Албанские народные сказки.
СКАЗКИ О ЖИВОТНЫХ.
*ЧЕРЕПАХА И ЗАЯЦ.
Черепаха паслась на краю деревни возле старого плетня. Мимо бежал заяц. Увидел черепаху, остановился и начал над нею смеяться.
— Какая же ты неуклюжая! Какая неповоротливая! И бегать как следует не умеешь. Тащишься еле-еле, — говорил он, подняв уши и растопырив усы. — То ли дело я! Быстрее меня никто не бегает! Расстояние, которое я пробегу за три минуты, тебе не проползти за неделю.
— Ну, не говори, — спокойно возразила ему черепаха. — Я только с виду такая неуклюжая. А если захочу, тебя обгоню.
Заяц расхохотался и продолжал издеваться над черепахой:
— Какая же ты неуклюжая! И вялая какая-то… Еле-еле лапами шевелишь.
Тут зайцу пришла в голову озорная мысль. Он предложил черепахе бежать с ним наперегонки. «То-то будет смеху, — думал он, — когда я одним прыжком ее обгоню!».
Но черепаху ничуть не смутило его предложение. Она спокойно дожевала травинку, встала рядом с зайцем и приготовилась к состязанию. Заяц показал ей на один из окрестных холмов.
— Выиграет тот, — сказал он, посмеиваясь, — кто первым добежит до этого холма.
— Хорошо, — ответила черепаха. — Побежали!
Они тронулись с места. Заяц помчался как угорелый. Медленно поползла черепаха. Когда заяц обернулся назад, черепаха уже так отстала, что совсем потерялась из виду.
Тогда заяц подумал: «Времени у меня достаточно. Сейчас я могу позволить себе часок-другой поспать».
Он выбрал удобное место на самом солнцепеке, улегся, вытянул лапы, опустил уши и моментально заснул.
А черепаха весь день ползла к подножию холма. Только к вечеру достигла она цели.
Когда солнце село, заяц проснулся. Он хорошо выспался, чувствовал себя бодро и за несколько минут добежал до намеченного места. Каково же было его удивление, когда он увидел там черепаху, которая лакомилась свежей густой травой!
— Да, — сказал заяц, — теперь я вижу, что добивается успеха не тот, кто торопится, а тот, кто трудится настойчиво и постоянно.
*МЫШЬ, КОТ И СВЕРЧОК.
Наступила осень, а мышь не успела запастись на зиму едой. Обегала соседние закрома и амбары, все обнюхала, обшарила, искала-искала, нигде ни зернышка, ни крупинки! Что делать? Дома десять голодных мышат, мал мала меньше. Мышата пищат, да и мышь затосковала. Как зиму пережить, если запасов нет? Чем мышат кормить? Думала мышь, думала и решила пойти за помощью к сверчку, попросить у него зерна в долг.
Пришла мышь к дому сверчка и стучит лапкой в дверь: тук-тук-тук!
— Кто там? — спрашивает сверчок.
— Это я, мышь!
— Зачем пожаловала, соседушка?
— За помощью. Зерна попросить. Скоро начнутся холода и вьюги, а закрома пустые, совсем кормиться нечем. Мышата голодные пищат, есть просят.
— Ох-ох-ох! — вздохнул сверчок. — Впереди долгая зима, а семья у меня сама знаешь какая большая. Самим до весны пропитанья не хватит.
— Ну помоги, сверчок, у тебя же душа добрая! Не оставь в беде! — взмолилась мышь. — Неужели ты сможешь спать спокойно, если будешь знать, что я с моими мышатами умираю с голоду?
Просила мышь, просила сверчка, наконец уговорила.
— Ладно, так и быть, поделюсь своими запасами, — сказал сверчок. — А сколько тебе зерна до весны надо?
— Двух мешков хватит.
— А когда ты вернешь долг?
— Осенью. Как новый урожай соберу, так и верну.
— Кто поручится, что ты долг отдашь? Кто будет твоим поручителем?
— Да что ты придумал? Какой поручитель? Я — честная мышь. Если сказала — отдам, значит, отдам.
— Нет, так дело не пойдет, — решительно возразил сверчок. — Коли не найдешь поручителя, не дам тебе зерна.
Мышь ушла ни с чем.
На следующий день прибегает она к сверчку снова и просит дать зерна в долг.
— Вот что я решил, — сказал сверчок. — Бери в поручители кота. Если кот поручится за тебя, дам тебе зерна.
Мышь, огорченная, ушла, а дома, посидев денек и подумав, решила схитрить. Договариваться с котом она, конечно, не стала. Явилась снова к сверчку и говорит:
— Здравствуй, дорогой сверчок! А вот и я! Вчера сходила к коту! Он согласен быть поручителем.
— Если согласен, тогда другое дело, — ответил сверчок, пошел в дом и отсыпал ей два мешка зерна.
Мышь взвалила их на спину и потащила домой. Идет, под тяжестью мешков сгибается, а сама от смеха трясется: как ловко она обманула доверчивого сверчка!
Прошла зима. Мышь со своими мышатами прокормилась зерном до самой весны. Наступило лето, потом осень. Уже давно закончилась жатва, и снова подул холодный зимний ветер. Сверчок подумал:
«Наверно, мышь уже собрала зерно нового урожая и скоро вернет долг».
Проходит неделя, другая, месяц, а от мыши ни слуху ни духу. Понял сверчок, что не дождется мыши, и решил сходить к ней сам. Подходит к домику мыши и стучит в дверь лапкой: тук-тук-тук!
— Кто там? — спрашивает мышь.
— Это я, сверчок.
— Зачем пожаловал, соседушка?
— Как зачем? А долг? Собираешься ты мне долг отдавать? Кто брал у меня два мешка зерна?
— Брать-то я брала, да отдавать не собираюсь. Нет у меня зерна, ничего не собрала нынешним летом. Напрасно ты шел ко мне, себя утруждал.
— Как напрасно? А твое слово? Ты же обещала отдать!
— Слово словом, да что тебе мое слово, если зерна нет?
— Если ты не вернешь долг, я пойду к твоему поручителю.
— И опять напрасно побеспокоишься. Нет у меня зерна и не будет. Да приведи хоть сто поручителей, откуда зерну взяться, если его нет?
— Так дело не пойдет, — решительно сказал сверчок. — Если ты зерно отдавать не хочешь, позову кота.
Пришел сверчок к коту и рассказывает:
— Прошлой осенью явилась ко мне мышь два мешка зерна в долг просить. Десять голодных мышат, говорит, в доме плачут. Я ей отказал, тогда она взяла тебя в поручители. Теперь время долг отдавать, а она отнекивается: нет, говорит, зерна! Сделай милость, кот, помоги мне зерно вернуть!
Кот потянулся, поурчал, а потом спрашивает:
— Взяла, говоришь, меня в поручители? Очень интересно! Десять мышат, говоришь? Мяу! Очень интересно! А где ее дом, ты не знаешь?
— Как же не знать! Конечно, знаю. Идем, я тебя отведу.
Отправились сверчок с котом к домику, в котором жила мышь.
В это время мышь со своими мышатами сидела за столом и ела вкусные лепешки из муки нового урожая.
Сверчок постучал в окошко и спрашивает:
— Ну как, мышь, будешь долг отдавать?
— И не подумаю, — ответила мышь. — Иди лучше, сверчок, домой, все равно ты здесь ничего не получишь.
— Если не отдашь, я приведу сюда твоего поручителя кота.
— Это меня ничуть не беспокоит, — сказала мышь. — Не боюсь я кота. Мы все не боимся кота. Нам совершенно все равно, кот или не кот…
Такой дерзости уже не смог вынести кот. Он выгнул спину, потянулся и тихо сказал:
— Мяу!
От страха мышь с мышатами кубарем скатились со стульев и забились под кровати. Мышь запищала:
— Смилуйся, дорогой сверчок, сейчас поищу, сейчас поищу, может, и найду что-нибудь.
Мышь мигом сбегала в кладовку, вытащила оттуда два мешка зерна, открыла окно и выбросила их наружу.
— Мяу, — сказал кот, — так не годится. Откуда брала зерно, туда его и верни. Бери-ка мешки и тащи их к дому сверчка.
Пришлось мыши взвалить себе мешки на спину и тащить их по улице к дому сверчка.
Так и пошли они втроем: впереди сверчок, за ним мышь с зерном, а позади кот. Скоро мышь устала, сбросила мешки наземь и присела отдохнуть.
— Мяу! — сказал кот.
— О, что вы, уважаемый кот, — забормотала мышь. — Я сейчас, сейчас… Бегу, тороплюсь…
Она снова взвалила мешки на спину и побежала вперед. И так случалось каждый раз: едва мышь останавливалась отдохнуть, кот говорил: «Мяу!» — и мышь поднимала свою ношу и бежала вперед.
Выбиваясь из сил, она притащила мешки к сверчку и переждала у него, пока кот ушел. Потом возвратилась домой, улеглась отдыхать и сказала мышатам:
— Напрасно я не вернула зерно по-хорошему. Все равно меня заставили долг отдать, да еще какого страху натерпелась!
*УЖ И ЕЖ.
Уж лежал возле своей норки. Солнце заходило, наступали сумерки.
Мимо бежал молоденький ежик. Он очень обрадовался, увидев ужа. Подошел поближе и вежливо сказал:
— Здравствуй, дорогой уж! Какое счастье, что мы встретились! Пусти меня к себе переночевать. Путь мой лежит далеко, ночь застанет меня в дороге. Куда я денусь, где спрячусь, если пойдет дождь?
Уж помолчал, подумал, потом отполз в сторону и сказал:
— Ладно, залезай.
Ежик обрадовался, от души поблагодарил ужа и пополз в нору. Там было темно, тесно, но мягко и тепло, потому что уж натаскал в свое жилище сухих листьев. Ежик повертелся, разгреб листья, аккуратно разложил их по всей норе, расправил свои иглы, примерился, как поудобней улечься. Потом выглянул наружу и позвал ужа:
— Все в порядке! Я чудесно устроился. Теперь залезай ты.
Уж снова помолчал, подумал, затем отполз в сторону, забрался на дерево, свернулся на ветке клубочком и задремал.
Ежик долго ждал его, но не дождался. Он снова выглянул наружу и позвал ужа:
— Иди сюда! Я навел в норе полный порядок, аккуратно разложил листья, тебе будет очень удобно.
— Не пойду, — ответил уж, ворочаясь на ветке.
— Почему?
— Не хочу, — сказал уж, закрыл глаза и снова задремал.
А ежик долго думал, почему уж не хочет забираться в нору, где так удобно, мягко и тепло. Потом сон сморил ежа, он еще немного повертелся, расправляя колючие иглы, и мирно уснул до самого утра.
*ПЕТУХ И КУРИЦА.
Жили-были петух с курицей. Отправились они как-то на прогулку. Шли, шли и не заметили, как ушли далеко от дома. В дороге их неожиданно застиг ливень. Промокли петух с курицей, озябли. А потом и вечер наступил, и негде им от непогоды укрыться.
Бредут петух с курицей и видят: стоит на берегу горной речки мельница. Постучался петух в дверь.
— Кто там? — спрашивает мельник.
— Это мы, петух с курицей, — отвечает петух. — Мы промокли и озябли, пусти нас переночевать. Мы заплатим за ночлег: когда курица снесет яйцо, мы тебе его оставим.
— Не нужно мне ничего, — ответил мельник. — И ночевать вас не пущу, уходите.
Бредут петух с курицей дальше, видят, стоит у реки еще одна мельница. Постучался петух в дверь.
— Кто там? — спрашивает мельник.
— Это мы, петух с курицей, — отвечает петух. — Мы промокли и озябли, пусти нас переночевать, мы заплатим за ночлег: когда курица снесет яйцо, мы тебе его оставим.
— Уходите отсюда, — ответил мельник. — Не пущу вас ночевать.
Бредут петух с курицей дальше, видят, стоит у реки третья мельница. Постучался петух.
— Кто там? — спрашивает мельник.
— Это мы, петух с курицей, — отвечает петух. — Пусти нас переночевать, мы озябли и промокли. Мы заплатим за ночлег: когда курица снесет яйцо, мы тебе его оставим.
Мельник оказался человеком добрым и заботливым. Он открыл дверь, пустил петуха с курицей, растопил очаг, усадил их, обогрел, зерном накормил. Петух с курицей обсохли, отогрелись, поели и легли спать. Мельник задул очаг и тоже улегся отдыхать.
Но петуху с курицей не спалось. Жалко им стало яйца, не хотелось отдавать его мельнику. И решили они потихоньку встать и уйти. Поднялись под конец ночи, дверь открыли и пошли к себе домой.
Утром мельник просыпается и видит: нет петуха с курицей. «Наверно, — думает, — пошла курица на сеновал, яйцо мне хочет снести, а петух ее сторожит». Растопил он очаг, уселся и ждет. Время проходит, уже солнце высоко, а петуха с курицей все нет. Встал тогда мельник, обошел всю мельницу, заглянул на сеновал — нет гостей.
«Ладно, — думает мельник, — пойду к ним в деревню, пусть отдадут мне обещанное яйцо».
Когда петух с курицей увидели, что в их деревню спускается с перевала мельник, они быстро разбили все яйца, которые у них были в доме, вылили желтки и белки в кувшин и хорошенько его спрятали, а скорлупу бросили в очаг и сверху прикрыли тлеющими углями. Потом воткнули в полотенце несколько иголок и спрятались.
Мельник вошел в дом, посмотрел по сторонам, но яиц нигде не увидел.
«Посижу у очага, подожду, — подумал он. — Скоро, наверное, петух с курицей придут».
Только он наклонился к углям, чтобы раздуть огонь, как скорлупа затрещала, полопалась, и мельника всего обдало сажей — и лицо и руки. Вскочил он, пошел и умылся водой. Только взялся за полотенце, а иголки вонзились ему в пальцы.
— Вот как отблагодарили меня петух с курицей за то, что я сделал им столько добра, — сказал мельник и пошел обратно к себе на мельницу.
