Голос Вселенной. 1996 № 9.

Г. С. Гриневич.

Праславяне на Крите.

Фестский диск (лицевая сторона).

Кто такие пеласги?

По Гелланику (V в. до н. э.), «этруски» – это ответвление эгейских пеласгов, а пеласги – это догреческое население Греции и Эгеиды, в том числе и острова Крита, т. е. те самые «минойцы», которыми правил царь Минос.

«Отец истории», великий Геродот, сообщает, что Эллада именовалась ранее Пеласгией, т. е. страной пеласгов; что пеласги говорили на варварском (т. е. негреческом) наречии, что греки позаимствовали у пеласгов даже некоторых богов. Другой знаменитый историк античности, Фукидид говорит в первой книге своей Истории: «По-видимому, страна, именуемая ныне Элладой, прочно заселена не с давних пор. Раньше происходили в ней переселения, и каждый народ легко покидал свою землю, будучи тесним каким-либо, всякий раз более многочисленным народом». Больше того, по словам того же Фукидида, сама страна Эллада, «вся, как таковая, не носила еще этого имени… название ей давали по своим иные племена (не греки), главным образом пеласги».

О пеласгах сообщается и в гомеровских поэмах «Илиаде» и «Одиссее». В первой из них они упоминаются как союзники троянцев; во второй называются среди многочисленных народов, населяющих остров Крит. Говорят о пеласгах и многие другие античные авторы.

Их свидетельства были собраны воедино и тщательно проанализированы в книге «Пеласги», вышедшей в Вене в 1960 году и написанной Ф. Лохнер-Хюттенбахом. Ему удалось убедительно показать, что пеласги обитали на Балканах, в северной части острова Пелопонес (не говоря уже о центральной Греции), на Крите, в Трое, а также и на других островах Эгейского моря и эгейском побережье Малой Азии.

Кто же такие пеласги? Болгарский ученый академик Владимир Георгиев доказал, что прежде всего язык пеласгов был индоевропейским. Но какой именно? Чтобы ответить на данный вопрос, хотя бы в плане предположения, самое время вернуться к высказыванию Гелланика (V в. до н. э.) о том, что «этруски – это ответвление эгейских пеласгов». По мнению Гелланика, пеласги, изгнанные греками, приплыли к устью реки По, продвинулись в глубь страны, захватили город Кротон (Кортону) и поселились в местности, получившей название «Тиррения». «Этрусками» этрусков называли римляне (латиняне); греки называли этрусков «тирренами», а сами этруски, согласно Дионисию Галикарнасскому, называли себя расена, и это все при том, что «совершенно безоговорочно этруски названы славянским племенем в словаре Стефана Византийского». Сказанное можно представить в виде схемы: пеласги = этруски = славянское племя (расены) и сделать предположительный вывод, что пеласги – это славянское племя, т. е. праславяне.

Об этом же, но в несколько ином плане говорит и известный советский этрусколог А. И. Немировский, анализируя исторические данные о появлении пеласгов в Италии (точнее, в Этрурии): «…пеласги – народ не грекоязычный, а говорящий на языке, близком к греческому. Они родственны иллирийцам, фракийцам, фригийцам и, возможно, праславянам».

Откуда родом пеласги?

Чтобы ответить на этот вопрос или хотя бы приблизиться к его разрешению, я предлагаю пройти той дорогой, по которой, кажется, еще никто не ходил. Для этого необходимо вспомнить, что наиболее древней на сегодняшний день надписью, исполненной письмом типа «черт и резов», расшифровке которого посвящена первая часть настоящей работы, является надпись на пряслице из Лецкан – 348 год н. э.

То обстоятельство, что надпись выполнена обыкновенной деревенской пряхой, наводило на мысль о еще более глубокой древности славянской письменности, а IV век н. э. – это лишь ее расцвет, когда она была доступна всем, в том числе и простолюдинам в самых глухих уголках славянских земель. Но как глубоко уходят ее корни? Дело осложняется тем, что следы славянских культур археологи просматривают на уровне первых веков нашей эры. А глубже? Глубже только тьма и неизвестность. И все же…

Советский археолог А. Я. Брюсов в «Очерках по истории племен Европейской части СССР в неолитическую эпоху», нанеся на карту Европейской части СССР и сопредельных стран распространение археологически близких друг другу культур конца III и начала II тысячелетия до н. э., обратил внимание на совпадение этих границ с границами языковых группировок, исторически засвидетельствованных для несколько более позднего времени (по письменным данным и по данным топонимики).

