Поэмы, сказки.

Тут он разнежился сердечно.

И размечтался, как поэт:

«А почему ж? зачем же нет?

Я небогат, в том нет сомненья,

И у Параши нет именья,

Ну что ж? какое дело нам,

Ужели только богачам.

Жениться можно? Я устрою.

Себе смиренный уголок.

И в нем Парашу успокою.

Кровать, два стула; щей горшок.

Да сам большой; чего мне боле?

Не будем прихотей мы знать,

По воскресеньям летом в поле.

С Парашей буду я гулять;

Местечко выпрошу; Параше.

Препоручу хозяйство наше.

И воспитание ребят...

И станем жить — и так до гроба.

Рука с рукой дойдем мы оба,

И внуки нас похоронят...».

Со сна идет к окну сенатор.

И видит — в лодке по Морской.

Плывет военный губернатор.

Сенатор обмер: «Боже мой!

Сюда, Ванюша! стань немножко,

Гляди: что видишь ты в окошко?» — Я вижу-с: в лодке генерал.

Плывет в ворота, мимо будки.

«Ей-богу?» — Точно-с. — «Кроме шутки?».

— Да так-с. — Сенатор отдохнул.

И просит чаю: «Слава богу!

Ну! Граф наделал мне тревогу,

Я думал: я с ума свихнул».

Он был чиновник небогатый,

Безродный, круглый сирота,

Собою бледный, рябоватый,

Без роду, племени, связей,

Без денег, то есть без друзей,

А впрочем, гражданин столичный,

Каких встречаете вы тьму,

От вас нимало не отличный.

Ни по лицу, ни по уму.

Как все, он вел себя нестрого,

Как вы, о деньгах думал много,

Как вы, сгрустнув, курил табак,

Как вы, носил мундирный фрак.