Знаем ли мы свои любимые сказки?

На свете нет человека, который не знал бы хоть одной сказки. Все мы читали, слушали или пересказывали сказки сами. Значит, мы - и читатели, и рассказчики, и сказочники.

Сказка существовала всегда. Потому что всегда жила Надежда и желание Чуда. Не думайте, как узколобые критики жизни, что чудеса и сказки нужны только слабым людям. Напротив, сильным они еще нужнее. Потому что слабые еще попросят кого-то помочь, а сильные - никогда. Они станут делать все сами, но при этом им понадобится опора. И где они найдут ее? Спросите у тех, кто уже нашел. Каждый скажет: в самом себе, в своем сердце, в своих истоках. Ну а где наши истоки? В детстве - в сказках, которые мы читали, слышали и даже сочиняли сами.

Сказки есть у каждого народа, потому что процесс их создания и есть самопонимание этого народа. Но любимые сказки есть и у каждого человека. И то, что он услышал в детстве, заложит его «программу» на всю жизнь. Слушая сказки или рассказывая их, люди осознают себя, свои помыслы, мечты и надежды, свое понимание Чудесного.

Но что мы знаем о своих любимых с детства сказках? Сюжет, содержание, имена и поступки героев? Это все на поверхности. Но есть и глубинные пласты, о которых знали те, кто эти сказки создавал, но совершенно позабыли мы, читающие или слушающие эти сказки спустя века, а то и тысячелетия. Есть тайные знания, которые сказочники хотели нам передать, вот только мы теперь уже мало что в состоянии понять. Не потому, что не хотим. Хотим! Но не знаем как. С какого конца разматывать ту тонкую нить, из которой прядется забытая в веках народная или авторская мудрость? Как расшифровать те символы, что рассыпаны в сказках? Как понять предостережения, намеки, как разгадать загадки времени?

Конечно, на все вопросы ответов не сыскать. Но кое-что тайное, загадочное, символическое, что заключено в наших любимых сказках, мы постараемся понять. Чтобы принять к сведению или просто полюбопытствовать - ну это уж кому как повезет.

Ясно, что обо всех сказках не поговоришь. Их же сотни тысяч, а может, и куда больше. Сначала народы сочиняли свои народные сказки. Потом литераторы взялись за дело и стали кто записывать изустные рассказы, создавая литературную обработку народных сказок, а кто и сочинять на основе известных сюжетов собственную литературную сказку. Ну а потом и вовсе появились оригинальные авторские истории, сказочные новеллы и романы.

Ну как выбрать из множества множеств? Пришлось принять «режим жесткого выбора». И если какая-то ваша любимая сказка не вошла в эту книгу, придется принести самые глубочайшие извинения. Но ведь эта книга - не пособие по сказочной литературе. Это не история жанра сказки. Это просто наше с вами общение, во время которого мы постараемся узнать как можно больше сказочного, таинственного и интересного. Ведь это так увлекательно - взглянуть на сказки, знакомые с детства, под иным углом зрения. И тогда может высветиться такое, о чем вы узнаете с восторгом и изумлением. Ну а потом сможете рассказать об этом вашим детям. Чтобы они сразу же поняли, в чем тайный смысл и загадка той или иной сказки. Вот и будет в семье ОБЩЕНИЕ.

Общность - реальное и сказочное единство. Не из него ли в неразрывности «вчера - сегодня -завтра» вырастает наша жизнь? Ну и жизнь сказок и сказочников, конечно. Сказки бродят по свету, мигрируют, сюжеты становятся переходящими. Сказочники всех времен и народов осознают теснейшую взаимосвязь сказочного и реального миров. И, рассказывая о добрых и сильных героях, побеждающих зло, сказочники и сами становятся такими - добрыми и сильными, всегда готовыми помочь и побороться за справедливость. Заметьте, что среди сказочников никогда не было и не будет злых и подлых людей.

Но ведь сказочники - это не только те, кто пишет сказки, но и те, кто их рассказывает. Так что рассказывайте побольше и почаще!

Зла станет меньше - а Добра больше.

Для этого и написана эта книга. Для этого «множения Добра» вы ее и прочитаете. А потом перескажете другим, как сказку. И пойдет круговорот Добра в мире.

Читайте!

Часть первая. Мои первые сказки.

КОЛОБОК, Или. Большая солнечная сказка.

ЖИЛИ-БЫЛИ СТАРИК СО СТАРУХОЙ.

ВОТ И ГОВОРИТ СТАРИК СТАРУХЕ:

- ПОДИ-КА, СТАРУХА, ПО КОРОБУ ПОСКРЕБИ, ПО СУСЕКУ ПОМЕТИ, НЕ НАСКРЕБЕШЬ ЛИ МУКИ НА КОЛОБОК.

ВЗЯЛА СТАРУХА КРЫЛЫШКО, ПО КОРОБУ ПОСКРЕБЛА, ПО СУСЕКУ ПОМЕЛА И НАСКРЕБЛА МУКИ ГОРСТИ ДВЕ. ЗАМЕСИЛА МУКУ НА СМЕТАНЕ, СОСТРЯПАЛА КОЛОБОК, ИЗЖАРИЛА В МАСЛЕ И НА ОКОШКО СТУДИТЬ ПОЛОЖИЛА.

Примерно так, а в некоторых вариантах немного другими словами начинается самая известная сказка нашего детства, а точнее даже - младенчества. Ее рассказывают все бабушки-дедушки, все папы-мамы, все старшие сестры-братья. От нее никуда не денешься. Она же - всем известный «Колобок»!

Но почему именно ЭТА сказка?! Что в ней особенного - того, что нужно обязательно рассказать человеку с самого раннего детства? Да и какая это сказка? Ну катается по дороге Колобок, он же -Джонни-пончик у англичан, Толстяк-лепешка у ирландцев, Блин-блинок у скандинавов, Пряничный человечек у американцев, Пряничник у немцев. Но сказка о его похождениях есть практически у всех народов.

И о чем это говорит? Да о том, что это одна из самых древних сказок - пра-сказка. Когда-то она была на весь мир едина. Потом подстроилась под речь и символику каждого народа, обрела в пересказе разные детали. И еще это говорит о том, что в этой крошечной сказке есть какая-то тайная символика, тайное знание. Иначе зачем бы она столь повсеместно вдалбливалась в совсем еще юные головы?

//-- Только для детей --//

//-- Впрочем, могут поучаствовать и взрослые --//

//-- Давайте попробуем пересказать сказку --//

Дед и баба испекли Колобок, а он взял да и удрал от своих родственников. Ведь ему, наверное, хотелось посмотреть - а что там, вокруг? Какой там мир? Кто в нем живет? И вот встретил он Зайца, Волка, Медведя и Лису. И все они конечно же захотели им полакомиться - Колобок ведь вкусный. Но наш герой от трех зверушек благополучно ушел, как от деда с бабкой. А вот Лиса его обхитрила - позвала к себе поближе, посадила прямо на свой хитрый рыжий нос и... съела. Он ведь вкусный!

«А что дальше?» - обычно спрашивают дети. Они не верят, что Лиса съела Колобка «взаправду» и «насовсем». Должно же быть продолжение! Но взрослые отмахиваются: «Съела и все! Вот не будешь слушаться папу с мамой, бабушку с дедушкой, как Колобок, и тоже попадешь в беду!».

Словом, во второй раз прочитать или рассказать «Колобка» ребенок уже обычно не просит. Ну что интересного? Слушайся взрослых. не уходи далеко от бабушки, пока гуляешь в парке. Неинтересно!

Впрочем, обычно неинтересно и взрослым. Разве что только кто-то побалуется с чадом, угрожая понарошку: «Колобок, Колобок, я тебя съем!» И тогда визг, беготня, радостный смех, когда папа/мама тебя поймает. И все - тема закрыта.

Но почему?! Ведь на самом деле «Колобок» - сказка воистину космического масштаба. Вот только понять ее события и ее героев могут только взрослые. Впрочем, когда-то сказка была вполне ясна и детям - в те времена, когда люди жили природной жизнью. Тогда сказания и мифы являлись обычной составной частью жизни, и любой ребенок знал, кто такие Старик со Старухой (в других вариантах Дед и Баба), которые испекли колобок. Да-да, в старые времена всем известно было: Дед и Баба - прародители рода. Ведь у мамы и папы были свои дедушки и бабушки, а у тех - свои. Но ясно же, что когда-то жили и самые-самые старые прародители - Дед и Баба.

Иногда Деда звали Дидом или Дидо, а Бабу - Золотой (Златой) Бабой или Златой Матерью. Они были хранителями всего рода, защищали сородичей, обладали мудростью и мистическими познаниями, помогающими оберегать всех.

Вот только что же они сделали?

Испекли колобок!

Но зачем - разве это самое нужное для людей действие?

Оказалось, что так. Вспомним, в какое время это происходило. Чтобы собрать муку, старухе пришлось по коробу поскрести, по сусеку помести, только тогда собрала она мучицы на колобок.

То есть на дворе был пик зимы, когда мука уже на исходе до такой степени, что ее остатки можно перышком наметать.

//-- Вопросы, всегда возникающие --//

//-- А что за короб, по которому надо скрести? --//

Это короб, в котором в старину в амбаре хранили муку - мучной короб.

//-- А что за сусеки, по которым надо помести? --//

Словарь Владимира Ивановича Даля так определяет: сусеки - это отгороженный ларь в амбаре -закрома, куда засыпали зерно на хранение. Помните «полны закрома» или пресловутые «закрома родины»? Так это те же сусеки.

//-- Ну а почему Колобок говорит, что он «пряжон»? --//

А это просто старинное слово, означающее наше «пожарен».

То есть что получается? Старуха скребла по небольшому коробу, где практически не осталось муки, и смела по сусекам все остатки последнего раскрошившегося зерна. Получается, что все последние запасы Дед с Бабой извели на создание Колобка. Неужто он был для них так нужен?!

Да, нужен, жизненно необходим! Но как же так - ведь он просто круглый коло-бок, блин, пончик, лепешка, да как ни назови! Но вот если поглядеть на его русское название, многое станет понятно. Коло - это колесо, круг, коло-ворот, то есть поворот круга. Да только не простой круг имелся в виду, а небесный, космический, солнечный. Наши предки видели, что Солнце, главный хранитель жизни на Земле, обходит мир колесом небесным. Предки (Дед и Баба - Старик со Старухой) знали, что 25 декабря (в самые темные дни месяца, который раньше называли студень) Солнце должно начать поворот (коловорот) с зимы на весну, чтобы жизнь не угасла в зимней стуже и обновилась новыми силами. Однако Солнцу приходилось тяжело преодолевать барьер холода и темноты. Светилу требовалась помощь. Вот и лепили Старейшие символы Солнца - колобки, блины, лепешки, любые мучные круги (круг же - символ Солнца), которые нужно было испечь на огне -посвятить огненному светилу.

25 Декабря каждого года Солнце словно бы рождалось заново. Поэтому и считалось, что это было Солнце-дитя. Его называли Коляда, то есть Круглый младенец. И во время этого праздника зимнего солнцеворота Коляду чествовали и прославляли. Помните уже близкие нам по времени колядки? Теперь все это вошло в празднование Рождества Христова и наступающего Нового года. Это же так символично, что Главный младенец мира родился именно в святой день солнцеворота. И еще становится понятным, отчего даже на современных открытках и плакатах Новый год часто изображается ребенком.

Получается, что древние Старик со Старухой, хранители рода человеческого, отдавая последнюю муку на создание Колобка, помогали Солнцу перейти на путь Света и Тепла. Потому-то они и не стали удерживать Колобок, когда он, ускользнув от них, отправился в свой путь. Это было предопределено, ведь путь был не простой, а солнечный, воистину Путь с большой буквы. Получается, что Колобок шел по миру, распространяя Тепло и Весну.

И вот он встретил Зайца - первую неугомонную зверушку, очнувшуюся от зимней спячки. Конечно, Заяц был голоден. Отсюда и «Колобок, Колобок, я тебя съем!».

Ну а что такое заяц? Издавна это символ некоей трусости («трусишка зайка серенький»). А значит, особо противостоять ему не надо. Вот и Колобок, ничуть не испугавшись, от Зайца ушел.

Потом нашему страннику встретился Волк. После зимы он тоже, конечно, был голоден и решил съесть Колобка. По старинным символам, волк - олицетворение наглости, агрессии, но, однако, никак не ума. Вспомним, как во всех сказках этого бедного нахала всегда кто-то обдуривает-обманывает. Вот и умный Колобок ухитрился уйти от Волка.

Третьим встретился Медведь. Конечно, он хозяин леса, ведь медведь - это наоборотка от «ведь-мед» - ведающий медом. Только вот с умом у мишки тоже не фонтан. Ведь он еще и олицетворение грубой, малоповоротливой силы. Вот и мимо неповоротливого Медведя наш Колобок проскочил.

Однако на Пути его возникла рыжая Лиса - наше извечное олицетворение хитрости, соблазнительницы и даже некоей подлости. Вот она-то, польстив Колобку, подманила бедняжку к себе поближе да и съела. И между прочим, в сказках всех народов Колобку не повезло именно с Лисой. Отчего так?

А помните, что сказала эта рыжая хитрюга Колобку? «Пропой свою песенку в последний раз!» Но почему «в последний»? А потому, что рыжий цвет Лисы-соблазнительницы указывает в сказке еще и на цвет времени года. Пока Колобок совершал свой сакральный Путь, пришла уже осень с ее рыжими листьями. Путь Солнца становился все короче и короче. Свет убывал. Никто, наверное, и не заметил, что Колобка-то съели. Наступали времена зимней темноты.

Вот только Дед и Баба были на страже. И настало время - они слепили новый Колобок - новое младенческое Солнышко. И оно снова отправилось в путь. Жизнь продолжилась.

Вот какая космическая история. В крошечной сказке уместился огромный и яркий миф.

//-- Только для взрослых --//

//-- Впрочем, любопытные дети тоже могут почитать --//

У этой крохотной сказки не только космическое значение, но и вполне обыденное. Человек вполне может победить того, кто пугается и робеет по жизни (Зайца), может противостоять агрессии (Волк), может даже обойти грубую силу (Медведь). Но победить того, кто хитер, изворотлив, действует как льстец, коварный соблазнитель, очень и очень трудно. Колобок вот не смог. Но может, наши дети, если мы сможем объяснить им эту старенькую сказку, будут удачливее круглого Колобка и не поверят даже самым записным хитрецам?

КУРОЧКА РЯБА, Или. Миф о яйце.

ЖИЛИ-БЫЛИ ДЕД И БАБА.

И БЫЛА У НИХ КУРОЧКА РЯБА.

Это тоже одна из первых наших сказок. Неужто и она имеет свое особое значение? А вы как думаете?

Подскажу сразу: тут возможны два полярных варианта. Если вы точно знаете, что никаких тайн ни в сказках, ни в литературе, ни вообще в самой жизни нет, а есть простая формула «имеем деньги.

- Имеем все», то тогда никаких секретов и символов вы ни в чем не найдете. Да они вам и не нужны.

- Жизнь проста, как две копейки. И не стоит ее усложнять. Какие еще тайны?! Сказки рассказывают глупые старики, чтобы заставить не менее глупых детишек поскорее заснуть. А дети ни в какие слова вообще не вслушиваются. Мало ли что там старики бубнят.

Но есть и второй тип людей. Именно тот, кто принадлежал к нему, и сочинил когда-то и «Курочку Рябу», и «Колобок», и «Репку». Так неужто он сочинил свою «Курочку» только по дурости, возникающей в стариковской головушке?! Да ничуть не бывало! Опять же не таилось бы в сказке умной мысли - позабылась бы она быстро. Особенно такая крохотная, как «Курочка Ряба». Значит, есть и здесь особый смысл. Но какой?

А давайте спросим детей. Конечно, не годовалых, которые впервые слышат эту сказку, а постарше. Итак, что думают дети?

«Дед с бабой есть хотели. Но золотые яйца не едят. А когда мышка разбила это несъедобное яйцо, курочка снесла настоящее - съедобное» (Денис, 3,5 года).

То есть ребенок почувствовал в сказке мудрую мысль: золотом сыт не будешь.

«Простых яиц много. А этим деду с бабкой курочка золотое снесла. А они не уберегли» (Саша, 4 года).

Здесь ребенок увидел, что дед с бабой, получив ОСОБЕННУЮ вещь, не сумели ею воспользоваться.

«Дед и баба глупые. Золотое яичко надо было продать и жить припеваючи» (Зиночка, 5 лет).

А это уже восприятие современного ребенка эпохи тотального обогащения. Ребенка, который уже с младых лет понимает, что такое «купи-продай».

И заметьте, что странно: обычно дети сочувствуют героям. А тут - и яичко разбилось, и дед плачет, и баба плачет, и курочка кудахчет - просто всемирные поминки - и. никто не сочувствует. Почему?!

А не потому ли, что дети интуитивно чувствуют, что все эти рыдания не всерьез? И весь переполох какой-то надуманный. Вот только зачем? Стоит честно признаться, дети об этом не задумываются. Курочка же пообещала снести новое яичко - вот все и успокоятся. Хеппи-энд!

Задумываться над глубинным содержанием «Курочки Рябы» начинают уже во взрослом возрасте. Первое, что бросается в глаза, - символ яйца. Конечно же это символ того Первояйца, мирового начала, который упоминается практически в мифах всех народов планеты. Яйцо - символ Солнца, новой, нарождающейся жизни, скрытой до поры до времени скорлупой, символ освобождения из темницы. Да чего только не символ?! Вот и в нашей сказке яйцо - первооснова всего действия. Не было б его - и сказки бы не было.

Ну а сами дед с бабой? Мы же помним, что вообще-то это прародители человечества. Вот только какие-то они уж больно приземленные. И поведение у них странное: сначала сами били-били яичко, а когда мышка им помогла - зарыдали над разбитым яйцом в голос.

А мышка - это что за символ - плохой или хороший? Вроде ведь помогла - разбила. Но ведь и уничтожила яйцо - кто ж его с пола собирать-то будет?

Внимание!

Это вам ничего не напоминает?

Это стихотворение Самуила Яковлевича Маршака, блестящего поэта и сказочника, - перевод стихов о Хампти Дампти, герое «Алисы в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла. Мудрейший Маршак перевел английское прозвище Хампти Дампти именно как Шалтай-Болтай. Ну а уж Шалтай-Болтай-то - ясно, сырое яйцо, которое болтается и шатается в своей скорлупе. Ну а если потрясти яйцо и прислушаться, то можно услышать, как яйцо там еще и болтает вовсю о чем-то своем. Только вот если уж оно разобьется, то действительно «вся королевская конница и вся королевская рать» (не то что дед с бабой!) не смогут яичко собрать - вернуть его в первоначальное состояние.

О чем говорят эти сравнения? О том, что не только в русской сказке есть образ яйца, разбившегося вмиг и уже непоправимо, но этот образ есть и у других народов - например, у жителей Великобритании.

Итак, что упало - то пропало. Разбившееся яйцо не соберешь и не склеишь. Но есть же курочка Ряба - снесет новое. А впрочем, она-то сама, заглавная героиня сказки, кто такая?

Ряба - понятно, рябая. В старину рябыми называли тех, у кого на теле или лице были разноцветные рябины-оспины. Ряба в данном случае - обозначение особой раскраски перышек. Когда перышки были пестрыми (разноцветными), курочку называли пеструшкой, или, иначе, рябушкой. Ну а домашние животные, имевшие разноцветный окрас, считались особенными -приносящими хозяину удачу и благополучие. Вспомним, что до сих пор трехцветную кошку берут в дом «на удачу».

//-- Для особо продвинутых взрослых --//

Те, кто увлекается старинными культурами или верованиями, вполне могут вспомнить...

Древний Египет. Ведь первый слог имени нашей сказочной курочки Рябы - Ра. А это, как известно, имя бога Солнца. То есть наша курочка - солнечная, отсюда и волшебное, золотое яичко. Ну аБа - это одно из названий души. И изображалась Ба именно в виде птицы.

Словом, не проста была наша Ряба - из волшебной стаи. Конечно, кому-то проще посчитать ее просто безмозглой курицей, снесшей по дурости непробиваемое яичко. Но ведь есть же пытливые натуры, которым интересно узнать что-то потаенное, что спрятано в старой сказке.

Итак, что же получается? Волшебная птица снесла для хозяев золотое яичко. Тут дело явно не в цене золота, а в том, что именно этот металл издавна считался у всех народов волшебным, мистическим символом Солнца, радости, удачи. Вот только земные дед с бабой не поняли, что яичко волшебное, особенное. Решили им полакомиться. А для этого надо разбить. То есть они решили разбить символ своей удачи. Вот уж действительно глупые люди. Но, видно, умная курочка постаралась на славу - не билось яйцо-то. Да только прибежала невесть откуда - из подпола понятно (то есть из подземного царства) - шустрая мышка. С одной стороны, хотела она помочь своим хозяевам, ведь в их подполе живет. С другой - не хотела, чтобы яйцо удачи досталось людям. И так ведь у этих людишек есть и дом, и подпол, и сыр часто водится. Вот и разбила яйцо -то ли чтобы подсобить, то ли из вредности-зависти. Не ясно.

Зато ясно вот что. Как часто человек прикладывает массу напрасных усилий для достижения результата, а тут вдруг прибежит какая-то «серая мышка» - раз - и готово! Оказывается, даже малое усилие может принести огромный результат.

С другой стороны, все равно ни дед, ни баба не знали, что делать с золотым яичком. Они только и смогли додуматься до привычного действия: если яйцо, значит, надо съесть. Но с волшебным яичком надо было поступить как-то по-иному. И каков вывод? Прост: тому, кто не знает, как пользоваться особой вещью, не нужно ее давать. Вот мышка и разбила золотой символ. А курочка усмехнулась и пообещала снести простое яйцо, не золотое. Ну не нужно волшебство этим героям. Вот и будет - каждому свое.

Не потому ли никто из слушателей не сочувствовал деду с бабкой? Даже дети интуитивно понимали, что не достойны они золотого яйца. Есть люди волшебства, а есть люди буден. Будничная бабка станет варить или жарить яйца. Бабушка же волшебница станет рассказывать внукам сказки.

//-- Только для взрослых --//

А теперь вспомним, что у традиционного текста «Курочки Рябы» есть и варианты. Они даны в сборниках «Народных русских сказок» нашего великого собирателя Александра Николаевича Афанасьева. Они начали издаваться с 1855 года. Конечно, братья Гримм записали немецкие сказки почти на полвека раньше. Но Афанасьев проделал работу более кропотливую, детальную. Вот и для сказок о курочке Рябе Афанасьев записал несколько вариантов. В одном из них все то же, за одним исключением - там нет золотого яйца. Оно изначально простое и разбивается мышкой. И вот это простое деревенское событие перерастает в светопреставление. Дед с бабкой начинают рыдать, внучка их до того впадает в уныние, что. лезет в петлю. Когда же деревенские жители узнают об этом страшном событии, то бегут в церковь. Куда ж еще?! Да только пришедший в ужас дьячок, вместо того чтобы созвать народ колокольным звоном, разбил колокола, а поп, нет чтобы открыть священные книги, порвал их в хлам.

То есть простейшее, пустяковое действие вызывает в деревне совершенно неадекватное нагромождение действительно трагических событий. И данный вариант сказки походит на многие классические европейские сказки типа немецкой «Умной Эльзы». Там героиня, разбив кувшин, начинает представлять, какие ужасные события могут потом из-за этого произойти, и кидается топиться. То есть в нашей «Курочке Рябе» есть еще и корни эдакого черного народного юмора-предостережения, когда рассказывается о том, как совершенно ничтожное событие может разрастись до глобальных масштабов.

Так что же такое эта парадоксальная сказка? Правильно - парадокс с абсурдом! И если, например, у англичан парадоксальных сказок куча, то у нас, кроме «Курочки Рябы», и сыскать-то трудно. Ну в таком рассказе нельзя же всерьез воспринимать деда с бабкой, которые сначала остервенело бьют яйцо, а когда оно наконец разбивается, рыдают взахлеб. Отчего? Ведь их желание исполнилось и радоваться надо. А уж если они расстроились, почему не накинулись на мышку, оставившую их без любимой игрушки? А как отнестись к курочке, которая спокойно наблюдает, как глупые люди лупят ее яйцо? А ведь она не бессловесная тварь, а сказочная птица Солнца? Ну как все это воспринять, если не театром абсурда?! Ну а если вспомнить вариант Афанасьева - то абсурда еще и трагического пополам с черным юмором?

Вот только если на минуту предположить, что именно для того, чтобы ребенок услышал об абсурде жизни еще в самом младенческом возрасте, и написана эта сказка, то все встанет на свои места.

Знакомься, дражайшее дитятко! Это тот самый мир абсурда, парадокса и глупости, в который ты имел честь попасть. Счастливого пути. И не забывай «Курочку Рябу».

//-- Загадка для особо продвинутых --//

В конце XIX века существовала такая трактовка сказки. Курочка признавалась хранительницей деревенской жизни. Дед и баба - они она - семейной парой. А яичко олицетворяло их семейный лад и любовь. Конечно, как все люди, он и она часто спорили. Каждый из них «бил» яичко -сначала дед хотел свой верх показать, потом - баба. Но сколь они ни ссорились, лад в их семье сохранялся, яичко не билось.

Но, как на грех, прибежала мышь-сплетница, злобная наветчица. И всего-то хвостом вильнула, но лад в семье вмиг разбила. Вот и плачут дед с бабой. Но ведь курочка-то кудахчет: «Не плачь, дед! Не плачь, баба! Я снесу вам яичко другое - не золотое, а простое!» То есть прежнего лада (золотого) в семье уже не будет, порушилась большая золотая любовь - и все из-за мелкой и злобной клеветы. Но «простой» лад останется - помирятся дед и баба.

//-- Для особо вдумывающихся --//

Лежит на столе маленькое яйцо. Что делать с ним - неведомо. Мышка прибежала, хвостиком махнула, красным глазом мигнула. Яичко повернулось, и... целый мир открылся.

О чем речь?

О компьютерной мышке. Яичко-то круглое колышется внутри ее.

РЕПКА, Или. Кто за что тянул.

ПОСАДИЛ ДЕД РЕПКУ.

ВЫРОСЛА РЕПКА БОЛЬШАЯ-ПРЕБОЛЬШАЯ.

Перед нами бестселлер наших младенческих сказок. Эту сказку любят все. Взрослые помнят наизусть. Дети с удовольствием заучивают вслух. Отчего так? Что такого в «Репке» особо привлекательного, притягивающего даже больше, чем «Колобок» или «Курочка Ряба»?

Давайте поглядим, порассуждаем.

Во-первых, заглавная героиня, чьим именем названа сказка. На Руси традиционно - из поколения в поколение - именно репа воспринималась наилюбимейшим овощем. Ведь капусты пока дождешься к заморозкам, а репа поспеет уже к сентябрю. Картошки же по деревням еще тогда не было. Если помните, ее завезли в Европу испанцы после покорения американских индейцев. Но в России массовые посадки картофеля начались только в XIX веке. К тому же у репы было невероятное преимущество - она была сладкой. А как известно, сахар в деревнях вообще воспринимался на вес золота. Если же говорить о репе с современной точки зрения, то она чрезвычайно богата разными витаминами и одновременно низкокалорийна. То есть наесться можно было, а вот растолстеть - никак. Словом, репа - наинужнейший овощ. Недаром и кушаний из нее напридумано воз и маленькая тележка - можно есть сырой, а можно варить кашу, суп, похлебку, а можно варенье, а также запекать, парить, жарить, тушить, квасить. И главное, никаких хлопот с приготовлением - овощ отлично поддается термообработке. Недаром же говорят: «Проще пареной репы». И тут возникает //-- наиболее часто задаваемый вопрос: --//

//-- Почему, если выросла репка большая-пребольшая, ее называют не репой, а репкой? --//

Ответ прост и вытекает из того, что мы уже узнали о репе. В сказке ее назвали уменьшительно именно потому, что любили всем сердцем. Ведь когда мы кого-то любим, обязательно применяем уменьшительно-любящее имя. Как обычно зовут детей родители? Машенькой или Мишенькой. А вот если рассердятся, сразу называют строго Марией или Михаилом.

Перейдем теперь ко второму притягательному аспекту «Репки». У этой сказки понятные, веселые и ОДНОЗНАЧНО добрые герои. Такая компания особо приятна для ребенка, ведь отец с матерью воспитывают и ругают, а вот бабушка с дедушкой любят просто так, потому что внук/внучка - есть. Со сказочной же внучкой дети ассоциируют себя самих. Ну а домашние собачка с кошечкой - это уж чистое счастье. Даже мышка (которую обычно недолюбливают взрослые, особливо дамочки) воспринимается в этой сказке как «кто-то маленький», меньше внучки, а значит, и крохи-читателя -совершенно не страшный, а тот, кого еще надо защищать.

Вот мы и подошли к главному: все герои сказки живут дружно. Позвали друг друга на помощь -и все дружно пришли. Взялись вместе - и вытащили репку. Мораль весьма привлекательная: будем делать что-то вместе - непременно достигнем успеха. Кто бы возражал?..

И последний штрих. Помните - даже самый сильный (дед) не смог в одиночку вытащить огромную репку (еду, которой хватит на всю зиму). И вместе с другими домашними не смог. Но достаточно было крошечного усилия прибежавшей мышки - и вытащили репку. Значит, не всегда самый сильный может сам со всем справиться. Иногда даже наислабейшее усилие приведет к результату. Вот как бывает, оказывается. Вот урок на всю жизнь.

//-- А знаете ли вы, что. --//

• Впервые «Репку» записал опять же наш великий собиратель сказок А. Н. Афанасьев в Архангельской области. Своей дружбой и взаимопомощью сказка так понравилась Афанасьеву, что он опубликовал ее в первом же сборнике «Народных русских сказок» в 1863 году.

• В 2013 году явлению «Репки» народу будет как раз 150 лет - можно юбилей справлять.

//-- Тайны для взрослых --//

А вот как можно расшифровать символическую роль героев сказки.

Репка - это корни рода и семьи, ее накопленное материальное достояние (земное, видное всем) и нравственно-духовная мудрость (скрытая от посторонних глаз).

Дед - как нам уже известно, символ рода, самый мудрый человек. Недаром именно он и посадил репку.

Бабка - опять же понятно, главная мудрая женщина семьи, Хозяйка, Общая мать.

Внучка - реальное продолжение семьи, ее будущее.

Жучка - охрана семьи. А раз есть что охранять, значит, семья работящая, зажиточная.

Кошка - символ семейного мира, лада и гармонии.

Мышка - не удивляйтесь! - символ благосостояния семьи и ее устойчивости. Ведь, как известно, там, где нечего есть, мыши не водятся. Ну а с «тонущего корабля» мыши вообще бегут.

Еще мышь - жительница подпола, то есть подземного, тайного мира. Вообще-то жители этого мира неохотно помогают людям. Но в русских сказках мышки обычно приходят на помощь.

Значит, действительно герои достойны помощи даже тайных сил. Да и как иначе?! Дружным да трудолюбивым ВСЯ ПРИРОДА помогает.

ГУСИ-ЛЕБЕДИ, Или. Слово в защиту Бабы-яги.

НАЛЕТЕЛИ ГУСИ-ЛЕБЕДИ, ПОДХВАТИЛИ МАЛЬЧИКА, УНЕСЛИ НА КРЫЛЬЯХ.

Эту сказку обожают все. Существует множество ее вариантов. Там даже есть кое-какие отличия, но все они не существенны ни для развития сюжета, ни для выявления морали. Даже имена маленьких героя и героини (брат и его старшая сестренка) варьируются в разных текстах - девочку зовут то Аленушка, то Маша, то Настенька, мальчика - Иванушка, Ивашечка, Егорушка. В канонической сказке нашего замечательного фольклориста А. Н. Афанасьева у маленьких героев вообще нет имен. Они просто братец и сестрица. Это говорит о том, что имена здесь не важны, как не слишком важен и возраст. Важно, что мальчик - младшенький, а сестра - старшая в семье.

Родители, уходя на работу (вариант - уезжая из дома на ярмарку), поручают ей смотреть за маленьким братцем. В варианте Афанасьева родители названы «старичок со старушкою». Впрочем, мы уже знаем, что это - обозначение не возраста, а положения в семье: в данном случае родители -хранители рода.

Но дети - в любом роду дети. Девочка, заигравшись, позабыла о наказе родителей не оставлять маленького братца. Ну а злые гуси-лебеди начеку - тут же прилетели и унесли братика. И вот —

//-- Самый главный вопрос: --//

//-- А кто такие гуси-лебеди? --//

Действительно - кто? Гуси - это гуси. Лебеди - понятно, лебеди. Но гуси-лебеди - это сочетание, казалось бы, несочетаемого. Давайте разберемся!

Гуси - древнейшие домашние птицы, олицетворяющие обычный деревенский быт, то есть совершенно земную жизнь. Вот они, гуси, - всегда под боком. Лебеди, прилетающие и улетающие красавцы, в народном восприятии относились к загадочным, потаенным птицам. Недаром же в сказках лебедушка, ударившись о землю, могла обернуться девицей-красавицей. Вспомним хотя бы Царевну Лебедь из сказки Пушкина о царе Салтане. Ту самую, у которой месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит. То есть лебеди - птицы волшебные, романтические, принадлежащие какому-то прекрасному, далекому и притягательному, но явно не обыденному миру. Недаром же именно об этих завораживающих птицах сложено так много сказок. Ну а какую легенду можно сложить о гусях, вечно крутящихся под ногами, шипящих и гогочущих?

Словом, гуси принадлежат к обычному миру, который наши предки называли миром Яви, то есть миром проявленным. А вот лебеди - птицы из мира Нави, того, что НАВевает мечты, приносят НАВаждения, то есть мира загадочного, волшебного, потустороннего.

Ну а кто же будут гуси-лебеди?

Это птицы, которые способны жить в двух мирах - обыденной Яви (как гуси) и непостижимой для обычных людей Нави (как лебеди).

//-- Еще вопросик: --//

//-- А зачем гуси-лебеди несут мальчика в избушку Бабы-яги? --//

Сначала разберемся, кто такая наша самая главная «бабушка» русских сказок - Баба-яга.

Когда-то у древних наших предков славян она была совсем не страшилищем, которым пугали детей, а очень даже почитаемой особой. Баба, как мы знаем, главная женщина в роду, его берегиня. Но что означает яга?

Вот тут самое время было бы объявить ВИКТОРИНУ, но, наверное, ответа никто теперь и не знает. А слово «яга» происходит от слово «ящгка» (ударение на последний слог). Так наши предки называли ящура, которого считали прародителем всего живого на земле. Отсюда и понятное нам слово «пращур». То есть Баба-яга - самая первая хранительница самого первого рода. Главная старуха на земле. Правда, молодежь к старости не слишком-то внимательна. Да и представляется старость традиционно уродливой старухой, у которой вон даже ноги нет, и она бродит на костыле -у нее же костяная нога. Правда, чтобы передвигаться, старуха заимела себе ступу, на которой преотлично летает. Только вот нрав у нее со временем стал злобным - сказались годы все-таки.

И где же обитает наша Баба-яга? А вы не догадываетесь? Ну тогда еще немного порассуждаем. Среди людей в Яви ей уже нет места - уж больно стара. Но и в Нави, загробном мире, она жить не хочет, ведь она все-таки главная старуха людей. Так что стоит ее избушка на. границе двух миров -обычно-житейского (посюстороннего) и таинственнонепонятного (потустороннего). Повернется избушка в одну строну - из ее двери можно выйти в Явь - мир живых, повернется в другую -откроется путь в Навь - мир мертвых. Недаром же вокруг избушки тын (забор) из черепов. С одной стороны, это символы смерти, а с другой - символ страха живых, помещенный здесь для отпугивания тех, кому еще рано переходить из Яви в Навь.

Ну а гуси-лебеди способны перелетать из мира Яви в мир Нави. Так что они постоянно пролетают над избушкой Бабы-яги. Кстати —

//-- Новый вопрос: --//

//-- А почему избушка стоит на куриных ножках? --//

А вот ошибочка, дорогие читатели, - не куриных, а курьих! «А в чем разница?» - спросите вы. А вот в чем. В словаре Даля сказано, что «куръ - стропила на крестьянских избах». Еще их называли клюками. Помните, и у Бабы-яги такая клюка имелась? Так вот, на болотистых местах или в лесных чащах избы поднимали над землей на стропилах, чтобы комфортнее жить, - не так сыро и холодно от земли.

Хотя, конечно, в народной фантазии куръ и куры слились воедино. Так что избушка Яги-яговны может и бегать, и прыгать, как курица. Летать только не может. Но на то Бабе и ступа дадена.

Словом, была когда-то добрая бабушка, но за века превратилась она в злую Бабу-ягу. Хотя почему в злобную? В сказке Афанасьева (то есть народном толковании) не сказано, что она хочет причинить вред мальчику. Это злые гуси-лебеди его похитили и принесли в ее избушку. А сама Баба-яга усадила мальчишку на лавочку и даже дала ему поиграть золотыми яблочками. Ну не сделала она ему ничего плохого!

Тогда зачем вредные птицы мальчишку к ней принесли? А чтобы Баба-яга дала согласие на «транспортировку» мальчика из Яви в Навь - из царства живых в царство мертвых. Но древняя берегиня Баба-яга, живущая на стыке миров, такого согласия не дала, видно, засомневалась, а не рановато ли мальчику переходить в Навь. Вот и оставила покуда его у себя в избушке - на грани миров. Выходит, она его спасла?!

А как с девочкой?

Так ведь и ее Баба-яга не тронула. Больше того, она словно дожидалась, когда сестрица прибежит за братиком. Это уже в поздних литературных пересказах (например, у А. Н. Толстого) Баба-яга собирается съесть девочку или пообедать мальчиком. В народной сказке, записанной Афанасьевым, ничего подобного нет. Там сестрица хватает братца с лавочки и бежит домой. А Баба-яга в это время весьма кстати уходит проверить что-то у себя по хозяйству, то есть практически делает вид, что не видит происходящего. И дальше не Баба-яга кидается за детьми, а опять-таки злобные гуси-лебеди, посланники Нави.

Выходит, Баба-яга, задержав мальчика (а ведь в те времена крестьянские дети умирали пачками) в избушке на границе Яви и Нави, словно ждала - хватится ли кто его, то есть проверяла: нужен ли он кому-то в мире Яви. Если нужен, значит, за ним придут. Значит, он - мальчик, у которого есть свое место в этом Явном мире.

А помните, кто помог девочке спрятаться от гусей-лебедей? Речка молочная с кисельными берегами, яблоня-матушка и печка-сударыня. Но не за так помогли. Каждая потребовала себя уважить. Речка - чтобы девочка испила молочка и кисельку отведала. Яблоня - чтобы съела ее яблочко лесное. А печка - чтобы откушала пирожка ржаного. И если первый раз, когда девочка бежала за гусями-лебедями, она ото всех отмахнулась, то теперь-то все условия пришлось выполнить, да еще и всех помощников похвалить. Это уж явный намек: будешь доброжелательна и добра - все тебе станут помогать - и речка, и деревья, и хлеб - вся природа.

Но вот вопрос, который возникает даже у самых маленьких, когда им читают сказку Афанасьева: //-- Почему в конце сказки девочка-сестрица названа вдруг девушкой? --//

А ответ вытекает из сюжета сказки. После того как девочка, преодолев все испытания, спасла братца, она повзрослела, набравшись опыта и мудрости. Теперь она уже не капризный ребенок, готовый побежать гулять, позабыв о братце, а мужественная девочка, рискнувшая жизнью ради близкого человека. Вот и возникает литературное взросление - девочку называют уже девушкой.

//-- Только для взрослых --//

Многие исследователи считают эту сказку пересказом древнейшего обряда, который проходили девочки во время инициации во взрослую жизнь. В самом деле, откуда печка со свежим хлебом, яблоня с плодами, речка молочная с кисельными берегами? А это все символы домашней работы, которую должна уметь выполнять деревенская женщина, и хлеб печь, и в саду работать, и корову доить, и кисель вкусный (традиционное деревенское лакомство) готовить. Но главное, должна будущая мать знать, что за ребенком следить надо. Вот вам и обряд «Гуси-лебеди».

Правда, существует и другая трактовка: в сказке передан обряд инициации для мальчика, вступающего во взрослую жизнь. Он должен уметь терпеть разные лишения: и что его отлучают от привычного дома, и что его похищают недруги и держит в плену коварная злодейка. При таком раскладе сестра, женщина, выступает жрицей, и понятно почему: она - старшая.

Впрочем, все эти инициации на любителя. Выбирайте, какая больше по нраву.

Одно не забудьте: какой бы злодейкой ни выставляли Бабу-ягу, но даже в фильмах-сказках у нашего великого актера-сказочника Георгия Милляра его героиня получилась ну очень и очень милым созданием. Даже несмотря на то, что она вечно пакостила героям.

А еще есть свидетельство: наши дети, попавшие во время Великой Отечественной войны в фашистские концлагеря, рассказывали друг другу сказки про Бабу-ягу и даже Кощея Бессмертного - и там, в этих сказках, русские герои становились защитниками детей. Действительно, на кого уповать в безвыходной ситуации? Только на волшебных защитников.

А может, есть кто-то - герой-защитник - и среди вполне обычных героев?

Есть!

Но вы не поверите. Героями-защитниками вполне могут выступать и наши старые знакомые -Емеля-дурачок да Иван-дурак. Не верите? А вы почитайте дальше!

ПО МОЕМУ ХОТЕНИЮ, Или. «Принцип дурака».

Сказки с подобным сюжетом знает каждый. Это и «Конек-Горбунок», и «Сивка-Бурка», и «По щучьему веленью», и множество других вариантов. Это та самая, символическая для русского народа сказка, в которой «было у отца два умных сына, третий - дурак». Помните:

«Жил-был старик. У него было три сына: двое умных, третий - дурачок Емеля» («По щучьему веленью» А. Н. Толстого, пересказ русской народной сказки).

«В некотором царстве, в некотором государстве жил-был один не богатый, но и не бедный мужик. И было у него три сына: двое грамотеи, а третий - дурак» (типичный зачин для народных сказок об Иванушке-дурачке).

Сказки, конечно, разные. И героя именуют то Емелей, то Иваном, то ласково Иванушкой. И приключения там различные, но вот канва одинаковая: младший брат-дурак всегда достигает в жизни большего, чем его старшие умные братья.

И вот в задаче спрашивается:

//-- Почему же тогда он - дурак?! --//

Будем разбираться. Что там у Ершова в «Коньке-Горбунке»? Кто-то по ночам начал вытаптывать крестьянское поле, уничтожая урожай. Отец послал сыновей сторожить злодея по очереди.

Старшие умные братья, сторожа две первые ночи, особо убиваться не стали, спокойно заснули себе, проворонив злоумышленника. А вот младший, тот, что, по общему мнению, слыл дураком, не заснул, проторчал всю ночь не смыкая глаз (дурак же!) и поймал-таки волшебную кобылицу. Ну а та, попросившись на свободу, пообещала подарить Ивану своего сыночка Конька-Горбунка, то есть тоже дефектного жеребенка. Вот только был он наделен волшебной силой, не зря же волшебная кобылица пообещала Ивану: «На земле и под землей будет он хранитель твой!» А это значило, как мы помним, что будет фантастический Конек охранять хозяина и в мире Яви, и в мире Нави. Так и вышло. И с помощью Горбунка Иван преодолел все препятствия и обрел счастье.

Получается, что никаким дураком Иван не был, а, напротив, был храбрым, упорным, смышленым, доброжелательным, всегда готовым помочь и сделать что-то для других. А дураком его прозвали завистливые братья, которые сами-то не потрудились словить кобылицу, вытаптывающую их поле, а может, побоялись связываться с неведомой силой. А вот Иван потрудился и не побоялся. Отсюда и заслуженная награда.

//-- Внимание! Викторина --//

А какую народную сказку мы знаем, где выступает волшебным помощником другой конь?

Кто ответил правильно, тот вполне может попросить волшебного коня исполнить и его желание.

И каков же ответ? Правильно - это сказка «Сивка-Бурка». Помните?

Сивка-Бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед травой!

//-- А знаете ли вы, что значит «сивка-бурка»? --//

Сивка - то есть сивая масть лошади. На самом-то деле так называли вороную (черную) лошадь с проседью. Бурый - это оттенок коричневого с рыжиной (сравните корова-буренка, бурый медведь). Каурая масть вообще называется «дикой», потому что у нее окрас от красно-рыжей до рыжекоричневой, и разные части тела окрашены по-разному, а вот хвост и грива всегда темнее туловища. Словом, Сивка-Бурка вещая каурка - лошадь невероятной фантастической масти, которая не может быть в реальной жизни, но вполне энергично существует в сказочном мире. Ну а вещая - то есть ведающая, знающая тайны мира и его будущее. Словом, такой конь -наивернейший волшебный помощник.

И опять же сомнения: ну разве же смог бы дурак найти такого помощника, да еще и подружиться с ним так, чтобы тот по первому требованию выполнял любую мечту?!

Что-то не верится, что Иван - дурак.

Ну а что там в других сказках про третьего сына-дурака? Может, там есть подтверждение его глупости?

Поглядим, каку А. Н. Толстого в его пересказе русской народной сказки «По щучьему велению». Жили три брата. Ну, понятно, два умных. Уехали умники на базар. Куда ж еще умным-то, ясное дело - торговать! Дурака Емелю дома оставили. Жены братьев ему и говорят: «Сходи за водой!» А Емеля на печи лежит и отвечает: «Неохота!» Но бабы знали, как с ленивым парнем управляться. Говорят: «Тогда тебе братья гостинцев не привезут!» Гостинцев Емеле хотелось, вот он и пошел за водой. Дальше все знают - попалась в его ведро щука волшебная. Не захотелось ей на уху, вот она и упросила Емелю: «Ты меня отпусти, а я тебе скажу заветные слова!» Теперь эти слова все знают: «По щучьему велению, по моему хотению.» и так далее.

Ну а потом с помощью этих волшебных слов Емеля много чего преодолел, обидчиков своих разогнал, прямо на печи в царские палаты въехал, да там на царской дочке и женился.

И о чем все это говорит? Был ли наш Емеля дураком?

Ничего себе дурак - царскую дочь под венец повел, а она, между прочим, в него по уши влюбилась. Разве ж дурак на такое способен?! Или, может, врет сказка-то?

Нет, не врет! Только вот мало кто ее понимает и в слова вдумывается.

Давайте разберемся. Начнем сначала - от печки. Ну, лежит Емеля. Комфортно ему, тепло, из печи запах свежего хлеба доносится. А ему говорят: «Иди на улицу на мороз!» Да тут каждый ответит свое: «Неохота!» Так что это вполне разумный ответ.

Только вот пришлось встать и пойти. А дальше - щука в ведро поймалась. Сама!

//-- Вопрос на засыпку: --//

//-- Почему волшебной рыбой в русских сказках оказалась щука? --//

А потому что славяне знали, что жизнь вышла из воды, и рыбы издревле считались прасуществами, прародителями всего живого. Во времена христианства рыбы стали олицетворять душу человека, блуждающую в океане Мировой души. Недаром же Христос считался рыбаком, то есть ловцом человеческих душ, который направляет их на верный путь в Царство Небесное.

В сказочном мире именно щука считалась особой рыбой, умеющей исполнять желания человеческой души, то есть не материальные желания, а те, что душа просит, - духовные. Вот и Емеля не запросил себе ни злата, ни серебра. Да любой умник хотя бы потащил пойманную рыбу домой с радостным воплем: «Варите мне уху!» А что делает Емеля? Ведет со щукой беседы. Это ж какой умник на такое способен - разве что круглый дурак! Щуки же не разговаривают! Но наш Емеля не дурак, он просто близкий к природе человек. Во всем живую душу видит. Губить никого не хочет. Вот и щуку отпустил. Чужой страх осознал - кому охота на уху-то пойти?! То есть не дурак Емеля, а человек, сочувствующий чужой беде - добрый и отзывчивый.

И что же приключилось потом? Умник-то, конечно, тут же попросил бы у щуки денег кучу, нарядов себе и драгоценностей. Вспомните, как «умная» старуха в сказке Пушкина о золотой рыбке (это же явная родственница Емелиной щуки!) начала просить все блага подряд да еще с возрастающими запросами? И чем дело кончилось? Возвращением к истокам. Осталась «мудрая» старуха с разбитым корытом. Потому что - не будь жадной, завистливой и эгоистичной!

Но наш Емеля не таков. Он попросил только то, что нужно для общего хозяйства - чтоб ведра сами в дом пошли, чтоб топор сам рубил. То есть Емеля - человек добрый, думающий не об одном себе, но и об общем деревенском укладе жизни.

Вот тут и начинается самое странное: придумал Емеля сделать так, чтобы сани ехали сами - без лошадей. Умники-то до такого и не додумались. Как же можно без лошадей?! Да такое и представить нельзя! А вот Емеля, лежа на печи, представил, и вполне отчетливо. То есть у него был не ум обывателя, видящего только привычное, но голова изобретателя, да еще какого! Ведь, по сути, Емеля придумал «безлошадный экипаж» - автомобиль.

И тут стоит вспомнить, что на самом-то деле все человеческие изобретения появлялись из-за такой вот «Емелиной лени» - ну лень ему с печки слезать! Значит, надо изобрести такую печку, которая сама бы ездила. Эдакое средство телепортации во все места. И ведь самые умнейшие головы изобретают во все века именно средства передвижения. Но вот телепортирующуюся печь, в наше время лучше уж, конечно, мягкое кресло (чтоб, не вставая, переместиться сразу из гостей домой или из дома на работу!), до сих пор никак не могут не то что изобрести, но даже и вообразить. А Емеля, пусть хоть и в сказке, смог! Так какой же он дурак?! Напротив, его ум оказался острее всех.

Не потому ли - за ум - и полюбила его царевна? Интеллект ведь часто оказывается куда притягательнее и красоты, и сексуальности.

А вот не сидел бы герой на печи, носился бы по округе, переделывая дела большие и маленькие, не пришло бы ему в голову ни одно открытие - ни житейское, ни волшебное. Времени бы у него на обдумывание своих открытий не было бы. Недаром же говорят: «Волшебники ногами не ходят -они головой думают». И ведь верно - от беготни умные мысли не придут.

А знаете, какой эпизод из сказки особенно подтверждает, что не глуп был наш Емеля? А вот какой. После того как герой женился на царской дочке и выбрался из передряг, которые потом А. Пушкин будет описывать в своем «Царе Салтане» (героя с женой закатали в бочку и бросили в штормовое море), решил наш Емеля попросить хоть что-то и для себя. И попросил, стать «по щучьему велению, по СВОЕМУ хотению». умным да пригожим. Ну скажите, разве глупый человек признается когда в том, что недостаточно умен и красив?! А Емеля признался. Значит, и вправду был умен.

Ну а теперь поглядим, что в сказке «По щучьему велению», записанной А. Н. Афанасьевым. Вот она-то самая близкая к народу. Но там вообще другая история! Спорим, что никто той сказки и не помнит?

Она из всех самая короткая. И нет в ней ни отца, ни братьев. Герой, поймавший щуку, конечно, имеется. Только вот имени у него нет. Знаете, как зовет его народная мудрость? УБОГИЙ! А что это значит? Ну-ка, зададим вопрос:

//-- Каково значение слова «убогий»? --//

Ответ прост - вслушайтесь: у - Бога. То есть убогий - вовсе не тот, кто странный, несчастный, кто в чем-то ущемлен и его пожалеть надо. Убогий - тот, кто живет у Бога, как говорят, «за пазухой», то есть любимец Божий.

И вот как начинается русская народная сказка:

«Жил-был бедный мужичок; сколько он ни трудился, сколько ни работал - всё нет ничего! «Эх, -думает сам с собой, - доля моя горькая! Все дни за хозяйством убиваюсь, а того и смотри, придется с голоду помирать; а вот сосед мой всю свою жизнь на боку лежит, и что же? Хозяйство большое, барыши сами в карман плывут».

То есть, понимаете, вот этот сосед-то и есть Емеля на печи. Только от его лежания на боку к нему барыши в карман сами текут! А вот наш герой-то хоть и трудится в поте лица, но - «все нет ничего!». То есть на самом-то деле народная мудрость никак не приписывала того, кто лежит на печи, к дуракам. Напротив, какой дурак, раз у него «большое хозяйство»?! А что он «с боку на бок переворачивается» - так ноги только волка кормят, человек должен в первую очередь умом шевелить, а не конечностями.

Читаем дальше: «Видно, я Богу не угодил, - подумал наш герой. - Стану я с утра до вечера молиться, авось Господь и смилуется. » Наступил светлый праздник, ударили к заутрене. Бедный думает: «Все люди станут разговляться, ау меня ни куска нету! Пойду хоть воды принесу - ужо вместо щей похлебаю». Взял ведерко, пошел к колодцу и только закинул в воду - вдруг попалась ему в ведерко большущая щука. Обрадовался мужик: «Вот ияс праздником! Наварю ухи и всласть пообедаю». Говорит ему щука человечьим голосом: «Отпусти меня, добрый человек, на волю; я тебя счастливым сделаю: чего душа твоя пожелает, все у тебя будет! Только скажи: по щучьему велению, по Божьему благословению явись то-то и то-то - сейчас явится!» Убогий бросил щуку в колодец, пришел в избу, сел за стол и говорит: «По щучьему велению, по Божьему благословению будь стол накрыт и обед готов!» Вдруг откуда что взялось - появились на столе всякие кушанья и напитки; хоть царя угощай, так не стыдно будет! Убогий перекрестился: «Слава тебе господи! Есть чем разговеться».

Вот и нашлась разница народной мудрости с писательскими обработками. Сказано же, что главное - это всегда слово. А волшебные слова-то и вышли разными. Не «по щучьему велению, по моему хотению», а «по щучьему велению, по Божьему благословению». Получается, что это сам Бог через щуку своему убогому помог. Ну а дальше народ построил сказку опять же по-своему. Женившись на царской дочке, наш герой провел ее по чаще и пустыне, где она просила еду и питье. А герой-то ей говаривал: «Вот так-то и бедные люди мучаются!» И царевна клялась не доводить больше своих подданных до голода и нищеты.

Словом, и тут герой никак на дурака не тянет - вон какую агитацию провел с царской дочерью.

//-- А вот не взглянуть ли нам на само слово «дурак»? --//

//-- Может, раньше оно вообще не то, что сейчас, обозначало? --//

Здравая мысль - и ведь так и было! В словаре Даля сказано, что дурак - не только глупый человек, но промышляющий дурью (то есть дурью зарабатывающий!), а дурить, дурачить - это шутить, забавляться над кем-то, не подавая виду (то есть тоже весьма умно!). Недаром же говорят: «Дурак дураку рознь» или еще «валять дурака», «валять Ваньку-дурака» (или просто «валять ваньку»), то есть прикидываться глупым ради собственной выгоды.

А еще дурак - это рассада без корня или без сердцевины, то есть что-то из нее и уродится, но плодов не даст. Вот именно в этом, хоть и переносном значении использовалось раньше слово «дурак», когда речь заходила об имущественном статусе человека. «Дураком» называли младшего сына, которому практически уже не приходилось и мечтать о наследстве. Образно говоря, он всегда «оставался в дураках». То есть хоть и жил в семье, но ничего не ожидал, да и семья на него ни в чем не рассчитывала. Эдакая «пустая рассада».

Некоторые исследователи вообще считают, что раньше родители специально называли любимых чад дурнями, чтобы злой человек не позавидовал уму и не сглазил. То есть присказка к имени (Емеля-дурачок, Иван-дурак) становилась своего рода оберегом от злого мира.

А один мой приятель-египтолог предложил чудное или чудное (кому как понравится) толкование слова «дурак». По его мнению, «ду» - это от английского «делать» (между прочим, первогласная одинакова и в английском, и в русском языках). Ну аРа - понятно, божественное, духовное начало (от Ра - древнеегипетского бога Солнца). «К» или «Ка» - так в Древнем Египте называлась Душа. Получается, что дурак - это делатель духовного начала в человеке, а никак не материального. Может, потому наш Емеля не просит ни злата, ни серебра, ни денег, ни камней самоцветных.

Ясно одно: Иван-дурак либо скрывает от злобного окружения свой истинный ум (тогда он воистину мудрый человек), либо обладает таким умом, который опирается не на традиции обывательской жизни, а на собственные нетрадиционные решения, которые часто противоречат пресловутому «здравому смыслу». Именно этот «новаторский» подход и приводит Ивана-Емелю к победам.

Так почему же русский народ постоянно (особенно модным это стало в наше время) олицетворяется с образом Ивана-дурака - инев новаторском его значении, а в самом наипошлейшем? Может, кому-то выгодно подтолкнуть нас именно к такому толкованию?

Но ведь сказки про героя-дурака есть практически у всех народов! Почему же они не считают этих героев настоящими дураками, даунами и идиотами, а мы считаем?!

//-- А знаете ли вы, что. --//

• У датчан есть сказка «Ганс-дурень», ее вариант «Ганс Чурбан» записал даже Андерсен, правда по-датски, анев переводах, как у нас, имя героя будет звучать «Ханс», как, впрочем, и сам Ганс Христиан Андерсен по-датски будет Ханс Кристиан.

• У немцев - множество вариаций на тему «Ганс-дурак».

• У итальянцев - «Пьетро-болван».

• У французов - «Жан-идиот».

• У англичан много сказок про глупого Джека, который все равно остается в выигрыше.

То есть разные народы всегда пропагандируют «новаторский» подход к жизни, посмеиваясь, объясняют, что именно Ганс-дурень или Джек-глупец могут достигнуть результата там, где умник сойдет с дистанции. Ведь все эти «дурни и болваны» видят мир своим собственным свежим взглядом, который всегда приводит их к творчеству, позволяя парадоксальной мысли понять и достичь куда большего, нежели мыслям, погрязшим в привычных представлениях быта.

Так почему же, в отличие от других, мы соглашаемся, что наши Иваны - реальные глупцы?! У Андерсена Ганс Чурбан подается смешливым и находчивым, а наш Иван - дурнем. Почему?!

Да только потому, что неверно воспринимаем героев наших сказок!

Какой-то умник из литературных критиков, аналитиков-толковатей сказал, что Емеля - дурак, а мы и поверили. Но как можно этим толкователям верить-то?! Они же сами ничего не пишут, не творят, не сочиняют, не изобретают, атолько критикуют других!!! Вот им и надо объявить дураками да неудачниками тех, кто САМ создает хоть что-то. Это же известный «принцип дурака»: не потому я сам - умный, а потому, что другой - дурак. А вот датчане не поверили, что их Г анс или Ханс - Чурбан и, между прочим, даже поставили ему несколько памятников. Потому что видят в нем неунывающего весельчака, никогда не теряющего оптимизма и умеющего находить выход из самых глупых и безвыходных положений, в которых любой умник давно бы уже пошел ко дну.

А мы почему-то выискиваем в наших героях один сплошной негатив. Благодаря нашим горе-толкователям уверяемся в нем сами. И никак не хотим понять, что наши исконные герои - хоть Емеля, хоть Иван, хоть Васька, - сидя на печи, вовсе не впадают в спячку, а мечтают и раздумывают над тем, как воплотить свою мечту в жизнь. Взять хотя бы печку-самокатку или «безлошадный экипаж». И пока мы на весь мир кричим, что «ленивый на печи - наш национальный идеал», кто-нибудь из новых Емелей, сидя на своей «печи», уже выдумывает, как бы создать портал перемещения или телепортирующее устройство. А мы его дураком обзываем.

А может, в глубине души мы все-таки верим, что наши Ваньки-Васьки не глупей Эйнштейна будут? Его ведь тоже в детстве дурачком считали. А теперь его фото с высунутым языком -признак гениальности. И может, социологический опрос выявил, что народ считает своим героем Емелю вовсе не потому, что сам народ наш мечтает лежать на печи, ничего не делая, а потому, что верит: оглядится Емеля вокруг непредвзятым творческим взглядом да и поймет наконец, как жить надо, а может, и формулу всеобщего счастья выдумает. Емели - они такие.

ЦАРЕВНА-ЛЯГУШКА, КОРОЛЬ-ЛЯГУШОНОК, Или. Утро вечера мудренее.

КАК УСЛЫШИШЬ СТУК ДА ГРОМ, НЕ ПУГАЙСЯ. СПРОСЯТ ТЕБЯ, СКАЖИ: «ЭТО МОЯ ЛЯГУШОНКА В КОРОБЧОНКЕ ЕДЕТ!».

В прошлом году в одной из детских библиотек Москвы было проведено небольшое исследование: какие сказки больше всего любят дети?

А что значит - какие? Оказывается, сказки наши делятся на различные типы. Есть сказки про животных (например, та же «Курочка Ряба»), есть бытовые сказки (рассказывающие о жизни простых людей, как в «Репка»), а есть сказки волшебные - в них действуют герои, умеющие ворожить, колдовать, случаются волшебные события. Конечно, часто сказки многослойны. Как, например, определить - какая сказка «Гуси-лебеди»? С одной стороны, действие происходит в деревенской среде, герои - обычные сестра и младший братишка. То есть это - бытовая сказка. Но, с другой стороны, появление мистических гусей-лебедей и Бабы-яги превращают сказку в волшебную.

Так вот, оказалось, чем больше волшебства и чудес в сказке, тем больше любят ее дети. А самой любимой из волшебных сказок оказалась - как думаете, какая? - «Царевна-лягушка»!

Что ж, в этой сказке и сама героиня - абсолютно волшебное существо, и начинается история невероятно. В некотором царстве, в некотором государстве царь решил женить сыновей. Было их конечно же трое, ну два умных, а третий - ну, может, и не дурак, но тоже какой-то неудачный. Женить же сыновей царь решил самым фантастическим способом: сыновья должны были выпустить по стреле из лука. К какой девице попадет стрела - таи станет женой царского сына. Старшим, конечно, повезло. Одному досталась знатнейшая родовитая девица - боярская дочь. Среднему - богатейшая купеческая дочка. Ну а младшему. Ну, это все знают - лягушка-квакушка. //-- Но почему ж лягушка-то?! --//

Это самый первый вопрос, который возникает. Почему, зеленое склизкое болотное существо, а не, например, лебедь белая или хоть бабочка прелестная? Может, в этом сказочном выборе героини есть какая-то заповедная тайна? Точно есть!

//-- ГЛАВНАЯ ТАЙНА ЦАРЕВНЫ-ЛЯГУШКИ --//

И в самом деле - кто она такая, почему выбрана нашими предками в героини?

Оказывается, с древнейших времен лягушка воспринималась как существо не «противнопротивное», а самое что ни на есть необычайно-волшебное. Ведь квакуша живет в двух мирах -головастик в воде, в иле (то есть в подземном царстве), а сама лягушка на земле (в царстве земном). То есть это удивительное существо осуществляет посредничество между миром Яви (земным, посюсторонним) и Нави (подземным, потусторонним).

Вот и действие сказки развивается в двух мирах. Поиск невесты, свадьба, испытание невест происходит во вполне реальном мире, ну а потом, когда Иван-царевич идет искать свою пропавшую жену, события перемещаются в мир волшебства - туда, где обитают Баба-яга и Кощей Бессмертный.

И между прочим, стоит упомянуть, что именно лягушка считалась у славян существом бессмертным, ведь она возникала из воды и уходила под воду. То есть становилась покровительницей и олицетворением воды, ну а вода - вечна. Так что именно лягушка вполне могла соперничать с бессмертным Кощеем.

Еще славяне считали, что лягушка - покровительница деревень и селений. Это она вытягивает из воды и ночами разносит по домам разные дары - кому какие. В один дом приносит ребенка, в другой дом - достаток. Ведь лягушка являлась символом плодородия, достатка и богатства (вспомним, в Китае и сегодня жабка с тремя монетками во рту считается олицетворением денег). И опять можно соотнести - лягушка раздает (она - сама щедрость), Кощей же собирает (помните, как у Пушкина «царь Кощей над златом чахнет»?), но никому ничего не дает, а только скрывает в своих сундуках (он - отъявленный эгоист, скряга и жадина).

//-- Внимание! Вопрос --//

А как звали нашу Царевну-лягушку?

Кто ответит правильно, тому достанется самая лучшая жена (самый лучший муж) в мире.

Ну, и много ли счастливчиков? А почему вдруг пошли споры? Не можете решить, как же правильно звали нашу зелененькую магическую героиню? Справа кричат, что была она Еленой Прекрасной. А слева вспоминают Василису Премудрую. И кто же прав? Тихо, тихо - все правы!

Как это - все?!

А так!

У сказки есть несколько народных вариантов, и в одних героиня - Елена Прекрасная, а в других -Василиса Премудрая. Возьмем, например, сборник сказок нашего великого отечественного собирателя А. Н. Афанасьева - там есть разные варианты. В первом - у героини вообще нет имени. Во втором - это Елена Прекрасная, а в третьем - Василиса Премудрая. То есть оба имени двух героинь - не только самые распространенные в русских сказках, они еще и подчеркивают два наиглавнейших символа настоящей героини - прекрасная и премудрая. Заметим, кстати, что Елена - имеет прозвание не Красивая, а именно Прекрасная. В старину «красным» называли не только красивое, но и основное - главное. Недаром же главная площадь страны именуется Красной. Ну а в человеке ценилась не только внешняя красота, но и внутренняя. Если же использовать приставку «пре», возникало слово «еще более красивое, чем красота». Именно так говорят о «прекрасной душе», «прекрасном сердце» - при таких сочетаниях не скажешь «красивое сердце» или «красивая душа». Ведь ни сердца, ни души нам не видно на внешнем плане, зато, когда в человеке проявляются их внутренние качества, мы говорим «у него прекрасная душа, прекрасное сердце». Вот и Елена Прекрасная (а не просто Красивая) - прекрасная не одним лицом и статью, но и душой, добротой, умениями своими.

Ну а Василису Премудрую не стоит ассоциировать с глаголом «перемудрить». Она именно - Пре (очень) мудрая. Кстати, мудрость ценилась в народе сильнее красоты. Поэтому Елена Прекрасная иногда получает в сказках имя Елены Премудрой. А вот Василиса остается Премудрой всегда.

//-- Вопрос, интересный всем: --//

//-- Что означают сами имена героинь? --//

Оба имени - греческие, то есть считающиеся по далеким «сказочным» временам благородными. Елена - от «хелос», «хеленос» - свет, светлая, солнечная, ведь Гелиос, как известно, бог Солнца.

Но Елена - это и Селена, богиня Луны. То есть Елена - связующая нить всего света - и Солнца, и Луны. Отсюда и тайное значение имени - «избранная», недаром Елена - это еще и факел, разгоняющий тьму. Василиса - от базилевса (правителя, царя) - в женском роде базилесса -царственная, властительница, возвышенная. В тайном значении - всеведущая, и в этом своем всеведении призванная помогать людям. Словом, оба имени героинь наших сказок глубоко символичны.

Итак, действие сказки начинается в явном, реальном мире с обычных людских забот - надо сыскать повзрослевшим сыновьям по невесте. Вот только способ отыскания невест нетрадиционен и по-настоящему волшебен. Каждый из трех царевичей выпускает по стреле.

//-- А что такое стрела - наверное, тоже символ? --//

Верно! Стрела - символ послания, причем послания заостренного (стрела же остра), то есть направленного только одной девице. К тому же это послание мистическое, ведь стрела -мистический проводник, благодаря которому можно отправить человека в мир мертвых (убить), но, по древнему поверью, можно и возродить, вывести человека из мира Нави в живой мир, оцарапав его особой каленой стрелой. В данном случае посредством стрелы невеста приходит из мира неизвестности в мир жениха. И заметьте - в русской сказке никаких фей, как во французской «Золушке» или в английской «Фата Моргане». В русской сказке герой - сам себе и волшебник, и фея. Натянули братья свои луки и выстрелили - на кого Бог пошлет. Бог и послал первому брату -боярскую дочь, второму - купеческую, ну точно героинь по сословной лестнице. Только вот младшему выпала невеста фантастическая, волшебная.

Что такой фантастической девице (хоть Елене Прекрасной, хоть Василисе Премудрой) все невестины испытания?! Она и хлеб лучше всех испечет, и рубашку сошьет красоты неописуемой, и ковер соткет парадный, узорочный. Можно и другие варианты испытания невест взять - они в сказках разные. Но главное остается - волшебная лягушонка со всем справится. Что сама не умеет - для того своих мамок-нянек кликнет. «Откуда они берутся?» - спросите вы. Неужто не знаете? Тогда начнем сначала.

//-- Вопрос на засыпку: --//

//-- А как наша красавица-волшебница очутилась в лягушачьей шкурке, да еще на болоте? --//

Неужто не помните? Ответ таков: Василиса (Елена) прогневала чем-то своего батюшку -волшебника да чародея. Тот и наказал строптивую дочь - быть тебе в лягушачьем облике и сидеть на болоте, пока. Думаете, пока принц не поцелует? Ну да, все так думают.

Но в народной сказке - народная мудрость. Ну не верит народ в принцев, да еще прибежавших с поцелуями! Это же не придворная аристократическая сказка про Спящую красавицу. Тут обычное болото, и выход из даже самого сказочного наказания - обычный. В обычной жизни родители ставят ребенка в угол, а вот батюшка Василисы отправил свое строптивое чадо на болото. Пусть прочувствует в склизкой шкурке свою явную не-красу лягушачью, а потом еще и сумеет угодить-потрафить будущему мужу, чтоб тот остался доволен. Тогда и наказание снимется.

Хотя на самом-то деле все было несколько не так. Мудрый старичок потом объяснит Ивану-царевичу, что папаша осерчал на Василису понапрасну. «Василиса Премудрая хитрей, мудреней своего отца уродилась; он за то осерчал на нее и велел ей три года квакушею быть». Словом, попала дочь просто отцу под горячую руку.

Но, как бы ни вышло, пришлось Василисе постараться вовсю. Когда сама чего не умела, мамок-нянек из дворца свого батюшки звала. Теи хлеб пекли, и рубашки шили, и ковер ткали. Не самой же царской дочери в золе копаться и белы рученьки иголками колоть?! Так что и тут сказка не соврала: не царское это дело - хлеба печь. Недаром же сказка «Царевна-лягушка» называется, а не просто «Лягушка». Зато вот поколдовать - вполне дело царское. Так что говаривала лягушка муженьку Ивану-царевичу: «Ложись спать. Утро вечера мудренее!» А сама колдовством своих мамок-нянек для помощи вызывала. И ведь действительно, сколь умная поговорка: «Утро вечера мудренее!» Пожалуй, самый блистательный бриллиант русских сказок. Ведь коли беда - так с ней надо заснуть, со всех сторон ее обдумать. Если же радость - с ней тоже обжиться требуется, а то ведь от особо резкой радости и помереть можно. Ну а коли думы туманные - так поутру туман рассеется, и решение проблемы само придет в голову.

Еще в сказке есть преотличный образ - «как услышишь стук да гром - лягушонка в коробчонке едет». Сколь красочно - от крошечного коробка да лягушки - стук да гром до небес. Это ж курам на смех! И никто не догадывается, что «коробчонка» из золота с бриллиантами, а «лягушонка» -краса-девица, да еще и умница. То есть это образ тайного секрета - не все такое, каким видится.

А вот как думаете, отчего на празднике в царском дворце царевна Василиса махнула одной рукой - появилось перед дворцом прекрасное озеро, махнула другой - поплыли по озеру белые лебеди? Думаете, это от того, что в один рукав Премудрая героиня налила воды (вина), а в другой положила косточку от жареного лебяжьего крылышка? Так, да не только! Поглядим в корень. Кто такая наша Царевна-лягушка? Некий оборотень. Не пугайтесь - добрый, из тех, что просто умеют превращаться из одного вида в другой. Как Царевна Лебедь из «Сказки о царе Салтане» А. С. Пушкина. Помните —

Царевна Лебедь тоже из таких - «оборотистых». Только вот не всем выпало счастье «оборачиваться» в прекрасную лебедушку, нашей героине пришлось напялить на себя лягушачью шкурку, ведь это было ее наказание за строптивый нрав. Но ведь девушке, даже наказанной, красоты всегда хочется. Вот и создала Василиса сначала озеро, а к нему белых лебедей. Ведь при более приятном стечении обстоятельств она тоже могла бы обращаться не в лягуху, а в лебедь белую.

И ведь пришлось-таки Василисе стать этой лебедью, да только при трагических обстоятельствах. Бросил Иван-царевич ее шкурку в огонь - хотел, ясно, сделать как лучше. Но получилось как всегда - потерпел бы еще пару деньков, доказала бы Василиса отцу, что исправилась и стала доброй, не капризной женой своему мужу, действие отцова заклятия и закончилось бы. Но мужчины нетерпеливы - подавай им все сейчас и сразу. Вот и получилось, что не выполнила Василиса условия отца - не пробыла в лягушечьей шкурке положенное время. Тогда-то и пришлось обернуться ей белой лебедью и улететь от Ивана-царевича в тридевятое царство, тридесятое государство - читай в царство волшебства, заклятий, неотбытых наказаний, не сдержанных слов и клятв. Словом, в царство потустороннее - в Навь-наваждение. Так наказание Василисы обернулось наказанием и Ивану-царевичу. Не нарушай запрета - не лишишься возлюбленной!

Что делать - пошел Иван-царевич в Навь тридесятую. Так действие сказки из реальных домов, хором и лесов с болотами перенеслось в фантастический волшебный мир, где живут Баба-яга и Кощей Бессмертный.

Ну про бабушку мы уже говорили. Хоть и стараются ее показать в сказках злой колдуньей, мечтающей закусить героями, да не выходит. Вот и в этой сказке Баба-яга, может, и напугала Ивана, да помогла - рассказала, как Кощея найти да как с ним сладить: «Смерть его на конце иглы, та игла в яйце, то яйцо в утке, та утка в зайце, тот заяц в сундуке, а сундук стоит на высоком дубу, и то дерево Кощей как свой глаз бережет».

Словом, хоть и страшная бабка, но ведь бабка - как же ей внучку-то навредить?! А вот с Кощеем дело посложней будет. Давайте разберемся, что за схрон у него такой: дуб - сундук - заяц - утка -яйцо- игла. Что все это значит?

Начнем с дуба. Что вспоминается перво-наперво? Конечно же.

И что такое Лукоморье? Географы ответят, что это излучина на море. Ничего загадочного. А вот и неправда! Во-первых, вспомним, что стрела лука привела в конечном итоге Ивана-царевича в это странное место. Не пошли он стрелу в небо, не попади она к лягушонке, не пошел бы Иван ее выручать, не попал бы к дубу, который стоит на зачарованной земле Нави. А по народным преданиям, зачарованное место как раз и есть Лукоморье. Там все находится в мистическом покое, который не может поколебать ничто. Там нет движения, люди, попавшие туда, засыпают. Недаром же там - помните?

Но почему же вокруг зачарованного дуба бродит кот-баюн, усыпляющий людей своими сказками?

На самом деле дуб (Мировое дерево) по славянской мифологии - волшебное древо, разделяющее мир живых и мертвых, он стоит на границе миров - Яви и Нави. Тем, кому не пришло время уходить в потусторонний мир, ни в коем случае не следует перешагивать черту, которую показывает дуб. Потому-то кот-баюн и усыпляет людей, не давая им перешагнуть роковую черту. Да этот котик людей спасает! Ведь из мира наваждения трудно вернуться обратно в Явь. Хорошо, хоть Ивану-царевичу не пришлось преодолевать заветную черту. В мире Нави находилась только Василиса Премудрая. Но она, как волшебное существо-оборотень, могла существовать в обоих мирах. Но избушка Бабы-яги, к которой пришел Иван, находилась еще в Яви, правда, уже у черты. Там же, где и волшебный дуб, с которого следовало Ивану начать борьбу с Кощеем.

А теперь зададим-ка себе //-- странный вопрос: --//

//-- А почему Василиса оказалась в доме Кощея? --//

В сказке нигде нет ни намека, что Кощей позарился на нее как на красивую девицу, которых он регулярно похищал. Напротив, Василиса сама к нему отправилась. Но почему?! Ответ напрашивается сам собой: потому что Кощей - ее родной папочка. Тот самый, что назначил ей наказание за то, что оказалась дочка умней его. А то все время думалось-недоумевалось: отчего отец разгневался на дочь, которая выросла его умнее? Ведь обычно нормальные родители этим только гордятся. А вот злые, такие как Кощей, вполне и осерчать могут. Ну не нужно таким Кощеям, чтобы их дети были сильнее и умнее их самих. Ведь эдак детки-то выйдут из повиновения.

Так что Василиса-то наша такая Премудрая, а Елена такая Прекрасная от того, что девушки эти самых что ни на есть волшебных кровей. Царевны по рождению, ведь их папаша-колдун - царь Кощеева царства.

Настало время узнать: а кто же такой этот Кощей?

//-- Вопрос для любознательных: --//

//-- Как правильно пишется - Кащей или Кощей? --//

Вы будете очень удивлены, но так и так. Дело в том, что в этом прозвище смешалось два слова.

Кащей - производное от существительного «касть». А оно, по словарю В. И. Даля, произошло от скрещения двух слов - «капость» и «пакость» и дало новое значение - гадость и мерзость. То есть кащей - пакостный, гадкий, скверный, мерзкий человек. Заметим еще сопоставление слова «капость» с «капищем» - местом древнейших языческих обрядов. Так что само перенесение на эти понятия ощущения скверны и мерзости говорит о том, что в языке происходила борьба новых христианских ценностей со старыми языческими.

Кощей - происходит от слов «кость» и «кошь». Кощеями называли чрезмерно худых людей, у которых одни кости торчат. Говорили: «В чем душа держится и есть ли она?» Отсюда переносное значение - кощей - человек без души, окостеневший. Этот человек без души обычно имел какие-то тайные пороки, от которых чах. Опять же помните, как он у Пушкина «над златом чахнет»? Кощеями именовали тех, кто был неимоверно скуп, потворствовал только собственным страстям. В русских сказках Кощей - еще и любитель прекрасного пола, который постоянно похищает девиц и молодиц и держит их в плену. Однако следует отдать должное - нигде не сказано, что Кощей плохо с ними обращается. Напротив, он дарит им подарки, ублажает нарядами и драгоценностями. Но он некрасив, стар и истощен. Потому-то и не нравится никому из красавиц.

Ну а теперь поглядим, что такое кош, кошъ, кошь. Понятно, что «старые кощи» - это старые кости. Но есть и другие значения. Кош - кошелка, корзина, короб, сундук, ларь, то есть место, куда что-то собирается-складывается, - не отсюда ли легенда о вечном накопительстве Кощея? Но так же называли еще и воинский обоз (то есть тоже собрание чего-то, как в корзине), и даже сам двор князя - как своеобразное собрание челяди и материальных ценностей (как в кошелке). Есть у слова «кош» еще и скрытый смысл - предназначение, судьба. Кошевой человек - главный в этой своеобразной людской кошелке. А человек, знавший это предназначение, могущий предсказать судьбу, назывался - как? Не догадываетесь? Кощун. Сравните с другим старинным словом «вещун» - ведающий тайные знания. Отсюда - кощунствовать, то есть узнавать о судьбе, производить некие магические действия. Только вот, как и в случае с «капость - капище», на древние языческие понятия перенесли новый принцип осуждения язычества. Вот и стал кощун колдуном, а «кощунствовать» превратилось в бранное осудительное действие.

Ну а сказки придали герою Кощею (Кащею) народный глубинный смысл. Сказочный Кощей -некое божество потустороннего мира Нави. Недаром он насылает на человека порчу, наваждение, может превратить в камень, дерево, лед, то есть доводит до состояния окостенения (неподвижности). Но этот представитель мистического царства обладает не слишком большой властью. Как в природе наступает зима (царство неподвижности, холода, снега и льда), так проявляются и силы Кощея. Он - не божество реального мрака или смерти, он - сезонное божество. Всегда находится герой (добрый молодец, красна девица - солнце и весна), который приходит и своими поцелуями (луч) или слезинками (капель) растапливает царство зимы, выручая своего милдруга. Да вот только потом вновь оживает Кощей. Так что не думайте, что Василиса, невольно приведя к Кощею своего Ивана-царевича, причинила папаше вред. Да, Иван вскрыл сундук, добыл яйцо, сломал иглу - ну и получил обратно свою суженую Василису. Сели они на самого лучшего коня да и уехали из царства Кощеева. Только вот Кощей-то наш - сезонное божество. Может, летом его иглу и можно было сломать, но прошла осень, приблизилась зима -покрылась земля снежным покровом, как яйцо белой скорлупой, а реки стали подо льдом, скрывая свои тайны, словно секретные сундуки. Вот и сила Кощея явилась миру заново. Ведь земное зимнее окостенение - как раз в его власти. Ну и началась новая сказка про Кощея Бессмертного.

Почему бессмертный? Да потому, что сколько бы весен ни приходило, сколько бы снегов ни растапливалось, все равно круговорот природы неизменен - зима получит свои права. И Кощей -очередную пленницу. Но ведь не будь этого, где бы Иванам-царевичам проявлять свою силушку богатырскую и отвагу великую? Как без зимы не будет и весны, так и без Кощея-злодея не сыщется герой. Недаром, между прочим, когда Кощей в сказках входит в свой дом и принюхивается, то говорит, что в доме «русской костью пахнет». То есть и Иван-царевич состоит из тех же костей, что и сам Кощей, - и все эти кости перемешаны, как добро и зло.

Стоит вспомнить, что в старину было и иное наименование Кощея - Кощур. Ну а «щур», как мы помним, - пращур. Выходит, Кощей - наш костяной пращур, прародственник, как и Баба-яга.

//-- Для особо продвинутых на ниве фэнтези --//

Тем, кто смотрел культовый сериал (действительно замечательный во всех отношениях) «Вавилон-5», будет интересно узнать, что легендарный представитель древнейшего разума Кош, на которого возлагалось столько надежд в борьбе с Тенями, ведет свое начало от. русских народных сказок. Да-да, посмотрите, это персонаж из сборника сказок нашего великого собирателя-фольклориста А. Н. Афанасьева. Там он так и именуется - Кош Бессмертный.

Так стоило ли поклонникам сериала «Вавилон-5» возмущаться финалом, где выясняется, что Кош и его древние сородичи не помогали землянам, а просто воспользовались ситуацией, чтобы натравить землян на своего вечного заклятого врага - Теней? Ведь эти Коши Бессмертные ничуть не меньшие эгоисты, чем земные Кащей с Кощеем. О себе только и думают. Да и зло с добром, как видим, вечно неразрывно.

Но так ли?! Природа говорит нам, что наступает время пробуждения весны, сказки - о том, что приходит время героя, освобождающего из плена. И даже на Кощея Бессмертного находится управа.

Итак, «. смерть его на конце иглы, та игла в яйце, то яйцо в утке, та утка в зайце, тот заяц в сундуке, а сундук стоит на высоком дубу, и то дерево Кощей как свой глаз бережет».

Ну, с дубом мы разобрались. Дуб - межевое дерево между царствами Яви и Нави. На дубу сундук. Это тоже понятно: сундук - это же кош, сущность Кощеева. В сундуке - заяц. Это символ неуловимости - поди поймай. Утка - по самому распространенному значению - символ семейного счастья, объединения. Но поглядим на тайное значение. Славяне верили, что именно утица объединяет мир воды (тайный) и мир земли (явный), ведь она может жить там и там. К тому же утица живет еще и в воздухе, то есть объединяет и еще две стихии - «плавает» в воде и воздухе. Получается, что и здесь утка - символ неуловимости, но не на одной земле, айв других стихиях. Схватишь зайца на земле, а он обратится в утку и спрячется в воде или воздухе.

Расшифровываем дальше: в утке - яйцо. То есть если даже подбить птицу, она потеряет яйцо -ищи его! Оно же гладкое - укатится невесть куда. Почему яйцо? Думаете, потому, что это привычно для птицы? Но ведь мог быть и камешек, который тоже можно потерять на лету. Но нет -яйцо! Наверное, это тоже особый символ?

Конечно! Яйцо - это одно из древнейших символических и магических составляющих. Мифы разных народов повествовали о первояйце как первородности всего сущего. Древние египтяне верили, что первые боги вышли из Яйца Вселенной, которое отложил в болоте бог времени Сэб. Даже мудрейшие древнеиндийские Веды рассказывают, что бог богов Брама вылупился из золотого яйца.

Наши предки считали, что в яйце живет зародыш солнечной птицы - Петух, будивший утро. Не закричит Петух - не испугается и не схлынет тьма. Не встанет солнце - не бывать ни утру, ни самой жизни. Так что еще до христианской эры яйцо на Руси считалось началом жизни и символом плодородия. Недаром в языческие времена (впрочем, и до начала XX века включительно) наши предки пользовались покрашенным в красный цвет яйцом как оберегом: его клали под первую борозду, с ним обходили пашню, закапывали в поле при первом севе. С приходом христианства пасхальное яйцо вообще стало считаться символом Возрождения Вечной жизни: россияне прочно верили, что освященное церковное яичко может излечивать болезни, отводить беду от дома и даже останавливать пожар, если обежать горящий дом с пасхальным яйцом в руке. Получается, что в русских сказках про Кощея в яйце заключена как раз его душа - лучшее, что есть в любом человеке, лучшее, что есть даже в Кощее. Яйцо становится главным охранительным оберегом -хранителем Вечности и Бессмертия.

Ну а игла? Это чрезвычайно многогранный символ. С одной стороны, уязвленности человеческой души и сердца. С другой - символ тайной мести и колдовства. С третьей - символ победы и смерти врага, ведь игла - уменьшенная стрела (вспомним, сказочные приключения начинаются стрелой Ивана, иглой же заканчиваются). С четвертой стороны, игла - символ трудолюбия и соединения двух порванных сторон - например, белья или ткани. Вот и получается, что, отломив кончик иглы, Иван-царевич рушит Кощеево сердце, лишает его колдовской силы, побеждает врага, отдавая его смерти, и, наконец, воссоединяется с возлюбленной Василисой, с которой был разлучен насильно, то есть разорван.

Вот как в сказке все логично и выверено. Точная народная мудрость! И некоторые чудаки говорят, что сказки - народная глупость.

Вот тут-то как раз и стоит напомнить, что не один Иван-царевич победил Кощея. Сначала мудрый старичок дал ему волшебный клубок, который путь указал. Потом помогли верные друзья. Иван проявил к ним доброту, и они ему помогли. Медведь вырвал дуб и стряс с дуба сундук. Лесной заяц настиг Кощеева зайца, селезень - утку. Ну а щука выловила яйцо, упавшее в воду. Вспомним, о чем мы говорили, когда разбирали сказку про Емелю. Щука - олицетворение «ловца душ», вот она и поймала Кощеево яйцо, в котором была как раз душа этого злыдня.

Однако разбивать яйцо и ломать иглу - дело человеческое: вершить свою судьбу Иван должен сам. Представители животных, птиц и рыб, то есть вся основная природа, в этом человеку не помощники. Человек ведь царь природы.

//-- Только для детей --//

Вон сколько разных мыслей и значений оказалось во всем известной сказке!

Во-первых, увидев «царевну-лягушку», то есть некрасивого, невзрачного или просто тихого, стеснительного человека, не думайте сразу, что он - неинтересный. Возможно, если вы пообщаетесь и подружитесь с ним, он станет главным человеком в вашей жизни.

Во-вторых, всегда помните: любой импульсивный, необдуманный поступок может иметь неприятные последствия. Вон сжег Иван-царевич лягушачью шкурку - и что?! Пришлось идти за Василисой на край света. А вот поговорил бы он с Премудрой, та рассказала бы ему, что всего-то ей пару недель походить в ненавистной шкурке осталось. А там шкурка сама спадет. Словом, главное - сначала нужно поговорить, обсудить. А потом только делать.

В-третьих, всегда надо заводить друзей. И при этом не обязательно кидаться переделывать их дела. Достаточно того, что ты не будешь делать пакости и зло. Ведь все, кому ты просто не навредишь, могут стать твоими потенциальными друзьями и помощниками.

//-- Только для взрослых --//

За свое счастье всегда нужно бороться. В этом мире ничего не дается легко - любимчики фортуны не в счет. Обычные же люди достигают чего-то, только пройдя различные испытания.

Только всегда надо помнить: не каждая «лягушка», к которой вы полезете с поцелуями, сможет обратиться в красну девицу. Да еще и премудрую. Гораздо чаще в этом мире лягушка остается лягушкой. А вот «красна девица» вполне может в эту самую лягушку обращаться - и даже каждый день. Так что будьте осторожны!

//-- Внимание! --//

В Древнем Египте лягушки считались мужского рода, и именно в их образе выступали четыре самых-самых древних божества, которые, болтая в водах Нила своими лапками, противостояли хаосу, создали материальную твердь (землю) и с тех пор поддерживают материальность мира.

У нас тоже есть такой сказочный мотив. Вспомните сказку Алексея Пантелеева (Л. Пантелеева) «Две лягушки». Обе попали в узкий кувшин с молоком и не смогли выбраться. Но одна сразу отказалась от борьбы и пошла на дно. А вторая била и била лапками молоко, пока не сбила его в масло. Вот и выбралась. Словом, колоти лапками, устраивай свой миропорядок хотя бы на крошечном кусочке материи, противостоя всеобщему хаосу. Не умирай, пока живешь!

//-- А знаете ли вы, что. --//

В пару к сказкам про Царевну-лягушку есть еще сказки про Принца (Короля) - лягушонка.

• В Венгрии - это «Замечательная Лягушка».

• В Шотландии - «История о Королеве, которая искала волшебный напиток».

• В Англии - «Источник на краю света» и «Добрая падчерица и лягушка».

• Даже на Востоке есть сказки с таким сюжетом: в Шри-Ланке «Принц-лягушка», в Корее -«Жених-жаба».

Но самая известная сказка на такой сюжет записана братьями Гримм - «Сказка о Короле-лягушонке или о Железном Генрихе».

В сказке братьев Гримм про Короля-лягушонка по сравнению с Царевной-лягушкой все происходит зеркально наоборот: принцесса подбирает лягушонка, который спит сначала у ее двери, потом - на коврике, а потом и на подушке рядом. Принцесса вполне привыкает к зеленому другу. В одних сказках она даже целует его, чем, понятно, снимает заклятие. Но у братьев Гримм героиня однажды, рассердившись, кидает бедного лягушонка о стену. Однако это не приносит вреда.

Напротив, лягушонок превращается в прекрасного принца, а заклятие теряет силу. Почему? Наверное, потому, что здесь учтен принцип - бьет, значит, любит. И бросание об стену становится доказательством неравнодушия принцессы.

//-- Только для взрослых --//

Представляете, какова разница?! Нашему Ивану-царевичу пришлось зловредного Кощея побороть, чтобы освободить свою суженую. А этим «иностранцам» и всего-то пришлось то ли поцеловать заколдованную лягушку, то ли вообще ее от собственной злости об стенку шарахнуть?!

А вы говорите о том, что заграница нам поможет! Да ей, этой загранице, все вообще без борьбы дается. Чмокнул лягушку - глядь, пред тобой прекрасный принц. Ну а уж стукнул его об стенку -он вообще твой навек.

Живут же люди!

Впрочем, битье о стенку - не самый трагический вид снятия проклятия. В английской сказке «Источник на краю света» лягушонок помогал бедной падчерице исполнить желания злой мачехи, которая послала девушку к источнику на краю света. За это лягушонок взял с девушки обещание, что она все время с вечера до утра будет покорно выполнять его приказания. Сначала он попросил девушку покормить его, потом положить спать на кровать рядом, ну а потом - внимание! -запросил и вовсе немыслимое:

Руби мне голову, прелесть моя!

Руби скорей, дорогая!

Представляете, что испытала девушка?! Ведь она видела в лягушонке своего верного друга. Но что делать? Не давши слова - крепись, а давши - держись. Взяла девица топор, замахнулась и. вдруг - о чудо! - пред ней предстал юный прекрасный принц. Он поведал девушке о том, как злой волшебник заколдовал его и добавил, что заклятие могла снять только та девушка, которая всю ночь беспрекословно выполняла бы все его приказания, даже самые ужасные. Страшное испытание! Думается, что выполнить столь трагический приказ было для героини английской сказки куда более тяжело, чем Ивану-царевичу высвободить Василису Премудрую.

Надо сказать, что в мировой культуре сказка про Короля (Принца) - лягушонка весьма распространена. У американцев даже существует пословица: «Вам придется перецеловать много лягушек, прежде чем вы найдете своего прекрасного принца».

В культовых мультиках про Шрека король Гарольд в своем истинном облике является весьма симпатичным королем-жабой. Есть даже известный мюзикл «Король-лягушонок», снятый на пленку в 1986 году. Ну ауж если существует «сам мюзикл» - это пик популярности. Вот только там нет никакой особой символики, как в нашей русской сказке. И потому наша «Царевна-лягушка» нам все-таки ближе и родней. Мы же любим постигать философские загадки жизни и ее тайные основы. Для нас утро вечера всегда мудренее. Или - мудрёнее?..

//-- Тайны для самых умных --//

Да-да, не удивляйтесь, ведь русские сказки действительно мудреные, то есть умудренные тайными знаниями-прозрениями.

Ну а как еще сказать про такое присловье, например: «Пойди туда, не знаю куда, принести то, не знаю что». И про что и про кого речь?! Про того, кто и сам не знает, чего хочет?

А может, нет? Вот входите, например, вы в поисковую систему Google или Yandex и пишете запрос - еще очень примерный, ведь конкретно-то вы и сами пока не знаете, как обозначить то, что вы ищете. Конечно, что вам надо, вы знаете, но сформулировать точно еще не можете. И вот на ваш примерный запрос находится множество сайтов, которые могут иметь прямое отношение к вашему запросу, а могут и не иметь. Ну точно - «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».

Но что же это?! Неужели наши предки знали, что когда-то будет изобретен Интернет, и ведали про поисковые системы? Может, и знали, может, и ведали. Но скорее думается, просто обладали невероятно творческим мышлением, потому и сумели построить языковую форму запроса про то, что конкретно еще не определено. Вот и вышла «формула волшебства».

А вот поглядим на присловья, которыми начинаются и заканчиваются русские народные сказки. Если зачины (начало) сказок обычно указывают на время и место событий (причем, конечно, волшебных - «Давным-давно. », «В некотором царстве, в некотором государстве.»), то концовки сказок странны и парадоксальны: «И был задан пир на весь мир. И я там была, мед-пиво пила», «И я там был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало».

Это про что?! Серьезные исследователи, такие как наш изумительный знаток и аналитик сказок В. Я. Пропп, считают, что яства и питие в волшебных сказках принадлежат к волшебному же разряду, и потому есть и пить их обычному живому человеку вредно, ведь это яства Нави, а мы живем в Яви. Вот герои и стараются сами ничего в волшебно-зачарованном мире не трогать.

Но пару месяцев назад я оказалась приглашена одним из друзей на обед. Только необычный обед - званый обед на его сайте. Гости выставили там свои портреты, обработанные в фотошопе так, что оказались на них в старинных одеждах, в золоте и бриллиантах. Ну званые персоны какого-нибудь «осьмнадцатого века». И между прочим, гости-то собрались из разных стран - Англии (это была принимающая сторона), России, Италии и других мест! Ну разве не «И был задан пир на весь мир. И я там была, мед-пиво пила».

Около каждого гостя появилось меню из старинных блюд - и можно было выбрать галочкой желаемое. Потом появились и фото самих выбранных блюд. Ну типичный званый обед! Вот только действительно: «И я там был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало».

И сколько еще таких тайн будущего в наших сказках! Поглядите сами - сделайте собственную трактовку, разгадайте другие загадки. Уверяю, увлекательнейшее занятие - не пожалеете!

Часть вторая. Мои любимые сказки.

ЗОЛУШКА, Или. Бал жизни.

Золушка» - воистину любимая сказка всех времен и народов. И не просто сказка - программа будущей жизни под названием «Как выйти замуж за принца». Правда, в нашем народном сознании (согласно социологическому вопросу) оформился тезис с поправкой: «Лежа на печи - выйти замуж за принца». Ну если «лежа на печи» - программа для мужского населения, то «выйти замуж за принца» - уж точно для женского. И вот забавно - во всем мире это считается нормальным. Но у нас социологи завопили в унисон: кошмар, ужас! А что в этом плохого-то?! Наверное, наши аналитики-толкователи до сих пор считают, что место женщины - днем у станка, а вечером на кухне, а еще лучше будет, если она, аки передовица производства, будет без роздыху шпалы класть. Ну никак не выветривается из нашего общественного сознания идеалы социализма - того самого, что был «без человеческого лица». И никто из «умников» не вспоминает, что вообще-то Золушка была далеко не вертихвосткой, а труженицей.

Иначе откуда бы взялось такое количество вариантов? По всему миру рассказывают про Золушку. В разных странах сюжеты обрастают своими подробностями, деталями, именами героев. Между прочим, такие сказки с единым сюжетом, но разными деталями, называют бродячими или миграционными.

//-- А знаете ли вы, что. --//

• Только в Европе встречается более пятисот вариантов сказки о Золушке.

• По Индии, Шри-Ланке, по другим странам Востока тоже бродят ее пересказы. Известен, например, китайский вариант, созданный еще в IX веке.

• Сказки о Золушке имеют разные названия. Например, в Чехии и Словакии есть сказка «Три орешка», в Испании - «Волшебные платья».

• Но во всех народных сказках героиня носит прозвище, говорящее о том, что она много работает по дому, особенно у очага, и всегда выпачкана в золе и пепле. Она —

Золушка - в России,

Cendrillon - во Франции,

Попелюшка или Попелка - в Польше, Чехии, на Украине,

Aschenputtel - в Германии,

Cinderell - в Англии.

//-- Наивный вопрос: --//

//-- А каким было имя девушки, если Золушка - это только прозвище? --//

А вот этого не знает никто. Это - главная тайна нашей героини. Но если конкретного имени нет, то любая женщина (практически любых лет) может отождествить себя с ней, ожидая прекрасного принца. Вот как мудро придумано народом!

//-- Внимание! --//

//-- Существуют и мужские версии сказки, когда «золушкой» становится младший из братьев -эдакий «золушок» --//

Как правило, он - нелюбимый третий сын в семье, и старшие братья не берут его с собой, когда едут свататься к королевской дочке. То есть это вариант сказки о трех братьях - двух умных, а третьем - дураке. Помните наших Иванов и Емель, сватавшихся к царской дочке? Впрочем, западноевропейский «золушок» ближе не им, а скорее Гансу Чурбану Андерсена. Этот третий брат, отвергнутый старшими, и сам находит способ пробраться во дворец и получить в жены прекрасную принцессу. Обычно его и зовут соответственно. Например, в скандинавских сказках есть Замухрышка Эспен и Эспен Аскеладден. Последнее переводится как «копающийся в золе».

Конечно, самая известная интерпретация «Золушки» - сказка Перро. На Западе она традиционно называется «Синдерелла, или Маленькая хрустальная туфелька», в России - «Золушка, или Хрустальный башмачок». Сам Перро назвал ее «Золушка, или Туфелька, отороченная мехом».

Стоп! Какой еще мех?! Известно же, что туфельки были хрустальными. Интересно, а вы сами пробовали когда-нибудь носить такие туфельки-башмачки? Никогда? Тогда вспомните хотя бы хрустальные вазы - те, что красуются у вас на самой видной полке. Хрусталь тяжел, как и любое стекло, он порежет ноги, к тому же треснет или вообще разобьется при первом же шаге.

//-- Так откуда же взялась хрустальная туфелька?! --//

Не знаете? А по ошибке - образовалась из опечатки в книге.

Дело было так. В народных сказках туфелька обычно золотая. Впрочем, в некоторых народных сказках Золушка вообще теряет не туфельку, а свое крохотное колечко. Но Перро решил, что туфелька будет эффектней.

Надо сказать, что в его времена никто мехом обувь уже не обшивал, хотя раньше, в средневековой Франции, богачи заказывали себе именно такую обувку - для тепла и красы. Но при дворе Людовика XIV, во времена которого и жил Перро, уже носили совсем иную обувь - из парчи, украшенную бриллиантовыми пряжками, да еще и на высоких каблуках. Так что своей меховой оторочкой Перро мог, во-первых, отнести действие сказки в далекие времена. А во-вторых, подчеркнуть уникальность меховых башмачков во времена Людовика XIV, а значит, усилить их таинственные, загадочные свойства.

И вот Перро написал в заглавии по-французски viar, то есть мех для оторочки. Но в последующем издании наборщик перепутал буквы и возникла опечатка. Viar превратилось в verre, что значит стекло. Ну а переводчики подумали - стекло несколько простовато и написали «хрусталь». Таки пошла гулять по миру хрустальная туфелька. И все, не удивляясь, восприняли ее как воистину волшебную, сделанную из необычного «чудесного материала».

Есть в «Золушке» Перро и еще одна тайна - появление волшебницы, помогающей Золушке. Дело в том, что в народных сказках действие начинается с того, что умирает мать Золушки. А отец вскоре женится на другой. И тогда бедная Золушка просит умершую мать помочь ей. В разных вариантах это происходит по-разному. Иногда, каку братьев Гримм или в испанских сказках, на дереве, растущем на могиле матери, вырастают платья невиданной красоты. Иногда от матери появляются посланцы (птицы, белочки, добрые духи и пр.), приносящие Золушке дары (например, три орешка, три цветка или листика, в которых скрыты наряды для предстоящего королевского бала).

Перро образ умершей матери вообще изъял. Он же хотел написать праздничную «бальную» волшебную сказку, а тут вдруг разговоры о болезни и даже смерти?! Но кто-то же должен был помочь бедной Золушке? Так появилась фея-волшебница. Перро сделал ее крестной матерью Золушки, ведь в его времена во Франции было принято брать в крестные отцы и матери покровителей, высших по происхождению и положению. Слуги старались заполучить господ в крестные для своих детей, подчиненные звали на крестины начальника. Что ж, без протекции «родного человечка» плохо жить хоть в волшебном, хоть в реальном мире. Ведь волшебный мир -лишь отражение мира реального.

//-- Внимание! Викторина --//

//-- А кто сумеет объяснить, почему фея создала карету именно из тыквы? --//

Кто ответит правильно, тот вполне может рассчитывать на то, что жизнь будет полна балов и прочих развлечений.

Ну как - есть предположения? Неужели нет? Тогда порассуждаем вместе.

Во-первых, вспомним, что тыква в Европе изначально не росла. Ее завезли в Европу испанские конкистадоры, вернувшиеся из Америки. И случилось это только в XVI веке. Значит, ко времени написания сказок Перро, в XVII веке, тыква еще не была повсеместно распространена и представлялась народу некоей заморской, таинственной гостьей, то есть загадочным овощем. То есть фея-крестная использовала волшебные свойства тыквы.

Во-вторых, тыква располагалась на грядках весьма вольготно. За это крестьяне и прозвали ее уважительно - Госпожа-Матушка Тыква. К тому же тыква была самым большим овощем. А разве не такой нужен для кареты?

Вот поглядите - в XX веке американец Крис Стивенс вырастил тыкву-великаншу весом 821 килограмм и 5 метров в обхвате. Если достать оттуда сочную золотую мякоть да приделать колеса - получится самая настоящая карета, в которой хоть на бал отправляйся, хоть в путешествие!

В-третьих, золотистая тыква, словно развалившийся на грядке вельможа, напоминала вышитую золотом одежду аристократов. Но не только! Кареты той поры тоже обивали золотом. Вот и из золотистой тыквы явно выходила дорогая карета.

В-четвертых, тыква очень прочна. Недаром же, вычерпав ее сочную внутреннюю часть, из кожуры (корки) делают весьма прочные сосуды, подходящие для разных хозяйственных целей. Ну а разве волшебная карета не должна быть прочной?

Ну а в-пятых (это вообще особый случай), тыква помогает от укачивания. Вспомним, Золушка не привычна ездить в каретах, ими пользовалась только знать. К тому же кареты того времени сильно трясли. Так что мужчины вообще предпочитали передвигаться верхом на лошадях, оставляя кареты дамам, которые готовы были претерпевать любые трудности, лишь бы не испортить платье и прическу.

//-- А знаете ли вы, что. --//

• В сказке Перро у принца есть имя собственное - Мирлифлор. Сказочник образовал его из двух французских слов mirer - «стремиться», «домогаться» и fleur - «цветок».

• Это имя стало нарицательным. Во времена короля Людовика XIV «мирлифлорами» стали называть особо элегантных молодых людей из высшей знати.

И еще одна «тайна», а вернее, примечательность сказки Перро. Эта сказка не просто литературная, но отражающая черты того придворного мира, в котором жил сказочник.

В абсолютно волшебную сказку Перро вводит реальные современные детали, описывает подробности пышных балов и царившие на них нравы. И все это с юмором и галантностью, свойственной эпохе «короля-солнце». Волшебная сказка становится отзвуком прекрасно известных Перро дворцовых празднеств, с их шумом, блеском и вечными пересудами. Потому-то сказки Перро и принято считать первыми в мире литературными, авторскими сказками. Конечно, Перро использовал сюжеты народных сказок, но он не просто обрабатывал их в пересказах, как делали, например, наш блистательный фольклорист А. Н. Афанасьев или не менее блистательные немецкие собиратели фольклора братья Гримм, - нет! На основе народного сюжета Шарль Перро писал собственную авторскую сказку. Да мы словно слышим голос самого автора, обожавшего читать свои сказки в литературных салонах!

«Воцарилось глубокое молчание, прекратились танцы и замолчали скрипки, - такое внимание привлекла к себе невиданная красота незнакомки. Слышен был только смутный гул восклицаний: «Ах, как прекрасна!» Все дамы пристально рассматривали ее головной убор и ее платье, чтобы завтра же обзавестись подобными нарядами. Если только окажется прекрасная материя и найдутся столь искусные мастера».

То есть это сказка аристократическая. Отсюда и мораль. Это в народных сказках героиня получила принца и счастье потому, что была трудолюбива, усердна и добра к людям. А в аристократической сказке Перро залогом успеха Золушки на балу, а потом и в сердце принца стали аристократические ценности своего времени - хорошие манеры, умение безупречно вести себя в обществе. Героиня явилась на бал в прекрасных нарядах (хороший вкус), прелестно танцевала с принцем (изящество в танцах) и даже своих сестер угостила лимонами и апельсинами, которые дал ей принц (кстати, лакомствами по тем временам самыми дорогими).

Сказать честно, дипломат Перро уж слишком «дипломатическим флером» прикрыл здесь свою мораль. Под понятием «изящество» он подразумевает скорее внутреннюю гармонию (лад) человека, его естественность, наконец, человечность поведения и доброту нрава.

Но вот примечательно - народную мудрость о том, что даже самая неказистая, но умная, добрая и трудолюбивая девушка может привлечь внимание принца, доказала сама, история. И это не выдумка, не миф, а реальный факт из биографии сына-наследника короля Людовика XIV - дофина Луи.

Эту реальную историю вы можете прочесть в Приложении к книге. А пока мы не станем прерывать разговор о сказке. Но.

//-- Внимание всем дурнушкам! --//

//-- Внимание всем толстушкам! --//

//-- Прочтите и запомните - так БЫВАЕТ! --//

Знал ли Шарль Перро эту историю? Конечно! Ведь он был не только известным поэтом, критиком, членом Французской академии, но и опытнейшим царедворцем, дипломатом, которому Людовик XIV поручал самые деликатные и заковыристые дела.

Шарль Перро (1628–1703) родился в высокопоставленной семье, получил блестящее юридическое образование, да и сам добился высоких постов на службе у короля Людовика XIV. Может, это трудно представить, но Шарль Перро был веселым тучным человеком, умелым и осторожным придворным, всю жизнь мечтавшем о продвижении своей карьеры. Но и став влиятельным сановником, Перро не отказался от литературных трудов, успешно совмещая их с придворными обязанностями.

