Афоризмы. Русские писатели. Золотой век.

Народы дикие любят независимость, народы мудрые любят порядок, а нет порядка без власти самодержавной.

Будь всегда достойным свободы, и будешь всегда свободным! Небеса правосудны и ввергают в рабство одни порочные народы. (Н. М. Карамзин).

Тацит велик; но Рим, описанный Тацитом,

Достоин ли пера его?..

Жалеть об нем не должно:

Он стоил лютых бед несчастья своего,

Терпя, чего терпеть без подлости не можно!

Самовольные управы народа бывают для гражданских обществ вреднее личных несправедливостей или заблуждений государя. Мудрость целых веков нужна для утверждения власти: один час народного исступления разрушает основу ее, которая есть уважение нравственное к сану властителей. (Н. М. Карамзин).

…Забудем ли почти важнейшее для самодержцев дарование: употреблять людей по их способностям? Полководцы, министры, законодатели не родятся в такое, или такое царствование, но единственно избираются… Чтобы избрать, надобно угадать; угадывают же людей только великие люди… (Н. М. Карамзин).

Самое достоинство государя не терпит, когда он нарушает устав благонравия; как люди ни развратны, но внутренно не могут уважать развратных. (Н. М. Карамзин).

Заговоры суть бедствия, колеблют основу государств и служат опасным примером для будущности. Если некоторые вельможи, генералы, телохранители присвоят себе власть тайно губить монархов, или сменять их, что будет самодержавие? Игралищем олигархии, и должно скоро обратиться в безначалие, которое ужаснее самого злейшего властителя, подвергая опасности всех граждан, а тиран казнит только некоторых. (Н. М. Карамзин).

Две причины способствуют заговорам: общая ненависть или общее неуважение к властителю. (Н. М. Карамзин).

Тиран может иногда безопасно господствовать после тирана, но после государя мудрого – никогда! (Н. М. Карамзин).

Все мудрые законодатели, принужденные изменять уставы политические, старались как можно менее отходить от старых… Мы поступаем совсем иначе: оставляем вещь, гоним имена, для произведения того же действия вымышляем другие способы! (Н. М. Карамзин).

Мне кажется, что для твердости бытия государственного безопаснее поработить людей, нежели дать им не вовремя свободу, для которой надобно готовить человека исправлением нравственным… (Н. М. Карамзин).

Всемогущая рука единовластителя одного ведет, другого мчит на высоту; медленная постепенность есть закон для множества, а не для всех. Кто имеет ум министра, не должен поседеть в столоначальниках или секретарях. Чины унижаются не скорым их приобретением, но глупостью или бесчестием сановников… Общая мудрость рождается только от частной. (Н. М. Карамзин).

Державы, подобно людям, имеют определенный век свой… (Н. М. Карамзин).

…Пользы нет большой тому знать птичий быт,

Кого зверьми владеть поставила природа,

И что важнейшая наука для царей:

Знать свойства своего народа.

И выгоды земли своей.

Как ни приманчива свобода,

Но для народа.

Не меньше гибельна она,

Когда разумная ей мера не дана.

О русский царь! в твоей короне.

Есть без цены драгой алмаз.

Он значит – милость! Будь на троне,

И, наш отец, помилуй нас!

Мы не страшимся смерти на поле битвы, но не смеем сказать слова в Государственном совете за справедливость и человечество. (М. С. Лунин).

Есть люди, которым ничего не стоит торговать своей свободою: эти люди созданы для света. (К. Н. Батюшков).

Можно быть великим завоевателем, расширить свои границы разными похищениями, но доверие народов, неразлучное со справедливостью, никогда не возвратится, и проклятия потомства ознаменуют тирана печатью всеобщего омерзения к его бесчеловечным подвигам. (М. А. Фонвизин).

…Самодержец, видящий себя вознесенным на такую высоту, не удостаивает снизойти до того, чтобы вникнуть в значение молчания своих подданных. (Н. И. Тургенев).

Если сотворить аристократическую власть, не сотворя демократической, то государство надолго будет несчастно. (Н. И. Тургенев).

Жаль, что злоупотребление придало порочный смысл слову: вольнодумец. По-настоящему вольнодумец тот, кто пользуется свободой мыслить. Конечно, многие бескорыстные люди великодушно отказываются от права пользоваться сею свободою, и, как мудрец, который только и знал, что он ничего не знает, они только и думают, что лучше не думать. (П. А. Вяземский).

Говоря о блестящих счастливцах, ныне окружающих государя, я сказал: от них несет ничтожеством. (П. А. Вяземский).

…Те, которые у нас более прочих вопиют против самодержавия, носят его в крови и в лимфе. (П. А. Вяземский).

Любовь народа к царю родится от доверенности, а доверенность от успехов. (П. А. Вяземский).

Кровь требует крови. Кровь, пролитая именем закона или побуждением страсти, равно вопит о мести, ибо человек не может иметь право на жизнь ближнего. Закон может лишить свободы, ибо он ее и даровать может; но жизнь изъемлется из его ведомства. Смерть таинство: никто из смертных не разгадал ее. Как же располагать тем, чего мы не знаем? (П. А. Вяземский).

Сначала, когда говорили о том беспрепятственно, это расходилось на ветер, ибо ум, как порох, опасен только сжатый. (А. А. Бестужев).

Владыки! вам венец и трон.

