Когда люди, существа смертные, в стройном порядке сражаются, обращая друг против друга оружие, они… обнаруживают, что все человеческие заботы — забавы детские. И в смерти их ничего нет страшного: то есть, кто погибнет на войне или в сражении — немного раньше получит то, что случится в старости… И как будто на сцене театра, так следует смотреть на убийство, и все смерти, и захваты городов и похищения. Все это — лишь перестановки на сцене, перемены облика, плачи и рыдания актеров.
Ведь здесь, в отдельных проявлениях этой жизни, не внутренняя душа, но внешняя тень человека и рыдает и печалится. Таковы дела человека, который считает жизнью только то, что в этой низшей и внешней сфере. …Только с помощью того, что в человеке серьезно, следует серьезно же заботиться и о серьезных делах, а в остальном человек — игрушка.
И потому-то наш чувственный мир прекрасен, поскольку в нем отражается образ действительно реального и истинного умственного мира… Прекрасно то, где сущность и причина — одно и то же.
Число как субстанция есть ритмика силы и неотделимо от Единого… Число является той избыточностью Единого, которая, не умаляя Его, создает все.
Единое есть все и ничто… Оно одновременно везде есть и все его. Но в то же время Единое отсутствует везде и всюду и даже в себе самом.
…И тогда ты достигнешь абсолютной свободы — свободы от самого себя… Единое перестало быть для тебя другим. Оно для тебя и не внешнее и не внутреннее. Единое — есть все для тебя, который и есть Единое.
