Очерки о традиции и метафизике.

Таротные смеси.

Характерное для современных подделок традиции причудливое сочетание истины и лжи можно встретить и в так называемых «пророчествах», которые в последние годы распространяются достаточно широко и используются самым различным образом; цели появления этих «пророчеств» следует назвать по меньшей мере загадочными. Мы говорим «так называемые пророчества», поскольку должно быть ясно, что это слово может применяться только к тем сообщениям о каких-либо событиях будущего, которые можно обнаружить в священных книгах различных традиций; в любых других случаях использование этого слова будет неправомерным, и его лучше заменить словом «предсказания». Предсказания эти могут быть различными по своей природе; по крайней мере, те из них, которые получены путем применения определенных традиционных наук, представляют собой некоторый интерес при условии, что можно понять смысл этих предсказаний. По этому поводу можно немало сказать об использовании карт Таро, которые, бесспорно, содержат в себе остатки некой древней традиционной науки, включавшей в себя помимо всего прочего и очень темные и опасные элементы.

В любом случае понять действительный смысл таких предсказаний не так-то просто, поскольку они, как правило, формулируются в таких туманных выражениях, что прояснить их значение оказывается возможным лишь после того, как события, о которых в этих предсказаниях идет речь, уже произошли; по этому к ним всегда можно относиться с подозрением, и даже не к самим предсказаниям, а к ошибочным и предвзятым интерпретациям, которые к ним применяются. К тому же большинство этих предсказаний идет от людей хотя и искренних, но тем не менее добавляющих к ним еще и свои бессознательные представления, так что в результате получается нечто столь неопределенное (особенно в том, что касается дат и места предстоящих событий), что любой может увидеть в них почти все, что угодно.

Таким образом, цель появления этих предсказаний в современном мире становится почти очевидной: поскольку в них все изображается в тревожном и даже угрожающем свете, то для того, чтобы изменить в нужном направлении общественное умонастроение, достаточно просто распространять их, сопровождая при необходимости такими комментариями, которые только подчеркнут угрозу и представят события, о которых идет речь, как совершенно неизбежные. Сообщения о различных якобы грядущих катастрофах и разрушениях могут появляться даже не один раз и даже с точными датами предстоящих событий, которые, разумеется, будут вновь и вновь изменяться; ничего, кроме ужаса, эти сообщения, конечно же, не вызывают, и оттого, что эти предсказания вновь и вновь не сбываются, первоначальный ужас ничуть не уменьшается. Понятно, что воздействие таких предсказаний будет только усиливаться, если они хоть немного будут согласованы друг с другом, а если они будут противоречить друг другу, то общее смятение и беспорядок толь ко возрастут; разрушительное воздействие этих предсказаний будет одинаковым и в том и в другом случаях.

Следует добавить, что все происходящее на самых низких уровнях области психического так или иначе производит воздействия, расшатывающие и нарушающие общее равновесие вещей; именно поэтому те люди, которые не верят этим предсказаниям, во многих случаях тем не менее испытывают непонятное для них болезненное чувство, закономерно возникающее даже у «нечувствительных» людей в присутствии тонких сил низшего порядка. Трудно представить, сколько людей испытали на себе эти опасные и непоправимые воздействия, будучи выведены из равновесия разного рода предсказаниями; необходимо напомнить, что, о чем бы в них ни шла речь, некоторые стороны определенных истин эти предсказания все же в себе содержат и, несмотря на то что выражены эти истины в той искаженной форме, которая соответствует ментальности самих «предсказателей», возможность соответствующего им эффективного воздействия отчасти сохраняется. Способ, посредством которого эти истины преподносятся «предсказателями», чаще всего связан с тем или иным видом «внушения»; необходимо заметить, что «внушение» и его результаты отличаются от галлюцинаций: между двумя этими понятиями различие состоит в том, что в первом случае речь идет о способности видеть вещи, воображаемые другими людьми, тогда как во втором — о способности самому их «подсознательно» воображать.