С тех пор никто в том краю не открывает дверей неблагодарным петуху с курицей, если они просятся переночевать.
*ВОЛК И ГОНЧАР.
Однажды забежал голодный волк в деревню. «Если увижу, — думает, — на улице козленка или ягненка, схвачу и убегу».
Почуяли волка собаки, подняли лай. Выскочили крестьяне из домов — кто с палкой, кто с вилами, кто с косой. Окружили волка, кричат на него, ругают.
— Ты у меня козла задрал! — кричит один.
— Ты у меня овцу унес! — кричит другой.
— Ты у меня ягненка съел! — кричит третий.
Волк ничего им не отвечает, стоит, по сторонам озирается и думает, как бы ему подобру-поздорову ноги унести.
Вдруг к месту происшествия прибежал гончар и стал кричать громче всех. Палкой размахивает, несколько камней в волка кинул.
А волк подумал: «Вот такие-то крикуны, у которых и кричать нет причин, мне только на руку. Теперь я убегу».
И, повернувшись к гончару, он громко сказал:
— Послушай, гончар! Разве это справедливо? Ну пусть крестьяне меня ругают: ведь я у каждого из них задрал овцу или козу, так и поделом мне. А что я тебе плохого сделал? Неужели я съел у тебя горшок или миску?
Крестьяне засмеялись, а волк, пока гончар думал, что ответить, метнулся мимо него и убежал в лес.
*ЗАЯЦ И МЕДВЕДИЦА.
Нашел однажды заяц медвежью берлогу. Тихонечко к ней подкрался, голову внутрь просунул, огляделся и видит: медведицы нет, медвежата сидят одни.
Осмелел тогда заяц, стал медвежат пугать. Страшные рожи корчит и смеется:
— Эх вы, большеголовые! Наконец-то вы мне попались! Сейчас я вас укушу! У вас ведь только головы большие, а соображать вы совсем не умеете.
Медвежата в угол забились, от страха дрожат. Заяц попрыгал вокруг, попугал их, а потом, когда это занятие ему надоело, выскочил из берлоги и побежал по своим делам.
Вечером вернулась домой медведица, медвежата кинулись к ней и говорят:
— Ах, мама, какого мы страху натерпелись! Влез к нам в берлогу какой-то ужасный зверь: голова у него круглая, уши длинные и зубы передние торчат! Он нам страшные рожи корчил, дразнил нас и все приговаривал: «Эх вы, большеголовые, наконец-то вы мне попались!».
Подумала медведица и говорит:
— Судя по всему, это заяц. Больше, кроме него, в лесу так своевольничать некому. Ну, за это он мне заплатит своей шкурой! Завтра я буду весь день вас сторожить.
На следующий день медведица спряталась в зарослях кустарника недалеко от своей берлоги. Заяц долго себя ждать не заставил. Прибежал, голову в берлогу сунул, увидел, что медвежата сидят одни, и стал над ними насмехаться:
— Ну что, большеголовые? Опять вы мне попались? Что на меня смотрите? Хотите, чтоб я вас укусил! У вас ведь только головы большие, а ума с маковое зернышко.
Услышала эти слова медведица, выскочила из кустарника да как зарычит:
— Как ты смеешь так говорить?! И слово-то какое придумал — большеголовые! Вот я тебе сейчас покажу!
Кинулась медведица на зайца, но он успел отскочить в сторону. И началась погоня: заяц бежит по тропинке, медведица за ним; заяц петляет между деревьями, медведица за ним: заяц в овраг, медведица за ним. Наконец заяц схитрил и проскочил между двумя молодыми дубками, росшими совсем рядом. Медведица — за ним, но сумела лишь голову просунуть, да так и застряла. Хочет пролезть дальше — не может; хочет голову обратно вытащить — тоже ничего не получается: голова-то у нее большая. Заяц увидел, что погоня прекратилась, остановился дух перевести, потом подошел к медведице и сказал:
— Видишь, я был прав: хоть большая у тебя голова, да ума маловато. Разве ты не видишь, что в эту щель, куда я, заяц, проскочил, тебе не пролезть? А чтобы тебе неповадно было в другой раз за зайцами гоняться, откушу я тебе хвост.
Только к вечеру, когда другие медведи пришли на помощь медведице и отогнули молодые дубки в стороны, освободилась она из своей западни. Но с тех пор на всю жизнь осталась с куцым хвостом.
*МУДРАЯ МЫШЬ.
Прибежала однажды молоденькая мышка к старой мудрой мыши.
— Не знаю, как мне поступить, — пропищала молоденькая мышка. — Пригласили меня на праздник зверей. Идти или не идти? Посоветуй, пожалуйста.
— Не вертись передо мной, а сядь и расскажи по порядку. Что такое праздник зверей? Что вы на нем будете делать?
Молоденькая мышка уселась, расправила на коленях нарядную юбочку и пропищала:
— На праздник зверей соберутся наши знакомые. Придут петух с курицей, гусь с гусыней, овца с бараном, коза с козлом, корова, лошадь, осел и собака. В доме поставят длинный стол и на нем разложат угощение. Стол будет ломиться от яств! На любой вкус угощение найдется. Для петуха с курицей — ячменное зерно, для лошади — овес, для коровы — свежая трава, для собаки — мясо, для осла — арбузные и дынные корки. Говорят, и для меня что-то вкусное приготовили. Может быть, кусочек сыра. А может быть, кусочек сала. После угощения начнутся танцы. На праздник пригласили оркестр. Сам осел обещал сыграть на трубе, а заяц на барабане. Так что же мне делать, идти или не идти?
— Думаю, ты решила идти, раз надела новое платье, — ответила старая мышь. — Но я вижу, тебя что-то смущает. Так скажи что.
— Есть одна неприятная новость, — огорченно ответила молоденькая мышка. — На праздник пригласили кошку.
— Ах вот оно что! — сказала старая мышь. — Так я и думала. Без этой плутовки никакой праздник не обойдется.
Старая мудрая мышь задумалась и сказала:
— Я тебе советую на праздник пойти. Посиди за столом, поешь как следует, побеседуй с гостями, веди себя вежливо и прилично. По столу не бегай, чинно сиди на своем стуле, а стул выбери подальше от кошки. Но как только начнутся танцы, сразу же сядь у стены на том месте — ты его знаешь, — где находится щель, ведущая в подпол. И смотри в оба.
Молоденькая мышка поступила так, как велела ей старая мудрая мышь. Она пришла на праздник, уселась подальше от кошки и хорошо поела. А как только загремел оркестр и начались танцы, мышка соскочила со стула, подбежала к щели, ведущей в подпол, и стала смотреть по сторонам. Не прошло и нескольких минут, как мышка увидела: распушив хвост и сверкая глазами, к ней тихо крадется кошка. Но молоденькая мышка была начеку! Она тотчас юркнула в подпол, а оттуда побежала к старой мудрой мыши рассказывать, как она хорошо провела время, вкусно поужинала и убежала от кошки.
*ДВА БАРАНА И ВОЛК.
Как-то раз волк сильно проголодался. Пришлось ему вылезти из своего логова на горе и спуститься по лесному склону вниз, в долину. Долго рыскал он по полям и дорогам. Уж совсем было отчаялся найти добычу, устал и хотел прилечь отдохнуть, как вдруг заметил двух жирных баранов, которые мирно паслись на большой поляне. Волк прибавил шагу и через несколько минут очутился рядом с ними.
— Приятного аппетита! Рад вас видеть, дорогие бараны, — сказал волк.
— Добро пожаловать, горный волк, — ответили бараны. — Что привело тебя в наши края?
— Да вот какое дело, дорогие бараны: сегодня у меня за весь день маковой росинки во рту не было. Поэтому я намерен немедля съесть вас обоих.
— Ты нас этим, конечно, очень огорчаешь, — сказал один из баранов, тот, что постарше. Тем более, что у нас и без тебя забот хватает. Давай сделаем так: прежде чем нас есть, рассуди-ка ты наш спор. Видишь этот луг? Нам нужен землемер, который разделил бы его пополам. А то мы как придем сюда, так и начинаем ссориться. Каждый думает, что другой у него самую свежую и вкусную траву отбивает. Пока спорим да ссоримся, даже аппетит пропадает. Вот мы и просим: раздели этот луг пополам, чтобы нам никогда больше не ссориться.
Волк призадумался.
— Как же я его разделю, — сказал он, озираясь по сторонам, — луг-то ведь очень большой! Разве узнаешь, где у него середина?
— Ну, это пустяки, — ответил тот баран, что постарше. — Мы сейчас разойдемся в разные стороны и встанем на противоположных концах пастбища друг против друга. Ты даешь нам знак, и мы со всех ног скачем друг другу навстречу. Где встретимся, там и будет середина.
— Это ты хорошо придумал, — похвалил его волк. — Правильно.
Пошли бараны — один направо, другой налево, дошли до конца луга и остановились. Волк дал им знак, бараны сорвались с мест и во всю прыть помчались прямо на волка. Тот и оглянуться не успел, как они сшибли его с ног. Бездыханный повалился волк на землю. Долго пролежал он, не в силах пошевелить даже лапой, а когда с трудом пришел в себя, баранов и след простыл. Волк постонал, поохал и, едва держась на ногах, потащился домой. По дороге он вздыхал и приговаривал:
— Ни дед, ни отец мой никогда не за свое дело не брались. Чему обучены были, то и делали. А ведь жили хорошо. По горам и лесам рыскали, коз да баранов ели. Зачем же я, непутевый, не за свое дело взялся, вздумал работать землемером?!
*ВОЛК И ОСЕЛ.
Бродил однажды по склону горы волк. Он уже три дня ничего не ел, совсем оголодал, бока ввалились, еле хвост по земле волочил. Вдруг заметил волк на полянке у подножия горы ослика. Собрал он последние силы и побежал туда.
Серенький ослик мирно пасся, пощипывая травку.
«Как мне повезло, — подумал волк, — какой откормленный молоденький ослик!».
Волк подбежал к ослу и говорит:
— Здравствуй, дорогой осел! Как я рад тебя видеть!
— Здравствуй, горный волк, — чинно ответил ослик. — Очень приятно, что мы встретились.
— Как ты забрел сюда? — удивился волк. — Что-то раньше я тебя здесь не видел.
— Я из деревни, — сказал ослик. — Пошел погулять и вот очутился здесь. Очень уж сочная травка на этой поляне.
— Это хорошо, что ты вовремя подумал о еде. Тем более, что я просто умираю с голоду. Так что без дальних разговоров я тебя сейчас съем!
— Что ты, горный волк! Не ешь меня! — испугался ослик и в страхе попятился от волка.
— Нет, съем!
— Не ешь, прошу тебя! — взмолился ослик.
— Ты хочешь уморить меня голодом? Я уже три дня ничего не ел!
Ослик пустился на хитрость:
— Как мне жаль тебя, горный волк!
— Конечно, жаль. Это правильно. Такого голодного волка ты видишь первый раз в жизни.
— Мало того, что ты сейчас голодный. Но когда ты меня съешь, то снова проголодаешься, и тебе придется весь год рыскать по этим крутым горам, пробираться через горные потоки и сквозь лесные чащи, чтобы снова добыть себе пищу!
— Да, ты прав, у нас, волков, тяжелая жизнь, — согласился волк.
— А я ведь знаю, как добыть тебе пищи на целый год!
— Неужели? — удивился волк. — Расскажи поскорее, пока я тебя не съел.
— Не только расскажу, я даже отвезу тебя на то место, где пасется целое стадо овец из нашей деревни! Если бы ты их видел! Какие жирные овцы! А сколько у них ягнят! За день не перечтешь! Какое у ягнят мясо — сочное, вкусное, ароматное! Очень советую попробовать. Не пожалеешь. Еды хватит на целый год, уважаемый волк!
Волк облизнулся. Ему понравился рассказ ослика о стаде жирных овец с ягнятами. Еще приятнее было, что ослик назвал его уважаемым волком. До сих пор никто не обращался к нему так почтительно. И, если уж говорить откровенно, волку было интересно проехаться верхом на осле.
С важным видом волк ответил:
— Хорошо, я согласен. Вези меня к этому стаду. Только осторожно, не скачи по горам как полоумный. Я не люблю, когда трясет.
— Что ты, уважаемый волк! Поедешь как на пуховой перине.
Волк взгромоздился на спину осла, ухватился передними лапами за ослиные уши, как за поводья, и они поехали.
Ослик идет ровным шажком, пни и кочки обходит, через камни и сухие ветки осторожно переступает и время от времени вежливо волка спрашивает:
— Как ты себя чувствуешь, уважаемый волк? Не трясет ли? Удобно ли тебе сидеть?
— Удобно! — отвечает волк. — Смотри и дальше вези как следует, а не то я рассержусь.
— Да что ты, уважаемый волк! Я так стараюсь.
Волк сидит на осле, вниз поглядывает, изредка ослика то за одно, то за другое ухо дергает, как будто правит. Волк видел, как на горных дорогах всадники правят лошадьми.
А ослик уже свернул с горной тропинки и прямо по дороге побежал к деревне.
— Что-то долго мы едем, осел, — проворчал волк. — Невмоготу мне. Есть хочу!
— Еще минут пять, и мы на месте! — сказал ослик. — Я могу бежать быстрее!
И он со всех ног помчался к деревне.
Не успел он добежать до первых домов, громко залаяли собаки, а из домов выскочили люди.
Осел что есть мочи несется по улице, ревет громким голосом, да еще и брыкается!
— Волк, волк! — кричат люди. — Ловите его!
Крестьяне схватили кто лопату, кто палку, кто грабли.
— Ловите волка! — кричат. — Вот он, злодей! Сколько у нас овец перетаскал, а теперь хочет осла съесть!
Испугался волк, спрыгнул на дорогу и со всех ног кинулся прочь из деревни.