Шарль Перро.

Свой легендарный сборник сказок Перро написал, чтобы. загладить перед королем свою вину в каком-то сложном деле, где он проштрафился как дипломат. Причем и к изданию сказок осторожный толстяк подошел дипломатически. Автором первого издания сборника он обозначил. своего 10-летнего сына Перро д’Арманкура. От лица мальчика написано и посвящение - нет, не самому королю, как сделал бы каждый, но только не хитрец Перро, а любимой королевской племяннице - юной Елизавете-Шарлотте Орлеанской. Случись что (вдруг сказки придутся не ко двору?), с ребенка нечего взять. Ну а уж если понравятся, так любимая племянница уговорит дядю принять извинение от Перро-старшего.

П. Гобер. Елизавета-Шарлотта Орлеанская (Бурбон).

Так и вышло: сказки понравились, извинение было принято. Правда, часть критиков обругала сочинение. Но что все их голоса в сравнении с одним - «короля-солнце»?

//-- А знаете ли вы, что. --//

Сын Перро юный д’Арманкур (это вам не напоминает д’Артаньяна?) не тяготел ни к дипломатической, ни к литературной карьере. Мальчик мечтал прославиться на военном поприще. И вполне преуспел. Даже получил медаль за храбрость. Вот только, увы, он погиб на войне в совсем еще юном возрасте.

Ох, не посвящайте детям волшебные сказки. Волшебство оборачивается разными гранями. И не все из них ведут к счастливой Явности. Некоторые уводят в темную Навь.

Но, конечно, никто не думал ни о чем печальном в 1697 году. Именно тогда и вышел сборник бестселлеров на все времена: «Спящая красавица», «Красная Шапочка», «Синяя Борода», «Господин Кот, или Кот в сапогах», «Волшебницы», «Золушка, или Туфелька, отороченная мехом», «Рике с хохолком», «Мальчик с пальчик», «Ослиная шкура». На три года раньше Перро написал еще три сказки в стихах, которые теперь традиционно ставятся в общий сборник: «Гризельда», «Смешные желания» и та же «Ослиная шкура». Сегодня все называют этот сборник «Сказки матушки Гусыни». Но у первого сборника было другое название: «Волшебные сказки, или Истории или сказки былых времен с поучениями». Да-да, в конце каждой сказки автор поместил нравоучительное поучение. И не абы какое, а в стихах.

Название же «Сказки матушки Гусыни» автор поместил лишь на фронтисписе. Видно, не посчитал его особо привлекательным. И то верно - сказки для придворных и вдруг какая-то крестьянская гусыня.

//-- И снова наивный вопрос: --//

//-- А кто такая матушка Гусыня? --//

А вот этого точно не знает никто. Есть разные старинные версии о происхождения этого имени-прозвища. Французы считают, что так звали старуху, одну из героинь старофранцузского фабльо. Ну а фабльо - это короткая стихотворная повесть, призванная развлекать и поучать слушателей. Братья Гримм в свое время записали старую немецкую легенду о крестьянке Берте с гусиными лапами. Древнее всего память у англичан - у них с незапамятных времен существовали стихи, песенки, считалки, которые в народе почему-то называли песенками матушки Гусыни.

Словом, прошло больше трех столетий, но многие тайны сказок Перро так и остаются тайнами.

Но ведь это прекрасно для сказок! Потому что значит, что в любые времена эти сказки можно рассказывать по-новому.

//-- А знаете ли вы, что. --//

В пересказе братьев Гримм есть несколько интересных деталей.

• Туфельки у Золушки были из чистого золота.

• Принц, чтобы заполучить туфельку и по ней потом отыскать девушку, намазал последнюю ступеньку лестницы. смолой, к которой золотая туфелька и приклеилась.

• Никакой волшебницы у братьев Гримм нет. Там Золушке помогает дух покойной матери.

• То есть сказка братьев Гримм - это действительно обработка народной сказки, а никак не авторская, как у Перро.

А вот в Росиии есть свой эталон - сказка-пьеса Евгения Львовича Шварца «Золушка». Он же написал и киносценарий для обожаемого всеми волшебного фильма с Яниной Жеймо в главной роли и Фаиной Раневской в роли Мачехи. В 1947 году на киностудии «Ленфильм» «Золушку» поставили тончайшие мастера сказок Надежда Кашеверова и Михаил Шапиро.

С тех пор сказка Шварца перешла в наше сознание даже тверже, чем сказки Перро или братьев Гримм. Текст разошелся на цитаты. Кто не помнит:

«Очень вредно не ездить на бал, когда ты этого заслуживаешь» (Золушка).

«Мне так надоело самой себе дарить подарки в день рождения и на праздники! Добрые люди, где же вы? Добрые люди, а добрые люди!» (Золушка) «У меня бывали дни, когда я так уставала, что мне даже во сне снилось, будто я хочу спать!» (Золушка) «Я не волшебник, я только учусь. Но любовь помогает нам делать настоящие чудеса!» (Маленький паж).

«Мы, настоящие феи, до того впечатлительны, что стареем и молодеем так же легко, как вы, люди, краснеете и бледнеете. Горе старит нас, а радость - молодит» (Фея).

«У меня столько связей, что можно с ума сойти от усталости, поддерживая их» (Мачеха).

«Эх, жалко - королевство маловато, разгуляться негде! Ну ничего! Я поссорюсь с соседями!» (Мачеха).

А финал фильма и пьесы-сказки - вы помните, что сказал Король?

«Ну вот, друзья, мы и добрались до самого счастья. Все счастливы, кроме старухи-лесничихи. Ну она, знаете ли, сама виновата. Связи связями, но надо же и совесть иметь. Когда-нибудь спросят: а что ты можешь, так сказать, предъявить? И никакие связи не помогут тебе сделать ножку маленькой, душу - большой, а сердце - справедливым».

В 1946 году, сразу после окончания Великой Отечественной войны, наш русский сказочник, создавая сценарий фильма, знал, что «верность, благородство, умение любить - это такие волшебные качества, которым никогда, никогда не придет конец».

Сказочники всех времен и народов верят в эти обыкновенные чудеса человеческого сердца. И всегда описывают их. Принято не принимать всерьез «фабрику грез» XX века - фильмы, где бедная Золушка выходит замуж за миллионера, или любовные романы, где очередная Золушка влюбляется в своего богатого принца. Между тем подобные романы и фильмы чрезвычайно популярны. И секрет их популярности в том, что они тоже своего рода «сказки для взрослых» - пусть наивные, но прелестные и светлые. Пусть несбыточные, пусть без особой морали, но все равно завораживающие и притягательные, дающие возможность помечтать о лучшей жизни.

XX век принес и свои интерпретации сюжета о Золушке. Есть среди них и совершенно неожиданные. Показательна сказка известнейшей английской писательницы Элинор Фарджон (1881–1965) «Счастье за пенни» (пенни - это самая мелкая монетка, в России сказка опубликована под названием «Маленькая портниха» - помните, ведь Золушка постоянно шила платья для мачехи и сестер). Здесь героиня наконец-то приобрела имя собственное. Фарджон рассказывает о девочке Лотте, которой когда-то в детстве попугайчик за пенни нагадал стать королевой. Лотта выросла, стала превосходной портнихой, такой искусной, что, когда молодой король из соседней страны приехал в их королевство искать невесту, Лотте доверили шить платья всем претенденткам. Эти платья Лотте приходилось показывать своим заказчицам, и при этом всегда присутствовал красивый молодой человек, выдававший себя за лакея принца. В конце концов Лотта и лакей полюбили друг друга, и он увез ее в свою страну. Догадываетесь, что под видом лакея скрывался сам принц? Вот и читатели думали так же. Но дело в том, открывает нам тайну сказочница, что «это действительно был лакей». И он оказался для Золушки XX века куда более надежным и лучшим мужем, чем любой скучающий эгоист-принц. Вот такие они, сказки нынешних времен.

МАЛЬЧИК С ПАЛЬЧИК, Или. Спасение утопающих есть дело рук самих утопающих.

О приключениях этого героя мы тоже знаем из сказки Шарля Перро. Именно его сказка считается классическим вариантом. Однако у каждого народа есть и собственные сказки про крошечного, но бесстрашного умницу.

//-- А знаете ли вы, что. --//

• У англичан есть сказка «Коротышка Томми». Англичане считают, что этот Томми был создан при содействии волшебника Мерлина и жил при дворе легендарного короля Артура, где сначала воспринимался живой игрушкой для самого короля и его супруги, а потом стал королевским любимцем и крошечным другом.

• В немецкой сказке, записанной братьями Гримм, крошечный крестьянский сын обладает недюжинным умом и смекалкой. Он помогает во всем отцу и даже ловит воров, получая заслуженную богатую награду.

• В белорусской сказке героя зовут Горошинкой, он смышлен, умен, но любит подшутить над «большими» людьми.

• Даже в Японии есть старинные народные сказки про мальчика Иссумбоси ростом с листочек.

• В Индии же имеются сказки про мальчика ростом с лепесток цветка.

Сам Шарль Перро, пересказавший народную сказку, не был бы великим сказочником, если бы не создал шедевр. Ну разве не следили мы в детстве с замиранием сердца, как седьмой сын лесоруба, которого за малый рост прозвали Мальчиком с пальчик, спас себя и своих братьев в непроходимом лесу? Чтобы найти дорогу домой, он применил незамысловатый прием - по пути кидал в лесу белые камушки, которые не затеряются в траве и останутся заметными. Вот по этим камушкам он и вывел братьев из леса домой. А иначе сгинули бы они в страшном лесу, растерзали бы их голодные волки. Вот каким умным оказался этот крохотный мальчик. Как говорят, мал золотник, да дорог! (Золотник, кстати, это и золотая монета, и крошечная мерка, которой отмеряли золото.) Вот только кто из нас задумывался над страшным вопросом:

//-- Почему братья и сам Мальчик с пальчик оказались в лесу? --//

Впрочем, и правильно, что не зацикливались на этом вопросе. Ответ-то уж очень непригляден.

Сыновей в лес на съедение волкам отправили родители. Да-да, отец-лесоруб так решил, а мать его поддержала.

Но как же так?! Неужто сказка рассказывает о родителях-зверях? Ничуть не бывало! Просто родителям нечем было кормить детей. Вот они и решили: пусть уж лучше те погибнут быстро, съеденные волками, чем будут мучиться долго от голода и все равно не минуют смерти.

Ужас, верно?! Нам-то сразу вспоминаются революции и войны, блокада великого Ленинграда -вот где были голод и холод. Только обычно детей спасали в первую очередь. В блокадном Ленинграде взрослые умирали от голода, отдавая свои пайки детям. Так что же такое описывает добрейший сказочник, толстяк Шарль Перро? Неужто его соотечественники были нелюдями?!

Конечно нет. Просто Перро, хоть и был сказочником, все равно, как любой истинный настоящий писатель, отражал в сказках окружающую жизнь. А на рубеже XVII-XVIII веков жизнь во Франции да и по всей Европе была ужасающей. Полвека, начиная еще с 1650-х годов, длились голодные, неурожайные годы. Дело в том, что именно на то время в Европе пришелся пик Малого ледникового периода, когда на Землю обрушилось сильнейшее похолодание. Зимы были такими, что замерзали не только все реки, но и моря вдоль берегов. Лето же оказывалось не просто студеным, но и дождливым. Солнце почти не выходило из-за туч, так что урожаи не успевали вызревать. В 1695 году во Франции разразился ужасающий голод. Умирали не только люди, но и звери, птицы. Началось людоедство. Большим семьям, чтобы сохраниться, приходилось кем-то жертвовать. Едоков, которые не могли работать, изгоняли из дома. Чаще всего страдали дети. В 1695 году Франция оказалась наводнена толпами голодных беспризорников и юных воришек.

Вот эту ситуацию и отразил Перро в сказке. Отец-лесоруб отводит детей в лес. Ужасное событие. Но ведь потом, как описывает Перро, родители начинают каяться. Тем более что они явно поспешили - деревенский староста отдал лесорубу долг. Так что родители рвут на себе волосы, но тут - вот счастье-то! - Мальчик с пальчик приводит детей домой.

Тут бы устроить хеппи-энд. Но Перро - правдивый сказочник. Потому он и рассказывает, что деньги скоро кончились, а голод по стране все продолжался. И лесоруб во второй раз осуществил свой зловещий замысел - отвел детей в лес. Больше того, родной папаша решил подстраховаться и запер смышленого Мальчика с пальчик в сарае, чтобы тот не сумел набрать камешков и не привел бы снова всю ватагу детей домой. Кормить-то ведь опять нечем! Да и вокруг ни у кого никаких денег по всей округе нет - того и гляди, народ начнет есть друг друга.

Вот отсюда и появился в сказке людоед - опять же красноречивая деталь жуткого всеобщего голода. Однако в сказке мир людоеда - это еще и волшебный мир, где можно найти то, чего нет уже в реальном деревенском мире. Недаром, преодолев множество страшных приключений, Мальчик с пальчик ухитряется забрать в волшебном мире много денег и принести их домой. Авось уж на этот-то раз родители не выгонят бедных детей, ведь те вернулись с богатством.

Странна мораль для сказки. Хотя, конечно, Перро видней, как там было с моралью во времена поздних лет правления Людовика XIV. Оказалось, пока «король-солнце» блистал в бриллиантах, сапфирах и прочих неимоверных драгоценностях, народ по деревням и городам мер с голодухи.

Хотя, конечно, в сказке Перро перенес морализаторский акцент на достоинства Мальчика с пальчик:

Ну а если внимательно прочесть МОРАЛЬ Перро, то открывается еще одна тайна Мальчика с пальчик - почему он такого роста. Оказывается, он «заморыш», то есть его с появления на свет морили голодом. Почему? Да потому, что он - последний седьмой брат, вот ему и доставалось еды меньше всех.

Ну а теперь —

//-- Внимание! --//

//-- Кто знает русский вариант сказки «Мальчик с пальчик»? --//

Можно утверждать смело - почти никто.

А между тем в русском народном варианте, записанном опять же нашим замечательным собирателем сказок А. Н. Афанасьевым, никаких родителей-изуверов вообще нет. Есть только любящие. И никто Мальчика с пальчик из дома не прогонял. Напротив, его там обожали. Русская народная сказка абсолютно добрая.

Жили бездетные крестьяне - по традиции старик со старухой. Горевали, очень желая ребеночка. Однажды старуха рубила капусту, да нечаянно и отрубила себе палец. Из него-то и вырос Мальчик с пальчик. Старик со старухой на него не нарадовались, ведь был он и умел, и смышлен. Залезет лошади в ухо и командует ею на пашне. И лошадь слушается!

Прознал про такое чудо богатый барин, стал уговаривать старика: «Продай диковинного мальчика!» Старик ни в какую - ну как ему жить без родной кровиночки-то?! Но вот сам Мальчик оказался умен - посоветовал продать себя за большие деньги. Ну, сторговались. Барин мальца в карман посадил, а тот прогрыз дыру и убежал к отцу.

Дорога, конечно, была трудной. Сначала Мальчику встретились три вора. Но он их обхитрил. Потом съел его злобный волк. Но Мальчик и в волчьем брюхе не унывал. Как только волк подкрадывался к какой-нибудь овце, малец тут же кричал: «Пастух, спишь! А волк овцу тащит!» Так что волка отовсюду гнали. Совсем отощал бедняга. Сам стал просить Мальчика: «Вылези!» Но тот ни в какую: «Отвези к отцу с матерью, тогда и вылезу!» Что делать волку? Повез. Да только на порог дома вскочил, старик со старухой на него и накинулись - убили волка. Мальчик вылез благополучно, отца с матерью обнял. А из злого волка ему потом шубу сшили.

Вот такая сказка. Никаких ужасных родителей-душегубов. Зло в виде воров и волка наказано. Мальчик дома с любящими отцом и матерью. И все счастливы.

А вы говорите, равнение на заграницу, заграница нам поможет. А вдруг не стоит равняться-то? Может, это нам впору им помогать?..

КОТ В САПОГАХ, Или. Зачем коту обувка.

МАРКИЗ, НИЗКО КЛАНЯЯСЬ, БЛАГОДАРИЛ ЗА ЧЕСТЬ, КОТОРОЙ УДОСТОИЛ ЕГО КОРОЛЬ, И В ТОТ ЖЕ ДЕНЬ ЖЕНИЛСЯ НА ПРИНЦЕССЕ. КОТ СТАЛ БОЛЬШИМ ВЕЛЬМОЖЕЙ, А МЫШЕЙ ЛОВИЛ ТОЛЬКО ДЛЯ ЗАБАВЫ.

Узнаете? Безусловно, это одна из любимейших сказок детства. Впервые ее тоже записал Шарль Перро, услышав, как он говорил, в Нормандии. Но исследователи считают, что сказку «Кот в сапогах, или Господин кот» Шарль Перро сочинил сам.

За что читатели обожают эту сказку? За то, что она без подвоха. Тут не встретишь ужасных родителей, готовых отвезти детей в лес на съедение волкам, как в сказке «Мальчик с пальчик». Напротив, отец трех братьев из этой сказки любил своих сыновей и оставил им наследство. Не его вина, если они не поняли, ЧТО он им оставил.

Помните? Старшему брату - мельницу. Среднему - осла. А младшему, любимому, - кота, который, как и все кошки, бегал тогда, конечно, безо всяких сапог. Но что означает такое наследство?

//-- Вопрос первый: --//

//-- Почему отец оставил сыновьям мельницу, осла и кота? --//

Вот только не надо отвечать, что отец был мельником, потому и оставил мельницу. Но ведь у мельника явно был еще и дом, и деньги, и многое другое. Мельники ведь в то время были весьма зажиточными. Так почему же в сказке для наследства выбран такой странный набор - мельница, осел и кот?!

Ответ надо искать как раз именно в том, что Перро рассказывает СКАЗКУ. То есть наследство явно волшебное. Точно!

Мельники вообще считались «знающими» людьми. Окрестные жители издавна были уверены, что именно мельники знаются с нечистой силой, в холодные дни именно на мельнице находят приют юные чертенята, греясь и крутя мельничный жернов. Да и то, рассуждали крестьяне: как же без помощи нечистой силы накопить богатство? А ведь известно, кошели всех мельников набиты золотом.

То есть мельница - это не просто здание для работы (чтоб зерно молоть), но и особое мистическое жилище. В оговоренные дни крестьяне, особенно юные крестьянки, бегали на мельницу гадать-ворожить, узнавать будущее. Под мельничный жернов кидали «тайную монетку» - некий взнос потусторонней силе, чтобы она вернула дар сторицей. То есть на мельнице можно заговорить-задобрить судьбу и нагадать счастье и богатство.

Осел. О, не думайте, что это осел в нашем понимании - ленивый, упрямый и прочее. Ослы в сказках возили волшебную поклажу - злато-серебро и прочее богатство. Ибо осел считался символом трудолюбия, преданности и прочих положительных качеств. В английских сказках говорится о том, что, если осла потянуть за уши, из его рта посыплются золотые монеты. А иранские сказки утверждают, что, если осла отпустить одного бродить по улочкам старого города, он непременно остановится у стены, в которой спрятан старинный клад.

Ну а кот? О, коты издревле числились в свите красавицы Фрейи, богини плодородия и всего животного мира, причем именно кошки олицетворяли мудрость богини.

Вот и в народных сказках кот - символ смекалки, хитрости, удачи при любых обстоятельствах. Недаром же говорят, что у кошек девять жизней и, падая, они всегда встают на все четыре лапы. Вспомним хотя бы известную английскую сказку «Уиттингтон и его кот». Как известно, с помощью своего пушистого друга Дик Уиттингтон стал лорд-мэром самого города Лондона. Да еще когда он только вошел в город, колокола зазвонили:

Динь-дон, динь-дон!

Лорд-мэр Уиттингтон!

Выходит, колокола знали будущее и сразу признали в нищем мальчишке будущего мэра (между прочим, такой мэр некогда действительно существовал в Лондоне). Вот как славно помог хозяину его серый кот!

То есть что же получается?

На заговоренном месте (мельнице) можно было заработать богатство, если упорно трудиться (осел). А потом с кошачьей мудростью пользоваться всеми этими богатствами.

//-- Вопрос второй: --//

//-- А почему отец поделил наследство - ведь дележка оказалась неравноценной, кот же явно не стоит столько, сколько мельница? --//

А вот тут-то и смысл. Стать богатыми и счастливыми братья могли, только объединив все свои наследные дары.

//-- Ну а теперь - вопрос главный --//

//-- (Кто ответит сам, будет счастлив в жизни): --//

//-- Зачем коту сапоги? --//

А давайте порассуждаем. Во-первых, кто вообще-то ходил в сапогах? В то время подобная дорогущая обувь была по карману только богатым, к тому же ношение сапог дозволялось только знатным людям. То есть сапоги - признак богатого аристократа. Для крестьян имелись деревянные сабо.

Во-вторых, кот в сапогах - это уж субъект абсолютно выбивающийся из бытовой жизни. Такому коту не крикнешь: «Брысь!», такого не прогонишь. Невольно задумаешься: что за зверь такой невероятный?!

Именно на этом и построил все свои «подвиги» наш котик. Ведь уже сам его вид говорил окружающим о том, что они имеют дело со знатным вельможей, и к тому же фантастическим и непредсказуемым.

Именно благодаря сапогам и, конечно, своему уму и добыл котик богатство и счастье для своего юного незадачливого хозяина, которого братья выгнали вон.

//-- Версия только для взрослых --//

Заметьте, господа, Шарль Перро всегда ратовал не за сословные привилегии, а за привилегии УМА. Его герой-кот умен, он этакий символ наступающей эпохи торжества разума, личной инициативы и энергичности в делах. У котов ведь вообще нет никаких сословий. И любимая кошечка графини и котяра, пригретый нищим, отличаются только по сословию хозяев. Вот и умница котик из нашей сказки понял: встречают по одежке, и, чтобы тебя признали аристократом, следует одеться как богатый вельможа. Вот и нацепил сапоги. Недаром Перро называет героя не просто Кот в сапогах, но «господин Кот в сапогах» (Le Maitre chat ou le chat botte).

//-- Только для детей --//

На самом-то деле - наш котик маленький. Но если ты умен, то, даже будучи самым маленьким, сможешь перехитрить самых больших и добиться своего.

Однако ты должен знать - для победы одного, даже самого острого, ума недостататочно. На самом деле котик добился так много для хозяина потому, что очень его любил. Любовь и преданность удесятеряют и ум, и вообще все силы. Словом, любить надо!..

КРАСНАЯ ШАПОЧКА и Серый Волк.

Это наша любимица! Девочка, которая несет подарок заболевшей бабушке, а попадает в лапы серого волка. Такая сказка есть практически у всех народов Европы.

//-- А знаете ли вы, что. --//

• Во Франции мать посылает бабушке пирожок и горшочек масла.

• В Англии - свежий хлеб и кувшин молока.

• В Италии - свежую рыбу.

• ВГермании - пирог и бутылочку вина.

• В Швейцарии конечно же знаменитый сыр.

Словом, каждый народ выбирал свое любимое кушанье.

Красная Шапочка, добрая дочь и внимательная внучка, отправлялась в лес, ведь именно там, в избушке, жила заболевшая бабушка. Впрочем, стоп! При чем тут Красная Шапочка? Девочку в народных сказках никто так не называл - да у нее вообще не было имени. Девочка - и все. Так же как и другие герои - мать, бабушка, волк.

Ну а хоть шапочка-то у нее была?

Увы, не было! В народных сказках девочка была простоволоса, ведь это уже взрослые женщины носили головные уборы, девушки - платки и чепчики, а девочки могли ходить с неприкрытыми волосами. Так откудаже взялась красная шапочка?

Головной убор красного цвета подарил героине все тот же неугомонный сказочник Шарль Перро. Хотя он дал девочке не просто шапочку, а дорожный плащ с капюшоном, называемый «шаперон». Его знаменитая сказка в оригинале так и называется - «Маленький красный шаперон». Это только в переводе на русский сказка Перро традиционно называется «Красной Шапочкой». Впрочем, во времена Перро шаперон уже почти век как вышел из моды, и его почти никто не носил. То есть таким названием Перро подчеркнул, что действие происходит в старинные времена и вообще восходит к Средневековью, когда именно шаперон был основной одеждой. Когда же сказку стали переводить на другие языки, то красный головной убор сохранился, но был назван по-разному -шляпка, колпачок, берет. Ну а словосочетание «Красная Шапочка» устойчиво сохранилось в России с XIX века после переводов П. Полевого и И. Тургенева.

//-- Самый главный вопрос: --//

//-- А почему шапочка - красная? --//

Конечно, самый простой ответ: красная - красивая. Может, так и было бы, если бы сказка родилась в России. Но в европейских языках нет идентичности красного и красивого. Зато есть мистическое значение красного цвета.

//-- Версия для детей --//

Красный цвет - самый значимый среди всех цветов. Он виден отовсюду. То есть девочка в такой шапочке (капюшоне) будет видна всем и, если потеряется, ее найдут. Во-вторых, красный цвет -самый сильный, обычно таким цветом раскрашивали талисманы. То есть красная шапочка - это волшебный предмет, оберег, который, по версии Перро, подарила внучке бабушка, а в народных вариантах обычно сшила мама.

//-- Только для взрослых --//

По старинной алхимической классификации красный - цвет крови, насилия, но одновременно и любви, доброй силы, которая может это насилие обуздать. То есть это противоречивый цвет, в котором, как в алхимическом опыте, заложено превращение животных страстей в гуманистические.

Но о каком насилии может идти речь в отношении нашей любимой сказки?

Ох, дорогие взрослые, задумайтесь хоть на миг! Волк съел бабушку - это как? И между прочим, в народных сказках это подается откровенно и невероятно: волк из бабушки еще и мясное блюдо приготовил и, когда девочка вошла в хижину, предложил ей достать с полки горшочек мяса и поесть. То есть внучкаугостилась бабушкой!

Ну просто каннибализм какой-то! Увы. Но не стоит забывать, что во времена старинных голодных лет это было не такое уж необычное явление в крестьянской среде. Голод - самый жуткий зверь, воет в кишках почище любого волка. Вот и приносились в жертву самые малые члены больших нищих семей. Вспомните про сказку «Мальчик с пальчик» - там про то же сказано.

А разве сцена девочки и волка - не насилие? Знаете, как она звучит в большинстве народных сказок? Когда девочка покушала, волк зазвал ее в свою постель. Да еще и попросил снять одежду. «Куда мне деть мой фартучек?» - спросила девочка. Она-то ведь была уверена, что говорит с бабушкой. Не могла же она подумать, что волки разговаривают?! Но так и было - волк ответил: «Кинь в огонь! Он тебе больше не понадобится!» Туда же полетели и другие одежки. Ну а потом пошло привычное - девочка спросила: «Бабушка, а почему у тебя так много волос?.. Такие большие руки?.. Такие острые зубы?» - «А это, чтобы съесть тебя!» - возопил волк и. съел девочку. Да-да, в народных сказках девочка погибает.

Ну а в том, что в этих сказках описывается сексуальная сцена соблазнения, вы, наверное, и сами поняли. Но как же сказка галантного Шарля Перро - дипломата и дамского угодника?

//-- А знаете ли вы, как кончается сказка Перро? --//

Думаете, конец у Перро таков, каким вы читаете его в детских сказках? Там сказано, что мимо домика, в котором волк проглотил сначала бабушку, а потом внучку, шли дровосеки с топорами. Они услышали шум, вбежали в дом и убили волка. Ну а из его распоротого брюха вышли и Красная Шапочка, и бабушка. Обе живые и невредимые.

Ничуть не бывало! Вот финал сказки Перро:

«. Бабушка, какие у вас большие зубы?» - «Это чтобы съесть тебя!» И, сказав эти слова, злой волк бросился на Красную Шапочку и съел ее».

Вот так - и никаких дровосеков-спасителей!

Но как же так? Почему?!

А дело в том, что на сей раз Перро, сочиняя на основе народной сказки свою авторскую, рассмотрел коллизию Красной Шапочки и волка как житейскую коллизию девушки и коварного соблазнителя. Вот как сказалась гривуазность народных сказок. К сказке он, как всегда, сочинил и мораль абсолютно взрослую. В наших изданиях, конечно, никаких моралей не предусмотрено. Только вот «Красная Шапочка» без последних стихотворных строк Перро теряет вся свою природную веселость, даже озорство и, главное, свой потаенный парадоксальный смысл.

Так что там у Перро? А вот - читайте!

Ну, каково? Чем не умница наш господин Перро? Самый настоящий баловник. И какое чувство юмора! Жаль, что миллионы взрослых, читавших только детские пересказы Перро, настоящей «Красной Шапочки» и не видели. Конечно, и в других странах печатается множество сказок Перро в детских адаптациях. Но ведь там издаются и взрослые варианты. У нас же это редкость. А прочтя «мораль», как-то без усилий мысль переходит от красной шапочки к кабаре «Мулен Руж» и кварталам «красных фонарей». Что поделать, красный - цвет страсти.

Вот только читая хоть сказку Перро, хоть любой народный вариант, невольно встает вопрос: почему девочка ни о чем не подозревает, почему принимает волка за бабушку? Неужели не видит, что хоть и в бабушкином чепце, но рядом с ней волк?

Чтобы ответить на этот вопрос, надо вернуться к истокам народных сказок. Народ знал, что волки, конечно, воруют овец, режут коров, иногда и лошадей. Но волк, устремленный на ребенка, в котором ребенок НЕ ВИДИТ волка, - это как?! Оборотень он, этот волк, что ли?

Да, именно так - оборотень! Тот самый легендарный вервульф, о котором сложено множество кровавых легенд по всей Европе. Эти страшные легенды пошли из древней Трансильвании, мистического места, где, как была уверена вся средневековая Европа, жили вампиры, чудовищные звери и оборотни. Раз в месяц в полнолуние человек-оборотень превращался в жуткого волка и убегал в лес на три дня. Потом-то он опять принимал человеческий облик, но вот наша сказочная девочка, видно, встретилась с ним, когда он уже из волка превращался в человека, - и превратился в. бабушку. Вот почему девочка не обнаружила подвоха - ну волос много, ну руки длинные, но ведь бабушка же!

Конечно, в этой сцене можно увидеть и еще одно - обольщение девочки взрослым человеком. Правда, не все сказки настаивали на такой педофильской трактовке. В некоторых сказках героиня была уже вполне взрослой, вернее, находилась на грани взрослости. Отсюда и мнения исследователей, что сказка про девочку и волка - это отражение очень старинного обряда инициации девочек. При таком обряде девочка должна была преодолеть множество препятствий, проявить максимум смекалки. Не потому ли мать без жалости отправляет дочку в лес с дарами для бабушки - самой старшей женщины семьи? Ну а бабушка, видно, уже нашла внучке жениха. Такая трактовка «волка» тоже имеет право на существование. Тем более что в финалах сказок, где девочка убегала от волка (есть и такие), говорится, что она не вернулась в дом матери. Отчего? Да оттого, что пошла в дом новоприобретенного мужа.

Впрочем, есть и пересказ «Красной Шапочки» братьями Гримм. Они хоть и опирались на народные немецкие сказки, но обойтись без красного головного убора девочки не смогли. Ведь с появления сказки Перро к героине прочно «приклеился» головной убор красного цвета - шапочка, берет, шляпка и прочее. Так вот, сказка Гримм - детская, где героиня, конечно, остается живой.

Там тоже есть мораль, но истинно бытовая, предназначенная для юных читателей, если они будут непослушными: «Ну, уж теперь я никогда не стану в лесу убегать в сторону от большой дороги, не ослушаюсь больше матушкиного приказания».

Между сказками Перро и братьев Гримм («Детские и семейные сказки» или «Сказки братьев Гримм») 115 лет. Страх перед волком-оборотнем, который высмеял еще Перро, вообще улетучился. Это показывает финал сказки. Охотник обрадовался, что может забрать шкуру волка домой и сшить шубу, бабушка выпила на радостях винца и закусила пирожком. Про маму вообще больше речи не шло. Думается, что Красная Шапочка из сказки братьев Гримм решила остаться с бабушкой, ведь у той еще не закончилось винцо.

Ну а дальше история волка вообще потеряла свою пугающую мистичность. Ну-ка, вспомним:

//-- Как называют волка в русских сказках? --//

Ответ ясен - серый (бурый) волк. То есть это уже не оккультный вервульф - волк-оборотень, а просто «серый» или «бурый» - по цвету шкурки. И кто он у нас? Правильно - серый волк, помощник героя (обычно Ивана-царевича) или героини (обычно царевны).

Вспомним-ка «Лукоморье» А. С. Пушкина:

Ну «Лукоморье» особая присказка. Но в сказках образ волка претерпел кардинальное изменение -из врага стал другом. В Саксонии в сказке, аналогичной нашему «Аленькому цветочку», герой-чудище выступает в виде заколдованного волка. То есть он, конечно, «оборотень», но не по своей воле, а по умыслу злой силы (колдуна или колдуньи). И героиня полюбила этого оборотня за его доброе сердце и, поцеловав, расколдовала, вернув облик прекрасного принца. В других немецких сказках встречается образ глупого волка, которого все обманывают. То есть волк утерял свою сакральную темную сущность, перестал пугать людей. Конечно, он остался хулиганом, но, так сказать, местного значения. И потому никто не удивился, когда в 1969 году на студии «Союзмультфильм» начался сериал, до сих пор остающийся наилюбимейшим для всех поколений -и среди взрослых, и среди детей. Конечно же речь идет о великолепнейшем 20-серийном мультфильме «Ну, погоди!».

//-- А знаете ли вы, что. --//

• Первый фильм (так называемый «выпуск 0») в 1969 году сделал режиссер Геннадий Сокольский.

• В этом фильме Волк - уже вполне взрослый хулиган, а вот Заяц - еще младенец, которого мать-Зайчиха возит в колясочке, но и этот Зайка-кроха сумел насолить Волку.

• 1–16-Я серии фильма сняты режиссером Вячеславом Котеночкиным. Именно они считаются «золотыми и эталонными».

• Авторы сценария - Феликс Камов, Александр Курляндский и Аркадий Хайт.

//-- Это знают все --//

• Волка озвучил блестящий Анатолий Папанов.

• Зайца озвучила несравненная Клара Румянова.

Мультфильм оказался настолько гениальным, впечатляющим, что разошелся на «цитаты» и полностью изменил наше восприятие хулиганистого Волка. Ну и кому теперь придет в голову, что Волк - оборотень?! Да все же знают, что он тот самый неудачник-симпатяга из «Ну, погоди!». И хоть он и гоняется за Зайцем, вечно попадая впросак, но все же отлично понимают, что ничего плохого он Зайцу не сделает. Недаром же многие упорно считают, что это фильм о влюбленной паре. Вот как парадоксально вернулись к нам озорные и сексуальные «морализаторские стишки» Шарля Перро.

СПЯЩИЕ КРАСАВИЦЫ - ЦАРЕВНЫ-БЕЛОСНЕЖКИ и их принцы-богатыри-гномы.

Спящую красавицу» обожают все. Дети - за волшебную канву и отличный добрый финал. Взрослые - за то, что это сказка о Любви. Ну кто не грезил о прекрасном принце на белом коне, который приедет, поцелует и снимет все заклятия одиночества?! Ну а потом, конечно, будет всю жизнь носить на руках!

Не потому ли эта сказочная мечта миллионов имеет множество различных вариантов? Про зачарованную волшебным сном красавицу есть сказки у всех народов мира. Есть и литературные сказки, как у француза Шарля Перро или нашего великого А. С. Пушкина, есть и авторские обработки, как у братьев Гримм. Конечно же классическим вариантом считается творение Шарля Перро. Это самая первая сказка в его сборнике «Сказок матушки Гусыни». Первая - значит, самая дорогая, программная, любимая. Давайте и мы поглядим на нее исполненным жгучего любопытства взглядом.

Ясно, что содержание ее пересказывать не надо - все знают. У короля и королевы родилась долгожданная дочка. На радостях родители пригласили всех волшебниц королевства, чтобы каждая одарила девочку волшебными дарами. Пригласили, между прочим, на крестины. Вот только —

//-- Наивный вопрос: --//

//-- Почему Перро не называет имя героини? --//

Обычно над этим задумываются взрослые. Дети уверены, что девочку так и назвали -Красавицей, ну а потом, когда она уснула, стали звать Спящей красавицей.

Взрослые, подумав, приходят к иному выводу: Перро не дал красавице имя именно для того, чтобы КАЖДАЯ девушка (девочка, дама), читая сказку, могла вообразить себя в качестве героини, к которой прискачет прекрасный принц. У принца ведь тоже нет имени - значит, им может оказаться любой, хоть Гарри из Англии, хоть Петя из соседнего подъезда.

После обряда крещения крестные матери-волшебницы расселись за праздничным столом. Их оказалось семеро - именно столько волшебниц сыскалось в королевстве.

О чем говорит их число? Ведь Перро вполне мог написать, что их пять или шесть. Почему семь? Да потому, что у каждого числа есть его тайное значение. Есть такая наука - нумерология, вот она-то все знает о числах.

//-- Тайное значение числа 7 --//

• Это самое магическое число. Считается, что оно помогает в волшебстве, ворожбе, потому что знает о заветных тайнах мироздания (помните - на семи холмах, на семи ветрах, в радуге - семь цветов, в музыке - семь нот), секретного знания (7 - число алхимии и оккультных наук).

• В старинных трактатах (например, в Ведическом знании) считается, что 7 - число, совмещающее два мира - мир явный (земную Явь олицетворяет самая устойчивая фигура - квадрат - 4) и мир тайный (потустороннюю Навь представляет самая неустойчивая фигура - треугольник -3). Ну а 4 + 3 = 7.

Словом, семь фей представляли вместе магическое сообщество. Но тут вмешалась восьмая.

Помните, ее не пригласили - а почему? Да просто все давно думали, что ее уж и нет, ведь старуха не выходила из своей башни полвека. А число 8 - самое материальное и приземленное число. Оно враждебно мистической и волшебной семерке. Восьмеркой часто олицетворяют зависть, злобу и жадность. Вот и старая колдунья позавидовала. Чему - помните?

«Перед каждой [из семи волшебниц] поставили великолепный прибор и тяжелый золотой футляр, в котором были вилка, ложка и нож из чистого золота, украшенные алмазами и рубинами».

Перед восьмой волшебницей тоже поставили прибор, «но тяжелый золотой футляр вручить ей, как другим волшебницам, не удалось, ибо их сделали всего семь - для семи волшебниц. Старуха и решила, что ей выказывают пренебрежение. ».

Именно так описал ситуацию Перро. Наверное, он просто не считал нужным объяснять ситуацию глубже. Ведь во времена написания сказки все отлично знали, что золото, алмазы и рубины не просто блестящие драгоценности. Тогда люди были куда ближе к природе и понимали, что золото -не только драгоценный, но и волшебный солнечный металл, концентрирующий главную энергию нашей планеты - солнечную. Алмаз же являлся символом истинной заслуги, которая всегда будет сверкать на свету. Недаром же алмазы - непременные камни в любых орденах и медалях. Рубин -это камень безусловной власти. Человек, носящий на себе рубин, - истинный природный король.

То есть, лишив старую восьмую фею алмаза и рубина, ей дали понять, что она не заслуживает награды и что она - не ровня королю и остальным волшебницам, имеющим рубины природной власти. Ну а пользуясь обычными приборами вместо золотых, фея теряла свою магическую энергию, вместо того чтобы получать ее от золотых ножа, вилки и ложки. Недаром же колдунья восприняла это не просто как акт унижения, но и лишения ее магической силы. Ну как тут не напакостить?

Вот и объявила колдунья, что, получив все волшебные дары (красоту, ум, милоту, грациозность в танцах, умение петь, как соловей, и играть на всех музыкальных инструментах - именно эти качества и умения превозносились при дворе Людовика XIV во времена Перро), принцесса «уколет себе руку веретеном и оттого умрет».

Вот уж предсказаньице! Почему веретеном-то?! Конечно, оно наверху сточено до острия, которым вполне можно уколоться до крови. Но, думается, в этом предсказании есть и тайный смысл.

Действительно так. Веретено издревле считается магическим предметом. На него наматывается не простая нить, спряденная мастерицами. В древних мифах на веретено наматывалась нить жизни, которую пряли богини Судьбы - греческие мойры, римские парки, скандинавские норны. Лингвисты считают, что даже само название веретена (вращать - vertere) происходит от слова «судьба» - wurd (по-старогермански), urdh (по-староскандинавски), wyrd (по-англосаксонски). Словом, уколоть палец до крови о веретено значило порвать нить Судьбы, лишить себя жизни. И заметьте - никто бы не был виноват. Принцесса же сама рвет нить своей судьбы.

Неплохая задумка. Но, как мы знаем, на зло сыскалось Добро. Седьмая волшебница, еще не сказавшая своего пророчества, скорректировала слова старой ведьмы: «Принцесса не умрет. а только погрузится в глубокий сон и будет спать сто лет, а потом придет королевский сын и разбудит ее». Словом, фея сумела изменить событие на астральном плане - от смерти к сну. А может, просто фея знала и дальнейшее развитие событий, а оно оказалось тяжелым для принцессы. Конечно, принц-то ее полюбил, но что из этого вышло?!

Как что - спросите вы. И сами же ответите - свадьба!

Ничего похожего!

//-- Вопрос наиважнейший: --//

//-- Чем заканчивается сказка Перро про Спящую красавицу? --//

Только не отвечайте - свадьбой! Ответ в корне неверен! Это у Золушки сказка заканчивалась свадебным торжеством. А Спящую красавицу ждала иная судьба.

И не говорите, что читали, что отлично помните - принц поцеловал принцессу, и она очнулась.

Стоп! А вы задумывались - что это значит?

О, ну хоть это все понимают - земная любовь оказалась сильнее всех заклятий и злых чар. Вот только в пророчестве доброй юной феи ни поцелуев, ни любви не обнаружилось - она пообещала только сон на сто лет, после которого королевский сын разбудит принцессу. Ну а что будет потом, фея вообще не говорила. Может, она не понадеялась на принца, на то, что он влюбится и сумеет победить заклятие? Но принц же пришел! И читатели это точно помнят.

Не знают они только самой большой тайны «Спящей красавицы» Перро - на любви и свадьбе сказка не заканчивалась. Да-да, у мудреца Перро далее шло продолжение, которое практически никогда в современных книгах не печатается.

Почему? Да потому, что рассказывало это продолжение сказки о том, что будет с нашей принцессой ПОСЛЕ свадьбы. Вспомним-ка Золушку. Ее сказка закончилась на свадьбе. Почему?

Да потому, что свадьба - самый яркий и волнующий праздник в жизни каждой девушки. Праздником и надо заканчивать сказки!

//-- Только для взрослых --//

Но если следовать логике событий и мысленно продолжить сказку дальше, то выйдет не вполне приглядная история. Конечно, принц женился по любви. Но ведь Золушка, сколь ни представлялась прелестной и доброй, все равно оставалась при дворе чужой. И вот, опять же следуя логике сюжета, придворные сплетники и завистники стали потихоньку нашептывать принцу, что хоть юная новобрачная и красавица, но вести себя как положено будущей королеве не умеет, а может, и хуже - не хочет, то и дело норовит кому-то помочь, кому-то услужить. Ведь девица-то из простого дома, явно не королевских кровей. Ну не вписывается она в рамки придворной жизни!

И вот уже через пару месяцев принц и сам заметил это. А через год жена вообще поблекла в его глазах. И заморская принцесса-гордячка, ухоженная да выученная говорить на иностранных языках, показалась ему куда привлекательнее. Словом, Золушку вытеснили из спальни принца. Впрочем, не выгнали из дворца. Нашли-таки место - определили поломойкой. Ведь это для нее самое привычное дело. Правда, мыть парадные покои ей не дали - ведь там она могла встретиться с принцем и новой принцессой, аэто было бы весьма неприятно. Так что Золушку определили мыть черную лестницу. Вот вам и истинный финал.

Ну а что же «Спящая красавица»? Здесь Перро решился-таки написать правду. Сказка свадьбой не закончилась. Однако вторую половину повествования никто практически и не читал. Наверное, наши ревнители педагогики не хотели, чтобы детишки, обязанные верить в «прекрасное далеко», столкнулись со сказочными буднями. А таковые у Перро детально расписаны. И в этих буднях у принца была злая мать, похлеще любой колдуньи. Два года он боялся представить ей благоприобретенную супругу, а потом и родившихся детей - мальчика и девочку. Поселил их в лесной хижине и бывал наездами. Тут бы принцессе и задуматься: это какая же любовь, когда тебя стесняются предъявить матери?! Но через два годаумер отец принца, и, став законным королем, принц все же перевез семейство во дворец. Но жестокая свекровь с первого взгляда возненавидела невестку и, едва молодой король отправился на войну, принялась за дело. Сначала она выслала невестку с детьми обратно в хижину лесника, ну а потом.

//-- Внимание! --//

//-- Не читайте те, у кого чувствительная натура или плохо с нервами! --//

Злодейка свекровь приказала повару зажарить ей на обед сначала внучку (ее звали Утренняя Заря), за ней внука (Светлый День), а потом и саму невестку. Счастье, что повар не пошел на такие преступления. Он подал королеве-людоедке барашка, гуся и оленя, а несчастное семейство спрятал у себя дома.

Но как на грех, старая карга пошла прогуляться и забрела к дому повара. Тами услышала детские голоса - оказалось, внуки и невестка живы. В гневе людоедка приказала набить бочку ядовитыми змеями и закатать туда всех - и невестку с внуками, и повара-ослушника. Чтоб наверняка никто не выжил!

Но ведь Перро рассказывал сказку, потому нашелся финал. В последнюю минуту возвратился из похода принц (теперь уже король) и потребовал разъяснений: «Что происходит?» И тут королева, поняв, что проиграла, со злости сама прыгнула в бочку к змеям. Ну, змеюке - змеиная смерть. И принц, узнав об ужасах, творившихся в его отъезд, ничуть не опечалился и зажил счастливо со своей прекрасной женой и очаровательными детишками.

Вот вам и изящная прелестная сказка о Спящей красавице! Да до такого человеческого злодейства ни одна фея не додумалась бы. Злая колдунья просто предрекла: «Умрет!» А тут земная бабушка чуть не закусила родными внуками, ну или, по крайней мере, была в этом уверена.

Думается, что Перро и сам понял, что несколько перегнул «сказочную палку». Не потому ли он закончил «Спящую красавицу» вполне гламурной - изящной и парадоксальной - моралью?

Стоит заметить, что подобные морали, которыми заканчиваются все сказки Перро, тоже никогда у нас не печатались. Даже в переводах И. С. Тургенева (1866) их нет. Наверное, и он посчитал их слишком гривуазными, парадоксальными и даже в некотором роде эротическими - словом, не подходящими для детских сказок. Но ведь Перро писал не детские, а авторские сказки - ив первую очередь не для детей, а для взрослых-придворных.

Конечно, «Спящая красавица» тоже написана на материале народных сказок. Они есть практически у всех европейских народов. Но у Перро - литературная сказка, а это всегда мостик к современности, отзвук того времени, когда сказка пишется. Сказочные дворцы - уменьшенные копии дворцов времен Людовика XIV, наряды сказочных героев и героинь поражают той же роскошью, что и наряды придворных модников. Только вот одно открытие - наш дипломат Перро оказался, истинным скромником.

//-- Внимание! Викторина --//

//-- Как вы думаете - отчего пробудилась Спящая красавица в сказке Шарля Перро? --//

Кто скажет правильный ответ, у того через месяц исполнится заветное желание!

А почему через месяц? Да потому, что на самом-то деле любой ответит неправильно. Ну а желание пусть исполнится у всех, но уж не слишком-то быстро.

Итак, вы уверены, что знаете? Ну это же всем известно - принцесса пробудилась оттого, что ее поцеловал принц!

А вот и неверно - у Перро никакого поцелуя вообще нет. Не верите? Читайте! Вот сначала предсказание феи: «. принцесса уколет себе руку веретеном, но она не умрет, а только погрузится в глубокий сон и будет спать сто лет; а потом придет королевский сын и разбудит ее».

А вот прошло сто лет, принц пришел в заколдованный замок, где все спали, и увидел принцессу: «Он приблизился к ней с трепетом и восхищением и опустился подле нее на колени.

Тогда принцесса пробудилась, ибо чарам пришло время развеяться, и, глядя на него нежными глазами. молвила ему: «Вы ли это, принц? Вас долго пришлось ждать».

Вот так - она ему еще и выговорила! И никакого поцелуя. Галантные отношения, восхищенные взгляды и принц, ставший на колени, но никаких «дерзких земных действий» типа поцелуев. Вот такая «любовная дипломатия». Принцесса проснулась потому, что пришел конец злым чарам.

Ну а как же любовь?! О, это тонкая материя - может, была, а может, и нет. Перро обожал подтрунивать и даже иронизировать над своими галантными героями. Со временем именно эта черта станет признаком именно сказки литературной. Но в этом применении иронии Шарль Перро будет первым. Вы только послушайте, как рассказывает он о том торжественном моменте, когда, проснувшись, Спящая красавица пожелала встать:

«Принц помог принцессе подняться: ведь она была одета, и притом весьма пышно; но он не сказал ей, что одета она как его бабушка и что воротник у нее стоячий, - ведь от этого она не стала менее красива».

И опять никакого поцелуя! Так откуда же он взялся?!

Из народных вариантов сказки. И еще, конечно, из более позднего, но не менее значимого пересказа в книге немецких сказок братьев Гримм. Помните - тех, у которых был и свой вариант «Золушки», «Красной Шапочки», «Принца-лягушонка»?

«Спящая красавица» братьев Гримм - это наиболее близкий вариант к народным сказкам. Но и здесь поцелуй не фигурирует в самом пророчестве юной феи. Фея просто говорит: «Но то будет не смерть, а глубокий сон, в который королевна погрузится на сто лет». Да-да, в предсказании у братьев Гримм принц вообще не упоминается. Почему? А потому, что братья Гримм пересказывали народные сказки. А народ ни на каких принцев не надеялся. Это же не аристократическая сказка дипломатаПерро! Народ-то знал - если принц и явится, то вот это и будет истинное чудо.

Но принц пришел и.

«. Подошел он наконец к башне, отворил дверь маленькой светелки, в которой увидел Спящую красавицу. Она лежала там и была так прекрасна, что королевич не мог оторвать от нее глаз, наклонился над ней и поцеловал ее».

Итак, случилось - поцелуй в сказке братьев Гримм!

Впрочем, там много чего случилось, в отличие от сказки Перро.

• Сказка братьев Гримм начинается с того, что рождение принцессы предсказывает. лягушка. Помните нашу премудрую Царевну-лягушку и парную ей сказку братьев Гримм «Король-лягушонок»? Так вот, лягушка из «Спящей красавицы» тоже умеет говорить и творить чудеса. И ее предсказание сразу ставит будущую принцессу в ряд волшебных персонажей, которым суждено пройти через разные сказочные превращения и препятствия.

• У братьев Гримм родители принцессы позвали двенадцать волшебниц. А вот незваной оказалась самая старая - тринадцатая. То есть тут дается явный намек на колдовское число «чертовой» дюжины как числа зла.

• Вместо футляров с наборами вилок, ложек и ножей здесь фигурируют двенадцать тарелок, но тоже - золотых. Ведь мы уже говорили про то, что золото - мистический, волшебный металл. То есть получалось, что все феи кушали из золотых тарелок и при этом получали дополнительную магическую силу, а тринадцатая фея нет. Ну разве это не повод обидеться, тем более для старой феи?

• Еще именно у братьев Гримм появляется точное указание на то, что замок Спящей красавицы окружен непроходимыми кустами колючего шиповника. У Перро это - дикий лес, не пропускающий никого к замку. А вот немецкие сказочники строго последовали народной традиции - замок охранял дикий шиповник. Он же колюч, и сквозь его заросли не пройти, если только не ободраться до крови. Но ведь заговор на крови - самый сильный. Тем более если это заговор любви. Недаром народная сказка о спящей принцессе часто называется «Принцесса Шиповничек».

• А вот второй («людоедской») половины у братьев Гримм нет. Их сказка заканчивается свадьбой, как и полагается порядочной народной сказке. И немудрено, что именно ее обычно публикуют издатели как детскую сказку.

//-- Ну а какие еще сказки, похожие по сюжету на «Спящую красавицу», нам известны? --//

Неужели не догадались?! А помните, как —

А в стеклянном гробе том Спит царевна мертвым сном?

Конечно же пушкинская «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях», написанная осенью 1833 года в Болдине, в самый период расцвета поэтического гения.

Ах, какой же он был выдумщик - наш Александр Сергеевич! Сказки он обожал, во всякие мистические знаки верил. Поэт - одним словом, романтик! И видно, не только няню Арину Родионовну слушал, но и разные сказки братьев Гримм и других сказочников, записывающих народные сочинения, почитывал. Однако вот ведь удача для нас - сколь бы ни образован был наш поэт, на скольких европейских языках не читал свободно, но его-то стихотворные сказки-поэмы получились абсолютно русскими. Взять хотя бы «Спящую красавицу», то бишь «Мертвую царевну».

Не пугайтесь названия. Не о смерти тут речь, а о двух волшебных ипостасях человеческого существования, как о возможности двух состояний воды - живой и мертвой. Царевна не умерла в сказке, но она лежит в хрустальном гробе, как мертвая, потому что омертвела, застыла в состоянии «не жизни». Только ведь вот парадокс - не использовав мертвой воды, нельзя оживить человека одной только живой водой. Как говорит нам сказочная мудрость, сначала надо спрыснуть мертвой водой, а только потом уже живой. Почему? Да потому, что именно в состоянии полного «не живого» покоя человек может сохранить свою индивидуальность. В живом (быстром, суетливом) состоянии это практически невозможно, ведь в таком состоянии человек меняется ежесекундно, думая, говоря, чувствуя по-разному. К тому же только в таком полностью неподвижном (по телу и душе) состоянии царевна и может обитать на границе нашей Яви и волшебной Нави - наваждения. Не вернуться в Явь, где ее подстерегает злодейка, но и не уйти в Навь, откуда не может быть возврата - быть неподвижной «у бездны на краю», ведь любое, даже малейшее движение тела или даже души сметет ее в бездну.

//-- Наивный вопрос: --//

//-- А почему гроб - хрустальный?! --//

Может, для того ли, чтобы вмиг увидеть, что царевна приходит в себя, возвращаясь в наш мир земной Яви? А ведь она не должна делать это абы когда - ей необходимо дождаться королевича Елисея. Только он сможет стать защитой от злодейки мачехи и ее коварных черных смертоносных чар.

Кроме того, хрусталь (а здесь имеется в виду не рукотворная хрустальная масса, а природный минерал горный хрусталь) издревле считался одним из мощнейших оберегов от злых чар. Даже в наше время минерологи знают, что людям с больными сосудами и сердечникам стоит носить во внутреннем кармане этот прозрачный камень - его энергетика помогает сосудам и сердцу. Вот и «братья» царевны создали для нее убежище из горного хрусталя.

Сквозь этот хрусталь даже волшебное зеркало не сумело уловить ни одного дуновения жизни в теле царевны и потому сообщило коварной мачехе, что та снова «на свете всех милее, всех румяней и белее». Ну а что было бы, если б царевна не заснула «мертвым» сном? Мачеха-колдунья опять проведала бы о том, что ее план вновь сорвался, и предприняла бы новую попытку убийства героини.

Впрочем, русская сказка Пушкина имеет не одну только героиню, как у Перро или братьев Гримм, - ведь трудно назвать героями изнеженных принцев. Не таков наш королевич Елисей! По русскому обычаю, он не смиряется с обстоятельствами, когда ему объявляют, что его невеста, «дочка царская, пропала». Елисей сбирается в дорогу - искать любимую. Это не герой галантного или романтического времени, попавший к замку Спящей красавицы случайно и зашедший внутрь из любопытства. Интересно, что бы тот принц делал, если б узрел там не красавицу, а обычную заспанную девицу? Но для Елисея внешний вид не определяющий. Пушкин ни разу не упоминает, что королевич влюбился именно в красавицу. Да и сам себя Елисей определяет не как влюбленного или возлюбленного, но как жениха - «я жених ее». То есть он связан с девицей не людской страстью, а Божьей клятвой, тем самым чувством, что не люди могут разорвать, но только Бог. И вот под Божьей защитой Елисей объезжает всю землю. Не найдя ответа у людей, обращается к силам природы - солнцу, месяцу и ветру. И даже узнав, что его поиски напрасны и «спит царевна мертвым сном», он не верит словам ветра. Он должен увидеть сам и потому оказывается возле хрустального гроба. Это его отчаяние, при котором он разбивает хрустальный гроб, возвращает девицу из мира наваждения в мир реальный. Не поцелуй, не страсть, а горе и отчаяние. Воистину -русская сказка. Замешанная на чисто русских реалиях - отчаянного горя.

//-- Несколько слов для особо любознательных --//

Этот самый «хрустальный гроб» вам ничего не напоминает? Конечно же капсулу для криогенной заморозки, на которую уже отважились некоторые особо продвинутые представители рода человеческого, верящие в то, что спустя века их воскресят.

А волшебное зеркальце мачехи - не телефон ли это со встроенной камерой? И себя заснять-полюбоваться можно, и поговорить заодно, особенно если записать на диктофон свои похвальбы. Впрочем, думаю, уже скоро появятся и мобильные видеотелефоны, которые будут отвечать владельцу и разговаривать с ним. Сказка ложь, но в ней намек, которому уже пришло время осуществиться.

А теперь давайте-ка вспомним - это сказка не только о царевне, ной о семи богатырях. По былинам мы, конечно, знаем, кто такие богатыри. Как сказано в словаре В. И. Даля, богатырь -«необычайный силач, смелый и удачливый, храбрый и счастливый воин, витязь». Но если взглянуть на составляющие части самого слова «бога-тырь». Первая часть понятна сразу -богатырь - человек Бога. Но что значит «тырь»? Сразу вспоминается «тырить», «стырить», то есть украсть. Выходит что-то несусветное: богатырь - вор?! Ничуть не бывало! У слова «тырить» есть и более древнее значение, оно многопланово: взять и идти, спешить, поспешать. То есть богатырь -человек, который Бога в сердце взял и пошел-поспешил делать Божьи дела. То есть богатырь -защитник, приходящий на помощь. Вот и в сказке Пушкина (и не только в этой) богатыри всегда спешат на помощь героям и уж тем более беззащитным героиням.

Но почему их семь? А потому, что семь - число волшебное. В книге известного историка язычества Аполлона Коринфского «Народная Русь» (1901) сказано: «Числу семь придается в русском народе особое таинственное значение. Оно вообще пользуется в памятниках живой народной речи большим почетом. Так - можно встретить во многом множестве сказаний не только семь зорь, но и семь ветров, семь холмов, семь русалок, семь небес, семь вещих дев, семь гремячих ключей, семь знаков-печатей, семь засовов, семь башен, семь переходов и т. д.».

Впрочем, такое волшебное значение имеет семерка не только в русских сказках. Помните семь крестных-волшебниц в сказке Перро про Спящую красавицу? Там именно они были помощницами главной героини. Но русские сказки - особенные. Они куда ближе к реальности, чем галантные рассказы придворного дипломата Людовика XIV. Да по русским реалиям ни одна фея не помогла бы бедной царевне. Феи ведь все изнеженные, гламурные. А в российских лесах нужны богатыри-охранители. Но не просто сильные парни, а еще и сведущие в потайных знаниях, - вот о чем говорит их число - семерка. Недаром они не просто охраняют царевну в жизни, но и строят для нее защитный хрустальный гроб, чтобы охранить ее в «мертвом» сне.

Но у числа семь есть и еще одно значение - счастья и радости. Вспомним - в музыке семь нот, в радуге семь цветов. А значит, богатыри станут приносить людям еще и радость жизни. И это хорошо показано в сказке Пушкина. Богатыри могли бы заставить царевну выйти замуж за одного из них. Заставить силой - ведь они богатыри. Но они предпочли не заставлять девицу, не лишать ее радости жизни и будущей любви.

Словом, наши богатыри - не качки или лихие люди прошлых времен, а, напротив, мудрые силачи и надежные друзья.

Ну а теперь посмотрим на эту сказку с еще одной стороны. Злая мачеха, волшебное зеркало, прекрасная белокожая принцесса (недаром мачеха в сердцах говорит, что мать принцессы в тереме сидела, «да на снег лишь и глядела»), семь названых братьев, встреченных принцессой в лесу, отравленное яблочко - это вам ничего не напоминает?!

Конечно же сказку про Белоснежку - «Белоснежка и семь гномов».

Сказка под названием «Белоснежка» имеется у всех народов Европы. Иногда имя главной героини расширяется - Белоснежка Алароза (иначе - Алороза), именно так названа героиня скандинавских сказок. Ну а кто помнит —

//-- Откуда взялось имя героини? --//

Кто не вспомнил, напоминаем. Жили-были король с королевой. И не было у них детей. Но однажды зимой королева гуляла в саду (в лесу, в поле - варианты разные), и у нее пошла из носа кровь. И тогда королева воскликнула: «Ах, была бы у меня такая дочка красивая - белокожая, как снег, и румяная, как кровь!» В некоторых вариантах (как, например, у братьев Гримм) королева еще и видит темное дерево и начинает мечтать, чтобы ее дочка была такой же черноволосой.

По-немецки имя Белоснежка (Sneewittchen) состоит из двух частей: Snee (снег) и witt (белый), в английском варианте - Snow White.

//-- А знаете ли вы, что. --//

• Сказка про юную красавицу, гонимую мачехой и нашедшую приют у тружениковгномов, очень распространена в Италии. При этом каждый город рассказывает сказку на свой лад и дает главной героине не снежное имя, что было бы странным для теплой Италии, а имя своего города.

• Если сказку рассказывали в Венеции, то героиня звалась Венецией, если во Флоренции - то Флоренцией.

• Злобная же мачеха получала имя того города, с которым в данный момент враждовал родной город героини. Имя вполне могло и меняться - в одном году это была Рома (Рим), в другом - Генуя или Верона.

Забавно, не правда ли? И тут сказка старых времен приобретала черты современности.

• В скандинавских вариантах (сказки Швеции, Дании, Норвегии) упоминается Белоснежка Алароза, мать которой любуется не просто снегом и каплями алой крови, но вздыхает о том, как было бы прекрасно, если бы в ее дочери воплотились невероятные черты - чтобы снег и алые розы существовали в едином времени. Тогдатакое пожелание конечно же было абсолютно волшебным, ведь розы на снегу не цвели, а теплиц еще не существовало. Вот мать и мечтала о невероятной красавице-дочке - Белоснежке Аларозе.

• Даже у народов Восточной Африки есть сказка на такой сюжет. Называется она «Волшебное зеркало». Догадываетесь, кто там главный герой? Конечно же зеркальце! Ведь в тех местах это был невероятно редкий предмет, вот к нему и было соответствующее отношение - как к предмету, полному волшебства и тайн.

Но самый известный вариант пересказаэтой народной сказки принадлежит братьям Гримм. Так не пора ли нам поближе познакомиться с этими удивительными братьями?

Вообще-то братьев Гримм было пятеро. Они родились в конце XVIII века в семье немецкого юриста, судьи и нотариуса города Кассель - Филиппа Вильгельма Гримма. Все братья были блестяще образованны, но литературой, немецким языком и собиранием фольклора занялись только двое старших братьев Гримм - Якоб (1785–1863) и Вильгельм (1786–1859). Между прочим, их младший брат Людвиг Эмиль Гримм стал известным немецким художником и гравером.

Братья Гримм закончили Марбургский университет, страстно интересовались немецкой народной культурой, историей и искусством. Якоб очень тщательно изучал мифологию и историю лингвистики немецкого языка. Он составил труд «О старонемецком мейстерзанге». Вильгельм изучал средневековую немецкую литературу и фольклор. Так что судьба целенаправленно подводила их к делу всей жизни. Профессоров учебных заведений Геттингена и Берлина - господ Гримм, конечно, знало ученое общество Германии. Но вот собирателей немецких народных сказок - братьев Гримм узнал весь мир. Первый сборник сказок - «Детские и семейные сказки» - вышел в 1812 году, второй - в 1819-м, третий - в 1822-м. Всего вышло семь томов (последний в 1857 году), и, между прочим, художник Людвиг Гримм тоже вложил свою лепту - создал несколько гравюр для издания сказок. Всего было опубликовано более двухсот сказок, лучшие из которых знают все люди мира - каждый ребенок и каждый взрослый, ведь все взрослые были детьми, хоть и не все признают это.

Самые известные - это, конечно, волшебные сказки (кто не знает «Розочку и Беляночку», «Стоптанные туфельки», «Короля Дроздоборода»?). Всеобщей любовью пользуются бытовые сказки - разве можно забыть «Бременских уличных музыкантов», «Храброго портняжку», «Умную Эльзу»? И конечно, нравоучительные, но милейшие сказки о «братьях наших меньших», в которых ненавязчиво обличаются житейские и человеческие пороки, - «Волк и семеро козлят», «Соломинка, уголек и боб».

В 1806 году братья Гримм начали собирать на севере и юге Германии народные сказки. Они были молоды, мобильны и с любопытством заглядывали в большие деревни и маленькие хутора, в богатые трактиры и бедные лачуги. Братья прослушали сотни сказочников. Часто это были обычные бабушки и дедушки, пытавшиеся рассказывать свои сказки внукам, но попадались и истинные таланты. Так, Гримм с восторгом писали об одной крестьянке из деревни близ их родного города Касселя, которая рассказывала сказки и предания с таким вдохновением, что их можно было без обработки записывать под диктовку.

Сохранились записки братьев Гримм о том, как они трудились над собранием своих сборников сказок. Интересно и поучительно узнать из первых рук - как же, собственно, писатели «обрабатывают народное творчество», что такое «литературная обработка народных сказок».

С одной стороны, братья Гримм заявляли, что они передают сюжеты такими, какими услышали их от народных сказителей. Но с другой стороны, они писали: «Манера повествования и обработка деталей принадлежит главным образом нам. Повсюду, где мы обнаруживали, что варианты одного рассказа дополняются другим, мы их объединяли. При различии же вариантов отдавали предпочтение наилучшему».

Таким образом, писатели выбирали лучшие варианты, обрабатывали язык сказки, приводя его к литературным нормам современного им книжного языка. Но так, чтобы подобная обработка не затрагивала главного - сюжета, героев и идейной подоплеки. Все это оставалось в том варианте, что был услышан от народных сказителей.

Подобная работа требовала от писателей, собиравших свои сборники сказок, не только безусловной любви к народной сказке и людям, ее создавшим, но и собственного литературного дара, таланта и такта. Все собиратели народных сказок были не только талантливыми писателями, но патриотами и высокообразованными людьми. Недаром впоследствии братья Гримм вместе с учеными лингвистами Карлом Лахманном и Георгом Фридрихом Бенеке занялись созданием первого в истории словаря немецкого языка.

//-- А знаете ли вы, что. --//

• Коронные сказки, ставшие визитной карточкой братьев Гримм - «Мальчик с пальчик», «Красная Шапочка», «Спящая красавица», «Король Дроздобород», - были записаны со слов крестьянки, которую они называли «старая Мария».

• Часто братья Гримм записывали сказки «в обмен - выменивая рассказы на подержанное платье». Крестьяне рассказывали что помнили, а братья платили им чем могли.

Ну а что же «Белоснежка и семь гномов»?

Она входила во второй том сказок и была записана со слов преподавателя Фридриховой гимназии в городе Кассель - Фердинанда Зиберта, происходившего из почтенной и образованной пасторской семьи. Так что в «Белоснежке» не оказалось ни жутких деталей, ни натуралистических подробностей, как часто бывает в народных сказках. Словом, «Белоснежка» явилась образцом «интеллигентной сказки» с явной и почтенной моралью: доброе сердце героини, общий труд и верная дружба гномов и Белоснежки победят любое зло. Не потому ли эта сказка, как и «Золушка», стала безусловной «программой жизни»?

//-- Вопрос на засыпку: --//

//-- А почему защитниками Белоснежки выступают гномы? --//

Действительно, у Пушкина - прекрасные богатыри, а у братьев Гримм - уродливые гномы. Почему так?

Известно, что Пушкин сочинял свою «Сказку о мертвой царевне и семи богатырях» на два десятилетия позже сказки братьев Гримм. И все биографы поэта сходятся на том, что именно сказка братьев Гримм послужила ему своеобразной подсказкой. То есть гномы - изначальные помощники героини, а богатыри появились уже спустя двадцать лет.

Конечно, гномы - давние герои народных сказок.

Это крохотные существа, знающие всю подноготную земли, владеющие скрытыми тайными знаниями и охраняющие подземные богатства. В разных странах их называли по-разному: кобольдами и цвиргами в Германии, троллями в странах Северной Европы, карликами, карлами в Испании и Италии.

//-- А знаете ли вы, что. --//

• Слово «гном» не народного происхождения. Его придумал во времена Возрождения швейцарский ученый Парацельс (1493–1541) - алхимик, врач, оккультист, философ. За основу он взял корень греческого слова «гнозис» - знание. Ну а гномами назвал существ-помощников, что обладают тайными знаниями о скрытых секретах земной науки и откроют их человеку. Видно, ученый Парацельс был мечтателем, если не сказать, поэтом.

• Слово прижилось. Вот только вошло не в науку, а в тематику мистики и волшебства, и в первую очередь в волшебные сказки, причем не крестьянские, а городские, опять же, так сказать, «интеллигентские».

• В России слово «гном» вошло в обиход только со второй четверти XIX века, зато полностью вытеснило слово «карла», то есть «карлик».

Словом, гномы оказались не реальными (как богатыри), а волшебными помощниками сказочной героини. «Белоснежка» воспринимается как абсолютно детская сказка, в отличие от «Мертвой царевны», поскольку пушкинская сказка о Любви. Богатыри конечно же вполне могут претендовать на то, чтобы царевна выбрала себе мужа из их числа. Гномы на такое и замахнуться не могут. Они же крошечные, и к тому же хоть и явно не старики, но все уже с большими белыми бородками. Наверное, гномики и родятся с этими длинными белыми волосами. Кто ж их знает, гномов-то?

//-- Только для взрослых --//

Обратите внимание: в сказке Пушкина есть реальный любовный герой - жених царевны, королевич Елисей. Это он ищет царевну по всему свету - отчаянно, без сна и отдыха. В детской сказке братьев Гримм принц никого не ищет. Он совершенно неожиданно натыкается на гроб Белоснежки - конечно же гроб этот тоже волшебный - хрустальный. Словом, здесь любовь без страданий - принц просто, увидев Белоснежку, влюбился в нее и велел перевести ее к себе. Вот только когда слуги принца подняли хрустальный гроб, кусочек отравленного яблока выпал изо рта Белоснежки - таи очнулась от зачарованного сна. Ее даже целовать не пришлось!

Ну а теперь - самая главная тайна Белоснежки. Это НЕ выдуманная история! Недаром же ее рассказали братьям Гримм не крестьяне или хуторяне, а преподаватель главной гимназии города Касселя. Дело в том, что рассказ о Белоснежке вполне историчен. Исследователи доказали, что в городке Бад-Вилдунген, что неподалеку от Касселя (оба они и теперь входят в один административный округ), она и произошла много веков назад. Загляните в приложение. Там вы найдете «Быль о Белоснежке» - прочтите, не пожалеете!

Вы узнаете.

• Как на самом деле звали красавицу Белоснежку.

• Кто был принцем, а кто злой мачехой.

• Кем на самом деле были гномы.

• Откуда взялось отравленное яблоко.

Правда, если вам дорог простой и добрый конец сказки, можете не читать быль. Ведь жизнь, как известно, не сказка, там все по-иному - по-жизненному.

«АЛЕНЬКИЙ ЦВЕТОЧЕК»: Спасет ли красота мир.

Сказка об аленьком цветочке - самая любимая на Руси. Может, так повелось с тех пор, когда С. Т. Аксаков опубликовал свою версию народной сказки. А может, так было всегда. Недаром же, когда пару лет назад решено было составить список самых главных российских мультфильмов, рисованый «Аленький цветочек» занял одно из первых мест. Снял его режиссер студии «Союзмультфильм» Лев Атаманов еще в 1952 году, то есть в 2012 году у мультфильма юбилей -60-летие.

//-- А знаете ли вы, что. --//

• Русский «Аленький цветочек» - вариация сюжета о красавице и чудовище. Подобные сюжеты имелись во все века у всех народов мира.

• В Древней Греции - это миф о Психее и Купидоне, пересказанный в романе «Золотой осел» древнеримским писателем Апулеем.

• В Англии это сказка «Черный Бык Норроуэйский» (естественно, Чудовище - Черный Бык), в Швеции - «Три волшебных листочка», где Чудовищем становится уродливый принц-горбун подземного царства.

• В Португалии и Чехии это сказки о Чудо-медведе или Медвежьем страшилище.

• Аво французской Нормандии есть сказка «Принц-обезьяна».

Но в каком бы обличье ни выступал главный герой, одно остается неизменным: под страшной личиной скрывается прекрасный и добрый, несправедливо заколдованный юноша.

У разных народов и разные символы прекрасного (аленького цветочка):

• «Царский цветок» - роза, которая не только источает аромат, но и может говорить;

• Золотые веточки, которые еще и могут наиграть мелодию со словами;

• Волшебные листочки, которые поют песню.

Но в сказках неизменно главное чувство - любовь, которая дает героине возможность разглядеть красоту под любой личиной чудовища. Ибо это красота не внешняя, а душевная. Сказка начинается с красоты цветка, приводит к любви, возвращающей красоту, и эта красота дарит еще большую Любовь - ту, что сильнее смерти.

Классической литературной версией считается «Красотка и Чудовище» мадам де Бомон (1756). Эта сказка, созданная в нравоучительной манере просветителей. Само противопоставление Красотки и Чудовища обретает символический, четко морализующий смысл. Недаром во многих переводах само заглавие звучит весьма обобщенно: «Красавица и Чудовище», «Красота и Уродство», «Красота и Безобразие». Показателен диалог главных героев сказки - одновременно и искренний, и надуманно нравоучительный.

«Доброе у вас сердце, - сказала Красотка, - стоит мне об этом подумать, как я уж и не помню, что вы такой гадкий на вид». - «Ох, - отвечало Чудовище, - добрый-то я добрый, да чудовище все-таки». - «Много людей есть на свете, - сказала Красотка, - и похуже вас, уж я лучше вас любить буду такого страшного, чем тех, кто на вид люди как люди, а сердце у них неверное, испорченное, неблагодарное».

Удивительно, но любовь в сказке мадам де Бомон рождается не от чувства Красотки, а от ее размышлений. Героиня века Просвещения, она все раскладывает по полочкам. Да и другие герои явно живут в просвещенном веке. Даже фея, появляющаяся в финале, речами напоминает благородную воспитательницу-наставницу, от всего сердца прочитывающую мораль и Красотке, и читателям. И это неудивительно, ведь мадам Жанна-Мари Лепренс де Бомон (1711–1780) и сама была воспитательницей. Из-за различных гонений ей пришлось уехать из родной Франции в Англию, где она основала школу для девочек на французский манер, которая быстро стала пользоваться большим успехом среди аристократов и их дочерей. Мадам даже несколько лет издавала просветительский журнал для девочек, где в одном из номеров и напечатала свою сказку. Словом, все в лучших традициях просвещенно-аристократической морали.

Русскому писателю Сергею Тимофеевичу Аксакову (1791–1859) для его «Аленького цветочка» не нужны были ни мораль, ни фея с ее чудесами, ни аристократический флер. Его герои - купец и купеческие дочери. А чудо превращения безобразного героя в прекрасного юношу совершает не фея, как у Бомон, а сама героиня. Перед ее чудом никому не устоять. Ибо это чудо - Любовь.

Аксаков услышал сказку про аленький цветочек еще в детстве от крепостной крестьянки. Позже, записывая сказку, он дал ей подзаголовок - «Сказка ключницы Пелагеи», напечатав приложением к своей мемуарно-биографической «Семейной хронике» в 1856 году. Это позволило автору не только подчеркнуть родовую основу, но и придать повествованию особую женскую эмоциональность. От этого сказка приобрела глубокую взволнованность, интимность, лиричность. Написанная тонкой и яркой ритмизированной прозой, она стала образцом русской поэтической сказки. Все происходящее у Аксакова замешано не на быте, как у мадам де Бомон, а на поэзии и тайне. Например, все сестры просят привезти им подарки не только богатые, а значимые, символические. Старшая - золотой венец, чтоб от него всегда было светло как днем. Средняя - тувалет, то есть зеркало, смотря в которое красота бы ее девичья не старилась.

//-- Наиболее часто задаваемый вопрос: --//

//-- А почему сестры просят именно такие подарки? --//

На самом деле если понять символический язык старых времен, то старшая сестра просит герцогскую диадему (венец), а средняя - зеркало, которое тогда в домах было крайне редким и очень-очень дорогим предметом. То есть одна из купчих желает стать герцогиней, а вторая -получить богатейшую вещь, в купеческих домах не встречающуюся. Может, просьбы сестер просто выдают их честолюбивые и жадные стремления возвыситься и обогатиться?

Конечно, и это тоже. Но ведь перед нами сказка - ложь, да в ней намек - добрым молодцам урок. То есть золотой венец, при котором светло как днем, и зеркало, в которое всегда приятно смотреться, - вещи не простые, а магические. Это вещи-символы. Иначе говоря, одна просит подарить ей то, что давало бы вечную прозорливость (венец), а другая - вечную молодость (зеркало). Отчего же младшая дочка просит цветочек, да к тому же - аленький? Что тут за тайна?

//-- Внимание! Викторина --// //-- Кто скажет, почему цветочек алого цвета? --//

Тот, кто подумал сейчас правильно, получит в своей жизни много приятных подарков.

Уж это наша любимая сказка гарантирует вам, дорогие читатели.

Алый цвет - производный от красного. Мы уже знаем, что на Руси красный издревле считался самым красивым из всех цветов радуги. Недаром даже самая красивая площадь в Москве названа Красной. А помните, что говорят о русской красавице: красавица (ударение на предпоследний слог) - алая девица.

К тому же алый - самый чистый из оттенков красного, потому и олицетворяет чистоту помыслов и чувств. Про зарю не говорят - красная, но алая. Алый - цвет счастья, радости и любви.

Еще алый цвет - иносказательный цвет крови, но только у доброго и чистого человека. Если говорят о герое, то у него - «капля алой крови упала на землю». Если же упоминается злодей, то его кровь черна и темна.

И четвертое: алый цвет - символ бесстрашия, мужества и отваги. Недаром психологи советуют: если человек чего-то боится, представлять себе нечто алое - и страх отступит.

То есть алый цветочек - это символ красоты, счастья и любви, олицетворение доброго сердца, способного на отвагу и мужество. Ну а в сказке Аксакова четко прослеживается цепочка: сначала цветочек - символ красоты (краше которого нет на свете), потом - символ страдания и даже самой смерти героя, ну а потом уже - доказательство верной любви. И на все это необходимо мужество и бесстрашие.

Ну а почему он, собственно, цветочек, а не шар или платок? А потому, что цветы - самые прекрасные создания на земле, но в то же время и самые беззащитные - любой может сорвать и погубить. Но сказка показыает нам, что даже самое беззащитное создание может одержать победу, если будет обладать добрым и бесстрашным сердцем, если будет готово любить и защищать.

//-- А знаете ли вы, что. --//

Волшебные цветы вообще часто упоминаются в русских сказках и имеют символические значения:

• Жар-цвет - волшебный огонь;

• Злато-папорот - цветок папоротника, открывающий клады и сулящий богатство;

• Алая роза - символ страсти;

• Василек - символ вечной юности.

Но аксаковской героине не нужно ни волшебного огня, ни богатства, ни страстей, ни вечной молодости. Ее аленький цветочек - символ извечной женской любви. Недаром, получив его, она чисто по-русски заливается слезами, словно невеста перед свадьбой. И потому «Аленький цветочек» - сказка не только поэтическая, но и любовная, русскому сердцу особо понятная. Потому что именно в России женщине приходится любить мужчину, который может быть не только чудищем, но и настоящим чудовищем. А русская женщина веками любит и любит, надеясь создать то из пьяного, то из ленивого своего чудовища доброе чудище лопоухое, да еще и принца прекрасного. И ведь создает, и ведь исхитряется!..

Героиня Аксакова выдержала то, что не под силу любой другой раскрасавице. Ведь если Чудище мадам де Бомон впало в забытье, решив уморить себя голодной смертью, то аксаковский «зверь лесной, чудо морское» умер без своей любимой у аленького цветочка. Так что русской девушке пришлось не приводить его в чувство, а оживлять по-настоящему. Ее любовь победила даже смерть.

Странно говорить о такой девушке в третьем лице. Аксаков не дал ей имени. Для него это было тоже знаково. Он верил, что любая русская героиня способна на такую силу любви и самоотверженности. Народное же сознание прочно связало имя героини с Аленушкой. Ибо имя это созвучно аленькому цветочку. И судьба, видать, единая. Так что, родители, будьте осторожны, называя дочек Аленушками. Слишком уж многого потребует с владелицы ее имя. Впрочем, есть и другие варианты - Настенька, Марьюшка. Да что говорить?! У нас любая девушка может стать героиней - не по собственному хотению, а по злодейки судьбы велению.

По-иному развивался сюжет о красавице и чудовище в других странах второй половины XIX века. Особенно он стал популярен в литературе эстетизма и декаданса, где культ красоты становился всеобъемлющим жизненным кредо. Особенно часто к этому сюжету обращался Оскар Уайльд (1854–1900), английский писатель, поэт, о чьих сказках разговор еще впереди. Уайльда интересовала прежде всего нравственно-эстетическая тема, и потому он перевел конфликт в прямое противопоставление красоты и уродства. Впервые остроумно и парадоксально этот конфликт появился в «Кентервильском привидении». Тамв реальном мире конца XIX века отец юной красавицы Вирджинии прозаично покупает старинный замок у разорившихся аристократов вместе с чудищем-призраком. Не в меру резвые братцы Вирджинии (выступающие здесь вместо злых сестер) издеваются над бедным привидением как могут - гоняются за ним по дому, обливают водой до простуды, наконец, до полусмерти запугивают поддельным привидением, сделанным из тряпки и метлы. Одна Вирджиния, красавица и умница, сочувствует бедняге и помогает ему. Героиня своего практичного времени, Вирджиния отнюдь не сентиментальна. Она просто добра и здравомысляща: почему не помочь бедному старику, ведь он так намаялся за триста лет. И не свадьба ждет в награду привидение-чудище, а долгожданные похороны, на которые съедутся все Кентервили, его потомки. Впрочем, традиционная свадьба тоже состоится. Красавица Вирджиния выйдет замуж, надев на свадьбу старинные драгоценности, которыми одарило ее чудище, то бишь привидение.

Еще более парадоксально Уайльд подойдет к противопоставлению красоты и уродства в сказке «День рождения Инфанты». Но этот парадокс станет трагическим. Двенадцатилетняя очаровательная Инфанта получит живой подарок - мальчишку-карлика, уродца с огромной головой на кривых ножках. Карлик развеселит Инфанту, и она, как в старинных сказках, подарит ему розу.

И юное чудище начнет мечтать о доброй Инфанте. Трагедия произойдет, когда карлик увидит себя в зеркале и поймет, что любить такого уродца нельзя. И он умрет от омерзения к своему внешнему виду. И что же красавица Инфанта? Она захочет, чтобы смешной карлик повторил свой уморительный танец. А карлик не сможет встать. «У него сердце разорвалось», - скажет ей камергер. И Инфанта скривится в очаровательной презрительной гримаске: «Впредь да не будет сердца у тех, кто приходит со мной играть!».

Такв сказке Уайльда подлинные красота и безобразие парадоксально поменяются местами. Красота обернется жестокой, губительной силой, смертельной для тех, кто в нее поверил. Зато юное страшилище вызовет у читателей глубокое чувство сострадания и любви. И хотя XX век вслед за XIX повторял, как заклинание, что «красота спасет мир», но это утверждение Ф. М. Достоевского уходило все дальше и дальше. И несмотря на это, сюжет «Красавицы и Чудовища» постоянно используется, смысл прекрасной сказки размывается все больше и больше. Современные пересказы тяготеют уже не к нравственности или силе чувства, а к плодам научно-технического прогресса, приемам триллера или боевика. Чудище появляется в результате неуправляемой мутации или неоправданного эксперимента. Авторов интересует сам момент показа его страшного вида или стремительного боя (вернее, мордобоя) с врагами - реальными и волшебными. Таков знаменитый американский телесериал «Красавица и Чудовище». А в одном из сюжетов легендарного «Горца» Красавица вообще превращается в подстрекательницу к убийству. И в результате ее подобных действий бедное Чудище становится убийцей. Вот и получается, что красота уже не спасет мир, а скорее убьет его. Да и нужна ли современному искусству истинная красота? Ведь даже красавицами нынче считаются такие «звезды», которых за внешность постеснялись бы взять еще лет двадцать назад даже самые «революционные» театры. Но, увы, по подиуму бродят «красотки», выглядящие как истощенные голодом обитатели концлагеря, по эстраде крутятся «дамочки», которых раньше в приличные дома и не пустили бы. Такая «красота» уж точно не приведет к добру. Ну а любовь и сострадание давно объявлены предрассудками, с которыми пора кончать.

И ведь стараются сделать это. Только никак не получается. Хорошо бы и не получилось. Никогда. Ибо, когда получится, ничего уже и не будет. Ни планеты, ни человечества.

Часть третья. Сказки нашего детства.

СКАЗКИ ГОФМАНА, Или. Царство Щелкунчика.

В Большом театре много десятилетий подряд сохраняется традиция - вечером 31 декабря дается балет П. И. Чайковского «Щелкунчик». Потому, что этот балет - праздник Нового года. Для многих детей, особенно девочек, сказка, узнанная в детстве - из книги ли, мультфильма или театральной постановки, - становится любимейшей на всю жизнь.

Еще бы не любить! Ведь эта сказка - особенная. Действие в ней происходит хоть и в XIX веке, но все равно в реальной семье, ане в некотором царстве и некотором государстве. Брат и сестра, Фриц и Мари Штальбаум, живут в реальном доме, ходят по обычным улицам Берлина. Но сказка все равно оказывается рядом.

У детей есть любящие родители и обожаемый крестный - господин Дроссельмейер, который на каждое Рождество (ведь тогда именно Рождество было главным праздником, а не Новый год) дарит им замысловатые подарки - эдакие технические новинки своего времени, ведь он хоть и служит где-то чиновником, но по натуре романтик, к тому же еще и часовщик-любитель. То создаст замысловатый сад, где гуляют крошечные механические человечки, атои вовсе выстроит большой замок, в залах которого танцуют куколки, а перед замком плавают лебеди в озерце размером с ручное зеркальце. И через равные промежутки двери замка открываются, и оттуда выходит человечек (ну точная копия самого крестного!) и раскланивается, сняв шляпу. Конечно, дети замирают от восторга перед такими сложнейшими механическими творениями. Однако быстро теряют интерес, ведь с эдакой сложной игрушкой не поиграешь. Как говорит Фриц - неинтересно! Ну вышел бы человечек хоть раз из другой двери, но он не может. Да и родители волнуются - ану как Фриц и Мари испортят сложную игрушку. Словом, творение господина часовщика убирается в особый шкаф, как самый ценный новогодний подарок.

Но оказывается, что самый любимый подарок - не роскошная игрушка, а простой Щелкунчик, которого находит Мари.

//-- Вопрос главный: --//

//-- А что это за игрушка - щелкунчик? --//

Ответ прост - это вообще не игрушка. Щелкунчиками (щелкунами) раньше назывались приспособления для колки орехов. Мастера-выдумщики типа господина Дроссельмейера любили придавать этим простым приспособлениям искусные формы. Вот и Щелкунчик, которого забрала себе Мари, был сделан из дерева очень искусно - в виде реального крошечного человечка с огромным ртом, острыми зубами и деревянной косичкой, которую человечек носил на старинный манер. Орех вставляли Щелкунчику в рот, его нижнюю челюсть оттягивали за косу и резко отпускали. И тогда острые зубы Щелкунчика легко справлялись с любым орехом, раскалывая скорлупу и очищая ядрышко.

И почему умница и красавица Мари из всех игрушек выбрала самую страшненькую?! Ведь мало того, что Щелкунчик, как и все его собратья, неказист, безобразен, росточком не вышел, но за ним же еще и охотится противнейший и страшный Мышиный Король. Но именно этот деревянный уродец и покоряет сердце девочки - своей храбростью, умом и, наконец, верной любовью, которой он окружает свою двенадцатилетнюю даму сердца. Вот только кто поверит, что знакомство со Щелкунчиком и его трагическая битва с мышиным войском произошли на яву? Даже сама Мари считает, что дело, кажется, происходит во сне. Однако когда она, запустив в противного мыша своим башмачком (какой отзвук Золушкиного башмачка - не находите?), падает со стула и ранит себе руку, то неожиданно понимает, что все это происходило не в «некоем царстве или во сне», а в реальном мире, в комнате, где стоит наряженная елка.

Что ж, «Щелкунчик и Мышиный Король» - особая сказка - рождественская. В Европе издавна справляли именно Рождество, а не Новый год как Главный праздник. К Рождеству украшали дом, на этот праздник собиралась вместе вся семья. И рождественская ночь считалась самой волшебной в году. Вот и в доме Мари произошло рождественское чудо - она встретила Щелкунчика.

Традиция издавать к Рождеству сказки и вообще новые книги - давняя в европейских странах. Многие писатели сочиняли свои сказки и истории именно к этому празднику. К Рождеству писали свои сказки Диккенс и Теккерей, Льюис Кэрролл, о котором мы будем говорить позже, тоже издал свою «Алису в Стране чудес» к этому Главному празднику. Впрочем, все названные писатели предъявят миру свои сказки потом. Ивих сказках, в отличие от народных или сказок Перро, действие будет происходить в реальном мире с реальными людьми, которые неким волшебным образом попадут в сказочные обстоятельства. Помните, как в «Рождественских повестях» Диккенса к герою придет Призрак, а девочка Алиса переместится в Страну чудес?

Но именно Гофман первым сделает главное сказочное открытие - перенесет место действия сказок, ночных повестей и других своих фантастических видений в реальный конкретный современный мир. До него-то - помните? - герои сказок и Перро, и братьев Гримм жили в волшебных странах. А вот уже после сказок Гофмана практически все писатели, сказочники, фантасты и мистики (вспомним хотя бы творчество Андерсена и Булгакова, Экзюпери и Роулинг) поймут, что самые необыкновенные чудеса - светлые и добрые, пугающие и зловещие -происходят в реальной жизни с обычными людьми. Но первым это заметит Гофман.

Его обычный чиновник и часовщик-любитель, крестный Мари господин Дроссельмейер, окажется влиятельным волшебником, чей любимый племянник-принц превращен злобной королевой Мышильдой в уродца Щелкунчика, и только самоотверженная любовь Мари может его расколдовать.

//-- Но кто же такой господин Дроссельмейер? --//

Догадываетесь? Конечно же в его образе Гофман изобразил самого себя.

Это он, Гофман, в быту был опытным юристом и очень способным чиновником. Но в мечтах видел себя совершенно иным - не перебирающим скучные бумаги «в присутствии», а создателем искусств - ив первую очередь обожаемой музыки. Да-да, Эрнст Теодор Амадей Гофман (1776-1822) не собирался становиться сказочником. Он даже литератором становиться не собирался. Он хотел писать музыку. Может, потому судьбе и пришлось прибегнуть к самым крутым мерам, чтобы заставить его стать именно писателем? Ведь ему предстояло создать не только жанр «сказок из новых времен», но и огромный пласт своей «гофманиады» - мистико-философской литературы, с которой начнутся самые яркие жанры XX века. Да Гофман просто опережал на век свое время. Это он начнет сочинять то, что мы сегодня называем готической фантастикой, мистикой, триллером, историческим или готическим детективом.

Однако поначалу упрямец Гофман вообще не хотел понимать, кто он есть. Себя видел известным музыкантом, композитором, притягательным собеседником, душой компании, человеком приятной наружности, наконец. А окружающие видели его музыкальным графоманом, едким дурным насмешником. И вообще - неприятным уродцем, прозванным «обезьяной». По ушатам грязи и фантасмагорической дьявольщине, приписываемой этому скромному капельмейстеру и чиновнику, в ряд с Гофманом можно поставить разве что только Вийона, Бодлера да Модильяни, может быть.

Тайны. Мистификации. Искажения. Болезненное любопытство обывателей. Откровенная безжалостность. Эрнст Теодор Амадей Гофман - человек-легенда. Добавим сразу - легенда не очень приятная. Так же как выдуманный им самим маленький Щелкунчик - оскаленный деревянный карапуз, изумленно вытаращенный на мир Божий. Пока узнаешь, что это -заколдованный принц, пока разглядишь его прекрасное лицо, спрятанное за деревянной личиной, пока поймешь, как можно его расколдовать. Глядь, а отвратительная маскауже так прилипла к телу - не отдерешь.

Начнем с того, что никакого Эрнста Теодора Амадея не было. 24 января 1776 года у адвоката Кёнигсбергского суда родился третий сын, которого окрестили Эрнстом Теодором Вильгельмом. Амадеем молодой Гофман назвал себя сам, когда стал восторженным почитателем Моцарта. И его первая сказка тоже возникнет из музыки. «Кавалер Глюк» - ведь это деталь жизни великого французского композитора Кристофа ВиллибальдаГлюка. Но до сказок было еще далеко. Семья жила в Кёнигсберге. Проверим-ка свои знания!

//-- Контрольный вопрос: --//

//-- А что это за город сейчас? --//

Надеюсь, что ответ у всех правильный - сегодня этот город называется Калининградом и является неотъемлемой частью нашей страны. Так что мы можем гордиться - великий сказочник Гофман родился на нашей земле!

Семья Гофмана слыла юридической, почтенной, добропорядочной, настолько признанной в городе, чтобы раз в десятилетие занимать по службе высокие должности. Но семейство было до приторности традиционным. Все здесь делалось по давно заведенному порядку - рождались, посещали церковь, ходили на службу, женились, принимали гостей, давали ответные визиты, играли в карты и музицировали. Ну хоть что-то.

Ради музыки юный Гофман был готов на все. Но как требовала фамильная традиция, ему пришлось поступить на юридический факультет Кёнигсбергского университета. В то время там преподавал величайший философ Иммануил Кант (тоже приятно думать, что наш «соотечественник»). Помните его мысль: ничто не поражает меня так, как звездное небо над нами и нравственный закон внутри нас. Гофман не узнал этих мыслей (а они были бы ему близки), ибо ни разу не пришел к Канту на лекцию. Ведь юный студиозус посещал университет со своим тайным планом: скорей закончить - стать самостоятельным - заняться музыкой.

Он же прекрасно понимал, что, пока его содержит дядя (брат матери), о презренном искусстве заикаться нечего. Музицировать - одно, это прилично для почтенного общества. Но профессионально сочинять музыку - это совсем другое, это позор, ведь композитор - что официант, вечно нищий, обслуживает богатых и сытых клиентов. Как же люто возненавидел Гофман все это почтенное общество, которое воплотилось для него в ненавистном дяде-юристе!

Общество конечно же не осталось в долгу. Почтенные обыватели возненавидели Гофмана на всю жизнь. Он казался им странным, неуживчивым и вечно занятым пустыми мечтаниями - маранием бумаги, на которой писал то ноты, то какие-то рассказики. Нет чтобы заниматься добропорядочной перепиской казенных бумаг!

Так и пошло. Гофман не сходился с сослуживцами, постоянно ссорился с начальством. Его выгоняли с работы. Он жил в нищете. Но и ему повезло. В 1802 году Гофман женился на полячке Марии Текле Михалине Рорер-Тшиньской, которую по-дружески звал Мишкой. В этом браке вообще скорее преобладала дружба, чем любовь. Когда в 1805 году родилась дочурка, ее назвали Цецилией - естественно, в честь небесной покровительницы обожаемой музыки - святой Цецилии. Дочь явно принесла удачу - Гофман получил выгодное место в Варшаве, которая тогда входила в состав Пруссии.

Хорошее жалованье. Приличный дом. И даже возможность заняться, наконец, музыкой. И тогда мир получил бы неплохого музыканта. Но как быть, если Судьба рассчитывала на писателя-гения?! А вот он никак не желал заниматься литературой!

У Судьбы свои сценарии и крутые меры к тем, кто этим сценариям не желает следовать. Ну а гений - создание не только личностное, но и общественное. В ноябре 1806 года наполеоновские войскавошли в Варшаву, прусская администрация былараспущена. Тридцатилетний советник суда Гофман остался без места, без средств, без квартиры - с женой, годовалой дочкой и двенадцатилетней племянницей на руках. Он переезжает в Берлин, но и там не может найти работу. Его двухлетняя дочка умирает, жена тяжело заболевает, ее родственники начинают во всем обвинять его. Наконец, Гофман и сам сваливается в нервной горячке. «Работаю до изнеможения, -в отчаянии пишет он своему верному другу Теодору Гиппелю, - о здоровье уже и не думаю.

Нужда. достигла крайней степени. Вот уже пять дней я ничего не ел, кроме хлеба, - такого еще никогда не было!».

Стоит припомнить, что там, в Берлине, ему предложили писать что-то в газету. Но он отказался. Он хотел сочинять музыку и не желал пойти по сценарию Судьбы. И тогда его наказали еще сильнее. Ну а что может быть сильнее смерти?! Любовь, господа.

Гофман с женой переехал в заштатный городок Бамберг, где он опять ударился в музыку - стал капельмейстером бамбергского театра. Начал давать уроки музыки и влюбился в юную ученицу -Юлию Марк. Все было против его чувства - двадцатилетняя разница в возрасте и его узы брака, ее богатая почтенная семья и его неопределенное положение в обществе. Обручение Юлии с богатым банкиром Гофман пережил как самую страшную трагедию в жизни - его возлюбленная предпочла деньги романтическому чувству. Или это закон жизни, и все ангельские личики скрывают ужасное нутро? И как пережить все это ему, Гофману? Он начал прикладываться к бутылке. Все чаще его посещали мысли о самоубийстве. «Из жизни ушел цвет!» - написал он в дневнике.

Но он не спился и не удавился. Он даже не сошел с ума. Он начал лихорадочно писать - сказки, новеллы, романы, повести. Судьба, которая предназначала ему создание великих произведений, могла быть довольна. Она достигла своего, но какой ценой?! Теперь Гофман жил только болью, отчаянием и несбывшимися надеждами. Их он выплескивал на страницы своих произведений и в каждом произведении по-прежнему искал Юлию. Он видел ее в своих ангелоподобных героинях, способных на любовь-самопожертвование. Но с нее же он писал и своих лживых юных красавиц, которые легко предают возлюбленных, кто - походя, не задумываясь, а кто - сознательно, из корысти. Самым ярким двойным примером стали прекрасно-романтическая Серпентина и непосредственно-циничная Вероника из сказки «Золотой горшок». Эту первую свою сказку Гофман задумал еще в тяжелые дни помолвки Юлии и главного героя назвал Ансельмом, потому что в день святого Ансельма - 18 марта - родилась его Юлия.

//-- А вот теперь неожиданный вопрос: --//

//-- Как вы думаете, с кого Гофман написал свою Мари из «Щелкунчика»? --//

Невероятно, но это была не Юлия. Нашлась в мире добрая душа, бескорыстно полюбившая Гофмана, - это была детская душа. Детям ведь все равно, красивы взрослые или не очень, богаты или нет. Дети любят за доброту и справедливость. Разве не за это двенадцатилетняя героиня Мари полюбила ужастика-Щелкунчика? Да, она согласилась на все, чтобы помочь несчастному уродцу. Это вам не какая-нибудь ветреная Юлия! Мари стерпит и насмешки нахального братца, и неверие родителей. Она даже принесет в жертву Мышиному Королю (а ведь это чудовище начнет угрожать, что сгрызет Щелкунчика!) самое дорогое, чем обладает, - сахарных куколок, книжки с картинками и даже праздничное платьице. Особенно жаль будет девочке марципанового юношу - сладкое земное создание. Но, немного поплакав, она пожертвует и им ради Щелкунчика. Вдумайтесь: девочка отдала все свои земные привязанности ради призрачной фантастической мечты!.. Нет, это никак не приземленная Юлия!

Эта девочка действительно существовала, и звали ее Мари - Мари Гитциг. В 1816 году, когда выйдет сказка «Щелкунчик и Мышиный Король», реальной Мари будет двенадцать лет, столько же, сколько и ее сказочной героине. Семейство Гитциг - добрые друзья Гофмана. С самим Юлиусом Эдуардом Гитцигом писатель знаком еще с юности. Именно Гитциг станет впоследствии первым биографом Гофмана. Так что дружба эта выдержана десятилетиями. Гофман ходит в дом к другу, как в собственный. Он гуляет с его детьми, рассказывает им сказки, учит рисунку и музыке, мастерит игрушки. Словом, он - реально сказочник и волшебный мастер Дроссельмейер. Мари, третья дочь Гитцигов, в реальной жизни становится не только крестницей Гофмана, но и его любимицей - ведь в ней он попытается найти свою собственную умершую дочку.

Мари, капризная при собственных родителях, при Гофмане ведет себя как пай-девочка, слушается его во всем. Она называет Гофмана «своим маленьким крестным», ведь он - невысокого роста. И еще Мари рассказывает всем, что ее «маленький крестный» очень красив и умен, просто никто этого не замечает. Это ничего вам не напоминает, дорогие читатели? Да-да, вы не ошиблись в ощущениях - девочка видит в своем неказистом крестном своеобразного заколдованного Щелкунчика, в котором окружающие, увы, не находят прекрасного принца.

Удивительно ли, что Мари мистическим образом разделит судьбу крестного? Она вырастет красавицей и умницей, все будут пророчить ей радостную и счастливую жизнь. Но в июле 1822 года она скоропостижно умрет, и это случится спустя месяц после смерти самого Гофмана. Ну не стоит брать в сказочные героини реальных детей!

Увы, Гофман всегда знал, что мир сказки и жизни перепутан, что эта странная многомерность миров, реального и волшебного, ни к чему хорошему обычно не приводит. И Добро и Зло существуют в том же нерасторжимом единстве, что Волшебство и Реальность.

За год до «Щелкунчика», который входит в цикл «Серапионовы братья», Гофман создаст цикл «ночных повестей» - «Ночные этюды». Это самые жуткие сказки Гофмана, сказки-оборотни, которые и положили начало термину «дьявольская гофманиада». Самая страшная сказка -«Песочный человечек» - имеет в рукописи дату «16 ноября 1815 года, час ночи». Но не о времени суток идет речь, но о времени тьмы, черноты, непостижимости и тайны в поступках, стремлениях и душе человека. Гофман понял, что так же, как волшебство живет в окружающей нас реальности, ночное, кошмарное, темное существо человека дремлет в его обычной «дневной» жизни. Так же как в дневном Берлине, Дрездене или Париже таится и ждет своего часа ночной город со своими стремлениями, законами и ночными жителями. И такой «ночной» черный человек всегда может выйти и начать свою ночную жизнь - сее темными предчувствиями, кошмарами и галлюцинациями.

Так каков же финал «Щелкунчика» - сказки для детей и о детях, где волшебный мир мечты наполнен яркими красками и чудесами? Победив Мышиного Короля, Щелкунчик ведет Мари в свое сказочное королевство, где есть и Рождественский лес, и Лимонадная река, и город-столица Конфеттенбург, где Мари, некогда пожертвовавшая своими сахарными куклами и пряниками, обретает целый огромный Марципановый замок. Но вдумайтесь: не слишком ли приземленным оказалось это «волшебное королевство», не очередной ли это сон экзальтированной девочки? И хотя наутро в дом Штальбаумов приходит юный племянник господина Дроссельмейера, очаровавший семейство тем, что преотлично щелкает для всех орешки, а потом этот приятный молодой человек признается Мари в том, что он и есть уродец Щелкунчик, расколдованный силой ее любви, - все равно, несмотря на это чудесное знакомство, в финале сказки появляется некая недоговоренность, а может, даже и обреченность. Ну не стыковывается жизнь со сказочными принципами.

Не потому ли часто в интерпретациях этой сказки (в драматическом театре, на балетной сцене, в фильмах и даже поразительном по красоте и движению рисованном мультфильме режиссера Б. Степанцева) хороший конец размывается, уступая место вопросу: а было ли все это или только пригрезилось героине? В балете великого композитораП.И. Чайковского уже в середине действия появляются трагические черные ноты, а финал вообще поражает трагизмом. Кажется, сюжет благополучно завершился - Мари приехала в Сказочную страну, но в музыке звучит такое отчаяние и трагизм, что несложно домыслить - все это девочке только грезится. А вот когда она очнется, наступят серые и заунывные будни. Если она, конечно, очнется от своего завораживающего волшебного сна.

Хотя, конечно, хочется праздника, принца на белом коне, хоть и в виде Щелкунчика, Марципанового замка. Если приглядеться, «Щелкунчик» - самая светлая и легкая сказка Г офмана. Его надежда на чудо, которого он сам так и не испытал в жизни.

//-- А знаете ли вы, что. --//

• По количеству интерпретаций и воплощений на сцене и экране «Щелкунчик» уступает только «Золушке». Это наилюбимейшая сказка мира.

• В России перевод сказки появился одним из первых - в 1835 году. Весь мир еще не верил, что Гофман - гений, а Россия уже понимала это.

Трудно найти еще одну страну, которой, как нашей России, были бы так близки «странные сказки» Гофмана. Его традиции ощущались в творчестве целой плеяды русских романтиков - от А. Погорельского и В. Одоевского до А. Вельтмана и Е. Растопчиной. Правда, лучшие образцы русской фантастической прозы - все же явления совершенно самобытные, поскольку основаны на наших легендах и поверьях. Но традиция чувствуется. Да и как ей не чувствоваться, когда вся наша российская жизнь - чистая гофманиада, с ее трагическим переплетением Добра и Зла, реальности и фантастики?! Достаточно вспомнить первые строки двух сочинений, в разное время перевернувших мировоззрение целых поколений.

«В день Вознесения, часов около трех пополудни, через Черные ворота в Дрездене стремительно вошел молодой человек. » Это - Гофман, «Золотой горшок».

«Однажды весной, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина. » Это - Булгаков, «Мастер и Маргарита».

Так что здравствуйте, МАСТЕР ГОФМАН!

СКАЗКИ ЖИЗНИ, Или. Легко ли быть сказочником.

Вряд ли кому придет в голову спросить, кто такой Андерсен. Все знают: он - великий датский сказочник. Хотя есть и другие знаменитые Андерсены - писатель, музыкант, спортсмен и даже певица. Но для каждого из нас Андерсен уникален. С детства, то есть с того времени, как мы себя помним, этот человек - воплощение Добра, Любви и Справедливости. Мы все знаем его в лицо - по портретам в детских книжках. Там он всегда изображен древним старцем. Но мы без труда можем вообразить его и мальчишкой-фантазером. Он - наш общий друг детства. И одновременно - общий дедушка. Наш вечный собеседник на протяжении всей жизни.

Именно в его сказках впервые зазвучала обычная, простая речь своего времени. Без налета литературности и ложно понимаемой сказочной манерности, без народных говоров и диалектов. Сказки Андерсена написаны в городской речевой манере. Это их особая отличительная черта, которую писатель впервые ввел в жанр литературной сказки.

Г. Х. Андерсен.

Вряд ли еще найдется в мире сказочник с такой доверительной, теплой интонацией. И поскольку для этих сказок очень важно, кто их рассказывает, невозможно говорить о творчестве Андерсена, не напомнив о его жизни. Потому что жизнь самого писателя является самой удивительной его сказкой - «Сказкой моей жизни», как он потом ее назовет.

Ганс Христиан Андерсен (так по еще дореволюционной традиции принято называть его в России, хотя правильнее будет - Ханс Кристиан) родился 2 апреля 1805 года в Дании на острове Фюн в старинном городке Оденсе и умер, прожив семьдесят лет, 4 августа 1875 года.

Он был желанным и любимым ребенком. Его отец - сапожник Ханс и мать - прачка Ханна Мария очень любили друг друга. Они были бедны, но сына мечтали приохотить к учению, а не отдать в люди или на фабрику. Еще была бабушка, забегавшая каждый день проведать внучка, в котором она души не чаяла. А у бабушки был дедушка (то есть ее муж, конечно). Слыл он чудаковатым, потому что, умея прекрасно вырезать по дереву разные фигурки, раздавал их совершенно бесплатно уличным мальчишкам. Согласитесь, это было, мягко говоря, странно. Эта странность стала семейной чертой в роду Андерсенов. Отец Ханс, задумчивый и рассеянный, часто опускал руки за сапожным станком, размышляя о дальних странах. Его томила страсть неведомого (вот оно - романтическое восприятие жизни), которая сначала заставила принести в дом потрепанные томики «Тысячи и одной ночи», а потом решиться на настоящее путешествие. Правда, для этого пришлось записаться в солдаты. А кто знает - вдруг ему повезет? Наполеон ведь тоже начинал с нуля.

Но Андерсену-старшему не повезло. Из похода, даже не побывав в сражении, он привез не славу, а тяжелую болезнь. И вскоре умер от чахотки. Маленькому Гансу остался кукольный театр, сделанный отцом: деревянные принцессы и королевы в костюмах из лучших лоскутков, которые нашлись дома. Театр и сказка слились воедино в мир несбывшихся надежд.

Оставшись без мужа, прачка Мария работала по чужим домам не покладая рук. Но из нищеты выбиться не могла. Не смогла дать сынишке и образования. В народной начальной школе Ганс прослыл дурачком, мальчишки задирали и били его. Именно там, в школе, Ганс приобрел самый страшный комплекс в своей жизни - боязнь сойти с ума, как его бедный полоумный дедушка. Мальчишки быстро перенесли свои насмешки с деда на внука. Ганс отказался ходить в класс. А на платную школу денег не было. Так что большую часть времени Ганс сидел дома один - читал скромный запас отцовских книг, сочинял «пьесы» для своего кукольного театра, разыгрывал их перед соседскими малышами. Малыши никогда не насмехались над ним. Часто Ганс целыми днями просиживал в городской богадельне. Старики и старушки тоже не смеялись. Наоборот, весь день готовы были разговаривать с ним, а что еще интереснее - рассказывать старинные сказки, предания, легенды. Вот где Андерсен прошел настоящую школу сказок.

Однако нужно было думать о будущем. И юный Ганс решил идти искать счастье. Куда? Конечно, в столицу - Копенгаген. И вот в сентябре 1819 года древний Город Башен встретил четырнадцатилетнего искателя счастья мелодичным перезвоном колоколов и шуршащими под ногами золотыми листьями.

Представляете, с несколькими талерами в кармане мальчишка, ни разу не выходивший за стены родного Оденсе, отправился в путешествие, бросив маму и дом. Зачем? Неуклюжий, нелепый, мечтательный и восторженный, с чудовищным местным выговором и парой рекомендательных писем к совершенно незнакомым людям, он отправился в огромную столицу искать счастья. Какого?

Поразительно, но подросток, постоянно что-то сочинявший - стихи для мамы или пьески для своего кукольного театра, сентиментальные истории для старушек из богадельни или страшные сказки для соседских малышей, - он не видел в этом своей судьбы. Он вообще не собирался стать писателем. Помните, как Гофман и не думал о литературе, мечтая сочинять музыку? А вот мечтой четырнадцатилетнего Андерсена был театр. Он уже посещал полуразвалившуюся сцену в Оденсе. Благодаря знакомому театральному служителю даже выходил несколько раз в массовке. Выучил наизусть стихотворные драмы обожаемого датского драматурга Эленшлегера (сам начал писать ему в подражание). Словом, он мечтал найти свое счастье на сцене Королевского театра в Копенгагене и в первый же день, окрыленный, отправился туда.

В фойе знаменитая балерина презрительно взглянула на сгорбленного мальчишку, который собрался танцевать перед ней, размахивая шляпой вместо бубна. Директор театра недовольно морщился, отворачиваясь от юного кандидата в актеры. Одни принимали его за нищего, другие просто за сумасшедшего.

А деньги, как им и полагается, быстро таяли. Однажды на спектакле Ганс упал в обморок, и только кусок пирога случайной соседки спас его. Иногда выручали обеды у немногочисленных знакомых. Там Андерсенапоказывали как диковинку. Сколько таких благотворительных обедов будет в его жизни - обедов, сдобренных «милосердием», больше похожим на издевательство. Ему не прощалось ни местного выговора, ни провинциальности манер, ни недостатка в образовании. Окружающие всю жизнь относились к Андерсену по-свински. Крайне доброжелательного - его считали навязчивым, восторженного - недоумком, чувствительного - слезливым. Почти каждый, в чей дом он заходил (а он никак не мог понять, что нельзя просто так приходить к людям), считал своим долгом всячески раскритиковать его. Тех, кто не оскорблял и не осаживал, можно пересчитать по пальцам.

Конечно, он сам был виноват - жил бы в своем Оденсе, не лез в столичное общество к приличным и образованным людям. Но что поделаешь, таланту необходимо жить в столице! Это правило, верное сегодня, было верным и во все века. Судьба истинно благоволила к Андерсену в одном: она послала ему удивительный характер. С детства он был поразительно терпелив и самокритичен. И когда все вокруг шпыняли его, он искренне думал, что это делается ему во благо. Часто, почти затравленный, без гроша в кармане, он верил, что жизнь прекрасна и люди благородны. А виноват во всем он сам.

Только не думайте, что он был бесхребетным или блаженным! Да за свои сказки, стихи и романы этот совершенно не приспособленный к жизни человек готов был драться как лев. Откуда только брались и силы, и прыть? У него не было менеджеров и спонсоров. Он все делал сам. Сам писал, сам пропагандировал, сам устраивал рекламу. И печатал тоже на деньги, собранные своими просьбами и походами по домам знакомых. Вот почему он везде читал свои сочинения. А его называли навязчивым, бестактным и бесстыдным. Но ради опубликования своих книг он был готов и на это. Он был настоящий боец - Ганс Христиан Андерсен.

Вся его жизнь оказалась горькими университетами. А учиться пришлось просто в чудовищных условиях. За парту латинской гимназии он сел уже взрослым юношей вместе с восьмилетними мальчишками. Они частенько издевались над ним. А он не мог ответить, ибо понимал, что он -взрослый. Стипендию ему выхлопотали добрые люди - попечители Королевского театра, куда он безуспешно пытался устроиться то актером, то певчим, то танцовщиком. После того как все попытки провалились, шестнадцатилетний Г анс написал несколько стихотворных драм. На одну из них пришел отзыв: «Впредь подобного просим не присылать».

Однако в другой пьесе профессор Раабек, один из четырех директоров театра, разглядел природный талант и решил - ему надо учиться. Дирекция выхлопотала юному автору стипендию, назначив опекуном Ионаса Коллина.

Коллин - экономический директор театра, государственный советник - слыл образованнейшим человеком своего времени. Он был вежлив, бесстрастен и строг, но, на удивление всем, принял искреннее участие в судьбе Андерсена. Он ввел его в свой дом, ставший отныне и навсегда почти родным для Андерсена, познакомил со своими многочисленными детьми. В одном Коллин страшно ошибся - в выборе гимназии. Он отправил Андерсена в городок Слагельсе, где ректором гимназии подвизался профессор Мейслинг. Не могло быть выбора хуже, ибо Мейслинг и сам пробовал пробиться на литературном поприще, но потерпел сокрушительное поражение. Для Андерсена он стал злым гением. Он не только попрекал ученика происхождением и неспособностью к учению, но и отбирал у него все получаемые деньги. По складу характера Мейслинг был одним из тех учителей-садистов, которых позже покажет нам Диккенс в своих романах о тяжелом детстве. Интересно, что среди множества писателей, которые впоследствии не примут Андерсена в свой круг, Диккенс - одно из немногих исключений. Его отзывы на произведения Андерсена будут блестящи, и впоследствии писатели станут друзьями. Подружится Андерсен и с Людвигом Тиком, Генрихом Гейне, а вот с профессорами братьями Гримм сойтись не сможет.

Вечно восторженный и мечтательный, Андерсен до конца жизни так и не поймет, что его вина -не в недостатке образования. Она - в его происхождении. В том, что среди литературноаристократических кругов Копенгагена он, сын сапожника, всегда будет «птицей другой породы», «гадким утенком». Что бы он ни написал, датская критика всегда обругает. Зато за рубежом - в Германии, Франции, Англии, России - Андерсена признали как писателя замечательного.

Из событий его жизни понятно - писать он начал от неразделенной любви. Сначала - к театру. Не смог стать актером - начал сочинять пьесы. Затем пришла любовь к поэзии. В двадцать два года, учась в гимназии, Гансу удалось напечатать два стихотворения - «Вечер» и «Умирающее дитя».

Ах, как разобрал их по косточкам Мейслинг! Да еще наябедничал Коллину, что строптивый ученик, возгордившись, забросил учебу. Естественно, Коллин посоветовал Андерсену впредь стихов больше не сочинять. Жизнь тогда показалась юному поэту настолько ужасной, что он решил умереть. Натетради своих стихов он написал: «Стихотворения. X. К. Андерсен. Умер в 1828 году». Возможно, все так и случилось бы - у затравленного юноши не было стимула к жизни. Помощь пришла неожиданно. Впрочем, в жизни Андерсена было столько этих «неожиданностей», что впору подумать о закономерности. Молодой профессор Берлин, видя отчаяние юноши, рассказал Коллину, как в действительности обстояли дела. Надо отдать Коллину должное - он среагировал немедленно: забрал Андерсена из гимназии, попросив Берлина самому подготовить юношу к поступлению в университет. Без хамства, издевательств, зуботычин и голода, как у Мейслинга, Андерсен оказался весьма способным и в том же 1828 году поступил в Копенгагенский университет.

В университете Андерсен выпустил по подписке свой первый сборник стихов. Только ленивый критик не обругал бедного автора. Но простым читателям книжка понравилась. Здесь было много стихотворно пересказанных легенд и преданий (чувствуете приближение феи сказок?). В конце книги автор даже опубликовал сказку «Мертвец» - литературное переложение сказки народной.

Еще отчетливее проявилась фея сказок в прозаических произведениях Андерсена, которые он начал писать с первого же студенческого года. Это был модный в то время жанр путевых заметок. Не имея денег на заграничные путешествия, Андерсен издал романтические записки о путешествии по самому Копенгагену - «Путешествие пешком от Хольман-канала до южного мыса острова Амагер» (1829). Оказалось, что самые настоящие диковинки и приключения можно найти не в заморских странах, а у себя дома. Андерсен рассказал об истории улиц и каналов Копенгагена, о местных преданиях, о веселых встречах студентов, даже о ночных похождениях романтически настроенного кота. Особое место заняли рассказы об эльфах, привидениях, русалках. Так что фея сказок почувствовала себя совершенно свободно. Уже с первой книги стало ясно - что бы Андерсен ни писал, он всегда будет писать сказочно.

Сочинял он многое - стихи, романы, новеллы, путевые заметки, поэмы, пьесы, драматические сказки и др. Конечно, не все это равноценно. Андерсен ведь был профессиональным литератором, то есть жил на гонорары от своего творчества. Ни Перро, ни братья Гримм, ни Гофман на такое и не осмеливались - они имели служебные посты, получая жалованье. Андерсен был первым в мире профессионалом-сказочником. Естественно, ему приходилось писать ради денег, быстро, не отшлифовывая. Но в мировой литературе признаны не только его сказки, но и другие произведения - путевые заметки, романы «Импровизатор» (1835), «О.Т.» (1836), «Две баронессы» (1848) и, конечно, автобиографический роман «Сказка моей жизни» (первый вариант - 1846, расширенный -1855). Во всем мире ценится и Андерсен-поэт. Недаром на его стихи писали музыку Шуберт, Григ и другие композиторы.

Всего этого мы почти не знаем. Но в одном нам, русским, безусловно повезло - в переводах сказок Андерсена. До 1894 года его произведения переводили в России не с языка автора, а с немецких или французских переводов. Только в 1894 году появились прямые переводы с датского.

//-- А знаете ли вы, что. --//

История переводов сказок Андерсена на русский язык - и сама по себе волнующая сказка?

А было так.

Когда-то в Копенгагене Андерсен познакомился со скромным молодым актером Королевского театра Петером Эммануэлем Хансеном (1846–1930) и попытался ободрить его, подарив книгу с дарственной и абсолютно пророческой надписью: «Я уверен, что вы еще прославите мои сказки!» Дело в том, что в те времена было принято читать со сцены литературные произведения. Вот писатель и хотел таким способом поддержать начинающего актера. Он еще не знал, сказочник Андерсен, что кроме литературного дара еще и обладает даром пророчества. Но мог ли тогда предполагать (а может, сказочники не предполагают, а знают наверняка?), что скромный актер уедет в далекую Россию, где станет блестящим мастером перевода? И в первую очередь переведет его сказки. В России Хансен, обрусев, стал Петром Готфридовичем Ганзеном, женился на русской женщине Анне Васильевне Васильевой (1869–1942), тоже ставшей Ганзен, владевшей с детства датским и немецким языками. Вдвоем они и осуществили переводы для Собрания сочинений Андерсена, куда вошли и сказки. Эти переводы оказали громадное влияние на все развитие культуры России. Нельзя не привести отрывок из восторженного письма известного русского издателя И. Горбунова: «Благоухающая поэзия Андерсена впервые предстала читателям во всей своей чарующей прелести. Если бы лучшие писатели мира нашли себе таких переводчиков, то это подняло бы вкус к ним общества». Даже в самой Дании переводы Ганзенов считаются непревзойденными.

Так же как и все творчество, сказки Андерсена отличались поразительным многообразием. Собственно, сказки датского писателя - это целый мир со своими радостями и горестями, юмором и сарказмом, великими помыслами и маленькими радостями. Андерсен писал сказочные миниатюры и большие волшебные повести. Он сочинял сказки совершенно волшебные, где действие происходит в сказочных странах, населенных феями, эльфами, ведьмами и волшебницами («Дюймовочка», «Дикие лебеди»), а мог перемещать волшебников в современную датскую жизнь («Снежная королева», «Оле-Лукойе»). Он открыл дорогу к фантастически-правдоподобной сказке, превращая в волшебную историю то реалистический рассказ («Старый дом», «Пропащая»), то мини-роман о нелегкой жизни («Анне Лисбет», «Иб и Христиночка»). Впрочем, что там роман о людской жизни? Андерсен мог написать роман о жизни любой вещи, попадавшейся ему на глаза («Штопальная игла», «Воротничок»), ведь любая вещь готова была рассказать ему свою самую заветную историю. «Из действительности и вырастают самые чудесные сказки, - пояснял писатель. - Мне часто чудится, что каждый забор, каждый цветочек говорит мне: «Погляди на меня, и у тебя будет моя история». И вздумается мне поглядеть - вот у меня и новая история». И все же, когда Андерсен писал о цветах и животных, вещах и предметах, выходило о людях, только еще более выпукло, образно и наглядно. Чего стоит его собственная трагическая «автобиография» - «Гадкий утенок»!

Андерсен, сочинивший множество прекрасных стихов, мог писать и удивительные по эмоциональности и тонкости поэтические сказки. Прочтите вслух «Русалочку» или «Диких лебедей», и вы услышите, что это - образцы большой поэзии.

Словом, в своем творчестве Андерсен опробовал все возможные пути и направления развития литературной сказки. Даже спустя полтора века мы идем по дорогам, проложенным им. Но откуда же сам Андерсен брал свои сюжеты?

Уже две его первые сказки - «Огниво» и «Цветы маленькой Иды», - вошедшие в первый сборник «Сказки, рассказанные для детей» (май 1835 года), родились от тех двух источников, из которых он будет черпать вдохновение всю жизнь. Это, во-первых, народные сказки, услышанные им в детстве или прочитанные впоследствии. «Огниво» - это пересказ народной «Сказки про солдата». Но вот «Цветы маленькой Иды» - сказка, сочиненная самим Андерсеном. Ее аналога в сказках нет. Да и откуда бы взяться? Ведь эта сказка родилась от вопроса шестилетней девочки Иды Тиле. Андерсен дружил с ее отцом, тоже сказочником, собравшим и опубликовавшим датские народные сказки, как братья Гримм - сказки немецкие. Шестилетняя Ида показала Андерсену увядший букет цветов в вазе и, плача, спросила: «Неужели они умерли, мои цветочки?».

Андерсену стало очень жаль девочку. И прямо на ходу он начал сочинять историю о том, что цветы вообще не умирают. Они уходят на бал и там веселятся до упаду. Поэтому-то у них и такой усталый вид. Правда, когда книга вышла, пресса раскритиковала автора. Но маленькой Иде сказка понравилась. Интересно, почему она тогда принесла свои цветы Андерсену, почему не спросила своего папу? Или она ЗНАЛА, кого нужно спрашивать?..

У Андерсена на все был свой взгляд. И народные сказки он пересказывал абсолютно по-своему. Взять, например, «Свинопаса» (он включен в сборник 1839–1841 годов). Ее источник - старинная датская сказка «Нищий», бытующая в разных вариантах под названиями «Оборванец», «Эспен Трубочист» и др. В «Нищем» гордая принцесса отвергла прекрасного принца с его не менее прекрасными и дорогими подарками. В сказке же Андерсена принц принес не драгоценные дары, а самое лучшее (истинное и красивое), что было в его маленьком королевстве, - живую прекрасную розу и соловья. И принцесса не восприняла дар потому, что он - живой, а значит, обычный. Как всякая глупая и пустая мещанка, она предпочитала заковыристые искусственные игрушки, желательно «заграничной фирмы», как сказали бы мы сейчас. Поворот сюжета, в котором искусственный цветок предпочитают настоящей розе, позволил Андерсену высказать одну из своих самых больных тем - истинного и надуманного искусства. Увы, сказочное королевство, как и современное ему общество, предпочитало глупые «неживые» выдумки настоящему жизненному искусству. И так же, как принцесса выбрасывала соловья и розу, общество изгоняло ненужных ему настоящих поэтов и мечтателей.

И конечно, Андерсен индивидуализировал характеры. Из милой гордячки народной сказки его принцесса превратилась в чванливую, заносчивую, злую и глупую «императорскую дочку» со множеством явно выраженных мещанских черт. Принц же, напротив, стал интеллигентом, ученым и благородным правителем, ценителем прекрасного.

//-- А заметили ли вы, что. --//

• «Свинопас» - это еще и сатирическая сказка, ведь там автор весьма резко отзывается о чванливой придворной жизни и аморальных нравах.

• В этой сказке Андерсен впервые отказался от счастливого конца. В те времена это было почти революционным действием, ведь народная сказка обычно заканчивается хорошо.

//-- Внимание! Викторина --//

//-- А знаете ли вы, какая сказка сделала Андерсена сказочником, известным всему миру? --//

Кто знает - пусть возьмет себе с полки пирожок. А кто не знает - прочтет: это сказка «Новое платье короля» (1837). Ее перевели на все европейские языки. И имя Андерсена стали произносить с уважением. Везде, кроме Дании. Ну нет пророка в своем отечестве! Да и то, как было стерпеть датским критикам, что какой-то выскочка-неуч стал более известен в мире, чем они, такие образованные. Инек ним ли относится возглас маленького мальчика из сказки: «А король-то голый!».

Вообще-то за основу Андерсен взял испанскую народную сказку. Но ведь как переработал! Воистину голос его ребенка, как публичное осуждение тщеславия, лжи и ничтожества, стал одной из самых ярких деталей в мировой литературе.

А вот одна из самых потрясающих волшебных сказок мира - «Дикие лебеди» (1838). Ее сюжет можно встретить не только во всех областях Дании, ной в Норвегии, Швеции, Германии. Но под пером Андерсена она прибрела воистину трагический отсвет и силу поэтического воздействия. Любовь братьев-лебедей и их сестры Элизы - любовь, ради которой они готовы пожертвовать жизнью, стала символом настоящей любви родных людей. Любви, которой так не хватало Андерсену в жизни и которую он мог сотворить только в сказке. Вспоминал ли он свою шестилетнюю подружку Лисбет, которая жила по соседству, никогда не смеялась над ним и охотно слушала его истории? А может, думал о своей сводной сестре? Первая дочь Марии, она была на много лет старше Ганса, жила где-то в услужении и к брату относилась равнодушно. Потом Андерсен мечтал войти в семью своего опекуна Коллина. Старый советник всегда готов был предоставить ему кров, а фру Коллин - поставить прибор к обеду. Но дети - те братья и сестры, к которым он так стремился, - всегда смотрели на него свысока. Ему улыбались, кивали, но оставались холодны. И уж явно никто и ничем не пожертвовал бы ради этого навязанного отцом «братца».

Так, даже пользуясь народным сюжетом, Андерсен создавал чисто авторские сказки. В сказках же, написанных на сюжеты, напрямую взятые из жизни, его личность особенно ярко выходила на первый план. Никто пока еще не написал сказок более искренних, доверчивых и личностных. Удивительно, но Андерсен, всегда застенчивый и крайне робеющий перед незнакомыми людьми, был очень раскрепощен и свободен на страницах своих сказок и историй. Позже мы столкнемся с этим же феноменом, говоря о достопочтенном Доджсоне, то бишь о Льюисе Кэрролле - авторе «Алисы в Стране Чудес». Кстати, оба они были худыми, высокими, тощими, по-птичьи склоняли голову набок, прекрасно находили общий язык с детьми и плоховато со взрослыми. Вот какой тип сказочников.

Если Кэрролл будет перекладывать на страницы книг собственное научное миропонимание, то Андерсен переложит свою жизнь. Он напишет сказки и тем даст вечную жизнь всем, кого любит. На все языки мира будет переведена «Пропащая» (1853) - его сказка о матери, которой всю жизнь пришлось стирать белье для чужих людей по колено в холодной воде, чтобы хоть как-то прокормить своего мальчика. И между прочим, Ганс, как только у него появлялся лишний грош, отсылал его матери. Но что мог выкроить он из скудной стипендии, выдаваемой ему Коллином?..

Когда говорят о нищете, хрестоматийно вспоминается сказка «Девочка со спичками». В 2013 году ей исполнится 165 лет. Кого видел Андерсен в маленькой героине, которая, пытаясь согреться, из последних сил зажигает спички? Может, маленького самого себя? А может быть, свою маму, которую шестилетней девочкой отчим выгонял на мороз просить милостыню? Ей было стыдно и страшно. Она плакала и молила Бога забрать ее к себе. А может, Ганс думал о своей бабушке, которая рассказала ему, как однажды, бездомная, зажигала на улице спички? Недаром девочка, умирая, видит бабушку, зовущую ее. Бабушке посвятил писатель и грустную историю, так им и названную - «Бабушка».

А сколько бабушек и дедушек, встреченных маленьким Гансом в городской богадельне, осталось жить в воспоминаниях уже взрослого писателя! Истории их нелегких, грустных жизней легли в основу многих добрых и сентиментальных сказок Андерсена («О чем рассказывала старая Йоханна», «Анне Лисбет», «Предки птичницы Греты» и др.). Понимая, как несчастны были эти простые люди, писатель волшебно преобразит их истории в сказки, полные настоящей поэзии. Сказочник, он сделает для своих героев что может, иногда присочиняя даже счастливый конец. Ибо «доброе и прекрасное не предается забвению, но вечно живет в преданиях и песнях!».

Впечатления детства и юности остались в сердце Андерсена навсегда. Они буквально пронизывают все его творчество, а сказки в особенности. Тона страницах «Снежной королевы» оживает «огород», посаженный Марией в ящике за окном, а бабушка Кая и Герды сажает розы и читает псалмы, совсем как когда-то бабушка самого Андерсена. То мать заваривает чай с бузиной для больного ребенка, как всегда делала мать Андерсена. Сотни таких воспоминаний органично входят в ткань сказок и историй - не поймешь, где то, что было в действительности, а где сочиненное писателем.

//-- А знаете ли вы, что. --//

У Андерсена нет сказки «Дюймовочка». Зато есть сказка «Томмелиза». Но это одна и та же сказка!

Эта сказка абсолютно авторская. Андерсен сочинил ее даже для определенной девочки. Однажды, еще в Оденсе, Ганс познакомился с чудесной девчушкой Генриеттой Вульф. Она была увечна с детства - горбата и малоросла. Но она была добра, приветлива. Сколько раз она ободряла несчастного Андерсена. Откуда эта крохотная больная девочка, а потом и девушка (Андерсен дружил с ней всю жизнь) брала силы - неизвестно. Зато известно, что Ганс называл ее своим лучезарным эльфом и в 1835 году написал сказку о Томмелизе - крохотной девочке, совершающей настоящие подвиги верности и доброты.

Но что за имя такое? Неужели оно ничего вам не напоминает?

Вспомните варианты сказок «Мальчик с пальчик» - как звали кроху-героя в английской сказке? Коротышка Томми. Во времена Андерсена именно это имя использовалось как имя Мальчика с пальчик и в Дании. Отсюда и первая часть имени - Томми. Но ведь Андерсен пишет о девочке. А самое распространенное женское имя и в Дании, и в Германии - Лиза. Отсюда и Томмелиза. Девочка с пальчик! В русском же переводе крошку Томмелизу назвали Дюймовочкой - девочкой размером с дюйм.

//-- Вопрос на засыпку: --//

//-- А сколько это - 1 дюйм - в сантиметрах? --//

Неужели кто-то знает? Вот здорово - ура знайкам! Да-да, 1 дюйм равен 2,54 сантиметра. Вот такого роста Дюймовочка.

О чем эта сказка? О странствиях девочки? Да. О поисках любви? Да-да! В финале своей сказки Андерсен устроил счастье Дюймовочки. Но о чем он думал? О том, чтобы устроить счастье для несчастной в жизни Генриетты Вульф. Дюймовочка нашла любимого, прекрасного эльфа в чудесной стране - солнечной Италии. И Андерсен, как настоящий волшебник, попытался хотя бы в сказке создать Генриетте счастливую судьбу. Жаль, что он мог сделать это только в сказке.

В жизни все произошло куда трагичнее. В жизни же Генриетте только и удалось, что побывать в этой самой Италии. После смерти отца, морского адмирала, совсем одинокая Хетти пристрастилась к путешествиям, тем более что средства позволяли ей сделать это. Она объездила много стран, но во время одного из таких путешествий корабль, на котором она плыла, затонул.

Андерсен не знал об этом. Но однажды он шел по улице и вдруг почувствовал, что происходит нечто жуткое. Писатель внезапно оказался посреди бушующего океана, и дома, как громадные волны, нахлынули на него. Улица смешалась в одно водянисто-кровавое месиво, и Андерсен потерял сознание. И только через несколько недель Ганс узнал, что в тот самый день утонула его Хетти - его маленький лучезарный эльф.

Надо сказать, что подобное ясновидение случалось с писателем не раз. Обычно он чувствовал плохое, когда оно происходило с теми, кого он любил. Дошло до того, что он стал в каждом опоздании друга предполагать самое худшее и страшно бояться. Ведь, вспоминая своего сошедшего с ума деда, он думал, что и сам сходит с ума. Так что своими картинами ясновидения Андерсен предпочитал не делиться. Это была его тайна. Но в сказках она иногда прорывалась наружу.

Так, однажды маленький сын поэтаМозера, приятеля Андерсена, подарил ему солдатика, чтобы сказочник не был одинок. Андерсен написал сказку «Старый дом», где одинокий старик коротал время с игрушечным солдатиком. Потом старик умер, и солдатика нашли его юные родственники. Андерсен очень любил эту сказку, но частенько горевал над ней - ему казалось, что сказка пророчит нечто нехорошее. Он даже перестал читать ее на вечерах, куда его приглашали благодарные читатели. Конечно, никто не понимал, в чем тут дело. А Андерсену не хотелось говорить, что он чувствует: его сказка пророческая. Но по прошествии лет выяснилось, что сказка воплотилась в жизнь: мальчик, подаривший Андерсену солдатика, умер от тяжелой болезни. От него только и осталась коллекция оловянных солдатиков. Иногда, правда, у Андерсена бывали и счастливые видения. Еще мальчишкой он рассказывал старушкам из богадельни, которую он часто посещал, что его сказки понравятся самому королю, и он даже придет в гости к Андерсену. Старушки, умудренные жизнью, грустно улыбались: как же, придет король к сыну сапожника!..

Но что бы вы думали? Прошло время, вышли в свет сказки Андерсена, и короли Дании -Фридерик VII и Фридерик VIII - действительно стали приглашать сказочника во дворец - почитать свои творения. А когда Андерсену стало тяжко передвигаться, король Фридерик VIII сам начал заезжать к нему в гости.

Но было в жизни Андерсена и невероятное предсказание, которое прошло через всю его жизнь и всегда согревало, давая надежду на лучшее и прогоняя несчастья, которые так и сыпались на бедного сказочника, как из рода изобилия. Это пророчество сделала простая женщина-гадалка, жившая по соседству с крохотным домиком Андерсенов. И когда в 1829 году четырнадцатилетний Ганс решил отправиться в далекую столицу страны - Копенгаген, его мать пошла к этой гадалке. «Стоит ли моему мальчику идти в такую даль? - спросила она. - Что ждет его в огромной и незнакомой столице?».

Гадалка пошептала что-то и ответила: «Твой сын станет большим человеком, и в его честь даже зажгут праздничный огонь!» И эти ее слова оказались пророческими. Нет в мире страны, где люди не знали бы сказок Андерсена. Ну а однажды, на склоне лет, 6 декабря 1867 года, писатель-сказочник действительно дождался нагаданного «праздничного огня» в свою честь. В тот день городок Оденсе, где он родился, приветствовал своего великого земляка. И в ночном небе вспыхнул звездный фейерверк в его честь.

//-- Только для взрослых --//

//-- Вернее, для тех, кто мечтает о прекрасной любви --//

Основной темой лучших сказок Андерсена стала верная любовь. Что ж, он имел право говорить об этом. Он был влюблен всегда - в кого-нибудь или во что-нибудь. Он ведь был настоящим поэтом. Но, так же как к театру или литературе, его любовь к женщинам всегда оставалась неразделенной. Женщины видели в нем чудака, добряка, приятеля, наконец, друга. Но ни одна не увидела в нем мужчину. Но что было бы, если бы первая девушка, которой он сделал предложение, вышла за него замуж? Что точно - так не было бы сказок. Ну почему сказки вечно требуют жертв?..

Однажды сестра его приятеля - темноглазая, пухлая Риборг Войт - уронила розу. Андерсен поднял цветок и потерял сердце. Она кокетничала, а он принимал все всерьез и в письмо к ней вложил свой крик и отчаяние: «Не делайте меня несчастным! Я могу стать чем угодно ради вас, я сделаю все, что потребуете вы и ваши родители!» Впечатлительная Риборг шумно вздохнула и предпочла поэту сына аптекаря. Касторка ведь нужна всем, а кому нужны стихи?

Случилось это, когда Андерсену было двадцать четыре года. Много лет спустя он случайно встретил Риборг. Она превратилась в бесцветную и жеманную провинциальную даму. Для Андерсена это был шок. Ив 1842 году он написал горькую ироничную сказку «Жених и невеста» о сватовстве веселого кубаря (так называли волчок) к барышне-мячику и об их встрече спустя много лет.

Но горькая ирония появилась лишь потом. Кстати, даже само обращение уже взрослого Андерсена к прошлому чувству говорит о том, как тяжело он страдал. Ему казалось, на душе всегда будет зябко и холодно. И все-таки наступила весна. Голубые ручьи умыли город. Голубое небо отразилось на мостовых. Голубой апрель растворился в мелодии стиха. Не подумайте чего! У Луизы, младшей дочери советника Коллина, были голубые глаза. Андерсен любил ее молча. Каждый день он встречал Луизу, говорил с ней, по ночам писал ей длинные письма. И все-таки молчал о главном. Ни слова о любви - и тысячи слов между строк.

«С каждым днем все вокруг меня превращается в поэзию, моя собственная жизнь тоже кажется мне поэмой, и вы в ней играете роль, - ведь вы не рассердитесь на это?» Она не сердилась. Но недомолвки угнетали ее, и без того тихую и задумчивую. Она попросила совета старшей сестры, и семья Коллин решила поторопиться с помолвкой любимой дочери. Ее избранником стал блестящий, многообещающий адвокат. Андерсен узнал об этом от других. Коллины не захотели потревожить его нежного, мечтательного сердца.

Любовь была тихой, немой, безнадежной и отчаянной, как у маленькой Русалочки, безмолвной, обреченной, но преданной до конца, отдавшей сначала свой чудесный голос, а затем и жизнь. Любовь, похожая на сиреневую волну, бесконечные облака и тающий на берегу замок. Такой она и перейдет в его сказку.

В трудный час сказка врачевала раны, помогала находить мужество, верить в Любовь и Человечность. Хрупкой Русалочке была суждена бессмертная душа. Но отчего Андерсен -мужчина, на чей зов не откликались возлюбленные, - в сказках показывал влюбленными именно женщин - влюбленными верно и прекрасно? Может быть, он пытался исправить свою судьбу, переколдовать ее, приворожить счастье и найти, притянуть любовь. Он верил в то, что сказкой можно изменить судьбу.

Он верил в чудо, когда простаивал за кулисами театра, как всегда восторженно и молча, созерцая игру и танец милой актрисы Люсиль Грант. Она станет его красавицей-танцовщицей в «Стойком оловянном солдатике» (1838). И вновь он, завороженный, не сумеет объясниться. И каждый раз сердце станет учащенно биться и плавиться, и все расплываться перед глазами, когда Люсиль выпархивает на сцену. И снова он будет мечтать, что чудесная танцовщица последует за ним даже в огонь. И снова это будут одни мечты.

Э. Магнус. Портрет Йенни Линд.

И вот тут-то, решив, что его нельзя любить, он напишет «Диких лебедей», где попросит судьбу хотя бы о сестре. А потом сочинит «Соловья», в котором тихо скажет простую истину: настоящее искусство сильнее смерти. И тогда свершится наколдованное. Он влюбится в Йенни Линд, известную всей Европе певицу, прозванную шведским соловьем. Он поймет, что это - самая большая любовь в его жизни. А она предложит ему стать. ее братом. Большего она не сможет ему дать.

Андерсен согласится на все. Более того, он начнет писать сказку про свою «сестру». И конечно, там она будет верной, преданной, любящей. Да-да, он напишет сказку о верном сердце Герды, отправившейся искать названого братца Кая не просто на край света, но в царство смертоносной Снежной королевы. Наверное, Андерсен размечтается о том, как Йенни станет заботиться о своем названом братце. Он будет верить, что многолетняя преданность должна тронуть ее сердце. Он забудет, что сказка может обернуться любой стороной. У фрекен Линд окажется застывшее сердце Снежной королевы.

Обрести любящую родственную душу было тайным стремлением Андерсена. Вот для чего он писал сказки. В надежде, что кто-то прочтет их и отзовется. Эту родственную душу он искал в любви, но готов был принять и в дружбе, и в сотрудничестве. Как угодно, лишь бы уйти от одиночества, которым мучился всю жизнь. Не находя своей родственной души на земле, Андерсен все чаще обращался к Небесам.

Он был одним из самых религиозных, искренне верующих писателей. И на всем протяжении атеистического XX века эта была самая главная тайна сказочника Андерсена, скрываемая от читателей. Прочтем внимательно «Снежную королеву» - сказочную повесть о великой дружбе и преданности. Жили-были брат и сестра - Кай и Герда, которые и дня не могли провести друг без друга. И снова - стоп! Кай и Герда были названые брат и сестра. И они с детства любили друг друга. Но тогда получается, Герда спасала не брата, а возлюбленного. И это - сказка не о дружбе, а о любви. Такой верной и горячей, что против нее не устояли все вьюги Снежной королевы.

И снова - стоп! Почти весь XX век читатели свято верили, что Герда победила Снежную королеву силой своей любви к Каю. Только Андерсен написал иначе. Мы просто не могли этого прочесть - в стране атеистической пропаганды подобные строки вымарывались. А Андерсен написал так. Когда олень умчался и Г ерда осталась одна перед ледяным дворцом, навстречу ей выступили войска Снежных слуг. По советскому переводу, который мы все читали в детстве, Герда, не обратив на них внимания, пошла искать Кая. По тексту Андерсена Герда поняла - ей не одолеть их. И тогда, упав на снег, она начала читать молитву «Отче наш». Потому что Бог был ее единственным защитником. И из тумана возникли ангелы, которые разгромили слуг тьмы. Только после их победы Герда и смогла войти во дворец, чтобы там найти Кая.

И «Снежная королева», и «Дочь болотного царя», и «Девочка со спичками», и многие другие сказки наполнены строками молитв, псалмов, строками о Божественном вдохновении и промысле. И все эти строки почти всегда безжалостно вымарывались из изданий.

Обиднее всего обстоит дело с лучшей сказкой Андерсена - «Русалочкой». Отечественный читатель искренне убежден - это сказка о несчастной любви. Русалочка полюбила принца и заплатила жизнью за свое неразделенное чувство. Именно так читается эта история в наших безжалостно купированных изданиях. Но это снова не так! Андерсен писал сказку о том, что Русалочка хотела обрести бессмертную душу. Русалки лишены ее от рождения, а значит, не могут рассчитывать на вечную жизнь. Однако, как говорила русалочья бабушка, если русалку полюбит человек, он может поделиться с нею своей душой. Бессмертная душа - вот чего жаждала маленькая Русалочка и вот чем готова была пожертвовать, чтобы принц остался жив. И ее жертва не прошла незамеченной высшими силами. Вопреки всем прогнозам морской ведьмы, Русалочка не умерла, а превратилась в легкое облачко - одну из дочерей воздуха. У них тоже нет бессмертной души, но они могут заработать ее добрыми делами. «Через триста лет мы войдем в Божье царство!» - эти слова безжалостно вымарывались из наших детско-юношеских изданий. В самом деле, ну ладно, душа - философский термин, но как объяснить детям, что за царство такое - Божье?!

Религиозность Андерсена - вот та самая тайна, которая строже всего скрывалась от читателей атеистического XX века. Половина его сказок так или иначе включает религиозную тематику. Он же вырос в религиозной семье. Мать будущего сказочника не пропускала ни одной воскресной проповеди. А его вера всегда была искренней, светлой и доверчивой. Он свято верил и неоднократно убеждался в том, что Бог ведет его по жизни, помогая чудеснейшим образом в самые тяжелые минуты.

Советские издательства всегда выборочно издавали Андерсена, предпочитая сказки историям, и детские - взрослым. Полное двухтомное издание вышло только в конце 1960-х годов в издательстве «Художественная литература», в Москве, затем в начале 1970-х было повторено в «Лумине» (Кишинев). Купить эти две книги было чрезвычайно сложно. Люди, сумевшие их достать, считались счастливчиками.

Естественно, многие покупали престижные тома «под мебель». Но были и те, кто читал. На людях, которые читают Андерсена, всегда особая печать. Они добры и человечны. И сказки -талисман и пароль того Вечного мира, куда так стремилась Русалочка. Недаром сказки Андерсена запрещали все темные режимы. Фашисты в Германии, Испании, Румынии заносили их в черные списки и жгли на площадях.

Но сказки Андерсена живы. И с каждым читателем они живут его, читателя, жизнью. Талант сказочника и сама его личность настолько объемны, что все последующие сказочные писатели воспринимаются в сравнении с ним и в продолжение его традиций. Недаром высшая награда XX века лучшим детским писателям - Международная золотая медаль X. K. Андерсена. Получить эту медаль можно только после того, как станешь признанным в своей стране, а еще лучше - в мире. Словом, как сказал когда-то четырнадцатилетний Ганс матери: «Сначала приходится много-много претерпеть, а потом и прославишься!» Что ж, Андерсен обрел свою славу, и хорошо, что при жизни. Он стал знаменитым человеком, в больших чинах и при заслуженных орденах. Король запросто приглашал его ко двору - почитать сказки. Простые люди любили его и знали в лицо. Одно было плохо - мучила постоянная зубная боль. Но онис ней нашел общий язык - написал сказку «Тетушка зубная боль».

Что ж, он мог заговорить всё и всех, но, когда умирал, говорил друзьям: не пишите сказок, они возьмут всю вашу жизнь. Может, он вспоминал, как однажды в Италии встретил красавицу Елену, которая позировала самому скульптору Торвальдсену. И Елена сказала: уедем вдвоем - и никаких сказок. Но он отказался, ведь без сказок он не мог жить. И вот, умирая, завещал: «Не ставьте сказки выше настоящей жизни».

В детстве он был похож на старичка - тощий, с длинным носом, нелепый, сморщенный. Когда он умер, лицо разгладилось, обрело покой и умиротворение. Он лежал красивый и. молодой.

СКАЗКИ УМА, Или. Там, где все чудесится и чудесится.

- А ЧТО ЭТО ЗА ЗВУКИ, ВОН ТАМ? - СПРОСИЛА АЛИСА.

- А ЭТО ЧУДЕСА, - РАВНОДУШНО ПОЯСНИЛ ЧЕШИРСКИЙ КОТ.

- И ЧТО ЖЕ ОНИ ТАМ ДЕЛАЮТ?..

.КОТ ЗЕВНУЛ:

- СЛУЧАЮТСЯ.

А вот две эти сказки всегда стоят особняком. Хотя их героиня, девочка Алиса, попавшая в Зазеркалье, - любимая и у взрослых, и у детей, а ее смешные фразы запоминаются не специально, а по вдохновению:

- Ой, все чудесится и чудесится!

- Я знаю, кем я была сегодня утром, когда проснулась, но с тех пор я уже несколько раз менялась.

- Во всем есть своя мораль, нужно только уметь ее найти!

- Если в мире все бессмысленно, - сказала Алиса, - что мешает выдумать какой-нибудь смысл?

Вот только, даже постоянно повторяя фразы Алисы или других героев по книгам «Алиса в Стране Чудес» или «Алиса в Зазеркалье», мы толком-то и не вспомним, а про что же мы там такое читали?! Ну, про чудеса - точно. Про разные странности:

• Чтобы прибежать быстрее, надо идти медленнее, а может, наоборот - чтобы остаться на одном месте, надо бежать все быстрее?

• Если бы это было так, это бы еще ничего, если бы, конечно, оно так и было. Но так как это не так, так оно и не этак. Или еще как-то?

Словом, не книга, а криптограмма. Перевертыш на перевертыше. В Стране Чудес и волшебном Зазеркалье мир оказался совершенно особым, никак не предсказуемым, постоянно меняющимся -не просто миром с чудесами, но миром, состоящим из сплошных чудес. По зрелому разумению взрослому человеку в такие миры и заходить-то страшно - ведь там нет ни места опоры, ни точки отсчета. Жуть берет!

Так чего же взрослые так рвутся туда?! Ну, дети - понятно, они вообще каждый час растут, и потому в мире без констант чувствуют себя абсолютно свободно. Но взрослые-то уже привыкли к тому, что есть пол, есть стол, есть время для еды и есть время для чая. Зачем им погружаться в мир, где все в вечном движении и перестановках?! Оказалось, есть зачем!

//-- Дети! Запомните эту тайну!!! --//

//-- Взрослые тоже когда-то были детьми, а некоторые даже не забыли, что это такое --//

Вот для таких взрослых детей, а еще, между прочим, для тех детей, что хотят стать взрослыми, сказочник Кэрролл и написал свои сказки про Алису. Он, умница, понял, что обычной, скучной и бытовой жизни вообще нет, а есть сплошные чудеса, игры и перевертыши. Словом, «все чудесится и чудесится». Все находится в переобновлении, думаешь - это так, а оно вовсе - эдак. Все перевернуто, непредсказуемо и вообще.

Вообще-то даже никакого сказочника Льюиса Кэрролла не было. Был застенчивый и чудаковатый Чарльз Лутвидж Доджсон (1832–1898) - скромный английский каноник, математик и логик. Он работал сначала библиотекарем, потом, получив звание профессора, преподавал математику и логику в Оксфордском колледже Крайст-Черч, весьма увлекался другими точными науками и уж.

Но все пошло непредсказуемо. Однажды во дворике колледжа Доджсон увидел девочек, играющих в крокет. Девочки оказались дочерьми декана Лидделла. Уже буквально через несколько дней они подружились с одиноким каноником. Доджсон охотно играл с ними в разные игры, большинство из которых выдумывал сам, водил девочек на прогулку.

Пятница 4 июля 1862 года стала волшебным днем не только для сестричек Лидделл, но и для всей английской литературы. Хотя началось все тоже традиционно.

В то время было модным отправляться на пикники или совершать маленькие путешествия. Взрослые обычно брали детей, чтобы показать им окрестности. Вот и Доджсон вместе с другом, каноником Робинсоном Даквортом, решили отправиться на лодке вверх по реке к руинам старинного монастыря Годстоу. С собой друзья взяли сестер Лидделл. Лорине тогда было тринадцать лет, Алисе (любимице Доджсона) - десять, а Эдит - восемь. Самому Доджсону в то время исполнилось тридцать лет.

Поездка намечалась познавательная. Друзья хотели осмотреть старинный колодец, который недавно нашел их общий приятель - молодой священник Чарльз Праут. По легенде, колодец этот обладал целебными свойствами. В незапамятные времена покровительница Оксфорда святая Фридесвиде бежала в эти места, спасаясь от похотливых посягательств короля Алгара. Алгар погнался на ней, но десница Господня покарала его слепотой. Однако прекрасная Фридесвиде на то и была святой, что вымолила прощение нечестивцу. Ей явилась святая Маргарита и показала целебный колодец, омыв в котором глаза король смог бы вновь увидеть свет. С тех пор веками к волшебному колодцу приходили страждущие. Но к XIX веку колодец давно разрушился и зарос тиной. Тем более интересно было взглянуть, что же откопал Праут.

Беда была в том, что девочек не занимала старинная легенда. Они скучали, и непоседливая Алиса сталатребовать рассказать сказку поинтереснее. Так посреди реки, между взмахами весел, и родилась сказка для Алисы - «Приключения Алисы в Стране Чудес».

Печатать сказку Доджсон вовсе не собирался. Немного подработав текст, он переписал его крупными, понятными буквами и подарил Алисе на Рождество 1864 года. Рисунки он тоже нарисовал сам, как умел. Естественно, Алиса гордилась таким взрослым подарком. Ведь даже дамам кавалеры дарят только стихи, а здесь - целая книжка! Подарок читали маленькие друзья Алисы, и однажды один из них сказал Доджсону: неудобно читать всем одну и ту же книжку, надо, чтобы было много таких книг. Это и решило дело - Доджсон начал хлопотать об издании.

Но о том, чтобы публиковаться под собственной фамилией, и речи быть не могло. Книга вышла в 1865 году под псевдонимом Льюис Кэрролл. И с тех пор этот самый Кэрролл всю жизнь, как жаловался автор, подкладывал ему свинью. Началось с того, что настоящая фамилия все равно выплыла наружу. Кончилось тем, что никто Доджсона собственным именем уже не называл. Ведь это только сам он был уверен, что написание сказок для оксфордского педагога, к тому же священника, не солидно. Вся читающая Англия думала иначе. Книга с первых же дней стала культовой.

//-- А знаете ли вы, что. --//

• Именно «Алиса в Стране Чудес» стала первой книгой, да и вообще первым произведением искусства, которое породило такое явление, как фанклубы, то есть объединения горячих поклонников. Это уже потом будут фан-клубы актеров и певцов, фильмов и сериалов. Первой же была «Алиса».

• «Алиса» первой из современных сказок вошла в школьный курс.

• Книгу восторженно прочла сама королева Виктория, правившая тогда Великобританией, и, между прочим, очень похвалила за игру ума.

Вторая сказка по «наобороткам» не уступила первой. Взять хотя бы само название - «Алиса в Зазеркалье», к которому столь привыкли русские читатели. В оригинале же книга называлась «Сквозь зеркало, или Что там нашла Алиса». И удивительно, но русский перевод точнее отразил суть происходящего. Ведь само слово «зазеркалье» включает понятие куда более объемное и парадоксально-фантастическое, нежели то, что может выразить словосочетание «сквозь зеркало». К тому же «зазеркалье» предусматривает вхождение зазеркального мистического мира в наш, обыденный. Понятие «сквозь зеркало» предусматривает только шаг из нашего мира в иной.

Сюжет книги сложился из тех экспромтов, которые сочинял Кэрролл, когда обучал Алису игре в шахматы. Но к понятию «зазеркалья» Алиса Лидделл, что бы ни утверждала легенда, отношения не имеет. Эффект «зазеркалья» Кэрролл объяснял совершенно другой Алисе - Алисе Рейк, своей дальней родственнице, гостившей у него с родителями. Еще одна Алиса появилась в иллюстрациях художника Джона Тенниела. Дело в том, что Кэрролл просил его нарисовать Алису Лидделл, но только с длинными светлыми локонами. У Алисы же волосы были темные и коротко стриженные. Вот Кэрролл и послал художнику фото другой девочки - Мэри Алисы Бедкок. Так что, как и положено в парадоксальной сказке, Алисы путались и множились, превращаясь одна в другую.

//-- А знаете ли вы, что. --//

• Выход книги стал основой для путаниц. На обложке стоит дата - 1872 год. На самом деле книга вышла в декабре 1871 года, тоже под Рождество. А «1872» - уловка издателей, чтобы рождественскую книгу можно было бы продавать весь год.

• Книги стали настолько популярными, что чопорные англичане вот уже третий век считают веселые, парадоксальные и непредсказуемые приключения Алисы «книгой номер один».

Из чего сложены сказки Кэрролла? Первая - из карточной игры, где ее герои - обитатели колоды карт. Вторая - из шахматной партии, в которой каждый герой проходит свои ходы, а Алиса из простой пешки превращается в шахматную королеву. Еще обе сказки состоят из множества игр и загадок, причем разгадок не требуется, каждый может отгадывать по-своему.

//-- Только для взрослых --//

Еще обе сказки так и кишат разными пародиями - на философские воззрения, традиционные «правильные» взгляды, на модные направления и течения. То есть это редкий жанр - сказка-пародия. Но это еще и сказка-абсурд. То, что называется странным жанром - нонсенс. Классик английского детектива, писатель Г. К. Честертон, обожавший сказки про Алису, отмечал, что нонсенс - часто особого непередаваемого английского взгляда на жизнь. Черты такой парадоксальной литературы всегда существовали в Англии. Но именно во времена королевы Виктории, когда вся жизнь стала строго зарегламентированной, скучной и особо «правильной», возникло множество интеллектуальных игр, веселых, а часто и язвительных розыгрышей. Ведь строгой размеренной английской жизни стало явно не хватать праздников, карнавалов, некоего веселого раскрепощающего безумства. Все это и привнес в жизнь Кэрролл, выплеснув со страниц своих сказок. Оказалось, что если немного «почудесить», то можно и на чопорную жизнь взглянуть по-иному. И тогда в пресловутом здравом смысле увидится полная абсурдность ситуации, а в математической логике - настоящая фантастика.

//-- Только для детей --//

А знаете, что такое - dream-story? Кто учит английский и читает/смотрит фантастику, знает - это сказка-сон. Сколько фантастических историй начиналось со сна героев! Но между прочим, Кэрролл утверждал, что, когда он был еще ребенком, ему снились разные фантастические сны, которые он частями и пересказал в своих книгах. Так что, когда вы увидите интересный сон, запишите его утром, проснувшись, наговорите на диктофон и храните записи. Кто знает, может, и вы будете писать книги или снимать фильмы, и вам когда-нибудь пригодится ваш старый сон.

//-- А вот самые распространенные вопросы по героям книг. --//

//-- Кто такой Чеширский Кот и откуда берется его улыбка? --//

Во-первых, это воспоминания детства автора, ведь Кэрролл родился именно в графстве Чешир (это такая территориальная единица в Англии). Во-вторых, у англичан издавна бытует поговорка: «Улыбается как чеширский кот». Получается, Кэрролл взял в герои фольклорный персонаж. Но откуда сам фольклорный герой?

Точно никто не знает. Правда, есть несколько версий. По одной, в стародавние времена над дверью весьма популярной таверны в Чешире художник нарисовал парочку львов, которые вышли похожими на больших котов. Но можно себе вообразить, что видели посетители таверны, когда, уходя, хмель застилал им глаза. По другой версии, в том же чеширском графстве когда-то сырам придавали форму кошачьих голов с соблазнительной улыбкой. Так что, когда их ели, они убывали на глазах. Оставалась одна улыбка на корочке. Потом догрызали и ее. Не здесь ли кроется отгадка хитрющей и пленительной улыбки Чеширского Кота, который умел исчезать по частям - сначала исчезал кончик хвоста, а последней - улыбка? Она еще «долго парила в воздухе, когда все остальное уже пропало».

//-- Кто такой Шалтай-Болтай? --//

Да никто! Такого героя у Кэрролла в Зазеркалье вообще нет. У него есть Хампти-Дампти - нечто бесформенное, одновременно бестелесное и всеохватное. Тоже, между прочим, фольклорное создание. А Шалтай-Болтай появился в переводе С. Маршака. Посмотрите-ка сказку про нашу курочку Рябу - там приведен текст стиха. За основу были взяты слова Алисы, что он - круглый, белый, гладкий и похож на яйцо. И возник гениальный перевод имечка даже более сказочного, чем сам оригинал. Действительно, кто может сладить с яйцом, собрать его снова, если оно расколется и растечется?

//-- В сказке только сказочные герои? --//

Нет! Там есть и обычные люди, знакомые Кэрроллу. И это относится не только к самой Алисе и ее сестрам, но и ко вполне почтенным, респектабельным взрослым. Чего стоит только появление в «Зазеркалье» Черной Королевы - этой фурии, которую Алисе предстоит обыграть. А ведь за Черной Королевой, постоянно поучающей и одергивающей Алису, стоит реальная мисс Прикетт -гувернантка семейства Лидделлов. Чопорную и злую, девочки прозвали ее Колючкой. Но к Кэрроллу эта Колючка была поначалу весьма расположена - ведь когда он начал каждодневно посещать семью Лидделл, Колючка приняла это на свой счет. Она даже раструбила повсюду о сердечной привязанности застенчивого математика, и на него стали бросать косые взгляды. Ну, как было не отомстить этой Колючке в стране Зазеркалья - «пусть побегает со всех ног, чтобы только остаться на том же месте!».

//-- А что такое «Безумное чаепитие», на которое попадает Алиса в Стране Чудес? --//

Там Алису встречают безумный Мартовский Заяц (недаром в Англии есть поговорка: «Безумен, как мартовский заяц»), вечно засыпающая Мышь-Соня и грубиян Болванщик, никого не желающий слушать и вечно обрывающий собеседников. Уже современники поняли, как похоже собрание этой колоритной троицы на очередное ученое заседание, которыми так забита была жизнь преподавателя Доджсона. Современники даже героев узнавали - конкретных профессоров Тринити-колледжа в Кембридже - философов Б. Рассела, Дж. Мура и Дж. Мак-Таггарта.

«Тринити» значит Святая Троица. Профессоров так и прозвали в дальнейшем - Троица Безумного чаепития. Конечно, время идет, но сколько таких безумных чаепитий происходит и в наши дни!

На прототипа Болванщика (в некоторых переводах - Шляпника) претендует еще и чудаковатый изобретатель Теофилиус Картер. В Оксфорде его прозвали Безумным Шляпником, поскольку он всегда носил цилиндр и не знал удержу в своих изобретениях. Между прочим, он изобрел эксцентричную кровать-будильник, которая будила спящего, в нужное время просто сбрасывая его.

//-- Ну а себя Кэрролл не изобразил в своих книгах? --//

Изобразил, и не однажды. В «Алисе в Стране Чудес» он появился под видом Птицы Додо. Дело в том, что, знакомясь, он обычно заикался от смущения. Получалось: «До-до-доджсон». В «Зазеркалье» Кэрролл стал Белым Рыцарем, единственным, кто в странствиях Алисы предложил ей искреннюю помощь. И это была хоть и грустная, но карикатура на самого себя. Ведь Белый Рыцарь так и не научился жить во взрослой жизни.

Льюис Кэрролл, а вернее, Чарльз Лутвидж Доджсон с первых лет жизни видел мир как огромную игру-головоломку. Ведь он, родившийся 27 января 1832 года в Чешире (помните Чеширского Кота с его улыбкой?), никогда не испытывал недостатка в игре и партнерах. В его семье, где отец был приходским священником, было одиннадцать детей: четверо мальчиков и семь девочек. Чарльз родился первым, так что ему было для кого напрягать фантазию и искать ответы на разнообразные вопросы. Правда, особо напрягаться не пришлось: фантазия у мальчишки лилась через край, а ответы словно рождались сами собой. Недаром исследователи отмечали, что по какому-то странному наитию он сам, безо чьих-либо подсказок как-то сразу умел проникать в суть вещей и их устройство. Сначала это были игрушки: железная дорога, которую он выстроил сам, кукольный театр, опять же собственного изготовления. Потом появились разгадки головоломок, ребусов, шахматных задач. Ну а потом, уже став профессором, он начал разгадывать загадки самой жизни. И надо подчеркнуть, что и саму жизнь он видел как скопище головоломок и ребусов, разгадав которые попадаешь в другое скопище головоломок и ребусов - и так бесконечно.

Как и его персонаж, Безумный Шляпник, Кэрролл вечно придумывал разные открытия, оригинальные, но совершенно ни на что непригодные, как казалось тогда. Однако будущее показало, что они не столь уж и бесполезны. Просто их место нашлось не в викторианской Англии, а только в будущем. Например, страстный любитель шахмат, Кэрролл изобрел дорожные доски -те самые, с магнитами, с которых фигуры не падают при тряске. Тогда это казалось мало кому нужным. Сегодня многие пользуются. Изобрел Кэрролл и заменитель клея, то есть бумагу, клеем смазанную. Тогда ею пользовались только девочки Лидделл - сегодня любая секретарша.

//-- Тайны для самых умных --//

На самом деле в книгах Кэрролла столько научных воззрений, задач и гипотез, что даже называть их сказками неудобно. Их образы и ситуации используются самыми солидными учеными, чтобы ярче и нагляднее объяснить современные научные представления о мире. Особенно часто обращаются к текстам Кэрролла его соотечественники - англичане. Так, эпизод, когда Алиса в Стране Чудес то увеличивается до огромных размеров, то стремительно уменьшается, нередко приводится современными физиками как наглядная иллюстрация теории расширения и сжатия Вселенной. Выдающийся математик сэр Эдмунд Уиттекер в своей книге «Закон Эддингтона в философии науки», изданной в 1951 году в Кембридже, всерьез описывая уменьшающуюся Вселенную, вспоминает смешные уменьшения Алисы. А оксфордские педагоги, рассказывая студентам о бесконечно убывающей последовательности в математике, вот уже больше ста лет приводят пример бесконечных снов Алисы и Черного Короля: Алиса видит во сне Короля, который видит во сне Алису, которая видит Короля, и т. д.

Интересно, что, меняясь в размерах, Алиса пытается вспомнить хотя бы некоторые совершенно устойчивые понятия - например, таблицу умножения. Что может быть устойчивее! Но четырежды пять у нее оказывается - 12, а четырежды шесть - 13. Снова - парадокс? Не совсем. Дело в том, что Кэрролл пользуется различными системами счисления. Ведь если Алиса меняется в размерах, в «размерах меняются» даже цифры. В восемнадцатиричной системе счисления, использующей как основание 18, четырежды пять действительно будет 12. А четырежды шесть равняется 13 в системе счисления с основанием 21. Современники Кэрролла недоумевали - на что нужны все эти различные системы? Однако они весьма пригодились для ученых разработок XX века, в том числе и для компьютерного моделирования.

Интересно, что и само построение сказок про Алису, оказавшееся столь непривычным для времени Кэрролла, сейчас воспринимается как абсолютно понятное: это - виртуальный мир компьютерной игры. Открывается дверь, за ней еще две двери, надо выбрать, в какую войти. За теми дверями - следующие. И опять выбор. Зеркальное построение множится, раскалывается на куски и вновь собирается в целое. Герои продвигаются к цели или застревают. Виртуальный мир затягивает, и герой не в силах выбраться в мир реальный. Тогда, во времена сказок, страницы вымышленных книг не могли затягивать столь глубоко, как нынешние страницы компьютера. А вот сказки Кэрролла затягивали, ибо действовали на подсознание, как и современные компьютерные игры.

Трепетно относятся к сказкам Кэрролла и последователи Альберта Эйнштейна. Они всегда обращают внимание на то, что сказочник-математик, описывая падение Алисы в кроличьей норе с равномерно возрастающим ускорением, в известном смысле предвосхитил знаменитый «мысленный эксперимент», в котором Эйнштейн описывал падение воображаемого лифта, чтобы объяснить некоторые аспекты своей теории относительности. Как иллюстрацию положений относительности физики приводят и «бессмысленный» бег Черной Королевы, которая объясняет Алисе законы зазеркального мира: «Ну а здесь, знаешь ли, приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте! Если же хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать по меньшей мере вдвое быстрее!».

В главе «Зазеркальный дом» возник еще один парадокс: можно ли Алисе, живой девочке, пить зазеркальное молоко? Алиса решила, что нет. Естественно, ни Кэрролл, ни Алиса не могли это доказать. Только в 1957 году два американских физика китайского происхождения - Цзун-дао и Янг Чжень-нин - получили Нобелевскую премию за теоретический труд по антивеществу, то есть веществу, имеющему асимметричное расположение атомов. Их труд подтвердил: зазеркальное молоко действительно нельзя пить. Да и Алиса не сможет даже пригубить такое молоко: как только она до него дотронется, оба они, как антивещества, взорвутся.

//-- Тайны для тех, кто обожает фантастику --//

Многие детали у Кэрролла из разряда предвидений, предвосхищений. Немудрено, что фанаты «Алис» считали его чуть ли не Предтечей. Замкнутость реального достопочтенного Доджсона они расценивали как необходимость умолчания о сокровенных знаниях, в которые он был якобы посвящен. Чудачества джентльмена Викторианской эпохи, его любовь к логической игре и фантастическим парадоксам объясняли стремлением поделиться своими знаниями в закодированной форме. Немудрено, что даже сама жизнь Кэрролла, респектабельного и щепетильного викторианского священника, стала объектом изучения, поклонения и даже описания.

Так, в романе известного мастера фантастики XX века Фредерика Брауна Night of the Jabberwock (в русском переводе «Ночь Бармаглота», Бармаглот - один из героев «Алисы в Зазеркалье») вопрос о Кэрролле поставлен с обезоруживающей простотой. Герой романа узнает, что существует общество поклонников писателя «Светозарные мечи». И общество это владеет тайной: сказки Кэрролла - вовсе не сказки, а зашифрованные повествования о жизни в других измерениях. И тот, кто сумеет правильно прочесть написанное, тоже сможет туда попасть.

А в рассказе «Все тенали бороговы» Льюиса Педжетта (под этим псевдонимом скрывались муж и жена Генри Каттнер и Кэтрин Л. Мор) дети, расшифровав стих Кэрролла Jabberwocky, нашли в нем фонетический ключ для перемещения в иной пространственно-временной континуум и отправились туда на глазах изумленных родителей, оставив им «бессмысленные» стишки:

Часово - жиркие товы И джикали, и джакали в исходе.

Все тенали бороговы И гуко свитали оводи.

Казалось бы, еще один сюжет для фантастического рассказа. Вот только в книгах «Новые пути в науке» и «Природа физического мира» английский астроном Артур С. Эддингтон обнаружил, что формальная и фонетическая структура стихотворения о Бармаглоте строится на тех же принципах, что и математическая теория групп, между прочим, выведенная только в XX веке. И математическое описание стиха оказалось весьма сходным с описанием некоей элементарной частицы, которая могла бы действовать «неизвестным нам образом» - свободно приходить «из ниоткуда» и уходить «в никуда». Интересно, где математик Доджсон, он же - сказочник Кэрролл, подслушал такую фонетику?

ДЕТСКИЕ ТАЙНЫ: Безопасно ли совать свой нос куда не следует.

БЫЛ ПОЛЕНОМ, СТАЛ МАЛЬЧИШКОЙ,

ОБЗАВЕЛСЯ УМНОЙ КНИЖКОЙ.

ЭТО ОЧЕНЬ ХОРОШО!

ДАЖЕ ОЧЕНЬ ХОРОШО!

ДАЛЕКО БЕЖИТ ДОРОГА,

ВПЕРЕДИ ВЕСЕЛЬЯ МНОГО.

Сказка о золотом ключике и о приключениях Буратино, пожалуй, самая любимая многими с детства. Но многие ли знают ее тайну?

Давайте устроим, как обычно, ВИКТОРИНУ.

//-- Вопрос первый: --//

//-- Как вы думаете, кто спросил: «Не дадите ли вы мне дерева, чтобы я мог сделать деревянного человечка?» --//

Думаете, это папа Карло попросил столяра Джузеппе отдать то самое полено, из которого потом появится Буратино? Спорим, что вы не угадали?

//-- Вопрос второй: --//

//-- А кто решил, что «этот кусок дерева попался мне кстати. Смастерю-ка я из него ножку для стола»? --//

Уверены, что это был папа Карло? А вот и нет!

Оказывается, еще почти за полвека до того, как великий русский писатель Алексей Николаевич Толстой написал свою сказку про Буратино, в совершенно другой - итальянской - книжке некий дядюшка Джеппетто выпросил у своего приятеля, мастера Антонио, странный кусок дерева, чтобы вырезать из него своего деревянного человечка - Пиноккио.

Повесть о смешном, проказливом и отчаянном деревянном герое под названием «История одного буратино» («буратино» по-итальянски - кукла, марионетка) появилась на страницах римского журнала «Газета для детей» в 1881 г. Ее автор, журналист Карло Коллоди (настоящая фамилия -Лоренцини, 1826–1890), с удовольствием сочинял детские повести. А уж после первых же историй о деревянном человечке он стал знаменит на всю Италию. А его повесть, названная впоследствии «Пиноккио. История деревянной куклы», явилась воистину революционной для детской литературы.

Ведь до того героями детских произведений были только благовоспитанные девочки и мальчики, а у Коллоди - озорной, хвастливый, ленивый, вечно непослушный деревянный человечек. Да и сама жизнь, обычно описываемая в розовом свете, выглядит у Коллоди далеко не безоблачной. В этой жизни героя преследуют реальные голод, холод, смерть близких, нищета. Книга Коллоди близка не только фантастически-правдоподобной сказке, но и может считаться одной из первых сказок социально-обличительной направленности, которая ярко отразится в итальянской литературе XX века. В этом смысле Пиноккио может считаться предком родариевского Чиполлино. Но если «Приключения Чиполлино» близки «Приключениям Пиноккио» по духу, то существует литературное произведение, повторяющее не только сюжетные ходы, но и самих героев Коллоди.

Да-да, не удивляйтесь - это наш любимый «Золотой ключик, или Приключения Буратино». То есть А. Н. Толстой воспользовался чужим сюжетом, героями и темами. Хотя ни о какой литературной краже или повторении-ремейке речь идти не может. Потому что, оттолкнувшись от «Пиноккио», наш писатель создал абсолютно новую авторскую сказку. Поначалу кажется, что она похожа на «Пиноккио», но, читая, понимаешь, что сказка совершенно иная и конец совершенно другой.

Алексей Николаевич Толстой (1882–1945) начал писать свою книжку в 1924 году, когда ему шел уже сорок второй год и он был весьма умудренным человеком. Однако напечатана сказка была только двенадцать лет спустя. Сам автор, чистосердечно признаваясь, так объяснял свою затею: «Когда я был маленький, я читал одну книжку: она называлась «Пиноккио, или Похождения деревянной куклы». Я часто рассказывал моим товарищам. занимательные приключения Буратино. Но так как книжка потерялась, то я рассказывал каждый раз по-разному, выдумывал такие похождения, каких в книге совсем и не было».

Конечно, Толстой лукавил. Он намеренно обратился к старой книге. Его захватили приключения деревянного человечка, и он решил рассказать их по-своему. Оказывается, не только народные сюжеты бродят по мировой литературе. Авторские сказки тоже могут стать по-своему миграционными, бродячими, перекочевывая от одного сказочника к другому. Так происходит, конечно, только с настоящими сказками, сюжеты которых столь наполненны, глубоки и эмоциональны, что требуют их дальнейшего пересказа, нового обращения.

И вот что вышло. «Золотой ключик» Толстого оказался ярче, сильнее, увлекательнее «Приключений Пиноккио». Во-первых, Толстой убрал надоедливую назидательность Коллоди и нравоучительную мораль: будешь послушным - станешь не деревянным, а настоящим мальчиком. Его Буратино вовсе не стремится стать мальчиком «из мяса и костей». Деревянное тело его вполне устраивает. Буратино стремится к другому - помочь друзьям устроить саму жизнь так, чтобы все хорошие существа (и люди, и куклы) были счастливы. Отсюда происходит коренная перестройка сюжета. Пиноккио борется за себя, за то, чтобы стать настоящим мальчиком. Буратино же сражается не за себя, а за золотой ключик, который принесет счастье ВСЕМ. Мотив золотого ключика, символа Добра, Справедливости, Счастья, - собственный авторский мотив Толстого. Никакого ключика у Коллоди нет.

Из 36 глав «Пиноккио» Толстой использует лишь несколько сюжетных линий, охватывающих 19 глав. В них Пиноккио встречается с хозяином кукольного театра Манджафоко, отвергает добрые советы Говорящего Сверчка, знакомится с красивой Девочкой с лазурными волосами и пытается по совету Кота и Лисы посеять на Волшебном Поле свои золотые монеты. То есть Толстой взял саму завязку, а все последующие сказочные события придумал сам. Так что его «Золотой ключик» сказка вполне собственная. И конечно, героев он переделал на свой лад. Хозяин театра, не такой уж и плохой у итальянского автора, в повести Толстого стал воплощением зла - страшным и жестоким Карабасом Барабасом, угнетающим свою кукольную труппу. И сама тема кукольного театра стала ведущей в сказке Толстого. Недаром в финале Буратино отпирает своим золотым ключиком дверь нового театра, в котором куклы смогут сами играть, зарабатывать на жизнь, уйдя от Карабаса.

Ну а что же знаменитая Девочка с голубыми волосами? У Коллоди она - Фея, превращающая деревянного мальчика в настоящего. Но сначала она наблюдает за ним, помогая и оценивая его поступки. Поэтому в первых главах Пиноккио встречает ее как девочку-ровесницу, но с лазурными волосами. Затем она войдет в его жизнь как взрослая женщина, взявшая его в свой дом, - мама с голубыми глазами. Буратино Толстого не нужны феи, он сам способен помочь и себе, и друзьям. Его тайная мечта о другом - прекрасной девочке, вежливой и аккуратной, по которой, сам того не осознавая, грезит любой непослушный озорник. Дело в том, что Толстой написал сказку мальчишескую, где приключения опасны, а герои бесстрашны. И именно для таких героев автор создал идеал юной женщины - Мальвины, сказочной Девочки с голубыми волосами, очень похожей на реальную героиню - очаровательную Лилечку, девочку с голубым бантом из его автобиографической повести для детей «Детство Никиты».

«Золотой ключик» оказался настолько емкой и заразительной сказкой, что возникло его продолжение. Ленинградская писательница Елена Яковлевна Данько написала сказочную повесть «Побежденный Карабас». Ее история начинается от финала, который Толстой дал пьесе, написанной им по «Золотому ключику», и сценарию одноименного фильма. Ключик помогает Буратино и всем его друзьям попасть в «самую лучшую страну для детей и стариков» - в Советский Союз. Такова была дань времени, не нам осуждать Толстого.

Е. Данько в своей повести рассказывает, как куклы счастливо живут в ленинградском театре, а Карабас с лисой Алисой, ставшей его секретаршей, пытаются их выкрасть. Конечно, все оканчивается хорошо, потому что на борьбу с врагами встают бдительные ленинградские пионеры. Что ж, борьба с врагами была в полном разгаре. Шел 1937 год.

Но не только в Советском Союзе страстно полюбили кукольных героев. В самой Италии уже в середине XX векавышел своеобразный преемник «Пиноккио». В 1954 году Марчелло Арджилли и Габриэлла Парка опубликовали повесть-сказку «Приключения Кьодино» (по-русски - Гвоздика). Там профессор Пилукка смастерил железного сынишку Кьодино, который оживает вполне в духе технического прогресса - завтракает бензином, моется маслом от ржавчины. Этот железный мальчишка такой же непослушный и легкомысленный, но добрый и славный, как деревянный Пиноккио. И столь же находчивый - на своем железном языке он сумел договориться с танками и пушками о том, что они никогда не будут убивать людей. Так что Пиноккио-Буратино-Кьодино все еще в действии. Они защищают ЖИЗНЬ.

Кто вы, доктор Айболит?

ДОБРЫЙ ДОКТОР АЙБОЛИТ!

ОН ПОД ДЕРЕВОМ СИДИТ.

ПРИХОДИ К НЕМУ ЛЕЧИТЬСЯ.

И КОРОВА, И ВОЛЧИЦА,

И ЖУЧОК, И ЧЕРВЯЧОК,

И МЕДВЕДИЦА!

ВСЕХ ИЗЛЕЧИТ, ИСЦЕЛИТ.

ДОБРЫЙ ДОКТОР АЙБОЛИТ!

О нем знают все. Ведь сказки о нем написал наш замечательный сказочник Корней Иванович Чуковский (1882–1969). Между прочим, Чуковский родился в тот же год, что и создатель Буратино А. Н. Толстой, и «папа» Винни-Пуха - А. Милн. Вот каким удачным для сказочной страны оказался 1882 год. Ну разве возможно представить мир без Буратино, Айболита и Винни-Пуха?!

Но неужели и у доброго доктора Айболита существует тайна? Какая?! Прописал мартышке не ту микстуру или слону мазь, от которой у бедного слоника заболел хобот? Да не может такого быть! Айболит же символ врача, умеющего лечить все на свете.

//-- А знаете ли вы, что. --//

• Первые сказки Чуковского были в стихах - «Бармалей» (1926), «Айболит» (1929).

• В 1930–1940-х годах появились сказки в прозе - «Доктор Айболит», «Огонь и вода», «Приключения белой мышки».

• Само имя Айболита стало нарицательным, еще бы - ведь Чуковский совершенно гениально образовал его от восклика: ай, болит!

Но оказалось, что и у Айболита есть тайна. Да у него вообще есть другое имя, и его родной язык -не русский. Да что жон - шпион какой? Может, и вообще не доктор, а так, прикидывается?

Спокойнее - он действительно доктор. Но только английский. И зовут его Джон Дулиттл.

Так, выходит, сказки нашего замечательного дедушки Корнея - тоже пересказ? Выходит.

Но что это за сказки про доктора Дулиттла? Кстати, «ду литтл» означает что? Правильно - делать понемногу. Но существует еще и переносное значение. И лучше всего его выразят старинные пословицы: «Делай что должен - и будь что будет!» или «Делай потихоньку свое, остальное приложится». Вот и симпатичный толстяк доктор Джон Дулиттл, со своим неизменным зонтиком под мышкой, лечит животных, помогает их хозяевам-людям. Сегодня книги о Дулиттле издаются по всему миру. Но, задумав своего героя, автор этих книг - англичанин Хью Лофтинг (1886–1947) -не собирался издавать никаких историй о добром и смелом докторе. Лофтинг был инженером и попал на фронт во время Первой мировой войны. Дома у него остались детишки, и, отправляя им письма, он решает не писать никакой страшной фронтовой правды, а сочинять истории о добром и забавном чудаке-докторе. Он и имя ему дает смешное - доктор, «делающий понемножку», и рисунки присылает, на которых сам толстяк доктор и его друзья-зверушки.

В общем, как мог, инженер Лофтинг стремился сохранить для своих детей радость и магию детства. Дети оценили его истории. Их читали с друзьями, показывали в школе. Слава богу, с войны Лофтинг вернулся. С новыми историями. Так же как из разных дальних странствий возвращался добрый доктор Дулиттл. А его дети, уже выросшие к тому времени, показали истории отца одному издателю в Америке, где они тогда жили. Увидев письма с картинками, издатель сделал то, что было предначертано, - опубликовал сказку.

//-- А знаете ли вы, что. --//

• Первая сказка «История доктора Дулиттла» появилась в 1920 году. Она была встречена на ура.

И если Лофтинг подумал, что сможет на этом остановиться, то явно недооценил своего американского издателя. Лофтингу пришлось-таки стать писателем.

• В 1922 году вышли «Приключения доктора Дулиттла», за ними - «Почта доктора Дулиттла» и многие другие произведения.

• Всего Лофтинг сочинил и проиллюстрировал четырнадцать романов про симпатягу доктора.

• На русском языке «Приключения доктора Дулиттла» вышли в 1924 году. Потом наступило более чем полувековое молчание. И только в 1992 году в России появились переводы книг Лофтинга.

Вот такая история. А мы-то все эти долгие годы зачитывались приключениями доктора по имени Айболит. Надо отдать должное Чуковскому, он чистосердечно написал в своем предуведомлении, что все они написаны «по Хью Лофтингу». Он не скрывал, что его сюжеты пришлые. Вот только «приписки» эти, как правило, никогда не печатались. А зря! Потому что тогда нам стало бы ясно, что, взяв за основу интересные, но все же слишком длинноватые и нравоучительные сказки про доктора Дулиттла, наш дедушка Корней превратил их в истинные шедевры.

Начнем с того, что сказки Лофтинга - для взрослых. В них много раздумий о жизни. Не надо забывать - они писались на войне. В то время целое поколение интеллигенции разочаровалось в своих прежних идеалах. Вот и доктор Дулиттл у Лофтинга разочаровался в «правильном», раз и навсегда определенном укладе жизни традиционной Англии. Доктор разочаровался даже в человеческой природе, поскольку люди калечат и унижают себе подобных, и потому решил лечить зверей и жить среди них. Они показались ему чище и добрее.

Сказки же Чуковского - для маленьких детей. Для них, маленьких, любовь и забота доктора о зверушках - дело абсолютно естественное и не требует никакого обоснования. И страна, где происходят приключения Айболита, - не конкретна, а волшебна. Это не настоящая Африка, а Африка снов, грез, фантазий. Поэтому, когда доктор Дулиттл едет в свою Африку, - это английский миссионер и подвижник едет лечить туземцев и животных. А когда Айболит отправляется к заболевшим зверятам - он едет в волшебную страну.

То же и с героями. У Лофтинга они - символы людей (обычно взрослых) с определенными характерами. У Чуковского звери - те самые существа страны «маленьких», которых взрослым, в особенности докторам, надо защищать. И потому доктор Айболит Чуковского - бесстрашноблагородный не только рыцарь, но и мудрец, и еще Дон Кихот в лучшем смысле этого имени. В героях обеих книг много общего. Они оба - бесстрашны и благородны, оба - веселы и наивны, оба - немножко дети в душе. А вот другие герои разнятся. Любимый Лофтингом Поросенок (ни дать ни взять балованный мальчишка-озорник) у Чуковского стал простой свинкой Хрю-Хрю. Математик Филин - совой Бумбой. Удивительно, но и тут и там существует совершенно чудесный и очаровательный Тяни-Толкай - существо с единым телом и двумя головами. Правда, придумал его и нарисовал первым все же Лофтинг. Но особую трепетность придал Чуковский.

Большие отличия получились и с образами злодеев. Эпизодический пират Бармалей Лофтинга под пером Чуковского превратился в символ зла, правда, как выясняется, не очень страшного. Вторая злая сила Чуковского - сестра Айболита Варвара - тоже воплощение зла, этакая природная склочница коммунальной квартиры. У бедняги Дулиттла тоже имелась сестрица, вечно им помыкающая, - суровая пуританка Сара. Она не зла от природы, нет, но она долгое время пробыла в старых девах и теперь, выйдя замуж за приходского священника, возомнила, что ей лучше всех известно, кто и как должен себя вести в этой жизни. А уж доктор Дулиттл, который хочет жить не «как велят», а «как хочется», - основной объект нападок сестрицы. Так что злодеи Лофтинга не «природные», как у Чуковского, а просто люди с их извечными слабостями. Конечно, это - глубже.

Но думаете, Чуковский не смог бы написать настоящие глубокие характеры? Смог бы. Да только в какую сказку он бы их поместил? Не забывайте, он жил в Советском Союзе, на дворе шли 30-е годы. Чтобы сохранить сказку про доктора-гуманиста, следовало поместить место ее действия в волшебную страну. С волшебных же стран какой спрос: захочешь - не найдешь.

ВОЛШЕБНИК ИЗУМРУДНОГО ГОРОДА и всей Страны Оз.

- МАМОЧКА, - СПРОСИЛА ЭЛЛИ, ОТРЫВАЯСЬ ОТ КНИГИ, - А ТЕПЕРЬ ВОЛШЕБНИКИ ЕСТЬ?

Конечно, мама разочаровала дочку: были когда-то волшебники, да все вымерли. Если бы она знала, что буквально через несколько часов ураган перенесет Элли из американского штата Канзас в далекую Волшебную страну, где ее ждут встречи с добрыми и злыми волшебницами и, конечно, с всесильным правителем Изумрудного города - Гудвином Великим и Ужасным.

Узнаете?

И не обманывайтесь на подсказку про штат Канзас.

Ясно же, не в нем дело!

Перед нами бестселлер на все времена - «Волшебник Изумрудного города» русского сказочника Александра Волкова - первая часть целой серии книг о приключениях девочки Элли и ее сказочных друзей. После «Волшебника Изумрудного города» (1939) вышли «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» (1963), «Семь подземных королей» (1964), «Огненный бог Марранов» (1968), «Желтый туман» (1970), «Тайна заброшенного замка» (1976).

Ну а теперь традиционная ВИКТОРИНА.

//-- Внимание! Викторина --//

«- Как вы думаете, - оживился Лев, - не сможет ли волшебник дать мне чуточку храбрости?

- Полагаю, ему это сделать ничуть не труднее, чем дать мне мозги, - ответил Страшила.

- А мне - сердце, - добавил Железный Дровосек.

- Или послать меня в Канзас, - заключила. ».

//-- Вопрос первый: --//

//-- Как вы думаете, что за девочка заключила беседу? --//

//-- Уверены, что это была Элли? --//

//-- Вопрос второй: --//

//-- А из какой книги мы вообще процитировали эту беседу Страшилы, Железного Дровосека, Трусливого Льва и девочки? --//

Л. Ф. Баум.

Разгадка не проста! Оказывается, приключения наших любимых сказочных персонажей и девочки, унесенной ураганом в Волшебную страну Жевунов (тех самых, у которых челюсти постоянно двигаются, будто они все время что-то жуют), были записаны еще за сорок лет до Волкова американским сказочником Фрэнком Баумом.

Да-да, «Волшебник Изум-рудного города» - переработка сказочного романа «Удивительный волшебник из Страны Оз», созданного еще в последний год XIX века. И героиню там зовут не Элли, а Дороти. И Страшила в прямом переводе назывался просто Пугалом, Железный Дровосек -Дровосеком-жестянкой, ну а вот Лев так и был Львом.

Ну и кто же был автором Страны Оз?

Писатель Лаймен Фрэнк Баум (1856–1919) и до сказки о Волшебной стране написал множество книг. Он вообще любил выдумывать разные таинственные истории. Собирал собственных и соседских детишек и рассказывал им, сам увлекаясь больше слушателей. Однажды в конце 1898 -начале 1899 года он из вечера в вечер сочинял истории об удивительных приключениях обычной американской девочки Дороти, попавшей случайно в Волшебную страну. «А что это за страна?» -спросил кто-то из детей. Писателю некогда было раздумывать, дело происходило в его кабинете, и он, взглянув на ящики картотеки, увидел там надписи: «А - N» и «О - Z». Первая пара букв показалась ему обычной, а вот «О - Z» - подходила для фантастического названия. И Баум сказал: «Дело происходит в Стране Оз». Так сказочная страна обрела имя.

Потом уже Баум записал все эти истории, и в 1899 году книга «Удивительный волшебник из Страны Оз» вышла из печати. Фурор был исключителен - сказка мгновенно стала архипопулярной, по ее мотивам тут же была создана театральная постановка, тоже ставшая чрезвычайно известной. Только вот сам Баум не хотел зацикливаться на приключениях девочки Дороти - у него были и другие литературные планы. Так что года два он ни о какой Стране Оз и не думал. Но ведь от сказки не так-то просто избавиться!

Однажды (эту историю рассказал сам Баум) к нему пришла маленькая девочка и попросила написать продолжение сказки. Но Баум в то время был занят и шутливо пообещал девочке выполнить ее просьбу, если тысяча маленьких девочек пришлют ему тысячу писем.

«Хорошо! - сказала девочка. - Вы их получите!» Писатель был удивлен такой настойчивостью и уверенностью. «Почему ты так хочешь этого?» - поинтересовался он. Девочка сверкнула огромными глазищами и заявила: «Потому что Дороти - это я!».

И вот - представляете? - письма пришли! С тех пор писатель сильно засомневался: была ли та Дороти обычной девочкой или ТОЙ - сказочной Дороти, которой очень захотелось продолжить свои волшебные приключения в Стране Оз?

«А может, это была сама фея сказок?» - спрашивал себя Баум. Словом, в 1903 году появилась сказочная повесть «Страна Оз», за ней еще четыре книги. Но в 1910 году дело опять застопорилось. Бауму просто надоело писать про одну и ту же страну, хоть и волшебную. Но когда в 1911 году не появилось новой повести, читатели забросали сказочника таким количеством писем - уже не тысячей, а сотней тысяч, - что Баум вновь вернулся к приключениям в Стране Оз.

Помните похожую историю, когда читатели заставили Конан Дойля воскресить обожаемого Шерлока Холмса, которого писатель в приступе ярости (он же не давал писать ни о чем другом!) решил угробить под скалой Рейхенбахского водопада? Вот и дети всего мира заставили Баума написать еще восемь историй о Волшебной стране. Всего вышло четырнадцать книг.

Кстати, успеху этих сказок весьма способствовали иллюстрации художника Джона Р. Нила, по которым мы можем сегодня судить, какими видел героев сам автор. Между прочим, девочку Дороти художник рисовал с дочки Баума - Сары. Помните, как английский сказочник Кэрролл написал свою легендарную Алису с реальной девочки Алисы Лидделл? Вот и Дороти написана и «срисована» с обычной девочки.

Герои Баума оказались столь интересны, а сюжеты столь занимательны, что после его смерти в 1919 году издательство «Рейли и Ли», печатавшее эти сказки, поручило молодой, но интересной писательнице Рут Пламли Томпсон издавать продолжения повестей. Конечно, Томпсон не обладала виртуозностью пера и фантазией Баума, но зато она написала около тридцати книг на сюжеты из Страны Оз. Написал три книги сказок и иллюстратор Джон Нил. И все эти книги тоже охотно читались и детьми и взрослыми.

Рассказы о Стране Оз перевели на все языки мира, но в родной Америке они стали просто культовыми. Они даже перебили фантастическую популярность «Приключений Алисы в Стране Чудес» Кэрролла. Оказалось, что сказки Кэрролла все-таки чисто английские - организованные по-английски, правильные, интеллектуально-холодноватые, а вот Баума - американские, немного расхристанные, путаные, зато теплые и добродушно-смешные. Недаром американский культовый фантаст Рей Брэдбери, обожавший творения Баума, заметил, что в сказке о Стране Оз «сплошные сладкие булочки, мед и летние каникулы». Брэдбери считал, что Страну Чудес Алисы предпочитают организованные интеллектуалы, а Страну Оз - неорганизованные мечтатели.

«Страна Чудес - это то, какие мы есть, а Страна Оз - то, какими желали бы стать», - подытожил фантаст.

//-- Только для взрослых --//

Любители аллюзий отыскали их и в сказках Баума. В героях Страны Оз они углядели представителей главных общественных сословий. Правящие волшебницы, оказывается, отражали власть. Ну, это не открытие. Кстати, у Баума нет ни Гингемы, ни Бастинды (как у Волкова). Волшебницы вообще не имеют имен и называются просто Злые волшебницы Востока и Запада, Добрые Севера и Юга. Ну, то, что союз Севера и Юга - олицетворение доброй Америки, кто ж спорит? Вспомним, что во время Гражданской войны страна была разделена именно на Север и Юг, ну а потом конечно же воссоединилась. Но вот почему Восток и Запад - жилища Злых волшебниц, это вопрос открытый. Запад - ясно. Олицетворяет старушку Европу, ну а Восток? Угадайте с трех раз, дорогие взрослые!..

Нашлись аллюзии и для героев. В Жевунах были усмотрены добропорядочные обыватели, которым только дай пищу для челюстей и сплетен. Страшила стал олицетворением фермерства и сельского хозяйства. Он же хоть и без мозгов, зато с соломой. Ну а Железного Дровосека (Дровосека-жестянку) записали в рабочий класс, угнетенный до такой степени, что он и сам стал железной болванкой без души и чувств. Подобно тем железным деталям, которые он собирает на бесконечном конвейере. А что, разве не похож? В любой сказке есть доля правды.

//-- А знаете ли вы, что. --//

• Всего в сказочном сериале Баума 14 книг:

«Удивительный волшебник из Страны Оз» (1899).

«Чудесная Страна Оз» (1904).

«Озма из Страны Оз» (1907).

«Дороти и Волшебник в Стране Оз» (1908).

«Путешествие в страну Оз» (1909).

«Изумрудный город Страны Оз» (1910).

«Лоскутушка из Страны Оз» (1913).

«Тик-Ток из Страны Оз» (1914).

«Страшила из Страны Оз» (1915).

«Ринкитинк в Стране Оз» (1916).

«Пропавшая принцесса Страны Оз» (1917).

«Железный Дровосек из Страны Оз» (1918).

«Волшебство Страны Оз» (1919).

Последняя книга «Глинда из Страны Оз» вышла в 1920 году уже после смерти автора от сердечного приступа.

• Каждая книга Баума появлялась к Рождеству, так что он продолжил в Америке традицию английских рождественских сказок, начатую еще Чарльзом Диккенсом.

• В русском дореволюционном переводе «Удивительный волшебник из Страны Оз» назывался «Мудрец из Страны Оз».

• В 1957 году в Нью-Йорке по инициативе тринадцатилетнего школьника был создан Международный клуб волшебника Страны Оз. Этот клуб существует и сейчас. И это говорит о непреходящей популярности страны Оз и ее героев.

Пути сказок неисповедимы, но всегда символичны. Фрэнк Баум умер в городе Голливуде, который в 1919 году еще не был столицей мирового кино. Об экранизациях своих сказок Баум и не думал. Но время шло, и ровно через двадцать лет после его кончины Голливуд выпустил свою новую музыкальную комедию «Волшебник Страны Оз» с юной звездой Джуди Гарланд в роли Дороти.

В этом же 1939 году случилось и еще одно значимое совпадение. Пока вся Америка толпилась у дверей кинотеатров, чтобы увидеть только что снятое кино, которому предстояло стать культовым, в далекой России появилась новая версия приключений легендарной девочки - «Волшебник Изумрудного города».

Замечательный ученый, математик и историк (редкое сочетание!) Александр Мелентьевич Волков (1891–1977) с первой же книги стал изумительным сказочником. К тому времени ему было сорок восемь лет, почтенный возраст для писателя, но примерно такой же, как и у Баума, когда тот издал первую историю о Стране Оз.

Волков родился в далеком Усть-Каменогорске в семье небогатого военного. Его отец, Мелентий Михайлович Волков, имел чин простого фельдфебеля. Человека такого звания нас приучили считать чуть не держимордой. Но Мелентий Михайлович был образован и мечтал, что сын его станет благородным учителем. Таки вышло. Александр окончил в 1910 году Томский учительский институт и начал преподавать в Колыване на Алтае. С 1917 года Волков стал печататься в местных газетах. В 20-х годах перебрался в Ярославль, где стал уже директором школы, а потом поступил на физико-математический факультет педагогического института.

В 1929 году Волков переезжает в Москву и решает пойти учиться в Московский государственный университет. Правда, особого времени учиться не было, ведь ему уже сорок лет, у него жена и двое детей. Но была жгучая жажда знаний - Волков одолел весь пятилетний курс математического факультета за семь месяцев.

И вот он уже педагог высшего звена - преподаватель высшей математики в Московском институте цветных металлов и золота. Еще он ведет факультативы по литературе и английскому языку. Именно здесь, на факультативе английского, его и застала фея сказок. Поначалу все было обычно. Волкову принесли книгу Баума «Удивительный волшебник из Страны Оз». Он прочел ее и решил перевести. Но в итоге получился не перевод, а совершенно авторское - волковское -переложение американской книги. Конечно, главные герои навеяны Страной Оз. Но есть и отличия. Дороти (имя несколько тяжеловесное для русского читателя) Волков превратил в легкое и обаятельное Элли. Сочинил новые главы - про встречу с людоедом, про наводнение. Но самое главное достижение, как думается, это образ Тотошки. У Баума он откликается на кличку Тото -имя, не имеющее никакого уменьшения. Тото песик как песик, верный и преданный, но по-человечески не говорящий. Волкову же показалось несправедливым, что в стране, где «разговаривают не только звери и птицы, но и люди из железа и соломы», верный Тотошка не имеет своего голоса. Так песик стал полноправным членом команды Элли и соучастником всех событий.

Пять повестей о Волшебной стране, написанные Волковым уже в 1960-е и 1970-е годы, не имеют к сказкам Баума практически никакого отношения. Эти книги совершенно волковские. Если что и связывает эти сказки, то редкие детали. Например, в «Стране Оз» появляется Порошок Жизни, которым колдунья Момби посыпает Джека Тыквоголовика, сделанного из сучьев и большой тыквы вместо головы. Не трудно провести здесь параллель с волшебным порошком, которым Урфин Джюс посыпает своих солдат, чтобы оживить.

Особенно интересно, как изменилась у Волкова главная героиня. Баум, например, не собирался все сказки писать о приключениях Дороти. Так в истории о потерявшейся где-то принцессе Озме («Страна Оз») Дороти вообще нет. Правда, скоро Баум понял, что девочка необходима в каждой сказке, ведь именно реальные дети видят себя на месте волшебной героини, переживая ее приключения как собственные. А сказка без Дороти, то есть без себя, им не интересна.

Волков же сразу понял, что именно Элли - главная во всех сказках. Правда, как быть с тем, что время идет и девочка растет? Но русский писатель нашел отличное литературное превращение - в последних сказках Элли выросла, но ее заменила младшая сестренка Энни. Теперь и она отправляется в Волшебную страну.

Кстати, вопрос за засыпку или викторина на исполнение желаний:

//-- Внимание! Викторина --//

//-- Начиная с какой сказки Волкова появляется Энни? --//

Не знаете - поглядите ответ. Ну а если знаете, значит, можете смело загадывать желание - ОНО ИСПОЛНИТСЯ!

Ну а для тех, кто не знает, ответ:

Энни впервые появляется в сказке «Огненный бог Марранов».

Впрочем, хотя автор и поменял Элли на Энни, читатель-то умный, он все равно понимает, что это одна и та же героиня. Пусть и маленькая, но отважная, добрая, готовая всегда прийти на помощь друзьям, попавшим в беду. Она никогда не унывает, верит в себя и друзей, готова грудью встать на защиту более слабого. Не потому ли ей помогают все - дети и взрослые, птицы и животные, деревья и травы, горы и облака. Героиня Волкова - не важно, Элли или Энни - живет по принципу активной жизни: кто, если не я?! Кто придет на помощь заржавевшему Дровосеку, спасет от смерти Страшилу, защитит плененных Жевунов или Мигунов? Кто, если не я?! Отличная мысль! А еще говорят по-другому: «У Бога нет рук, кроме твоих. Действуй!».

Между прочим, такая мысль не возникает после прочтения американского «Волшебника страны Оз». Там все проще: бурные приключения, авантюры, обманки, переполох событий и превращения героев. Это мальчишеский мир и взгляды мальчишек. Недаром Рей Брэдбери обожал Страну Оз. Сказка же Волкова - о волшебных приключениях для девочек. Забавно, верно?

Противоположны и сюжетные завязки сказок. У Баума Дороти попадает то в сильный шторм, то в землетрясение, но оказывается почему-то всегда в Стране Оз. Как объясняет Баум, волшебная земля притягивает Дороти. У Волкова в Волшебной стране случается что-то нехорошее. И жители посылают гонца к Элли, прося о помощи. То есть Элли, а потом и Энни всегда являются в роли спасительниц. Им нелегко попасть в Волшебную страну: им мешают горы и пустыни, их гонит прочь смертельный желтый туман. Но Элли-Энни готова пожертвовать жизнью, чтобы прийти друзьям на помощь. А кто, если не она?

//-- Только для детей --//

КогдаАлександр Волков прочел книгу Баума «Удивительный волшебник из Страны Оз» по-английски, то решил пересказать ее своим детям. Но тем было не до папиных россказней. И отцу пришлось их долго уговаривать. Ну а что было бы, если бы дети отмахнулись от папы - мало ли, что там хотят сказать эти занудные взрослые! Вот и вышла бы катастрофа - дети не выслушали бы истории Страны Оз и не стали бы уговаривать отца записать все эти приключения. В итоге Волков не написал бы никакого «Волшебника Изумрудного города». И мы остались бы без любимой сказки.

Нет, реально - родителей надо выслушивать хотя бы изредка! А то ведь самое удивительное приключение может и не случиться.

//-- Наиболее часто задаваемые вопросы по книгам Волкова и Баума: --//

//-- Почему дорога из ЖЕЛТОГО кирпича? --//

Это объясняется в сказках Волкова: дорога вымощена желтым кирпичом потому, что ведет через всю страну из царства Жевунов к Изумрудному городу, а от него в царство волшебницы Виллины, чьим цветом-символом, как мы помним, был желтый.

Но есть и тайное значение желтого цвета. Это цвет солнца - добрый, теплый, дающий радость. Идти по дороге, вымощенной кирпичом такого цвета, наиболее легко, поскольку он вызывает у человека положительные эмоции, помогает преодолевать трудности и принимать верные решения. //-- Почему город - Изумрудный? --//

Изумруд - один из ценнейших драгоценных камней, но весьма редкий. Так что часто он ценится дороже бриллианта. Люди издревле считали, что именно этот камень приводит человека в восхищение, ведь это самый приятный камень для глаза. К тому же считалось, что изумруд дарит своему владельцу мудрость и помогает постигать скрытые тайны. Ну разве волшебник Гудвин мог украсить свой город другими камнями? Ведь он хотел, чтобы город вызывал восхищение, а его самого считали самым мудрым из мудрецов.

К тому же изумруд считался камнем бессмертия. И конечно, Гудвин мечтал, чтобы его город был вечным. Ну а люди, глядящие на изумрудный свет, всегда испытывают радость и счастье. То есть Гудвин мечтал, что его подданные будут счастливы и радостны, и мрачные мысли не придут им в голову.

Часть четвертая. Сказки «взрослого» времени.

ЗВЕЗДНЫЙ МАЛЬЧИК, Или. Жестокие сказки.

Я БЫЛ СИМВОЛОМ ИСКУССТВА И КУЛЬТУРЫ СВОЕГО ВЕКА.

Я ПОНЯЛ ЭТО НА ЗАРЕ СВОЕЙ ЮНОСТИ, А ПОТОМ ЗАСТАВИЛ И СВОЙ ВЕК ПОНЯТЬ ЭТО.

Оскар Уайльд не страдал манией величия. Он говорил правду. Так было. Огромные тиражи стихов, рассказов, романов, даже просто остроумных изречений. Остроты-парадоксы, высказанные в клубе и за день облетавшие весь Лондон. Толпы восхищенных поклонниц и поклонников, подражателей жизни Оскара - эстета, денди, пророка «истинного, чистого» искусства и культа прекрасного. Казалось, слава, обожание и молодость останутся навсегда, как у его alter ego - Дориана Грея. Но, как и герою его романа, все это - только казалось.

Оскар Фингал О’Флаэрти Уиллс Уайльд (1854–1900) родился в Дублине в семье выдающегося врача-офтальмолога с мировой известностью. Мать Оскара была талантливой, но несколько экзальтированной писательницей, переводившей и жизнелюба Дюма, и мистика Сведенборга. Но основной в ее жизни стала идея ирландской независимости. Она собирала ирландский фольклор и писала горячие патриотические стихи. Ее дом превратился в литературно-общественный салон, в котором юный Оскар просиживал все вечера, впитывая терпкий аромат духов очаровательных дам и восторженные речи пламенных джентльменов. Строго говоря, у мальчика не было детства в общепринятом значении этого слова. С первых посещений салона матери этот избалованный, заласканный ребенок, одетый по взрослой моде, вынужденно стал взрослым. Может, потому ему так быстро приелось то, чем люди наслаждаются десятилетиями, переходя из детства в юность, потом в зрелость, потом - дальше. Слишком быстро сам Оскар прошел этот путь.

После окончания Оксфордского университета, перебравшись в Лондон, Оскар уже чувствовал себя все познавшим, все видевшим. Он перепробовал все модные увлечения. Обращался к истории Ренессанса и средневековой Англии эпохи легендарного короля Артура, дружил с художниками-прерафаэлитами, которые искали истинно прекрасное в искусстве, существовавшем еще до времен Рафаэля. Оскар Уайльд, по-юношески помешанный на культе прекрасного, и сам стал «пророком Красоты». Он основал общество единомышленников, назвал себя эстетом, учредил даже фирменный знак - зеленую гвоздику в петлице. Эстеты решили бороться против пошлости, скуки, лжи и равнодушия. Борьба начиналась несколько странно. Эстеты носили раздражающий обывателей костюм - брюки со штрипками, рубашки с отложными «байроновскими» воротниками, яркие шейные платки и пояса. Спустя годы мы поймем, что это было не просто забавно, ведь под влиянием эстетизма побывали и Блок, и Ахматова, и Честертон, и Бернард Шоу, и многие-многие другие.

Энергия и работоспособность самого Уайльда поражали. Он писал во всех жанрах - от романа и пьес до статей и эссе. Свои произведения, как и свои взгляды, он активно пропагандировал на бесчисленных светских раутах, в лондонских салонах, на открытии театральных премьер и вернисажей. Он был любителем шумных застолий, танцевальных вечеров и молодежных вечеринок. Он мог оскорблять, куражиться и эпатировать общество. Позже, в своей тюремной исповеди, названной по строке молитвы «Из бездны взываю», Уайльд написал: «Я забавлялся тем, что слыл бездельником, денди, законодателем мод. Я окружал себя мелкими людишками, низменными душами. Я стал растратчиком собственного гения и испытывал странное удовольствие, расточая вечную юность. Устав от горних высот, я нарочно погружался в бездну, в погоне за новыми удовольствиями».

Немудрено, что количество врагов этого «эпатажника» множилось с каждым днем. Их раздражало все: известность Уайльда, его безбедное существование, его семейное счастье. Еще в молодости Уайльд женился на милой девушке Констанс. У них было двое сыновей, которых Оскар преданно любил. Именно в это время счастливый Уайльд и обратился к жанру сказок. Тогда он был знатен, красив, известен и боготворим если уж не всем обществом, как ему самому казалось, то хотя бы преданными друзьями и поклонниками.

Но, наверное, в глубине души он предчувствовал, что грядет что-то ужасное. Ведь за все бывает расплата. А он - «проклятый поэт». И все это настроение «ужасного грядущего» перешло в его сказки.

Сказки Уайльда - странны. Ни дети, ни взрослые обычно не рвутся их читать. Но, прочтя хотя бы одну, читают взахлеб дальше, не имея сил оторваться. Уайльд - завораживающий сказочник. Первый его сборник «Счастливый Принц» выходит в 1888 году, второй - «Гранатовый домик» -спустя два года. Эти сказки наполнены Поэзией, напоены Красотой. Но почему их свет рождает такую боль, печаль и одиночество? Ведь те несчастья, о которых пишет Уайльд, еще не случились в его пока счастливой жизни. Неужели он предвидит и пишет о будущем?

Все в его сказках на грани - справедливость оказывается злом, друзья превращаются во врагов. Если в сказках других писателей герои и события делятся на два лагеря - добра и зла, при этом добро конечно же пусть иногда и сложно, но побеждает, то в сказках Уайльда трагический финал просматривается с первых фраз.

//-- Только для детей --//

Зачем, скажете вы, сказки с плохим концом?! Лучше уж точно знать, что все закончится хорошо. Вот только оглянитесь, всегда ли так бывает?

Ах, только не говорите, что ТАМ - сказка, а ЗДЕСЬ - реальная жизнь. На самом деле (и думается, вы давно это поняли) все переплетено - и жизнь, и фантазия. Великий советский драматург-сказочник Евгений Львович Шварц говаривал: «Это такой ковер, что хоть плачь». И действительно, переплетения фантазии и жизни столь тугие и неразрывные, что часто, уничтожив фантазию, можно ненароком уничтожить и самого человека - его веру в мечту, в друзей, в доброту жизни.

Но есть и обратная связь - не только сказки с жизнью, но и жизни со сказками. СказочникУайльд писал свои поэтические сказочные новеллы, пытаясь выразить в них то, что волновало его в реальности. И хотя со времени издания первого сборника «Счастливый Принц» в 2013 году исполнится уже сто двадцать пять лет (юбилей!), но нас и сейчас волнует то же самое - кто твой друг, а кто нет, кто поможет, а кто предаст, кто будет любить нас в жизни преданно и верно? Разве это не интересно узнать? Почитайте - может, и узнаете.

//-- Только для взрослых --//

Спорный вопрос - давать ли сказки Уайльда читать детям. Вот, например, другая английская сказочница, Элинор Фарджон (1881–1965), считалатак:

«Не годится детям показывать горести жизни. Те, кто отвечают за детей, в ответе зато, чтобы они были веселыми и счастливыми». Конечно, Фарджон, мало известная у нас, в мире признана «сказочницей XX века номер один», ведь это ей в 1956 году вручена была ПЕРВАЯ Золотая медаль Андерсена - главная мировая награда для писателей-сказочников. Но ведь это была писательница спокойной добропорядочной страны, чьей территории мало коснулись обе мировые войны - и Первая, и Вторая велись преимущественно на континенте Европы.

Но «в наше время и в нашем месте», думается, сказки Уайльда просто необходимы. Это как первая прививка реальности, готовая продемонстрировать детям, что добро легко переходит в зло, друзья становятся врагами, а бывшие враги вполне могут помочь. Это сказки, рассказывающие о зыбкости мира, двойственности окружающих нас людей и событий. Это волшебные сказки, вытекающие из реальности.

Само название первой сказки - «Счастливый Принц» - символично. В ней намечено или, если хотите, предсказано будущее. Речь идет о памятнике, который воздвигли горожане своему бывшему правителю. Пока Принц был жив, он купался в собственных наслаждениях, не думая о горестях других людей. Но когда ему поставили памятник, он, уже не живой, глядя на скорбь и нищету столицы, почувствовал всем своим оловянным сердцем боль и сострадание к несчастным. Оловянное сердце, да и сам памятник, сделанный из олова, - разве это не напоминает нам оловянного солдатика Андерсена? Но Принц Уайльда более деятелен, чем андерсеновский персонаж. Этот Принц, жалея несчастных, голодных и больных, отдает сапфиры из своих глаз, рубины из своей шпаги и всю позолоту, покрывавшую его оловянное тело, этим бедным людям.

