Бандиты семидесятых. 1970-1979.

1977.

Отелло в погонах.

В 1977 году в СССР было совершено 12 161 убийство, поводом к которым послужили ревность и ссоры (в предыдущем году таковых зафиксировано меньше – 11 732). Причем самое первое убийство из-за ревности произошло в первые же часы после боя курантов – ранним утром 1 января . Расследовать его выпало старшему военному следователю по особо важным делам Главной военной прокуратуры Сергею Громову.

Громов в ту ночь дежурил в ГВП и первым узнал о трагедии, произошедшей в одном из домов в центре Москвы. Сообщил о преступлении дежурный по Московской военно-инженерной академии имени Куйбышева, которому, в свою очередь, об этом рассказал преподаватель академии инженер-полковник Иванов. Последний и стал непосредственным свидетелем убийства: вместе с женой он мирно спал в своей квартире, когда за стеной, в комнате, где проживал сосед Иванова – адъюнкт той же академии майор Вересов, – раздались два пистолетных выстрела. Иванов бросился на шум, стал стучать в дверь соседа, но ему никто не ответил. И тогда он позвонил дежурному академии.

Громов примчался к месту происшествия спустя примерно полчаса после случившегося. Компанию ему составляли представитель военной комендатуры города и судебный медик. Встретивший их на лестничной площадке Иванов коротко изложил суть происшедшего, а также ответил на ряд вопросов прибывших. В частности, он сообщил, что Вересов был холост и в их ведомственном доме занимал отдельную однокомнатную квартиру. В новогоднюю ночь он явно был не один, поскольку из его квартиры долго доносились чьи-то посторонние голоса, а также звучали музыка и пение – хозяин до трех утра смотрел «Голубой огонек».

Выслушав показания свидетеля, Громов приказал вызвать слесаря из ЖЭКа и, когда тот явился, дал задание вскрыть дверь. Тот справился с возложенными на него обязанностями легко – в ту пору металлические двери были большой редкостью, да и замок был стандартный. Ступив через порог единственной большой комнаты, вошедшие застали жуткую картину – на кровати лежали мужчина и женщина в одном нижнем белье. Оба были мертвы: смерть женщины наступила в результате выстрела в сердце, мужчина погиб от выстрела в висок. Налицо было явное убийство с последующим самоубийством (на это указывали два факта: пистолет в руке мужчины и ключ во входной двери, вставленный изнутри), хотя поначалу у Громова и были сомнения. Дело в том, что на обеденном столе, заставленном бутылками с шампанским и едой, наличие предметов указывало на то, что гуляли трое. Двое были в наличии, а где же третий? Его личность удалось установить довольно скоро: это был друг погибшего – инженер-конструктор часового завода в Москве, которого Вересов пригласил встретить Новый год у себя дома. Инженер во многом и помог раскрыть тайну происшедшего.

Оказывается, погибшая женщина была любовницей Вересова. Она проживала с пожилым мужем-профессором, 16-летним сыном и дочерью-первоклассницей в Ленинграде и при любом удобном случае старалась вырваться в Москву, чтобы отвести душу с молодым любовником. При этом действовала хитро: поскольку муж всегда провожал ее на вокзал, она врала ему, что ездит в Петергоф к подруге, а сама проезжала несколько станций, после чего пересаживалась на другой поезд и ехала в столицу. Поступила она таким же образом и в этот раз, о чем наглядно свидетельствовали билеты, обнаруженные в ее сумочке.

Инженер рассказал, что в ту новогоднюю ночь он сильно выпил и стал весьма активно ухаживать за любовницей друга: приглашал ее танцевать, отпускал по ее адресу весьма недвусмысленные комплименты, целовал руки. Вересов все это видел и то и дело одергивал обоих. В конце концов, когда его терпение лопнуло, он попросту выпроводил друга вон. Что произошло впоследствии, легко представить: любовники легли в постель, и здесь Вересов, видимо, стал доставать свою возлюбленную нелепыми подозрениями. Та могла ему в ответ сказать что-то не менее неприятное, после чего тот и схватился за пистолет. Короче, типичная разборка из-за ревности.

Это уголовное дело было расследовано в кратчайшие сроки. При этом в целях ненанесения душевной травмы родственникам погибшей, ее мужу Громов сообщил, что женщина погибла от рук грабителей в поезде Москва—Ленинград: дескать, в тамбуре на нее напали неизвестные, хотели ограбить, но она стала сопротивляться и была убита. Обман удался: к этой выдумке профессор и родители его жены отнеслись с полным доверием.

Кот в наручниках.

В первые дни нового года в той же Москве был обезврежен рецидивист Борис Ларин, известный в криминальных кругах под прозвищем Кот. Он был специалистом по разного рода аферам и кражам. Последним его делом стало ограбление продуктового магазина № 55 Октябрьского райпищеторга. Произошло это средь бела дня, причем себе в сообщники Коту удалось подрядить некую Валентину Агееву из Калужской области. С этой дамой он познакомился несколько часов назад на вокзале, довольно быстро сумел охмурить ее посулами, что можно заработать много денег по-легкому. «Как это?» – удивилась женщина. «Да так, милая: ты отвлечешь кассиршу, а я схвачу деньги – и поминай как звали». – «А как же я?» – продолжала удивляться женщина. «А ты остаешься в стороне, – последовал ответ. – Пойди докажи, что ты работала со мной, а не была случайной покупательницей. Потом мы с тобой встретимся и по справедливости поделим барыш». Короче, Агеева согласилась. За что и поплатилась.

Первая часть плана Кота удалась на славу: Агеева вполне невинным вопросом «А что еще продается в вашем магазине?» действительно сумела отвлечь кассиршу, и Кот, выхватив из кассового ящика всю наличность, был таков. Но дальнейшие события нарушили все планы грабителей. Работники магазина оказались не лыком шиты и буквально повисли у женщины на руках. Под конвоем ее препроводили в ближайшее к магазину отделение милиции (130-е), где Агееву достаточно быстро раскололи. Она поведала сыщикам, что знает своего сообщника всего ничего, но догадывается, где он может находиться – где-то в окрестностях Казанского вокзала. По ее же словам был составлен фоторобот преступника, благодаря которому вскоре была установлена его личность: в картотеке МУРа он значился как Борис Ларин. На задержание преступника были отправлены лучшие сыщики 130-го: капитан Николай Турчинов и лейтенанты Станислав Полиоха и Валентин Лаврентьев.

Примерно в течение часа сыщики курсировали в окрестностях Казанского вокзала, внимательно вглядываясь в лица тамошних обитателей. Наконец в одной из забегаловок они обнаружили того, кого искали: Кот мирно хлебал рассольник, купленный на украденные деньги. Трапеза была в самом разгаре, когда грабителя с трех сторон обступили сыщики. Турчинов произнес: «Пошли, Ларин, дело есть». – «Какое дело?» – удивился Кот. «Уголовное», – последовал ответ. Только тут до Ларина дошло, кто эти люди и чего они от него хотят. Со злостью отодвинув от себя тарелку, он с горечью в голосе резюмировал: «Вот и доверяй после этого бабам».

Террор в столице.

Слово «террорист» в Советском Союзе люди, конечно, знали, однако ассоциировалось оно у них в основном с заграницей. В СССР только изредка так называемые воздушные террористы угоняли гражданские самолеты, и это было все, что у советских людей ассоциировалось со словами «террор», «террорист»: бомбы в людных местах никто не взрывал, дома со спящими людьми на воздух не взлетали, на политиков никто не покушался. Короче, такого явления, как терроризм, в стране победившего социализма не было. Но день 8 января 1977 года , казалось, изменил это привычное мнение.

В тот день в Москве сразу в трех местах неизвестные преступники взорвали несколько бомб. Если учитывать, что последний раз нечто подобное в СССР произошло ровно 50 лет назад ( 6 июля 1927 года в Ленинграде террористы бросили две бомбы в помещение Партийного клуба, когда там проходило важное совещание), легко представить себе тот резонанс, который вызвали эти взрывы, – он был огромный. Чуть ли не на каждом углу люди только и говорили о произошедшем, причем факты преподносились в самом ужасающем виде: мол, рвануло не в трех, а минимум в десяти местах, и счет жертв идет на сотни людей. На самом деле все выглядело иначе.

Стоит отметить, что террористы выбрали самое удобное время для диверсии. Буквально две недели назад в Москве прошли торжества по случаю 70-летия главы государства Леонида Брежнева; в связи с массовым приездом в город иностранных правительственных делегаций в столице были усилены меры безопасности. В усиленном режиме работали как милиция, так и КГБ. В результате принятых мер торжества прошли без единого инцидента. После них наступило пред– и посленовогоднее затишье, когда вплоть до 10 января 1977 года в страну не въехала ни одна иностранная делегация. Город, что называется, «расслабился», чем и воспользовались террористы.

8 Января была суббота. В тот день многие москвичи отправились на вечерние киносеансы, в театры, концертные залы, на новогодние елки. В эти часы на улицах города было оживленно, и преступники осознанно шли на то, чтобы убить и покалечить как можно больше ни в чем не повинных людей.

Первая бомба взорвалась в 17.33 в вагоне метропоезда между станциями «Измайловская» и «Первомайская». Этот взрыв повлек за собой наибольшие жертвы, так как в те часы в поезде было много людей. В результате взрыва погибли и дети, которые вместе с родителями возвращались с новогодней елки.

Второй взрыв прогремел ровно через 32 минуты после первого – в 18.05 бомба взорвалась в торговом зале продуктового магазина № 15 Бауманского райпищеторга. А через 5 минут после этого прозвучал и третий взрыв – на этот раз бомба была подложена в чугунную мусорную урну около продовольственного магазина № 5 на улице 25 Октября (в нескольких сотнях метров от здания КГБ СССР). Здесь заряд взлетел вверх и упал на крышу Историко-архивного института. Общий итог всех трех взрывов был не столь впечатляющ, как описывали сплетники, но все равно ужасен: погибло 7 человек и 37 человек получили ранения различной тяжести.

Теракты вызвали настоящее потрясение не только в среде простых горожан, но и на самом кремлевском верху. Брежневу в тот же день доложили о случившемся, после чего он связался с шефами спецслужб: Андроповым и Щелоковым. Приказ был один: как можно быстрее установить личности преступников и арестовать их. После этого, несмотря на воскресный день, 9 января в обоих ведомствах прошли экстренные совещания, посвященные произошедшим накануне взрывам. На поиски преступников были брошены все лучшие силы из числа разыскников Прокуратуры, МВД и КГБ СССР. Эта операция получила кодовое название «Взрывники».

Основную оперативную работу по розыску преступников взвалили на свои плечи контрразведчики из КГБ. Последний свой взрыв террористы, видимо, не случайно произвели между Красной площадью и зданием КГБ, тем самым как бы бросая вызов руководству страны и чекистам. Поэтому делом чести для последних было как можно скорее напасть на след преступников.

Оперативники КГБ опросили более 500 свидетелей, видевших, как предполагаемые преступники оставляли на месте преступления свои адские машины. Однако ни один из опрошенных свидетелей так и не смог толком описать внешность террористов. Многие свидетели просто путались в своих показаниях, чем заметно осложняли работу разыскников.

Пока одна группа сыщиков опрашивала свидетелей, вторая группа специалистов собирала вещественные доказательства преступлений. Главными среди них были осколки взрывных устройств и те емкости, в которых они находились. Осколки от бомб собирались наиболее кропотливо. Они извлекались из тел убитых и раненых, подбирались на крыше Историко-архивного института, извлекались из обшивки вагона метропоезда, для чего эту обшивку предварительно полностью сняли.

Наиболее «ценный» осколок был найден в теле одного из убитых в метро мужчин. Этот осколок напоминал собой ручку от утятницы и был окрашен в синий цвет. Именно по этому осколку сыщики сумели установить, что в качестве корпуса взрывного устройства террористы использовали обыкновенную чугунную утятницу вместе с крышкой. Эту крышку они накрепко прикрутили к корпусу с помощью гаек и болтов, после чего прошлись по ним сваркой.

Стоит отметить, что эти взрывы взволновали не только миллионы рядовых советских людей, но и диссидентов. Последние всерьез перепугались, что эту диверсию свяжут с ними, поэтому постарались подстраховаться. Один из лидеров диссидентов академик Андрей Сахаров 12 января заявил в интервью зарубежным журналистам, что эти взрывы могли организовать… сами органы КГБ. Подобное заявление было большим подарком западным критикам социализма, которые немедленно растиражировали его в сотнях своих СМИ. Поэтому во вторник, 25 января , Сахаров получил вызов к заместителю Генерального прокурора СССР Гусеву в Прокуратуру СССР (Пушкинская, 15). Целью вызова было официальное предупреждение об уголовной ответственности в связи с его заявлением от 12 января о взрывах в Москве.

Вечером того же дня академик собрал у себя дома пресс-конференцию, где рассказал западным журналистам о своем сегодняшнем посещении Прокуратуры. На следующий день во многих западных газетах появилась информация об этом. Сразу после этого Госдепартамент США выступил с заявлением, в котором выражал беспокойство по поводу угроз академику со стороны властей. Самое интересное, что это заявление не нашло должной поддержки у нового президента США Джеймса Картера, который заявил: «Я озабочен преследованиями академика Сахарова. Но считаю, что Госдепартамент не должен делать подобных заявлений без согласования их с канцелярией президента».

Короче, пока советские правоохранительные органы в поте лица искали террористов, а родственники погибших во время взрывов занимались организацией похорон, диссиденты и их заграничные хозяева вовсю старались извлечь как можно большую выгоду из этой трагедии.

Были женщины в советских селениях…

Как уже отмечалось, в советские годы борьбу с преступностью вели всем миром. Несмотря на коррозию, которая постепенно разъедала советскую мораль, миллионам жителей страны все еще не была безразлична ее судьба. Еще хватало людей, которые занимали активную жизненную позицию и для которых такие понятия, как долг, честь, совесть, были не пустыми словами. Такие люди самоотверженно проявляли себя в самых различных ситуациях: например, не боялись даже в одиночку противостоять вооруженным преступникам. Сегодня все это кажется анахронизмом, поскольку и люди стали другими, и бандиты кровожаднее. Ну кто, к примеру, сегодня станет с голыми руками задерживать вооруженных грабителей, рискуя своей жизнью? А в советские годы такие находились, причем среди них были даже женщины. Вот лишь один из подобных примеров.

21 Января 1977 года в «Комсомольской правде» была опубликована статья Т. Илларионовой под названием «Почтовый детектив». Речь в ней шла о трех работницах почты села Меновное, что в окрестностях Усть-Каменогорска, которые умудрились отбить вооруженное нападение грабителей, да еще помогли милиции их задержать. События в тот день развивались следующим образом.

Примерно около четырех часов вечера, когда до закрытия почты оставалось меньше часа, туда зашел неизвестный мужчина с бородой. Работницы почты – а их было трое: Евдокия Иванова (47 лет), Вера Проходова (30) и Галина Медведева (29) – сразу обратили внимание на подозрительное поведение позднего посетителя: он почему-то прикрывал лицо платком, а сам так и зыркал глазами, внимательно оглядывая помещение. Истинный смысл его поведения стал понятен уже спустя минуту, когда на почту вбежали двое мужчин с ножами в руках и масках-чулках на лицах.

Бородатый тут же спрятал платок и, выхватив из кармана пальто пистолет, приказал женщинам не двигаться. Когда же одна из работниц почты – Иванова – попыталась было приподняться со своего места, бородач стукнул ее рукояткой пистолета по голове, тем самым наглядно демонстрируя, что церемониться ни с кем не собирается. Но бандиты просчитались. Именно этот предательский удар заставил двух других женщин превратиться в диких серн.

Проходова и Медведева набросились на одного из бандитов и, отняв у него нож, забросили его подальше за сейф. После этого они сорвали с грабителя маску, чем повергли его в еще больший ужас. Бандит попятился к выходу. Воспользовавшись моментом, Медведева разбила окно и стала громко звать на помощь. Этот демарш окончательно добил грабителей – они бросились к выходу. А женщины вошли в такой раж, что бросились за ними в погоню. На крыльце они догнали самого нерасторопного и буквально вцепились в него мертвой хваткой. И висели на нем вплоть до приезда милиции. Двух других грабителей милиционеры задержали на автобусной остановке, где они пытались зарыть в снег похищенные деньги. Все три мужественные женщины за проявленный героизм вскоре были награждены медалями «За отвагу».

Киноман с пистолетом.

Тем временем в январе в Москве удалось задержать вооруженного преступника. Причем попался он, в общем-то, по собственной глупости. Придя подшофе в кинотеатр «Перекоп», что возле трех вокзалов, чтобы посмотреть новый французский фильм «Старое ружье», где блистал «звездный» дуэт в лице Филиппа Нуаре и Роми Шнайдер, он устроил дебош с администрацией культурного заведения, которая не хотела пускать его в таком виде в зал. Видя, что его словесные угрозы не возымели должного эффекта на администраторов, дебошир извлек на свет… пистолет и стал размахивать им перед носом ошарашенной публики. В это время кто-то расторопный позвонил в милицию. На счастье, поблизости с кинотеатром несла дежурство патрульная милицейская группа (ПМГ) в составе лейтенанта Николая Долгих и сержантов Геннадия Донцова и Михаила Орехова.

Когда стражи порядка приехали к месту происшествия, в фойе их встретила взволнованная администраторша. «Где он?» – спросил Долгих. «Убежал вниз, в туалет», – сообщила женщина. Решение приняли на ходу: Долгих стал спускаться вниз по левой лестнице, его коллеги – по правой. Первым напоролся на преступника лейтенант. Причем встреча была не из приятных: дебошир вынырнул из-за угла и навел на милиционера дуло пистолета. «Не подходи – убью!» – пригрозил преступник. И ведь действительно убил бы, не подоспей на помощь к Долгих его коллеги. Они напали на преступника сзади и, выбив у него из рук оружие, повалили на пол.

В преддверии преступления века.

Такое преступление, как ограбление банка, в СССР никогда не практиковалось. В основном, как мы помним, преступники нападали на сберегательные кассы, поскольку те не так тщательно охранялись. Однако с годами атмосфера всеобщего разгильдяйства все шире распространялась по стране и дошла даже до таких учреждений, как госбанки. Правда, до центральной России коррозия дошла позже, чем до союзных республик. Поэтому самое громкое за всю историю советской криминалистики ограбление банка произошло вдали от Москвы – в Ереване.

Эта история началась 28 января 1977 года , когда 23-летний ревизор Армянской республиканской конторы Госбанка СССР Завен Багдасарян был назначен председателем комиссии по инвентаризации запасного и оборотного денежных фондов в своем учреждении. Во время этой проверки Багдасарян лично убедился в том, какой бардак царит в Ереванском банке: крупные суммы бумажных денег хранятся на специальных стеллажах в помещении, которое не охраняется сигнальной системой, что потолок хранилища бетонный и что он, а также пол находящейся на третьем этаже семинарской комнаты являются общими. Обо всем об этом Багдасарян на следующий день рассказал своим приятелям, которых мы с вами уже хорошо знаем. Речь идет о двоюродных братьях Николае и Размике Галачянах, которые в апреле 1974 года ограбили ювелирную фабрику в Ереване, но не сумели вынести похищенное из здания. Милиция обнаружила драгоценности, а вот самих преступников вычислить так и не смогла. В итоге это аукнулось тремя годами позже.

Выслушав рассказ Багдасаряна, Николай Галачян загорелся идеей ограбить Ереванский банк. Багдасаряна эта мысль не удивила, поскольку он тоже придерживался принципа, что надо брать то, что плохо лежит. В течение нескольких часов они втроем обсуждали все возможные детали предстоящего ограбления. Причем, учитывая неудачу трехлетней давности, братья решили на этот раз не спешить и подготовиться к осуществлению задуманного как можно тщательнее.