Так, вся северная половина, включая волго-окское междуречье, оказалась занятой археологическими культурами с различными вариантами ямочно-зубчатой керамики. На этом большом пространстве можно было легко различить несколько отличающихся друг от друга культур: урало-камская с зубчато-струйчатой керамикой; окско-верхне-волжская – с ямочно-зубчатой; северо-западная, или белорусская, – с зубчатой; южно-балтийская – с ямочной.

К юго-западу, к западу и в клязьминско-волжском междуречье находилась серия фатьяно-образных культур.

Крайний юго-запад занимала трипольская культура, входящая в число культур с расписной керамикой, распространенных в Придунавье и значительной части Балканского полуострова.

И, наконец, черноземная область к востоку от Днепра оказалась занятой близкими в общем друг другу «степными» культурами – катакомбной, полтавкинской, северокавказской.

Как ни приблизительны совпадения этих границ с языковыми границами более позднего времени, они тем не менее оказались весьма интересными. Группы археологических культур III–II тысячелетий хорошо сопоставлялись с позднейшим распределением славянских по Днепру, Висле и западнее; фракийских на юго-западе и скифских языков в черноземной степной полосе к востоку от Днепра. Это сопоставление подтверждало предположение о том, что к III тысячелетию до н. э. на европейской территории СССР сложились уже те этнические единства, с которыми имеет дело позднейшая история.

Определенность вывода приводила к совершенно определенным представлениям о том, что создателями так называемой трипольской культуры являлись славяноязычные племена. Хорошо известен тезис Б. В. Горнунга о том, что трипольцы входили в число языковых предков славян.

Границы расселения трипольцев в пределах СССР в общих чертах совпадали с границами полноценного чернозема (по Д. В. Докучаеву). Благодатный климат, богатые почвы позволяли им заниматься как скотоводством, так и земледелием. Племена Триполья были многолюдны, о чем свидетельствует большое число огромных трипольских поселений.

По единодушному мнению всех специалистов, «трипольцы в культурном отношении значительно превышали своих соседей». Имели они и письменность. Пространных текстов или хотя бы отдельных трипольских надписей пока не найдено, но отдельные знаки, имеющие абсолютное сходство со знаками письменности типа «черт и резов», имеют место на обломках трипольской керамики. Это серьезное основание для того, чтобы считать, что славянская письменность зародилась в Триполье, на берегах Днепра или Дуная по крайней мере не менее 5 тысяч лет тому назад.

Но почему возник и существует такой огромный разрыв во времени между трипольской культурой и гораздо более поздними славянскими культурами этих мест, той же Черняховской (именно с ней, как вы помните, связана надпись на пряслице из Лецкан)? Объяснение этому найдено.

В начале II тысячелетия до н. э. произошло внезапное прекращение развития трипольской культуры, носившее катастрофический характер. Восточные соседи, представители так называемой катакомбной культуры, сумевшие приручить лошадь и достигшие совершенства в металлургии меди, обрушились на трипольцев и оказались победителями.

Нам, конечно, неизвестны не только детали, но и общий ход этой борьбы и ее продолжительность. Но археологические памятники красноречиво свидетельствуют, что трипольцы покидали свои поселения, расположенные на правобережье Днепра с такой поспешностью, что бросали в своих домах массу вещей и даже домашних идолов. Мы видим также, что в этой борьбе значительное участие приняли северные племена (представители среднеднепровской и волынской культур). Иными словами, против трипольцев выступили различные племена, со всех сторон, и это делает еще более понятным предполагаемый разгром трипольцев, по-видимому, в краткое время.

Исход трипольцев из Среднего Поднепровья, где потом, почти через 2,5 тысячи лет, возникнет государство восточных славян – Киевская Русь, по времени точно согласуется со временем появления на Балканах, в догреческой Греции, на островах Эгейского моря, в том числе на Крите, пеласгов.

Еще одна дорога, ведущая на Крит.

Путь, которым прошли трипольцы-пеласги из Триполья на Крит, отмечен археологами. Им известно, что «около 2500 года до н. э. в Фессалии возникает так называемая культура Димини, родственная культурам придунайских племен, и. в частности трипольской. Эта культура постепенно распространяется на юг, вплоть до Крита: образцы характерной для этого периода керамики были обнаружены в древнейших слоях Трои и на Крите».

Но есть еще одна дорога, один путь, которым я прошел в одиночку, в поисках истоков письменности типа «черт и резов». Путь был сложным и долгим, но поскольку мои собственные трудности вряд ли могут кого-то заинтересовать, то я ограничусь лишь схемой этого движения.

При сопоставлении письменности типа «черт и резов» с кириллицей было выявлено 10 знаков, идентичных в графическом отношении 10 кириллическим буквам. Все десять кириллических букв из этих десяти – буквы греческого алфавита. Десяти из двадцати четырех (двадцать четыре – это количество букв греческого письма) вполне достаточно, чтобы говорить о каком-то родстве двух письменностей: греческой и письменности типа «черт и резов». Но какова иерархическая связь этих двух «родственников»? Общеизвестно, что буквенное письмо, а таковым является греческое, представляет собой более высокую ступень развития письменности, нежели слоговое. Следовательно, слоговое письмо, в нашем случае письмо типа «черт и резов», на «древе» письменностей располагается ниже греческого, и из него греки могли заимствовать отдельные знаки для своего алфавита, и никак не наоборот. Но греческое письмо – это также общеизвестно – ведет свое начало от финикийского, а двадцать из двадцати двух знаков финикийского «алфавита» соответствуют тому же количеству знаков слогового протобиблского письма. Протобиблское письмо, кстати оно до сих пор не расшифровано, некоторые исследователи относят к тому ряду письменностей, для которых характерен особый тип силлибария, именуемый «эгейским». Эгейское письмо, сложившееся на острове Крит в эпоху бронзы, об-разует, как уже сказано выше, особый тип письма среди письменностей мира, для которого характерны знаки, передающие только открытые слоги. Эта же особенность была присуща и славянскому письму типа «черт и резов», и я позволил себе отнести это письмо к группе эгейских силлибариев, внутри которой, о чем также уже говорилось, наиболее тесно связанными между собой являются три системы письма: критское иероглифическое письмо (в данной работе не рассматривается), линейное письмо класса А и линейное письмо класса Б. Но главное состояло в том, что, сопоставляя знаки линейного письма А и Б со знаками письменности типа «черт и резов», я обнаружил абсолютную и практически абсолютную сходимость начертаний большого числа знаков этих письменностей, и это окончательно утвердило меня во мнении, что линейное письмо А и Б и письмо типа «черт и резов» представляют собой не просто родственные письменности, а скорее всего единую письменность, которой я и присвоил название «праславянская».

И потому, приступая к дешифровке линейного письма А и линейного письма Б, я с достаточным на то основанием в качестве рабочей гипотезы принял сложившееся представление о том, что пеласги, они же минойцы, авторы надписей, выполненных линейным письмом А и Б, являются праславянами, а язык, на котором выполнены эти надписи, – соответственно, праславянским.

Принципиальное же значение для дешифровки текста еще одного критского письменного памятника – Фестского диска – имеет вопрос о языке, на котором он написан. Все данные говорят за то, что этот язык минойский, т. е. язык линейного письма А (а теперь и линейного письма Б. – Г. Г.) и критской иероглифики. Количество слоговых знаков, применявшихся в системе письма Фестского диска (по сравнительно-статистическим данным, их должно было быть около 60) свидетельствует о том, что они передают только открытые слоги, а это характерно именно для звуковой структуры минойского языка (читай: праславянского. – Г. Г.) – Сам диск найден вместе с табличкой линейного А. «Тождественность языка надписи диска и минойского вытекает и из анализа… надписи на вотивной (предназначенной для посвящения божеству) бронзовой двусторонней секире из святилища в пещере Аркалохори… Надпись содержит знаки двух силлибариев – письменность Фестского диска и линейное А. Это служит важным подтверждением того, что оба предназначены для передачи на письме одного и того же языка – минойского». Что и требовалось доказать.

Таким образом, язык критских надписей, чтение которых предлагается в настоящей работе, – праславянский, а разновидности критского письма – линейное письмо класса А, линейное письмо класса Б и письмо Фестского диска – представляют собой единую праславянскую письменность.