Но, думаете, люди оценили такой великодушный поступок? Увы, теперь, глядя на Принца -ободранного и некрасивого, ставшего хуже, чем самый противный нищий, - люди, которые преклонялись перед ним при жизни и потом восторгались богатой позолотой памятника, мгновенно отвернулись от него, предали, отправив «жуткий и нищий» памятник на переплавку. Уже в этой первой сказке Уайльд понимал: те, кто бездумно восхищаются, в тяжелую минуту предадут. Ну почему он сам не думал об этом правиле, играя в свою жизнь?..

Теме предательства посвящены многие сказки Уайльда. Как будто он чувствовал, что это будет одна из страшных тем его жизни. В «Преданном друге» Маленький Ганс погибал ради мнимой дружбы с Мельником, который на самом деле только использовал Ганса всю жизнь. Но не так ли будут развиваться отношения самого Уайльда со своими «преданными друзьями»?

Он многое видел, этот «великий Оскар». Воспевая культ Красоты, видел, что красота, как и верность, не нужны в этом бездушном мире. Прекрасная алая Роза, за цвет которой Соловей заплатил своей кровью, оказывалась не нужной ни для влюбленного Студента, ни для его ветреной подружки («Соловей и Роза»). Красота и доброта не нужны были для аристократических салонов и показных благотворительных мероприятий высшего света, хоть сам Уайльд и стремился стать баловнем и повелителем этого света. Вокруг царила только показная нравственность, прикрывающая ханжество и полное бессердечие. Недаром в сказке «День рождения Инфанты» жестокая, бессердечная красавица своим презрением убивала бедного простодушного влюбленного в нее мальчика-карлика. Любовь вела к смерти. Это Уайльд видел тоже. За свою любовь к Русалке его Рыбак готов был отринуть даже свою бессмертную душу («Рыбак и его Душа»). Видите, как трансформировалась сказка о Русалочке Андерсена? Та Русалочка ради обретения бессмертной души шла на подвиги и страдания. Но любовь давала ей эту бессмертную душу. Современный Уайльду рыбак был вынужден отринуть душу, чтобы только обрести призрачную любовь. Время наступало другое - обманное, предательское. И Уайльд чувствовал, что это время уже готово не помогать, а убивать.

При всей своей красоте и эстетичности, поэзии и нравственном начале сказки Уайльда - жестоки, как мир, его окружающий. Герои обречены и изначально знают это. Но они мужественны и пойдут до конца. Как и их автор. Безграничная, беззащитная вера в людей приведет их к предательству ближних. Любовь - к смерти. Красота - к уродству. Прекрасный Звездный мальчик при своей идеальной красоте станет обладать, увы, безобразной ужасной душой. И, только став в наказание за свои грехи безобразным уродцем, он сумеет понять, что такое истинная доброта, жертвенность и сострадание («Звездный мальчик»). И вот парадокс - тогда обретенное внешнее уродство сможет вернуть ему внутреннюю духовную красоту.

Но не надо писать о Звездных мальчиках! Их притягивают звезды. «Богов любимцы долго не живут» - это сказал Байрон. Маленькому принцу не найдется места на земле - об этом напишет Экзюпери. Оскар Уайльд тоже понимал это. И потому его надежда была только на Бога. Его сказки показывают, сколь искренне верил он в высшую справедливость. Но эти же сказки говорят, что только на Небе можно получить эту справедливость, и только Бог может «исправить» несчастливые и даже жестокие финалы уайльдовских сказок. И Бог действительно входит в эти сказки, в последних строках воздавая добрым, утешая униженных, превращая конец не в боль, но в Свет («Счастливый Принц», «Юный Король», «Рыбак и его Душа»).

Эстет Уайльд, полный стремления к искусству ради искусства, мог бы многому поучиться в собственных сказках. Ведь на самом деле он - «позор общества» - был полон высоких идеалов доброты, верности, бескорыстия. В сказке «Юный Король» он даже развенчал свой же знаменитый тезис о вседозволенности ради красоты и искусства. «Юный Король» - программная сказка. В ней юноша, которого должны короновать, узнает, что красота и роскошь его королевского дворца, одежд и драгоценностей созданы нищими ткачами, каменщиками, ловцами жемчуга, добытчиками драгоценных камней. И все - ценой изнурительного труда, а часто и самой жизни. И тогда Юный Король, более всего в жизни ценивший «магию и таинство красивых вещей» и желавший «обрести в красоте некое утоляющее боль снадобье, своего рода исцеление», отказывается от всей этой губительной красоты и является на коронацию в бедной одежде с венком из простых садовых роз.

И тогда снова, как и в других сказках, происходит предательство. Придворные, еще вчера восхищавшиеся им и покорные любому его слову, отворачиваются от нищего Короля. И снова Уайльд, не в силах вынести плохой конец, обращается к Богу. И Бог опять входит в сказку. Он облачает юного Короля в божественное сияние, более прекрасное, чем все бриллианты, сапфиры и рубины мира.

Сказки Уайльда, в которых действие разворачивается в волшебных странах или прошлых веках, на самом деле - сказки будущего, ибо они обращены в нарождавшийся XX век. Это проекция и предупреждение для тех, кто еще только будет жить в том страшном веке, где моральные ценности сотрутся, размоются или вовсе перестанут существовать. Это будет век одиночества, предательства, безумных войн. Век, когда вместо красоты станет править уродство, циничные расчетливые сердца начнут истребление сердец горячих и трепетных. В этом мире сама жизнь Человека не будет стоить и трех золотых денежек, как жизнь Звездного мальчика.

Сегодня, глядя на сказки Уайльда с высоты прошедшего XX столетия, видно, что они включают в себя некое универсальное космическое миропонимание. Недаром Уайльд сделал вывод, определивший целый поток философии XX века: настоящая, истинная Красота невозможна без страдания. Об этом его «Звездный мальчик», «Соловей и Роза», «Счастливый Принц». Об этом - судьба всех его благородных героев, у которых в поисках этой настоящей красоты, не выдержав, разорвалось сердце, как у Ганса или карлика Инфанты.

Сам писатель тоже всю жизнь искал истинную Красоту - в книгах, сценических огнях рампы, полетах фантазии, людских взаимоотношениях. Отсюда его метания, стремление найти настоящую «родную душу». И вот он встретил юного лорда Альфреда Бози Дугласа, который и стал острейшей любовью его жизни. Как говорят нам фотографии, Бози был очень красив. Но фото не рассказывают, что он был испорченным, капризным эгоистом. Окружающие предостерегали писателя от этой «дружбы». Но Уайльд к тому времени был уже усталым, элегантным эстетом, который вбил себе в голову, что нашел, наконец, родное сердце, ведь Бози писал весьма хорошие стихи. Он вообще прискорбно плохо разбирался в реальных людях, этот мечтатель-эстет. Бози втянул Уайльда в свару со своим отцом - маркизом Куинсберри. Тот решил обратиться в суд, обвинив писателя в оскорблении общественной морали.

Друзья посоветовали Уайльду уехать на континент. Но писатель был уверен, что по отношению к нему, любимцу света и публики, известному литератору, общество проявит не просто снисходительность, а понимание. Бегство же он счел трусостью. Он так и не сумел осознать, что был лишь забавной игрушкой для столь любимого им высшего лондонского света. Ни один из его сановных покровителей не проявил ни капли лояльности. Все, кто восторгался его дерзким эстетством, шарахнулись от него. Даже, казалось бы, верные навек друзья предали его, став свидетелями обвинения. В том числе и обожаемый Бози.

Они засудили его. Человеку более высокого социального происхождения и положения все сошло бы с рук (как частенько и бывало). Но поэта они осудили за «оскорбление общественной нравственности». Приговор - два года каторжных работ.

Уайльд не сломался. В тюрьме он задумал свои самые знаменитые строки - «Балладу Редингской тюрьмы» - уникальное эмоциональное обвинение «порядочному» обществу и его законам. Еще «Послание в тюрьме и оковах», позже названное по первой строке 129-го псалма «Deprofundis» («Из глубины взываю к тебе, о Господи»), состоящее из одной обжигающей истины и написанное, между прочим, «дорогому Бози». Он простил Бози его трусость, бессердечие и даже то равнодушие, с которым тот столкнул в яму своего «обожаемого наставника».

Но, выйдя на волю, Уайльд не сможет опубликовать «Балладу Редингской тюрьмы» под собственным именем, и она выйдет под псевдонимом «С.3.3». Странный псевдоним расшифровывается чисто тюремно: блок тюрьмы С, камера 3, этаж 3.

Уайльд еще попытается сохранить свою способность к творчеству. Но несчастья, обрушившиеся на него, окажутся слишком велики: пока он был в тюрьме, его мать умерла от позора за сына, его жена - от горя и нищеты, а суд отнял у него сыновей, запретив им видеться с отцом.

После освобождения писатель уехал на континент. Жил в Париже. Крайне бедно. Даже просил милостыню у заезжих англичан. Но самое страшное - он не мог больше писать. Как будто порвалась какая-то связь или иссяк источник. Слава богу, это продлилось недолго. 30 ноября 1900 года он ушел туда, куда так часто уходили герои его сказок.

Долгое время даже само упоминание об Уайльде в добропорядочной Англии считалось чем-то неприличным. Его детям сменили имена, и даже внук еще не смел носить родовую фамилию. В Советском Союзе его сказки считались запретными. Нет, официально их никто не запрещал - их просто не печатали. Но все равно читать ухитрялись, хоть и затирали книги до дыр.

И вот примечательный факт: современная леди Куинсберри, закончив образование, пошла работать не куда-нибудь, а в тюрьму, причем с заключенными, осужденными пожизненно. Ее так впечатлила «Баллада Редингской тюрьмы» или «Звездный мальчик»? Или она ощутила вину предков?..

«КАЖЕТСЯ, ДОЖДЬ НАЧИНАЕТСЯ...», или Винни-Пух и все-все-все.

Сейчас-то нам кажется, что мы знали его всегда - этого плюшевого шалунишку-толстячка, медвежонка, изрекающего то веселую глупость, а то невесть откуда взявшуюся «мудрую мыслю». Помните вопросик: «Кажется, дождик начинается?» Ну что особенного? Ничего. А забыть невозможно.

Винни-Пух - смешной, забавный, иногда капризный, иногда раздражающий - но всегда обожаемый практически до слез умиления!

Только вот на самом-то деле российские дети узнали сказки про Винни-Пуха только в 1961 году, то есть спустя тридцать четыре года после того, как англичанин Алан Милн выпустил в свет своего героя.

И вот об этом обаяшке мы не узнали бы никогда, если б переводчик Заходер не отнес рукопись, отвергнутую «Детгизом», в новое, только что образованное Министерством культуры РСФСР издательство «Детская литература». Там-то в 1960 году и вышла книга «Винни-Пух и все остальные», которая в дальнейшем стала называться еще образнее «Винни-Пух и все-все-все». Тираж был крошечным по тем временам, когда книги выпускались миллионами, - всего 215 тысяч экземпляров. Зато известность и народная любовь оказалась огромнейшей. Плюшевый толстячок стал любимым героем и детей, и взрослых. Взрослых даже больше. Потому что позволял в те зарегламентированные времена именно взрослым, особенно интеллигентным, почувствовать себя хоть чуточку более раскрепощенными, независимыми и свободными. Недаром же появились веселые народные истории и анекдоты о Пухе, до сих пор еще возникающие и на постсоветской почве. Вспомним хотя бы, как «Пятачок написал заявление в налоговую инспекцию: «Хорошо живет на свете Винни-Пух!».

Но кто же создал такого героя?

//-- А знаете ли вы, что. --//

• Перевел эту книжку, а точнее, пересказал ее по-своему изумительный сказочник Борис Владимирович Заходер.

• Ведущее в то время издательство «Детгиз» отвергло рукопись и отказалось печатать книгу на том основании, что она пропагандировала «американский образ жизни с его ценностями».

Забавно, верно? Редактора-цензоры, видевшие во всем «вражеские происки», даже не удосужились узнать, что это английская книжка, ставшая за тридцать четыре года своего существования классикой детской литературы.

• Винни-Пух держит одно из первых мест по популярности во всем мире. Его изображения красуются на более трети школьной продукции по всему земному шару, ему стоят памятники, его именем даже названы улицы в Варшаве и Познани.

• Игры, которыми занимался Винни вместе со своими друзьями, перешли в жизнь - ина самый высокий уровень. В самом Оксфордшире проводятся чемпионаты по игре в «Пустяки». Именно так перевел название игры Заходер. А знаете, как оно звучит в оригинале? Poohsticks! Ну разве это не доказательство идеального перевода?

• О Винни-Пухе снято множество мультфильмов, как коротких, так и полнометражных. Он даже стал героем четырех больших телесериалов. С 1960-х годов - культовым персонажем легендарной Диснеевской студии. А в 1969–1971 годах наш замечательный мультипликатор Федор Хитрук создал на «Союзмультфильме» три свои шедевра: «Винни-Пух», «Винни-Пух идет в гости», «Винни-Пух и день забот». И озвучил толстенького медвежонка-проказника сам Евгений Леонов -ну уж это-то все знают.

• А 11 апреля 2006 года на Аллее Славы в Голливуде открыта Звезда Винни-Пуха.

Алан Александр Милн (1882–1956) известен в Англии как автор взрослых и серьезных романов, повестей, рассказов и стихов, даже пьес, с успехом шедших на сцене. Весьма плодотворно работал он как журналист и критик. Родился он в Лондоне, учился в школе у. Герберта Уэллса, который впоследствии отойдет от педагогики и станет известнейшим писателем-фантастом. Потом Милн учился в Тринити-колледже, том самом, где работал и который описал в «Безумном чаепитии» Льюис Кэрролл, автор незабвенной «Алисы». И между прочим, в этом самом Тринити-колледже Милн изучал. математику - ту самую, которую когда-то преподавал Кэрролл. Не отсюда ли парадоксальные, мудрые, абсурдные, а порой и фантастические пассажи «Винни-Пуха» - сказывается дух Кэрролла и Уэллса.

Милн принадлежал к поколению, которому пришлось пройти сквозь огонь и газовые атаки Первой мировой войны. Свою первую большую литературную сказку он написал в 1917 году именно в результате личных фронтовых переживаний. Называется она Once on a Time (что можно перевести как «Однажды» или «В одно время» - словом, это чисто сказочный оборот). Это яркая антивоенная сказка, написанная в сатирическом ключе. В довольно едкой форме Милн рассказывает о соперничестве короля Еуралии с королем Бародии. Злые языки критиков даже утверждали, что имена королей можно прочесть как Европы и Бороды (естественно, русской). Удивительно другое. Вернувшись с войны, писатель-фронтовик пришел к простой, но весьма прочувствованной мысли: обычный мир уже виделся ему чудом из чудес. Но этот мир был хрупок и требовал каждодневной защиты. Особенно осознал это Милн, когда в 1920 году его любимая жена Дороти подарила ему сына.

//-- Только для детей --//

А вы помните, какие сказки рассказывали вам мама или папа, бабушка или дедушка? Не помните. А зря!

Вот мальчик Кристофер Робин Милн помнил все сказки своего отца. Он даже сравнивал себя с Винни-Пухом - говорил, что старше «медвежонка с опилками в голове» всего на год: «Когда мне будет сто лет, - говаривал подросший Кристофер Робин, - Пуху будет девяносто девять». Ну а поскольку мы знаем, что Кристофер родился в 1920 году, не трудно подсчитать, что Винни-Пух родился в 1921-м.

Маленький Кристофер Робин часто болел, вот отец и рассказывал сыну истории про плюшевого медвежонка. Такой медвежонок у Кристофера уже был - большой и темно-коричневый, почти черный. Отец купил его на первую годовщину рождения сына. Поэтому-то Кристофер и считал, что старше медвежонка на год. Игрушка было очень дорогой по тем временам, но отец посчитал, что «у каждого ребенка должна быть любимая игрушка, и особенно она необходима каждому ребенку, который один в семье». Ну ау Кристофера не было ни братьев, ни сестер. Так что со своим медвежонком он практически не разлучался - и спал, и ел с ним, и ходил гулять тоже.

«Но почему медвежонка назвали Винни?» - спросите вы.

О, это самый интересный и ЧАСТО ЗАДАВАЕМЫЙ вопрос. И ответ у него тоже интересный.

Однажды, в 1924 году, папа повел четырехлетнего Кристофера Робина в лондонский зоопарк. Там они и увидели веселого и добродушного медведя по имени Винни. Вообще-то это была медведица, но откуда было мальчику знать такие тонкости. Зачарованный добрым зверем, Кристофер, вернувшись домой, тут же окрестил своего плюшевого медвежонка Винни. Ну а потом и потребовал, чтобы отец вспомнил все истории об этом плюшевом звере и записал их.

Милн-старший не стал отлынивать. И в 1926 году вышла книжка, сделавшая Милна любимцем не только детворы, но и взрослых всех стран, - «Винни-Пух» (Winnie-the-Pooh).

А вот откуда взялась вторая часть имени - Пух, никто обычно не интересуется. Ясно, что Пух - пушистый, мягкий. Именно таким и должен быть плюшевый медвежонок. Вот только «пух пушистый» - это из русского языка. У англичан иные значения. Pooh - это просто восклицание, типа русского «ух», «ох» или «фу» (именно такой звук вы произносите, когда дуете на перышко). А у друзей Милнов на пруду в усадьбе плавали лебеди. И одного из них именно так и назвали - Pooh. Не потому, правда, что он был пушистый, а потому, что именно таким восклицанием его подзывали к себе хозяева.

Но ведь как органично легло словосочетание Винни-Пух на русский язык! Опять же оцените мастерство переводчика Бориса Заходера. Он поступил удивительно мудро: оставил фонетическое звучание «Винни-Пух», которое в русском языке приобрело образ чего-то мягкого, очаровательного, детского - настоящий плюшевый мишка.

Этот сказочный «приключенческий роман», состоящий из двух книг («Винни-Пух», 1926, и «Дом наПуховой опушке», 1928) и 20 глав-приключений плюшевого мишки Винни и его друзей (Пятачок, ослик Иа-Иа и др.), мгновенно покорил читателей. Это был мир, полный фантазии, выдумки, ситуаций, близких именно ребенку, с особым очарованием детского языка и склада мыслей. Это мир счастливых шалостей, веселых игр, чудесных открытий. Это мир ребенка, который в азарте и восторге постигает жизнь. И действие здесь разворачивается одновременно в трех планах - в одном отец рассказывает сыну сказки, в другом игрушки оживают в детской, в третьем действуют сами эти ожившие игрушки-звери, так сказать, на своей территории.

Писатель делает своего сына Кристофера Робина полноправным героем. Как и Кристофер, зверушечная компания то лазает на деревья, то живет в дуплах, то носится по саду, открывая его секреты, то изучает букварь.

Но мир сказок близок и взрослому, потому что ярко напоминает о всяких недоступных в обычной «трезво-реальной» жизни «веселостях» - шумелках, ворчалках, кричалках, сопелках и пыхтелках, об особом людском племени - истинных чудаках, которых традиционно так любят в Англии, но, оказывается, и не только там.

Эта игра в сказку может длиться вечно, пока каждый человек помнит, что он был маленьким. И потому такие книжки не подходят только одному типу людей - занудам, которые не умеют радоваться и смеяться. Недаром в 1956 году Милн написал свою последнюю книжку, куда включил сказку «Принцесса, которая не могла смеяться».

//-- Часто задаваемый вопрос: --//

//-- То, что Винни - плюшевый медвежонок Кристофера Робина, - понятно. --//

//-- А откуда взялись другие? --//

Ответы по порядку.

• Пятачок - тоже реальная игрушка Кристофера. У поросенка была светло-розовая кожа и зеленый комбинезончик.

• Ослик Иа-Иа - старая игрушка Кристофера, уже потрепанная жизнью и оттого печальная. У ослика была особенность: его хвост часто отваливался, но внимательный Кристофер ни разу его не потерял, а всегда вставлял на место.

• Тигра - тоже плюшевая игрушка, но новая, и оттого яркая и радостная, чья энергия бьет через край.

• Кролик, как и Сова (в оригинале мужского рода), тоже были игрушками, но не набитыми ватой, как полагалось в те времена, а просто тряпочными. Может, поэтому в Сказочном лесу они стали вести себя как реальные животные. Кролик даже сказал Сове: «У тебя и у меня есть мозги, у остальных вата!».

Наряду с Алисой Винни стал одним из национальных героев. И потому неудивительна история, происходящая в наше время. Когда-то, еще в 1947 году, Милн подарил игрушки своего сына (тех самых, настоящих Винни и компанию) нью-йоркскому издателю книги в благодарность за работу. Издатель отнес игрушки в Нью-Йоркскую библиотеку. Тамих и обнаружила в 1997 году Гвинет Дан-Вуди - депутат английского парламента. Бедные Винни, Пятачок и другие показались расстроенной Гвинет очень грустными, неухоженными. Ведь ровно пятьдесят лет они протомились на чужбине. Гвинет решила, что им плохо в Америке и они хотят на родину. Активная миссис Дан-Вуди развернула целую кампанию по возвращению домой Винни и всех его друзей, которых она назвалаузниками в неродной библиотеке.

Представляете, насколько нужно любить и гордиться своими литературными героями, чтобы принять всю эту историю всерьез! Англичане приняли. Призыв к возвращению Винни не только перекочевал во все средства информации. Об этом деле, как о достойном внимания, начали говорить общественные деятели. Для Англии Винни оказался жизненно важен. Ведь он -воплощение прекрасных фантазий, счастья и радости детства, неугомонных игр. Это одно из тех волшебств, без которых жизнь теряет свою терпкость и обаяние. И потому англичане готовы выкупить, выменять, выпросить - но вернуть своего Винни.

Пока, правда, это не удается. Но англичане надеются. Недаром же они даже слушание в палате лордов по этому поводу устраивали. А вот что думают по этому поводу сами игрушки, пока остается неизвестным.

//-- А знаете ли вы, что. --//

Главнейший герой-мальчик Кристофер Робин Милн - практически наш современник. Автор многочисленных рассказов и мемуаров о своем детстве и жизни отца, он прожил долгую жизнь и умер на семьдесят шестом году 20 апреля 1996 года. И между прочим, произошло это как раз в тот год, когда весь мир готовился к празднованию юбилейного 75-го дня рождения легендарного Винни-Пуха. Так что праздник получился со слезами на глазах. Бедняга Винни, потерявший Милна-старшего ровно тридцать лет назад, остался вдвойне сиротой - без товарища своих детских игр.

КОРОЛЬ Матиуш Первый.

В то время, когда в Англии Алан Милн писал одну из самых озорных и удачливых сказок XX века (породившую потом целое направление веселых сказок - о Карлсоне, Пеппи Длинныйчулок, Мумми-троллях и др.), в Польше врач и педагог Януш Корчак создавал одну из самых грустных сказок XX столетия - сказочную повесть в двух частях «Король Матиуш Первый» и «Король Матиуш на необитаемом острове». Сказки вышли в 1923 году - спустя восемьдесят лет после грустной «автобиографии» Андерсена «Гадкий утенок» и семьдесят лет после его же трагичной «Пропащей». Если взглянуть вперед, ровно через двадцать лет, в 1943 году, выйдет «Маленький принц» Экзюпери. Повести Корчака - в ряду этих нежных, пронзительных и скорбных сказок о беззащитности, одиночестве и человечности.

Януш Корчак (1878–1942) - псевдоним ГенрихаГольдшмидта. Он родился в Варшаве в семье адвоката, получил прекрасное медицинское образование. Но стал не только известнейшим детским врачом-педиатром, но и педагогом, уважаемым по всей Польше и за ее пределами. Еще профессор Гольдшмидт преподавал в Институте специальной педагогики, был автором педагогических работ («Правда жизни», «Как любить детей» и др.) и даже выступал на радио с «Беседами старого доктора». Словом, это был эдакий доктор Спок начала XX века. Вот только судьбы у них -преуспевающего американца и издерганного поляка - оказались различны.

Заниматься литературной работой Корчак начал рано, еще с 1898 года. Свой псевдоним он нашел в книге И. Крашевского «История о Януше Корчаке и прекрасной Мечникувне», герой которой был полон верности, благородства и любви к родине и своей девушке. Таким мыслил себя и молодой писатель.

Но литература не перевесила жизни. А в жизни Корчак остался бескорыстным врачом, скорее даже врачевателем детских душ. Все свои знания, энергию и средства он отдавал на создание детских домов и приютов. Он организовал «Наш дом» - приют для польских ребятишек. В 1911 году стал директором еврейского детского Дома сирот. С детьми этого Дома сирот он в 1942 году и попал в фашистский концлагерь Треблинку. И вместе со своими воспитанниками шагнул в газовую камеру. Фашисты разрешили ему покинуть лагерь - он был слишком известен и мог бы уйти от обреченных еврейских детей. Но куда он смог бы потом уйти от себя?..

Словом, жизнь старого врача Гольдшмидта - очень грустная сказка. Может, еще грустнее, чем сказочные повести писателя Корчака. Но что можно было ждать от сказок, написанных в 1923 году - том самом, когда в Мюнхене прошел «пивной путч», где фашисты впервые открыто заявили о себе?..

«Король Матиуш Первый» - сказка о детской мечте, рассказанная взрослым человеком. Каждый ребенок хочет жить в доброй и веселой детской компании, где взрослые не мешают, не запрещают, не поучают. Где просто любят детей.

Маленький принц Матиуш, став королем, решает создать детское королевство. Потому что твердо верит: дети лучше, добрее, справедливее взрослых. И в своем королевстве Матиуш мечтает о жизни, где все будут счастливы, никем не обижены и у каждого будет то, что он хочет. Словом, узнав «один зарубежный термин», Матиуш Первый объявляет себя «реформатором». Дело это, как известно, неблагодарное. Конечно, мудрый взрослый Корчак знает об этом, но своего пылкого, мечтательного героя ему не остановить.

Грустный финал предрешен. Такой своенравный и свободолюбивый король не нужен придворным. Они предпочитают предать его в руки неприятеля, напавшего на страну. И вот Матиуш, попавший в плен, приговаривается к изгнанию на необитаемый остров.

Вторая сказка «Король Матиуш на необитаемом острове» еще более приближена к той тяжелой жизни, что проходила за реальными стенами польских детских домов. Матиушу удается сбежать с острова. Никем не узнанный, он скитается по собственной стране. Теперь он видит жизнь не из покоев дворца, а с мрачных улиц и нищенских трущоб. Он поступает работать на завод и уже не собирается возвращаться во дворец. Теперь он знает, что никакие реформы ничего не дадут. Теперь он, как взрослый, обсуждает с рабочими свою жизнь. Казалось бы - вперед, в будущее! - то, которое человек может выстроить для себя сам.

Но. Корчак заканчивает повесть - скорбно и беспощадно.

Жизнь Матиуша обрывается на самом взлете - неожиданно, нелепо. Его приятель по прежним временам, взрывчатый импульсивный Фелек, придя на фабрику, стал жаловаться Матиушу на жизнь, впал в гнев, пихнул друга, и. Матиуш упал на одну из фабричных машин. Вот так нелепо и закончилась жизнь маленького короля, который мечтал весь мир сделать счастливым.

Что ж, мудрый воспитатель и сказочник Корчак понимал, что счастье для всех - утопия. Утопия и его сказка. А как кончаются утопии, всем известно. Было что-то - и нет ничего. Будто и не было. Конечно, представители модных тогда социальных течений - от национализма до коммунизма -обвинили писателя в том, что, приведя героя в рабочие кварталы, автор не увидел ведущей роли пролетариата. Если бы Матиуш по-настоящему примкнул к рабочим, наверное, он бы не погиб. Только старый врач, всю жизнь лечивший детей этих рабочих, не очень-то верил в грядущую победу пролетариата.

Матиуш Первый погиб потому, что ему не было места в мире, полном зависти, зла, презрения и тоски. Но Матиуш не смотрел на этот мир сквозь розовые очки бездействия. Он не отгораживался от реальности, как некогда его английский предшественник Питер Пэн (помните сказку Джеймса Мэтью Барри о мальчике Питере Пэне, написанную еще в 1904 году?), улетевший на необитаемый остров, лишь бы не становиться взрослым. Матиуш, наоборот, не хотел оставаться ребенком. Он хотел стать взрослым, править не от имени детей, но во имя детей, а значит, и во имя будущего. Он хотел реформировать мир так, чтобы тот стал добрее и справедливее. За это господа банкиры и военные и сослали его на необитаемый остров. Это они не хотели, чтобы Матиуш стал взрослым.

Корчак всегда был честен со своими читателями и воспитанниками. Даже в Доме сирот он пытался подарить детям счастливое детство, защитить их добром. Но в своей книге признал: зло может побеждать. И, вступая в жизнь, это тоже надо знать. И быть готовым - чтобы не сломиться.

В тот страшный год, когда Корчака и его детей не стало в печах Треблинки, где-то далеко, на краю пустыни, перед летчиком, потерпевшим крушение, появился Маленький принц - тоненький, почти невесомый, как голодный ребенок. Может, это был мальчик из Дома сирот? Ведь, согласно еврейской легенде, умершие дети становятся блуждающими звездами.

АНТУАН ДЕ СЕНТ-ЭКЗЮПЕРИ: «Я отвечаю за всё».

Именно так определил свое отношение к миру французский летчик Экзюпери. Летчиком он был в первую очередь, писателем - уже потом. Его творчество - отражение его полетов. В его книгах только то, что он сам испытал и пережил.

Он был рыцарем своего века. Ощущал, что люди едины и составляют часть чего-то еще более огромного Общего. Так ощущают мир только дети и. поэты. Экзюпери и был ребенком и поэтом. И еще - так гармонично чувствуют себя в мире только по-настоящему религиозные люди. Таким он был тоже.

Антуан Мари Жан-Батист Роже де Сент-Экзюпери (1900–1944) пришел в литературу довольно поздно. Он вообще сформировался поздно, как взрослый человек - или, может, так и не сформировался, будто боялся расстаться с миром детства. Его собственное детство было счастливым, любящим и потому затянувшимся надолго.

Он происходил из старинного рода, жил в замке, в его жилах даже текла королевская кровь.

Среди его кузенов и кузин встречались настоящие принцы и принцессы. Они играли с маленьким Тонио, называя его маленьким принцем.

А он называл себя Сент-Эксом и наслаждался жизнью. В двадцать восемь лет еще не имел приличной профессии, хотя, несмотря на королевскую кровь, семья была бедна и не могла помогать ему. Устроиться на службу куда-нибудь на теплое место - это было не для него. Работать - так уж в гуще событий, чтобы быть первым там, где сложно, Так он очутился в авиации. Тогда это было нечто неведомое, геройское, жутко захватывающее. В авиации Экзюпери нашел то, чего ждал, - настоящую мужскую дружбу, веру в великое дело освоения неба. Здесь нельзя было без мужества, верности своему слову и делу. Но все-таки, несмотря на все эти романтические идеалы, авиация оставалась прежде всего тяжелой и опасной работой. О ней и о людях, которые ее выполняли, ежечасно рискуя жизнью, Экзюпери и начал писать - просто, без выдумок, одну правду.

Его романы скорее походили на репортажи с места событий: «Южный почтовый» (1929),

«Ночной полет» (1931), «Планета людей» (1939) и др. Сам он выполнял тяжелейшую работу -прокладывал трассы для полета почтовых самолетов на другие континенты. То есть первым пролетал там, где еще никогда никого не было. Он привык быть первым. И мечтал о том, как по проложенной им трассе пролетят другие самолеты и соединят письмами, поздравлениями, открытками далеких, разлученных людей.

Потом началась война в Испании, и Экзюпери, став корреспондентом, начал писать военные репортажи. Там, среди страшной фашистской мясорубки, он понял, что люди думают не только о пайке хлеба, ноио странных вопросах: зачем рождается человек? какие ценности стоит считать по-настоящему истинными? И это тоже были вопросы детей и поэтов. Тех, кого еще не убила война.

А потом Гитлер напал на Францию. И Сент-Экс стал военным летчиком. Но все равно остался поэтом и ребенком в душе. И потому верил в счастье даже в самых безнадежных обстоятельствах.

В тяжелейшем 1942 году Экзюпери создал книгу о себе и тех, кто сражается рядом, - «Военный летчик». Это снова репортаж, но уже «внутренний» - репортаж духа. Он рассказывает о том, что происходит в сознании человека, когда его посылают на задание, где он не только не сможет отличиться, но, скорее всего, погибнет, и знает это. И все-таки он полетит. И возможно, погибнет. Все равно это будет не зря, ибо каждый из нас - только частичка чего-то несравненно большего. «Я буду сражаться за Человека.» - напишет Экзюпери. Пока жив.

«Маленький принц» был написан в 1942 году, но опубликован в только в 1943 году - на плохой бумаге, небольшим тиражом. Между прочим, произошло это не во Франции, где шла война, а в Америке. На французском же языке сказка появится только в 1946 году в парижском издательстве «Галимар». Все издания «Маленького принца» печатают с рисунками автора. Рисовать Экзюпери всегда любил и умел. Обычно это были карандашные наброски, где главное средство выражения -эмоциональность самой линии. По-детски тоненький, почти прозрачный, притягательнобеззащитный - таким предстанет Маленький принц не только из текста сказки, ноис рисунков автора. Книжку Экзюпери посвятит своему другу Леону Верту с удивительной записью: «Леону Верту, когда он был маленьким». Оказывается, не один Экзюпери хранил в себе ребенка. Были и еще люди, не закостеневшие во взрослости. И разве не каждый сказочник - такой?

Книга Экзюпери стала не просто любимейшей для миллионов «принцев и принцесс», но и неким паролем, талисманом, надеждой для всех людей Добра. Было время, когда для советских людей, абсолютно ни во что не верящих, она вместе с полузапрещенными книгами Хемингуэя являлась своего рода Библией, читаемой в самые тяжелые дни жизни. Люди черпали из нее чувства Веры, Надежды и Любви, которых столь не хватало вокруг, но которыми в избытке были пропитаны страницы книги.

В литературе XX века «Маленький принц» - одна из самых больших и чистых тайн. Как только не пытались и литературоведы, и простые читатели понять, разгадать эту тайну! Чем только не считали книгу! Сказкой, философской притчей, символическим рассказом, поэтической новеллой. Все это правда - «Маленький принц» многогранен. И с годами таинственным образом этих граней становится все больше.

При первом рассмотрении «Маленький принц» похож на сказку-сон, вернее, сказку-воображение, даже сказку-бред. Ведь летчик, чудом совершивший посадку в пустыне на сломанном самолете, оставшись без еды и, главное, воды, встречая маленького мальчика, и сам осознает, что все это -бред. Откуда в пустыне трогательно улыбающийся ребенок, который как ни в чем не бывало просит нарисовать ему барашка?! Как можно в такой ситуации, практически умирая без воды, спокойно слушать его болтовню, то грустную, то веселую, да еще и самому рассуждать о жизни и смерти? И как, скажите, можно починить сломанный самолет без деталей и инструментов? В самом деле, не является ли этот загадочный мальчик, названный летчиком Маленьким принцем (воспоминание детства?), просто бредом умирающего? Или, наоборот, Маленький принц появляется именно потому, что нужен - жизненно необходим - летчику? Ведь тогда есть для кого искать воду в пустыне и чинить самолет. Словно двойник летчика из его собственного детства приходит на помощь. Так был ли в самом деле этот Маленький принц?

Тайна. Загадка. Мечта, которую лучше не анализировать разумом. От разумного взгляда исчезнет сказочность. Ведь только в сказке возможно такое безграничное доверие к окружающим, такая Любовь, ради которой забудешь о себе или пойдешь и на смерть. Именно так любит Маленький принц свою далекую алую розу. И только в сказке есть Дружба, верная навсегда. Как у Лиса, ставшего ручным ради дружбы с мальчиком. И только сказка может дать надежду в безнадежности. Надежду летчика выжить и встретить своего Маленького принца среди далеких звезд.

//-- А знаете ли вы, что. --//

• У Экзюпери никакого упоминания о розе нет. Это невероятно для нас, но это факт. Автор называет возлюбленный цветок Маленького принца просто цветок - la fleur. Ведь по-французски цветок - женского рода.

• При переводе на русский язык встал вопрос: как быть, по-русски цветок - мужского рода. Решение подсказали рисунки самого Экзюпери, где он изобразил не абы какой цветок, а именно розу.

• Прообразом цветка (розы) стала для Экзюпери его любимая жена Консуэло.

• Одно из прозвищ любимой Консуэло подсказало Экзюпери и другой образ - вулкан на планетке и его обязательную чистку. Дело в том, что за взрывной характер Консуэло часто называли «маленьким вулканом». Ну а Экзюпери, понятно, часто приходилось «приводить его в порядок» -утешать и успокаивать.

Но правы и те, кто утверждает, что «Маленький принц» - не сказка, а философская притча, затрагивающая важнейшие вопросы: о сущности человеческого «я», об истинных ценностях жизни, которые раскрываются человеку только перед лицом смерти. Здесь и вопрос о взаимоотношении мира взрослых и детей. Ведь Маленький принц так и не сможет принять уклад взрослого мира. Тем более что где-то далеко на оставленном крохотном астероиде его ждет роза - его великая Любовь.

И Маленький принц не будет заниматься «никчемными» взрослыми делами - подсчитывать, властвовать, указывать. Лучше он сделает что-то конкретное для своей розы и планетки. Укроет цветок на ночь. Прочистит кратер вулканчика от пыли. Его любовь деятельна. Ведь он «в ответе за всех, кого приручил». Вспомним другого звездного мальчика - Питера Пэна. Он не хотел становиться взрослым и отвечать за свою жизнь. Маленький принц Экзюпери тоже еще не стал взрослым, но отвечает не только за себя, а за весь свой мир. Вот как изменились звездные мальчики. Им пришлось отвечать не только за звезды, но и за нашу планету.

И конечно, «Маленький принц» - дивная поэтическая новелла. К счастью, у нас есть блестящий перевод Норы Галь, позволяющий вдохнуть тонкий неповторимый аромат сказки, ощутить атмосферу поэзии - звездную и мужественную одновременно. Мы можем судить о том, как Экзюпери умел строить фразу - притягательно-мудро и болезненно-красиво. Его фраза, как бабочка, столь же трогательна и беззащитна. Его мир - наша Земля, увиденная в полете. Обычная и чудесная одновременно, надежная и такая хрупкая. «Маленький принц» - воистину магическая книга. Она полна настоящих советов для тех, кто по-настоящему собирается ЖИТЬ. Вот один из них. Его высказал мудрый Лис Маленькому принцу, тот пересказал летчику, алетчик - нам: «Главное глазами не увидишь. Зорко лишь одно сердце».

Если б даже Экзюпери ничего не написал больше, этих страниц хватило бы, чтобы его имя сделалось легендой. Но Сент-Экс не только писал. Он жил и боролся реально - со штурвалом в руках. В 8.30 утра 31 июля 1944 года самолет эскадрильи «Свободная Франция», пилотируемый майором Сент-Экзюпери, вылетел на военную разведку. Курс - район Лиона, Южная Франция. Запас горючего - 6 часов. В 14.30 самолет не вернулся. Больше никаких сведений нет. Пилот явно погиб.

Но земля не хотела без него жить. Люди искали правду спустя день, неделю, месяцы, годы и десятилетия. Были разные версии. Рождались легенды. Кто-то говорил, что Сент-Экс погиб над городом Амбелье. Там, где когда-то, на заре авиации, знаменитый французский летчик Ведрин поднял в воздух на своем самолете маленького мальчика. Имя его осталось неизвестным, но сам факт полета стал символическим. Не был ли он своеобразным Маленьким принцем? Другие утверждали, что Сент-Экс погиб в бою над Средиземным морем. А значит, тело его, упавшее в воду, невозможно найти.

В 1980 году появились свидетельства очевидцев о том, что 31 июля 1944 года один из французских летчиков был сбит в небе над Югославией и затем зверски замучен приспешниками гитлеровцев - хорватскими усташами.

Но в 1998 году на южном побережье Франции у крошечного островка Рио рыбаки нашли военный опознавательный браслет с гравировкой «Майор Антуан де Сент-Экзюпери». Позднее со дня моря была поднята алюминиевая панель с номером 2734 L - номером самолета Экзюпери. Находка стала сенсацией. Любители скандалов со всего мира ринулись на вновь открытое место трагедии - ведь выходило, что самолет Экзюпери отклонился от намеченного курса. Почему?! Возникла даже дикая версия, что, мол, летчик от страха перед затянувшейся войной покончил с собой. Бред, вранье, преступный наговор, зато какая могла бы выйти сенсация! Летчик, которого весь мир считает героем, струсил, свернув с военной трассы. Что ж, ради сенсации газеты готовы и не на такие обвинения. Ведь так приятно облить грязью героя! Впрочем, весь этот дикий бред быстро затих. Техники и авиаторы, проведя экспертизу, огласили вердикт: самолет Экзюпери разбился из-за технической неисправности. Большего установить не удалось. Но разве то, что летчик погиб не в бою, а просто в полете, умаляет его героизм?! Попробуйте сами полетать, дражайшие любители сенсаций, на неисправном самолете! Посмотрим, что запоете в воздухе.

Вот только, даже найдя опознавательный браслет и фрагмент самолета Экзюпери, тело его не сумели сыскать. И потому смерть так и осталась тайной. Но и в XXI веке к символическому захоронению Антуана де Сент-Экзюпери в парижском Пантеоне приходят люди. Но ведь и правда, разве может оказаться могила Маленького Принца не пустой?! Все же знают, что он не умер. Он просто вернулся на свою планету.

ПРИНЕСЕННАЯ ВЕТРОМ, Или. Магия зонта.

- КАК ВЫ ПРИШЛИ? - СПРОСИЛА ДЖЕЙН. - НАМ ПОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ВАС ПРИНЕСЛО ВЕТРОМ.

- ТАК И ЕСТЬ, - ОТВЕТИЛА МЭРИ ПОППИНС.

Неудивительно, что в доме номер семнадцать по Вишневому переулку начало происходить нечто непостижимое и поразительное. Дом этот появился на карте Волшебной страны еще в 1934 году, когда английская писательница П. Л. Трэверс прислала туда знаменитую Мэри Поппинс в качестве чудесно-фантастической няни для Джейн, Майкла и близнецов Джона и Барбары Бэнкс.

//-- А знаете ли вы, что. --//

• Трэверс писала о приключениях чудо-няни на протяжении всей своей жизни - пятьдесят четыре года. За это время вышло восемь книг:

«Мэри Поппинс» (1934);

«Мэри Поппинс возвращается» (1935);

«Мэри Поппинс открывает дверь» (1943);

«Мэри Поппинс в парке» (1952, в русском переводе «С днем рождения, Мэри Поппинс!»);

«Мэри Поппинс от А до Я» (1962);

«Мэри Поппинс на кухне» (1975);

«Мэри Поппинс в Вишневом переулке» (1982, в русском переводе «Мэри Поппинс с Вишневой улицы»);

«Мэри Поппинс и соседний дом» (1988).

• Героиню полюбили во всем мире. Ее имя стало нарицательным для обозначения хороших нянь, воспитательниц, гувернанток. Героиня вообще стала безусловным брендом: стоит назвать ее именем хоть магазин, хоть кафе, хоть ателье - все становится популярным и привлекательным для посетителей и покупателей.

• В нашей стране история о Мэри Поппинс появилась лишь в 1960-х годах. Ее пересказал непревзойденный мастер не простого перевода, но художественного пересказа - незабвенный Борис Заходер (помните его «Винни-Пуха»?).

• И вот чудеса - английская фамилия героини, довольно неблагозвучная и даже несколько провоцирующая для русского уха, не встретила ни насмешек, ни внутреннего сопротивления у русскоязычных читателей. Образ героини оказался настолько привлекателен, что няню приняли такой, какой она была, - Мэри Поппинс.

//-- Первый часто возникающий вопрос: --//

//-- А почему Мэри Поппинс появилась в Вишневом переулке? --//

Вишня - священное дерево для всех народов. Это символ первовесны, то есть в земном значении - детства, нежности, надежды на будущее. На вишневых аллеях и в вишневых садах женщины просили себе детей, грезили о будущей судьбе, и считалось, что подобные грезы - провидческие. Неудивительно, что дети, которым только еще предстоит вступить в жизнь, живут в Вишневом переулке. И понятно, что чудо-няня должна была возникнуть именно в этом «детском» переулке. //-- Второй часто возникающий вопрос: --//

//-- А почему Мэри Поппинс принесло ветром и почему она прилетела на зонте? --//

Ну, для первой части вопроса ответ имеется в самом тексте: няня-волшебница летает из дома в дом, торопясь к тем детям, которые больше всего в ней нуждаются. И приносит ее «ветер перемен». И тогда в жизни детей действительно наступают перемены, сулящие веселье, чудесные приключения и прочие детские радости, несмотря даже на то, что няня Мэри относится к своим обязанностям очень серьезно и детей содержит в строгости, вот только дети-то понимают, что их хоть и «воспитывают», но ЛЮБЯТ.

А что же касается зонта как средства передвижения, так для англичан той поры это была «мечта мечт». Ведь они ходили с зонтом всегда, дождь же лил или накрапывал чуть не триста дней в году, ну а о знаменитом лондонском тумане и говорить нечего. Так что мысль использовать зонт еще и на полеты - мечта каждого англичанина.

Зонт же вообще издревле - предмет символический. В Древнем Китае, где зонт, собственно, и изобрели и откуда он пришел в европейские страны, эта вещь считалась магическим даром Небес. Зонт символизировал ни много ни мало сами эти Небеса - обитель Высших сил. Недаром его могли раскрывать только над императором. Потом, правда, зонт спустился от императорского двора в семьи зажиточных горожан, но привилегия «раскрытия золотого зонта» все равно осталась только у императора.

Зонт мог защищать не только от дождя и солнца, но и от злых духов, сглаза и порчи. Зонт, как крыша мира, мог послать хорошие сны, отогнать плохие, но и наслать ночные кошмары. Помните, главное магическое «орудие» ночного сказочника Оле-Лукойе? Конечно же это были зонты. Над хорошими детьми он раскрывал на ночь разноцветный зонтик с прекрасными картинками, а над плохими, непослушными - черный зонт, и им приходилось спать, «как бревно, ничего не видя», а то и испытывая ночные кошмары.

Вот и зонтик Мэри Поппинс - вещь не только необходимая в обыденности, но и волшебная -перелетная, и к тому же защищающая леди Мэри, ведь зонтик - дар Небес.

//-- Но знаете ли вы, что.. --//

//-- Памела Трэверс осознала магию зонта на примере из собственной жизни? --//

Вообще-то Памела Линдон Трэверс и сама существо почти волшебное. Доподлинно известно, что умерла она 23 апреля 1996 года. А вот время рождения - тайна. В одних биографиях она написала, что родилась в 1899 году, в других - в 1906-м. Вот пойми этих сказочников?! Особенно если учесть, что ни в одном из названных годов никакая Памела Трэверс вообще не рождалась, а родилась Хелен Линдон Гофф. Случилось это в далекой Австралии, которая, как и сейчас, входила тогда в союз Британской короны. В семнадцать лет Хелен решила приехать в центр цивилизации -Англию. Надо сказать, что здесь ей пришлось несладко, ведь она ехала наудачу, не имея в Лондоне ни друзей, ни знакомых. Семья вообще не могла ей помочь. Мать еле сводила концы с концами. Отец (а это именно его звали Трэверс) умер, когда девочке не было и семи лет. Позже Хелен говорила, что с ним случился нервический припадок эпилептического характера. Вон какой сложный диагноз! Но сама-то она отлично знала, что диагноз бедного папаши заключался в одном-единственном слове - алкоголик. Так что в Англии девушка могла рассчитывать только на себя.

Она устроилась на сцену - не подумайте, что в большой театр, нет, конечно. Уделом юной Хелен стали заштатные театрики, где она выходила на сцену и в качестве танцовщицы, и в качестве актрисы. Вот тогда-то, чтобы скрыть свое доброе имя, Хелен и взяла псевдоним: придумала имя Памела и присоединила к нему в качестве фамилии имя отца. Таки родилась Памела Трэверс. Позже она, правда, писала, что играла исключительно в пьесах Шекспира. И наверное, не обманывала - ведь в Англии нет труппы, хоть и самой захудалой, где не ставились бы произведения Великого Барда.

Памела Трэверс в роли Титании в пьесе «Сон в летнюю ночь».

Но однажды и ей улыбнулась удача - ее опусы (а писать она любила с детства) стали печатать небольшие газетки. Так она стала журналисткой - сочиняла все: и критические статьи о театре, и путевые заметки, и даже стихи. Но однажды она тяжело заболела и, пока выздоравливала, почему-то часто вспоминала одну молодую женщину, милую и добрую, с которой когда-то ехала на пароходе из родной Австралии в Англию. В пути эта дама заботилась о юной семнадцатилетней девушке. Но тогда Хелен была неприступна, ей казалось, что жалость и забота дамы вовсе ни к чему. Но ах как хотелось бы теперь больной Хелен-Памеле, чтобы о ней, одинокой в огромном Лондоне, хоть кто-то вспомнил и позаботился! Тогда, на пароходе, дама раздражала девушку тем, что постоянно - ив ясный день, и в дождь - носила с собой темный потрепанный зонтик. Тогда Хелен спрашивала ее ворчливо: «Зачем вам этот старый зонт?» Дама усмехалась загадочно: «А вдруг что? Волны расплещутся, дождь пойдет, в конце концов судьба решит погневаться, ая -алле-гоп! - открою зонтик и укроюсь от невзгод! И даже если ветер подхватит меня, я не разобьюсь. А перенесусь куда-нибудь!» Тогда юная Хелен думала: «Глупая оригиналка!» Но теперь, болея, девушка думала: «А хорошо бы путешествовать посредством зонта. Поймала попутный ветер - и вперед!».

И вот в голове у Памелы начала складываться фантастическая история про волшебную няню, которая посредством ветра и зонта попадает туда, где она в данный момент нужнее всего. Словом, Памеле так не хватало заботы, настоящего ухода и домашнего тепла, что она придумала фантастическую няню. И получается, что первой, кого выходила Мэри Поппинс (вы ведь знаете, она лечит всяческие простуды быстрее всех на свете), оказалась ее создательница - Памела Трэверс.

Няня Мэри вышла просто идеальной. Она все умела, отличалась аккуратностью (ее туфли всегда были начищены, передник накрахмален, от нее исходил аромат мыла «Солнечный свет» и тостов), но главное - ровным характером и хорошими манерами.

//-- Только для взрослых --//

Увидев неожиданно свалившуюся с неба или принесенную ветром (кому как нравится) няню Мэри, не стоит волноваться. Эта «прислуга» не только снимет с ваших плеч груз воспитания детей и домашних забот, устроит уют в вашем доме, но и запросит за свои всеобъемлющие услуги самое маленькое жалованье. Ну чем не леди Совершенство - мечта всех родителей?!

//-- Для всех --//

Вас ждут не только уют, теплое молоко и забавные рассказы. Вас ждут самые Неверова ятные приключения, которые эта няня может устроить из ничего и в любое время. И вот что примечательно - те взрослые, что еще не совсем утеряли в себе ребенка, тоже могут в этих приключениях поучаствовать. И всех этих детей всех возрастов Мэри научит главному - видеть сказочное и удивительное в любых самых обычных вещах и не бояться никаких перемен, ибо ветер перемен всегда ведет к обновлениям.

Вот и сама Памела, выздоровев и дописав историю волшебной няни, смело решила отослать рукопись в издательство. Правда, подстраховалась - проставила вместо имени одни инициалы -П. Л. Трэверс. Ведь то время издатели не жаловали писательниц-женщин, так пусть подумают, что автор - мужчина.

Сказку опубликовали в 1934 году небольшим тиражом, но вот чудеса - после выхода первой книжки Трэверс получилатак много восторженных откликов от детей и взрослых, что тут же начала писать вторую книгу. Та вышла в 1935 году («Мэри Поппинс возвращается»). Но особого интереса почему-то не вызвала. Зато после Второй мировой войны истории о Мэри Поппинс вдруг получили новое рождение. Оказалось, что после невероятных испытаний людям захотелось милых домашних радостей, уюта и покоя - всего того, чего они долго были лишены.

Кроме книг про идеальную английскую няню - мечту не только каждого ребенка, но и взрослого, Трэверс написала еще множество детских книг («Я еду по морю», «Я еду по суше», 1941; «Лиса у яслей», 1962; «Друг-обезьяна», 1971 и др.). Кстати, Трэверс не любила словосочетание «детские книги» и предпочитала иное - «книги, которые любят дети». Улавливаете разницу? Трэверс вообще полагала, что хорошие книги для взрослых - это всегда книги для детей. А вот детские книжки взрослые часто пишут сами для себя. Истории же про Мэри Поппинс - это сказки не только для детей, но и для взрослых Недаром знаменитый мультфильм (между прочим, первый симбиоз мультфильма и живых актеров) Уолта Диснея (1964, в главной роли - несравненная Джуди Эндрюс) предназначался для взрослого экрана. Да и наш замечательный телефильм режиссера Л. Квинихидзе («Мэри Поппинс, до свидания!» (1983), с блистательнейшей Натальей Андрейченко в роли Мэри) обычно показывают в Новый год - единственный праздник в году, который бывает для всех.

И чего только не умеет эта вечно молодая и фантазирующая Мэри Поппинс! Вместе с ней (а вернее, с ее подачи) дети ухитряются то подхватить смешинку и взлететь к потолку вместе с веселым дядюшкой, то начать поиски Небесной звезды, которая сверкала на рогах Коровы, а затем потерялась куда-то. Вместе с Мэри в ночь Полнолуния они попадают в зоопарк, где «все становится вверх тормашками», поскольку Мэри справляет там свой день рождения в окружении Владычицы Джунглей - Королевской Кобры, Мудрой Волшебницы, которая, кстати, является дальней родственницей юбилярши Мэри. Оказывается, множество самых замечательных фей, волшебниц, мудрецов приходится Мэри Поппинс какими-то родственниками. Только дети не могут понять какими. Это - тайна, и даже сама Трэверс не раскрывает ее. Однако, если читать книги вдумчиво, эту тайну можно раскрыть. Мэри Поппинс - Само Совершенство - могущественнее всех волшебников. Потому что она, няня современных детей, была когда-то праняней, воспитательницей всех существующих ныне волшебников и волшебниц. Она - древнее их, ведь это она их вынянчила и воспитала. Получается, что это именно она и научила всех обитателей нашего мира фантазии и волшебству, детской радости и веселому смеху, верной дружбе и любви, умению не бояться перемен и преодолевать все трудности. То есть самым главным чувствам и поступкам в жизни.

Что же касается волшебства, то тут сама Памела Трэверс знала, о чем писала. Ведь она дружила с поэтами-мистиками Джорджем Уильямом Расселом и Уильямом Батлером Йейтсом, общалась с одним из самых ярких мистиков XX века - Георгием Гурджиевым. Под их влиянием Памела начала изучать различные религии, отыскивая в мифах разных народов общие течения и легенды. Вот здесь-то, изучая и сравнивая древние мифы, Трэверс и обнаружила коренное родство всех народов, даже самых отдаленных друг от друга. Ну как тут не возникнуть самой простой мысли - кто-то обучил всех мечтать, фантазировать, грезить о прекрасном. И этим кто-то и оказалась ее героиня -Мэри Поппинс - труженица Совершенства.

Собственно, об этом цикле можно писать тома. В нем традиции Андерсена, Кэрролла, Милна, в нем типично английское представление о волшебстве, юморе и парадоксах, взгляды англичан на проблемы детства и воспитания, но в нем же и вселенская сущность, понятная всем. Феномен установить невозможно, но, даже если человек не читал сказок Трэверс, о Мэри Поппинс он знает. Толи это мечта детей о волшебной, все понимающей няне, которая в детстве всегда представляется всемогущей. Толи тяга взрослых к своим детским годам, если у них таковая няня или учительница была; или же их тоска, если таковой не было. Может, потому они и стали так несчастливы во взрослой жизни?..

ОНА УЛЕТЕЛА, но обещала вернуться.

А вот еще одна писательница, обожающая полеты. Вернее, без них не мыслит своей жизни ее герой - «мужчина в самом расцвете сил», а по совместительству - неистощимый проказник Карлсон. Понятно, о ком речь? Конечно же о несравненной шведской сказочнице Астрид Линдгрен.

Для всего мира она - «сказочница номер один». Такой титул присвоили ей читатели XX века. Коллеги-писатели наградили Международной Золотой медалью Г. Х. Андерсена. Статистики подсчитали - если составить все тиражи ее книг, получится 174 Эйфелевы башни. Вот только на самом-то деле быть сказочницей, да и вообще писательницей Астрид Линдгрен никак не собиралась.

Астрид Линдгрен, 1960 г.

У нее была не слишком легкая жизнь. Астрид Эрикссон (такова родовая фамилия писательницы) родилась не в столице, а в провинции Смоланд в 1907 году. И еще в последнем классе сельской школы влюбилась в соученика. Окончание «большого чувства» вышло банальным: Астрид осталась с ребенком, а пылкий ухажер вмиг исчез из ее жизни. Это была трагедия. Больше того, это был бы позор, если бы о нем узнали окружающие. Поэтому, собрав кое-какие деньги, родители быстро отправили дочь в Стокгольм. Большой город скрыл «маленький грех» девушки. Уже через пару месяцев она рассылала своим подружкам, оставшимся дома, смешливые, почти анекдотические послания. И только однажды любимый брат Гуннар получил от нее такое письмо: «Я одинока и бедна. Одинока потому, что так оно и есть, а бедна потому, что все мое имущество состоит из одного датского эре. Я страшусь наступающей зимы».

Но сын Ларе выявил в этой еще почти девочке такие жизненные силы, о которых она и не подозревала. Астрид освоила стенографию и секретарское дело и устроилась в маленькую фирму.

И надо признать, секретарша из нее получилась первоклассная. Недаром позже одна из ее героинь скажет: «Самое большое счастье в жизни - это работать!» Астрид могла не только вкалывать сверхурочно, но и устроить любой прием, поддержать беседу с любым клиентом. Ее уже начали переманивать другие фирмы, но шеф - обаятельный Стуре Линдгрен - решил проблему просто и элегантно: предложил секретарше стать его женой.

//-- И вот вопрос - почти ВИКТОРИНА: --//

//-- История о скромной девушке, которой сделал предложение богатый предприниматель, практически принц бизнеса, ничего вам не напоминает, дорогие читатели? --//

Верно - сказку о Золушке!

//-- Ну а теперь вопрос на знание жизни: --//

//-- Как вы думаете, отчего сказка о Золушке всегда заканчивается свадьбой - разве после свадьбы не начнется самое распрекрасное?! --//

Оказывается, не начнется. После свадьбы - жизнь с ее бытовыми проблемами, несходством характеров, заботами и болезнями.

Вот и муж-«принц», давший Астрид свою фамилию Линдгрен, и до свадьбы был весьма легковесным человеком. Он воспринимал жизнь как приятное приключение. Однажды, например, одно шведское издательство отправило Астрид в Америку, чтобы та написала цикл статей о США, которая была невероятна популярна в Европе конца 1940-х годов. Привыкший жить на широкую ногу Стуре настоял на том, чтобы жену поселили в люкс-апартаментах нью-йоркского отеля «Ритц». Только проконтролировать, оплатило ли издательство этот люкс, беспечному Стуре и в голову не пришло. Больше того, он решил не давать Астрид наличных денег, а отослать их телеграфом. И вот результат - письмо Линдгрен подруге:

«Дорогая Алли! Молись за меня. Мне это необходимо. Я живу в самом шикарном отеле города. А в кармане у меня 5 долларов. ».

Словом, обаятельный Стуре не обременял себя особой заботой о супруге. Ну а став директором Всешведского торгового автомобильного объединения, и вовсе начал привыкать к замашкам «нового шведа» - закладывать за воротник, лихо сорить деньгами, пропадать где-то месяцами, забывая о семье, а ведь к тому времени родилась его дочь Карен. Вот когда Астрид поняла, отчего сказки о Золушке кончаются свадьбой. Дальше-то наступают тяжелые будни. В общем, когда Стуре в одночасье скончался в 1952 году, Астрид сразу решила, что никогда не повторит попытку замужества.

Словом, жизнь развивалась без сказок. Да и о них ли было думать, особенно когда началась Вторая мировая война. Дела Стуре шли плохо, Астрид служила сразу в трех фирмах. А в 1941 году стало совсем плохо: маленькая Карен заболела тяжелым воспалением легких. Лекарств не было. Астрид пыталась вылечить малышку народными средствами. Девочка металась в жару, а когда немного приходила в себя, просила: «Мама, расскажи сказку!» А однажды заявила скороговоркой: «Сказку про Пиппидлинныйчулок!» Именно так, на едином вздохе, произнесла это имя Карен. Вот тогда-то Астрид и начала придумывать для дочки сказку про рыжую озорницу.

Мы-то знаем теперь эту героиню как Пеппи Длинныйчулок. Наши отечественные литературные редакторы облагородили имя - неблагозвучное «Пиппи» превратили в «Пеппи». Но Астрид и сама не понимала, откуда в ее голове берутся веселые истории про эту девчонку. Особенно учитывая, что ее собственная дочка никак не выздоравливает, вокруг военная разруха, ни тепла, ни еды. Но у творчества свои резоны. Карен требовала продолжения сказки, и мать сочиняла из последних сил. Невероятные приключения, смешные случаи - Пиппи среди пиратов, Пиппи среди дикарей. Да чего только не сочинишь, чтобы дочкапоправилась! Слава богу, все обошлось. Но и сказка. позабылась.

Однако что должно сочиниться, должно быть сочинено. Видно, сказка хотела, чтобы ее услышала не только Карен, и потому предприняла свои меры. У творчества ведь имеются и свои, пусть даже необычные методы появления в жизнь. И раз Астрид Линдгрен, крутясь по жизни, забыла о своем сочинении, то судьба безжалостно подстроила ей «остановку по требованию». 28 марта 1944 года Стокгольм накрыла пурга. Порыв ветра налетел на Астрид, она не удержалась на ногах и упала на заледеневшей дорожке. Кое-как вернулась домой, оказалась - нога сломана. Пришлось лежать. Вот тут-то, маясь на диване, Астрид и поняла, чего требует от нее судьба - записать приключения неугомонной Пиппи.

Рукопись «юная» писательница (а приближалась она тогда к сорокалетнему рубежу) хотела подарить Карен на день рождения. Но не удержалась и отправила второй экземпляр в издательство. Ответ был примерно таким же, как когда-то Гансу Христиану Андерсену: рукопись - дрянь, редакция просит впредь подобных работ не присылать. Тогда за дело взялась юная Карен. Она была уверена, что все дети будут читать сказку с восторгом. И как только в 1945 году одно из столичных издательств объявило конкурс на лучшее детское произведение в честь окончания войны, Карен уговорила мать послать «Пиппи» туда. И «Пиппи Длинныйчулок» выиграла конкурс! Еще бы, ведь в сказке было столько жизнестойкости, задора, неизбывного оптимизма, как раз под стать общественному ликованию после завершения войны. Словом, на другой день после публикации Линдгрен проснулась всенародно любимой и знаменитой, а газеты назвали ее «Андерсеном наших дней».

Что ж, она действительно продолжает традиции великого датчанина. Но ее сказки абсолютно индивидуальны, с только ее собственными героями и сюжетами. Там нет принцев и принцесс, зато есть дети, которых можно встретить в современной школе, наулицах и бульварах, в деревнях и в городах. Сказки Линдгрен с восторгом читают не одни дети, но с умилением и смехом - взрослые.

//-- Только для детей --//

//-- Впрочем, могут поучаствовать и взрослые --//

Вот - девочка Длинный-чулок. Не важно - Пеппн или Пиппи. Главное - она живет в обычном доме ОДНА - без взрослых. Разве в глубине души не каждый ребенок мечтает о таком счастье?

Нет, конечно, она - не сирота. У нее есть папа-моряк, просто он в плавании. Но пожить без нотаций, нравоучений, недовольств, ругани взрослых - разве это не счастье?! Можно целый день есть конфеты, валяться на диване, мечтать или в современности смотреть телик и играть на компе. Вот и Пеппи может ходить в разных чулках, спать ногами на подушке, ничего не делать, зато притащить домой любую игрушку, хоть лошадь. Эта девочка сама себе хозяйка, и весьма неплохая. Она может постоять за себя - побить воров, которые хотят украсть у нее деньги, разбросать полицейских, пришедших насильно отвезти ее в приют. Ведь Пеппи обладает недюжинной физической силой. Может поднять даже циркового артиста на лошади. Кроме того, она всегда весела, справедлива, верна и надежна. Ну разве можно остаться равнодушным к такой необыкновенной подружке? Не только ее друзья, Аника и Томми, души в ней не чают, но и все маленькие читатели. Пеппи - их возможность жить весело, без нравоучений, но в игре и празднике. Ведь даже в смешном вранье Пеппи - ее притягательность. Ну кто откажется от того, чтобы считать себя урожденной принцессой? А ведь Пеппи уверяет друзей, что это правда. Ведь ее отец-капитан однажды высадился на далеком острове и стал там королем. Вот приключение-то! Как раз такое, какого не хватает в жизни на пыльных городских улицах.

//-- Господа взрослые! --//

Они видят героиню - талантливую и оригинальную девочку ОДНУ в своем старом доме. За ней некому ухаживать, вот она и надевает чулки разного цвета. Ее некому кормить, вот она и питается карамельками. Взрослые остро чувствуют, что сказочница Линдгрен наделила свою героиню силой, храбростью и неунывающим характером, чтобы бедняга не оказалась совершенно беззащитной перед нашим не слишком-то добрым реальным миром, где каждого могут подстерегать и полицейские, и воры. Тогдатрогательно и пронзительно прозвучит «самое невероятное из вранья» Пеппи - ее рассказ об отце, капитане дальнего плавания, который вовсе не утонул, как утверждают соседки, а стал королем на негритянском острове. И права будет наша замечательная исследовательница сказок Л. Ю. Брауде, когда напишет, что в этой сказке Линдгрен воплотила мечту одинокого, лишенного отца и матери ребенка, мечту о необыкновенной жизни и особом мире добра и справедливости, где Пеппи будет жить вместе с любимым отцом.

С тех пор Астрид написала больше тридцати сказочных и не сказочных романов и повестей, бесконечное число рассказов, статей и др. «Пиппи» до сих для всего мира - сказка номер один. Сами же шведы предпочитают храбрую Рони («Рони - дочь разбойника») и интеллектуала Эмиля («Эмиль из Лённеберги»). В России же все рекорды бьет хвастун и лентяй Карлсон. Этот забавный толстунчик в самом расцвете лет появился ровно через десять лет после Пиппи - в 1955 году. Для российских читателей он известен прежде всего книгами «Малыш и Карлсон, который живет на крыше» (1955), «Карлсон, который живет на крыше, прилетает вновь» (1963), «Тайком появляется Карлсон, который живет на крыше» (1968). Но для нас есть и еще один мир Малыша и Карлсона, созданный режиссером Борисом Степанцевым в мультфильмах «Малыш и Карлсон» (1968) и «Карлсон вернулся» (1970). Эти рисованные сказки киностудии «Союзмультфильм» тоже давно стали классикой, как и книги Линдгрен. Ну а то, что героев озвучили актеры экстра-класса (Малыш - Клара Румянова, Карлсон - Василий Ливанов, фрекен Бок - великая Фаина Раневская) вывели этот мультфильм в ряд лучших в мире.

//-- А знаете ли вы, что. --//

О Карлсоне Астрид Линдгрен впервые рассказала все та же ее неунывающая дочка с буйной фантазией. Оказывается, когда Карен чувствовала себя особенно одиноко, в комнату девочки прилетал смешной человечек с пропеллером.

Ну вот и что думать: действительно прилетал или девочке все это просто мерещилось?

А это уж думайте как хотите. Только вот после получения гонорара за эту книгу Астрид купила новую квартиру - побольше. Но однажды они с Карен, проходя мимо старого дома, решили узнать, кто же теперь там обитает. Новость была ошеломляющей - вих квартире жил некий господин Карлсон, который чинил. крыши. Вот так сказки переходят в жизнь!

Что ж, сказки о Карлсоне одновременно фантастические и реальные. Реальный Малыш живет в реальном городе Стокгольме. У него есть и мама, и папа, и старшая сестра, но нет верного друга, о котором он мечтает, - маленького щенка. А вот второй герой - Карлсон - существо удивительное -то ли реальное, то ли вымышленное, похожее на сказочных гномов, но говорящее о себе как о «мужчине в самом расцвете сил». Толстячок этот повторяет традицию множества летающих героев (от героев народных сказок до несравненной Мэри Поппинс, летающей посредством волшебного зонтика). Но у Карлсона абсолютно современное обоснование полетов - он летает не на какой-то волшебной вещи, а пользуется моторчиком последней марки, укрепленным на животе. И опять же сказка интересна и детям и взрослым, вот только взгляды у них разные.

//-- Только для детей --//

//-- Впрочем, могут поучаствовать и взрослые --//

Малышу плохо одному. Никому ведь до него нет дела. Но, как известно, если очень захотеть!.. Вот и этот Малыш захотел друга. И явился. Карлсон.

Кто он такой? Какая разница?! Важно, что с ним весело, можно поиграть и посмеяться, и даже рассказать ему о щенке. Пожаловаться на взрослых. Карлсон, хоть и озорник, проказник, привереда и сластена, обожающий приврать по случаю, но все-таки друг, который выслушает и поймет.

Кроме того, Карлсон - волшебный человечек с пропеллером, умеющий летать, а значит, может поделиться с другом Малышом своими приключениями. Ведь это так круто попасть в иной мир -на крыши, с которых видна вся жизнь города. Но кто откажется от такого друга, хоть он и подводит иногда?.. Но потом-то ведь извиняется.

//-- Господа взрослые! --//

Впрочем, это увидят и дети, когда, немного повзрослев, решат вновь перечитать детскую сказку или пересмотреть мультфильмы. Это сказка не просто о мечтах и действительности, ноио месте в жизни, взаимоотношениях людей. Карлсон возник из одиночества Малыша, из его мечты о друге. Но ведь и сам толстячок в расцвете сил одинок на своей крыше. Недаром же он часто вспоминает свою бабушку и просит Малыша стать его «родной мамой». Конечно, в «маму» он собирается поиграть. Но вспомним, на его крыше холодно, не убрано, да и питается он не поймешь чем. Недаром домашние плюшки фрекен Бок вызывают у него такую бурю восторга.

Еще взрослые увидят, что хоть Карлсон и частенько привирает, но он существо весьма остроумное (взять хотя бы его «Пустяки, дело житейское!» и другие шуточки-присказки). Еще он сообразителен. Добр по-своему (насколько может), но главное - он искренне (правда, опять же как умеет) любит Малыша. Чтобы показаться его семье, он даже готов пожертвовать собой. Ведь кто знает этих взрослых, как они поведут себя, когдаувидят Карлсона? Может, они сгонят его из маленького домика на крыше, а может, вообще сдадут в приют для умалишенных, ведь практичным людям жить на крыше не полагается.

И вот тут встает //-- Главный вопрос: --//

//-- А есть ли Карлсон вообще или это просто выдумка самого Малыша? --//

Ведь никто другой его поначалу не видит. Почему? Да потому, что Карлсон боится взрослого мира. Но когда Малыша обвиняют во лжи, все же решает показаться. Дружба побеждает. И Карлсон предстает перед мамой, папой и сестренкой Малыша. И что же происходит? Они ВИДЯТ его! Но. решают никому про него не рассказывать. «Потому что нам никто не поверит!» -подводит итог папа.

Наверное, так бы и вышло. Но о Карлсоне, этом современном летающем домовом, Линдгрен поведала всему миру. Она просто понадеялась: может, прочтя книжку, найдутся люди, большие и маленькие, которые поверят в его существование. А может, она подумала, что папы и мамы поймут, как одиноки их Малыши, и предпримут меры - хотя бы подарят щенка?..

//-- А знаете ли вы, что. --//

• Сегодня у шведов есть даже собственная сказочная страна - Линдгренленд в знаменитом парке Стокгольма - Юргордене, несколько музеев линдгреновских сказок, из них самый любимый -Юнибакен в столице. Посетителей - хоть отбавляй!

• На свое 90-летие в 1997 году Линдгрен со свойственным ей прямодушием попросила почитателей не присылать ей подарки, а направить деньги на строительство детского медицинского центра Стокгольма. Центр этот, на сегодня крупнейший в Северной Европе, зовется Центром Астрид Линдгрен. И это еще одно подтверждение того, что Астрид всегда заботилась не только о своих детях, семи внуках и девяти правнуках, но ио детях всего мира.

• На 90-летний юбилей Астрид почтальоны привозили в ее дом поздравительные открытки мешками. Все королевские семейства мира прислали поздравления. Между прочим, было поздравление и от президента России Б. Н. Ельцина.

• Одна из открытых звезд получила имя Астрид Линдгрен.

Может, именно на эту звезду она и отправилась 24 января 2001 года, когда покинула Землю. Ведь она стала совсем легонькой в свои девяносто три года. И теперь вполне может посмотреть соседние галактики. Сказочники нужны и там. Впрочем, Карлсон тоже как-то улетел. Но ведь обещал вернуться.

XXI ВЕК НАЧИНАЕТСЯ: главная тайна Гарри Поттера.

Вообще-то не слишком правильно говорить о тайнах XXI века, особенно в мире искусств. Все-таки загадки и тайны искусства должны быть выдержаны во времени. Впрочем, сказки про мальчика в очках со шрамом на лбу - Гарри Поттера, придуманные английской писательницей Джоан Роулинг (Джоан Кэтлин Ролинг, родилась 31 июля 1965 года в Великобритании), появились не в нынешнем году, а уже имеют кое-какую историю, ведь первая книга о реальном английском мальчишке, который поступил в школу волшебства, знаменитый Хогвартс, - начата писательницей, тогда еще скромной преподавательницей французского языка, в 1991 году. Показательно, что вначале несколько издательств отклонили рукопись, сочтя малоинтересной. И потому «Гарри Поттер и философский камень» появился в печати только в 1997 году, спустя шесть лет. Однако первая же публикация вывела сказочный роман в книгу года. И уже через год появилась вторая часть - «Гарри Поттер и Тайная комната». В 1999 году - «Гарри Поттер и узник Азкабана», в 2000м - «Гарри Поттер и Кубок огня». Заними последовали «Гарри Поттер и Орден Феникса» (2003), «Гарри Поттер и принц-полукровка» (2005). Завершился победоносный сказочный марш романом «Гарри Поттер и дары смерти» - седьмым по счету, вышедшим в 2007 году.

Вспоминая победные шаги юного волшебника Гарри, сразу же понимаешь, что книга хоть и предназначалась вначале для детей, но сразу же стала притягательным чтением и для взрослых. Более того, от романа к роману эта взрослость все более усиливалась. К последним книгам стало ясно, что «детская сказка» - всего лишь яркая, словно ни к чему не обязывающая упаковка: какой же в самом деле спрос с детской книги?! Однако последний, седьмой роман вообще обрел масштабное звучание, при этом тоскливое и разочарованное: обучение волшебству в веселом Хогвартсе обернулось совершенно не детской кучей смертей и к тому же безнадежностью в судьбе героев. Если присмотреться, по большому счету они же ничего не добились. А вернее, все вышло как в жизни: дети - отрицательные герои, повзрослев, конечно же заняли ведущие посты в министерстве магии, а вот самоотверженным героям, победившим самого злого волшебника, пришлось разбрестись по стране. Сам же легендарный Гарри стал охотником за нечистью и мотается теперь по командировкам, в которые, ясно же, мало кто, кроме него, рвется.

Словом, картина не слишком обнадеживающая в борьбе со Злом, впрочем, как и незабвенные хроники отечественных Дневных и Ночных дозоров. Сказка без должного и оптимистического хеппи-энда, как обычно в сказках полагается. Такк чему же вообще она писалась? И почему так расхватывается по всему миру? Недаром же учителя грустно шутят: «Сказка про мальчика-волшебника научила детей читать».

Конечно, каждому поколению свои сказки. Но в чем же феномен историй про Гарри? Ведь на самом-то деле его истории составлены из всем известных волшебных кубиков - ио философском камне, и о кубке огня, и о птице Феникс все и давно знают. И о том, что волшебников обучают в особых школах, тоже существуют и романы и повести. Так чего же читать про давно известное?!

Еще в начале XIX века великий Гофман совместил реальную немецкую жизнь и нереальные мечты о прекрасной стране фантазий и грез. Обычный архивариус оказался у него могущественным волшебником, начальница монастыря - феей. Так что, когда Роулинг начала утверждать на страницах своих книг, что волшебники живут в одном мире с людьми - инев сказках и фэнтези, а в том же многоквартирном доме, что и простые горожане, она не открыла никакой Америки. Впрочем, это не совсем так. Ведь именно XX век, с его жестокостью, войнами и концлагерями, отверг саму мысль о том, что в этом ужасном мире могут сосуществовать волшебство с реализмом. Нет, от чудес совсем люди не смогли отказаться - но только в мечтах. Или в далеких землях, будь то невероятно привлекательный Изумрудный город Александра Волкова или магические миры в бесчисленных книгах литературы фэнтези. Волшебники тоже жили где-то в «прекрасном (или ужасном) далеко» (на выбор каждого), но никак не рядом с нами.

Если же авторы и рассказывали о героях с паранормальными способностями, то эти герои стремились поскорее стать «как все люди». Думаете, такой взгляд на волшебство был только в СССР, где вообще царил принцип «не высовывайся, будь как все и тогда будешь жив»? Нет, так было повсюду. Уж слишком жестоким оказался роковой XX век для всех землян. Вот они и выносили всякое волшебство на всякий случай - кто в Заземелье, кто в Другие миры, кто в страны эльфов или хоббитов. Главное - за скобки нашего реального мира - в миры, вновь созданные фантазией авторов. Недаром же этот жанр получил название не сказки, а фэнтези (от англ. fantasy-«фантазия»).

Действительно, фэнтези - продолжение и развитие литературной сказки. Собственно, это жанр, возникший на потребу читателя, обычно юного, переросшего сказку, но еще верящего в романтику и волшебство. И ничего плохого в таком «потребительском возникновении» нет. Дело в том, что, отстаивая идеалы детства, литературная сказка XX века как-то уж чересчур увлеклась детским направлением и детскими героями. Но ведь взрослые тоже нуждались в своих сказках. Они были у них во все века. Не секрет, что произведения Перро и Гофмана, Диккенса и Уайльда во времена их создания предназначались в первую очередь для взрослого чтения. Но XX век увлекся Буратино и Карлсоном, Чиполлино и Пеппи. В противовес им и возникло жанровое ответвление от фантастики (поначалу совершенно научного склада) - жанр фэнтези, фантастики, основанной на мифологических и сказочных приемах, сюжетах и образах. Именно фэнтези заняла место литературной сказки для взрослых.

//-- ГЛАВНЫЕ ЧЕРТЫ ФЭНТЕЗИ --//

• Она всегда основана на использовании мифологических и сказочных мотивов. Но в отличие от сказки фэнтези создает собственный мир - новую «авторскую страну», новую реальность со своими историей, географией, миропорядком, законами, жителями и пр. При этом фэнтези никогда не удовлетворится рассуждениями типа «в тридевятом царстве», «во времена оно». Напротив, автор детально опишет, где, когда и что происходило в истории своего фантастического государства (страны, мира), если возможно, придумает свой язык, фантастические названия -словом, проведет детальную рекогносцировку местности и истории того места, где разворачиваются события. Вспомним хотя бы произведения Джона Рональда Роуэлла Толкиена (1892–1973). Его «Властелин Колец» - не только первая мощная хроника фантастических стран, государств и целого мира, но и типичная историческая хроника - со своими событиями, героями, прошлым и будущим, и даже собственными мифами и легендами. И такая детализация вполне понятна. Только ребенок удовлетворится волшебным словом «однажды», дорисовав остальное в своем воображении. Взрослый же и даже юный читатель потребует тщательного описания, ибо его воображение уже безвозвратно померкло со времен детства.

• Однако, хотя миры фэнтези обычно детально описаны, авторы столь же обычно не утруждают себя реальной расшифровкой их местоположения относительно нашей земной реальности. Это могут быть миры прошлого и будущего, миры совершенно не нашей планеты, параллельные миры.

• Фэнтези всегда построена по принципу историко-приключенческого романа с его тайнами, авантюрами, поисками волшебных предметов и талисманов (всего того, что называется английским словом «квест»). И как приключенческий роман, имеет своего героя без страха и упрека. Так пошло еще со времени первых романов жанра фэнтези о Конане-варваре, созданных в начале XX века американским писателем X. Говардом.

Ну а что же собственно сказка - ее новеллы, повести и романы? К последней четверти XX века она как-то распылилась, утеряла героев. Мальчики и девочки слишком быстро вырастали весьма циничными созданиями, уже не верящими ни в какие волшебства и не нуждающиеся в волшебниках. Даже знаменитые писательницы Мэри Стюарт («Ведьма»), Андре Нортон («Маленькая ведьма»), рассказывая о девочках, которые умели колдовать, сходились в утверждении, что «стать настоящим человеком куда ценнее, чем волшебницей». Да и герои легендарной трилогии О. Пройслера («Маленькая Баба-яга», «Маленькое привидение», «Маленький домовой») всеми силами стремились влиться в человеческую жизнь. Словом, о волшебстве лучше было не заикаться, ведь быть ведьмой или чародеем - неприлично, если не сказать опасно. Да ито - какие волшебства, если люди покоряют космос?..

К концу века в «волшебной литературе» вообще оформилась мысль о том, что волшебники -сплошь злые колдуны и ведьмы. Особенно преуспел в формировании этого мировоззрения стариннейший писатель все той же Великобритании, родины Джоан Роулинг, - Роальд Даль (1916-1990), тот самый, по чьей книге «Чарли и шоколадная фабрика» снят культовый фильм. Книга этого классика английской литературы «Ведьмы» о том, как ужасные колдуньи преследуют мальчика и его бабушку (которая, впрочем, оказывает им достойный отпор, поскольку и сама когда-то принадлежала к ведьминому кругу, но потом из него, естественно, вышла!), оказала огромное влияние на развитие всего сказочного направления.

«Как распознать ведьму среди людей? - вопрошала реклама книги. - Ведь ты можешь сидеть рядом с ней, не подозревая, что это - настоящая ведьма! Ведьмы так похожи на обыкновенных женщин! Но они чрезвычайно опасны. ».

Словом, волшебство начало четко приписываться к миру зла, как уже не раз бывало ранее. Вспомним, как в Средние века ведьм и колдунов сжигали на кострах, в более позднее время мало что изменилось. К ворожеям бежали, когда нужна была помощь или лечение. Когда все и так шло хорошо, любой уважающий себя соседушка готов был отправить этих непонятных людишек хоть на плаху, хоть в пыточную камеру. Человечество уповало не на них, носителей каких-то давно забытых магических знаний, а на Его Величество Прогресс. Однако к концу XX века это величество попало в тупик. Ах нет, конечно, оно еще явило миру и Интернет, и мобильные телефоны, и еще множество иных чудес техники, вот только вдумчивые люди вдруг стали замечать, что это тоже - чудеса. Первыми в том же Интернете появились игры-фэнтези, возник виртуальный мир, который человечество тут же бросилось обживать. Люди начали создавать иные реальности!

К рубежу XX и XXI веков вместе с Интернетом необычайно вырос интерес людей к. магии. Истоков подобного явления множество: здесь и пограничное время рубежа веков, и неугасающее человечье любопытство ко всему непознанному, и всплеск необъяснимо-загадочных фактов по всей планете, и даже, как это ни странно, все тот же бурный научный прогресс. Словом, интерес к магическому перешагнул некую рубежную черту, и это потребовало «официального подтверждения». И как ни странно, подобное подтверждение и предоставили романы о мальчике-волшебнике Гарри Поттере. Вопреки прежним утверждениям, что надо быть техником или космонавтом, реальный мальчик из реальной семьи совсем не стыдился того, что оказался магом. И его магическая школа оказалась не в тридевятом царстве, а на одной из станций, куда идет поезд с обычного лондонского вокзала. И литературное «сообщение» о том, что волшебники все-таки живут рядом, всколыхнуло реальный мир. Так что особой заслугой романов Роулинг стало совсем не создание «шедевров детской литературы» (эта «шедевральность» сложилась, скорее, из умелой раскрутки), а полногласное заявление о том, что магия прочно и на законных основаниях вошла в наш мир, потому что. она всегда в нем существовала. Просто Роулинг, поняв это, узаконила реальное положение вещей.

Произошлареабилитация магии и волшебства. То, что это случилось в Англии, стране, где магия сильна традиционно, где до сих пор существуют многочисленные тайные общества, ковены (собрания) ведьм - закономерно. Ибо как раз чопорные и ничему не верящие англичане на поверку и оказывались на протяжении всех веков одной из самых мистических наций. Ну а за Великобританией поттеромания зашагала по всему миру. Думаете почему? Да потому, что люди, отчаявшиеся найти помощь, справедливость и прочие положительные события в реальном окружении трагического XX века, воззвали к силам куда более мощным, чем «прогресс», принесший им столько смертей, потерь, войн, атомных катастроф и прочих прелестей. Ну а когда не к кому обратиться за помощью в реальном мире, ее ищут в иных мирах. Нет милиционера, который сможет по закону наказать обидчика, - люди обращаются к экстрасенсу, который сможет восстановить справедливость тайными средствами. Нет врача, который готов вылечить, - больной пойдет к целительнице, которая хоть и за большие деньги, но хотя бы внимательно выслушает. И то облегчение!

В этом и кроется феномен книг Роулинг - она дает людям надежду, что в каком-то закрытом от посторонних глаз Хогвартсе, учебном заведении магии, готовят волшебников, которые смогут помогать людям. Больше того, со страниц книг звучит простая мысль: любой магл (неволшебник) может обрести свои магические силы, если начнет искать их в самом себе. Поэтому книги и обращены ко всем: и взрослым, и детям. Словом, реабилитация магии идет полным ходом. А что делать, коли не на что больше надеяться?!

Вместо послесловия: поэтика чуда.

ЧУДО - ЭТО НЕ ТО, ЧЕГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ВООБЩЕ.

ЭТО ТО, ЧЕГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ У ТЕБЯ.

НО ТОГДА ВОЛШЕБНИК - ТОТ, КТО ЭТО ДЛЯ ТЕБЯ СДЕЛАЕТ.

Сказка - это наша вера в чудо. И сколько бы веков технического прогресса ни обрушивались на людей, эта вера неистребима. И потому, не имея возможность творить чудеса самим, мы ищем в сказках фей, волшебниц, колдунов и волшебников - тех, кто сможет помочь получить то, что люди веками жаждут как чудо. Именно такой подход и универсален в создании чудес на все времена. Но времена меняются, а с ними меняется человеческое понятие о чуде и возможности его осуществления. Ведь в каждую эпоху чудо отражает то, что данной эпохе жизненно недостает.

Так, в «фольклорные» времена ковер-самолет и волшебное зеркальце, в котором отражался весь мир, - настоящие чудеса. Но уже в XX веке вряд ли кто счел бы самолет и телевизор волшебством. То есть чудеса - относительны.

Ну а что же волшебники? В «фольклорные» времена феи и эльфы могли общаться с людьми свободно, когда захотят. Это людям было трудно вызвать их на контакт, а сами волшебники приходили и уходили когда заблагорассудится. При этом существовала некая «клановость» -добрые волшебники помогали добрым и нравственным людям, злые - соответственно, злым. При этом единодушно признавалось, что даже самый захудалый волшебник могущественнее любого человека. То есть человек как бы считался неким младенцем земного уклада.

У первых литературных сказочников типа Шарля Перро бытует уже не младенческое, а детское понимание чуда - непосредственно-наивное, связанное с детской просьбой выполнения желания, с некоей простодушной игрой в совершающееся чудо и с получением ожидаемого. Вот только во времена Перро феи и волшебницы уже перестали брать всю «работу по чудесам» на себя. Они лишь осуществляли первый шаг в нужном направлении - завершить начатое чудо герои и героини должны были уже сами. Вспомним Золушку. Фея-крестная помогла ей попасть на бал, но познакомиться с принцем и добиться его любви Золушка должна была уже сама. То есть, с одной стороны, рассудочно-выверенному веку классицизма не хватало естественности чудес, вдохновенно, непринужденно и по-детски непосредственно творимых феями. Но с другой стороны, «классики» уже понимали, что надо и самим людям прилагать усилия.

Но пришли иные времена. Уже в сказках Просвещения феи не столько творили чудеса, сколько морализаторствовали. Толи волшебникам расхотелось создавать чудеса для неблагодарных людей, то ли люди, получая образование, отодвигали фей и волшебниц на задворки сознания, как ненужных существ. Собственно, уже в сказке «Красотка и Чудовище» мадам де Бомон героиня могла бы и сама справиться с постигшим ее несчастьем. Фея же просто констатировала факты и поучала девицу. Но в этом была своя временная надобность - именно во времена Просвещения миру понадобились учителя и педагоги.

Ну а перешагнув в XIX век, волшебники и феи вообще поняли, что в результате «плодов просвещения» лишились многих своих чудесных возможностей. Ведь раз люди не верят в чудеса -то их и нет, а не верят в волшебников - так и тех словно не существует. Впрочем, не все люди утеряли навыки «желания чуда». Вот к ним-то и обратились волшебники - через сказки они решили научить людей самим делать что-то чудесное. И вот уже почтенный советник Дроссельмейер, умелый мастер диковинных вещей, а по тайной сути - маг и волшебник, приходит в дом к надворному советнику, приносит его дочери и своей крестнице Мари странную фигурку деревянного Щелкунчика и исподволь учит девочку, как справится с ужасным Мышиным Королем («Щелкунчик и Мышиный Король» Э. Т. А. Гофмана). То есть здесь, как и в других сказках Гофмана, волшебники и феи выступают как своеобразные учителя-наставники. Эта связь волшебного и реального мира была установлена не только в произведениях Г офмана, ной в творчестве других писателей-романтиков. Людям уже не приходилось упрашивать чародеев и фей появиться. Волшебники приходили сами. Более того, они уже не прочь были впрямую породниться с людьми, как тот же самый Дроссельмейер, выдавший крестницу Мари за своего племянника-волшебника. Феи и маги чувствовали, что теряют контроль над чудесами перед наступающим техническим прогрессом, и потому хотели заручиться поддержкой людей.

В сказках Андерсена все волшебники, даже такие знаменитые, как Фата-Моргана, явно отходят на задний план. Они уже - не герои, а только советчики. Даже не учителя, а скорее платные консультанты. Ведь когда Русалочка приплывает к морской ведьме за советом, та берет с нее плату. Хотя, казалось бы, за что? Совершать каждое свое чудо Русалочке приходится самой, да еще и какой ценой?! Вот и Моргана в «Диких лебедях» подсказывает Элизе способ избавления ее братьев от проклятий мачехи так, что вся тяжесть исполнения падает на саму Элизу. Собственно, герои Андерсена уже точно знают, что должны побеждать в этом мире сами. Если есть доброе, любящее сердце, верная благородная душа - никакие волшебства уже и не нужны. Благородные люди сами способны на создание чуда. Так Андерсен переводит понятие волшебства в чисто нравственное качество. И это была явная просьба времени - именно этой высокой нравственности и духовной морали так не хватало скупому и практичному XIX веку.

Всю жизнь терпевший пренебрежение и издевательства со стороны «порядочных» людей, Андерсен за долгие годы мучительной и нелепой жизни выработал личную программу борьбы со злом, которую он и перенес в свои сказки. Это была программа жизненной стойкости, создавшая сказку о стойком оловянном солдатике. Но само слово «стойкость», так органично переведенное на русский язык, происходит от глагола «стоять», то есть не сдавать свои позиции, не отходить назад. Но дело в том, что атаки, продвижения вперед оно не предполагает, дерзкого вызова врагу не сулит.

Элиза из сказки «Дикие лебеди» не решается ни на какие объяснения, ни на какие действия против козней архиепископа, она лишь выполняет свой долг - вяжет и вяжет, отчаянно и лихорадочно даже перед костром. Что бы ни случилось, рубашка для младшего брата должна быть готова, иначе все муки окажутся напрасными.

В этом молчаливом поступке, поглотившем бездну терпения и отчаяния (как странно любил Андерсен мотив немоты и молчания!), уже есть наглядный протест человека, выполняющего свой маленький долг в борьбе против тупой бесчеловечности. Сделай все, что можешь, но не применяй силы в борьбе за добро, иначе сила может обернуться насилием, как бы говорил своими творчеством Андерсен. Силе зла и разрушения он мог противопоставить только силу человеческого духа, силу великого терпения.

Герои Андерсена свято верят в конечное торжество справедливости. И в этой вере - их подвиг самоотверженной любви и дружбы, разрушающей все преграды. Герои сказочника, вернее, его героини сильны только своей слабостью.

Но времена шли и несли с собой все большую жестокость. В сказках конца XIX века, например, в сказках Уайльда, созданных на все более ужесточавшемся нравственном императиве, вообще нет никаких волшебников. Но, как известно, свято место пусто не бывает. Уже не волшебники приходят к людям, а люди берут на себя функции волшебников. Причем, как явствует из сказок Уайльда, чаще всего - черных, злых. Так, настоящей юной феей смерти выглядит Инфанта («День рождения Инфанты»), требующая, чтобы впредь у тех, кто приходит играть с ней, не было сердца. Правда, встречаются и «добрые» волшебники - статуя Счастливого Принца или Маленький Ганс, готовый на все ради дружбы, но они не получают ни счастья, ни дружбы. Зато получают всю ту же смерть. Настоящим добрым магом здесь выступает только Господь Бог, встречающий героев на небесах и утоляющий их печали. Увы, на земле героям Уайльда не к кому было обращаться.

Но не только нравственных ценностей не хватало к концу XIX века, но также и ценностей общения - естественности, искренности, раскрепощенности, наконец, общности интересов. Это и пытались восполнить в своих сказках такие писатели, как Льюис Кэрролл. И тогда появлялись праздники, шарады, игры и маскарады в приключениях Алисы. И понятно, что во всех этих «экстремальных» желаниях собственных чудес никакой волшебник герою уже не помощник.

Герои сказок первой половины XX века даже и не обращаются ни к волшебникам, ни к феям. Они - сами творцы своего счастья. А феи, кажется, вообще покинули землю. Даже в сюжетах, основанных на старых волшебных сказках, люди сами творят свои личные чудеса. Вспомним пересказ Э. Фарджон сюжета про Золушку. Ее героиня - Лотта сама и платье волшебное пошьет, и любимого мужа найдет. Так что никакая фея ей не нужна. Даже самые тяжелые дела и ответственные решения эти герои совершают сами. Доктор Дулиттл, ни с кем не советуясь, уезжает в Африку. Да и король Матиуш Первый сам собирается проводить реформы в своем королевстве. Новые времена требуют действия, ремесло свидетеля, как известно, не для них. И потому летчик Экзюпери заявляет: «Я отвечаю за всё». Вот и его Маленький принц сам ухаживает на своим миром, приводя его в порядок. Но Экзюпери погибает, и мы никогда не узнаем продолжение сказки о его звездном мальчике.

Удивительно, но в сказочной стране XX века ответственность на себя стали брать дети. Отринув волшебников и почти забыв о них, маленькие герои, как это ни парадоксально, взяли на себя их функции. Силой своей фантазии дети создавали целые страны и миры, как тот же Кристофер Робин, «ожививший» медвежонка Винни-Пуха и всех его друзей (сказки А. Милна). Но ведь кто-то же должен был воспитать ТАКИХ детей! И тогда на Вишневую улицу прилетает обычная няня, а на самом деле всемогущая пра-волшебница Мэри Поппинс, воспитавшая всех волшебников мира.

Помните, во времена Гофмана волшебники тоже начинали учить-воспитывать героев? Но воспитание не оказалось удачным. А все потому, что обращались феи и маги к уже устоявшимся личностям. Тем уже жениться было пора, анев волшебные игры играть. И вот спустя много лет стало ясно, что волшебники учли допущенную ошибку. В XX веке они обратились непосредственно к тем, кто мог понять их с полуслова и воспринять полученные уроки, - к детям.

И потому Мэри Поппинс - не преподавательница в университете, а няня для самых маленьких.

Середина XX века поставила человека в столь жесткие рамки и привила такую долю жестокосердия, что стало сразу ясно: необходимо обороняться и сражаться и сделать две вещи. Во-первых, остаться самим собой. Во-вторых, победить. С первым вопросом все было понятно - здесь человеку не мог помочь никто. Свое «я» он должен был сохранить сам. Но разве мудрая няня Мэри не научила воспитанников, где найти корни самого себя? Научила - конечно же в детстве. Так что недаром столь притягательны стали во второй половине века сказки о детстве - о жизни Пеппи Длинныйчулок, Малыша и Карлсона. И несмотря на то что эти герои тоже все делали сами, не надеясь на добрых фей, вера в сказочные волшебства трогательно жила в их сердцах. Ведь как было бы здорово, если бы волшебники жили рядом!

Но волшебников не было. Пеппи и Малыш сами сражались за себя, выдумывая собственных добрых волшебников. Но разве это не главное дело самой сказки - предоставить миру волшебство с чудесами?! И читатели, лишенные волшебства в детских сказках, потребовали книг, на страницах которых они все же могли бы встречаться с настоящими волшебниками. И вот тогда, как вы уже поняли, появились фэнтези - фантастические истории и хроники о Средиземье, Колдовском и Зачарованном мире, о Конане, хоббитах и Властелине Колец. Они были просто необходимы. Но их действия, увы, происходили где-то в иных мирах. Их волшебство и магия, как и их чудеса, не слишком-то сопрягались с реальной жизнью.

В реальности же появились сказочные повести, где волшебство не только потеряло притягательность, стало чем-то постыдным (недаром же в трилогии немецкого писателя Отфрида Пройслера «Маленькая Баба-яга», «Маленькое привидение», «Маленький домовой» волшебные герои стремились походить на людей, даже если при этом они и теряли волшебную силу), но и превращалось в зло, как в английских сказках Роальда Даля. Жуткие ведьмы и страшные черные колдуны стремились похитить и погубить людей. Волшебство стало безоговорочно причисляться к миру зла. Волшебник становился изгоем.

Это вам ничего не напоминает? Обычный мир обычных людей - дядя, тетя, их сын, верящие только в деньги, хорошую еду и фирменные шмотки. Какие волшебники с чудесами?! Все это сказки, которые необходимо вытравлять из детских голов. А уж из взрослых вообще убирать каленым железом. И мальчик - их племянник, чувствующий себя так неуютно, потому что тоскует о чуде.

Гарри Поттер взорвал мир сказки. Потому что вернулся к истокам - волшебники живут рядом! В сказках Гофмана маг Дроссельмейер жил на улице реального Берлина. В сказке Андерсена стойкий оловянный солдатик стоял на обычном комоде. Кристофер Робин гулял с волшебным Винни-Пухом по домашнему саду. И вот, оказалось, что в школу волшебников идет поезд с обычного лондонского вокзала. И в других городах есть такие школы, и волшебники учатся, зубрят уроки и сдают экзамены, как обычные школяры. Мир огромен! Он вмещает всех. В обычных домах, кафе, магазинах можно встретить и обывателя-магла, и волшебника-мага. В школах и вузах обучаются и маглы, и маги. И неизвестно еще, что из кого выйдет.

Потому что сказка, наконец, открыла главный секрет и рассказала о нем людям: волшебник и простой человек - одно и то же лицо. Как и в волшебстве белый и черный маги - едина суть. Просто в один никому не известный час Икс предстоит сделать выбор - стать волшебником или обывателем, белым или черным магом. То есть вступить на тропу добра или зла.

Ну а выбор всегда за ВАМИ. Только ВЫ сами можете решить - кто ВЫ. Такая вот «поэтика чуда».

//-- Господа взрослые! --//

Пожалуйста, осознайте: если даже вам, могущественным взрослым людям, нужны чудеса в наше нелегкое время (а когда оно легкое?), то насколько же сильно и трепетно нуждаются в них ваши дети!

Волшебники, чародеи и феи приходят в сказках. Но в жизни к вашим детям можете прийти только вы сами. И даже если вы не учились в школе волшебников, вы сможете, вы сумеете!

Сделайте чудо для своего ребенка!

В жизни найдется много людей, которые с восторгом и радостью будут его ругать и даже травить. Но почему бы вам не похвалить, не поощрить, не прийти на помощь?

Это и будет самое обыкновенное, но самое чудесное и нужное ЧУДО.

Приложение. Сказки в реальной жизни.

Реальная история Золушки.

Да-да, любовь Золушки и принца - вполне реальная история. И случилась она в Париже триста двадцать лет назад. Но запомнилась навсегда.

Представьте - роскошный Версаль, двор «короля-солнце» Людовика XIV. Начало 1690 года. Обстановка самая романтическая: назавтра ожидается грандиозный бал. Правда, нашу героиню, девятнадцатилетнюю Жоли де Шуэн, никто туда не звал. Она хоть и фрейлина, но самого малого чина, к тому же бедная, если не сказать, просто нищая. Ко двору девушку взяли из милости. Ее отец, мелкий дворянин, когда-то ухитрился оказать королю услугу, вот Людовик и отблагодарил -повелел своей дочери, принцессе де Конти, взять мадемуазель де Шуэн в свою свиту.

Жоли получила при дворе одни страдания, ведь была она некрасива, толстовата, хрома на ногу. Весь двор потешался над внешностью бедняжки. Вдобавок, словно в насмешку, она носила имя Эмили Жоли - то есть «миленькая и хорошенькая». Дворцовые шутники тут же перекрестили ее в Шуэншу - с одной стороны, это напоминало ее фамилию, с другой - на парижском арго значило «безобразная вонючка». Чтобы не шокировать окружение видом своей новой фрейлины, принцесса де Конти приказала толстухе никому не попадаться на глаза. Ну а узнав, что девушка - отличная швея, принцесса загрузила ее работой. Так что перед торжественным балом Жоли три дня и триночи приметывала да подшивала. Хорошо хоть за день до бала ее высочество разрешила девушке послушать концерт, который она устроила в собственных покоях. «Только закройся ширмами, да не забудь взять шитье!» - милостиво сказала принцесса.

Мария Эмилия Тереза де Жоли де Шуэн, портрет.

Героем же нашей истории стал старший сын короля Людовика XIV - двадцатидевятилетний дофин Луи.

В тот день он, как и всегда, маялся от собственной никчемности. Знал, что хоть и наследник великого монарха, но никто не воспринимает его всерьез. Принц давно понял, что весь яркий, праздничный и роскошный мир Версаля кружится только вокруг одного «солнца» - короля Людовика XIV. И робкому Луи никогда не стать вровень с отцом. К тому же принцу не повезло с внешностью. Он и родился в 1661 году толстощеким и пухлым, ну а к тридцати годам вообще стал неуклюжим толстяком. Таки прожил бы бирюком, да предприимчивый родитель еще в пятнадцать лет женил сынка на баварской принцессе Виктории. Но год назад Виктория умерла. И Луи опять остался один. Отец постоянно ругал его, придворные насмехались. И только одна добрая душа, младшая сестра Луи - принцесса де Конти, жалела брата. Вот и сейчас она пригласила его на концерт в свои покои.

Увалень Луи спрятался за одну из ширм, которые стояли в углу залы. Здесь никто его не увидит, и он сможет насладиться любимой музыкой. Однако вскоре дофин понял, что за соседней ширмой кто-то есть. На самых драматических аккордах оттуда доносились грустные всхлипы. Незнакомый слушатель воспринимал музыку всем сердцем, как и сам Луи.

Дождавшись, когда концерт окончился и все ушли, принц выбрался из своего убежища, отодвинул соседнюю ширму и ахнул: прямо на него рухнул ворох разноцветного атласа и бархата -за ширмой сидела девушка-швея. Глазау нее были заплаканные, и Луи решил ее приободрить: «Мадемуазель, не стоит плакать от музыки, ею стоит восхищаться!» И тогда девушка прошептала: «Я плачу не от музыки, а от своей загубленной жизни!..» Луи был поражен: неужели в этом дворце вечной радости и нескончаемых праздников кто-то несчастен, как и он? Тогдаэто явно близкая душа! Он протянул руку, и швея поднялась. Сердце дофина екнуло - девушка оказалась низка ростом и довольно толста. Луи ахнул, но тут же одернул себя. Разве виновата бедняжка в том, что некрасива? И разве сам дофин - красавец? Луи вздохнул поглубже и галантно предложил: «Пойдемте, развеемся!».

Вскоре весь двор судачил о неожиданном увлечении наследника престола. И кем?! Девицей, всеми презираемой. Теперь их часто видели вместе: они часами сидели в каком-либо уголке и. молчали. Но однажды придворные услышали, как увалень дофин рассказывает анекдот. А Шуэнша смеется. Невероятно!

Двор решил: они любовники. Добропорядочная Шуэнша пришла в ужас. Она тут же перебралась из Версаля в крошечную парижскую квартирку на улице Сент-Огюстен. Хотела даже уйти в монастырь, только как оставить Луи на растерзание двора?! Тем более что вокруг принца начали виться сомнительные личности. А придворный астролог Гудрэ постоянно заводил странные разговоры: «Ваше высочество, вы - достойный наследник отца. А ему пора на покой - ведь шестой десяток идет!» Луи удивленно таращился на астролога, никак не понимая, к чему тот клонит. Но Шуэнша сообразила сразу: «Не слушай его, Луи! Он втягивает тебя в заговор против отца!» Принц возмутился: он любил отца, восхищался им, а на астролога накричал. Гудрэ пришел в ярость и в сердцах предрек: «Знайте, вам никогда не стать королем! Вы умрете раньше отца!» Но дофин ничуть не смутился. «Если мне не грозит трон, - подумал он, - я могу жениться на Жоли!».

Морганатический брак состоялся тайно летом 1691 года - в заброшенном замке около деревушки Медон. Еще лет пять назад Луи обставил этот замок по собственному вкусу - просто и никаких излишеств. Его отец, «король-солнце», приехав в гости, скривился: «Это не дворец принца, это сарай!» Но Луи было комфортно в своем новом жилище. Одно плохо - стеснительная женушка отказалась перебраться в Медон. Ну не считала она, что достойна жить рядом с принцем крови! Правда, приезжала к мужу по ночам. Тяжело выходила из кареты и шла, переваливаясь, через мощеный двор к черному входу. Поднималась на антресоли в скромную комнату, где ее уже поджидал Луи. А однажды, когда, войдя, Жоли уселась покушать вместе с дофином, в Медон неожиданно нагрянул король. Блестящим взором окинул парочку толстяков, восседающих в необъятных креслах, улыбнулся, когда Шуэнша неуклюже плюхнулась перед ним на колени, и собственноручно поднял толстуху: «Я ценю ваши добрые советы моему сыну, мадам! Знаю, что это вы отговорили его от участия в заговоре. Поэтому я желаю, чтобы вы всегда были рядом с ним!» Жоли остолбенела - сам король, склонившись, поцеловал ей руку .

