Том 5. Детский остров.
* * *
Завершая работу над пятитомным собранием сочинений Саши Черного, считаю своим долгом отдать дань благодарности и признательности всем, кто на этом долгом пути поддерживал меня ценными советами, указаниями и прежде всего – доброжелательством и пониманием. Имя Саши Черного оказывалось подчас действенней, нежели официальные бумаги, в организациях, куда приходилось обращаться в процессе разысканий.
Возвращаюсь к 5-му тому. В музыке для определения правильности и чистоты звучания пользуются камертоном. Таким камертоном при подготовке «детского» тома Саши Черного была для меня дочка Маша. Она явилась первой слушательницей и читательницей детских книжек Саши Черного, выходивших много десятилетий назад в Берлине, Харбине, Белграде, Париже и фактически неизвестных на родине. Ее интерес, смех, вопросы и комментарии еще и еще раз убеждали, что произведения Саши Черного ничуть не устарели и непременно должны занять свое место на книжной полке наших детей, причем в возможно полном объеме.
Ниже приведен перечень сокращений печатных и архивных источников, на которые имеются многократные ссылки в комментарии:
Архив Чуковского – ОР РГБ, ф. 620, к. 73, ед. хр. 1.
Для детей – Для детей. Еженедельное иллюстрированное приложение к журналу «Нива». Пг., 1917.
ДО – Черный Саша. Детский остров. Данциг, «Слово», 1921.
Жар-Птица – Жар-Птица. Детский сборник. Издательство «Шиповник», кн. 1. Спб., 1912.
ИР – Иллюстрированная Россия. Еженедельный литературно-иллюстрированный журнал. Париж, 1924–1939.
ПН – Последние новости. Ежедневная газета. Париж, 1920–1940.
Тук-тук – Черный Саша. Тук-тук! Стихи для детей. М. Изд. И. Д. Сытина, <1913>.
Чудесное лето – Черный Саша. Чудесное лето. Берлин – Париж. Книгоиздательство «Москва», <1929>.
Детский остров*
Книга стихов для детей «Детский остров». Данциг, «Слово», 1921. 159 с. Илл. художника Бориса Григорьева.
Сведения в выходных данных книги требуют уточнения. Фактически «Детский остров» вышел в конце 1920 года, ибо первый отклик на него за подписью Н. В. появился в берлинской газете «Руль» 25 декабря 1920 года. Что касается места издания, то Данциг обозначен лишь номинально, в действительности книга отпечатана в Берлине. О подоплеке подобной фикции рассказано в мемуарах И. В. Гессена, стоявшего во главе издательства «Слово» (Гессен И. В. Годы изгнания. Париж, 1979. С. 42–43). В двадцатые годы Данциг имел статус «вольного города», и для сокращения таможенных затрат там был организован филиал фирмы. Однако фактически издательство в Данциге существовало только на бумаге, так как типографское оборудование туда так и не было отправлено.
Об организационной стороне появления на свет «Детского острова» говорится в воспоминаниях вдовы поэта: «Я встретила случайно одну из моих слушательниц на Высших женских курсах в Петербурге, которая была замужем за адвокатом Б. И. Элькиным, который теперь занимал видное место в большом берлинском издательстве Ульштейна („Ульштейн и К°“ – грандиозное газетное и книжное издательство в Берлине, при котором было организовано „Слово“ и ряд других эмигрантских изданий. – А. И.). Он устроил сейчас же издание сборника Сашиных детских стихов „Детский остров“, который взялся иллюстрировать наш петербургский знакомый художник Борис Григорьев. Несмотря на довольно высокую цену, эта книга довольно быстро разошлась в двух изданиях». (Гликберг М. И. Из мемуаров // Российский литературоведческий журнал. М., 1993. Вып. 2. С. 242). Возможно, речь шла о допечатке тиража, поскольку нет подтверждений существования второго издания.
С Б. И. Элькиным (1897–1972), журналистом и общественным деятелем, Саша Черный поддерживал добрые отношения и в дальнейшем. Удостоверяется это дарственной надписью, сделанной поэтом на книге «Сатиры и лирика» в Париже: «Милому Борису Исаковичу Элькину на память о прекрасных днях берлинской жизни. А. Черный. 15/VI-1926» (инскрипт в собрании составителя).
Основной свод «Детского острова» составили стихотворения, дотоле не появлявшиеся в печати. Кроме того, в состав книги включены все стихи Саши Черного, опубликованные до его отъезда за границу, и целиком сборник для детей «Тук-тук!».
«Детский остров» имел довольно широкий резонанс в эмигрантской критике. Отдельно ему были посвящены следующие рецензии: Белокопытова А. // Воля России (Прага). 1921, 18 января; Даманская А. // Народное дело (Юрьев-Ревель). 1921, 18 февраля; Дроздов А. // Голос России (Берлин). 1921, 8 января; Н. В. Д. [Дризен Н.В.] // Общее дело (Париж). 1921, 3 января; Куприн А.И. // Общее дело. 1921, 9 мая; – въ // Русская книга. 1921. № 2. С. 10.
В советской печати удалось обнаружить лишь один отзыв, появившийся в сб. «Новые детские „книги“»: Бюллетень рецензентской комиссии института детского чтения. (М., 1923. Вып. Г. С. 17–20). Он примечателен тем, что в нем суммированы впечатления от чтения «Детского острова» аудиторией в возрасте 8–14 лет. Наибольшим успехом пользовались стихотворения, связанные с движением, играми и песенками. Однако при индивидуальном чтении многие быстро охладевали к книге. «Исключение составил мальчик 12 лет, заявивший: „Выпрошу у мамы 40 миллионов и куплю эту книжку“, да девочка 14 лет, интеллигентная, прочитавшая книжку от начала до конца, причем она много смеялась одна и все время говорила соседке: „Вот интересно!“ Но соседка (12 лет), взяв книгу потом, осталась к ней равнодушна и быстро ее вернула. Вообще, в настоящем виде книга мало живет среди детей широких масс, детям интеллигентным она ближе, но и для последних многие стихотворения непонятны». Подобная реакция объясняется, по-видимому, тем, что «Детский остров» предназначен более младшей возрастной категории читателей или, вернее, слушателей, поскольку она выигрывает при исполнении стихов вслух, в коллективе.
В советской России было осуществлено несколько изданий Саши Черного, представляющих собой выборки стихов из «Детского острова». Вышли они контрафакционным путем, то есть без согласования и ведома автора. Это: «Детский остров» (1928), «Индейский петух» (1930), «Трубочист» (1930) (все выпущены Госиздатом), а также книжки, изданные в Ростове-на-Дону – «Катюша» (1926) и в Киеве – «Мартышка», «Крокодил. Как кот сметану поел», «Дождик», «Дети» (1928–1929). В 1920-е годы стихи из «Детского острова» нередко включались в детские сборники и хрестоматии для начального обучения, выходившие в СССР.
Детям*
ДО. С. 3–4. Вынесенное в начало книги и не включенное в тематические разделы, стихотворение это является своего рода представлением-аттестацией автора, обращенной к маленькому читателю. В издании 1976 года «Что кому нравится» (М., «Детская литература») печаталось без второй строфы, дискредитировавшей, по мнению редакторов, образ поэта.
В раю*
ДО. С. 9–10.
Фома – один из 12 апостолов, сопровождавших Иисуса. Его отличала склонность к маловерию, что особенно ярко проявилось по воскресении Спасителя. Когда воскресший Христос явился ученикам, Фома усомнился в его воскресении, и тогда ему было позволено вложить персты в раны (Ин., XX, 20–29). Видимо, неслучайно Саша Черный избрал именно его в качестве повествователя о жизни земной, так как можно предположить, что «Фома неверующий» в детские годы не отличался примерным поведением.
Приготовишка*
Ковер-самолет. Журнал для детей. Киев. 1919. № 1. С. 18. Приготовишка – так называли учеников приготовительного класса гимназии. Зачисление в гимназию ознаменовывалось таким радостным и памятным каждому моментом, как приобретение формы, что нашло отражение во многих произведениях художественной литературы. Об этом следует сказать подробнее, ибо Саша Черный не только в данном стихотворении, но всякий раз обращаясь к школьным воспоминаниям, с особым удовольствием описывает атрибуты гимназической экипировки. Главным украшением считалась фуражка – светло-синего цвета, с белым кантом и серебряным гербом, с включенной в него монограммой. Затем суконная гимнастерка синего цвета, подпоясанная лакированным ремнем с серебряной пряжкой, и брюки черного цвета. Гимназические шинели были холодные и на вате, со стеганой подкладкой. И, наконец, ранец из черной кожи с крышкой, обшитой тюленьим мехом серовато-зеленого цвета.
Костер*
Киевская мысль (Киев). 1911, 29 августа. Это первое стихотворение Саши Черного, обращенное к маленькому читателю. Включенное в книгу стихов «Сатиры и лирика», а затем в книжку «Тук-тук!», оно как бы передавало эстафету от поэта для взрослых к поэту детскому – Саше Черному.
Трубочист*
«Елка». Альманах для детей. Пг., 1918. С. 34. С илл. В. Лебедева. Из воспоминаний К. И. Чуковского известно, что, редактируя альманах «Елка», он в письме к Саше Черному по поводу «Трубочиста» высказал сомнение: не слишком ли стихотворение растянуто. Поэт с этим не согласился и так обосновал свой замысел: «Относительно „Трубочиста“ буду спорить: 1) если Вы после первых пяти строф напечатаете непосредственно последнюю, будет голова на ногах без туловища.
Что будет сказано о трубочисте? Почему он не страшный?
– Этого слишком мало.
И переход к следующей, последней строфе совершенно невозможный: „Видишь, вот он взял уж шапку“ и т. д.
Я хотел немного приоткрыть дверь в таинственную (для детского глаза) жизнь трубочиста: что у него тоже, как у всех, есть дети, и не черные, как бы полагалось ему иметь, а „беленькие“; конечно, надо бы изменить: „спят, как два комочка“. Может быть: „как два щеночка“?
И что он чистит целый день, гоняет по трубам, где грохочет ржавый лист, и что за ним бегут гурьбой коты – мне казалось все это немного показывает трубочиста за его работой в добром, чуть-чуть юмористическом освещении и что так надо. Сказать просто, что он не страшный, – мало. Ребенок не поверит.
Может быть, мне мало удалось то, что хотелось сказать.
Во всяком случае середины не выбрасывайте: лучше не печатайте совсем. Мне тема очень по душе, – я бы ее как-нибудь иначе обернул потом» (Архив Чуковского. Л. 6–8). Вопреки доводам и просьбам автора, стихотворение было напечатано в урезанном виде – без 3-й, 6–9-й строф.
Перед ужином*
Русское богатство. Спб., 1914. № 1. С. 128. В цикле из трех стихотворений под общим заголовком «В деревне».
Поезд*
Жар-Птица. С. 40–41.
Про Катюшу*
ДО. С. 22–24.
На вербе*
Вербочки. Весенний альманах для детей младшего возраста. М., 1913. С. 14. С илл. В. Фалилеева. В «Детском острове» изменен ритмический рисунок стихотворения и практически заново написан текст. Первоначальный вариант:
Верба – так в просторечии называли Вербное воскресенье, христианский праздник на Руси, который ознаменовывался народными гуляниями, ярмарочными представлениями и торжищами, получившими наименование «Вербного базара». Это шумное и пестрое Вербное веселье, оставшееся как одно из наиболее ярких впечатлений детских лет, нашло отражение в мемуарной литературе. См., напр.: «Вербный торг помню еще с Гостиного двора (на Конногвардейском бульваре он был позже). Среди невообразимой толкотни и выкриков продавали пучки верб и вербных херувимов (их круглое восковое личико с ротиком бантиком было наклеено на золотую или зеленую бумажку, вырезанную в виде крылышек), продавали веселых американских жителей, прыгающих в стеклянной трубочке, и неизбежные воздушные шары, и живых птичек (любители тут же отпускали на волю и птичек, и шары), и было бесконечное количество всяких восточных лакомств, больше всего рахат-лукума, халвы и нуги» (Добужинский М. В. Воспоминания. М., 1987. С. 20). …«Ме-ри-кан-ский житель в склянке, ходит на руках!!!» – Возглас торговца, рекламирующего традиционную продукцию Вербного базара – «американского жителя». Так называли чертика, помещенного в сосуд с водой: при нажатии пальцем на резиновый клапан он начинал циркулировать и кувыркаться.
