Том 5. Детский остров.

Зверье*

*

1. Обезьянка.

Обезьянка смотрит с ветки: – Что за штука вьется вбок? Обезьянья мама сверху Отвечает: «Мотылек».
«Можно есть?» – «А ты попробуй».– Обезьянка лапки врозь. Хлоп! И смотрит: на ладошках Пыль и усики – хоть брось…
Водит носом, лижет лапки,– Обезьянке невдомек: И не сладко, и не пахнет… Где же этот мотылек?!

2. Гиена.

Гиена такая мерзкая. Морда у нее дерзкая, Шерсть на загривке торчком, Спина – сучком, По бокам (для чего – непонятно) Ржавые пятна. Живот – грязный и лысый, Пахнет она керосином и крысой… Ткнется в решетку – хвост у ноги, Глаза – как у Бабы Яги.
А мне ее жалко… Разве ей не обидно? Даже моль, даже галка Симпатична и миловидна. Мне объяснила невеста дядиволодина, Тетя Аглая: «Почему она злая? Потому что уродина».

3. Девочка и белая медведица.

Сидит медведица в каменной ванне… Белоснежная шубка, когти, как жесть. У нее ни папы, ни мамы, ни няни, Кто ей понравится, отдает тому честь.
Плещет водою направо-налево, Ни мыла, ни щетки, ни отрубей… Сидит себе в шубке, как королева, И смотрит задумчиво на голубей.
Но быть человеческой девочкой тяжко: Мыло так щиплет глаза и язык! А если полезешь в ванну в рубашке, Поймают за хвост и подымут крик.

4. Морская свинка.

Морская? А где ж это море? Не люблю я таких небылиц: Она живет в коридоре, В ящике из-под яиц.
Клок белый, клок черный, клок рыжий,– Как будто чертик морской. У бабушки есть в Париже Знакомый химик такой.
Скажешь ей: «Здравствуй, душка!» Она равнодушно молчит. Нахохлится, словно подушка, И грызет прошлогодний бисквит.
Но ночью – совсем другое! Вдруг вскочит, как домовой, И яростно рвет обои Под самой моей головой.

1928 Париж.