Продолжали подготовку к совершению преступления и другие злоумышленники – будущие грабители ереванского банка. После январского совещания, где Багдасарян в подробностях рассказал о системе охраны банка, один из братьев Галачян – Николай – попросил Багдасаряна лично провести его в банк, чтобы он убедился в наличии слабой охраны. Этот визит случился в начале февраля. Он помог преступникам окончательно утвердиться в способе ограбления. Согласно ему, грабители собирались под покровом темноты пройти по крыше прилегающего к зданию банка жилого дома, подойти к окнам кабинета отдела труда и зарплаты банка, снять металлическую сетку с окна и проникнуть в здание банка. В хранилище они должны были проникнуть через семинарскую комнату: для этого предполагалось разворотить коловоротом ее бетонный пол, используя еще и раскрытый зонтик – туда должен был сыпаться мусор.

Пожар в «России».

Не успела Москва отойти от январских взрывов, как спустя полтора месяца грянуло новое крупномасштабное ЧП. Поздним вечером в пятницу, 25 февраля , загорелась гостиница «Россия». Первое сообщение диспетчер пожарной охраны получил в 21.24. Тут же был поднят на ноги караул ближайшей пожарной части во главе с лейтенантом Букановым. В тот момент о масштабах случившегося ничего известно не было, поэтому диспетчеры надеялись, что гостиничные службы справятся с пожаром собственными силами. Однако спустя каких-нибудь две-три минуты после первого звонка на службу «01» обрушилась лавина звонков – более 50. Стало ясно – «Россия» в серьезной опасности.

Между тем прибывшим к месту происшествия пожарным открылась жуткая картина: во чреве северного корпуса по всей длине фасада, выходящего на улицу Разина, мерцали всполохи, из окон валил бурый дым, слышались крики людей. Судя по цвету дыма, горела синтетика, что было плохим знаком – огонь в таких условиях движется со скоростью 8 метров в минуту. Учитывая, что пожар длится уже 10–15 минут, легко было представить его теперешние масштабы и то, что будет дальше.

Не теряя времени, пожарные бросились разворачивать шланги. Спустя еще 5—10 минут к месту пожара подтянулось еще несколько десятков пожарных бригад во главе с начальником УПО Москвы Иваном Антоновым (всего у «России» было сосредоточено 35 автоцистерн, 61 автонасос, 8 машин газодымозащитной службы, 20 специальных автоходов, 19 автолестниц, столько же «трехколенок» – число пожарных насчитывало 1400 человек). Вскоре к месту трагедии примчался и сам городской глава – 1-й секретарь МГК Виктор Гришин, который по радиотелефону держал в курсе происходящих событий председателя Совмина Косыгина. Однако ничего утешительного Гришин пока сообщить ему не мог.

Тем временем бригада разведчиков отправилась к очагу возгорания – на пятый этаж. Туда же стали подтягивать пенные и водяные стволы. Однако побороть пожар никак не удавалось: стоило пожарным сбить пламя в одном месте, как оно тут же возникало в другом. А внутри гостиницы нарастала паника. На этажах, где бушевал пожар, люди в отчаянии пытались найти выход. Удавалось это не всем. Очевидцы потом будут рассказывать, что многие люди, отчаявшись найти спасение, связывали простыни и пытались спуститься по ним вниз. Но, поскольку узлы вязались на скорую руку, впопыхах, они развязывались в самый ответственный момент – когда люди только начинали свой путь вниз. В итоге многие постояльцы гостиницы разбивались насмерть. Трагизм ситуации усугублялся еще и тем, что пожарные лестницы доставали только до седьмого этажа, а выше пожарные добирались с помощью 4-метровых «штурмовок» – гибких ручных лестниц с крюком. Но «штурмовок» было меньше, чем требовалось, да и были они менее надежны, чем обычные лестницы. Пожарные несколько раз запрашивали у Минобороны вертолеты, но оттуда каждый раз поступал один и тот же ответ: «нет». А все потому, что военные боялись гнева «свыше» – там могло не понравиться, что вертолеты летают над Кремлем.

В те самые минуты, когда горела гостница, в ГЦКЗ «Россия» проходил концерт Аркадия Райкина. Когда до конца представления оставалось полчаса, кто-то из артистов обратил внимание на легкое марево за кулисами. Воздух стал каким-то сиреневатым, появился дымок. Когда после очередной интермедии за кулисы пришел Райкин, он спросил: «Мне кажется? Или что-то горит? Пахнет какой-то гарью. Надо бы проверить». Тут же несколько человек из администрации вышли служебным ходом во двор гостиницы. И обалдели, поскольку зрелище было то еще: напротив, в северном корпусе, на втором этаже в одном из освещенных окон то ли официантка, то ли горничная, стоя у окна, перетирала бокалы и проверяла их чистоту, поднимая к свету, а над ней на третьем этаже полыхало в огне окно. И не одно, а, наверное, с десяток. Тут же сообщили об этом Райкину, предложив прекратить спектакль. Но артист возразил: «Ни в коем случае! Никакой паники! Иначе будет Ходынка!».

В этот момент за кулисы прибежали пожарные, которые стали спрашивать, где можно получить план расположения водонапорных люков во дворе концертного зала. Но никто из присутствующих не мог ничего толком ответить. А пожар наверху продолжал бушевать. Свободные от спектакля артисты чем могли стали помогать пожарным. Например, они стали относить выпрыгивающих из окон постояльцев в сторону машин «Скорой помощи». А в это время публика в зале, ничего не ведая о происходящем, смеялась и аплодировала. Но артисты, которые были в курсе событий, буквально последним усилием воли заставляли себя играть интермедии. Когда представление закончилось, Райкину стало плохо. Его немедленно увезли домой – в Благовещенский переулок.

Только к 23 часам пожарным удалось сделать, казалось бы, невозможное – состав четырнадцати боевых участков взял огненный фронт с севера в клещи, и обитатели трех остальных корпусов могли вздохнуть свободно – до них огонь добраться уже не мог. Но про обитателей 22-этажной высотки, примыкавшей к северному корпусу, этого сказать было нельзя. Там располагались номера люкс, в которых проживали по большей части иностранцы. Весть о пожаре дошла до них слишком поздно – когда едкий дым уже успел окутать все лестничные проемы и коридоры. Несколько человек попытались пробиться вниз, но, наглотавшись дыма, упали замертво в коридорах. Остальные предпочли остаться в своих номерах и ждать помощи там. А помощь никак не могла до них добраться.

Спасательными работами на этом участке руководил полковник Кононов, который приказал в качестве трамплина для автолестницы использовать крышу концертного зала. Первыми на лестницу шагнули сержант Рашкин и пожарный Маклецов. Они добрались до ресторана, где скопилось большое количество людей. Увидев пожарных, они едва их не задавили, пытаясь пробраться к лестнице. На счастье, следом в окно протиснулся майор Анатолий Брежнев, который был отменным здоровяком и сумел сдержать толпу, заехав первому же паникеру кулаком в ухо. После этого он приказал людям успокоиться, смочить платки и салфетки водой, приложить их к лицу и по одному подходить к лестнице. Так были спасены почти 50 человек. Однако спасти удалось не всех.

Рассказывает И. Панков: «В одном из номеров 16-го этажа пожарные, взломав дверь, застали незабываемую сцену: на диване и в креслах сидели четверо – как потом выяснится, первый заместитель министра внешней торговли Болгарии Иванов, два советника и горничная. На лицах мертвых – безмятежность и покой. Огонь сюда не проник. Они отравились угарным газом. Магнитофонная запись переговоров Иванова с диспетчерами службы „01“ хранится до сих пор где-то в архивах Генпрокуратуры.

Более двадцати раз поднимал болгарин трубку, ровным голосом просил ускорить вызволение… Поняв, что выхода нет, высокий гость обреченно спросил: «Какую смерть мне предпочесть – задохнуться или броситься из окна?».

Он не знал того, что обязана была знать горничная: спасение ждало в десяти шагах, за углом по коридору, где находился балкон-отстойник. Десятки людей пережидали кошмарную ночь именно на таких балконах. Впрочем, спасаться торопились не все. Заезжего торговца цветами вместе с путаной пришлось выволакивать силой – сначала из постели, потом из номера. Практичные японцы, набросив на лица мокрые полотенца, покорно дожидались пожарных на полу…».

Между тем Аркадий Райкин, вернувшись домой, долго не мог успокоиться, переживая за часть своих артистов, которые жили в восточном корпусе «России». Наконец где-то около двенадцати ночи он позвонил артистке театра В. Горшениной, которая жила в гостинице «Москва», и попросил ее с балкона взглянуть, что делается в «России». Через пару минут та ответила: «Северный корпус все еще горит». Тогда Райкин решил немедленно вернуться к «России». Далее послушаем рассказ самой В. Горшениной: «Нацепив на себя что попало под руку, я выбежала из номера и через несколько минут стояла на углу улицы Горького и проспекта Карла Маркса, у „Националя“. Подъехал Аркадий. Я взглянула на него – лицо измученное, бледное. Ехали молча. Развернулись на площади Ногина и поняли, что проехать к гостинице невозможно: наряды милиции, ряды солдат. Все оцеплено. Когда машина стала гудеть, чтобы дали возможность хоть чуть-чуть проехать, в свете фар возникла фигура – расставив руки и исторгая истошный мат, человек остановил машину. Аркадий открыл дверцу и тихим голосом сказал орущему: „Моя фамилия Райкин. У нас в „России“ наши товарищи. Я волнуюсь за них…“ Но орущий, узнав его, не дал закончить фразу и, несмотря на сумасшедшую обстановку, вдруг по-доброму произнес: „Аркадий Исаакович, здравствуйте. Извините, проезжайте, сколько сможете, а как дальше, не знаем – наверное, не пропустят…“.

Мы медленно продвигались. Застава. И опять грозный окрик… и опять тихая просьба Аркадия. Ласковое: «Товарищ Райкин, продвигайтесь, сколько сможете». Потом было уже не проехать, и мы бросили машину где-то на углу Разина и Ногина. Водитель шел рядом и не отставал, не бросал нас. Пробрались с трудом в вестибюль концертного зала. К нашей радости, все наши ребята были там. Их не пустили в восточный корпус, в свои номера, боялись, что там вот-вот вспыхнет.

Зина Зайцева (костюмер Аркадия Исааковича) подвела нас к какому-то иностранцу, который лежал на банкетке в вестибюле. Мужчина средних лет. Западный немец. Худощавый, лысый. Лежал с закрытыми глазами, а рядом стояла полная простая русская женщина и со слезами на глазах гладила его голову и щеки. Он приоткрывал глаза и устало ей улыбался, лицо его было в саже. Кто-то подошел к Аркадию и стал рассказывать, что этот человек во время пожара был у себя в номере. Понимал, что из номера ему не выйти. Выбежал на балкон и увидел, что на соседнем балконе металась полная женщина-горничная, она не могла вернуться в номер, который убирала, там уже все плавилось от огня. Немец разорвал пододеяльники, простыни, связал их, перепрыгнул к ней на балкон, привязал к себе, и они вдвоем спустились вниз. Выяснилось, что он бывший альпинист… Одна к другой вокруг «России» стояли машины «Скорой помощи». Одни уезжали, увозили раненых, трупы, подъезжали другие, опять увозили… Пожарные, военные машины… Все это было уже вокруг всей гостиницы «Россия».

Убедившись, что наши все живы-здоровы, Аркадий устало сказал: «Ребята, кто хочет, пойдемте к нам домой. Места хватит, выспитесь». Ребята отказались: не захотели тревожить – и просили только одного, чтобы Аркадий Исаакович после такого нечеловеческого напряжения поехал домой, успокоил Рому (жена А. Райкина. – Ф.Р. ) и сам бы уснул…».

Уже на следующее утро вся Москва только и говорила, что о пожаре в «России». Как и положено в таких случаях, версий случившегося было немерено: кто-то валил на американских шпионов, кто-то на диссидентов, кавказцев, пьяного электрика и кого-то из постояльцев. «Вражьи голоса» упирали на происки самих советских спецслужб: дескать, те таким образом хотели создать благоприятную обстановку для закручивания гаек в стране.

Ограбление кассы МИХМа.

Весной 1977 года в Москве активизировались грабители. Первое ЧП с их участием произошло в середине марта , когда неизвестный молодой человек напал на сберкассу. Преступление произошло вечером, перед самым закрытием банковского учреждения. В зале в тот момент находилась одна из работниц кассы – заведующая Людмила Кувшинова. Незнакомец через кассовое окошко схватил ее за кофту и, ткнув под нос пистолет, потребовал отдать ему всю наличность. Кувшинова сделала вид, что согласилась выполнить требование преступника, а сама незаметно нажала на кнопку тревоги. Грабитель, видимо, догадался об этой хитрости, поэтому стал действовать в три раза быстрее. Рассовав пачки с вожделенными купюрами по всем карманам, он бросился вон из кассы. А Кувшинова… побежала за ним, причем тоже не с пустыми руками – с табельным пистолетом, который до этого покоился в ее сейфе.

Выбежав на улицу, женщина стала оглашать ее громкими криками: «Помогите! Ограбили!» В этот миг из-за ближайшего поворота выехал «уазик», за рулем которого сидел военнослужащий Академии Генштаба Сергей Пазухин. Заметив женщину с пистолетом в руке, он тут же притормозил рядом. В двух словах объяснив ему, что произошло, Кувшинова сунула Пазухину в руки пистолет и указала рукой на мужчину, который бежал в сторону обводного канала. Пазухин нажал на «газ».

В считаные секунды он догнал грабителя и стал кричать ему, чтобы тот остановился. Тот в ответ шарахнул по «уазику» из своего пистолета. Выстрел получился каким-то неестественным, будто взорвалась хлопушка. Оказалось, что в руках у грабителя был… пугач, переделанный из стартового пистолета. Пазухин в ответ жахнул из своего оружия, которое было настоящим. Пуля просвистела в нескольких сантиметрах над головой преступника и, срикошетив от каменного бордюра, улетела в сторону. Грабитель понял, что шансов уйти по земле у него не осталось, и сиганул в холодную воду обводного канала. Но и здесь его шансы оказались на нуле. Когда он, дрожа от холода, вылез на берег, там его уже поджидала милиция.

Однако это ограбление мало встревожило москвичей. Куда больше шума наделал другой налет – на кассу Московского института химического машиностроения (МИХМ), что на улице Карла Маркса, – который случился в начале следующего месяца. Этому преступлению предшествовали следующие события.

В банду, совершившую ограбление, входили трое уже достаточно взрослых мужчин: Виктор Величко (51 год), Владимир Качурин (33 года) и Василий Прохоров (21 год) (фамилии изменены). Мотором банды являлся Величко, который работал в институте «Аэропроект» и давно грезил о богатстве. И хотя должность он занимал руководящую – возглавлял проектную группу – и получал зарплату, которая была больше, чем у рядовых сотрудников, однако он мечтал не о таких деньгах. Величко мерещились куда большие деньги – такие, на которые можно было бы жить припеваючи и в ус не дуя до глубокой старости. А поскольку получить такие деньги честным путем ему не светило, он стал вынашивать планы достичь желаемого путем преступным.

Вместе со своим дружком Качуриным, который, кстати, тоже был не рядовым работником, а занимал должность старшего инженера на кафедре в МИХМе, они стали прикидывать, где удобнее всего провернуть задуманное. И Качурин однажды придумал: «А что, если у меня в институте? Каждый месяц в кассе выдают зарплату, а кассирша – пенсионерка. Дело можно обтяпать в два счета». Услышанное заинтересовало Величко чрезвычайно. Загвоздка была в одном: где взять оружие? Но Качурин и здесь не подкачал: вызвался лично смастерить в мастерской кафедры пистолет и стреляющие трубки.

В течение двух недель Качурин исправно выполнял обещанное – в нерабочее время мастерил оружие. Но и Величко тоже не сидел сложа руки – в январе нашел еще одного подельника. Им оказался его сослуживец – пришедший работать под его начало в проектный отдел житель подмосковного поселка Апрелевка Василий Прохоров. Зная, что тот занимается фарцовкой – спекулирует модными грампластинками на «толчке» у «Беговой», – Величко предложил ему куда более радикальный способ разбогатеть – ограбить кассу. Как ни странно, но Прохоров довольно быстро согласился, тем более что Величко расписал будущую акцию чуть ли не как легкую прогулку: мол, в кассе сидит старушка «божий одуванчик» и обтяпать дело будет просто.

Ограбление было намечено на 3 февраля – в тот день в МИХМ должны были привезти очередную зарплату. У преступников все было на мази: распределены роли, роздано оружие (в их арсенал входили пистолет и три стреляющие трубки). Но задуманное сорвалось по не зависящим от злоумышленников причинам: у кассы в тот день скопилось слишком много народу, и гарантии, что их не схватят, у грабителей не было. Поэтому Величко дал команду «отбой» до следующего удобного случая. Однако и во второй раз акция сорвалась.

30 Марта будущие грабители опять пришли в МИХМ, вооруженные до зубов, но в тот день деньги в кассу не привезли, перенеся это мероприятие на первый день апреля. Тогда, чтобы не терять времени даром, преступники решили еще раз опробовать свое оружие. Неподалеку от МИХМа они нашли строительную площадку, на которой и произвели испытания: сначала Качурин выстрелил в забор с расстояния 30–40 метров, а затем Прохоров проделал то же самое, но стрелял уже в дерево, стоявшее от него в 5–6 метрах. Результатами испытаний будущие грабители остались довольны: пистолет и трубки стреляли исправно, без осечек.

Вечером накануне преступления – 31 марта – главарь банды Величко навестил дома Качурина. Визит был неслучайным: Качурин внезапно заявил, что непосредственно участвовать в ограблении не может – слишком большой риск быть опознанным сослуживцами. Поэтому он предложил Величко провернуть это дело вдвоем с Прохоровым, а также сообщил, что согласен снизить сумму своего гонорара. Величко с этим предложением согласился. После этого Качурин передал подельнику все оружие: три огнестрельные трубки, оклеенные газетой, пистолет, а также пули. Расставаясь, они договорились встретиться завтра, уже после ограбления.

В пятницу, 1 апреля , Величко и Прохоров около 11 утра пришли к месту предстоящей операции. Их сообщиник Качурин в эти же часы находился на своем рабочем месте – на одной из кафедр МИХМа – и с не меньшим волнением ждал осуществления задуманного. Сдав верхнюю одежду в гардероб (в противном случае их бы не пустили внутрь), злоумышленники поднялись на 2-й этаж, где располагалась касса. Величко имел при себе все оружие, а у его подельника в руках был только портфель для денег. В те минуты, когда преступники поднялись к кассе, в коридоре толпился народ – шла перемена между занятиями. Но уже спустя пару минут прозвенел звонок, и толпа студентов разбрелась по аудиториям. Путь к кассе для грабителей был расчищен.

Подойдя к дверям кассы, Величко передал Прохорову две стреляющие трубки, а себе оставил такую же трубку и пистолет. Внутрь вошел Прохоров. В кассе, кроме кассирши А. Павловой (она работала в МИХМе с 1958 года ), никого больше не было, что и требовалось преступникам. Когда Прохоров вошел внутрь, женщина не заметила ничего подозрительного в действиях молодого и симпатичного человека – она сочла его за студента. Тем более что он назвал ее по имени и отчеству (научил Качурин) и протянул ей конверт – якобы от декана.