Бобина лошадка*
Вербочки. Весенний альманах для детей младшего возраста. М., 1913. С. 32–33. С илл. В. Фалилеева. В первопечатном тексте имелись разночтения:
Ст. 26–28:
Ст. 30: Только лошадь удивлялась.
Забавную историю, рассказанную в данном стихотворении, можно сопоставить с мемуарным очерком Н. А. Тэффи «Игрушки и книги», в котором содержатся интересные наблюдения над детской психологией: «Если подарите деревянную лошадку – на нее наденут шапку и теплую кофту, и она будет бабушкой. Потому что все лошадиные качества у нее уже имеются и нужно придумать новые, так как играть – значит, фантазировать.
Палку сунут концом в какой-нибудь ящик, почмокают губами и говорят:
– Но-но: Вот ты уже и поела!
С игрушечной лошадью этим не отделаешься. Ей нужно тыкать в самую морду кусок моркови или окурок папиросы. Многих это не удовлетворяет: они протыкают дырочку в морде – если лошадь картонная – и запихивают в нее всякую дрянь.
Когда я была маленькая, меня так мучила невозможность накормить как следует картонную лошадь, что я приняла героические меры: оторвала лошади голову и кормила ее, засовывая ей прямо в туловище все, что ни попадется: мамин кружевной воротничок, нянькин наперсток, кусок булки, пилочку для ногтей, картинку „Тереза, дочь Гарибальди“, огарок сальной свечки, которым нам мазали нос при насморке, чайную ложку, чьи-то часы.
Лошадь все принимала с благодарностью.
Между тем большие чего-то волновались. Искали пропавшие вещи, удивлялись. Я подмигивала лошадиному туловищу, оно смотрело на меня с благодарностью своей дырочкой, и все шло отлично. Но как-то лошадь съела кусок сыра, и запах его привлек нянькино внимание. Все было открыто. С тех пор лошадь питалась исключительно огрызками карандашей и скоро зачахла» (Возрождение. Париж. 1927, 25 декабря).
Летом*
Современник. Спб., 1912. № 12. С. 66. Для «Детского острова» стихотворение было переработано. Первоначально третья строфа выглядела так:
Другую редакцию имела заключительная строфа:
Иммортели*
ДО. С. 31–32. Иммортели – более распространенное название: бессмертники. Растения, сохраняющие при высыхании форму и окраску; используются в сухих зимних букетах.
Цирк*
Для детей. 1917. № 9. С. 265–272. С илл. Ре-Ми. При включении в «Детский остров» внесены изменения. Первоначальный вариант:
Ст. 4–6:
Ст. 12: Шершавой промокашки.
Последняя ст.: Давайте кувыркаться!..
Кроме того, между строфой 8-й и 9-й были еще две строфы:
О некоторых из этих корректив шла речь в переписке поэта с К. И. Чуковским: «В „Цирке“ выбросьте строфы 7–8 (клоун Пик) и 9–10 (Флит-чревовещатель). Эпитет „шершавой“ промокашки очень трудно заменить. Если хотите, пусть будет „чернильной“ (как Вы подсказали), – пожалуй, так лучше.
Насчет ударения в слове „волшебство“ замените так:
Во 2-й строфе поставьте, как раньше:
Заключительную строфу к „Цирку“, вместо старой, я Вам пришлю». Письмо датировано 9 февраля 1917 (Архив Чуковского. Л. 6–8). …Вот дядя Гриша. Не визжать! Он ростом выше шкафа. – Иллюстрируя эти строки, художник-сатириконец Ре-Ми проявил озорство, изобразив Корнея Чуковского. Его шаржированный портрет, к слову заметить, был включен Ре-Ми и в иллюстративный ряд сказочной поэмы «Крокодил» Чуковского, впервые напечатанной в журнале «Для детей». По-видимому, эта «шалость» иллюстратора была согласована с Сашей Черным, сообщавшим в письме к Чуковскому: «„Цирк“ пришлю: но вы ведь знаете, я его обещал в „Парус“, а о рисунках уже ранее говорил с Ремизовым» (Архив Чуковского. Л. 15).
Про девочку, которая нашла своего мишку*
Для детей. 1917. № 1. С. 13–14. С илл. Ре-Ми. В письме, адресованном К. И. Чуковскому, от 12 декабря 1916 года Саша Черный писал по поводу этого стихотворения: «Посылаю Вам обещанный стишок. Вверху надо бы продолговатую картинку фризом: девочка вытягивает из-под комода за лапу лохматого медвежонка (наполовину вытянула) и в конце тоже фризом: та же девчонка с выражением на лице чистит Мишку щеткой. Если бы Чехонин, – хорошо» (Архив Чуковского. Л. 3). Стихотворение было иллюстрировано не С. В. Чехониным, а Н. В. Ремизовым (Ре-Ми), который исполнил и расположил рисунки в соответствии с пожеланиями автора – с малым отступлением: вместо щетки в руках у девочки веник.
Храбрецы*
Киевская мысль. Киев. 1912. 13 мая. Под названием: «Картина». Необычна метаморфоза, которую претерпело данное стихотворение. В первоначальном варианте, опубликованном в 1912 году в газете, оно состояло из трех частей и было озаглавлено «Картина». В 1913 году поэт включил первую часть (с некоторыми разночтениями) в сборник «Тук-тук!», озаглавив стихотворение «Храбрецы» и дописав 10 новых строк. В книгу стихов «Жажда» поэт включил 2-ю и 3-ю части стихотворения «Картина» под заголовком «Нянька».
Снежная баба*
Для детей. 1917. № 2. С. 63–64. С илл. Ре-Ми. По поводу этого стихотворения сохранилась переписка с К. И. Чуковским. В письме от 3 января 1917 года Саша Черный пишет: «Я думаю, что в первой строфе:
– Следует оставить и „васильковое“ небо и „хороводы снежных мух“. Заменять – будет пресно, как таблица умножения („в светло-синем небе вьются“?..), а образ и тот и другой простенький, несложный. Говорят же тысячу лет: „розовый“ (от роза), бирюзовый, гранатовый и пр. Если какая-нибудь семилетняя девица и споткнется, то ведь любая мать, тетя, бабушка и пр. объяснят, а образ полюбится и останется в памяти, крепче, чем те приблизительные и водянистые определения, которыми напичканы детские стишки. Ведь иначе придется весь поэтический словарь для маленьких сократить до нескольких слов. Значит, так и оставить». Еще несколько замечаний содержится в письме от 16 января 1917: «Мне сказали, что „Снежная баба“ вся набрана петитом и без разделений. Если еще возможно, очень прошу напечатать лучше без иллюстраций (оставив только в конце маленькую) и перебрать все крупным шрифтом, а между частями стихотворения оставить свободное место (по строке):
1) После строк:
И после строк:
– Так, как это в оригинале, – а если сбить в одну кучу все, то получится жареный топор, что хоть плачь!» (Архив Чуковского. Л. 15 и 16).
Плакса*
ДО. С. 43.
«Зимою всего веселей…»*
ДО. С. 44–45.
Имя*
ДО. С. 46–47. Пономарь – церковный служитель низшего ранга, в обязанности которого входит: готовить кадило, зажигать свечи, звонить в колокола.
Волк*
ДО. С. 48–49.
Приставалка*
Жар-Птица. С. 13. В первой публикации к заключительной строке имелась авторская сноска: «А если читаете девочке, то последние строки читайте так»:
Автограф этого стихотворения на отдельном листке был прислан поэтом А. М. Горькому вместе с письмом, датируемым октябрем 1912 года. После 10 ст. имелось двустишие, не входившее в печатный текст:
(Архив А. М. Горького. КГ-п 85–5–1).
На коньках*
Тук-тук. С. 7. Разночтения в первой публикации:
Ст. 1–2:
Ст. 9–11:
Перед сном*
ДО. С. 53–54.
В огороде*
ДО. С. 55–56.
Арапкина молитва*
ДО. С. 59–60.
Крокодил*
ДО. С. 62–64.
Хрюшка*
ДО. С. 65. …к доктору Фан-дер-Флиту. – Это не выдуманная фамилия: такое имя носила художественно-ремесленная мастерская в Пскове, основанная местным меценатом Н. Ф. Фан-дер-Флитом (1840–1896).
Приключение*
ДО. С. 66–67.
Загадка*
ДО. С. 68–69.
Враги*
ДО. С. 70.
Мышиное горе*
ДО. С. 71–72.
«На заборе снег мохнатый толстой грядочкой лежит…»*
ДО. С. 73. В антологии «Радуга» (1922), составленной Сашей Черным, автор дал стихотворению название: «Галчата».
Аисты*
ДО. С. 74–76.
Как кот сметаны поел*
Тук-тук. С. 22. По-видимому, стихотворная форма восходит к балаганному раешнику и к текстам лубочных картинок. Ср. лубок «Как мыши кота хоронили»: «…Кот казанский, ум астраханский, а разум сибирский. <…> Мыши кота погребают, недруга своего провожают».
Что кому нравится*
ДО. С. 79–80.
Про пчел*
ДО. С. 82.
Слон*
ДО. С. 84.
Два утенка*
ДО. С. 86.
Воробей*
ДО. С. 87–88. Вьюшка – крышка или задвижка в печке, которой закрывают отверстие в дымоходе для прекращения тяги воздуха.
Про кота*
Вербочки. Весенний альманах для детей младшего возраста. М., 1913. С. 48–49. С илл. В. Фалилеева.
Моментальная фотография*
ДО. С. 91.
Уговор*
ДО. С. 92–93.
В хлеву*
ДО. С. 94–95.
«Что ты тискаешь утенка?..»*
ДО. С. 96.
Индюк важничает*
ДО. С. 97–98. В альманахе «Радуга» (1922), составленном Сашей Черным, стихотворение озаглавлено автором – «Индюк».
Жеребенок*
ДО. С. 100.
Мартышка*
ДО. С. 101–102. Стихотворение датировано автором 1920 годом, когда Саша Черный обосновался в Шарлоттенбурге – пригороде Берлина. Неподалеку, в парке Тиргартен, располагался знаменитый зоологический сад. Позволительно думать, что именно посещением его навеяны такие стихотворения, как «Мартышка», «Крокодил», «Слон».
Попка*
ДО. С. 104.
Теленок сосет*
ДО. С. 106.
Кто?*
ДО. С. 107–108.
