Волшебник Изумрудного города.

Часть первая. Пещера.

Тысячу лет назад.

Население Волшебной страны все увеличивалось, и пришло время, когда в ней образовалось несколько государств. В государствах, как водится, появились короли, а при королях придворные, многочисленная прислуга. Потом короли завели армии, начали ссориться друг с другом из-за пограничных владений и устраивали войны.

В одном из государств, в западной части страны, тысячу лет назад царствовал король Наранья. Он правил так долго, что его сыну Бофаро надоело ждать смерти отца, и он задумал свергнуть его с престола. Заманчивыми обещаниями принц Бофаро привлек на свою сторону несколько тысяч сторонников, но они ничего не успели сделать. Заговор был раскрыт. Принца Бофаро привели на суд отца. Тот сидел на высоком троне, окруженный придворными, и грозно смотрел на бледное лицо мятежника.

– Признаешься ли ты, недостойный сын мой, что злоумышлял против меня? – спросил король.

– Признаюсь, – дерзко ответил принц, не опуская глаз перед суровым взором отца.

– Может быть, ты хотел убить меня, чтобы завладеть престолом? – продолжал Наранья.

– Нет, – сказал Бофаро, – я этого не хотел. Твоей участью было бы пожизненное заключение.

– Судьба решила иначе, – заметил король. – То, что ты готовил мне, постигнет тебя и твоих приверженцев. Ты знаешь Пещеру?

Принц содрогнулся. Конечно, он знал о существовании огромного подземелья, расположенного глубоко под их королевством. Случалось, что люди заглядывали туда, но, простояв несколько минут у входа, увидев на земле и в воздухе странные тени невиданных зверей, в испуге возвращались. Жить там казалось невозможно.

– Ты и твои сторонники отправитесь в Пещеру на вечное поселение! – торжественно возгласил король, и даже враги Бофаро ужаснулись. – Но этого мало! Не только вы, но и дети ваши и дети ваших детей – никто не вернется на землю, к голубому небу и яркому солнцу. Об этом позаботятся мои наследники, я возьму с них клятву, что они свято выполнят мою волю. Может быть, ты хочешь возразить?

– Нет, – сказал Бофаро, такой же гордый и неуступчивый, как и Наранья. – Я заслужил это наказание за то, что осмелился поднять руку на отца. Я попрошу только об одном: пусть нам дадут земледельческие орудия.

– Вы их получите, – сказал король. – И вас даже снабдят оружием, чтобы вы могли защищаться от хищников, населяющих Пещеру.

Унылые колонны изгнанников, сопровождаемых плачущими женами и детьми, отправлялись под землю. Выход охранялся большим отрядом солдат, и ни один мятежник не смог бы вернуться обратно.

Бофаро с женой и два его сына спустились в Пещеру первыми. Их взорам открылась удивительная Подземная страна. Она простиралась так далеко, как хватал глаз, и на ее ровной поверхности кое-где поднимались невысокие холмы, поросшие лесом. Посредине Пещеры светлела гладь большого круглого озера.

Казалось, на холмах и лугах Подземной страны царствует осень. Листва на деревьях и кустах была багряная, розовая, оранжевая, а луговые травы желтели, точно просясь под косу косаря. В Подземной стране был сумрак. Лишь клубившиеся под сводом золотистые облака давали немного света.

– И здесь мы должны жить? – с ужасом спросила жена Бофаро.

– Такова наша судьба, – угрюмо ответил принц.

Осада.

Изгнанники долго шли, пока не добрались до озера. Его берега были усыпаны камнями. Бофаро влез на большой обломок скалы и поднял руку в знак того, что хочет говорить. Все замерли в молчании.

– Друзья мои! – начал Бофаро. – Я очень виноват перед вами. Мое честолюбие вовлекло вас в беду и забросило под эти мрачные своды. Но прошлого не воротишь, и жизнь лучше смерти. Нам предстоит жестокая борьба за существование, и мы должны избрать вождя, который бы нами руководил.

Раздались громкие крики:

– Ты – наш вождь!

– Избираем тебя, принц!

– Ты – потомок королей, тебе и править, Бофаро!

Никто не поднял голоса против избрания Бофаро, и его мрачное лицо озарилось слабой улыбкой. Все-таки он стал королем, хотя и в подземном царстве.

– Слушайте меня, люди! – заговорил он. – Мы заслужили отдых, но отдыхать еще нельзя. Когда мы шли по Пещере, я видел смутные тени больших зверей, следивших за нами издалека.

– И мы их видели! – подтвердили другие.

– Тогда за работу! Пусть женщины уложат спать детей и присматривают за ними, а всем мужчинам – строить укрепление!

И Бофаро, подавая пример, первым покатил камень к проведенному по земле большому кругу. Забыв об усталости, люди таскали и катали камни, и круглая стена поднималась все выше.

Прошло несколько часов, и стена, широкая, прочная, воздвиглась на два человеческих роста высотой.

– Я думаю, этого пока довольно, – сказал король. – Потом мы построим здесь город.

Бофаро поставил на караул несколько мужчин с луками и копьями, а все остальные изгнанники, измученные, улеглись спать при тревожном свете золотистых облаков. Их сон продолжался недолго.

– Опасность! Поднимайтесь все! – закричала стража.

Испуганные люди взобрались на каменные приступки, сделанные с внутренней стороны укрепления, и увидели, что к их убежищу подходят несколько десятков странных зверей.

– Шестилапые! Эти чудища – шестилапые! – раздались возгласы.

И действительно, у животных вместо четырех было по шесть толстых круглых лап, поддерживавших длинные круглые туловища. Шерсть на них была грязно-белая, густая и косматая. Шестилапые как завороженные пялили на неожиданно возникшую крепость большие круглые глаза…

– Какие страшилища! Хорошо, что мы под защитой стены, – переговаривались люди.

Стрелки из лука заняли боевые позиции. Звери приближались, принюхиваясь, присматриваясь, недовольно мотая большими головами с короткими ушами. Вскоре они подошли на расстояние выстрела. Зазвенели тетивы, стрелы с жужжанием пронеслись в воздухе и засели в косматой шерсти зверей. Но они не могли пробить их толстую шкуру, и Шестилапые продолжали приближаться, глухо рыча. Как и все звери Волшебной страны, они умели говорить, но говорили плохо, у них были слишком толстые языки, с трудом ворочавшиеся во рту.

– Не тратить напрасно стрелы! – распорядился Бофаро. – Приготовить мечи и копья! Женщины с детьми – на середину укрепления!

Но звери не решились идти в атаку. Они кольцом обложили крепость и не спускали с нее глаз. Это была настоящая осада.

И тут Бофаро понял свою ошибку. Незнакомый с нравами обитателей подземелья, он не велел запасти воды, и теперь, если осада будет долгой, защитникам крепости грозила гибель от жажды.

Озеро было невдалеке – всего в нескольких десятках шагов, но как туда прорвешься через цепь врагов, проворных и быстрых, несмотря на кажущуюся неповоротливость?..

Прошло несколько часов. Первыми запросили пить дети. Напрасно матери их успокаивали. Бофаро уже готовился сделать отчаянную вылазку.

Вдруг в воздухе что-то зашумело, и осажденные увидели в небе быстро приближавшуюся стаю удивительных существ. Они немного напоминали крокодилов, водившихся в реках Волшебной страны, но были гораздо крупнее. Эти новые чудовища махали громадными кожистыми крыльями, сильные когтистые лапы болтались под грязно-желтым чешуйчатым брюхом.

– Мы погибли! – закричали изгнанники. – Это драконы! От этих летучих тварей не спасет и стена…

Люди закрывали руками головы, ожидая, что вот-вот вонзятся в них страшные когти. Но произошло неожиданное. Стая драконов с визгом ринулась на Шестилапых. Они метили в глаза, а звери, видимо привычные к таким нападениям, старались уткнуть морду в грудь и махали перед собой передними лапами, привстав на задние.

Визг драконов и рев Шестилапых оглушали людей, но те с жадным любопытством глядели на невиданное зрелище. Некоторые Шестилапые свернулись клубком, и драконы яростно кусали их, выдирая огромные клочья белой шерсти. Один из драконов, неосторожно подставивший бок под удар могучей лапы, не мог взлететь и неуклюже скакал по песку…

Наконец Шестилапые бросились врассыпную, преследуемые летучими ящерами. Женщины, схватив кувшины, побежали к озеру, спеша напоить плачущих детей.

Много позже, когда люди обжились в Пещере, они узнали причину вражды между Шестилапыми и драконами. Ящеры откладывали яйца, зарывая их в теплую землю в укромных местах, а для зверей эти яйца были лучшим лакомством, они выкапывали их и пожирали. Поэтому драконы нападали на Шестилапых где только могли. Впрочем, и ящеры были не без греха: они загрызали молоденьких зверей, если те попадались им без охраны родителей.

Так вражда между зверями и ящерами спасла людей от гибели.

Утро новой жизни.

Прошли годы. Изгнанники привыкли жить под землей. На берегу Срединного озера они построили город и обнесли его каменной стеной. Чтобы прокормиться, они принялись пахать землю и сеять хлеб. Пещера залегала так глубоко, что почва в ней была теплой, ее согревал подземный жар. Перепадали по временам и дождички из золотистых облаков. И потому пшеница там все-таки созревала, хотя и медленнее, чем наверху. Только очень трудно было людям таскать на себе тяжелые плуги, распахивая твердую каменистую землю.

И однажды к королю Бофаро пришел пожилой охотник Карум.

– Ваше величество, – сказал он, – пахари скоро начнут умирать от переутомления. И я предлагаю запрячь в плуги Шестилапых.

Король изумился.

– Да они загрызут погонщиков!

– Я сумею их укротить, – заверил Карум. – Там, наверху, мне приходилось иметь дело с самыми ужасными хищниками. И я всегда справлялся.

– Что ж, действуй! – согласился Бофаро. – Тебе, вероятно, нужны помощники?

– Да, – сказал охотник. – Но, кроме людей, я привлеку к этому делу драконов.

Король снова удивился, а Карум спокойно пояснил:

– Видите ли, мы, люди, слабее и Шестилапых, и летучих ящеров, но у нас есть разум, которого не хватает этим зверям. Я укрощу Шестилапых с помощью драконов, а держать драконов в подчинении мне помогут Шестилапые.

Карум принялся за дело. Его люди забирали молодых дракончиков, едва те успевали вылупиться из яиц. Воспитанные людьми с первого дня, ящеры вырастали послушными, и при их-то содействии Каруму удалось изловить первую партию Шестилапых.

Нелегко было подчинить себе свирепых зверей, но это удалось. После многодневной голодовки Шестилапые стали принимать пищу от человека, а потом дали надеть на себя сбрую и начали таскать плуги.

Первое время не обходилось без несчастных случаев, но потом все наладилось. Ручные драконы носили людей по воздуху, а Шестилапые пахали землю. Люди вздохнули свободнее, и у них стали быстрее развиваться ремесла.

Ткачи ткали материи, портные шили одежду, гончары лепили горшки, рудокопы добывали руду из глубоких шахт, литейщики выплавляли из нее металлы, а слесари и токари производили из металлов все необходимые изделия.

Добывание руд требовало больше всего труда, в шахтах работало много народу, и потому эту область стали называть Страной Подземных рудокопов.

Подземным жителям приходилось рассчитывать только на себя, и они сделались чрезвычайно изобретательными и находчивыми. Люди стали забывать о верхнем мире, а дети, рождавшиеся в Пещере, никогда его не видели и знали о нем только из материнских рассказов, которые стали наконец походить на сказки…

Жизнь налаживалась. Плохо было лишь то, что честолюбивый Бофаро завел большой штат придворных и многочисленную прислугу, а содержать этих бездельников приходилось народу.

И хотя пахари усердно пахали, сеяли и собирали хлеб, огородники возделывали овощи, а рыбаки ловили сетями рыбу и крабов в Срединном озере, продуктов вскоре не стало хватать. Подземным рудокопам пришлось завести меновую торговлю с верхними жителями.

Взамен зерна, масла и фруктов жители Пещеры давали свои изделия: медь и бронзу, железные плуги и бороны, стекло, драгоценные камни.

Торговля между нижним и верхним миром постепенно расширялась. Местом, где она производилась, был выход из подземного мира в Голубую страну. Этот выход, расположенный близ восточной границы Голубой страны, по приказу короля Нараньи был закрыт прочными воротами. После смерти Нараньи наружный караул от ворот был убран, потому что подземные рудокопы не пытались вернуться наверх: за многие годы жизни под землей глаза пещерных жителей отвыкли от солнечного света, и теперь рудокопы могли появляться наверху только ночью.

