Афоризмы и миниатюры.

О поэзии Н. Рубцова.

Не могу понять. Вокруг все трубят о великом русском поэте Николае Рубцове. На книжной ярмарке в серии книжечек «Поэзия ХХ века» я углядел его среди Есенина, Маяковского и Блока. Купил. Раскрыл в ожидании… Полчаса недоумевал. Столько же смеялся. К примеру (беру фразы наугад, не выбирая!):

«Траву жуют стреноженные кони. Заржут они – и где-то у осин Подхватит это медленное ржанье, И надо мной – бессмертных звёзд Руси, Высоких звёзд покойное мерцанье».

Над этим можно даже ржать. Звёзд – звёзд. Жуют – заржут – ржанье. И что это за медленное такое ржанье? В противовес ржанию быстрому? И не понятно – кто именно его подхватит. Прям по классике: «Проезжая по деревне, лаяли собаки». Не исключено, что в книге опечатка: нужно не «это», а «эхо»; тогда ясно, кто подхватит. Но, с другой стороны, ведь эхо не бывает «где-то у осин».

«К морю нельзя равнодушным быть. Если, настойчиво споря. Ты говоришь: „Не могу любить!“ — Значит, боишься моря!»

К морю – моря. И не ясно, в честь чего и о чем был настойчивый спор.

«Я забыл, как лошадь запрягают. И хочу ее позапрягать, Хоть они неопытных лягают И до смерти могут залягать!».

Запрягают – позапрягать. Лягают – залягать. Чрезвычайно оригинально. Меня этот стих просто залягал.

«Ах, как светло роятся огоньки! Как мы к земле спешили издалече! Береговые славные деньки! Береговые радостные встречи!»

Огоньки роятся словно пчелы или мухи. Береговые – береговые. Четыре восклицательных знака. Чувств – море, а мастерства – нуль.

«Я марширую на плацу, А снег стегает по лицу. Я так хочу иметь успех, Я марширую лучше всех!»

Марширую – марширую. Вообще не стих, а бред. Полный отстой. Позор – и солдату, и его виршам.

А вот еще, из стихотворения «В. Белову» (оригинал – огромный стих – тут не привожу):

«Тихая… Тихо… Тихо… Тихо… Тихая…» – тишайший перебор.

«Купол… травою зарос» – Трава у церкви выросла на куполе? Купол он покатый и железный, на нем ни трава, ни березы не растут.

«Там, где я плавал за рыбами» – с гарпуном что ли?

«Сено гребут в сеновал» – сено сгребают в стога, а на сеновале только складируют.

«Болотина» – редкое разговорное слово, в печатных текстах его практически нет, иначе можно было бы с таким же успехом писать «рекотина» вместо речки и «озёрина» вместо озера. Среди писателей и поэтов считается шиком впустить где-нибудь такое словечко. Но это пижонство.

«Я ничего не забыл» – противоречит утверждению «Сам я найти не смогу».

«Тот же забор перед школою» – это и есть «зеленый простор»?

«Словно ворона веселая сяду опять на забор» – словно ворона подбитая, стих улетел за забор.

«Речка за мною… бежать… и бежать». Река побежала-побежала за поэтом.

«С громом, готовым упасть» – падает молния, а гром только производит сотрясение воздуха.

«Смертную связь» – какую угодно можно чувствовать связь с родным краем – прочную, крепкую, сильную, но не смертную; это при жизни невозможно.

В общем, снова стих-апчхих, полное недоразумение. И так далее, и тому подобное. Примитив. Непрофессионализм. Пошлая восторженность. Почти нулевой смысл. Единственный достойный стих – «В горнице моей светло». Не зря он стал песней.

Ничего не имею персонально против Рубцова. Судя по тональности его стихов, он был симпатичный человек. Но поэзия его в целом слаба и примитивна. Кто и почему его пропиарил, не знаю и не интересуюсь. Кстати, в России есть сотни поэтов в десятки раз сильней Рубцова.

Конечно, нельзя отказать поэту в наличии искреннего душевного томления. Поэзия Рубцова теплая, душевная, искренняя. Но по своему уровню она просто смешна рядом с поэзией Есенина, Маяковского и Блока. Безусловно, у поэзии Рубцова есть свои читатели. Вот и у комиксов – тоже есть…

В заключение – коротенькая пародия на типичные стишки Рубцова:

Стукну по макушке – не звенит Стукну по затылку – не слыхать. Что-то в голове моей гудит. Полетели мысли отдыхать.