Вечерний хоровод*
Сборник «Голубая книжка». Спб., [1913]. С. 46–47. С илл. В. Фалилеева. В 1914 году четыре стихотворения Саши Черного («Приставалка», «На коньках», «Вечерний хоровод», «Поезд») были положены на музыку Ю. Д. Энгелем. Выпущенные издательством П. Юргенсона в Москве, эти музыкальные пьесы были подробно рассмотрены в рецензии. Г. Тимофеева (Игра. Не-периодическое издание, посвященное воспитанию посредством игры. Пг. – М., 1918. № 2. С. 55–57). Вот некоторые выдержки из этой статьи: «Пьесы эти выгодно выделяются по художественности и благородному вкусу автора из ряда подобных пьес, появляющихся на музыкальном рынке. (…) Сюжеты пьес Энгеля, как и у Мусоргского, самые обыденные – мальчик, пристающий к матери со своими наивными, часто совершенно несуразными, не поддающимися прямому ответу вопросами („Приставалка“); веселое катание на коньках (№ 2); напутствие детям перед отходом ко сну („Вечерний хоровод“); звукоподражательная картинка, изображающая отход поезда („Поезд“). <…> „Вечерний хоровод“ (Molto tranquillo) тихого, спокойного настроения, пожалуй, самая поэтическая, проникновенная и красивая по вдохновенной музыке из всех пьес. Ее отличает мелодическая широта. Удачно применение вокального нюанса, с закрытым ртом на „м“, без слов после текста: „только песенку споем“ и в самом конце пьесы – эти укачивающие прибаутки в то время, как в сопровождении проходит красивая мелодия – наоборот». «Вечерний хоровод» своей музыкальностью привлекал композиторов: в 1923 году он был положен на музыку Л. Л. Штрайхером, в 1930 – Л. Кавфманом.
Колыбельная (для куклы)*
Жар-Птица. С. 26. Инициатору и редактору сборника «Жар-Птица» К. И. Чуковскому поэт писал по поводу этого стихотворения: «Но Ваше разделение на строфы по две строки для колыбельной не подходит: слишком часты музыкальные паузы (ведь ноты будут?) и не оправданы текстом. Ребенок только распоется: вдруг пауза, и еще, и еще. Потом слишком коротко (у Вас 10 строк, у меня в новом варианте 16). Начать надо – и это естественнее всего – со слов:
А не строкой.
Как Вы пишете.
А окончить угрозой, которую она слыхала от няньки:
Строка „Кукла-рыбка, кукла-пай“ – тоже нянькина (Оля-рыбка, Оля-пай), думаю, что и она на месте.
Я не только „не сержусь“, но очень рад, что есть живой человек, который вместо отметок „хорошо-плохо“ интересуется работой и по существу, и в деталях.
Музыкальный текст хорошо бы заказать Гречанинову или Лядову. <…> Гречанинов большой мастер детских песен и, насколько я помню, он сейчас в Пб-ге» (Архив Чуковского. Л. 8). Бабай – от татарского слова, означающего «дед», «старик». В словаре В. И. Даля говорится, что иногда им пугали детей. Напр., колыбельная:
Жужу – кличка собаки, производная от фр. слова joujou (игрушка). Имя это было распространено в высшем свете и ассоциировалось с изнеженными, комнатными собачками. Ср. у И. А. Крылова: «Жужу – кудрявая болонка».
Девочка поет*
ДО. С. 115.
Мамина песня*
ДО. С. 116.
Доктор Ай*
ДО. С. 117. Название стихотворения перекликается со стихотворной сказкой К. И. Чуковского «Доктор Айболит» (1929). Случайное ли это совпадение или именно Саша Черный дал толчок для возникновения столь популярного и любимого детьми имени «Айболит», можно только гадать. Что касается формы стихотворения, то здесь можно усмотреть два источника. Во-первых, это шутливая интонация игры, которую нередко используют доктора, разговаривая с маленькими пациентами. Во-вторых, это распространенная форма детского фольклора, именуемая «поддевкой» и связанная с каким-либо действием. Допустим: «Один мальчик схватывает другого за нос и настойчиво спрашивает:
– Дуб или вяз?
– Дуб…
– Тяни до губ! – ликует поддевщик и тянет нос книзу» (Виноградов Г. Детская сатирическая лирика. Иркутск, 1925. С. 23).
Негритянская песня*
ДО. С. 118–119.
Чижик*
ДО. С. 120. «Ки-ка-пу» – салонный американский танец, вошедший в моду в России в начале ХХ века.
Колыбельная (для маленького брата)*
ДО. С. 121–122.
Карточный домик*
ДО. С. 124–125.
Кошки-мышки*
ДО. С. 127–128.
Застенчивый таракан*
ДО. С. 129.
Человечек в часах*
ДО. С. 130.
Полька*
ДО. С. 132–133. Ритмический рисунок стихотворения повторяет «Совершенно веселую песню» Саши Черного (1910), имеющую подзаголовок: Полька. Штрипка – тесьма, пришитая к штанине и охватывающая ступню снизу.
…А паук съел муху-гостью. – Вновь на память приходит стихотворная сказка К. И. Чуковского: «Муха-Цокотуха» (1924), имеющая, однако, совсем иной – благополучный финал.
Горькое лекарство*
ДО. С. 134.
Дождик*
ДО. С. 135. Первая авторская публикация данного стихотворения явилась и последней. Отсюда текстологическая неопределенность в написании и толковании последнего слова «не бось». Если это типографская ошибка, то оно должно писаться слитно, как вводное «небось» – синоним слов «вероятно», «пожалуй». Возможно также, что автор воспользовался простонародной разговорной формой глагола «не бойся», зафиксированной в словаре В. И. Даля.
Песня солнечного луча*
ДО. С. 136.
Рождественская*
ДО. С. 137–138.
Песня мухи*
ДО. С. 139.
Скрут*
ДО. С. 140. Много лет спустя поэт использовал это странное имя «Скрут» (вероятно, придуманное им самим) в качестве псевдонима, под которым печатались стихи и сатира в прозе в парижском журнале «Сатирикон» (1931).
Песня ветра*
ДО. С. 141–142.
Когда никого нет дома*
ДО. С. 143–144.
Зимой*
ДО. С. 145–146.
Сверчок*
ДО. С. 148.
Концерт*
ДО. С. 149–150. В альманахе «Радуга» (1922) автор изменил название стихотворения, озаглавив его «Лягушки».
Зеленые стихи*
ДО. С. 151–152.
«Ах, сколько на свете детей!..»*
ДО. С. 153–154. …Ах, когда б собрать всех вместе <…> И поднять веселый крик. – В заключительном стихотворении книги высказана, как видно, заветная, «длинная фанатическая мысль» поэта – соборное разрешение главных проблем. Именно в глобальном масштабе, всем миром. Это была не только поэтическая декларация. Подчас она вырывалась из уст Саши Черного в житейских ситуациях, как это было, к примеру, в беседе с писателем А. М. Федоровым, с которым они встретились на фронте. Речь зашла о том, как покончить с войной. По мнению поэта, все должны были опомниться и крикнуть: «Не хотим больше воевать!» Собеседник возразил:
«– А не будет ли страшнее, если найдутся такие, которые не крикнут это?.. Ведь все сразу крикнуть не могут.
– Нет, все, все сразу должны крикнуть… Только так… Только когда все сразу, – как-то по-детски восторженно и вместе с тем болезненно вырвалось у него.
Он замолчал, потом смущенно опустил голову.
– Это наивно и глупо с моей стороны. Правда? Да?
– Нет, это все хорошо, что вы сказали.
Я, конечно, не объяснил ему, что это хорошо потому, что говорит о хорошей душе его. И это открылось не столько в словах его, сколько в голосе, в блеске темных глаз его, в смущенной улыбке. Я хорошо почувствовал тут, почему так любят его стихи и рассказы дети. В нем самом, в его природе было что-то близкое детям» (Российский фонд культуры. Архив А. М. Федорова).
Живая азбука*
Впервые книжка издана в Санкт-Петербурге, в издательстве «Шиповник», в 1914 году, в серии: «Библиотека „Жар-Птицы“» с илл. В. Фалилеева. В 1922 году «Живая азбука» была переиздана в Берлине, в издательстве «Огоньки» с илл. Mad [М. А. Дризо]. Автор дополнил текст, написав концовку к книжке. Отсюда двойная датировка, принятая в данном собрании Саши Черного: 1914, 1922.
Берлинское издание было повторено с теми же иллюстрациями в Харбине в издательстве М. В. Зайцева. Осуществлено оно, видимо, контрафакционным путем – без уплаты автору гонорара (об этом факте упомянуто в статье Н. Покровского, напечатанной в харбинской газете «Заря» 27 апреля 1930 года).
Последнее появившееся при жизни автора издание «Живой азбуки» – парижское. Книжка вышла в издании Н. П. Карбасникова в 1926 году с илл. Ф. Рожанковского. Текст идентичен берлинскому изданию.
В 1922 году в литературном приложении газеты «Накануне» (№ 14) промелькнуло сообщение, что в числе прочих детских книжек намечено к изданию в советской России Государственным издательством «Живой азбуки» Саши Черного. В ответ на это последовало «Письмо в редакцию» газеты «Руль» Саши Черного:
«М. Г. г-н редактор.
В дополнение к помещенному на днях в „Руле“ письму издательства „Огоньки“ о намеченном „Госиздатом“ издании моей „Живой азбуки“ считаю нужным подтвердить, что исключительное право на издание этих книг передано мною издательству „Огоньки“ в Берлине.
Намерение „Госиздата“ издать не принадлежащую ему книгу осуществлено только на основании захватного права» (Руль. Берлин. 1922, 3 сентября).
«Живая азбука» нашла отражение в печати. Первый отклик, появившийся без подписи в журнале «Новости детской литераторы» (1916. № 8. С. 23–25), был сугубо отрицательный. Критический приговор был суров и безапелляционен: «В самом деле, какой отравой войдут в восприимчивую детскую душу эти грубые, вульгарные, безыдейные образы-мысли и каким клином врежутся в его речь эти отборные словечки и нескладные рифмы». Для детского чтения книжка была не рекомендована.
Совсем иной была реакция на зарубежные переиздания «Живой азбуки». Это рецензии: [Без подписи] // Руль. Берлин. 1922, 17 декабря; А. М. [А. Марков?] // ПН. 1927, 3 февраля; – чъ [А. Даманская?] // Руль. Берлин, 1927, 9 февраля; Яблоновский А. // Возрождение. Париж, 1927, 24 февраля. Вот что писал последний рецензент, хорошо знавший поэта: «Его особенность – это мягкий, сочный юмор, который блестит, как искры смеха, в глазах ребенка. „Живая азбука“ – прелестная книга, которую перелистываешь с невольным уважением, как будто вспоминаешь свой первый лепет, свои первые шаги, свои первые игрушки…».
В настоящем томе текст печатается по последнему прижизненному изданию. Первопечатное издание имело некоторые отличия. Двустишие на букву «Р» выглядело так:
Кроме того, отсутствовала концовка: ст. 79–98.
Следует сказать о курьезном факте появления в современных переизданиях «Живой азбуки» строк, не принадлежащих Саше Черному. В 1985 году наш соотечественник, живший в Париже, эмигрант «первой волны» Ю. К. Отфиновский задумал выпустить самодельное издание «Живой азбуки» для русских детей во Франции. При этом он решил внести в книгу добавление. В тексте Саши Черного отсутствовало двустишие на букву «Е», и «издатель» восполнил этот пробел немудреным стишком собственного сочинения:
Затем попросил художницу И. Н. Угримову сделать иллюстрацию к этой странице. В дальнейшем, однако, этот пример бытования стихов Саши Черного вышел за рамки «домашнего» предприятия. В 1992 году «Живая азбука» была издана (ТПО Студии «Тритэ» Никиты Михалкова) с включением вышеприведенных строк «фиктивного» Саши Черного. Указано, что материалы для издания любезно предоставлены ЦГАЛИ. В 1994 году появилось еще одно «дополненное» издание «Живой азбуки» (М., Издательство «Око»), продолжившее тиражирование искаженных текстов Саши Черного.
