Волшебные сказки.

Перейти Рубикон.

В переносном смысле — это означает сделать бесповоротный решительный шаг или совершить поступок, в корне меняющий положение дел.

Выражение возникло из рассказов древних писателей о переходе римского полководца Юлия Цезаря (101—44 гг. до н. э.) через реку Рубикон, служившую границей между Умбрией и Северной частью Италии Галлией. Получив в управление Галлию (в 49 г. до н. э.), Цезарь начал упорную борьбу с римским сенатом, добиваясь единовластия: у него было не более трехсот всадников и около пяти тысяч пехоты. Остальная часть его армии оставалась за Альпами. Понимая, что для начала задуманного им дела необходимы чудеса храбрости и «ошеломляющий по скорости удар», Цезарь не стал дожидаться подкреплений и отдал приказ своим командирам занять город Армин, находившийся к югу от устья реки Рубикон. Темной ночью подойдя к реке, Цезарь со словами «alea jacta est!» — жребий брошен! — ринулся вперед, перешел Рубикон, разгромил армии сената и сделался полновластным правителем Рима.

Сказка об Орфее.

Может, у соседки жили птицы, Иль созвездье Лебедя виной: Родила ребеночка девица С бугорками крыльев за спиной. В остальном — ребенок как ребенок, И соседка пела и цвела, Лишь скрывала в ворохе пеленок От досужих глаз его крыла. А когда подрос он, прятать спину Научился сам под свитера — И врачи не навредили сыну, Не прогнали дети со двора. Чтоб друзья камнями не забили, Он один старался всюду быть, Не влюблялся в женщин из-за крыльев — В час объятий крыл не утаить! Но когда от выдоха Вселенной Мир людей совсем оледенел, Пробил час — и птицей вдохновенной Он расправил крылья и запел. Это пенье растопило льдины, И пока не замолкал Орфей, Превращались в рыцарей пингвины, А листва и рыбы — в добрых фей. Так планета во вселенской стуже Сыновей рождает иногда. Ведь Земля как камень — лишь снаружи, А внутри — крылатая звезда!

Аннибалова клятва.

Аннибал (Ганнибал), сын карфагенского полководца Гамилькара Барки, живший в III вв. до н. э. Когда Ганнибалу было десять лет, он по настоянию своего отца поклялся, что всю жизнь будет бороться с римлянами, превратившими Карфаген в свою колонию. Ганнибал пообещал отцу, что африканские боевые слоны растопчут Римскую империю. Рассказывая об этом, Полибий и другие древние историки сообщают, что Ганнибал свято выполнил данную отцу клятву, совершив ряд замечательных походов, в том числе и знаменитый переход через Альпы и Пиренеи, принесший ему ряд блистательных побед над римлянами. С тех пор выражение «аннибалова клятва» стало употребляться в переносном смысле, означая непоколебимую решимость бороться с кем-либо или против чего-либо до конца жизни.

Слоны ганнибала.

Идут, сотрясая Европу, Вперед боевые слоны: Союз Пиренейский — растоптан, Границы римлян — сметены! И скоро в невиданной битве Навеки скрестит Ганнибал Слонов африканские бивни С Альпийскими бивнями скал. Вожак, обмороженный, в шрамах, Сорвется с безумных высот, Проломит, как загнанный мамонт, В бездонном ущелии лед. Заменит саванны и пальмы Слонам саван гор — снежный наст. Прорвется сквозь звезды и Альпы Единственный слон... А сейчас: Идут за слонами обозы, Пехота печатает шаг; Их бивни ломают березы, Врагов топчут ноги, крушат; Бегут легионы, как зайцы, При виде ревущих слонов!.. Глаза великанов слезятся От ветра, от манговых снов...

Самое большое на свете.

Одного мудреца спросил мальчик: «Что на свете самое большое?» Он ответил, что самой большой является Земля. Но маленький человек сказал, что три четверти поверхности Земли занимают моря и океаны. Мудрец подумал и согласился, что вода больше земли. «Но ведь вся земная вода была выпита святым Агастья. — сказал мальчик, — Согласно книгам Пуранам, он выпил весь океан, когда боги обратились к нему за помощью. А потом Агастья стал звездой на небе. Выходит, небо самое большое? Нет, все небо закрывает одна стопа Ваманы — Аватара Господа Вишну. Значит, Всевышний Бог — самое большое на свете? Нет, Бог проникает в сердца преданных и любящих Его людей и поселяется в них навсегда. Значит, чистое сердце йога — и есть самое большое творение на свете!» Мудрец подумал и улыбнулся мальчику: «Да, самое большое на свете — это твое сердце».