Свеча жизни Егорова.

Недавно, просматривая «Старые годы», я снова перечитал статью о художнике Федоре Калмыке, который в Карлсруэ сделался придворным живописцем баденских герцогов. И захотелось рассказать о другом калмыке — он мог бы стать личным живописцем папы римского, а при русском дворе императора Николая I его лишили громкого титула «русского Рафаэля». Окунемся в старину. Однажды калмыцкая орда, населявшая приволжские степи, вдруг стронулась со своих кочевий в сторону далекой страны Джунгарии. Екатерина II послала за ордой.

Секрет русской стали.

Валентин ПИКУЛЬ. СЕКРЕТ РУССКОЙ СТАЛИ. В ту пору, когда Альфред Крупп производил в Эссене ночные горшки, вилки да ножики, он еще старался не обедать дома, а напрашивался в гости. Какая экономия! - восклицал он по этому поводу. Россия имела пушки из чугуна и бронзы, а в 1851 году Николай I купил у Крупна стальную пушчонку, побаловался с нею на полигоне и сдал в арсенал на хранение. Как раз в этом году умер Аносов, знаменитый металлург, возродивший тайну булатной стали. Последние годы жизни он, уже генерал-майор,

Секретная миссия Нарбонна.

Валентин ПИКУЛЬ. СЕКРЕТНАЯ МИССИЯ НАРБОННА. Пусть мой вопрос не покажется чересчур наивным: какие же конечные цели преследовал Наполеон, начиная поход двунадесяти языков против России? Припомним знаменательную беседу славного Кутузова с не менее славным Денисом Давыдовым; на совет фельдмаршала Денису, чтобы тот поберег свою голову, лихой партизан отвечал странными словами: - Если и погибнем, так сложим головы за отечество, а это почетнее, нежели подохнуть на берегах Ганга от лихорадок Индии, куда загонит всех.

Синусоида жизни человеческой.

Дмитрий Захарович Головачев, командир флотского Гвардейского Экипажа, устраивал в своем доме любительские концерты, в 1876 году организовал первую постановку оперы «Сын мандарина». Автор оперы, еще молодой офицер-фортификатор Цезарь Антонович Кюи, был, конечно же, благодарен адмиралу. Партию Зайсанка исполнял никому не известный юноша, и Мальвина Рафаиловна Кюи, жена композитора, ученица Даргомыжского, шепнула: — Интересно, в каких трюмах адмирал обнаружил такой дивный баритон? Голос достоин всяческого одобрения…

Слава нашему атаману!

Сейчас у нас — слава богу! — стали писать о знаменитой «Хомутовской» коллекции акварелей А. И. Клюндера. Мне, посвятившему около сорока лет своей жизни отечественной иконографии, особенно приятно это внимание к обширной серии портретов офицеров лейб-гвардии Гусарского полка, сослуживцев поэта Михаила Лермонтова. Собрание гусарских портретов кисти Клюндера было поднесено в дар генералу Михаилу Григорьевичу Хомутову, когда он покидал Царское Село, где квартировали его гусары, чтобы отбыть в Новочеркасск — ради.

Славное имя – «Берегиня».

Пусть не свирепеют наши гордые мужчины, если я скажу, что женское здоровье гораздо важнее мужского. У древних славян, наших предков, женщину почитали славным именем – «берегиня». В самом деле, кто бережет семейный очаг, кто перевяжет раны, кто накормит, кто сошьет одежду, кто наведет порядок в доме, кто примирит ссору в семье? Ко всему этому издревле приспособлена женщина, и, когда она заболевает, дом рушится, мужчина, выпавший из-под женского контроля, превращается в «тряпку», а семья теряет то главное, что.

Слово и дело.

Книга Первая. «Царица Престрашного Зраку». Летопись Первая. Государева Невеста. Глава 1. Глава 2. Глава 3. Глава 4. Глава 5. Глава 6. Глава 7. Глава 8. Глава 9. Глава 10. Глава 11. Глава 12. Эпилог. Летопись Вторая. Боярская Пора. Глава 13. ЛЕТОПИСЬ ТРЕТЬЯ. “ИМПЕРАТРИКС" Летопись Четвертая. Гордецы И Подлецы. Глава 14. Глава 15. Летопись Пятая. Под Бой Барабанов. Книга Вторая. «Мои Любезные Конфиденты». Летопись Первая. На Рубежах. Глава 16. Глава 17. Летопись Вторая. Бахчисарай. Летопись Третья. Дела Людские. Летопись Четвертая. Конфиденты. Летопись Пятая. Эшафот. Летопись Последняя. Россия На Поворотах. Анна Кровавая. Бирон И «Бироновщина». Скандал В Благородном Семействе. Миних Не Спит. Конец «Бироновщины». А Миниха-То Обидели! Неужели «Линаровщина»? Пора Выбирать! Дщерь Петрова. Кто Как Закончил. Брауншвейгское Семейство. Вперед, Россия! Сибирский Варнак. Волынский И Самодержавие. Конфидент Декабристов. Дом Ледяной И Уважение К Тредиаковскому. Забытый Памятник…

Совет двадцати пяти баранов.

Пикуль Валентин. Совет двадцати пяти баранов. Барановская демократия была высмеяна публикой: - Живем теперь - словно в Англии! Дождались парламента, только он бараний, а президентом в нем главный баран. Смех убивает. Убил он и Баранова, настроившего столичное общество на юмористический лад, когда царю было не до смеха. Он спровадил Баранова в Архангельск - губернатором, а в 1883 году переместил в Нижний Новгород....... Максим Горький в ту пору еще месил тесто для кренделей...

Солдат Василий Михайлов.

В нашей истории бурный и красочный XVIII век, век рыцарства и злодейства, век гордецов и подлецов, как бы окантован двумя мучительными процессами. В начале столетия Россия вышла на побережье Балтики, а весь конец века народ укреплял рубежи государства на берегах Черноморья. Дорога в Бахчисарай далась ценою большой крови, отняв у россиян жизнь нескольких поколений. Дело это было великое, дело нужное — дело героев, давно позабытых. Сейчас бывшая Таврида стала всесоюзной здравницей, и загорающие в шезлонгах на верандах…

Старая история с новым концом.

Очевидно, с годами человек острее чувствует личную соприкосновенность к событиям своего бурного века. Пятый класс школы я заканчивал перед самой войной и тогда же впервые прочитал повесть Бориса Лавренева «Стратегическая ошибка» – о прорыве летом 1914 года германских крейсеров «Гебен» и «Бреслау» в Черное море. Ограниченный в своих познаниях, я следил лишь за развитием сюжета и многое не понял, но сама фабула повести надолго осталась в моем сердце. Сейчас мою память тревожат старые – еще детские – воспоминания.

Старое, доброе время.

В середине прошлого столетия жители российской столицы часто видели странного человека, который свободно проникал в кабинеты самых знатных вельмож, а иногда шепотком беседовал с дворниками. Держался он слишком независимо и даже отчужденно от людей, вечно сосредоточенный, взирающий исподлобья, но при этом его маленькие свиные глазки, казалось, насквозь проницали каждого человека… – Кто это? – шепотком спрашивали люди. – Это русский Фуше, – отвечали им с опаскою. – Какой же это Фуше? – слышалось от других. – Это.