…Утром в дверь стучит художник <…> Это был приятель мой. – Речь идет о художнике В. Д. Фалилееве (1878–1950), иллюстрировавшем первое издание «Живой азбуки». Знакомство их произошло на Капри в 1912 году и переросло в творческую дружбу. Готовя к изданию сборник «Тук-тук!», поэт часто бывал в доме художника-графика. Вот что писал Фалилеев Горькому осенью 1912 года: «Милого Александра Михайловича Гликберга видел несколько раз. Он старается устроить меня в разные издательства рисовальщиком. Так это у него все хорошо выходит. Он был у меня в мастерской и весь мой хлам видел еще не разобранный, на полу лежащий. И я у него был два раза на совещании с редакторами, так что мне показалось, что он больше склонен к редакторшам, чем к редакторам. Хлопочет об издании детских книг и надеется, что прочтем и Ваши рассказы для детей» (Горький и его эпоха. Исследования и материалы. Вып. 2. М., 1989. С. 29). Подробнее об их дружбе и творческих связях см.: Иванов А. С. «Не упрекай за то, что я такой…» // Панорама искусств. Сб. 10. М., 1987). Щур – эта птица семейства вьюрковых мало известна городским жителям хотя бы даже по названию. Свое жилье он устраивает в норах по обрывистым берегам рек и в уступах. Питается крылатыми насекомыми, хватая их на лету. Щур единственный из царства пернатых, кто употребляет в пищу жалящих насекомых (пчел, ос, шмелей, шершней) без вреда для себя. Разбойничьи налеты на пасеки сделали его врагом пчеловодов.
Сон профессора Патрашкина*
Сказка в стихах «Сон профессора Патрашкина» выпущена издательством И. П. Ладыжникова в Берлине с илл. В. Д. Мозалевской, без указания года издания. Ориентировочно датирована 1924 годом по печатному отклику, где в числе детских книг, выпущенных издательством Ладыжникова, фигурирует «Сон профессора Патрашкина» (Детские книги // Лит. прилож. к газете «Накануне». Берлин, 1924, 10 февраля. № 34. С. 8). Перепечатана автором в ИР. 1926. № 47/80. С. 20–21. Патрашкин – эта забавная фамилия не выдумана Сашей Черным. Был в Петербурге такой писатель и журналист С. Т. Патрашкин (1875-?), который однажды упомянул Сашу Черного в своей статье: «Видно, настала даже для „венских“ литераторов какая-то новая полоса. Отсмеялись. Вдоволь наелись конотопской колбасы. Саша Черный превратился в А. Черного. Вместо одного веселого „Сатирикона“ выходит два: новый в старой редакции и старый в новой редакции и оба веселые-веселые» (Патрашкин С. «Венское» питье // День. Спб., 1913, 2 июня). Были ли они знакомы или встречались лишь на печатных страницах, остается неизвестным. Тальма – короткий мужской плащ, закрывающий плечи и грудь (получивший название по имени французского актера Ф. Тальма).
Стихотворения, не вошедшие в книгу «Детский остров»*
«Детский остров» оказался последним стихотворным сборником поэта для детей, хотя он до конца жизни продолжал писать и публиковать стихи, обращенные к маленьким читателям. В большинстве своем они печатались в двух изданиях: в 1924–1927 годах в «Иллюстрированной России» на «Страничке для детей», а позднее в газете «Последние новости» в сквозной авторской рубрике «Детский остров».
Вероятно, у поэта не раз возникало желание собрать детские стихи в книгу. Одно из таких намерений доносит до нас хроникальная рубрика «Русские писатели за рубежом», в которой сообщается о том, что Саша Черный готовит новую книгу стихов для детей (Новое русское слово. Нью-Йорк. 1926, 3 января). Незадолго до кончины поэт занялся всерьез подготовкой сборника стихов для детей. Редактору готовящейся книги Е. С. Хохлову он писал 9 июля 1932 года: «Посылаю дополнительно для сборника „Ручей“ – 20 стихотворений. Т. к. среди них в стихотворении) „Мишины рисунки“ заключается 4 стихотворения), то всего выйдет новых 23 стихотворения).
Полагаю, что теперь вполне выйдет полная книжка. Пожалуйста, включите присланные стихотворения в прежнюю присылку, перенумеруйте их постранично заново, по прилагаемому полному оглавлению» (РГАЛИ. Ф. 2560, оп. 3, ед. хр. 145). Увы, издание не состоялось – сохранилось лишь название предполагаемой книги; а состав, и построение ее остались неизвестными. «Несобранные» стихи, составившие данный раздел, расположены в хронологическом порядке – в очередности их появления в печати.
Рождественское*
Зеленая палочка. Париж, 1920. № 5/6. Думается, нет нужды пересказывать евангельскую легенду о рождении в Вифлееме младенца, нареченного Иисусом. Здесь перечислены немногие, дошедшие до нас благодаря Писанию атрибуты обстановки, с которой связано появление новорожденного: ясли с соломой, «домашние звери» – вол, ослик и агнец… Именно Рождеству, ставшему праздником для всего христианского мира, обязано человечество нынешним летосчислением – только католики отмечают этот день 25 декабря, а Православная церковь – 7 января, что связано с различными системами летосчисления.
Про бычка*
ИР. 1924. № 4. С. 15. Одно из немногих стихотворений, воскрешающих одесское детство Саши Черного.
Храбрый мальчик*
ИР. 1924. № 5. С. 13. Серсо – обруч для игры, когда один игрок подкидывал обруч, а другой ловил его специальной палочкой.
Лиса-постница (русская сказочка)*
ИР. 1924. № 6. С. 13. Саша Черный был не только автором, но фактически редактором и составителем постоянной рубрики «Иллюстрированной России» – «Страничка для детей». Там регулярно он помещал прибаутки, поговорки, загадки, сказки русского народа из собраний Афанасьева, Сахарова, Якушкина и др. Печатались также сказки народов других стран, под которыми значится: рассказал А. Ч.; или Sandro; перевод А. Г. «Лиса-постница» – единственное из переложений фольклора, подписанное главным литературным именем поэта – Саша Черный. Дратва – толстая смоленая нить, употребляемая в сапожном деле для шитья кожи.
Старший брат*
ИР. 1924. № 7. С. 15. Усадьба под Парижем – в других стихотворениях этого периода помета конкретизирована: Chateau de Gressy. Вдова поэта в мемуарах (Российский литературоведческий журнал М., 1993, № 2. С. 245) рассказывает, что ее знакомые, детям которых она преподавала в Берлине, купили неподалеку от французской столицы поместье и предложили ей комнату и стол за занятия с младшими девочками. В конце мая 1924 года она вместе с Сашей Черным перебралась в Гресси, где они прожили до октября. Эта русская усадьба под Парижем и ее обитатели оставили след в душе писателя и нашли отражение в его стихах и прозе.
Общее поздравление*
ИР. 1925. № Ю. С. 14. …Мне визиты делать недосуг – стихотворение напечатано в номере от 1 января. В первый день Нового года было принято наносить визиты начальству и знакомым для поздравления с праздником. Правила светского этикета предписывали для таких случаев парадную форму одежды (фрак, смокинг и пр.).
Две сестры*
ИР. 1925. № 12. С. 14. Гарус – разновидность мягкой крученой пряжи. Фаэтон – повозка или автомобиль с откидным верхом.
Странный царь (быль)*
Русская газета. Париж, 1925, 10 февраля. Стихотворение написано к 200-летнему юбилею со дня рождения Петра I. В зарубежье поэта чрезвычайно интересовала личность царя-строителя, который «Россию поднял на дыбы». Будучи составителем альманахов для подрастающего поколения «Молодая Россия» и «Русская земля», Саша Черный включает в них русские исторические народные песни о Петре Великом, пишет к ним предисловие (см. т. III). По-видимому, в этих занятиях поэт мог получить квалифицированную помощь от профессора В. П. Катенева, работавшего над книгой о пребывании Петра Великого в Париже. Отрывки из этой книги были прочитаны на литературном вечере в «Союзе галлиполийцев» 25 апреля 1926 года, где принимал участие и Саша Черный (русское время. Париж, 1926, 24 апреля). Клипер – быстроходное трехмачтовое парусное судно. Камрад (фр. camarade) – товарищ. Цуг – запряжка гуськом; зд. – вереница танцующих.
Зараза*
ИР. 1925. № 13. С. 15. Это стихотворение, а также филателистические подробности в сатирическом произведении «Неизвестному адресату» (т. III) и в рассказе «Малоземельный грипп» (т. IV) позволяют предположить, что Саша Черный если и не увлекался собиранием марок, то был посвящен в секреты и особенности коллекционирования. Здесь речь идет по преимуществу о почтовых марках государств, образовавшихся после первой мировой войны, с изображением государственной символики. …Польша – белая пичужка. – Изображение белого орла. …На литовских – конный шах. – Имеется в виду всадник, скачущий на коне. …На эстляндских – завитушка. – Символом Эстонии были морские волны. …На финляндских – лев в штанах. – Гербом Финляндии, отделившейся от России в 1917 году, был стоящий на задних лапах лев. Мемель – старое название Клайпеды. По Версальскому договору 1919 года этот германский город был передан в ведение держав-победительниц. На французских или немецких марках тех лет ставилась надпечатка «Мемель». В феврале 1923 года город был присоединен к Литве и переименован в Клайпеду. Венгрия – после произошедшей в 1918 г. буржуазно-демократической революции была образована Венгерская советская республика, которая в качестве таковой выпустила серию марок с изображениями замечательных людей венгерской истории и культуры …Ватиканских раздобыть. – Город-государство Ватикан, расположен в пределах столицы Италии – Рима. Международный центр католицизма. Папская область считается суверенным государством и потому имеет собственные марки. …«Птичка, бур-бур-бур, не знает ни заботы, ни труда». – В бормотании школьника, зубрящего стихи, нетрудно узнать хрестоматийные строки А. С. Пушкина «Птичка Божия не знает ни заботы, ни труда» – стихотворения, входившего в гимназические программы по литературе.
Щука*
Русская газета. Париж. 1925, 18 января. В цикле из трех стихотворений под общим заголовком «В усадьбе под Парижем». Вторично оно было перепечатано отдельно в рубрике «Страничка для детей» (ИР. 1925. № 16. С. 12). С героем этого шутливого стихотворения – А. И. Куприным Сашу Черного связывала давнишняя дружеская симпатия, которая сказывалась в многочисленных взаимных посвящениях и рецензиях на книги друг друга, а также в обычных житейских ситуациях. Например, в приписке, которую сделал Саша Черный в письме к Чуковскому от 23 февраля 1917 года: «Рассказ Куприна милый, но есть вялость, и козел как-то топчется на одном месте, точно мокрой ваты наелся. Если увидите его (Куприна), поклонитесь от меня. Я его очень люблю – и хорошего, и нехорошего, – как могут только любить хронические сатирики и так называемые пессимисты» (Архив Чуковского. Л. 4–5). Заголовок цикла и авторская датировка позволяют думать, что Куприн посетил усадьбу в Гресси летом 1924 года. Заметим: в фотоальбоме, принадлежавшем Саше Черному, который был передан Т. А. Осоргиной в дар Пушкинскому Дому, имеются фотографии, где Саша Черный запечатлен с А. И. Куприным на фоне загородного особняка. По-видимому, эти кадры сняты в той самой «усадьбе под Парижем», о которой шла речь выше. …только кролики глядят. – Видимо, этот же островок, где жили кролики, описан в повести «Чудесное лето» (см. гл. «Игорь-Робинзон»).
Надпись на книжке, подаренной одной знакомой девочке*
ИР. 1925. № 17. С. 15. Подпись: С-a Ч.
Поэтесса*
ИР. 1925. № 19. С. 17.
Полет*
ИР. 1925. № 20. С. 14.
Черепаха*
ИР. 1925. № 23. С. 17. Подпись: С-a Ч-й.
Рыболовы*
ИР. 1925. № 24. С. 19. Подпись: С-a Ч.