Долго бежал он, пока не затих шум погони. Наконец остановился дух перевести в густом кустарнике. Лежит, тяжело дышит и думает:
«Вся родня у меня была скромной. Дед не важничал, на ослах верхом не ездил. Всю жизнь пешком ходил и не жаловался. Отец тоже был скромным, овец ловил, а о том, чтобы на осле проехаться, даже не мечтал. А я разважничался, на осла уселся, за уши дергал, изображал из себя всадника. Из-за этого чуть было не погиб. Сам виноват. Будет мне наука в другой раз. Никогда больше не сяду верхом на осла…».
ВОЛК И ЛОШАДЬ.
Бегал однажды волк по горам и увидел лошадь, которая мирно паслась в долине, пощипывая травку. Волк был очень голоден и решил ее съесть. Но едва он приблизился к лошади, рыча и скаля зубы, как она подняла голову и сказала:
— Прошу тебя, волк, окажи такую милость, вытащи мне гвоздь из копыта, а то кузнец плохо подковал меня, вбил слишком большой гвоздь, и теперь мне больно наступать на ногу. А после этого можешь съесть меня, если хочешь.
Волку стало любопытно посмотреть на гвоздь, и он спросил:
— А на какой ноге?
— Да вот на этой, — ответила лошадь, показывая на заднюю ногу. — Очень болит.
— Ну, подними копыто, я взгляну, что там.
Волк подошел поближе, вытянул морду, а лошадь взбрыкнула и со всего маху ударила его копытом прямо в лоб. Волк кубарем отлетел в сторону, а когда очнулся и пришел в себя, лошади и след простыл.
Долго потом болела у волка голова, и он, рыща по горам и долинам, повторял, досадуя на свою оплошность:
— Ведь есть у меня свое волчье ремесло, с ним тоже хлопот и беготни не оберешься. Зачем же мне еще понадобилось взваливать на свои плечи заботы кузнеца?
ВОЛК И КОБЫЛИЦА.
— Вот это да-а! — сказал волк, зевая. — Поздно же я сегодня проснулся!
Он встал, размялся и добавил:
— И ноги меня едва держат. Совсем отощал. Но чтобы поймать кого-нибудь, сил у меня еще хватит.
И волк отправился на охоту. Бегал, бегал и, наконец, увидел под высоким навесом от солнца молодую кобылицу.
Волк бросился к ней.
— Как хорошо, что я тебя встретил, кобылица!
— Добро пожаловать в наши края, волк!
— Я очень проголодался и собираюсь пообедать, — сказал волк. — Поэтому без дальних слов я сейчас тебя съем. Ты уж прости меня, что так получается, но больше мне, право, съесть некого.
— Бог простит, — смиренно ответила кобылица. — Но прежде, чем я распрощаюсь с жизнью, послушай, любезный волк, что я тебе расскажу. Ровно неделю назад занозила я ногу: какая-то колючка впилась в копыто и причиняет мне такие страдания, что просто ужас. Глаза на лоб лезут от боли. Поэтому очень прошу тебя, вытащи ты эту колючку, прежде чем съешь меня.
— Это мне не составит никакого труда, — похвалился волк. — Ты мне только покажи, в каком копыте у тебя сидит эта колючка.
Кобыла приподняла заднюю ногу, а когда волк подошел, со всего маху ударила его копытом по спине. Волк без чувств повалился на землю.
— Ох-ох! — застонал он, едва приходя в себя. — Видно, конец мне пришел! Что же это я, у своего отца любимый сын-разбойник да у своего дедушки любимый внук-живодер, так оплошал? Зачем мне понадобилось рассматривать у кобылы копыто, словно я кузнец, а не волк? И что заработал, кроме затрещины? Ох-ох!
Недалеко от этого места крестьянин в лесу рубил дрова. Он услышал стоны и причитания волка и поспешил посмотреть, не случилось ли чего-нибудь плохого с его кобылицей. Увидев волка, корчившегося на земле от боли, он добил его, ободрал шкуру, а потом опять отправился в лес рубить дрова.
КУРИЦА, ПЕТУХ И ЛИСА[25].
[25].Жили-были петух с курицей. Случился в тех местах неурожай, и пришлось петуху с курицей туго.
— Что за жизнь, — жаловались они друг другу. — Сколько раз нужно наклоняться, лапами землю разгребать, чтобы найти одно-единственное зернышко!
Решили петух с курицей переселиться куда-нибудь в другое место, к примеру, в Призрен[26], где в тот год выдался хороший урожай. Думать долго не стали, собрались и отправились в путь.
Шли, шли и по дороге у Моста Проклятий[27] повстречали лису.
— Куда это вы направляетесь? — удивилась лиса.
— Мы идем в Призрен, — с достоинством ответил петух.
— Зачем? — спросила лиса.
— Надоело нам по сто раз нагибаться, чтобы одно зернышко найти, а в Призрене, говорят, в этом году хороший урожай. Лучше мы будем жить в Призрене.
— Ну, если там хороший урожай, и я пойду с вами, — решила лиса.
— Нет, тебе нельзя идти с нами, — возразил петух.
— Почему же?
— Потому что ты нас съешь.
Лиса сказала:
— Нет, если вы не будете нарушать законы, я вас никогда не съем.
Дальше они отправились вместе. Шли, шли, лиса и спрашивает:
— Петух, взгляни-ка на часы, сколько сейчас времени, не пора ли обедать?
— У меня нет часов, — ответил петух.
Лиса чуть не подскочила от изумления:
— Что-о?! У тебя нет часов? Откуда же ты знаешь, когда надо петь по утрам? Люди слышат, как ты поешь, просыпаются, омывают руки и ноги перед молитвой, готовят еду, завтракают, идут работать, и все только потому, что ты поднял их своим пением! Как же ты смеешь беспокоить и вводить в заблуждение людей, если не знаешь, сколько времени и когда надо петь? Нет, это не годится. Ты нарушаешь закон.
Лиса бросилась на петуха, схватила его и съела.
Курица перепугалась, заметалась, закудахтала.
— Да перестань ты, — сказала ей лиса. — Уши разболелись от твоего кудахтанья. Можешь не беспокоиться, ты мне вообще не нужна. Тебя я не трону, а петух нарушил закон.
И снова пошли они вместе. Немного не доходя до Призрена лиса и говорит:
— Курица, а курица!
— Квох! — отозвалась та.
— Почем сейчас на базаре куриные яйца? Дают за одно яйцо пятьдесят грошей?
— Не-ет, — огорченно ответила курица.
— А сколько дают?
— Когда два, когда четыре гроша.
— Ай-ай-ай, — сказала лиса. — И чтобы принести яйцо, цена которому всего-то два гроша, ты кудахчешь так, что слышно на другом конце деревни? Я вот, например, каждый год приношу по два-три детеныша. Лисья шкура, сама знаешь, стоит лиру золотом. Но я сижу тихонько в своей норе, никто моего и голоса не слышит, когда я рожаю лисенка. Ты же скольких людей беспокоишь и лишаешь сна своим кудахтаньем — и все из-за чего? Из-за каких-то двух грошей! Ты нарушаешь закон, курица, — заключила лиса.
С этими словами она бросилась на курицу, съела ее и убежала в горы.
СОБАКА, КОШКА И МЫШИ.
Был у одного хозяина осел, который работал на него всю жизнь. Когда осел состарился, хозяин стал давать ему меньше корма, хотя работать заставлял еще больше.
Бедный осел едва держался на ногах от слабости, а хозяин каждый день колотил его за плохую работу. У осла вся спина покрылась синяками и ссадинами.
Наконец, силы покинули осла, он не выдержал побоев и непосильного труда, упал на дороге и умер.
Была у этого хозяина маленькая собачонка, которая хорошо видела страдания бедного осла.
Шло время, собака подросла и окрепла, и однажды поутру хозяин позвал ее на охоту. Перепуганная собака забилась в угол и ни за что не хотела оттуда вылезать.
— Что это значит? — удивился хозяин. — Почему ты не хочешь идти на охоту?
— Я боюсь, что ты когда-нибудь поступишь со мною так же, как с ослом, который честно и добросовестно работал на тебя всю жизнь, — ответила собака.
— Вот еще, — недовольно пробурчал хозяин. — Ну ладно, так и быть, я клянусь тебе, что никогда не поступлю с тобой, как с ослом.
— Не верю я твоим клятвам, — сказала собака. — Напиши мне на бумаге, что ты не будешь относиться ко мне, как к ослу, когда я состарюсь.
— Хорошо, — ответил хозяин, — пойдем к кадии[28], и пусть он составит такую бумагу.
Пошли хозяин и собака к кадии. Объяснили ему, в чем дело, и кадия записал их договор на бумаге, а бумагу отдал на хранение собаке.
Дома собака подумала, что оставлять ее без присмотра опасно. Она решила обратиться за помощью к кошке.
— Согласна ли ты сделать для меня доброе дело? — спросила собака кошку.
— Какое дело? — промяукала кошка.
— Прошу тебя, сохрани эту бумагу, ведь ты целый день сидишь дома.
— Не беспокойся, — ответила кошка. — Дай мне бумагу, я ее спрячу, и она не пропадет.
Кошка взяла бумагу, но потом подумала, что она ведь тоже иногда уходит из дому, поэтому будет лучше, если она отдаст ее на сохранение мышам. Пошла в подвал и сказала:
— Мыши! Сохраните, пожалуйста, эту бумагу. — И для верности добавила: — Тогда я больше не буду на вас охотиться.
Мыши обрадовались, взяли у кошки бумагу и спрятали ее.
Минуло несколько лет. Собака добросовестно служила хозяину. Наконец пришла к ней старость. Собака облезла и так ослабела, что не могла даже разгрызть кость. Домочадцы стали обходиться с ней как нельзя хуже: кто ругал, кто давал пинка, а потом и вовсе стали оставлять без еды. Собака жаловалась на несправедливость хозяину, но он и слушать ее не хотел.
Тогда она снова пошла к кадии и все ему рассказала. Кадия спросил:
— А где же та бумага?
— Сейчас принесу! — ответила собака и, собрав последние силы, заковыляла домой искать кошку.
— Где моя бумага? — спросила собака кошку.
— Сейчас принесу! — ответила кошка и побежала в подвал к мышам.
— Где моя бумага? — спросила кошка мышей.
— Сейчас принесем! — пропищали мыши и бросились искать бумагу. Искали там, искали сям, облазили в подвале все закутки, но ничего не нашли, кроме нескольких рваных клочков. Оказалось, бумагу съели маленькие мышата.
Бедная собака осталась ни с чем. А жизнь ее стала так горька и тяжела, что и рассказать нельзя.
С тех пор кошка затаила злобу на мышей. А собака рассердилась на кошку. И нет человека, который смог бы их примирить.
*СТАРИК И ПЕТУХ.
Жили давным-давно старик со старухой. Их лачуга прилепилась к высокой горе неподалеку от речки. Жили они бедно, даже козы или овцы у них не было, чтобы надоить молока и приготовить брынзу. Но старики не жаловались на судьбу. Они считали, что живут хорошо, потому что у старика был петух, а у старухи курица.
Курица несла яйца, как все куры. Но старуха была жадная, и когда старик просил дать ему отведать куриного яичка, она только смеялась. Сама каждый день ела яйца, а старика не угощала. Однажды старик рассердился и сказал ей:
— Ну, подожди, старуха, вот начнет мой петух золотые монеты делать, ты у меня будешь просить, а я тебе не дам.
Старуха рассмеялась и говорит:
— Я бы на твоем месте вообще петуха зарезала. Ему простого яйца не снести, где уж там золотые монеты делать!
Еще больше рассердился старик, стал спорить со старухой, и так они проспорили до самого вечера.
Услышал петух этот разговор и подумал:
«Почему бы мне на самом деле не поучиться делать золотые монеты? А то старуха уговорит старика, и он меня зарежет».
Отправился петух в дальние края. Долго ли он там пробыл, неизвестно, но когда вернулся, увидели старик со старухой, что умеет он делать золотые монеты. Клюнет зерно, голову вверх вскинет, а в клюве-то у него уже не зерно, а золотая монета!
Быстро разбогател старик. Петуху от него ни в чем отказа нет. Старик петуха отборным зерном кормит, водой родниковой поит, да и себя не забывает: по базарным дням на рынок ходит, корзину яиц покупает, дома варит и ест.
Захотелось и старухе сходить на базар, купить чего-нибудь вкусного. Говорит она старику:
— Старик, а старик, дай мне золотую монету, хочу на базар сходить.
Вот тут-то старик и вспомнил ей былое:
— Нет, — говорит он, — не дам тебе золотой монеты. Помнишь, как я просил у тебя куриное яичко, а ты мне не давала?
Ничего не сказала старуха, но зло на старика затаила. Однажды, когда старик ушел на базар, поймала она петуха и бросила его в реку.
А петух, упав в воду, стал биться, крыльями махать, чтобы не утонуть, потом зацепился ногой за какую-то корягу, плывшую по реке, и взобрался на нее. Устроился поудобней, обсох, стал по сторонам глядеть. Плывет коряга по реке день, плывет другой мимо горных хребтов, долин, лесов, деревень. На третий день показался на берегу королевский дворец. Только коряга с дворцом поравнялась, выходит на крыльцо сам король. Увидел петуха в реке, удивился, взял багор и вытащил корягу на берег. Петух соскочил с коряги и собрался было поблагодарить короля, но тот слушать его кукареканья не захотел, схватил петуха за ноги и понес во дворец к королеве.
— Послушай, королева, — сказал король, — вот я петуха из реки вытащил, как ты думаешь, куда нам теперь его девать?
— Надо подумать, — сказала королева.
Подумала и говорит:
— Куда ж его девать, посади в курятник к остальным курам.
Король согласился и отнес петуха туда, куда велела королева.
Утром пошел король зерна курам подсыпать и видит: лежит петух на спине мертвый, крылья раскинул, глаза закатил. Взял король его за ноги и понес во дворец к королеве.
— Послушай, королева, — сказал он, — издох наш петух. Как ты думаешь, куда нам теперь его девать?
— Надо подумать, — сказала королева.
Подумала и говорит:
— Куда девать, говоришь? Да тут и думать нечего: отнеси на свалку и выброси.
