Мифы и легенды рыцарской эпохи.

ПРИЕМ, ОКАЗАННЫЙ РОБИН ГУДОМ, МАЛЕНЬКИМ ДЖОНОМ И ИХ ПРИЯТЕЛЯМИ ЕПИСКОПУ ХЕРЕФОРДСКОМУ В ВЕСЕЛОМ БАРНСДЕЙЛЕ.

Кто славу поет Робин Гуду, Кто рыцарям, скачущим гордо, А мы вам расскажем про золота груду Епископа из Херефорда.
Это случилось в Барнсдейле, друзья, В зеленом лесу королевском, Куда наш епископ, наверное, зря Явился со свитой так дерзко.
«Убью я оленя, – сказал Робин Гуд, — Изжарим его понемногу, И будет в охотку нам тягостный труд — Епископа ждать у дороги».
Вот Робин с друзьями, одет пастухом, Шестерка друзей – на подбор… Но поп Херефордский явился верхом И тычет перстами в костер.
«Как можно, – епископ кричит, – в постный день Готовить в лесу угощенье?! Злодейски убит королевский олень — Последуют суд и отмщенье».
«Мы – пастухи, – отвечал Робин Гуд, — Пасем мы овец и телят, Дабы веселиться – не нужен нам суд, Сойдет и олень короля».
«Вы храбрые парни, но это – разбой! Король да узнает о том. Поэтому вы отправляйтесь за мной — Предстанете пред королем».
«Прости нас, прости, – стал Робин орать, — От ужаса кровь моя стынет. Разве достойно семь жизней отдать В помин о рогатой скотине?»
«Нет вам прощенья, клянусь головой, Душа возмущенно клокочет. Поэтому поторопитесь за мной Встать пред королевские очи».
Но Робин и тут удержать себя смог В смиренье, пристойном рабам, Достал из одежды охотничий рог И быстро приставил к губам.
Он в рог этот дунул как можно сильней, Аж вздулись натруженно жилы. И Робина семьдесят смелых парней Компанию всю окружили.
Бойцы, Робин Гуду отвесив поклон, Нацелили луки в мгновенье. «Зачем ты гудишь?» – молвил Маленький Джон, Похоже утратив терпенье.
«Да вот, тут епископ вовсю возмущен, Не хочет простить нас никак он, Отрежь ему голову, Маленький Джон, И выброси диким собакам».
«Умоляю простить, вы, конечно, правы, Молю вас простить, ради бога, Если б я знал, что вы – это вы, Нашлась бы другая дорога».
«Не будет прощенья, – сказал Робин Гуд, Но будет суров твой удел. Поторопись и последуй на суд, В веселый наш Барнсдейл».
Епископа за руку в лес увели И там, под пастушью свирель, В них с Робином, словно в бочонки текли, Вино, потом пиво и эль.
Потребовал счет епископ сквозь сон: «Мне кажется, он большой». «Отдай кошелек, – сказал Маленький Джон, И я попрощаюсь с тобой».
Епископа плащ у Джона в руках — Лег на траву, как рассвет. На ткань посыпались из кошелька Три сотни блестящих монет.
На глаз оценил их Маленький Джон: «Приятно их видеть сейчас. Плачу за епископа, хоть шельма он, Так сильно не любит нас».
А Робин Гуд, продолжая бал, Сказал, что епископ – гость. И старый епископ всю ночь танцевал, Довольный, что тем обошлось.