У океана*
ИР. 1925. № 26. С. 19. Подпись С-a Ч. Этим стихотворением начата серия стихов и рассказов, связанных с Атлантическим океаном. В воспоминаниях вдовы поэта говорится, что семья Сориных (брата художника С. А. Сорина) предложила ей летние занятия с 14-летней дочерью на вилле, расположенной в Бретани, на берегу океана. Одновременно литературный двойник Саши Черного – профессор Фаддей Симеонович Смяткин помещает в «Бумеранге» редакционное объявление, что, «уезжая для лечения застарелого переутомления к океану», он будет принимать по делам редакции на пляже в «La Boule-sur-Mer» (ИР. 1925. № 25. С. 16). …Проведет в песке траншеи. – На песчаном пляже Саше Черному, видимо, часто доводилось наблюдать за «строительными» и «художественными» работами малышей. Он прислал даже своеобразный отчет, озаглавленный: «Детская выставка»:
«Во французском курорте Pouliguen в Бретани дети устроили этим летом выставку работ из песка.
Отгородили на пляже участок колышками и бечевкой и принялись за работу.
Одни строили крепости, замки и виллы. Борта стен и башен украшали белыми волнистыми ракушками. Над постройками развевались флажки, – у каждого свой. Сбоку из цветных камушков складывали название постройки и свое имя. Из детей этих, когда вырастут, выйдет, конечно, немало талантливых инженеров и архитекторов.
Другие, чистые художники, лепили барельефы – выпуклые фигуры и узоры. Кто пыхтел над сфинксом, кто, загородившись зонтиком от других, лепил гигантского петуха и курицу. Серьезный крохотный мальчишка, загорелый, как мулат, смастерил похожий на барана рог изобилия с песочными фруктами и цветами. А одна девочка сделала двухметровый кленовый лист, вылепила на нем песчаную улитку с высунутыми рожками. Сбоку посадила свою куклу: пусть любуется.
Цветы, плоды и фигуры дети раскрашивали разноцветными порошками: толченым кирпичом, мелом, углем, синькой и т. п. Песок поливали морской водой, чтобы легче было лепить.
Многие дети насажали в своих крепостях и башнях кусты из кипарисных веток и стеблей прибрежного камыша.
Потом пришли взрослые. Осмотрели работы и присудили за лучшую первый приз – большой полосатый мяч.
Мяч достался маленькой девочке, которая вылепила на песке корабль с голубыми парусами, темно-коричневым бортом, синими матросами и черными мачтами. Под кораблем была искусно сделана извилистая зеленая волна с белым гребнем, а на борту корабля ярко-желтым песком было написано „Nemo“.
В последнюю минуту чуть не стряслась беда. За загородку ворвался какой-то любопытный кудлатый пес и стал, как сумасшедший, прыгать по выставке. Дети перепугались – работы-то ведь из песка! – и подняли страшный визг. Пес тоже перепугался и удрал» (А. Г. Детская выставка // ИР. 1925. № 30. С. 19). По-видимому, Саша Черный был не только свидетелем этих игр, но и «взял капитанскую власть», как это было описано в стихотворении «Мираж»:
С девчонками Тосей и Инной В сиреневый утренний час Мы вырыли в пляже пустынном Кривой и глубокий баркас.
(Т. II. С. 83–84.).
В час отлива*
ИР. 1925. № 30. С. 19.
Океанская забава*
ИР. 1926. № 9(42). С. 17. Подпись: С-a Ч.
…Зловещий черный флаг. – Поднимался на мачте, как сигнал наступления прилива.
Песня бойскаутов*
ИР. 1926. № 12(45). С. 17. Бойскауты – члены скаутского движения (от англ. scout – разведчик), представляющего собой систему внешкольного воспитания детей и подростков: не только спортивные и военные игры, путешествия и натурализм, но нравственную программу, которая была позднее во многом заимствована пионерской организацией. Так, в торжественной клятве бойскаута были такие слова: «Даю торжественное обещание и скрепляю его своим честным словом, что буду по мере сил моих исполнять долг перед Богом и Родиной, ежедневно оказывать добрые услуги близким и исполнять законы скаутов». Припев скаутского гимна был таков:
В России организация скаутов возникла в 1909 году. В эмиграции она была возрождена. Известно, что на детском утреннике, устроенном 19 июня 1927 года 2-м отрядом русских скаутов в Париже, Саша Черный вместе с А. Куприным и И. Лукашом выступали с чтением своих произведений.
Муравей*
ИР. 1926. № 21(54). С. 20. Подпись: С-a Ч.
Летнее удовольствие*
ИР. 1926. № 30(63). С. 19. Подпись: Sandro.
Страшный сон*
ИР. 1926. № 33(66). С. 21. Здесь впервые заявлена тема возрастной инверсии – чудесное превращение детей во взрослых и наоборот, которая была впоследствии развернута в сказку «Железное колечко».
Дождевые капли*
ИР. 1927. № 14(99). С. 21.
Зверье*
ПН. 1928, 4 декабря. Цикл из четырех стихотворений.
Маленький полотер*
ПН. 1929, 8 июня. В цикле из двух стихотворений под рубрикой «Детский остров».
Мальчик не спит*
ПН. 1929, 8 июня. В цикле из двух стихотворений под рубрикой ДО.
Лягушонок*
ПН. 1929, 1 сентября. В цикле из двух стихотворений под рубрикой ДО.
Козленок*
ПН. 1929, 1 сентября. В цикле из двух стихотворений под рубрикой ДО.
Пленники*
ПН. 1929, 3 ноября. Под рубрикой ДО.
Антиб – мыс на Лазурном берегу Средиземного моря, самая южная оконечность Франции.
Нянька*
ПН. 1929, 3 ноября. Под рубрикой ДО.
Больная кукла*
ПН. 1930, 19 января. Под рубрикой ДО.
Лавочка*
ПН. 1930, 19 января. Под рубрикой ДО. Мадаполам – хлопчатобумажная бельевая ткань.
Мишины рисунки*
ПН. 1930, 28 февраля. Под рубрикой ДО. Гонолулу – город на Гавайских островах.
Розы*
ПН. 1930, 25 мая. Под рубрикой ДО.
Крапива*
ПН. 1930, 25 мая. Под рубрикой ДО.
Сирень*
ПН. 1930, 25 мая. Под рубрикой ДО.
Палатка*
ПН. 1930, 2 сентября. Под рубрикой ДО.
Гришины сны*
ПН. 1930, 11 октября. Под рубрикой ДО.
Муссолини Бенито (1883–1945) – фашистский диктатор Италии в 1922–1943 гг. Казнен в 1945 г.
Алаверды – во время кавказских застольев обращение тамады к другому лицу продолжить тост или пожелания виновнику торжества.
Сен-Клу – предместье Парижа, один из районов, где обосновались беженцы из России.
Воробьи*
ПН. 1930, 12 ноября. Под рубрикой ДО. Медон – городок вблизи Парижа, где в годы эмиграции образовалась довольно многочисленная русская диаспора.
«Мы играем в пароход…»*
ПН. 1931, 3 марта. Под рубрикой ДО.
С приятелем*
ПН. 1931, 20 июня. Под рубрикой ДО.
Голиаф – в библейском предании великан-филистимлянин, который в единоборстве был побежден Давидом.
Вечерний разговор*
ПН. 1931, 23 мая. Под рубрикой ДО.
«Голодная пятница» – пансион для русских детей, открытый в Монморанси (городок под Парижем) в 1929 году и существовавший на пожертвования эмигрантов из России. Название «Голодная пятница» объясняется тем, что у христиан пятница считается постным днем, поскольку в пятницу распяли Христа.
Озорник*
ПН. 1931, 25 июля. Под рубрикой ДО.
Осленок*
ПН. 1931, 26 августа. Под рубрикой ДО.
Злой селезень*
ПН. 1931, 26 августа. Под рубрикой ДО. Сюжет этот впервые был разработан поэтом в прозе (см. рассказ «Мальчик с селезнем» в цикле «Купальщики» – т. ГУ).
Городская сказка*
ПН. 1932, 12 марта. Под рубрикой ДО.
Волшебник*
ПН. 1932, 31 марта. Под рубрикой ДО. Стило (лат. stylus – палочка) – в древности так называлась заостренная палочка, которой писали на восковых дощечках. Позднее это слово стало означать все, чем можно писать (ручка, перо, карандаш и т. д.).
Дневник Фокса Микки*
Публиковался по главам в «Иллюстрированной России» в рубрике «Страничка для детей» в 1924–1925 годах под заглавием «Из дневника фокса Микки». Заголовки к отдельным главам начали появляться с главы «На пляже». Тогда же изменилась подпись под публикациями: вместо «сообщил Sandro» стало «сообщил Саша Черный».
Отдельной книгой «Дневник фокса Микки» вышел в 1927 году в Париже в издании автора с иллюстрациями Ф. Рожанковского. Появление книги предварял анонс: «Новая книга Саши Черного появится в продаже весной этого года» (Хроника русской литературы // Новое русское слово. Нью-Йорк, 1926, 14 февраля).
Следующее издание состоялось через пару лет (без указания года выпуска) в Берлине, в издательстве акционерного общества «Москва-Логос». В отличие от первого, выпущенного in folio, второе издание было меньшего формата и, кроме того, красочная обложка была заменена черно-белой. В остальном оно было копией первого издания. Согласно газетной хронике, «Дневник фокса Микки» печатался на французском языке в журнале «Les enfents de France» (ПН. 1929, 27 июня).
Зафиксировано два лаконичных отклика на первое издание книги: Ладыженский В. // Возрождение. Париж, 1927, 27 июня; А. Ф. // ПН. 1927, 14 июля. Кроме того, во многих статьях и мемуарных страницах, посвященных Саше Черному, упоминается эта книга и ее собачий прототип – реальный Микки.
В комментарии отмечены наиболее существенные разночтения между первой публикацией и окончательной авторской редакцией.
О ЗИНЕ, О ЕДЕ, О КОРОВЕ И Т. П. – ИР. 1924, № 5. С. 12. Подпись в конце публикации выглядела несколько иначе:
«Август, после обеда.
Фокс Микки, первая собака, умеющая писать».
СТИХИ, КОТЯТА И БЛОХИ – ИР. 1924, № 6. С. 12. …«дети – отца, сети – мертвеца». – В этих рифмах без труда угадываются строки А. С. Пушкина из стихотворения «Утопленник» (1828):
«Цех поэтов» – литературное объединение, существовавшее в Петербурге, в 1911–1914 годах, основное ядро которого составляли поэты-акмеисты во главе с Н. С. Гумилевым. На заседаниях разбирались стихи участников, проблемы поэтического мастерства. …на граммофонной пластинке фокс сидит перед трубой, склонил голову набок, свесил ухо и слушает. – Имеется в виду фирменный знак английской фирмы грамзаписи «His Master’s Voice», т. е. «Голос хозяина».
РАЗНЫЕ ВОПРОСЫ, МОЙ СОН И МОИ СОБАЧЬИ МЫСЛИ – ИР. 1924. № 7. С. 14. Мелодекламация – чтение стихов или прозы, сопровождаемое музыкой. Эта форма исполнения была распространена в России в начале XX века – особенно на любительской сцене.
ОСЕННИЙ КАВАРДАК – ИР. 1924. № 8. С. 14. Журнальная публикация заканчивалась так: «Подписи нет. По поручению Зины сообщил Sandro (он же, если вам угодно знать, – Саша Черный)».
Я ОДИН – ИР. 1925. № 22. С. 18–19. Сабо – башмаки на деревянных подошвах. …Пляшут фокстрот. Должно быть, собачий танец. – Микки отчасти прав: в словах «фокстерьер» и «фокстрот» есть общий корень. Первое происходит от англ. fox-terrier – то есть, «лисья» собака или иначе – собака, предназначенная для охоты на лис и других мелких зверей, живущих в норах. Второе – англ. foxtrot – буквально: «лисий шаг»; так именуют современный парный танец, исполняемый под джазовую или блюзовую музыку.