Полночный звук колокола, подвешенного у ворот, возвещал о наступлении очередного базарного дня. Утром купцы Голубой страны проверяли и пересчитывали товары, вынесенные подземными жителями в ночную пору. После этого сотни работников привозили на тачках мешки с мукой, корзины с фруктами и овощами, ящики с яйцами, маслом, сыром. В следующую ночь все это исчезало.

Завещание короля Бофаро.

Бофаро царствовал в подземной стране много лет. Он спустился в нее с двумя сыновьями, но потом у него родилось еще пять. Бофаро очень любил своих детей и никак не мог выбрать из них наследника. Ему казалось, что если он назначит одного из сыновей своим преемником, то страшно обидит остальных.

Семнадцать раз Бофаро менял завещание и наконец, измученный склоками и интригами наследников, пришел к мысли, которая принесла ему успокоение. Он назначил наследниками всех своих семерых сыновей, чтобы они царствовали поочередно, каждый по месяцу. А во избежание ссор и междоусобиц он заставил детей дать клятву, что они всегда будут жить в мире и строго соблюдать порядок правления.

Клятва не помогла: раздоры начались сразу после смерти отца. Братья заспорили, кому из них царствовать первому.

– Порядок правления надо установить по росту. Я – самый высокий, а потому и буду царствовать первый, – заявил королевич Вагисса.

– Ничего подобного, – возразил толстый Граменто. – Кто больше весит, у того и больше ума. Давайте взвесимся!

– Жиру в тебе много, а не ума, – закричал королевич Тубаго. – С делами королевства лучше всего справится самый сильный. А ну, выходите трое на одного! – И Тубаго замахал огромными кулаками.

Завязалась драка. В результате кое-кто из братьев недосчитался зубов, у других были подбиты глаза, вывихнуты руки и ноги…

Передравшись и помирившись, королевичи удивились, почему им не пришло в голову, что самый бесспорный порядок – править королевством по старшинству.

Установив порядок правления, семь подземных королей решили построить себе общий дворец, но так, чтобы каждый брат имел отдельную часть. Архитекторы и каменщики воздвигли на городской площади огромное семибашенное здание с семью отдельными входами в покои каждого короля.

У старейших обитателей Пещеры еще хранилась память о чудесной радуге, сиявшей на небе их потерянной родины. И эту радугу они решили сохранить для своих потомков на стенах дворца. Его семь башен были окрашены в семь цветов радуги: красный, оранжевый, желтый… Искусные мастера добились того, что тона отличались изумительной чистотой и не уступали цветам радуги.

Каждый король выбрал своим главным цветом цвет той башни, где он поселился. Так, в зеленых покоях все было зеленое: парадное одеяние короля, одежды придворных, ливреи лакеев, окраска мебели. В фиолетовых покоях все было фиолетовое… Цвета разделили по жребию.

В подземном мире не было смены дней и ночей и время измерялось по песочным часам. Поэтому постановили, чтобы за правильностью чередования королей следили особые вельможи – Хранители времени.

Плохие последствия имело завещание короля Бофаро. Началось с того, что каждый король, подозревая других во враждебных замыслах, завел себе вооруженную стражу. Эта стража разъезжала на драконах. Так у каждого короля появились летающие надсмотрщики, наблюдавшие за работами в полях и на заводах. Воинов и надсмотрщиков, как и придворных и лакеев, должен был кормить народ.

Другая беда состояла в том, что в стране не было твердых законов. Ее жители не успевали за месяц привыкнуть к требованиям одного короля, как вместо него появлялись другие. Особенно много неприятностей доставляли приветствия.

Один король требовал, чтобы при встрече с ним становились на колени, а другого надо было приветствовать, приложив левую руку с растопыренными пальцами к носу, а правой помахивая над головой. Перед третьим надо было подскакивать на одной ножке…

Каждый правитель старался выдумать что-нибудь почуднее, до чего не додумались бы другие короли. А подземные жители стоном стонали от таких выдумок.

У каждого обитателя Пещеры был набор колпаков всех семи цветов радуги, и в день смены правителей надо было менять колпак. За этим зорко следили воины короля, вступившего на престол.

В одном только были согласны между собой короли: они придумывали все новые налоги.

Люди надрывались на работе, чтобы удовлетворить прихоти своих повелителей, а этих прихотей было много.

Каждый король, вступая на престол, задавал пышный пир, на который приглашались в Радужный дворец придворные всех семи владык. Праздновались дни рождения королей, их супруг и наследников, отмечались удачные охоты, появление на свет маленьких дракончиков в королевских драконниках и многое, многое другое… Редкий день во дворце не гремели возгласы пирующих, угощавших друг друга вином верхнего мира и прославлявших очередного владыку.

Беспокойные сутки.

Шел 189-й год Подземной эры, считавшейся с того времени, когда мятежный принц Бофаро и его сторонники были сосланы в Пещеру. Несколько поколений подземных жителей сменились с тех пор, и люди приспособились жить в Пещере с ее вечным полумраком, напоминавшим земные сумерки. Их кожа стала бледной, они сделались более стройными и тонкими, большие глаза привыкли хорошо видеть при слабом рассеянном свете золотистых облаков, клубившихся под высоким каменным сводом, и уже совсем не могли переносить дневное освещение верхнего мира.

Кончался срок правления короля Памельи Второго, и надо было передавать власть Пампуро Третьему. Но Пампуро Третий был еще младенцем, и за него правила мать, вдовствующая королева Стафида. Стафида была женщина властолюбивая, ей хотелось поскорее сменить Памелью на престоле. Она призвала своего Хранителя времени, седого коренастого старика с длинной бородой.

– Ургандо, ты переведешь часы на главной башне на шесть часов вперед! – приказала она.

– Слушаюсь, ваше величество! – ответил с поклоном Ургандо. – Я знаю, что подданные ждут не дождутся, когда вы вступите на престол.

– Ладно, иди, да не болтай! – оборвала его Стафида.

– Не в первый раз! – ухмыльнулся Ургандо.

Он выполнил приказ королевы. Но Хранитель времени короля Памельи, молодой Туррепо, получил от своего повелителя распоряжение отвести часы на двенадцать часов назад: Памелья хотел продлить свое властвование.

В Городе Семи владык и во всей стране началась неразбериха. Едва городские обыватели успели сомкнуть глаза и погрузиться в первый сладкий сон, как дворцовый колокол пробил шесть часов утра – сигнал к подъему. Заспанные, ничего не понимающие люди нехотя вылезали из постелей, собираясь приниматься за работу.

– Сосед, а сосед! – кричал разбуженный портной сапожнику. – В чем дело? Почему звон в такой неурочный час?

– Кто их разберет! – отвечал сосед. – Короли лучше знают время. Одевайся, да не забудь надеть зеленый колпак…

– Знаю, знаю, мне прошлый раз здорово попало за то, что не в том колпаке пошел в булочную. Сутки под стражей просидел…

Те, кто вышел на площадь, услышали сверху страшный шум и вопли: это дрались на часовой башне Ургандо и Туррепо. Туррепо старался вытолкать Ургандо, чтобы отбить свой счет времени. Но старик оказался сильнее и сбросил противника с лестницы.

Туррепо полежал на нижней площадке несколько минут, встал и снова полез наверх. И опять скинул его Ургандо. Туррепо не угомонился. Во время третьей схватки он изловчился схватить противника в свои объятья, и они свалились с лестницы вместе. Ургандо ударился о ступеньку головой и лишился сознания.

Туррепо немедленно перевел часы назад и дал сигнал отбоя. Глашатаи побежали по городу, приказывая жителям ложиться спать, а желтые воины оседлали драконов и отправились по деревням и поселкам объявлять людям, что зеленые разбудили их раньше времени.

Тотчас на смену зеленым явились желтые колпаки.

Победивший Туррепо пошел спать, не заботясь о лежавшем в обмороке Ургандо, а тот, очнувшись часа через полтора, поднялся на лестницу и разослал своих гонцов будить всех в городе и в стране.

За эти сутки обитатели Пещеры вставали и ложились семь раз, пока упорный Туррепо не уступил сопернику. Жителям было возвещено, что на престол вступил его величество король Пампуро Третий. Люди, не мешкая, сменили желтые колпаки на зеленые, в последний раз за эти сутки.

Охота на шестилапого.

Прошло еще сто лет. Положение в Подземной стране все ухудшалось. Чтобы удовлетворить ненасытные аппетиты королей, придворных, солдат, простым людям уже приходилось работать по восемнадцать-двадцать часов в сутки. С тревогой они думали о будущем.

И тут на помощь обитателям Пещеры пришел удивительный случай. Все началось с охоты на Шестилапого.

Укрощенные Шестилапые приносили большую пользу в хозяйстве страны. Они таскали тяжелые плуги и бороны, косилки и жатки, вертели колеса молотилок. Они же работали у водяных колес, подававших воду из озера в Город Семи владык, вытаскивали клети с рудой из глубоких шахт…

Шестилапые были всеядными животными. Их кормили соломой и сеном, рыбой из озера, отбросами городских кухонь… Плохо было только одно: чтобы заменить умиравших от старости Шестилапых, нужно было ловить новых в каменном лабиринте, окружавшем Пещеру. Этот лабиринт был объявлен королевским заповедником, и под страхом смерти никто из граждан Пещеры не смел там охотиться.

В королевском заповеднике была тишина. Ни один звук не нарушал молчания подземных залов и коридоров.

В одной из пещер у стены стоял Шестилапый. Его лохматая белая шерсть слабо светилась, освещая предметы на два-три шага вокруг. Зверь с наслаждением слизывал с сырой скалы огромных улиток и глотал их прямо со скорлупой.

Долго предавался он этому приятному занятию, как вдруг до его чуткого слуха донесся отдаленный шум. Зверь начал прислушиваться, он реже отрывал улиток от стены, беспокойно вертел большой косматой головой.

Что встревожило зверя? Эта загадка вскоре разъяснилась. Вдали показались неясные светлые пятна, колыхавшиеся в воздухе. А потом стали видны фигуры людей, на головных уборах которых были укреплены светящиеся шарики. Их свет походил на тот, что испускала шерсть Шестилапого, но был гораздо ярче и освещал предметы на двадцать шагов кругом.

Высокие стройные люди в кожаных одеждах приближались к убежищу Шестилапого, держась на равных расстояниях друг от друга. Они несли перед собой длинную сеть, растянутую во всю ширину пещеры. У некоторых были палки с петлей на конце.

Обитатели Подземной страны шли на охоту, и целью ее был Шестилапый.

– Тихо, друзья! – сказал начальник королевской охоты, искусный зверолов Ортега. – Чувствую, что зверь недалеко. До меня доносится запах.

– И мы его чуем, – подтвердили подчиненные Ортеги.

– Крепче держитесь на флангах, – приказал королевский ловчий. – Шестилапые всегда стараются прорваться у стены.

– У нас наготове факелы, – сказали фланговые. – Мы напугаем их огнем.

Как тихо ни разговаривали люди, зверь их услышал и бесшумно юркнул в узкий коридор на другом конце пещеры. Но охотники были мастера своего дела, и они великолепно изучили план лабиринта. Второй выход из пещеры также преграждала сеть, которую держали люди.

Шестилапый с воем выскочил обратно и заметался по пещере. А охотники подняли крик, зажгли факелы, затопали ногами, застучали палками по каменному полу. Адский шум, усиленный эхом, так напугал зверя, что тот бросился вперед и сослепу запутался в широких ячейках сети. Веревки затрещали под мощными ударами лап, но охотники продолжали опутывать зверя сетью, и скоро Шестилапый был в плену.

Из коридора показалась вторая партия охотников. Люди с радостными лицами столпились вокруг Шестилапого.

– За этого зверя мы получим хорошую награду, – переговаривались охотники. – Посмотрите, какой он огромный!

Здесь стало понятно назначение палок с петлями. Осторожно распутывая ноги чудовища, звероловы накидывали на них петли и привязывали лапы одну к другой так, чтобы Шестилапый мог делать только маленькие шаги. На голову зверя надели прочный кожаный намордник, а к шее привязали несколько веревок. Когда все это было проделано с ловкостью, говорившей о большом опыте, сеть с Шестилапого сняли, и несколько человек принялись ее сворачивать.

Охотники собрались в путь. Самые рослые и сильные потащили Шестилапого за шею, а когда тот уперся, другие сзади кольнули его острыми концами своих палок. Зверь смирился и поплелся за людьми.

– Этого малютку отведете в шестилапник номер четыре, а приручать его будешь ты, Зелано! – обратился к звероловам Ортега. – Идите, я похожу по лабиринту, сдается мне, что в этих краях для нас еще найдется пожива.

Загадочный сон.

Охотники предложили Ортеге факел, но ловчий отказался: ему вполне было достаточно шарика на шапке.