Кассирша, сидящая к вошедшему левым боком, принялась открывать конверт. В этот миг Прохоров выхватил из кармана трубку и выстрелил женщине в грудь. Видимо, он рассчитывал, что женщина упадет после первого же выстрела, но этого не произошло. Обливаясь кровью, кассирша вдруг встала из-за стола и пошла прямо на грабителя. От этого зрелища у Прохорова не выдержали нервы: позабыв о деньгах, за которыми он, собственно, сюда и пришел, он выскочил в коридор и побежал к лестнице. «Ты куда?» – только и успел спросить удивленный Величко. В этот миг из кассы вышла кассирша и истошно завопила чуть ли не на все здание: «Держи вора!» И тут же замертво рухнула на пол. Позднее выяснится, что пуля, попав ей в грудь, повредила брюшную полость, легкое, сердце и печень.

Тем временем Прохоров, сбежав вниз, едва не попал в руки членов оперативного студенческого отряда, которые, услышав крик кассирши, выскочили из своей комнаты. Увидев оперативников, грабитель выстрелил в их сторону и вынужден был искать спасения в другой стороне. Студенты-оперативники бросились за ним. Погоня продолжалась недолго – уже через несколько минут Прохоров был сбит с ног и обезврежен. Что касается его подельника Величко, то ему из МИХМа выбраться все-таки удалось. Однако далеко уйти и ему не дали. На улице Лукьянова он привлек к себе внимание двух сотрудников 92-го отделения милиции, которое находилось в трех минутах ходьбы от МИХМа, – Провоторина и Щербинина – и был ими задержан. Щербинин вызвался сопровождать задержанного в отделение, а его напарник отправился в институт.

Между тем на углу улиц Лукьянова и Фридриха Энгельса Величко, выбрав удобный момент, выхватил из кармана стреляющую трубку и выстрелил в своего конвоира. Пуля угодила милиционеру в бедро, но тот, превозмогая боль, бросился в погоню за убегающим преступником. В несколько прыжков Щербинин настиг бандита и, повиснув у него на плечах, повалил на землю. Силы уже оставляли стража порядка, и ему наверняка пришлось бы несладко, если бы не прохожие, которые проходили мимо и бросились к нему на выручку. Так был задержан Величко. В тот же день был арестован и третий преступник – Качурин.

Эта история закончилась следующим образом. Кассир А. Павлова от полученного ранения скончалась в больнице. Учитывая это, суд воздал бандитам по заслугам: Величко и Прохоров были приговорены к расстрелу, а Качурин получил 15 лет тюрьмы. Милиционер Щербинин, три месяца пролежав в больнице, затем вернулся на службу, и в августе того же года вышел указ о награждении его орденом Красной Звезды.

Конец фальшивомонетчика.

А теперь вновь перенесемся на юг, в Ставрополь, где обитает фальшивомонетчик Виктор Баранов. Как мы помним, в ноябре 1976 года в одной из торговых точек России были выявлены четыре его фальшивых «четвертака» (купюра номиналом в 25 рублей). Обнаружение этих денег насторожило правоохранительные органы, но не настолько, чтобы впасть в панику. Она началась месяца два спустя, когда сразу в 80 (!) городах Советского Союза (от Москвы до Благовещенска) стали всплывать точно такие же двадцатипятирублевки. Вот тогда в союзном МВД поднялся настоящий переполох, потому что стало ясно – фальшивые деньги выпускает целая группа высокопрофессиональных специалистов. На каком-то этапе кто-то из высоких милицейских чиновников даже предположил, что это не что иное, как происки ЦРУ, которое таким образом пытается подорвать денежную систему СССР. В итоге в МВД была создана специальная следственная группа, которая занялась поисками «денежных террористов». Сотни типографских рабочих, служащих Гознака и его филиалов были взяты под негласный контроль с целью выявить их причастность к данной провокации. Однако все было напрасно. Преступники были неуязвимы, а фальшивые деньги не иссякали. К началу 1977 года их сумма уже составляла 23 тысячи рублей.

Тем временем кольцо вокруг Баранова сжималось. В марте в УБХСС Ставропольского крайисполкома из Центрального хранилища ветхих денег в Москве пришла купюра достоинством 25 рублей, принятая из Ставропольского банка. На ней прямо было указано: фальшивая. Единственное отличие – отслоение бумаги на сгибе. Все остальное – не подкопаешься. Обэхаэсники в течение месяца прочесывали весь район Минеральных Вод, откуда «родом» был этот «четвертак», блокировали все торговые точки, оповестив всех работников торговли под роспись о том, чтобы в случае обнаружения фальшивок те немедленно сообщали в милицию. Вскоре выяснилось, что большой сбыт фальшивок идет через рынки. Перекрыли и те. И стали ждать, когда рыба сама попадется в расставленные сети. Ждать пришлось недолго.

Утром 12 апреля Баранов приехал на рынок города Черкесска, чтобы сбыть очередную партию фальшивок. Но нарвался на дотошного агронома совхоза «Унцукульский» Шарапутдина Магомедалиева, который торговал фруктами и заподозрил в протянутой ему покупателем двадцатипятирублевке фальшивку. Агроном тут же поднял такой вселенский крик, что на него сбежался чуть ли не весь рынок (чуть позже за оказанную органам МВД помощь агроном будет вызван в Москву и сам шеф МВД Щелоков вручит ему именные часы). У Баранова был шанс скрыться с места преступления в первые же секунды скандала, но он предпочел остаться, видимо решив: будь что будет. Его привели в отделение милиции и изъяли из карманов 77 фальшивых «четвертаков». У него и здесь был шанс откреститься от этого «добра» – сказать, что нашел, купил, да мало ли что еще, но он опять предпочел не юлить и во всем сознался. Так и сказал: «Я тот, кого вы ищете».

Однако пиком операции явилось даже не само задержание, а поразившая бывалых обэхаэсников картина, которая открылась в сарае Баранова на улице Железнодорожной в Ставрополе. Когда они увидели специальное прессовое оборудование, типографские заготовки, пластины, красители, клише и даже «шаровую мельницу», у них глаза на лоб полезли. Только тут им стало ясно, что задержанный не врал, когда утверждал, что работал исключительно в одиночку.

Баранова поместили в ставропольское СИЗО, и уже на следующий день начались допросы. И главное, что спрашивали следователи: кто с ним работает? Баранов отвечал честно: никто, это он один все сделал. И хотя поверить в это было трудно, следователи вскоре поняли, что это сущая правда. Найденный в сарае Баранова мини-Гознак наглядно демонстрировал сыщикам гениальные способности Баранова. Эта супермастерская была показана руководству краевого УВД, затем демонтирована и перевезена в здание того же УВД. По фактам этого дела позднее снимут шестичасовой (!) учебный фильм, одну копию которого отправят в Москву в союзный МВД.

Тем временем Баранов на четвертый день после своего ареста ( 16 апреля ) написал на имя союзного министра внутренних дел Николая Щелокова письмо, в котором откровенно поделился своими идеями относительно слабых сторон советских денежных купюр. Так и написал: «К производству фальшивых купюр я готовился в течение 8 лет и пришел к выводу, что наши бумажные деньги недостаточно снабжены защитными свойствами, исключающими подделку. В связи с этим я считаю необходимым внести ряд важнейших предложений…» Но инициатива Баранова так и останется невостребованной: то ли из-за излишней брезгливости, то ли из-за недостатка ума власть не захочет выслушивать советы самородка-фальшивомонетчика. Однако его гениальные способности тогда признали даже специалисты. К нему в Ставрополь из Москвы срочно прилетит группа высокопоставленных начальников из Следственного управления МВД и Управления Гознака.

В ходе 12 следственных экспериментов будет фрагментарно воспроизведен весь процесс изготовления фальшивых купюр – от самого начала до конца. После этого начальник 17-го отдела Управления Гознака СССР государственный эксперт Тимофеев скажет: «Вы, Баранов, единственный в России человек, сработавший так профессионально. Вы – одиночка, профессионализм которого стоит на одном уровне с Гознаком». Эксперт знал, чт? говорит. Вот всего лишь один факт, говорящий в пользу этих слов. На советской сотенной купюре один из водяных знаков был – профиль Ленина. Под микроскопом было видно, что у Ильича ресничка находится в микроне от глаза. Это сделали специально – как одну из степеней защиты. На самом Гознаке из десяти купюр одна-две с брачком – ресничка залипает. А у Баранова таких не было ни одной.

Когда Баранова привезли в Москву и посадили в Бутырскую тюрьму, посмотреть на него приезжали многозвездные генералы МВД. Вскоре состоялся суд, на котором Баранов отказался от услуг адвокатов и защищал себя сам. Ему «светило» до 10 лет, однако он сам увеличил себе срок, рассказав о том, как в 1975 году «посеял» на рынке в Ялте портфель с 30 тысячами фальшивых рублей. За язык его никто не тянул.

В приговоре значилось: «За указанный период подсудимым было изготовлено 1249 штук 25-рублевых билетов и 46 50-рублевых билетов на общую сумму 33 545 рублей. Сбыто фальшивых купюр: 50-рублевого достоинства – 45 штук и 25-рублевого достоинства – 851 штука. На общую сумму в 23 525 рублей.

При разрешении дела судебная коллегия учла, что подсудимый к уголовной ответственности привлечен впервые, раскаялся в содеянном и способствовал раскрытию настоящего преступления, – признала Баранова В.И. виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 2 ст. 87 УК РСФСР, и приговорила к 12 годам лишения свободы в ИТК усиленного режима».

Последствия пожара.

Весь 1977 год полным ходом шло следствие по делу о пожаре в гостинице «Россия». Возглавил его следователь по особо важным делам Прокуратуры Москвы Александр Шпеер. Несколько десятков следователей и экспертов буквально рыли носом землю, чтобы установить причины возгорания, но в этой работе было много таинственного. Например, официально было объявлено, что пожар начался у лифта на пятом этаже, откуда огонь стал распространяться по шахтам. Однако производители лифтов – финны, узнав об этом, тут же командировали в Москву своих специалистов, чтобы те опровергли эту информацию: мол, их лифты не могли стать разносчиком огня. И ведь доказали!

Тогда дознаватели сосредоточились на другом объекте – радиоузле рядом с лифтом. И тут же появилась новая версия: мол, кто-то из рабочих оставил в розетке включенный паяльник, из-за которого произошло замыкание. В пользу этой версии говорил такой факт: накануне пожара коллективу гостиницы вручили переходящее Красное знамя за успехи в социалистическом соревновании, и рабочие якобы отметили это дело массовой попойкой. Однако обвинение в пьянстве на рабочем месте никому предъявлено почему-то не было.

Стремительное распространение пожара стало возможным благодаря облицовке помещений в «России». На полу в коридорах лежали ковровые дорожки без спецпропитки, на стенах были самоклеящиеся импортные обои, которые быстро горят. Оказывается, еще за 9 месяцев до трагедии Госпожнадзор вынес очередной протест администрации «России» по этому поводу, но там положили его под сукно.

Рассказывает И. Панков: «У двух десятков экспертов пищи для размышлений было достаточно. Выяснилось, что за 9 месяцев до катастрофы Госпожнадзор вынес очередной протест, где указал, что облицовка помещений „России“ сверхпожароопасна. Экспертная комиссия посчитала, что огонь распылялся по отложениям органики в воздуховодах и междуэтажных проемам. А система дымоудаления сработала с точностью до наоборот. Огромные вентиляторы на дне лифтовых шахт должны были оттягивать дым из помещений и гнать его под крышу к выходным отверстиям. Но верхние жалюзи открылись частично – вентиляторы закачивали губительный поток на этажи. Кроме того, в „России“ не было системы оповещения людей и автоматических средств пожаротушения (так сегодня оснащен столичный отель „Космос“), когда спринклерные головки в номерах срабатывают на значительное повышение температуры и превращаются в холодный душ.

Словом, форс-мажор, трагическое стечение обстоятельств.

Как показал пожар, ни жильцы, ни персонал «России» к этому готовы не были. Подавить первоначальный очаг силами двух радистов и дежурной по этажу не удалось. Люди в панике распахивали двери и окна, словно приглашая огонь к себе. О самодельных платках-респираторах как о путях спасения мало кто имел представление…».

Между тем параллельно официальной версии – случайное возгорание – существовала и другая – диверсия. Первым, кому эта мысль пришла в голову, был автор проекта гостиницы Виталий Мазурин (он же станет и главным архитектором проекта восстановления «России»). После того как на второй день после пожара ему на стол легли схемы всех этажей гостиницы, он сделал вывод о том, что сплошного фронта огня не было и заключения экспертов по этому поводу – липа. По мнению Мазурина, распространение огня по горизонтали или по вертикали невозможно не только с большой скоростью – оно невозможно вообще. Согласно схемам, вентиляционные шахты были проложены таким образом, что магистральные воздухоходы пронизывали санузлы номеров снизу доверху, то есть отрезали воздушный (или дымовой) поток от соседних комнат и выводили его к чердаку, где огонь тоже никак не мог разгуляться – вентиляция проходила внутри огнеупорных железобетонных блоков.

Главным доводом в пользу умышленного поджога было то, что пожар возник не в одном месте, а сразу в нескольких. Об этом говорили многочисленные свидетели, а также имелись вещественные доказательства. Например, было известно, что наиболее сильно пострадали от огня 5-й и 13-й этажи (последний особенно), но в промежутках между ними были этажи, которые огонь вообще не тронул. Значит, можно было предположить, что злоумышленники подожгли 5-й этаж (оттуда подавалось электропитание) и 13-й (там располагалась автоматика, приводящая в действие систему дымоудаления). Кстати, версией о диверсии занимались МВД и КГБ, но их представители позднее заявили, что подтверждения эта версия не нашла. Но так могло произойти по причине боязни официальных властей беспокоить общественность: в таком случае это было бы очередным провалом спецслужб, которые за полтора месяца «проспали» сразу несколько ЧП – сначала взрывы в Москве, теперь вот пожар в крупнейшей гостинице.

По слухам, которые распространяли независимые источники, пожар в «России» был результатом интриг между КГБ и МВД. В МВД недавно была создана оперативно-разыскная часть (ОРЧ), которая собирала компромат на расхитителей социалистической собственности и коррупционеров. Одна из штаб-квартир ОРЧ располагалась именно в «России», что не давало покоя КГБ, который тоже имел свои «очаги влияния» в гостинице. Поджог в «России» и мог явиться результатом этой борьбы: его могла организовать как одна, так и другая сторона, заинтересованная в вытеснении конкурента с выгодной территории. Другое дело, что поджигатели, видимо, надеялись обойтись малым уроном и совсем не рассчитывали, что пожар примет столь катастрофические размеры. Кстати, все документы по расследованию этого ЧП будут спрятаны в спецчасти Мосгорсуда и доступ к ним будет засекречен.

Еще одна версия пожара – поджог организовала внутренняя оппозиция. Версия тоже вполне правдоподобная, если учитывать последние события – ужесточение репрессий против диссидентов. Устроив такую акцию, ее организаторы из числа оппозиционеров убивали сразу двух зайцев: нагружали спецслужбы новой работой и одновременно подставляли их, распространяя через «вражьи голоса», что этот пожар подстроил КГБ.

Тем временем 20 апреля в «Литературной газете» появилась публикация под названием «Следствие продолжается. Пожар в гостинице „Россия“: факты и домыслы». Это была первая подробная публикация о пожаре с момента его возникновения (до этого о пожаре написали один раз: 1 марта в газетах было опубликовано коротенькое соболезнование советского правительства родственникам погибших при пожаре). Естественно, в таком информационном вакууме в народе пошли гулять самые противоречивые версии случившегося. Не имея возможности узнать правду о пожаре из родных средств массовой информации, люди стали жадно слушать то, что говорят по этому поводу «вражьи голоса». В итоге, когда слухи достигли критической отметки, «сверху» была дана команда оповестить народ о произошедшем более подробно.

В заметке, что была опубликована в «Литературке», приводились пусть не все, но все же кое-какие факты. В частности, сообщалось, что при тушении было использовано 143 машины, что пожар длился 4,5 часа, что пожарные помогли выйти из горящего здания 463 постояльцам и работникам гостиничного сервиса. О жертвах практически ничего не говорилось: написали только, что погибли 5 иностранцев (это скрыть все равно было невозможно), а сколько было погибших с советской стороны, не упомянули.

И снова – братья-разбойники.

А теперь перенесемся на другой конец страны – в Новосибирск. Там нашли свое временное пристанище братья Билык (прототипы братьев Грачей в криминальной кинодраме «Грачи»), которые, как мы помним, в сентябре прошлого года покинули Кустанайскую область после того, как старший из Билыков – Петр – в пьяной драке убил своего собутыльника. Билыки вместе со своим приятелем Ставничим жили в разных городах Союза, пока не осели в Новосибирске. Парни нигде не работали и промышляли случайными заработками, колымя где придется. Петр к тому же занимался мошенничествами с «куклами»: обещал людям достать дефицитные вещи – автомобили, ковры – и в ходе торгов умудрялся подменять деньги на «куклу» (нарезанная бумага, имитирующая пачку с купюрами). Однако суммы, которые братья и их приятель имели с этих махинаций, были незначительными, а им хотелось стать сказочно богатыми. В итоге кто-то из них предложил ограбить инкассаторов. Но для такого промысла им позарез необходимо было раздобыть огнестрельное оружие. В майские дни 1977 года они им и разжились.

Все произошло в понедельник, 16 мая , на вокзале Новосибирска, где Ставничий и Билык-старший обратили внимание на группу солдат срочной службы, у которых с собой были автоматы АКМ. Упустить такой удобный случай приятели не могли. Выбрав удобный момент, когда один из солдат отошел от своих сослуживцев, чтобы сходить в привокзальный буфет, заговорщики отправились следом. Познакомиться с солдатиком для них не составило особого труда: пригласили его за свой столик и угостили водкой под хорошую закуску. А чего еще надо солдату-срочнику, у которого зарплата – трешка с копейками? В ходе общения приятели выяснили, что солдатик этот служит в батальоне обеспечения Кемеровского высшего военного командного училища связи и на данный момент возвращается с сослуживцами в родную часть после выполнения ответственного задания. «Так ты, значит, не один? – разыграли удивление будущие грабители. – Тогда зови своих корешей до нашего стола». Сказано – сделано, и вот уже за столом в привокзальном буфете пирует теплая компания молодых людей: четверо солдатиков и двое гражданских.

Выяснив, что солдаты едут в Кемерово на ночном поезде, Ставничий и Билык принимают решение ехать вместе с ними. Задача у них была одна: попытаться напоить солдат до невменяемого состояния и похитить их автоматы. Роли при этом распределили следующим образом: Билык-старший должен был пить с солдатами и развлекать их игрой в карты, а Ставничему отводилась роль похитителя оружия. Операция прошла без сучка и задоринки, хотя поволноваться злоумышленникам все-таки пришлось.

Когда Билык-старший предложил солдатам отправиться в вагон-ресторан за новой порцией горячительных напитков, те с радостью согласились, но все же оставили в купе с оружием одного из своих товарищей – Таганиязова. Тогда Билык по дороге в ресторан незаметно отстал от своих компаньонов и, вернувшись в купе, поведал Таганиязову жуткую историю о том, что на его товарищей напали какие-то пьяные отморозки. Тот, естественно, отправился на выручку вместе Билыком. Что и требовалось злоумышленникам. Едва они скрылись из вида, как Ставничий, который находился в соседнем купе, проник в солдатское купе и похитил оттуда два автомата и 240 патронов в 8 магазинах. На первой же станции злоумышленники скрылись.