ПЕРЕЕЗД В ПАРИЖ – ИР. 1925. № 23. С. 16–17. …«И скучно, и грустно, и некому лапу пожать!» – Шутливое перефразирование стихотворной строки М. Ю. Лермонтова: «И скучно и грустно, и некому руку подать…». …Кордон, силь ву пле. – «Откройте дверь, пожалуйста!» (во Франции обращение к консьержу).
НА ПЛЯЖЕ – ИР. 1925. № 24. С. 18–19. Под заголовком: «Микки на пляже». …больше люксембургского фонтана. – Речь идет о красивейшем фонтане Медичи, расположенном в Люксембургском саду, в Париже. Мариенбад – бальнеологический курорт в Богемии (Австро-Венгрия) (ныне Марианске Лазне (Чехия), знаменитый своими минеральными источниками…..Почему, почему, почему для нас ничего не делают? – После этой фразы имелся фрагмент: «Видел одного франта, который делал моцион. На одном конце пляжа хлопнет рюмку коньяку. Побежит до другого конца и хлопнет рюмку кальвадоса. И опять побежит. И опять хлопнет. Это называется мо-ци-он». …устроила лунное затмение. <…> надела мне на голову купальные штаны. – Этот забавный способ, позволяющий прекратить «лунный» концерт, Саша Черный использовал в качестве фабулы солдатской сказки «Ослиный тормоз» (1931).
В ЗООЛОГИЧЕСКОМ САДУ – ИР. 1925. № 25. С. 18. Под заглавием: «Микки в зоологическом саду». …Тигр – противный. Большая кошка и больше ничего. <…> и пойдет в Булонский лес отдыхать. – В этом фрагменте можно услышать отголосок происшествия, которое несколько дней занимало место на полосах парижских газет. Из зоосада убежал леопард Зизи и скрылся в Булонском лесу. Прочесывание парка охотниками, полицией, солдатами не дали результата. На третий день леопард забрался на территорию детской школы, где и был застрелен вызванными туда жандармами (см. ИР. 1925. № 26. С. 10). …Зина читала как-то, что лев очень любит, если к нему в клетку посадить собачку. – Подразумевается рассказ «Лев и собачка» Л. Н. Толстого. Портмоне – маленький кошелек.
КАК Я ЗАБЛУДИЛСЯ – ИР. 1925. № 26. С. 18–19. Под заглавием: «Микки заблудился». Вместо короткой подписи – «Микки» под публикацией стояла такая фраза: «Глупый фокс, который умудрился заблудиться среди бела дня на ровном пляже, – Микки».
В ЦИРКЕ – ИР. 1925. № 27. С. 18–19. Под заглавием: «Микки в цирке». …у котенка на плечах воробей! – в журнальном варианте цирковую пирамиду увенчивал не воробей, а белая мышь.
ПРОКЛЯТЫЙ ПАРОХОД – ИР. 1925. № 28. С. 18. Под заглавием: «Микки на пароходе». …«Доброе утро! – полдоброго утра! четверть доброго утра!» – Здесь ослышка Микки, либо намеренная путаница автора. В словах капитана угадываются каламбурные звукоподражания морским командам: «Право руля! – полрумба вправо! четверть румба вправо!».
ВОЗВРАЩАЮСЬ В ПАРИЖ И СТАВЛЮ БОЛЬШУЮ ТОЧКУ – ИР. 1925. № 29. С. 18. Под заглавием: «Микки возвращается в Париж и ставит большую точку». Аррондисман – административная единица районирования Парижа. …Перелистал свои странички. А вдруг бы их кто-нибудь напечатал?! С моим портретом и ав-то-гра-фом? – Книжка действительно была издана – тиражом 200 нумерованных экземпляров, каждый из которых был собственноручно подписан: «Саша Черный. Париж. 1927»; на обложке красовался портрет фокса Микки работы художника Ф. С. Рожанковского.
Кошачья санатория*
Опубликовано в лит. – худ. журнале «Перезвоны» (Рига), 1925, № 5 и 6. Журнальный вариант снабжен пометой: Рим, 1924. Отдельное издание осуществлено в 1928 году в Париже, в серии «Детская библиотечка „Микки“» с илл. Ф. С. Рожанковского. Есть основания полагать, что это издание автора. На 4-й сторонке обложки указан адрес склада, где хранится тираж книги: «49, rue Fondary (Paris XV), библиотека А. И. Куприна». Библиотека-читальня и книжный магазин были организованы Куприным в середине 1926 года. В собрании составителя имеется экземпляр «Кошачьей санатории» с авторским инскриптом: «Симпатичным соседям Свирским от подвального жильца д. № 8 (по той же улице) с кошачьим приветом». (В Париже Саша Черный жил по адресу: ул. Теофиля Готье, 8.).
Выход книги был отмечен лаконичными откликами информационного характера: С. // ПН. 1928, 5 апреля; Р. // Сегодня. Рига, 1928, 14 апреля; С. // Возрождение. Париж. 1928, 31 мая. Форум Траяна – историческое сооружение древнего Рима, представляющее собой замкнутую площадь, расположенную на несколько метров ниже окружающих ее домов. Посреди форума возвышается колонна Траяна – памятник (высотой 43 м), возведенный в честь императора Траяна в ИЗ году; снизу доверху украшен барельефами из каррарского мрамора. Спагетти – не слишком симпатичного хозяина кота автор нарек именем, созвучным с итальянским наименованием макарон – «спагетти». Возможно, это проистекало из его нелюбви к этому блюду итальянской кухни, о чем вспоминает дочь писателя Л. Н. Андреева: «Когда за обедом он видел макароны спагетти, посыпанные тертым сыром пармеджиано <…> у Саши Черного моментально падало настроение и он разражался желчными тирадами о характерных свойствах итальянцев вообще и о их кухне в частности». Не исключено, что его неприятие было усугублено случаем, произошедшим с поэтом: на узких римских улочках всегда существовал риск, «что вот-вот на голову вам выплеснут помои или выкинут хребет какой-нибудь рыбины. Один раз Саша Черный явился домой в шляпе, живописно увешанной спагетти: в своей всегдашней рассеянности он не заметил, что на него опорожнили целый горшок этой излюбленной „паста шутта“ под красным соусом» (Андреева В. Л. Эхо прошедшего. М., 1986. С. 204, 215). Скарамуччио – для этого персонажа повести взято имя одной из масок итальянской комедии дель арте – воплощение светского хвастуна. Значащими именами наделены и кошачьи персонажи: Бимбо – по-итальянски – мальчуган, ребенок, Брутто – грубиян, Неро – черный. Бэппо, имя главного действующего лица, уменьшительное от «Джузеппе». Можно также предположить, что оно заимствовано из поэмы Байрона «Бэппо», герой которой – купец Беппо, попал в плен к пиратам, но благодаря ловкости и хитрости сумел бежать на волю. Кампанья – равнина, прилегающая к Риму, – достопримечательность, отличающая «Вечный город» от прочих европейских столиц. Знаток искусства и истории Италии П. П. Муратов посвятил римской Кампанье отдельную главу, исполненную восторга и поэзии: «Вечность Рима не вымысел, – его окружает страна, над которой время остановило свой полет и сложило крылья. Исторический день здесь никогда не наступал, здесь всегда брезжит рассвет нашего бытия. Кампанья не поддается изменениям, не подчиняется завоеваниям цивилизации. От самых ворот города начинается иногда необработанное, незаселенное дикое поле» (Муратов П. П. Образы Италии. М., 1994. С. 277)…До площади Венеции, где большой памятник с золотым конем, два шага – тут сейчас за углом направо. – Форум Траяна находится неподалеку от площади Венеции. Речь идет о памятнике первому королю объединенной Италии Виктору Эммануилу II (1820–1861). Этот колоссальный монумент работы скульптора Саккони, воздвигнутый в честь независимости Италии, современники называли «каменным чудищем» (см.: Осоргин М. А. Очерки современной Италии. М., 1913. С. 246–248). …трамвай бежит до городских ворот. Porta Pia – называется. А дальше все прямо и прямо до последней остановки. – Саша Черный неслучайно наметил такой маршрут, ибо он был ему хорошо знаком. В 1923–1924 годах, когда он работал над «Кошачьей санаторией», поэт жил неподалеку от этой самой «последней остановки» на улице Номентана, которая упиралась в Кампанью. Рядина – грубый деревенский холст по редкой основе; идет обычно на мешки и подстилку. Avanti! – Вперед! (ит.) – команда-клич римских кондукторов.
Серебряная елка*
Эта книга с подзаголовком «Сказки для детей» выпущена в Белграде «Издательской комиссией» (Палаты Академии наук) в 1929 году. Иллюстрирована художником Г. И. Самойловым. В состав ее включены как давние сказки, написанные и опубликованные еще в России, так и те, что возникли уже в годы эмиграции. Зафиксирован единственный отклик на книгу: О. // Руль. Берлин, 1929, 12 июня.
Серебряная елка1*
ИР. 1924. № 9. С. 12–13.
Красный камешек*
Голубая книжка. Спб., [1913]. С. 15–44. С илл. В. Фалилеева. Перепечатано в ИР. 1926. № 27(60). С. 14–15 и № 28(61). С. 19. …Жили-были две мышки, серые пальтишки. <…> Вытащил за лапку, сгреб в охапку и гам! – Этот фрагмент, написанный в форме раешника, Саша Черный выделил в самостоятельное стихотворение «Как кот сметаны поел» и с небольшими изменениями включил в сборник «Тук-тук!».
Нолли и Пшик*
Жар-Птица. С. 26–35. С илл. М. Добужинского. Перепечатано в ИР. 1925. № 32. С. 16 и № 33. С. 16. С подзаголовком: Рассказ для маленьких. Много лет спустя, готовя книжку «Серебряная елка», автор внес изменения в текст, исключив целый ряд строк и фрагментов. Печатается по последней авторской публикации. После строки: «Стой тут, и если кто-нибудь войдет, скажи –„ма-ма“» было изъято:
– Я не могу, у меня испортилась пружинка.
– Ах, да, извините! Ну тогда запищи, я услышу и спрячусь куда-нибудь. Хорошо?
После строки: «Я не знаю дороги…» изъят следующий фрагмент:
– Возьмем извозчика, он знает…
– А деньги у тебя есть? – спросила Нолли.
– Ах, – вздохнул Пшик, – у Катиного папы в кармане были, да я не догадался взять…
– Красть стыдно! – строго сказала Нолли.
– А сидеть за кадочкой под дождем не стыдно? – ответил Пшик.
Помолчали.
– Ноги гуляют! – сказала вдруг Нолли.
– Где?
– Вот здесь. Посмотри в щелочку.
– Это люди. Там вверху и руки, и плечики. Только их не видно.
– Ой, смотри: маленькие ножки! Желтые калошки, Катины калошки! – закричала Нолли. – Пшик, Пшик, скорее, дерни ее за штанишки!
Пшик взглянул и вздохнул:
– Не Катя. Чужая девочка. Рыжая.
– Рыжая? Ах, Боже мой… Пшик, слушай, что это? Корова мычит. Разве им можно гулять по улицам?
– Это не корова. Авто-мо-биль! Автомобиль! Ба-бав-бав!
– Отчего он так скверно пахнет? – спросила Нолли.
– Он пьет бензиновую воду. Напьется и пахнет…
– Это как рыбий жир?
– Гораздо хуже, – с важностью ответил Пшик.
После строки: «– Вот так выудил, – сказал трубочист» было изъято: «Знатный будет Ваньке гостинчик!..» После строки: «– А я? А я? – закричала испуганно Нолли и выскочила вслед за Пшиком» исключен следующий фрагмент:
«Трубочист не заметил: он смотрел в трубу, а когда трубочист смотрит в трубу, он в это время ничего вокруг себя не видит. Нолли и Пшик осторожно доползли до чердачного окна и сели на раму.
