Русская мифология. Энциклопедия.

Оборотни и обменыши.

Вера в оборотней и оборотничество была сильна и в древней, средневековой Руси, и в России XVIII–XIX веков. В конце XIX века известный собиратель русского фольклора Н. Иваницкий писал: «Случаи обращения людей в животных и в деревья до сих пор считаются у вологодского народа вполне возможными и нередкими. Лягушки повсюду признаются обращенными людьми, во многих местах и медведи. Всего же чаще люди обращаются в волков». Поверья и мифологические рассказы об оборотничестве в русских деревнях широко бытуют и по сию пору: нередко крестьяне рассказывают об известных в местной округе случаях превращения людей в животных или неодушевленные предметы.

В народной традиции оборотнем считали человека, который по собственному заклинанию, вследствие магического воздействия других лиц или же в силу прирожденного свойства обращается в зверя. Оборотней называли также «обертышами», «пе-рекидчиками», «опрокиднями», «переходнями». Чаще всего обратившиеся или превращенные принимали облик волка, и поэтому в южнорусской, белорусской и украинской традиции оборотней называли «волколак», «волкодлак». Слово «волкод-лак» образовано из двух частей — общеславянского «уъ1к» и южнославянского «diaka», означающего «шерсть, шкура».

У восточных славян различали несколько типов оборотней. Один из них — колдуны и ведьмы, обращающиеся в то или иное животное по своему желанию. Согласно народным представлениям, они могут принимать облик не только волка, но и медведя, свиньи, коровы, кошки, вороны, сороки, земноводных: лягушки, змеи. Могут колдуны и ведьмы оборачиваться и растениями: кустом, веткой, соломой; природной стихией, например вихрем; каким-нибудь предметом: клубком ниток, веретеном, стогом сена, поленом и т. п. Более того, колдуны и ведьмы, по поверьям, обладают способностью неоднократно менять свой облик. Так, в одном мифологическом рассказе повествуется о превращениях колдуньи, залетевшей ночью в чужой дом в виде сороки. Хозяева «зааминили» сороку, и та не смогла вылететь из избы, но наутро домочадцам не удалось ее найти. «Знающие» люди подсказали, что нужно искать то, чего не было в доме, и хозяева обнаружили странный осиновый чурбашек, который обстругали и выбросили. И в тот же день в селе стало известно, что попадья, у которой оказалось ободранным все тело, умирает. У восточных славян существовало также верование, что ведьма в одно мгновение может изменять свое обличье двенадцать раз, а потом вновь обратиться в женщину.

Колдуны и ведьмы оборачиваются тогда, когда им это нужно, и вернуть себе человеческий облик они могут в любое время. Обычно превращения осуществляются в ночное время. «Оборотиться», то есть превратиться в животное или неживой предмет, зачастую буквально означало «перевернуться», то есть перекувырнуться через условную черту в виде того или иного предмета, установленного в определенном месте, которое в мифологической системе распределения пространства соотносилось с понятием границы между мирами. Чтобы превратиться в животное или предмет, колдун и ведьма перекидываются, кувыркаются через один или несколько ножей, воткнутых в землю в подполье, или в гладко срубленный пень в лесу. Среди предметов, через которые кувыркались оборотни, в мифологических рассказах упоминаются также обручи, коромысло и некоторые другие. Изменить свой внешний вид можно было также, набросив на себя пояс из мочала. Чтобы обратно вернуть себе человеческий облик, оборотню следовало забежать с противной стороны границы и перекувырнуться через нее обратно. Но если за время пребывания человека в виде зверя кто-нибудь заберет и унесет нож или подобный предмет-границу, то он навек останется волком. Вот как о таком случае повествует мифологический рассказ, записанный в Приангарье:

