Плавучий остров.

Пятый квартет Бетховена, ля-мажор, соч. 18;

Второй квартет Моцарта, ре-минор, соч. 10;

Второй квартет Гайдна, ре-мажор, соч. 64 (вторая часть);

Двенадцатый квартет Онслоу, ми-бемоль.

Этим концертом парижские артисты стяжали новые лавры. Что бы ни говорил упрямый виолончелист, какая удача, что они очутились на борту Стандарт-Айленда!

Для европейцев и туземцев в парке организованы разнообразные игры. На лужайках устраивают танцы, и — ничего в этом нет зазорного! — все пляшут под звуки аккордеонов, которые пользуются большим успехом у коренного населения островов Общества. К тому же французские матросы тоже питают слабость к этому духовому инструменту, и так как уволенные на берег с «Парижа» и других кораблей в большом количестве прибыли на Стандарт-Айленд, оркестров хоть отбавляй, и аккордеоны неистовствуют. Человеческие голоса тоже дают себя знать, и матросские песни перекликаются с химерре, любимыми народными песнями океанийцев.

Вообще туземцы Таити, и мужчины и женщины, очень любят и пение и танцы, которыми они славятся. В этот вечер они неоднократно исполняют все фигуры репауипы, которая может считаться национальной пляской. Она сопровождается барабанным боем, отмечающим ее ритм. А затем с увлечением выступают танцоры любого происхождения — и туземцы и иностранцы, — возбужденные всевозможными напитками — угощением муниципалитета.

В то же время в гостиных городской ратуши на балу более изысканного стиля, где в качестве распорядителя выступает Атаназ Доремюс, собрались все знатные семьи города. Дамы — миллиардки и таитянки — разодеты в свои самые роскошные наряды. Нет ничего удивительного, если первые, верные клиентки парижских портных, без труда затмевают даже самых элегантных европеянок колонии. Их головы, плечи, грудь просто залиты бриллиантами, и лишь соперничество между ними самими может представлять хоть какой-то интерес. Но найдется ли человек, который взял бы на себя смелость решить, кто блистательнее — миссис Коверли или миссис Танкердон? Во всяком случае, это будет не Сайрес Бикерстаф, неизменно заботящийся о том, чтобы между обеими частями острова поддерживалось должное равновесие.

В почетной кадрили выступает королева Таити со своим августейшим супругом, Сайрес Бикерстаф с миссис Коверли, контр-адмирал с миссис Танкердон, коммодор Симкоо с первой статс-дамой королевы. Одновременно образуются и другие кадрили, где пары смешиваются в зависимости лишь от своих вкусов и симпатий. Все вместе представляет чарующее зрелище. И, однако, Себастьен Цорн стоит в стороне, и вся поза его выражает если не негодование, то во всяком случае презрение, как у двух сердитых римлян на знаменитой картине «Упадок Рима». Ивернес, Пэншина и Фрасколен усердно танцуют вальс, польку, мазурку с самыми хорошенькими таитянками и с самыми очаровательными барышнями Стандарт-Айленда. И кто знает, может быть, в конце этого бала решилась судьба многих пар, что несомненно заставило служащих, регистрирующих браки, потрудиться сверхурочно. Ко всеобщему изумлению, по странной случайности в одной из кадрилей кавалером мисс Коверли оказывается Уолтер Танкердон! Но впрямь ли это случай, не подстроила ли его дипломатическая изобретательность г-на директора управления искусств? Это событие во всяком случае удивительное, и оно чревато самыми важными последствиями, потому что может явиться первым шагом к примирению между двумя могущественными семьями.

После фейерверка, пущенного с обширной лужайки парка, снова начались танцы, продолжавшиеся всю ночь.

Таков был этот знаменательный праздник, и память о нем сохранится на протяжении всех долгих и счастливых лет, которые грядущее — надо надеяться — уготовило Стандарт-Айленду.

Через день стоянка заканчивается, и на рассвете коммодор Симкоо дает приказ об отплытии. Пушечные залпы отмечают уход плавучего острова, так же как раньше отмечали его прибытие, а он любезно отвечает таитянам салютом на салют.

Стандарт-Айленд направляется на северо-запад, чтобы хоть бегло осмотреть другие острова архипелага, после Наветренных островов — группу Подветренных. И они проплывают вдоль живописных берегов Муреа — словно ощетинившихся горными пиками, из которых центральный имеет сквозное отверстие, мимо Раиатеа — священного острова, колыбели туземных королей, мимо Борабора, над которым вздымается тысячеметровая вершина, затем мимо островков Мату-Ити, Мопелиа, Тубуаи, Ману, — все это звенья таитянской цепи, протянувшейся через эти места.

Девятнадцатого ноября, в час, когда солнце скрывается за горизонтом, исчезают и последние вершины архипелага.

Тогда Стандарт-Айленд поворачивает на юго-запад, — это новое направление телеграфные аппараты отмечают на картах, выставленных в витринах казино.

Того, кто в эту минуту наблюдал бы за капитаном Саролем, поразил бы его мрачный пламенный взгляд и свирепое выражение лица, когда угрожающим жестом он указал своим малайцам путь на Новые Гебриды, расположенные в тысяче двухстах лье к западу!