После этого судьба занесла преступников в Саратов. 6 июля, около трех дня, Петр Билык совершал променад по улице Ленина, держа в руках сумку, в которой находился автомат со спиленным прикладом и 3 магазина с патронами. То ли шел он как-то неестественно, то ли выглядел подозрительно, только на него обратил внимание милиционер, да еще не простой, а сам начальник ОУР Кировского РОВД Юшков. Остановив Билыка, страж порядка попросил его предъявить документы. А тех у преступника не оказалось. «Тогда прошу пройти в отделение, там разберемся», – предложил Юшков парню. Билык малость повозмущался, но затем вынужден был подчиниться.

Понятно, что попадать в отделение для Билыка было равносильно смерти. Поэтому едва у него появился удобный момент, как он выхватил из кармана пиджака нож и попытался ударить им милиционера. Но тот был начеку. Отпрянув в сторону, он избежал удара, но внезапно оступился и упал. Билык бросился прочь, бросив сумку с автоматом на землю. Погоня продолжалась несколько минут. В ходе ее к Юшкову присоединился еще один страж порядка – старший инспектор штаба УВД Саратовского облисполкома Гаюн. Вдвоем они стали загонять Билыка в глухие переулки, рассчитывая, что в одном из них он угодит в тупик. Но Билыку помогла случайность. Спасение к нему пришло в виде машины, вынырнувшей из-за ближайшего поворота. Тормознув автомобиль, Билык приставил к горлу ее владельца нож и приказал немедленно выбираться из салона. Заняв освободившееся место за рулем, преступник ударил по газам. И только таким образом скрылся от погони.

Звенящая мелочь.

В те же майские дни очередное преступление удалось раскрыть сыщикам Москвы и области. Вышло это, в общем-то, случайно, хотя вряд ли можно отнести бдительность к случайности. Старшина милиции А. Кузин поздно вечером возвращался с дежурства домой, как вдруг его внимание привлек худосочный паренек лет семнадцати. Что-то в его облике милиционеру не понравилось, и он решил проверить его личность. Однако на приказ остановиться парень чуть ли не вприпрыжку бросился бежать, при этом издавая странный звон. Но старшина оказался половчее и довольно быстро нагнал беглеца. «Куда бежим?» – поинтересовался Кузин. «Домой», – ответил парень. «А в карманах что звенит?» – не отставал милиционер.

Оказалось, что в карманах у парня находились медные деньги на сумму около 40 рублей. «Где достал?» – спросил Кузин. «Накопил», – последовал ответ. Но старшина позволил себе не поверить в эту версию и препроводил парня в отделение милиции. Там и выяснилось происхождение найденной мелочи. Оказалось, что сутки назад в Наро-Фоминском районе неизвестные преступники ограбили магазин, из сейфа которого были похищены 350 рублей мелочью. «Где остальные деньги?» – спросили у задержанного. Но тот молчал. Тогда помогла его записная книжка, в которой Кузин обратил внимание на странный номер из четырех цифр – 3664. «Это что – номер ячейки камеры хранения?» – ткнул старшина книжку под нос задержанному. Тут парень и сломался, назвав место, где хранилось украденное – на Ленинградском вокзале.

Аферист в смокинге.

Во второй половине 70-х слово «дефицит» было одним из самых распространенных в СССР. Несмотря на то что власти всячески старались бороться с этим явлением – увеличивали выпуск ходовых товаров, закупали их за границей, – однако удовлетворить все нужды многомиллионной страны все равно не могли. Уж больно много потребностей появилось к тому времени у советских людей. В итоге дефицит оставался серьезной проблемой, на которой грели руки разного рода нечистоплотные люди. Об одном из таких аферистов 19 мая написала газета «Вечерняя Москва».

В заметке Б. Соколова речь шла о ловком мошеннике Бахтияр-оглы Ширинове, который, выдавая себя за дипломата, обещал доверчивым гражданам продать дефицитные вещи, якобы привезенные им из-за заграницы, брал деньги и бывал таков. Действовал аферист на удивление нагло и изобретательно: знакомиться с жертвами предпочитал в элитных местах столицы вроде ресторанов ЦДРИ, «Яхта», «Ангара» и др., всегда был облачен в роскошный смокинг (что в большинстве своем и подкупало жертвы), а само «кидалово» осуществлял непосредственно в сотне метров от здания МИДа СССР, что на Смоленской площади. И все это тянулось аж с 1974 года , когда Ширинов был объявлен во всесоюзный розыск.

Задержать ловкого мошенника помог инспектор угро 5-го отделения милиции Москвы Вячеслав Булгаков. Это он в течение нескольких недель выслеживал Ширинова, пока не схватил его за руку. Правда, аферист предпочел не сдаваться, а бросился бежать. Сыщик не отставал. Понимая, что от быстроногого милиционера ему не оторваться, да еще будучи в смокинге, Ширинов решил схитрить. Забежав в один из дворов, он заскочил в котельную. Там, недолго думая, он зарылся в кучу угля, рассчитывая, что уж тут-то его не найдут. Вполне вероятно, хитрость и удалась бы, если бы не смокинг, фалды которого так и остались торчать из-под угля. За них Булгаков и вытянул афериста наружу. Как говорится, за фалды да на солнышко.

Террор в воздухе.

Что-то давненько мы не вспоминали про воздушный терроризм. Впрочем, это не из-за забывчивости автора, а по причине вполне объективной: не о чем было вспоминать. Дело в том, что самолеты в СССР хоть и угоняли, но крайне редко – от силы раз-два в год. После того как в начале 70-х власти приняли ряд мер по предотвращению подобного рода преступлений, число желающих захватывать самолеты резко сократилось. Однако полностью решить эту проблему все-таки не удалось. В течение двух месяцев ( май—июль ) 1977 года в Советском Союзе произошло сразу два подобных ЧП.

Первое датировано 26 мая . В тот день некто Сосновский (кстати, дважды судимый) пронес на пассажирский самолет «Ан-24» обрез, который пустил в дело, едва самолет взмыл в воздух. Угрожая расстрелять пассажиров (а на борту их было 18 плюс 4 члена экипажа), он приказал командиру корабля изменить маршрут и лететь в Стокгольм. Командир вынужден был подчиниться. Уже спустя сутки шведские власти вернули и самолет, и всех пассажиров на родину, а вот Сосновского оставили у себя. Его судили, но дали по минимуму – всего 4 года.

О другом ЧП советские газеты сообщили в те же дни, когда произошел захват. Он случился в воскресенье, 10 июля . В тот день преступники угнали пассажирский лайнер «Ту-134», следовавший рейсом Петрозаводск—Ленинград. Угонщиками были двое молодых людей: Г. Шелудько и А. Загирняк, которые, вдохновленные примером Сосновского, решили сбежать на Запад в поисках счастливой доли. За эту долю они готовы были взорвать самолет, на борту которого находились 72 пассажира. К счастью, командир экипажа не стал вступать в пререкания с террористами и послушно выполнил все их команды – лишь бы спасти пассажиров (подобные инструкции в те годы существовали для всех воздушных экипажей).

Спустя примерно час самолет совершил вынужденную посадку в аэропорту другого скандинавского города – Хельсинки. Все были счастливы: террористы – что оказались на Западе (до самого последнего момента они боялись, что их обманут и посадят самолет на родной территории), пассажиры – что остались живы в этой передряге. Но угонщики радовались преждевременно. Финские власти оказались не чета шведским. Уже спустя несколько дней они выдали угонщиков советским властям, дабы не плодить новых воздушных террористов. Самый гуманный суд в мире воздал преступникам по заслугам: Шелудько получил 15 лет тюрьмы, Загирняк – 8 лет.

Гибель бывшего министра.

6 Июня на одной из железнодорожных станций в Подмосковье электричкой был сбит пожилой мужчина. Не стал бы упоминать этого факта, если бы не одно «но»: погибший некогда имел отношение к правоохранительной системе. Это был 70-летний Сергей Никифорович Круглов, который более 10 лет ( 1945–1956 ) занимал пост наркома внутренних дел СССР (он сменил на этом посту Лаврентия Берию).

На работу в НКВД СССР Круглов попал в конце 1938 года вместе с тем же Берией: Берия стал тогда наркомом, а Круглов – его заместителем. Как будет вспоминать позднее А. Зверев, работавший в 1952–1960 годах в аппарате ЦК КПСС, «Круглов – очень порядочный, авторитетный, грамотный, знающий свое дело, оперативный и энергичный работник. Умел из большой массы вопросов выбрать главное. Был довольно крут, но справедлив».

В феврале 1956 года Круглов был снят с поста министра внутренних дел и отправлен работать совсем в иную сферу – его назначили замминистра строительства электростанций. Через год его отправили руководить Кировским экономическим административным районом. При Хрущеве ему жилось несладко: сначала Круглову урезали пенсию – с 280 рублей аж до 40, а в 1960 году исключили из партии за былые грехи (ему вменили в вину участие в выселении жителей из Чечено-Ингушетии в 1944 году ). И только когда к власти пришел Брежнев, бывший нарком вздохнул свободнее: хотя в партии его не восстановили, но пенсию назначили почти прежнюю – 210 рублей.

Весь последний отрезок жизни Круглов добивался восстановления в рядах КПСС, но все его попытки оказались тщетными. Круглов погиб нелепо: переходя ж.-д. пути, не заметил впереди идущего поезда. Смерть наступила мгновенно. Какое-то время в народе ходили слухи, что эта смерть была неслучайной: дескать, кто-то из обиженных Кругловым чеченцев или ингушей решил таким образом свести с ним счеты и толкнул под поезд. Однако официального подтверждения эта версия не нашла.

Террор на земле.

Странный случай произошел в Москве 11 июня 1977 года . В тот день возле гостиницы «Советская», что на Ленинградском проспекте, было взорвано такси. Произошло это средь бела дня, когда мимо гостиницы сновали многочисленные прохожие. Правда, взрыв получился не столь мощный, и серьезных жертв не последовало. Однако по стране, где СМИ редко сообщали о подобных происшествиях, дабы не нагнетать лишней паники, тут же стали распространяться всевозможные слухи и версии. Естественно, в них масштабы преступления и число жертв были куда более внушительными, чем это было на самом деле. У страха, как говорится, глаза велики. Видимо, чтобы успокоить общественность, 7 июля ТАСС опубликовал коротенькое, всего лишь в несколько строчек, сообщение о том, что органами правопорядка задержан преступник, который 11 июня взорвал такси возле гостиницы «Советская». Никаких подробностей относительно того, кто этот человек и зачем он взорвал автомобиль, не сообщалось. Но, как говорится, и на том спасибо.

Махинаторы с «американских горок».

В Москве советских времен было гораздо меньше увеселительных заведений, чем сегодня. Это факт, с которым не поспоришь. Однако в то же время жизнь в столице все равно била ключом, особенно в выходные. Например, в городе было гораздо больше, чем сейчас, спортивных площадок (чуть ли не в каждом четвертом дворе), где с удовольствием резвилась детвора. Такие же площадки имелись при всех стадионах, и вход туда был бесплатный. В черте города действовали более десятка парков отдыха, среди которых самыми посещаемыми были три: ЦПКиО имени Горького, «Сокольники» и ВДНХ. В каждом из них действовали десятки различных аттракционов (детские билеты на них стоили мизер – от 10 до 40 копеек), самыми посещаемыми из которых были «американские горки» и луна-парк – новинки, пришедшие к нам в середине 70-х из заграницы.

Между тем мало кто из посетителей того же ЦПКиО имени Горького мог догадываться, что здесь с апреля 1977 года вовсю орудует целая шайка преступников, костяк которой состоял из 21 человека. Во главе шайки стоял заведующий комплексом аттракционов Московской дирекции Всесоюзного объединения «Союзаттракцион» Кумовик (фамилия изменена), который специально оформил на работу в ЦПКиО 17 ранее судимых (!) за различные преступления человек. Эти люди занимали должности кассиров, механиков, рабочих по обслуживанию посетителей (посадчики) и активно занимались махинациями с билетами.

Например, кассиры аттракционов разрезали входные билеты вначале на две, а затем на три части и продавали каждую по цене полного билета – 40 копеек на аттракционе «Альпенблитц», 30 копеек на аттракционах «Эйперпрайз» и «Тройка», а также занимались повторной продажей ранее использованных билетов. Полученные от посетителей деньги махинаторы в кассе полностью не оприходовали, а сдавали в центральную кассу аттракционного комплекса суммы денег, равные стоимости полученных ими в подотчет и реализованных целых билетов. Остальные деньги в размере от 50 до 75 % общей выручки, что составляло от 500 до 2000 рублей ежедневно по каждому аттракциону, преступники изымали из выручки касс аттракционов как лично, так и через других лиц и делили в конце каждой рабочей смены между соучастниками в зависимости от должностного положения и преступной роли каждого (в первые недели существования шайка похищала из касс 50 % выручки, затем, осмелев, довела размер хищения до 75 %).

В частности, сам главарь – Кумовик – получал ежедневно в качестве личной доли 40 % похищенной суммы, остальные организаторы и активные участники шайки – от 100 до 350 рублей ежедневно, а контролеры, посадчики и другие второстепенные участники хищения от 5 до 25 рублей в смену. К июню 77-го (то есть за два месяца существования) шайка похитила из выручки трех названных аттракционов 168 538 рублей. Забегая вперед, отмечу, что спустя несколько месяцев махинаторов разоблачат и «впаяют» всем приличные сроки – чтоб не наживались на детях.

Тридцать лет минуло с тех пор, однако утверждать, что подобного рода преступления у нас не практикуются, нельзя. Просто они сменили свою форму и преступлениями уже не считаются. Ведь на чем наживались Кумовик и K°? Пользуясь массовым спросом на аттракционы, они мухлевали с билетами, продавая один и тот же по нескольку раз. Это было возможным именно потому, что билет на аттракционы в советские годы стоил дешево – от 10 до 40 копеек, что позволяло всем (!) детям и взрослым, пришедшим в парк, прокатиться практически на всех аттракционах (а многим из них и по нескольку раз). Этим наплывом людей и пользовались махинаторы.

Сегодня все иначе. Аттракционов стало значительно больше, однако цены на них внушительные – от 30 до 150 рублей. И люди, приходящие в парки отдыха, уже не могут позволить себе посетить каждый из них – приходится выбирать, иначе разоришься. Зная это, владельцы аттракционов вбивают в стоимость билета именно тот самый процент, который помогает им не только покрывать эти издержки, но и «наваривать» куш.

Убийство дочери певицы.

В субботу, 5 июля , в Москве в своей квартире была убита Леля Ведникова. Погибшая была приемной дочерью очень известной в 30-х годах эстрадной певицы Анны Ланской-Грюнфельд (та взяла девочку из подмосковного детского дома в самом конце войны). Они жили вдвоем в трехэтажном особняке в Среднем Каретном переулке (младшая сестра Ведниковой Вера жила с мужем отдельно). Здесь же долгие годы работал и вокальный кружок, которым руководила Анна и через который прошел не один десяток учеников. Один из них и оказался убийцей.

Обнаружилось убийство только спустя неделю – 11 июля , около двух часов дня. Убитую нашли при следующих обстоятельствах. Еще 6 июля ее родная сестра Вера ждала Лелю к себе в гости, но та не пришла. Вера позвонила ей домой по телефону, но телефон не отвечал. «Наверное, на дачу уехала», – решила она и успокоилась. Однако через пару дней она вновь стала названивать сестре, но телефон не отвечал. Тогда 11 июля она отправила к Леле своего гражданского мужа Стогова, чтобы тот проведал, не случилось ли что. Оказалось, случилось. Примерно через час муж позвонил жене и сообщил страшную весть: Леля убита, в доме все перевернуто. Однако Вера не сразу набрала «02». Перед этим она примчалась на квартиру сестры и, достав из матраса ключ от сейфа (где он хранился, знали лишь сестры), выпотрошила его содержимое. При этом Вера приговаривала: «Ей все равно уже не понадобится, а другие этого добра не заслужили». И только вернувшись домой, Вера набрала «02».

Следственная группа во главе со следователем столичной прокуратуры Петрушиным примчалась к месту происшествия вскоре после звонка. Труп, который уже начал разлагаться (на улице стояла жара), лежал на кухне лицом вниз, на затылке виднелся след от удара тяжелым предметом. В квартире был форменный хаос: все перевернуто, перерыто. Было видно, что преступник явно что-то искал, а значит был ясен и мотив преступления – ограбление.

Между тем следствие долго топталось на месте. Молоток, который был найден на месте преступления, согласно выводам экспертизы, оказался ни при чем – жертву ударили другим предметом. Но каким именно, пока было неясно. Не был пока установлен и другой важный факт: когда произошло убийство. Из-за того что тело пролежало на жаре несколько дней, эксперт так и не смог установить точную дату смерти. Он сообщил Петрушину только примерные часы преступления – после завтрака, поскольку в желудке убиенной были обнаружены остатки пищи, входившие в типичный завтрак горожанина: сыр, хлеб, сливочное масло. Но Петрушин проявил удивительную смекалку. Обнаружив на теле убитой личинки мух, он запаковал их в полиэтиленовый пакет и отправил на кафедру энтомологии биофака МГУ. И вскоре оттуда пришел ответ. Согласно ему, «личинки, представленные на экспертизу, приобрели такой вид за шесть суток, т. е., для того чтобы достичь такого возраста и размера при заданной температуре, им было необходимо время 6 суток». Это был первый успех Петрушина. Отняв от даты обнаружения трупа шесть дней, он установил точную дату убийства – 5 июля .

В поле зрения Петрушина попали трое подозрительных типов, которые могли иметь причастность к этому убийству. Первым был бывший ученик вокального класса Ланской-Грюнфельд Павел Михнюк, вторым – гражданский муж сестры Ведниковой Стогов (по показаниям многочисленных очевидцев, это был человек крайне агрессивный, к тому же находившийся с убитой в натянутых отношениях) и третьим – некий житель Запорожья Черемных, который числился в кавалерах у погибшей. Именно в отношении последнего Петрушин и грешил, поскольку сумел установить весьма неприглядные факты его жизни.

Как выяснилось, Черемных был типичным альфонсом, который знакомился с состоятельными дамами, кружил им голову, чтобы какое-то время пожить за их счет. При этом Черемных был женат и имел ребенка. С Ведниковой он познакомился четыре года назад – в январе 73-го, во время отдыха в Доме товарищества ВТО «Руза», и тоже не держал в мыслях ничего серьезного: его интересовали исключительно ее благосостояние и близость с известной певицей. Раскопав эту информацию, Петрушин немедленно отправил в Запорожье своего коллегу Красина, чтобы тот разузнал о Черемных дополнительную информацию, а сам принялся отрабатывать две другие версии: с Михнюком и Стоговым.

Между тем первым отпало подозрение от Черемных. Следователь Петрушин выяснил, что тот хоть и находился в день убийства Ведниковой в Москве, но был совершенно в другом месте. Со Стоговым ситуация выглядела несколько иначе. При проверке его алиби выяснились любопытные подробности. Оказывается, обнаружив Ведникову мертвой, он не покинул ее квартиру, а, позвонив жене, стал дожидаться ее прихода на месте преступления. А когда та пришла, они достали из тайника в матрасе ключ от сейфа и выпотрошили его подчистую. После чего позвонили в милицию. Ушлую семейку удалось разоблачить после того, как в одной из скупок были обнаружены драгоценности, которые Стогов сдал на продажу.

В итоге все стрелки сошлись на Михнюке. Он долго водил следствие за нос, пока на одном из допросов не сломался и не рассказал все, как было.

В свое время он окончил Гнесинское музыкальное училище (был лирическим тенором), а в кружке Ланской-Грюнфельд в течение нескольких лет оттачивал свое мастерство. Хозяйка дома прекрасно к нему относилась (впрочем, как и ко всем ученикам) и даже не могла помыслить, что именно этот человек поднимет руку на ее приемную дочь.