Звероловы ушли, уводя Шестилапого, а Ортега в одиночестве начал бродить по лабиринту. Часа через два внимательных поисков охотник убедился, что в этом участке заповедника скрывается редкая добыча: самка с детенышем.

Ловчий повернул к дому. По пути он наведался в пещеру, где давно уже не бывал. И тут он вдруг заметил отражение света в небольшом бассейне, прежде пустом.

– Смотри-ка, – удивился Ортега, – новый источник открылся. Сколько помнят люди, никогда такого тут не было.

После продолжительной ходьбы ловчий очень хотел пить. Он опустился возле источника на колени, зачерпнул горсточкой воды и с наслаждением выпил. Вода имела особенно приятный вкус, пенилась и шипела. Ортега хотел еще немного попить, но какая-то истома охватила все его существо.

– Эх, Ортега, Ортега, – укорил себя охотник, – стар и слаб ты становишься! Разве раньше утомила бы тебя такая прогулка? Ну ладно, отдохну малость…

Он вытянулся поудобнее на жестком камне, и непреодолимый сон смежил ему глаза.

Исчезновение Ортеги обеспокоило его семью только к концу следующего дня: долгие отлучки старого охотника были для нее привычны. Но когда и через трое суток он не вернулся, жена и дети Ортеги и его охотники забили тревогу.

Что могло случиться с ловчим? Заблудиться в лабиринте, который Ортега знал как свои пять пальцев, он не мог. Оставалось предположение самое худшее: нападение голодного зверя или обвал. Но Шестилапые давно уже свели знакомство с людьми и старались держаться от них подальше.

Король Уконда, правивший в том месяце, распорядился отправить партию охотников на розыски. Ее вел помощник ловчего Куото.

Люди несли связки факелов и большой запас провизии, так как поиски могли продолжаться несколько дней. И действительно, только после долгих усилий нашли Ортегу лежащим в мало кому известной пещере близ небольшого круглого углубления в ее полу. Углубление походило на бассейн, но в нем не было ни капли воды.

Казалось, ловчий мирно спал, но никаких следов дыхания не было заметно. Приложили ухо к груди: сердце не билось.

– Он умер! – вскричал один из охотников.

– И умер совсем недавно, – добавил Куото. – Его тело еще совершенно гибкое и теплое. Но как он выдержал две недели без пищи и воды?..

Печальное шествие с телом Ортеги остановилось перед крыльцом синей части дворца, где жил Уконда. Сам король вышел на крыльцо отдать последний долг своему верному охотнику.

– Когда ты думаешь хоронить мужа, женщина? – обратился он к убитой горем Алоне, жене Ортеги.

– По обычаю отцов, завтра! – отвечала та.

– Ха-ха-ха! – вдруг раздался резкий хохот, и толпу растолкал доктор Бориль, с плеч которого спускалась синяя мантия. – Да разве можно хоронить живого человека?.. Вы только посмотрите на его свежее лицо, ничуть не тронутое дыханием смерти! А это? – Низенький толстый доктор поднял руку Ортеги, опустил, и она мягко упала на носилки.

Алона с надеждой и сомнением смотрела на доктора Бориля, а тот продолжал доказывать, что Ортега жив и только в обмороке.

– Вздор! Чепуха! – послышался громовой бас, произносивший отрывистые слова, и к телу Ортеги приблизился очень высокий худой доктор Робиль в небрежно накинутой зеленой мантии. – Этот! Человек! Мертв! Как! Камень!

Между докторами завязался ожесточенный спор, сопровождаемый научными доказательствами. Смотря по тому, кто из двоих одерживал верх, Алона то приходила в отчаяние, то снова начинала надеяться.

И все-таки под конец благодаря пронзительному голосу верх одержал доктор Робиль, который смотрел на маленького Бориля сверху вниз.

– Я! Утверждаю! – гремел он. – Что! Этого! Человека! Завтра! Надо! Хоронить!

Но в этот момент «мертвец» пошевелился и открыл глаза. Пораженная толпа отхлынула в стороны, только Алона припала на грудь мужа и с плачем целовала его лицо.

– Ха-ха-ха! Хо-хо-хо! – заливался смехом Бориль. – Высокоученый доктор Робиль чуть не похоронил живого человека! Вот так светило науки!

Но посрамленный Робиль не сдавался:

– Это! Еще! Надо! Доказать! Что! Он! Живой!

И он сердито ушел с площади, величественно запахнувшись в свою зеленую мантию.

Кое-кто из зрителей рассмеялся при последних словах Робиля, но доктор Бориль выглядел озабоченным. Очнувшийся Ортега ничего не говорил, никого не узнавал, даже и жену, и не понял слов участия, с которыми к нему обратился сам король Уконда.

– Странно, очень странно! – бормотал доктор Бориль. – Взгляд Ортеги блуждает, как у новорожденного младенца, и движения его рук и ног так же беспорядочны. Интересно, очень интересно! – оживился он. – Этот случай может оказаться ценным для науки. Добрая женщина! – обратился он к жене ловчего. – Я берусь лечить вашего мужа, и притом совершенно бесплатно.

Не слушая благодарностей Алоны, добродушный доктор приказал охотникам отнести Ортегу домой, потому что поставленный на ноги ловчий не мог сделать ни шага. Бориль пошел вслед за носилками.

Усыпительная вода.

Доктор Бориль дни и ночи проводил у постели Ортеги. Оказалось, что ловчий действительно во всем был похож на новорожденного. Он не умел есть, и его приходилось кормить с ложечки. Ортега не говорил ни единого слова и только лепетал бессмысленные звуки. Он не понимал обращенных к нему слов и не откликался на собственное имя…

– Поразительный случай! – бормотал восхищенный Бориль. – Вот рассказать бы о нем верхним докторам! Жизнью ручаюсь, что они не видели ничего подобного!

Но восстановление утраченных способностей шло у Ортеги с поразительной быстротой. Уже к вечеру он говорил «папа» и «мама», что было очень смешно при его бороде, и делал первые робкие шаги, держась за руку сына.

На второй день речь его стала совсем связной, сознание прояснилось. Помощник ловчего Куото разговаривал с ним много часов подряд, рассказывал о разных случаях на охоте, и все это вновь оживало в памяти Ортеги. Еще один день напряженных занятий, и ловчий, приведенный доктором Борилем к королю, рассказал о своем необыкновенном приключении в лабиринте.

– Но когда мы нашли вас, этот бассейн был совершенно пуст! – вскричал пришедший с ловчим Куото и тут же добавил: – Прошу прощения у вашего величества за нарушение приличий!

– Как – пуст? – переспросил Ортега помощника.

– Там не было ни капли воды, – заверил Куото.

– Не может быть! – вскипел ловчий. – Не приснилось же мне все это?

– А. Может. Быть. И. Приснилось, – ехидно заметил доктор Робиль. – Ведь. Вы. Так. Крепко. И. Долго. Спали!

В лабиринт снарядили экспедицию. Ее вел Ортега, к которому полностью вернулись его способности. С ним отправились, кроме охотников, министры земледелия и промышленности короля Уконды и доктора Бориль и Робиль. Удивление Ортеги было необычайным, когда оказалось, что бассейн действительно был сух.

– Но как все это могло произойти? – бормотал он. – Ведь я же прекрасно помню, что меня свалил сон после того, как я выпил воды из этого бассейна…

Люди уже собрались уходить. Но тут доктор Бориль высказал мысль, которая привела к тому, что жизнь в Стране Подземных рудокопов совсем переменилась. Он сказал:

– А может быть, вода здесь появляется и исчезает? Она выходит из скалы по временам и снова скрывается обратно!

Доктор Робиль тут же высмеял эту догадку, и уязвленный Бориль предложил проверить ее.

– Останемся здесь на неделю, на две, на месяц, наконец! – вскричал он.

– Может. Быть. На. Год? – насмешливо спросил Робиль.

– Если в течение месяца вода не появится, я признаю себя побежденным, – смело заявил Бориль, – и в знак поражения обойду вокруг Города Семи владык на четвереньках!

– Согласен! – ухмыльнулся Робиль.

Два доктора остались дежурить у исчезнувшего источника, а чтобы им не было скучно, с ними остались и два министра, заинтересованные спором. Кстати, вчетвером было удобнее играть в кости, которые оказались в кармане у одного из министров, завзятого игрока.

– А как же ваши министерства? – поинтересовался Ортега.

– Обойдутся и без нас, – беспечно сказал министр земледелия.

Министры приказали принести в пещеру постели и все необходимое для продолжительного пребывания в лабиринте: провизию, вино, фрукты. К ним должны были наведываться через день и пополнять запасы.

Пять раз возвращался Ортега в пещеру, и каждый раз все в ней оставалось по-старому. Бассейн был пуст, доктор Робиль поддразнивал Бориля и советовал ему заблаговременно учиться ходить на четвереньках, а Бориль с каждым днем становился все мрачнее.

Но на шестой раз Ортега и его охотники увидели неожиданную картину: два доктора и два министра лежали на полу пещеры недвижные, без дыхания, без биения сердца. Между ними валялись кости: партия осталась недоигранной. А источник опять был пуст!

Когда к синему крыльцу принесли четырех спящих, король Уконда сказал:

– Теперь все понятно. Эта вода, которая таинственно появляется и исчезает, – Усыпительная. Мои министры и два доктора проявили большое легкомыслие, напившись чудесной воды все разом. Что ж? Будем ждать, когда они проснутся. Отнесите этих сонь по домам и докладывайте мне об их состоянии каждый день.

Ловчий Ортега спал две недели. Но вот прошло две недели, и месяц, и полтора, а спящие оставались в том же положении: тела их были теплы и гибки, но дыхание не чувствовалось, сердце не билось.

Первым пробудился доктор Бориль. Это случилось на пятьдесят третий день после того, как он напился Усыпительной воды. Как и ловчий Ортега, Бориль во всем был подобен новорожденному ребенку. А это было для него настоящей бедой.

В Подземной стране было только два врача, третьему там нечего было делать: не нашлось бы практики. Врачи передавали свои знания по наследству, от отца к сыну. Но отцы Бориля и Робиля давно умерли. Кто же теперь обучит двух бывших докторов медицине?

Семь королей пришли в ярость, когда поняли, что останутся без врачебной помощи. Они даже подумывали повесить Ортегу за то, что он нашел этот проклятый источник, но потом одумались: ведь это никак не помогло бы делу.

Бориль за три дня выучился ходить и говорить, но вся медицина начисто выветрилась из его головы. К счастью, дома сохранились записки его отца и тетрадки, в которых Бориль делал уроки. Через две недели Бориль уже смог кое-как лечить больных.

К этому времени проснулся Робиль.

– Учить его буду я! – сказал Бориль, и понятно, никто не возражал.

Заполучив в руки своего врага и соперника, толстенький доктор постарался извлечь из этого все выгоды. Когда Робиль заговорил и в нем пробудилось сознание, Бориль начал ему внушать:

– Ты знаешь, кто я такой? Я – знаменитый доктор Бориль, светило науки, твой единственный наставник и покровитель, без которого ты навек остался бы глупцом и невеждой. Запомнил? Повтори!

И длинный Робиль, согнувшись чуть не вдвое и глядя сверху вниз на учителя влюбленными глазами, говорил:

– Вы – знаменитый доктор Бориль, светило науки, мой единственный наставник и покровитель. Без вас я навек остался бы глупцом и невеждой…

– То-то же, помни это всегда и не слушай тех, кто будет говорить тебе что-нибудь другое.

Министры, наглотавшиеся воды больше всех, проснулись одновременно через три месяца после того, как заснули. Король Уконда, рассерженный их самовольной отлучкой со службы и долгим сном, велел внушить им, что до своего сна они были лакеями во дворце. А членам их семьи было наказано под страхом строгой кары ничего не говорить беднягам об их прошлом. Этот смелый опыт вполне удался. Оба министра совершенно забыли прошлое. Облаченные в лакейские ливреи, они резво бегали по дворцу с подносами, подметали полы, чистили обувь, прислуживали за обедом…

Блестящая мысль.

В ту пору, когда случились эти странные события, из всех семи Хранителей времени выделялся умом и честностью Беллино. Его дельные советы выслушивались и исполнялись не только другими Хранителями, но даже и королями.

И вот, после того как был открыт источник чудесной воды, этому Беллино пришла в голову замечательная мысль.

– А что, если усыплять королей на то время, пока они не царствуют? – сказал сам себе Беллино и испуганно оглянулся: не подслушивает ли кто?

Сначала эта идея показалась Хранителю времени дерзкой и невыполнимой, но чем больше он над ней раздумывал, тем больше она ему нравилась.