Однако сам факт распространения этих предсказаний является лишь стороной иного, гораздо более элементарного процесса падения и деградации современного мира; в этой связи следует обратить особое внимание на то, что их искаженная форма дает возможность использовать их в соответствии с любыми разрушительными замыслами. Именно это и происходит с теми предсказаниями, которые основаны на определенных традиционных науках, поскольку неоднозначность выражений особенно удобна в таких случаях; предсказания Нострадамуса являются здесь самым характерным примером, так как самым различным интерпретациям, возникающим на их основе, в наши дни уже просто нет числа. По той же самой причине и некоторые библейские пророчества оказываются объектом таких же предвзятых интерпретаций, и, хотя некоторые из них исходят от вполне добросовестных людей, роль «внушения» нельзя недооценивать как здесь, так и во всех иных случаях. Существует что-то вроде заражающей огромное количество людей психической «эпидемии», которая лишь на первый взгляд вспыхивает спонтанно, однако в действительности за ней, как и за всеми другими проявлениями современного хаоса (включая даже революции, которые наивные люди также считают спонтанными), скрывается сознательная воля. Именно поэтому распространение «гадательных искусств» не является, как это кажется на первый взгляд, совершенно безобидным делом.

Мы хотим здесь напомнить не о тех разнообразных фантазиях оккультистов, которым карты Таро служат поводом и которыми легко можно было бы пренебречь, но о вещах гораздо более реальных, благодаря которым манипулирование с этими картами становится очень опасным для людей, не защищенных в достаточной степени от влияния «снизу». Перед нами, в сущности, непонятные обломки древней традиционной науки, почти полностью утраченной, и кроме той опасности, которая связана с их характером «останков», эти карты еще и аранжированы и скомбинированы таким образом, что любой человек, приводящий их в движение, открывает дверь тонким влияниям самого подозрительного характера.

Эти «останки», сохранившиеся от исчезнувших традиций, высшая, духовная сторона которых исчезла еще раньше, можно сравнить с теми психическими останками, которые человеческое существо оставляет после себя, переходи в другое состояние бытия. Начиная с того момента, когда «Дух» покидает такого рода останки, они могут служить чему угодно; но будут ли они использоваться вполне сознательно, скажем магом, или бессознательно, как их используют спириты, пагубные влияния, распространяющиеся в результате такого использования, в любом случае, очевидно, не имеют ничего общего с качествами существа, которому ранее эти останки принадлежали. Дальневосточная традиция называет «блуждающими влияниями» все, что связано с определенного рода активностью с их стороны, и любая их связь со своим прежним владельцем является только иллюзорной.

Чтобы лучше понять это, необходимо учитывать, что сами духовные влияния, с целью вступить во взаимодействие с нашим миром, должны найти себе «опору» сначала в области тонких влияний, а затем и в телесном мире; эти же три уровня образуют собой и конституцию человеческого существа. Если же эти духовные влияния по какой-либо причине исчезают, то их прежние «опоры» в телесном мире, разного рода объекты или места, не перестают быть от этого насыщенными элементами тонкого уровня, влияние которых к тому же будет тем более устойчивым и сильным, чем более могущественным «духам» они служили ранее в качестве посредников и инструментов. Отсюда можно сделать логически обоснованный вывод, что именно центры посвящения угасших традиций, а также все, что к ним имеет определенное отношение, представляют собой наибольшую опасность. Либо неосторожные люди провоцируют необратимые конгломератов психических элементов, продолжающих в этих центрах существовать, либо так называемые «черные маги» овладевают этими останками для того, чтобы управлять ими по своей воле и осуществлять нужные им воздействия.

Первый из двух этих случаев достаточно хорошо объясняет то опасное и пагубное воздействие, которое оказывают некоторые «останки» исчезнувших цивилизаций тогда, когда они извлекаются людьми вроде современных археологов, полностью игнорирующих тонкие влияния и поэтому действующих крайне неосмотрительно. Тем не менее эти тонкие влияния существуют, и без «духа», которому они ранее принадлежали, их существование сводится к состоянию «лярвы», которая способна реагировать на всякую провокацию, сколь бы непроизвольной та ни была; подобным же образом на спиритических сеансах могут появляться психические «кадавры», действия которых в любом случае не имеют отношения к действиям тех индивидуальностей, чью форму они принимают, к большому восхищению наивных людей, видящих в них «духов».