– Солнышко заходит! – печально сказала Нолли.
– Птички домой летят! – показал рукой Пшик. – А мы на крыше…
– Пшик, смотри, какие больши-и-е пушки!
– Это не пушки – это трубы. Дым пускают.
– Зачем пускают?
– Автомобили делают, трамваи делают, куклы делают. Фабрики называются».
Домик в саду*
Елка. Альманах для детей. 1918. С. 42–43. В эмиграции автор перепечатал сказку: ИР. 1926. № 20(53). С. 18–19. По поводу этой сказки, предназначенной для альманаха «Радуга» (впоследствии – «Елка»), Саша Черный писал К. И. Чуковскому (9 февраля 1917): «Очень рад, что „Домик в саду“ Вам понравился. Я писал его усталый, как кошка после родов, ночью, в один присест – и, когда кончил, сам не знал, бросить ли что написалось в корзинку или послать в „Радугу“» (Архив Чуковского. Л. 6). Сохранился также листок с указаниями автора относительно иллюстраций, необходимых, по его мнению, к сказке: «1) Плотник Данила среди полянки обтесывает у елки бревно. Перед ним сидит кошка и внимательно смотрит. С березы с любопытством смотрит, наклонив голову, скворец. 2) Впереди Василий Иванович, за ним Тася, Лиля и прочие длинной вереницей идут в сад с вещами к домику (см. текст); вдали – домик. 3) Детвора внутри домика: ест свою стряпню. Собака, кошка и пр. Показать подробно внутренность домика. 4) Кошка повисла на окне снаружи домика, а мышь за стеклом с кусочком котлеты дразнит ее. Луна и прочее такое» (Архив Чуковского. Л.11).
Странная хозяйка*
ИР. 1926. № 13(46). С. 17.Грымза – имя для кота выбрано со значением. В словаре В. И. Даля даны такие его толкования: старый хрыч, брюзгач, ворчун.
Девочка и попугай (разговор по телефону)*
ИР. 1927, № 3(88). С. 20–21. Зум – по-видимому, имя попугаю автор дал, исходя из «телефонной» формы рассказа. Зуммер (нем. summer – жужжать) – электромагнитный прерыватель тока, применяемый в радиотехнике и проволочной телефонии. Будучи включен в цепь постоянного тока, издает при работе своеобразное жужжание. «Мальбрук в поход собрался» – старинная французская песня, повествующая о ратных подвигах и гибели английского герцога Мальборо (или Мальбрука) (1650–1722). Переведенная в 1812 году на русский язык, вошла в военный песенный обиход, бытовала в репертуаре шарманщиков. Неудивительно, что попугай, которому 98 лет, поет ее – Это песнь его молодости. …Сзади винтик, по бокам планочки. <…> Пробочник? – По сути диалог представляет собой загадку с подвохом. Пробочник – устаревшее название штопора. Здесь речь идет о аэроплане. Саша Черный был мастер придумывать загадки. Есть все основания усматривать его авторство в загадках, задачах и головоломках, которые появлялись из номера в номер в журнале «Иллюстрированная Россия» на «Страничке для детей» (большинство из них не подписано, под некоторыми стоят литеры – А. Г.). Впрочем, и раньше, еще в 1917 году, он охотно предавался этому занятию. Вот что писал он К. И. Чуковскому: «Загадки, если пригодятся, хорошо, нет – бросьте под стол. Я еще пришлю…» (Архив Чуковского. Л. 4–5). Мерииа. – Так в первом издании. Авторских исправлений и пояснений не обнаружено.
Хмель (русская сказка)*
ИР. 1926. № 13(46). С. 16–17. В изгнании Саша Черный проявил себя незаурядным ценителем и знатоком русских сказок. Дон-Аминадо в прощальном слове вспоминал, что поэт никогда не расставался с томом сказок Афанасьева в холщовом переплете. О другом, трехтомном издании русских народных сказок Саша Черный писал: «Выпущенные в Белграде „Издательской комиссией“ сборники (из собрания народных русских сказок П. Полевого, изданных в 1874 году), являются несомненно ценным вкладом в небогатую нашу зарубежную литературу для детей. Многие сказки в этих сборниках будут для детей новы, так как в томе Афанасьева их нет; остальные сказки даны в иных, превосходно изложенных вариантах» (ПН. 1929, 18 августа).
Трущоба – зд.: густой, непроходимый лес, заваленный трухлявыми колодами и хворостом, бурелом.
Чудесный алмаз (итальянская сказка)*
ИР. 1926. № 16(49). С. 16–17.
Чудесное лето*
Отдельным изданием книга вышла в конце 1929 года в книгоиздательстве «Москва» (Берлин – Париж) в серии «Золотая библиотека». На титульном листе имеется подзаголовок: рассказ для детей. Однако в дарственных экземплярах автор вносил своей рукой исправление – вместо зачеркнутого «рассказ» вписывал «повесть». Известно два таких экземпляра. На одном дарственная надпись: «Милой Ноне на добрую память. А. Черный. 1/III-1930» (хранится в собрании составителя). На другом инскрипт такого содержания: «Летнему соседу, милому Славику. А. Черный. Янв. 1930» (хранится в собрании М. С. Лесмана). Славик – М. Н. Потоцкий, сын А. В. Щекотихиной-Потоцкой, пасынок И. Я. Билибина. По всей вероятности, он мог послужить одним из прототипов главного героя повести.
Отвечая на анкету Андрея Седых в рубрике «Писатели о своих книгах», Саша Черный дал следующую автохарактеристику своему произведению: «В повести „Чудесное лето“ помимо внешних событий и приключений меня занимала внутренняя, как бы подводная ее тема: захотелось вырвать эмигрантского мальчика, совсем еще детеныша, из городской квартирной клетки, освободить его от эмигрантских будней, среди которых всякое детство гаснет. В редких случаях (к счастью, не выдуманных) на долю наших детей выпадают такие праздники. Лето в усадьбе под Парижем и месяц у моря в Провансе окружают маленькое, уже рассуждающее создание хороводом ясных, насыщенных радостью, дней. Каждая собака, мул, котенок, становятся другом. Море, облака, холмы – не французские, не чужие, и не приходится смотреть на них со стороны глазами эмигранта-пасынка. Полнота такого маленького детского счастья, дошкольного, догородского, беспечного цветения и является основной темой повести. Книга эта была для меня подлинным отдыхом. Буду сердечно рад, если маленькие читатели переживут, хотя бы мысленно, вместе со мною зеленые дни „Чудесного лета“» (ПН. 1930, 1 января).
Книга была положительно встречена эмигрантской критикой. Примечательно, что рецензенты уделяли место не только содержанию и художественному анализу самой книги, но и попытались дать оценку и самобытности дарования Саши Черного как детского писателя. Об этом писали: Цетлин М. // ПН. 1930, 13 февраля; Покровский Н. // Заря. Харбин, 1930, 27 апреля; И. Л. <Иван Лукаш?> // Возрождение. Париж, 1930, 1 мая.
Как единое целое повесть сложилась не сразу. Поначалу в печати появлялись отдельные самостоятельные рассказы. Только через пару лет обозначился замысел книги. В подзаголовке к публикации рассказа «Прощание» сообщалось: «Из повести „В усадьбе под Парижем“». Позднее его сменил другой подзаголовок: «Из повести „Чудесное лето“». Всего удалось обнаружить 19 публикаций, которые в виде глав вошли в состав книги «Чудесное лето». Две главы впервые были напечатаны в книге, и, видимо, написаны были на заключительном этапе, когда материал подвергался переработке и выстраиванию в композиционное целое.
В комментарии отражена авторская работа над текстом: зафиксированы наиболее существенные разночтения по сравнению с первой публикацией, приведены изъятые автором фрагменты. Отмечены также датировка и пометы, сделанные автором к некоторым публикациям.
Тротуарный клуб.
ИР. 1927. № 21(106). С. 22–23. В журнальной публикации рассказ был подразделен на несколько сценок, каждая из которых имела заглавие. В этом номере журнала было три таких части: «За парадной дверью», «На скамье», «Картинная галерея». Их текст послужил основой для начальной главы повести. В следующем номере журнала было напечатано продолжение рассказа, однако при подготовке книги эта половина не была использована. Поскольку она состоит из отдельных самостоятельных сцен, то эта часть поддается выделению в автономное произведение, которое и включено нами в раздел «Рассказы, сказки, сценки, не собранные в книги». …Все это дурацкая вавилонская башня наделала. – Имеется в виду библейский миф о попытке построить в Вавилоне башню до неба. Господь, разгневанный этим намерением людей, «смешал язык их», и строители перестали понимать друг друга (Быт., II, 1–9). …про английского чудака, который на пари восемнадцать сигар, не вставая с места, выкурил. – Мотив этого необычного соревнования нашел отражение в пародийной «бумеранговской» рубрике «Наши телеграммы» – корреспонденция из Ливерпуля (см. т. III).
Нежданно-негаданно.
ПН. 1929, 30 июня. С подзаголовком: «Глава из провести „Чудесное лето“». Под текстом публикации сноска-примечание: «Готовится к печати в издательстве „Москва“ в Берлине». …Альфонс Павлович Жиро… – Есть основания полагать, что фамилия эта знакома была Саше Черному еще с тех пор, когда он служил в санитарном отделе штаба V армии в годы первой мировой войны. В одном из приказов по данному подразделению от 28 апреля 1916 г. фигурирует Уполномоченный 1-го Русского автомобильного клуба в Москве французский гражданин Андрей Жиро (РГВИА. Ф. 2121, оп. 4, д. 2, л. 123). …с шустовским нектаром. – Подразумевается коньяк И. В. Шустова (см. т. III). «Судьба играет человеком» – крылатая фраза, цитата из песни «Шумел, горел пожар московский». Наиболее популярной она стала в 1912 году – в столетний юбилей Отечественной войны 1812 года. …В часе езды на север от Парижа у меня именьице. …гарднеровское блюдечко без чашки, веселого мастерового-гармониста. – Завод по производству фарфора Ф. Я. Гарднера, основанный в 1766 году в Вербилках Московской губернии. Выпускал массовую и дорогую высокохудожественную продукцию, так называемый гарднеровский фарфор. Таким образом в русский обиход вошли тонко вылепленные и окрашенные фарфоровые фигурки. Дагомея – до 1975 г. государство Бенин в Центральной Африке. Бонбоньерка – конфетная коробка.
Игорь-Робинзон.
ИР. 1926. № 10(43). С. 14–15. «И не надо!» – В первом абзаце, после этих слов был другой текст: «Откуда они знают? Сначала ведь надо попробовать, а потом оставлять дома. И слово какое глупое! Конечно, если у маленького мальчика заболят ноги, он может отстать и даже поплакать немножко, они бы и не заметили. Зачем же непременно „хныкать“?».
«Подписи нет. Какой остров? Кого спасти?.. Пожал плечами и бросил записку в смородину». – Вместо фразы было: «Пошел к Насте, а та хоть и большая – головой до кухонной полки достает, – да неграмотная».
Веселая лотерея.
ИР. 1926. № 11(44). С. 14–15.
Разговор с матросом.
ПН. 1929, 5 мая. Под текстом авторская помета: Париж. 1929. Серафим Саровский (1759–1833) – иеромонах Саровского монастыря. В 1903 году причислен к лику Святых. Фуар (фр. foire) – ярмарка. Консоме руж, – рюсс! Компрене? – На ломаном французском языке означает: бульон красный, – русский! Понимаете? Шпанская муха – небольшой жучок металлически-зеленого цвета. В Испании и Германии из него приготовляли пластырь от нарывов, продававшийся в аптеках. …станиславская, анненская, две георгиевских. – Перечислены воинские награды – кресты орденов Станислава, Анны и св. Георгия, которыми в царской армии награждались за боевые заслуги и «за службу». Либава – порт на Балтийском море в Латвии. Ныне г. Лиепая. Бумазейный – из теплой хлопчатобумажной ткани, одна сторона которой ворсистая, как у байки.