– В самом деле, – рассуждал Беллино, – сейчас народ кормит семь королей с их семьями, семь придворных штатов, семь разнузданных лакейских банд, семь воинских отрядов, семь шпионских шаек. Это больше тысячи нахлебников. А если осуществится моя выдумка, то на шее у народа будут только полторы сотни бездельников, а остальные станут мирно спать без сновидений, не заботясь о своих желудках.

Сначала старый Беллино раздумывал над своим планом один, а потом поделился мыслями с маленьким толстым доктором Борилем.

Бориль пришел в восторг.

– Клянусь всеми горчичниками мира, – воскликнул он, – это поистине гениальная идея! Вот только согласятся ли наши повелители спать? – задумчиво добавил он. – Ну, да мы сумеем их уговорить!

Но прежде всего надо было исследовать все загадочные свойства Усыпительной воды. Этим и занялся Беллино вместе с докторами Борилем и Робилем.

Выяснилось, что чудесная вода появлялась из скалы раз в месяц. Она наполняла небольшой круглый бассейн, держалась в нем несколько часов, а потом опять уходила в неизведанную глубь земли.

Воду набирали в сосуды, приносили в Пещеру, но уже через сутки она теряла свое усыпительное свойство. Чтобы заснуть, следовало пить волшебную воду вскоре после ее появления.

Не сразу удалось подобрать такие дозы воды, которые усыпляли бы человека ровно на шесть месяцев – ни больше ни меньше. Эти опыты отняли у Беллино и его помощников много времени.

С разрешения семи королей, которые еще не знали, к чему все это клонится, доктора усыпляли ремесленников и пахарей. Те охотно соглашались, потому что долгий спокойный сон давал им отдых от тяжелой работы.

Наконец, опыты закончились. Было найдено и отмерено такое количество чудесного напитка, которое усыпляло взрослого мужчину как раз на полгода. Для женщины этого напитка требовалось меньше, а для ребенка совсем немного.

Большой Совет.

Когда все подготовительные работы завершились, Беллино попросил королей собраться на Большой Совет. По обычаю на таком Совете присутствовали все короли с семьями, их министры и придворные.

Необычайно красочное зрелище представлял собою Круглый зал Радужного дворца, где заседал Большой Совет. Ярко освещенный гирляндами фосфорических шариков, он разделялся на семь секторов, каждый для придворного штата одного из королей. И каким разнообразием отличались одежды подземных владык и их придворных!

В одном секторе блистали всевозможные оттенки зеленого цвета от самого темного до нежно-изумрудного. Другой поражал переливами красного в чудесных сочетаниях. А дальше шли строгие синие и фиолетовые цвета, небесно-голубой, солнечно-желтый… Здесь побледнела бы от зависти сама радуга, если бы спустилась с неба в этот огромный подземный зал.

Глаз, утомленный однообразными бурыми, коричневыми, темно-красными тонами, преобладавшими в природе Подземной страны, отдыхал и нежился на этом буйном празднике ярких красок. Как видно, недаром мудрый король Карвенто еще двести лет назад издал закон, приказывавший вносить как можно больше цветных пятен в скудную окраску подземелья. По приказу Карвенто стены домов, столбы, огораживавшие земельные участки, дорожные указатели окрашивались в яркие бирюзовые, голубые, жемчужные тона.

Вошел последний запоздавший король с женой и двумя сыновьями, и можно было начинать собрание.

С разрешения царствовавшего в том месяце короля Асфейо слово взял Хранитель времени Беллино. Он начал говорить о том трудном положении, в каком находится страна. В ней давно уже не хватает рабочих рук, с каждым годом поступает все меньше налогов, а из-за этого приходится ограничивать роскошь королевских дворов…

– Позор! Безобразие! – раздались возгласы с тех мест, где сидели короли.

– Я согласен с тем, что этому надо положить конец, – спокойно согласился Беллино, – и кажется, нашел средство.

– Гм, интересно, – крякнул король Асфейо. – Послушаем.

И Беллино рассказал о своем необычайном замысле. Наступила долгая, томительная тишина. Люди обдумывали, как им отнестись к этому дерзкому предложению. А Беллино начал соблазнять королей выгодами нового плана.

– Вы подумайте, ваши величества, как это будет для вас удобно! Сейчас вы отцарствовали один месяц и потом томитесь от безделья целых полгода, ожидая своей очереди. Отсюда всякие ссоры и интриги. А тогда время от одного до другого царствования будет для вас пролетать как одна минута. Вся ваша жизнь будет одним сплошным царствованием, прерываемым лишь незаметно проходящими периодами волшебного сна. Но ведь вы и теперь спите каждые сутки!

– А это здорово придумано! – воскликнул один из королей.

– Конечно, здорово! – подхватил Беллино, обрадованный поддержкой. – И помимо всего прочего я и почтенные доктора Бориль и Робиль (оба доктора встали и важно поклонились собранию), мы установили, что этот сон, хотя и долгий, совершенно не влияет на продолжительность жизни, он просто вычеркивается из нее. Вместо отведенных вам природой шестидесяти лет вы будете жить, господа, по четыреста лет, срок вашей жизни возрастет в семь раз!

Ошеломленные таким заманчивым предложением, члены Совета долго молчали. А потом король Уконда в восторге воскликнул:

– Решено! Я первым ложусь спать!

– Почему первым? – ревниво воскликнул король Асфейо. – Срок моего правления истекает на той неделе, значит, я и ухожу на покой! А вы, ваши величества, ждите своей очереди!

Королева Ринна спросила:

– А нужно ли усыплять придворных и лакеев? Быть может, на всех не хватит чудесной воды?

– Воды хватит, – успокоил ее доктор Бориль. – Да и что станут делать придворные, солдаты и шпионы, пока короли спят? Строить разные коварные замыслы?..

– Нет, нет, – в один голос закричали короли и королевы. – Усыплять, так всех усыплять!..

Новый порядок в пещере.

В первый же день появления чудесной воды король Асфейо был усыплен со всей семьей, с придворными, слугами, воинами и шпионами. Странно было смотреть, как сначала сам король, а потом его жена и дети выпивали из хрустальных кубков точно отмеренные докторами дозы воды и тотчас опускались на мягкий ковер, охваченные необоримым сном. За ними пришла очередь придворных слуг, воинов, шпиков. Лакеи короля Уконды, который вступил на престол после Асфейо, с шутками и смехом переносили уснувших в специальную кладовую и укладывали на полки, расположенные в несколько ярусов. Там их пересыпали порошком от моли. А чтобы спящих не обгрызли мыши, которых в Стране Подземных рудокопов было множество, в кладовой поселили двух ручных сов, заменявших в Пещере кошек.

Проходил месяц за месяцем – и новые партии спящих заполняли новые кладовые. Население страны начало чувствовать облегчение: меньше требовалось продуктов в королевский дворец, больше оставалось простым людям.

Но всю выгоду великой идеи Беллино люди поняли через полгода, когда из семи шумных башен Радужного дворца шесть стали тихи и пустынны, и только в одной бурлила жизнь. Там шли пиры, гремела музыка, раздавались заздравные песни, но терпеть это было неизмеримо легче, чем в прежнее время, когда веселью предавались все семь королевских дворов разом.

Хранитель времени Беллино был окружен необычайным почетом. Люди при встречах кланялись ему до земли, пока он, скромный от природы, не запретил это. Конечно, сам Беллино не пил чудесного напитка и не погружался в очарованный сон: ему поручили следить за порядком смены королей. И он делал это так хорошо, что народ постановил:

– Не нужно семи Хранителей времени, теперь они вносят путаницу. Пусть один Беллино будет бессменным Хранителем времени и выбирает помощников по своему вкусу. А когда ему придет пора уходить на покой, народ выберет его преемника из самых почетных и уважаемых граждан Подземной страны.

Так и повелось с той поры.

Для Хранителя времени и его помощников самым беспокойным временем были дни, когда просыпалась очередная партия спящих и надо было в какие-нибудь три дня всех обучить ходьбе, речи, восстановить память…

А потом для партии проснувшихся наступал месяц беспрерывного бодрствования. За полгода покоя они накапливали столько сил, что ежедневный сон не был им нужен, и они весь месяц отдавались веселью. За пиром шла охота на Шестилапых, потом дальняя прогулка, рыбная ловля, поездка на крылатых ящерах, и снова начинался пир…

Королю некогда было управлять страной и издавать новые законы. Незаметно получилось так, что бремя правления и все государственные заботы пали на Хранителя времени, а за королями оставался только почет да титул.

Еще Беллино позаботился о сохранении источника, который получил название Священного. А потом и саму пещеру тоже прозвали Священной. Бассейн, в котором появлялась вода, был заключен в круглую красивую башенку из разноцветного кирпича, и у входа в нее всегда стоял караул.

Усыпительную воду объявили государственной собственностью, и кто хотел получить порцию такой воды, должен был взять разрешение от Хранителя времени и двух докторов, потомков Бориля и Робиля. Такие случаи бывали, если в какой-нибудь семье происходили неприятности и ссоры. Муж и жена засыпали на несколько месяцев, а когда просыпались, все прошлое забывалось.

Так проходил век за веком в этой стране, отделенной от верхнего мира огромной толщей земли и соединенной с ним только одним выходом, где велась торговля между рудокопами и обитателями Голубой страны.

За прошедшие столетия характер подземных жителей сильно изменился: они стали подозрительными, боялись каких-то коварных замыслов верхних людей, и стражи с луками и стрелами наготове то и дело летали на драконах под потолком Пещеры, высматривая врагов.

Века шли, и в Подземной стране сменились многие поколения простых людей, только в Радужном дворце жизнь шла совсем медленно. За семьсот лет, протекших со Дня Первого Усыпления, не более двух раз переменились семь подземных королей, их приближенные и слуги.

Умственно эти люди не менялись за всю свою долгую жизнь. Ведь они, просыпаясь после очередного сна, забывали все, что раньше знали, их приходилось учить всему заново, а многому ли научишь человека, когда весь курс учения продолжается три-четыре дня?

И народ уже начал размышлять, нужны ли стране вообще эти семь королей, которые спят или пируют, но не занимаются делами государства. Однако слишком еще велико было почтение к монархам, унаследованное людьми от предков, и мало кто всерьез задумывался над тем, как свергнуть королей и жить без них.

Неожиданный случай разрушил порядок, веками сложившийся в Подземной стране, и все перевернул.

Еще несколько страниц из истории Волшебной страны.

Удивительное событие произошло однажды в Волшебной стране. Это случилось ровно через триста лет и четыре месяца после того, как зверолов Ортега нашел в лабиринте Усыпительную воду. На материке, который к тому времени уже стал называться американским, жили в разных концах четыре волшебницы: две добрые и две злые. Добрых волшебниц звали Виллина и Стелла, а злых – Гингема и Бастинда: злые волшебницы были родными сестрами, но вечно враждовали и знать не хотели друг друга. Людские поселения придвигались все ближе к убежищам волшебниц, и те, как некогда могучий Гуррикап, решили переменить свое местожительство.

Странно, что эта мысль пришла в голову всем феям, но чего только не бывает на свете! Волшебницы посмотрели в свои магические книги, и всем им пришлась по душе Волшебная страна, отделенная от мира Великой пустыней и неприступными горами.

Книги также сказали им, что страну населяют тихие маленькие люди, которых легко подчинить, и что там нет ни одного волшебника или волшебницы, с которыми пришлось бы бороться за власть.

Но четыре феи были неприятно поражены, когда, добравшись разными путями до Волшебной страны (и, конечно, не забыв захватить свои волшебные пожитки!), они встретились лицом к лицу.

– Это – моя страна! – взвизгнула высохшая от вечной злости Гингема. – Я первая явилась сюда!

И действительно, она опередила своих соперниц на целый час.

– Ваши аппетиты слишком велики, сударыня, – насмешливо заметила красавица Стелла, обладавшая секретом вечной юности. – Нам всем хватит места в этой большой стране.

– Ни с кем не хочу делиться, даже с сестрой Гингемой, – заявила одноглазая Бастинда с черным зонтиком под мышкой, который переносил колдунью с места на место на манер ковра-самолета. – Знайте, феи, что, если дойдет до драки, вам придется плохо…

Добродушная седая Виллина ничего не сказала. Она вынула из складок своей одежды крошечную книжечку, подула на нее, и книжечка обратилась в огромный том. Другие волшебницы посмотрели на Виллину с уважением: сами они не умели так обращаться со своими волшебными книгами и таскали их с собой в натуральном виде.

Виллина начала перебирать листы книги, бормоча:

– Абрикосы, ананасы, Африка, бинты, булки… ага, вот оно… война! – Волшебница прочитала несколько строк про себя и торжествующе усмехнулась: – Хотите воевать? Давайте!