Жил мужик да баба. И кажну ночь мужик куда-то уходил, а наутро ворочался домой. Вот дочь и говорит: «Маменька, я узнаю, куда тятька уходит». Вот раз пошел старик прямо в лес, а дочь за ним. Вот остановился старик, а дочь за кустом схоронилась. Старик снял с себя крест, положил ево на один пенек, потом снял ножик и поясок и положил за колоду, потом отошел немного, да с бегу прямо через колодину и перекувырнул-са. Глядит девка — старика-то уж нет, а на место ево матеруш-ший медведь. Тут она испужалась да и побежала домой, а второпях захватила тятькин и крест, и ножик, и ремешок. Прибегла омой, все в печку и бросила. Наутро надо бы старику домой быть, а ево нет. А он подходил к колоде, перекувырнулся, штоб стариком обворотитца, спину да ноги собе разбил все. Поглядел, нет ево имушшества. Так он тут и взревел. Цели превращения колдунов и ведьм — корыстные: например, проникнуть незамеченным в чужой двор или пристрожить соседскую скотину. Так, в вологодской быличке колдунья обращается в волка, чтобы прогнать овец. Нередко «знающие» оборачиваются животными или птицами с целью скрыться от преследователей или обмануть их, просто пересечь далекое пространство. Еще в «Слове о полку Игореве» упоминается о том, как князь Всеслав «рыщет волком в ночи», преодолевая огромные расстояния. Былинная колдунья Марина Игнатьевна оборачивается сорокой, чтобы добраться из своего терема к берегу далекого «Турецкого моря». Архангельская быличка повествует о купце, который, опасаясь, что его ограбят разбойники, оборачивается медведем и бежит прямым путем через леса и болота. В мифологическом рассказе, записанном в Сургутском крае, оборотень-купец «ходит налимом» в реке, отыскивая рыбу. Налима вылавливает мужик, но благодаря жене рыбака ему удается ускользнуть в воду. Через некоторое время рыбак едет в город, и там, на базаре, ему встречается незнакомый купец, который зовет его в гости, щедро угощает и передает подарки для жены:

«Отвези, брат, пожалуйста, от меня своей жене подарочек, что я тебе дам». И начал он тут откладывать мужику разные материи — и шелковы, и атласны, и гарусны, и разные ожерелья, и серьги, и кольца Тут мужик не вытерпел и спрашивает купца: «Скажите же, пожалуйста, кто вы такой будете и за что вы дарите жену мою?» — «Вот за что я ее дарю, — отвечал купец. — Помнишь ты, как раз зимой добыл ты матерого налима и приказал жене сварить из него уху, а она не послушалась тебя?.. Вот этот налим и был я, и за то твою жену дарю, что она не убила меня. Я ходил допоздна в реке, отстал от товарищей и наткнулся на уду, и спасибо жене твоей, а то быть бы мне в ухе, и вот за это ей подарочек» После этого мужик спрашивает: «Для чего же вы ходите налимом?» — «А видишь ли, братец, мы промышляем на песках рыбу, вот и ходим узнавать, где рыбы останавливается больше, там и делаем промысел» Тогда мужик понял, что перед ним оборотень, взял поскорей подарки — и домой. Меняя внешний вид, колдуны и ведьмы стараются напасть на своего недруга, оставаясь неопознанными, пугают людей, стремятся навредить им, «заморочить» и сбить их с толку, завести на бездорожье, испортить и т. п. В мифологических рассказах мать-ведьма нередко в облике свиньи или собаки преследует своего сына, чтобы не пустить его на свидание с девушкой, которая оказалась ей не по нраву, и разрушить их отношения.

Другой тип оборотней — люди, склонные к оборотничеству от рождения. Ими обычно считались дети, зачатые родителями в дни, которые, согласно предписаниям традиции, являлись запретными для полового сношения. Так, в Волынской губернии считали, что зачатые под Пасху обязательно станут волколаками. Страдая за грехи родителей, они в урочный час — обычно ночью — непроизвольно превращаются в волков. Это превращение для них очень мучительно и сопровождается сильными стонами. На Житомир-щине полагали, что как предопределенное судьбой оборотниче-ство грозит детям, рожденным от связи женщины и волка. На Русском Севере верили, что оборотнями становятся дети, проклятые родителями. Гомельские крестьяне рассказывали о превращении в оборотня того, кто совершил преступление.

Согласно мифологическим рассказам, вступление таких оборотней в брак заканчивается обычно бедой для их супругов, которые, как правило, ими же и бывают загрызены. Волколаки такого происхождения, как и ведьмы с колдунами, могут находиться в облике волков после смерти, так как у них, кроме души, есть еще «дух», дающий им возможность быть упырями.