Все, что мы сказали, относится к «останкам» полностью исчезнувших традиций; вместе с тем возможен и иной случай, когда древняя традиционная цивилизация деградировала до такой степени, что ее «духовное» измерение было полностью утрачено, однако некоторые традиционные науки, сами по себе не содержащие ничего «духовного» и являвшиеся лишь приложениями духовных принципов к области случайного и относительного, еще продолжают передаваться; разумеется, с этого времени данные науки будут подвержены любого рода отклонениям, так как теперь они будут представлять собой то же самое, что и «останки», о которых у нас идет речь, поскольку доктрина, от которой они при нормальном положении дел находились в зависимости, уже исчезла. Именно в этом отношении Таро, как и всякая иная традиционная наука второстепенного порядка, подвержена отклонению от своего правомерного использования и применению с совершенно противоположными целями; если эта наука была специально предназначена для передачи и управления тонкими влияниями, когда эти последние являлись средством духовного воздействия, то она останется таковой и тогда, когда те же самые тонкие влияния будут использоваться совершенно иным способом. Эта опасность искажения некоторых традиционных наук хорошо объясняет совершенно естественные для любой традиционной цивилизации ограничений на их использование; это обстоятельство остается непонятным для европейцев, которые видят стремление «монополизировать» определенные знания там, где на самом деле есть только некоторые меры предосторожности против возможного злоупотребления этими знаниями. Эти меры предосторожности вполне обоснованы, так как «останки», о которых мы говорим, сравнимы с продуктами разложения того, что было когда-то живым существом; поскольку всякая порча в определенном смысле заразна, то и продукты разложения исчезнувших традиций сами по себе способны производить, где бы они ни оказались, особое разлагающее и разрушающее воздействие. Здесь есть что-то вроде «некромантии», которая актуализирует совсем иные «останки», чем просто останки человеческих индивидуальностей, что, бесспорно, не менее опасно, так как благодаря этому открываются возможности, намного превосходящие то, что можно получить с помощью обыкновенного колдовства; однако наши современники даже и не подозревают об этом.

Согласно замечанию Сент-Ива д’Альвейдра относительно символики Таро, «вся колода относится к двадцати двум старшим арканам» так же, как высший духовный центр относится к остальным центрам различных традиций. Напомним еще раз, что помимо главного центра и одновременно с ним могут существовать и многие другие центры, которые, являясь более внешними, и выглядят в силу этого более доступными, чем высший центр.

Особое значение в связи с этим имеет символика Ноева ковчега; ковчег представляет собой образ высшего центра и обеспечивает сохранность традиции, находящейся как бы в «свернутом» состоянии в период между двумя циклами, в период космической катастрофы, разрушающей прежний миропорядок ради установления нового. Это «свернутое» состояние аналогично тому, в котором пребывает в начале цикла «Мировое Яйцо», содержащее в себе в виде зародышей все те возможности, которые будут реализованы в будущем; так же и ковчег содержит в себе все элементы, необходимые для восстановления мироздания. Добавим, что строительство ковчега имеет тот же смысл, что и сооружение символического моста, поскольку и тот и другой должны обеспечить «переход через воды». Роль Ноя в Библии похожа на ту роль, которую в традиции индуизма играет Вайвасвата Ману актуального цикла; однако следует обратить внимание, что если традиция индуизма соотносится с самим началом цикла, с началом актуальной Манвантары, то потоп Библии символизирует лишь начало нового циклического периода той же самой Манвантары; речь, стало быть, идет лишь о похожих, но не тождественных событиях.

Интересно также и соответствие между символикой ковчега и радуги, которое особо подчеркнуто в тексте Библии: после потопа радуга появляется над ковчегом как знак завета между Богом и его земными созданиями. Во время катастрофы ковчег плавает по океану «нижних вод»; в момент восстановления мироздания и всеобщего обновления в облаке над ним появляется радуга, то есть появляется в «верхних водах». Здесь мы видим отношение аналогии в самом прямом смысле слова, когда две одинаковые фигуры изображаются зеркальным отражением и дополнением друг друга: выпуклость ковчега обращена вверх, выпуклость радуги — вниз, а вместе они образуют собой две половины фигуры круга или цилиндра. Эти две половины соответствуют двум половинам «Мирового Яйца» так же, как «верхние воды» соответствуют «нижним». В периоды хаоса «верхняя половина» становится невидимой, а в нижней в это же время происходит процесс, который Фабр д’Оливье[106] назвал «скоплением тварей».