Король согласился и отнес петуха туда, куда велела королева. Только он бросил петуха на свалку, тот вскочил на ноги, разбежался, взлетел на крышу дворца и закукарекал!
Очень удивился король. Пошел он во дворец и говорит королеве:
— Послушай, королева, а петух-то живой. Как ты думаешь, зачем ему понадобилось нас обманывать?
— Сейчас подумаю, — сказала королева.
Подумала и говорит:
— Да что ты все, ваше величество, меня спрашиваешь, зачем да зачем? Ясно, зачем. Решил домой убежать, вот и обманул нас.
Пока король говорил с королевой, петух слетел с крыши на забор, с забора в поле и помчался домой.
А старик вернулся с базара, увидел, что петух исчез, загрустил, даже есть перестал. Испугалась старуха, жалко ей было старика, и совесть замучила. Рассказала она старику, как бросила петуха в речку и тот уплыл неизвестно куда на коряге. Еще больше старик расстроился. Стала старуха прощения у него просить, куриными яичками угощать, но старик на них и смотреть не хотел.
Прошло несколько дней.
Сидят однажды старик со старухой на крыльце и видят: бежит прямо к их дому по тропинке петух! Как они обрадовались! Отборного зерна ему принесли, водой родниковой напоили. И зажили с тех пор весело и дружно. Все у них стало общим: яички, которые несла курица, и золотые монеты, которые делал петух.
ПЕТУХ, КОТОРЫЙ ПОДАРИЛ СВОЕМУ ХОЗЯИНУ ЗОЛОТЫЕ МОНЕТЫ, И КУРИЦА, КОТОРАЯ ПОДАРИЛА СВОЕЙ ХОЗЯЙКЕ ЗМЕЮ.
Жили-были в деревне старик со старухой. Старик был добрым, а старуха жадной. Долгую они прожили жизнь, много работали, а добра и скотины не нажили. Все их богатство состояло из петуха и курицы, да и тех старуха поделила: петуха отдала старику, а курицу взяла себе. Курица каждый день несла по яйцу. Старуха съедала его с кукурузной лепешкой и была сыта, а старику жилось голодно. Однажды старик не выдержал и попросил:
— Дай мне хоть разочек съесть на обед яичко.
Но старуха ответила:
— Ничего я тебе не дам, уходи.
Тогда старик сказал ей:
— Подожди, наступит время, когда и ты у меня что-нибудь попросишь.
— Не беспокойся, не наступит, — ответила старуха.
Пошел старик к своему петуху и с горечью сказал:
— Курица умеет яйца нести. А ты почему ничего не умеешь делать?
— Как не умею? — удивился петух. — Я умею петь: «Ку-ка-ре-ку!».
— Какая мне польза от твоего пения? — спросил старик.
— Подожди, будет и польза, — ответил тот.
Недолго думая, отправился петух в дорогу. Вскоре пришел он к королевскому дворцу, забрался на бахчу, взгромоздился на самый крупный арбуз и начал громко и без передышки кукарекать:
— Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку!
Донеслось его кукареканье до короля. Сначала король слушал, не обращая внимания, потом у него разболелась голова, а потом ему и вовсе надоело петушиное пение. Он рассердился и велел слугам поймать петуха и бросить в глубокий подвал, чтобы его, короля, это кукареканье больше не беспокоило. Пошли слуги, поймали петуха и бросили его в самый глубокий подвал, где хранилась королевская казна. Там петух наглотался золотых монет, отяжелел и улегся спать. На следующий день загремели засовы, и в подвал снова пришли королевские слуги, чтобы взять королю казны, а петух, заслышав шум, тотчас растопырил крылья, раскрыл клюв и притворился, будто бы он околел. Слуги увидели мертвого петуха, взяли его за ноги, вынесли во двор да там и бросили. Едва они отошли в сторону, петух поднялся и, пригибаясь к земле от тяжести, заковылял домой.
Долго ли, коротко ли, но добрался он наконец до своего дома и направился прямо к старику:
— Ох, старик, пригни мне скорее голову к земле, потряси меня хорошенько и постучи по спине палкой.
Старик пригнул ему голову, потряс его, постучал ему по спине своим посохом, и посыпались из петушиного клюва золотые монеты. Старик собрал их и очень разбогател. С тех пор жилось ему сытно и весело.
Приходит как-то к старику старуха и говорит:
— Старик, дай мне хоть одну золотую монету, я тоже хочу купить себе чего-нибудь вкусного!
А старик ей отвечает:
— Помнишь, как я просил у тебя одно-единственное яичко, а ты мне не дала? Теперь и я тебе ничего не дам.
Старуха в сердцах отправилась в курятник и стала бранить курицу:
— Что же ты несешь все яйца да яйца вместо того, чтобы подарить мне золотую монету?!
Курице стало стыдно, и она пошла к петуху:
— Скажи, петух, где мне взять золотую монету? А то старуха бранит меня, что я несу ей все яйца да яйца, и поделом бранит.
Петух ответил:
— Очень просто: чтобы научиться делать золотые монеты, как этому научился я, нужно проглотить гадюку.
Курица так и поступила: отыскала в кустах небольшую гадюку, проглотила ее, пришла к своей хозяйке и сказала:
— Пригни мне скорее голову к земле, потряси меня хорошенько и постучи по спине палкой!
Старуха немедля пригнула ей голову, потрясла ее и постучала по спине палкой. Гадюка вылезла из куриного клюва, подползла к жадной старухе и ужалила ее насмерть.
ЛЕВ, ВОЛК И ЛИСА.
Однажды студеным зимним днем позвал лев волка с лисицей и приказал им:
— Сегодня пойдете на охоту вместе со мной!
Волк и лиса с почтением склонили головы в знак согласия и отправились вместе со львом на охоту.
Долго охотились они в горах и обегали не одно зимнее пастбище, где пастухи содержали свои стада до теплых весенних дней. К вечеру лев, волк и лиса зарезали столько скотины, что с трудом смогли дотащить ее до безопасного места.
— Ну, хватит! — объявил лев, притащив последнюю тушку молодого бычка. — Как же я устал! Как набегался за день! Теперь надо полежать и хорошенько отдохнуть.
Лев, волк и лисица вытянулись на лужайке под высоким дубом и, облизываясь, с удовольствием стали рассматривать огромную кучу сваленных вместе овец, баранов и козлов, коров, быков и телят.
— А теперь раздели добычу между нами, — сказал лев волку, — ты ведь умеешь делать это лучше всех.
Волк по своему простодушию стал делить добычу справедливо. Он вытащил из кучи большого жирного барана и положил его возле льва. Другого барана пододвинул лисе, а третьего оставил для себя. Потом взял козлиную тушу и подтащил ее ко льву, еще одного козла отдал лисе, а третьего оставил для себя. То же самое проделал он с телятами и овцами. Пока волк растаскивал на три кучи мелкую добычу, лев лежал и наблюдал за дележом, не теряя спокойствия. Когда же волк принялся растаскивать коровьи туши, лев, наконец, не выдержал и взорвался:
— Что-о?! — зарычал он на весь лес. — Это и есть, по-твоему, справедливый дележ? Я, стало быть, получу столько же, сколько получишь ты? А где же почет и уважение, которое мне, льву, надлежит оказывать?
Вскочив, лев кинулся на волка, сгреб его передними лапами и швырнул оземь с такою силою, что у того посыпались искры из глаз. Бедняга чуть не испустил дух от боли и страха.
— Теперь иди сюда ты, лиса, — сказал он, — и дели между нами добычу!
Лиса осторожно подошла поближе, вцепилась зубами в самого крупного барана, подтащила его к ногам льва и сказала:
— Этот прекрасный жирный баран по праву принадлежит тебе, потому что ты царь зверей.
Потом вытащила из кучи жирного козла и положила перед ним со словами:
— Этот самый большой и вкусный козел принадлежит тебе, потому что ты самый сильный среди нас.
Возле козла лисица положила тушку бычка.
— Вот посмотри, и этот молоденький бычок тоже по справедливости достанется тебе, потому что ты среди нас самый умный.
Постепенно она перетаскала к ногам льва всю добычу, каждый раз виляя хвостом и льстиво приговаривая: это, мол, тебе за то, что ты самый мудрый среди зверей, а это за то, что ты быстрее всех бегаешь, это за то, что ты самый могучий среди нас, а это за то, что ты самый проворный, это за то, что у тебя самая хорошая память, и так далее до тех пор, пока вся добыча не досталась льву.
Царь зверей с одобрением посмотрел на лису и сказал:
— До чего же хорошо ты умеешь делить! А теперь признавайся, кто научил тебя этому?
Лиса потупилась и засмущалась, но все же нашла в себе смелость ответить правду:
— Меня научил этому тот, кто до сих пор лежит побитый на земле и стучит зубами от страха.
А волк, которого лев зашвырнул далеко в сторону, так разбился о каменистую землю, что никак не мог подняться на ноги.
Повезло же лисице — набралась ума на чужих синяках да шишках!
КАК СУДИЛИ ТЕ, КТО СИЛЬНЕЕ ВСЕХ.
Жили-были на белом свете лев, тигр, медведица, волк, лиса и мул. Подружились они между собой и решили поселиться недалеко от людского жилья в пещере, окруженной лесом, и вместе ходить на охоту. Пойдет, бывало, волк и зарежет барана, за ним идет лев и тащит бычка, за львом тигр, за тигром медведица, и все возвращаются с добычей. А лиса в это время промышляет гусей и кур. Потом погрузят свою добычу на мула и возвращаются к себе в пещеру. В таких трудах провели они все лето, и жилось им очень сытно.
Да только лето, как это водится, прошло быстро, и наступила осень, а за ней холодная зима. Подул студеный ветер, а в горах выпал глубокий снег. Зимой уж какая охота! Клади зубы на полку. Сидит в пещере лев, боится нос на мороз высунуть, рядом лежит и мерзнет тигр, возле них дремлет медведица, стучит зубами от стужи волк, прикорнула, сжавшись в комок, лисица, и, понуро опустив голову, стоит печальный мул. Наконец все они так проголодались, что стали думать и рассуждать, чем бы это им поживиться и кого бы съесть.
Лев, которому совершенно не хотелось вылезать на мороз и охотиться по глубокому снегу, сказал:
— Я предлагаю съесть кого-нибудь из нас. Давайте съедим того, кто тут без роду, без племени. Согласны?
Лиса все смекнула и тихонько шепнула мулу:
— Мы с тобой самые слабые, поэтому они сначала захотят съесть нас. Так что держи ухо востро!
Льва поддержала медведица:
— Я тоже считаю, что нужно съесть того, кто тут без роду, без племени, — сказала она. — Ну, признавайтесь, у кого отца нет, кто здесь незаконнорожденный?
Лиса снова шепнула мулу:
— Если тебя спросят, какого ты рода, скажи, что твой отец покинул вас, когда ты был маленьким, но, уходя, написал на твоем копыте свое имя. Если кто-нибудь умеет читать, пусть посмотрит да прочтет вслух.
Звери, изнемогавшие от голода, были согласны со львом. Они принялись спрашивать друг друга:
— Ты чей сын, волк?
— Я сын волка, — ответил тот.
— А ты чей сын, лев?
— Я сын льва, — ответил лев.
— А ты чей сын, тигр?
— Я сын тигра.
— А ты чья дочь, медведица?
— Я дочь медведя.
— А ты чья дочь, лисица?
— Я дочь старого хитрого лиса.
Дошла очередь и до мула.
— Ты чей сын, мул? — спросили его.
— Отец покинул нас, когда я был маленьким, и я не помню его, — ответил мул грустно. — Но он написал на моем копыте свое имя. Если кто-нибудь из вас умеет читать, пусть подойдет и прочтет вслух.
— Кто тут умеет читать? — спросил лев.
— Я умею, — отозвалась медведица.
— Тогда подойди ко мне, — сказал мул, — и я покажу тебе эту надпись.
Медведица подошла к мулу, он поднял ногу и с размаху ударил ее копытом прямо в лоб. Та закачалась, повалилась и испустила дух. Когда звери увидели, что медведица околела, они страшно рассердились и хотели сразу же растерзать мула. Но лисица остановила их:
— Что вы делаете? — воскликнула она. — Зачем же убивать сразу двоих? Съедим сначала одного, того, кто уже издох, а потом, когда снова проголодаемся, зарежем мула. У нас еще времени достаточно, до весны далеко!
Звери согласились с ней и принялись обгладывать медведицу.
Когда все наелись и улеглись спать, лисица прошептала мулу:
— Скоро они снова проголодаются и тогда уж наверняка доберутся до нас. Поэтому нам нужно уходить как можно скорее.
Звери заснули, а лисица с мулом тихонько поднялись и ушли, оставив льва, тигра и волка в пещере. Так лисице удалось перехитрить самых сильных хищников, спастись самой и спасти мула.
СТАРИК И ВОЛК.
Жил-был в деревне старик со своим сыном. Женил он сына и думал, что невестка станет его обслуживать, а та и слышать об этом не захотела. Как только муж уйдет в поле, она и свекра из дому выгоняет. Куда деваться бедному старику? Возьмет он, бывало, краюху хлеба, уйдет в лес, да и сидит там целый день.
Однажды расположился бедняга в лесу на краю солнечной полянки и вдруг слышит: кричат охотники, лают собаки, видно, травят какого-то зверя. Вдруг на поляну выскакивает волк и, завидев старика, кидается к нему:
— Слушай, старик, за мной гонятся охотники с собаками, спрячь меня.
Старик, недолго думая, сунул волка в мешок, завязал горловину веревкой и подвесил мешок на сук дерева. И тут же на поляну выскочили гончие собаки, а за ними охотники.
— Ты не видел, — спросили охотники старика, — тут мимо волк не пробегал?
— Да, через этот кустарник какой-то зверь продирался, а потом бросился вниз с горы, — ответил тот.
Охотники побежали вниз по склону, а старик отвязал мешок, выпустил волка и сказал:
— А ты беги теперь вверх, в гору, потому что охотники побежали с горы в долину.
Волк повертелся на месте, побегал вокруг поляны и снова вернулся к старику.