И наконец, третий тип оборотней — это обычные люди, превращенные в животных колдунами. Оборотничество совершается с целью наказать человека за нанесенную обиду и свести с ним счеты. В одной из быличек ведьма превращает парня, отвергшего ее любовь, в волка; в другой — теща «пускает волколаком» неугодного ей зятя; в третьей — колдунья мстит соседу за обиду тем, что оборачивает его по ночам в коня и ездит на нем. У русских широко распространены рассказы о том, как колдун или ведьма оборачивают в волков или медведей целую свадьбу. В мифологических рассказах превращение человека в волка-оборотня иногда выступает как наказание за непочитание родителей:

Действие магических чар «знающих» на жертву достигается разными способами. По поверьям, колдун или ведьма набрасывают на человека звериную шкуру, ленту или пояс или бьют своей палкой. Известен и другой прием: скрученный пояс кладут под порог хаты, и вступивший в него становится волколаком. На Нов-городчине полагали, что ведьма, чтобы обернуть жениха и невесту волками, бросает под копыта лошадей клубок пряжи. По некоторым мифологическим рассказам, ведьма, чтобы навести порчу, перекапывала дорогу, по которой должна была проехать свадьба, небольшим рвом, и когда поезд пересекал это углубление, лошади падали замертво, а люди превращались в диких зверей.

Иногда при оборачивании человека определяется срок его пребывания в облике животного — вплоть до нескольких лет, — после чего жертва вновь обретает человеческий облик. В отличие от колдунов и ведьм, подневольные оборотни не могут свободно менять свой внешний вид. Лишь при особых условиях превращенный в волка колдовством может вернуть себе прежний облик: если волшебный пояс, которым он подпоясан, перетрется, лопнет или будет разорван кем-либо.

Оборотни по принуждению, а также те, кто являются ими от рождения, сохраняют человеческий разум. В народе верили, что оборотня можно отличить от обычного животного или птицы. Так, у волколака, в отличие от волка, белая полоса на шее, а у оборотня в виде сороки нет хвоста. Калужские крестьяне полагали, что волколака легко распознать, так как у него «задние ноги имеют колена вперед, как у человека, а не назад, как у волка». Белорусские поверья говорят о том, что у волколака человеческая тень и он всегда бегает один. На Смоленщине рассказывали, что если оборотень наклонится над водой, то в ней отразится человеческий облик. У всех восточных славян бытовало представление о том, что под шкурой убитого оборотня обязательно окажутся остатки истлевшей одежды, свадебные украшения, бусы и т. п. Так, на Волгодчине был записан мифологический рассказ об оборотне-волке, занозившем лапу и дважды приходившем за помощью к мужику. Но второй раз мужик убивает волка и обнаруживает под его шкурой человека в кумачной рубахе. Зачастую в мифологических рассказах повествуется о том, что волколаки не едят сырым мясо животного, убитого волчьей стаей, а лишь поджаривая на огне свою долю. По поверьям русских, если оборотень съест сырого мяса, то останется в облике животного навсегда. На Черниговщине вообще считали, что оборотень не ест свою добычу, а только душит.

Во время своих вынужденных скитаний волколаки всегда держатся с подветренной стороны от настоящих волков, опасаясь, чтобы те не напали на них. По поверьям, волколаки никогда не набрасываются на человека и не трогают домашний скот. Нужда заставляет их питаться чем попало, но они по большей части стараются добывать хлеб и мясную пищу, проникая в погреба. Многие крестьяне, заметив убыль продуктов, обычно относят это на счет волколаков и остаются в этом убеждении, если им не случится найти виновника пропажи. Иногда, томимые тоской по человеческой жизни, оборотни приходят под окна родной избы и жалобно воют, желая увидеть своих родственников. Родные же подчас признают в волке своего пропавшего домочадца:

Оборотень этот повадился ходить под ригу и там лежать. Домашние его и подумали: «Не наш ли это сердечный?» — и положили на то место, где он ночью лежал, ломтик хлеба. Утром посмотрели, а ломтя нет: он съеден. На следующую ночь положили больше хлеба, и это он съел. Так они его и кормили, пока он не превратился опять в человека. Прошло семь лет, волчья шкура у него треснула и вся соскочила: он стал человеком. Крест, как был у него на шее, так и остался, да клочок серенькой шерсти против сердца.

Большая часть волколаков — это хозяева-молодые и гости свадьбы, порченной колдунами за неоказание им уважения. После такого несчастья обычно приходится искать знахаря, который смог бы обернуть их обратно в людей.