Разбойник.
ИР. 1926. № 41 (74). С. 20–21. С пометой: La Faviere.
«Когда я буду большой».
ИР. 1926. № 37 (70). С. 20–21. Под заглавием: «Сочинение». …За окном мохнатое клеверное поле. <…> вези за собой хоть целое семейство. – Вместо этого фрагмента было: «За окном голое поле, огромные шатры необмолоченного хлеба, плотный вал сложенного к осенней отправке лука и далекое шоссе с лохматыми тополями…» Как написать? <…> Пиши после этого, пожалуйста!.. – Вместо этого фрагмента было: «Сочинение было готово, и так как оно было написано карандашом, то в нем не было ни одной кляксы. Вот оно, слово в слово, буква в букву. Только знаки препинания, – Игорь называет их „знаки спотыкания“, – кое-где приведены в порядок: нельзя же вместо знака вопросительного ставить поросячий хвостик, а вместо запятой вообще ничего не ставить… Об орфографии уж лучше помолчим. Есть, например, мальчики, которые по рассеянности пишут „пунимаю“ вместо „понимаю“ и „удобряю“ вместо „одобряю“. Мы им подражать не будем». …А если кто наступил тебе на мозоль и не извинился, граммофончик шипит: «Вы невежа!» – Вместо этой фразы было: «У меня здесь миллион знакомых, – все окрестные жители. Мы сэкономим тогда много времени и останемся вежливыми». …Потом – антизубрильный пульверизатор. <…> Придумаешь лет через восемь, да будет поздно… – Вместо этого фрагмента было: «Насчет школы и уроков еще не знаю, но что-нибудь изобрести надо. Например, такой пульверизатор. Если урок скучный, а учитель сердитый, побрызгаешь немножко под скамейкой и учитель заснет до конца урока. А ученики сидят тихо и марки друг у друга обменивают. Или, например, антизубрильные лепешки. Чтобы названий рек, городов и хронологии зубрить не надо было. Проглотил лепешку, раз прочитал и до следующего года все помнишь. Ах, хорошо!.. Еще что? Что еще? Ночью, когда не сплю, сто сорок три изобретения в минуту сквозь голову пробегают. И все самые-самые важные. А днем только чуточку помню. Особенно сейчас. Горлинка стонет, оса над носом вьется и, самое главное, – страшно дыни хочется. Поэтому точка».
На юг.
Чудесное лето. С. 84–96.
Нахлебники.
ИР. 1926. № 35 (68). С. 20–21. Под заглавием «Зверье». Первопечатный текст включал в себя три новеллы: «Бродячий пес», «Маленький крокодил», «Кот на велосипеде». Две первые легли в основу данной главы повести; третья вошла в состав книги «Белка-мореплавательница» …Стекла разве в окошке помыть? – После этой фразы имелся текст: «Однако… завелся у меня житель, с которым не каждый из вас согласился бы под одной кровлей ночевать. Впрочем, он жил в сторожке до меня и, должно быть, думал, что не он у меня, а я у него завелся»… – Спасибо. – Вслед за этим словом была фраза: «Он немного хитрил со мной, но что ж – не схитришь, не поужинаешь… такая уж судьба всех бродяг». Корнет-биф – соленая говядина, солонина.
Цикады.
ИР. 1926. № 36 (69). С. 20–21. С пометой: La Faviére. Подзаголовок: Из летней тетради. …И вот русский мальчик ее наконец увидел. – Вслед за этой фразой имелся текст: «„Лежачего не бьют“, вы сами знаете, но я ведь не смеюсь и не издеваюсь над бедным насекомым, я вам только правдиво и просто рассказываю все, что было». …Вторые крылышки были поменьше. – Вслед за этой фразой имелся абзац: «Как может она такими нежными опахалами, – ни у одной феи таких нет, – производить такой жесткий треск, словно ежа сквозь терку протирают?» …Мистраль – ветер с гор в Провансе, приносящий холодную погоду.
Черный котенок.
ИР. 1926. № 38 (71). С. 20–21.
Война с муравьями.
ИР. 1926. № 39 (72). С. 20–21…– Под подушку? – мрачно посоветовал дядя Вася. <…> Завтра и следа их не увидишь. – Вместо этого фрагмента имелся следующий текст: «Мальчики притащили две больших охапки: на целый миллион хватит. Обложили хвоей все выходы, разворотили палками дыры, смели муравьев к середине, чтоб ни один не уполз – и запалили хвою со всех концов. Ах, как затрещал, запрыгал огонь! Дым заклубился серо-голубыми змеями, а мы, три глупых истребителя, палками подбрасывали загоревшуюся хвою в места, куда скоплялся испуганный враг.
Испуг муравьев, впрочем, был недолог. Они ловко бросались прочь от огня, исчезали в дыму у нас под ногами, отступали в полном порядке. Когда хвоя сгорела и золотистые искры стали перебегать по темному пеплу, мы обильно полили пожарище водой, пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись. Уж теперь и следа муравьиного здесь не останется!» В журнальном тексте рассказа имелась концовка: «Что же у вас вышло? – спросите вы. Да ничего хорошего. Меду я в городке не нашел, а пива захватил было бутылку, но на пороге (очень уж жарко было!) я его… сам и выпил. Уж в следующий раз, когда будет не так жарко, обязательно изведу всех муравьев по рецепту садовника». …Колумб был умен. – Здесь можно усмотреть намек на эпизод в жизни Колумба, когда, согласно историческому апокрифу, перед ним возникла невыполнимая задача: поставить яйцо вертикально. Разрешил ее Колумб неожиданно простым способом, – расплющив один конец яйца. Выражение «Колумбово яйцо» используется как пример решения сложной проблемы, требующей оригинального, нестандартного подхода. Епископ Гаттон – герой баллады В. А. Жуковского «Суд Божий над епископом» (из Саути). Согласно средневековой легенде, скупой и жестокий архиепископ Гаттон из города Метца (X в.) был съеден мышами в замке, расположенном на острове посреди Рейна.
Мигрошка.
ИР. 1926. № 40 (73). С. 20–21. …Мигрошка натягивал цепь и все чаще постукивал о пол. – Перед этой фразой имелся следующий текст: «С прошлого года помнит он крепкий запах давленного винограда, ласковое покрикиванье хозяина, перестукиванье деревянных бочек на развернутой во всю длину двуколке и приятные встречи у деревенского кооператива со всеми окрестными мулами и конями». Борм – старинный городок в Провансе, административный центр департамента Вар.
Курортный гость.
ПН. 1929, 2 июня. С эпиграфом:
…Птит мадемуазель?…Пикола рагаца?…Эйн клайнес медхен? – На трех языках – французском, итальянском, немецком – задан один вопрос: юная особа, девочка? … – Там ваш отель, «Континенталь». Здесь – мы. – Речь идет о французском поселке Ла Фавьер, где обосновалась русская колония. На противоположном берегу средиземноморского залива находилась железнодорожная станция Лаванду с отелем «Méditerrannée».
Камышовое государство.
ПН. 1928, 21 октября.
…У маленького Боба никакого характера еще не было. – Перед этой фразой был такой текст: «Теперь о мальчиках. Старший, десятилетний мечтатель и фантазер, несмотря на жару не загорал и был бледен, как восковая свечечка». …Но к детям он тянулся, как иголка к магниту. – Сквозь образ русского химика, проводящего отпуск на морском побережье, проглядывает Саша Черный – каким он предстает в мемуарах современников. Ср., например: «Саша Черный, известный поэт и беллетрист, был душой нашего общества, особенно наших детей, которые любили его и которых любил и он и им отдавал свои лучшие досуги. По вечерам, особенно когда море поблескивало отблесками луны, на затихшем пляже собирались все дети около Саши Черного, жгли костры, жарили шашлыки, приправленные неиссякаемыми остроумными и художественными песенками и рассказами Саши Черного; дети вторили ему и пели смешные, веселые его песенки» (Врангель Л. С. Ла Фавьер // Возрождение. Париж, 1954. № 34. С. 151). Фуляр – шелковый шейный платок.
Под дамским крылом.
ПН. 1929, 4 августа. С подзаголовком: Из повести «Чудесное лето». В конце авторская датировка: 1929. …Останавливались на каждой маленькой станции. <…> Кондуктор смеялся, махал знакомым ручкой, лениво свистел, паровозик лениво трогался с места. – Об этой железнодорожной ветке, конечным пунктом которой был Тулон, где пассажиры пересаживались на другую линию, ведущую в Париж, рассказано в мемуарах К. А. Куприной: «От Тулона по берегу шла маленькая железная дорога – какая-то семейная, домашняя. Часто машинисты останавливались на каком-нибудь полустанке, шли выпить с друзьями стаканчик знаменитого „пастиса“ или поиграть в „петанк“. <…> А если какой-нибудь пассажир торопился, то ему машинист отвечает с белозубой улыбкой: „Э-э…“» (Куприна К. А. Куприн – мой отец. М., 1979. С. 225). Серафима (евр. – горящая, пламенеющая) – имя, данное в честь одного из ангелов, посредников между богом и людьми. Серафим изображался обычно шестикрылым. …выбрал самый симпатичный вагон третьего класса. – По этому маршруту: Тулон – Париж и обратно Саше Черному довелось путешествовать не раз. Причем «вагон третьего класса» далеко не всегда был «симпатичным». Одну из дорожных сцен сохранил нам мемуарный очерк современника поэта: «Жена выходит в коридор, чтобы еще раз насладиться то появляющимся, то исчезающим морским простором.
– Ты знаешь, – говорит она, вернувшись в радостном волнении, – в матросском купе, в уголке, сидит, совсем задавленный, Саша Черный. Зови его сюда, на свободное место.
Знакомы мы не были, только раз в давке у буфета, на каком-то литературном вечере, нам его указали, но жена не сомневалась нисколько.
У матросов дым стоял коромыслом, накурено до синевы, бутыли то и дело закидывались над развеселыми головами, а воспоминания о покинутых „дамах“ и предвкушение атаки парижанок могли бы заполнить не одну главу специальных „романов“…
Единственный, несколько ошеломленный, свидетель этого коллективного творчества, в молодых и необыкновенно живых глазах которого светилась и подавляемая досада, и явная насмешка над своим незавидным положением, а на губах играла улыбка – „попался, брат! и так до самого Парижа!!!“ – был, ну конечно же, – Саша Черный. Какие могли быть сомнения? – такие лица бывают только у русских интеллигентов и, в особенности, у наших питерских. <…>
– Вы – Саша Черный?
– Да.
– Пойдемте, у нас есть место.
Со вздохом облегчения, но без всякого удивления, Саша Черный, захватив свой небольшой, поношенный, но добротный чемоданчик русской работы, последовал за мною» (Станюкович Н. В. Саша Черный // Возрождение. Париж, № 169. С. 123). Крестословица – русифицированное наименование слова «кроссворд», принятое в эмиграции. Автором его считается В. Набоков.
Воздушная спальня.
Чудесное лето. С. 203–213. …широченная французская кровать. Слонам на ней валяться. – Обращает внимание, что в этом высказывании и нижеследующих описаниях присутствует некая отчужденность, с налетом иронии и даже легкого раздражения. Подобный взгляд – взгляд стороннего наблюдателя, гостя в иноземном жилище – был для Саши Черного, видимо, неслучаен. К примеру, аналогичный перечислительно экскурсионный подход в его стихотворении из цикла «Французский дом»: