Этот неспокойный Кривцов.

Помнится, еще в молодости мне встретился любопытный портрет благоприятного человека в очках, под изображением которого пудель тащил в зубах инвалидные костыли. Это был портрет Николая Ивановича Кривцова. Писать о нем легко, ибо его не забывали современники в своих мемуарах, но зато и трудно, ибо перед этим человеком невольно встаешь в тупик: где в нем хорошее, а где плохое? Одно беспокойство. Впрочем, если читатели останутся недовольны моим рассказом, я отсылаю их к замечательной книге М. Гершензона “Декабрист.

Янычары.

Янычары. И Осталась От Них Только Музыка. Часть первая. НОВЫЕ ВРЕМЕНА (1789-1798). Прелюдия Первой Части. 1. На Берегах «Коровьего Брода». 2. Кто Скажет Правду? 3. В Борьбе За Мир. 4. От Измаила И Далее. 5. У Кого Праведные Мысли!.. 6. Чрезвычайный Посол. 7. Противоборство. 8. Пушки Для Селима. 9. Выдвижение. 10. Опасный Сосед. 11. Мятежники, Мешки И Головы. 12. «Груша Еще Не Созрела». 13. Для Кого Пляшут Дервиши. Часть вторая. ПИРАМИДЫ. Прелюдия Второй Части. Примечания. ЯНЫЧАРЫ. В предыдущих комментариях, чтобы окончательно не запутать читателя, я умышленно не касалась данного романа. На титульном листе написано: начат 26 апреля 1989 года. С этого момента невозможно ответить — над чем конкретно работал Пикуль. Я привыкла, что у Валентина Саввича в параллель шла работа над двумя или даже тремя вещами. Но в последний год его жизни творилось что-то невообразимое. Представьте, что после «Ступай и не греши», которую он написал за пятнадцать дней (!), отрешившись на это время от всего…

Ярославские страдания.

Сейчас уже многое утеряно безвозвратно. Это сколько же надо перепахать архивов, чтобы по крупицам сложить судьбу отставного поручика Семена Самойлова?.. Знаю, что жил в Ярославле, знаю, что был безграмотен, знаю, что состоял при охране необходимых вещей – кнутов для сечения, щипцов для вырывания ноздрей и штемпелей для накладывания знаков на лицах. Мало! Мало я знаю об этом человеке, но, в конце-то концов, не ради него и пишу, а ради того времени, в котором проживал сей лыком шитый, безграмотный поручик… Еще.

Ястреб гнезда Петрова.

Петр Андреевич Толстой… Его праправнук Лев Толстой сказал о нем: «Широкий, умный, как Тютчев блестящ. По-итальянски отлично». А современник писал, что сей человек «зело острый и великого пронырства и мрачного зла втайне исполненный». Но история ценит не столько мнения, сколько факты! Москва, 15 мая 1682 года. На лошадях, по брюхо заляпанных грязью, неслись вдоль стрелецких полков два горячих всадника – Толстой да Милославский. – Нарышкины извели царя Федора! – кричал Толстой. – Травят и царя Иоанна! – вторил.

Ницше contra Вагнер. Из досье психолога.

Чем я восхищаюсь{1}. В чём я возражаю{2}. Интермеццо{7}. Вагнер как опасность{8}. Музыка без будущего{9}. Мы антиподы{10}. Где Вагнеру место{14}. Вагнер как апостол целомудрия. Как я освободился от Вагнера. Слово берёт психолог. Эпилог. О бедности богатейшего. Комментарии. Примечания. Все последующие главы были не без осмотрительности отобраны из моих прежних произведений — некоторые из них относятся аж к 1877 году, — местами они, возможно, стали яснее, но прежде всего короче. Если прочесть их одну за другой, они не оставят ни малейшего сомнения ни касательно Рихарда Вагнера, ни касательно меня: мы антиподы. При этом станет понятно и ещё кое-что другое: в частности, что это эссе предназначено для психологов, но не для немцев… У меня есть читатели повсюду — в Вене, в Санкт-Петербурге, в Копенгагене…

Тонущие.

Пролог. Примечания. Моим родителям Джейн и Тони. …Я очертя голову ринулся в море и тем самым лучше освоился с течением, с зыбучими песками и острыми рифами, чем если бы оставался на зеленой лужайке, наигрывал на глупенькой дудочке и услаждался чаем и душеспасительными советами. Джон Китс. Из Письма Дж. О. Хесси, 8 Октября 1818 Г. [1]. Пролог. Вчера днем моя жена, с которой мы состояли в браке более пятидесяти лет, застрелилась. По крайней мере, так считает полиция. А я играю роль безутешного вдовца — вдохновенно и успешно. Жизнь…

Три часа между рейсами [сборник рассказов].