Избавить волколака от звериного облика может любой человек, если снимет с себя пояс, завяжет на нем несколько узлов, каждый раз говоря: «Господи, помилуй», а затем опояшет им вол-колака. Можно также просто накинуть на оборотня человеческую одежду или обычное полотно. Тогда, по поверьям, волчья шкура спадет и из нее явится обычный человек. Другие способы расколдовать оборотня — накормить его «благословленной едой», хлебом или, встретив его, назвать людским именем. Обретение человеческого облика могло произойти и само собой по истечении срока заклятия — от 9 дней до года или 3, 7, 9, 12 лет. Однако, как полагали украинцы, для оборотня-жертвы существовала опасность: если колдун умрет раньше срока действия заклятия, то человек останется волком на всю жизнь.

Согласно народным представлениям и мифологическим рассказам, при обратном превращении волколак сохраняет признаки оборотня: он наг, не может говорить по-человечески. Окончательное возвращение в мир людей и обретение человеческих признаков происходит при приобщении его, вернувшегося из мира природы, к явлениям культуры: при надевании одежды, вкушении человеческой пищи, мытье в бане; при звуке колокольного звона. Нарушение условий обратного превращения грозило тем, что у человека мог остаться хвост. Мотив превращения звероподобного чудовища в прекрасного царевича характерен для волшебной сказки, где человеческий облик герою возвращает поцелуй его возлюбленной.

Оберегов, которые могли бы предохранить человека от превращения в оборотня, по народным представлениям, практически не существует. К защитным мерам, особенно во время проведения свадьбы, относились приглашение колдуна на свадебный пир и обильное угощение его. Кроме того, на свадебный чин дружки старались выбрать человека, знающего специальные заклинания и обереги.

Мифологизированными образами, как и оборотни, в традиционной культуре являлись так называемые обменыши и подмененные. Обменышем называли ребенка нечистого духа, которым подменялось человеческое дитя. По народным представлениям, почти все нечистые духи — домовой, банник, обдериха, леший, черт — могли обменивать и похищать детей. Особенно опасными для младенцев считались банные хозяева — банник и обдериха, так как крестьянские женщины испокон веку рожали в бане, а также домовой, во владении которого — избе — грудные дети проводили большую часть времени. Нечистая сила могла подменить и ребенка постарше, если того, например, не перекрестили на ночь или, когда он чихнул, не сказали ему: «Будь здоров». По поверьям, нечистые духи забирали и детей, проклятых или обруганных матерью под горячую руку. При всех подобных обстоятельствах человеческие дети исчезали, а на их место нечистая сила нередко подкладывала своих — обменышей.

Крестьяне полагали, что обменыши отличаются от обычных детей. Чаще всего обменыш был уродлив, плохо рос, не говорил до семи лет и долго не обнаруживал признаков разума. По поверьям, у обменышей есть лишь одна голова без тела или в теле нет костей, но при этом они отличаются невероятной силой. Согласно мифологическим рассказам, обменный ребенок беспрерывно кричал и требовал еды; ежечасно он мог съедать по кринке молока и хлебу-житнику. В быличках обменыш нередко изображается в виде полена, чурки или головешки, обращенной нечистой силой в младенца. По народным поверьям, обменыши годами оставались в зыбке, ко времени совершеннолетия так и не приобретая навыков сидения, хождения, говорения и измучивая домочадцев своей прожорливостью и уходом за ними. Даже в случаях, когда обменыш вырастал, он отставал от сверстников по физическому и умственному развитию: был слабоумен, оставался немым или заикался. Часто также о подменышах говорили, что у них злобный и своенравный характер. Такие дети не слушались взрослых и приносили несчастье родителям. Некоторые рассказы повествуют о том, что обменыши живут недолго и стараются убежать в лес.

Если в семье ребенок отличался поведением от других детей — медленно рос, долго не научался ходить, много ел, поздно начинал говорить или вовсе не овладевал навыками речи, — то окружающие подозревали в нем обменыша. Такого ребенка показывали повитухе или знахарке, которая должна была «проверить» дитя. Подчас приемы «обследования» носили варварский характер. Так, в Пермской губернии ребенка на два-три часа помещали в печь, а на Вологодчине его клали под перевернутое вверх дном осиновое корыто, по которому рубили топором. Если при подобном испытании ребенок умирал или переставал двигаться, то считали, что это не человеческое дитя, а обменыш.

Кое-где у русских считали, что обменыш растет, ничем не отличаясь от обычных детей. В Вятской губернии полагали, что ребенок лешего, подкинутый людям вместо младенца, от рождения наделен магическим способностями. Он вырастает очень предприимчивым человеком и приносит достаток семье, но при этом он крайне мало находится дома. Такой обменыш старается умереть скоропостижно, чтобы избежать предсмертной исповеди и церковного напутствия. Поверья гласят о том, что после смерти обменыш становится еретиком, чье тело не принимает земля, и он не находит успокоения до тех пор, пока не разрушатся его кости.