Дает Закон – а не природа;

Стоите выше вы народа,

Но вечный выше вас Закон.

И горе, горе племенам,

Где дремлет он неосторожно,

Где иль народу, иль царям.

Законом властвовать возможно!

Паситесь, мирные народы!

Вас не разбудит чести клич.

К чему стадам дары свободы?

Их должно резать или стричь.

Наследство их из рода в роды.

Ярмо с гремушками да бич.

Судьба земли повсюду та же:

Где капля блага, там на страже.

Уж просвещенье иль тиран.

Но ты, священная свобода,

Богиня чистая, нет, – не виновна ты,

В порывах буйной слепоты,

В презренном бешенстве народа,

Сокрылась ты от нас…

…Зависеть от царя, зависеть от народа —

Не все ли нам равно? Бог с ними.

Никому.

Отчета не давать, себе лишь самому.

Служить и угождать; для власти, для ливреи.

Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи;

По прихоти своей скитаться здесь и там,

Дивясь божественным природы красотам,

И пред созданьями искусств и вдохновенья.

Трепеща радостно в восторгах умиленья.

Вот счастье! вот права…

Но власть верховная не терпит слабых рук.

…Живая власть для черни ненавистна,

Они любить умеют только мертвых.

Не приведи бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный! (А. С. Пушкин).

Те, которые замышляют у нас невозможные перевороты, или молоды и не знают нашего народа, или уж люди жестокосердые, коим чужая головушка полушка, да и своя шейка копейка. (А. С. Пушкин).

О жертвы мысли безрассудной,

Вы уповали, может быть,

Что станет вашей крови скудной,

Чтоб вечный полюс растопить!

Люди так глупы, что их насильно надо вести к счастью. Да и что кровь тысячей в сравнении с унижением и страданием миллионов. (В. Г. Белинский).

Легко народом править, если он.

Одною общей страстью увлечен;

Не стоит только слишком завлекаться,

Пред ним гордиться или с ним равняться;

Не должно мыслей открывать своих.

Иль спрашивать у подданных совета…

Не трогай суеверий никогда.

И сам с толпой умей быть суеверен.

Все, что с тобой о благе государства.

Через него мы учинить хотели б,

Теперь скрывать должны мы от него.

И нашу мысль в нем зарождать незримо,

Чтобы ее не нашей мыслью он,

Но собственной считал.

От зла лишь зло родится – все едино:

Себе ль мы им служить хотим иль царству —

Оно ни нам, ни царству впрок нейдет!

…Замедляя выяснение вопросов и явлений, цензура печати нигде, никогда не в состоянии была помешать образованию и росту направлений и течений общественной и народной мысли… (К. Д. Кавелин).

Писатель, если только он.

Есть нерв великого народа,

Не может быть не поражен,

Когда поражена свобода.

Влача по прихоти народа.

В грязи низкопоклонный стих,

Ты слова гордого свобода.

Ни разу сердцем не постиг.

Смирись, гордый человек, и прежде всего сломи свою гордость. Смирись, праздный человек, и прежде всего потрудись на родной ниве. (Ф. М. Достоевский).

Народ – волна: куда его подует,

Туда и льет…

Короток суд народный – беспощадный,

Кровавый суд, без совести, без толку —

В нем Бога нет.

…Говорят, к палке привыкать трудно, а к свободе гораздо легче. (А. Н. Островский).

Там, где простой идиот расшибает себе голову или наскакивает на рожон, идиот властный раздробляет пополам всевозможные рожны и совершает свои, так сказать, бессознательные злодеяния вполне беспрепятственно… Кто знает, быть может, пустыня и представляет в его глазах именно ту обстановку, которая изображает собой идеал человеческого общежития? (М. Е. Салтыков-Щедрин).

Увы! как ни малоплодотворно занятие, формулируемое выражением «гнуть в бараний рог», но при отсутствии других занятий, при отчаянном однообразии общего тона жизни, и оно освежает. (М. Е. Салтыков-Щедрин).

Если мы в настоящее время и сознаем, что желание властвовать над ближними есть признак умственной и нравственной грубости, то кажется, что сознание это пришло к нам путем только теоретическим, а подоплека наша и теперь вряд ли далеко ушла от этой грубости. Всякий слух глумится над позывами властности, но всякий же про себя держит такую речь: а ведь если б только пустили, какого бы звону я задал! (М. Е. Салтыков-Щедрин).

…Всего натуральнее было бы постановить, что только те науки распространяют свет, кои способствуют выполнению начальственных предписаний. (М. Е. Салтыков-Щедрин).

…Что такое государство? Одни смешивают его с отечеством, другие – с законом, третьи – с казною, четвертые – громадное большинство – с начальством. (М. Е. Салтыков-Щедрин).

Мало ограждать, надо еще опекать. Приятно сказать человеку: «Ты найдешь во мне защиту от набегов!», но еще приятнее крикнуть ему: «Ты найдешь во мне ум, которого у тебя нет!». (М. Е. Салтыков-Щедрин).

Кто не мог ничего урвать, тот продавал самого себя. (М. Е. Салтыков-Щедрин).

Царь – есть раб истории. История, то есть бессознательная, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.(Л. Н. Толстой).

Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей… то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении… «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история…Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений.(Л. Н. Толстой).

…Все говорят об общем мире,

И все готовятся к войне.

Щедры на тонкие уловки,

И – ждут повальной потасовки.