История Японии. Между Китаем и Тихим океаном.

«Низшие над высшими».

Историки экономики ныне считают, что до 1300 г. режим Камакуры переживал период инфляции — из-за массового ввоза китайской монеты, практикуемого и поощряемого правителями Минамото, а потом Ходзё. Зато в XV в. китайцы резко сократили международную торговлю, ответственную, на их взгляд, за тяжелейшее бедствие — сокращение монетной массы за счет утечки металла. И поэтому Япония, привыкшая к континентальной монете, вступила в период дефляции, как раз в момент, когда здесь начал формироваться новый тип человека — нувориши (утокунин), которые богатели за счет того, что ворочали деньгами и извлекали из этого выгоду. Часто сочетая шовинизм со стремлением к действиям, выходящим за рамки обычных моральных норм, они в основном пополняли беспокойные ряды последователей школы Нитирэна. Они также входили в число первых элементов городской буржуазии, которая тогда росла и оказывала услуги роду Асикага и богатому рыцарству, предоставляя им редкие и вожделенные изделия китайских и корейских ремесленников.

В то время как одни богатели, открывая для себя новый образ жизни, другие — крестьяне — хирели. В результате быстрого развития ранней монетной экономики, как повсюду в подобной ситуации, земледельцы беднели, потом влезали в долги, потом беднели еще быстрее. Наконец, когда нищета становилась невыносимой, они восставали. Обычная схема возникновения голодных бунтов. Но в Японии эти сельские восстания (до икки) с 1428 г. отличались совершенно особой оригинальностью: самые энергичные из крестьян, которые стали буси (поступая на службу к сеньору, как только им позволял режим полевых работ), были хорошо тренированы, дисциплинированы и умели придавать своим жакериям организацию военного образца. Как правило, в течение XV в. их действия были настолько эффективными, что они добивались удовлетворения почти всех требований.

В такой ситуации было мало шансов, что движение утихнет, тем более что материальные трудности в деревнях только нарастали, а все более многочисленные элиты — придворные аристократы, феодальные сеньоры, а теперь и буржуа — по крайней мере отчасти жили за счет крестьянского труда. В 1460–1461 гг. сельское население области Киото и окрестностей озера Бива косил страшный голод. Голодающие стали негодовать на ростовщиков и на сеньоров, слишком алчных и неумолимых; они обратились к сёгуну в качестве третейского судьи. Последний, обрадовавшись возможности поставить в неприятное положение тех, от кого зависел сам, занимая у них деньги, принял решение в пользу крестьян; но еды у последних от этого не прибавилось.

Каждый чувствовал, что общество меняется; могущественные высокородные вельможи были колоссами па глиняных ногах; настоящие богатства принадлежали другим людям и находились в городах, где формировалась новая жизнь; крестьяне же, которых так расхваливали моралисты, были прикованы к земле. Короче говоря, мир перевернулся в положение «низшие над высшими» (гэ коку дзё), как гласила молва.