— Знаешь что, — сказал он, — клянусь аллахом, я так проголодался, что сил нет. Придется мне, видно, тебя съесть.
— Нет, — возмутился старик, — ты не имеешь права меня есть. Как же так? Я ведь тебя спас. Идем, пусть нас кто-нибудь рассудит.
— Хорошо, — ответил волк, — идем искать судью.
Отправились старик с волком искать в лесу судью. Шли, шли и встретили старую хромую лису.
— Ох, лиса, — сказал старик, — вот ты нас и рассудишь.
— Ладно, говорите, что у вас стряслось, — проворчала лиса.
Старик стал рассказывать:
— Вот этого волка совсем было догнали охотничьи собаки, и тут ему был бы и конец, но он выскочил на поляну и видит: сижу я на пеньке, греюсь на солнышке. Волк ко мне: «Старик, — говорит, — спрячь меня!» Ну, я его и спрятал. А куда спрятал? Засунул в мешок, завязал и подвесил на высокий сук. Прибегают охотники с собаками, спрашивают, где волк. Я охотников послал вниз, к подножию горы, туда, говорю, убежал волк, а когда они кинулись вниз по склону, выпустил волка из мешка и посоветовал ему бежать наверх, в гору. А волк повертелся вокруг меня, да и говорит: «Я так проголодался, просто сил нет, поэтому сейчас я тебя съем». Скажи нам, лиса, имеет он право есть меня или нет?
Лиса задумалась и ответила:
— Этого я знать не могу, потому что не видела, как происходило дело. Когда все своими глазами увижу, тогда и скажу. Ты запихни еще раз волка в мешок, а мешок подвесь к дереву, чтобы я смогла посмотреть, как тебе удалось его спрятать.
Старик подставил мешок и говорит волку:
— Ну что ж, полезай снова в мешок, чтобы лиса могла все увидеть своими глазами.
Волк залез в мешок, а лиса говорит старику:
— Сначала завяжи мешок как следует да подвесь его к дереву.
Старик сделал так, как велела лиса, а плутовка и говорит:
— А теперь возьми вот эту дубину, что валяется рядом, и колоти волка до тех пор, пока из него дух не вышибешь. А уж потом развязывай мешок.
СТАРАЯ ЛИСА.
Молодые лисицы всегда ходили на водопой к горному озеру, на дне которого бил родник, потому что нигде в округе воды больше не было. Местность была гористая, безводная, куда ни пойдешь, везде камни да сухой кустарник. Узнала медведица, куда лисицы ходят на водопой, и решила поживиться лисьим мясом. Дня не проходило, чтобы она не задрала двух-трех молоденьких лисичек.
Перепугались лисицы, от жажды истомились, а идти на водопой боятся: медведица притаилась в кустах и ждет их. Отправились они тогда к старой лисе за советом.
— Видно, смерть нам пришла, — пожаловались ей молодые лисицы. — Или мы попадем в лапы медведице и она задерет нас, или через несколько дней умрем от жажды. Дай нам совет, что делать, как беды избежать?
— Ладно, не горюйте, — успокоила их старая лиса. — Потерпите еще денек, и я вас от медведицы избавлю.
Взяла старая лиса посох и заковыляла к озеру. Уселась на берегу, хвост распушила, передние лапы на посохе скрестила, подбородок на них положила и сидит так, задумчиво на воду смотрит.
Медведица увидела лису, вылезла из кустов и стала над ней смеяться:
— А ты, старая, зачем сюда притащилась? Ведь еле ноги волочишь, а по горам вверх-вниз, наверно, немалый путь проделала? Холодной родниковой водицы захотела? А не боишься, что я тебя съем?
— Да ладно, что обо мне говорить, — спокойно ответила ей лиса. — Я уже старуха, мне ничего не надо. Я вот о другом думаю: как помочь твоей приятельнице, которая в беду попала?
— Какой приятельнице? В какую беду? — спросила медведица.
— А ты разве не видишь? Медведица, твоя приятельница, упала в воду, а я вот на нее смотрю и думаю, как ее оттуда вытащить?
— Где же она? — удивилась медведица.
Лиса заковыляла в сторону, а медведица уселась на ее место, взглянула на воду и увидела на гладкой поверхности озера свое отражение.
— Вот она! Теперь видишь? — спросила лиса.
— Вижу! — сказала медведица и зарычала. Та, другая медведица, в воде тоже ощерилась.
— Еще рычит на меня! — возмутилась медведица. — Сейчас я ей покажу!
И она с ревом прыгнула в воду. Место было глубокое, на дне острые камни. Вся ободранная, израненная и окоченевшая в ледяной воде, медведица не сумела выбраться на берег и утонула.
С тех пор молодые лисицы могли спокойно ходить на водопой.
ОРЕЛ И ЧЕРЕПАХА.
Летал однажды орел по поднебесью. А по земле в это время ползала черепаха. Увидела она орла в облаках, посмотрела на него с завистью и подумала: «Если бы я могла хоть раз взлететь ввысь, как он! Больше мне ничего в жизни не было бы нужно».
Орел медленно сделал несколько больших кругов, спустился вниз и сел на камень возле черепахи.
— Почему ты смотрела на меня с такой завистью? — спросил он.
Черепаха ответила:
— Ты прав, я тебе завидую. Ты видишь с высоты всю землю, горы, долины, леса и реки! Тебе ли не радоваться жизни? А я с трудом волочу по земле свой панцирь и ничего интересного вокруг не вижу.
Тогда орел спросил черепаху:
— А ты хотела бы летать, как я?
Черепаха вздохнула:
— Ох! Разве я смогу когда-нибудь научиться летать? Разве наступит такой счастливый день? У меня ведь нет крыльев. Но ты, если бы захотел, мог бы удостоить меня такой чести.
— Что ты хочешь этим сказать? — удивился орел.
Черепаха ответила:
— Прошу тебя, посади меня на спину и отнеси в ясное небо! Если ты хоть раз не поднимешь меня в поднебесье, я просто умру от огорчения!
Орел согласился:
— Хорошо, давай полетаем, но ты уж смотри не пугайся, когда мы поднимемся вверх!
— Что ты? Я ничего не боюсь, — заверила его черепаха. — Сейчас я влезу тебе на спину.
— Нет, лучше я возьму тебя в лапы, так будет безопаснее, — ответил орел, — а то со спины ты можешь соскользнуть, упасть и разбиться.
Орел подхватил черепаху и взмыл ввысь. Долго парил он над горами и долинами, лесами и реками. Черепахе очень понравилось летать. Довольная, она совсем не испытывала страха.
Орел спросил:
— Как ты себя чувствуешь в воздухе, дорогая сестра?
Черепаха ответила:
— Прекрасно! Я думаю, что теперь смогу летать сама, без твоей помощи. Мне не хочется больше тебя затруднять.
Орел рассмеялся и сказал:
— Для меня летать совсем не трудно. А для тебя вообще невозможно, потому что у тебя нет крыльев.
Черепаха несколько раз взмахнула лапами и ответила:
— Нет, клянусь, я уже научилась летать. Теперь я смогу обойтись без твоей помощи.
Орел стал ее убеждать:
— Ошибаешься, сестра, летать ты не можешь. Но черепаха продолжала спорить:
— А ты отпусти меня и тогда сам увидишь, как я летаю. Орел удивился ее легкомыслию и сказал:
— Даже и не подумаю тебя отпускать, потому что твой панцирь расколется, а сама ты разобьешься.
Но черепаха продолжала настаивать на своем:
— Нет, нет, отпусти меня, я не упаду!
Долго спорил орел с черепахой, наконец, ему это надоело, и он сказал:
— Ладно, так и быть, отпускаю!
Он спустился поближе к земле и разжал когти. Черепаха взмахнула раз-другой лапами, перевернулась в воздухе и упала на землю. Панцирь раскололся, хлынула кровь. Черепаха жалобно застонала. Теперь она поняла, что ошиблась, но поняла слишком поздно.
Орел спустился рядом с ней на землю и спросил:
— Сильно ударилась, сестра?
Черепаха ответила:
— Ударилась насмерть.
Орел сказал:
— Сама виновата. Не надо было настаивать, чтобы я тебя отпустил.
Черепаха собрала последние силы и, превозмогая боль, прошептала:
— Да, ты прав. Я действительно просила тебя… Но я ведь не знала, что не смогу летать… А ты знал, так зачем же ты слушал мои глупости?..
И, тяжело вздохнув, она испустила дух.
ПАУК И ЖУК.
Пришел однажды паук к жуку в гости. Жук встретил его хорошо и угостил, чем мог. Они долго сидели и беседовали, а когда наступил вечер и пришла пора ложиться спать, паук сказал:
— Страшно мне здесь ночевать одному, место незнакомое, чужое. Не мог бы ты лечь поблизости?
Жук согласился и устроился на ночлег рядом с пауком. Вскоре он уже спал, а паук, как это у пауков принято, начал плести паутину. Постепенно он обмотал ею гостеприимного хозяина с ног до головы. К утру того и видно не стало. Теперь на месте жука лежал комочек серой паутины.
Проснувшись поутру, жук увидел, что он весь связан и перевязан крепкими нитями паутины. Он страшно всполошился и стал звать на помощь:
— Ой-ой, помоги мне, паук, освободи меня, распусти эту паутину!
Но паук ему ответил:
— Очень сожалею, но это невозможно. Я умею только сплетать паутину, а расплетать ее не умею.
ЛИСИЦА И ВОРОН.
Свила голубка гнездо на вершине очень высокого дерева и вывела там птенцов. Увидела однажды это гнездо лисица и стала размышлять, как ей до него добраться и поживиться голубятиной. Наконец надумала и сказала голубке:
— Сбрось мне одного птенца, иначе я заберусь наверх и съем их всех.
Голубка испугалась и, чтобы не получилось хуже, выбросила из гнезда одного птенца прямо лисице в лапы. В это время к дереву подлетел ворон. Он удобно уселся на толстом суку. В клюве ворон держал большой кусок сыру, который ему удалось стащить неподалеку на балконе одного дома. Ворон видел, как голубка бросила лисице своего птенца. Держа сыр во рту и стараясь его не уронить, он стал хриплым и шепелявым голосом выговаривать голубке:
— Ты просто с ума сошла! Зачем ты бросила лисе птенчика? Ведь эта плутовка не сможет залезть так высоко!
Лисица услышала эти слова, подбежала поближе к суку, на котором сидел ворон, и заговорила:
— Ах, ворон! До чего же у тебя красивый голос! А перья-то какие красивые! Ты самая красивая птица на белом свете. Я думаю, что ты поешь тоже красивее всех.
Не успела лисица произнести эти слова, как ворон уже пел во все горло. Сыр выпал у него из клюва и упал на землю. Лисица тотчас подхватила его и съела, а потом принялась осыпать насмешками ворона:
— Никогда не учи других тому, — говорила она, — в чем сам как следует не разбираешься.
Сгорая со стыда, ворон поднялся с ветки и, тяжело хлопая крыльями, улетел в дальний конец леса.
ТРИ БЫЧКА И ВОЛК.
Три молодых бычка поднялись на горное пастбище и все лето паслись там вместе. Наступила осень, бычки хорошо отъелись и стали подумывать о том, что пора им спускаться на зимовку в свою деревню, но тут выяснилось, что они забрели очень далеко от родных мест и заблудились.
В горах дул ветер и моросил дождь, а бычки бродили с одного пастбища на другое и никак не могли отыскать дорогу домой.
Однажды на склоне горы им встретился голодный волк.
— Ну и повезло же мне! — воскликнул волк. — Сама удача постучалась в мою дверь!
Волк стал бегать вокруг бычков, примериваясь, на которого из них броситься. Так бегал он целый день, но вонзить зубы в шею кому-нибудь из них ему не удавалось. Едва лишь он приближался, как бычки выстраивались в ряд, голова к голове, и направляли на него свои рога.
Прошло еще несколько дней. Волк отощал совсем, в животе у него урчало от голода, а подобраться к бычкам и съесть одного из них он так и не сумел.
Наступали холода, по утрам на луга стал выпадать иней, трава пожухла, и бычкам тоже перестало хватать корма.
Однажды к вечеру волк увидел, что старший из трех бычков пасется на одном конце луга, а двое младших на другом. Он подбежал к младшим и сказал:
— Послушайте, ребята! Скоро выпадет снег, но до той поры ваш старший приятель переведет у вас всю траву! Посмотрите на него, что он делает! Жует и жует! И так весь день. Не лучше ли будет, если вы позволите мне его съесть? И вам больше травы останется, и мне вы окажете большую услугу. Так мы с вами и перезимуем, бог даст.
— Пожалуй, ты прав, — ответили молодые бычки.
Волк кинулся на старшего бычка, изловчился и зарезал его. В одиночку бычок с ним не справился, и волк его съел.
Выпал первый легкий снежок. Бычки грустно ходили по мокрому лугу, отыскивая последние кустики травы, да и у волка вскоре кончилось мясо, и он снова стал бегать вокруг бычков. Но те держались дружно и, едва волк приближался, становились голова к голове и выставляли вперед свои рога.
Долго волк думал, как ему обмануть их. Однажды он сказал самому младшему, когда тот немного отошел в сторону от своего товарища:
— Послушай, сынок! Скоро снег повалит еще гуще, и травы будет еще меньше. Как ты думаешь, не лучше ли, если я съем твоего приятеля? Тебе останется больше корма, да и я смогу продержаться до весны. А весною пастухи пригонят сюда пастись овец, тогда и у меня будет еды достаточно. Мне с овцами-то проще разбираться, чем с вами, бычками.
Младший бычок поверил ему и разрешил съесть старшего товарища.
Волк кинулся на среднего бычка. Тот не смог с ним справиться в одиночку. Волк зарезал его и съел.
Прошло немного времени, и у волка снова кончилось мясо. Он подбежал к младшему бычку и сказал:
— Мне очень жаль, сынок, но теперь я вынужден съесть тебя. Ничего не поделаешь. Ты и сам знаешь: у меня кончилось мясо, а у тебя трава.