Гингема и Бастинда струсили. Они поняли: борьба будет серьезная, и наверное, волшебная книга Виллины сулит им поражение. И четыре феи кончили дело полюбовно.

Конечно, книги сказали им о существовании какой-то Пещеры, но туда никто пойти не захотел. По воле жребия Гингеме досталась Голубая страна, Виллине – Желтая, Бастинде – Фиолетовая, Стелле – Розовая. А центральную область они оставили свободной, чтобы она разделяла их владения и им реже приходилось встречаться. Волшебницы даже договорились, что никто из них не будет надолго покидать свою страну, и дали в том клятву. Потом отправились – каждая в свою сторону.

К тому времени в Волшебной стране королевская власть сохранилась только в Пещере: наверху ее нигде уже не было. Народам надоело терпеть королей, которые постоянно враждовали и затевали войны. Они восстали и свергли тиранов. Мечи были перекованы на серпы и косы, и народы зажили спокойно.

Племя людей, прежде населявшее Голубую страну, куда-то ушло, а вместо него появились маленькие человечки, имевшие смешную привычку постоянно двигать челюстями, как будто они что-то пережевывали.

За это их прозвали Жевунами.

Это был злосчастный день для Жевунов, когда в их стране появилась колдунья Гингема. Взобравшись на высокую скалу, она так пронзительно заверещала, что ее услышали жители всех окрестных деревень и собрались на зов. И тогда, глядя на трепещущих от страха человечков, злая старуха сказала:

– Я, могучая волшебница Гингема, объявляю себя повелительницей вашей страны. Моя власть беспредельна. Я могу вызывать бури и ураганы…

На лицах Жевунов появилось недоверие.

– Ах, вы еще сомневаетесь? – рассвирепела Гингема. – Так вот же вам! – Она распростерла полы своей черной мантии и забормотала непонятные слова: – Пикапу, трикпапу, лорики, ёрики, турабо, фурабо, скорики, морики…

И тотчас подул сильный ветер, а на небе появились черные тучи. Испуганные Жевуны упали на колени и признали власть Гингемы.

– Я не буду вмешиваться в ваши дела, – сказала волшебница. – Сейте хлеб, разводите кур и кроликов, но мне будете платить дань: собирать для меня мышей и лягушек, пиявок и пауков – этими лакомствами я питаюсь.

Жевуны ужасно боялись лягушек и пиявок, но Гингема была страшнее, они поплакали и смирились.

Гингема выбрала для жилья большую пещеру, развесила под потолком связки мышей и лягушек, зазвала из леса филинов. Жевуны даже близко не подходили к пещере волшебницы.

Но им нужны были металлы для кос, серпов, плугов и драгоценные камни для украшений. Поэтому они продолжали торговать с подземными рудокопами и в определенные дни собирались у Торговых ворот, ожидая звука полночного колокола.

Самих рудокопов Жевуны никогда не видали. В течение столетий те так отвыкли от дневного света, что могли появляться наверху только в полной темноте, когда Жевуны спали.

Бастинда так же легко, как и ее сестра, захватила власть над Фиолетовой страной, которую населяли смирные трудолюбивые Мигуны, получившие такое прозвище за то, что беспрестанно мигали.

Колдунья приказала построить себе дворец, заперлась в нем с несколькими слугами и жила там, всеми ненавидимая.

Зато жителям Желтой и Розовой страны повезло: власть над ними приняли добрые Виллина и Стелла, эти волшебницы не угнетали свои народы, а всячески им помогали и старались улучшить их житье.

Так шли дела в Волшебной стране в продолжение столетий, а потом случилось событие, на первый взгляд незначительное, но имевшее важные последствия.

В Америке, в штате Канзас, жил неудачник по имени Джеймс Гудвин. Не то чтобы он был ленив или глуп, а просто ему не везло в жизни. За какое бы дело он ни брался, у него ничего не получалось. Наконец он купил воздушный шар и начал подниматься в воздух во время ярмарок на потеху зевакам, с которых собирал деньги за представление. Как-то раз случился ураган, веревка, которой был привязан шар, лопнула, ветер подхватил его и занес вместе с Гудвином в Волшебную страну.

На счастье Гудвина, ураган забросил его в центральную часть страны, свободную от власти волшебниц. Но сбежавшиеся люди, видя, что этот человек спускается с неба, приняли его за великого чародея. Гудвин не стал их разубеждать.

В течение нескольких лет он построил великолепный город и выменял для его украшения множество изумрудов у жителей Подземной страны. Свой город Гудвин назвал Изумрудным, а когда его постройка окончилась, он заперся от людей в роскошном дворце и распустил слух, что он самый могучий чародей на свете и может творить необыкновенные чудеса.

Посетителям Гудвин являлся в различных странных видах, пугавших людей. И голос, таинственно доносившийся со стороны, говорил всем:

– Я – Гудвин, Великий и Ужасный! Зачем ты отрываешь меня от мудрых размышлений?

Гудвин очень старался поддержать свою славу великого волшебника. Это ему удавалось хорошо, и он совершил только одну крупную ошибку: задумал захватить владения Бастинды. Война была короткой. Летучие Обезьяны, которыми повелевала злая фея, быстро разбили войско Гудвина и самого его чуть не захватили в плен. Но ему удалось бежать. С той поры прошло много лет, о неудаче Гудвина позабыли, и даже феи считали его великим чародеем.

Гудвина разоблачила маленькая девочка Элли, случайно попавшая в Волшебную страну. Вышло это так.

Первое путешествие Элли в Волшебную страну.

Элли с родителями жила в обширной канзасской степи. Домиком им служил легкий фургон, снятый с колес и поставленный наземь. Однажды злая Гингема решила погубить весь род людской и наколдовала ураган страшной силы, долетевший даже до Канзаса. Но добрая Виллина обезвредила ураган и позволила ему захватить только один фургон в канзасской степи: волшебная книга сказала ей, что он всегда пустует во время бурь.

Но и волшебные книги иногда знают не все: в фургоне оказалась Элли, вбежавшая туда за своим песиком Тотошкой. Домик был занесен в Волшебную страну и упал на голову злой Гингемы, любовавшейся грозой; колдунья погибла.

Элли оказалась в чужой стране одна, без друзей, если не считать Тотошки, который в волшебной стране вдруг заговорил, страшно удивив свою маленькую хозяйку.

Но на помощь Элли явилась Виллина, добрая волшебница Желтой страны. Она посоветовала девочке идти в Изумрудный город к великому волшебнику Гудвину, который вернет ее в Канзас к папе и маме, если она, Элли, поможет трем существам добиться исполнения их заветных желаний. Так сказала волшебная книга. Потом Виллина исчезла: она улетела в свою страну.

А пока Элли беседовала с Виллиной, Тотошка, шнырявший по окрестностям, побывал в пещере Гингемы и принес оттуда в зубах красивые серебряные башмачки, самую большую ценность колдуньи. Жевуны, собравшиеся на месте гибели Гингемы, уверили девочку, что в этих башмачках заключена волшебная сила, но какая, они не знали.

Жевуны снабдили Элли провизией, она надела серебряные башмачки, которые пришлись ей впору, и они с Тотошкой пошли в Изумрудный город по дороге, вымощенной желтым кирпичом.

По пути к Гудвину Элли нашла новых друзей. В пшеничном поле Элли сняла с кола Страшилу, чучело, которое могло ходить и говорить и у которого было заветное желание получить умные мозги для своей соломенной головы. Страшила пошел с Элли в Изумрудный город, к Гудвину.

В глухом лесу Элли и Страшила спасли от гибели Железного Дровосека. Он целый год простоял у дерева с поднятым тяжелым топором, потому что его захватил дождь в то время, когда он забыл в хижине масленку, и его железные суставы заржавели. Элли принесла масленку, смазала Дровосека, и он стал как новенький. Он тоже пошел с Элли и Страшилой в Изумрудный город в надежде, что Гудвин даст ему любящее сердце для его железной груди, а получить любящее сердце было заветным желанием Дровосека.

Следующим в этой странной компании оказался Трусливый Лев, заветной мечтой которого было получить смелость. Он тоже отправился с Элли к Гудвину.

По дороге в Изумрудный город Элли и ее спутники испытали много опасных приключений: победили Людоеда, сражались с ужасными саблезубыми тиграми, переправлялись через широкую реку, попали в коварное маковое поле, где Элли, Тотошка и Лев чуть не уснули навсегда от запаха маков. Во время этого последнего приключения Элли познакомилась и подружилась с королевой полевых мышей Раминой. Рамина дала девочке волшебный серебряный свисточек, впоследствии очень ей пригодившийся.

Но вот все преграды остались позади, и Элли со спутниками оказалась в прекрасном дворце Гудвина. При входе в город на них надели зеленые очки, и все заблистало перед ними разными оттенками зеленого цвета.

По их просьбе Гудвин принял странников, но каждый должен был приходить к нему поодиночке. Перед Элли он предстал в виде огромной Живой Головы, голос которой доносился откуда-то со стороны. Голос сказал:

– Я – Гудвин, Великий и Ужасный! Кто ты такая и зачем беспокоишь меня?

– Я – Элли, маленькая и слабая, – ответила девочка. – Я пришла издалека и прошу у вас помощи.

Элли рассказала Голове свои приключения и просила помочь вернуться в Канзас, к папе и маме. Когда Голова узнала, что Элли из Канзаса, ее голос как будто подобрел. И все же волшебник потребовал:

– Иди в Фиолетовую страну и освободи ее жителей от злой Бастинды. И тогда я возвращу тебя домой.

Такое же требование – избавить Мигунов от Бастинды – Гудвин предъявил Страшиле, Железному Дровосеку и Льву, когда они обратились к нему, прося исполнить их желания.

Опечаленные друзья отправились в Фиолетовую страну, хотя совсем не надеялись победить могучую Бастинду. И, однако, злой волшебнице пришлось истратить все свои волшебства, прежде чем она сумела одолеть смелых путников. По ее приказу подвластные ей Летучие Обезьяны выпотрошили Страшилу, сбросили в овраг Железного Дровосека и принесли в Фиолетовый дворец Элли, Льва и Тотошку.

Долго они томились в плену без надежды на освобождение. И это освобождение пришло случайно. Оказалось, что колдунья боялась воды: пятьсот лет она не умывалась, не чистила зубов, пальцем не прикасалась к воде, потому что ей предсказана была смерть от воды.

И случилось так, что рассерженная Элли окатила Бастинду ведром воды, когда та пыталась украсть у нее волшебные серебряные башмачки. Бастинда растаяла, и страна Мигунов освободилась от ее владычества.

Восхищенные Мигуны починили костюм Страшилы и набили его свежей соломой. А Железного Дровосека они разобрали на части, собрали вновь, исправив все его члены и отполировав их до невыносимого блеска. Дровосек так им понравился, что Мигуны попросили его стать их правителем, и он обещал вернуться к ним, когда получит от Гудвина сердце.

Друзья возвратились в Изумрудный город с победой, но Гудвин не спешил выполнять свои обещания. Рассерженная компания ворвалась к нему в тронный зал, и там Тотошка обнаружил за незаметной ширмой маленького старичка в полосатых брюках.

Элли и ее спутники очень разочаровались, когда этот перепуганный маленький человек оказался великим и ужасным волшебником Гудвином. Гудвин рассказал им свою историю, признался, что много лет морочил людям головы, но закончил так:

– Ваши желания я исполню, друзья мои! Все-таки я столько лет был волшебником, что многому научился.

Гудвин снял со Страшилы голову, вытряхнул из нее солому и набил ее отрубями, смешав их с иголками и булавками.

– У вас теперь необычайно острый ум, друг мой, – сказал Гудвин, – только научитесь им пользоваться.

– О, я обязательно научусь! – в восторге вскричал Страшила.

Дровосеку Гудвин вырезал отверстие в его железной груди, подвесил внутрь красное шелковое сердце, набитое опилками, и запаял дырку. Сердце стучало о грудную клетку, когда Дровосек ходил, и добряк пришел в восхищение.

А Льву разоблаченный волшебник дал выпить смелости из большого блюда, и Лев заявил, что он стал храбрее всех зверей на свете.

Так исполнились заветные желания трех друзей, значит, и Элли пришла пора возвратиться в Канзас, как предсказала волшебная книга Виллины.

Но тут вышла неудача, хотя книга Виллины была в этом не виновата.

Гудвин заявил, что ему надоела роль волшебника и он хочет вернуться в Канзас вместе с Элли. Для путешествия он починил воздушный шар, на котором прилетел в Волшебную страну. На беду случилось так, что порыв ветра унес шар прежде, чем туда успела войти Элли, и девочка осталась в Волшебной стране.