Между тем мотив убийства был банален: корысть. После смерти Ланской-Грюнфельд все ее состояние (а оно было весьма солидным) перешло к Ведниковой. Вокальный кружок она закрыла, поскольку существовал он исключительно благодаря ее приемной матери. И с тех пор жила одна. А у Михнюка в это время возникли большие финансовые проблемы. Некоторое время назад они с женой решили вступить в кооператив, и срочно нужны были деньги для вступительного взноса. Выручил тесть, который одолжил молодым 2 тысячи рублей. Однако эти деньги Михнюк бездарно профукал на ипподроме, надеясь выиграть еще большую сумму – на трехкомнатную квартиру. Ситуация сложилась настолько безнадежная, что Михнюк даже подумывал о самоубийстве. И тут он вспомнил про Ведникову.

Когда Михнюк пришел к будущей жертве, в мыслях у него не было убивать ее. Он хотел одного: выпросить у нее хотя бы одну уникальную брошь из коллекции покойной матери. Но Ведникова даже слушать его не захотела – тут же указала на дверь. Михнюк упал на колени, стал буквально умолять хозяйку войти в его положение. Но она была неумолима: «Не надо было проигрывать деньги!» В общем, справедливое замечание. Но именно оно переполнило чашу терпения Михнюка и превратило его в разъяренного зверя. Выхватив из напольных часов тяжелую гирьку, он со всей силы обрушил ее на голову несчастной. Убедившись, что женщина мертва, убийца вернул гирьку на место и отправился искать ключ от сейфа, где хранились драгоценности. Но судьба жестоко посмеялась над ним: несмотря на то что он перевернул вверх дном всю квартиру, вожделенного ключа так и не нашел. И ушел ни с чем.

Гид-аферист.

В июле в Москве был задержан очередной преступник – профессиональный аферист Михаил Бурдаков, 31 года от роду. Специализировался сей фрукт на облапошивании провинциальных девушек, приехавших в столицу за покупками либо в поисках приятных впечатлений. Мошенник профессиональным взглядом выделял среди этих особ наиболее легкомысленных и легко входил к ним в доверие, предлагая себя в качестве гида по столице. От одного его импозантного вида девушки млели и соглашались прогуляться с ним по центру города. В ходе этой прогулки доверие провинциалок к своему кавалеру становилось настолько глубоким, что они даже позволяли ему нести свои сумочки. Чего, собственно, и добивался преступник.

В какой-то момент он указывал своим экскурсанткам на очередную достопримечательность и, пока те пялились на нее, скрывался в толпе вместе с сумочкой. За те два летних месяца в милицию обратились несколько жертв ловкого мошенника, после чего сыщикам была спущена команда разоблачить негодяя. С этого момента в центре города принялись курсировать сразу несколько оперативных бригад. И дичь угодила-таки в сети. Бурдакова поймали в тот самый момент, когда он познакомился возле ГУМа с очередной жертвой – провинциалкой из ближнего Подмосковья. Он успел сказать ей всего несколько слов и уже взял под локоток, чтобы начать «экскурсию», когда его самого с двух сторон обступили двое суровых мужчин. Это были старший инспектор угро Свердловского РУВД А. Карпов и инспектор угро 17-го отделения милиции П. Белолипецкий.

В поисках террористов.

Правоохранительные органы страны продолжали искать террористов, взорвавших в начале января бомбы в Москве. Как мы помним, уже в первые дни поисков следствию удалось установить несколько важных деталей. В частности, в теле одной из жертв был найден осколок от утятницы, которая служила корпусом для адской машины. Поиски мест, где изготовлялись такие утятницы, длились около двух месяцев (этим занимались чекисты). За это время было «просеяно» несколько предприятий в ряде союзных республик, пока не удалось выйти на «родного» изготовителя утятницы, использованной террористами. Тот завод оказался в Харькове, однако оттуда вся продукция была отправлена… в 45 различных городов Советского Союза. Так появилось еще одно препятствие на пути сыщиков к истине.

Нечто подобное произошло и с поиском других вещдоков. Например, было установлено, что в вагоне метро бомба была оставлена в большой дорожной сумке бежевого цвета. По оставшимся кусочкам этой сумки было определено, что эта кожа была изготовлена на Белгородском заводе в Горьковской области. Но и там выяснилось, что вся подобная продукция была отправлена затем в 40 городов Союза. Однако чекисты сфотографировали дубликат этой сумки и фотографии ее разослали во все территориальные органы КГБ и МВД СССР. Как покажут дальнейшие события, именно это обстоятельство во многом помогло раскрытию этого дерзкого преступления.

Тем временем выяснилось, что, кроме осколков от утятницы, в местах взрывов фигурируют и другие осколки. Материал, из которого они были изготовлены, имел в себе примесь мышьяка. Сыщики пошли и по этому пути и установили, что рудник, где добывается эта руда, находится в районе Керчи. Руда оттуда поставлялась в три места страны: на Украину, в Закавказье и Литву. Как только это стало ясно, было предположено, что к взрывам в Москве вполне могли быть причастны или украинские националисты, или представители армянской организации «Дашнакцутюн», или литовские экстремисты. Однако пока это было всего лишь предположением. КГБ подо-зревал в терактах и советских диссидентов, для чего через своих людей на Западе опубликовал в «своих» изданиях статьи соответствующего содержания. Но эта линия поисков вскоре заглохла ввиду своей неперспективности.

Между тем террористов искало и союзное МВД. Так, в Тамбове местная милиция арестовала некоего Платова, который с помощью самодельной бомбы попытался убить своего соседа-лесника. В результате взрыва лесник не пострадал, однако были убиты его жена и две дочери. Об этом теракте тут же дали знать в Москву. Причем было сообщено, что Платов сознался в том, что он осуществил и январские взрывы в столице. В Тамбов тут же выехали контрразведчики.

Однако уже с первых же допросов Платова стало ясно, что все, что он говорит о взрывах в Москве, – липа. Судя по всему, таким образом местная милиция пыталась отличиться перед собственным министерством. Ведь мнение Н. Щелокова на этот счет было хорошо известно, вот на местах, как говорится, и «рвали службу».

Тем временем по одному из вещдоков круг поисков был гораздо ?же, чем у других предметов. Этим вещдоком оказалась стальная шпилька, которая была изготовлена на заводе в Ивановской области и оттуда рассылалась всего в 12 городов страны. Одним из городов в этом списке был Ереван. Он также проходил и по всем остальным спискам вещдоков, а это уже кое о чем говорило.

Ограбление Ереванского банка.

В Ереване в те дни было совершено преступление, которому не было аналогов в советской криминальной истории: там был ограблен Госбанк на рекордную сумму – свыше 1 миллиона рублей. О подготовке к этому «ограблению века» я уже рассказывал, поэтому сообщу о том, как развивались события накануне его и в ходе самого ограбления.

13 Июля 1977 года в городе Цахкадзоре в автомобильную аварию угодил один из участников будущего ограбления Николай Галачян. К тому времени он сам, а также его подельники – двоюродный брат Николая Рамзик, ревизор банка Багдасарян и однофамилец братьев Феликс Галачян – провели большую работу. Например, сумели запастись подручными средствами: купили коловорот, сверла к нему, перчатки, карманный фонарь и батарейки к нему, отвертку, плоскогубцы, пилы для резки металла и дерева, полотна к ножовке, веревку и другой необходимый инвентарь. Преступление должно было совершиться в середине июля, как вдруг эта неожиданная авария. Хотя для самого Николая Галачяна она стала хорошим поводом для того, чтобы обтяпать преступление чужими руками. Не доверяя Багдасаряну, а также не желая впутывать в это дело своего двоюродного брата Рамзика и себя, Николай предложит совершить ограбление одному Феликсу. Как ни странно, но тот с этим согласится.

В самом начале августа Феликс в очередной раз навестил Николая в больнице, причем пришел не с пустыми руками, а принес с собой будущие орудия преступления: ломики и сверла с победитовыми наконечниками. Осмотрев эти инструменты прямо во дворе больницы, Николай одобрил выбор сообщника. После чего спросил: «А как с зонтиком?» (Зонтик предполагалось использовать для поднятия мусора во время сверления пола.) На что Феликс ответил: «С зонтиком проблема: в магазинах его нет. Даже не знаю, где искать». – «Не надо ничего искать, – успокоил напарника Николай. – У меня в Сари-Тахе есть одна знакомая, у которой есть детский зонтик. Поехали сейчас к ней и заберем его». Так они и сделали. Знакомая без проблем отдала Николаю зонтик, поскольку тот сказал, что он нужен ему для того, чтобы укрываться от солнца во время прогулок во дворе больницы. Знай сердобольная хозяйка, для чего на самом деле понадобился ее зонтик, который она купила своему ребенку, наверняка погнала бы просителей прочь.

Между тем накануне ограбления, в четверг, 4 августа , в шесть часов вечера, Феликс Галачян отправился в парк имени Комсомола, где забрал из тайника, расположенного в разрушенном здании кинотеатра, наполненную инструментами сумку. С этой поклажей он отправился домой. Но по дороге внезапно встретил своего приятеля Сергея Хлебникова, которому внезапно предложил… участвовать с ним в ограблении (видимо, делать это в одиночку Феликсу было все-таки страшновато). Тот на удивление быстро согласился, но, когда узнал, что за этим делом стоит Николай Галачян, попросил Феликса отвести его к нему в больницу, чтобы тот лично дал «добро» на его участие в этом деле. Но этого благословения получено не было. Николай, услышав, с какой просьбой пришли к нему приятели, тут же обернул все в шутку: заявил, что у Феликса поехала крыша, что никакого ограбления не предвидится, и посоветовал Хлебникову забыть об этом деле. Едва тот удалился, как Николай сначала хорошенько отчитал своего напарника, а когда наконец успокоился, приказал ему отправляться на ограбление в одиночку.

Из больницы Феликс отправился прямиком в магазин, где запасся тремя бутылками минералки «Джермук». Затем в течение какого-то времени слонялся по городу, а около 12 ночи пришел к жилому дому № 8 по улице Налбандяна. Поднявшись на чердак, он добрался до стены здания Госбанка и с применением принесенных с собой ломиков и других инструментов начал работу по разбору стены. Трудился он до 4 часов утра 5 августа , однако разобрать полностью стену так и не успел. Устав от работы, он сложил все инструменты в сумку и вернулся в больницу к Николаю. Тот выслушал его сообщение и передал ему ключ от квартиры, где Феликс мог отдохнуть до вечера.

5 Августа , в 12 часов ночи, Феликс Галачян опять проник на чердак дома № 8 и продолжил начатое прошлой ночью – долбежку стены. Но работа шла тяжело. Стена оказалась намного прочнее, чем казалось ранее. Тогда Феликс решил проникнуть в банк другим путем. По крыше дома он добрался до окон отдела труда и зарплаты банка. Ему сопутствовала удача: оказалось, что рама на одном из окон была полностью снята и никакого препятствия для его проникновения внутрь практически нет. «А я, дурак, столько часов со стеной промучился!» – выругался про себя Феликс и полез в окно. Из этого помещения он вскоре перебрался в другое – в семинарскую комнату, под которой находилось хранилище денег.

С помощью лома грабитель оторвал паркет на полу, после чего взял коловорот и стал сверлить отверстие в полу. Когда отверстие стало довольно широким, грабитель посветил вниз фонариком, чтобы убедиться, что не зря старается. Выяснилось, что не зря, – стеллажи внизу были полны денег. Однако работать дальше было опасно – на дворе рассветало, поэтому Феликс решил продолжить начатое вечером.

Субботним вечером 6 августа Феликс Галачян вновь вернулся в здание Ереванского банка, чтобы продолжить долбежку пола, под которым находилось хранилище с деньгами. Работал он часа два. Проделав в полу внушительное отверстие, он имевшейся у него ножовкой для резки металла перепилил находившиеся в перекрытии два арматурных стержня толщиной 8 и 10 сантиметров. Согнув их вовнутрь комнаты, грабитель опустил вниз веревку и спустился по ней в хранилище. С собой у него были вместительная сумка и рюкзак.

За час работы грабитель сноровисто набил оба этих предмета деньгами, что называется, под завязку. В них оказались: 55 пачек 100-рублевых купюр, по 20 тысяч рублей в каждой; 10 пачек 50-рублевых купюр, по 25 тысяч рублей в каждой; 3 пачки 25-рублевых купюр по 25 тысяч рублей в каждой. Все купюры были абсолютно новые, не бывшие в обороте. Всего было похищено порядка 1,5 миллиона рублей! Астрономическая сумма по тем временам. Здание банка грабитель покинул в 5 часов утра 7 августа , так и не потревожив охрану, которая в эти часы мирно спала двумя этажами ниже.

Прямо от банка Феликс на попутной «Волге» отправился в больницу к Николаю Галачяну. Вдвоем они на той же машине поехали в дом на улице Димитрова, где Николай снимал комнату. Там подельники разделили награбленное: каждый взял себе по 100 тысяч рублей, а все остальное спрятали в диване. После этого они расстались: Феликс уехал к себе в Ленинакан, а Николай вернулся в больницу. Встретиться они договорились через несколько дней.

Тем временем высокая комиссия из высших чинов МВД буквально носом рыла землю в поисках похищенных из Госбанка денег. В ходе этого расследования вскрывались факты один кошмарнее другого. Оказывается, в банке царил такой бардак, что, будь у преступников возможность, они могли бы похитить из хранилища не 1,5 миллиона рублей, а раз в десять больше. К примеру, незадолго до ограбления милицейский пост располагался рядом с семинарской комнатой, откуда грабитель проник в хранилище, но затем этот пост перевели на первый этаж. Сама семинарская комната раньше была надежно защищена сигнализацией, но, когда из нее сделали учебный класс, сигнализацию сняли. Не работала сигнализация и в самом хранилище, что вообще выходило за рамки всяческого понимания. Когда об этом спросили управляющего банком, он, не моргнув глазом, ответил: «Это не мое дело. Это дело моего заместителя или завхоза. Или самой милиции». Тогда его спросили: «А ваше дело какое?» – «Мое дело – деньги считать!» – последовал ответ.

Между тем на след ереванских грабителей пытались напасть не только в Армении, но и в России, в частности в Москве. Вот уже неделю, с тех пор как из Еревана поступило сообщение о дерзком ограблении, столичная милиция зорко следила за лицами кавказской национальности, надеясь, что в их руках обнаружатся купюры, похищенные в столице Армении. Утром 18 августа один из тайных агентов 6-го отдела МУРа (борьба с мошенничеством) обратил внимание на двух молодых армян, которые отирались у комиссионного магазина радиотоваров на Садовой-Кудринской улице. Под видом «делового» агент подошел к армянам и поинтересовался: «Что ищем, ребята?» Те сообщили, что ищут человека, у которого можно приобрести дорогостоящий автомобильный магнитофон иностранной марки. «Грюндиг» устроит?» – закинул удочку агент. «Канечна, дарагой», – ответили армяне. «Тогда встречаемся здесь же в три часа дня», – сообщил агент.

В назначенное время обе стороны встретились, и агент извлек на свет искомый магнитофон. «Вай-вай, какой красивый! – запричитали покупатели. – Сколько хочешь?» – «Семьсот рублей», – последовал ответ. «Берем», – ответили армяне, даже не торгуясь. Тут же были отсчитаны семь сотенных, и стороны разошлись, как будто и не знали друг друга. Однако армяне далеко уйти не смогли. Едва выяснилось, что в переданных ими деньгах значатся несколько купюр той самой серии АИ, которая фигурировала в похищенных из Ереванского банка деньгах, как их задержали муровцы. В отделении милиции, куда армян немедленно доставили, у них изъяли 10 500 рублей сотенными купюрами, часть из которых была серии АИ.

На вопрос, откуда у них эти деньги, армяне стали давать противоречивые показания. Один из них сообщил, что деньги он снял с аккредитивов в сберегательной кассе в Москве, но, когда его попросили назвать адрес кассы, ответил коротко: «Забыл». Его напарник тоже темнил: сказал, что деньги принадлежат ему и по его просьбе его товарищ обменял старые купюры на новые в Сухуми. Короче, задержанные юлили, как могли, и их решено было поместить в изолятор временного содержания ГУВД. Естественно, в камеру с «подсадными». Армяне оказались людьми не искушенными в сыщицкой науке и уже спустя час попросили одного из «подсадных», который «освобождался», позвонить по одному московскому телефону и сообщить, что они находятся в ИВС. Сыщики этот телефон проверили. Выяснилось, что он принадлежит молодым супругам, проживавшим на Самаркандском бульваре, которые систематически пускали к себе жить за деньги лиц кавказской национальности. За квартирой было установлено скрытое наблюдение.

Однако ничего подозрительного в последующие дни замечено не было. Тогда 22 августа сыщики добились санкции прокурора провести в этой квартире обыск. Длился он два часа и привел к неожиданным результатам. В стенном шкафу у супругов было обнаружено 15 900 рублей 100-рублевыми купюрами, часть из которых значилась в списке похищенных из Ереванского банка. «Откуда деньги?» – спросили у супругов. «Постояльцы расплачивались», – ответили те. Тут же находился один из новых постояльцев супругов, который на вопрос, где он взял 100-рублевые купюры серии АИ, ответил, что обменял их на вокзале в Сухуми у какого-то земляка. Проверить его слова было нельзя, но и не верить ему сыщики тоже не имели права. В итоге супругов пришлось оставить в покое. Что касается двух задержанных ранее армян, от которых и потянулась цепочка, их тоже отпустили, поскольку у них было железное алиби: в момент ограбления банка их не было в Ереване.

Пока вся милиция Союза сбивалась с ног в поисках грабителей, те жили себе и в ус не дули. В середине августа Николай и Феликс Галачяны обратились в мастерскую по изготовлению жестяных изделий, что возле колхозного рынка № 2, чтобы там им соорудили ящик из оцинкованной жести. Когда через пару дней их заказ был выполнен, они сложили в этот ящик практически все похищенные деньги и спрятали его в тайник под досками пола в снимаемой Николаем квартире. После этого Николай вновь лег в больницу, где пробыл до 22 августа . Затем он выписался из нее окончательно, и они с Феликсом рванули развеяться в город Сочи. Перед отъездом Николай одарил своих родственников деньгами: сестре дал 2 тысячи рублей, матери – 1 тысячу.

А в Москве между тем продолжали курсировать деньги, похищенные из ереванского банка. 25 августа , в полдень, неизвестный мужчина кавказской национальности вошел в магазин «Ожерелье», что на Пушкинской улице, 9, и пытался купить кольцо с бриллиантом стоимостью 1142 рубля. Однако кассирша, предупрежденная руководством, сразу обратила внимание, что деньги, которыми расплачивался кавказец, в основном новые, достоинством 25 рублей «похищенной» серии АИ. Бдительность-то женщина проявила, но в дальнейшем повела себя не самым лучшим образом: она слишком явно разволновалась и чуть ли не бегом бросилась в комнату, где сидел милиционер. Кавказец, естественно, это заметил и тут же ретировался. Найти его так и не удалось.

Точно такая же история случилась и на следующий день, 26 августа . Только в этом случае в качестве менялы выступал русский – молодой светловолосый парень. Около четырех вечера он зашел в магазин ОРС Речного пароходства, что на Ленинградском шоссе, 100, и попытался разменять в кассе 100-рублевую купюру из «похищенной» серии. И здесь кассирша проявила чрезмерное волнение, из-за чего парень убежал, оставив «сторублевку» в магазине.