С этими словами волк бросился на бычка и зарезал его.
Так всегда бывает: в единении — сила, в раздорах — гибель.
ЗАЯЦ И ЕЖ.
Когда-то в давние времена заяц вел себя очень заносчиво и высокомерно и держался так, словно он храбрее всех на свете.
Больше других зверей он досаждал ежу. Где бы заяц ни встретил ежа, на лугу, в лесу или на краю деревни, у садов и огородов, он обязательно начинал насмешничать и дразнить его.
Бедный еж очень его боялся. Еще издали завидев обидчика, он спешил юркнуть в какую-нибудь нору или сворачивался в клубок и лежал так до тех пор, пока заяц не оставлял его в покое.
Однажды еж и заяц неожиданно столкнулись на тропинке в лесу нос к носу и опешили от изумления.
Перепуганный еж быстро пришел в себя и заговорил с зайцем льстиво и подобострастно, боясь его рассердить:
— Ах, какая у вас прекрасная шерстка, господин заяц! Какая пушистая, красивая и мягкая!
— Удивительно, как быстро ты разглядел, что шерстка у меня мягкая, — ответил заяц. — А интересно, знаешь ли ты, что характер у меня еще мягче?
— Да-а? Вот как, — удивился еж. — Нет, этого я не знал. Теперь буду знать. И уж, конечно, больше не буду тебя бояться.
С тех пор еж действительно совсем перестал бояться зайца и сам начал его преследовать. Как только завидит косого, так и старается подбежать, прижать его где-нибудь и хорошенько уколоть.
А заяц с тех пор перестал над ним насмешничать.
Так всегда бывает: важен характер, а не внешний вид.
ПТИЧКА И ЛИСА.
Встретились однажды птичка и лиса, побеседовали друг с другом, подумали и решили засеять пшеницей небольшое поле.
— Ты, — говорит лиса, — достань семян, а я буду сеять.
Птичка согласилась, слетала на один крестьянский двор, слетала на другой, побродила вокруг амбаров и набрала семян.
— Теперь ступай на поле и сей, — сказала она лисе. — Семена я достала.
— Нет, — ответила ей лиса, — сеять я не умею. Посей уж ты на этот раз, зато я буду косить и собирать урожай.
Взялась птичка за работу и с большим трудом воткнула зерна одно за другим в землю.
Семена были хорошие. Вскоре появились всходы.
Когда пшеница выколосилась и созрела, птичка отправилась к лисе.
— Ты обещала скосить пшеницу и собрать урожай! — сказала она.
— Нет, — ответила лиса, — косить я не умею. Скоси уж ты, зато я одна потом буду молотить.
— Как же так? — удивилась птичка. — Ты ведь обещала!
Делать, однако, нечего, пришлось птичке самой собирать урожай. Прилетела она на поле и клювом — кеп! кеп! кеп! — сорвала по колоску всю пшеницу и увязала в снопы.
— Ну вот, — говорит она лисе, — я скосила пшеницу. Теперь ты, лиса, молоти.
— Нет, — ответила ей лиса. — Молотить я тоже не умею. Молоти ты, зато я буду делить урожай.
Пришлось птичке смолотить всю пшеницу. Когда работа была закончена, она сложила в одну кучу мякину, а в другую насыпала зерна.
— Что же, — говорит лиса, — ты хорошо поработала. Теперь я разделю урожай. Пусть будет так: возьми себе мякину, а я возьму зерно.
— Как так? — возмущенно воскликнула птичка. — Зачем мне нужна мякина? Я столько трудилась и теперь останусь ни с чем? Это несправедливо. Давай обратимся к судье, пусть он решит, как нужно разделить эту пшеницу.
— Хорошо, я согласна, — сказала лиса, — обратимся к судье. Сходи и приведи в судьи большого старого гуся.
Лиса решила: если судьей будет большой старый гусь, она окажется в двойной выгоде, потому что съест и пшеницу, и гуся.
Отправилась птичка на поиски гуся и увидела по дороге букашку. Хотела склевать ее, да та взмолилась:
— Не ешь меня! Может быть, я тебе на что-нибудь пригожусь!
Птичка сказала:
— На что ты можешь пригодиться? Лучше мне съесть тебя, так как я голодна, а лететь мне далеко, в деревню.
— А зачем ты летишь в деревню? — поинтересовалась букашка.
— Хочу позвать в судьи гуся, я сужусь с лисой из-за урожая пшеницы.
Букашка сказала:
— Ни за что не зови в судьи гуся, а то дело кончится плохо и для гуся, и для тебя. Позови лучше охотничью собаку, которая лежит на краю поля, видишь, там, внизу.
Птичка подумала и сказала:
— А ведь ты права, букашка. Вот уж не думала, что ты сможешь сослужить мне такую добрую службу — дать хороший совет! Спасибо тебе!
Поспешила птичка к собаке, но, подлетев к ней, увидела, что та совсем отощала и больна. Все же птичка спросила ее:
— Послушай, кума, не пошла бы ты ко мне в судьи? Я сужусь с лисой из-за урожая пшеницы.
— Никак не могу, кума, — ответила ей собака. — Ты же видишь, в каком я состоянии. Но вот что я скажу тебе: если бы ты накормила меня жирной солянкой с мясом, чтобы у меня немножко прибавилось сил, да если бы смазала мне кожу оливковым маслом, чтобы она стала гибкой и мягкой, как прежде, тогда бы я пошла в судьи и рассудила вас.
— Ну, это проще простого, — повеселев, ответила птичка. — Больше тебе ничего не нужно? Нет? Тогда ступай за мной.
Отправились они в путь. Идут мимо поля и видят: работают в поле хозяин и четыре батрака. Хозяин говорит жене:
— Жена, уже полдень, пора нам обедать.
Пошла жена за обедом. Дома у нее была приготовлена жирная солянка: капуста с мясом, пожаренным на сливочном масле. Поставила она миску с солянкой себе на голову, взяла за руку маленького сынишку и пошла обратно.
Увидела их птичка и говорит собаке:
— Спрячься здесь за кустами. А уж я постараюсь достать тебе то, что ты просила.
Спряталась собака, а птичка опустилась на землю перед ребенком и принялась прыгать вокруг него.
— Ой, мама, посмотри, какая птичка! — закричал малыш и побежал за ней. А птичка не улетает: скачет вокруг, и никак мальчугану ее не поймать.
Матери показалось, что у птички сломано крылышко и она не может улететь.
— Подожди, — сказала она мальчику. — Сейчас мама тебе ее поймает.
Поставила женщина миску на землю и занялась птичкой. Но птичка ей в руки не дается, убегает в сторону, а сама делает знак собаке, чтобы та принималась за еду. Когда птичка увидела, что собака все съела и уже вылизывает посудину, она вспорхнула и улетела.
Повернулась женщина, хотела взять миску, а солянки-то и в помине нет: все собака съела.
Говорит собака птичке:
— Вот и прекрасно, я очень довольна — теперь у меня силы прибавилось! Достала бы ты мне еще оливкового масла, чтобы смазать кожу.
— Это тоже очень просто, — задорно и весело ответила птичка. — Ступай за мной.
Пришли они на маслобойню и видят: расположились там на отдых крестьяне, а возле них лежат бурдюки с оливковым маслом. Крестьяне пришли издалека и в полуденный час прилегли отдохнуть и поспать в тени дерева. Только один из них не спал и сторожил масло.
Птичка вспорхнула и села прямо на бурдюк. Крестьянин, стороживший масло, взял камешек и бросил в нее. А она ни с места, только крылышками пошевелила. Пфиу! Полетел в птичку второй камешек, но она снова чуть пошевелилась. Тогда крестьянин взял камень величиной с кулак и швырнул его с досады что было сил. Но камень попал не в птичку, а в бурдюк, пробил его, и масло полилось на землю.
— Вставайте, ребята! — крикнул он товарищам. — У нас порвался один бурдюк!
Все вскочили, стали охать да ахать, собрали кое-как остатки масла, потом, раздосадованные, взяли остальные бурдюки и ушли.
— Беги скорее сюда, — позвала птичка собаку, — масла я тебе нашла достаточно.
Подбежала собака, вывалялась как следует в оливковом масле, и кожа у нее стала гибкой и мягкой, а шерсть заблестела.
— Вот теперь, птичка, если хочешь, я буду вашим судьей, — сказала собака.
Взяла птичка мешок, посадила туда собаку и пошла с ним в горы, к перевалу, туда, где у нее была назначена встреча с лисой.
— Лиса! — закричала она. — Где ты? Я принесла гуся, он будет нас судить. Подойди поближе.
Показалась из зарослей лиса, разглядела мешок и сообразила, что там вовсе не гусь.
— Что-то велик твой гусь, да и спина у гуся большая и круглая, а не такая, как у твоего приятеля в мешке. Не могу я подойти поближе.
Не успела лиса это сказать, как птичка развязала мешок, оттуда выскочила собака и бросилась прямо на лису. Стала лиса метаться по зарослям, а собака за ней. Долго они так бегали, и лиса чуть было не улизнула от собаки, спрятавшись в норе между корнями старого дуба, но собака изловчилась и схватила ее за хвост. Лиса тянет хвост к себе, а собака — к себе, лиса его дергает, и собака дергает, наконец хвост оторвался. А лиса спряталась в норе.
Собака отдала лисий хвост птичке и сказала:
— Хвост я ей оторвала, а сама плутовка спаслась. Но ты теперь спокойно забирай всю пшеницу, лиса больше слова тебе сказать не посмеет.
ДРУЗЬЯ ПО НЕСЧАСТЬЮ.
Жил на свете осел. Его хозяин был человеком жадным и жестоким. Настрадался осел от него. Отправятся они, бывало, в лес за дровами. Всю дорогу хозяин едет верхом на осле, а там нагрузит на него такие охапки дров, какие поднять не под силу даже двум ослам, не то что одному, да еще по дороге поднимет и положит на спину бедняге несколько палок, которые увидит на обочине, или какую-нибудь корягу, упавшую в воду, а то и просто кирпич или камень.
— Тащи, тащи, бездельник, работай, хватит баклуши бить, — говорил хозяин ослу. Ему будто и невдомек, что у осла спина раскалывается от тяжести. А то погонит хозяин осла на мельницу с мешками зерна, а обратно, кроме своих мешков, кинет ему на спину еще два-три мешка своих соседей и друзей, чтобы угодить им.
— У меня осел крепкий, — хвалился он своим знакомым и приятелям. — На него сколько ни грузи, он все поднимет и потянет!
И так зимой и летом, из года в год. Когда надо было покормить осла, хозяин считал каждую охапку сена, зато на побои никогда не скупился. Терпел осел, терпел, наконец и его терпению пришел конец, и решил он уйти от хозяина. Что решено, то сделано: однажды на рассвете, когда хозяин еще спал, вышел осел из хлева и отправился по дороге, ведущей в горы. Шел он налегке, и на душе у него тоже становилось все легче, потому что не было у него больше ни злого хозяина, ни тяжелой поклажи.
У ограды небольшого домика увидел он здорового барана, который блеял и верещал так, словно ему к горлу приставили острый нож.
— Что ты так раскричался, братец? — спросил его осел. — Что за несчастье с тобою случилось? Мне кажется, ты здоров и хорошо накормлен, мяса и жира на тебе достаточно, а рога у тебя острые, как копья.
— Как же мне, несчастному, не блеять и не вопить от горя? — ответил ему баран. — Мой хозяин сейчас точит нож, чтобы меня зарезать. Что мне делать?
— Что делать? Пошли со мной.
— А куда?
— На горное пастбище. Там найдется много хорошего корма. Я тоже ушел от своего хозяина, который замучил меня работой.
— Пошли, — сказал баран.
Отправились они в путь вдвоем, осел впереди, баран за ним. По дороге встретили кошку, которая сидела на обочине и отчаянно мяукала.
— Что ты так размяукалась, подруга? — спросил ее осел.
— Как же мне, несчастной, не мяукать? — ответила кошка. — Когда я была молода и проворна, я ловила мышей в доме моих хозяев, тем и питалась. Теперь я состарилась, мышей ловить не могу, а хозяева мне есть не дают. Все домашние осыпают меня насмешками, пинками и затрещинами. Что мне делать?
— Пошли с нами!
— Куда?
— В горы. Там еды на всех хватит.
— Пошли, — сказала кошка.
Так и отправились они все вместе дальше: впереди осел, за ослом баран, а за бараном кошка. Идут и видят петуха, который сидит на огороде и кукарекает во все горло.
— Что ты так раскукарекался, приятель? — спросил его осел.
— Как же мне, несчастному, не кукарекать? — ответил петух. — Сегодня хозяйка зарежет меня и сварит на ужин. Она уже и казан с водой на очаг поставила, и нож наточила. Что мне делать?
— Пошли с нами!
— Куда?
— В горы. Там и для тебя пища найдется.
— Пошли, — ответил петух.
Отправились они дальше вчетвером. Идут друг за другом: впереди осел, за ним баран, за бараном кошка, а замыкает шествие петух. Немного они так прошли, и повстречался им в ущелье волк. Завидев издали четверых друзей, волк потянул носом воздух и со всех ног помчался им навстречу. «Вот удача, — подумал он. — Я тут бегаю, ищу, чем бы поживиться, а добыча сама идет мне в рот». Больше остальных понравился ему жирный баран, при виде его у волка даже слюнки потекли. Он хотел прямо с ходу наброситься на барана и съесть его, но вовремя разглядел, что у того очень уж длинные и острые рога. Тогда он решил схитрить и обмануть четверых приятелей.
— Добрый день, друзья! — обратился к ним волк. — Куда путь держите?
— В-в г-горы, — ответил, запинаясь, осел, и нижняя губа у него задрожала от страха.
— В горы? — с интересом переспросил волк. — А меня с собой не возьмете? Давайте пойдем вместе и будем жить на горном пастбище в дружбе и согласии, как братья. Я знаю несколько пастбищ с очень хорошей травой. Вы будете на них пастись, а я буду сторожить, чтобы какой-нибудь дикий зверь на вас не напал.