Правителем Изумрудного города Гудвин оставил вместо себя Страшилу Мудрого. Новый правитель созвал друзей, и было решено всем вместе отправиться к доброй волшебнице Стелле в надежде, что она поможет.

И Стелла действительно помогла. Правда, прежде чем добраться до нее, путники пережили еще много опасных приключений, но, выручая друг друга, они все преодолели.

Стелла открыла Элли тайну серебряных башмачков. Оказалось, что достаточно было пожелать, и башмачки перенесут тебя хоть на край света.

– Если бы ты знала силу башмачков, – сказала Стелла, – ты могла бы вернуться домой в тот самый день, когда ураган занес тебя в нашу страну.

– Но тогда я не получил бы моих удивительных мозгов и не стал бы правителем Изумрудного города! – воскликнул Страшила. – Я до сих пор пугал бы ворон на пшеничном поле.

– А я не получил бы моего любящего сердца, – сказал Железный Дровосек. – Я стоял бы в лесу и ржавел, пока не рассыпался бы в прах.

– А я до сих пор оставался бы трусом, – сказал Лев, – и не сделался бы царем зверей.

– Я ничуть не жалею, что все это так получилось, – молвила Элли. – Я очень рада, что нашла вас, мои милые, верные друзья, и помогла вам добиться исполнения ваших заветных желаний.

Потом девочка со слезами распрощалась со Страшилой Мудрым, с Железным Дровосеком, со Смелым Львом, поблагодарила Стеллу за добрую помощь, прижала к себе Тотошку и приказала:

– А теперь, башмачки, несите меня в Канзас, к папе и маме!

И все слилось перед ее глазами, солнце заискрилось на небе огненной дугой, и, прежде чем Элли успела испугаться, она очутилась на лужайке перед новым домиком, который построил ее отец взамен фургона, унесенного ураганом.

А башмачки Элли потеряла во время третьего, последнего шага к домику, и это неудивительно: ведь в Канзасе нет места чудесному.

Второе путешествие Элли в Волшебную страну.

Еще в то время, когда Голубой страной правила Гингема, там жил злой и хитрый столяр Урфин Джюс. Он не любил своих соплеменников и построил себе дом в лесу, неподалеку от пещеры Гингемы. А потом он пошел на службу к колдунье и помогал ей собирать дань с Жевунов.

Через несколько месяцев после гибели Гингемы над Волшебной страной пронеслась буря. Она занесла в огород Урфина семена неизвестного растения, которое быстро заполонило грядки. Чем больше старался Урфин выполоть сорняки, тем гуще они разрастались: так велика была их жизненная сила. Наконец столяр выдергал растения с корнем, мелко изрубил их и высушил на железных противнях.

Полученный столяром бурый порошок оказался живительным. Джюс нечаянно просыпал щепотку на медвежью шкуру – и шкура ожила, начала ходить и говорить. Урфин оживил деревянного клоуна, и тот укусил своего хозяина за палец.

Тогда у Джюса зародился честолюбивый план: сделать мощных деревянных солдат, оживить их и стать с их помощью повелителем Волшебной страны. Урфин был искусным столяром и выполнил свой замысел. С армией дуболомов он покорил сначала страну Жевунов, а потом и Изумрудный город, которым правил преемник Гудвина Страшила Мудрый.

Нелегко досталось Урфину завоевание Изумрудного города. Страшила, Длиннобородый Солдат Дин Гиор, Страж Ворот Фарамант, многочисленные вооруженные горожане храбро отбивали все атаки дуболомов Урфина Джюса. Тогда Джюс пошел на хитрость. Он послал в город служившего ему филина Гуамоко с приказом найти среди горожан изменника. И филин его нашел: изменником оказался завистливый богач Руф Билан, сам мечтавший стать правителем города. Ночью Руф Билан открыл врагам ворота, и Изумрудный город сделался добычей неприятеля.

За свое предательство Руф Билан получил награду: король Урфин сделал его своим первым министром. Нашлось в городе и еще несколько предателей. Урфин дал им звание советников.

Страшила и Железный Дровосек стали пленниками Урфина. Когда они отказались служить самозваному королю, Джюс посадил их на верхушку высокой башни, стоявшей невдалеке от города. Там они должны были находиться в заключении, пока не покорятся Урфину.

Но друзья и не думали покоряться. К ним пробралась через решетку их добрая знакомая, ворона Кагги-Карр, та самая, что посоветовала Страшиле раздобыть умные мозги. Пленники решили отправить ворону в Канзас, чтобы она призвала на помощь Элли. Дровосек нацарапал иголкой на древесном листе послание к Элли, и Кагги-Карр отправилась в далекий опасный путь. Ей удалось разыскать девочку и отдать ей письмо.

На ферме у Смитов гостил в то время брат миссис Анны, одноногий моряк Чарли Блек, веселый, предприимчивый человек. Элли очень подружилась с дядюшкой Чарли, рассказывала ему о своих приключениях в Волшебной стране и потихоньку сознавалась, что скучает по оставленным там милым друзьям. И вдруг от них пришла весточка, сообщавшая, что Страшила и Дровосек в беде!

Элли упросила родителей, и они разрешили ей снова отправиться в Волшебную страну с дядюшкой Чарли. Элли звала с собой Гудвина, содержавшего бакалейную лавочку в соседнем городке, но тот наотрез отказался.

– Хватит с меня волшебников и волшебниц и всяких волшебных дел! – сказал он. – Надоело мне все это до смерти!

Элли и Чарли Блек отправились вдвоем, захватив с собой Тотошку. Когда они подошли к Великой пустыне, дядя Чарли, мастер на все руки, достал из рюкзака инструменты и сделал сухопутный корабль на четырех широких колесах. На нем был поднят парус, путники пересекли пустыню, хотя чуть не погибли от жажды, притянутые магическим Черным камнем Гингемы. Потом они перебрались через горы и очутились в стране Жевунов. Там Элли и моряк узнали, что им предстоит нелегкая задача одолеть коварного Урфина Джюса и его деревянных солдат.

Но они не испугались, вызвали на помощь Льва и двинулись в Изумрудный город по дороге, вымощенной желтым кирпичом. Тут Элли и ее друзей, как и в первый раз, встретили многие опасности, но изобретательность моряка помогла им их преодолеть. Когда они приблизились к Изумрудному городу, оказалось, что пробраться туда нельзя, он был окружен солдатами и полицейскими Урфина Джюса.

Элли подула в серебряный свисточек, и перед ней очутилась фея Рамина, королева полевых мышей. Рамина рассказала девочке, что неподалеку начинается подземный ход, ведущий в подвал той башни, на верхушке которой заключены Страшила и Дровосек. Но королева мышей предупредила Элли, что этот ход идет мимо Страны Подземных рудокопов, и советовала ей быть осторожной и не совать нос в их дела.

Предупреждение было сделано кстати. Элли чуть не поплатилась жизнью за любопытство, когда рассматривала чудеса подземного мира из случайно обнаруженного окошка. Страж, летевший на драконе под потолком Пещеры, пустил в нее стрелу, и девочка уцелела чудом.

Пока происходили все эти события, Урфин правил Волшебной страной. Но невесело ему жилось. Чтобы развлечься, он устраивал пиры, но никто из горожан не приходил на них, а слушать угодливые речи министров королю надоело.

Урфин прослышал, что в страну явилась Элли со своим дядей, которого маленькие Жевуны прозвали Великаном из-за гор. Готовясь к борьбе с пришельцами, Урфин Джюс делал все новые партии деревянных солдат, оживляя их чудесным порошком. Эта работа страшно его утомляла, но потом живительный порошок кончился.

Несмотря на всю бдительность полицейских и дуболомов, Элли и Чарли Блек освободили из плена Дровосека, Страшилу, Длиннобородого Солдата и Стража Ворот Фараманта, и все они пошли в Фиолетовую страну. Там они вооружили Мигунов и выступили с ними против деревянной армии Урфина Джюса. Главной надеждой моряка была деревянная пушка, высверленная из толстого бревна, для которой Чарли Блек сам сделал порох.

И пушка не подвела. Ее единственный выстрел решил исход битвы. Деревянные солдаты боялись огня, и, когда на их головы посыпались горящие тряпки и раскаленные угли, дуболомы в ужасе бежали.

Урфин Джюс попал в плен. Его судили и отправили в изгнание. Воинственные дуболомы сделались милыми трудолюбивыми работниками, потому что, по предложению Страшилы, им вместо свирепых рож вырезали веселые улыбающиеся лица.

Изменники горожане, служившие Урфину Джюсу, были наказаны, только самый главный предатель, первый министр Руф Билан куда-то исчез.

И снова маленькая девочка Элли Смит из Канзаса рассталась со своими верными друзьями…

Катастрофа.

…Руф Билан бежал. Его короткие толстые ноги заплетались, дыхание с хрипом вырывалось из широко открытого рта. Фонарь колебался в дрожащей руке Руфа, слабо освещая дорогу.

Остановиться бы, отдохнуть!.. Но сзади доносился тяжкий топот ног Железного Дровосека. И непобедимый страх гнал беглеца вперед.

Весть о решительной битве и разгроме деревянной армии принесли Руфу Билану быстроногие полицейские, удравшие с поля битвы. Другие королевские советники, сослуживцы Билана, решили покаяться перед народом и просить прощения. Но их вина была невелика в сравнении с преступлением Руфа. Вряд ли он получил бы пощаду за гнусное предательство. И Руф Билан решил скрыться.

Но во всей Волшебной стране не нашлось бы человека, который укрыл бы Билана от народного гнева.

«Я спрячусь в подземном ходе», – решил Билан.

Предатель так спешил покинуть город, что не захватил с собой ничего съестного и взял только фонарик с масляной лампочкой внутри: ведь в подземном ходе вечный мрак.

Украдкой Руф Билан пробрался в подвал башни, на верхней площадке которой содержались в плену Дровосек и Страшила. Этот подвал отделялся от подземелья прочной дверью. Но в двери моряк Чарли пропилил отверстие, когда в компании с Элли и ее друзьями явился сюда освобождать пленников. Через это отверстие выбрались на свободу Дровосек и Страшила, а теперь с трудом протиснулся толстый Руф Билан.

Беглец поспешно высек огонь, зажег фитилек лампочки и бросился в темноту подземелья. Вскоре он услышал за собой тяжелую поступь Железного Дровосека. Тот кричал:

– Вернись, безумный человек! В Пещере чудовища! Тебе грозит гибель!..

Но для ослепленного страхом Руфа Билана все было лучше, чем возвращение в город, который он предал врагам. Ужас гнал его вперед и вперед, и наконец, заметив в стене подземного коридора черное отверстие, Руф, не раздумывая, бросился в него. Перед ним открылся узкий извилистый ход, и Руф Билан, стараясь не шуметь, прокрадывался дальше и дальше. Шаги и голос Железного Дровосека не стали слышны: как видно, он потерял след беглеца.

– Спасен! – вздохнул Руф Билан, упал на каменный пол и лишился сознания.

Фонарь выпал из его рук, лампочка, мигнув, погасла, и непроглядная тьма окружила Билана.

Руф Билан очнулся. Он не знал, долго ли лежал без чувств, но его руки и ноги онемели, он с трудом поднялся. Только теперь он вполне понял ужас своего положения. Один, без пищи и воды, без света, потому что масла в лампочке едва хватит на три-четыре часа…

«Пойду обратно и сдамся, – решил Билан. – Там мне, быть может, сохранят жизнь, а здесь я погибну от голода и жажды в жестоких муках…».

Он засветил фонарь и пошел. Но после обморока Руф Билан не сумел взять нужное направление и не приближался к оставленному им главному коридору, а удалялся от него. Он догадался об этом не скоро, когда узкий ход вдруг расширился и превратился в обширную круглую пещеру, в стенах которой виднелось несколько отверстий.

Прежде чем беглец сумел обдумать свои действия, он вышел на середину пещеры и осмотрелся.

– Я не был здесь, – сказал себе Руф, и слабый звук его голоса, многократно отразившись от стен, стал неожиданно гулким. – Значит, я шел не в ту сторону. Но по какому ходу я сюда пришел?

И тут ужас оледенил ему кровь: он не мог узнать, из какого коридора он вышел.

Потеряв способность размышлять, Руф Билан бросился в первое отверстие, которое попалось ему на глаза. Десять минут безрассудного бега привели его к стенке: ход оказался тупиком.

Вернувшись в знакомую пещеру, Руф прежде всего положил камень у отверстия, из которого вышел.