29 Августа в оперативную группу УУР поступило сообщение от сотрудника Отдела спецслужбы МВД СССР, что некая гражданка Масолова, проживающая по 1-й Владимирской улице, несколько дней назад упоминала в разговоре с сослуживцами о том, что она видела в подъезде своего дома большое количество банковской упаковки для денег. Сыщики, которые вот уже больше месяца искали грабителей ереванского банка, тут же насторожились: а не их ли это клиенты? По указанному словоохотливой гражданкой Масоловой адресу была немедленно отправлена оперативная группа. Увы, но и эта ниточка оказалась ведущей в никуда. Как выяснилось в ходе опроса жильцов дома, банковскую упаковку в подъезде оставили отнюдь не грабители, а некая гражданка, которая, произведя уборку в помещении Гомеопатической поликлиники, где в тот день выдавали зарплату, принесла коробку с мусором в подъезд дома по 1-й Владимирской, чтобы выбросить в мусоропровод.

Тем временем похищенные из банка деньги продолжали всплывать в самых различных городах Союза. Так, например, они добрались до города Запорожье. 8 сентября в ювелирном магазине «Жемчуг» некий кавказец попытался купить золотое кольцо с бриллиантом стоимостью 8600 рублей. Бдительная кассирша обратила внимание, что часть купюр принадлежит похищенной серии. В отличие от своих московских коллег, которые были плохими артистами, эта сумела достаточно достоверно разыграть перед покупателем небольшой спектакль и убедить его подождать, пока покупку как следует не упакуют. А пока кавказец ждал, кассирша сбегала за милиционером. В результате покупатель был задержан. Но и эта ниточка оборвалась, едва появившись. Кавказец сообщил, что деньги эти обменял в поезде в начале сентября у какого-то земляка. Он описал его внешность, но найти этого человека так и не удалось.

Московская милиция тоже не сидела сложа руки. Вот уже месяц, как чуть ли не ежедневно в места возможного появления ереванских грабителей или их пособников – в основном возле крупных магазинов – направлялись 138 оперативных групп, в которые входило 318 сотрудников милиции. С 6 по 9 сентября в столице была проведена секретная операция под кодовым названием «Ереван», в которой было задействовано 128 милиционеров и несколько десятков тайных осведомителей. Было перекрыто 40 ювелирных, мебельных и комиссионных магазинов, скупок и центральных универмагов. В ходе операции было привлечено к уголовной ответственности (по ст. 144 ч. II УК РСФСР) 10 человек, выявлено 41 лицо, прибывшее из республик Закавказья, на руках которых находилось 9650 рублей аналогичных серий, что были похищены из ереванского банка. Однако напасть на след самих грабителей так и не удалось.

Убийство старушки.

В эти же дни ленинградские сыщики были озабочены поисками убийцы, отправившего на тот свет 85-летнюю старушку. Преступление было совершено в середине августа в дачном поселке на окраине городка под названием Коломяги. Судя по всему, преступник пришел сюда отнюдь не для того, чтобы убивать, а всего лишь хотел поживиться в домах дачников. Он залез в два таких дома, и везде ему сопутствовала удача – хозяева были в отъезде. Однако в третьем доме не повезло – в одном из его помещений находилась старушка, которая, как на грех, не спала. Услышав, как кто-то ходит по дому, она выглянула из своей комнаты и тут же поняла, кого занесла нелегкая в ее жилище. Другая на месте бабульки сочла бы за благо притаиться, но эта оказалась не робкого десятка. Она неслышно подкралась к грабителю и в тот момент, когда он запустил свою руку в сервант, вцепилась ему в волосы. Нападение оказалось настолько неожиданным, что вор в первые мгновения опешил и даже хотел дать деру. Но затем, увидев, кто перед ним, осмелел. «Ах ты, карга старая!» – выругался он и оттолкнул хозяйку в сторону. В этот момент та закричала что есть мочи. Этот крик испугал преступника, и он, выхватив из своей сумки молоток, обрушил его на голову несчастной. Бил до тех пор, пока жертва не затихла.

Расправившись со старушкой, преступник продолжил начатый им до этого обыск. Грабитель спешил, но даже это не помешало ему затариться, что называется, под завязку: он прикарманил 300 рублей наличными и банку с металлическими юбилейными рублями (200 штук). Не побрезговал он также взять бутылку «Русского бальзама» в экспортном исполнении, пластмассовый женский браслет, выполненный под янтарь, и проездные талоны на такси. Грабитель оказался человеком нечитающим, иначе наверняка обратил бы внимание на дефицитную книгу, лежавшую буквально на виду – на тумбочке в комнате. Это был роман Болеслава Пруса «Кукла», коим в те годы зачитывались многие. Но книга была интересна не только этим: между ее страницами хозяева умудрились спрятать двадцать 25-рублевых купюр.

Милицию к месту преступления вызвал через час после убийства сожитель дочери погибшей, вернувшийся с работы. Сыщикам повезло: преступника засекла соседка из дома напротив как раз в тот момент, когда тот покидал ограбленный дом. По словам соседки, это был длинноволосый шатен, лет тридцати, в модной замшевой куртке и ростом выше метра восьмидесяти. Правда, лица его соседка не увидела. Но особую надежду сыскари возлагали на другое – на 50 штук проездных талонов на такси, которые похитил преступник. Наверняка именно ими он и расплачивался, когда покидал окрестности дачного поселка. Поскольку талоны были номерные и сдавались таксистами в бухгалтерию, была возможность обнаружить их через администрацию таксопарков. И ведь обнаружили!

Таксистом, который увозил преступника из Коломяги, оказался некто Андрей Борткевич, который когда-то тянул с душегубом срок на зоне. По его словам, кореш нанял его на полдня, чтобы съездить в Коломяги, а расплатился металлическими рублями и несколькими проездными талонами. Однако ни как звать этого кореша, ни где он живет, таксист не знал. Знал только его кличку – Артист. Но и этой информации оказалось вполне достаточно, чтобы через пару дней установить точное имя и место проживания убийцы. Это был Леонид Бойцов, проживавший с родителями на Московском проспекте. Правда, когда сыщики явились по указанному адресу, выяснилось, что парень вот уже неделю как не объявлялся в родном доме и где теперь обитает, неизвестно. Однако стражам порядка понадобилось всего несколько дней, чтобы вычислить новое местонахождение преступника и арестовать его.

Подвиг на шоссе.

Следующая история – это рассказ об очередном подвиге, совершенном милиционером, который ценой собственной жизни спас несколько десятков детей. Звали героя Валентин Журавлев. Он служил старшиной милиции в Ярославле вот уже 15 лет (с 1962 года). По месту службы характеризовался положительно, однако был настолько скромен, что никто из сослуживцев даже представить себе не мог, что этот человек способен на подвиг.

Трагедия случилась на шоссе под Ярославлем. В тот ясный и солнечный августовский день (шла последняя неделя лета) Журавлев оказался в числе милиционеров, которых Ярославское УВД выделило для сопровождения автобусной колонны. Она должна была привезти детей из пионерлагеря имени Буденного. Милицейская «Волга» Журавлева возглавляла колонну. Все шло без происшествий, пока на самом подъезде к городу на шоссе не показался грузовик, который, петляя из стороны в сторону, мчался на предельной скорости навстречу колонне.

Опытным глазом Журавлев сразу определил, что водитель грузовика явно подшофе. Надеяться на то, что он, увидев милицейский автомобиль, остановится, было нереально – скорее он только добавил бы газу. А это грозило серьезной опасностью для любого из восьми автобусов, в которых находились дети. Ситуацию требовалось локализовать немедленно. И Журавлев, резко вывернув руль, поставил свою «Волгу» поперек шоссе. Спустя секунду грузовик на полной скорости врезался в милицейский автомобиль и буквально смял его. Храбрый милиционер погиб практически мгновенно. Пьяный водитель получил множественные ранения, но остался жив (его потом осудят на несколько лет тюрьмы). За совершенный подвиг старшина милиции Валентин Журавлев будет награжден орденом Красной Звезды (посмертно).

Ограбление в Гаграх.

А теперь перенесемся в Гагры. Один из тамошних жителей – Кеворк Сарьян (фамилия изменена) – задумал разом решить все свои финансовые проблемы, ограбив кассира СОУР-17. Будучи знакомым с работой этой организации, Сарьян давно приметил, как беспечно там обращаются с деньгами: в день зарплаты кассирша привозит деньги из банка одна либо в компании с кем-нибудь из своих подружек. Искушение большими деньгами, лежащими буквально под ногами, было столь велико, что Сарьян решился на преступление. Правда, жар загребать он решил чужими руками.

Познакомившись на пляже с двумя приезжими студентами – Сергеем Ляпкиным и Владимиром Левиным (фамилии изменены), – он предложил им осуществить ограбление. Когда те согласились, Сарьян пригласил их к себе на квартиру, дабы обсудить все детали предстоящего преступления. По его словам, опасаться налетчикам было нечего: кассирша – слабая женщина, которую можно было свалить одним ударом. Пути отхода обеспечивал он, Сарьян, раздобыв в день ограбления автомобиль. Он же должен был помочь им скрыться. «Короче, минимум риска – максимум денег», – закончил свою речь инициатор преступления. Акцию наметили на день ближайшей зарплаты в СОУР-17 – 9 сентября 1977 года . В назначенное время студенты должны были поджидать в условленном месте сигнала от Сарьяна: его человек должен был произнести студентам пароль из двух слов: «Автобус выехал». Это означало, что кассирша получила деньги в банке и едет в свое учреждение. Ограбление было разыграно как по нотам.

Отследив, как кассирша Семенюк получила в банке деньги, Сарьян поспешил оповестить об этом подельников. Но сделал это не сам, а с помощью своего приятеля Артура Кешаяна (фамилия изменена). Тот в этот день собирался встретить на вокзале свою девушку, приезжавшую из Москвы, и согласился помочь Сарьяну. Тем более что просьба была пустячной: надо было подъехать к двум приезжим студентам, которых Кешаян знал (он помог им снять комнату у своей родственницы), сказать им, что «автобус выехал», и довезти до ресторана «Космос». Делов-то. Однако, знай Кешаян, что это «пустячное дело» упечет его за решетку на долгие годы, бежал бы от студентов, куда глаза глядят. Но кто же знает заранее, как сложится судьба?

Кешаян сделал все, как его просили: сказал про автобус, посадил студентов к себе в автомобиль и повез к ресторану. Однако по дороге, возле пансионата «Солнечный путь», студенты вдруг попросили водителя тормознуть. «Нам надо с другом встретиться, – объяснили они свою просьбу. – Это недолго: минут десять». Поскольку время в запасе у Кешаяна еще было, он согласился. Тем более что студенты пообещали щедро с ним расплатиться.

Сойдя у пансионата, студенты отправились не к другу, а прямиком к зданию СОУР-17, куда вот-вот должна была прибыть машина с кассиршей. Они успели вовремя: спустя три-четыре минуты кассирша действительно объявилась, держа в руках потрепанный портфель, в котором находилось 33 929 рублей наличными. Нападение заняло меньше минуты. Один из преступников подскочил сзади к женщине, ударил ее два раза короткой металлической трубой по голове, выхватил портфель и бросился бежать. Через пять минут они были уже в машине Кешаяна, который взял курс к ресторану «Космос».

Между тем оказалось несколько свидетелей, которые хорошо видели нападавших и сумели описать сыщикам их приметы. По их словам, преступниками были молодые люди лет 20–25. Один из них – высокого роста, худощавый и с длинными волосами, другой, наоборот, – коротко стрижен, пониже ростом и с рыжей бородкой. Артур Кешаян был в курсе этих слухов и сразу понял, кого именно он подвозил в тот злополучный день к пансионату. Ему бы сразу явиться в милицию и чистосердечно обо всем рассказать, но он струсил. Подумал, что в таком случае его вполне могут обвинить в соучастии и упечь за решетку. На самом деле максимальное, что ему грозило, – прохождение по делу как свидетеля. Но в результате парень, что называется, огреб на полную катушку. Когда спустя месяц преступников все-таки вычислили и задержали, они рассказали о том, кто именно подвозил их к месту преступления. Кешаяна обвинили в недоносительстве и осудили на 9 лет тюрьмы. Такой оказалась расплата за проявленное им малодушие.

В белых тапочках…

В те же дни в Москве был разоблачен еще один преступник, правда куда более миролюбивый. Да и само его задержание было больше похоже на эпизод из комедии, чем правду жизни. Судите сами. Этот злоумышленник оказался квартирным вором, который средь бела дня забрался в одну из богатых квартир на Калининском проспекте. Содержимое шкафов этого жилища вору настолько понравилось, что он немедленно облачился в одежду хозяев: надел цивильный костюм, брюки, а ноги просунул в домашние тапочки. И в этот самый момент в квартиру вернулась хозяйка. Увидев постороннего, да еще облаченного в одежду ее благоверного, женщина подняла дикий визг, который явно не входил в планы преступника. Оттолкнув кричавшую в сторону, вор стремглав бросился вниз.

Вполне возможно, преступнику так и удалось бы остаться безнаказанным, если бы не маленькая оплошность: он забыл на месте преступления свои туфли и теперь вышагивал по оживленному Калининскому проспекту в домашних тапочках. Согласитесь, зрелище странное: мужчина в костюме с иголочки и в тапках. Именно поэтому на него и обратил внимание страж порядка из 122-го отделения милиции Анатолий Сидоров. «Гражданин, минуточку, – обратился милиционер к странному прохожему. – Разрешите взглянуть на ваши документы». Мужчина в тапках протянул милиционеру свой паспорт.

Сидоров сразу обратил внимание на то, что печать в документе какая-то размытая, да и фотография наклеена косо. «Прошу пройти в отделение», – сказал милиционер и уже хотел указать задержанному направление, куда следовало идти, как тут произошло неожиданное. Мужчина ударил стража порядка кулаком в лицо и бросился бежать. Бежал он резво, поскольку был в тапках. Вполне возможно, от погони он бы скрылся, не допусти промашку: заскочил в первый же автобус. А тот долго не отправлялся. В итоге страж порядка успел заскочить на подножку автобуса. Преступник оказался в ловушке.

Нелюдь.

Такой вид преступления, как похищение младенцев, в СССР долгие годы был в диковинку. Поэтому молодые мамаши никогда не боялись оставлять коляски с детьми возле магазинов, а сами отсутствовали по нескольку минут. Однако осень 1977 года и страшные преступления, случившиеся в Москве, заставили многих родителей изменить своим привычкам.

Все началось в пятницу, 16 сентября . В тот день молодая москвичка отправилась вместе со своей трехмесячной дочкой в магазин на улице Бирюзова за молочной смесью. Зайдя в магазин, женщина оставила девочку в коляске у входа, надеясь, что покупка займет от силы две-три минуты. Так, собственно, и получилось. Однако, когда женщина вышла обратно, коляски на месте уже не было. Ее украл москвич Анатолий Бирюков, у которого давно созрела мысль похитить и изнасиловать малолетнего ребенка. В тот день он специально пришел к магазину, где продавали смеси для младенцев, надеясь, что кто-то из молодых матерей оставит коляску с ребенком у входа. И вскоре дождался.

Завладев коляской, Бирюков долго катил ее по улицам, пока не убедился, что никакой погони за ним нет. Затем, достав спящую девочку из коляски, он зашел с ней в подъезд ближайшего дома. Там он поднялся на один из этажей, надеясь осуществить свой замысел – изнасиловать малышку. Но в тот самый миг, когда маньяк уже раздел ребенка, наверху раздались чьи-то голоса. Испугавшись, что его застигнут на месте преступления, Бирюков отказался от своего замысла. Но выродок не оставил ребенка живым: выхватив из кармана нож, он вспорол малышке живот.

Три дня спустя, в понедельник, 19 сентября , маньяк снова вышел на кровавую охоту, на этот раз облюбовав магазин «Детский мир», что на проспекте Мира. Ждал примерно около получаса. Наконец одна из молодых мамаш, оставив коляску с дочкой у входа в магазин, сама зашла внутрь. Бирюков выждал еще несколько секунд, после чего подошел к коляске, как ни в чем не бывало достал из нее ребенка и быстро направился с ним в метро. И снова никто из прохожих не обратил на него никакого внимания.

Бирюков проехал с девочкой несколько остановок, после чего поднялся наверх. Какое-то время он бродил по улицам, подыскивая укромное место для своего черного дела. Этим местом стал заброшенный пустырь. Там маньяк изнасиловал младенца и выбросил его в мусорный бак, стоявший неподалеку. После этого, удовлетворенный проделанным, отправился домой, где его ждали… жена и две дочки.

После второго случая похищения младенца это дело попало на контроль к министру внутренних дел Союза. Стало понятно, что в городе объявился жестокий маньяк, который будет продолжать свою кровавую охоту до тех пор, пока его не поймают. Перед столичным ГУВД была поставлена задача сделать это как можно быстрее. Но одно дело задачу поставить, и совсем другое – ее решить.

17 Октября на свалке возле подмосковного поселка Мамыри (недалеко от Хованского кладбища) была найдена страшная находка – труп девочки трех месяцев от роду. По мнению экспертизы, малышка перед смертью была изнасилована. Как выяснилось вскоре, это была та самая девочка, которая пропала 19 сентября от магазина «Детский мир», что на проспекте Мира. Что касается маньяка, то он, несмотря на все старания милиции, за истекший месяц совершил еще три аналогичных преступления. После чего, поняв, что его усиленно разыскивают, решил сменить место своих преступлений и обратил взор на Подмосковье. Там его и поймали.

Произошло это в городе Чехове. В тот день Бирюков изменил своей привычке: не стал выслеживать жертву вблизи магазинов, а пошел на преступление спонтанно. Возвращаясь домой, он случайно увидел, как возле продуктового магазина стоит коляска. Маньяк не смог удержаться и заглянул внутрь. В коляске мирно спала девочка. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет, Бирюков достал младенца из коляски и поспешил прочь. Но на этот раз удача отвернулась от душегуба.

Он сделал всего лишь несколько шагов, как ребенок внезапно заплакал. Да так сильно, что этот плач услышала молодая мамаша. Выбежав на улицу, она подняла такой крик, что на него сбежалось около десятка прохожих. Понимая, что осуществить задуманное ему не удастся, маньяк бросил ребенка и побежал прочь. Однако на этот раз оказалось слишком много свидетелей. Люди не только сумели обратить внимание на то, как был одет преступник, но и запомнили его внешность. И эти показания сыграли решающую роль в поимке маньяка – спустя несколько дней его арестовали прямо на улице, куда он вышел для совершения очередного преступления.

Поскольку зверства, которые совершил Бирюков, нормальному человеку не совершить, маньяка отправили на психиатрическую экспертизу в Институт имени Сербского. Но врачи нашли Бирюкова абсолютно вменяемым. В итоге суд приговорил его к расстрелу. Справедливо.

Стоит отметить, что именно со второй половины 70-х в СССР начался рост сексуального насилия. Правда, в отличие от Запада этот рост был медленным, что объяснялось различием в системах: социалистическая была гораздо гуманнее и не пропагандировала насилие. Но все б?льшая ориентация в сторону западной модели общества с его культом потребления, которая особенно активно началась в СССР в 70-х годах, невольно несла в себе и все пороки, присущие подобному обществу, в том числе и апологетику секса, особенно в среде молодежи. Рост сексуального насилия можно было остановить карательными мерами с помощью той же милиции, но беда была в том, что последняя оказалась не готова к этому. И биографии самых известных советских маньяков, которые появились в 70-х (Михасевич, Чикатило), наглядно говорили об этом: именно в силу своей неподготовленности к такого рода преступлениям советская милиция не смогла пресечь преступные действия маньяков в самом зародыше, в результате чего они вершили свои черные дела на протяжении 12–13 лет. Правда, в отличие от своих западных коллег эти маньяки все равно выглядели бледно: как говорится, не та школа.

