ЧайфStогу.

Роды № 2.

(20.06.86, Вечер).

Первый день первого фестиваля Свердловского рок-клуба. «Р-клуб», «Тайм-аут», «Встречное движение», «Икс», «Чайф» шел последним.

Вышел Шахрин и сказал: «Мы будем петь подзаборные песни». И начали. Уже на третьей песне («Я правильный мальчик») в зале танцевали на сиденьях. Бегунов бегал сбоку от Шахрина и производил впечатление горбуна. Вышел с тромбоном Киса, сыграл что-то невнятное, которое всем понравилось. «Неаполитанская песня», Шахрин выпил из чайника воды и представил Зему, барабанщика УД. Зал взорвался аплодисментами — Зему любили. «Как мы решились его пригласить, представить не могу» (Шахрин).

На «Рок-н-ролле этой ночи» танцевал уже почти весь зал. В «Скотине» Решетников играл на ксилофоне, его не было слышно, и все равно «в жилу». Совсем порвался зал, когда выскочил на сцену всеобщий любимец Умецкий и стал старательно выпевать рефрен… Следующей Шахрин объявил вещь, «посвященную Курехину и Летову: «Ты разбила мое китайское сердце, но оно крепче, чем кирпич в стене»… Появился каратист, замотал в воздухе ногами, Антон играл на пиано авангард, Алина на басу.

На ходу припасли «свеженькое» «Оранжевое настроение», Леня Баксанов в цилиндре вынес кефир, его выпили под стоны публики.

«Да! Я такого успеха в Свердловске еще не видел ни у одной группы!» — по свежим следам записал в дневнике Пантыкин.

После концерта на крыльце ДК им. Свердлова, где проходил фестиваль, курили рокеры и их друзья. Когда вышел Шахрин, ему устроили овацию. Да длинную еще… Вовка натужно покраснел и… стал извиняться. Ему было неловко, не привык к успеху.