22, Число старших арканов Таро, имеет в традиционных учениях особую ценность. Это число связано с числом 7 через отношение, приблизительно выражающее отношение окружности к диаметру; таким образом, вместе эти два числа выражают собой крут, который для пифагорейцев был самой совершенной фигурой. Более того, число 22 связано с двумя «элементарными» формами движения в физике Аристотеля: локальным движением, представленным числом 2, и изменением, которому соответствует число 20; третье «элементарное» движение — это увеличение, представленное числом 1000; сумма же трех символических чисел, 1022, совпадает с количеством неподвижных звезд в древней астрологии.

Есть одно обстоятельство, которое, с одной стороны, хотя и увеличивает сложность рассматриваемого нами вопроса, но на самом деле может предоставить нам ключ к некоторым важным соответствиям: такой значительный для западного эзотеризма символ, как Грааль, рассматривается не только как сосуд (grasale) но иногда и как книга (gradale или graduale); в некоторых вариантах легенды речь не идет о книге в буквальном смысле слова, но о надписях, оставленных на чаше либо ангелом, либо самим Христом. В любом случае эти надписи «сверхчеловеческого» происхождения и этот камень (как и камни других традиций) является «говорящим», то есть «чашей оракула», потому что если камень может «говорить», издавая звуки, то он может делать это и благодаря буквам или изображениям, появляющимся на его поверхности (как щит черепахи в дальне восточной традиции).

Добавим, что «оракульная чаша» является прототипом «магических зеркал»; в связи с этим и следует сделать особо важное для нас примечание: чисто «магическая» интерпретация, при которой символы сводятся, в зависимости от случая, к их чисто «предсказательным», или «талисманным», аспектам, представляет собой определенный этап деградации самих этих символов или, точнее сказать, этап деградации их понимания. Впрочем, деградация не зашла здесь еще слишком далеко, чтобы потерять из виду всякую связь этих символов с традиционной наукой, как это происходит при их чисто «профанной» интерпретации, признающей за символами лишь их «эстетическую» ценность. Следует заметить, что иногда только под прикрытием этой «магической» интерпретации некоторые символы были сохранены и переданы вместе с другими элементами фольклора.

Отметим также, что характерная для оракула способность видеть все вещи как присутствующие в настоящем, которая и гарантирует «безошибочность» предсказания, находится в определенной связи с символикой «третьего глаза». Именно это место и занимал камень, упавший со лба Люцифера; сам человек также утратил вследствие своего падения «третий глаз», то есть «чувство вечности», которое Грааль вернет тому, кто сумеет его завоевать.

То обстоятельство, что в обыкновенных игральных картах чаша Таро была заменена сердцем, указывает на определенную равнозначность этих символов; в египетской идеографии именно чаша олицетворяет собой сердце. Впрочем, не только в Египте, а буквально повсюду мы можем увидеть устойчивое символическое уподобление сердца чаше или сосуду; везде сердце рассматривается как центр существа — как человеческого, так и божественного, — везде жертвенная чаша изображает центр или Сердце Мира. Несомненно, это же уподобление было знакомо и кельтам, так как именно от них идет то, что со ставило канву легенды о Святом Граале; к сожалению, невозможно точно установить, какой была форма этой легенды в дохристианские времена, но точно так же обстоит дело и со всеми легендами кельтов, которые передавались только устно.

Добавим, что в легенде к Граалю относятся и некоторые иные предметы, и, в частности, копье Лонгина; но что особенно любопытно, так это существование копья или некоторых его заменителей в качестве дополнения к символу чаши во многих иных древних традициях. Так, например, у древних греков копье Ахилла считалось способным исцелять те раны, которые были им нанесены; когда Адониса, чье имя означает, между прочим, «Господь», насмерть поражают замещающие здесь колье клыки кабана, то его кровь, падая на землю, рождает цветок.

Есть и еще несколько символов, которые в раз личных традициях иногда заменяют символ чаши и которые, в сущности, ему эквивалентны. Одним из таких символов является треугольник, вершина которого обращена вниз; это схематическое изображение жертвенной чаши встречается даже в некоторых герметических символах Индии. То же самое изображение является символом сердца, форму которого оно схематически воспроизводит; выражение «треугольник сердца» широко распространено в восточных странах. Другой символ, который часто бывает эквивалентен чаще, — это цветок, который самой своей формой напоминает идею «вместилища». На Востоке символическим цветком является лотос, на Западе ту же самую роль чаще всего играет роза.