Например, в том же 1977 году в США одновременно действовали почти два десятка серийных маньяков, которые за несколько лет отправили на тот свет почти полторы сотни человек. Так, в Сиэтле на пике своей карьеры серийного убийцы находился студент колледжа Тед Банди (более 40 жертв); в Чикаго преуспевающий бизнесмен Джон Гейси, строительный подрядчик с годовым доходом 200 тысяч долларов, вот уже несколько лет убивал юношей, а затем хоронил их в собственном подвале (33 жертвы); в Атланте Уэйн Уильямс похищал, насиловал и убивал несовершеннолетних мальчиков (25 жертв); в Калифорнии Эд Кемпер охотился на симпатичных женщин (8 жертв) и т. д.

С осени 1977 года настоящий ужас начал царить в городке Виннтон, что в штате Джорджия: там объявился маньяк, который насиловал и убивал пожилых женщин. За то, что орудием убийства ему служили капроновые чулки жертв, его прозвали «Чулочным душителем». Когда число жертв перевалило за пять человек, в городке началась паника, которая вылилась в массовый отъезд из города пожилых дам. Полиция буквально с ног сбивалась в поисках маньяка, но все было тщетно. Более того, был арестован ни в чем не повинный человек – умственно отсталый Джером Лайвас. А настоящий убийца оставался на свободе еще целых шесть лет. Им оказался некто Гэри Карлтон, который в свое время был освобожден из тюрьмы под залог.

Охота на «кукольников».

В те же самые дни сыщики МУРа вели поиски так называемых «кукольников» – преступников, которые обирали свои жертвы, обещая им содействие в покупке автомобиля, а сами втюхивали доверчивым покупателям вместо денег нарезанную бумагу – «куклу». Действовали преступники весьма изобретательно. Один из них знакомился с будущими жертвами в Южном порту, возле магазина «Автомобили», представляясь работником одного из столичных министерств. Говорил, что его шеф – очень влиятельный человек – может посодействовать в покупке новенького автомобиля. И чтобы у покупателя не было никаких сомнений в его честности, вез его прямо в министерство. По дороге жертва проникалась к новому знакомому таким доверием, что без страха отдавала ему конверт с деньгами. Дальнейшее было делом техники.

Преступник и жертва заходили в министерство, где в одном из коридоров к ним выходил «шеф». Но в разгар общения с жертвой к ним подходил третий сообщник преступников и важным голосом сообщал, что «шефа» срочно требуют к начальнику главка. Когда тот уходил, его напарник возвращал жертве якобы его конверт с деньгами (на самом деле это была уже «кукла») и просил подождать его внизу. Сами понимаете, после этого жертва своих благодетелей не видела как своих ушей.

Таких махинаций где-то с конца лета было совершено несколько, однако только в сентябре об этом стало известно в МУРе (до этого жертвы предпочитали в милицию не обращаться). Была создана оперативная группа по розыску преступников. Ее возглавил заместитель начальника одного из отделов капитан милиции Михаил Шестопалов. Он сам подобрал инспекторов, включив в группу тех, с кем уже не раз приходилось участвовать в самых сложных операциях.

Поиски начали с самой колоритной фигуры в шайке – «шефа». Судя по тому, как он себя вел, это был матерый и хитрый преступник, хорошо разбирающийся в психологии людей. В коридорах различных министерств он чувствовал себя как рыба в воде, совершенно не тушуясь и никого не боясь. Именно с министерств сыщики и начали. Опросили тамошних секретарш и вахтеров и спустя какое-то время уже имели на руках подробное описание «шефа» и его подельника. Сделали их фотороботы, с которыми и стали прочесывать центр города, пытаясь выйти на преступников. Но те никак не хотели идти в расставленные сети.

Клюквенники.

Клюквенниками в уголовном мире называют похитителей икон. В атеистическом СССР таковых всегда хватало, однако особенно много их развелось в 60-х годах, когда на Западе резко поднялись в цене изделия русских иконописцев. В следующем десятилетии клюквенников стало еще больше, а самой дерзкой бандой среди них оказалась банда Михаила Зацепина (фамилия изменена).

Между тем клюквенниками Зацепин и K° стали не сразу. Мечтая о красивой жизни, члены этой шайки (а их было пятеро вместе с главарем) сначала выбрали своим преступным промыслом квартирные грабежи. Первое их преступление было датировано 30 августа 1977 года . В тот день Зацепин и двое его подельников – Чудаков и Коркин (фамилии изменены) – пришли на улицу Профсоюзную. В начале улицы они приметили дом, первый этаж которого был скрыт от проезжей части кустарником. Роли среди преступников были распределены следующим образом: главарь встал на шухере на углу дома, а его подельники отправились непосредственно на дело. Подойдя к окну, они с помощью фомки взломали раму окна и проникли в квартиру. Пробыли они там около получаса, набив несколько сумок ценным добром на сумму 2637 рублей. И покинули место преступления тем же путем, каким пришли.

Продав б?льшую часть похищенного, грабители месяц жили на эти деньги. Потом те закончились, и перед любителями красиво пожить за чужой счет опять встала проблема, где добыть новые средства. Путь был один – новая квартирная кража. Но тут Зацепин предложил иной способ заработать шальные деньги. Некоторое время назад судьба свела его с двумя иностранцами – гражданином Республики Нигерия Майклом и работником посольства ФРГ в Москве Штеффаном, которые проявляли повышенный интерес к старинным иконам. Обещали за них хорошие деньги – по 300–500 рублей за штуку, а то и больше. Когда главарь сообщил об этом своим подельникам, те с радостью согласились участвовать в этом промысле. По их мнению, красть иконы было куда безопаснее, чем взламывать чужие квартиры.

Поскольку добывать иконы предстояло вдали от Москвы, преступникам нужен был автомобиль. Обзавестись им было решено с помощью угона. В середине сентября злоумышленники угнали «Волгу ГАЗ-24» с территории Академии наук СССР и спрятали в укромном месте. Там она стояла почти три недели. Наконец 5 октября трое преступников выехали на ней из Москвы. Их путь лежал в Палехский район Ивановской области. В селе Красное они приметили церковь Знаменская и стали дожидаться ночи. Непосредственно на кражу отправились двое – Чудаков и Коркин, а Зацепин опять остался на шухере: сидел в машине и по рации должен был предупредить подельников о возможной опасности. Но все прошло без сучка и задоринки. В ту ночь церковь лишилась сразу пятидесяти икон XVII–XIX веков (7 икон по 1000 рублей каждая, иконы «Всех скорбящих радость» за 3000, «Святого Николая Угодника» за 2500 и т. д.). Самое поразительное, что весь этот набор Зацепин продал нигерийцу Майклу за 6000 рублей, хотя реальная стоимость похищенного была 72 000.

Как братья-разбойники стали душегубами.

А теперь вспомним братьев Билык и их подельника Ставничего. Как мы говорили, в мае они похитили два автомата у солдат-срочников, но один ствол Петр Билык вынужден был бросить, когда спасался бегством от милиционеров в Саратове. Однако и с одним стволом банда представляла из себя грозную силу и от своих намерений ограбить инкассаторов не отказалась. А поскольку в этом деле им дозарезу нужен был автомобиль, именно с него они и решили начать. Поиски длились недолго, и вот уже в поле зрения преступников появилась жертва – владелец «Жигулей» из поселка Медведовская Краснодарского края (сами преступники обитали под Краснодаром) Суховерхов. Поскольку в планы бандитов не входило оставлять владельца автомобиля в живых, Билыки специально сшили из двух мешков один – для трупа. Была сочинена и легенда: Суховерхов должен был отвезти их на свадьбу к другу в город Тимошевск. За это злоумышленники пообещали автовладельцу 30 рублей. Операция была назначена на 13 октября 1977 года .

Преступники приехали к Суховерхову в середине дня. Тот уже был готов, и спустя каких-нибудь пять минут вся компания тронулась в путь. В салоне разместились так: Билыки сели на заднее сиденье, а Ставничий занял кресло рядом с водителем. У каждого из преступников было по ножу плюс у Билыка-старшего – металлическая болванка, завернутая в журнал «Крокодил». Ехали недолго. На окраине Ставничий попросил водителя притормозить, якобы чтобы сбегать «по-маленькому». Как только автомобиль остановился, все и началось.

Билык-старший ударил водителя болванкой по затылку, после чего он же вонзил ему в грудь нож по самую рукоятку. Переместив труп на заднее сиденье, Билык-старший уселся за руль. Теперь их путь лежал в станицу Новорождественская. Там они вынесли труп наружу, уложили его в мешок и спрятали в багажник. Затем их путь пролег через Тихорецк в сторону Ростова-на-Дону. На 89-м километре трассы кто-то из преступников приметил в окно обломок железобетонной конструкции, который тут же был отправлен в багажник – чтобы в последующем сыграть роль грузила для трупа. Но избавиться от него преступникам было не суждено.

Переехав Дон по Аксайскому мосту, бандиты вынуждены были остановиться, чтобы сменить лопнувшее колесо. Пока Билык-старший его менял, Ставничий и Билык-младший уничтожали улики: сожгли в лесополосе одежду убитого и три окровавленных чехла от сидений. Далее их путь лежал в сторону Новочеркасска. Однако около 12 часов ночи у них на пути возникли двое гаишников – Геннадий Богатиков и Георгий Вернигоров, которые не могли не обратить внимание на то, что у их «Жигулей» не работали фары освещения. Но вместо того, чтобы остановиться, Билык-старший еще пуще стал выжимать педаль газа. Милиционеры бросились в погоню.

Преследование длилось 7 километров (до развилки шоссе на Воронеж). Затем бандиты, понимая, что гаишники от них не отвяжутся, решились их убрать. Для этого Билык-старший нажал на тормоз, а Ставничий взял в руки автомат. Милиционеры остановились неподалеку и первыми вышли из своего автомобиля. Этого и ждали преступники. Ставничий выскочил из салона и практически в упор стал поливать огнем стражей порядка.

Первый залп пришелся в сторону Богатикова, поскольку он единственный из милиционеров был вооружен пистолетом. Но пули прошли мимо, и Богатиков попытался забежать за автомобиль. Однако вторая очередь настигла его: одна из пуль угодила ему под левую лопатку, разорвала легкое и застряла в позвоночнике. Вернигоров не стал прятаться за автомобиль, а бросился бежать, но Ставничий рванул следом, стреляя в милиционера на ходу. Семь пуль угодили в гаишника, и он упал. Но Ставничий, привыкший все делать основательно, подошел к нему и произвел контрольный выстрел в голову.

Разгоряченные боем, бандиты не стали обыскивать гаишников, а быстро пересели в их патрульные «Жигули» и скрылись с места преступления. В 2 часа 05 минут ночи мимо этого места проезжал пассажирский рейсовый автобус, который едва не сбил человека, вынырнувшего из темноты. Это был тяжело раненный Богатиков. Когда к нему выбежал водитель автобуса, гаишник прошептал: «Обстреляли нас… сволочи» – и попросил, чтобы у него взяли пистолет. После чего потерял сознание. Но его фраза про «нас» заставила водителя осветить фарами прилегающую местность. И вскоре был найден второй гаишник – Вернигоров. Но он был уже мертв. Богатиков умрет чуть позже – через несколько минут в автобусе, при въезде в Новочеркасск.

Буквально вся милиция Ростова-на-Дону была поднята на ноги для поимки душегубов. Был создан штаб по раскрытию этого преступления, который возглавил начальник областного УВД. Два раза в день – утром и вечером – он собирал у себя в кабинете сотрудников: работников угро, следователей, экспертов, – и те докладывали ему о проделанной работе. И хотя самого главного – личностей преступников – установить пока не удалось, но и без этого сделано было уже немало.

В багажнике «Жигулей», которые бандиты бросили на дороге, был обнаружен труп мужчины, личность которого удалось установить достаточно быстро (по детскому рецепту, найденному в салоне): это был житель станицы Медведовская Суховерхов. Проверили его связи, и установили, что он частенько якшался с подозрительными людьми с темным прошлым и вполне мог пасть жертвой их мести. Сыщики даже нашли одного из таких людей, с которым у покойного были самые плохие отношения, но эта ниточка оборвалась, едва наметившись: у подозреваемого оказалось железное алиби на момент убийства Суховерхова.

Установили сыщики и то, каким образом бандиты обзавелись автоматом. Обратились к милицейским сводкам за последние несколько месяцев и нашли тот новосибирский случай, когда в поезде у солдат-срочников неизвестные молодые люди похитили автоматы. В Кемерово, где служили солдаты, отправился следователь, который подробно допросил проштрафившихся вояк на предмет личностей похитителей оружия. Те описали их достаточно подробно. Хотя ни настоящих имен, ни места их проживания указать не смогли.

Честный вор.

В те дни закатилась звезда уникального советского преступника, этакого гения преступного мира Бориса Венгровера. Человек недюжинного ума и выдающихся способностей, Венгровер занимался воровским ремеслом с настоящим упоением и истинной выдумкой. Помимо милиции Советского Союза, на территории которого он уже успел «схлопотать» 13 судимостей, его искали еще в нескольких европейских странах, чтобы предать суду за квартирные кражи. Однако Венгровер был неуловим. Как представитель поколения «идейных» воров, он грабил только состоятельных людей. Если воровская судьба заносила его в квартиры бедных, оттуда ничего не пропадало. Взяв несколько богатых квартир, Венгровер на какое-то время залегал на дно или, меняя место пребывания, выезжал за границу. С приятной, импозантной внешностью, он обычно выдавал себя то за бухгалтера, то за фининспектора какой-нибудь солидной организации.

В молодости Венгровер искренне и самоотверженно влюбился в девушку из приличной семьи и даже женился на ней. У них родилась дочь. Однако в скором времени родители девушки узнали, какому роду деятельности отдает свои силы и страсть их зять, и тут же потребовали от дочери порвать с ним всякие отношения. После этого Венгровер решил «завязать» со своим ремеслом. Отсидев очередной срок, он устроился рядовым путейским рабочим на железную дорогу. Вскоре за отменные человеческие качества – а был он щедрым и великодушным – он снискал в коллективе истинное уважение. Не имея возможности общаться со своей родной дочерью, он всю свою нерастраченную отцовскую любовь отдавал чужим детям. Именно для них на собственные деньги он построил детский спортивный городок в районе Селезневки.

Говорят, именно обида за свою неудавшуюся семейную жизнь толкнула Венгровера на прежнюю воровскую стезю. Он вспомнил лихую молодость и решил тряхнуть стариной. Числясь истопником Саженевской специальной школы-интерната, что в Рязянской области, он стал частенько отлучаться к своим якобы дальним родственникам. Назад же возвращался не с пустыми руками и почти все это богатое барахло раздаривал саженевцам. До своего ареста в 1977 году он успел обокрасть семь квартир в Рязани и три – в Москве. В последней его и поймали.

Звезда уголовного мира СССР и нескольких европейских стран был случайно задержан во время своего очередного ограбления в доме в Токмаковом переулке, что в нескольких минутах ходьбы от Курского вокзала. Венгровер уже собрал в сумки богатые пожитки, когда в квартиру внезапно вернулась хозяйская дочка – студентка. Вор не растерялся: сказал, что увидел дверь открытой, зашел и спугнул воров. «Надо немедленно сходить за милицией, – не давал опомниться девушке домушник. – Я схожу в отделение, а вы здесь ничего не трогайте и ждите». Однако на этот раз фортуна изменила Венгроверу. Он уже вышел на улицу, как вдруг девушка обо всем догадалась, высунулась в окно и закричала на всю улицу: «Держите вора!» Его и задержали, поскольку был он уже в возрасте и далеко убежать не сумел.

На суде, который состоялся осенью 77-го, Венгровер вел себя честно, во всем признался и, более того, изъявил желание помочь советским гражданам уберечь свои квартиры от посетителей вроде него. Он говорил о дверях, изготовленных из пластинок спресованного картона, о непрочных замках, которые можно было открыть при помощи спички. Все это вор рассказывал искренне, отнюдь не стремясь «купить» представителей правосудия. Он был уже старым и искушенным в жизни человеком и прекрасно понимал – это его последняя судимость. Выйти живым из тюрьмы он уже не надеялся и чистосердечным признанием стремился хоть как-то облегчить душу.

Конец террористов.

Тем временем в конце октября в Москве возникла паника: люди только и говорили о том, что в городе опять объявились террористы. Слухи эти были небеспочвенны. Дело в том, что на Курском вокзале была обезврежена адская машина. Произошло это, в общем-то, случайно. Террористы, которые были причастны к январским взрывам в Москве, решили вновь напомнить о себе, приурочив новые взрывы к ноябрьским праздникам. Объектом для взрыва они выбрали Курский вокзал.

На одной из лавочек в зале ожидания преступники оставили хозяйственную сумку, начиненную мощной взрывчаткой. Поставив часовой механизм на 20-минутное включение, они с уже купленными на обратный рейс билетами спокойно отправились к своему поезду. Если бы взрыв произошел, то шрапнель унесла бы на тот свет не менее сотни человек. Но взрыва не произошло, хотя преступники вроде бы учли в своих расчетах все. Делая ставку на такую человеческую слабость, как любопытство, они сконструировали часовой тумблер на взрывчатке «в обратную сторону», рассчитывая, что люди, находившиеся рядом, поймут, что сумку забыли, заглянут туда и, увидев взрывной механизм, попытаются его отключить. Для этого они переключат тумблер, и именно это и приведет к взрыву. Но все вышло наоборот.

Сидевшая рядом с «взрывной» сумкой семья оказалась одной из самых нелюбопытных и не заглянула в забытую вещь до утра следующего дня. А когда глава семьи все-таки сделал это, то батарейка, питавшая детонатор, села настолько, что силы тока уже не хватило для подрыва детонатора. Естественно, что свою находку этот человек тут же отнес в милицию.

Когда весть о новой бомбе в Москве разнеслась по городу, среди населения возникла очередная паника. На улицах города тогда вновь появились усиленные наряды милиции, в вагонах метро постоянно курсировали военные патрули, которые «шарили» глазами по всем подозрительным сумкам и пакетам.

Между тем этот случай только подстегнул оперативников КГБ и МВД, которые активизировали свои действия по розыску и поимке террористов. И большую услугу в этом деле сыщикам оказала та самая сумка, которая была оставлена на Курском вокзале. Дело в том, что террористы были настолько уверены, что адская машина сработает, что… оставили в сумке свои личные вещи: синюю куртку и шапку-ушанку. На последней эксперты обнаружили несколько черных вьющихся волос. Ориентированные на поиски людей без верхней одежды, на ноги были подняты милицейские силы на всех железнодорожных вокзалах и в аэропортах страны в направлении таких городов, как Ереван, Тбилиси и Баку. Но особенно дотошно шерстили Ереван, поскольку на него указывали и другие улики. Например, такая.

Незадолго до обнаружения взрывчатки на Курском вокзале в ташкентском аэропорту один из чекистов-стажеров обратил внимание на дорожную сумку бежевого цвета в руках у одной женщины, спешившей на самолет. Сумка эта была идентична той, которая была запечатлена на фотографии, присланной из Москвы (именно в такой сумке лежала взрывчатка, что взорвалась в вагоне столичного метро). Женщину ту попросили на несколько минут задержаться и во время этой задержки проверили ее сумку. Она была набита обыкновенными хозяйственными вещами, однако чекистов интересовали не они, а ярлык завода-изготовителя сумки. Оказалось, что эту сумку из белгородской кожи сшили на заводе… в Ереване. Как только эта информация достигла Москвы, оттуда в столицу Армении на личном самолете председателя КГБ СССР вылетела оперативно-следственная группа.