– Я стану отмечать каждый ход, в котором побываю, – сказал Билан. – Так я не буду по крайней мере дважды проходить по одному и тому же месту…

Отдохнув несколько минут, Руф Билан углубился в соседний коридор. Когда этот коридор раздвоился, беглец избрал правый ход. Но вскоре Руфу снова пришлось выбирать одно из двух направлений. И чем далее он шел, тем причудливее становилось переплетение широких и узких, высоких и низких, прямых и кривых переходов. Эти ходы соединяли пещеры, то походившие на обширные пиршественные залы, до верха которых не достигал слабый свет фонаря, то напоминавшие круглые чаши с водой на дне, то загроможденные россыпью камней, выпавших из потолка…

В бесцельных скитаниях прошло несколько часов. Сколько? Билан этого не знал, но видел, что лампочка в фонаре начала гаснуть: масло подходило к концу. Беглеца ждало худшее из испытаний: мрак лабиринта, в котором он сможет передвигаться только ползком, ощупывая дорогу…

Неожиданно что-то новое встретилось Билану в подземелье: ему преградила дорогу стенка, выложенная из разноцветного кирпича.

Дело людских рук! Значит, в этом таинственном лабиринте бывали люди! И быть может, они и теперь здесь и спасут скитальца от гибели.

Руф Билан остановился. Из-за перегородки слабо донеслись голоса. Так, он не ошибся, здесь люди, и они помогут ему… Руф огляделся: в сторонке валялась забытая каменщиками заржавленная кирка.

Опьяненный радостью беглец начал с отчаянной силой проламывать отверстие в кирпичной перегородке.

«Скорей, скорей! – думал он. – Туда! А то люди уйдут, и я останусь один в этой непроницаемой тьме…».

И действительно, фитилек лампочки вспыхнул и угас, и мрак охватил Билана. Но в тот же момент стенка рухнула под его бешеными ударами, он услышал клокотанье бегущей воды, а потом громкие крики.

Перед Руфом Биланом открылась небольшая круглая комната, слабо освещенная подвешенными к потолку фосфорическими шариками. В полу комнаты Билан заметил быстро пустевший бассейн, а с противоположной стороны открылась дверь, и вбежали три человека в остроконечных шапках с прикрепленными к ним светильниками. Лица людей были бледны, они испуганно смотрели на Руфа огромными черными глазами.

– Беда! – вскричал один из подземных жителей. – Священный источник опустел!

Руф Билан содрогнулся. Он еще не понимал, что наделал, но почувствовал озноб. Как видно, он совершил тяжелый проступок, и ему грозит кара.

– Кто ты такой и как здесь очутился? – сурово спросил один из вошедших, должно быть начальник, судя по его повелительной осанке.

– Я – несчастный изгнанник, я из верхнего мира, – дрожа ответил Билан. – Меня преследовали, мне угрожала смерть, и я скрылся в это подземелье.

– Нам известно, что верхние жители справедливы. Ты, наверно, совершил какое-нибудь злодейство, если тебя ждала такая кара, – проницательно заметил начальник стражи.

– Увы, это так, – сознался Билан и упал на колени. – Я помог врагам проникнуть в мой родной город, который они безуспешно осаждали.

– А, ты – предатель! – презрительно воскликнул начальник стражи. – И к этому гнусному преступлению ты здесь добавил второе: разрушил бассейн с Усыпительной водой как раз в то самое время, когда она поднималась из недр земли.

– Горе мне, горе! – запричитал Руф Билан. – Но я вторые сутки блуждаю в лабиринте, у меня исчезла надежда на спасение, и вдруг я услышал ваши голоса. Ну и понятно… потерял голову!

– Боюсь, что ты ее потеряешь навсегда, – мрачно пошутил начальник стражи. – Сейчас я отведу тебя к королю Ментахо, чужестранец! А вы, друзья, – обратился он к подчиненным, – оставайтесь и следите за источником. Пусть один из вас поспешит в город, если вода появится снова. Боюсь только, что этого не случится…

– Иди, Реньо, все будет сделано, – ответили остающиеся.

Дорога к городу.

Ход, по которому Реньо вел пленника, временами раздваивался. Руф Билан заметил, что начальник стражи всякий раз направлялся по указаниям стрелок, нарисованных красной краской на стенах коридоров.

«Если бы я заметил эти знаки, я, быть может, выбрался бы из лабиринта и не разрушил бы эту проклятую стенку, – подумал Руф Билан. – Но почему они так дорожат этой водой?».

Если бы Руф знал в тот момент, какое значение имеет Усыпительная вода в жизни Подземной страны, волосы на его голове поднялись бы дыбом от ужаса. Но это оставалось для него загадкой, и потому он шел довольно спокойно, надеясь, что ему удастся вывернуться.

«За то, что я сделал наверху, подземные рудокопы карать меня не вправе, – рассуждал предатель, – а разломанный бассейн… Ну что ж… Я починю его своими руками…».

Дорога все время круто понижалась. Часто спускались по лестницам, каменные ступени которых были высечены человеческой рукой. Путь был долгим.

Но вот пол коридора стал горизонтальным, стены его раздвинулись, сияние шарика на шапке Реньо начало бледнеть, и впереди показался слабый свет, похожий на свет угасающего дня. Руф Билан увидел колоссальную пещеру, освещенную клубящимися вверху золотистыми облаками. Кое-где на холмах виднелись деревушки, а в смутной дали угадывался город, обнесенный стеной.

«Так вот какова она, эта легендарная Подземная страна, о которой я слышал столько удивительных рассказов еще в детстве», – сказал себе Билан и обратился к проводнику:

– Скажите, почтенный Реньо, как называется город, куда вы меня ведете?

Вместо ответа он получил такой толчок в грудь, что еле устоял на ногах.

– Ни о чем не спрашивай, если тебе дорога жизнь! – грозно сказал Реньо. – В нашей стране низшие не имеют права задавать вопросы высшим!

В Руфе Билане заиграла былая спесь. Он хотел гордо возразить, что в верхнем мире занимал весьма высокое положение, но промолчал.

«Как видно, здесь надо надеяться только на свои глаза и уши», – подумал Билан и начал внимательно осматриваться.

Он увидел много интересного. Дорога пролегала между полей, кое-где огибая холмы. Ее ограничивали расставленные по обочинам столбики, окрашенные в ярко-зеленые, голубые, серебристые тона. И как приятно было останавливаться на них глазу после блеклых сумрачных красок подземелья…

На одном из полей, примыкавших к дороге, шла пахота. В огромный плуг был впряжен шестилапый зверь. Косолапо шагая, он легко тащил плуг, из-под лемеха которого отваливались широкие пласты земли. За плугом шел пахарь в холщовой куртке, в засученных панталонах, босой. На голове у него был зеленый колпак с кисточкой наверху. Второй крестьянин вел Шестилапого за уздечку, заставляя его поворачивать, когда плуг доходил до границы участка.

Это зрелище поразило Руфа Билана: ведь о существовании таких странных животных в верхнем мире даже не подозревали. Руф хотел спросить у провожатого, много ли таких укрощенных зверей у них в стране, но вспомнил недавний урок и прикусил язык.

Но тут он увидел зрелище, которое заставило его оцепенеть от ужаса и с криком припасть к земле. Сверху, шумя мощными перепончатыми крыльями, спускался огромный дракон со скользким белым брюхом, с желтыми глазами по чайному блюдечку величиной. На спине чудовища сидел человек в кожаном костюме, в зеленом берете.

У человека, прилетевшего на ящере, за спиной был длинный лук и колчан со стрелами, в руке он держал копье. Длинное бледное лицо его с крючковатым носом выглядело сурово.

Руф Билан понял, что это надсмотрщик за работами, потому что при его внезапном появлении два пахаря, отдыхавших посреди поля, вскочили и принялись за дело. Надсмотрщик строго выбранил их за леность и улетел. А в это время высоко среди облаков пронесся второй ящер с человеком на спине.

Реньо вел пленника по Пещере уже около двух часов, а сумерки все не кончались. Так же вверху светились золотистые облака, так же смутно виднелась даль и темнел на холме город, к которому приближались пешеходы.

Поля кончились, местность стала каменистой и возвышенной. Слева от дороги появилось сооружение, которое оказалось длинным валом с зубчатыми колесами и большими шкивами. Руф Билан, несмотря на плохое настроение, невольно улыбнулся, увидев, что эту сложную систему приводили в движение два Шестилапых, ходивших друг за другом. Из глубины шахты, над которой возвышался подъемник, выползали тяжелые бадьи с рудой и с грохотом опрокидывались над большой телегой. Руф Билан увидел, что и в телегу был впряжен Шестилапый, который смирно ожидал конца погрузки, мотая для развлечения большой круглой башкой.

Суд короля.

Город стоял у большого озера, заключенного в плоских берегах. Пока шли вдоль берега, Руф Билан снова убедился, как изобретательны подземные жители. В воде было установлено громадное колесо с широкими лопастями, далеко отстоявшими одна от другой. Колесо вертелось, потому что по его лопастям карабкался кверху, убегая от настигавшей его воды, Шестилапый. Зверь устал, он дышал тяжело, из раскрытой пасти клубами падала пена.

– Поделом тебе, негодник! – зло бросил в сторону чудовища Реньо. – Покалечил погонщика, теперь качай воду в Город Семи владык!

«Ага, так вот как зовут ваш город! Тут, видно, можно многое узнать, если открывать уши пошире, – злорадно подумал Билан. – Теперь я понимаю, что ваша страна разделена на семь частей, и в каждой свой король. Невелики же у вас королевства!».

Маленькая группа остановилась у городских ворот. Крепостная стена была сложена из кирпича, побуревшего от времени. Реньо дернул веревку, свешивавшуюся сверху. Узнав конвоира, часовой открыл калитку и впустил пришедших. Он с любопытством разглядывал чужестранца, но не осмелился задать вопрос.

«Значит, Реньо старше его по званию», – решил Руф Билан.

Город был невелик. На извилистых улочках стояли причудливо раскрашенные дома с высокими узкими окошками, с прочными дверями. Из окошек выглядывали любопытные женщины в зеленых чепчиках и провожали глазами чужестранца.

Улица вывела на центральную площадь, посреди которой возвышался семибашенный дворец. У Руфа Билана зарябило в глазах, когда он увидел пред собой три смежные стены, выкрашенные в голубой, синий и фиолетовый цвета изумительной чистоты.

Каждая грань здания имела свое нарядное крыльцо с массивной дверью. Билану показалось странным, что около них не было никакого движения и двери были наглухо закрыты.

«Может быть, там не живут?»– подумал Руф.

Над каждой дверью висели песочные часы необыкновенного устройства, каких Руф Билан не видел в верхнем мире. Там у богатых людей были песочные часы, но за их ходом следил слуга, и, когда песок пересыпался из верхнего отделения в нижнее, он переворачивал их и громко объявлял время.

А здесь две стеклянные воронки, сообщающиеся между собой, укреплены вертикально на большом круглом циферблате. Вряд ли Руф Билан понял бы, как действуют эти часы, но как раз, когда он проходил мимо синей двери, последние крупинки песка пересыпались из верхней части в нижнюю, и в тот же момент трубка сама собой перевернулась, а циферблат передвинулся справа налево на одно деление так, что против стрелки, укрепленной на песочных часах, оказалась следующая цифра. А внутри часов мягко забил колокол.

«Эти подземные люди – удивительные мастера», – с уважением подумал Билан.

Они миновали синюю часть дворца, и Билан догадался: «Теперь перед нами фиолетовая стена, за ней красная, а потом и оранжевая, желтая и зеленая, куда мы держим путь. Очевидно, Ментахо, к которому меня ведут, зеленый король, это ясно по цвету шапок его людей».

Руф Билан не ошибся в своих предположениях. Его ввели на зеленое крыльцо, и Реньо провел пленника в зеленую приемную мимо часового, одетого в зеленый кафтан.

В обширной приемной не было окон, но она ярко освещалась светящимися шариками, расположенными под потолком и на самом потолке. По залу прохаживались придворные в нарядных зеленых костюмах, в шапочках, украшенных драгоценными камнями.

Увидев человека, какого никогда еще не бывало в Подземной стране, придворные бросились к Реньо и стали засыпать его вопросами. Они имели на это право, так как были выше Реньо по званию.

Страж источника сказал:

– Господа, у меня нет времени с вами разговаривать, я должен немедленно доложить королю об ужасном происшествии. Только что разрушен Священный источник, и вода ушла обратно в землю.

Послышались возгласы:

– Но это невозможно!

– Сегодня вечером наш сектор должен укладываться спать!

– Как теперь быть?!

Реньо обратился к одному из придворных, статному старику с седыми усами и бородой:

– Господин министр Кориенте, прошу немедленно испросить для меня аудиенцию у его величества.

Кориенте тотчас исчез. Вскоре растворилась дверь в другом конце приемной, и важный церемониймейстер провозгласил:

– Его подземное величество, король Ментахо приказывает ввести пленного чужестранца в тронный зал Радужного дворца!