Это было прямое указание - для самой Жоли и для придворных. Толстуха перебралась в Медон, и к ней повалил весь двор. Те, кто раньше называли ее безобразной, теперь восхищались красой «загадочной медонской королевы». Шуэнша только шумно вздыхала. Она-то знала ответ на все «загадки»: просто надо жить по совести - хорошо кормить своего Луи, следить за тем, чтоб он был обихожен и счастлив, чтобы ему было с кем поговорить, сходить на рыбалку, послушать музыку. Она родила дофину здорового упитанного младенца и даже придумала, как уберечь ребенка от престолонаследных интриг. Жоли просто объявила, что ребенок, умер. На самом же деле она отдала мальчика с огромным приданым в семью верных людей, которые тут же затерялись в провинции.

Счастливая жизнь медонской четы продлилась ровно двадцать лет. 14 апреля 1711 года после обильной трапезы сорокадевятилетний Луи прилег полежать и не проснулся. Людовик XIV рыдал взахлеб. А госпожа де Шуэн просто собрала свои нехитрые пожитки и покинула Медон. К чему жить во дворце без принца?..

Жоли поселилась в Париже в скромной квартирке на улице Турнель. Раз в месяц из королевской казны ей исправно доставлялся небольшой пенсион. Когда в 1732 году она скончалась, на кладбище Сен-Поль ее пришли проводить только верные слуги. Но история ее любви не забылась: что ни говори, не каждой Золушке удается выйти замуж за принца.

Быль о Белоснежке.

Когда в начале XIX века братья Гримм записывали старинную немецкую сказку о Белоснежке, они и не подозревали, что эта история действительно произошла в середине XVI века. В ней были и влюбленные, и их помощники-гномы, и злая мачеха, и даже отравленное яблоко.

Весной 1550 года крохотный немецкий городок Бад-Вилдунген гудел, как разбуженный улей.

Еще бы! В кои-то веки город собрались посетить августейшие гости - сам император Священной Римской империи Карл V, он же - король Испании, и его сын Филипп - наследник трона. Главную улицу Бад-Вилдунгена выложили коврами - не ступать же монаршим ножкам по булыжникам мостовой. Уличные стоки временно заделали и опрыскали благоухающими эссенциями - не пугать же императора провинциальной вонью. Бургомистр герр Шумахер лично проинструктировал всех членов магистрата и добропорядочных горожан, приглашенных на церемонию наиважнейшей встречи. Оставалось уладить одно небольшое, хотя и щекотливое дельце, и герр Шумахер поспешил в дом графини фон Вальдек.

Графиня Шарлотта выслушала его и недоуменно пожала плечами: «Кажется, вы забыли, герр Шумахер, что от имени нашего города высоких гостей всегда приветствовал мой муж - граф фон Вальдек. Но теперь он на небесах, упокой, Господь, его душу! И потому я считаю, что сама вправе выполнить эту почетную обязанность. Зачем же поручать что-то моей падчерице Маргарет? Она же - сущая уродина, потому яине вывожу ее в свет. Она же напугает принца! Зато я смогу произнести приветственую речь на его родном испанском языке». Бургомистр вытер испарину - конечно, графиня до сих пор считается красавицей, но ей все-таки не двадцать лет! Вздохнув, он пошел на хитрость: «Вы ведь знаете, наш господин - ландграф Кессельский - не очень-то ладит с императором Карлом. И потому задумал маленькую каверзу: пусть избалованному императорскому сыночку поднесет цветы не красавица, а местная дурнушка. Император не сможет обидеться, ведь ваша падчерица - самая родовитая девушка нашего города!».

На другой день Маргарет чуть не плакала. Мачеха приказала ей одеться в ужасный наряд -грязнокоричневое платье, уродливый платок на голове, скрывающий и лицо и волосы. С тех пор как умер отец, Маргарет и всегда-то ходила в обносках, но появиться в таком виде прилюдно?..

Церковь Бад-Вилдунгена сияла тысячью свечей. Звуки органа возносили к Небу благодарственную молитву. Прижав к груди огромный парадный букет, Маргарет тайком, чтобы не заметила мачеха, рассматривала принца Филиппа. Молодой - говорят, ему всего-то за двадцать. Не слишком высок, но хорошо сложен. Черты лица мягкие, но застывшее выражение делает их надменными, почти брезгливыми. Император Карл, напротив, вполне добродушен. Бургомистру заявил во всеуслышание: «Мой сын пожелал увидеть вашу знаменитую церковь. Конечно, лучше бы совершенствовал фехтование, но я не возражаю и против искусства. Тем паче сейчас, когда принц в меланхолии! У него ведь, знаете, умерла молодая жена».

Филипп хмуро взглянул на отца - опять тот ведет себя как разговорившийся бюргер. Нельзя же терять королевское достоинство! Сам Филипп не слушал речей, а мечтал поскорее осмотреть знаменитую церковь, построенную еще в XIII веке. Говорят, на ее резном алтаре есть прекрасная скульптура праматери Евы. Когда-нибудь Филипп станет королем Испании и прикажет собрать лучших живописцев и скульпторов со всего мира.

Строго по этикету знатные горожане подходили в почетном приветствии, склоняясь к ногам императора и его сына. Филипп щурился - как же провинциально они одеты в своем захолустном немецком городишке! - и вдруг совсем скривился. Девица, подносившая ему парадный букет, оделась вообще немыслимо - какой-то коричневый балахон, платок, съехавший на глаза. Уродина! Разозлясь, Филипп рванул у нее букет прямо из рук. Платок сполз, и принц ахнул. Дождь золотых волос хлынул прямо на руки Филиппу, прекрасные глаза обожгли в мольбе. Боже, она была красавицей! Никогда принц не видел такой красоты - ни на какой картине.

Утром следующего дня Филипп посетил городской дом графини фон Вальдек - инкогнито и всего с двумя слугами. Принц спросил «сеньориту Вальдек». Но навстречу ему выплыла Шарлотта, удивленная и обрадованная. В дорогом, расшитом жемчугами наряде она была картинно красива и, прекрасно понимая это, бросала на принца призывные взгляды. Но Филипп спросил прямо: «Где ваша падчерица?» Графиня остолбенела. Она-то думала, принц пришел, очарованный ее вчерашней приветственной речью на испанском и огненными взглядами. Но, оказывается, он пришел из-за замарашки Маргарет!.. Графиня скривилась и процедила: «Моя падчерица страдает падучей. У нее, бедняжки, приступ!».

Жестко взглянув на хозяйку дома, Филипп перевел разговор на другую тему и проговорил еще четверть часа. К концу разговора принц даже улыбался. Шарлотта проводила его, приседая в реверансах и кокетливо стреляя глазами. Откуда было ей знать, что, пока шла светская беседа, один из слуг принца пробрался в комнату Маргарет и передал ей письмо? Взволнованная и покрасневшая, девушка прочла инструкции принца.

Наутро Маргарет отпросилась в церковь. Тихонько проскользнула мимо молящихся в уголок - за деревянную резную ширму. Филипп нетерпеливо вскочил навстречу и протянул алую розу. Ах, как прекрасна была эта девушка - белокожая, словно первый чистый снег, не то что смуглые испанские красавицы! И как изящно держала она розу своими нежными белыми пальчиками, боясь уколоться. Придя домой, Филипп в восторге сочинил сонет, написав в посвящении: «Моей Белоснежке Алорозе».

Спустя несколько дней молодой граф фон Вальдек размышлял: что делать с сестрой? Мачеха обнаружила, что та тайно встречается с принцем Филиппом, и в гневе отослала девчонку к брату в семейное имение в горах - потребовала запереть в самой дальней башне. Вальдек ухмыльнулся: видно, ненасытная мачеха сама положила глаз на этого принца, вот и не знает, как убрать с дороги Маргарет.

А может, предпринять что-то в пользу сестры? А вернее, в свою пользу. Ведь если принц женится, Маргарет станет будущей королевой Испании. Это же какие выгоды! Конечно, граф Вальдек скопил большое состояние, ведь в его руках горные медные рудники. Ну, а если в руки целая страна идет? Говорят, Испания - богатейшее государство.

Нет уж, пусть мачеха кусает себе локти, а Вальдек поможет сестрице завладеть принцем Филиппом, а вместе с ним и всеми испанскими сокровищами! Граф распахнул дверь в комнату Маргарет. Та сидела за столом и старательно выводила письмо. Буковка к буковке - ведь писать ей приходилось не часто. Сноровку откуда взять? Сестра подняла голову, и ее прекрасное лицо исказилось страхом - она не знала, что ожидать от брата. На чью сторону он встанет - ее или мачехи?

«Собираешься передать принцу письмо? - деловито спросил граф. - Но как? Мачеха написала, что император Карл узнал о вашем романе и дал указание страже глаз с него не спускать. Интересно, кто известил Карла, не нашали ведьма?» Маргарет всхлипнула. «Не реви! - бросил Вальдек. - Я помогу! Дам гонцов, которые пронесут твое письмо мимо любой стражи».

Через час Маргарет робко вышла из дома. Вальдек ждал, прислонившись к косяку ворот: «Вот, сестрица, мои рудничные гномы!» Граф свистнул, и из-за угла появились несколько крошечных существ - сгорбленных, седых, одетых в лохмотья. Красавица Маргарет ахнула и в ужасе схватилась за рукав брата. Тот захохотал: «Чего испугалась? Это не нечистая сила, а обычные рудничные дети. Работают у меня по двенадцать часов в горе, света Божьего не видят, вот и вырастают седыми и скрюченными. Зато как свои пять пальцев знают и горы, и все потайные ходы в округе. Твой принц, Маргарет, дожидается возвращения отца в замке на южном склоне горы. Сможете пробраться туда, гномы?» - грозно рявкнул Вальдек. Крошечные «гномы» склонились ниже низкого: «Да, господин!».

Прошла неделя. И вот мачеха с гневом и удивлением выслушивала двух доверенных охранников Филиппа. С тех пор, как она написала императору Карлу, тот отдал приказ поселить сына в недоступном замке и следить, чтобы он ни с кем не общался. И вот теперь охранники утверждают, что проклятая девчонка ухитрилась-таки завести тайную переписку с принцем!

Шарлотта сладко улыбнулась и проворковала: «Я во всем разберусь, господа. Маргарет не причинит никаких хлопот. Император будет доволен!» Стражи переглянулись, и старший спросил на ломаном немецком: «Что вы предпримете?» Шарлотта засмеялась: «Не бойтесь, я не убью падчерицу. Я просто угощу ее яблоками. Мой садовник умеет начинять их какой-то гадостью, от которой сводит желудок, чтобы отваживать мальчишек, ворующих яблоки по чужим садам. Так что, попробовав мои гостинцы, Маргарет станет не до сочинения любовных писем!».

На следующий день Шарлотта собралась в дорогу. Садовник передал ей мешочек: «Чтобы отвадить воров, положите яблоки под деревья. Только сами в рот не берите! А то вчера ваши друзья-испанцы их рассматривали, я уж испугался, а ну как в рот потянут? Будут потом животом маяться!..».

Не дослушав садовника, Шарлотта пришпорила коня и налегке помчалась в горы. Вальдек встретил мачеху нехотя. Перекинувшись с ним парой слов, она поднялась к падчерице. Маргарет вскочила, испуганная, но мачеха улыбалась: «Принц Филипп просил проведать тебя. А вот и гостинец от него!» И Шарлотта протянула девушке яблоко.

Через час граф Вальдек зашел навестить сестру. Она лежала на кровати - глаза раскрыты, лицо белее снега, пальцы сжаты. Граф только взглянул и выбежал. Уже через несколько минут он привязывал мачеху к трем самым сильным скакунам. Она вырывалась и кричала: «Клянусь, я не травилаяблок! Это сделали испанцы!».

Кони рванулись в разные стороны. Это было ужасно, но Вальдек стоял и смотрел, прислонившись к воротам конюшни. Потом он поднялся в светелку Маргарет и вынул из ее сжатых пальцев засохшую алую розу. Снова спустился в конюшню и громко свистнул. Появились «гномы». «Проведите меня в замок к Филиппу!» - крикнул граф.

Через неделю в Бад-Вилдунген приехал император Карл V и повелел принцу вернуться в Испанию. Там по желанию отца Филипп вступил в династический брак с королевой Англии Марией I. Она была нехороша собой и старше мужа на одиннадцать лет. И хотя молодой принц нравился Марии, ни о каких чувствах с его стороны не могло быть и речи.

В 1556 году Карл передал испанскую корону своему двадцатидевятилетнему сыну, и тот начал править под именем Филиппа II. В первую же ночь после коронования Филипп приказал повесить двух охранников, что некогда ездили с ним в немецкий город Бад-Вилдунген. А потом последовал приказ, отменяющий церемонию подношения королю торжественных букетов. Цветов Филипп не терпел до самой смерти - особенно белых и алых роз.

Спустя триста пятьдесят лет, в начале XIX века, братья Гримм путешествовали по Германии, записывая немецкие народные сказки. В числе других записали и предание о Белоснежке. Так история стала легендой. Рудничные мальчишки, истощенные непосильной работой и постоянной жизнью в шахтах гор, превратились с помощью народной фантазии в сказочных гномов. А графиня фон Вальдек стала злой мачехой, отравившей юную падчерицу. И никто уже не вспоминал, что это сделала не она, а охрана Филиппа.

Ну а что же сам Филипп II (1527–1598)? Он стал королем Испании и правил с 1556 по 1598 год. Именно во времена его правления Испания достигла наивысшего могущества, но уже к концу его царствования пришла в упадок. Непобедимая армада была разгромлена англичанами, казна опустела, а Голландия в кровопролитных войнах получила свою независимость.

Как правитель Филипп был довольно жесток, как человек - несчастен. Все четыре жены, с которыми он вступал в брак из династических соображений, не принесли ему радости. Утешение он нашел в религии и искусстве.

Это по его замыслу был выстроен великий дворец-монастырь Эскориал, где Филипп попытался собрать лучших художников и скульпторов. Это он пригласил в Мадрид малоизвестного греческого живописца Эль Греко, ставшего в Испании великим художником.

Сам Филипп жил замкнуто, работал день и ночь в скромно обставленном кабинете и почти не выезжал за границу. Ему было приятно, что, не выходя из своего полутемного кабинета, он мог вершить судьбы мира.

До последнего часа Филипп сохранил ясный ум и скончался, устремив взор на распятие. В подробных наставлениях касательно погребения он наказал похоронить себя в Эскориале и запретил класть на могилу какие-либо цветы.

Знаем ли мы свои любимые сказки? Тайны и секреты сказочных произведений. О том, как сказки приходят к людям из прошлого и настоящего.

Часть первая. Послания из кладовой веков.

Бывают люди разные.

Имя этой героини знают все. Пишут его по-разному: кто без дефиса, кто с маленькой буквы. Но опираться надо, конечно, на народные сказки, собранные в первом томе «Народных русских сказок» А.Н. Афанасьева (1855). Сказка про эту девочку-крошечку занимает почетное центральное место. Наверное, наш великий собиратель фольклора и историк древнейшей славянской мифологии понимал, что и в сказочной стране история про.

Крошечку-Хаврошечку основополагающая. Ведь именно эта сказка является «скрепляющим звеном» древнерусской и индоевропейской культуры. Вот так – ни больше ни меньше!

Не верите? Читайте дальше.

Спи, глазок, спи, другой, – не буди лихо…

Начнем с самого простого. Оказывается, именно эту сказку, из всех волшебных, прежде всего любят слушать дети с самого раннего возраста. Эту, а не, например, «Царевну-лягушку», которую, правда, потом скопом обожают в предшкольном возрасте. Почему? Да потому, что сказка – а обычно это пересказ именно Афанасьева – очень легко воспринимается на слух. Во-первых, там все понятно – сюжетная линия выстроена отменно. Во-вторых, язык сказки удивителен для народной прозы – здесь много ярких сравнений и почти поэтических оборотов. Судите сами:

«А были у ее хозяйки три дочери большие. Старшая звалась Одноглазка, средняя – Двуглазка, а меньшая – Триглазка; но они только и знали у ворот сидеть, на улицу глядеть, а Крошечка-Хаврошечка на них работала, их обшивала, для них и пряла и ткала, а слова доброго никогда не слыхала. Вот то-то и больно: ткнуть да толкнуть есть кому, а приветить да приохотить нет никого!».

Это же просто сплошное кружево поэтических присказок!

В-третьих, это настоящая волшебная сказка: и атмосфера таинственная, и чудеса случаются. Ну а в-четвертых, конец хороший, да еще и опять почти поэтический:

«Подошла Хаврошечка, и веточки приклонились, и яблочки опустились. Барин на ней женился, и стала она в добре поживать, лиха не знавать».

Ну а почему у героини имя такое странноватое? Хотя, конечно, в нем слышится нечто маленькое, теплое, что следует защищать от злой жизни – ведь крошечка же!

Ага – пошли воспоминания! Дюймовочка из сказки Андерсена. Хотя, наверное, вы уже знаете, Андерсен не называл так свою крохотную героиню. Датский сказочник написал сказку про Томмелизу. Почему так? Да потому, что во времена Андерсена в Европе тоже существовала сказка про европейского мальчика-кроху. И чаще всего его звали Коротышка Томми. Но Андерсен писал о девочке. И потому присоединил к имени Томми самое распространенное тогда датское имя Лиза. Вот и получилась Томмелиза. (О подружке Андерсена Генриэтте Вульф, для которой он написал эту сказку, читайте в книге «Знаем ли мы свои любимые сказки?».).

В. Педерсен. Иллюстрация к сказке «Дюймовочка».

Дело в том, что сначала сказку Андерсена перевели на английский язык – ведь его творчеством восхищался Чарлз Диккенс – легендарное «всё» английской литературы, как Пушкин – наше «всё». Там девочку назвали «малышкой Томми» (petite-girl Tommy) ростом с дюйм. В русском же переводе героине дали имя «Лизок с вершок». Рифмованно, но грубовато. Поэтому, когда наши замечательные и до сих пор непревзойденные переводчики Петр и Анна Ганзен (о них тоже читайте в книге «Знаем ли мы свои любимые сказки?») взялись переводить сказки Андерсена, им не понравилась Лизок с вершок. И тут им пришла в голову оригинальная мысль – ведь в английских переводах ясно сказано, что героиня ростом с дюйм. Так и появилась на свет Дюймовочка.

Впрочем, не о мерах речь, а о маленьких героинях. Они есть в сказках всех народов. Так, в Белоруссии – девочка Горошинка, в Польше – Крошка-Божья коровка, во Франции – Мари-фиалка. И это не упоминание о горохе, букашке или цветке. Это мерило роста героини и одновременно показатель ее беззащитности в мире взрослых и рослых. Помните, как сказано в сказке Афанасьева? «…были у хозяйки три дочери БОЛЬШИЕ». И здесь речь не только о росте или возрасте. Речь идет о взгляде на жизнь. Ведь есть те, что родились уже старыми и нудными, а есть и те, о ком всегда говорят, что он из детства не вырос. Спорим, что это неплохо! Ведь как говорил создатель «Маленького принца» Антуан де Сент-Экзюпери: «Все мы родом из детства». Вот только одни, вырастая, помнят об этом, а другие – нет. Хуже того – отвергают даже саму возможность, что когда-то были маленькими. А вот Хаврошечка была крошечкой. И хотя по годам была ровней своим «сестрам», но, увы, воспринималась окружающими еще как незрелая девочка, которой далеко до взрослой жизни. Отсюда напрашивается вывод: ее не только заставляли работать, как нищих детей (вспомним опять же героев-детей Диккенса, работающих на фабриках и шахтах), но и не собирались выдавать замуж, то есть устраивать ее будущую жизнь.

Вопрос трудный. Из ассоциаций вспоминается только пресловутая свинья Хавронья. Но тогда что ж у нас за героиня такая?!

Спокойно. Давайте разберемся. На самом деле тут произошло смешение имен и прозвищ. В Толковом словаре В.И. Даля сказано, что насмешливое прозвание свиньи – Хавронья идет вовсе не от личного женского имени, а от презрительной клички «ховра (ховря)» – так звали неопрятную, неприятную женщину-грязнулю. Есть же поговорка: «Отдали Хавронью за Ховрина сына». То есть одну грязнулю за сына другой грязнули.

А вот женское имя, которое носит героиня нашей любимой сказки, образовано от старинного имени Феврония. По-гречески оно означает «Лучезарная». Это сейчас имя почти забыто. А в Древней Руси оно было особо почитаемо, ведь его носила в самом начале XIII века реальная дева Феврония – крестьянка деревеньки Ласковая, которая избавила от неизлечимой болезни Петра, сына муромского князя. В 1203 году Петр вступил на княжеский престол, а Феврония стала его любимой женой. Преодолевая невзгоды и тяготы, супруги пронесли свое чувство через всю жизнь. Скончались они в один день и час – 8 июля (25 июня) 1228 года. Они были столь нераздельны всю жизнь, что их и похоронили в одном гробу. И вскоре люди стали замечать, что мощи их творят чудеса – помогают больным и страждущим, но главное – влюбленным. Так что Петр и Феврония теперь почитаются святыми покровителями любви и влюбленных. Вот какое романтическое и трепетное имя дала сказка своей Крошечке.

А знаете, как трактуют имя героини маленькие дети? Часто произносят: Крошечка-Хорошечка. Вот такое фонетическое преобразование: крошечка хорошая.

Ну а теперь вспомним, какая сказка имеется, например, в Польше о героине-крохе? «Крошка-Божья коровка». То есть наша сказка связана теснейшими узами со всеми подобными древнейшими сказками. Все они происходят от одного корня прасказок. И тому есть множество доказательств. Возьмем еще одну героиню нашей сказки. Кого? Неужели не догадываетесь? Конечно же коровушку. В сказке Афанасьева «Крошечка-Хаврошечка» у нее нет имени – просто бурая корова. Но в другой сказке, помещенной в его сборнике, имя дано в заглавии: «Буренушка». О разнице этих двух сказок поговорим позже. А пока признаемся: именно коровушка Буренушка – настоящая тайная героиня подобных сказок. Это она помогает Хаврошечке, спасает ее из всех передряг. Больше того, в «Буренушке» корова не только напоит-накормит девушку, живущую впроголодь, но и волшебным образом оденет в красивую одежду. Так что обихоженная Крошечка перестает выглядеть заморышем, а становится красавицей-девицей, куда лучше своих злобных «сестриц». Недаром же Хаврошечка зовет свою заступницу «Коровушка-матушка!».

А ведь символически это так и есть. В мифах и легендах ВСЕХ индоевропейских народов именно это животное выступает и кормилицей, и поилицей, и защитницей от холода. Еще и наимудрейшей прорицательницей и волшебницей. Конечно, на бытовом уровне это весьма прозаично: вся корова шла в дело – и мясо, и молоко, и шкура. К тому же пергамент, на котором в старину писались книги, – тоже тончайшая, особо выделанная кожа – отсюда и мудрость. В понимании древнего человека корова действительно была матушкой, вернее, символом природной матери, которая помогает всегда. И это понимание «священной коровы» осталось в веках. Недаром так называют самое сокровенное, то, что нельзя трогать, чему нельзя вредить. Такое отношение к корове до сих пор существует в современной Индии – коров нельзя даже прогнать, и они стадами бродят по улочкам городов. Священное животное!

Вот и в нашей сказке корова выполняет роль матери, которой Хаврошечка давно лишилась. И, как каждая мать, коровушка готова защищать свою дочку даже ценой собственной смерти. Впрочем, ведь речь идет о Февронии – Лучезарной и Святой, а значит, смерти здесь нет и не будет. Коровушка превратится в яблоньку (тоже символ материнской любви, полной деток-яблочек). Ну а яблонька своими спелыми плодами приманит прекрасного барина, «богатого, кудреватого, молоденького». Так мать-корова-яблонька найдет Хаврошечке доброго мужа. Во всех своих ипостасях поможет и защитит, найдет выход из самого трудного положения и устроит будущее счастье. Действительно, чем не героиня, хоть и тайная, но полная истинной волшебной Силы?

Что ж, волшебства в сказке много. За это ее и любят. Что за сказка без чудесного? Особенно если это «чудесное» еще и восстанавливает справедливость. Вот в результате героиня оказалась красавицей и счастливицей, а ведь не кормили, не поили Крошечку, только со света сживали, непосильной работой нагружали. Кстати —

А вот и ответ: «К завтрему дали пять пудов напрясть, наткать, побелить, в трубы покатать».

О чем рассказывает Хаврошечка, жалуясь коровушке? Да о том, что хозяйка дала ей непосильную работу. Нельзя за один день и напрясть пять пудов нитей, и наткать ткань, и отбелить сотканные холсты, а потом свернуть их в трубы, то есть в рулоны. Начать хотя бы с того, что всю эту работу выполняли в деревнях обычно за целую зиму – и уж точно не пряли и не ткали пять пудов. Ведь пуд – это 16 килограммов (точнее, даже 16,38 килограмма). Пять пудов – почти 82 килограмма, а ведь труженица Хаврошечка столько прядет да ткет каждый день.

Но еще же надо и отбелить холсты. Это совсем сложно. Потому что никаких отбеливателей тогда не существовало. Холсты белили по ночам при большой луне и… зимой, расстилая их прямо на снегу. Об этом очень образно рассказывают сказы Кочнева, особенно «Миткалева метель». Миткаль – это как раз холст тонкой выделки, ну а метель – самая подходящая погода для отбеливания. Холсты расстилались на снегу и от мороза выбеливались естественным путем. То есть всю работу, данную Хаврошечке, надо было производить зимой. Но по сказке же видно – на дворе-то лето!

Отсюда вывод: исполнение работы было абсолютно непосильным. И могло быть произведено действительно только волшебным способом. Помните: «Влезь ко мне в одно ушко, а в другое вылезь – и все будет сработано!» Именно так отвечает коровушка. Так Хаврошечка и делает.

Но что это значит?

Ухо – ушная раковина – означает естественную спираль жизни, кардинальный поворот, путь изменения. Недаром же говорят: исхитрилась, вывернулась, то есть сумела повернуть ситуацию в свою пользу. Но в сказке это еще и временная спираль – поворот времен. Помните – на такую работу необходим сезонный цикл: урожай льна поспевал к осени, потом лен сушили, мяли, трепали – и всё для того, чтобы освободить мягкие волокна от жесткой внешней оболочки стебля. Только к зиме его начинали прясть, ткать. Про отбеливание мы уже говорили. Но и после отбеливания холсты недели две сушили, а уж потом скатывали в рулоны (трубы). Но, пройдя по спирали жизни и времени, Хаврошечка попадала на один временной цикл вперед. К тому времени, когда все уже будет сделано. Недаром же сначала она была маленькой девочкой, но, пройдя по временной спирали, вырастала, становилась девицей на выданье.

Конечно же подобное перемещение во времени должно было храниться в тайне. Но ведь были «сестрицы» – Одноглазка, Двуглазка и Триглазка – соглядатаи. Что за чудища такие? От одних имен оторопь берет.

Одноглазка сразу же наводит на мысль о древнегреческих мифологических существах – циклопах. Поначалу, как повествуют древнейшие мифы, мать-земля Гея и отец-небо Уран родили троих сыновей – огромного роста, но с одним только большим круглым глазом (циклоп/киклоп и значит «круглоокий»). Потом, как рассказывает Гомер, существовала уже целая страна, населенная циклопами. Но не подумайте, что мифы об этих хтонических (то есть порожденных матерью-землей – изначальной прабогиней) божествах существовали только в Древней Греции. Об одноглазом великане Балоре, который мог убивать взглядом своего единственного ока, рассказывают ирландские мифы, о воине Хагене/Хогни – скандинавские и старонемецкие.

Теперь самое время устроить ВИКТОРИНУ.

Кто вспомнит – никогда с эдаким «несчастьем» не встретится.

А значит, счастливо проживет всю жизнь. Потому что это – Лихо Одноглазое. Помните: «Не буди лихо, и будет тихо», «Не встречай лихо одноглазое – жизнь будет медом намазана».

У того же Афанасьева есть сказка с таким названием. По преданиям, это самое Лихо может быть и мужского, и женского рода. По жизни оно бродит само по себе и гадостей не делает. Но, увы, люди его приманивают – то пригласят с собой в дорожку, то разбудят, пока оно спит, – любопытно им поглядеть, что за невидаль такая. Лихо же очень привязчиво, и, коли уж пристанет к человеку, ничем его не возьмешь, никак не прогонишь. Однако в сказке, записанной Афанасьевым, имеется рецепт. Там Лихо предстает в образе высокой тощей одноглазой женщины, привязавшейся к мужику. И мало того что герой начал попадать в самые разнесчастные обстоятельства, так он еще и заметил, что Лихо весьма плотоядно облизывается, на него глядя, – верно, сожрать мечтает. Тогда-то он и решил проблему кардинально – выколол этой самой «Лихе» (помните, есть слово лиходейка?) глаз.

В «Крошечке-Хаврошечке», конечно, таких зверств нет – ведь уже веками она отшлифовалась как детская сказка. Здесь Хаврошечка просто усыпляет свою «сестрицу» Одноглазку. Но помните, как кончается сказка? «Стала она в добре поживать, лиха не знавать». Символично, верно?

Ничего плохого «сестрице» Крошечка-Хаврошечка, конечно, не сделала. Просто усыпила ее, повторяя: «Спи, глазок, спи, глазок!» Ну прямо народный гипноз. И ведь помогло – заснула «сестрица»-соглядатайша.

Но каков символ усыпления Одноглазки? А вот какой. В ее лице Крошечка победила старинные темные мифические силы. Правда, на их место пришли другие. Вторая «сестрица», Двуглазка, явилась шпионить за Крошечкой – как той удается не умереть с голоду, да еще и работу выполнить. Конечно, два глаза – символ человека и теперь уже не мифических древних, а современных человеческих сил. Но Хаврошечка и Двуглазке спела свою гипнотическую песенку: «Спи, глазок, спи, другой!» Оба глаза и заснули – не сумели ничего подглядеть.

Но ведь есть еще и Триглазка! Хаврошечка снова завела свою песенку: «Спи, глазок, спи, другой!» И, как сказано в тексте, про третий-то глаз позабыла. А вот тут, думается, лукавят народные авторы. Дело в том, что третий глаз – признак людей не обычных, а просветленных, посвященных в тайны иных миров. Еще древнеиндийские Веды (самые древние сказания, известные человечеству) повествовали о том, что третьим глазом обладали только наимогущественные прабоги и богини. Это признак непобедимости, поскольку такой человек провидит не только все, что было в древности (первый глаз), не только то, что в настоящем (второй глаз), но и то, что будет в будущем. Так же и по житию в разных мирах: «трехглазые» одновременно живут и в прошлых, давно ушедших мифических мирах, и в настоящем человеческом мире, и в иных, Высших мирах богов. Вот почему Триглазку Хаврошечка не одолела – даже если бы усыпляла все три глаза. Отсюда возникла нужда в жертве, которой и стала коровушка. Это была жертва Высшим богам.

Однако материнская любовь (а коровушка выступает в сказке символом матери) сильнее всего – и прошлых древних сил, и настоящих, и будущих, еще не познанных сил всех иных миров. Любовь матери – всеобъемлюща. Не стало коровушки, мать пришла на помощь в роли яблоньки и помогла дочери найти настоящую любовь – мужа в этом мире. Вот такая мораль – кто против нее устоит? Может, потому и любят эту сказку и дети и взрослые. Ведь они видят в ней самое главное – материнскую защиту в жизни, помощь в любых обстоятельствах. А что может быть нужнее, чем защищенность, чувство безопасности в настоящем и уверенность в будущем?

Сон под ракитовым кустом.

И в сказке «Буренушка», тоже записанной Афанасьевым, та же мораль. В нашем восприятии обе эти сказки слились в одну, потому что мы говорим неотъемлемо: «Коровушка-Буренушка». В тексте про Крошечку-Хаврошечку корову никак не зовут – просто рябая корова.

Ну а что такое – рябая? Может, у нее оспа была? Конечно нет! Была б она больная – не держали бы в семье и часу. Ведь через ее молоко все бы заразились. Нет, наша коровушка звалась рябой потому, что имела особую раскраску. По всем словарям рябой окрас – это когда на фоне пятен одного цвета проступают пятна другого. Издревле считалось, что такая многоцветность окраса домашнего животного говорит о том, что оно станет приносить своим хозяевам особую пользу, ограждать семью от злых духов и даже отваживать от дома болезни. Словом, приносить удачу и благополучие. Вспомните, до сих пор в семью берут трехцветную кошку на счастье. Буренкой же звали корову с бурыми пятнами по бокам. И обычно на фоне темных пятен проступал более светлый окрас. Так что обе сказочные коровушки имеют множество буроватых оттенков. Ну а бурый – это оттенок коричневого. Коричневый же – цвет земли. Недаром мифы практически всех народов (индоевропейских и американских) рассказывают о Небесной корове, сотворившей земную твердь. На рогах ее блестят Солнце и Луна, из ее шерсти (вариант – капель молока) рождаются звезды. Словом, это не просто священное животное, но волшебное, животворящее – создающее жизнь.

Кто вспомнит больше, тому очень-преочень повезет в жизни. Известно же, Бурки да Рябы приносят удачу и счастье.

В «Буренушке» есть и отличия от «Крошечки-Хаврошечки». Они, кстати, доказывают, что «Хаврошечка» – уже более поздняя, упорядоченная сказка. Ведь в «Буренушке» героиня, как и полагалось в старинных сказках, – царская дочь, Марья-царевна. И жених ее – Иван-царевич. А вот Хаврошечка – неизвестно, чья дочь, и жених ее – молодой барин. То есть этот пересказ сказки создан уже во времена крепостничества, когда до царя уже было далеко-далешенько, а барин – рядом – и царь, и судья, и вообще владелец «живота» твоего.

Словом, в «Буренушке» царь овдовел (умерла мать Марьи-царевны) и женился на другой. Появились у Марьи и три сводные сестрицы. А знаете, как звали мачеху в старой сказке? Ягишна. То есть была она дочерью самой Бабы-яги, а значит, реально злющей ведьмой. Потому и боролась она с Добром в лице Марьи-царевны и Буренушки. То есть это не бытовая история, как в «Крошечке-Хаврошечке», а старинно-символическая, мифическая.

Интересно, что вместо тяжелой работы по полному циклу создания холстов в более старой сказке есть еще более простое указание на то, как измывалась мачеха над героиней. Она ее выгоняла в рубище корову пасти и давала с собой всего-то кусок черствого хлеба. На такой еде и без работы долго не протянешь. Впрочем, ведь Марья-то была царевной и вряд ли смогла какую работу сделать – это же вам не крестьянская девчонка Хаврошечка.

Разнится и общение с Буренкой. Если Хаврошечка в ее ушко влезала, а в другое вылезала, осуществляя момент изменения жизни, поворот-круговорот времен и событий, то Марья-царевна своей Буренушке «в праву ножку кланялась» – «…в праву ножку буренушке поклонилась – напилась-наелась, хорошо срядилась; за коровушкой-буренушкой целый день ходит как барыня».

То есть царевна, кланяясь корове, показывала смирение и почитание своей заступнице. Та ее кормила-поила и одевала, как полагается царевне. Уж как это ухитрялась делать Буренушка, в сказке не сказано. Да и не это главное. Главное, что заступница (символ родной матушки) возвращала дочке статус, отнятый мачехой, которая сделала из царевны коровницу.

Симптоматично, что в этой сказке Буренка превращается не в яблоню, а в ракиту.

Видите – ракита входит в символ нашего края. И не только нашего. Этот кустарник (а это именно он!) нежно почитаем во всем мире. Потому что другое название ракиты – это ива! Кустарник, который может вырасти в рост дерева (поэтому обычно его и зовут деревом), а может и всего в несколько сантиметров (так называемые стелющиеся кустарники). Это растение живет везде, на всех континентах. Символ гибкости и выживания, недаром из нее плетут все – от корзин до домов. Символ нежности и женственности, ибо она – ива серебристая. Символ тревоги, послушания, трепетности и покорности, ибо она – ива плакучая. Символ преодоления любых тягот и несчастий, ибо она «ивушка зеленая, над рекой склоненная» – Ветвь Радости и нежной Любви.

Есть и еще один вид ивы-ракиты. Это верба. Та самая, что издревле считается святой. Та, которая символизирует у язычников приход весны, а у восточных христиан – Вербное воскресенье – Вход Господень в Иерусалим, то есть праздник, отмечаемый в тот день, когда Иисус Христос пришел с учениками в город-столицу, где и был встречен как Мессия, которому люди махали пальмовыми листьями. Но ведь на Руси не растут пальмы. Во время последнего воскресенья перед Пасхой у нас обычно еще снег лежит, но вот верба уже дает свои почки с мягкими пушистыми шариками. Это первые плоды пробуждающейся к весне природы. Поэтому они и воспринимались издревле символом вновь пробуждающейся жизни. Животворящая верба – вот как звали это святое дерево наши предки.

В древнеславянских мифах, сказаниях и легендах ракита имеет и еще одно качество: это дерево мистических, роковых встреч, которые определяют Судьбу человека. Недаром под ракитовым кустом ему может присниться вещий сон, у ракиты герой повествования обычно встречается либо со своим врагом, либо с новым другом, то есть с тем, кто повлияет на его дальнейшую жизнь. Иногда в шуме ракитового куста слышится будущее. Наши предки считали это куст-дерево провидческим и волшебным потому, что обычно ракита/ива/верба росла на «пограничных» местах – тех, где одна реальность граничила с другой: берег с водой, лес с полем. Отсюда ее охранительная функция: наши предки верили, что ракита хранит людей от нечисти, которая обычно шастает из одного мира в другой – из нашего мира Яви (явного) в потусторонний мир Нави (наваждения). Однако ракита всегда на страже и охраняет людей мира Яви.

Так что недаром в народной сказке на месте похороненной коровушки Буренушки (то есть опять же пограничном месте, соединяющем Явь и Навь) выросла ракита-ива-верба – животворящее дерево-куст, которое нельзя победить.

Вот и сказка закончилась счастливо. Мачехины дочки не смогли нарвать для Ивана-царевича сладких ягодок с ракитиного куста – подняла ракита свои ветви, не дала ягод злым девкам. Только Марья-царевна нарвала большое блюдо ягод и поднесла Ивану-царевичу. Ну тут славным пирком – да за свадебку.

Вот здесь-то и волшебство – потому что нет у ракиты никаких сладких ягод. И появиться они могли только на сказочной раките.

Зато у этих растений есть невероятная земная тайна. Теперь уже раскрытая. Дело в том, что в коре ивы имеется большой концентрат салициловой кислоты. Недаром же отвар коры с незапамятных времен используется в народной медицине как противовоспалительный, снимающий жар. Неужели еще не поняли?

Воистину ива-ракита вместила в себя тайные и явные знания и ее кора стала корой жизни.

Вот такая она, наша ракита/верба/ива – защитница, святая покровительница и медицинская спасительница. Символ жизни почти у всех народов. Недаром же она появилась в сказке, любимой всеми.

И вдруг забавный вопрос, услышанный от пятилетнего мальчика, которому прочли «Буренушку»:

Приходится отвечать: вшей она там ищет, чтобы выловить. А ребенок вдруг произносит рассудительно: «Мылом надо мыть. Дегтерённым!» Поправляю: «Дегтярным. А ты откуда знаешь?» – «Воспитательница говорила».

Вот они – плоды детского садика – вши там, видно, привычное явление. Про то, что их «искали в голове», ребенок не знает. А про дегтярное мыло – пожалуйста. Прогресс налицо. Вот вам и развитие сказки во времени. Что-то остается, что-то меняется. Жаль, конечно, если остаются «вши»…

«Морозко меня встретил, в тереме своем приветил».

Эту сказку знают все. Фильм «Морозко» смотрели десятки раз – по цитатам запомнили. Несомненно, это лучшая сказка нашего кудесника кинопленки Александра Роу (Киностудия им. Горького, 1964). В этом фильме все лучшее и самое волшебнейшее: и Настенька (истинно русская героиня Натальи Седых), и Марфушенька-душенька (шедевр Инны Чуриковой), и Баба-яга (легендарно-«наияговное» создание Георгия Милляра), и музыка, полная народного обаяния (композитор Николай Будашкин).

Но, возможно, самая большая заслуга – текст поэтической пьесы Николая Робертовича Эрдмана (1900 – 1970) и Михаила Давыдовича Вольпина (1902 – 1988). Что ни фраза, то жемчужина, хоть всё на нить памяти нанизывай, – всю жизнь цитировать станешь – и не надоест. Недаром критики сравнивали блестящий (и лирический, и сатирический) текст аж с самим «Коньком-Горбунком».

И ведь не поверишь, что оба сценариста прожили трудную жизнь – до войны были репрессированы. Пьесы Эрдмана, хлесткие, ироничные, снимались с репертуара. Его блестящий «Самоубийца», которого мечтал поставить новатор Всеволод Мейерхольд, был запрещен. Вольпин вообще мало кому известен, хотя это именно он написал сценарий культового мультфильма «История одного преступления» («Союзмультфильм», 1962). Вместе эти драматурги написали сценарии шедевров советского кино: «Волга-Волга», «Кубанские казаки». Но вот парадокс – и этого никто не знает. А все потому, что много лет драматургов вымарывали из титров, как репрессированных «врагов народа».

Удивительно, как этим двум соавторам (а они сочиняли вместе практически всю жизнь) удалось создать наилиричнейший, архидобрый и трогательный, веселый и насмешливый фильм. Достаточно сказать, что его сценарий оценили не только наши зрители. Он получил в США престижную премию Аwагd of Excellence за лучший киносценарий для семейного просмотра. И с тех пор Стивен Спилберг уверяет, что «Морозко» был образцом для Голливуда и предтечей многих его последующих шедевров. Да и других наград у фильма немало: например, в 1965 году фильм получил приз «Золотой лев святого Марка» на XVII Международном кинофестивале в Венеции. И вот еще невероятная деталь: в самом сердце Европы, Чехии и Словакии (странах древних легенд и мистических преданий), эта сказка вот уже полвека показывается на ТВ под Новый год столь же традиционно, как у нас «Ирония судьбы». То есть без «Морозко» и Нового года не будет. А вдруг и в самом деле не придет?!

Словом, редко встретишь фильм подобного обаяния и доброты. Едва вспомнишь – и сразу улыбаешься. Конечно, все знают, сценарий создан по мотивам русской народной сказки «Морозко». Но кто скажет: чем отличается сюжет фильма от народной сказки? А ведь отличается, и сильно.

Во-первых, художественный фильм конечно же не о Морозко, а о самых теплых чувствах – о любви. Вот сразу вопрос:

А вот и нет! Это в народной сказке мачеха просто злая, а в сценарии фильма все разъяснено:

То есть у мачехи имеется самый что ни на есть настоящий резон. Она хочет выдать замуж свою дуру-дочь – ленивую Марфушу, но та не выдерживает сравнения с работящей умницей Настенькой. Словом, наш фильм о свадьбах, поисках жениха, но и настоящем чувстве. Он и заканчивается свадьбой. Как объясняет Настенька отцу:

Словом, фильм о любви. А вот народная сказка – нет. Да там вообще нет любовной линии. Героиня не собирается замуж, и никакой герой в нее не влюбляется и не ищет по всему тридесятому царству, тридевятому государству. Впрочем, в народной сказке и молодого героя нет, и обе дочки, что старика, что старухи, там безымянные. То есть в народной сказке не важна личность. Там история не обретения любви, а вознаграждения за добрую и внимательную душу.

Зимний тренер, или Учитель выживания.

Так ярко начинает свой пересказ народной сказки А.Н. Толстой, умеющий эти сказки столь образно перекладывать. Однако от народного сюжета не отступает – можем на него положиться.

Но вот злая мачеха добивается, чтобы муж отвез свою дочку в лес, где она должна погибнуть. И то – зачем две девицы в доме?! Приданого не напасешься. Но, думается, не в рассуждениях дело, а в том, что мачеха люто ненавидит падчерицу, потому что истово любит родную дочку. Такая вот извращенная любовь.

И.Я. Билибин. Иллюстрация к сказке «Морозко». Морозко и падчерица.

А муж-старик попался слабак (небось жена-злыдня нарочно такого выбрала) – он ни в чем не перечит. Дальше все знают: Мороз вокруг девицы вьется, все сильнее кружит-морозит. Всё каверзные вопросы задает: «Тепло ль тебе, девица?» Проверяет, значит. Пытается понять характер девицы, что в его заповедный лес вторглась. А девица-красавица до того кроткая, что прям точно как в сказке. И с мачехой не спорит, и отцу, который бросает ее в студеном зимнем лесу, не перечит. Ну и Хозяину леса, Морозушке, потрафить пытается. Уважает, значит. А может, жалеет просто по-бабьи – один ведь он тут как перст. Оттого и студит – норов свой показывает, власть над людьми. Но так ведь на то он и мороз.

Однако в сказке другие истоки – языческие, мифические. Мороз – символ зимы. А что такое зима в России? Это время, которое надо перетерпеть. Оно люто, студено, безжалостно. Но без него не будет весны, озимого урожая, без снега выстудится сама земля-кормилица. Трудное время, но ему надо покориться, чтобы потом встречать весеннее тепло.

Конечно, хочется ругать мороз самыми отчаянными словами – да что толку? Лучше уж пережить зиму с наиболее оптимистичным настроем, спокойно сладить со временем, когда земля скована льдом и покрыта снегом. И ведь, если не ругаться и не обижаться, можно прожить и зиму вполне с толком, как это делали крестьяне, готовясь к весне: мужчины чинили упряжь да орудия труда, женщины ткали да пряли (опять же помните «Крошечку-Хаврошечку»?), ведь в летний сезон, в горячие дни страды для этого не будет времени. То есть мудрые люди поступали как «кроткая» дочь, выражающая готовность к послушанию. Морозу-то она вполне послушна, но, пока он лютует, у нее свои занятия есть.

А вот те, кто проявлял недовольство и пессимизм в зимние холода, злился и предъявлял претензии судьбе, вполне мог и не дожить до тепла. Пессимисты, как известно, чаще болеют и реже выздоравливают. Станешь зимой кукситься, ничего не делать, а только норов показывать, останешься в будущем ни с чем. Точно как старухина дочка.

И тут стоит сказать, что народная сказка кончается куда более жестоко, чем любимый нами сказочный фильм. В народной сказке злая старухина дочка не просто не получает вознаграждения от Мороза, но «окостеневает» – то есть замерзает от стужи. Жестоко? Конечно! Но прочтите, как дело-то было. Девица же прямо схлестнулась с Зимним Хозяином. Мало того что ругалась и грубила, под конец сказала и вовсе невозможное: «Сгинь, пропади, проклятый Морозко!».

Е.Д. Поленова. Иллюстрация к сказке «Морозко».

То есть даже больше чем прокляла – она его решила вообще уничтожить. Но как же без снега, льда и прочих зимных покровов?! Не будет Морозко с его снегами – пропадет земля. Замерзнет, не сможет возродиться к весне. То есть глупая злыдня совершила святотатство – посягнула на сезонное устройство мира, на череду вращений времен, при котором царство Морозко обязательно. Потому что без него не будет дальнейшего природного цикла. Не потому ли глупая озлобившаяся девка столь сурово наказана в сказке? Тут не жестокость – но уст ранение того, кто мешает мировому природному циклу.

Оказывается, это не просто символ зимы, а древнее славянское божество. Не только у русских оно имеется, но и у других славянских народов по всей Европе. И тогда становится понятным, почему Морозко имеет возможность и дарить, и миловать, и наказывать, как все древние божества.

В.М. Васнецов. Кощей Бессмертный.

Наши предки называли Морозко Студенцом (студеным), Трескуном (мороз трещит), еще железным Калинником, потому что он калит воду и сковывает ее льдом, как железным покровом. Отсюда Мороз часто приходил к людям в образе богатыря, которого не одолеть, и еще… кузнеца, которому подвластна природная мистическая кузница.

В народном сознании Морозко перекликался с… Кощеем Бессмертным. Мы говорили о нем подробно в первой книге «Знаем ли мы свои любимые сказки?» и узнали, что Кощей (Кащей) – тоже сезонное божество и тоже зимнее. Его силы проявляются тогда, когда наступает время холода, снега, окостенения природы. Недаром Кощей может превратить человека в камень, дерево, лед, то есть сделать неподвижным, не способным к сопротивлению. Так, может, Кощей и Мороз – одно существо?

А вот и нет! Потому что Кощей – божество потустороннего мира Нави – наваждения. Он насылает на человека морок, опутывает ложными чарами, выдавая ложь за правду, призрачность за реальность. А вот Морозко – божество хоть и студеного, но земного мира Яви, реально явного для людей. Морозко не лжет, не притворяется: коли студено, так студено, коли зябко до смерти – так и будет.

Недаром корень слова «мороз» – от «мор», «уморить». Ну это понятно. Зато страшно-то как! Однако и показательно – наш Морозко на самом-то деле никого морить не собирается. В отличие от Кощея, который только и мечтает напустить морок, Морозко морок хоть и может наслать (умирают же люди, замерзая в снегу), но делать этого явно не желает. Ну не в охотку это ему, как Кощею! Тому только бы бедолагу какого-нибудь в неподвижную кость превратить, лишить движения и сопротивления, сделать неподвижным. Морозко же, напротив, вокруг человека бегает, крутится, суетится – вот и вокруг девиц, попавших в лес, он крутится да прыгает. Будто и их зовет двигаться. Известно же: движение – жизнь. Особенно чтобы не замерзнуть. Недаром же есть множество вариантов русских народных сказок, рассказывающих о том, как крестьянин с Морозом спорил – сможет ли холод его уморить. Так вот – не смог. Крестьянин и сучья рубил, и дрова колол. До того, что аж жарко стало. Даже тулупчик скинул. Словом, проиграл Мороз – не смог крестьянина заморозить. Да и, как видно из текстов подобных сказок, не особо и хотел. Больше того – подзадоривал: а ну быстрее, сильнее, шустрее! Прямо-таки зимний тренер или учитель.

А знаете, какое еще есть значение от «мора-мороки»? Мороковать (мараковать) – разбираться, помаленьку учиться чему-то, смекать, понемногу смыслить в чем-то. Это не результат, а процесс – надо что-то познавать. У Даля приведены примеры: «Он грамоте морокует» (разбирается), «Я морокую, о чем идет речь у вас» (понимаю).

Мороз хоть и жестокий, но учитель. Он не обездвиживает, как Кощей, – напротив: «Мороз не велик, да стоять не велит!» Русский мороз – двигатель народной жизни. Недаром о нем почти с восторгом поют: «Ой, мороз-морозец, удалец ты русский!» Мороз учит выживать в холодных условиях, в стуже почти девять месяцев в году. Но он и сам реально помогает. Помните, кто помог зимой 1812 года отогнать французов с земли Русской и кто стоял в победных рядах защитников Москвы в 1941 году? Русский каленый мороз.

В.М. Васнецов. Дед Мороз.

В. Даль, повторяя народную присказку, пишет: «Морозко скачет по ельничкам, по березничкам, по сырым берегам, по веретейкам» (веретейка – это возвышенная сухая гряда среди болот. На ней как раз и растут кочки с морошкой и другими ягодами). То есть наш Морозко скачет повсюду – и по лесам, и по рекам, и по сухой земле. Значит, он еще молод, раз скачет и прыгает, трещит и играет. Морозко – молодое божество. Может, потому и заигрывал с девицами, попавшими в его лес. Не верите? Да он еще внучок, у него дед есть.

Ну, про деда все знают. У других народов – Санты да Ноэли (то есть «святые» и «новые»). Все они ведут свой род от святого Николая, который, по преданию, дарил бедным людям подарки. Мы больше знаем этого святого как Николая Угодника. Для нас он и утешитель в житейских бедах, и покровитель путешествующих, особливо моряков, и устроитель доброго дома и лада в семье. Словом, настоящий уважаемый святой. Ну не можем мы представить себе его в виде шутейного дедка-затейника (как Санта). К тому же наш Мороз – существо не святое, а святочное, то есть мифическое, языческое, обрядово-праздничное. Ну не к лицу опять же путать его с реально существовавшим когда-то святым Николаем.

Впрочем, про Рождество, Санта-Клауса, Пер-Ноэля и других рождественских дарителей мы поговорим в следующей книге о рождественских и новогодних сказках. Да-да, существует и такое особое подразделение сказок.

Но вернемся к нашему Деду Морозу. Он у нас не такой, как внучок Морозко. Прыгать да скакать не станет, ибо он у нас степенный, солидный. Сам по себе «за так» ни к кому не явится. Его уважительно позвать следует. Вспомните, на любой елке, на каждом новогоднем празднике его кличут: «Дедушка Мороз! Дедушка Мороз!».

А знаете, что это? Отголоски древних славянских народных обрядов. В стародавние времена наши предки верили, что Мороз живет в лесу в ледяной избушке. Но на времена Коловорота – то есть в самые темные дни с 21 по 14 декабря, когда Солнце поворачивает (совершает круг – коловорот) с Темноты на Просветление, – Дед Мороз приходил к людям. Крестьяне даже могли отследить когда. В эти часы бревна в углах их домов начинали особо слышно потрескивать. Отсюда, кстати, прозвище Трескун. И вот тогда старший мужчина в доме выходил за порог и, кланяясь гостю Морозу, говаривал трижды: «Мороз, Мороз, приходь на порог!» Старшая женщина в доме выносила миску самого лучшего, какой умела сварить, сладкого киселя – лакомства по тогдашним временам. Считалось, раз Мороз – дедушка, так у него зубов нет, кисель – самая подходящая еда. Ну а если заглянет молодой Морозко, то и он, как все детишки, обожает сладкое. Так что кисель подходит и деду и внуку. Глава семьи черпал большую ложку лакомства и просил: «Мороз, Мороз! Приходи кисель есть!» Содержимое ложки выплескивалось на снег, и хозяин продолжал: «Мороз, мороз! Не морозь наш овес!» Ну а дальше перечислялись все пожелания и наказы для Мороза.

А в конце знаете, что говаривалось?

«Мороз, мороз, меня не морозь! Я трудился, сеял тот овес. Жене не будь в заботу – у нее по дому работа. Детишек не трогай моих – у них полно дел своих. У тебя же свои дела – чтоб земля была вся бела».

То есть получается, что Морозу объясняли, что в доме все труженики, никто от работ не отлынивает. Вот и в сказке Морозко наградил труженицу-сестру, добрую старикову дочку. Злую же да жадную старухину дочь-бездельницу наказал.

Конечно, раздаются охи и вздохи – не слишком ли круто наказал, ведь заморозил до смерти. Это же какая жестокость-то! Где же права человека?! Но ведь речь идет о народной сказке. В таких сказках четко противопоставляются добро и зло, одна героиня – хорошая, другая – плохая. И зло должно быть наказано. Иначе мировой порядок нарушится. И показательно, что читатели-дети воспринимают практически «трагическую» кончину злой и жадной мачехиной дочки абсолютно спокойно. Ведь мачеха со своей дочкой и сами пожелали умертвить славную и добрую старикову дочку – послали ее на смерть в лес. Чего же особо убиваться, если мачехи с ее злой дочурой досталось той же монетой? Пусть дети знают, что зло имеет свойство возвращаться к тому, кто его творит.

И еще сказка учит, возможно, самому нужному в наше безалаберное время вседозволенности – злой человек не будет счастлив, даже если и ухватит свою птицу счастья, как мачехина дочка, жившая в доме в «холе и лелее». Такое «счастье» ненадолго. Попадет и холеная дочка в передрягу, и зло, которое она привыкла разливать вокруг себя, к ней же и вернется.

Ледяная избушка и горячие пирожки.

Есть и другая версия сказки, которую дети читают куда чаще, чем обработку А.Н. Толстого. Но это уже авторская сказка – самостоятельная. Написанная по мотивам народной. О чем речь? О «Морозе Ивановиче» В.Ф. Одоевского. В чем отличия литературной авторской сказки от простого пересказа народного творчества? Да в том, что автор конечно же вносит свое:

• По-своему пересказывает сюжет, трактует характеры героев и обстоятельства происходящего,

• Заполняет текст своеобразными художественными деталями,

• Вводит свои мысли и оценки происходящего, как «голос от автора».

• Но главное – в народной сказке основным назидательным элементом всегда бывает сам сюжет (то, про что рассказывается), а в авторской.

Сказке – авторская сверхзадача повествования (во имя чего и как рассказывается).

В.Ф. Одоевский.

В данном случае автор сказки «Мороз Иванович» – литератор-эрудит князь Одоевский сочинял свои «Пестрые сказки дедушки Иринея» для чтения не в народной среде, а среди детей образованных аристократических слоев. А что вы хотите – на дворе стоял 1840 год. Воспитание и образование в упадке. Крепостническая Россия безграмотна. В высшем обществе опять воскресает тень незабвенного Митрофанушки, убежденного: зачем знать географию? – есть же извозчик, он и довезет. Воспитанницы Смольного института уверены, что булки растут на хлебном дереве. Отпрыски высших слоев, живущие в городских особняках и дворцах, представления не имеют ни о каких природных циклах или естественных науках. Образование считается вообще мало кому нужным.

А вот Владимир Федорович Одоевский (1803 – 1869) был одним из умнейших и энциклопедически образованных людей своего времени. Его дом стал духовным и интеллектуальным центром Петербурга. В литературно-музыкальном салоне князя собирались литераторы, художники, музыканты, политики. Завсегдатаями были и Пушкин, и Гоголь. Даже хотели втроем издавать журнал. Жаль, денег не хватило.

Главную свою литературную миссию князь Одоевский видел в Просвещении. Он так и писал о нем – с большой буквы. Ради просвещения и назидания детям он и сочинил сборник сказок дедушки Иринея. Сей Ириней Модестович Гомозейко, магистр философии и член разных ученых сообществ, был любимым героем автора. Через него Одоевский со взрослыми говорил с подшучиваниями и даже некоторой насмешкой. Но с детьми от имени дедушки Иринея – наставительно и уважительно. Часто в журналах появлялись короткие «Грамотки деда Иринея», где речь шла прямо-таки в русле научно-популярной литературы того времени – рассказывалось о железных дорогах, порохе, газе, полезных растениях. Были и «образовательные воззвания для взрослых». Например, Одоевский ратовал о пользе посадки в то время малоизвестного для России картофеля, который крестьяне не желали возделывать. Ну подумайте, что было бы у нас без картошки-то?! Вымерли б с голодухи. Выходит, неоценима заслуга князя Одоевского перед народом.

Свои лучшие «наставления» Одоевский облек в форму детских «Пестрых сказок дедушки Иринея Гомозейки» (1840).

Это сказка «Городок в табакерке», рассказывающая про устройство «музыкальной шкатулки», внутри которой возникает мелодия, когда табакерка открывается. Помните Мальчика-колокольчика, Дядьку-молоточка и царевну Пружинку?

Эта песенка из замечательного радиоспектакля «Городок в табакерке», созданного еще в 1960-х годах. Но его и сейчас можно прослушать. Посмотрите в Интернете! Главного героя Мишу там играет, как всегда, неповторимая актриса-травести Валентина Сперантова, а Мальчика-колокольчика – задорная Зинаида Бокарёва.

Одоевский любил, рассказывая что-то волшебное, сообщить нечто полезное и даже научное. Не верите? Посмотрите, как, рассказывая сказку про Мороза Ивановича, он объясняет детям:

– Как прочистить воду из речки, если она не очень чистая;

– Как спастись от угара, когда топишь печь;

– Почему вода в колодце холодная и студеная даже жарким летом;

– Зачем Мороз укрывает зимой белым и пушистым снегом зеленую траву, которую посеяли под зиму, то есть озимые.

И еще в сказке есть много разных «детских вопросов» – то есть в волшебную канву вплетены образовательные мотивы. Ни в какой народной сказке такого быть не может. Только в авторской.

Даже начинается сказка с пословицы, которую, как считают исследователи, Одоевский придумал сам. Он вообще ввел в русский язык так много поговорок и присказок, что исследователи теперь путаются – не могут определить, что народное, а что сочинено самим автором. Вот какой стихотворный эпиграф Одоевский предпослал своему «Морозу Ивановичу»:

Этот мотив трудолюбия одной героини и лени другой Одоевский и сделал главным в сказке. Героинь так и зовут – Рукодельница и Ленивица. Конечно, может, и излишне назидательно, зато сразу понятно детям.

С народной сказкой тут много отличий:

• Здесь девочки не дочки старика и старухи. Родителей в сказке вообще нет. Есть только нянюшка девочек.

• Нянюшка вообще не заставляет Рукодельницу работать – та сама и приберет, и пошьет, и еду приготовит, и воду процедит. Ленивица же, понятно, только ленится в свое удовольствие.

Вырезная фигурка XIX века к сказке В.Ф. Одоевского «Мороз Иванович». Рукодельница с ведром.

• Никто Рукодельницу ни в какой лес не гонит. Она сама уронила ведерко в колодец, сама туда и полезла – доставать пропажу. Ну а спустившись, в колодце-то и попала в волшебную страну Мороза Ивановича.

• Поначалу никаких снегов-метелей не было. Напротив, было тепло. Рукодельница встретила печку, которая попросила вытащить ее горячие пирожки, и яблоню, попросившую стряхнуть с веток ее спелые яблочки.

Наверное, все вспомнили – это же «Гуси-лебеди». Там и печка с пирожками, и яблонька с плодами. Так что Одоевский использовал в своей сказке еще и детали из других народных сказок. Правда, вот молочной речке с кисельными берегами у князя не нашлось места.

• В отличие от народных сказок Мороз Иванович девочку не пугал, стужей не стращал, метелью не заметал. Он просто попросил девочку помочь ему по хозяйству. Ведь ведро оказалось у него, так что Рукодельнице пришлось свою потерю отработать.

Жил Мороз Иванович в ледяной избушке, которую Одоевский вполне подробно описал. Ясно, что сообразительная девочка, попав к дедушке, тут же накормила его пирожками и яблочками. Он-то в своем зимнем царстве такого и не кушал. Ну а потом Рукодельница помогала ему по дому – варила обед, штопала его одежку, взбивала снежную перину (это под ней она нашла зеленую траву и узнала от Деда Мороза, зачем он проросшую зелень укрывает снежком). Ясно, что благодарный Мороз Иванович, провожая Рукодельницу, насыпал ей полное ведерко серебряных пятачков, да еще и подарил бриллиантик на булавочке.

Классно написано, верно? Князь Одоевский хоть и обожал нравоучения с философией, но в душе-то, видно, был большой шутник. Но самое забавное еще и в том, что бедняга Мороз Иванович, отведавший такой стряпни, был вынужден еще и сам готовить, чтобы кормить себя и Ленивицу, пока та у него гостила.

Вот и наказание для девочки он придумал смешное: дал огромный слиток серебра (не то что сестрицыны серебряные монетки) и огромный «брульянт». Да только, едва Ленивица вошла к себе в дом и начала хвалиться, что ей больше досталось, так и серебро растеклось, и «брульянт» растаял. Ведь это были сосульки.

Словом, автор смягчил концовку народной сказки. Никто не погибает, а просто учится, как та же Ленивица, что надо быть приветливой, отзывчивой, трудолюбивой. Это и есть основная сверхзадача писателя: научить чему-то детей, подготовить их для будущей жизни – провести, так сказать, воспитательный процесс.

Но вот интересно – печку с яблоней Одоевский взял из сказки про гусей-лебедей. А где он нашел мотив снежной перины, которую надо взбивать, чтобы зеленой травке под ней было повольготнее, чтобы она не слежалась, а бодро взошла по весне?

Ничего не вспоминается?

А если подумать о сказках братьев Гримм, записанных ими еще в начале XIX века в их фольклорных экспедициях? Правда, братья Гримм странствовали по немецким землям, но ведь народные сказки часто имеют общую основу, так называемые бродячие, или миграционные, сюжеты.

В первом томе сказок братьев Гримм есть «Госпожа Метелица» (ее еще называют «Матушка Метелица» или «Хозяйка подземелья»).

Старинная богиня и фрау Хозяйка.

Первый сборник «Детские и семейные сказки» Якоба (1785 – 1863) и Вильгельма (1786 – 1859) Гриммов вышел в 1812 году. Про этих великих братьев мы уже говорили в первой книге «Знаем ли мы свои любимые сказки?» (Центр полиграф, 2013). Свои семь томов сказок (6 ос новных плюс дополнительный том детских легенд) они издавали вплоть до 1857 года. Стоит внести и уточнение, о котором часто спрашивают.

Вот как же надо теперь в западном мире понимать права человека, если они есть у Волка, но в них отказано и Шапочке, и охотникам, и бабушке?!

В этот странный список попала и «Госпожа Метелица». Знаете за что? За то, что якобы в корне неверно описывает природные явления. Это, надо думать, о том, что метель происходит оттого, что госпожа Метелица взбивает свою перину из облаков – тогда-то на землю и сыплется снег.

Наистраннейшая придирка, кажется, такое и вообразить-то невозможно – ведь речь идет о сказке и волшебных образах! А как известно, каждое произведение может быть рассматриваемо только по собственным законам, в данном случае – волшебным.

А в сказке все абсолютно логично. Между прочим, она была записана от невесты Вильгельма Гримма Дортхен (Доротеи) Вильд, девушки весьма образованной и начитанной. Уж она-то точно знала: в Восточной Европе глава зимы – господин Мороз, а в Западной – госпожа Метелица.

В сказке братьев Гримм хозяйкой зимы предстает госпожа Метелица – фрау Холле. Немецкие собиратели не первые, кто рассказал о ней. Ее имя упоминается еще в летописях 1008 года. По старинным преданиям, она живет на одной из горных вершин – какой точно, неизвестно, но чаще всего говорится о горе Холлерих.

Вообще-то «холле» – это милостивая. Так называли древнегерманскую богиню Фригг. Нам она больше известна по скандинавскому эпосу, там Фригг – супруга верховного бога Одина, покровительница людей, заступница. Одним из ее неизменных атрибутов выступали прялка и веретено. Немудрено, что девица, прядущая нити и теряющая веретено, попадает в дом к такой богине. Именно так попала туда работящая и добрая падчерица в сказке братьев Гримм. Она уронила в колодец веретено. Помните – у Одоевского Рукодельница уронила в колодец ведро.

Д. Доллман. Фригг, прядущая облака.

Еще Фригг – покровительница домашнего уюта, опять же понятно, отчего она следит за взбиваниями перин и подушек. К тому же мать Фригг – богиня земли, а сама она обожает кататься на облаках. Так что и тут явные параллели с Метелицей, которая старается помочь земле, потеплее укрыть ее зимой снежными перинами.

В сказке братьев Гримм Метелица-Холле – Фригг предстает уже старой мудрой женщиной, не слишком-то приятной наружности. У нее длинные белые зубы – явный символ сугробов и льда, но зато доброе сердце. Именно к ней попадает героиня, которая живет впроголодь у мачехи. Есть в семье и родная мачехина дочка. Роли, конечно, понятны: падчерица – добрая и работящая, родная дочка – завистливая, злая и ленивая. Мачеха заставляет падчерицу прясть так много, что на веретене остается кровь от ее стертых пальцев. Девушка, желая смыть кровь, наклоняется над колодцем и роняет веретено. Естественно, мачеха взвивается: «Сама уронила, сама и доставай!».

Вот здесь встречается коренное отличие от предыдущих сказок – немецкая героиня САМА решила покончить с собой и от тяжкой жизни броситься в колодец. Да только утопиться не смогла – упала на мягкую зеленую лужайку, попав то ли в подземный, то ли, напротив, заоблачный мир. Словом – в иную реальность.

Там ей, как в сказке Одоевского, встретились печка и яблонька. Но есть и отличие – печка просила вынуть не пирожки, а хлеба. Да и в доме фрау Хозяйки Метелицы практичная героиня-бюргерша оказалась не просто так – нанялась к той в услужение. И в этой сказке пришлось героине взбивать хозяйскую перину. «…Чтобы перья во все стороны летели, – приказала Метелица. – Когда от моей перины перья летят, на земле снег идет».

Замечательный символ! Оба зимних персонажа – и наш Дед Мороз, и немецкая Метелица – оказались заботливыми хозяевами, укрывающими землю от стужи, добрыми с тем, кто им хорошо послужил. Вот и немецкая героиня, собравшись домой, получила награду – когда выходила, сверху, с ворот, на нее посыпалось золото. Так и вышла она, вся усыпанная золотыми монетами. Ну а на завистливую мачехину дочку, ринувшуюся в колодец за золотом, пролилась смола, которую еще долго пришлось отчищать. Ясно же – по труду и награда: ведь ленивая девица совсем не взбивала перин, на землю не падал снег, и почва промерзла чуть не намертво.

Аленушка на камушке: старинные обряды и современная жизнь.

Вдумайтесь – это же как страшно! Крошечный братец, загнанный в тельце козленочка, обращается к своей сестрице, которая тоже абсолютно беспомощна, ведь коварная ведьма сбросила ее в воду с тяжелым камнем на шее. Казалось бы, какая жуткая история! За что же тогда дети с малых лет обожают слушать по сто раз именно эту сказку? И никого не пугает, что мальчик превратился в козленочка, а его сестрица брошена на дно глубокого водоема. И даже не раздражает, что любящий муж сестрицы совершенно спокойно принял за молодую жену старую ведьму, притворившуюся юной красавицей. Ведь если вдуматься и взглянуть «реально» на описываемые события – это же сплошной трагизм и предательство. Так почему же это любимейшая русская народная сказка и для детей и для взрослых? Недаром в сборнике нашего собирателя сказок А.Н. Афанасьева существует аж пять ее вариантов. Ни у одной сказки нет столько.

Да стоит только произнести «сестрица Аленушка», тут же идет внутренняя подсказка – «и братец Иванушка». Это уже некий символ, стереотип. Вот только чего? Литературоведы сразу же расскажут, что это символ родственной любви и заботы (брата и сестры), символ преданности в самых трагических обстоятельствах (ведь даже из глубины вод и собственных страданий Аленушка отвечает на зов брата), символ женской самоотверженности, опять же всеобщей тоски-кручины русского народа. Все так. Но только почему дети (эти простодушные и непосредственные существа) воспринимают сказку про Аленушку и Иванушку радостно и беззаботно? Может, потому, что еще не ведают зла и коварства, а сказка для них – просто некое волшебное приключение? И в самом деле, интересно же побегать козленочком, не всегда же кто-то там будет точить ножи булатные? А может, дети, более близкие к корням прародителей, воспринимают эту сказку несколько по-иному – не в лоб, а с игровым уклоном?

И.Я. Билибин. Иллюстрация к сказке «Сестрица Аленушка и братец Иванушка».

Все может быть. Вот только на одном из библиотечных вечеров умный мальчик сказал так: «Это не всамделишно! И костры как бенгальские огни, и вода, в которой не тонут. Это как мифы Древней Греции – море вроде реальное, а расположено прямо у порога дома».

И в самом деле – откуда в средней полосе России, где родилась сказка, рассказ о том, что ведьма скинула Аленушку в море? Или это и не море вовсе – а просто символ глубокой воды, где можно утонуть? Так выходит, наша сказка некий символ, миф – но о чем? Попробуем разобраться.

Начнем с истока – а чьи это дети Аленушка и Иванушка? Ну, кто знает? Вон справа говорят, что это дети царя, слева – барина, а вот и третий вариант – дети купца. К этой разноголосице примешается и выкрик: это крестьянские дети!

Так кто же прав? А все правы! В разных вариантах сказки перечислены все сословия. Исследователи, правда, утверждают, что самый ранний вариант рассказывает про детей царя, а самый поздний – детей купца. То есть героями становились те сословия, что выходили в первые ряды общественного уклада. Да и замуж Аленушка выходила по разным вариантам то за царя, то за князя, потом появились деревенский барин и даже городской купец. Что из этого следует? А то, что народной молве было в общем-то не важно, к какому сословию приписать этих сказочных героев. История являлась универсальной и могла бы произойти везде. Недаром, о ком бы ни говорилось – о царе, барине или купце, – основное содержание сказки оставалось неизменным.

Елена (Алена) конечно же одно из основных имен русских народных сказок. Она у нас – всегда Елена Прекрасная. Так что не надо особо обговаривать облик Аленушки и из этой сказки. Народная традиция «прочитывает» имя однозначно. Однако Алена – все же не совсем Елена. Имя мягче, простонароднее, ближе именно к нашей природе и русской деревенской жизни. Елена – аристократка, горожанка, властительница. Алена, а тем более Аленушка – милее, проще, ближе к народному сознанию. И даже если в одном из вариантов говорится, что она царская дочь, все равно героиня прекрасно ориентируется в деревенском быте, отличает следы (копытца) разных домашних животных. Конечно, горожанка Елена Прекрасная этого не могла бы сделать, а вот Аленушка, явно ухаживающая за скотиной, рассказывает братцу про разные следы.

Выходит, Аленушка у нас не только априори прекрасная, но еще и трудолюбивая умница. Недаром же любимая героиня. Имя ее в переводе с греческого означает не только «свет, факел», но и близко к Селене-Луне («светящейся, блистающей»), а значит, входит в число морских именных символов (Луна всегда соотносится с водой, вспомним приливы и отливы, связанные с Луной). Не потому ли и наша сказка связывает Аленушку именно с водой? Все злоключения героев начинаются с воды в копытце, которую испил непослушный братец. Ох, не вечная ли это присказка старших, обращенная к непослушным мальчишкам: «Не лезь в лужу/не пей, козленочком станешь»? Но мальчишки – они бесстрашные исследователи, им непременно надо влезть в лужу, тем более если она единственная на всю улицу!

Из-за обращенного в козленочка братца Аленушка вынуждена искать защиты и выйти замуж за почти незнакомого человека. Между прочим, во всех сказках сказано, что избранник испытывает к ней чувства, но про саму Аленушку такого не говорится. Муж для нее по русской традиции надежа и опора. Защитник. Потому что брат ее стал козленочком. А домашних животных, как известно, в быту едят. И это обычное дело. То есть сестрица ведет себя прежде всего самоотверженно по отношению к беззащитному братцу. Ну а уж для женщины защищать своих мужчин – это чисто русская традиция. Недаром же в европейских легендах герои выручают попавшую в беду девушку (начиная с истории про Персея и Андромеду), ну а у нас Настасья Микулишна вытаскивает из беды своего непутевого муженька-богатыря, а Авдотья Рязаночка идет в Орду выручать мужа, сына да брата. И между прочим, когда хан ставит ее перед выбором, кого из троих мужчин забрать, Авдотья отвечает: «Мужа я себе смогу другого найтити, сына другого родити, а другой брат не явится. Брата человеку негде взяти». И вот за такое мудрое высказывание хан отдает Авдотье и мужа, и сына, и брата. Вот такая же первейшая верность именно брату и в нашей сказке. Это из-за нее Аленушка и сама попадает в беду. Злая ведьма скидывает ее в омут. И опять вода играет зловещую роль – становится местом заточения.

Ну а в каких славянских обрядах мы слышали про очищение водой? Конечно же в русальих праздниках. Большие Русалии праздновались летом на Ивана Купалу (в ночь с 6 на 7 июля по новому стилю). Существовал и обряд «Проводы русалки». Девушку наряжали в лучшие одежды, обвивали венками из трав и цветов, потом вели ночью к реке/озеру и с песнями… сталкивали в воду. Считалось, что когда она выберется, растеряв в воде венки и убранства, то вернется в деревню, полностью очищенная от всех грехов. И тогда сможет очистить от зла и все селение, его жителей и скотину, пашни и угодья, обойдя деревню по кругу. Вот такой русалий обряд. Недаром же на знаменитой картине Васнецова Аленушка сидит на камушке с распущенными волосами, как истинная русалка.

То есть, по славянским преданиям, вода обладала разными свойствами – злыми и добрыми. По верованиям наших предков могла быть живой и мертвой. Еще могла становиться магическим эликсиром, который называли ведьминым или оборотным. Такой она оказалась в копытце – мальчик оборотился козленочком. Но почему здесь вода оказалась «злой»? Да потому, что славяне считали, что след животного, если в него встать, служит именно оборотням – помогает им быстрее оборотиться данным животным. Ну а вода, побывавшая в таком следу, несет в себе информацию и программу, как сказали бы мы сейчас, которая непременно передастся тому, кто ее выпьет. Вот и наш Иванушка стал козленочком.

Вспомним дальнейшее действие воды в сказке. Ведьма не просто бросила Аленушку в море/ омут/озеро, но привязала на шею камень, чтобы пленница уж точно пошла ко дну – туда, где вода мертвая. Но козленочек трижды вызывает сестрицу, и та поднимается наверх. Правда, ее опять тянет вниз – в мир мертвых.

Но тогда почему козленочек, даже видя, что сестрица не может выбраться и помочь ему, упрямо вызывает ее наверх?

А дело в том, что верхние слои воды считались уже принадлежащими к верхнему миру – не к подземному, затягивающему в мир холодного умирания, а к миру теплому, прогретому солнцем жизни. То есть каждый раз, всплывая, Аленушка набирается земных сил, которые все больше противостоят мертвым. И недаром во время ее третьего появления в верхних слоях воды муж сумел вытащить «утопленницу». Ну а дальше в сказке прямо сказано:

«Вытащили ее [Аленушку] на бережок, отрезали камень, окунули ее, сполоснули в ключевой чистой воде, белым полотном обернули, и стала она еще лучше, чем была».

То есть девушку омыли живой (ключевой) водой, одели в белое одеяние (белое всегда сильнее черного, как Свет – Тьмы), и она полностью «ожила» – восстановилась для земной жизни. И что потом?

А вспомним обряд Русалий, когда девицу обряжали русалкой и бросали в воду. Потом она, очищенная от грехов, возвращалась в село, где могла уже очистить и само село, и его жителей. Получается, что в сказке про Аленушку отражен древнейший обряд русальего очищения. И между прочим, Русалии праздновали не только на Ивана Купалу, летом, но и зимой, под Рождество. Тогда, конечно, никого в воду не бросали (зима ведь), но ряженые с рыбьими (!) масками и хвостами ходили из дома в дом. Зачем? А считалось, что своими приходами они лечат больных, согревают замерзших, опять же очищают село от злых зимних чар. Но чтобы не утерять своих волшебных лекарско-очистительных свойств, эти ряженые не должны были жить в своих домах, а уходили на время зимних Русалий в амбары и овины на краю села. Ну а если кто-то из них не хотел уходить из деревни, то такого ослушника стремились выманить хитростью. Не то ли самое сделали с Аленушкой – выманили из дома и заставили жить в омуте?

Но кто выманил нашу героиню и бросил на дно, словно совершая старинный обряд? Помните – это была «ведьма», пришедшая в дом Аленушкиного мужа (царя/князя и пр.) и начавшая там командовать. Так, может, в ее облике сказка отобразила древнюю жрицу, командующую Русалиями? И тогда наша сказка действительно обретает черты древнейшего обряда. Понятно, почему тогда слушающие сказку на подсознательном уровне не боятся, что Аленушка утонет. Этого просто не может быть! Это же обряд. И его героиня выплывет и станет оберегом для всех нас, слушающих эту сказку.

Однако возможен и другой вариант – безо всяких Русалий. ЭТА ведьма явно не хотела, чтобы Аленушка выплыла. Но тогда это никакая не почтенная жрица, а действительно олицетворение зла – колдунья, готовая погубить бедную девушку, чтобы самой занять ее место. Но зачем это нужно? Да, видно, про реально злые ведьмины дела уже прознали в народе, вот она и решила найти себе безопасное место. Ну а кем безопаснее всего прикинуться? Женой главного в селе человека. Не важно, как назвать его в сказке – царем, князем, барином и др. Главное, что он самый могущественный человек в округе.

Но почему же никто не разглядел ведьминой подмены? Да потому, что Аленушка появилась здесь совсем недавно. Она еще никому не известна, никто ее толком не знает. Ну а молодой муж – что с него взять? Он уже занялся своими привычными мужскими делами – охота, рыбалка, пиры с приятелями. Как известно, на такие мероприятия в те времена женщины не допускались. Даже царицы и царевны жили на своей – женской половине. Вот и псевдо-Аленушка занемогла в своей светлице. Небось полог задернула, мужу отвечала слабым голосом – вот никто и не заметил, что вместо заболевшей царицы там за пологом лежит ведьма, тайно занявшая царицыно место. Кроме того, ведьмы ведь умеют отводить глаза, то есть превращаться в разных людей, принимая их облик. Ведьмы – тоже оборотни. И потому заметил ее только один «человек» – братец Иванушка. Вот как описано в варианте сказки, который пересказал нам А.Н. Толстой:

«А сама [ведьма] оборотилась Аленушкой, нарядилась в ее платье и пришла в ее хоромы. Никто ведьму не распознал. Купец вернулся – и тот не распознал.

Одному козленочку все было ведомо. Повесил он голову, не пьет, не ест. Утром и вечером ходит по бережку около воды и зовет: «Аленушка, сестрица моя!.. Выплынь, выплынь на бережок!».

Кто ответит, будет всю жизнь проницательнейшей личностью.

Стоит заметить, что после превращения в козленочка Иванушка изменился не только внешне, но и внутренне. Помните, до превращения мальчик вообще мало что знал. Не ведал, куда они с сестрицей идут, не знал, где станут жить, да и не хотел знать. Он был беззаботен и не интересовался ничем, кроме своих детских игр. Но едва испил воды из «копытца», обрел волшебную прозорливость. И – вспомните – почти во всех вариантах это именно козленочек привел сестрицу в терем/дом/сад/на дорогу, где она встретилась со своим будущим мужем, человеком, который смог бы ее защитить. То есть, понимая, что он сам, возможно, обречен, проницательный мальчик устраивал жизнь сестрицы как умел. Вот вам и братская любовь.

Что ж, сказка тем и хороша, что конец хорош. Иванушка, вызывая сестрицу на бережок, помог ей вырваться из власти мертвой воды, любящий муж вытащил из моря/озера, омыл живой водой.

Козлик на радостях перекувырнулся три раза (помните – это же типичный прием оборотней) и снова стал мальчиком (интересно – надолго ли, и не захочет ли к ночи снова перекувырнуться в козленочка?). Но это уже домыслы. На самом деле все счастливы. С ведьмой расправились – саму утопили или в щадящем варианте просто выгнали из царства с позором. Хороший конец, как известно, делу венец.

Однако…

Сей правильный финал существует только в одном варианте (№ 2) народной сказки Афанасьева (а помните – собиратель записал пять вариантов) и в сказке, записанной А.Н. Толстым. Удивлены? Я тоже. Ведь с детства, кажется, знаем, что все будет хорошо. И мультфильм есть, где Аленушка обнимает в финале братца-мальчика, а не козлика. Но…

Кроме однотипного «неправильного» финала во всех сказках есть абсолютно устойчивые поэтические строки. И это не песня Аленушки про тяжел камень – в ней имеются варианты. А вот песни козлика практически однотипны:

Многие исследователи, особенно фольклористы, обратили внимание на странное совпадение этих строк с колядными песнями. Вот как записана одна из таких песен, которые пелись во времена колядных дней (празднуются с 25 декабря по 6 января):

Песни «колнодушки» – это колядные песни. И во времена коляд старики – волхвы обычно приносили в жертву козла. Недаром колядные песни называли еще козлиными. И до наших дней сохранился обычай выворачивать наизнанку тулупчик, изображая в колядах как раз козла. День окончания коляд приходился как раз на Велесов день, а, как известно, Велес – бог домашнего скота. Немудрено, что в этот день ему приносились жертвы. Это была жертва, помогающая Солнцу во времена зимнего солнцеворота перейти из зимы на весну. Жертва вынужденная – во имя прихода весеннего тепла на землю, истосковавшуюся за времена зимних холодов.

Это что же получается? Наш обернувшийся козленочком Иванушка – некий символ отдаленных жертвенных приношений? Но тогда ведьма, которая так уговаривает царя/купца/барина зарезать бедное животное, делает это не только из боязни, что он своими песнями на берегу откроет место, где утоплена Аленушка, но и желает провести древний жертвенный волховской обряд.

В символическом плане козел (козленок) – весьма многогранное животное. С одной стороны – это символ всего плотского, сексуального, но с другой – мистического, пугающего (особенно в облике черного козла), недаром же в облике черного козла выступал черт/дьявол. Словом, это был хоть и земной символ, но ночной, существо, принадлежащее Луне. И его жертвоприношение смогло бы ублажить самые потаенные и могущественные силы. Бедный козлик – идеальное животное. Но тогда ведьма, задумавшая это жертвоприношение, опять же может рассматриваться жрицей этих древних славянских богов.

Кстати, вы еще помните, что в одном из вариантов сказок Иванушка обернулся баранчиком? Это тоже весьма подходящее животное, о котором так прямо и говорят – жертвенный баран. Именно баран с его крутыми-витыми гордыми рогами всегда считался символом Солнца. Недаром с него начинается зодиакальный круг. Не верите – говорите, в зодиакальном круге есть Телец и даже Стрелец, а вот барана нет?

Ответ прост: баран – это овен, первый знак зодиакального круга. Овен – символ весеннего «изначального» Солнца. Недаром именно это светило выступает покровителем людей, которые родились в знаке Овна.

Получается, что барашек – символ Солнца, приносился в дар светлому Небесному миру, а вот козлик, напротив, животное лунное и приносился в дар Луне, которая для наших предков олицетворяла ночной, темный, тайный подземный мир. Значит, обе сказки рассказывают про одно и то же (про старинный обряд), но древние рассказчики имели в виду разные обряды.

О том, что подобные обряды жертвоприношения животных существовали много веков, говорят хотя бы устоявшиеся словосочетания: «жертвенный баран», «козел отпущения».

А это что такое? Оказывается, издревле в странах Ближнего и Среднего Востока, а потом и у народов Европы существовал один и тот же ритуал. Жрецы-священнослужители произносили над жертвенным животным (начитывали на него) все грехи, которыми грешили люди. Козел становился словно сосудом-вместилищем всех грехов. Затем его отпускали на все четыре стороны. И он уносил из города/селения все эти грехи, очищая людей. И горе было тому селению, чей козел отпущения возвращался обратно. Значит, жертва не была принята Небесами. И людей ждут тяжелые наказания за их неотпущенные грехи.

Вот сколько всего открыла нам сказка. Воистину – кладовая веков. Оказывается, через нее можно узнать и о жизни в старину, и об обрядах, и о верованиях. Проходят века. Меняется взгляд человечества на себя и окружающий мир. Мифы теряют свой сакральный и магический смысл. Обряды становятся ненужными. Но след остается в веках. И тогда все это превращается в старую сказку. И она уже живет в новом времени. Не как таинственный и священный обряд, которому необходимо следовать, но как волшебное сказание, которое интересно читать.

Видно, мотив одиночества и тоски перевесил «убогость» героини, и картина стала называться просто «Аленушка». Ну а народная молва тут же окрестила ее еще более поэтически – «Аленушка на камушке».

Полотно действительно вышло таким поэтическим, добрым, нежным, что снискало славу чуть не лучшей картины России. Во всяком случае, «Аленушка» уже давно российский «бренд» во всем мире, как и другая картина Васнецова – «Богатыри». Сейчас «Аленушка» – одна из «визиток» Третьяковки. У этого шедевра Васнецова всегда толпятся зрители.

Однако не только в художественных достоинствах картины здесь дело, но и в ее мистической силе. Да-да, «Аленушка» давно уже стала своеобразным талисманом для всех, у кого тяжело на душе, но в основном для… иногородних. Ведь, по легенде конца XIX века, та самая, встреченная Васнецовым юная крестьянка, с которой художник писал свою героиню, весьма удачно вышла замуж за москвича. Так что все деревенские девчонки, перебравшиеся на заработки в Москву, верили, что «Аленушка» принесет удачу и им.

В.М. Васнецов. Аленушка.

Недаром же за «сироткой на камушке» Васнецов, большой знаток русского фольклора, изобразил небольшую березку со щебечущими ласточками на ее ветвях. А уж любая девчонка в деревне знает, что молодая березка утешает в несчастье, а ласточка приносит добрые вести. Да и сама сказка про Аленушку заканчивается волшебной свадьбой.

Вот такая жизнь сказочного сюжета в веках. И не созерцательное существование, но деятельная помощь. Добро ведь вообще всегда деятельно и результативно. Это только зло бесплодно.

По заявкам читателей: русские версии.

Золушка: счастье по-русски.

После выхода первой книги «Знаем ли мы свои любимые сказки?» самый распространенный вопрос читателей оказался таким:

Спешу обрадовать и исправить недочет – есть, есть у нас собственная версия случившегося с Золушкой.

Кстати, пару слов о самом прозвище заглавной героини. Помните, все ее прозвища (они-то и стали ее именами у разных народов) связаны с золой и пеплом – девушка выполняет самую грязную работу в доме: выгребает золу из очага/ печи/камина и пр. Сindеге11а, Cendrillon, Aschenput tel, Сеnегеntо1а, The Cinder Маid, Рере1jиgа, Папялушка – это одно и то же на разных языках – «испачканная в золе». Получается, что наша Золушка – в их дружном ряду.

Однако мало кто знает, что в русской народной сказке, записанной нашим «Гриммом» – незабвенным А.Н. Афанасьевым, у героини есть не только имя собственное, но и прозвание другое, связанное не с золой или пеплом, а с чисто русским понятием «черная работа».

Не догадываетесь?

То есть получается, что Золушка (от золы) – это перевод с иностранного. Но у русской девушки было и прозвание особое (Чернушка), и даже собственное имя имелось. В «Европах» героиня была безымянной, но у нас всегда повышенный интерес к личности, так что сказка наградила нашу Чернушку именем. Угадайте с трех раз каким? В наших сказках выбор невелик – либо Елена Прекрасная, либо Василиса Премудрая. Но тут с первого взгляда понятно – эти имена не подходят. Наша Золушка-Чернушка уж точно и не прекрасная, и не премудрая. Такие прозвания под стать царским девицам, а у нас героиня самую черную работу по дому делает. Так как же ее звали? Догадаться просто – если девица ничем не примечательна, как ее обычно зовут? Ясное дело – Машкою. Вот и русская Золушка была Машей Чернушкой.

Не будем голословными – откроем сказку. Мы даже можем ее прочесть – в отличие от своих иностранных сестер, она очень короткая. Почему? Да потому, что сказка эта была настолько распространена в народе, что рассказчики основывались только на канве, которую и записал Афанасьев. А дальше каждый сказитель раскрашивал канву на свой лад, наделяя самыми красочными, на его взгляд, деталями.

Итак:

«Жил-был барин; у него была жена добрая, а дочь красавица – звали ее Машею. Только женато померла, а он на другой женился – на вдове; у той своих было две дочери, да такие злые, недобрые! Всячески они угнетали бедную Машу, заставляли ее на себя работать, а когда работы не было – заставляли ее сидеть у печки да выгребать золу; оттого Маша всегда и грязна и черна, и прозвали они ее девкой Чернушкой».

Обратите внимание – сразу же начинаются чисто русские реалии. Маша была дочерью «барина», то есть дворянкой. Но прозвали ее не просто Чернушкой, но «девкой Чернушкой». А девками тогда звали крепостных. То есть Машу низвели сразу же по сословной лестнице на самый низ. Ведь известно, что дворовые девки были особо беззащитными. Крестьянки еще хотя бы жили в семьях и в деревенском миру. Какая-никакая, но все же защита, хоть моральное подспорье. А вот в «дворовые» девчушек брали с детства. Все связи с родными прерывались. Девка оказывалась практически всем подвластной. Вот и Маша при живом отце стала как бы безродной. И сестры, называя ее девкой Чернушкой, подчеркивают, что никто ей не поможет, никто не заступится. Так и выходит – при живом отце Маша живет как сирота. Недаром в сказке этот горе-папаша больше вообще не упоминается. Он, оказавшийся под пятой у новой женушки, стал пустым местом – никем. Даже для сказки ненужным.

«Вот как-то заговорили люди, что ихний князь жениться хочет, что будет у него большой праздник и что на том празднике выберет он себе невесту».

Опять же искони русская деталь: властитель земель – князь. И не верховный князь (например, Московский, что соответствовало тогда царю, не удельный, о котором на современном языке сказали бы – областной), но князь местный, потому что употреблено уточнение – «ихний».

«Так и было. Созвал князь всех в гости; стали собираться и мачеха с дочерьми, а Машу не хочет брать; сколько та ни просилась – нет да нет! Вот уехала мачеха с дочерьми на княжий праздник, а падчерице оставила целую меру ячменя, муки и сажи: все вместе перемешано, – и приказала до ее приезда разобрать все по зернышку, по крупинке.

Маша вышла на крыльцо и горько заплакала; прилетели два голубка, разобрали ей ячмень, и муку, и сажу, потом сели ей на плеча – и вдруг очутилось на девушке прекрасное новое платье».

Обратите внимание – у нашей Маши нет волшебницы-крестной, как в сказке Перро. Ей не помогает и умершая мать, как в сказке братьев Гримм. Зато ей помогает сама ПРИРОДА в виде двух голубков. Конечно, голубки тоже символ – и Святого Духа, и ангела-хранителя, и души человеческой, и Любви, Веры и Надежды. И нашей Маше все это подходит.

«Ступай, – говорят голубки, – на праздник, только не оставайся там долее полуночи». Только взошла Маша во дворец, так все на нее и загляделись; самому князю она больше всех понравилась, а мачеха и сестры ее совсем не узнали. Погуляла, повеселилась с другими девушками; видит, что скоро и полночь; вспомнила, что ей голубки наказывали, и убежала поскорей домой. Князь за нею; хотел было допытаться, кто она такова, а ее и след простыл!

На другой день опять у князя праздник; мачехины дочери о нарядах хлопочут да на Машу то и дело кричат да ругаются: «Эй, девка Чернушка! Переодень нас, платье вычисти, обед приготовь!» Маша все сделала, вечером повеселилась на празднике и ушла домой до полуночи; князь за нею – нет, не догнал. На третий день у него опять пир горою; вечером голубки обули-одели Машу лучше прежнего. Пошла она во дворец, загулялась, завеселилась и забыла про время – вдруг ударила полночь; Маша бросилась скорей домой бежать, а князь загодя приказал всю лестницу улить смолою и дегтем. Один башмачок ее прилип к смоле и остался на лестнице; князь взял его и на другой же день велел разыскать, кому башмачок впору.

Весь город обошли – никому башмачок по ноге не приходится; наконец пришли к мачехе. Взяла она башмачок и стала примерять старшей дочери – нет, не лезет, велика нога! «Отрежь большой палец! – говорит мать дочери. – Как будешь княгинею – не надо и пешком ходить!» Дочь отрезала палец и надела башмачок; княжие посланные хотят во дворец ее везти, а голубки прилетели и стали ворковать: «Кровь на ноге! Кровь на ноге!» Посланные глянули – у девицы из башмачка кровь течет. «Нет, – говорят, – не годится!» Мачеха пошла примеривать башмачок средней дочери, и с этой то же самое было.

Посланные увидали Машу, приказали ей примерить; она надела башмачок – и в ту же минуту очутилось на ней прекрасное блестящее платье. Мачехины дочери только ахнули! Вот привезли Машу в княжие терема, и на другой день была свадьба. Когда пошла она с князем к венцу, то прилетели два голубка и сели к ней один на одно плечо, другой на другое; а как воротились из церкви, голубки вспорхнули, кинулись на мачехиных дочерей и выклевали у них по глазу. Свадьба была веселая, и я там был, мед-пиво пил, по усам текло, в рот не попало».

Прочли? И думаю, сразу поняли, к какому варианту сказки наша «Чернушка» ближе всего. Конечно же к сказке, записанной братьями Гримм. Тут совпадает много деталей – и политая смолой лестница, на которой остался башмачок Маши, и «простой» способ сделать ножку покороче – обрубить палец, и расправа голубков над злыднями-сестрами. О корнях или о том, чья сказка древнее, говорить не приходится. Все это уже давно покрылось пылью веков и доказательств не имеет. Зато, например, по скорости расправы (мешает палец – отрежем) понятно, что обе сказки (хоть немецкая, хоть русская) старинные и абсолютно простонародные. Впрочем, никогда не стоит воспринимать сказочную жестокость в реальном виде. Это тоже символы, как и вся сама сказка. Просто народная сказка тем и отличается, что у нее всего два цвета – черное и белое, добро и зло. Вот только русский вариант Золушки говорит о том, что черное – не обязательно отрицательное. Ведь наша труженица как раз Чернушка.

Вспоминая о вариантах «Золушки», мы в прошлый раз говорили о нашей главной и непревзойденной «героине» – «Золушке» ХХ века, созданной Евгением Львовичем Шварцем. Это по его пьесе создан фильм «Золушка», вот уже больше века восхищающий и взрослых и детей. Помните, там Янина Жеймо играла Золушку, а Фаина Раневская – Мачеху? Блистательные роли!

Но есть в нашей литературе и еще одна сказочка, включающая в себя элементы как «Золушки», так и «Морозко» (а еще и «Двенадцати месяцев») – небольшая, но емкости невероятнейшей. Воистину просто сказочный миф! Автор этого шедевра (реально – шедевра!) – наш замечательный писатель-сатирик, а заодно и сказочник (ведь это он автор еще одного блестящего сюжета – «Старик Хоттабыч») Лазарь Лагин (1903 – 1975). А называется сказка «Про злую мачеху». По ней, между прочим, в 1966 году поставлен мультфильм, где эту самую мачеху великолепно озвучила Мария Миронова, мать незабвенного Андрея Миронова.

Сюжет парадоксален. Начитавшись сказок, мачеха Фекла Федоровна решила извести падчерицу. И знаете, что придумала? «Ни в жисть» не догадаетесь! Сделала все наоборот – вопреки сказочным советам. Падчерицу Томочку начала от всего ограждать, холить и лелеять. А вот свою дочуру Фиру стала шпынять почем зря. Томочка все дни то телевизор глядела, то на кровати валялась – леденцы грызла. А Фира по дому всю работу выполняла, за Томочкой ухаживала, уроки за нее делала.

И угадайте с трех раз – какими девочками они выросли? Томочка – толстой да болезненной, злой да на всех обиженной. Как говорили в «Морозко»: «Квашня квашней». А кому такая нужна-то? А вот Фира все умела, ко всему была готова, здоровья преотличного. Как говорится, «спортсменка-комсомолка-красавица». Вот ей и досталась в жизни любовь «прекрасного принца», а вернее, современного молодого ученого. Фира с ним встретилась, когда мать зимой послала ее в теплицу за клубникой для заболевшего папы-отчима. Это, читай по-сказочному, – в лес за подснежниками, как в «Двенадцати месяцах». Но Фира по дороге не заплутала, клубнику отчиму принесла, да еще и жениха себе прихватила. Обиделась на то Томочка – ей же лучшего жениха обязаны были предоставить, поругалась с мачехой и сама отправилась в лес. Помните, как Марфушенька-душенька в фильме «Морозко»? Вот только героиня И. Чуриковой из леса все-таки воротилась, а Томочка заплутала где-то. До сих пор ищут…

В. М. Васнецов. Баба-яга.

Мораль: человека можно сжить со свету любым способом – даже чрезмерной любовью. Вот и злая мачеха Фекла Федоровна поставила перед собой цель – уничтожить ненавистную падчерицу – и цели этой достигла. Да еще с каким парадоксальным блеском! А то учила ее глупая несовременная Баба-яга: в печку сунуть, на сковородке изжарить. Ну прямо уголовщина какая-то – кому это нужно? Нет уж, Фекла Федоровна была вполне современной мачехой и сказочные советы применила с умом.

Спящая красавица: любовь по-русски.

Ну а теперь поглядим на сказку о Спящей красавице – еще один излюбленный сюжет мировой народной волшебной традиции. В книге «Знаем ли мы свои любимые сказки?» мы уже говорили о том, что у каждого народа есть рассказ о заснувшей царевне-красавице, которую разбудил не менее прекрасный принц. Мы даже разобрали сюжеты самых известных сказок на эту тему – «Спящей красавицы» Шарля Перро и братьев Гримм и «Сказки о мертвой царевне и семи богатырях» нашего Александра Сергеевича Пушкина.

Между прочим, если верить литературоведам и пушкиноведам, то эту сказку в стихах наш поэт написал на основе сказки братьев Гримм. Но читатели засомневались, и посыпались вопросы: неужели в русских народных сказках нет подобного сюжета, который поэт мог бы знать?

Что ж, если искать под заголовком про Спящую красавицу или Мертвую царевну, такой сказки в русском фольклоре нет. Но если поглядеть повнимательнее?

Но сказки про Спящую красавицу у нас нет. По месту действия русские сказки не называются – у нас же все происходит «в некотором царстве, в некотором государстве». Знаковое событие в данной сказке – волшебный сон, в который впадает героиня. Но в заголовках такого не встречается. А вот волшебный предмет – символ магии и колдовства в названиях русских сказок имеется. Ну, неужели и теперь не догадались?

Конечно же «Волшебное зеркало (или зеркальце)».

Есть у нас такая сказка на традиционный «бродячий» сюжет. Мы не хуже других. А чаще – и лучше! Не верите – почитайте сказку – она есть во втором томе «Русских народных сказок» нашего замечательного собирателя А.Н. Афанасьева (это знаменитый трехтомник). А пока вы ищете второй том, перескажу вкратце события – и вы поймете, что русская сказка – не простой пересказ, как, например, у братьев Гримм, а целый таинственный роман, куда более к жизни приближенный и одновременно куда более приключенчески закрученный.

Действие нашей сказки «Волшебное зеркальце» разворачивается прямо-таки в пяти актах, как принято в истинной старинной трагедии.

Не верите – слушайте! Действие первое.

Собрался один удалой купец поехать по делам. Взял с собой сына. А красавицу дочку дома оставил на попечение своего младшего брата. А брат-то злодеем оказался – начал склонять девицу-красавицу ко греху. Ну вот ни в какой другой литературной традиции желание дяди жениться на племяннице не сочлось бы таким ужасным деянием. А у русского народа душа чиста – браки в одной, пусть и большой семье – блуд. Девица-то наша это отлично знала – как дядя приставать к ней начал – взяла да окатила его кипятком. Не насмерть, конечно, но чтоб отстал. Но дядя только озлился и написал брату письмо, где обвинил девицу в том, что она со всеми парнями деревни романы крутит. Брат-купец прочел эдакое, да и повелел сыну поехать наказать сестрицу. Проще говоря, убить. Ну не воротите нос от жестокости – это просто метафора, как в любой сказке возведенная в крайность.

Однако брат сестру любил, убивать не стал, но посоветовал уйти из дома. Сестрица и ушла. Попала, конечно, в темный лес. В лесу палаты богатырские. И два пригожих и могутных богатыря. Приняли они девицу как родную сестрицу, поклялись быть ее верными защитниками. Отдали ей ключи от всех хором, и стала она хозяйничать. Чувствуете перекличку со сказкой Пушкина? Вот откуда взял он своих богатырей.

Действие второе. Купец-отец домой вернулся. Да не один, а с молодой женой. Та о падчерице и не знала, да случай выпал. Прихорашивалась она перед зеркалом, да и воскликнула, как во всех вариантах сказок: «Нет меня в свете прекрасней!» Ну, зеркало ей и ответило, что она, конечно, хороша, но есть у нее падчерица, так она еще красивее.

И вот дальше начинается отличие от традиционных сказок: злобная купчиха посылает к падчерице злую старуху. И не раз, как в других сказках, а трижды. В русских народных сказках такой триединый повтор обязателен. И не потому, как говорят иные искусствоведы, что мы – народ не быстрого ума, с одного раза не поймем. А потому что.

– Страна у нас огромна, просторы велики – с одного раза все не охватишь,

– Тройка – число нечетное, и уж если трижды выбор сделаешь, наверняка не ошибешься,

– 3 – Число магическое, означающее любимца Фортуны, вот и наш герой/героиня всегда получают помощь Высших сил.

Вот и в сказке помощь всегда приходит добрым людям. А злодеи хоть сколько хочешь раз пусть действуют, все равно Добро одолеет. Первый раз старуха относит девице отравленный перстенек, второй – ленту, а третий – ядовитый волос. Наивная девица, желая узнать новости из родного дома (ох уж это любопытство, сгубившее пол земного шара!), надевает перстень, завязывает вокруг шеи ленту – ну и падает замертво. Но бдительные братья-богатыри лишние предметы находят и снимают. Сестрица их оживает. Но вот ядовитый волос, вплетенный старухой в косу сестры, братья увидеть не могут. Приходится им хоронить бедняжку.

И опять свидетельство того, что поэт наш Пушкин сказочку эту читал – увидел в ней, что братья поместили девицу в хрустальный гроб. Ну ни у одного народа мира нет ничего похожего! Так что нашу сказку читал Пушкин, а не немецкую!

Опять же – дальше сюжет развивается чисто по-русски – переживательно и даже трагично.

Уверена, никто не знает. А в русской сказке они покончили жизнь самоубийством – так корили себя за то, что не сберегли девицу, а значит, виноваты в ее смерти. Опять же чисто наш подход: мы отвечаем за все.

Однако жизнь не кончается. Наступает действие третье. Палаты богатырские стоят в непроходимом лесу, и в центральной зале в хрустальном гробу спит девица красоты неописанной. А может – не спит, дожидается? И дождалась. Поехал на охоту царевич, да и попал случайно в палаты белокаменные. Увидел девицу и влюбился. Три раза (опять три!) в лес ездил. У гроба стоял, налюбоваться не мог, с места стронуться. Силком его свита тащила. На третий раз приказал царевич перевезти девицу к себе. Увидела ее царица-мать, пожалела, поплакала, да и сказала сыну: «Надо бы похоронить бедняжку, как полагается. А то тяжело ее душе жить – не на этом она уже свете, но еще и не на том». То есть мать решила сделать как лучше. Тут и царевич слезами залился. Принес цветы, сплел венок, хотел украсить им любимую. Да только стал надевать венок, отравленный волос-то и выпал. Ожила красавица.

На радостях и свадьбу сыграли. Царь с царицей молодуху как дочь родную приняли. Никаких тебе злодейств, которые у Перро замышляла вражина-королева, и в помине нет. Помните, как та решила погубить и невестку, и внуков – то отравить пожелала, то вообще съесть на обед, как заправский людоед? Но, видно, то, что в аристократические французские головы приходит, в русскую нечесаную народную башку и в страшном сне не явится. Мы ж о правах человеков не знаем. Мы просто любим жену сына, как родную дочку. Так что третий акт нашей сказки оканчивается счастливым житьем-бытьем.

Только вот наступает четвертое действие. Заскучала царевна. Затосковала по дому. Ну, уж русская ностальгия всем известна. Тогда, наверное, про нее тоже знали. Потому что посетовал мудрый царь, но отпустил молодых в поездку к отцу девицы. Только поставил условие, чтобы сын-царевич поехал посуху и заглянул в провинции своего царства, ну а молодая жена отправилась на корабле по морю. А в охрану дал ей свекор (кто не понял – это царь-отец молодого мужа) наивернейшего своего генерала. И опять началось! Генерал начал приставать к царевне. Та заявила, что царю-свекру пожалуется. Ну, злодей и принял меры. Проник ночью к ней в каюту и выбросил за борт. Не знал, что и царевна свои меры приняла. Попросила помощи у простых матросов. Один из них и лег в ее каюте переодетым в ее платье.

Глядите, каково действие! Не колдуньи-волшебницы, вроде мамаши-королевы Перро, не изнеженные принцы братьев Гримм – сама купеческая дочка, ставшая царевной, себя защищает, не у фей или волшебников, а у простых матросов помощи просит. Наш сюжет к жизни куда ближе.

Матросы царевну спрятали. Парня, которого генерал за борт вышвырнул, выловили. А как корабль в гавань приплыл, царевна на берег в матросском платье сошла. Пришла к отцу-купцу, но объявляться не стала. Переоделась поваренком, нанялась к нему на кухню работать и стала дожидаться, когда ее муж-царевич приедет.

