Том 5. Детский остров.

* * *

Дарья Ивановна уронила спицы, откинулась к спинке соломенного кресла и исподлобья сквозь очки изумленно посмотрела на ворвавшегося в кухню Игоря.

– Скорей, скорей! Там, в кладовке… Не хочет сдаваться! Говорит: пошел вон. «Ватан!»[4] Понимаете? Ест варенье… Ходит по полкам и ругается, как… не знаю кто.

– Кто ходит?! Кто ругается? Да не тычь ты своей жабоколкой! Шашлык из меня хочешь сделать, что ли… Говори толком.

– Это, Дарья Ивановна, рапира, а не жабоколка… Я ж говорю: разбойник. Там, в чулане, алебарда, съест он все варенье и нас всех алебардой порубит. Вот увидите! Садовник ушел, кухарка ушла, Игнатий Савельевич ушел. Идем на шоссе и подымем тревогу…

– Тьфу ты, юла какая! Чтоб люди на смех подняли? Давай-ка сюда рапиру. Бери молоток. Чистая фантазия. Держи меня за руку. Пойдем… Какой разбойник варенье есть будет? Голову я ему оторву, а не то чтоб его бояться! Иди-иди, Игруша… Постой…

За дверью кладовки действительно кто-то был. Хлоп! Прорвал пузырь, которым была обтянута одна из банок, сбросил на пол чашку.

– Ага, чистая фантазия? – шепотом спросил ехидно Игорь.

– Ах, леший! Кот, что ли? Да нет, я тут всех котов в окрестности знаю, все сытые, по чужим кладовым не шарят… Иль впрямь бродяжка какой-нибудь забрался? А ну-ка, Игорь, переведи ему, по-французски… Ты, шаромыжник, дурака не валяй! Не то сейчас же по телефону жандарма вызову, руки скрутят и в кутузку… Слышишь? У нас тут полон дом мужчин. Игорь, сними-ка ружье со стены…

– Какое, Дарья Ивановна, ружье? – шепнул мальчик.

– Какое? Это я так, для острастки… Слышь ты, бандитская душа! Переведи ему, Игорь…

Нелегко было Игорю переводить: «шаромыжник», «кутузка», «бандитская душа»… Слова такие все трудные. Однако кое-как перевел.

И в ответ хриплый голос, как и в первый раз, снова коротко и отчетливо отрезал:

– Пошел вон!

Кто первый добежал до усадебных ворот – Дарья Ивановна или Игорь, трудно сказать. До этого случая Игорь бы и не поверил бы ни за что, что экономка так здорово рысью бегать может.