Афоризмы и крылатые фразы кино.

А в тюрьме сейчас ужин. Макароны.

А вот моего мужа ни за что стирать не заставишь. – Доцент бы заставил.

А Гаврила Петрович по фене ругается.

А где арматурный? – Там. – Где там? – Там. – Да какой же это арматурный, это слесарный. – Ты не свисти. – Арматурный там. – Ну чего ты свистишь? Я сам видел, как отсюда арматуру брали. Во!

А где она теперь, жена-то? – Нету. – Умерла? – Я… умер.

А над чем вы сейчас работаете? – Да так, ищем.

А зачем нам английский? – Посольство будем грабить.

А ну канай отсюда! – Точно. Канай! И пусть канает отсюда, а то я ему рога поотшибаю, пасть порву, моргалы выколю!

А он еще губной помадой на зеркале голую женщину нарисовал.

А шкреды-то себе милицейские купил. – Так это восточный базар был, а не ГУМ.

Автомашину куплю с магнитофоном, пошью костюм с отливом, и – в Ялту.

Али-баба. – Я же сказал: клички – отставить. – Это фамилия, а имя – Василий Алибабаевич, Вася.

Бабушка, туда не ходи, сюда ходи, а то снег башка попадет…

В угол поставлю! – Чего? – Пасть порву!

В поезде я с полки упал, башкой вниз, ударился, тут помню, тут – ничего.

Вам куда? – В тюрьму.

Вежливость – лучшее оружие вора.

Вон мужик в пиджаке! А вон оно… дерево!

Воркута. – Почему Воркута? – А я там сидел.

Вот у меня один знакомый, тоже ученый, у него три класса образования, а он десятку за полчаса так нарисует, не отличишь от настоящей.

Врачиха в милицию накапает. – Не накапает. – Почему? – Я ее того, бритвой по горлу. В колодце она лежит, можешь посмотреть.

Все побежали, и я побежал.

Всё. Кина не будет. Электричество кончилось.

Все склоки прекратить! Не играть, не пить, не воровать… без меня.

Всю жизнь работать на лекарства будешь!

Вы из какого общества, ребята? – «Трудовые резервы». – А что, «Динамо» бежит? – Все бегут.

Вы хотите, чтоб я разгуливал по Москве с такой рожей да еще в такой компании!

Где хошь, говорит, найду и горло перережу.

Говорил… а говорил, порожняком пойдет.

Год у него был. Три за побег. Пять за детсад. Иди, иди, Вась.

Девочки, а вы случайно не ошиблись? – Заходи, дядя. Ну, чего уставился?

Деньги ваши – будут наши.

Девушка, а девушка, а который час? – Шесть пятнадцать. – Девушка, а девушка, а как вас зовут? – Таня. – А меня Федя. – Ну и дура.

Дерево там тако-о-ое. – Елка, что ли? – Сам ты елка! Тебе ж говорят, во!

Деточка, а вам не кажется, что ваше место возле параши?!

Джамбул. – А при чем тут Джамбул? – Потому что там тепло, там мой дом, там моя мама.

Дочь хозяина, барыги. Только она думает, что папаша ее ученый, и про нас он ей тоже насвистел, что мы ученые.

Ес, ес, ОБэХээС!..

Если б мы еще шапка принесли!..

Женский туфли хочу. Три штуки. Размер сорок два, сорок три, сорок пять.

Жуликов много, а шапка одна.

Завяжу. На работу устроюсь. – Кем? В родном колхозе сторожем? – Почему сторожем? Могу снег чистить, кирпичи класть… или переводчиком. Английский я знаю.

Застукают нас здесь. В дамский идти надо.

Здравствуй, дорогой папа! Мы узнали, что ты сидишь в тюрьме и очень обрадовались…

И я за какой-то паршивый четырнадцать лет эта гадюка терпеть буду, который старуха колодец положила?!

Инженеришко рядовой, и все. Ну, что у него за жизнь! Утром – на работу, вечером – с работы. Дома жена, дети сопливые. Ну, в театрик сходит, ну, летом в санаторий съездит в Ялту. Тоска смертная!

Интересно, какая зараза хмыренку этому на Хмыря накапала?

Какая отвратительная рожа!

Какой бульвар? Как называется? – Ну, где машины ходят, ну.

Какой хороший цемент. Не отмывается совсем.

Канай отсюда, рога поотшибаю, редиска!

Карандаш? – Э пэнсил. – Ес. Стол? – Э тэйбл. – Ес. Девушка? – Чувиха. – Да нет, по-английски. Ну!.. Гёрл. – О-о-о, ес, ес, гёрл!

Карту купи, лапоть!

Ключи, ключи же есть. – Привычка.

Кто же его посадит?!. Он же памятник!

Мама говорит, что ты хороший, но слабохарактерный. – Точно. Слабохарактерный. Стырил общие деньги и на таксиста свалил.

Кто это? – Никола питерский.

Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста!

Летчик-налетчик.

Лошадью ходи, век воли не видать!

Может, сейчас с Хмырем на вокзальчик сбегаем?

Моргалы выколю!

Мы будем прятать, а он дырка смотреть, да?

Мы вам приклеиваем парик, рисуем татуировку и сажаем в тюрьму.

Нас четверо. – И все заведующие?

Нашел фраера с тобой играть! У тебя ж в колоде девять тузов.

Нехороший ты человек, Косой. Злой, как собака.

Обзовись. – Век воли не видать.