И начался акт пятый – последний – типа «Воздаяние», как сказали бы сегодня. Приехал царевич, начал тестя-купца спрашивать: «Приехала ли моя супруга, ваша дочь?» Тут и генерал подоспел с объяснением: мол, стояла царевна на палубе – ее смыло. И несостоявшаяся мачеха встряла: «Ах, как жаль!».

Ну что русскому человеку с горя делать надо? Правильно – горе залить. Вот и собрались все горюющие. Говорить-то им не о чем. Решили рассказывать побывальщины. Но каждый о своем молчит. А тут поваренок. Ему и велели свою жизнь рассказать. Поваренок согласился с уговором: кто перебьет – того чумичкой в лоб. Ну и начал рассказ.

Чем дело кончилось, понятно. Обо всем поваренок рассказал и всех злодеев раскрыл. Всем по лбу чумичкой досталось. А под конец своей побывальщины красавица платье поваренка сбросила и в своем девичьем наряде предстала пред родней-то.

«Царевич обрадовался, купец – тоже; бросились они обнимать, целовать ее; а потом принялись суд судить». Всех злодеев покарали – и дядю, и мачеху, и старуху-прихвостницу. Генерала на каторгу сослали, а на его место пожаловали матроса, что царевну от беды спас. «С того времени жили царевич, его жена и купец вместе долго и счастливо».

Удивительно, но эта развернутая сказка, включившая в себя моменты и «Спящей красавицы», и «Белоснежки», развивающаяся в многодействии, когда события перетекают из одного в другое, напоминает больше не народную сказку (обычно сжатую), а любовно-авантюрные повести и романы XVII века, типа «Сказаний о Бове-королевиче».

Он же был высокообразован, наш «шалопай» Александр Сергеевич. И ясно, что вариант русской «Спящей красавицы» – «Волшебное зеркало» слышал. Иначе откуда б ему взять и богатырей, и хрустальный гроб? В вариантах у других народов такого нет.

А у нас есть и еще один вариант «Спящей красавицы», правда, не народный, а авторский. Сейчас он благополучно забытый, а во времена своего появления в литературе очень даже восторженно принятый и даже считавшийся достойным соперником сказки Пушкина «О мертвой царевне». Впрочем, он и реально был сочинен в соперничестве с Александром Сергеевичем, тем более что являлся тоже стихотворным текстом. Ну а кто мог в те времена соперничать с самим Пушкиным, да еще и открыто? Ну конечно же Василий Андреевич Жуковский (1783 – 1852), автор легендарной в то время поэмы «Светлана». Ну уж ее-то все помнят:

Василий Андреевич был типично русским писателем, причем явно московской «школы» – барином-хлебосолом, хозяином широкой души. В произведениях совершенно очевидно внимание к ярким, а то и насмешливым деталям, красочным словцам. Однако воспитан Жуковский, как и все благородные сословия того времени, на культуре… немецкой и французской. Вот и его «Сказка о Спящей царевне» («Спящая царевна») – явный пересказ сказки братьев Гримм. Начинается история с предсказания, как и у брать ев Гримм, только там рождение дочки предсказывает лягушонок, ну а в изложении по-русски Жуковский сделал персонажем речного рака. Как и у братьев Гримм, царь решает пригласить 12 волшебниц. Однако у Жуковского безымянный царь обретает русское имя Матвей, ну а волшебницы становятся чародейками. Да вот беда – на отечественный же манер лишается царь и двенадцатого золотого блюда – по российской привычке его кто-то банально спер:

В.М. Васнецов. Спящая царевна.

Ну и дальше как всегда – нет чтобы извиниться перед двенадцатой чародейкой, ее просто не позвали на обед. Однако когда мы читаем текст сказки Жуковского, то вдруг понимаем: из этого текста ушло главное – сказочность, мистичность. Здесь все подробно пересказано (и хлебосольный пир, и множество картинок мира, застывшего вместе с заснувшей царевной), но нет аромата чуда. Даже приход прекрасного принца как-то снижен смешными описаниями. Вот, например, описание того, что принц видел, пока плутал по лестницам заснувшего дворца:

Да, забавно и даже смешно. Пушкинской «Мертвой царевне» и в подметки не годится. Ведь здесь напрочь отсутствует сама сказочность – нет ни фантастического духа, ни завораживающей таинственности. А ведь писалась сказка Жуковского в ходе «состязания» с Пушкиным 26 августа – 12 сентября 1831 года. Опубликована была в журнале «Европеец», № 1 (январь) за 1832 год. Именно на такой трактовке настаивают разные энциклопедии. Однако тут явная неувязка. Сказка Пушкина была написана в Болдинскую осень 1833 года. То есть пару лет спустя. Но тогда какое может быть литературное «состязание»? Конечно, может, оба поэта уже в 1831 году думали об одном сюжете? Кто их, любимцев муз, разберет? Тем паче когда речь идет о сказках – все волшебства возможны. Однако думается, что создание двух поэтических сказок в духе соперничества – просто литературная легенда.

В. Гобл. Иллюстрация к сказке «Белоснежка».

Так что же в сухом остатке?

Да, сказки Перро и братьев Гримм («Спящая красавица» и «Белоснежка») были известны в России. Но у нас имелся и собственный вариант – и явно не хуже. Во-первых, более развернутый, приключенческий. Во-вторых, менее кровожадный. В-третьих, более любовный, если хотите. Потому что наш царевич свою юную супругу любил и никаким наветам на нее не поверил. Ну а уж как его русская девчонка любила – понятно: сама со всеми бедами справлялась, сама и обидчиков наказать сумела. Это вам не изнеженная принцесса, ожидающая поцелуя принца. Наша ждать не стала. Да и то! Мы же в России живем – здесь бабы ждать милостей от мужиков не приучены. Что крестьянки, что купеческие дочки, что царевны. Всем, как известно, в горящую избу входить приходится. Ну а сказки только отражают жизненные реалии. Это мы уже поняли.

Часть вторая. Сказки правят жизнью, или Трудно быть первыми.

«Главное прячется в тайне».

Именно так считал наш первый российский детский сказочник. Всегда ведь кто-то начинает – на чью-то долю это приходится. В России первую детскую авторскую литературную сказку опубликовал в Санкт-Петербурге Антоний Погорельский, а сочинил Алексей Алексеевич Перовский.

Это КАК?! Загадка…

Впрочем, в сказочной истории таких загадок масса. Давайте разгадаем.

О какой сказке, собственно, идет речь? Да о всеми обожаемой «Черной курице».

В русской жизни и детстве каждого человека сказка «Черная курица, или Подземные жители» – совершенно особая, знаковая, как «Русалочка» или «Маленький принц». По ней можно проверять людей. Ибо если человек помнит эту сказку – это человек Нашего Круга – круга Доброты, Помощи и Сострадания.

К. Брюллов. Портрет графа А.А. Перовского.

Сказка появилась уже сто восемьдесят четыре года назад (скоро юбилей справлять будем) – в 1829 году. Но до сих пор переиздается и перечитывается.

О чем это говорит? Да о том, что сказка про Черную курицу не просто любимейшая, не просто романтическая, но сакральная, мистическая, в которой уже с первых строк чувствуется, ну просто между этих самых строчек сквозит, вот только «в руки» не дается некая ТАЙНА – особая и завораживающая.

Но в чем она?

В тексте? Да!

В ассоциациях? Конечно!

Но вначале посмотрим на личность самого автора. Вот где она, эта самая тайна, начинается. Кто он такой, этот Антоний Погорельский, под чьим именем была опубликована сказка? Имя – странное, скорее какой-то итальянской атмосферой отдающее. Фамилия совершенно, конечно, российская, но почему такая мрачная? Надо же – Погорельский. Человек грустной, а то и трагической судьбы…

Но если вдуматься – разве сама сказка о Черной курице не наигрустнейшая, местами даже трагическая? Увы, так. И разве могла бы она проявиться в творчестве человека легкой и счастливой судьбы? Вряд ли… Ведь для того, чтобы сочинить ТАКУЮ историю, надо и самому испытать одиночество – детское и оттого еще более пронзительное, самому пережить отверженность и равнодушие взрослых. Ведь только от такого одиночества и равнодушия и так страстно захочется обрести друга, что подружишься даже с… курицей.

Ах, дорогие читатели! Вам это ничего не напоминает? Вам, сегодняшним, уже прочитавшим сказки не только XIX века, когда писал Антоний Погорельский, но и века ХХ, когда сказки сочиняла Астрид Линдгрен? Конечно же Черная курица – дальняя родственница в веках Карлсона, а маленький мальчик, герой Погорельского, – Малыш прошлых веков, от одиночества позвавший к себе «летающего человечка», ну а тогда – «летающую курицу». Вот какие «корни» находятся при внимательном прочтении…

Но кто же он такой – Антоний Погорельский? Тщетно вы станете искать его биографию. Не было такого. Значит, это псевдоним, решит читатель. Верно, так назвал себя, скрывая свое имя, Алексей Перовский. Но почему же надо было скрывать фамилию? Опять тайна? Увы… И фамилия Перовский была не настоящая. Тайны – одни тайны кругом…

…«Соблаговолите указать фамильную принадлежность» – очередная графа в очередном анкетном листе, который необходимо заполнить. Но Алексея Перовского этот вопрос всегда приводил в замешательство. Ну почему в его жизни все так странно и запутанно? Трудно даже ответить – кто он?..

По бумагам – Алексей Алексеевич Перовский. Но на самом деле его отец – богатейший вельможа, всесильный граф Алексей Разумовский. Однако родовой фамилии Перовскому не носить, ведь он внебрачный сын. Фамилия дана ему по названию отцова имения – Перово, что рядом с Москвой, а скоро и вообще войдет в черту города. Мать Алексея, Мария Соболевская, от которой Разумовский прижил аж 10 детей, впоследствии довольно удачно вышла замуж и стала Денисьевой. Поэтому, пока Алексей жил в московском доме матери, его тоже величали Денисьевым. Словом, путаница на его фамильном древе сложнейшая.

Отец, Алексей Разумовский, был человеком вспыльчивым и тяжелым. Себя мнил мистиком и масоном. Родовую усадьбу он перестроил и украсил таинственными знаками-символами. На крошечного Алешу атмосфера старинного дома наводила ужас. Дворовые часто шептались, что в подвалах усадьбы живет неупокоенный дух знаменитого предка Разумовских – Алексея Григорьевича, фаворита, а может, и тайного супруга императрицы Елизаветы Петровны.

Конечно, мы надеемся, что все знают, но кто подзабыл, напоминаем: в Москве – первостолице, где русские еще князья, за ними и цари венчались на царство, – в Кремле в Успенском соборе.

Вот и тайное венчание Елизаветы Петровны и Алексея Разумовского состоялось, по преданию, в Москве. Конечно, не в кремлевском соборе, ведь все происходило под покровом особой тайны. 24 ноября 1742 года императрица вместе с Разумовским посетила царскую усадьбу Покровское-Рубцово, что находилась в тогдашнем селе Перово (ныне – в черте Москвы). Места там были красивейшие, церковь в Перове величественно-благоустроенная. И в пользу той версии, что венчание произошло именно здесь, свидетельствует вот что: год спустя императрица выкупила село Перово и подарила Разумовскому, а тот выстроил там богатейшую усадьбу, превратив ее в родовое гнездо всего последующего рода Разумовских-Перовских. Сама же царица Елизавета собственноручно села вышивать многоцветный шелковый покров, который возжелала подарить церкви в Перове.

Маленькому Алеше императорский фаворит приходился двоюродным дедушкой. Кто не силен в «родовых древах», может запомнить и понять так: Алешин дедушка был родным младшим братом фаворита Разумовского. То есть прямое кровное родство. А кровь, как известно, не водица. Не потому ли мальчик столь жадно впитывал все сохранившиеся предания о своем легендарном предке?

А однажды под вечер, выйдя в сад, Алеша увидел… Темная мужская фигура стояла у пруда и смотрела на другой берег. Там что-то белело. Алеше показалось, будто чья-то тонкая женская рука взмахивает в темноте белым платком. От этого рокового жеста мужская фигура оживает, бросается бежать, огибая пруд, и… Алеша падает в обморок.

Едва его принесли домой, дворовые слуги начали шептаться, что младенчик увидел Самого (Разумовского) и Саму (императрицу Елизавету). Только вот отец приказал высечь сына – дабы впредь тот был храбрым. И слушать от дворовых разные сказки и истории запретил. И Алексей подчинился.

Да что только он не делал, чтобы угодить отцу! В восемнадцать лет решился вступить в его обожаемую масонскую ложу. Но отец и это запретил! Он все запрещал…

В 1807 году, когда двадцатилетний Алексей получил степень доктора (!) философских и словесных наук, отец запретил ему преподавать. А ведь Алексей окончил Московский университет всего за два года и читал лекции на трех языках! Даже когда в 1812 году Алексей пошел защищать Родину, строптивый отец не дал благословения. Правда, к тому времени Алексею было уже двадцать пять лет, и он ослушался. На войне сражался храбро, из штаб-ротмистра дослужился до адъютанта. Войну окончил в Дрездене. Пару раз его ранило. И оба раза перед глазами возникал странный призрак тонкой руки, взмахивающей белым платком. Роковой призрак Перовского рода…

После войны отец отправил Алексея в Петербург на гражданскую службу. Однако бывший офицер решил выстроить жизнь по-своему. Он подружился с литераторами – Н. Гречем, А. Воейковым, юным А. Пушкиным. Ожидал отцовского гнева, но граф неожиданно одобрил этих «литературных смутьянов». Алексей пришел в недоумение. Все раскрылось только в 1822 году, после смерти отца.

«По старинным книгам я гадал о твоей судьбе, сын, – написал в прощальном послании Разумовский. – Провидение открыло мне, что у тебя Дар. Да я и сам понял это, когда прочел тетрадь твоих еще детских рассказов. Потому-то я и старался уберечь тебя и от масонства, и от преподавания, и от армии, что должен был направить на стезю твоего литературного Дара».

Выходит, необузданный граф все-таки любил Алексея, как и других своих внебрачных детей. Выхлопотал же он им перед смертью дворянские звания…

После смерти отца Алексей, взяв отпуск по службе, уехал из шумного города в село Погорельцы Черниговской губернии, перешедшее к нему по наследству. Название села весьма подходило к его грустной и неустроенной жизни: особых успехов не достиг, ни женой, ни детьми не обзавелся. Не потому ли Алексей охотно принял к себе сестру Анну, которая неудачно вышла замуж и решила разъехаться с мужем – беспутным и легкомысленным графом Константином Толстым.

Сестра Анна приехала не одна, а с крохотным сыном. Ну как чувствовала она свою судьбу, как догадывалась, что защитником ее в жизни станет брат Алексей! Не потому ли при рождении даже назвала сына в честь брата? Так и обосновались теперь два Алексея – большой и малый – в своих Погорельцах.

Мальчик рос. Дядя полностью заменил ему отца. Но ведь ребенок не заменит собеседника мужчине. Алексей скучал, хандрил и все чаще вспоминал «большой город». И не холодный, чопорный Петербург, а хлебосольную, радушную Москву, где он жил вместе с матушкой, когда «еще был Денисьевым». Вспоминался суматошный московский быт, где повседневные заботы мирно уживались со «страшными рассказами про потаенное». Да ведь он и сам видел призрак деда Разумовского в Перове, а когда жил в доме матушки на Ново-Басманной улице, давал ей честное слово не ходить одному вечером к сумрачному развалившемуся дворцу в Лефортове, некогда принадлежавшему сподвижнику Петра Первого Францу Лефорту. Изначально то было одно из красивых и примечательных зданий в Москве – по-немецки аккуратно выстроенное и по-русски помпезно отделанное. Но к началу XIX века оно давно представляло собой мрачные руины, и москвичи судачили, крестясь, что там собираются старухи-ведьмы и проводят свои тайные «посиделки».

Тайна и мистика всегда притягивали Перовского. И хотя петербургские литераторы считали, что таинственное и потустороннее «лучше и должно не трогать», Перовский думал иначе. Еще на войне в Дрездене он познакомился с фантастическими сказками Гофмана и был восхищен ими. И теперь, в Погорельцах, Перовский начал писать фантастическую повесть «Лафертовская маковница» в гофмановском стиле.

А ответ прост. Известный район Лефортово москвичи переиначили в Лафертово. Соответственно лафертовская – там живущая. Ну а маковницами горожане называли торговок вкусными маковыми лепешками – маковниками.

Вот так, вспоминая о Москве в своих Погорельцах, Перовский сочинил историю о бабушке, обожающей своего черного кота и торгующей вкусными маковыми лепешками у Лефортовской заставы. На первый взгляд история выглядела совершенно простой. Вот только потом выяснялось, что старушка-то – ведьма, а кот Мурлыка – оборотень-чиновник в бархатном мундире, возжелавший жениться на бедной девице-красавице, которая конечно же не желает идти с ним под венец, потому что влюблена в доброго, хоть и почти нищего молодого героя.

Повесть вышла в начале 1825 года в Петербурге, произведя фурор. Сам Пушкин писал брату:

«Я перечел два раза одним духом всю повесть, теперь только и брежу… Мурлыкиным. Выступаю плавно, зажмуря глаза, повертывая голову и выгибая спину».

Но даже Пушкин не знал наверняка, кто автор повести.

Перовский подписался псевдонимом: Антоний Погорельский по названию имения. Подумал: быть ему истинным погорельцем, коли повесть провалится. Но вышло иначе – «Лафертовская маковница» была принята на ура.

…Карету трясло и заносило на ухабах, но Перовский не замечал неудобств. Мысли были об одном – скорее добраться до Петербурга и увидеть десятилетнего Алешу Толстого. Много лет мальчик жил в Погорельцах, но недавно пришлось отдать его на учебу в столичный пансион. Ну а что такое жизнь без семьи вдали от родного дома – Погорельский знал по себе. Когда-то и он был определен в пансион по воле отца. Но, правда, пробыл там недолго – от тоски решился на побег, да неудачно: спрыгнув с забора, сломал ногу. С тех пор так и ходит хромая.

Племянник Алеша тоже сильно тосковал по родным. В одном письме написал, что подружился с… курицей, каждый день носит ей крошки со стола. Как же одиноко должно быть мальчику!

Читая его письмо, Перовский вдруг подумал: а что, если Алешина птица (тоже ведь живая душа!) только в нашем мире – курица-чернушка, а в другом, например подземном, – человек в черном камзоле, возможно, даже важный вельможа, например министр? Во что может вылиться дружба реального мальчика и подземного жителя? Наверное, все миры хотят добра и справедливости, но везде представления о добре разные. Вот и император Николай Первый, и декабристы хотели добра России, но добро их оказалось несовместимым. И вот вся Россия расколота, ведь чуть не в каждой петербургской семье оказался собственный декабрист или сочувствующий. Но может, волшебная сказка про черную курицу станет вестником примирения, птицей счастья? Ведь общество иногда прислушивается и к литераторам.

Вот так в дальней дороге с тяжелыми мыслями и задумал Перовский эту сказку. Когда же ее прочел сам десятилетний Алеша, так даже расплакался. Видно, пожалел сам себя, оторванного от матери и дяди. Еще сказал, что очень уж страшная сцена прощания героя Алеши с подземным министром, когда храбрый министр взмахнул рукой, а под его белой манжетой обнаружились кандалы. Ох уж этот роковой жест руки!..

Напечатанная в 1829 году «Черная курица» стала первой русской литературной сказкой для детей, любимой юными читателями всех последующих поколений. Но вот у современных критиков успеха она не имела. Больше того – о сказке постарались особо не говорить. Да и к чему вообще в сказке ссыльные в кандалах?! Эдак и о декабристах опять пойдут речи. В Петербурге еще не забыли, что Мария Волконская, приехав к мужу-декабристу в ссылку и увидев его в кандалах, поцеловала их. И вот в сказке мальчик целует кандалы опального министра. Ну к чему политика в какой-то там «Черной курице»? Зачем вообще в сказки тащить реальные, а то и трагические проблемы жизни?!

Впрочем, вряд ли Перовский-Погорельский, весьма далекий от политики, хотел поместить в сказку реальные политические ассоциации. Но искусство коварно – часто писатель хочет сказать одно, а получается совсем иное. Вот, например, Оноре де Бальзак мечтал в своей «Человеческой трагедии» рассказать о великой роли аристократии в истории, а вышло наоборот – романы ясно выявили разложение и вырождение аристократии.

Но что же поражало читателей в сказочной повести Погорельского?

Во-первых, это было вообще самое первое авторское произведение в России, написанное специально для детей. До того публиковались разные альманахи и неподписанные «истории».

Во-вторых, это оказалась двухплановая сказка, где реальный и волшебный мир переплелись неразрывно. Для литературы той поры это был новаторский подход, который русские романтики позаимствовали из произведений немецкого романтизма, особенно из сказок Гофмана.

В-третьих, это была не просто сказка на реальной основе. Но первая городская сказка. Действие происходит в Санкт-Петербурге 1780-х годов (лет сорок назад – пишет автор в конце 1820-х годов) с его прямыми улицами, носящими завораживающие морские названия линий Васильевского острова, с уже возведенным памятником Петру Первому. А это значит, что действие сказки происходит уже после 1782 года, когда Медный всадник, созданный скульптором Этьеном Фальконе, занял свое место на громадном Гром-камне.

Ну и конечно, как мы уже говорили, это была первая в России сказка, вошедшая в мировую традицию рождественских и новогодних сказок.

Еще это была первая в России школьная сказка, действие которой происходило в чисто детском мире – школьном закрытом пансионе. Не потому ли в этой закрытой системе с ее жесткими внутренними законами домашний мальчик Алеша столь одинок, особенно оставаясь в школе на каникулы, когда все петербургские ученики уходят по домам, а Алеше до своего дома в Погорельцах конечно же не добраться.

Помните, в сказках Гофмана, которые так любил сам Перовский, действие тоже развивалось в двух мирах одновременно – в волшебном и реальном? Сказочность и тайна входили в мир обыденности и мещанства. И при этом становилось понятно, что мир грез и фантазии прекраснее, ярче и притягательнее бытового серого мира. То есть Гофман видел в волшебстве некое избавление от мещанского быта, и сказочные чары несли героям заслуженную награду.

У нашего же Погорельского все ТАК и НЕ ТАК!

Да, его Алеша тоже живет в двух мирах – реальном школьном пансионе и воображаемом романтическом, где он ожидает появления то волшебницы, то старинных героев-рыцарей. Но вот наконец он самым волшебным образом попадает в подземный мир, где обе реальности – настоящая и фантастическая – сливаются воедино. Казалось бы, образуется ИНАЯ реальность, некий виртуальный мир – яркий, красивый, загадочный, несущий в себе радость и праздники, – как у Гофмана. Но – увы!..

Вторжение самого Алеши (реального мальчика) в загадочный мир подземелья приносит волшебному миру одни неприятности. Ну а подарки подземного мира никак не идут впрок мальчику мира земного. То есть в сказке русского сказочника миры реалий и мечты начинают не просто конфликтовать – они уничтожают друг друга. Финал показательно трагичен – волшебный мир вынужден идти искать себе ИНОЕ место. Мальчик же Алеша, потеряв окончательно свой волшебный ДАР, впадает в горячку, очнувшись после которой он уже ничего не помнит. То ли реально теряет память, то ли просто не хочет про все это вспоминать. Получается, что в русских реалиях сказочно-романтическим мечтам нет места.

Так или не так?! Может, мы чего-то недопоняли? Ведь наши сказки – одни из самых поэтичнейших и мечтательных сказок мира. Почему же вдруг творчество самих романтиков теряет эту положительность мечты и фантазии?

Нет, конечно, не теряет. Просто фантазии на самом деле приходят из одной только жизни. А она в России зарегламентированного николаевского времени (хотя бывают ли у нас другие-то времена?) мечту не то чтобы отвергала, но эта мечта ей явно мешала. Жизнь следовало выстраивать «по норме, по ранжиру, по табелю». Не хотелось, конечно, но приходилось. Какие уж тут мечты…

Однако фантазеры все-таки существовали во все века. И любопытные. И пытливые умы. И сказку читали. Однако сразу же возникали вопросы у самых любопытных…

Конечно, речь идет не об истории «зеленой страны великанов». Шрековой всемирной историей называли в просторечии тогдашний учебник «Краткая всеобщая история для употребления учащегося юношества» в 6 томах (!), написанный немецким историком И.М. Шрекком.

Это русская золотая монета, чеканившаяся с 1755 года, достоинством в 10 рублей. Но внимание! – это сейчас 10 рублей почти ничто. А тогда это была большая сумма. Известно, например, что за 10 рублей можно было в Петербурге того времени пошить мундир полковника, да еще и с золотыми галунами. Ну а детские сладости в то время вообще стоили по копейке фунт. Вот и судите сами, какое сокровище отдал Алеша в обмен на жизнь любимой курочки.

Ответ двоякий. С одной стороны, «черной» (то есть порченой) в деревнях называли курицу, которая не несла яиц и не высиживала цыплят. Вспомним – именно в этом обвиняет служанка черную курицу. Ясно, что такие «бесполезные» куры шли на щи или на вертел. Что, собственно, и хотела сделать служанка в сказке, но Алеша ей помешал, а потом и вообще выкупил свою Чернушку за империал.

Но с другой стороны, Перовский, увлекавшийся мистикой и масонскими легендами, знал, что, по старинному поверью, черная курица – особая птица, она принадлежит зачарованному миру. Недаром существовала даже легендарная английская книга магии В1аск Pullet («Черная курочка»), в которой содержались тайные оккультные сведения о том, как изготовить талисманы и волшебные кольца, вызвать духов или составить нужные заклинания. Ну а главная тайна, которую раскрывала эта книга, – было создание магической Черной курицы, которая могла бы принести создателю-владельцу неисчислимые богатства, потому что эта самая Черная курица… несла не простые яйца, а золотые.

Кто ответит правильно, тому золотишка на всю жизнь хватит.

Надеюсь, что все ответы будут исключительно верные. Так что богатства хватит на всех читателей.

Конечно же английская Черная курица – это наша Курочка Ряба, которая снесла для деда с бабой золотое яичко.

Вот как переплетаются разные магические образы. Только у заморских англичан рябая курочка – птичка сакральная, наиредчайшая, а у нас, в российских курятниках, Ряба – явление обычное. Правда, хоть в Англии, хоть в России, но золотые яйца везде – редкость.

Может, оно и так, но, кажется, слишком уж мудрят ученые мужи. На самом-то деле перед нами сказка про то, как мальчик, взрослея, постигает простые вещи, – человек, если он, конечно, настоящий человек, не должен быть неблагодарным, предавать друзей, обманывать ближних. Не всякий «грех» можно исправить, не любое действие переиграть.

Хотя стоит и признать, что сказка про Черную курицу оказалась хоть и полезной, но временами полна давящей дидактики и нравоучений. А может, просто мы не улавливаем разницу времен? Мы же стали равнодушнее и куда более толстокожее. Никто сейчас не станет впадать в уныние оттого, что написанное им кто-то не воспринял. А кто-то и вовсе отверг. А вот Перовский-Погорельский каждое слово критиков принимал близко к сердцу.

В 1830 году он опубликовал роман «Монастырка», но рецензенты назвали его непритязательным рассказом «доброго приятеля о добрых людях, которым встречаются иногда неприятности». Писатель был ошарашен. Ведь роман понравился даже Пушкину. Но что России до Пушкина? У нее и гении в опале.

На нервной почве у Перовского открылся туберкулез. Все чаще ему приходилось подносить к губам платок, окрашивающийся кровью, – опять этот роковой белый платок!.. 21 июня 1836 года Алексея Алексеевича Перовского не стало. Ему было всего-то сорок девять лет.

Однако его Дар обнаружится в племянниках – Алексее Толстом и братьях Жемчужниковых.

Ну, про Алексея Константиновича Толстого (1817 – 1875) мы знаем. Он стал известным историческим писателем (помните культовый роман «Князь Серебряный»?), поэтом («Колокольчики мои, цветики степные» – это его стихи) и драматургом (может, смотрели уже в наше время великий спектакль Малого театра «Царь Федор Иоаннович»?). Толстой был членом Петербургской академии наук, что говорило о крайнем почтении к его творчеству. Но знаете ли вы, что сей «Алеша» был заядлым шалуном, весельчаком и записным остроумцем? И если знаете, тогда скажите:

Кто ответит правильно, тот пройдет всю жизнь с улыбкой и фантазиями.

Надеюсь, что ответят все. Хочется же веселья и праздника. Хотя…

«Если у тебя есть фонтан, заткни его: дай отдохнуть и фонтану!».

Кажется, именно так сказал неунывающий Козьма Прутков, от чьего имени братья Толстой и Жемчужниковы издавали статьи, рассказы, а то и просто афоризмы.

И совершенно гениальное наблюдение – простейшее и парадоксальнейшее:

Что ж, на примере семьи Перовских-Разумовских российская ИСТОРИЯ явила свою причудливейшую парадоксальность. Праправнучка Разумовского, всесильного фаворита и тайного супруга императрицы Елизаветы Петровны, Софья стала цареубийцей. 1 марта 1881 года она взмахнула-таки белым платком на петербургской улице. Помните этот роковой жест руки и белый цвет (платка или манжеты), приводящий всю жизнь в ужас сказочника Перовского-Погорельского, жест, описанный им даже в сказке? Выходит, роковой фамильный взмах руки продолжился в судьбе Перовских и привел к убийству Александра Второго. Догадываетесь, о ком речь? О Софье Перовской. Она была внучкой Николая Перовского, старшего брата писателя Алексея Перовского-Погорельского. Да-да и увы! – народоволка, одержимая убийством царской семьи, оказалась внучатой племянницей одного из самых трогательных российских сказочников. Такие вот трагические парадоксы совсем не сказочной, а реальной жизни…

«Чего бояться мне, видевшей доврскую ведьму?..».

Именно так в сердцах сказала шведская сказочница Сельма Лагерлёф, когда в 30-е годы ХХ столетия ее попытались напугать фашисты.

Да что там видеть ведьму?! Сельма и не такое видывала в своей тяжелой жизни! Так уж получилось, что ей всегда приходилось быть первой. Она стала первой известной женщиной, в конце XIX века вылечившейся по легендарной системе шведской гимнастики (помните хотя бы шведскую стенку?) от страшного заболевания позвоночника и вставшей на ноги. Она стала первой шведской сказочницей, известной на весь мир. И первой в мире женщиной – лауреатом Нобелевской премии по литературе. И как же трудно ей все это досталось!

Это теперь про путешествие крошечного заколдованного мальчишки Нильса с дикими гусями знают все. Это золотой фонд сказочной литературы, волшебная эпопея, переведенная на все языки мира. Да эта история вообще воспринимается теперь как народное предание.

Однако у этой чудесной истории есть автор – самая известная сказочница рубежа XIX – XX веков, удивительная шведская писательница Сельма Оттилия Лувиса Лагерлёф (1858 – 1940). И само появление на свет ее книги «Удивительное путешествие Нильса Хольгерсона по Швеции с дикими гусями» (первый том – 1906, второй – 1907) – явление совершенно уникальное, которое впору описывать и проверять то ли экстрасенсам и ясновидящим, то ли педагогам и психиатрам.

Сельма Лагерлёф.

Впрочем, сегодня все мы знаем эту сказку. Любим с детства. Она часто ставится в кукольных театрах. Есть изумительный мультфильм «Заколдованный мальчик» (старый – 1955 года, режиссер В. Полковников, студия «Союзмультфильм»), есть и замечательный радиоспектакль, где Нильса превосходно и задорно исполнила лучшая травести всех времен и народов Валентина Сперантова. Однако…

Неужели никто не знает ответов?

Так вот, не удивляйтесь, но «Удивительное путешествие Нильса…» задумывалось и сочинялось совсем не как сказка.

Просто уже тогда шведское просвещение захотело получить такую книгу для образования малышей, чтобы та была написана не казенным языком, чтобы дети узнавали свою страну (путешествие ведь по Швеции) во время увлекательной игры в путешествия, – словом, решали ту задачу, которую мы все еще никак не осилим и спустя больше ста лет.

А вот Лагерлёф еще в начале ХХ века решила создать необычный учебник, где были бы не только описания лесов, полей, городов и сел, но и старинные предания, легенды, сказки каждой местности Швеции. И главное – чтобы настроение книги формировало у ребенка любовь к Родине. Представляете, еще в 1901 году шведская педагогика ставила перед собой задачи, которые мы в России не осилили и сегодня!

Так вот, оказывается, волшебная сказка про Нильса и есть тот самый учебник краеведения – два огромных тома, где описаны все города, поля и реки, над которыми пролетает заколдованный мальчишка верхом на гусаке Мартине. Правда, читатели нашей страны лишь недавно смогли прочесть эти два тома полностью. В ХХ веке существовал только литературный пересказ, где сохранялась лишь сюжетная фабула. И в этом пересказе были весьма симптоматичные купюры – удалены не только все детали чудеснейшего географического путешествия (кому интересно путешествовать по какой-то Швеции?), но и выпали все неповторимые местные предания и легенды. Ну еще бы этим преданиям не выпасть – ведь неугомонная Сельма прямо на страницах своего учебника всерьез утверждала, что история о путешествии мальчика с дикими гусями – чистая правда, о которой ей и поведал сам Нильс. Конечно, писательнице мало кто поверил. Но на самом деле все случилось так…

Книга не сочинялась. Сельма понимала, надо совместить реальность и вымысел, но как? Она не могла подобрать стержня, что объединил бы все повествование. Не написав ни строчки, писательница решила поехать в усадьбу Морбакку, где она родилась и провела детство, – вдруг придет вдохновение? Когда-то ее родной дом был пропитан преданиями и легендами, которые пересказывались девочке. Но после смерти отца усадьбу продали за долги. Сельма больше ни разу не была там и потому решила приехать под вечер, чтобы не попадаться на глаза чужим людям. И вот в вечерней мгле она остановилась у большого клена, и вдруг рядом с ней на землю опустилась стая голубей. Родители всегда держали уйму птиц в доме, но сейчас Сельма поняла – это знак. Голуби ведь прилетают только на хозяйский зов. Выходит, они до сих пор считают Сельму хозяйкой… И вдруг Сельма услышала тоненький голосок. Он звал на помощь. На посыпанной гравием дорожке крошечный человечек, не больше ладони, отбивался от громадной совы. Сельма отогнала хищницу. И человечек поведал ей, что зовут его Нильс и он путешествует со стаей диких гусей.

М.Г. Фрай. Заставка к «Путешествию Нильса…».

Это была поразительная встреча – волшебный сюжет, который ниспослала ей родная усадьба Морбакка.

«Ну и счастье же встретиться с тем, кто на гусиной спине пропутешествовал по всей Швеции! – напишет Легерлёф позже. – Все, что он рассказал, я опишу в своей книге».

Так оформился этот поразительный замысел – показать природу и города Швеции, старинные обычаи и архитектурные достопримечательности глазами ребенка, облетевшего страну. Не забудем, что сейчас взгляд сверху – дело привычное: самолеты всегда под рукой. Но в те времена – самолетостроение только зарождалось…

По-разному приходят сюжеты к сказочникам. То свои сказки им рассказывают старики (как братьям Гримм), то дети требуют сочинить про что-то неведомое (как девочка Ида потребовала от Андерсена рассказать сказку про бал цветов). Но чтобы так?! Недаром, когда Лагерлёф рассказала про встречу с Нильсом в издательстве, ей подсказали адрес лучшего психиатра Стокгольма. Правда, когда книга «Путешествие Нильса…» вышла, все стали говорить, что у фрекен Лагерлёф «весьма развитое воображение».

Впрочем, ее всю жизнь ругали за неуемное воображение. А она писала не просто в традициях Андерсена или Киплинга, но ориентируясь на стремительный научный прогресс, нашла сказочному жанру совершенно уникальное применение: создала сказку научно-познавательную (как это ни парадоксально звучит).

Что ж, проторенными путями эта шведская писательница не пользовалась – ни в творчестве, ни в своей жизни. А жизнь фрекен Сельмы была ох какой трудной. И невозможно рассказать об этой замечательной писательнице, не поведав о ее жизни. Потому что, если Ханс Кристиан Андерсен говорил: «Самая лучшая сказка – это сказка жизни», то Сельма Лагерлёф сказала в своей автобиографии: «Сказки правят жизнью».

Для Сельмы это была чистая правда. И вот, сбиваясь и путаясь, фрекен Лагерлёф рассказывала историю странной встречи с крошечным мальчуганом заказчику учебника из Общества учителей Альфреду Далину. Писательница всегда была робка и тяжело сходилась с людьми. Вот и сейчас никак не могла объясниться. Бедный господин Далин слушал, вздыхая, и лихорадочно выискивал в памяти адрес лучшего психиатра Стокгольма.

– Понимаете, это будет не обычный учебник, а описание путешествия по Швеции! – захлебывалась Сельма. – Но путешественники – дикие гуси, а отели – болота и топи. А все приключения разыграются среди лисиц, аистов, журавлей и всех тех загадочных жителей, что до сих пор живут в Швеции. Я могу подробно описать наших великанов, привидений, ведьм, русалок, леших, хранителей древних кладов и ископаемых.

– Подробно? Вы их всех знаете?

– Конечно! – обрадованно подхватила Сельма. – Получится не скучный, плохо запоминающийся учебник, а захватывающий роман.

Господин Далин, вспомнив наконец адрес одной приемлемой лечебницы, поднял на Сельму глаза:

– А где же ваша очередная провожатая? Хочу ее попросить, чтобы она сходила по одному адресу.

Ни о чем не подозревающая Сельма улыбнулась:

– А я одна. В последнее время я хорошо себя чувствую. Хватает и ее! – Сельма легонько потрясла своей тростью. – Поверьте, рукопись скоро будет готова!

И она ушла, почти «окрыленно» опираясь на свою «третью ногу». Что ж, ей действительно пока не нужны провожатые. Хотя подруги всегда к ее услугам. И баронесса Софи Алдеспарре, которая горячо поддерживала Сельму, когда та писала свой первый роман, и давняя подруга Софи Элькин, и фрекен Уландер, ставшая ее литературным секретарем. Сельме регулярно приходится прибегать к чьей-нибудь помощи. А что тут поделаешь?..

В 1861 году, когда Сельме едва исполнилось три года, ее разбил паралич. Она выжила только стараниями бабушки, которая не отходила от нее ни на миг и утешала чудесными сказками. Только этот волшебный мир, в который погружала ее бабушка, и давал крохе Сельме силы, чтобы не плакать, не ломать игрушки и не впасть в безумие, видя, как все ее многочисленные братья и сестры бегают и играют. Иногда, правда, и Сельме становилось лучше. Тогда домашние относили ее на руках в гостиную, летом выносили в сад. Но счастливые денечки случались редко. Обычно беднягу и поднять-то было невозможно – такую страшную боль она при этом испытывала. Но судьбе и этого было мало. Когда Сельме исполнилось пять лет, она забрала у нее бабушку. Вот тогда и наступили воистину черные дни. Правда, вскоре нашлась еще одна домашняя волшебница – тетя Оттилиана, которую дети звали просто Наной. Теперь она заняла пост у кроватки племянницы. Она тоже рассказывала о принцах и принцессах, о русалках и водяных. Нана даже умела говорить от лица каждого персонажа особым голосом. Так что послушать собиралась вся семья. Братья и сестры садились вокруг, но Сельма-то знала – Нана рассказывает только для нее. Чуть позже, когда приходящие учителя научили девочку писать и читать, Сельма стала записывать все эти волшебные рассказы. А что еще остается делать, когда ты прикована к постели, лежишь на спине и даже прилет обычной мухи становится событием? А уж если в комнату залетит бабочка – это просто парад красоты!

Из всех домашних один отец не смирился с болезнью дочки. Отставной военный, он верил, что следует бороться с самыми непреодолимыми обстоятельствами. Вечерами, освободившись от работы, он часами просиживал у кровати дочки и тоже рассказывал разные истории. Но это были другие истории – в них говорилось о минувших временах, о предках рода Лагерлёф: прекрасных дамах и бесстрашных кавалерах, которые никогда не сдавались.

По ночам Сельма представляла себе, что все эти герои до сих пор живут где-то рядом – за стеной или за дверью. И однажды она услышала, как скрипнула старая дверь, и увидела, как в комнату проскользнули таинственные тени в старинных одеждах. К рассвету, конечно, они исчезли. Но и днем старая усадьба Морбакка утешала свою девочку: то отчетливо слышался чей-то ласковый шепот, то – прерывистое дыхание или тихий смех. И девочка понимала – Морбакка помнит множество драгоценных преданий и легенд и хочет, чтобы она, Сельма, пересказала их другим людям. Старая усадьба хочет, чтобы о ней узнали.

Сколько бумаги исписала девочка в детстве! Наверное, больше, чем когда стала профессиональной писательницей. Стихи, сказки, рассказы, даже пьесы и романы – и всюду она вставляла услышанные предания и легенды. А по вечерам мечтала: придет кто-то могущественный и поможет напечатать ее записи. Но время шло, а никто не приходил. И тогда от бессилия Сельма тайком плакала в подушку. Но что могла она – лежачая девчонка?..

Все изменилось в 1876 году. Не смирившийся с болезнью дочери отец прослышал о новых методах лечения в Стокгольме и повез Сельму в Гимнастический институт. До сих пор Сельма иногда просыпается в горячем поту, вспоминая то время. Гимнастика, массаж, процедуры – и всегда боль! Адские мучения. Тогда Сельма рыдала, слезы текли ручьем, да что ручьем – Ниагарским водопадом. Однако уже через год она смогла передвигаться. Сначала с чужой помощью, потом с палкой. Но – ходить!

И слава богу. Ведь семья была далеко не богатой. А на лечение дочери ушли и последние деньги. Замаячил ужас неизбежного разорения. Сельме надо было встать на ноги не только в прямом, но и в деловом смысле. Семья решила, что ей следует пойти по стопам матери – стать, как та в юности, учительницей. В 1881 году двадцатитрехлетняя Сельма Лагерлёф поступает в лицей Стокгольма. Конечно, для лицея она явный переросток. Да и вечная «третья нога», хоть и дает устойчивость при ходьбе, весьма мешает хорошим взаимоотношениям с другими ученицами. Но приходится терпеть, ведь у Сельмы только домашнее образование. Девчонки хихикают за ее спиной, но разве это повод для огорчений тому, кто считал бабочку подарком судьбы, а теперь может по воскресеньям добираться до настоящего стокгольмского парка? Уже через год Сельма поступает в Высшую Королевскую учительскую семинарию. И вот наконец в 1884 году она учительница в школе для девочек маленького городка Ландскруна на юге Швеции.

И вот перед молоденькой учительницей 20 пар глаз, которые ждут не дождутся, что она откроет им мир. А у нее на столе – учебники, инструкции, а на уроках – сплошные правила. Только так – и никак по-другому! Сельма впала в панику. Она-то думала, преподавательское дело будет самым увлекательным…

Ах, как хотелось рассказать ученицам о любимых преданиях и легендах далекой Морбакки! Но начальница фру Скольбер не поощряла никаких «лишних рассказов» – достаточно того, что написано в учебнике. По ночам Сельме снились яблоневый сад и березовая аллея. Она ощущала странную смесь запаха прелой земли, поздней черемухи и ранних яблок. Сельма видела, будто она открывает запертые двери Морбакки и изо всех комнат к ней выходят ее старинные друзья – прекрасные дамы и мужественные кавалеры. Чаще других в ее сны приходил один – красавец с бесстрашным взглядом, но грустной улыбкой. Он вел ее в большую залу, и они танцевали. И никто даже не вспоминал о ее «колченогом недуге». А потом воздух вокруг них сгущался, холодел, и сквозь старые стены просачивалось древнее белесое привидение. «Хватит танцевать! – ворчало оно. – У тебя же есть дело!» Сельма просыпалась и понимала: это дух Морбакки будит и подхлестывает ее. Она должна писать! Так появились первые главы романа «Сага о Йёсте Берлинге» – о бродяге, который забрел в старинную усадьбу и познакомился с ее обитателями.

В 1885 году не стало отца, а в 1888-м пришлось продать Морбакку, чтобы оплатить долги семьи. Господи, да ведь усадьба принадлежала семейству Лагерлёф с XVI века! Триста лет они жили в ее стенах и вот остались без родного дома. Мир рушился, но что могла сделать Сельма на свое мизерное учительское жалованье?! Только одно – раз потерян дом, сохранить хотя бы его легенды. И Сельма снова бралась за перо.

Кто знает, как рукопись «Саги» попала в руки фру Скольбер? И кто мог бы измерить шум, который она произвела? «Что за чудовищная смесь? – верещала она. – Реальные люди и танцующие привидения, исторические факты и происки ведьмы с домовым! Где это видано, чтобы богатый заводчик, пусть даже очень злой, превращался в косматого черта с копытами? Ну и мерзкие у вас фантазии, фрекен Лагерлёф. Извольте забыть о таких вещах!».

М.Г. Фрай. Иллюстрация к «Путешествию Нильса…».

Сельма не стала оправдываться. Как объяснить слепому, что вокруг него разноцветный мир? И как убедить «прогрессивную» начальницу, что Сельма променяла бы любые городские удобства на простую жизнь в старой усадьбе? Вот бабушка и Нана поняли бы Сельму. Она вспоминала, как бабушка в Морбакке оставляла домовому молоко в наперстке и уговаривала больную девочку не бояться ночных шорохов и шумов. «Наш домовой – самый добрый! – шептала бабушка. – Он никому не позволит тебя обидеть». А однажды домовой показался и Сельме – лохматенький и ушастый, он мурлыкал ей песенку. Правда, сестры и братья ей тогда тоже не поверили. А бабушки к тому времени уже не было в живых.

Сельма могла бы похвастаться знакомством и с привидениями. Однажды, лежа на постели в Морбакке, она увидела безжизненное желтое лицо, прижавшееся к окну. Она – увидела, а отец, сидевший рядом, – почему-то нет. Может, не всем дано видеть это? Как-то в детстве Сельму посадили на скамью напротив большого зала усадьбы. Там был бал! Сквозь стекло Сельма видела, как люди в старинных костюмах двигались в танце, а свечи трепетали от движений. И Сельма поняла, что ей показались предки. Она узнала их по старым портретам.

Морбакка всегда была живой. Однажды, когда Сельме не было и трех лет и она еще могла ходить, у дороги рядом с усадьбой опустилась стая диких гусей. А когда они отправились на юг, выяснилось, что один домашний гусак улетел с ними. Это был белый гусак, любимец Сельмы. Как она переживала: что его съедят волки, что он упадет в пути, что не найдет дорогу домой!

– Не убивайся! – сказала ей тогда бабушка. – Свет наших окошек будет освещать ему путь. Морбакка вернет свою пропажу.

И правда, осенью гусь вернулся. И не один, а с гусыней и девятью гусятами. Свет Морбакки привел его назад.

Так что же – все забыть, как требует фру Скольбер?! Выкинуть из головы «фантазии»? И никто не узнает ни одной из историй Морбакки?

Сельма упрямо тряхнула головой и отослала 5 глав своей «Саги» в газету «Идун». Благо та как раз объявила конкурс на лучшее современное произведение. Это было в августе 1890 года. И случилось чудо! Никому не известная тридцатидвухлетняя учительница из провинции выиграла этот конкурс. Жюри отметило необычайную художественность произведения и богатую творческую фантазию.

Особо понравился образ… доврской ведьмы – маленькой сгорбленной старушенции в юбке из пыльных шкур. Она бродит по дорогам, будто прося милостыню, а сама насылает на поля град и молнию, на людей – болезни, на скот – мор. При этом никто не обратил внимания на чистосердечное признание Сельмы: «Я, которая пишу эти строки, видела ее своими глазами!».

Критики в газете только изумились: какие, мол, яркие образы у этой начинающей писательницы. А фру Скольбер, прочтя главы, получившие высшее газетное одобрение, подняла очи к потолку и восторженно воскликнула: «Я же говорила, что у вас необычайная фантазия!».

«И все равно, – писала Сельма в «Дневниках», – приходится доказывать, что ты, как литератор, не зря коптишь небо». Хорошо еще, у нее была фрекен Уландер – не только подруга-секретарь, но и незаменимый мастер дипломатии.

Есть же люди, которые могут объяснить и уладить все! Сама Сельма явно не из их числа. Она вечно смущается, робеет – это в ее-то годы! А вот фрекен Уландер достаточно написать «ввиду того, что…», «опираясь на предыдущий опыт…», «согласно нашим договоренностям…», как ее понимают все заказчики и издатели. Наверное, это какой-то другой язык. Сельма совершенно не может на нем изъясняться. Зато фрекен Уландер владеет им в совершенстве. Ну как еще объяснить, что благодаря всего лишь нескольким письмам ей удалось уломать Общество учителей на необыкновенный замысел волшебного учебника географии?..

Сельма набросилась на свое «волшебное путешествие», как голодный на обед. В канву вполне научных описаний шведских городов и провинций она вплела множество сказок-легенд, услышанных в детстве, рассказала о своей волшебной встрече с Нильсом и, конечно, о любимой Морбакке. Первый том «Удивительных путешествий Нильса Хольгерссона по Швеции с дикими гусями» вышел 24 ноября 1906 года. Через пару дней Сельма, доковыляв до стола, протянула руку к подносу со свежими газетами – она ожидала рецензий. Обычно к завтраку фрекен Уландер приносила стокгольмские газеты, но сегодня на подносе лежала всего одна. Там на первой странице красовался весьма хвалебный отзыв о новом учебнике. «Остальные я пока не купила», – виновато пожала плечами верная подруга.

Как только она ушла по делам, Сельма проскользнула в ее комнату. На кресле валялся ворох газет. Сельма начала лихорадочно листать. Так и есть – рецензии напечатаны везде! Но какие?! Одни критики и педагоги недоумевали: «Когда же кончится этот затянувшийся полет нудных птичек и начнутся наконец правильные сведения, цифры и факты?» Другие просто уничижительно назвали сочинение «полетами хромой Сельмы». Кто-то договорился до того, что вообще все книги писательницы счел «неудавшимися попурри из фантастических мечтаний старой девы».

М.Г. Фрай. Иллюстрация к «Путешествию Нильса…».

Сельма не представляла, как отвечать на эти злобные нападки. Ответили читатели – сами дети. Уже через месяц после выхода учебника они затеяли игру в «гусенавта» (именно так они прозвали Нильса, путешествующего на гусе): разметили маршрут и начали путешествие. Дети даже стали называть дни по датам полетов. «Это случилось, когда Нильс, играя на волшебной дудочке, увел крыс из старого замка», – говорили они. И все понимали, что речь идет о 28 марта.

А когда через год после выхода второго тома «Путешествий Нильса» – 20 ноября 1908 года – Сельма Лагерлёф справляла пятидесятилетие, ее завалили горами цветов со всей страны. В газете даже появились шутливые строки:

Общественность потребовала вручить писательнице самую престижную литературную премию – знаменитую Нобелевскую. Не один раз жюри дотошно рассматривало творчество Сельмы Лагерлёф, но в последний момент солидные мужи откладывали кандидатуру женщины и брались за обсуждение мужских творений, коим и присуждали премию. Некоторые комитетчики так прямо и заявляли:

– Не хватает только присудить Нобелевку даме! Тогда наш мир точно покатится в тартарары!

Но все-таки нашлись и другие мнения. Секретарь Нобелевского комитета Карл Давид Вирсен утверждал: «Произведения Лагерлёф утвердили ее популярность не только в Швеции, но и за рубежом, а значит, прославили нашу страну!» Прогрессивные учителя и преподаватели писали в комитет, называя «Путешествие Нильса» «революцией в нашей педагогике». Простые же читатели писали в газеты, что «нельзя найти писателя, который больше заслуживал бы Нобелевскую премию, нежели фрекен Лагерлёф».

М.Г. Фрай. Иллюстрация к «Путешествию Нильса…».

И вот 10 декабря 1909 года Нобелевский комитет под давлением общественности вынужден был присудить Сельме Оттилии Лувисе Лагерлёф свою премию «в знак признания возвышенного идеализма, яркого воображения и духовного восприятия, характеризующих ее труды». Газеты превозносили новоявленную лауреатку. Дети и родители вышли в центр Стокгольма встречать «маму Нильса». Король Швеции Густав Пятый собственноручно вручил ей диплом, золотую медаль и денежный чек. Вот так впервые в мире лауреатом Нобелевской премии стала женщина.

На торжественном обеде в честь лауреатов Сельма сумела отличиться – сказала речь. Но какую! Чистосердечно рассказала, что, пока ехала на получение премии, к ней в вагон поезда зашел… отец. И они проговорили всю дорогу о нелегком писательском труде.

Услышав такое, присутствовавшие на званом обеде остолбенели, ведь все знали: отец фрекен Лагерлёф давно умер. Кто-то быстро покрутил у виска – что возьмешь с экзальтированной дамы? Кто-то подумал – раз дали бабе премию, приходится выслушивать и бабьи сказки. Кто-то даже умилился – какая трогательная женская фантазия! Но никто не понял, что Сельма рассказала правду. Она действительно говорила с отцом. Ведь наши родные всегда помогают нам, в каком бы мире они ни были!

Первое, что сделала Сельма на деньги Нобелевской премии, – выкупила родную Морбакку. Недаром же в тот вечер, когда она встретила заколдованного Нильса в усадьбе, стая голубей вылетела ей навстречу. Видно, они не просто хотели ободрить ее, но и заверить в том, что придет время – и она снова станет хозяйкой в Морбакке. Голуби ведь слетаются только на хозяйский зов.

Да и усадьба, как оказалось, приготовила ей сюрприз. Через несколько лет туда забрел мальчик лет четырнадцати. И что самое поразительное – его звали Нильс Хольгерссон! Он не особенно распространялся о своей жизни. Да Сельма и не расспрашивала. Наверное, втайне она верила, что это тот самый проказник, которого домовой все-таки расколдовал.

«Между нашими разными мирами – довольно тонкие двери, – писала она. – Ты открываешь одну, я – другую, а мой Нильс – третью. Впрочем, мне повезло: я открываю эти двери чаще других».

Когда же, повзрослев, этот Нильс уехал, Сельма еще долгое время писала ему. На прощание же она сказала: «Когда уедешь, помни: куда бы тебя ни забросила судьба, здесь, в Морбакке – твой дом!».

Сама же Сельма прожила в своей усадьбе всю оставшуюся жизнь. Она часто болела. Но неизменно справлялась со своими болезнями и снова приступала к работе. И всегда повторяла: «Я жива только потому, что живу в Морбакке. Я знаю – она хранит меня!».

А когда фашизм накрыл Европу кровавой паутиной, неукротимая Сельма, которой в то время шел уже восьмой десяток, начала активно помогать иммигрантам, спасавшимся в нейтральной Швеции от гитлеровского режима. Не раз и не два ей угрожали профашистски настроенные молодчики. Но Сельма только плечами пожимала: «Чего бояться мне, видевшей настоящих ведьм и привидений? Ненависть приходит и уходит – любовь остается».

Она помогала многим – укрывала у себя беженцев, ухитрялась делать им шведские визы, а потом и переправлять в США.

Сельмы Лагерлёф не стало 16 марта 1940 года. Она умерла от перитонита в своей родной Морбакке. А может, просто ушла в какой-то иной мир. Ведь ей это было несложно – она просто приоткрыла еще одну дверь в своей таинственной усадьбе…

Что ж, ее Морбакка хотела стать известной. Она ею стала. Теперь в старинной усадьбе – музей Сельмы Лагерлёф.

Ну а что же у нас – в России?

У нас, как известно, все свое. И из 35 авторских листов текста «Чудесного путешествия Нильса…» осталось только 6. Да и те в пересказе, к которому, впрочем, нельзя предъявить никаких претензий – настолько удивительно волшебной и завораживающей получилась сказка Любарской и Задунайской. Будь их воля – они честно пересказали бы все главы сказки. Но ведь они писали под заказ. А издательство «Детская литература», где книга вышла в 1940 году, потребовало кардинально сократить книгу. Естественно, посчитали, что советским детям будет неинтересно читать про местные достопримечательности какой-то маленькой Швеции.

Так что все главы, описывающие природу тех мест, над которыми пролетали гуси, исторические подробности и прочие детали этого чудеснейшего географического путешествия над Швецией из книги изъяли. Понятно, что из оригинального названия выпала и его последняя часть «… по Швеции». Осталось «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями». Вместе с этим пропало и многое другое. Ведь отказ от воспроизведения познавательной, географической, анималистической стороны «путешествия» означал потерю идеи детского познания мира. Того, ради чего она, собственно, и была создана. Пропали увлекательные главы о разных шведских провинциях, которые Нильс видел то с высоты полета, то опускаясь на землю. Эти главы (писательница называет их «Сказка о Смоланде», «Сказка об Упланде» и т. д.) полны не только географических описаний и подробностей быта, но главное – они наполнены местными преданиями и легендами. Ведь каждая из провинций имеет свой неповторимый облик. Даже, казалось бы, скучное повествование о рудниках в Фалуне Лагерлёф делает ярким и таинственным, рассказывая «Сказку о Фалунском руднике» – о страшном великане и его красавицах дочерях.

М.Г. Фрай. Иллюстрация к «Путешествию Нильса…».

Но надо отдать должное и советским сказочницам-переписчицам. Воспользовавшись только волшебным сюжетным ходом Лагерлёф, они выстроили свой увлекательный рассказ. Собственно, они не меняли сюжета, как сделал когда-то А. Толстой с книгой Коллоди «Пиноккио», создавая своего «Буратино». Но отдельные изменения все-таки внесли. У Лагерлёф непослушного, ленивого драчуна-мальчишку Нильса превращает в крошечного человечка домовой, доведеный до отчаяния проказами этого озорника. Но, вероятно, наша отечественная педагогика не могла смириться с существованием домового. Ведь все знали – в советских домах никаких домовых нет. Так домовой Лагерлёф в русском пересказе стал гномом, да еще почему-то лесным.

И уж совсем непонятно, отчего и в первом пересказе, и в радиоспектакле мудрая гусыня, предводительница стаи Акка Кебнекайзе стала Аккой Кнебекайзе. Может, создателям показалось, что так легче произносится, а может, советские редакторы что-то усмотрели в имени Кебнекайзе? Тогда ведь редакторские пути были неисповедимы, зато всегда партийны.

А может, просто произошла путаница букв? Ну вот, самое время устроить разминку за знание.

Думаю, после прочтения первой книги про сказки это знают все. Конечно же в «Золушке». Именно там, в сказке Шарля Перро, и произошла путаница букв, в результате которой изменился материал волшебного атрибута во всех последующих сказках про Золушку. Помните?

А вышло так, что наборщики при напечатании книги «Сказки матушки Гусыни» (а именно в этот сборник Перро входит знаменитая «Золушка») пропустили ошибку в определении туфельки. Вместо viаг напечатали verre – вот и получилась вместо туфельки из меха туфелька из стекла. Ну а европейские переводчики с французского языка подумали, что стекло – слишком прозаично, хрусталь куда волшебнее. Так и пошла бытовать по Европе хрустальная туфелька Золушки. Ну а потом уже и французы сами признали – хрустальный башмачок куда эффектнее.

Словом, может, и «фамилию» гусыни Акки спутали в буквах? Конечно, она мудрейшая гусыня в мире. Но и она не сможет «противостоять» технике набора…

Никто не знает?

Тогда надо все-таки рассказать.

В скандинавских легендах исстари упоминается княгиня птиц – величественная и мудрейшая Радигундос. Она может изображаться как предводительница разных птичьих стай, но чаще всего она белая лебедь.

Тот, кто увидит стаю Радигундос, всю жизнь проживет счастливо. Отсюда, наверное, и пошел обычай – поднимать глаза к небу, когда пролетает стая. Конечно, неизвестно, кто летит. Но вдруг птица, которую ты увидишь, окажется Радигундос?

Существует и еще одно предание: перо Радигундос, упавшее на землю, принесет тому, кто его поднял, огромную удачу. Ну а еще тот, кто его найдет, станет великим поэтом или сказителем.

Правда, в советском пересказе все эти легендарные детали выпали напрочь.

Куда важнее оказалось придумать и вставить истории, подчеркивающие черты дружбы и взаимовыручки, столь популярные у советских редакторов.

Эпизодом из пионерского похода воспринимается спасение Нильсом детенышей белки Сирле, выпавших из дупла. Пришлось также поменять и волшебство расколдовывания самого Нильса.

У Лагерлёф он снова мог стать большим, если убережет улетевшего из птичника гуся Мартина и вернет его домой. Вот почему Нильс так долго сопровождал гусиную стаю. Он должен был сохранить Мартина и вернуть его живым и невредимым. Гусь ведь почтенная частная собственность. Ясно, что нам было не до пропажи чужих гусей. И посему в пересказе использован «воспитательный» мотив.

В пересказе Нильс мечтал вечно оставаться маленьким и ничего не делать, ни за что не отвечать. В путешествии он осознал, что надо взрослеть и отвечать за других. Но теперь он снова может стать большим, только если кто-то захочет остаться маленьким вместо него. И такой ленивец находится. Сынишка Мартина гусенок Юкки, ленивый и избалованный, как когда-то сам Нильс, решает остаться маленьким на всю жизнь.

Знаете? Отлично! Это же легендарный Питер Пэн, герой сказок культового английского писателя Джеймса Барри. Об этом неугомонном мальчишке-проказнике речь впереди. Пока просто заметим, что советские пересказчицы вполне уместно употребили тему нежелания взрослеть – ведь «Питер Пэн» появился в Англии на несколько лет раньше, чем Нильс Хольгерссон в Швеции. Так что аналогии уместны.

Конечно, некоторые детали «Удивительного путешествия» Лагерлёф уже устарели спустя целый век. Но все равно читать настоящий перевод этой двухтомной сказочной эпопеи очень интересно. Его выполнила изумительная переводчица и историк скандинавских сказок Людмила Брауде еще в 1975 году. Однако широко известен он стал только после перестройки. Думается, что эта книга особенно показана учителям, чтобы убедить их, что детей можно учить, говоря на их языке, примеряясь к их кругозору. Что ж, переплетая сказку с педагогикой, Сельма Лагерлёф совершила настоящее открытие в сказочном жанре и переворот в самой педагогике. Интересно, основателем чего она стала: сказочной педагогики или педагогической сказки?..

Часть третья. Сказки на five o'clock.

И целого мира мало…

Сказочники мыслят масштабно. Всеохватно. Вселенски. В своих волшебных фантазиях уносятся в ИНЫЕ миры. Что ж, как говорят англичане, «и целого мира мало». Ну а наш соотечественник великий сказочный драматург Евгений Шварц высказался поярче: «Королевство маловато. Развернуться мне негде».

Сказочники – они такие. Им бы к звездам унестись, в волшебные страны попасть. Вот только (и это подтверждено веками) они всегда возвращаются ДОМОЙ. Туда, где их ждут папы и мамы. Туда, где на диване лежит раскрытая книга. Туда, где пьют кто вечерний чай, а кто и чай на five o’clock. Потому что чай уже давно символ дома.

А дома все свои. Родные. Близкие.

Заставка к «Книге джунглей».

«Мы одной крови – ты и я…».

Такой закон братства напомнил обитателям джунглей Маугли – человеческий детеныш, выкормленный волчьей стаей. Когда-то Мать Волчица не позволила злобному тигру Шер Хану убить крошечного человечка, назвала его Маугли и выкормила вместе со своими волчатами. Так начал действовать закон дружбы, любви и взаимовыручки. Сильный стал помогать слабому, мудрый – предостерегать заблудшего. Оказалось, что закон Добра и Единства универсален. Он правит не только среди людей, но даже в далеких джунглях.

Здесь о Маугли 5 рассказов: «Как в джунгли пришел страх», «Нашествие джунглей», «Рыжие собаки», «Весна» и «Королевский анкас».

Ну а что значит это непонятное слово «Анкас»? Спорим, никто не знает? Хотя, возможно, кто-то из читавших Киплинга вспомнит…

Анкас – это погонная палка для слона, где длинная ручка оканчивается острием-шипом и крюком. Вот только в данном случае речь идет об анкасе из старинной и давно забытой королевской сокровищницы, которую до сих пор уже много веков охраняла белая Кобра. Этот драгоценный анкас был украшен бирюзой, нефритом, золотом, а на верхушке его красовался огромный рубин. Ясно, что цена такой вещи была баснословной, и за ней, как, впрочем, и за другими похороненными в джунглях сокровищами, охотились люди. И разве виновата была Кобра, охранявшая доверенный ей клад, что всех этих охотников за сокровищами, а проще говоря воров, ей приходилось убивать?

Итак, среди 15 рассказов об индийских джунглях всего 8 о приключениях Маугли, то есть только половина. Но они начинают и заканчивают эту двухтомную эпопею, являются не просто канвой, но и связующим звеном всех историй книги.

Не говорите, что это выдумал сам Маугли. Этим великим словам научил человеческого детеныша мудрый медведь Балу – Учитель джунглей. Что ж, оказывается, везде есть свои школы.

Может, и нам стоит узнать что-то? Например, все ли помнят:

Ну, это простой вопрос. Ответ дан в первой же главе «Братья Маугли». Так назвала человеческого детеныша, который только научился ходить, Мать Волчица Ракша. Маугли, как она сказала, означает Лягушонок. Поначалу исследователи литературы думали, что это транскрипция с одного из языков Индии. Но впоследствии обнаружилось, что имя – придумка самого Киплинга. Ему просто понравилось сочетание звуков.

А вот других героев Киплинг назвал не мудрствуя лукаво так, как назывался вид этих животных на языке хинди. Балу – медведь, Багир – леопард, Хатхи – слон. Особой чести удостоился только Шер-Хан. Шер – на языке хинди – тигр, а хан – повелитель (падишах, король).

Иллюстрации для первого издания «Книги джунглей» нарисовал отец писателя – Джон Локвуд Киплинг. Он был профессором английской художественной школы в Бомбее (Индия тогда, как известно, являлась колонией Великобритании). Именно в этом городе и родился его сын – будущий гений литературы Великобритании – Редьярд Киплинг. Отсюда его любовь к Индии и Востоку. Как раз рисунки фантастических цветов и животных Востока и были первыми художественными произведениями, что увидел маленький Редьярд. Конечно, кто же еще, как не Киплинг-старший, мог бы с такой тщательностью и таким вдохновением проиллюстрировать сборник его рассказов об индийских джунглях?

Р.Д. Киплинг и его отец Дж.Л. Киплинг.

Редьярд Джозеф Киплинг (1865 – 1936) – английский писатель, известнейший всему миру, но для нашего читателя долгое время закрытый, нежелательный – потому что воспринимался как носитель жестоких имперских традиций той поры.

Справедливости ради стоит сказать, что не только в СССР воспринимали Киплинга как апологета имперского, захватнического мышления, английского национального высокомерия, певца индивидуализма и собственной значимости. В самой Англии ни о ком не высказывалось столько противоречивых суждений, сколько о Киплинге. Даже спустя более семидесяти лет со дня смерти писателя не утихли споры о переосмыслении его творчества, переоценке произведений.

Не вдаваясь в литературные споры, надо признать, что часто проза Киплинга действительно жестка, если не жестока, стихи – прямолинейны, герои – беспощадны, а ситуации – малочеловечны. Его два тезиса о том, что «холодное железо верх возьмет всегда» и о том, что «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и они никогда не поймут друг друга» не раз оправдывали самые неблаговидные цели в политике, в жизни, в творчестве. Но у самого Киплинга никогда не было неблаговидных целей. Только благородные.

А вы знаете, дорогие читатели, что Киплинг вместе с женой отважно и совершенно незаменимо работали в Красном Кресте во время Первой мировой войны? Что все их накопления ушли на бинты и лекарства? Что они сидели с умирающими солдатами, держа их за руку в последний час? На такое мало кто отваживался. Последнее слабое пожатие пальцев умирающего – жуткий жест. Но Киплинги были не из боязливых…

Киплинг вообще много писал о том, что шокировало приличное общество. Сама его жизнь была необычной. Он родился в Индии, учился в Англии в частной школе, где вместе с мучениями плоти (порка) и духа (насмешки) на всю жизнь приобрел дичайшую и изматывающую бессонницу. В шестнадцатилетнем возрасте был вынужден пойти работать – поехал в Индию репортером. Писал о том, о чем вряд ли кто отваживался, – о кварталах, где люди живут в ужасающей нищете, о ненависти индусов к англичанам и наоборот, об убийцах и курильщиках опиума. Удивительно, но в сознании читателей происходила странная аберрация – страшные вещи, описываемые писателем, читатели начинали приписывать ему самому.

В двадцать пять лет, после опубликования романа «Свет погас» и рассказов из индийской жизни, к Киплингу пришла бешеная слава. Говорили, что он второй Диккенс, что после Байрона никто не бывал знаменит в такие юные годы. Киплинг и тут не успокоился. Казалось бы, пора начать писать нечто более степенное, приличествующее знаменитости. Но темы его произведений все те же – странные, будоражащие, эпатирующие. Снова он исследует миры, вход в которые для популярной литературы того времени заказан: армейская казарма, больница и лепрозорий, нищий квартал индийского города, куда не заходят благовоспитанные белые люди, и сумеречный мир тех, кто вообще выброшен из общества, – бродяг, проституток, неприкасаемых. Литература Киплинга нарушает все мыслимые запреты – расовые, классовые, моральные. И его герои преступают все эти запреты с его, писательского, полного одобрения. Ведь в первую очередь они должны сохранить свои чувства и убеждения, какими бы они ни были. Остаться собой.

У.Х. Дрейк. Иллюстрация к «Книге джунглей».

Разве даже маленький Маугли из детской сказки не стремится остаться собой – человеком: преодолеть в себе то звериное, что навязывается ему непримиримым обществом джунглей? Там – каждый только за себя. Но маленький человек открывает для всех иной мир, где правит дружба и любовь, потому что «мы с тобой одной крови». Маугли оказался не просто юным бунтарем, бросившим вызов общепринятой системе, в которой правит подлый Шер-Хан, но и человеком, способным противостоять миру злобы и вражды.

Герои Киплинга не поддаются обстоятельствам. Их невозможно одолеть. Они – индивидуалисты. Они никогда не собьются в стаю, если только не станут в ней вожаками, как Маугли. В худшем случае они останутся одиноки, но со своими принципами, как та самая Кошка, которая гуляла сама по себе (кстати, у Киплинга это Кот (The Саt thаt wа1кеd by Himself).

Стоит поговорить и о сопоставлениях двух мультфильмов. Диснеевский фильм ориентирован на маленького зрителя. Его герои словно забывают о конфликтах в джунглях, зато бесконечно поют и танцуют. Фильм же режиссера Романа Давыдова гораздо ближе к книге Киплинга и оттого гораздо более взрослый. Здесь, как и у автора, темы жизни и смерти, героизма и человечности. Об этом прекрасно написано в Интернете:

«Две серии фильма завершаются образами смерти, и образы эти – танец Каа и песня Акелы. Каа – воплощение абсолютного могущества, неспешного и вместе с тем неотвратимого. Умирающий в финале четвертого эпизода Акела – воплощение архетипа воина, достойно встречающего смерть в бою и уходящего в поля счастливой охоты… Иными словами, авторы сказали нам, что детство кончается, когда ты узнаешь, что смерть существует, а юность – когда умирает близкий тебе человек. Если угодно – когда понимаешь, что ты сам умрешь».

Дж.Л. Киплинг. Иллюстрация к «Книге джунглей».

Сказки Киплинга – сказки жизни, хотя их оптимизм и выкован в тяжелых условиях. Они всегда рождались от реальных впечатлений. Например, «Маугли» – это история, которую обычно рассказывают европейцам в Индии. О том, как в той или иной деревне пропал ребенок, а потом крестьяне встретили его со стаей волков или с медведицей, а то и с самой львицей.

Сказки, собранные в другом сборнике Киплинга, Just so stories, обязаны своим возникновением фольклору тех стран и континентов, по которым Киплинг путешествовал, – Африка, Австралия, Новая Зеландия, Южная Америка. Правда, знакомясь с фольклором разных стран, Киплинг писал сказки совершенно авторские, свои – для своих детей. И потому автор включал туда совершенно современные детали жизни и быта своего семейства.

Сила художественной убедительности сказок Киплинга настолько велика, что ей нельзя противостоять. Все его говорящие звери так убедительны, что мы уже не можем представить себе пантеру не благородной и не мужественной, питона – не таинственным и могущественным или Кошку, которая не бродила бы где хотела – сама по себе. И «Книга джунглей», и «Вот так сказки», рассказывая о животном мире и о героях-животных, вовсе не являются анималистическими, то есть сказками о животных. Ибо на самом деле все это – очередной киплинговский миф. Это сказки о людских характерах – добрых и злых, тщеславных и беззаботных, грубых и веселых. В своих сказках писатель переплетает сказочное и обыденное. Он насыщает их остроумными выдумками, веселыми стихами, смесью откровенно детской и вальяжно академической лексики. Все это дает удивительно индивидуальный – киплинговский результат. Иногда вскользь брошенное замечание поднимается до философского уровня. Часто шутки становятся откровенно ироничными. Вам ничего не напоминает такой стиль? Конечно – приключения Алисы в Стране чудес. Недаром Кэрролл приветствовал еще первые книги молодого Киплинга. Если бы Кэрролл дожил до киплинговских сказок, он, верно, признал бы их родственными. Недаром «Вот так сказки» считаются в Англии книгой номер два. После «Алисы» – книги номер один.

Есть у сказок Киплинга, собравших в себя мотивы чуть ли не со всего света, одна тайная черта. Все они – очень домашние. Удивительно, но писатель, воспевавший романтику дальних походов, битв и скитаний, на поверку оказался существом абсолютно домашним. Недаром его подросший Маугли начинал истово мечтать о доме. И все последующие сказки Киплинга пропитаны этой атмосферой дома, уюта, пристани. Где бы ни скитались его герои, куда бы ни отправлялись, завороженные любопытством, в итоге они всегда рвались обратно в свой ДОМ – туда, где в главный Праздник традиционно пекут рождественский пудинг, а каждый день всегда пьют свою традиционную чашечку чая на five o’clock.

Дж.Л. Киплинг. Иллюстрация к «Книге джунглей».

Кстати, а кто знает, откуда появилась традиция пятичасового чаепития в английских аристократических салонах, а потом и повсеместно?

Устраивать викторину не станем, просто вспомним.

На Востоке, традиционно в Китае, а потом и в Индии, чай пили, конечно, с незапамятных времен. А вот в Англию он попал только в 1664 году, когда королю Карлу Второму был преподнесен воистину драгоценный подарок – чайные листочки, которые следовало заваривать кипятком. Сам король остался к этому новому напитку равнодушен. А вот его супруга Екатерина Браганская пристрастилась выпивать в день по чашечке чаю. Да-да, всего по чашечке, ибо высушенные листочки, привезенные из Индии, были настолько дороги, что даже короли не могли себе позволить пить чай, как мы потом – самоварами. На чаепитие тогда звали только самых-самых доверенных придворных. Правда, не всем нравился горький вкус напитка, да и чашечки, в которых его подавали, часто лопались от кипятка. Вот кто-то из придворных поваров и придумал: сначала надо наливать в чашку молоко, а потом уже заваренный кипятком чай. Так появился традиционный английский чай с молоком.

А вот час пития был узаконен куда позже – только во времена королевы Виктории – в 1840 году. И ввела эту традицию в жизнь Анна Рассел, седьмая герцогиня Бедфордская. Она была невесткой британского премьер-министра Джона Рассела, но главное – доверенной подругой самой королевы Виктории, ее фрейлиной («дамой постели»). Она-то и обратила внимание на то, что между ранним по тем временам обедом и поздним ужином, который часто сервировался только после восьми часов вечера, очень хочется… покушать. Сама герцогиня Анна являлась сторонницей сладкой еды, а потому приказала приносить в ее покои к пяти часам для нее и друзей (частенько среди них присутствовала и сама королева Виктория) чай с булочками и пирожными. Так и возникла традиция Five o’clock Теа, принятая на ура сначала в домах аристократов, а потом и среднего класса.

А если вспомнить Россию? Тогда уж без викторины точно не обойтись. Должны же мы знать свою историю. А чай хоть и восточный гость, но с веками стал нашим национальным российским напитком номер один.

Не знаете?! Запомните накрепко: чай в России появился ЗАДОЛГО до его явления при английском дворе Карла Второго. В 1618 году китайские послы привезли в дар русскому царю Михаилу Федоровичу (тому самому – первому Романову!) несколько ящиков (!) чая. Известно, что потом, в 1638 году, русские послы уже привозили чай для Михаила Федоровича – значит, чай уже прижился в России. То есть мы приобщились к «чай-напитку» и «чай-листу» почти на полвека раньше, чем англичане, столь снобистски гордящиеся своим five o’clock.

Вот только по часам пить чай не стали. Да и то – как может русская душа делать что-то по часам?! Да у нас не может быть регламентов: уж пить – так до седьмого пота, уж чаевничать – так самоварами! Тут не до традиций – суметь бы из-за стола встать с нашим-то хлебосольством!

А вот англичане – народ регламентированный, во всем традиции и порядок уважающий. Хорошо это или плохо? Наверное, хорошо. До тех пор, пока, конечно, не становится плохо. Вот в «Вот так сказках», например, Киплинг очень даже стремится к порядку. У него даже двери экватора закрыты. А как же иначе? Двери настоящего дома должны быть закрыты. Тогда будет покой. Как всегда бывали закрыты двери кабинета самого Киплинга, когда он работал. В доме должен быть покой и порядок. А если прийти не вовремя к австралийскому богу Нконгу, тот может и не принять, потому что «принимает ванну». Об этой чисто английской привычке можно узнать из «Сказки о Старике Кенгуру». И оттого, что такие обыкновенные домашние вещи, как ванна или закрытая дверь, встречаются в сказках, сказки становятся еще ближе и роднее. О строго личных семейных событиях тоже можно прочесть в этих сказках. О рождении первой дочки Эффи написано в «Кошке, которая гуляла сама по себе», а о том, как Эффи (она же Тэффи) учила азбуку или писала первое письмо, повествуют сказки «Как была придумана азбука» и «Как было написано первое письмо» (все – из сборника «Вот так сказки»).

Эффи была его первенцем, его любимицей. Почти все «Вот так сказки» – для нее. Для нее купили дом в США, в штате Вермонт, назвав его Наулахка – что значит по-индийски «сказочное сокровище». Но ни дом, ни сказки не смогли удержать Эффи. Однажды она простудилась и умерла. И Наулахку пришлось продать. Киплинг не смог туда вернуться.

А. Рэкем. Иллюстрация к «Паку с волшебных холмов».

А сказки… что ж, он начал рассказывать их другим своим детям – дочке Элси и сыну Джону. И снова набралось два сборника: «Пак с волшебных холмов» (Риск of Pook’s Hill, 1906), называемый в русском переводе буквально «Пак с Пуковой горы», и «Подарки фей» (Dеwагds аnd Fаiгiеs, 1910), именуемые еще «Награды и волшебные духи». Действие этих сказок двупланово. Реально оно происходит в Англии, в графстве Сассекс – в доме Бейтменс, построенном еще в 1634 году и купленном Киплингом в 1897 году, где он прожил до самой смерти. Дети гуляют в саду собственного дома, ходят в близлежащую деревню, добираются до старой мельницы, бродят по лугам и холмам. Однажды накануне колдовской Купальской ночи Дэн и Уна (так называли себя Джон и Элси) разыгрывают «Сон в летнюю ночь» Шекспира и нечаянно вызывают дух Пака (или Пэка – кому как нравится). Пак – древнейшее существо в Англии – живет на Паковой горе и помнит всё и про все времена. Так начинается второй – волшебный пласт киплинговского повествования: его сказки исторически-обучающие. Ведь Пак, желая рассказать детям об истории Англии, переносится вместе с Дэном и Уной из века в век, из эпохи в эпоху. Сам переживший все времена, Пак делает детей участниками множества событий. Вместе с героями читатели попадают в каменный век, эпоху римского правления в Британии, во времена норманнских завоевателей, разгрома Непобедимой армады, кровавых событий английской и французской революций, войны с Наполеоном. Где только дети не побывают с неутомимым Паком. Кого только не увидят – языческих пастухов и римских солдат, королей и их вассалов, колдунов и ведьм, монахов и астрологов, контрабандистов и пиратов, викингов и индейцев, французов и итальянцев. И все это будут удивительнейшие сказки и истории – настоящие приключения с тайнами, опасностями, мужеством и геройством. Хотя в глубине души читатели – и дети и, уж конечно, взрослые – поймут, что это сказки педагогические, учебные, познавательные. Сказки об истории Англии. Но они будут столь интересны и захватывающи, что станут восприниматься радостно и весело – без того внутреннего отталкивания, которое вызывали бы в детских душах скучные уроки.

И еще одна уникальная особенность «Пака» и «Подарков фей». Это патриотические сказки. Без ложного пафоса, без сусальной сентиментальности. Настоящие патриотические сказки, воспитывающие любовь к Родине.

Как и в «Вот так сказках», главы этих книг тоже заканчиваются (а часто и начинаются) яркими, образными и очень ритмично-запоминающимися стихотворениями-резюме. Вот финал одного из них, может быть лучшего, – «Деревья Англии»:

«Я пришел в Англию с Дубом, Ясенем и Терном, – скажет Пак, – и, когда сгинут Ясень, Дуб и Терн, сгину и я». Так совершенно незаметно Киплинг выводит новый закон истории цивилизации. Оказывается, история человечества и история волшебного «маленького народца» неразрывно связаны между собой. Наша история – едина.

Неудивительно, что англичане считают Киплинга новатором и первооткрывателем многих ярких слов и метафор в своем родном языке. Киплинг – поэт и писатель часто смешивал индийские и другие восточные слова, создавая их английский эквивалент. Недаром же он стал первым английским литератором, получившим в 1907 году Нобелевскую премию по литературе. Между прочим, его стихи и ритмизированная проза оказали влияние и на литературу других стран. Недаром он получил премии и награды и от университетов Парижа, Страсбурга, Торонто, Афин и стал почетным доктором своих отечественных легендарных университетов – Оксфорда и Кембриджа.

Патриотизм Киплинга, любовь его героев к родной земле, стремление к справедливости сошли со страниц его книг в настоящую жизнь. Эти идеи претворились в скаутинге – ролевой игре, возникшей в Англии почти девяносто лет назад. Что ж, настоящие книги достойны реальных воплощений. Правда, в Советском Союзе много лет бойскауты считались хоть и детским, но враждебным элементом. А между тем во всех странах мира существует больше 20 миллионов скаутов. Мы просто знали лишь искаженную информацию. На самом деле скауты называют себя разведчиками добрых дел. Их девиз – хороший поступок каждый день. Это вам ничего не напоминает? Конечно, тимуровцев. Советский писатель Аркадий Гайдар, автор легендарной повести «Тимур и его команда», был знаком со скаутингом. Ведь до революции в России были и свои скауты, в том числе и наследник престола – маленький Алексей. Много переняла от скаутов и сама пионерская организация. Только не созналась в этом, конечно. Ведь даже ношение галстука – традиция бойскаутов.

Первые отряды скаутов, как мальчиков (бойскаутов), так и девочек (герлскаутов), ходили по Англии в походы, учились разводить костер, варить обед, словом, набирались навыков выживания в любых условиях. В походах они играли в разведчиков, создавая отряды по типу стай из «Маугли» – отряд волков, медведей, пантер и т. д. Книги Киплинга были хорошими учителями. Они учили любить Родину, не отступать ни при каких обстоятельствах и развивать собственную личность. Наверное, Киплинг предполагал, что может ждать этих «маленьких разведчиков» в большой жизни. Своим цепким взглядом мудреца и художника он видел, что впереди огромные мировые потрясения, войны, ломка устоявшихся правил жизни. Но вряд ли он мог предположить то, что случилось в реальности…

Его сын Джон Киплинг (тот самый мальчик, которого отец сделал героем сказок про Пака) погиб в Первую мировую войну. Ему и было-то всего восемнадцать. Он мечтал прославиться, проявить мужество и стать героем, каким некогда видел себя в историко-патриотических сказках отца. Он мечтал вернуться в романтическом ореоле победителя и даже писал с фронта письма, как ночами смотрит на звезды, думая о том, КАКИМ ПРЕКРАСНЫМ станет мир после великой победы.

…Не посвящайте сказки своим детям. Они могут найти пути в волшебные страны, став «звездными мальчиками». И вы не сможете их удержать.

Островок кенсингтонского сада, или «Не хочу – не буду!».

Второй поворот направо, а дальше прямо до самого утра.

Вот такой смешной адрес дал еще один летающий «звездный мальчик» – англичанин Питер Пэн. Помните, в первой книге «Знаете ли вы свои любимые сказки?» речь уже шла о Звездном мальчике из сказки О. Уайльда и Маленьком принце, созданном А. де Сент-Экзюпери? Однако «летающий мальчик», о котором сейчас пойдет речь, на пару десятков лет моложе уайльдовского героя, но и на сорок лет старше принца Экзюпери. Он появился в то время, когда ХХ век только зарождался и весь мир был окрашен в радужные цвета предвкушения и ожидания чего-то будуще-прекрасного, как говаривал еще один великий англичанин-парадоксалист Г. Честертон – «в цвета радостного бурлеска». Вот и наш новый герой оказался заправским озорником, даже не представляющим себе, что в его мире могут существовать тоска, нищета и болезни, как в мире уайльдовского Звездного мальчика, а уж тем более войны, которые познает потом Маленький принц из сказки военного летчика. Хотя, наверное, и юный Питер Пэн уже подозревал, что в мире «праздника жизни» возможны некие катаклизмы и неприятности. Недаром же он отказался входить в мир взрослых – он намеренно отказывается взрослеть! И еще – Питер Пэн умеет летать и быстро учит этому других детей. И тогда «они поднимаются в небо и делаются маленькими, как звезды».

Дж.М. Барри.

Историю этого мальчишки, возмутителя взрослого спокойствия, рассказал английский писатель Джеймс Мэтью Барри (1860 – 1937) – журналист, драматург, автор критических статей по музыке и искусству. Но всемирное признание ему принесли сказки о приключениях Питера Пэна.

Итак – трое мальчишек, один из которых как раз и носит имя Питер, подсказали молодому литератору образ Питера Пэна. Впрочем, познакомившись с их семьей поближе, Барри обнаружил, что сыновей у четы Дэвис еще больше – пятеро. Просто Майклу и Николасу всего 3 и 2 года соответственно. И их еще не берут запускать бумажных змеев в Кенсингтонский парк.

Обнаружилось и еще нечто – Барри крепко сдружился с адвокатом Артуром и… влюбился в его жену Сильвию. Конечно, это тайная, абсолютно чистая и благородная любовь. Больше того, Барри вот уже лет десять женат на актрисе Мэри Энеселл, когда-то сыгравшей главную роль в одной из его первых поставленных пьес. Но брак не сложился, детей не было. Зато осталось огромное разочарование от угасшего чувства. Актриса и драматург уже давно жили порознь. Да и драматургом Барри оказался не слишком уж востребованным, так что актрисе не было нужды за него держаться.

И вот – Сильвия. Спокойная, выдержанная, нежная мать семейства. На шесть лет моложе тридцатисемилетнего Джеймса. И ее пятеро сорванцов, вернувших писателя в игры и фантазии детства. Любовь и возвращение детства – невероятный подарок судьбы для литератора, про которого в тридцать семь лет все еще говорят, что он подает надежды.

Должно быть, Судьба все так и задумала, ведь тот, кто потерял и любовь, и детство, еще острее чувствует их ушедшую прелесть. В 1904 году появилась пьеса «Питер Пэн, или Мальчик, который не хотел вырастать», вполне успешно поставленная. А затем в 1906 году – волшебная повесть «Питер Пэн в садах Кенсингтона» (иначе – в Кенсингтонском саду/парке – переводы разные. В оригинале – Peter Раn in the Kensington Gагdеns). Барри не стал здесь мудрствовать. Главным героем повести оказался все же не сам Питер Пэн, а скорее даже… Кенсингтонский сад. Это о нем упоенно рассказывает автор, отмечая все его детские достопримечательности, места для игр, озерки и аллеи, рассыпая на страницах повести чисто детские легенды и фантазии о старинном королевском саде или парке (это как назвать) Лондона, где до сих пор стоит Кенсингтонский дворец короля.

А. Рэкем. Иллюстрация к сказке «Питер Пэн в Кенсингтонском саду».

Это дворец в западной части Лондона. Он возник там как загородный особняк, когда место считалось еще пригородом столицы. И только при Вильгельме Третьем Оранском в конце XVII века его перестроили в дворцовую резиденцию. Перестройку осуществил замечательный английский архитектор Кристофер Рен.

Сад же вокруг дворца был разбит при королеве Анне в 1704 году. С конца XVIII века он стал доступен для общих прогулок.

Вот какой невероятной истории сад описывает Барри в своей книге. Но уже тогда это вполне общедоступный сад – однако со своими вековыми традициями, мифами и легендами. Это сюда теперь ходят гулять и играть дети со всего Лондона, здесь живет волшебный народец фейри (феи и эльфы), здесь же на острове посреди озера Серпентайн обосновались славные птички, разносящие детишек в семьи жителей столицы и окрестностей. И это, как ни странно, не аисты – а птички всех мастей. А руководит же всей этой тайной и волшебной жизнью Кенсингтонского сада мудрый ворон Соломон.

Вот сюда-то, на остров будущих детей на озере Серпентайн, и попадает Питер Пэн. Ему от роду всего… семь дней. Но ему уже надоело жить среди взрослых, и он сумел улететь через открытое окно в Кенсингтонский сад. Он пожил и среди птиц, и среди фей, сумел многому научиться, но в одном остался верен себе – ни за какие коврижки не желал становиться взрослым.

А. Рэкем. Иллюстрация к сказке «Питер Пэн в Кенсингтонском саду».

Однако в жизни у Барри и семейства Дэвис случилось грустное событие. Артур Дэвис скоропостижно умер от рака. Сильвия осталась с пятью пацанами одна. Конечно же Джеймс был рядом. Он развелся с женой-актрисой и переехал в дом Дэвисов. Смелый поступок по тем временам. Они постеснялись зарегистрировать свой брак. Дети так и остались Дэвисами, но Барри получил над ними опеку. Тем более что скоро произошло вообще немыслимое горе – умерла и Сильвия. Это случилось спустя три года после смерти Артура – в 1910 году. И вот тогда-то Барри вновь обратился к образу Питера Пэна – ведь этот мальчишка НИКОГДА бы не смог умереть. В 1911 году писатель переработал свою пьесу во вторую сказочную повесть «Питер и Венди». Но вот так уж вышло – читая эту сказку о ВЕЧНОМ мальчике, постоянно слышишь какие-то тревожные интонации, приходящие в сказку из реальной жизни, где любовь умирает, а детство покидает людей.

Впрочем, мало кто знает, что и первая сказка о Питере Пэне сочинялась не в беззаботно-сказочном пространстве. Знаете, кому она посвящена, хотя потом Барри и снял это посвящение?

Историю о крошечном Питере Пэне Барри посвятил своему братишке – тоже, между прочим, Питеру, который умер за день до того, как ему должно было бы исполниться 14 лет. Старшему брату, навсегда оставшемуся ребенком…

Словом, не все так просто с этим вечным детством… Получается, не только братья Дэвис – прообразы Питера Пэна, но и оставшийся навсегда в детстве брат Барри Питер.

После выхода в свет «Питера и Венди» (1911) на Барри прямо-таки обрушилась слава. Уже в 1913 году он произведен в баронеты (что весьма почетно в Англии), через несколько лет награжден орденом «За заслуги» (еще более почетно). Потом он удостоился многих университетских наград и почетных должностей. Оказалось, что его забавные истории с нужной долей волшебства, озорства и иронии о мальчишке, сумевшем остановить свое время и навсегда остаться ребенком, интересны не только детям, но в БОЛЬШЕЙ степени взрослым.

Смотрите – о чем сказка «Питер и Венди». Здесь герою уже не семь дней от роду, но семь лет. И он узнал, что должен вырасти, пойти в школу, затем – на работу в контору. Это и называется «стать взрослым». Но вот как раз этого делать он и не хотел. И потому нашел выход – удрал от мамы, то есть от мира, где неизменно взрослеют. Улетел на волшебный остров и… навсегда остался маленьким. Чтобы не было скучно, подобрал еще шестерых мальчишек, стал их командиром. Они весело жили на волшебном острове. Ни уроков, ни книжек, ни нотаций от взрослых. Зато на острове были пираты, с которыми они сражались, и краснокожие индейцы, с которыми дружили. Словом, все шло прекрасно. Но только не было мамы.

И тогда изобретательный Питер решил слетать за девочкой, чтобы она жила с ними и стала их мамой. Так он и появился в окне славной девчушки Венди. Почему Питер выбрал именно ее – неизвестно. Но Венди, полностью им очарованная, быстренько научилась летать и отправилась на волшебный остров. Правда, пришлось прихватить и ее младших братьев – Джона и Майкла. Согласитесь, странный поворот истории о детстве, свободном от взрослых. А может, правильный? Ведь, в сущности, какое же детство без мамы?

Приписывается С. де Ивановски. Мод Адамс в роли Питера Пэна.

Правда, поражает чисто мальчишеский авторский подход. Мальчишки могут озорничать, проказить и быть детьми. Девочка же, в представлении Барри, – всегда мама. Даже когда ей еще мало лет. Просто тогда она – маленькая мама. Вот и Венди не только ухаживает за мальчишками – стирает, моет, зашивает одежду, лечит, утешает, рассказывает сказки на ночь, но и приводит весь выводок домой к своим родителям, которые на радостях возвращения троих родных детей усыновляют и шестерых других. Правда, беззаботному свободолюбивому Питеру удается вовремя смыться – улететь на свой остров. Но каждый год он будет прилетать к Венди, потом к ее дочке, потом к внучке. И все они будут свободно летать, как звездочки, пока будут детьми, и потеряют эту способность, став взрослыми. А Питер Пэн сможет летать вечно.

Странную, спорную сказку написал Барри. То ли очень простую. То ли сложную. Ее начало напоминает фантастически-правдоподобные повести, например, Рождественские сказки Чарлза Диккенса. Действие разворачивается в обычной лондонской семье. Папа – мистер Дарлинг – работает в банке, вечно подсчитывает деньги и знает, что такое «проценты и акции». Мама же возится с тремя детьми и пытается устроить дом поуютнее, несмотря на то что фунтов, шиллингов и пенсов вечно не хватает.

А. Рэкем. Иллюстрация к сказке «Питер Пэн в Кенсингтонском саду».

Вспомнили? Правильно – почти в такую же семью прилетит на зонте Мэри Поппинс – главная няня всех времен и народов, няня Совершенство. Думается, это симптоматично, что семьи, описываемые Барри и Памелой Треверс, – похожи. Наверное, именно такая семья типична для Англии.

В сказке Барри в семье мистера и миссис Дарлинг (супруги Дорогуши, Любимые), их дочери Венди и двух малолетних сыновей тоже работает нянька. Но какая! В няньках здесь служит большая черная собака – водолаз Нэн. И причина тому – весьма прозаическая. Папа взял ее в услужение потому, что это намного дешевле, чем брать «человеческую» няню. Так что обычная английская семья еще не потеряна для фантазий и волшебства. Может, поэтому здесь и появляется Питер Пэн?

А. Рэкем. Иллюстрация к сказке «Питер Пэн в Кенсингтонском саду».

Но может, вся эта история – просто сказка-сон? Ведь Венди встречает Питера, уже почти заснув. И может, все это ей только снится? Еще «Питер Пэн» воспринимается как сказка-приключение. А сам фантастический полет героев в волшебную страну становится предвестником жанра фэнтези. Эта сказка может прочитываться и как гимн беззаботному детству, которое не хочет взрослеть. И тогда «Питер Пэн» становится сказкой философски-поэтической. Да и сам Питер Пэн многолик. То он озорной, жизнелюбивый «приятель» еще одного записного фантазера – Тома Сойера. То – грустный и беззащитный мечтатель, беспокоящийся за свой остров, как Маленький принц за свою оставленную планету. То – юный предок хитровато-обаятельного летуна по крышам Карлсона.

И, как все эти непоседы, проказник Питер Пэн не предупреждает, когда появится и когда исчезнет. Вы можете прождать всю жизнь и все равно не угадаете.

Так, может, Питер Пэн – просто выдумка одинокой Венди, как Карлсон – грустного Малыша? Или, может, Питер – мечта девочки, пусть и невольная, о своем мальчике-идеале, который когда-нибудь появится? Но тогда это – сказка о любви и одиночестве.

Оказалось, что прочтение у всех разное.

Споры о феномене Питера Пэна не утихли и до сих пор. Почитатели пишут о нем книги, ставят фильмы и спектакли. Впрочем, как обычно, многое перевирают, как в известном голливудском фильме «Волшебная страна» режиссера Марка Фостера. И хотя фильм называется «биографической картиной о создателе Питера Пэна», от реальной биографии Барри там мало что осталось. И вот поразительно – эта фантастика была номинирована на «Оскар» в номинации «Лучший сценарий». Воистину голливудская клюква – и этим все сказано!

А вот детские психологи и педагоги предпочитают вспоминать о Питере Пэне как можно реже. Для них, истинно взрослых, он – неприличный мальчик. Он умеет летать. Он не хочет становиться взрослым. Он будоражит детей, вкладывает в их головы глупые фантазии, подбивает на неповиновение взрослым. Странная, спорная сказка…

Но как же невероятно притягательно и весело жить по простым детским законам, осознанным Питером Пэном, – «Если не хочу – то и не буду!». Это взрослые должны делать над собой усилия под названием «Я должен – мне надо». А дети еще вполне могут покуролесить, повеселиться, пофантазировать в стране-острове Нетландии (Nеvег1аnd).

Собственно, Барри писал о том, что человек не хочет терять черты детства – природную веселость, живость, склонность к игре и полету фантазии. Теперь, спустя век, видно и другое. Надвигались тяжелые времена. Человек не хотел взрослеть – не хотел брать ответственность за себя, за других, за весь этот страшный мир, который через несколько лет развяжет Первую мировую войну. Ну а потом, как известно, будут революции, колониальные сражения. И в итоге жуткая Вторая мировая.

В лондонском Кенсингтонском саду стоит памятник Питеру Пэну. Это, наверное, все знают. Но кто знает, КАК он появился?

Думаете, памятник мальчишке, не желающему входить в мир взрослых, поставили его восторженные почитатели? Ничуть не бывало!

Легкую и изящную бронзовую скульптурку «Мальчик, который не хочет взрослеть» создал скульптор Джордж Фрэмптон и установил ее в Кенсингтонском саду ночью 30 апреля 1912 года. Но заказана она была скульптору самим Джеймсом Барри, который хотел сделать весенний подарок детворе, гуляющей в Кенсингтоне.

За свой «подарок» писатель чуть не поплатился – его обвинили в саморекламе. Начался скандал. Прошло даже особое слушание в парламенте Англии. Но скульптура устояла. Дети и их родители стали дежурить вокруг нее, боясь, что беднягу Питера уберут из сада. Но все обошлось. Скандал, вспыхнув, утих сам собой, – Питер Пэн остался на своей любимой аллейке. Больше того – со временем скульптор сделал еще несколько отливок, и они перекочевали в сады и парки других городов – Ливерпуля, Брюсселя, Торонто и других.

А в 1929 году Джеймс Барри передал все права и гонорары за будущие издания всех «Питеров Пэнов» детской больнице на Грейт-Ормон-стрит в Лондоне (когда-то он и сам писал об этой больнице). У писателя не было детей. Сыновья же его любимой Сильвии уже выросли и, стоит сказать, не были сильно благодарны опекуну, который содержал их, а потом и помогал по жизни. Питер (!) даже обвинил Джеймса в том, что тот соблазнил его мать, то есть Сильвию. Барри пытался объяснить юноше, что после смерти их отца Джеймс и Сильвия не могли пожениться, не нарушая приличий. Но они устроили тихую помолвку. Но и тут судьба посмеялась над бедными влюбленными – Сильвия заболела и ушла из жизни, оставив своих мальчишек на любимого Джеймса. И Джеймс тянул их, как мог. И вот награда – Питер в возмущении обвинил опекуна в «попирании моральных устоев» и даже издал книгу на эту тему.

Что ж, дети, как и в сказках Барри, бывают жестокосердны. Они думают о своем. О том, что их «законы и мысли» главнее и лучше прежних законов и мыслей. Но ведь есть не только неблагодарные дети. Есть еще и больные. И им гонорары от издания сказок принесли бо́льшую пользу, чем чванливому юнцу Питеру, который, решив прославиться, выпустил книгу о своем «обожаемом отце», где он чуть не обвиняет в его смерти своего опекуна-сказочника.

Вот вам и сказочный «мальчик Питер»! Оказывается, вырастая, «мальчики» вполне адекватно вливаются в мир клеветы, злобы и неблагодарности.

Так стоит ли вырастать? И можно ли стать истинно творческим человеком и создать хорошую книгу, когда вырастешь? Ведь Питер Ллевелин-Дэвис заявил, что его книга гораздо «более реальная и взрослая, чем все глупенькие истории про детского летающего мальчишку». Только вот от чего-то известной книга не стала. Отчего бы?

Знаете, как решили эту проблему сказочники ХХ века?

Классик немецкой литературы Эрих Кёстнер в 1964 году написал сказку «Мальчик из спичечной коробки», а к сказке – предисловие:

«Большинство людей сбрасывают с себя детство, как старую шляпу, и забывают его, как ставший ненужным номер телефона. Но настоящий человек только тот, кто, став взрослым, остается ребенком».

Храните в себе детство.

Маленькая принцесса, или Подснежник в крови.

Так начинается лучшая и любимейшая по всему миру сказка «Подснежник» индийской сказочницы Нур Инаят Хан. Мы мало знаем об этой удивительной девушке, прожившей слишком короткую жизнь. А должны бы знать. Потому что жизнь эта была, возможно, самой мужественной и героической жизнью настоящей индийской принцессы.

Она была прирожденной принцессой Индии. Ее отца, известнейшего суфия-проповедника Хозрата Инаята Хана, люди звали просто Учителем. Ее мать, Амина Бегум, родилась в семье американцев из Нью-Мехико, но приняла веру любимого человека, чтобы выйти за него замуж. Свою старшую дочь Хозрат и Амина назвали Нур-ун-ниса, что означало Свет Женственности.

Потом в семье родилось еще несколько дочерей и сыновей, но Свет-Нур осталась любимицей. Отец называл ее Солнышком, ну а мать – Маленькой солнечной дочкой. Не об этом ли вспомнила потом Нур, когда написала крохотную сказку «Пэрс-Нэж» (белый цветок – по-русски «Подснежник»), столь невероятно предсказавшую ее судьбу.

Когда девочке было пять лет, семья оказалась в Париже, ибо именно там нашлось множество сторонников суфия Хозрата. Учитель учил, что весь мир един и потому никому нельзя причинять боль, ведь это будет и твоя боль. Один из сторонников Хозрата подарил его семье большой благоустроенный дом. В Париже маленькая принцесса стала называться просто Нур Инаят, пошла в школу, а потом и в университет. Казалось, жизнь готовила ей радость и счастье. В семье царил культ музыки. Отец Нур считал, что музыка – олицетворение мировой гармонии, он предложил лечить прекрасными звуками не только болезни души, но и тела. Он рассказывал, как древние индусы лечили звуками, и сам считал, что каждый орган человека откликается на особую мелодию, и составил множество книг на эту тему. То есть Инаят Хан стал одним из родоначальников музыкотерапии.

Его любимая дочка Нур играла на арфе, фортепиано и старинных инструментах Индии, которые отец смог найти в Европе. Вместе с младшими братьями и сестрами Нур переодевалась в индийские одежды и разыгрывала перед друзьями отца театральные сценки по мотивам индийских сказаний: «Рамаяна», «Махабхарата» и пьесы современного поэта и драматурга Индии Рабиндраната Тагора.

Но счастье не длится вечно. Когда Нур исполнилось тринадцать лет, обожаемый отец умер. Мать так сильно переживала его смерть, что заперлась в своей комнате. Несколько лет ее не интересовало ничто, даже собственная семья. Нур пришлось стать опорой – и для младших детей, и для матери.

Да, мир оказался не столь добрым, радостным и счастливым. Теперь Нур ввела в доме строгую экономию, ухаживала за матерью, следила за младшими – чтобы были накормлены, ходили в чистой одежде и крепких башмаках. Она научила братьев и сестер стирать и гладить, мыть за собой посуду и чистить башмаки. Но главное – она учила младших не обращать внимания на косые взгляды окружающих, идти с гордо поднятой головой по улице, когда вслед им кричали: «Черномазые, немытые!» И хотя кожа детей была всего лишь чуть темнее кожи парижан (ведь их мать была белокожей), все равно часто находились желающие оскорбить и унизить их. Может, поэтому, когда Нур начала сочинять и публиковать детские сказки, их герои всегда преодолевали страхи и несчастья.

Первый сборник сказок Нур вышел, когда ей исполнилось двадцать пять лет. Он имел успех. Потом появился сборник «Двадцать историй из Джатак», который получил европейскую известность. Его даже перевели в Англии и Германии. Но сказку о подснежнике Нур в сборники почему-то не включила. Может, интуитивно боялась, что та сбудется? Сказки ведь имеют обыкновение сбываться в реальной жизни…

Когда на Францию нахлынула фашистская чума, семейство Инаят Хан сумело спастись на последнем корабле, отходящем в Англию. Это было чудо, ибо нацисты могли предложить темнокожим французам только место в концлагере. Альбион встретил беженцев вполне корректно. Там нашлись друзья отца-суфия. Нур переиначила имя, став Норой Беккер (такая фамилия встречалась в роду ее матери), и поступила на службу, но… По ночам, вскакивая от воя сирен, бежала на крышу, чтобы сбрасывать зажигалки, которыми усыпали Лондон фашистские бомбардировщики. Если же налетов не было, Нур чувствовала невероятную тоску от бездействия: шла война между Добром и Злом, а она, дочь великого суфия, стояла в стороне и только вспоминала слова своей сказки о подснежнике:

«Мир погрузился в великую печаль. Дни уныло сменяли друг друга».

Но однажды Нур вызвали в филиал ВВС на Бейкер-стрит. Это учреждение было глубоко законспирированным, и прохожие даже не представляли, что именно здесь, на улице, прославленной великим сыщиком Шерлоком Холмсом, во время войны обосновалось одно из самых тайных подразделений английской разведки – отдел F.

Служащий отдела весьма критически оглядел пришедшую девушку: небольшого роста, тоненькая, глаза огромно-распахнутые, тревожные. Ну как брать такую на сложнейшую работу?! Но ничего не поделаешь, мужчин в разведке не хватает, потому и вышел приказ о привлечении в разведку женщин. «Вы написали в анкете, что свободно говорите на французском языке», – уточнил чиновник. Нур подтвердила: «Я родилась в Индии, и, поскольку она входит в Британскую империю, я – гражданка Великобритании, но большую часть жизни прожила в Париже. Там даже остался мой младший брат, у него жена француженка». – «Играете ли вы на фортепиано?» – задал чиновник неожиданный вопрос. «Да, отлично, – ответила Нур. – И на других инструментах тоже». Это и решило дело. «Значит, вы сможете хорошо управляться с рацией», – подытожил чиновник.