Руф Билан робко прошел вслед за придворным.

Фосфорические шарики, собранные пучками, развешанные гирляндами, укрепленные в люстрах, создавали в тронном зале необычайно яркое освещение, но оно не резало глаз, и странные светильники не отбрасывали от предметов тени. Не было от них и тепла, они испускали холодный свет.

Позднее Руф Билан узнал, что в каждом жилище Подземной страны имелись светящиеся шарики, так как окна пропускали внутрь домов слишком мало света. Количество фосфорических светильников определяло богатство человека. В домах вельмож они насчитывались десятками, а лачужку бедняка тускло освещал единственный шарик величиною с вишню.

Но все это стало известно Билану впоследствии, а теперь он обратил взор в конец зала. Там на возвышении помещался королевский трон.

В обширном кресле со множеством резных украшений сидел высокий тучный человек с большой косматой головой. Это и был король Ментахо. С его плеч свешивалась мантия, расшитая зелеными цветами. Испуганный взгляд Билана был прикован к лицу короля.

– Рассказывай все без утайки! – сурово приказал Ментахо.

И Билан, смущаясь и запинаясь на каждом слове, рассказал о том, кем он был в Изумрудном городе, как сбежал от наказания в подземный мир и что натворил в лабиринте.

Ментахо слушал, все больше хмурясь, а потом надолго задумался. В зале наступила тишина, даже придворные перестали шептаться: все понимали, что решается судьба человека.

– Вот мой приговор, – сказал король. – Ты подло поступил со своими согражданами, но нас не касаются дела верхнего мира. Ты разрушил Священный источник. Это – ужасное несчастье, все последствия которого сейчас даже трудно предвидеть. За такое преступление каждый житель Подземной страны подвергся бы казни. Но ты не житель Пещеры, ты совершил свое злое дело по незнанию и в смертельном страхе. Поэтому было бы несправедливо лишить тебя жизни…

Руф Билан готов был кричать от восторга. «Жить! Я буду жить!» – мелькнула у него ликующая мысль.

– Я даже дам тебе должность при дворе, чтобы ты не даром ел хлеб, – продолжал Ментахо. – Но не думай, что ты получишь придворный чин только потому, что был министром Урфина Джюса. Я назначаю тебя помощником четвертого лакея, и жить ты будешь с дворцовой прислугой…

Изменник упал к ногам короля и принялся целовать его расшитые изумрудами туфли.

Ментахо брезгливо отодвинул ноги и проворчал:

– У этого человека лакейская душонка, и среди прислуги его настоящее место.

Руф Билан вышел из тронного зала сияющий. Главное – ему оставлена жизнь, а уж он постарается любой ценой выкарабкаться в верхи этого мирка.

Смятение.

В тот день, когда иссяк источник Усыпительной воды, и в последующие дни в Городе Семи владык была большая суматоха. Королю Ментахо с семьей и двором пришла пора уснуть, но чудесная вода ушла в глубь скалы, и, как видно, безвозвратно.

Дети Ментахо веревочкой таскались за отцом и ныли:

– Папа, папа, мы хотим спать!

– Ну и спите! – отвечал раздраженный отец.

– Да ведь водички-то нет…

– Спите без водички!

– А мы не умеем…

И они действительно не умели, как и их родители, как придворные и слуги. Они не умели спать простым сном, потому что в течение столетий засыпали только волшебным!

Измученные бессонницей люди толпами ходили за Хранителем времени Ружеро и его помощниками и умоляли их найти какой-нибудь выход из положения. А те только отмахивались от них: у Ружеро наступило горячее время учить проснувшийся двор короля Арбусто. Тут нельзя было упускать ни одного часа, случалось, что проснувшиеся, с которыми мало занимались в течение первых дней, так и оставались совершенными идиотами…

– Вот времечко! – вздыхал Ружеро, уча короля Арбусто говорить: папа, мама, дай, горячо…

Наконец природа взяла свое: после четырехдневной бессонницы к королю Ментахо, его семейным и придворным начал приходить обыкновенный сон. Ни в одной комнате дворца не было кроватей: ведь раньше людей, заснувших от Усыпительной воды, складывали в специальных кладовых. Но теперь не каждый, кого одолевал сон, смог туда добраться. Люди засыпали где попало и в самых причудливых положения. Один храпел, сидя на стуле и свесив голову, другой стоял, прислонившись к стене, третий свернулся клубком на пороге… Зеленый сектор дворца походил на очарованное сказочное царство.

Когда Ружеро доложили о происшедшем, он пришел посмотреть на забавное зрелище.

– Наконец-то они от меня отстанут! – улыбнулся Хранитель времени. – Теперь у них все пойдет, как у людей. Боюсь только одного…

Но чего он боялся, мудрый Ружеро не договорил: он спешил на занятия с королем Арбусто.

Два короля, Ментахо и Арбусто, встретились, когда Ментахо отоспался, а Арбусто прошел свой курс учения. Оба властителя прожили на свете уже лет по триста, но еще ни разу не встречались. Каждый раз, когда один засыпал, другой еще был младенцем по уму. И вот они сошлись в тронном зале в присутствии многочисленных придворных и с любопытством разглядывали друг друга.

– Здравствуйте, ваше величество! – заговорил Ментахо: он был помоложе лет на тридцать.

– Здравствуйте, ваше величество! – прошамкал Арбусто. – Очень рад с вами познакомиться. Как-никак, мы родственники, хотя и не очень близкие. Кажется, ваш дедушка был троюродным братом дядюшки моей матери?

– Нет, это моя бабушка была внучатой племянницей тетки вашего отца… А, да, впрочем, к чему разбираться в таких тонкостях, пусть роются в старых книгах летописцы…

– Правильно, – одобрил Арбусто. – Будем просто называть друг друга братьями: ведь оба мы потомки славного Бофаро. Согласен, брат Ментахо?

– Согласен, брат Арбусто!

И короли пожали друг другу руки при общем одобрении.

По случаю приятного знакомства во дворце состоялся веселый пир, в котором приняли участие свиты обоих королей. На пиру был и Хранитель времени Ружеро. Ему в очередь со всеми подносили кубки вина, но старик отодвигал их от себя, хмуро гладя седую бороду…

Положение осложняется.

Через несколько месяцев стало понятно, что же беспокоило мудрого Ружеро. Короли и их дворы просыпались один за другим, и один за другим оживали ранее пустынные и безмолвные секторы Радужного дворца. Чудесная вода не появлялась, и усыпить тех королей, которые отцарствовали, было невозможно.

А Руф Билан, разрушивший вековой порядок Подземной страны, служил лакеем в зеленом секторе короля Ментахо. Вел он себя тише воды ниже травы, с удивительным усердием исполнял свои обязанности и старался не попадаться на глаза королю и его вельможам. «Беда мне будет, – думал Билан, – если они вспомнят, кто причина всей этой неурядицы…».

Однажды утром к Ласампо, министру продовольствия короля Ментахо, явился заведующий хлебопекарнями.

– Имею честь доложить вашему превосходительству, – уныло начал он, – у меня муки на складе осталось только на три недели. Если не поступит пополнение, придется закрывать булочные и кондитерские.

– Пополнение, пополнение! – раздраженно перебил его министр. – Откуда оно может поступить?

– Я думал, – пробормотал чиновник, – что надо бы раньше срока провести торговый день…

– Вы с ума сошли! – заорал министр. – Какой торговый день! Вы забыли, что мы уже променяли все, что могли, а новых товаров не успели приготовить?

– Так какие же будут инструкции, ваше превосходительство?

– Убирайтесь вон!

Едва озадаченный чиновник удалился, как вошел смотритель складов, где хранились молочные продукты.

– Ваше превосходительство, – заговорил он с растерянным видом, – у меня в амбарах масла и сыру хватит не больше чем на две недели.

– А что я могу сделать?

– Но… быть может… ваши распоряжения… – забормотал испуганный смотритель.

– Вот мои распоряжения! Кондитерам в масле отказывать! Солдатским кашеварам масла не давать! Шпионов совсем снять с продовольствия!

– Но они же умрут с голода… Кто будет следить за недовольными? А их становится все больше и больше…

– Вот задача… Ладно, шпионов переведите на половинный паек, лишь бы таскали ноги. Поняли?

– Понял, ваше превосходительство, – ответил смотритель, пятясь к двери.

С ним столкнулся королевский виночерпий. Министр, взглянув на его расстроенное лицо, упал в обморок.

– И вы? – тихо спросил смотритель молочных продуктов.

– Да, – тихо ответил виночерпий. – Вина осталось всего на неделю.

Они принялись приводить Ласампо в чувство. Очнувшись, тот поспешил к министрам других королей. Оказалось, что с продовольствием везде такое же катастрофическое положение. Решено было собрать Большой Совет, но этого не случалось в течение столетий, и все забыли, как это делается. Пришлось обратиться к старым летописям.

Председательствовал царствовавший в том месяце король Барбедо. Он предоставил слово Хранителю времени Ружеро.

Ружеро несколько минут стоял молча, рассматривая участников Совета, костюмы которых блистали всеми цветами радуги. Лицо его было угрюмо. Наконец он начал:

– Ваши величества, господа министры, придворные! Всем вам известно, какое трудное положение создалось у нас в стране, когда перестала появляться Усыпительная вода. С сожалением должен доложить высокому собранию, что раскопки наших мастеров не дали никакого результата. Священный источник иссяк навсегда.

Оратор приостановился перевести дух.

Король Барбедо молвил:

– Вы говорите о вещах, которые всем известны. Лучше сообщите что-нибудь новое.

Ружеро продолжал свою речь:

– Наше горе в том, что у нас слишком много едоков и совершенно не хватает работников. В старых летописях я читал, что так было до Дня Первого Усыпления. Тогда народ тоже не мог прокормить королей и их дворы. Усыпительная вода спасла положение, уменьшив число нахлебников в семь раз…

– Что же вы предлагаете? Убивать всех лишних? – насмешливо выкрикнул министр Кориенте.

– Зачем убивать? – спокойно возразил Хранитель времени. – Они могут сами прокормить себя. У каждого из семи королей имеется свой штат министров, советников и придворных, насчитывающий не менее пяти десятков людей. Они помогают своему повелителю править государством только в течение одного месяца из семи, а остальные шесть месяцев ведут праздный образ жизни. А почему бы не существовать одному штату, который переходил бы от короля к королю при смене государей? У нас освободилось бы сразу триста пар рабочих рук, так необходимых нам в полях и на заводах…

Дерзкое предложение Ружеро ошеломило членов Совета. Многие из них повскакали с мест, чтобы объявить о своем несогласии с ним. Поднялся страшный шум. Особенно бушевала королевская родня, все эти дядюшки, двоюродные братья, племянники. Но закон запрещал прерывать оратора, пока он не выскажется до конца.

Король Ментахо навел порядок, и Ружеро продолжал:

– Приняв мое предложение, короли могут уволить большую часть дворцовой челяди, которая переполняет дворец и служит не столько монархам и их семьям, сколько министрам и придворным. И я думаю, что тогда не нужны будут ни стража, ни шпионы, ведь у народа исчезнут поводы к недовольству. Я подсчитал, что не менее шестисот бездельников могли бы заняться полезным трудом. А когда все эти дармоеды слезут с народной шеи, нам вполне хватит наших ресурсов.

Ружеро окончил свою горячую убедительную речь, и в зале разразилась буря негодования. Министры и придворные орали, махали кулаками. Слышались крики:

– Нам идти за плугом, нам, потомкам благородного Бофаро! Жариться у плавильных печей? Отказаться от привилегий, унаследованных от предков, и вступить в ряды простонародья? Хранитель времени сошел с ума!

После Ружеро выступили многие министры и советники. Все они отвергали план Хранителя времени и говорили о том, что надо заставить больше трудиться ремесленников и земледельцев. Если фабричные станут прилагать больше усилий, они произведут больше товаров, тогда можно выменять больше продовольствия у верхних жителей. А стражу и шпионов распускать нельзя, только они и держат народ в подчинении.

Выступление последнего оратора было прервано неожиданным событием. В тронный зал ворвался начальник городской стражи и задыхающимся голосом сказал:

– Ваши величества! Сейчас прилетел гонец с донесением, что к Городу Семи владык приближаются два чужестранца!

Заседание мгновенно кончилось. С криками, толкая друг друга и ссорясь, короли и придворные бросились прочь от дворца. Впереди всех мчался здоровенный Ментахо.

Пестрая толпа выбежала из ворот и остановилась в удивлении. К городу подходили двое: высокий темноголовый мальчик и девочка, прижимавшая к груди невиданного лохматого зверька.