Обрили уже!

Ой, кого я вижу! Хмыренок!

Памятник был. – Чей памятник? – Ну а я знаю! Мужик какой-то. – С бородой? – Нет. – С бакенбардами? – Да не помню я. О! В пиджаке.

Пасть порву!

Подкрепитесь основательно. Ракета до обеда на землю не вернется.

Положи верблюда!

Сан Саныч, давай червонец, пожалуйста, керосинка буду покупать, примус очень худой, пожар может быть.

Помогите, хулиганы зрения лишают!

Продаст. Слышь, доцент, сразу расколется.

Пусть думают, что мы спортсмены.

Пусть сами забирают. Такого кабана носить!

Раз-два, три прихлопа, раз-два, два притопа, раз-два…

Руки! – Чего руки? – Вымыть.

Сам потерял и сразу – Косой!

Сарделька, сосиска, редиска, Навуходоносор, петух гамбургский!

Сегодня завтрак в детском саду у нас отменяется.

Сейчас только вешался, а сейчас простудиться боится!

Скоко я зарезал, скоко перерезал, скоко душ я загубил…

Сколько у меня было? Один год. Сколько за побег дадут? Три. Сколько за детский сад и квартира? Ну, пускай десять.

Скучно без водки.

Слушай, доцент, ты был когда-нибудь маленький? – Был. – У тебя папа, мама был? – Был. – Зачем ты такой злой, зачем, как собака?

Слушай, доцент, я говорил тебе, что я завязал? Говорил? – Говорил. – Я говорил тебе, лучше не приходи? Говорил? – М-м, говорил. – Я говорил тебе, с лестницы спущу? Говорил? – Говорил. – Говорил. Ну, вот и не обижайся.

Так не бывает: тут помню, тут не помню. – Бывает. Я вот раз надрался, проснулся в милиции – ничего не помню.

Так это в Турции, там тепло.

Так он же на этом скачке расколется, редиска, при первом же шухере!

Такой хороший женщин, а отец барыга, спекулянт.

Тебя, наверно, сегодня как с лестницы башкой скинули, так у тебя и вторая половина отказала.

Теперь две штуки стало. – И там на даче еще один.

Тики-так, как стемнеет, будем брать.

То бензин, а то дети.

Торчим у всех на виду, как три тополя на Плющихе.

Ты вор, джен-тель-мен удачи!

Ты выстирай все белье, а вы, вам, вот, вам английский язык. Выучить от сих до сих. Приеду – проверю. Если не выучите, моргалы выколю, пасти порву и, как их, эти, носы пооткушу.

Ты куда шлем дел, лишенец?

Ты на третьем, ты на пятом. Выполняйте.

Тяжелая шапочка.

У тебя какой срок был? – Один год. – А теперь еще три припаяют.

Убегать? – Канать, обрываться. – Правильно. Говорить неправду? – Фуфло толкать. – Хорошо? – Тики-так. – Пивная? – Тошниловка. – Ограбление? – Гоп-стоп. – Нехороший человек? – Редиска. – Хороший человек? – Забыл. Сейчас. Фрейфея. Действительно, фрейфея.

Украл, выпил – в тюрьму, украл, выпил – в тюрьму. Романтика!

Устроили тут ромашка: помню – не помню… дайте спать.

Хмырь повесился.

Хоть бы записку оставил, когда вешался!

Чем больше сдадим, тем лучше.

Что же они, по-вашему, сквозь шланг проскочили?

Что он теперь подумает? – А чего ему думать? Завидовать будет.

Что это у тебя? – На-а-адо.

Чуть что, так сразу Косой!

Шакал я паршивый, все ворую, ворую. – Чего это ты воруешь-то? – Вот на шухере здесь сижу. Э, украли уже, ну, я пошел.

Шакал я паршивый, у детей деньги отнял, детский сад ограбил.

Эй, гражданина, ты туда не ходи, ты сюда ходи. А то снег башка попадет, совсем мертвый будешь.

Этично – не этично! Это у нас с ними цацкаются, на поруки берут, перевоспитывают, а надо, как в Турции в старину поступали. Посадят вора в чан с дерьмом, только голова торчит, и возят по городу. А над ним янычар с мечом, и через каждые пять минут как вжик мечом над чаном! Так что, если вор не нырнет, голова с плеч. Вот так он весь день в дерьмо и нырял.

Это Вася, наш младший научный сотрудник.

Это таксист спер. Точно таксист, мне его рожа сразу не понравилась. – Да рожи-то у нас у всех хороши!..

Это тебе не мелочь по карманам тырить!

Этот Василий Алибабаевич, этот нехороший человек мне на ногу батарею сбросил… падла!

Я доцент. – Поздравляю!

Я ему давеча говорю: у меня насморк, так он…

Я не могу. У меня работа, дети, у меня елка на носу.

Я злой и страшный серый волк, я в поросятах знаю толк. Р-р-р!..

Я не прокурор, чтоб с тобой по душам разговаривать.

Я тебе говорил, у меня насморк, а ты – пасть, пасть! Нырять заставлял в такую холодину.

Я чувствую, я всегда чувствую.

Я-а-а… – Вор он. – Это не смешно, тетя.

Явился, нехороший человек.

А что, профессор не приехал? – Нет, доцент приехал.

Вы чего-нибудь спрячете тут, я вернусь – найду. Хорошо, Федя?! – Ты б лучше шлем нашел.

Пришить бы вас, да возиться некогда.