Так Нур стала радисткой секретного отдела F, которым руководил известный шифровальщик и радист мистер Бакмастер. Вряд ли девушка представляла, к чему это приведет. Ее не послали ни на флот, ни на какую-то военную базу. Крепкие, здоровые мужчины, сидящие в штабе на Бейкер-стрит, отослали хрупкую девушку на континент – во Францию. Она стала одной из женщин-радисток, которые передавали из оккупированной страны сведения, добытые бойцами французского Сопротивления. Нур сбросили ночью с самолета над Луарой. С ней новейшая рация Би-2 – чемодан, весивший 15 килограммов. А ведь его следовало носить так, словно он ничего не весил! В тюбике помады – капсула с ядом. Еще радистке полагался пистолет, но Нур оставила его в Лондоне. Ее религия не позволяла стрелять в человека, она вообще не позволяла убивать кого бы то ни было – даже таракана. Но мужчины, пославшие в логово чудовищ тоненькую индийскую принцессу, не захотели брать в расчет ни ее религиозных убеждений, ни отличительного оттенка кожи. А Нур простодушно радовалась: теперь она сможет участвовать в борьбе со Всемирным Злом! Именно так она написала в записке, которую в случае ее смерти должны были передать ее матери. Пока же мать даже не знала, что дочь стала разведчицей, а была уверена, что та отправилась куда-то на север по делам фирмы.

В Париже Нур стала Анной Мари Ренье с тайными позывными «Медсестра» и кодом «Мадлен». Она должна была стать связной Анри Гарри – француза, завербованного английской разведкой. В столице ее встретил агент Анри Дерикур, сообщил, что она будет входить в группу «Проспер». Объяснил явки, пароли. Но… Нур, не сдержавшись, полетела к брату. У того, слава богу, все было хорошо, его прикрыла родня французской жены. Уставшая и вымотанная, Нур, расслабившись в братской безопасности, проспала два дня, а когда вышла, узнала, что вся группа «Проспер» арестована гестапо.

Что произошло, Нур не узнала. Не узнала и того, что всех выдал Анри Дерикур. Увы, это чудовище работало на нацистов. Но Нур не спасовала в ужасном положении, чудом она сумела уйти от преследования. Гестапо шло за ней по пятам. Но хрупкая девушка обладала невероятной стойкостью. Она прибилась к неизвестному гестапо крылу Сопротивления, спала на фермах приютивших ее крестьян, в борделях, а то и в городских канавах. Она – принцесса, родившаяся во дворце!..

Она сбивала с толку преследователей сообразительностью и невероятным бесстрашием. Начальство из отдела F, узнав о провале «Проспера», предложило Нур вернуться на особом самолете. Но принцесса отказалась, зная, что она единственная в Париже радистка, и только сведения, добывающиеся Сопротивлением, помогут приблизить победу.

Когда-то в своей сказке она написала, что ненавидящая Великое Солнце и его Маленькую дочь королева Зима сказала:

«Если вы хотите, чтобы в мире холода все осталось по-прежнему, маленькая дочь Великого Солнца должна умереть».

Но сама Нур не желала смириться с фашистским льдом, хотя и твердо знала: ей придется умереть. Засланные тайно из Лондона радистки обычно могли продержаться не больше месяца. Потом они либо ухитрялись вернуться по тайным каналам, либо погибали. Нур продержалась больше двух месяцев! Ведь она знала, что с провалом «Проспера» загублена вся сеть тайных каналов и никто не сможет пробраться в Париж из Лондона, пока сеть не восстановится.

Нур-Мадлен выживала благодаря удаче и собственному уму. Гестапо постоянно висело у нее на хвосте, но донесения в Лондон шли регулярно. Фашистам так и не удалось бы вычислить ее, но – предательство!.. Ужасное, бессмысленное предательство. Иудой оказалась одна из сестер парня, который стал связным Нур. Сестра заявила, что хочет и сама участвовать в Сопротивлении, но брат не рассказывал ей о своих делах. И тогда сестрица-иудушка выследила, к кому строптивый братец ходит «по делам», и выдала Нур гестапо. Взяли всех: и радистку, и связного, и его идиотку-сестрицу. Вскоре стало известно, что французов казнили. Но о судьбе английской разведчицы известий не было.

Правда, в отдел F мистеру Бакмастеру пришло послание от «Мадлен». Там говорилось, что она все еще на свободе и готова к дальнейшей работе. Однако в послании отсутствовал код безопасности, известный только реальной Мадлен. Бакмастер понял, что случилось непоправимое, но, даже если Мадлен и погибла, можно было продолжить игру. Хотя теперь по-иному. И F начал морочить фашистам голову.

Бакмастер не ошибся: кода не было потому, что Нур ничего не рассказала на допросах. Ничего не добилось от нее гестапо и пытками. Уже после освобождения Парижа стало известно, что в ноябре 1943 года Нур вывезли из столицы. Но куда? Неизвестно…

Сразу же после победы в мае 1945 года заместительница Бакмастера Вера Аткинс начала поиски пропавшей Нур. Выяснилось, что в ноябре 1944 года четыре радистки-англичанки были депортированы в тюрьму города Карлсруэ, а оттуда в концлагерь Нацвайлер. Там в 1944 году их сожгли заживо в печах крематория. Аткинс выяснила имена этих воистину героических женщин: Дайана Раудер, Андреа Борель, Вера Ли. Имени четвертой героини в архивах не было, но по описанию выживших узников, видевших, как девушек вели в крематорий, четвертая девушка была похожа на Нур.

Отдел F склонил голову перед героинями, но… в 1947 году брат Нур получил от бывшей узницы записку, подписанную Норой Беккер. Там говорилось, что ее привезли в тюрьму Форт-Хэйм и снова пытали. Передавшая записку узница приписала, что Нора «кричала нечеловечески», после пыток ее повезли в Дахау.

Брат Нур связался с Верой Аткинс, и та возобновила поиски. В архивах Дахау, одного из самых ужасных фашистских концлагерей, обнаружилась запись: 12 сентября 1944 года во дворе Дахау были расстреляны три француженки и одна англичанка. Когда их вывели, они взялись за руки. Им выстрелили в спину. Как выяснила Аткинс, этой англичанкой и была Нур-ун-ниса Инаят Хан. Свет Женственности…

В сказке о подснежнике птички малиновки щебетали:

«Выходи, пожалуйста, Маленькая дочь, большой мир так несчастен без тебя!».

Маленькая дочь отвечала:

«Если я выйду, королева Зима убьет меня».

Но малиновки настаивали, они верили, что, если девочка выйдет, на земле снова наступит счастье. И тогда Маленькая дочь вышла…

В 1957 году о бесстрашной принцессе, погибшей ради Великой победы, известная английская писательница Джин Фуллер решила написать книгу. В архивах Дахау она обнаружила письмо, где один из охранников описывал другому, как прошел день. В то утро один из самых больших фашистских чинов лагеря – Фридрих Вильгельм Руперт – решил размяться. Привели темнокожую заключенную. Руперт избил ее до полусмерти. Устав, вышел покурить. Тело девушки представляло собой кровавое месиво. Но все избиение она молчала. Садист Руперт вернулся и сказал: «Если не откроешь коды, убью!» Девушка разлепила разбитые губы и прошептала только одно слово: «Свобода!».

О чем она говорила? О том, что смерть станет свободой? Или о том, что ради свободы стоит умереть?..

В письме был номер заключенной. Писательница сверила его со списком. Что ж, она не ошиблась: несгибаемой девушкой была принцесса Нур.

Как там было в ее сказке?.. «Хорошо, я выйду, но мне не выжить. Я вернусь как цветок, как капелька…» – сказала девочка.

«Из снега вырос подснежник. И весь большой мир снова стал счастлив».

P. S.

Ф.В. Руперта казнили в 1946 году за его фашистские злодеяния.

Нур-ун-ниса Инаят Хан посмертно награждена французским крестом ордена Почетного легиона и английским орденом Святого Георгия. И это редчайший случай – всего три женщины получили этот орден за подвиги, совершенные во время войны.

Книга Джин Фуллер «Двойные сети» вышла в 1958 году.

Сказки Нур Инаят Хан печатаются по всему миру до сих пор. И «Подснежник» – среди них.

Часть четвертая. Явившиеся из жизни, или Сказочная революция.

Танец на проволоке, или Прошло ли время волшебников.

Закон этот, сформулированный еще великим сказочником Хансом Кристианом Андерсеном, универсален в волшебной стране. Казалось бы, разве не интересно читать про таинственные и загадочные приключения принцев и принцесс, про волшебных героев из далеких сказочных стран? Вот только в ХХ веке выяснилось, что юные читатели, а также их родители с более живым интересом читают сказки, где действуют герои, взятые из современной жизни (например, девочка Алиса, вошедшая в сказки Кэрролла), да и само действие происходит в месте, отлично знакомом по реальной жизни (например, в Кенсингтонском парке, как у Барри в приключениях Питера Пэна).

Очень быстро выяснилось и другое: вопросы, волнующие читателей сказочной литературы, вышли за ее привычные рамки, потому что реальная жизнь потребовала ответов на реальные события. Сменился формат: если раньше сказка входила в объем рассказа, то теперь ей потребовалось много страниц текста и получились сказочные повести. Больше того – вспомним: у Сельмы Лагерлёф путешествие Нильса вообще вылилось в два тома текста. Правда, это научно-познавательная сказка, но и сказки приключенческие требовали уже большего формата. Ведь читателям хотелось узнавать характеры героев, обоснования их поступков, описания окружающей их среды. Словом, на сказку ХХ века оказала огромное влияние литература реализма.

Если раньше добро и зло в сказках всегда имели некие отвлеченные формы (ведь это было добро и зло в волшебных царствах, некоторых государствах, во времени, «once upon а time»), то сказки ХХ века потребовали:

• Детального описания сказочного мира, в котором происходят события.

• Отражения событий современности – в данном случае ХХ века, когда сказки приходят из самой жизни.

• Для этого конечно же понадобился больший объем рассказа. Так появились сказочные романы и повести ХХ века.

А жизнь ХХ века оказалась бурной – менялись уклады и устои, ставшие привычными за долгие столетия. Сказочные сюжеты и идеи всего лишь отражали эти перемены.

Ж. Санд.

Волшебная сказка про мальчика Грибуля рассказывает историю, совершенно невероятную для «добрых старых сказок». Начать с того, что вся семья Грибуля живет воровством и обманом – воруют и его родители, и бесчисленные братья-сестры. Но вот Грибуль воровать не хочет! То есть он оказывается изгоем. И его отдают на перевоспитание – продают местному богачу господину Шмелю. И никому не приходит в голову, что почтенный богач на самом деле черный колдун. Недаром же он становится хозяином сначала замка, потом города, а потом и всей страны. В рабстве у него пчелы – они вынуждены приносить ему золотой мед, который черный маг превращает в золото. Это и есть его истинное богатство, и, не имея наследника, он решает, что передаст свое наследство Грибулю.

Но Грибуль видит, КАК работает золото. Именно из-за него совершаются обманы, воровство, убийства и прочие мерзости жизни. И Грибуль вступает в схватку со злым волшебником.

Конечно, Жорж Санд не была бы романтической сказочницей, если бы у ее сказки не было хорошего конца. Грибуль победил! Конечно, это наивный подход. Но ведь главное – начать. Впервые на страницах волшебной сказки для детей Жорж Санд подошла к созданию социальной сказки. Писательница четко и безжалостно очерчивает зло богатства – жестокого обогащения за счет других и дает ему развернутое философское определение:

М. Санд. Иллюстрация к «Истории истинного простофили по имени Грибуль».

«Король шмелей искренне верил, что богатство всесильно и что ни один человек, и ты в том числе, не сможет устоять против блеска золота. С помощью золота он добился того, что государство с виду начало процветать. Однако ты знаешь, что люди не стали от этого счастливее. Они грабят, разоряют, ненавидят друг друга».

Наступил новый – ХХ век. И сказка, как и любое произведение искусства, пошла еще дальше в отображении действительности. Вы не поверите – но в сказках ХХ века происходили не только столкновения бедных с богатыми (как в «Грибуле» или в «Приключениях Буратино»), но даже реальные… революции! Не припоминаете? Ну а если получите подсказку:

Да-да, наш замечательный и совершенно незаслуженно забытый писатель и драматург Юрий Карлович Олеша (1899 – 1960) написал свой легендарный роман-сказку (вышел в 1928) о событиях прошедшей Октябрьской революции. К началу работы над этим произведением Олеше было двадцать пять лет – самое время для создания молодой романтической сказки. И сказка вышла удивительной – героической и мужественной, таинственной и нежной.

Олеша приехал в Москву из благословенной Одессы. Недаром ее аромат чувствуется в созданном им волшебном городе с его портом, набережными, причалами, разноголосой толпой, охапками роз и акаций. Происходил Юрий Олеша из старинного белорусского рода. Еще в 1508 году боярин Олеша Петрович получил наделы от князя Федора Ивановича Ярославича. Так что первую революционную романтическую сказку создал старинный дворянин. Впрочем, мало ли дворян делали и саму революцию?

Сам Олеша впоследствии написал о сказке так:

«Сказка является отражением грандиозных проявлений в жизни общества… Я только попытался заставить их [героев] действовать в кругу революционного сюжета. Я попытался революционизировать сказку».

Но вот парадокс – именно «революционность» сюжета волновала читателей меньше всего. На первый план выходили приключения, чудесные превращения, грациозная сказочность (слова Луначарского), наконец, притягательно-завораживающие характеры девочки-танцовщицы Суок, юного Тутти, красавца-канатоходца Тибула. И хотя сказка Олеши в литературном виде начиналась именно со сцены революционного штурма народом дворца Трех толстяков, в последующих переложениях, сценариях, пересказах все эти штурмы отошли на задний план (а то и сгинули вовсе), а читатели-зрители-слушатели восторженно внимали чудесному рассказу о драматических приключениях – расставании, обретении и воссоединении брата и сестры Тутти и Суок. То есть психологическая составляющая трогательных образов оказалась сильнее, чем «революционный фон». И именно эта, а не социальная история оказалась столь притягательной, что пересказы-переделки-инсценировки «Трех толстяков» исчисляются сотнями.

Такое невероятное внимание к сказочному сюжету говорит об одном – новому времени была просто необходима новая сказка. И вот она явилась.

Газетные рецензии тут же окрестили ее «классово правильной сказкой». Впрочем, если вдуматься, никакой особой классовости на самом деле там нет. Ведь в тексте Олеши нет героев-рабочих или крестьян, даже героев-солдат и матросов там нет. Вернее, они имеются либо в упоминаниях, либо среди второстепенных персонажей. Главные герои этой сказки цирковые артисты из труппы дядюшки Бризака – юная гимнастка и танцовщица на проволоке Суок и молодой гимнаст Тибул. Цирковые мотивы в то время были очень привлекательны и распространены в искусстве. Вспомним, что герои манежа интересовали художников (например, «Девочка на шаре» Пикассо – чем не Суок?), театральную среду (Мейерхольд выстраивал свою актерскую методику на основе цирковой гимнастики), кинорежиссеров (самый яркий пример – появившийся чуть позже легендарный фильм Г. Александрова «Цирк» с Любовью Орловой в главной роли, кстати, тоже гимнастки, танцовщицы, певицы). В искусстве цирка, в героях манежа виделись отвага, ловкость и отточенное мастерство, молодость восприятия и сила духа. Эти люди, ежедневно рискующие жизнью на глазах у зрителей ради своего искусства, воспринимались бесстрашными и верными долгу. А их мир в разноцветных костюмах и блестках казался иным миром – волшебным, загадочным и очаровательным.

Правда, наряду с танцовщицей Суок и гимнастом Тибулом есть в сказке и третий герой – оружейник Просперо. Но и он не рабочий (в социальном смысле), а скорее уж мастеровой и даже творческий человек. И так уж получилось, что он герой «страдательный», который вечно попадает в лапы неприятеля, и его спасают наши циркачи. Ну а основной герой сказки – мальчик Тутти (который, как потом выясняется, брат-близнец гимнастки Суок) и вовсе воспитывается как наследник престола Трех толстяков. У них не было своих детей, и потому они подобрали найденыша, воспитывали его в строгости и жестокости и уверяли, что у него железное сердце. Да только любовь мальчишки к своей потерянной сестре осталась сильнее всех уверений и воспитания.

То есть что же мы видим в социальной и классовой сказке? Ее героями оказались творческие люди (циркачи, оружейник) и наследник Тутти – юный аристократ. Не слабо для сказки «о классовой борьбе»?..

Словом, при внимательном прочтении текста «Трех толстяков» выясняется, что никакая это не «классовая сказка», хотя, конечно, явно социальная, но и явно героическая, романтическая и таинственная, волшебный рассказ о вечной борьбе Добра и зла, хороших и злых людей – о той борьбе, что ведется в сказках изначально с незапамятных времен. Конечно, во время появления ЭТОЙ сказки, через десяток лет после социалистической революции, ВСЕ единодушно усматривали в ней только аллюзии классовой борьбы, но по прошествии века выяснилось, что сказка с увлечением читается и сейчас, а воспринимается как обычный сказочный сюжет безо всяких революционных аллюзий.

Вот только считал ли сам автор свой сюжет сказочным?

Кто не знает – ни за что не поверит! Но ведь можно и проверить. Итак, открываем книгу:

«Время волшебников прошло. По всей вероятности, их никогда и не было на самом деле. Все это выдумки и сказки для совсем маленьких детей».

Ну и как вам ТАКОЕ? Да еще и от Любимого Сказочника?!

Спокойно! Вспомним – на дворе 1928 год. Это еще НЭП (политика нового экономического развития, когда действует частная собственность). Но «чистка мозгов пролетарскими истинами» идет уже полным ходом – быстрее даже, чем социальное высмеивание частной собственности. Старая сказка объявлена «ненужными лохмотьями» литературы, «детскими глупостями». Празднование Нового года у елки-красавицы запрещено, как не отвечающее духу социалистических праздников. В самом деле, какой еще Новый год? Эдак и про Рождество вспомнится. Но ведь «религия» нового государства – атеизм. Даже игры в куклы запрещены для социалистических девочек, как классово чуждые. Знаете, что придумали ретивые классовые воспитатели? Вместо кукол стали давать детям в яслях и детсадах уродливые фигуры толстых попов. Считалось, что, увидев эдакие страшилища, дети навсегда отойдут от религии. Но произошло невероятное – девочки «усыновили» и таких страшилищ. Ведь любят же разных, не только красавцев. Нет других кукол – и «попы» стали ненаглядными в прямом смысле слова.

Волшебство и разные там чудеса оказались не ко двору и даже под запретом. Но как же тогда существовать сказке как жанру?! Олеша нашел парадоксальный выход – отказался от волшебников и чудес с первой строки «Трех толстяков». Но думаете, так-таки и отказался? Он же был не по годам мудр, насмешлив и парадоксален, этот черноволосый живчик, некогда перебравшийся в столицу Москву из славной Одессы. Никто никогда не скажет, что одессит когда-нибудь не смог найти выход из затруднительного положения!

И Олеша нашел. Да, написал он: время волшебников прошло, настало время ученых, знающих все и обо всем, таких как доктор Гаспар Арнери, с чьих приключений и начинается повествование. Да, старые сказки устарели, и не нужны больше волшебные традиции – но…

Если читать «Трех толстяков» – страницу за страницей, – ясно ощущается преемственность данной сказки, идущая от других:

– Начнем с того, что символично имя одного из главных героев – Просперо. Но это же персонаж великой драматической сказки-притчи Шекспира «Буря». И там Просперо – могущественный волшебник, как раз эту самую бурю и вызвавший. В сказке Олеши оружейник тоже вызвал бурю – поднял народ на восстание против Трех толстяков.

– Вспомним и черную пантеру, с которой выходит из зверинца Просперо (да это же Багира из «Маугли» Киплинга).

– Ну а переодевание Тибула в костюм восточного паши с длинным носом (тот самый костюм, в котором он играл в пантомиме «Поход в Каир») – это прямая отсылка к «Калифу-аисту» Гауфа, между прочим, любимого сказочника Олеши.

– И основополагающий символ для сказки – железное в жестокости сердце наследника Тутти (опять же отсылка к Гауфу с его пугающей сказкой о Каменном сердце).

Дж. Ромни. Иллюстрация к «Буре».

– Еще здесь идет перекличка с сюжетом «Грибуля» Жорж Санд: три толстяка, как и господин Шмель, не имеют собственных наследников и берут воспитанника, которого мечтают обратить в свою «веру в богатство». Но как и Грибуль, мальчик Тутти не желает становиться злым и подлым.

– Ну и конечно тема девочки-куклы, реального человека и его бездуховного двойника (это сказки Гофмана).

То есть вроде бы, отрицая «всякие чудеса» на волне времени, грустно смеющийся одессит Юрий Олеша на самом деле выстроил свой сказочный роман вполне в русле волшебной традиции предшественников-сказочников. Недаром потом он таки признается:

«Сказочная литература, прочитанная в детстве, произвела на меня могущественное впечатление. Роман «Три толстяка» я написал под влиянием этого впечатления… Сказка является отражением жизни общества. И люди, умеющие превратить сложный социальный процесс в мягкий прозрачный образ, являются для меня наиболее удивительными поэтами. Такими поэтами я считаю братьев Гримм, Перро, Андерсена, Гауфа, Гофмана».

Вот вам и «новая сказка»! Конечно, прямых чудес здесь нет. Тибул превращается в негра посредством краски и жженой пробки, продавец шаров летает не на ковре-самолете, а на связке воздушных шариков, куклу наследника Тутти создает мастер-ученый Туб, но… Сама атмосфера романа абсолютно волшебная – кукла растет, как реальная девочка, а живая девочка на время превращается к куклу. Иногда эта сказочность смешна, как в приключениях продавца воздушных шаров, которого чуть не съели вместе с тортом, в который он упал с высоты своего полета. Иногда жутковата, как в сцене встречи девочки Суок со старым ученым Тубом, который отказался поставить наследнику Тутти железное сердце и потому попал в страшное заключение в королевском зверинце, где и сам оброс шерстью и стал чудовищем.

Да и заканчивается сказка на странной грустно-недосказанной ноте, словно ее оборвали на признании этого самого ученого Туба, написавшего в своем предсмертом послании:

«Прости меня, Тутти, – что на языке обездоленных значит: «Разлученный». Прости меня, Суок, – что значит: «Вся жизнь»…».

Впрочем, в сказке Олеши, как и в «Грибуле» Жорж Санд, выявилось главное правило Добра и зла: Добро, пусть и загнанное в угол, как наследник Тутти, все равно «прорастет» – мальчик отринет зло и прорвется к миру ДОБРОТЫ. И Доброта эта умножится, как умножатся силы друзей, когда они все вместе и рядом. А вот зло всегда бесплодно. Как Три толстяка, как господин Шмель – у них нет собственных наследников, и они вынуждены искать воспитанников.

Кстати, на этом же сюжете – поиске наследника богатства – окажется замешена и еще одна известнейшая сказочная повесть ХХ века – «Тим Талер, или Проданный смех». Но о ней речь позже. И конец там самый оптимистический, как и в сказке XIX века «Грибуль».

А вот сказка грустного сказочника Юрия Олеши заканчивается не на победной ноте, а на многоточии. Словно автор и сам не знает, чем же НА САМОМ ДЕЛЕ закончится вся эта история. Странно. Непонятно. Или, может, мудрец из Одессы уже тогда предчувствовал, что в классовой победе не все однозначно? Что впереди явно не одни победные фанфары, а много чего-то такого, что даже сказочная фантазия не сможет вообразить?

Впереди были «враги народа», собранные для ГУЛАГа, партийные чистки и репрессии, невиданный всеобщий энтузиазм и миллионы жертв этого энтузиазма. Ну а потом война – и опять «Вставай, страна огромная!..».

Разве ТАКОЕ может вообразить хотя бы самая жестокая сказка? Нет, это может сделать только сама жизнь…

Обидно, что после особого взлета «Трех толстяков» творчество Олеши словно застопорилось. Его пьесы трудно пробивались к сцене, а после войны его вообще редко печатали. Недаром в письме к жене он напишет:

«Просто та эстетика, которая является существом моего искусства, сейчас не нужна, даже враждебна – не против страны, а против банды установивших другую, подлую, антихудожественную эстетику».

Вот вам и застопорившееся многоточие после феерических побед.

Мощи. Выходит, что наследник Тутти был таким «всем» для Толстяков. Однако они не смогли перекроить его на свой жестокий лад. И Тутти уходит от Толстяков ко «всем» – народу и сестре, с которой был разлучен.

И все же, несмотря на «тяжелое» название, «Три толстяка» – грациозная, милая сказка, скорее «девчачья» по духу, потому что написана «про любовь», пусть и братскую (о какой же любви в самом деле писать для детей?). Сочинялась она, когда ее автору, Юрию Олеше, было всего-то чуть больше двадцати пяти лет и он постоянно был «страстно влюблен». Так что это сказка о настоящей любви.

Между прочим, грустные приключения братца Тутти и его сестры Суок явно напоминают нам другую, более старинную сказку о братской любви. Помните сестрицу Аленушку и братца Иванушку? Тут много схожего. Иванушка моложе сестрицы, а наш Тутти хоть и ровесник Суок, но кажется куда младше своей бойкой и ловкой сестры. Ведь он проживал во дворце как редкий цветок, ничего не зная о жизни, а Суок росла в цирковом балаганчике, каждый день преодолевая жизненные невзгоды и хлопоты. Несчастный Иванушка претерпел злое превращение (стал козленочком), но ведь и наследника Тутти все уверяли, что он обратился в жестокого бессердечного человека (ведь его убедили, что вместо сердца ему вставили кусок железа). Аленушку лишили ее жизненных сил, сбросив в пруд. Суок же заменили куклой, которая хоть и могла расти вместе с братом, но была неживой. Для Иванушки его сестра – свет в окошке, но ведь и Тутти не мыслит жизни без своей куклы, и именно поэтому встает на сторону живой Суок, предпочитая быть вместе с ней в балаганчике, чем жить в роскошном дворце, но без нее. Словом, «Три толстяка» – явно сказка о любви и верности тех, кто жить не может друг без друга. Но право же, скорее это сказка для девочек, ведь их чувства более нежны.

А вот другая сказка «о восстании» против власти «толстых» – совершенно мальчишечья: с приключениями, странствиями, погонями, наполненная духом озорства, неунывающим жизнелюбием и веселыми насмешками. Это тоже наша любимая с детства сказка – но особенно любимая мальчишками. Да вы ее чуть не наизусть знаете – это же «Приключения Чиполлино».

Королевский суп, или Забавы бедняков.

Вот так с первого разъяснения идут в сказке Джанни Родари и забавные парадоксы, и невеселая мудрость жизни: где лук – там и слезы. Впрочем, у нас в России есть и свое словосочетание, весьма емкое: горе луковое. То есть горе не реальное, слезы оттого, что лук глаза щиплет. Хотя слезы-то ведь настоящие капают. Вот и в сказке про лукового (или лукавого?) Чиполлино несчастья соседствуют с оптимизмом, который так и бьет со страниц повести-сказки, как сок из спелой луковицы.

И между прочим, в первой редакции 1951 года Родари назвал свою сказку Il Rоmаnzо di Cipollino, то есть «Роман о Чиполлино». Именно так – «гоmаnzо» – назывались традиционные итальянские сказания о героях и их героических деяниях, то есть писатель изначально замыслил рассказ о Чиполлино как сказочную сагу. Правда, потом Родари все же поменял название на «Приключения Чиполлино» – Le аvvеntиге di Cipollino. Такое название более отвечало веселому и неунывающему характеру храброго героя-луковки, да и текст, искрящийся смехом, не слишком подходил для обстоятельного «гоnаnzо».

Но почему герой луковый? По-итальянски «чиполло» и означает сей овощ. И все имена семейства – от него производные. Но почему Родари сделал героем именно «чиполло», а не другого обитателя сада и огорода?

Да потому, что…

• Лук – дразнящий и раздражающий овощ. Это вам не аристократические вишенки или изысканные заморские мандарины.

• Это еда бедняков. Вспомните: что в сказке Толстого папа Карло приносит на обед своему сыночку Буратино? Верно – луковицу! Это единственное, что он сумел купить на свои медяки.

• Но ведь лук – это еще и одна из самых-самых полезных овощных культур. Он обладает неисчерпаемым запасом витаминов (особенно С, который так необходим в борьбе с любой болячкой). Своими фитонцидами и прочими полезными свойствами убивает большинство вредных бактерий – вылечивает. Вот и раздражающего мальчишку Чиполлино Джанни Родари выпустил на страницы своей повести как катализатор обновления сказочного мира, как ловкого и удачливого борца – победителя зла и несправедливости, которые автор видел в лице принца Лимона, герцога Мандарина, графинь Вишен и прочих «господ-дармоедов».

Денежные дела этого авантюрного писателя шли по правилу: то густо, то пусто. Дюма частенько бывал баснословно богат. Тогда он роскошествовал, приобрел замок, названный «Монте-Кристо», покупал ковры, антикварную мебель, даже золотую посуду. В замок «Монте-Кристо» друзья писателя съезжались без предупреждения и гостили месяцами. Дюма оплачивал их долги, дарил щедрые подарки. Словом, через какое-то время деньги у него заканчивались. Антиквариат шел на распродажу, золото – в ювелирные магазины, замок закладывался в банк до лучших времен. Слуги разбегались без жалованья, писатель оставался один. Вот тогда и наступало время безденежных озарений, ведь даже нищий Дюма любил вкусно поесть. И вот, готовя собственноручно, он выдумал свой самый великий рецепт супа – «Королевского Лукового».

Почему такое название? Сам писатель объяснял так:

«Суп, конечно, луковый. Но когда я вкушаю его, описывая пиры французских королей, чем сам я не король?».

Итак – «Суп Королевский Луковый». Можете сделать сами – и почувствовать себя королевской особой. Особенно когда до зарплаты осталось сто рубликов. Вам всего-то потребуется: треть буханки черного хлеба (Дюма много раз бывал в России и очень высоко ценил именно русский черный хлеб), две луковицы, 50 граммов сливочного масла. Хлеб нарезаем ломтиками, ломтики – кубиками и высыпаем на сковородку (огонь умеренный). Когда они станут теплыми, добавляем столовую ложку масла и чуть поджариваем. Вынимаем из сковородки, а на ней поджариваем накрошенный лук. Когда лук станет золотистым, снова высыпаем к нему на сковородку хлебные кубики и жарим все вместе, пока лук не примет бронзовый оттенок. Затем всё перекладываем в кастрюлю, выливая туда же и масло со сковороды. Все это заливаем кипящей водой (чуть больше пол-литра). Блюдо томится на небольшом огне еще пятнадцать минут. Получится суп на две порции. Оставшееся масло выливают прямо в тарелки.

Чем не «суп из топора»? Чем не русская народная сказка? Продуктов – минимум, времени на готовку – тоже. Ну а если у вас есть еще пара картофелин и два кусочка колбасы, вы можете сделать на основе лукового супа суп «Парижский шик». Это когда в смесь воды, лука и хлеба вы добавите нарезанный картофель и измельченную колбасу, предварительно поджаренную на сковородке после лука.

Похоже на наш «предзарплатный шик», верно? А мы-то и не знали, что питаемся по рецептам великого гурмана.

Скорее всего, читатели, зрители, слушатели сразу же вспомнят песенку из мультфильма «Чиполлино»:

Текст этой песенки принадлежит не кому-нибудь, а нашему любимейшему Самуилу Маршаку, музыка композитора Николая Пейко. Написана она была для радиоспектакля «Приключения Чиполлино» (1958). Этот спектакль давно уже стал классикой, но его и до сих пор слушают (теперь уже в интернет-записи) дети и взрослые. И песенка героя там славная. Один раз услышишь и запомнишь. Но ведь смысл-то неверен!

На самом деле в сказке Родари ничего не говорит о том, что Чиполлино – младший сын. Но в тексте есть подсказка. Когда отец семейства луковых попадает в тюрьму, то объясняет Чиполлино: «О твоих братишках и матери позаботится дядя Чиполла. А ты отправляйся странствовать по белу свету – поучись уму-разуму».

То есть отец считает этого сына уже взрослым, способным за себя постоять, а не маленьким, как других своих детей. Отсюда ясный вывод: Чиполлино – старший сын.

Что ж, наш резвый и даже несколько хулиганистый, но от этого не менее обожаемый Чиполлино вполне активно может противостоять злу в своем сказочном мире. Овощи и фрукты борются за лучшую жизнь точь-в-точь как люди.

И если на первых страницах сам автор еще замечает – «а можно ли назвать лукового героя человеком», то дальше уже ни автор, ни читатели не сомневаются – конечно же герои хоть и «садово-огородные», но страсти, чувства и стремления у них как у настоящих людей. Недаром же сметливый и задиристый герой-луковка столь по любился читателям всего мира.

Ну и самое время вспомнить, а кто он – Джанни Родари (1920 – 1980). Ведь итальянский писатель и журналист совсем не такой неунывающий мужественный супергерой, каким обычно рисовало его советское литературоведение. Считалось, что Родари был убежденным антифашистом и коммунистом. Еще он был редактором коммунистических газет в Италии и потому казался советским читателям практически атлантом. Но на самом деле Родари с детства не обладал хорошим здоровьем – часто задыхался и плохо видел. По настоянию родных, желавших увидеть в своей небогатой семье обеспеченного и интеллигентного сына, мальчик ходил в музыкальную школу и чуть не через день на церковную службу. Помните героев его сказки – учителя музыки скрипача Грушу и юного Вишенку, который вынужден днями и ночами зубрить, решать задачки, «быть хорошим мальчиком с хорошими манерами». Так вот – это из жизни самого Родари. Его отец-пекарь мечтал, что сын станет почтенным учителем. Что ж, сутулый, нескладный Джанни, плохо умевший находить контакты с нужными взрослыми, очень хорошо ладил с детьми.

В молодости Джанни не слишком обращал внимание на политическую жизнь. Как ни странно, ему помогло и плохое здоровье. Его не взяли в муссолиниевскую армию. Но в движении Сопротивления погиб его любимый двоюродный брат. Вот тогда-то у Джанни и произошел коренной перелом в мировоззрении – он стал убежденным антифашистом и вступил в ряды Сопротивления, а потом и компартии Италии.

Но после войны Родари пошел преподавать в сельскую школу. Ученики его обожали. Ведь он частенько рассказывал им вместо нудных «ученических познаний» интереснейшие истории. В этих рассказах и природоведение, и история, и вся окружающая жизнь становились невероятно интересными, почти волшебными. Именно тогда будущий писатель впервые начал рассказывать детям про сказочную страну, где живут овощи-фрукты – и каждый со своим характером.

Конечно, «Приключения Чиполлино» – шедевр. Но Родари прославился на весь мир и другими сказками – повестями и рассказами: «Джельсомино в стране лжецов», «Сказки по телефону», «Торт в небе», «Путешествие Голубой стрелы».

Да, его сказки социально направлены. Но это – отражение времени. И не это главное. Дети всего мира любят сказки Джанни Родари за то, что они рассказывают о вечных ценностях: верной дружбе, смелости и самоотверженности, учат умению не сдаваться ни при каких обстоятельствах, помогать тому, кто рядом, кто попал в беду и обижен. Так что заслуга сказочника Родари отнюдь не в социальной пропаганде, тем более что со временем к коммунистическим идеям он сильно охладел. Настоящая его заслуга в том, что он писал действительно отличные, увлекательные, яркие, образные книги. За что и был награжден Золотой андерсеновской медалью как один из лучших сказочников ХХ века.

Родариевский бестселлер «Приключения Чиполлино» вышел в 1951 году в журнале «Пионэре», где Джанни Родари работал главным редактором. Повесть была встречена совершенно восторженно. Один из первых переводов появился у нас в России (1953). Его блестяще выполнила З. Потапова. Помог и легендарный С.Я. Маршак, ставший литературным редактором книги и, как мы уже знаем, автором стихов.

Историю про лукового мальчишку перевели на все основные языки мира. Результат везде был блестящим. Потому что уникальным был оригинал – книга одновременно веселая и грустная, полная озорства и мудрости. Родари рассказал о сказочном королевстве, «где все люди смахивают на какие-нибудь овощи», но рассказ вышел узнаваемо современным. Все как в реальной жизни – жестокий принц Лимон, напыщенный и злобный богатей синьор Помидор, глупые графини Вишни. Все они – в замках, дворцах, в роскоши и обжорстве. А рядом в лачугах и нищете – «низшие овощи», простонародье: Луковицы, Редиски, Тыквы. Что ж, еда для бедняков и в сказках – бедняки. Для этих бедняков – налоги, штрафы, тюрьмы. А для принцев, синьоров и графинь другие обязанности жизни – придворные праздники, военные парады, балы и маскарады. Немудрено, что «простонародные овощи», подстегнутые оптимизмом и энергией неунывающего Чиполлино, свергают с престола принца Лимона и прогоняют из своей страны всех синьоров – и Помидоров, и Вишен.

Конечно, Родари не первый, кто устроил настоящую революцию в сказочном королевстве. Здесь он шел по стопам «Трех толстяков» Ю. Олеши. Сравните – все «дармоеды» родариевской сказки (Апельсин, Лимон, Помидор) – толстяки. И автор прямо и часто упоминает об этом. Они только и делают, что едят. Барон Апельсин даже перестал спать: «Спать – только время терять: ведь, когда я сплю, я не могу есть!».

Какое парадоксальное заявление – но какое образное! То ли едкая насмешка над героем, то ли мудрая цитата из жизни. Родари вообще мастер подобных емких выражений. Вот смотрите:

«И в самом деле, барон Апельсин был очень видной особой – он даже за версту казался целой горой. Пришлось сразу же нанять для него слугу, который возил бы его живот, – сам барон уже не в состоянии был таскать свое внушительное брюхо».

«Я о вас уже слышал, – застенчиво говорит Вишенка Чиполлино.

– От кого же это?

– От кавалера Помидора.

– Ну, так, наверное, он ничего хорошего обо мне не сказал.

– Конечно нет. Но именно поэтому я и подумал, что вы, должно быть, замечательный мальчик».

А вот как описывает кум Тыква свои горестные вздохи:

«Как же мне не вздыхать?.. Весь век свой я работал и только вздохи копил. Каждый день по вздоху… Сейчас у меня их набралось несколько тысяч. Нужно же их как-то в дело пустить».

Да он философ – наш неунывающий Джанни Родари. И грустный философ. Вы можете перечитать его книги снова, дорогие взрослые, чтобы увидеть новыми глазами все написанное.

Яркое, увлекательное приключение, от которого не оторваться. Так и видишь себя в образе веселого, неунывающего Чиполлино, которому все удается, который все может сделать, как ОН хочет. Помочь обиженным и справиться со всеми врагами.

Жизнь в сказочном «плодового-ягодном» государстве идет как в реальности: мало того что все поделено на богатых и бедных, так еще и ничего беднякам нельзя.

Нельзя мечтать – вон как кум Тыква поплатился за свою мечту о крошечном домике.

Нельзя ничему радоваться – а то все будут дергать тебя, как бедного Вишенку: «Нельзя улыбаться попусту!».

Нельзя даже чесать в затылке, как мастер Виноградинка, потому что время чесания отнято от работы.

Нет, он правда был мудрецом, этот Родари. И не говорите больше о социальной сказке. Конечно, может, он и хотел написать о борьбе классов, но вышло о ЖИЗНЕННОЙ БОРЬБЕ. Обычной. Каждодневной.

Может, потому и читается до сих пор. И сейчас входит в бестселлеры, издается по всему миру.

Еще несколько слов от автора.

Как только не обзывают «серьезные и умные, порядочные и вдумчивые» тех, кто верит в сказки. Даже просто тех, кто сказки любит читать. В лучшем случае читающие и верящие – «фантазеры, которые мешают», в худшем – «идиоты, которых пора убрать с дороги».

Почему именно сказка вызывает такую ярую ненависть? Почему, услышав, например, что «Колобок» не простая история, а огромный и яркий миф или что «Крошечка-Хаврошечка» – древняя прасказка, связывающая нашу русскую культуру с древнейшей ведической, «серьезные и умные» начинают с пеной у рта доказывать, что все это выдумки, простые побасенки, приемлемые для детишек, но совершенно ненужные и даже вредные для взрослых. Отчего сказка вызывает такие страстные эмоции?

Наверное, потому, что сказка – кладовая человеческого опыта и миропонимания с древнейших времен. Слушая сказки, люди осознают себя и свои мечты. И сказка показывает им эти мечты. Слушая и рассказывая сказку, слушатели и рассказчики начинают ощущать себя единым целым – народом, обществом, группой по чувствам и интересам. И сказка дает им это единство. Люди начинают чувствовать себя не только в своем жизненном пространстве, но и в пространстве иных миров, не только в своем времени, но и в протяженности веков и тысячелетий. Вчера, сегодня и завтра связываются в неразрывный узел. Человек начинает чувствовать себя творцом Вселенной, а не ее крошечным винтиком. А творцом Вселенной нельзя управлять. Его невозможно принизить, нельзя объявить никем и ничем. Как это никем?! Да он же Творец Вселенной.

Сказки дают нам возможность еще раз вспомнить и ощутить, что мы созданы по образу и подобию самого Главного Творца. Мы с Ним, а не со злом. Мы с Добром, а не с гадостями, пусть даже и вселенскими.

Именно за это чувство Божественного, за то, что сказки дают нам возможность ощутить собственную значимость и возможность противостоять злу в любых его проявлениях, сказки и ненавидят. Кто? Да те, кто на самом деле, разглагольствуя о добре, являются проводниками зла в нашем мире. Они вообще ненавидят искусство, но сказки в особенности.

Помните, у Рэя Брэдбери становятся лакмусовой бумагой для определения друзей и соратников книги – действенное оружие ума. Недаром в его знаменитом романе «451 градус по Фаренгейту» «ради общественного спокойствия и комфорта» запрещается настоящее искусство и сжигаются книги. Причем есть книги, которые, как предсказывает Брэдбери, могут быть уничтожены в первую очередь. Это – фантазии и сказки. Они особо опасны, потому что первыми формируют личность человека.

«Их поставили к библиотечной стенке: Санта-Клауса и Всадника без головы, Белоснежку и Домового, и Матушку Гусыню – все в голос рыдали! – расстреляли их, потом сожгли бумажные замки и царевен-лягушек, старых королей и всех тех, кто «с тех пор зажил счастливо»…

И Некогда превратилось в Никогда!».

Может, ради того, чтобы все это не случилось, и рассказываются мифы/сказки/побасенки? Ведь так важно привнести в наш мир все Добро и справедливость из миров фантазии! А не станет Добра, Справедливости, Честности, Любви и Дружбы в мечтах – не будет их и в реальной жизни.

Вы же не хотите, чтобы в мире воцарилось зло и вечная несправедливость, подлость и равнодушие?

Тогда читайте сказки сами и рассказывайте своим детям! Ведь то, что услышится в детстве, останется главным на всю жизнь.

Приложение.

Сказочные провокации.

Ну какая тут провокация? Эти строки знают все. Это же начало «Конька-Горбунка». Однако читатели так не посчитали и задали вопрос ребром:

Казалось бы, что за вопрос?! С детства всем известно: сказку в стихах написал Петр Ершов. Но читатели – народ любопытный. Вот и начали обсуждение. Пришлось подключиться.

Оговоримся сразу: все изложенное не догма, а только плод любопытства. Наша цель – не опорочить светлое имя сказочника (это невозможно, ведь он – любимый), не докопаться до правды (ее скрывали веками, так что вряд ли она вообще откроется). Наша цель – показать, что в спокойном на первый взгляд мире сказок происходят события, достойные авантюрной кисти самого Дюма, и имеются свои «роковые» загадки-тайны.

Н.Г. Маджи. Портрет П.П. Ершова.

Загадка этой истории действительно невероятна. Отгадка вообще может оказаться крамольной. Прямо-таки воистину провокаторской. Ибо предмет разговора известен всем с детства и практически наизусть. Откуда же взяться сомнению в авторстве?

Оказалось – из множества деталей жизни самого Ершова. И в первую очередь из странного обстоятельства. В год опубликования «Конька-Горбунка» (1834) Петру Ершову было девятнадцать лет. Время, полное неизбывных сил. Но вот закавыка, после «Конька» Ершов не написал ничего сопоставимого с этим шедевром, но и вообще – ничего интересного. Нельзя же считать интересными его стихотворные мечтания:

Неужто эту архаику сочинил тот же блистательный ум, который выдал виртуозные в своей простоте строки сказочной народной речи?! Впрочем, литературоведы считают, что, живя в Тобольске и учительствуя, Ершов просто лишился литературной среды и растерял свои силы. Вот незадача-то! А ведь ему было-то всего чуть за двадцать – возраст, когда сил на новые творения хоть отбавляй. И почему же, прожив после написания «Горбунка» еще тридцать пять лет, Ершов не переложил на стихи ни одной сказки? Сказок же хоть пруд пруди…

Творение робкого переписчика.

Осенью 1834 года друг Пушкина по лицею Соболевский помогал поэту приводить в порядок обширную библиотеку. Пушкин решил разместить книги не по алфавиту, как тогда было принято, а по тематике: биографии, книги по искусству, словари и т. д. «Конька-Горбунка» Соболевский решил поставить к сказкам, но Пушкин, улыбаясь, переставил книгу. Куда? Можно узнать из каталога Соболевского. «Конек-Горбунок» оказался под № 741 – на полке с книгами (с № 739 по 741), написанными… под псевдонимами.

«…И почему бы это, – лукаво замечал Соболевский, – Пушкину приспичило поместить «Конька» на псевдонимную полку?..» Что за странный вопрос?! Конечно, Пушкин – Наше Все. Но ведь и Ершов – «гениальный сибирский самородок». Впрочем, при чем тут Сибирь? «Конек-Горбунок» опубликован в Петербурге. Первая часть сказки появилась в апреле 1834 года, вторая через месяц в журнале «Библиотека для чтения», который издавал приятель Пушкина Сенковский. Летом появился полный текст отдельной книгой. Ее-то Александр Сергеевич и отправил на «псевдонимную полку». Почему?! Он ведь отлично знал Ершова.

Знакомство состоялось летом 1833 года. Литератор и профессор Петербургского университета Плетнев ходатайствовал за своего протежа – восемнадцатилетнего студента Петю Ершова. У того скоропостижно умер отец, и платить за учебу стало некому. На университетскую стипендию Ершов претендовать не мог, поэтому следовало сыскать Пете заработок. А это не просто – особых умений у студиозуса нет, разве что почерк хороший. На просьбу Плетнева никто не откликнулся – лишних средств ни у кого не было. А вот весельчак Пушкин, хоть и сам обремененный женой, детьми и долгами, отозвался: «У меня почерк заковыристый. Издатели и наборщики плохо понимают. Дам твоему Пете свои стихи переписать».

Словом, Ершов оказался в доме Пушкина. Выглядел он не ахти – круглолиц, толстоват, близорук и сильно робок. Но общительный Пушкин сумел расположить его к себе, и осмелевший Петя показал гению пару своих стихов. Пушкин счел их негодными, но огорчать юношу ему не хотелось, и он указал только на пару ошибок. Зато стал чаще беседовать со студентом, пытаясь понять, чем тот живет. Оказалось, юноша стремится к славе, любит деньги и ради того, чтобы поправить свое нищее положение, готов на многое. Но хуже всего, выяснилось, что студент не очень-то и умен. Когда Пушкин заметил: «Вам и нельзя не любить Сибири. Во-первых, это ваша родина, во-вторых, это страна умных людей», бедняга Ершов не понял, о каких таких «умных» толкует поэт. Впоследствии и сам Ершов, не стесняясь, написал: «Мне показалось, что он смеется. Потом уж только понял, что он о декабристах напоминает». Вот такая простота ума…

Но вдруг происходит нечто невероятное: Пушкин начинает расхваливать друзьям поэтическую сказку, сочиненную Ершовым. Как же так? Была-то всего пара корявых стихов, и вдруг – вмиг! – явилась как по волшебству огромная сказка, практически гениальная! И сам Пушкин носится с ней как с писаной торбой, и издатель Сенковский (не читая!) ставит ее сразу в номер «Библиотеки для чтения» и тут же начинает готовить к отдельному книжному изданию. И это притом, что в апрельском номере журнала печатается лишь первая часть, вторая же только ожидается. Выходит, наш тугодум Ершов строчит как пулеметчик, и все верят, что он напишет продолжение. Но ведь он до этого вообще ничего не написал!

Еще до публикации Плетнев прочел первую часть сказки студентам. Те пришли в восторг, умоляя Петра: «Прочти хоть пару строк из второй части!» Петя заалел, как вареный рак, нечего вразумительного сказать не смог и ретировался из аудитории. Впрочем, когда сказка вышла, ему пришлось преодолеть робость, ведь его зазывали в лучшие салоны Петербурга. Требовали читать «Конька» и проставлять автографы.

И что бы вы думали? Петр читал ошибаясь, а вот от автографов наотрез отказался. Не подписал ни одной вышедшей книги! Особо влюбленные в текст просили хоть какой-то черновик, но и тут ничего не выходило. Не было у Ершова черновиков. Ни одного! Неужто он писал набело?! Тогда он действительно натуральный гений!

Впрочем, черновой текст сказки все же существовал. Переписанный аккуратным каллиграфическим почерком самого Ершова, но безжалостно выправленный быстрыми росчерками… Пушкина. О чем это говорит? Одни литературоведы считают: Пушкин, не жалея сил, поправил текст новичка, довел стихи до ума. Но другие думают иначе: это Ершов, как полагается переписчику, переписал текст Пушкина, ну а потом Александр Сергеевич поправил текст еще раз. Так неужто и правда это был его текст – пушкинский?

Впрочем, у поэта всегда есть неоспоримая улика – гонорар. Был он за журнальный вариант огромным – 600 рублей. Впрочем, издатель Сенковский проговорился, что назначил столь большую сумму из уважения к… Пушкину. Вот странности! С чего бы это, уважая Пушкина, платить столь огромные деньги ни разу не печатавшемуся до того Ершову?! Или деньги предназначались не ему? Показательно, но гонорар действительно получил Пушкин. Однако известно, что он все-таки отдал его Ершову. То-то студент небось обрадовался…

Но вот гонорара за книгу Ершову не полагалось. Но почему?! В те времена издатели были куда честнее нынешних. Не заплатить автору Сенковский не мог. Или все-таки заплатил? Проговорился же, что отдал деньги «по договоренности». Кому? Ответ может быть только один – настоящему автору, то есть Пушкину.

Показательно и дальнейшее развитие событий. Как только начало готовиться новое издание книги, профессор Плетнев, ранее ратовавший за обучение Ершова, вдруг находит ему место учителя в тобольской гимназии, убеждая, что это – уважение в городе и верный заработок. И Ершов безропотно уезжает, не окончив курса. Почему?! Ведь после такой сказки его и в Петербурге ждала бы слава. Да и заработать, сочинив новую сказку или другую поэму, он всегда мог бы. Или не мог?..

Жизнь Ершова в Тобольске не заладится. Конечно, и туда дойдет слава о «Коньке-Горбунке». Городские барышни поначалу придут в восторг от столичного поэта, а тот будет записывать в их альбомы свои стихи. Но никогда ни одного отрывка из «Конька-Горбунка».

Да и вообще к его славе Ершов начнет относиться странно, говаривая: «Что там сказка… Я вот пьесу «Кузнец Базим» сочинил. Прекрасную во всех отношениях!» Пьесу поставят в гимназическом театре. Но бедные зрители, ее увидевшие, станут избегать драматурга. Говорить хулу неприлично, а правду – невозможно. Как сказать автору гениального «Конька-Горбунка», что его герои изъясняются весьма коряво?!

Вот только, прожив в Тобольске всю жизнь, Ершов ничего подобного «Горбунку» не напишет. Зато сожжет и черновик (тот самый – с правками Пушкина), и свои петербургские дневники. Правда, все уничтожить не сможет. Строки бессмертной сказки обнаружатся потом в черновиках… Пушкина.

И все же Ершов попытается доказать, что он – поэт лучше и для издания 1856 года перепишет треть «Горбунка». Не будем вдаваться в подробности, вспомним только, что написанную рукой Пушкина (сохранилась в черновиках поэта) красноречивейшую строку: «Не на небе – на земле жил старик в одном селе», Ершов перепишет на свой лад: «Против неба – на земле». То есть у Пушкина был дан масштаб творения, эдакий вселенский замысел – не на небе, а на земле. И здесь все: и земная сущность, и единство земного и небесного, и много чего еще, если покопаться. У Ершова вышло противопоставление – против неба, на крошечном отрезке земли, еще и с отголоском некоего смиренного православия – земля же всегда грешнее и хуже неба. Увы! От подобных правок сказка стала гораздо хуже, потеряв свою гениальную энергетику.

Поняв это, издатели вернулись к первоначальному тексту без ведома Ершова. Тот начал требовать внесения собственных поправок, но… его словно не услышали. Отчего так? Ведь авторское слово – первейшее. Но от Ершова попросту отмахнулись, словно знали, что особо качать права он не станет. Побоится разбирательства. Ну а еще живой к тому времени профессор Плетнев даже напишет ему вразумительное послание, где прямо укажет нерадивому автору:

«Ежели всякий возьмется уродовать гениальное…».

Ну и слова у профессора! Или он точно знает, что пишет не автору, а тому самому – «всякому»?

На сегодняшний день часть литературоведов (например, пушкинист А. Лацис, лингвисты Л.Л. и Р.Ф. Касаткины, исследователи В. Козаровецкий, В. Перельмутер, а также И. Можейко, он же славный писатель-фантаст и историк Кир Булычев) уверены: автор «Конька-Горбунка» – Пушкин. Конечно, это провокационное утверждение, из серии так называемого «сенсационного литературоведения». Но ведь мы же сами видели – всегда есть над чем подумать… А подумав, убеждаешься, что в «Горбунке» и пушкинский слог, и разговорно-народный стиль, и умение вкладывать сложную иронию, язвительную сатиру в подчеркнуто-простое изложение. Но если так, почему Пушкин отдал сказку другому человеку, почему сам хлопотал о ее публикации под чужим именем?!

Отгадки этих загадок есть. Все пушкинские произведения к тому времени тщательно цензурировались. И поэт отчетливо понимал: новую сатирическую сказку ему не опубликовать. Ведь там и глупый царь-тиран, и негодяи-воры придворные, и кит, который проглотил невинные корабли и которому не будет прощения, пока он эти корабли не выпустит на свободу (прозрачный намек на то, что не будет царю прощения, пока он не даст свободу заключенным декабристам). Будь под сказкой подпись Пушкина, крамолу заметили бы сразу. Ну а подпись никому не известного Ершова гарантировала издание – кто ж станет внимательно читать студенческий опус? Да и деньги Пушкину были нужны. Ведь пока цензура запрещает его стихи, он сидит без гонораров. Конечно, средства за журнальную публикацию пришлось отдать Ершову, но ведь книжные издания принесли бы еще большие плоды. Вот только здесь Александр Сергеевич ошибся. После издания первой книги цензура все же разглядела крамолу и запретила сказку. Может, поэтому все действующие лица, втянутые в эту историю с псевдонимом, и не раскрыли потом ее тайны. Боялись навредить друг другу с крамольной книгой. Так и осталась тайна до сих пор.

Л.И. Янцева. Иллюстрация к сказке «Конек-Горбунок».

На сегодняшний день главным аргументом авторства Пушкина считаются первые строки сказки. Начало ее (первые четыре стиха) написано Пушкиным, и это подтверждено им самим и окружающими. В дореволюционных изданиях эти строки прямо печатались в Собраниях сочинений Пушкина. А ведь именно эти начальные строфы задают и тон, и характеристику, и озорной характер всего повествования. Так почему бы, уж коли начало признано истинно пушкинским, не признать и последующий текст его же сочинением – ведь там все один в один?

Главным аргументом авторства Ершова принято считать слова того же Пушкина. Известно его замечание после чтения и правки рукописи (им же самим поправленного варианта!). «Теперь этот род сочинений можно мне и оставить!» – сказал поэт, хваля «Конька-Горбунка». Вот только, вслушавшись в эту фразу, начинаешь понимать, что она звучит довольно двояко: то ли сказка Ершова столь хороша, что Пушкину уже не стоит писать свои сказки, но… то ли Пушкин исподволь утверждает, что написал произведение, лучше которого не может быть в своем роде. Конечно, такое утверждение из уст писателя весьма нескромно. Но когда наш озорной поэт обладал ложной скромностью? Разве не он воскликнул: «Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!»? Значит, понимал, что создал шедевр. Может, и «Горбунка» поэт посчитал очередным шедевром?

А вот сам Ершов «Горбунка» не признавал и постоянно пытался от него откреститься. Не верите? Вот строки из письма Петра Павловича, тогда еще рядового учителя Тобольской гимназии, который по всем параметрам должен был бы гордиться своими «столичными» достижениями, а тем более своим «Коньком-Горбунком». Но рядовой учитель, увы, явно скис оттого, что тобольское общество ждет от него такого же блестящего таланта, который он явил в сказке, но почему-то никак не может дальше продолжить в жизни. И вот перед нами строки из письма Ершова от 1838 года, написанного в сердцах приятелю Александру Ярославцеву:

Опустим замечание о том, что мысль выражена здесь довольно коряво (и это автором чеканно-гениальных строк!). Но ясно одно – уехавший из Петербурга «сказочник» вмиг растерял умение создавать волнующие строки, запоминающиеся с первого прочтения. И потому желает, чтобы его творческий взлет вообще изгладился из памяти людей. То есть он жаждет, чтобы Сказки вообще не было! Ну не может так себя вести автор, дороживший своим произведением. Или Ершов не дорожил им? Но почему? Не потому, ли опять же, что оно не было ЕГО. А чужого творчества не жаль. Жаль собственного спокойствия! Но откуда ж ему взяться, если на душе – сокрытая тайна, которая в любой миг может вылезти наружу…

Тайна «солнечного молодого человека».

Однако если вы думаете, что на авторстве Пушкина литературоведы успокоились, то это заблуждение. Нашли они и еще одного автора «Конька-Горбунка». На сей раз имя не столь великое, но все же не забытое – Николай Девитте.

Современники, конечно, понимали, сколь одарен Девитте. Однако считали его не просто уникально талантливым и образованным, но и немного не от мира сего. Николай не был богат, но мог отдать последнюю рубашку нуждающемуся. Занимался благотворительностью по велению сердца. А поскольку сам денег не имел, то обычно помогал делами. И уж взявшись помогать, считал человека другом и старался устроить его судьбу от души.

По свидетельству современников, именно Николай Девитте начал бурно опекать несмышленого студента-провинциала Петю Ершова. Как мы уже говорили, у студента шла черная полоса жизни – умер его отец, а за ним и старший брат Ершова, которые как раз и оплачивали университетскую учебу, к тому же в Тобольске теперь уже без пенсиона мужа осталась мать Пети. То есть Ершов оказался без средств к существованию. Стоит признать, что по тем временам рвущийся к знаниям юный тобольчанин был редким явлением в столичном университете, и ему было тяжело в элитном научном сообществе. Возможно, Николай Девитте почувствовал в юном Ершове родственную душу, которой нелегко в мире снобизма и великосветского презрения. И еще более возможно, что он, сам не имея денег, но желая помочь, отдал Пете Ершову только что сочиненную сказку, столь похожую на модные в то время сказки Пушкина.

Конечно, все эти выводы существуют только на уровне «возможно». Доказательств нет, и они, вероятно, появятся. Ведь вспомним – Девитте во всем ценил именно анонимность. Однако стоит упомянуть, что вряд ли в черную полосу безденежья и дальнейшей бесперспективности, потеряв вместе с отцом и братом опору в жизни, юный студент Ершов мог бы сочинить столь веселую, озорную и искрометную сказку. А вот Девитте вполне мог. Ведь современники вспоминали, что, когда он начинал помогать кому-то, становился вообще «солнечным молодым человеком».

Впрочем, это эмоции. А есть ли литературоведческие доказательства авторства Девитте – анализ жизни и творчества, стилистические особенности и прочая? Как ни странно – есть. Начнем с того, что произведение – всегда часть авторской жизни, и потому строки непременно содержат личные привязанности, детали биографии автора, его увлечений и т. д. Так вот Девитте с детства был увлечен лошадьми, скачками, сам был прекрасным наездником, в детстве имел собственного жеребенка, которого и вырастил до прекрасного коня, выигравшего немало соревнований. В то время как ни Пушкин, ни тем более упитанный Петя Ершов наездниками не были и никакой особенной теплоты к «конькам» не испытывали.

Это по жизни. Ну а по творчеству?

В 1820 году девятилетний Коля Девитте, развитый не по годам, опубликовал свои «детские» сказки – конечно, анонимно и под названием «Сказки моего дедушки». И знаете, кто там был главным героем? Жеребенок, а потом и выросший красавец конь, прозванный Быстролетом! Там же напечатана сказка, напоминающая по сюжету будущего «Горбунка»: старшие братья проворонили вора, младший его поймал и затребовал награду – того самого «конька» Быстролета. Отсюда уж всего шаг до сочинения приключений младшего брата и его верного спутника – то бишь до «Конька-Горбунка».

К началу 1830-х годов Николай Девитте уже имел достаточный опыт литературных мистификаций – сочинял «под Державина», «под Жуковского», написал даже пару стихов «под Пушкина». Опубликовал все анонимно. Так почему бы ему и не написать сказку в пушкинском стиле?

То есть что же получилось, уважаемые читатели?! Николай Девитте написал стилизацию сказок Пушкина, и настолько талантливую, что сам Пушкин взялся ее править, дописал к ней стихотворное начало, а потом, прочитав, воскликнул:

«Теперь этот род сочинений можно мне и оставить!».

Интересно, что образ самого рассказчика-говоруна, который и представляет историю о Коньке-Горбунке, явно списан с народных зазывал, которые к 30-м годам XIX века были распространены уже только в цирке. Литературоведы отмечают, что ни Ершов, ни Пушкин цирка не любили, а вот Девитте обожал. В сказках у Пушкина вообще не бывает рассказчиков – там действие описывается, а не рассказывается кем-то. Девитте же общался со многими циркачами, даже сам (опять же инкогнито) выступал в цирке как наездник.

Но главным доказательством авторства Девитте считается следующее. Второе и третье издание «Конька-Горбунка» было реализовано не в Петербурге, а в Москве. Издатели не провели никаких согласований ни с Ершовым, ни с семьей покойного к тому времени Пушкина (хотя известно, что после смерти поэта семья тщательно следила за гонорарами выходящих книг – Пушкин ведь оставил огромнейшие долги). Но ни Ершов, ни Пушкины не потребовали денег за переиздания «Конька». Зато Девитте принимал деятельное участие в московском издании сказки. В 1843 году он даже создал (опять же инкогнито) иллюстрации для нового переиздания сказки. Книга вышла, и имела большой успех. И кто знает, может, раскрыл бы он свое авторство, но…

Летом 1843 года Девитте уезжает на гастроли как… арфист. Да-да, в этом виде искусств ему не было равных. В Ирландии, где арфисты всегда причислялись чуть не к потомкам богов, русского музыканта признают самым талантливым и блестящим исполнителем в мире. Потом им восторгается Лондон. Однако там перед очередным концертом 20 апреля 1844 года молодой музыкант неожиданно умирает.

Сейчас Девитте, пожалуй, самая загадочная фигура русской культуры первой половины XIX века. Однако – не удивляетесь – мы все прекрасно знакомы с одним из видов его творчества. Не верите? Тогда скажите, разве вы не знаете романс «Очи черные»? Конечно, в некоторых источниках сказано, что автор музыки «Очей» Флориан Герман, но сегодня можно уже считать доказанным: автор музыки этого бессмертного шлягера Николай Девитте.

В Британской энциклопедии прямо написано: русский гений. А мы и не узнали бы о нем, если бы не провокация (или мистификация – кому как больше нравится) с «Коньком-Горбунком».

Ну вот почему мы такие забывчивые? Может, потому, что у них всего мало – и просторов и талантов. И они всех талантливых людей помнят. А у нас каждый второй (а может, первый?) – талант. Всех не упомнишь. А значит, и никого не помним. Ну, чтобы обидно никому не было…

Так и живем – всегда как в сказке: налево пойдешь, направо пойдешь, прямо пойдешь… А все одно – ничего не найдешь… Вот и сидим себе, беспамятные…

Примечания.

1.

Толерантность – это терпимость к чужому мнению, образу жизни, вообще к другим людям, умение уступать и всегда договариваться.

Знаем ли мы свои любимые сказки? О том, как Чудо приходит в наши дома. Торжество Праздника, или Время Надежды, Веры и Любви. Книга на все времена.

Сказка прошла с человеческой цивилизацией от первых ее мгновений и останется с нею до конца. Потому что мы не можем не ожидать ЧУДА, даже если в него не верим. И это ожидание чуда на самом деле не что иное, как наша Надежда. Ну а какое еще время более подходит для Надежды, Веры и Любви, как не празднование Рождества и Нового года? Время, когда уходит все старое, отжившее, нехорошее. Время, когда все надеются на обновление, новую радость и счастливое будущее. Время календарного рубежа – время чуда.

Традиционный деревенский Дед Мороз в овчинном тулупе. На рубеже XIX – XX веков он еще был одинаков и для Европы, и для России. Старинная открытка.

Вот и сказочники поняли, что зимние праздники – самое подходящее время для прихода СКАЗКИ к людям. Время надежд на лучшее. Время подарков и исполнения желаний. Время объяснений в любви и обещание верности. Время особой заботы людей о своих близких. Время всеобщего единения и поддержки. Время милосердия и сострадания.

Конечно же такое время не могло обойтись без прекрасных сказок – веселых и грустных, романтических и приключенческих, но и не только таких. Сам праздник Рождества Христова, а за ним и Нового года требовал философского осмысления, Доброты, Надежды – невозможно же начинать новый период жизни без этих качеств.

И так уж получилось, что уже первый сборник литературных авторских сказок вышел в январе 1697 года. Да-да, это были легендарные «Сказки матушки Гусыни», куда Шарль Перро, основатель жанра литературной сказки во главе с «Золушкой», «Спящей красавицей» и «Красной Шапочкой», включил бестселлеры на все времена. Конечно, никакой традиции издавать сказки во время рубежа лет еще не существовало. Но Шарль Перро на то и был великим сказочником, чтобы в своем творчестве заложить все традиции волшебной страны.

Впрочем, конечно, ЗИМНИЕ сказки существовали всегда. И стоит признаться, что в народном творчестве они были самыми яркими, отточенными, поучительными и даже жесткими. Что поделаешь – зима сантиментов не приемлет, неумех не балует, злым людям не помогает. Время зимы – испытательный срок и для природы, и для человека. Кто испытаний не выдержит – дальше не пройдет. Поэтому и складывались в народе долгими зимними вечерами сказки про Морозко или госпожу Метелицу, про Ледяную деву или снежных оленей. И в каждой сказке существовала мораль, у всех народов мира единая: Добро всегда побеждает зло, солнечный свет – самые глубокие снега. Ну а доброе, верное и любящее сердце преодолеет все преграды.

Разные мотивы зимних сказок вошли потом в сказки авторские, например Ледяная дева в повесть о Снежной королеве Андерсена. Впрочем, у датского сказочника есть и сама «Ледяная дева», но это скорее легенда заснеженных гор – неторопливое повествование, рассказываемое зимой вечер за вечером, обрастающее все новыми подробностями и воспоминаниями о жизни северного народа. А вот «Снежная королева» – истинная сказка с динамичным сюжетом, сказочными символами и метафорами, авторским взглядом на тайные силы, а вернее, их олицетворение – злых троллей, добрых волшебниц и Снежную королеву, заледеневшую в вечности. Вот и получилось, что рождественско-новогодние авторские сказки продолжили традиции народных зимних сказок.

Ну а уж сама традиция издания сказок под Рождество и Новый год оформилась в XIX веке. Гофман, Гауф и другие романтики писали сказки, посвященные этому празднику («Щелкунчик и Мышиный Король» Гофмана, начинающийся прямо в Рождественский сочельник), издавали целые альманахи сказок на «будущий год» (Гауф). Правда, происходило это непоследовательно – урывками, как получится. А вот сочинять и публиковать свои книги целенаправленно, как рождественские, первым начал англичанин Диккенс. Он и считается оформителем традиции рождественских сказок и историй. Он назвал их «Рождественскими повестями» и начал издавать с декабря 1843 года. Вот с тех пор традиция рождественских и новогодних сказок шествует по миру. Надо признать, шествует победоносно. Многие великие сказки появились как раз к Рождеству. Достаточно вспомнить сказки англичан Кэрролла, Макдональда, Уайльда. Не отставали и англоязычные страны – так все два десятка сказок Баума про волшебную Страну Оз (ту самую, где в Изум рудном городе правит волшебник Гудвин) тоже издавались в конце декабря, начиная с рубежа 1889 – 1890 годов.

Старинная рождественская открытка.

Так что же получается – в чем заключается идея рождественской и новогодней сказки? Неужели в том, чтобы появиться под праздники? Да, но не только! Время выхода в свет таких книг – скорее издательская традиция.

Да и сама рождественская сказка – не жанр, это скорее литературный пласт произведений, объединенных общей темой Рождества и Нового года. А по жанру это могут быть и сказки, и повести, и сказы, и даже просто истории.

Однако в рождественской тематике имеются и особые общие черты. Правда, черты эти встречаются и в других – и летних, и весенних, и осенних – сказках. Ведь по большому счету не только сказки, но и вся культура человечества строится на противопоставлении Добра и зла. Но в рождественских сказках особо выделяются:

• Сострадание и единение,

• Взаимопомощь и взаимовыручка,

• Милосердие и преданность,

• Счастье праздничных даров и подарков,

• Красота и радость нарядной елки и других рождественско-новогодних обычаев.

Ёлка с рождественскими подарками. Старинная открытка 1903 года.

И еще, конечно, – сам дух праздника.

Это он, дух доброго и веселого Рождества, а потом и новогодних празднеств, накладывает особый отпечаток на сердца людей. В эти праздничные дни все члены семьи собираются вместе, чтобы почувствовать себя СЕМЬЕЙ. Тот, кто может, помогает ближним, чтобы ощутить собственное МИЛОСЕРДИЕ как милосердие Божье. Ибо известно – что отдашь, то и получишь. И подарки этих великих праздничных дней – волшебные ДАРЫ, с помощью которых люди показывают свою любовь и расположение друг к другу.

Словом, рождественская сказка всегда несет в себе эру милосердия и сострадания, надежды и любви, веры в лучшее будущее. И конечно, ожидание ЧУДА. Ибо Рождественская ночь – святая, таинственная, ведь в эту ночь родился лучший из людей – Иисус Христос. Это могущественная ночь, когда сбываются желания и может произойти ВСЕ. Это ночь великих сил природы, звезд и Вселенной, ночь, когда даже заледеневшая и засохшая душа, как у диккенсовского занудствующего старика Скруджа, может оттаять и начать новую жизнь – радостную и открытую.

Вот и рождественские сказки рассказывают о таких чудесах – когда свершается, казалось бы, несбыточное. Потому что любовь, верность, милосердие и помощь – самые лучшие волшебники на свете. И пусть они пребудут с нами всегда.

И в Рождественскую ночь, и в другие праздники, и во все последующие будни.

ВСЕГДА.

Часть первая. Зимние сказки.

Сказки студеного леса.

Что ответила девица, все знают:

– Тепло, батюшко, тепло, Морозушко!

Как не знать: для России эта сказка самая символическая.

Для других стран мороз, может, и лиходей-убийца, а для нас – батюшка.

У нас о нем и песни, и стихи, и поэмы, и игры, и мультики. А уж сказка – чуть не наизусть выученная. Отчего ж такое почитание? Так ведь у нас, как говорят в народе, «три месяца – теплынь, остальное – студень».

Конечно, не путайте кулинарный студень со старым существительным от слова «студено». Мороз у нас студенец. Но почему же наши предки решили, что нам он – батюшка?

А давайте обратимся к народной сказке, например к пересказу А.Н. Толстого. Он многие сказки в начале ХХ века пересказал, ему можно довериться.

«Живало-бывало, – жил дед да с другой женой. У деда была дочка и у бабы была дочка.

Все знают, как за мачехой жить: перевернешься – бита и недовернешься – бита. А родная дочь что ни сделает – за все гладят по головке: умница».

Вот так, ярко и народно-поэтически, начинается рассказ. Сюжет известен: злая мачеха добивается, чтобы муж отвез свою дочку в лес и она там погибла. И то – зачем две девицы в доме?! Приданого не напасешься. Но, думается, не в рассуждениях дело, а в том, что мачеха люто ненавидит падчерицу, потому что истово любит родную дочку. Такая вот извращенная любовь.

А муж-старик попался слабохарактерный (небось жена-злыдня специально такого и выбрала) – он ей ни в чем не перечит. Дальше все знают: Мороз вокруг девицы вьется, все сильнее кружит-морозит. Всё каверзные вопросы задает: «Тепло ль тебе, девица?» Проверяет ее. Пытается понять характер девицы, что в его заповедный лес вторглась. А девица-красавица до того кроткая, что прямо только в сказке такая и может быть. И с мачехой не спорит, и отцу, который бросает ее в студеном зимнем лесу, ни слова против не скажет. Ну и хозяину леса, Морозушке, потрафить пытается. Уважает, значит. А может, жалеет просто по-бабьи – один ведь он тут, как перст. Оттого и студит – норов свой показывает, власть над людьми. Но так ведь на то он и мороз.

Может быть так выглядела героиня сказки «Морозко». Поздравительная карточка 1880-х годов.

Оказывается, это не просто символ зимы, а древнее славянское божество. Не только у русских оно имеется, но и у других славянских народов по всей Европе. И тогда становится понятным, почему Морозко имеет возможность и дарить, и миловать, и наказывать, как все древние божества.

Наши предки называли Морозко Студенцом (студеным), Трескуном (мороз трещит), еще железным Калинником, потому что он калит воду и сковывает ее льдом, как железным покровом. Отсюда Мороз часто приходил к людям в образе богатыря, которого не одолеть, и еще… кузнеца, которому подвластна природная мистическая кузница.

В народном сознании Морозко перекликался с… Кощеем Бессмертным. Мы говорили о нем подробно в первой книге «Знаем ли мы свои любимые сказки?» и узнали, что Кощей (Кащей) – тоже сезонное божество и тоже зимнее. Его силы проявляются тогда, когда наступает время холода, снега, окостенения природы. Недаром Кощей может превратить человека в камень, дерево, лед, то есть сделать неподвижным, не способным к сопротивлению. Так, может, Кощей и Мороз – одно существо? А вот и нет! Потому что Кощей – божество потустороннего мира Нави – наваждения. Он насылает на человека морок, опутывает ложными чарами, выдавая ложь за правду, призрачность за реальность. А вот Морозко – божество хоть и студеного, но земного мира Яви, реально явного для людей. Морозко не лжет, не притворяется: коли студено, так студено, коли зябко до смерти – так и будет.

Недаром корень слова «мороз» – от «мор», «уморить». Ну, это понятно. Зато страшно-то как! Однако и показательно – наш Морозко на самом-то деле никого морить не собирается. В отличие от Кощея, который только и мечтает напустить морок, Морозко морок хоть и может наслать (умирают же люди, замерзая в снегу), но делать этого явно не желает. Ну не в охотку это ему, как Кощею! Тому только бы человека бедного в неподвижную кость превратить, лишить движения и сопротивления, сделать неподвижным. Морозко же, напротив, вокруг человека бегает, крутится, суетится, – вот и вокруг девиц, попавших в лес, он крутится да прыгает. Будто и их зовет двигаться. Известно же: движение – жизнь. Особенно чтобы не замерзнуть. Недаром же есть множество вариантов русских народных сказок, рассказывающих о том, как крестьянин с Морозом спорил – сможет ли холод его уморить. Так вот – не смог. Крестьянин и сучья рубил, и дрова колол. До того, что аж жарко стало. Даже тулупчик скинул. Словом, проиграл Мороз – не смог крестьянина заморозить. Да и, как видно из текстов подобных сказок, не особо и хотел. Больше того – подзадоривал: а ну, быстрей, сильней, шустрей! Прямо-таки зимний тренер или учитель.

Дед Мороз. Вырезная фигурка. За типичный «форсовый» кушак заткнута метла, чтобы разметать снег на пути.

А знаете, какое еще есть значение от «мора-мороки»? Мороковать (мораковать) – разбираться, помаленьку учиться чему-то, смекать, понемногу смыслить в чем-то. Это не результат, а процесс – надо что-то познавать. У Даля приведены примеры: «Он грамоте морокует» (разбирается), «Я морокую, о чем идет речь у вас» (понимаю).

Мороз хоть и жестокий, но учитель. Он не обездвиживает, как Кощей, напротив: «Мороз не велик, да стоять не велит!» Русский мороз – двигатель народной жизни. Недаром о нем почти с восторгом поют: «Ой, мороз-морозец, удалец ты русский!» Мороз учит выживать в холодных условиях, в стуже почти девять месяцев в году. Но он и сам реально помогает. Помните, кто помог зимой 1812 года отогнать французов с земли Русской и кто стоял в победных рядах защитников Москвы в 1941 году? Русский каленый мороз.

В.И. Даль, повторяя народную присказку, пишет: «Морозко скачет по ельничкам, по березничкам, по сырым берегам, по веретейкам» (веретейка – это возвышенная сухая гряда среди болот. На ней как раз и растут кочки с морошкой и другими ягодами). То есть наш Морозко скачет повсюду: и по лесам, и по рекам, и по сухой земле. Значит, он еще молод, раз скачет и прыгает, трещит и играет. Морозко – молодое божество. Может, потому и заигрывал с девицами, попавшими в его лес. Не верите?

А имеется доказательство. Есть русская народная сказка «Два Мороза» – там описывается целое семейство «Морозовых». Отец – мудрый, хоть, конечно, и старенький Мороз Синий Нос, а вот сынок его – Мороз Красный Нос. Сказочка весьма назидательна. Решил, оказывается, Мороз Красный Нос доказать отцу, что он уже вполне взрослый и старого отца перещеголяет запросто. «Смотри, – говорил отцу Синему Носу, – сколь у меня сил имеется! Я сейчас барина в самой толстой да большущей шубе заморожу!» Барин как раз мимо ехал. Мороз Красный Нос к нему подскочил – и точно, барин еле живым до дому добрался. Хоть и кутался всю дорогу в шубу, но та его не спасла.

Впрочем, старый Мороз только посмеялся. Указал сыну на мужичка, который дрова в лесу рубил: «Заморозь вот его!» Красный-то Мороз только усмехнулся – такого заморозить как плюнуть: полушубок у него тоненький, сам мужичонка тощенький. Стал Мороз Красный Нос вокруг мужика кружить – холод нагонять. А мужик только топором еще резвее помахивает – дров побольше нарубает. А как нарубил, так и вообще полушубок скинул: жарко стало.

Красный Нос обозлился и решил хоть в малом мужику отомстить. Залез в его брошенные рукавицы. Решил, как мужик сунет в них руки, так пальцы и отморозит. А мужичонка увидел, что рукавицы колом встали, да и давай по ним топором дубасить, чтоб лед выбить. Да вместо льда Морозу Красному Носу досталось. Весь избитый еле домой добрался. Отец Синий Нос поглядел и итог подвел: конечно, силен его сынок, но ума еще надо набираться.

И мы из этой сказки итог выведем: раз есть старик Мороз Синий Нос и его сын Мороз Красный Нос, так есть у них еще и Морозко младшего поколения: Синему – внук, а Красному – сынок молодой. Ясно же – только по молодости будешь прыгать да скакать, перед девицами похваляться. А вот папаша его, Мороз Красный Нос, уже девицами не интересуется. Он как «воевода дозором обходит владенья свои». Помните поэму Некрасова «Мороз Красный Нос»? Конечно, иногда и он, вспомнив молодость, начинает, например, спорить со своим отцом, свой верх доказывать. Но это уж завсегда ведется – более молодое поколение всегда пытается доказать более старому, что оно во главе семьи встать готово.

Однако в народе именно Деда Мороза уважают особенно. Знают же, что он и мудрый, и степенный, и солидный. Сам по себе «за так» ни к кому не явится. Его уважительно позвать следует. Вспомните, на любой елке, на каждом новогоднем празднике его кличут: «Дедушка Мороз! Дедушка Мороз!».

А знаете, что это? Отголоски древних славянских народных обрядов. В стародавние времена наши предки верили, что Мороз живет в лесу в ледяной избушке. Но на времена Коловорота – то есть в самые темные дни с 14 по 21 декабря, когда Солнце поворачивает (совершает круг – коловорот) с Темноты на Просветление, – Дед Мороз приходил к людям. Крестьяне даже могли отследить когда. В эти часы бревна в углах их домов начинали особо слышно потрескивать. Отсюда, кстати, прозвище Трескун. И вот тогда старший мужчина в доме выходил за порог и, кланяясь гостю Морозу, говаривал трижды: «Мороз, Мороз, приходь на порог!» Старшая женщина в доме выносила миску самого лучшего, какого умела сварить, сладкого киселя – лакомства по тогдашним временам. Считалось, раз Мороз – дедушка, так у него зубов нет, кисель – самая подходящая еда. Ну а если заглянет молодой Морозко, то и он, как все детишки, обожает сладкое. Так что кисель подходит и деду, и внуку. Глава семьи черпал большую ложку лакомства и просил: «Мороз, Мороз! Приходи кисель есть!» Содержимое ложки выплескивалось на снег, и хозяин продолжал: «Мороз, Мороз! Не морозь наш овес!» Ну а дальше перечислялись все пожелания и наказы для Мороза.

А в конце знаете что говаривалось?

«Мороз, Мороз, меня не морозь! Я трудился, сеял тот овес. Жене не будь в заботу – у нее по дому работа. Детишек не трогай моих – у них полно дел своих. У тебя же свои дела – чтоб земля была вся бела».

В таком наряде мороз не страшен. Старинная открытка.

То есть получается, что Морозу объясняли, что в доме все труженики, никто от работы не отлынивает. Вот и в сказке Морозко наградил труженицу-сестру, добрую старикову дочку. Злую же да жадную старухину дочь-бездельницу наказал.

Между прочим, в первом томе «Народных русских сказок», собранных А.Н. Афанасьевым в середине XIX века, есть и такой вариант сказочных событий. Там мачеха объявила мужу, что хочет отдать его дочь замуж, и весьма удачно – у будущего мужа, мол, богатств немерено, почитай, весь мир ему принадлежит. Мужик с дочкой обрадовались такому щедрому поступку мачехи и засобирались в дорогу. А коварная мачеха и велела мужу высадить дочку у леса, чтобы жениха-то там ждать. Муж хоть и понимал, что бросает дочь в лесу на морозе, но ослушаться жену-злыдню не посмел. Вот и осталась девица сидеть на снегу. А тут как раз и Морозко явился. Дальше все по знакомому сюжету пошло. И вот что символично: мачеха-то решила «повенчать» падчерицу с морозом, то есть отсылала ее на верную смерть. Но оказалось, что добрый и приветливый человек даже смерть может «заговорить». Вот и падчерица заняла Морозко умными разговорами и очень этим ему понравилась. Добрую девушку хозяин леса одарил, а злых да балованных дочек (у мачехи их оказалось две), которых мачеха потом в лес послала, заморозил до смерти. Что же тут удивительного, как они себя вели? Ругались между собой на весь лес, всю лесную живность перепугали, а Морозко только и крикнули: «Убирайся ко всем чертям в омут, сгинь, окаянный!» Неудивительно, что после такого поведения и таких слов обе девки окостенели от холода. Мороз ведь защищал себя и свое лесное царство.

Конечно, раздаются охи и вздохи – не слишком ли круто наказал, ведь заморозил до смерти. Это же какая жестокость-то! Где же права человека?! Но ведь речь идет о народной сказке. В таких сказках четкие противопоставления добра и зла: одна героиня – хорошая, другая – плохая. И зло должно быть наказано. Иначе мировой порядок не восстановится. И показательно, что читатели-дети воспринимают практически «трагическую» кончину злой и жадной мачехиной дочки абсолютно спокойно. Ведь мачеха со своей дочкой и сами пожелали умертвить славную и добрую старикову дочку – послали ее на смерть в лес. Чего же особо убиваться, если мачехи с ее злой дочкой досталось той же монетой? Пусть дети знают, что зло имеет свойство возвращаться к тому, кто его творит.

И еще сказка учит, возможно, самому нужному в наше безалаберное время вседозволенности – злой человек не будет счастливым, даже если и ухватит свою птицу счастья, как мачехина дочка, жившая в доме в холе и лелее. Такое «счастье» ненадолго. Попадет и холеная дочка в передрягу, и зло, которое она привыкла разливать вокруг себя, к ней же и вернется.

Не много ли нравоучений? Думается, в самый раз. Не забывайте, что сказки, а про Морозко в особенности, рассказывали в народе в те самые длинные зимние вечера, когда на дворе уже давно темень, а время до сна скоротать следует. Старшие в семье в это время при лучине к весне готовились: мужчины упряжь да инструменты чинили, женщины пряли да ткали, ну а старики детям сказки рассказывали – наставляли. Зимы-то у нас длинные. Наставления, даже если не захочешь, все равно запомнишь – они по сто раз за зиму повториться успеют.

Современным детям, конечно, что зима, что лето – теперь-то мы всегда живем в тепле и комфорте. Так для нас современный вариант сказки имеется. И мы его опять же по цитатам знаем.

Этот фильм знают все. Смотрели десятки раз – на слух запомнили. Несомненно, это лучшая сказка нашего кудесника кинопленки Александра Роу (1964, Киностудия им. Горького). В этом фильме все лучшее и самое волшебное: и Настенька (истинно русская героиня Натальи Седых), и Марфушенька-душенька (шедевр, созданный Инной Чуриковой), и Баба-яга (легендарно-«наияговное» творение Георгия Милляра), и музыка, полная народного обаяния (композитор Николай Будашкин).

Но, возможно, самая большая заслуга – в тексте: поэтической пьесе Николая Робертовича Эрдмана (1900 – 1970) и Михаила Давыдовича Вольпина (1902 – 1988). Что ни фраза, то жемчужина, хоть все на нить памяти нанизывай, всю жизнь цитировать станешь – и не надоест. Недаром критики сравнивали блестящий (и лирический, и сатирический) текст с непревзойденным «Коньком-Горбунком».

Ну чем не Морозко? Старинная открытка.

И ведь не поверишь, что оба сценариста прожили жизнь трудно – до войны были репрессированы. Пьесы Эрдмана, хлесткие, ироничные, снимались с репертуара. Его блестящий «Самоубийца», которого мечтал поставить новатор Всеволод Мейерхольд, оказался запрещен. Вольпин вообще был мало кому известен, хотя это именно он создал сценарий культового мультфильма «История одного преступления» («Союзмультфильм», 1962). Вместе эти драматурги написали сценарии шедевров советского кино: «Волга-Волга», «Кубанские казаки». Но вот парадокс – и этого никто не знает. А все потому, что много лет имена драматургов вымарывали из титров, как репрессированных «врагов народа».

Удивительно, как этим двум соавторам (а они сочиняли вместе практически всю жизнь) удалось создать наилиричнейший, архидобрый и трогательный, веселый и насмешливый фильм. Достаточно сказать, что его сценарий оценили не только наши зрители. Он получил в США престижную премию Award of Excellence за лучший киносценарий для семейного просмотра. И с тех пор Стивен Спилберг уверяет, что «Морозко» был образцом для Голливуда и предтечей многих его последующих шедевров. Да и других наград у фильма немало: например, в 1965 году фильм получил приз «Золотой лев Святого Марка» на XVII Международном кинофестивале в Венеции. И вот еще невероятная деталь: в самом сердце Европы, Чехии и Словакии (странах древних легенд и мистических преданий), эта сказка вот уже полвека показывается на ТВ под Новый год столь же традиционно, как у нас «Ирония судьбы». То есть без «Морозко» и Нового года не будет. А вдруг и в самом деле не придет?!

Словом, редко встретишь фильм подобного обаяния и доброты. Едва вспомнишь – и сразу улыбаешься. Конечно, все знают, сценарий создан по мотивам русской народной сказки «Морозко». Но кто скажет: чем отличается сюжет фильма от народной сказки? А ведь отличается, и сильно.

Во-первых, художественный фильм конечно же не о Морозко, а о самых теплых чувствах – о любви.

А вот и нет! Это в народной сказке мачеха просто злая, а в сценарии фильма все разъяснено:

То есть у мачехи имеется самый что ни на есть настоящий резон. Она хочет выдать замуж свою дуру-дочь – ленивую Марфушу, но та не выдерживает сопоставления с работящей умницей Настенькой. Словом, наш фильм о свадьбах, поисках жениха, но и о находке настоящего чувства. Он и заканчивается свадьбой. Как объясняет Настенька отцу:

Праздничная деревенская сценка: мальчик дарит девочке конфету. Открытка 1911 года, издана Русским почтовым союзом. Послана с ткацкой фабрики Иваново-Вознесенска в Москву.

Словом, фильм о любви. А вот народная сказка – нет. Там любовной линии вообще не существует. Героиня не собирается замуж, и никакой герой в нее не влюбляется и не ищет по всему тридесятому царству, тридевятому государству. Впрочем, в народной сказке и молодого героя нет, и обе дочки, что старика, что старухи, там безымянные. Потому что в народной сказке важна не личность, а мораль: не обретения любви, а вознаграждения за добрую и внимательную душу. А может, это – верно? Ведь Доброта включает в себя все светлые чувства и поступки. Доброта – основа всего. Без нее и любви не будет. Потому что, помните, как говорили наши предки вместо «люблю»?

«Я его/ее жалею!» И ведь даже героиня фильма Настенька сначала пожалела Иванушку, ставшего медведем (между прочим, по своей же вине – как раз из-за отсутствия жалости к людям). Любовь пришла потом, когда Иван действительно стал героем. А и то – зачем же Любовь отдавать тому, кто недостоин? Это ведь большой грех. Любви на земле не слишком-то много. И отдавать ее мерзавцам нельзя. Это тоже нарушение основного закона природы.

Вот сколько разных мыслей появляется после прочтения или просмотра «Морозко». И между прочим, это как раз весьма характерно для зимних, а потом и рождественских и новогодних сказок. Это летние сказки могут быть веселы и беззаботны, никакой философией не обременены. Зимние же должны быть по мыслям глубокими, как снег, и запоминающимися, как четкий блеск льда. Это сказки Добра, Милосердия и Взаимопомощи. Иначе долгую студеную зиму никак не переживешь. Особенно у нас, когда весна всегда очень и очень неблизко.

Ведерко серебряных пятачков и бриллиантик в придачу.

Есть и другая версия сказки «Морозко», которую дети читают куда чаще, чем обработку А.Н. Толстого. Но это уже авторская сказка – самостоятельная. Написанная по мотивам народной. О чем речь? О «Морозе Ивановиче» В.Ф. Одоевского. В чем отличия литературной авторской сказки от простого пересказа народного творчества? Да в том, что автор конечно же вносит свое:

• По-своему пересказывает сюжет, трактует характеры героев и обстоятельства происходящего;

• Заполняет текст своеобразными художественными деталями;

• Вводит свои мысли и оценки происходящего как «голос от автора».

Но главное – в народной сказке основным назидательным элементом всегда бывает сам сюжет (то, про что рассказывается), а в авторской сказке – авторская сверхзадача повествования (во имя чего и как рассказывается).

В.Ф. Одоевский.

В данном случае автор сказки «Мороз Иванович» – литератор-эрудит князь Одоевский сочинял свои «Пестрые сказки дедушки Иринея» для чтения не в народной среде, а среди детей образованных аристократических слоев. А что вы хотите – на дворе стоял 1840 год. Воспитание и образование снова в упадке. Крепостническая Россия безграмотна. В высшем обществе опять воскресает тень незабвенного Митрофанушки, убежденного: зачем знать географию? – есть же извозчик, он и довезет. Воспитанницы Смольного института уверены, что булки растут на хлебном дереве. Отпрыски высших слоев, живущие в городских домах и дворцах, представления не имеют ни о каких природных циклах или естественных науках. Образование считается вообще мало кому нужным.

А вот Владимир Федорович Одоевский (1803 – 1869) был одним из умнейших, энциклопедически образованных людей своего времени. Его дом стал духовным и интеллектуальным центром Петербурга. В литературно-музыкальном салоне князя собирались литераторы, художники, музыканты, политики. Завсегдатаями были и Пушкин, и Гоголь. Даже хотели втроем издавать журнал. Жаль, денег не хватило.

Главную свою литературную миссию князь Одоевский видел в Просвещении. Он так и писал о нем – с большой буквы. Ради просвещения и назидания детей он и сочинил сборник сказок дедушки Иринея. Сей Ириней Модестович Гомозейко, созданный Одоевским, являлся магистром философии и членом разных ученых сообществ, любимым героем автора. Со взрослыми Одоевский говорил через него с подшучиваниями и даже некоторой насмешкой. Но с детьми от имени дедушки Иринея – наставительно и уважительно. Часто в журналах появлялись короткие «Грамотки деда Иринея», где речь шла прямо-таки в русле научно-популярной литературы того времени – рассказывалось о железных дорогах, порохе, газе, полезных растениях. Были и «образовательные воззвания для взрослых». Например, Одоевский ратовал о пользе посадки картофеля, который в то время был мало известен в России и который крестьяне не желали возделывать. Ну подумайте, что было бы у нас без картошки-то?! Вымерли б с голодухи. Выходит, заслуга князя Одоевского перед народом громадна.

Свои лучшие «наставления» Одоевский облек в форму детских «Пестрых сказок дедушки Иринея Гомозейки» (1840).

Это сказка «Городок в табакерке», рассказывающая про устройство музыкальной шкатулки, посредством которой играется мелодия, когда табакерка открывается. Помните мальчика-колокольчика, дядьку-молоточка и царевну Пружинку?

Эта песенка из замечательного радиоспектакля «Городок в табакерке», созданного еще в 1960-х годах. Но его и сейчас можно прослушать. Посмотрите в Интернете! Главного героя Мишу там играет, как всегда неповторимая, актриса-травести Валентина Сперантова, а мальчика-колокольчика – задорная Зинаида Бокарёва.

Одоевский всегда любил, рассказывая что-то волшебное, пояснить нечто полезное и даже научное. Не верите? Посмотрите, как, рассказывая сказку про Мороза Ивановича, он объясняет детям:

• Как прочистить воду из речки, если она не очень чистая;

• Как спастись от угара, когда топишь печь;

• Почему вода в колодце холодная и студеная даже жарким летом;

• Зачем Мороз укрывает зимой белым и пушистым снегом зеленую траву, которую посеяли под зиму, то есть озимые.

Поросята – символ трудолюбия и богатства. Старинная открытка.

И еще в сказке есть много разных «детских вопросов», то есть в волшебную канву вплетены образовательные мотивы. Ни в какой народной сказке такого быть не может. Только в авторской.

Даже начинается сказка с пословицы, которую, как считают исследователи, Одоевский придумал сам. Он вообще ввел в русский язык так много поговорок и присказок, что исследователи теперь путаются – не могут определить, что народное, а что сочинено самим автором. Вот какой стихотворный эпиграф Одоевский предпослал своему «Морозу Ивановичу»:

Этот мотив трудолюбия одной героини и лени другой Одоевский и сделал главным в сказке. Героинь так и зовут – Рукодельница и Ленивица. Конечно, может, и излишне назидательно, зато сразу понятно детям.

С народной сказкой тут много отличий:

• Здесь девочки – не дочки старика и старухи. Родителей в сказке вообще нет. Есть только нянюшка девочек.

• Нянюшка вообще не заставляет Рукодельницу работать – та сама и приберет, и пошьет, и еду приготовит, и воду процедит. Ленивица же, понятно, только ленится в свое удовольствие.

• Никто Рукодельницу ни в какой лес не гонит. Она сама уронила ведерко в колодец, сама туда и полезла – доставать пропажу. Ну а когда вылезла с той стороны колодца, то и попала в волшебную страну Мороза Ивановича.

• Поначалу никаких снегов-метелей не было. Напротив, было тепло. Рукодельница встретила печку, которая попросила вытащить ее горячие пирожки, и яблоню, попросившую стряхнуть с веток ее спелые яблочки.

Рукодельница. Старинная открытка.

Наверное, все вспомнили – это же «Гуси-лебеди». Там и печка с пирожками, и яблонька с плодами. Так что Одоевский использовал в своей сказке еще и детали из других народных сказок. Правда, вот молочной речке с кисельными берегами у князя не нашлось места.

В отличие от народных сказок Мороз Иванович девочку не пугал, стужей не стращал, метелью не заметал. Он просто попросил девочку помочь ему по хозяйству. Ведь ведро оказалось у него, так что Рукодельнице пришлось свою потерю отработать.

Жил Мороз Иванович в ледяной избушке, которую Одоевский вполне подробно описал. Ясно, что сообразительная девочка, попав к дедушке, тут же накормила его пирожками и яблочками. Он-то в своем зимнем царстве такого и не кушал. Ну а потом Рукодельница помогала ему по дому – варила обед, штопала его одежку, взбивала снежную перину (это под ней она нашла зеленую траву и узнала от Деда Мороза, зачем он проросшую зелень укрывает снежком). Ясно, что благодарный Мороз Иванович, провожая Рукодельницу, насыпал ей полное ведерко серебряных пятачков, да еще и подарил бриллиантик на булавочке.

Судите сами: за этот пятачок можно было взять фунт (около 410 граммов – почти полкило!) белужины или осетрины. Сходите в магазин, поглядите на белую рыбу – сколько она стоит? А раньше – серебряный пятачок.

Девочка возвращается с коробом подарков из леса. Старинная открытка рубежа XIX – XX веков.

К тому же пятачок считался всегда самой волшебной монеткой. Его носили с собой на удачу. Его подкладывали в башмачок, чтобы добиться для девицы выгодной партии. Сейчас эта традиция жива: вспомните про пятачок-талисман, подложенный под пятку во время сдачи экзаменов.

А эти пятачки были не просто на удачу, но и на «серебряную удачу». Так называли обряд при помолвке, когда жениха и невесту осыпали мелкими серебряными монетами. Серебро считалось женским металлом (ведь серебро – луна). А это значит, что в первую очередь желали счастья девице – чтобы у нее жизнь была легкая и счастливая, чтобы она умела управлять мужем и в чем-то подчинять его себе. Без этого ведь счастливо не проживешь. Известно же, что мужья случаются и самодуры.

Во-первых, есть такая народная традиция – говорить «Мороз Иванович». Ведь Иван – самое распространенное имя на Руси.

Во-вторых, называть по имени-отчеству – признак уважения.

В-третьих, именно так – с отчеством и на «вы» – дети должны обращаться к старшим. Во времена Одоевского это была реальная проблема. Вырастающие недоросли «тыкали» всем, кто ни встречался. К тому же в ходу были иностранные языки, а там, как известно, понятие вы – вообще условно. Но Одоевский настаивал на хороших и уважительных манерах даже в сказке.

Ну а дальше:

«Когда Рукодельница пришла домой и рассказала все, что с ней было, нянюшка очень дивовалась, а потом примолвила:

– Вот видишь ты, Ленивица, что люди за рукоделье получают! Поди-ка к старичку да послужи ему, поработай; в комнате у него прибирай, на кухне готовь, платье чини да белье штопай, так и ты горсть пятачков заработаешь, а оно будет кстати: у нас к празднику денег мало».

Девочки с малых лет должны были приучаться к хозяйству. Мама с дочкой готовят рождественский пудинг. Старинная открытка.

То есть никаких жестоких мотиваций у Одоевского в сказке нет: ни первую девочку не посылали «на смерть», ни вторая не побежала к Морозу из-за жадности. Напротив, отправилась заработать денег не для себя – для всей семьи. Поэтому-то и финал в этой сказке другой. Ленивица, не ставшая из-за лени помогать печке или яблоньке, не сумела ни взбить перину, ни заштопать одежду, ни приготовить еду.

Классно написано, верно? Князь Одоевский хоть и обожал нравоучения с философией, но в душе-то, видно, был большой шутник. Но самое забавное в том, что бедняга Мороз Иванович, отведавший такой стряпни, был вынужден еще и сам готовить, чтобы кормить себя и Ленивицу, пока та у него гостила.

Вот и наказание для девочки он придумал смешное: дал огромный слиток серебра (не то что сестрицыны серебряные монетки) и огромный «брульянт». Да только, едва Ленивица вошла к себе в дом и начала хвалиться, что ей больше досталось, так и серебро растеклось, и «брульянт» растаял. Ведь это была сосулька.

Словом, автор смягчил концовку народной сказки. Никто не погибает, а просто учится, как та же Ленивица, что надо быть приветливой, отзывчивой, трудолюбивой. Это и есть основная сверхзадача писателя – научить чему-то детей, подготовить их для будущей жизни, провести, так сказать, воспитательный процесс.

Но вот интересно – печку с яблоней Одоевский взял из сказки про гусей-лебедей. А где он нашел мотив снежной перины, которую надо взбивать, чтобы зеленой травке под ней было повольготнее, чтобы она не слежалась, а бодро взошла по весне?

Ничего не вспоминается?

А если подумать о сказках братьев Гримм, записанных ими еще в начале XIX века в их фольклорных экспедициях? Правда, Гриммы странствовали по немецким землям, но ведь народные сказки часто имеют общую основу, так называемые бродячие или миграционные сюжеты.

В первом томе сказок братьев Гримм есть «Госпожа Метелица» (ее еще называют «Матушка Метелица» или «Хозяйка подземелья»).

Старинные зимние божества: кому – дед, кому – баба.

Первый сборник «Детские и семейные сказки» Якоба (1785 – 1863) и Вильгельма (1786 – 1859) Гриммов вышел в 1812 году. Про этих великих братьев мы уже говорили в первой книге «Знаем ли мы свои любимые сказки» (М.: Издательство Центрполиграф, 2013). Свои семь томов сказок (шесть основных плюс дополнительный том детских легенд) они издавали вплоть до 1857 года. Туда вошли 210 сказок.

Л.Э. Гримм. Двойной портрет братьев Гримм.

«Госпожа Метелица» была записана от невесты Вильгельма Гримма Дортхен (Доротеи) Вильд, девушки весьма образованной и начитанной. Уж она-то точно знала: если в Восточной Европе глава зимы – господин Мороз, то в Западной – госпожа Метелица.

Прямого ответа нет. Но кое-что понять можно.

• Климат Восточной Европы куда холоднее. У нас вон какая длинная зима, а в Западной Европе куда мягче и короче. Да там +5 уже холодрыгой считается. Вот и выходит, что их зима – мягче, теплее, женственнее. Отсюда у нас – злой дед, а у них все-таки бабушка.

• У нас именно мороз – самое тяжелое испытание. У них таких морозов не бывает, зато случаются очень обильные снегопады. Отсюда самое страшное – именно метель. О ней и сказки складывают.

В сказке братьев Гримм хозяйкой зимы предстает госпожа Метелица – фрау Холле. Немецкие собиратели сказок не первые, кто рассказал о ней. Ее имя упоминается еще в летописях 1008 года. По старинным преданиям, она живет на одной из горных вершин, какой, точно не известно, но чаще всего говорится о горе Холлерих.

Вообще-то «холле» – это милостивая. Так называли древнегерманскую богиню Фригг. Нам она больше известна по скандинавскому эпосу, там Фригг – супруга верховного бога Одина, покровительница людей, заступница. Одним из ее неизменных атрибутов выступали прялка и веретено. Немудрено, что девица, прядущая нити и теряющая веретено, попадает в дом к такой богине. Именно так попала туда работящая и добрая падчерица в сказке братьев Гримм. Она уронила в колодец веретено. Помните – у Одоевского Рукодельница уронила в колодец свое ведро.

Еще Фригг – покровительница домашнего уюта, опять же понятно, отчего она следит за взбиваниями перин и подушек. К тому же мать Фригг – богиня земли, а сама она обожает кататься на облаках. Так что и тут явные параллели с Метелицей, которая старается помочь земле, потеплее укрыть ее зимой снежными перинами.

В сказке Гримм Метелица-Холле – Фригг предстает уже старой мудрой женщиной не слишком-то приятной наружности. У нее длинные белые зубы – явный символ сугробов и льда, но зато доброе сердце. Именно к ней попадает героиня, которая живет впроголодь у мачехи. Есть в семье и родная мачехина дочка. Роли, конечно, понятны: падчерица – добрая и работящая, родная дочка – завистливая, злая и ленивая. Мачеха заставляет падчерицу прясть так много, что на веретене остается кровь от ее стертых пальцев. Девушка, желая смыть кровь, наклоняется над колодцем и роняет веретено. Естественно, мачеха взвивается: «Сама уронила, сама и доставай!».

А. Андерсон. Иллюстрация к сказке «Госпожа Метелица».

Вот здесь встречается коренное отличие от предыдущих сказок – немецкая героиня САМА решила покончить с собой и от тяжкой жизни броситься в колодец. Да только утопиться не смогла: упала на мягкую зеленую лужайку, попав в то ли подземный, то ли, напротив, заоблачный мир. Словом, в иную реальность.

Там ей, как в сказке Одоевского, встретились печка и яблонька. Но есть и отличие – печка просила вынуть не пирожки, а хлеба. Да и в доме фрау Хозяйки Метелицы практичная героиня-бюргерша оказалась не просто так – нанялась к той в услужение. И в этой сказке пришлось героине взбивать хозяйскую перину. «…Чтобы перья во все стороны летели, – сказала Метелица. – Когда от моей перины перья летят, на земле снег идет».

Замечательный символ! Оба зимних персонажа – и наш Дед Мороз, и немецкая Метелица – оказались заботливыми хозяевами, укрывающими землю от стужи, добрыми с тем, кто им хорошо послужил. Вот и немецкая героиня, собравшись домой, получила награду – когда выходила, сверху, с ворот, на нее посыпалось золото. Так и вышла она, вся усыпанная золотыми монетами. Ну а когда завистливая мачехина дочка ринулась в колодец, чтобы тоже получить золото, то по возвращении на нее сверху пролилась смола, которую еще долго пришлось отчищать. Ясно же – по труду и награда: ленивая девица ведь совсем не взбивала перин, так что на земле не оказалось снега и почва промерзла чуть не намертво.

Словом, госпожа Метелица хоть и имеет нрав суровый, но добра и справедлива – воздает по заслугам.

Санта-Клаус и другие.

Есть в череде зимних охранителей и дарителей подарков и другие персонажи. Да в разных странах их множество. Но более всех известен, конечно, Санта-Клаус. Давайте-ка вспомним: кто он такой?

На самом деле это никак не сказочный фольклорный персонаж, как наш Дед Мороз или немецкая госпожа Метелица. Это реально живший на земле человек – святой Николай (на Руси – Николай Угодник), возведенный Церковью в ранг святого за свое милосердие и умение своими дарами помогать людям. Ведь на самом деле дарить подарки – НУЖНЫЕ! – это настоящее мастерство и искусство.

Святой Николай – личность вполне историческая. Он жил в III веке в Ликии (провинция Римской империи в Малой Азии). С детства был отзывчивым и добрым, стремился помогать каждому нуждающемуся. После того как он стал священнослужителем, был выбран архиепископом города Мира (главного города Ликии). С тех пор его и стали называть Николай Мирликийский. Всю жизнь он славился исключительной добротой и тем, что тайно дарил горожанам, особенно детям, разные небольшие подарки. История сохранила такой случай. Узнав о том, что некая семья, попавшая в тяжелые условия, решила продать своих трех почти малолетних дочерей в уплату за долги, Николай Мирликийский тайно ночью подбросил в их сад три мешочка с золотыми монетами. В разных странах эта история трансформировалась по-разному. Кто-то начал рассказывать, что Николай подбросил монеты прямо в дымоход, кто-то при этом говорил, что у очага сушились чулки девочек, в которые и упали эти монеты, а кое-что попало и в башмачки. Отсюда и пошли традиции получения подарков. Святой Николай/Николаус/Клаус приносил их в мешке, залезал в дом через дымоход или камин, раскладывал подарки в специальные чулочки или башмаки, приготовленные к празднику.