Тем временем сыщикам, шерстившим поезда кавказского направления, повезло: они задержали молодого армянина, при котором не было документов, но самое главное – он был без верхней одежды. А на дворе было начало ноября. Этот задержанный – 24-летний рабочий Акоп Степанян – возвращался в Ереван из Москвы вместе со своим приятелем – 32-летним художником Завеном Багдасаряном. Его тоже задержали. Обоих приятелей этапировали в Ереван, но обвинений пока никаких не предъявляли. Все произошло на следующие сутки.

Матерые оперативники решили сыграть на неопытности задержанных. К тому времени из Москвы были присланы в Ереван сумка с Курского вокзала и обнаруженные в ней вещи. Следователь КГБ вызвал к себе Багдасаряна и сообщил ему, что Степаняна перевели в милицию, он мерзнет в камере и просит передать ему его куртку. Поэтому и вызвали его, Багдасаряна, чтобы он нашел среди кучи вещей куртку друга. Багдасарян не почувствовал в этой просьбе подвоха, подошел к разложенным вещам и уверенно взял из них синюю куртку – ту самую, что обнаружили на Курском вокзале. «Вот она!» – сказал Багдасарян и тут же попал в объектив фотоаппарата.

После этого к следователю была вызвана мать Степаняна, которая опознала и сумку сына – ту самую, в которой лежала бомба. Круг, как говорится, замкнулся. Однако в этот момент в дело внезапно вмешалась третья сила.

Руководителю следственной группы лично позвонил первый секретарь ЦК компартии Армении Демирчян и потребовал немедленно прекратить… беззаконие и произвол, творимые якобы следователями из Москвы на территории его республики. В противном случае Демирчян грозился дойти до самого Леонида Брежнева (через несколько дней правительственная делегация Армении должна была вылететь в Москву на празднование 60-летия Великого Октября). К возмущению секретаря присоединили свои голоса и руководители КГБ и МВД Армении, которые тоже не верили, что террористы имеют прописку на их родине. У следственной группы оставался последний шанс, они согласились освободить задержанных… после того как проведут на их квартирах обыски. В конце концов разрешение на это было получено, и следователи отправились по нужным адресам.

Обыск на квартире Степаняна расставил все точки над «i», у него были найдены детали новых бомб, во многом идентичные тем, что были взорваны в Москве. Кроме этого, у него нашли записку, из которой следовало, что руководителем преступной группы был известный армянский диссидент, один из создателей Национальной объ-единенной партии Армении, слесарь-сборщик с Армэлектрозавода 32-летний Степан Затикян. Как только это выяснилось, армянские чекисты сами произвели арест Затикяна и во время обыска в его квартире нашли схему взрывного устройства, использованного в январе в Москве. Это было, наверно, последним аргументом в споре о виновности задержанных, который убедил даже самого Демирчяна.

«Золотая молодежь».

Многие читатели наверняка знают сына Александра Ширвиндта Михаила, который некоторое время назад вел на 1-м канале передачу «Дог-шоу». Однако мало кто знает, что в юности Михаил едва не угодил в тюрьму по обвинению в антисоветских действиях – глумлении над государственным флагом СССР. Дело было так.

В 1977 году Михаил учился на третьем курсе Щукинского училища и в славный день 7 ноября вместе с двумя своими приятелями шутки ради сорвал с ворот Архитектурного института государственный флаг и давай с ним дурачиться: друзья бегали с ним по улице, подкидывали его в воздух, при этом громко улюлюкая. За этим занятием их и застал милиционер, которого вызвал к месту происшествия институтский сторож. Далее послушаем самого Михаила Ширвиндта: «Милиционер сказал: „Та-ак…“ Друзья тут же бросили флаг и выбежали в подворотню. За ними со словами „Стой, стрелять буду“ побежал милиционер. А я остался один… Тогда одним касанием я перепрыгнул через какой-то жуткий забор и оказался в еще более маленьком дворике. И надо было сидеть себе спокойно, потому что там меня никто в жизни бы не нашел! Но у страха глаза велики… Я перелез обратно, забежал в ближайший подъезд. Врываюсь в какую-то квартиру, вижу – старуха стоит у плиты. Я как заору: „Где у вас сортир?“ Она мне – туда. Забегаю в сортир, сижу там и думаю – а что я здесь делаю-то? Ведь даже если меня никто не преследовал, то старуха уже точно сейчас позвонила в милицию!

Тогда я спускаюсь вниз, приоткрываю дверь подъезда, смотрю в одну сторону – никого. Выхожу, смотрю в другую сторону, а там – «воронки», толпа народу, все мигает… В общем, уйти мне не удалось. А дальше все было очень неприятно. Меня привели к следователю, стали допрашивать. И главное, что в эту же ночь документы с нашим делом были уже на столе у Гришина, тогдашнего секретаря МК партии, который написал санкцию «разобраться и наказать». Потом на помощь уже было брошено все – и здоровье, и силы родителей… К счастью, попался какой-то уникально порядочный следователь, который прекрасно понимал, что какие-то идиотские балбесы просто дурью маялись, а все шло к тому, что их надо посадить на семь лет…».

Кроме следователя, который вел это дело, горе-студентам здорово помогли и другие люди. Например, друг Александра Ширвиндта Андрей Миронов. В свое время с ним в одном классе учился Михаил Мишин, который в те годы занимал должность первого секретаря горкома ВЛКСМ. Миронов обратился к нему за помощью, и тот сделал все, чтобы Михаил Ширвиндт получил минимальное наказание. Парня не стали сажать, но из комсомола и театрального училища все-таки исключили. Он потом устроился работать монтировщиком сцены в театр «Современник».

В начале 90-х друг Михаила и его сокурсник по «Щуке» Сергей Урсуляк на основе этой истории снимут фильм «Русский рэгтайм» – этакую оду молодым антисоветчикам. Фильм завоюет множество призов на всех российских кинофестивалях, что вполне закономерно: в те годы чем больше грязи выливалось на бывшую родину, тем дороже это оценивалось как властями, так и либеральной интеллигенцией.

Поединок на Казаковке.

В ноябре 1977 года столичная милиция задержала двух особо опасных преступников, прибывших в Москву для совершения дерзкого ограбления. Преступники сняли комнатушку на улице Казакова, куда они и возвращались, после того как проводили рекогносцировку предстоящего места преступления. А время было позднее – одиннадцать ночи.

На двух припозднившихся мужчин обратил внимание сотрудник 92-го отделения милиции сержант Виктор Мишин. Он попросил у них предъявить документы и сразу обратил внимание на то, что мужчины как-то заволновались. Страж порядка успел раскрыть только один из документов, как вдруг получил удар кулаком. Затем еще один. Мишин упал на землю. Добивать милиционера преступники не стали, подобрали свои паспорта и бросились бежать в глубь двора. Но, будь они местными, никогда бы не рванули в ту сторону: за домом № 8 по улице Казакова был тупик. А вот Мишин это прекрасно знал.

Связавшись по рации со своими коллегами, он доложил о случившемся, после чего бросился в погоню. И практически один повязал преступников: когда те увидели в его руках пистолет, желание сопротивляться у них уже начисто пропало. Правда, они хотели схитрить: пока бежали к тупику, выбросили в кусты портфель с набором воровских инструментов. Но в памяти Мишина тот портфель хорошо зафиксировался. И когда к нему на помощь прибежали его коллеги, преступников заставили найти портфель и самим донести его до отделения.

Убийство на Нагатинской.

Вечером 11 ноября 1977 года по ТВ в очередной раз показывали фильм «Белое солнце пустыни». Однако в те самые часы, когда народ сидел у телевизоров и наблюдал за приключениями красноармейца Сухова, в Москве произошло убийство. Поводом к нему послужила ревность. Местом преступления стал дом № 42 по Нагатинской улице. В одной из его квартир, где проживала разведенная гражданка Лескина (фамилия изменена), тем вечером собралась теплая компания из семи человек. Среди них был и бывший муж хозяйки 26-летний Николай, и нынешний ее ухажер Михаил. Нетрудно догадаться, что именно между ними и вспыхнула ссора.

Затеял ее бывший супруг, который уже принял на грудь несколько стаканов «огненной воды» и стал требовать от Михаила, чтобы тот перестал «клеиться» к его бывшей жене. Тот соответственно послал бывшего мужа куда подальше. Но бывшему мужу этот ответ не понравился, и он затаил обиду. Она стала еще сильнее после того, как хозяйка квартиры в конце вечера, выпроваживая гостей, именно Михаилу предложила остаться. Тут уж у бывшего супруга совсем башню снесло. Поскольку жил он в доме напротив, в его голове созрел коварный план.

Вернувшись домой, бывший супруг занял место у окна и стал дожидаться, когда из дома выйдет его соперник. Ждать пришлось долго. Наконец, когда любовник вышел из подъезда, бывший супруг бросился следом, прихватив с собой кухонный нож. Догнав Михаила, ревнивец не стал тянуть волынку и практически сразу нанес ему несколько ударов ножом в грудь. Эту расправу увидел приятель ревнивца Лобачев (фамилия изменена), который бросился к месту трагедии и попытался разнять дерущихся. Но у него это плохо получилось, поскольку ревнивец сумел нанести своему сопернику еще несколько точных ударов в грудь. В результате тот от полученных ран скончался на месте. «Ты ничего не видел!» – предупредил убийца Лобачева и тут же исчез с места происшествия.

Задержали убийцу 15 ноября . Найти преступника оказалось делом нетрудным: сыщики допросили свидетелей, которые тем злополучным вечером собрались в доме на Нагатинской улице, и легко определили, кому была выгодна смерть любовника хозяйки. Сам убийца, естественно, все отрицал, но недолго: до того момента, пока у него в доме не нашли тот самый нож, которым он расправился с соперником. Тут преступник во всем и сознался. Причем рассказал даже о том, что у преступления был свидетель – Лобачев. Это будет стоить последнему трех лет лишения свободы за недоносительство. А сам убийца получит за содеянное 10 лет.

Храбрая продавщица.

12 Ноября в «Комсомольской правде» была опубликована заметка о том, как рядовая продавщица помогла задержать сразу… трех преступников. Звали смелую женщину Александра Рублевская, она работала в магазине поселка Грузско-Зорянское Донецкой области. Происшествие выглядело следующим образом.

Перед самым закрытием магазина туда вошли трое мужчин, один из которых, достав из кармана нож, обратился к Рублевской: «Выкладывай, тетка, деньги!» Та не растерялась. Сделала вид, что согласилась и, завернув деньги в газету, бросила ее на пол. А когда преступник нагнулся за ними, схватила с прилавка 5-килограммовую гирю и выбила ею нож у второго грабителя, который загораживал ей проход. Взвыв от боли, преступник выронил оружие и отскочил в сторону. Храброй женщине только это и было надо: той же гирей она разбила окно и стала громко звать на помощь. В этот момент мимо магазина проходили плитовой шахтоуправления И. Чуприн и домохозяйка Людмила Кудрявцева. Они бросились на крик и успели задержать одного из грабителей: того, которому смелая продавщица нанесла травму гирей. Чуть позже задержали и его подельников. За проявленное мужество Рублевскую и двух ее добровольных помощников местное УВД наградило ценными подарками.

Конец братьев-душегубов.

Ростовская милиция продолжает поиски убийц, застреливших двух гаишников на ночной трассе под Новочеркасском. К середине ноября следствие сумело значительно продвинуться в своих поисках: было установлено имя одного из убийц – Петр Билык. В Кустанай, где он был прописан с семьей (мать, отец, брат и сестра), лично вылетел заместитель начальника угро Ростовского УВД Николай Зинковский. Однако ему не повезло: в поселке сыщику сообщили, что семья Билык некоторое время назад снялась с этого места и отбыла в неизвестном направлении. Был шанс узнать, куда они отправились, в паспортном столе, но и там их маршрут был обозначен приблизительно: Киев – Винница. Но сыщик хорошо знал свое дело. Он рассуждал так: если Билыки отбыли со всем своим скарбом, значит, должны были отправлять контейнер. И Зинковский объехал все железнодорожные станции области, пытаясь обнаружить необходимый ему след. Перелопатил сотни квитанций, но ничего не нашел. Тогда он обратился в соседние области и начал с Челябинской (если Билыки ехали в Киев, то она по ходу поезда). И здесь удача улыбнулась сыщику. На станции Троицка он нашел ту самую заветную квитанцию, по которой Билыки отправили свой контейнер. На документе значился адрес: Краснодар, Красная улица, дом № 63.

В тот же день по телетайпу в Краснодар был передан новый адрес Билыков. Его принял капитан Власов – ростовский сыщик, отрабатывавший краснодарское направление. В тот же день он отправился по этому адресу, но его ждало сильное разочарование: на месте дома под номером 63 он обнаружил… большую стройку будущего телеграфа. Впору было опустить руки, но Власов окажется не менее настырным, чем его коллега Зинковский, и в конце концов все-таки найдет новое пристанище семьи Билык – под Краснодаром, в станице Медведовская. Однако ни братьев Билык, ни Ставничего в доме не оказалось – они где-то скрывались. Тогда было решено выставить у дома засаду. Она продержалась несколько дней.

В четверг, 8 декабря , возле дома объявился высокий парень. По приметам – Петр Билык. Повертевшись возле калитки и проверив, нет ли за ним «хвоста», он прошмыгнул в дом. Руководитель засады тут же дал знать об этом наверх – замначальника Краснодарского УВД. Тот немедленно приехал к дому Билыков. «Будем брать!» – последовала команда.

Бандита решили брать не в самом доме, а на открытой местности. Для этого разыграли хитрую комбинацию: с малолетним пацаном послали в дом записку: мол, милиция ищет Петра, обходит дома. Как и ожидалось, уже через минуту из дома выскочил Билык-старший. Но не один – с ним был и его младший брат Владимир. Беглецы затрусили к камышам. Милиционеры бросились следом. Увидев погоню, преступники прибавили ходу, но грозный окрик «Стоять! Стрелять будем!» заставил их остановиться. Билык-старший поднял руки и пошел на стражей порядка: «Вы что-то напутали, ребята». Но капитан Власов, стоявший к нему ближе всех, поднял пистолет и приказал братьям лечь на землю. Те подчинились.

Когда братьев привезли в здание УВД и начали допрашивать, они наотрез отказались признать свою вину. «Ничего не знаем, никого не убивали!» – твердили они. Но было видно, что младший из братьев держится менее уверенно, чем старший. Тогда стали давить именно на него. Через полчаса интенсивной обработки нервы 15-летнего парня не выдержали. Он расплакался, а затем стал давать признательные показания. Сказал, что не знает, где скрывается Ставничий, но указал место, где был зарыт автомат, – в лесу под Куйбышевом. Субботним утром 10 декабря 1977 года его должны были посадить в самолет и отвезти к этому месту. Как вдруг перед самой посадкой к следователю подбежал посыльный и сообщил, что только что при задержании был убит Ставничий.

Ставничий ничего не знал про арест Билыков и поэтому пришел к ним в дом без всякого страха. И нарвался на засаду. Когда он поднялся на веранду, сзади его окликнули. Он обернулся и увидел направленный на него автомат. Бандит поднял руки и стал спускаться с крыльца. Но, ступив на землю, внезапно выхватил из кармана нож и бросился на ближнего милиционера. Тот по инерции нажал на курок. И свинцовая очередь прошила грудь бандита наискосок. Довезти раненого до больницы живым не удалось.

Вскоре состоялся суд, который приговорил Петра Билыка к расстрелу, а его младшего брата к 15 годам тюрьмы. Как уже упоминалось, спустя пять лет после этого режиссер Константин Ершов снимет фильм о братьях-душегубах – «Грачи». Старшего брата сыграет Леонид Филатов.

Похождения армянского грабителя в Москве.

Тем временем в Москве вот уже почти месяц обретался Николай Галачян – один из тех дерзких преступников, которые ограбили ереванский банк. Как мы помним, Николай был организатором этого ограбления, а непосредственным исполнителем выступил его земляк и однофамилец Феликс Галачян. Последний предпочел не ездить в столицу и сорил украденными деньгами на курортах Крыма и Кавказа. А у Николая на Москву были далеко идущие планы: он собирался подыскать здесь одинокую женщину, с ее помощью заиметь московскую прописку и получить (за деньги, разумеется) диплом юриста. А пока Николай жил в гостинице Академии наук Узбекской ССР по подложному паспорту на имя Владимира Акопяна и чуть ли не каждый день кутил в ресторанах, высматривая для себя жертву.

Он нашел ее 26 декабря в ресторане «Прага». Это была 24-летняя экономист из Мосводопровода Людмила Аксакова (фамилия изменена). На тот момент у нее уже был жених, но он вот уже два года сидел в тюрьме, поэтому охмурить ее Галачяну, у которого карманы были полны денег, не составило большого труда. Кстати, Людмила между делом поинтересовалась у своего кавалера, откуда у него столько денег, но он ловко вывернулся: сообщил, что является профессиональным картежником, которому постоянно везет. Это объяснение женщину вполне удовлетворило. Тем более что кавалер оказался совсем не скрягой и в тот вечер устроил ей роскошное времяпрепровождение. Вскоре их отношения стали настолько близкими, что Николай переехал жить к своей пассии. С ее же помощью Николай обменял 8 тысяч рублей 10-рублевыми купюрами на 100-рублевые. Когда Людмила спросила, зачем ему это, тот ответил: дескать, сторублевки занимают в карманах меньше места.

Преступность в СССР в 1977 году.

Общее количество преступлений – 1 212 022 (в 1976-м – 1 232 166) – падение;

Умышленные убийства – 18 930 (в 1976-м – 17 842) – рост;

Покушения на убийства – 3960 (в 1976-м – 4002) – падение;

Убийства с разбоем – 288 (в 1976-м – 284) – рост;

Убийства с изнасилованием – 304 (в 1976 м – 290) – рост;

Убийства с хулиганством – 2188 (в 1976-м – 2056) – рост;

Убийства из-за ревности и ссор – 12 161 (в 1976-м – 11 732) – рост;

Убийство матерью новорожденного – 381 (в 1976-м – 400) – падение;

Посягательства на милиционеров – 336 (в 1976-м – 369) – падение;

Изнасилования – 16 971 (в 1976-м – 16 575) – рост;

Грабежи – 41 615 (в 1976-м – 39 686) – рост;

Разбои – 10 748 (в 1976-м – 9727) – рост;

Хулиганство – 147 024 (в 1976-м – 199 049) – падение;

Умышленные телесные повреждения – 40 041 (в 1976-м – 35 686) – рост;

Преступления в армии – 16 304 (в 1976-м – 16 653) – падение;

Взяточничество – 4162 (в 1976-м – 4311) – падение.

В 1977 году страна отмечала юбилей: 50-летие Октябрьской революции. Поэтому статистику общего падения количества преступлений в Советском Союзе, случившегося тогда, можно было списать на это событие: дескать, подчистили в угоду празднику (уменьшилось почти на 30 тысяч случаев). Однако в эту версию верится с трудом, поскольку в таком случае следовало бы ожидать «подчистку» и по другим пунктам – например, по тяжким преступлениям. Но этого не произошло. Так, количество убийств в 1977 году выросло на 1088 случаев (в прошлом году рост составил всего 273 случая), изнасилований – на 396 (в прошлом году – на 436), а тяжких телесных повреждений и вовсе на 4355 случаев (в прошлом году – на 1523). Рост тяжких преступлений должен был стать тревожным звоночком для властей, которые, наращивая пропагандистскую трескотню о расцвете социализма, старались не замечать неприглядных фактов тогдашней советской действительности. В итоге уже в ближайшие два-три года это вызовет новый, более значительный рост преступности в стране.