Рассказы для «Эсквайра»[1]. (1935–1941). Изувер[2]. Ночь при Чанселорсвилле[7]. Утро Барбоса[15]. Музыка в трех актах[16]. Муравьи в Принстоне[25]. «Я не был на войне»[35]. «Дай мне шанс, тренер»[39]. «Уидудл». Трудный пациент[42]. Честь Чувырлы[46]. Затянувшийся отъезд[49]. Постоялец из девятнадцатого[53]. Праздничные дни[54]. Спонсоры Финнегана[55]. Этюд в гипсе[60]. Потерянное десятилетие[61]. В океане[70]. Женщина из «Клуба 21»[75]. Три часа между рейсами[83]. Истории Пэта Хобби[85]. (1940–1941). Рождественский подарок Пэта Хобби[86]. Ненужный человек[88]. «Кипятку сюда — и побольше!»[94]. Соавтор гения[96]. Пэт Хобби и Орсон Уэллс[102]. Секрет Пэта Хобби[108]. Пэт Хобби, предполагаемый отец[114]. В гостях у звезд[123]. Пэт Хобби входит в роль[131]. Премьера Пэта Хобби[134]. Попытка не пытка[139]. Патриотизм в коротком метре[143]. По следу Пэта Хобби[148]. Забавы художников[151]. Обломки прошлого[158]. Не вырубишь топором[164]. Пэт Хобби и гранит науки[168]. Примечания…

Тропик Козерога.

«Я пою экватор», или Аутогония[1] Миллера. Тропик Козерога. Интерлюдия. Кода. Примечания. Ей. Человеческие чувства часто сильнее возбуждаются или смягчаются примерами, чем словами. Поэтому после утешения в личной беседе я решил написать тебе, отсутствующему, утешительное послание с изложением пережитых мною бедствий, чтобы, сравнивая с моими, ты признал свои собственные невзгоды или ничтожными, или незначительными и легче переносил их. Петр Абеляр. Предисловие К Historia Calamitatum. («Истории Моих Бедствий» ). В трамвае-яичнике. В конечном итоге место Генри Миллера будет среди исполинских литературных…

Тропик Рака. Черная весна.

Тропик Рака. Генри Миллер и его роман «Тропик Рака». Жизненный путь и репутация. «Тропик Рака»: борьба с литературой. «Внешний человек» и разрушение субъективного. Человек современного мира. Женщина и город. Примечания. Черная весна. «Черная весна»: микрокосмос. Утробная жизнь. Умирание искусства. Путь гения. Четырнадцатый округ. Третий или четвертый день весны. В субботу, после полудня. Ангел – мой водяной знак! Мужской портной. Бредтреп Кронстадт. Ночью жизнь…[212]. Странствуя по Китаю. Бурлеск. Мегаломания.

Ты кем себя воображаешь?

Королевская взбучка. Привилегия. Половинка грейпфрута. Дикие лебеди. Деванищенка. Баловство. Провидение. Удача Симона. По буквам. Ты кем себя воображаешь? Примечания. Посвящается Дж. Фр. Королевская взбучка. Королевская взбучка. Фло часто этим грозила. Ты у меня получишь королевскую взбучку. Слово «королевская» рокотало у нее на языке, обретая особое коварство. Розе обязательно нужна была картинка, пускай нелепая, и эта нужда была сильней осторожности. Поэтому, вместо того чтобы испугаться, она задавалась вопросом: как взбучка может быть королевской? В конце концов ей представилась обсаженная деревьями аллея, парадно одетые зрители, белые кони и черные рабы. Кто-то становился…

У.

Пролог. Часть 1. Мы — не строившие Норвегию. Теория. Рождение экспедиции. Часть 2. По-над Тихим океаном. Среди полинезийцев. Тридцать два костра. Первый день. Первый костер. Второй день. Второй костер. Третий день. Третий костер. Четвертый день. Четвертый костер. Пятый день. Пятый костер. Шестой день. Шестой костер. Седьмой день. Седьмой костер. Восьмой день. Восьмой костер. Девятый день. Десятый день. Девятый костер. Одиннадцатый день. Десятый костер. Двенадцатый день. Одиннадцатый костер. Тринадцатый день. Двенадцатый костер. Четырнадцатый день. Тринадцатый костер. Пятнадцатый день. Четырнадцатый костер. Шестнадцатый день. Пятнадцатый костер. Семнадцатый день. Шестнадцатый костер. Восемнадцатый день. Семнадцатый костер. Девятнадцатый день. Восемнадцатый костер. Двадцатый день. Девятнадцатый костер. Двадцать первый день. Двадцатый костер. Двадцать второй день. Двадцать первый костер. Двадцать третий день. Двадцать второй — тридцать второй костер. Указатель. Иллюстрации. Примечания…