Добавим, что все эти символы или их эквиваленты соответствуют пассивному, или женскому, принципу универсального проявления или одному из его аспектов, тогда как треугольник, направленный вершиной вверх, соотносится с активным, или мужским, принципом. Если же поместить оба треугольника один под другим, мы увидим, что один из них может рассматриваться как отражение другого. Перевернутый треугольник обычно изображается меньшим по размеру, чем треугольник правильный, и такая диспропорция не является чем-то исключительным в традиционной символике; так в Каббале «Макропросоп», или «Большой лик», отражается в «Микропросопе», или «Малом лике». Есть и еще одна особая причина такой диспропорции: большой треугольник соотносится с абсолютной реальностью, тогда как меньший треугольник соответствует видимости проявления; первый символ выражает также идею изначальной традиции, а второй — идею последующего состояния «затемнения» и «сокрытия» традиционной доктрины. Иногда опрокинутый треугольник переносят внутрь правильного таким образом, чтобы их центры совпадали; в таком случае опрокинутый треугольник неизбежно должен быть меньше правильного, для того чтобы полностью поместиться в последнем. Эта фигура в целом тождественна «Печати Соломона», где два равных и противоположных друг другу треугольника также символизируют собой два взаимодополнительных принципа проявления.

Четвертый аркан Таро объединяет в себе символику Юпитера с символикой квартернера, хотя мы, вопреки мнению некоторых, думаем, что эта ассоциация является вторичной и астрологический символ, каким бы правомерным здесь он ни был сам по себе, всего лишь добавляется позднее к первичному и главному значению. Что же касается значения цифры «четыре», то не следует упускать из виду, что один и тот же символ вполне поддается нескольким различным интерпретациям, которые нисколько не исключают друг друга. Само по себе это обстоятельство не должно вызывать удивления, поскольку, чтобы об этом ни думали профаны, множество значений вообще является свойством любого символа, если даже не говорить о том, что в некоторых случаях может иметь место наложение символов друг на друга и даже их соединение в одно целое. Действительно, в этом случае речь может идти и об астрологическом знаке Юпитера, поскольку символ, обозначающий эту планету, имеет большое сходство с цифрой «четыре».

В шестом аркане Таро сохранилось отражение символики мифа о Геракле, выбирающем между Добродетелью и Пороком; сам этот миф является экзотерической формой пифагорейского учения о правом и левом пути. С этим учением был связан символ буквы «Y» а также учение о «двух вратах неба»; здесь сразу же следует добавить, что существовал и третий, «срединный путь», который прямо вел к «Освобождению» и которому соответствовало верхнее, невидимое продолжение вертикальной линии буквы «Y».

Двум вратам неба соответствовали зодиакальные знаки Рака и Козерога, и спуск души для рождения или ее восхождение к Богу должны были проходить через одно из этих врат. Врата неба находились, согласно учению пифагорейцев, в двух точках солнцестояния, причем южные врата, Рак, были «вратами людей», а северные, то есть Козерог, — «вратами богов». Через северные врата осуществляется «спуск», то есть вход в «космическую пещеру», или в мир рождения и индивидуального существования. Южные врата представляют собой «выход из Космоса», и через них происходит «восхождение» душ. Добавим, что независимо от того, рассматривается ли положение двух врат по ходу солнца, как в традиции древних греков, или по отношению к положению года в общем движении цикла, как в традиции индуизма, Рак всегда является «вратами людей», а Козерог — «вратами богов».

Восьмая карта Таро имеет определенную связь не только с цифрой «восемь», но и с христианской символикой Солнца Правды (Sol Justitiae). Очень часто, причем в разное время и в разных местах, солнце изображалось с двумя видами лучей, попеременно волнистыми и прямыми. В Британском музее находится ассирийская табличка первого века до нашей эры, где солнце изображается звездой с восьмью лучами: вертикальные и горизонтальные лучи образуются прямыми линиями, между которыми расположены лучи, образованные волнистыми линиями. Солнечный бог, перед которым это изображение находятся, в одной руке держит диск, а в другой небольшой жезл; эти предметы являются символами справедливости и правосудия. В других эквивалентных изображениях волнистые лучи образуются двумя линиями, соединяющимися на своих окончаниях, что в целом дает хорошо известный образ «пылающего меча»; между прочим, эта волнистая форма иногда олицетворяет молнию. В любом случае основными элементами всех этих изображений являются прямая и волнистая линии и поэтому вполне обоснованным оказывается вопрос об их точном значении.