Теперь уже у осла затряслись от страха ноги. Он понял замысел волка. Баран тоже понял, что на уме у волка, но не испугался. Бараны вообще не боятся волков, если встречаются с ними нос к носу, они боятся их только тогда, когда те нападают на них сбоку или сзади. Поэтому баран сказал волку:
— Послушай, волк, хочешь, я подам тебе прекрасную мысль?
— Ну, говори, — согласился волк.
— Ты выглядишь очень голодным, а мне не хотелось бы испытывать твое терпение. Одна старуха в деревне сказала мне, что рано или поздно я все равно закончу свои дни у тебя в желудке. Поэтому давай не откладывать это дело в долгий ящик. Ты иди, садись возле пня и приготовься: глаза закрой, а рот открой. Я разбегусь и сам вскочу тебе прямо в пасть.
— Хорошо, — сказал, обрадовавшись, волк, — так и сделаем, тем более, что это совпадает и с моим желанием.
Волк подошел к пню, уселся возле него, открыл пошире пасть, закрыл глаза и стал ждать, когда баран впрыгнет ему прямо в рот. Баран отошел на несколько шагов назад, пригнул голову и, разбежавшись, проткнул волка острыми рогами. У волка искры посыпались из глаз, он повалился и завыл от боли, корчась на земле. Тут подскочил осел и несколько раз лягнул хищника копытом. Волк испустил дух, а приятели содрали с него шкуру, набили ее листьями, взвалили на осла и пошли своей дорогой.
Вскоре стало смеркаться. Куда идти дальше, они не знали.
— Петух, взберись-ка ты на этот высокий дуб и посмотри, что в округе делается, — сказал осел.
Петух взлетел на ветку дуба и осмотрелся.
— Там вдали я вижу огонек, — прокукарекал он.
— Пошли туда, — решил осел.
Четверо приятелей прибавили шагу и вскоре приблизились к небольшому домику. Заглянули в окно и видят: там устроили свое логовище волки. Тогда осел сбросил возле порога шкуру убитого волка, постучал копытом в дверь и прокричал:
— А ну, выходите все из дома на свою погибель!
После этого приятели начали горланить кто как мог: осел затрубил, баран заблеял, кошка замяукала, петух запел. Волки всполошились, не понимая, кто кричит таким голосом, а их вожак выскочил на крыльцо и впотьмах натолкнулся на шкуру убитого волка.
— Бежим, а то они нас съедят! — крикнул он своим сородичам и пустился прочь со всех ног. А за ним кинулась и вся волчья стая. Не прошло и минуты, как они скрылись в темноте. Когда волки убежали, приятели вошли в дом. Они увидели приготовленный ужин, хорошо поели, задули очаг, и каждый выбрал себе удобное место для сна: петух высоко под потолком на балке, кошка у теплого очага, баран возле двери, а осел снаружи, во дворе.
А волки бежали, бежали, совсем выдохлись и наконец остановились. Собравшись все вместе и дрожа от страха, они стали обсуждать случившееся.
— Кто же это все-таки мог быть? — спросил вожак стаи. — Надо бы выяснить.
— Может, мне сходить посмотреть? — предложил самый молодой волк.
— Сходи, — сказал ему вожак, — но будь осторожен, а то как бы они и тебя не съели.
Молодой волк со всех ног помчался к домику, но, прибежав, не рискнул войти в дверь, так как у самого порога лежала шкура убитого волка. Тогда он по лестнице взобрался на крышу и проник на чердак, а оттуда решил спрыгнуть в комнату. Только он приготовился прыгать, как проснулся задремавший было петух и, рассердившись, что его разбудили не вовремя, клюнул волка раза два-три что было силы прямо в голову. Волк, ошеломленный внезапным нападением, не удержался на потолочной балке, свалился в комнату и отшиб себе все бока. Придя в чувство и осмотревшись, он увидел в кромешной тьме у очага две светящиеся искры и пополз в ту сторону. Но это оказались не искры, а глаза кошки. Изловчившись, она прыгнула прямо на волка, изодрала ему в кровь морду и чуть не выцарапала глаза. В ужасе волк бросился к двери, но там баран, вскочив на ноги, пригвоздил его к стене рогами. Волк с трудом отбился от него и выскочил во двор, где осел дал ему два таких пинка копытом, что тот кубарем покатился по земле.
Завывая от боли, молодой волк с трудом дотащился до того места, где его ждала вся стая.
— Ну, что ты видел? — спросил вожак.
— Наш дом захватили разбойники, — убежденно ответил молодой волк, едва переводя дух и зализывая царапины и раны. — Когда я забрался на чердак, чтобы спрыгнуть в комнату, один из них несколько раз ударил меня молотком по голове. Я свалился вниз и подполз к очагу, но там кто-то кинулся на меня с ножом, чуть глаза не выколол. Тогда я бросился бежать, но у двери стоял третий разбойник, он стукнул меня булавой с острыми шипами. А во дворе ждал еще один разбойник и два раза ударил по спине поленом. А как страшно они кричали! Какой шум подняли! «Хватай его, хватай!» — вопили они на все голоса. Не пойдем туда больше, братья волки, там ждет нас гибель!
Поджав хвосты от страха, волки скрылись в горах и больше никогда не подходили близко к тому домику, где поселились осел, баран, кошка и петух.
КОТ И МЫШИ.
Собрался однажды кот совершить паломничество в Мекку[29].
Накануне путешествия он навел в доме порядок, убрал и украсил цветами комнату и пригласил в гости мышей, чтобы попрощаться с ними и пожелать им доброго здоровья и благополучия на время своего отсутствия.
Мыши очень обрадовались, когда узнали, что кот отправляется в Мекку и теперь надолго оставит их в покое. Они тоже стали наряжаться и прихорашиваться, чтобы не ударить лицом в грязь и предстать перед ним в наилучшем виде.
Когда мыши собрались уходить, одна старая хромая мышь сказала своим соплеменникам:
— Лучше не ходите в гости к коту, он вас обманет!
Но остальные мыши ей возразили:
— Что ты говоришь, старая! Не может кот нас обмануть. Он собрался на богомолье в Мекку и поклялся, что больше никогда не будет нас обижать.
Старая мышь пыталась было с ними спорить, но бесполезно.
— Ладно, идите, если хотите, хотя я вам и не советую, — сказала она, наконец. — Что до меня, то я и не подумаю идти.
Мыши не захотели ее слушать и, веселые, расфранченные, с песнями и радостным писком, отправились в гости к коту.
Когда они подошли к его дому, кот вышел им навстречу, кланяясь и громко приветствуя дорогих гостей. Затем он провел их в богато убранную комнату, запер дверь на ключ, уселся в кресло, а мышам предложил удобно расположиться вокруг него на ковре. В это время старая хромая мышь незаметно пролезла к коту в подпол и оттуда через маленькую щелку стала наблюдать, что делается в его доме.
Когда мыши расселись на ковре и их радостное возбуждение слегка утихло, кот начал читать им проповедь о добродетелях и примерном поведении. Закончив проповедь, он обратился к молоденькой мышке и сказал:
— А вот ты, мне кажется, и не помышляешь о благости. Ведь это ты на днях съела моего сына, моего любимого котенка!
Бедная мышка страшно испугалась, замахала лапками, залепетала:
— Что ты, кот! Что ты! Этого быть не может! Как я могла съесть твоего котенка! Разве я могу съесть котенка?!
Но кот был непреклонен. Он убежденно сказал:
— Нет, это ты съела моего котенка. Я это прекрасно знаю.
— Что ты, что ты, не ела я твоего котенка, — пищала в страхе маленькая мышка.
Остальные мыши тоже заволновались и стали просить кота:
— Уважаемый кот! Смилуйся над этой глупой мышкой! Прости ее! Она не виновата! Если она и съела твоего котенка, то по ошибке! Ты должен простить ее, потому что отправляешься в святые места!
Но кот не собирался изменять своим повадкам и твердо ответил:
— Недаром говорят: скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Раз вы защищаете такую жестокую разбойницу, как эта мышка, которая съела моего любимого котенка, стало быть, вы сами такие же коварные, жестокие разбойники. Поэтому вы все достойны наказания.
С этими словами кот вскочил на ноги и бросился на своих гостей. А старая хромая мышь, увидев через щелку, как он расправляется с ее друзьями и подругами, грустно пропищала:
— Вот вам и кот-проповедник! Не послушались меня, а ведь я вас предупреждала! Еще не родился такой кот, который хоть раз в жизни сходил бы на богомолье в Мекку или стал добродетельным и милосердным!
ПАСТУХ И МЕДВЕДИЦА.
Жил в деревне пастух, и было у него большое стадо овец. Летом, когда началась жара, погнал он стадо в горы. Там на плоскогорье лежало хорошее пастбище, куда он каждый год приводил своих овец.
Однажды — это случилось через несколько дней после того, как пастух поднялся в горы, — услышал он страшный рев, доносившийся из леса. Когда пастух понял, кто это рычит, сердце у него застучало от страха, как у зайца. Он бросился к ружью, схватил его и приготовился защищаться. Вскоре из леса, хромая и тяжело дыша, вышла огромная медведица. Она грозно рычала, протяжно выла, и пар валил у нее изо рта. Не дожидаясь, пока медведица нападет на него, пастух выстрелил, но рука у него дрогнула, и он промахнулся. А медведица еще больше разъярилась, встала на задние лапы и пошла на него, громадная, как стог сена. Пастуха трясло от страха, в глазах у него потемнело. Он перезарядил ружье, осенил себя крестным знамением и снова приготовился стрелять в зверя, наступавшего прямо на него.
Неожиданно пастух услышал голос, низкий и грубый, что-то ему говоривший. Этот голос чуть не оглушил его, и бедняга подумал, что, наверно, сама смерть произносит ему свой приговор. На мгновение он задержался, прислушиваясь к жуткому голосу, и вдруг разобрал слова:
— Опусти ружье, человечий сын, потому что я хочу тебе что-то сказать.
Это говорила медведица.
Как ни удивился пастух, но испугался он еще больше. Однако делать нечего. Вручил он себя судьбе и стал ждать. Медведица остановилась и молча смотрела на него. Собравшись с духом, пастух произнес:
— Что ты хочешь мне сказать? Чтобы я не стрелял? А сама в это время набросишься и разорвешь меня? Давай объясни все толком, пока я не спалил тебе печень!
Так сказал пастух и снова перекрестился. Но медведица прокричала ему:
— Клянусь честью, я тебя не трону!
Пастух крикнул ей в ответ:
— Какая у тебя может быть честь? Уходи и оставь меня в покое, или я убью тебя, господь мне свидетель!
Медведица проревела:
— И мне господь свидетель, что я не трону тебя. Опусти ружье. У меня есть нужда в тебе. Мне нужно, чтобы ты помог мне, потому что я попала в беду.
Пастух снова крикнул:
— Говори скорей и не приближайся ко мне, иначе, клянусь господом богом, который един для нас всех, я спущу на тебя собак и пробью твой живот пулей!
Медведица сделала два маленьких шага вперед и сказала:
— Здравствуй, человечий сын!
Пастух ответил на ее приветствие:
— Здравствуй, дочь диких зверей!
Медведица спросила:
— Хочешь ты спасти меня от смерти?
Пастух удивился:
— Я? Спасти тебя от смерти? Как же это?
Медведица сказала:
— Несколько дней назад я занозила лапу колючкой и теперь не могу ходить. Мне очень больно, я не в силах больше терпеть эту боль!
Но пастух продолжал не верить ей:
— Ты можешь мне поклясться, что это правда?
Медведица сказала:
— Клянусь господом богом, что не обманываю тебя. На, посмотри.
— Хорошо, а чего же ты хочешь от меня?
— Прошу тебя, вытащи колючку, — простонала медведица, — и я в жизни не забуду тебе это доброе дело. Посмотри, как распухла нога и нагноилась рана.
Пастуху стало жаль ее, и он сказал:
— Ладно, подойди поближе.
Медведица приблизилась, прихрамывая, и протянула ему лапу. Он ее осмотрел, нашел колючку, впившуюся в подошву, ухватил ее, дернул с силой и вытащил. У медведицы от боли слезы брызнули из глаз. Придя немного в себя, она взревела:
— Ты спас меня, добрый человек! Пусть за это и тебя господь спасет от всякого зла и напасти! А я с радостью вознагражу тебя, чем смогу. Скажи только, чего ты от меня хочешь?
Пастух ей ответил:
— Чего я хочу от тебя? Да ничего.
Но медведица настаивала:
— Нет, скажи. Мне очень хочется услужить тебе, доставь мне это удовольствие!
Пастух повторял:
— Ничего я не хочу, ничего.
Медведица немного подумала, потом неожиданно сказала:
— Ты знаешь, чего я от души желаю? Давай станем побратимами!
Пастух удивленно взглянул на нее, рассмеялся и ответил:
— Ты хочешь, чтобы я стал твоим побратимом? А известно ли тебе, что ты зверь, а я человек?
Эти слова очень взволновали медведицу, она смутилась и потупила голову. Потом набралась храбрости и произнесла:
— Ах, друг, это неважно, что я зверь. И меня сотворил господь и дал мне душу и сердце.
Пастух ей ответил:
— Это верно, конечно, но ты же дикая.
Медведица сказала:
— Я не более дикая, чем некоторые люди из твоего рода и племени. Они беспощадно убивают друг друга и причиняют другим людям массу неприятностей.
Пастуху пришло на ум, что ответ медведицы не лишен здравого смысла. Он подумал немного и согласился:
— Ну хорошо, станем побратимами. Пусть это принесет нам удачу и радость.
Так сказал пастух медведице и протянул ей руку. Медведица возликовала и протянула передние лапы, чтобы пожать руку пастуха. Потом она привлекла его к груди и сказала:
— Пусть бог наградит тебя за то, что ты сделал меня своим побратимом.
В тот день пастух и медведица долго беседовали и были очень довольны, что смогли поделиться друг с другом своими делами и заботами. На следующий день медведица сказала пастуху:
— Если хочешь, возвращайся в деревню, живи там все лето, работай в поле, а твое стадо я здесь сохраню.