В народе полагали, что крестьянские дети, подмененные нечистой силой, живут и воспитываются у домового или лешего. На Вологодчине считали, что леший посылает проклятых родителями детей в деревни раздувать пожары, а также похищать еду, которую хозяйки не успели или забыли благословить. В некоторых местностях верили, что проклятые живут в подполье дома или в водоемах. Дети-подпольники, по поверьям, иногда возвращаются, но чаще навсегда остаются у домовых. Девушки-подпольницы вырастают, выходят замуж и иногда, согласно мифологическим рассказам, навещают перед замужеством своих сестер, матерей и приглашают их посмотреть на свое житье. В одном из таких рассказов, записанном на Терском берегу Белого моря, многодетная мать с горя сулит одну из дочерей-двойняшек домовому-подполь-нику, и девочка моментально исчезает. Через семнадцать лет де-вушка-подпольница приходит к своей сестре и приглашает ее посмотреть на свою свадьбу. Сестра открывает вечером подпол и видит там ярко освещенную избу, множество гостей и красивого жениха. Невеста дарит сестре гостинец и просит закрыть подпол в полночь, после чего там все исчезает. В Олонецкой губернии полагали, что подпольников можно увидеть, встав на третью ступеньку лестницы в подполье, нагнувшись головой вниз и поглядев между ног. В Костромской губернии был записан мифологический рассказ о том, как несколько мужиков шли ночью около озера и увидали в воде девушку, нагую по грудь; она попросила у них нательный крест, чтобы выйти из озера, и объяснила: «Двадцать пять лет я в озере, проклятая отцом; а если не дадите мне креста, я опять уйду в озеро на двадцать пять лет». Мужики не дали креста, и сразу же она всколыхала озеро так, что земля задрожала, а они упали от испуга.

Чтобы вернуть свое дитя, а чужое возвратить нечистой силе, традицией предписывалось бить обменыша прутьями ольхи перед горящей печью. Для битья можно было использовать также освещенную вербу, а подходящим местом для побоев считались порог или мусорная куча. Тогда мать обменыша, услышав его крики, сжалится над своим чадом и заберет его, а украденного человеческого детеныша возвратит. Однако в народе говорят, что глаза родителей, которым нечистая сила подбросила обменыша, словно застилаются колдовской пеленой, и им не приходит в голову, что их ребенок пропал, а тот, что лежит в люльке, отличается от обычных младенцев. В связи с этим представлением во многих местах у русских, особенно на Русском Севере, широко распространены мифологические рассказы со следующим сюжетом: проклятая дочь унесена и воспитана лешим; когда она вырастает и достигает брачного возраста, ее находит деревенский парень и женится на ней; молодые приходят к родителям про. клятой, и, когда те не верят, что перед ними настоящая дочь, она со всего маху ударяет об пол голосящее существо, которое много лет пролежало в люльке. В результате обменыш оборачивается поленом. Выращенная нечистыми духами девушка, достигнув брачного возраста, может появиться возле любой нежилой постройки: и в бане, и в пустом доме, и около амбара. На такую девушку, согласно народным поверьям, надо накинуть крест, и тогда она навсегда останется среди людей.

Чтобы не случилось обмена, крестьяне старались вовремя предпринять предохранительные меры. Младенцев стремились крестить как можно скорее, так как нечистая сила старалась похитить человеческое дитя именно некрещеным. До крещения новорожденного в избе круглосуточно поддерживали освещение. Первое время после родов роженицу и ребенка не оставляли одних. Рядом с ними около семи-десяти дней постоянно находилась повивальная бабка. Позже при оставлении ребенка в одиночестве принимали особые меры предосторожности: в притолоку двери втыкали нож, у порога или под колыбелью клали веник или топор. Беря ребенка для кормления или купания, зыбку не оставляли пустой, а клали в нее какой-нибудь острый металлический предмет. В Архангельской губернии маленького ребенка не только не оставляли одного в бане, но до года в этом опасном строении не называли его имени, так как глубоко верили, что банник или обдериха тут же воспользуются нарушением запрета и заберут младенца. Повсеместно у русских матери во избежание опасности обмена старались не ругать малых детей и тем более проклинать их, особенно вечером — в недобрый час, когда активизируется нечистая сила.