На первый взгляд, поскольку речь идет об изображениях солнца, самым естественным значением прямой линии является свет, а волнистой линии — тепло; кстати, это вполне соответствует значению еврейских букв реш и шин, выражающих символически именно эти две модальности огня. Однако дело усложняется тем, что волнистая линия везде имеет значение воды; на той же самой вышеупомянутой ассирийской табличке вода изображается рядом волнистых линий, совершенно одинаковых с теми, которые изображают и лучи солнца. Но на самом деле здесь нет никакого противоречия, поскольку дождь, которому естественным образом может соответствовать символ воды, на самом деле является результатом солнечного тепла и его изображение вполне правомерно может смешиваться с символическим изображением самого этого тепла. Согласно дальневосточной традиции свет есть Ян, тепло же рассматривается как темное начало и, следовательно, так же как к вода, есть Инь по отношению к свету; прямая линия в таком случае будет соответствовать Ян, а волнистая — Инь. Огонь и вода являются противоположными стихиями, однако их оппозиция есть видимая форма их взаимной дополнительности; выше того уровня существования, на котором противоположности еще имеют значение, они должны, как и любые иные противоположности, каким-то образом соединяться друг с другом. В самом Первоначале, которое в чувственном мире лучше всего может олицетворять именно солнце, все противоположности отождествляются друг с другом, и это обстоятельство позволяет лучше понять рассматриваемое нами изображение.

«Колесо Фортуны» десятая карта Таро в античной символике тесно связана с «колесом Закона», а также с колесом Зодиака, хотя эта связь и не совсем понятна с первого взгляда. Зодиак также изображается в форме колеса, разумеется с двенадцатью лучами, и слово, обозначающее его на санскрите, буквально можно перевести как «колесо знаков»; оно же переводится и как «колесо чисел», поскольку слово раши, обозначающее знаки Зодиака, имеет и такой смысл.

Колесо вообще не является просто «солярным» символом, как это чаще всего утверждают в наше время, но представляет собой символ всего мироздания в целом. В этом значения этот символ используется в традиции индуизма, где постоянно идет речь о «колесе становления» или «колесе жизни». Речь идет также и о «колесе Закона»; это выражение буддизм, вместе со многими другими, позаимствовал из более ранних учений, и в первую очередь из учений о циклах. Простейшее изображение колеса имеет всего четыре луча, которые разделяют окружность на равные части; иными словами, это два прямоугольных диаметра, образующие внутри этой окружности крест. Окружность, если видеть в ней образ движения в некотором направлении, олицетворяет собой цикл проявления; в этом случае части окружности соответствуют различным периодам или фазам, на которые делится сам цикл. Например, мы имеем четыре главных времени суток, четыре лунных фазы, четыре времени года, а также, в соответствии как с традициями Азии и Центральной Америки, так и с традициями греко-римской античности, четыре «века» (золотой, серебряный, бронзовый, железный) истории человечества.

Двадцать первая карта Таро показывает нам «безумца», который обычно толкуется как символическое изображение профана, не знающего ни откуда он пришел, ни куда он идет и движущегося вслепую к пропасти, в которую он вот-вот сорвется. Его с раскрытой пастью подстерегает крокодил, которого египтяне называли Аммитом и который, согласно их представлениям, ожидает результатов психостазиса, то есть «взвешивания душ», чтобы сожрать тех, кто не выдержит данного испытания. Этот же крокодил, Макара индуистской традиции, лежит с раскрытой пастью против течения, олицетворяющего единый путь, которым неизбежно должно пройти всякое человеческое существо. Таким образом, он является «хранителем врат», которые следует пройти человеку, чтобы освободиться от всего, что удерживает его в области случайного и ограниченного существования. Тот же самый Макара в индуистском Зодиаке соответствует знаку Козерога, то есть «вратам богов»; следовательно, он имеет два противоположных аспекта и в зависимости от состояния приближающегося к нему человека становится для последнего либо «вратами Освобождения», либо «челюстями Смерти».