Ч. ди Пьетро. Святой Николай.

Чулочки над камином ждут подарков. Старинная открытка.

Стоит заметить, что Санта-(Святым) Клаусом первыми стали называть Николая голландцы. Ну а в США имя приехало с первыми голландскими переселенцами. Всеми глубоко почитаемый святитель Николай дожил до глубокой старости и был похоронен там же – в соборе города Мира. В 1087 году, когда в Малой Азии стало неспокойно, мощи святого перевезли в итальянский город Бар, где они и покоятся до сих пор.

Святой Николай в традиционном церковном одеянии раздает детям подарки. Старинная открытка 1913 года.

В России Николай особо почитаем. Это наш любимейший Николай Угодник, поручитель дома, защитник униженных и оскорбленных, охранитель путешествующих, особенно моряков. Это святой, к которому на Руси исстари испытывалось особое благоговейное почтение. Так что хоть он и был самым милосердным и добрым, но представить его в роли всеобщего весельчака – дарителя подарков мы никак не могли. Да нам и не надо. У нас свой Дед Мороз для таких целей имеется.

Память же Николая Угодника Россия чтит два раза в году. У нас есть так называемый «Никола-вешний», 22 мая, по старому церковному стилю – 9 мая, и «Никола-зимний», 19 (6 декабря). Католики празднуют 6 декабря по старому стилю как День святого Николая. Вот эта близость дня памяти к рубежу года и породила традицию дарить подарки друг другу, а особенно детям, развешивающим свои подарочные чулочки и расставляющим башмаки. Позже традиция переместилась на праздники Рождества и Нового года.

Пер-Ноэль. Открытка 1914 года.

Типичный немецкий Дед Мороз в тулупе. Вырезная фигурка.

Английский Отец Рождества в длинной шубе с елкой и остролистом. Вырезная фигурка.

Кто назовет еще больше «новогодних дедов», тот уж точно будет получать на Рождество и Новый год самые роскошные подарки.

Ну и поглядим, чем НАШ Дед Мороз отличается от заморских.

• У Деда Мороза ДЛИННАЯ шуба / тулуп СИНЕГО / голубого или серебристого цвета. Правда, и в красном тулупе он иногда появляется. На ногах у него русские валенки. Заморские же «деды» бродят по свету в сапогах. Правда, в теплых странах (например, в Италии) «дедушка» может ходить и в сандалиях.

• Длинная шуба Деда Мороза подпоясана расшитым поясом, ну а Санта поддерживает куртку ремешком с большой пряжкой. Другие «деды» тоже предпочитают ремешки. У нашего Деда Мороза – вышитые рукавицы, Санте в них нет надобности, в его подшефных странах тепло, поэтому он носит тонкие белые перчатки.

• У Деда Мороза длинные белые волосы и окладистая белая борода с усами. Ясно же – зимой ходить холодно, лицо мерзнет. Зарубежные «деды» обходятся теперь без бороды, иногда только щеголяют ухоженными усиками.

• Наш Дедушка высокий, худощавый, а не какой-то там толстый коротышка, как Санта, похожий на гнома, ну и не такой тощий, как Отец Рождества (Father Christmas).

Дед Мороз с техническими новинками: автомобилем и фонографом. Также среди подарков есть очень популярная в начале XX века игрушка – «Черный Джек», аналогичный чертику из табакерки. Вырезная фигурка.

• Дед Мороз – старик, много повидавший на своем веку, а не беззаботный Санта. Поэтому наш Дедушка величав, суров, малоулыбчив, хотя и добр. Санта же смешлив, суетлив, правда, и всегда жизнерадостен. Конечно, отчего бы не быть оптимистом – у них зима от силы пару месяцев, а у нас, как говорится, «девять месяцев зима, остальное – междузимье». Станешь тут суровым. Однако при всей суровости наш Дед Мороз добрый. Он одаривает подарками под праздник, не выясняя никаких подробностей. Дарители подарков в Западной Европе, и особенно в протестантских странах, всегда сначала выясняют – кто чего достоин. Словом, наш – широкая душа, ну а остальные «деды» все считают и учитывают.

• Дед Мороз – могуч и силен. У него имеется посох зимней силы, которым он может навести порядок. Клаус же за силой и порядком не гонится. Это праздничный, радостный и часто безалаберный дедок. Правда, другие «деды» часто любят поэкзаменовать детишек. Во Франции, например, принято, чтобы Пер-Ноэль ставил детей по очереди на стул и просил прочитать любимые стишки. А уж после этого – подарки.

• Все «деды» являются по-разному. Наш Мороз приезжает на лихой тройке лошадей, Санта-Клаус – на северном олене, иногда и на оленьей упряжке. Йоулупукки тоже пользуется услугами северных оленей. А вот Пер-Ноэль или Отец Рождества приходят пешком с большим мешком за плечами или корзиной.

• Деда Мороза сопровождает внучка Снегурочка. Санту и Йоулупукки – гномы и эльфы. Другие «деды» предпочитают являться сами по себе, хотя иногда берут в помощники то представителей волшебного малого народца (фей, эльфов и др.) или зайчиков, белочек, лисят – посланников царства природы.

Европейский Санта второй половины XIX века едет на оленях. Вырезная фигурка.

• Ну и родина у всех разная. Санта-Клаус родился в Лапландии (иногда говорят – на Северном полюсе), там же родились и «дедки» северных стран Европы. Про Пер-Ноэля иногда говорят, что он родился на облаке. А наш Дед Мороз объявил, что его родина – Великий Устюг.

Ж. Болейн. Кукла Бефана.

А вот в Италии подарки детям, которые весь год вели себя хорошо, раздает старушка Бефана. Она прилетает к детям через дымоход, прямо как заправская «трубочистка», и оставляет для послушных детей подарки, а для непослушных – всего лишь угольки с золой.

Однако есть в фольклоре и в литературных сказках и другие зимние персонажи. И конечно, самая известная среди них – кто? Однозначно – Снежная королева.

Любовь и Вечность.

Именно так начинается эта сказка. Одна из самых-самых. Мы любим ее с детства. Читаем – переживаем. Потом читаем – рассказываем уже своим детям. Те потом расскажут – прочтут своим. Это как круговорот Добра в мире. Ибо сказку эту сказочник Ханс Кристиан Андерсен (1805 – 1875) создал о самом Главном – о Любви.

Конечно, об Андерсене мы говорили в прошлой книге. Но не сказать о его сказочной повести «Снежная королева» в беседе о зимних сказках – невозможно.

Думаете, раз сказка названа так, то она о Снежной королеве? Нет! Это сказка о Любви!

Жили-были брат и сестра – Кай и Герда, которые и дня не могли провести друг без друга. Но эта сказка не о великой преданности и дружбе. Кай и Герда были названые брат и сестра. И они с детства любили друг друга. Но тогда Герда спасала не брата, а возлюбленного.

К. Ганзен. Портрет Х.К. Андерсена.

Любовь вообще стала темой лучших сказок Андерсена – «Снежной королевы» и «Русалочки», «Диких лебедей» и «Стойкого оловянного солдатика». Увы, самому писателю в любви трагически не везло. Не верьте тому странному фильму «Сказочник», который был снят в России к юбилею датского писателя. Там много искажений. Андерсен никогда не бегал от любви, напротив, он всегда сам первый объяснялся в своих чувствах – очень пылко, правда, и очень путано. Достаточно почитать его письма, чтобы понять это.

Вот письмо молодого Андерсена к его первой любви. Он посылал ей одни стихи за другими и в конце концов написал: «Не делайте меня несчастным! Я могу стать чем угодно ради вас, я сделаю все, что потребуете вы и ваши родители!».

Это же крик любви и отчаяния. Увы, Ханс был беден. Красавица Риборг Войт предпочла поэту сына аптекаря. Касторка ведь нужна всем, а кому нужны стихи?

А. Рэкем. Иллюстрация к сказке «Снежная королева».

А вот письмо Луизе Колин: «С каждым днем все вокруг меня превращается в поэзию, моя собственная жизнь тоже кажется мне поэмой, и Вы в ней играете роль, – ведь Вы не рассердитесь на это?».

Она не сердилась. Но Ханс «не имел перспектив в обществе». И Луиза тайно от поклонника вышла замуж. Она даже не известила его. Андерсен узнал об этом от чужих людей. В день, когда Луиза надела белую фату новобрачной, Ханс написал свое самое пронзительное стихотворение:

На самом же деле никто не умер. Луиза оказалась замужем за преуспевающим адвокатом. Ну а Андерсен слег в нервной горячке. Но ведь это не смерть… Хотя и позже, снова влюбившись, он получал одно и то же – даже не отказ, на него просто смотрели как на пустое место.

Почему так сложилось? Да потому что он, бедняк и почти нищий, сын сапожника, возмечтал получить образование и заняться творчеством в столице Дании Копенгагене. Он пришел туда с 14 монетками и остался навсегда. От безденежья переходил из одной семьи в другую – «на обеды». Кланяясь, просил деньги на подписку издания своих книг у богатых знакомых. Как такого не шпынять, как не насмехаться? Словом, он попал явно не в свой круг. Богачи, аристократы и ученые мужи не приняли его. К тому же он был тощий, некрасивый и с провинциальным выговором, от которого так и не сумел избавиться. А вот влюблялся он всегда в очень красивых женщин. Возможно, если бы он полюбил невзрачную девушку, все было бы иначе. Но что он мог поделать, если вращался в кругу людей искусства – актрис, танцовщиц и других красавиц?! Он и сам понимал, что жил не «среди своих» и любил «не своих». Но он ЛЮБИЛ!

Он верил в чудо, когда простаивал за кулисами театра, как всегда восторженно и молча созерцая игру и танец милой актрисы Люсиль Грант. Она станет его красавицей-танцовщицей в «Стойком оловянном солдатике» (1838). И вновь он, завороженный, не сумеет объясниться. И каждый раз его сердце учащенно бьется и плавится, и все расплывается перед глазами, когда Люсиль выпархивает на сцену. И снова он будет мечтать, что чудесная танцовщица последует за ним даже в огонь. И снова это будут одни мечты.

И вот тут-то, решив, что его нельзя любить, он напишет «Диких лебедей», где попросит судьбу хотя бы о сестре. А потом сочинит «Соловья», в котором тихо выскажет простую истину: настоящее искусство сильнее смерти. И тогда свершится наколдованное. Он влюбится в Йенни Линд, известную всей Европе певицу, прозванную «шведским соловьем» (вот она – сказка про поющего соловья!). Он поймет, что это – самая большая любовь в его жизни. А она предложит ему стать… ее братом. Большего она не сможет ему дать.

Андерсен согласится на все. Более того, он начнет писать сказку про свою «сестру». И конечно, там она будет верной, преданной, любящей. Да-да, это и есть сказка о вер ном сердце Герды, отправившейся искать названого братца Кая не просто на край света, но в царство смертоносной Снежной королевы. Наверное, Андерсен размечтается о том, как Йенни станет заботиться о своем названом братце. Он будет верить, что многолетняя преданность должна тронуть ее сердце. Он забудет, что сказка может обернуться любой стороной. У фрекен Линд окажется застывшее сердце Снежной королевы. Она выйдет замуж (опять же не говоря ничего Андерсену) за своего аккомпаниатора. Ведь для певицы хороший аккомпаниатор – половина мастерства. А зачем ей литератор, который даже не большие романы пишет, а так – коротенькие сказочки?!

У.Х. Робинсон. Иллюстрация к сказке «Снежная королева».

Но вдумайтесь – из этой изнуряющей несчастной любви родится сказка, ставшая символом самой большой преданности, верности и любви в жизни – сказка о маленькой девочке, вступившей в схватку ради любимого с самой хозяйкой Вечности – Снежной королевой!

И любовь этой девочки окажется столь сильна, что ей станут помогать все: и люди, и звери, и птицы, и волшебники. Но самую большую помощь она получит от самого БОГА. Да-да, сказка Андерсена пронизана самой что ни на есть искренней верой, уповающей на Божью помощь.

Он был одним из самых религиозных, глубоко верующих писателей. И на всем протяжении атеистического ХХ века это была самая главная тайна сказочника Андерсена, скрываемая от читателей. Почти весь ХХ век читатели были убеждены, что Герда победила Снежную королеву силой своей любви к Каю. Только Андерсен написал иначе. Мы просто не могли этого прочесть – в стране атеистической пропаганды подобные строки вымарывались. А Андерсен написал так. Когда олень умчался и Герда осталась одна перед ледяным дворцом, навстречу ей выступили войска Снежных слуг. По советскому переводу, который мы все читали в детстве, Герда, не обратив на них внимания, пошла искать Кая. По тексту Андерсена Герда поняла – ей не одолеть их. И тогда, упав на снег, она начала читать молитву «Отче наш». Потому что Бог был ее единственным защитником. И из тумана возникли ангелы, которые разгромили слуг тьмы. Только после их победы Герда и смогла войти во дворец, чтобы там найти Кая.

А Кай в чертогах Снежной королевы «совсем посинел, почти почернел от холода, но не замечал этого, – поцелуи Снежной королевы сделали его нечувствительным к холоду».

Вот и Снежная королева развлекается Каем, пока он окончательно не замерзнет в ее покоях. Недаром же она тайно, да еще и обманом, похитила мальчика. Ведь Снежная королева знает, что он никогда не сможет сложить волшебное слово «Вечность». Вечность неподвластна людям. Впрочем, и самой великой Вечности (вечному покою, застывшей статичности) нет дела до человеческих чувств – любви, ненависти и всех остальных. И Снежная королева, как представительница этой Вечности, тоже бесчувственна. Чувства свидетельствуют о пылкости. А она – холодна. Так что и Кая она заманила не от любви, а потому, что ей просто скучно в своих мертвенных и неизменных покоях снега и льда. Вот она и развлекается как может. Забирает его к себе и ставит своеобразный эксперимент: сможет ли оторванный от дома и привычного мира Кай выжить в ее ледяном дворце и даже начать жить по ее правилам: тихо, спокойно, покойно – от слова «покойник», вероятно?

Г.Дж. Форд. Иллюстрация к сказке «Снежная королева».

Тест – слово «Вечность», сложенное из льдинок. Награда: «Если ты сложишь это слово, ты будешь сам себе господин, и я подарю тебе весь свет и пару коньков в придачу!».

Кай еще не подозревает, что человек не может стать сам себе господином, что человек вообще «один не может». Ему в любом положении нужны другие люди, и по-настоящему стать счастливым он может, только если рядом другой – тот, кого он делает счастливым, тот, ради кого стоит жить. Вот Герда уже знает этот закон. Она бьется за Кая. И в этой битве ей станут помогать все: и люди, и природа, и весь огромный мир. Потому что если человек за другого, то и все другие – за него. Человек должен быть чьим-то, принадлежать любимому. А путь «господин сам себе» – это путь одиночества, безрадостности и холодного сердца.

И тут возникает вопрос: откуда берутся холодные сердца? Этот же вопрос появится и в сказке Гауфа о холодном сердце. Ну что тут загадочного – Снежная королева заморозила Кая, скажете вы. И будете не правы. Снежная королева смогла только заманить Кая в свою повозку и привезти к себе. Но превратить его сердце в кусочек льда даже ей не по силам. Это же человеческое сердце, оно подчиняется только хозяину!

Так что же получается – Кай сам захотел, чтобы его сердце стало ледяным – таким, куда не проникают просьбы друзей, мольбы близких, которое никогда не встрепенется от боязни за другого, ведь оно застыло в лед, а лед никогда не всколыхнется. Он может только растаять. Да, Кай сам впустил в свое сердце этот изначальный лед. Как? Неужели не помните? А зачем тогда в начале сказки, состоящей из семи рассказов, Андерсен поместил рассказ первый «Зеркало и его осколки»?

У.Х. Робинсон. Иллюстрация к сказке «Снежная королева».

Вспоминайте! Речь идет о том, как дьявольский тролль (а может, и сам дьявол) возненавидел людей, ведь они были такие славные и жили на прекрасной земле. Тролль не мог изуродовать этот благодатный Божий мир. И тогда он придумал, как поднять себе настроение, – смастерил зеркало, которое все искажало. «Прелестнейшие ландшафты выглядели в нем вареным шпинатом, а даже лучшие из людей – уродами…» Вот так тролль и развлекался, глядя в зеркало. Он даже убедил своих учеников, что видит мир в его настоящем свете. Думается, многонько у него нашлось ученичков – тех, кто обрадовался, что истинный облик людей – уродство, а всего мира – пакость. И еще думается, что это были не одни только ученики-троллята, но и разные люди с нашей земли, из тех, кому приятно, что у соседа неприятность.

Однако маленькие тролли решили похулиганить – они поднялись с кривым зеркалом не только над землей, но и над Небесами, радуясь, что смогут узреть искаженных ангелов и самого Творца, чтобы вдоволь посмеяться и над ними. Мало им было людей! Да только никакое дьявольское зеркало не могло исказить Творца – оно просто лопнуло и разлетелось на мириады осколков. Но вот беда – осколки эти посыпались на землю. Некоторые осколки не больше песчинки, случалось, попадали людям в глаза. И такой человек начинал видеть «все навыворот» и замечать во всем только дурные стороны. «Некоторым людям осколки попадали прямо в сердце, и это было хуже всего: сердце превращалось в кусок льда».

Вот откуда у Кая сначала взгляд, полный презрения к окружающим, а потом и ледяное сердце. В его глаза и грудь попали осколки дьявольского зеркала.

Но ведь это говорит о том, что сам Кай не виноват!

Спокойно, не горячитесь. Вспомните, как Герда «лечила» Кая в ледяном дворце. Она заплакала, и ее горячие слезы растопили осколки. Понимаете, Герда пожалела Кая сильнее, чем себя. Значит, если бы сам Кай, к которому осколки только попали, был сострадательным человеком, способным пожалеть другого – Герду, родителей, друзей-мальчишек, заплакал бы над чужой или даже своей бедой, – осколки растаяли бы. Но тщеславному Каю вдруг понравилось видеть других уродцами, почувствовать, что он всех их лучше и превосходнее. Ему понравилось кричать и оскорблять Герду. То есть он сам захотел ПРИНЯТЬ свое холодное сердце. Запомните это:

Однако и превратить свое холодное сердце обратно в трепетное человеческое каждый должен захотеть САМ. Другой тут хоть ведро слез выплачет, ничего не изменит. Вот и Кай, увидев слезы Герды, осознал, что она плачет – ей плохо. Что она читает ему псалом (опять Божественная помощь), который они выучили в раннем детстве. И тогда «Кай вдруг залился слезами и плакал так долго и так сильно, что осколок вытек из глаза вместе со слезами».

И Кай понял, что ему холодно, и прижался к Герде. То есть он отверг призрачную любовь Снежной королевы, поняв, что для него любовь маленькой Герды (земная любовь) дороже – теплее. Они смеялись и плакали от радости. И радость оказалась такой силы, что льдинки сами сложились в слово «Вечность». То есть Любовь победила, и сама вечность оказалась ей подвластна.

А помните, чем кончается сказка?

«Они поднялись по знакомой лестнице и вошли в комнату, где все было по-старому: так же тикали часы, так же двигалась часовая стрелка. Но, проходя в низенькую дверь, они заметили, что успели за это время стать взрослыми…

…Так сидели они рядышком, оба уже взрослые, но дети сердцем и душой, а на дворе стояло теплое, благодатное лето!».

Это сказка о первой любви, которую влюбленные пронесли через всю жизнь. Говорят, так бывает редко. Но ведь бывает. И Андерсен в это верил.

«Снежная королева» – большая сказочная повесть – признана лучшей сказкой Андерсена. А вот самой пронзительной, взывающей к милосердию, оказалась крошечная сказка «Девочка со спичками». Она написана в 1848 году, в те же годы, когда и Чарлз Диккенс писал свои «Рождественские повести». В самый великий праздник года оба этих писателя (между прочим, друзья) пытались рассказать читателям о тех, кому плохо, кто унижен и несчастен, кто нищ и нуждается в доброте и милосердии ближних.

Х. Страттон. Иллюстрация к сказке «Девочка со спичками».

«Девочка со спичками» включила в себя реальные факты, которые Андерсен знал о своей семье. Кого видел он в маленькой героине, которая, пытаясь согреться в ночь на Новый год, из последних сил зажигает спички? Мо жет, маленького самого себя? В детстве мать, уходя на поденную работу, оставляла ему три спички. Всего три. И он старался продлить их свет. Ведь потом наступала темнота и становилось так страшно. Три спички – всего три. И не потому, что мать боялась, что маленький Ханс сотворит пожар. Он был на редкость послушным и ответственным мальчиком. Он понимал, что такое пожар. Но у матери не было денег на коробку спичек. Свет – это так дорого…

А может, Андерсен видел в этой сказке и саму свою маму? Ведь ее шестилетней девочкой отчим выгонял на мороз просить милостыню. Ей было стыдно и страшно. Она плакала и молила Бога забрать ее к себе. А может, Ханс думал о своей бабушке, которая рассказала ему, как однажды, бездомная, нашла коробку спичек и зажигала их на улице. Зачем? Бабушке, а тогда еще крохотной девочке, погрезилось – вдруг тот, кто увидит свет, сжалится над ней и возьмет к себе.

Вот и в трагичнейшей сказке Андерсена происходит чудо. Девочка, зажигающая свет своих спичек, видит вдруг свою старенькую и давно покойную бабушку.

« – Бабушка, – воскликнула девочка, – возьми меня к себе! Я знаю, ты уйдешь, когда погаснет спичка…

И она торопливо чиркнула всеми спичками, оставшимися в пачке… И спички вспыхнули так ослепительно… Бабушка никогда при жизни не была такой красивой, такой величавой. Она взяла девочку на руки, и, озаренные светом и радостью, обе они вознеслись высоко-высоко, – туда, где нет ни голода, ни холода, ни страха, – они вознеслись к Богу.

– Девочка хотела погреться, – говорили потом люди.

И никто не знал, какие чудеса она видела, среди какой красоты они вместе с бабушкой встретили Новогоднее Счастье».

Сказочный сюжет: девочка беседует с птичкой. Поздравительная карточка 1880-х годов.

Право слово, читать такие строки тяжело. Но надо! Читайте сами и прочтите своим детям. Потому что это слова добра, сострадания и милосердия. И в великий Праздник Рождества будьте добры и милосердны. Это не праздник бездумного веселья – это возможность помочь тому, кому плохо, и в конечном счете – самому себе. Ибо Добро всегда обретает свои плоды. А вот зло – бесплодно.

Часть вторая. Начало традиции.

Нелепые чудеса и нянькины сказки при дворе «короля-солнце».

Как видим, менялись времена, века и нравы, но отношение к сказкам как к низшему жанру оставалось. О каких уж тут традициях можно говорить?!

Однако в народе-то сказка жила. Развивалась. Распространялась по миру бродячими, миграционными сюжетами. И в конце концов достигла той степени совершенства, в которой настоящее произведение способно постоять за себя. Поэтикой и волшебством сказка привлекала тех, кто испытывал к ней истинную любовь. И потому всегда находились люди, способные пойти против общественного мнения, признававшего за сказкой только «нянькины функции».

Как гласит народная мудрость, время разбрасывать камни и время их собирать. Пришло время собирать и сказки, разбросанные по свету, в единые места-копилки, чтобы сохранить не растеряв. И местами такого хранения стали, конечно, книги. Ну а уж собранные сборники сказок начали оформлять свои традиции издания – в частности, традиции рождественской сказки, издаваемой под праздник Рождества на рубеже прошедшего и наступающего Нового года.

Ф. фон Байрос. Иллюстрация к «Пентамерону».

И это показательно! Заметьте, уже с первой книги «Сказки сказок» (какое символическое название!) закладывается традиция: среди настоящих сказочников никогда не было и не будет злых людей. Ибо зло – бесплодно и никогда не создает ничего НОВОГО. Так что плохие люди не умеют писать сказки. И даст Бог, никогда не научатся. Иначе наш мир ждет плохая судьба.

Но вернемся в Италию во времена Базиле. Его сестра, очень известная оперная певица Адрианна Базиле (прима-неаполитано!), вспоминала, что Джамбаттиста хотел издать свой сборник в конце 1631 года, то есть под Рождество (!). Но тогда, увы, не вышло. Так что традиция рождественских сказок в ту пору не сложилась.

Но сказка никогда не теряет надежд. На то она и сказка. Может, другой жанр придумал бы нечто иное. Но СКАЗКЕ нужно было ЧУДО. А какое время лучше всего подходит для того, чтобы читатели поверили в чудеса? Конечно же Рождество и Новый год.

И время определилось. Как думаете, чье творчество подошло для начала традиций?

Это очень просто запомнить:

Ш. Перро и его сказки.

316 Лет назад (в 2012 году был юбилей – 315 лет!) практически и началась сама литературная сказка. Умный, веселый и добродушный дипломат короля Людовика XIV Шарль Перро (1628 – 1703), а по совместительству литератор, поэт, теоретик искусств и даже член Французской академии, выпустил сборник своих шедевров под одной обложкой – «Сказки матушки Гусыни, или Волшебные сказки, или Истории либо сказки былых времен с поучениями». Начинался 1697 год – январь месяц. Конечно, уже не Рождество, но все-таки только что закончились празднования Нового года. Вполне в русле, чтобы заложить не только традицию самой литературной сказки Нового времени, но и традицию выхода в свет рождественских и новогодних изданий сказок.

Словом, наш добряк-толстяк Шарль Перро оказался во всем первым. Ему самому в то время уже почти семьдесят лет, но он был бодряк и энтузиаст. Собирая лучшие французские сказки, поездил по стране, несмотря на возраст. Вы ведь помните, дорогие читатели, что мы уже очень и очень подробно говорили о сказках Перро в первой книге «Знаем ли мы свои любимые сказки?». Конечно, стоит напомнить: в «Сказки матушки Гусыни» входят восемь сказок:

• «Спящая красавица».

• «Красная Шапочка».

• «Синяя Борода».

• «Кот в сапогах».

• «Волшебницы».

• «Золушка».

• «Рике с хохолком».

• «Мальчик с пальчик».

Сегодня традиционно в этот сборник включаются и еще три сказки, напечатанные Перро раньше: «Гризельда», «Смешные желания», «Ослиная шкура». Эти сказки написаны Шарлем в стихах. И между прочим, были прочитаны им под Рождество 1693 года в покоях «короля-солнце». Так что все в русле традиций.

Г. Кларк. Иллюстрация к сказке «Синяя Борода».

Да и в самом деле – КАКОЕ время больше всего подходит для бала Золушки или поцелуя Спящей красавицы? А КОГДА Красная Шапочка отправляется с пирогом к бабушке, как не в праздники? Словом, волшебные сказки Перро прекрасно ложатся на времена чудес. Правда, сюжеты этих сказок, которые мы, казалось бы, знаем наизусть, таят в себе множество тайн. Но на то и волшебные сказки. А про тайны и про историю создания «Сказок матушки Гусыни» можно почитать подробно в первой книге «Знаем ли мы свои любимые сказки?». Сейчас для нас важно, что Шарль Перро начал ТРАДИЦИЮ, о которой мы говорим.

И еще – после сказок Перро, которые очень понравились самому королю Людовику XIV (а это, как известно, последняя инстанция – кто сможет возразить «королю-солнце»?), никто уже (хотя бы во Франции) не говорил, что сказка хоть и обработанная, но все равно в истоках народная, – «низкий жанр».

В следующем, XVIII веке сказка явилась нам таким шедевром, как «Красавица и Чудовище» Мари Лепренс де Бомон. Уж ее-то вы знаете, особенно вариант наш, российский, – «Аленький цветочек» С.Т. Аксакова.

В XIX веке жанр сказки стал основой для литературы романтизма, особенно немецкого. Именно романтики поняли, что жизнь нельзя объяснить полностью с практической точки зрения – понятности и обыденности. Там, внутри бытия, так же как и внутри человека, в тени его души, всегда оставалось ЧТО-ТО непознанное, необъяснимое. Темное и никак на свет не выходящее. Там, на грани фантазии и реальности, всегда таилась бездна. Некая двойственность. Или множественность. Ее нельзя было проверить. Нельзя объяснить. Но познать, описать очень хотелось. Разве именно жанр сказки не подходил для этого более всего? Сказки с ее естественной иррациональностью – волшебством, фантазией, чудом. Сказки с ее вечным сопоставлением Добра со злом и неистребимой верой в победу светлых сил. Может, поэтому сказка никогда не боялась заглядывать в самые темные тайники человеческого существа?

В. Гобл. Иллюстрация к сказке «Красавица и Чудовище».

Романтики заглянули человеку в душу и нашли все многообразие мира. Ведь дважды два – не всегда четыре. И жизнь болезненно не втискивается в рамки заранее составленных расписаний. В жизни вообще много необъяснимого, непонятного. А в душе человека романтического склада всегда жива мечта, поэзия, фантазия. Но за это часто приходится расплачиваться. Что выбрать – синицу в руке или журавля в небе? Сложность такого выбора рождает неуверенность, томительное предчувствие, непонятность собственных желаний, двойственность натуры и вечное стремление к чему-то почти всегда недостижимому. Поэзия, красота, тайна зовут куда-то из будничного, опостылевшего мира. Помните, как у русского романтика Александра Грина: «Несбывшееся зовет нас, и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов». Все это – основные мотивы романтической прозы. Что же могло быть естественнее для воплощения такого мировоззрения и искусства, нежели СКАЗКА?

Наступил ее звездный час. Сказка одолжила свои волшебные настроения литературе и поэзии. Однако и жизнь, с ее жестокими реалиями, врывалась в сказки. И тогда чудо оборачивалось жесткой фантасмагорией, как в сказках Гофмана.

Его книги мы знаем. Но есть и еще один романтический сказочник, чье творчество для нас почти тайна. А между тем и он, как Гофман, создавал традицию рождественской сказки. И сразу стоит вспомнить, что этот писатель был самым тесным образом связан с Россией. О ком речь? Об Адельберте Шамиссо и его загадочной истории о человеке, который лишился собственной тени.

Рукопись, полученная на рассвете.

Сейчас имя этого писателя, поэта и ученого не слишком известно. Но сказать о нем стоит. Потому что это мы его не помним. А история мировой литературы утверждает, что Адельберт фон Шамиссо (1781 – 1838) – автор знаменитейшей повести «Необычайные приключения Петера Шлемиля» (в ином переводе «Удивительная история Петера Шлемиля»). Конечно, это не чисто сказочная повесть, а романтическая, ибо в то время романтизм был ведущим течением, да и концепция повести абсолютно романтическая. Однако многое в повести сказочно и волшебно, кроме того, в ней использованы старофранцузские, немецкие и даже швейцарские легенды и предания. Правда, надо помнить, что именно тяга к старинным легендам вкупе с бунтарским духом и стала основой романтизма. Однако для нас важно, что «Петера Шлемиля» вполне можно рассмотреть и с точки зрения рождественских произведений, потому что написана эта романтическая сказка как раз к рождественским праздникам 1813 года.

Ф. Вайс. Адельберт фон Шамиссо.

Шамиссо по происхождению француз. Его полное родовое имя – Луи Шарль Аделаид Шамиссо де Бонкур. Его отцу пришлось эмигрировать в Германию во времена Французской буржуазной революции, поскольку семья происходила из древнего рода лотарингских дворян. Будущему писателю было тогда пятнадцать лет. Германия стала его второй родиной. Он впитал ее культуру и начал писать на немецком языке стихи, мечтая о поэтической славе. Но семья требовала, чтобы он поступил на военную службу. Шамиссо стал офицером, и ему в полной мере пришлось испытать национальную трагедию – капитуляцию прусской армии перед Наполеоном.

Уйдя в отставку, Шамиссо всерьез занялся литературой. Вместе со своими единомышленниками он создал в Берлине поэтический кружок «Союз Полярной звезды» и редактировал журнал «Альманах муз». Хлебнув сполна жестокости и бездарности прусской военщины, тупости немецкой бюрократии, Шамиссо навсегда становится их ярым противником. Уже его первые баллады, часто написанные в форме народных песен, обличают юнкерскую спесь и бюрократические порядки. Горячий, темпераментный молодой поэт сочиняет и едкие, злободневные эпиграммы, которые очень скоро попадают в список запрещенных произведений.

Многогранный, по-французски живой ум требует знаний. И потому, как только Шамиссо вырывается из армии, он поступает в Берлинский университет. Там он изучает медицину и естественные науки. Активная натура Шамиссо быстро отзывается на все происходящее. Освободительные антинаполеоновские войны находят в его душе горячий отклик. Как и многие немецкие романтики, он обращается к народному творчеству, начинает использовать мотивы и образы немецких сказок, песен, легенд. Это был период расцвета его творчества. Именно тогда написан знаменитый «Петер Шлемиль» (1813, опубликован в 1814 году). Но уже к 1815 году становится ясно: изгнание французов мало к чему привело. Начался еще более жестокий разгул реакции. Шамиссо, может быть, острее, чем другие романтики, переживал это. Но активная, деятельная натура помогла ему преодолеть и эту трагедию. Шамиссо не забылся в мечтах, не ушел в прошлое, разочаровавшись в настоящем, как многие из немецкой интеллигенции, не запил горькую, наконец. Он с головой окунулся в дело.

Узнав, что русский корабль «Рюрик» отправляется в кругосветное путешествие, Шамиссо добился места натуралиста и ушел в море на три года. Как интересно переплетается волшебный ковер жизни! Француз Шамиссо нашел родину в Германии. Пробороздив на русском корабле все океаны мира, он изучил русский язык, русскую культуру, историю. Полунемец-полуфранцуз, он сумел вникнуть и в русское самосознание. Позже он выступит в защиту декабристов. Переведет на немецкий язык отрывки из поэмы Рылеева «Войнаровский». Сам станет сочинять стихи о Бестужеве.

Активная позиция – вот что всегда отличает Шамиссо. Зло, несправедливость, притеснение – его личные враги. Отойдя от мечтаний романтизма, он сумеет взглянуть в лицо реальной жизни. Недаром литературоведы считают, что он «перерос» романтизм и начал тяготеть к реализму. Действительно, Шамиссо начал писать стихи о прачках и вдовах, о нищих бездомных людях и выгнанных собаках. Острую обличительную сатиру – о выродившихся аристократах, о напыщенных вояках. В науке же Шамиссо выдвинулся в ряд известнейших ученых – ботаников и этнографов. В отличие от других романтиков, которые, как Арним, предпочтут искать погибшую гармонию и красоту в старом патриархальном укладе, как Брентано, в идеалах христианской церкви, или же, как Тик, найдут способ совсем неплохого существования в обывательском мирке, Шамиссо навсегда останется убежденным сторонником прогресса. Новый мир – Добра и Красоты – он увидит в неудержимом наступлении будущего:

В свои пятьдесят семь лет Шамиссо будет полон творческих задумок и планов новых путешествий. Он умрет неожиданно в расцвете творческих сил.

И все-таки не по стихам и активной жизненной позиции войдет Шамиссо в историю литературы, а по «нелепой» истории (так определил ее сам Шамиссо) – опубликованию записок Петера Шлемиля.

«Необычайные приключения Петера Шлемиля», издание 1904 года.

Опубликованная повесть произвела фурор. Ее быстро перевели на все основные европейские языки. А вот Россия запоздала. У нас перевод Самойлова появился в 1842 году в журнальном сборнике «Пантеон литературы».

Повесть «Необычайные приключения Петера Шлемиля» пропитана сказочными эпизодами, фантастическими подробностями. Здесь и сделка с дьяволом – Шамиссо величает его нарочито бюрократически и прозаически – «человек в сером». Здесь и волшебный кошелек, в котором никогда не кончаются денежки, и шапка-невидимка, и сапоги-скороходы. Сказочное и фантастическое смешиваются с бытовым и реальным. Здесь Шамиссо предвосхитил создание так называемой фантастически-правдоподобной сказки, которая будет развита в литературе писателей-реалистов второй половины XIX века, например, Диккенса.

Повесть написана по старинной немецкой легенде о человеке и его тени. Тот же сюжет есть в сказках и легендах других народов, в частности скандинавских. Помните сказку Андерсена об ученом, который потерял свою тень? Ту самую сказку, по которой наш мудрый сказочник Е.Л. Шварц создал свою грустную пьесу «Тень».

Но если в народных сказках человек свою тень терял, то в повести Шамиссо его Петер Шлемиль свою тень продал (что поделаешь, на дворе XIX век – век наживы и ростовщиков). И вот наивный бедняк Петер продал свою тень богатому «человеку в сером».

Шамиссо не скрывает от читателей, что покупателем оказался сам дьявол. Но, спрашивается, зачем тому тень? Чего ему не хватает? Но оказывается, дьявол решил пожить среди богатых людей, в комфорте и роскоши. И все у него есть, а вот тени он не отбрасывает. А в обществе земных богачей тень выступает символом необходимой репутации добропорядочности. И человек без тени, то есть без этой должной репутации, теряет в обществе свое место. Дьявол даже не постеснялся объяснить Петеру, как тот может получить свою проданную тень обратно – в обмен на душу. Но Шлемиль не стал возвращать проданное. Ведь он уже понял, что в мире, где тень ценится дороже чем все человеческое достоинство, дороже доброты и любви, он, Петер, не сможет быть счастлив. Мир, где ради обладания призрачными тенями люди готовы предать друга, отречься от любимого, как сделала невеста Петера, уже не привлекал героя Шамиссо.

В обществе трезвых, расчетливых людей с холодными сердцами человек с живым сердцем никогда не сможет ощутить себя счастливым – именно такой вывод делает для себя Петер Шлемиль. И потому Шамиссо так странно заканчивает повесть: его Шлемиль, надев семимильные сапоги, уходит из царства теней-людей в царство природы, единственной, которая в этом затхлом мире сохранила свои настоящие, бессмертные ценности.

Используя свои семимильные сапоги, Петер бродит по земле, изучая ее флору, фауну, пишет труды «История видов растений Старого и Нового Света», «Вся флора земного шара» и собирается выслать свои рукописи в Берлинский университет. Такой выход найдет Петер Шлемиль. Он не станет ныть, проклинать или бесплодно мечтать. Он займется работой. Как и сам Шамиссо.

Сказка в интерьере отчаяния.

Эти странные, то вкрадчивые, то пугающие стишки произносит маг и волшебник Дроссельмейер, вынужденный притворяться обычным то ли чиновником, то ли часовщиком-любителем. О, волшебникам частенько приходилось маскироваться – не любят люди волшебников! Уж это автор сказки «Щелкунчик и мышиный король» Эрнст Теодор Амадей Гофман знал по собственной жизни. Это ему всю жизнь приходилось скрывать, что он – сказочник, и выдавать себя за чиновника средней руки или за служащего заштатного театра.

Это сейчас мы читаем его сказки, то замирая от ужаса, то потешаясь до колик, то сострадая до слез. А современники считали его «пренеприятнейшим типом», «маленьким человечком, вечно ходившим в одном и том же поношенном фраке». Им и привидеться не могло, что перед ними – сказочник-романтик.

Э.Т.А. Гофман. Автопортрет-фронтиспис к «Фантазиям в манере Калло».

Сегодня его называют великим и мерзким, служащим Богу и дьяволу. Взывающим к самым высоким порывам человеческой души и подробно живописующим всю низость, до которой может скатиться человек. В одном лице он – фантазер и философ, лирик и обличитель.

Великий немецкий писатель-романтик Эрнст Теодор Амадей Гофман (1776 – 1822) – человек-легенда. Добавим сразу – легенда не из приятных. Так же как выдуманный им Щелкунчик – оскаленный деревянный карапуз, изумленно вытаращенный на мир Божий. Пока узнаешь, что это – заколдованный принц, пока разглядишь прекрасное лицо, спрятанное за деревянной личиной, пока поймешь, как можно его расколдовать… Глядь, а отвратительная маска уже прилипла к телу – не отдерешь!

Сама личность Гофмана парадоксальна. Мечтал стать композитором – даже свое третье имя Вильгельм поменял на Амадей (в честь обожаемого Моцарта), – а стал писателем. Мечтал заниматься романтическим творчеством, а вынужден был служить на самых скромных чиновничьих должностях. Мечтал быть притягательным собеседником, душой компании, человеком приятной наружности, наконец, а окружающие видели его едким дурным насмешником, неприятным уродцем, прозванным «обезьяной». Мечтал от удушающей обыденности скрыться в волшебстве фантазий, а понял, что действительность превращается в жуткую фантасмагорию.

Всю жизнь страшные уроки судьба преподавала Гофману. Может быть, она хотела заставить его писать – сказки и истории, романы и новеллы. Это он, Гофман, впервые в литературе создал готическую фантастику, триллер, исторический детектив. Каждый из этих ныне немыслимо популярных жанров может считать Гофмана своим прародителем. А он, чудак, не хотел никакой литературы, но мечтал стать знаменитым композитором. Но произведения его проваливались. А после премьеры его оперы «Ундина» в Берлине даже сгорел весь театр. Но что же делать, если вместо известного музыканта Судьба готовила ему путь литературного гения?!

Когда человек идет против воли Судьбы, его поначалу подтолкнут в нужном направлении, ну а если не поддается – безжалостно развернут куда следует. А то, что у него будут хрустеть кости и болеть душа, Судьбе не интересно. Она-то знает, зачем послала сюда Гофмана: писать сказки – страшные и веселые, фантастические и мистические.

А ведь среди его огромных философско-мистических романов, исторических повестей и прочих «серьезных вещей» сказки занимают наискромнейшее место – их всего шесть: «Золотой горшок», «Песочный человек», «Крошка Цахес по прозванию Циннобер», «Королевская невеста», «Повелитель блох» и шедевр – «Щелкунчик и мышиный король».

О странной – трагической и парадоксальной – жизни этого великого немецкого писателя, музыканта, музыковеда, художника мы говорили подробно в прошлой книге. Кто хочет узнать о том, сколько нужно «заплатить» судьбе за гениальность, – почитайте. Сегодня у нас другая тема. У нас – Рождество. А значит, речь о самой светлой сказке Гофмана «Щелкунчик и мышиный король» (1816).

Вспомним, как начинается сказка. Глава первая – «Елка». В сочельник в немецком семействе Штальбаум, живущем в Берлине, наряжают елку. Детей в волшебную «елочную» комнату не пускают, и они томятся в другой маленькой комнатке.

В этот чудесный и святой вечер и начинается волшебство в обычном берлинском доме. Не в некотором царстве и некотором государстве, а во вполне реальной семье XIX века, современной Гофману. Брат и сестра, Фриц и Мари Штальбаум, ходят по обычным улицам Берлина, ждут праздника, смеются, переговариваясь. А сказка уже, оказывается, рядом.

П.К. Гейсслер. Иллюстрация к сказке «Щелкунчик и мышиный король».

У детей есть любящие родители и обожаемый крестный – господин Дроссельмейер, который на каждое Рождество (ведь тогда именно Рождество было главным праздником, а не Новый год) дарит им замысловатые подарки – эдакие технические новинки своего времени, ведь он хоть и служит где-то чиновником, но по натуре романтик, к тому же еще и часовщик-любитель. То создаст замысловатый сад, где гуляют крошечные механические человечки, а то и вовсе выстроит большой замок, в залах которого танцуют куколки, а перед замком плавают лебеди в озерце размером с ручное зеркальце. И через равные промежутки времени двери замка открываются, и оттуда выходит человечек (ну точная копия самого крестного!) и раскланивается, сняв шляпу. Конечно, дети замирают от восторга перед такими сложнейшими механическими творениями. Однако быстро теряют интерес, ведь с эдакой сложной игрушкой не поиграешь. Как говорит Фриц – неинтересно! Ну вышел бы человечек хоть раз из другой двери, но он не может. Да и родители волнуются – а ну как Фриц и Мари испортят сложную игрушку. Словом, творение господина часовщика убирается в особый шкаф, как самый ценный новогодний подарок.

Но оказывается, что самый любимый подарок – не роскошная игрушка, а простой Щелкунчик, которого находит Мари.

Ответ прост – это вообще не игрушка. Щелкунчиками (щелкунами) раньше назывались приспособления для колки орехов. Мастера-выдумщики типа господина Дроссельмейера любили придавать этим простым приспособлениям искусные формы. Вот и Щелкунчик, которого забрала себе Мари, был сделан из дерева очень искусно – в виде реального крошечного человечка с огромным ртом, острыми зубами и деревянной косичкой, которую человечек носил на старинный манер. Орех вставлялся Щелкунчику в рот, его нижняя челюсть оттягивалась за косу и резко отпускалась. И тогда острые зубы Щелкуна легко справлялись с любым орехом, раскалывая скорлупу и очищая ядрышко.

О солдатиках мечтал Фриц в «Щелкунчике». Старинная открытка.

И почему умница и красавица Мари из всех игрушек выбрала самую страшненькую?! Ведь мало того что Щелкунчик, как и все его собратья, неказист, безобразен, росточком не вышел, но за ним же еще и охотится противнейший и страшный мышиный король. Но именно этот деревянный уродец и покоряет сердце девочки – своей храбростью, умом и, наконец, верной любовью, которой он окружает свою юную даму сердца. Вот только кто поверит, что знакомство со Щелкунчиком и его трагическая битва с мышиным войском произошли наяву? Даже сама Мари считает, что дело, кажется, происходит во сне. Однако когда она, запустив в противного мыша своим башмачком (какой отзвук Золушкиного башмачка – не находите?), падает со стула и ранит себе руку, то неожиданно понимает, что все это происходило не в «некоем царстве или во сне», а в реальном мире, в комнате, где стоит наряженная елка.

Что ж, «Щелкунчик и мышиный король» – особая сказка, рождественская. В Европе издавна справляли именно Рождество, а не Новый год как Главный праздник. К Рождеству украшали дом, на этот праздник собиралась вместе вся семья. И Рождественская ночь считалась самой волшебной в году. Вот и в доме Мари произошло рождественское чудо – она встретила Щелкунчика.

Традиция издавать к Рождеству сказки и вообще новые книги – давняя в европейских странах. Многие писатели сочиняли свои сказки и истории именно к этому празднику. К Рождеству писали свои сказки Диккенс и Теккерей, Льюис Кэрролл, о котором мы будем говорить позже, тоже издал свою «Алису в Стране Чудес» к этому Главному празднику. Впрочем, все названные писатели предъявят миру свои сказки потом. И в их сказках, в отличие от народных или сказок Перро, действие будет происходить в реальном мире с реальными людьми, которые неким волшебным образом попадут в сказочные обстоятельства. Помните, как в «Рождественских повестях» Диккенса к герою придет Призрак, а девочка Алиса переместится в Страну Чудес?

П.К. Гейсслер. Иллюстрация к сказке «Щелкунчик и мышиный король».

Но именно Гофман первым сделает главное сказочное открытие – перенесет место действия сказок, ночных повестей и других своих фантастических видений в реальный конкретный современный мир. До него-то – помните? – герои сказок и Перро, и Гриммов жили в волшебных странах. А вот уже после сказок Гофмана практически все писатели-сказочники, фантасты и мистики (вспомним хотя бы творчество Андерсена и Булгакова, Экзюпери и Роулинг) поймут, что самые необыкновенные чудеса – светлые и добрые, пугающие и зловещие – происходят в реальной жизни с обычными людьми. Но первым это заметит Гофман.

Герой его сказки, обычный чиновник и часовщик-любитель, крестный Мари господин Дроссельмейер, окажется влиятельным волшебником, чей любимый племянник-принц превращен злобной королевой Мышильдой в уродца Щелкунчика, и только са моотверженная любовь Мари может его расколдовать.

Он и в сказках мечтал об истинном герое. Это может быть студент, или журналист, или литератор, как сам Гофман. Именно такие герои-энтузиасты, порывистые и мечтательные, смогут защитить искусство от обывателей-филистеров, которые губят поэзию и музыку, философию и живопись. Они губят все, что превосходит их узкое понимание «добропорядочной» жизни. И вот Гофман первым в мире вывел на страницы своих сказок нового героя – интеллигента. И его герой оказался способен не только учиться чему-то и учить других, но и вступать в схватку со злом и даже побеждать.

Уже в первой сказке Гофмана «Золотой горшок» студент Ансельм в конфликте прекрасного искусства и пошлой действительности встанет на защиту поэзии и любви. Другое дело, что у него получится… Для этого нужно прочесть саму сказку. Но ведь главное – начать.

А вот и любимый герой-энтузиаст Гофмана – студент Бальтазар из сказки «Крошка Цахес, по прозванию Циннобер». Как думаете, кого изобразил насмешник Гофман в образе студента, изучающего естественные науки и активно вступающего в борьбу со злым уродцем Цахесом? Можно дать подсказку – это друг Гофмана, коллега по литературному кружку «Серапионовы братья», рассказавший множество историй о своем кругосветном путешествии, да так интересно, что Гофман написал об этом несколько рассказов (например, «Хайматохаре» – о нежной страсти королевы Гавайских островов к приплывшему из далекой Европы натуралисту). Не догадываетесь? Это – Шамиссо. Да-да, деятельный, активный энтузиаст-натуралист-писатель был истинным другом мечтательного и робкого «неудачника» Гофмана.

Нашлась в мире добрая душа, бескорыстно полюбившая Гофмана, – это была детская душа. Детям ведь все равно, красивы взрослые или не очень, богаты или нет. Дети любят за доброту и справедливость. Разве не за это двенадцатилетняя героиня Мари полюбила ужастика-Щелкунчика? Да она согласилась на все, чтобы помочь несчастному уродцу. Мари стерпит и насмешки нахального братца, и неверие родителей. Она даже принесет в жертву мышиному королю (а ведь это чудовище начнет угрожать, что сгрызет Щелкунчика!) самое дорогое, чем обладает, – сахарных куколок, книжки с картинками и даже праздничное платьице. Особенно жаль будет девочке марципанового юношу – сладкое земное создание. Но, немного поплакав, она пожертвует и им ради Щелкунчика. Вдумайтесь, девочка отдала все свои земные привязанности ради призрачной фантастической мечты!..

Дети любуются рождественской елкой. Старинная открытка.

Эта девочка действительно существовала, и звали ее Мари – Мари Гитциг. В 1816 году, когда выйдет сказка «Щелкунчик и мышиный король», реальной Мари будет двенадцать лет.

Семейство Гитциг – добрые друзья Гофмана. С самим Юлиусом Эдуардом Гитцигом писатель знаком еще с юности. Именно Гитциг станет впоследствии первым биографом Гофмана. Так что дружба эта выдержана десятилетиями. Гофман ходит в дом к другу, как в свой. Он гуляет с его детьми, рассказывает им сказки, учит рисовать и занимается с ними музыкой, мастерит игрушки. Словом, он – реальный сказочник и волшебный мастер Дроссельмейер. Мари, третья дочь Гитцигов, в реальной жизни становится не только крестницей Гофмана, но и его любимицей – ведь в ней он попытается найти свою дочку, которую потерял в войну.

П.К. Гейсслер. Иллюстрация к сказке «Щелкунчик и мышиный король».

Мари, капризная при родителях, с Гофманом ведет себя как пай-девочка, слушается его во всем. Она называет Гофмана «своим маленьким крестным», ведь он – невысокого роста. И еще Мари рассказывает всем, что ее «маленький крестный» очень красив и умен, просто никто этого не замечает. Это ничего вам не напоминает, дорогие читатели? Да-да, вы не ошиблись в ощущениях – девочка видит в своем неказистом крестном своеобразного заколдованного Щелкунчика, в котором окружающие, увы, не находят прекрасного принца.

Удивительно ли, что Мари мистическим образом разделит судьбу крестного? Она вырастет красавицей и умницей, все будут пророчить ей радостную и счастливую жизнь. Но в июле 1822 года она скоропостижно умрет, и это случится спустя месяц после смерти Гофмана… Может быть, не стоит брать в сказочные героини реальных детей?

Увы, Гофман всегда знал, что мир сказки и жизни перепутан, что эта странная многомерность миров, реального и волшебного, ни к чему хорошему обычно не приводит. И Добро и зло существуют в том же нерасторжимом единстве, что Волшебство и Реальность.

За год до «Щелкунчика», который входит в цикл «Серапионовы братья», Гофман создаст цикл «ночных повестей» – «Ночные этюды». Это самые жуткие сказки Гофмана, сказки-оборотни, которые и положили начало термину «дьявольская гофманиада». Самая страшная сказка – «Песочный человек» – имеет в рукописи дату «16 ноября 1815 года, час ночи». Но не о времени суток идет речь, но о времени тьмы, черноты, непостижимости и тайны в поступках, стремлениях и душе человека. Гофман понял, что так же, как волшебство живет в окружающей нас реальности, ночное, кошмарное, темное существо человека дремлет в его обычной «дневной» жизни. Так же как в дневном Берлине, Дрездене или Париже таится и ждет своего часа ночной город со своими стремлениями, законами и ночными жителями. И такой «ночной» черный человек всегда может выйти и начать свою ночную жизнь – с ее темными предчувствиями, кошмарами и галлюцинациями.

Так каков же финал «Щелкунчика» – сказки для детей и о детях, где волшебный мир мечты наполнен яркими красками и чудесами? Победив мышиного короля, Щелкунчик ведет Мари в свое сказочное королевство, где есть и Рождественский лес, и Лимонадная река, и город-столица Конфеттенбург, где Мари, некогда пожертвовавшая своими сахарными куклами и пряниками, обретает огромный Марципановый замок. Но вдумайтесь – не слишком ли приземленным оказалось это «волшебное королевство», не очередной ли это сон экзальтированной девочки? И хотя наутро в дом Штальбаумов приходит юный племянник господина Дроссельмейера, очаровавший семейство тем, что преотлично щелкает для всех орешки, а потом этот приятный молодой человек признается Мари в том, что он и есть уродец Щелкунчик, расколдованный силой ее любви, – все равно, несмотря на это чудесное знакомство, в финале сказки появляется некая недоговоренность, а может, даже и обреченность. Ну не стыковывается жизнь со сказочными принципами. И сказка вечно разворачивается в интерьере отчаяния.

Щелкунчик превратился в прекрасного юношу. Старинная открытка.

Не потому ли часто в интерпретациях этой сказки (в драматическом театре, на балетной сцене, в фильмах и даже поразительном по красоте и движению рисованном мультфильме режиссера Б. Степанцева) хороший конец размывается, уступая место вопросу: а было ли все это или только пригрезилось героине? В балете великого композитора П.И. Чайковского уже в середине действия появляются драматические черные ноты, а финал вообще поражает трагизмом. Кажется, сюжет благополучно завершился – Мари приехала в Сказочную страну, но в музыке звучит такое отчаяние и трагизм, что несложно домыслить – все это девочке только грезится. А вот когда она очнется, наступят серые и заунывные будни. Если она, конечно, очнется от своего завораживающего волшебного сна…

Но так хочется праздника, принца на белом коне, хоть и в виде Щелкунчика, Марципанового замка. Если приглядеться, «Щелкунчик» – самая светлая и легкая сказка Гофмана. Его надежда на чудо, которого он сам так и не испытал в жизни.

Еще не верил, что Гофман – гений, а Россия уже понимала это.

Трудно найти еще одну страну, которой, как нашей России, были бы так близки «странные сказки» Гофмана. Его традиции ощущались в творчестве целой плеяды русских романтиков – здесь и В. Одоевский (помните его «Мороза Ивановича»?), и Антоний Погорельский (о нем речь дальше). Правда, лучшие образцы русской фантастической прозы – все же явления совершенно самобытные, поскольку основаны на наших легендах и поверьях. Но традиция чувствуется. Да и как ей не чувствоваться, когда вся наша российская жизнь – чистая гофманиада, с ее трагическим переплетением Добра и Зла, реальности и фантастики?! Достаточно вспомнить первые строки двух сочинений, в разное время перевернувших мировоззрение целых поколений.

«В день вознесения, часов около трех пополудни, через Черные ворота в Дрездене стремительно вошел молодой человек…» Это – Гофман, «Золотой горшок».

«Однажды весной, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина…» Это – Булгаков, «Мастер и Маргарита».

Так что здравствуйте, МАСТЕР ГОФМАН!

Всего-то восемь лет писал Гофман. Начал в 38-летнем возрасте. Именно за это его осудили современные ему «порядочные люди»: в такие-то лета мог бы делом заняться, а не марать бумагу, как молодая поросль романтиков. Ох уж эти деловые и ученые люди! Им и невдомек, что неприметный господин Гофман не просто романтик – он сказочник. А это дело мудрое. Перро опубликовал свои сказки, когда ему было почти семьдесят. А те, кто начинал писать их в раннем творческом возрасте, либо переставали писать их в дальнейшем (как романтик Тик), либо покидали землю (как Гауф). Те же, кто начинал рассказывать свои сказки в осознанном зрелом возрасте (как тот же Перро или Андерсен), жили долго. Вот такая странно-сказочная геронтология. Но господин Гофман поступил, конечно, иначе – как всякий эксцентричный безумец. Издав первую книгу в свои тридцать восемь лет, он через восемь лет перестал писать вообще. Правда, по причине весьма уважительной – в сорок шесть лет он ухитрился умереть.

Между прочим, Булгаков ушел в сорок восемь. Маги уверяют, что в этот промежуток – от сорока шести до сорока восьми – землю покидают истинные волшебники.

Так, верно, и есть.

Альманахи сказок на Новый год или на века.

Именно так грустно рассуждал калиф Багдада, ставший в одночасье по собственной же вине заколдованным аистом. Ну уж сказку «Калиф-аист» В. Гауфа все знают. И между прочим, думают, что это смешная сказка. Жил-был строптивый, но недальновидный калиф, который однажды произнес волшебное слово, чтобы обратиться в аиста и пожить на свободе без всяких государственных обязанностей, а потом напрочь забыл это волшебное слово. Но на самом деле прочтите-ка сказку Гауфа – увидите, насколько это завораживающая, почти жуткая, но такая притягательная – Настоящая Сказка.

В XIX веке жанр сказки стал основой для литературы романтизма, особенно немецкого. И между прочим, романтики полюбили издавать свои книги на стыке годов. Конечно, это еще не стало устойчивой традицией, но «процесс пошел». В романтической сказке начала XIX века сыскался сказочник, о котором вообще мало упоминали, а сказки его, как ни странно, начали бурно издавать только после Второй мировой войны. Больше того – в это время его стали издавать на Западе, а вот у нас его книги появились свободно на прилавках только в конце ХХ века.

О ком речь? Опять о Гофмане? А вот и нет! Как ни странно, в Советском Союзе Гофмана печатали. Редко, конечно, и не все, но, например, «Щелкунчик» был роскошно издан, теперь это уже раритетная книга большого формата с прелестнейшими рисунками Филипповского еще в середине ХХ века. Дело в том, что в фашистской Германии книги Гофмана сжигали, как «недоразвитую литературу, позорящую человечество». А значит, Советский Союз воспринял Гофмана как пусть и невольного, но союзника в борьбе с коричневой чумой.

Но были сказки и еще одного писателя, сжигавшиеся фашистами на площадях. И этот писатель в СССР печатался до того редко, что его книги стали легендарными. О ком речь? О Вильгельме Гауфе. Помните – «Калиф-аист», «Маленький Мук», «Холодное сердце»? Конечно, помните! И конечно, читали с восторженным замиранием сердца. Сегодня посмотрите – его книги можно купить в любом интернет-магазине. А вот те, кто читал сказки Гауфа лет тридцать назад, вспомнят другую картину – всего-то несколько затрепанных до дыр книжечек, но все они трепетно передаются из рук в руки, читаются «за вечер», ибо дальше стоит уже большая очередь желающих. Помню, как книгу оказалось возможным купить в обмен на сданную макулатуру, и мой сокурсник по институту, вручая мне томик, бережно завернутый в газету, говорил, как одолжение: «Ты можешь читать неделю, я договорился. Сказал, что ты пишешь по сказкам новую работу». Вот это была удача – Гауф на неделю! Я действительно, еще учась в институте, много писала для газет и журналов, только вот рецензию на книгу сказок Гауфа у меня не взяли. Впрочем, я не удивлялась. Как не удивилась и открыв толстенный шестой том «Истории всемирной литературы» (1989), где имя Гауфа вообще не упоминалось.

Дж. Берингер. Вильгельм Гауф.

Так что же ТАКОЕ крамольное усматривалось в сказках немецкого писателя? Ведь сказки Гауфа праздничны, местами веселы и забавны, местами трепетно жутковаты, но разве так не полагается в истинно волшебном сюжете? Кроме того, эти сказки похожи то ли на тягучие сцены восточных присказок, вытекающих одна из другой и никогда не кончающихся. Помните сказки «Тысяча и одна ночь», рассказанные Шахерезадой? Еще сказки Гауфа очень литературны и даже слегка аристократичны. И опять же – что такого? Ведь и сам сказочник обладал аристократической приставкой к фамилии – «фон Гауф». Ясно, что в его творениях нет и налета народности, как у тех же братьев Гримм, записывающих деревенские и городские волшебные сюжеты.

Вы не поверите! Горе-критики поставили Гауфу всё «лыко в строку» – и праздничность с приключениями (людей надо учить труду), и волшебство превращений с тягучестью восточного повествования (сюжет должен быть прост и понятен), и «страшные детали», и «жутковатую мистику», свойственные как раз народным легендам (о таком жанре, как хоррор, даже заикаться не следовало, как и о фильме ужасов).

Но Гауф прорвался к читателям. И сейчас, когда дети, замирая от «ужасного» восторга, читают про приключения Маленького Мука или взрослые перечитывают «Холодное сердце», от которого мурашки бегают по коже, все они ясно и безоговорочно понимают, что читают сказки, написанные о том, как тяжело, мучительно и больно Добро побеждает зло. Но все равно побеждает!

Берталь. Иллюстрация к сказке «Холодное сердце».

И вот опять же вы не поверите, но Вильгельм фон Гауф был довольно веселым, смешливым и даже озорным человеком. Более того, он был веселым и озорным парнем, молодым студиозусом, ибо так и не стал взрослым. Он умер, прожив всего-то четверть века.

«Вспоминается ли мне еще, как я расправился с немецкой литературой меньшего формата? Ведь я запустил в голову моему брату Лессинга. Правда, в ответ он больно отлупил меня „Путешествием Софии из Мемеля в Саксонию“» – так «непочтительно», непосредственно и насмешливо записал он в дневнике сценку «ссоры» с братом. Так может писать только счастливый и юный человек.

Действительно, он рос озорником этот юный Вильгельм фон Гауф (1802 – 1827). Он и в литературу ворвался стремительно, без подготовки, словно ураган. Вся его короткая – двадцатипятилетняя – жизнь прошла в молодости, с ее пьянящей атмосферой и бурной фантазией. Он был дерзок и юн во всем – в жизни, учебе, литературе. Он был высок и строен, голубоглаз и красив. Он был весел, дурашлив, общителен. В отличие от других тревожных романтиков он был счастлив. И потому создавал необычную романтическую сказку – праздничную и счастливую.

Может, поэтому он писал свои сказки под Новый год и издавал между Рождеством и новогодними праздниками? Ведь это время Радости и Волшебства.

В детстве он, воодушевленный историями о разбойниках, во главе команды мальчишек совершал набеги на старинный, полуразвалившийся замок на окраине своего родного немецкого города Штутгарта. В школе схватывал все на лету, читал взахлеб Гете и Шиллера, своих кумиров. В студенчестве стал душой компании – возглавлял застолья, проводил танцевальные вечера, устраивал невероятные проказы. В Тюбингенском университете он был предводителем студенческого братства. Студиозусы называли себя «факелоносцами» и носили красные штаны. Однажды Гауф проделал свой коронный трюк, о котором до сих пор ходят легенды. Он залез на памятник святому Георгию и выкрасил его штаны красной краской. Так он хотел подчеркнуть, что святой покровитель города тоже член студенческого братства. И между прочим, несмотря на все эти юношеские выходки, Вильгельм окончил университет со степенью доктора философии и теологии.

Гауф был счастлив не только в мужской бесшабашной компании, но и в любовных похождениях, и весьма бойко пел серенады под окнами красавиц. И женился он тоже очень удачно. Редкий случай для сказочников, почти всегда страдающих от неразделенной любви. И знаете, кто стал его избранницей? Его кузина Луиза Гауф, в которую он был влюблен с детства и которая оставалась в его сердце всегда. В январе 1827 года они поженились. Вот только счастье оказалось кратким как миг – в ноябре того же года Вильгельм умер от брюшного тифа. Правда, другие мемуаристы говорят, что это была лихорадка или горячка.

Собственно, он всю жизнь торопился, будто знал – жизнь не будет долгой. Его литературная деятельность началась совершенно внезапно и в то же время абсолютно естественно. С детства он слыл искуснейшим рассказчиком. Мог говорить на любую тему. И вот в один прекрасный день, не попав в любимый винный погребок на дружескую пирушку, он записал то, что собирался сказать во время застолья. Так в один день кончилась праздная жизнь. В своем первом опубликованном произведении «Извлечения из мемуаров сатаны» (1826, не подумайте чего – это сатира на студенческий быт) он разобрал по косточкам и признал никуда не годной праздную «варварскую» жизнь, которой предавался до сих пор.

Дети – катализаторы сказок. Поздравительная карточка XIX века.

Так Судьба заявила на него свои права. Гауф и не сопротивлялся. Он словно понимал, что многое должен успеть. За два с небольшим года он написал столько, сколько иной писатель не напишет и за полвека: романы, новеллы, эссе, рецензии, сатиры, стихи, баллады, даже популярные солдатские песни. Начал редактировать «Утреннюю газету» Штутгарта. А в последний год жизни написал своеобразные мемуары – философскую новеллу-сказку «Фантасмагории в бременском винном погребке». Представляете – мемуары в двадцать пять лет!

Но славу, безграничную и всеобщую, Гауфу принесли сказки – дерзкие, азартные, полные неиссякаемой и веселой энергии. Все произошло как всегда – и случайно, и предначертано. В 1824 году после окончания университета Гауф поступил на место гувернера в семью министра обороны – генерала барона Эрнста Югена фон Хёгеля. Нужно сказать сразу – дети обожали своего наставника. Ведь он не только обучал их, но и играл, путешествовал с семьей фон Хёгеля, рассказывая преинтереснейшие истории про Париж, Брюссель, Антверпен, Берлин, Лейпциг, Дрезден, где семья побывала.

Но главным оказалось вот что – с первых же дней Гауф начал рассказывать своим воспитанникам разные волшебные истории. Дети – они всегда катализаторы сказок. Это они заставили молодого учителя записывать свои рассказы.

Удивительно, но весь ХХ век советские издательства предпочитали печатать сказки по отдельности безо всяких там альманахов – адаптированные, часто просто пересказанные тексты сказок, вырванных из общего контекста книг, произвольно начиная и кончая их там, где редакторам казалось удобнее. Иногда, чтобы напечатать сказку отдельно, приходилось «склеивать» гауфовский текст, потому что в книге история рассказывалась с продолжениями. Так случилось, например, с «Холодным сердцем» – самой потрясающей, философски-завораживающей и даже пугающей, словно волшебный триллер, сказкой Гауфа. Почему так происходило – трудно сказать. Может, потому, что хотелось убрать эту самую завороженность и мистику. Ведь они возникали часто оттого, что единый сюжет перемежался новыми рассказами, возникали философские наслоения. А если все это изъять и предъявить читателям один голый сюжет – все будет куда проще и понятнее. Ведь все редакторы сетовали на слишком уж усложненную композицию альманахов.

Может, и правда композиции так усложнены, что читать сказки лучше по отдельности? Действительно, Гауф строит свои циклы по принципу матрешки – начинается одна история, из нее вырастает другая. А внутри той, другой, – третья и т. д. Кажется, что сказки никогда не кончатся. Мир множится. Действие происходит в разное время в разных местах – в городах, пустынях, деревнях, на озерах и на море. Но все прекрасно понимают – это условности. Не важно, что, где и когда происходит. Важны фантазия, воображение, полет мысли – то, что и должно давать человеку настоящее искусство. Еще важна непредсказуемость результата – тогда ум читателя предложит какой-то свой финал рассказа, может, даже и не предусмотренный автором. Вот как объясняет все это сам автор устами своих героев:

К. Оффердингер. Иллюстрация к сказке «Холодное сердце».

«Я никогда не задумывался… над тем, в чем, собственно, кроется очарование этих историй. Ум человеческий еще легче и подвижней воды, принимающей любую форму и постепенно проникающей в самые плотные предметы… Он легок и волен, как воздух, и, как воздух, делается тем легче и чище, чем выше от земли он парит. Поэтому в каждом человеке живет стремление вознестись над повседневностью и легче и вольнее витать в горных сферах, хотя бы во сне… Внимая… вымыслу, придуманному другим, вы сами творили вместе с ним… сказка становится для вас явью, или, если угодно, явь становится сказкой…».

В предисловии к циклу «Караван» Гауф, вслед за своим писателем-учителем (именно так он называл Гофмана), утверждает, что мрачный бюргерский практицизм всячески стремится изгнать сказку из нашей жизни. И потому, чтобы сказка смогла дойти до своих читателей, ему пришлось нарядить ее в завлекательные одежды модного жанра альманаха.

Первый «Альманах сказок на 1826 год» (внимание – он был издан в 1825 году) рассказывает о путешествии каравана через пустыню (вот он – аромат таинственного Востока!). На привалах, чтобы скоротать время, путешественники по очереди рассказывают волшебные истории. Так возникают сказки, которые по отдельности все мы, конечно, читали. Среди них – истории о калифе-аисте и Маленьком Муке.

Берталь. Иллюстрация к сказке «Маленький Мук».

О, эта несравненная волшебная страна с красочными одеждами, восточной витиеватостью речи! Конечно, сразу вспоминаются сказки «Тысяча и одна ночь» с их композиционной затейливостью. Но циклическое построение Гауфа – это не просто заимствование. Это бесконечно мозаичное авторское видение, когда за одной окончившейся сказкой возникает другая – и нет конца этому миру сказочных фантазий, как нет конца красоте мира реального.

Второй цикл – «Альманах сказок на 1827 год» – (издан в 1826 году) начинается с рассказа о жизни и странствиях великодушного Александрийского шейха, который решил отпустить на свободу своих невольников. В награду они должны рассказать ему каждый по интересной истории. Куда уж интереснее – именно в этом сборнике оказывается знаменитый, полный тонкой мистики «Карлик Нос».

Колдовство, магия, превращения – любимые темы творчества Гауфа, и не только в сказках, но и в новеллах, эссе. Даже мемуары «Фантасмагории в бременском винном погребке» полны магии. Специалисты называют ее «зеленой». Это магия мира растений. Недаром в винном погребке встречаются неунывающий толстый озорник Вакх, повелитель виноградной лозы, и Почтенная Девица Роза – фея самой большой бочки вина в подвале.

В «Калифе-аисте» речь идет о коричневой магии – магии животного мира. В «Маленьком Муке» и «Карлике Носе» – о черной, связанной с кладоискательством и травяной магиях. А вот в «Рассказе о корабле привидений» или «Рассказе об отрубленной руке» (оба – из «Каравана») преобладает всем известная «магия» страшилок. Помните: «Где-то в черном-черном городе…»? Кажется, все виды колдовства известны Гауфу. Удивительно другое – в отличие от сумрачных «несчастных» романтиков, счастливчика Вильгельма никакое колдовство не бросает в дрожь. Веселый и удачливый, он с любой магией был на «ты». Вероятно, потому, что неискоренимо верил в победу Добра. Хотя и понимал, что люди, в том числе и его герои, существа не такие уж и стойкие, и зло частенько находит пути в их души. Но вот поучительно – молодой сказочник словно не верит, что зло навсегда обоснуется в душе даже самого большого злодея и скряги, как жестокий Питер Мунк, променявший даже свою возлюбленную на золотые сокровища («Холодное сердце»). Отчего так? Кто знает… Может, Гауф был слишком счастлив и беспечен в собственной жизни и потому думал, что все всегда заканчивается хорошо. Ведь даже переступивший через волшебный запрет калиф, в наказание за ослушание оказавшийся в теле аиста, не унывает и верит, что сумеет вернуть себе человеческий облик и снова стать халифом Багдада. А может, Гауф с напором молодости думал, что злодеи исправятся, ведь в самом отдаленном уголке их души все еще остается божественная искра Доброты? Ведь именно полюбив девушку, превращенную в гусыню Мими, Карлик Нос сумел добраться до волшебника Веттербока, который и смог помочь ему. И даже жестокий Питер Мунк, согласившийся ради наживы поменять свое теплое сердце на холодный камень, осознал весь ужас происходящего.

Берталь. Иллюстрация к сказке «Карлик Нос».

Да, люди слабы, говорит Гауф, да, они поддаются искушениям, но они не безнадежны. А сказочник – тот, кто может дать надежду. Особенно в сказках, которые автор рассказывает под Рождество – главный праздник года. В то время, когда смягчаются сердца. Гауф искренне верил в это, как потом будет верить и писать о рождественском милосердии другой великий писатель – Чарлз Диккенс.

И никакая мистика не могла заставить энергичную, деятельную натуру Вильгельма отказаться от борьбы. Наоборот, его герои предпочитают участвовать в опасных и рискованных приключениях, создавая собственные сказки. Так поступал племянник визиря из «Каравана», бежавший из плена и спасавшийся от погони. Так – азартно и бесстрашно – ведут себя герои лучшего, третьего, «Альманаха сказок» (1827) – «Харчевня в Шпессарте». Здесь егерь, ювелир, мастеровой и студент в маленькой харчевне не только рассказывают друг другу разные истории, но и, узнав о том, что хозяева харчевни в сговоре с преступниками, помогают освободить их жертву – молодую красавицу-графиню. Здесь сказки рассказываются не просто, чтобы скоротать время, но и чтобы подбодрить друг друга в опасной борьбе. Именно в этот сборник Гауф включил «Холодное сердце» – страстную историю о борьбе главных магий, Добра и Зла, Любви и Золота. Борьбе, которая ведется за сердца людей, за их души. Интересно и поучительно построена композиция цикла. Сказку о холодном сердце студент (явное а1tег ego Гауфа) начинает рассказывать от нечего делать. Но рассказ прерывается. И возобновляет студент свою сказку уже в плену у разбойников, чтобы подбодрить себя и своих товарищей. И сказка, в которой побеждают Любовь и Добро, сама становится помощницей этого Добра в жизни. Неудивительно, что все кончается прекрасно. Но – кончается. Последний «Альманах сказок» вышел в год смерти Гауфа. Странно, но он оставил весьма мало черновиков и набросков. Будто знал, что все уже написал. Да, коварная это профессия – сказочник: знать все наперед…

Склонность ко всему чудесному.

А какая сказка в России первой поддержала мировую традицию рождественских и новогодних сказок? Не знаете? Не может быть! Ведь это одна из наших самых любимых – нежно и трепетно. Сказка, которую читают нам родные в детстве, и мы сами перечитываем уже во взрослом возрасте.

Сказка «Черная курица, или Подземные жители» – совершенно особая, знаковая, как «Русалочка» или «Маленький принц». По ней можно проверять людей. Ибо если человек помнит эту сказку, это человек Нашего Круга – круга Доброты, Помощи и Сострадания.

Сказка написана Антонием Погорельским уже почти 185 лет назад (скоро юбилей справлять будем) – в 1829 году. Но до сих пор переиздается и перечитывается. Сейчас в интернет-магазинах можно найти больше 120 изданий – как в печатном, так и в цифровом варианте. О чем это говорит? Да о том, что сказка про черную курицу не просто любимейшая, не просто романтическая, но сакральная, мистическая, в которой уже с первых строк чувствуется, ну просто между этих самых строчек сквозит, вот только в руки не дается некая ТАЙНА – особая и завораживающая. Как же иначе? Ведь это сказка под Новый год – самое таинственное и прекрасное время.

К. Брюллов. Портрет графа А.А. Перовского.

Но в чем тайна? Хочется узнать? Тогда начнем сначала – с личности автора. Кто он такой, этот.

Антоний Погорельский? Имя – странное, скорее какой-то итальянской атмосферой отдающее. Фамилия совершенно, конечно, российская, но почему такая мрачная? Надо же – Погорельский. Человек грустной, а то и трагической судьбы…

Но если вдуматься – разве сама сказка не наигрустнейшая, местами даже трагическая? Увы, так. И разве могла бы она проявиться в творчестве человека легкой и счастливой судьбы? Вряд ли… Ведь для того, чтобы сочинить ТАКУЮ историю, надо и самому испытать одиночество – детское и оттого еще более пронзительное, самому пережить отверженность и равнодушие взрослых. Ведь только от такого одиночества и равнодушия и захочется столь страстно обрести друга, что подружишься даже с… курицей.

Ах, дорогие читатели! Вам это ничего не напоминает? Вам, сегодняшним, уже прочитавшим сказки не только XIX века, когда писал Антоний Погорельский, но и века ХХ, когда сказки сочиняла Астрид Линдгрен? Конечно же «Черная курица» – дальняя родственница в веках Карлсона, а маленький мальчик, герой Погорельского, – Малыш прошлых веков, от одиночества позвавший к себе «летающего человечка». Вот какие «корни» находятся при внимательном прочтении…

Но кто же он такой – Антоний Погорельский? Тщетно вы станете искать его биографию. Не было такого. Значит, это псевдоним, решит читатель. Да, так назвал себя, скрывая свое имя, Алексей Перовский. Вот только и фамилия Перовский была не настоящей. Тайны, одни тайны кругом…

…«Соблаговолите указать фамильную принадлежность» – очередная графа в очередном анкетном листе, который необходимо заполнить. Но Алексея Перовского этот вопрос всегда приводит в замешательство. Ну почему в его жизни все так странно и запутанно? Трудно даже ответить – кто он?..

По бумагам – Алексей Алексеевич Перовский. Но на самом деле его отец – богатейший вельможа, всесильный граф Алексей Разумовский. Однако родовой фамилии Перовскому не носить, ведь он – внебрачный сын. Фамилия дана ему по названию отцова имения – Перово, что рядом с Москвой, а скоро и вообще войдет в черту города. Мать Алексея, Мария Соболевская, от которой Разумовский прижил аж десять детей, впоследствии довольно удачно вышла замуж и стала Денисьевой. Поэтому, пока Алексей жил в московском доме матери, его тоже величали Денисьевым. Словом, запутано его фамильное древо.

Отец, Алексей Разумовский, был человеком вспыльчивым и тяжелым. Себя мнил мистиком и масоном. Родовую усадьбу он перестроил и украсил таинственными знаками-символами. На крошечного Алешу атмосфера старинного дома наводила ужас. Дворовые часто шептались, что в подвалах усадьбы живет неупокоенный дух знаменитого предка Разумовских – Алексея Григорьевича, фаворита, а может, и тайного супруга императрицы Елизаветы Петровны.

Вот и тайное венчание Елизаветы Петровны и Алексея Разумовского состоялось, по преданию, в Москве. 24 ноября 1742 года императрица вместе с Разумовским посетила царскую усадьбу Покровское-Рубцово, что находилась в тогдашнем селе Перове (ныне – в черте Москвы). Места там были красивейшие, церковь в Перове величественно-благоустроенная. И в пользу той версии, что венчание произошло именно здесь, свидетельствует вот что: год спустя императрица выкупила село Перово и подарила Разумовскому, а тот выстроил там богатейшую усадьбу, превратив ее в родовое гнездо всего последующего рода Разумовских-Перовских. Маленькому Алеше императорский фаворит приходился двоюродным дедушкой. То есть его собственный, Алешин, дедушка был родным – младшим братом Разумовского. Так что это кровное родство. А кровь, как известно, не водица. Не потому ли мальчик столь жадно впитывал все сохранившиеся предания о своем легендарном предке?

А однажды под вечер, выйдя в сад, Алеша увидел: темная мужская фигура стоит у пруда и смотрит на другой берег. Там что-то белело. Алеше показалось, будто чья-то тонкая женская рука взмахивает в темноте белым платком. От этого рокового жеста мужская фигура оживает, бросается бежать, огибая пруд, и… Алеша падает в обморок.

Едва его принесли домой, дворовые слуги начали шептаться, что младенчик увидел Самого (Разумовского) и Саму (императрицу Елизавету). Только вот отец приказал высечь сына, дабы впредь тот был храбрым. И слушать от дворовых разные сказки и истории запретил. И Алексей подчинился.

Да что только он не делал, чтобы угодить отцу! В восемнадцать лет решился вступить в его обожаемую масонскую ложу. Но отец и это запретил! Он все запрещал…

В 1807 году, когда 20-летний Алексей получил степень доктора (!) философских и словесных наук, отец запретил ему преподавать. А ведь Алексей окончил Московский университет всего за два года и читал лекции на трех языках! Даже когда в 1812 году Алексей пошел защищать Родину, строптивый отец не дал благословения. Правда, к тому времени Алексею было уже двадцать пять лет, и он ослушался. На войне сражался храбро, из штаб-ротмистра дослужился до адъютанта. Войну окончил в Дрездене. Пару раз его ранило. И оба раза перед глазами возникал странный призрак тонкой руки, взмахивающей белым платком. Роковой призрак Перовского рода…

После войны отец отправил Алексея в Петербург на гражданскую службу. Однако бывший офицер решил выстроить жизнь по-своему. Он подружился с литераторами – Н. Гречем, А. Воейковым, юным А. Пушкиным. Ожидал отцовского гнева, но граф неожиданно одобрил этих «литературных смутьянов». Алексей пришел в недоумение. Все раскрылось только в 1822 году, после смерти отца.

«По старинным книгам я гадал о твоей судьбе, сын, – написал в прощальном послании Разумовский. – Провидение открыло мне, что у тебя Дар. Да я и сам понял это, когда прочел тетрадь твоих еще детских рассказов. Потому-то я и старался уберечь тебя и от масонства, и от преподавания, и от армии, что должен был направить на стезю твоего литературного Дара».

Выходит, необузданный граф все-таки любил Алексея, как и других своих внебрачных детей. Выхлопотал же он им перед смертью дворянские звания…

После смерти отца Алексей, взяв отпуск по службе, уехал из шумного города в село Погорельцы Черниговской губернии, перешедшее к нему по наследству. Название села весьма подходило к его грустной и неустроенной жизни: особых успехов не достиг, ни женой, ни детьми не обзавелся. Не потому ли Алексей охотно принял к себе сестру Анну, которая неудачно вышла замуж и решила разъехаться с мужем – беспутным и легкомысленным графом Константином Толстым.

Сестра Анна приехала не одна, а с крохотным сыном. Ну как чувствовала она свою судьбу, как догадывалась, что защитником ее в жизни станет брат Алексей! Не потому ли при рождении даже назвала сына в честь брата? Так и обосновались теперь два Алексея – большой и малый – в своих Погорельцах.

Мальчик рос. Дядя полностью заменил ему отца. Но ведь ребенок не заменит собеседника мужчине. Алексей скучал, хандрил и все чаще вспоминал «большой город». И не холодный, чопорный Петербург, а хлебосольную, радушную Москву, где он жил вместе с матушкой, когда «еще был Денисьевым». Вспоминался суматошный московский быт, где повседневные заботы мирно уживались со «страшными рассказами про потаенное». Да ведь он и сам видел призрак деда Разумовского в Перове, а когда жил в доме матушки на Ново-Басманной улице, давал ей честное слово не ходить одному вечером к сумрачному, развалившемуся дворцу в Лефортове, некогда принадлежащему сподвижнику Петра I – Францу Лефорту. От рождения то было одно из красивых и примечательных зданий в Москве – по-немецки аккуратно выстроенное и по-русски помпезно отделанное. Но к началу XIX века оно давно представляло собой мрачные руины, и москвичи судачили, крестясь, что там собираются старухи-ведьмы и проводят свои тайные «посиделки».

Тайна и мистика всегда притягивали Перовского. И хотя петербургские литераторы считали, что таинственное и потустороннее «лучше и должно не трогать», Перовский думал иначе. Еще на войне в Дрездене он познакомился с фантастическими сказками Гофмана и был восхищен ими. Недаром он написал:

«Человек имеет особенную склонность ко всему чудесному, выходящему из обыкновенного порядка. Счастлив тот, кто постиг тайную суть вещей. Ибо главное прячется в тайне».

И теперь, в Погорельцах, Перовский начал писать фантастическую повесть «Лафертовская маковница» в гофмановском стиле.

Мало кто ответит?

А ответ прост. Известный район Лефортово москвичи переиначили в Лафертово. Соответственно, лафертовская – там живущая. Ну а маковницей горожане называли торговок вкусными маковыми лепешками – маковниками.

Вот так, вспоминая о Москве в своих Погорельцах, Перовский сочинил историю о бабушке, обожающей своего черного кота и торгующей вкусными маковыми лепешками у Лефортовской заставы. На первый взгляд история выглядела совершенно простой. Вот только потом выяснилось, что старушка-то – ведьма, а кот Мурлыка – оборотень-чиновник в бархатном мундире, возжелавший жениться на бедной девице-красавице, которая конечно же не хочет идти с ним под венец, ибо влюблена в доброго, хоть и почти нищего молодого героя.

Вид Лефортова с восточной стороны в конце XIX столетия.

Повесть вышла в начале 1825 года в Петербурге, произведя фурор. Сам Пушкин писал брату:

«Я перечел два раза одним духом всю повесть, теперь только и брежу… Мурлыкиным. Выступаю плавно, зажмуря глаза, повертывая голову и выгибая спину».

Но даже Пушкин не знал наверняка, кто автор повести. Перовский подписался псевдонимом Антоний Погорельский, по названию имения. Подумал: быть ему истинным погорельцем, коли повесть провалится. Но вышло иначе – «Лафертовская маковница» была принята на ура.

…Карету трясло и заносило на ухабах, но Перовский не замечал неудобств. Мысли были об одном – скорее добраться до Петербурга и увидеть десятилетнего Алешу Толстого. Много лет мальчик жил в Погорельцах, но недавно пришлось отдать его на учебу в столичный пансион. Ну а что такое жизнь без семьи вдали от родного дома, Погорельский знал по себе. Когда-то и он был определен в пансион по воле отца. Но, правда, пробыл там недолго – от тоски решился на побег, да неудачно: спрыгнув с забора, сломал ногу. С тех пор так и ходит хромая.

Племянник Алеша тоже сильно тосковал по родным. В одном письме написал, что подружился с… курицей, каждый день носит ей крошки со стола. Как же одиноко, должно быть, мальчику!

Читая его письмо, Перовский вдруг подумал: а что, если Алешина птица (тоже ведь живая душа!) только в нашем мире – курица Чернушка, а в другом, например подземном, – человек в черном камзоле, возможно, даже важный вельможа, например – министр? Во что может вылиться дружба реального мальчика и подземного жителя? Наверное, все миры хотят добра и справедливости, но везде добро разное. Вот и император Николай I, и декабристы хотели добра России, но добро их оказалось несовместимым. И вот вся Россия расколота, ведь чуть не в каждой петербургской семье оказался собственный декабрист или сочувствующий. Но может, волшебная сказка про черную курицу станет вестником примирения, птицей счастья? Общество иногда прислушивается и к литераторам.

Вот так, в дальней дороге, с тяжелыми мыслями, и родилась эта сказка. Когда же ее прочел сам десятилетний Алеша, так даже расплакался. Видно, пожалел сам себя, оторванного от матери и дяди. Еще сказал, что очень уж страшная сцена прощания героя Алеши с подземным министром, когда храбрый министр взмахнул рукой, а под его белым манжетом обнаружились кандалы. Ох уж этот роковой жест руки!..

Напечатанная в 1829 году, «Черная курица» стала первой русской литературной сказкой для детей, любимой юными читателями всех последующих поколений. Но у современных критиков успеха она не имела. Больше того, о сказке постарались особо не говорить. Да и к чему вообще в сказке ссыльные в кандалах?! Эдак и о декабристах опять пойдут речи. В Петербурге еще не забыли, что Мария Волконская, приехав к мужу-декабристу в ссылку и увидев его в кандалах, поцеловала их. И вот в сказке мальчик целует кандалы опального министра. Ну к чему политика в какой-то там «Черной курице»? Зачем вообще в сказки тащить реальные, а то и трагические проблемы жизни?!

Впрочем, вряд ли Перовский-Погорельский, весьма далекий от политики, хотел поместить в сказку реальные политические ассоциации. Ничего не поделаешь: искусство коварно, часто писатель хочет сказать одно, а получается совсем другое. Вот, например, Оноре де Бальзак намеревался в своей «Человеческой комедии» рассказать о великой роли аристократии в истории, а вышло наоборот – романы ясно выявили разложение и вырождение аристократии.

Но что же поражало читателей в сказочной повести Погорельского?

Во-первых, это было вообще самое первое авторское произведение в России, написанное специально для детей. До того публиковались разные альманахи и неподписанные «истории».

Во-вторых, это оказалась двухплановая сказка, где реальный и волшебный мир переплетались неразрывно. Для литературы той поры это был новаторский подход, который русские романтики позаимствовали из произведений немецкого романтизма, особенно из сказок Гофмана.

В-третьих, это была не просто сказка на реальной основе. Но первая городская сказка. Действие происходит в Санкт-Петербурге 1780-х годов (лет сорок назад, пишет автор в конце 1820-х годов) с его прямыми улицами, носящими завораживающе морские названия линий Васильевского острова, с уже возведенным памятником Петру Первому. А это значит, что действие сказки происходит уже после 1782 года, когда Медный всадник, созданный скульптором Этьеном Фальконе, занял свое место на громадном Гром-камне.

Ну и конечно, как мы уже говорили, это была первая в России литературная (авторская) сказка, вошедшая в мировую традицию рождественских и новогодних сказок.

Еще это была первая в России школьная сказка, действие которой происходило в чисто детском мире – школьном закрытом пансионе. Не потому ли в этой закрытой системе с ее жесткими внутренними законами домашний мальчик Алеша столь одинок, особенно оставаясь в школе на каникулы, когда все петербургские ученики уходят по домам, а Алеше до своего дома в Погорельцах конечно же не добраться.

Помните, в сказках Гофмана, которые так любил сам Перовский, действие тоже развивалось в двух мирах одновременно – в волшебном и реальном? Сказочность и тайна входили в мир обыденности и мещанства. И при этом становилось понятно, что мир грез и фантазии прекраснее, ярче и притягательнее бытового серого мира. То есть Гофман видел в волшебстве некое избавление от мещанского быта, и сказочные чары несли героям заслуженную награду. Помните, как в «Щелкунчике» родители и брат не верили девочке Мари, которая пыталась рассказать им о битве Щелкунчика и мышиного короля, о волшебной стране и своих мечтах? Если даже самые близкие не поверили девочке, чего ждать от остальных окружающих. Они поднимут бедняжку на смех. Мечтам, фантазиям и вере в сказки с чудесами нет места в мире обыденности, где не надо ничего сочинять, а надо бежать с утра пораньше на работу, выслушивать придирки начальника, улыбаться и соглашаться. Какие мечты?! За них же не дадут ни копейки.

Однако мечты Гофмана были неистребимы. Его герои прорывались в чудесные страны, как Мари в город Конфеттенбург, куда ее водил Щелкунчик. И если Мари оставалась верной, доброй и не предавала своего любимца Щелкунчика, он являлся ей в реальном мире и забирал с собой. Да-да, помните? Он сделал ей предложение и, когда никто их не слышал, сказал, что они действительно уедут в город счастья. Мечты сбываются!

Рождественские чудеса. Старинная открытка.

У нашего же Погорельского все ТАК и НЕ ТАК!

Да, его Алеша тоже живет в двух мирах – реальном школьном пансионе и воображаемом романтическом, где он ожидает то волшебницу, то старинных героев-рыцарей. Но вот наконец он самым волшебным образом попадает в подземный мир, где обе реальности – настоящая и фантастическая – сливаются воедино. Казалось бы, образуется ИНАЯ реальность, некий виртуальный мир – яркий, красивый, загадочный, несущий в себе радость и праздники, как у Гофмана. Но, увы!..

Вторжение самого Алеши (реального мальчика) в загадочный мир подземелья приносит волшебному миру одни неприятности. Ну а подарки подземного мира никак не идут впрок мальчику мира земного. То есть в сказке русского сказочника миры реалий и мечты начинают не просто конфликтовать – они уничтожают друг друга. Финал показательно трагичен – волшебный мир вынужден идти искать себе другое место. С Алешей от всего пережитого случилась сильная горячка, очнувшись от которой он снова стал обыкновенным мальчиком и не хочет вспоминать о случившемся. Получается, что в русских реалиях сказочно-романтическим мечтам нет места.

Так или не так?! Может, мы чего-то недопоняли? Ведь наши сказки – одни из самых поэтичнейших и мечтательных сказок мира. Почему же вдруг творчество самих романтиков теряет эту положительность мечты и фантазии?

Нет, конечно, не теряет. Просто фантазии на самом деле приходят из одной только жизни. А она в России зарегламентированного николаевского времени (хотя бывают ли у нас другие-то времена?) мечту не то чтобы отвергала, но эта мечта ей явно мешала.

Жизнь следовало выстраивать «по норме, по ранжиру, по табелю». Не хотелось, конечно, но приходилось. Какие уж тут мечты…

Однако фантазеры все-таки существовали во все века. И любопытные. И пытливые умы. И сказку читали. Однако сразу же возникали вопросы у самых любопытных…

И вот —

Надеюсь, что все ответы будут исключительно верные. Так что богатства хватит на всех читателей.

Конечно же английская черная курица – это наша курочка Ряба, которая снесла для деда с бабой золотое яичко.

Вот как переплетаются разные магические образы. Только у заморских англичан курочка – птичка сакральная, наиредчайшая, а у нас, в российских курятниках, Ряба – явление обычное. Правда, что в Англии, что в России, золотые яйца везде редкость.

Может, оно и так, но, кажется, слишком уж мудрят ученые мужи. На самом-то деле перед нами сказка про то, как мальчик, взрослея, постигает простые вещи – человек, если он, конечно, настоящий человек, не должен быть неблагодарным, предавать друзей, обманывать ближних. Не всякий «грех» можно исправить, не любое действие переиграть.

Хотя стоит и признать, что сказка про черную курицу оказалась полна хоть и полезной, но временами просто давящей дидактики и нравоучений. А может, просто мы не улавливаем разницу времен? Мы же стали куда толстокожее, равнодушнее. Никто сейчас не станет впадать в уныние оттого, что написанное им кто-то не воспринял. А кто-то и вовсе отверг. А вот Перовский-Погорельский каждое слово критиков принимал близко к сердцу.

В 1830 году он опубликовал роман «Монастырка», но рецензенты назвали его непритязательным рассказом «доброго приятеля о добрых людях, которым встречаются иногда неприятности». Писатель был ошарашен. Ведь роман понравился даже Пушкину. Но что России до Пушкина? У нее и гении в опале.

На нервной почве у Перовского открылся туберкулез. Все чаще платок, который он подносил к губам, окрашивался кровью, – опять этот роковой белый платок!.. 21 июня 1836 года Алексея Алексеевича Перовского не стало. Ему было всего-то сорок девять лет.

Однако его дар обнаружится в племянниках – Алексее Толстом и братьях Жемчужниковых.

И.Е. Репин. Портрет А.К. Толстого.

Ну, про Алексея Константиновича Толстого(1817 – 1875) мы знаем. Он стал известным историческим писателем (помните культовый роман «Князь Серебряный»?), поэтом («Колокольчики мои, цветики степные» – это его стихи) и драматургом (может, видели уже в наше время великий спектакль Малого театра «Царь Федор Иоаннович»?). Толстой был членом Петербургской академии наук, что говорило о крайнем почтении к его творчеству. Но знаете ли вы, что сей Алеша был заядлым шалуном, весельчаком и записным остроумцем? И если знаете, тогда скажите —

Надеюсь, что ответят все. Хочется же веселья и праздника. Хотя…

«Если у тебя есть фонтан, заткни его: дай отдохнуть и фонтану!».

Кажется, именно так сказал неунывающий Козьма Прутков, от чьего имени братья Толстой и Жемчужниковы издавали статьи, рассказы, а то и просто афоризмы.

«Глядя на мир, нельзя не удивляться».

«Если хочешь быть счастливым – будь им!».

«Зри в корень!».

«Многие люди подобны колбасам – чем их начинят, то они и носят».

И совершенно гениальное наблюдение – простейшее и парадоксальнейшее:

«Где начало того конца, которым оканчивается начало?».

Что ж, на примере семьи Перовских-Разумовских российская ИСТОРИЯ явила свою причудливейшую парадоксальность. Праправнучка Разумовского, всесильного фаворита и тайного супруга императрицы Елизаветы Петровны, Софья стала цареубийцей. 1 марта 1881 года она взмахнула-таки белым платком на петербургской улице. Помните этот роковой жест руки и белый цвет (платка или манжета), приводящий всю жизнь в ужас сказочника Перовского-Погорельского, жест, описанный им даже в сказке? Выходит, роковой фамильный взмах руки продолжился в судьбе Перовских и привел к убийству Александра II. Догадываетесь, о ком речь? О Софье Перовской. Она была внучкой Николая Перовского, старшего брата писателя Алексея Перовского-Погорельского. Да-да и увы, народоволка, одержимая убийством царской семьи, оказалась внучатой племянницей одного из самых трогательных российских сказочников. Такие вот трагические парадоксы совсем не сказочной, а реальной жизни…

У нас даже в праздничной и таинственно-волшебной сказке кроется трагизм. Почему так?

Да потому, что, как известно:

Ну а с проведением праздников у нас всегда была напряженка. Мы и готовы бы их праздновать хоть 365 дней в году, и ждем, вожделенно мечтая о праздничном дне, а вот приходит Праздник – и не знаем, как НАМ-то себя вести? Стол-салат, шашлыки-грибочки, телевизор-концерт – все было. Все надоело.

Душа требует Праздника, а как этот праздник отметить, мы так и не знаем. Наверное, потому, что нам важен не сам праздник, а его ожидание. Хлопоты, беготня, доставание/выбирание подарков – это мы пожалуйста. Но вот только после круговерчения, как белка в колесе, и сил нет. Тут уже не до праздника. Как бы проснуться поутру.

Впрочем, не одни мы в мире жаждем Праздника. Тем более новогоднего. Все жаждут. Все мечтают. Да только опять же редко у кого получается.

Наверное, потому и пишут сказки про ПРАЗДНИКИ. Ну а если бы все получали радость от праздничных дней, так и сказок бы не было. Сказка ведь о Мечте, об Исполнении Желаний. А что обыденно, то в сказку не влезает. Да и писать о том не хочется.

Часть третья. Оформление традиций.

Дух Рождества: необходимое милосердие.

Именно такими гневными рассуждениями и полным неприятием Праздника начинаются «Рождественские по вести» Ч. Диккенса, а вернее, первая – «Рождественская повесть в прозе. Святочный рассказ с привидениями». Что ж, если у Праздника есть положительный герой – Дед Мороз/Санта-Клаус, – значит, должен быть и герой отрицательный. Вот таким и стал на века мистер Скрудж, с легкой руки своего создателя Диккенса олицетворяющий прямое НЕПРИЯТИЕ Праздника.

Да и в самом деле, какой еще праздник, когда конец года, надо подводить годовой баланс, корпеть в поте лица на любой работе, чтобы результаты получились хоть на йоту получше.

У.П. Фрайт. Портрет Ч. Диккенса.

Да и зачем все эти никому не нужные подарки?! Все равно большинство из них ни для чего не годится, ведь это все бесполезные безделушки. А пресловутое застолье?! Сколько денег, потраченных ради какого-то рождественского гуся или пудинга?

К чему это?! Разве неизвестно, что самая здоровая еда – овсянка на воде?! А украшения? Остролист и ветки омелы, елка, которая скоро засохнет, – они к чему?! А сколько денег на них угрохано…

Вот так рассуждал мистер Скрудж, это олицетворение скаредности, безрадостности и безнадежности жизни.

Да и какие надежды?! Их никогда не было и не будет…

Ну разве все это не похоже на брюзжание современных начальников? А ведь Диккенс писал еще в середине XIX века!

Но почему «начальники» так стремятся отнять у людей праздники? Да потому, что всякий (даже самый маленький) праздник, а тем более самый значимый в году – рождественско-новогодний – дает людям не просто веселье и передышку от тягот, но делает человека свободным, дает Радость Жизни. А свободный и радостный человек – счастлив. Ну а счастливые люди могут в этой жизни все. Они даже могут начать критиковать своих начальников. А потом и ослушаться. И даже сделать по-своему. То есть праздники дают людям освобождение от чужого морального ли, физического ли гнета, освобождение от чужой зависимости. Ну а освободившись от зависимости, человек обретает крылья. Так что те, кто поощряет праздники, устраивает их, дарит их людям, выступают на стороне Добра. А вот те, что запрещают праздники, отнимают радость жизни, – на стороне зла.

Словом, праздник, особенно такой традиционный, как смена года, – событие наиважнейшее. Обычно во всех странах на эти дни собираются вместе все члены семьи и друзья, чтобы почувствовать семейную и дружескую поддержку. Мы не станем вдаваться в разные обычаи. Наше дело – литература. Но чтобы понять атмосферу рождественской сказки, стоит упомянуть те традиции, о которых обычно говорится в книгах.

Остролист часто присутствует на зимних праздниках. Старинная открытка.

Рождественское полено, украшенное остролистом. Старинная открытка 1908 года.

Словом, почитайте Диккенса. Он подробно и любовно (видно, и сам обожал Рождество) описывает разные праздничные традиции. Но мы говорим не о традиционности бытописателя. Мы говорим о другой традиции – о рождественской сказке. Ибо именно Диккенс первым из самых талантливых писателей мира начал РЕГУЛЯРНО издавать повести с описанием сказочных рождественских обычаев. Вот так и оформилась в декабре 1843 года прочная традиция сказки под Рождество. И если до той поры рождественская сказка издавалась от случая к случаю (издание альманахов сказок Гауфа в начале XIX века хотя и случилось, но в традицию не оформилось), то после «Рождественских повестей» Диккенса традиция сказки под Рождество не просто закрепилась, но стала заметным явлением литературы.

Так о чем же писала рождественская сказка середины XIX века? Вспомним слова Андерсена:

«Если только сказка настоящая, в ней прекрасно сочетаются действительная жизнь и та, к которой мы стремимся».

Вот и в сказочной стране такой подход стал универсален. Особенно близким оказался он для писателей, которых трудно представить работающими в жанре сказки. И все же они к ней обратились. Более того – привели сказку еще к одному пику славы. Речь идет о писателях-реалистах XIX века.

У камина в Рождество. Открытка начала XX века.

Великий английский романист Чарлз Диккенс (1812 – 1870) как раз и принадлежал к настоящим реалистам. Однако не подумайте, что реализм XIX века – это нечто скучно-обыденное. О нет! Диккенс, конечно, прославился как автор остросоциальных романов, в том числе и романа о тяжелом детстве «Жизнь и приключения Оливера Твиста» (1839), однако он же снискал горячую любовь и за юмористический роман «Посмертные записки Пиквикского клуба» (1837). Впоследствии он станет одним из родоначальников психологического детектива («Тайна Эдвина Друда» – жаль, не законченная!). Чарлз Диккенс воспринимал жизнь во всей своей полноте, знал, что вокруг много таинственного и неизведанного. И потому начал писать в жанре волшебных историй, как Андерсен. Правда, сразу же обратился к традиционным английским рассказам о призраках и привидениях.

В Англии своего времени Диккенс был воистину народным писателем, ибо его произведения читали все – и богатые и бедные. Неудивительно, что прогрессивный ученый-экономист, член правительственной комиссии по вопросам детского труда господин Смит именно его попросил выступить в печати за проведение закона об ограничении рабочего дня, особенно детского.

Активный и неутомимый Диккенс по-своему откликнулся на просьбу Смита:

«Когда вы узнаете, в чем дело… вы согласитесь с тем, что молот опустился с силой в двадцать раз, да что там – в двадцать тысяч раз большей, нежели та, какую я мог бы применить, если бы выполнил мой первоначальный замысел».

Писатель имел в виду свою задумку – обличить жестокое отношение к детям в цикле рождественских рассказов, публикуемых к празднику, который объединяет всех. Рождество – любимый праздник англичан, связанный со множеством традиций. В этот вечер вся семья в полном составе, включая даже самых забытых и дальних родственников, собирается за столом с рождественским гусем и пудингом. Собственно, гусь и пудинг только «приправа» к основному содержанию Рождества – праздничной встрече, объединению, примирению всех членов семьи.

Дж. Лич. Дух Марли. Иллюстрация к «Рождественской песни».

Учитывая это, Диккенс решил создавать к каждому празднику произведение, наполненное активной проповедью Добра, Справедливости и Милосердия. Именно так он видел социальную задачу писателя, искренне считая, что художественное произведение обладает большей степенью убеждения, чем речь оратора или статья публициста. Со всей силой художественного мастерства и жаром своего сердца Диккенс выступил в защиту униженных и оскорбленных, детей и взрослых, несправедливо притесняемых, вынужденных всю жизнь тяжело трудиться на фабриках или корпеть в конторах, яростно бичуя тех жестоких богачей, которые, благоденствуя за счет чужого труда, не желают никак помочь беднякам и облегчить их труд. Диккенс создавал произведения открыто морализаторские. Он обращался с проповедью как к богатым, так и к бедным, ратуя за улучшение доли бедняка и стремясь к нравственному исправлению богачей. Разве сумел бы он найти жанр, более пригодный для своих замыслов, чем сказка?

Так Диккенс пришел к уникальному сказочному направлению – так называемой фантастически-правдоподобной сказке. Хотя английский писатель не был первооткрывателем этого жанра. Здесь честь принадлежала, конечно, Андерсену с его «Сказками и историями».

Диккенс, как близкий друг великого сказочника, всегда приветствовал именно его «истории». Всем известно, как восторгался он «Старым домом» Андерсена. И вот в декабре 1843 года Диккенс тоже пошел по пути фантастически-правдоподобной сказки, опубликовав свою первую «Рождественскую повесть в прозе. Святочный рассказ с привидениями». Затем вышли еще четыре повести: «Колокола. Рассказ о Духах церковных часов» (1844), «Сверчок за очагом. Сказка о семейном счастье» (1845), «Битва жизни. Повесть о любви» (1846), «Одержимый, или Сделка с призраком» (1848).

Городские сказки. Старинная открытка.

Диккенс печатал свой рождественский цикл вплоть до 1867 года. В каждом святочном (декабрьском) номере его журналов «Домашнее чтение», а затем «Круглый год» появлялась рождественская история, не всегда сказочная, но всегда с хорошим концом. Причем заваленный работой Диккенс часто писал эти рассказы в соавторстве, иногда со своим другом Уилки Коллинзом – автором знаменитых на весь мир «Лунного камня» и «Женщины в белом».

Сказочные рождественские повести Диккенса – это сложный сплав простых бытовых историй и волшебных возможностей. «Рождественская песнь», например, рассказывает о тяжелой, унылой жизни обычной лондонской конторы, в которую неожиданно вторглись Духи Рождества. «Сверчок» ведет речь о нескольких соседских семействах, страдающих от материальной и моральной зависимости от наглого богача Теклтона, но не теряющих своего собственного счастья, потому что они любят друг друга, и хранитель их счастья – сверчок за очагом – всегда готов спеть им свою веселую песенку.

События в сказках Диккенса происходят в обычной бытовой среде: в квартирах, домах, конторах его любимого Лондона. Это сугубо городские сказки, отражающие жизнь огромного мегаполиса, существующего по своим таинственным законам. Его герои – простые труженики, добрые, любящие, милосердные. Это и младшая сестренка, пожертвовавшая своим счастьем, отказавшись от любимого человека, зная, что его уже любит ее старшая сестра («Битва жизни»). Это и слепая девушка Берта, доброта и верность которой настолько велики, что она смогла полюбить да