Пастух согласился, что так ему будет лучше, и ушел в деревню, где некому было работать в поле и на бахче и собирать урожай. Он оставался в деревне все лето, а осенью снова поднялся на горное пастбище. Медведица встретила его, и они обнялись по-братски, прижав друг друга к груди. Овцы оказались в полной сохранности, дикие звери не тронули стадо, потому что медведица охраняла его так, словно оно было ее собственным стадом. Пастух сказал ей:
— Теперь я твой должник и обязан отплатить тебе за ту большую службу, которую ты мне сослужила. Надеюсь, я смогу когда-нибудь тебя отблагодарить!
— А по какому делу ты сейчас пришел сюда? — поинтересовалась медведица.
— Я хочу закрыть стан и загон для овец и завтра же утром спуститься со стадом в деревню.
Медведица сказала:
— По мне так можешь оставить овец на всю зиму. Я готова и дальше служить тебе и стеречь их.
Пастух ответил:
— Спасибо тебе, но скоро начнутся дожди и ветры. Овцы замерзнут здесь и погибнут от холода, поэтому я должен отвести их домой.
Весь день медведица и пастух весело болтали и шутили, стараясь скрыть и приглушить тоску, ведь завтра им снова предстояло расставание, а они уже подружились и привязались друг к другу. После обеда, ближе к вечеру, неожиданно поднялся сильный ветер и полил дождь. Пастух загнал всех овец в хижину, чтобы они не промокли и не простудились. Но ему там места уже не нашлось, и, оставшись снаружи, он промок до нитки. Пастух пожаловался медведице:
— Что мне делать сегодня ночью, ума не приложу! Если я буду мокнуть всю ночь на дожде и ветру, то замерзну и заболею.
Медведица ответила:
— Не беспокойся. Я знаю поблизости одну маленькую пещеру, там мы сегодня и переночуем.
— Где же эта пещера? Пойдем скорее туда, я весь продрог, — заторопил ее пастух.
— Пошли. Это здесь, недалеко.
И правда, не прошли они и ста шагов, как медведица показала ему на склоне горы пещеру, но она оказалась такой маленькой, что не вмещала их обоих. Медведица пустила пастуха внутрь, а сама улеглась у входа, подставив бок дождю и ветру. Чтобы нечаянно не придавить пастуха во сне, она протянула лапы и положила его себе на грудь. Пастух оказался хорошо защищенным от дождя и ветра, быстро согрелся на груди у медведицы, заснул и проспал до самого утра. Но не спала медведица. Она боялась пошевельнуться, чтобы не потревожить и не разбудить своего побратима. Всю ночь она бодрствовала и берегла его сон.
Утром, когда пастух проснулся и встал, медведица спросила:
— Ну, как тебе спалось, мой брат? Хорошо ли ты выспался?
Пастух зевнул и недовольно ответил:
— Разве это сон? Кошмар какой-то, а не сон. Всю ночь промучился, как в когтях у медведя.
Его ответ, словно пуля, пронзил сердце медведицы, которая всю ночь продержала пастуха у себя на груди, а сама глаз не сомкнула ради его удобства и покоя. Она впала в такое уныние, что долго не могла раскрыть рта. И хотя горечь и обида разрывали ей душу, она не сказала в ответ пастуху ни слова и ничем не выдала своего огорчения.
К утру дождь прекратился и небо постепенно прояснилось. Медведица немного обсохла и согрелась на солнце, а потом сказала пастуху:
— Пойдем прогуляемся немного?
Пастух ответил:
— Нет, уж солнце поднялось высоко. Сейчас я соберу овец и буду спускаться в деревню.
Медведица схватила пастуха за руку и сказала:
— Нет, пойдем прогуляемся по лесу! У тебя достаточно времени, ты еще успеешь спуститься в деревню.
Почуяв неладное, пастух с замиранием сердца двинулся за ней. А медведица шла впереди него, с шумом ломая и отбрасывая в стороны валежник, загромождавший им дорогу. Наконец она остановилась и сказала:
— Видишь топор, застрявший в стволе дуба?
Пастух осмотрелся и, действительно, заметил топор, глубоко погруженный в ствол старого дуба. Он спросил:
— Вижу. И что из этого?
Медведица ответила:
— Нет, ничего. Просто был такой случай: дровосек испугался, когда увидел меня, бросил здесь топор и убежал. Поди и возьми его!
— Зачем? — удивился пастух. — Он мне не нужен.
Медведица повторила:
— Поди и возьми, потому что он нужен мне.
— Зачем тебе нужен топор, дорогая? — испуганно спросил пастух.
Медведица ответила:
— Возьми, говорю, а потом я тебе объясню, зачем.
Пастух подошел к дубу, выдернул топор, принес его и отдал медведице. Но она сказала:
— Теперь возьми его в руки и ударь меня вот здесь, возле шеи. Бей изо всей силы, какая у тебя есть.
Пастух страшно удивился:
— Что ты говоришь, сестра? Ты в своем уме?
Медведица закивала головой:
— Да, да, я в своем уме. Ударь меня топором изо всей силы, на какую способен, прошу тебя. Ударь меня, если хочешь доставить мне удовольствие.
Пастух не имел ни малейшего желания бить топором своего побратима. Он ответил:
— Не буду я тебя бить.
Тогда медведица попросила его:
— Ради господа бога, ударь меня.
Пришлось пастуху выполнить ее просьбу. Он поднял топор, размахнулся и изо всей силы стукнул ее по спине возле холки. Медведица взревела от боли и сказала:
— О-о, будь благословенна рука, которая меня поразила!
Но пастух с недоумением спросил еще раз:
— Скажи все же, сестра, почему тебе пришла в голову такая блажь?
— Да ничего, просто так, хотела спустить дурную кровь, — ответила медведица.
После этого они вернулись в стан, собрали стадо, и пастух отправился в деревню. Медведица далеко проводила его и, попрощавшись, обняла. Уходя, пастух сказал ей:
— Счастливо тебе оставаться! До свиданья, до следующего лета!
И медведица ответила ему:
— До свиданья!
Потом она влезла на скалу и провожала взглядом своего побратима до тех пор, пока тот не скрылся из виду. Но когда она осталась одна, из ее груди вырвался горестный вопль и она начала громко, навзрыд плакать. Слезы градом катились по ее морде. Долго стояла она на скале и плакала, не переставая.
В это время вдалеке пробегала лисица и, услышав плач и вопли медведицы, пораженная, остановилась. Потом растерянно спросила:
— Почему ты плачешь, госпожа?
— Просто так, — прорычала медведица.
Лисица поджала хвост и в страхе убежала. Вскоре поблизости от того места, каркая, пролетала ворона. Она уселась на высоком дубу и спросила медведицу:
— Почему ты плачешь, горемычная?
Медведица подняла голову, посмотрела на нее с досадой и сердито ответила:
— А тебе какое дело, ворона?
Ворона вздрогнула от испуга и улетела. Немного погодя пробегал мимо скалы волк. И он остановился и спросил:
— Почему ты плачешь, подруга?
Медведица ответила ему:
— Я плачу потому, что ты далеко и я не могу поймать тебя и разорвать на части.
Волк со всех ног бросился прочь. Потом мимо скалы прошел лев. Он очень удивился, услышав, как плачет медведица, остановился и спросил:
— Из-за чего ты плачешь, сестра?
Медведица посмотрела на него сквозь слезы и ответила:
— Я плачу потому, что у меня болит сердце, брат.
Лев увидел кровь, которая струилась у нее по шее, и заметил:
— Кровь залила твою шею. Я не вижу, чтобы у тебя кровь сочилась из сердца.
Медведица сказала:
— Мое сердце истекает кровью, и это хуже, чем рана на шее.
Лев подумал и понял медведицу. Он сказал:
— Тогда пусть бог спасет тебя, сестра, потому что сердечная рана тяжелее той, которую тебе нанесли.
И тихо удалился.
Вечером медведица вернулась в свою пещеру. Она решила там перезимовать и дождаться весны. Всю зиму она плакала и выла, так как у нее болела сердечная рана от обиды, которую нанес ей пастух. В тот год зима и весна показались медведице очень длинными.
Снова наступило лето. Пастух поднялся со своим стадом на высокогорное пастбище. Он поздоровался с медведицей, которая вышла его встретить. После того, как медведица расспросила пастуха о его детях, о семье и обо всех домашних делах, она сказала:
— Взгляни, как у меня рана на шее, зарубцевалась?
Пастух осмотрел рану и увидел, что она зажила.
— Мне кажется, все в порядке, — сказал он.
— Нет, ты пощупай рукой, зажила она или нет? — попросила медведица.
Пастух ощупал шею медведицы и нашел, что рана зажила как нельзя лучше.
— Все хорошо, ты совершенно здорова, — сказал он.
— Остался какой-нибудь след?
— Нет, ничего не осталось, — заверил ее пастух.
Тогда медведица подняла голову, посмотрела в глаза пастуху и сказала:
— Слушай меня, человечий сын! Рана, которую ты нанес мне топором, затянулась и зажила за шесть месяцев. Но сердечная боль от раны, которую ты нанес мне в ту ураганную ночь, когда мы были в пещере — помнишь? — не прошла до сих пор. Ты сказал: «Я всю ночь промучился, как в когтях у медведя!» Эта рана и сейчас у меня кровоточит. Она не заживет никогда.
Пастух обомлел от страха и пробормотал:
— Что ты говоришь, сестра?
Медведица повторила:
— Сказанное тобою слово пронзило мое сердце. Рана от него оказалась тяжелее всех других ран, которые я когда-либо получала. А сейчас забирай свое имущество и стадо и уходи отсюда, потому что с сегодняшнего дня мы больше не побратимы.
Пастух понял: спорить бесполезно. Медведица была тверда в своем решении. Он быстро собрал овец и ушел из тех мест, чтобы никогда больше сюда не возвращаться, так как по своей вине стал врагом тому, кто еще год назад называл его своим братом.
ЛИСИЦА, НЕВЕСТА И ВОЛК.
Справляли в деревне свадьбу. В воскресенье настал срок брать невесту из дома родителей и везти к жениху. Невеста, богато одетая и украшенная, как ей и положено, уселась на лошадь. Сваты поехали вперед, невеста за ними, и свадебный поезд отправился в другую деревню.
Путь их лежал по склону горы, поросшему густым лесом. В это время вблизи дороги пробегала лиса и сквозь деревья увидела невесту со сватами. Подкралась она поближе да так и обомлела: очень уж богато была украшена невеста. На шее у нее сверкало ожерелье из золотых монет, косы были перевиты шнурами, унизанными золотыми монетами, на обеих руках золотые браслеты и кольца, шелковый пояс расшит золотом. У лисицы дух захватило от зависти, и стала она думать, как бы ей украсть у невесты эти украшения, если не все, то хотя бы золотое монисто или шнуры с золотыми монетами, которыми перевиты косы. Прячась за кустами, лиса долго следила за невестой и сватами и заметила, что сваты едут впереди, заняты разговором, а на невесту и не смотрят, будто ее и нет вовсе. «Такой случай упускать нельзя», — подумала лиса.
Петляя и изворачиваясь между копытами лошадей, она подбежала к невесте, зацепилась за грудь лошади и юркнула под свадебную фату невесты, чтобы ее не заметили сваты. А те и так ничего не видели, они ехали впереди и не оглядывались.
Тогда лиса, не теряя времени, сказала:
— А ну, быстро, снимай с шеи золотое монисто!
— Ой, что ты, — прошептала невеста, — как же так? Я невеста, я не могу без золотого мониста явиться в дом мужа.
— Снимай скорее, иначе опозорю тебя перед сватами. Сейчас же спрыгну на землю, подбегу к ним и скажу про тебя что-нибудь плохое.
— О боже, несчастная я, горемычная я! — залепетала невеста. — Не позорь меня, сеетрица! Если ты скажешь про меня что-нибудь плохое сватам, они вернут меня домой!
— Знать ничего не желаю, — сказала лисица. — Или ты снимаешь с шеи золотое монисто, или я тебя опозорю.
Невесте ничего не оставалось, как снять монисто и отдать лисе. Та быстро схватила его, обмотала вокруг шеи, спрыгнула с лошади и скрылась в кустах.
Свадебный поезд ехал дальше, а лисица со всех ног помчалась в свою нору. Бежала, бежала, и вдруг навстречу ей волк. Увидев на шее у лисы золотое монисто, волк очень удивился и спросил:
— Где ты его раздобыла, чертовка?
— В небольшом водоеме. Ты тоже можешь раздобыть себе такое же, если сходишь туда, — ответила лисица. — Видел здесь неподалеку пруд? Ступай к нему и лови золотые монеты, сколько душе угодно, ты ведь сильнее меня и можешь вытащить и поднять их больше, чем я.
— Я видел этот водоем, кума, — сказал волк. — Но я не знаю, как ты их ловишь. Пойдем-ка вместе и покажи мне, как их надо ловить.
— Хорошо, пойдем, покажу, — согласилась лиса.
Пришли они к небольшому пруду, до краев наполненному водой. В пруду было много коряг, водорослей и тины.
— Теперь вот что сделай, — сказала лиса. — Сядь на берегу, сунь хвост в воду и подержи подольше.
Волк сунул хвост в пруд.
— А теперь вытаскивай, — сказала лиса.
Волк стал вытаскивать, но хвост зацепился за корягу и не вытаскивался.
— Поболтай хвостом в воде и снова вытаскивай да посильней, — сказала лиса.
Волк снова стал вытаскивать хвост, но он зацепился и запутался в корнях, корягах и водорослях еще больше.
— Вытаскивай изо всех сил, видишь, как много золотых монет повисло на твоем хвосте, — сказала лиса.
Волк дергал, дергал, но хвост не вытаскивался.
Хитрая лиса увидела, что волчий хвост хорошо запутался в корнях и водорослях, и со всех ног бросилась бежать к своей норе. А волк, поняв, что лиса обманула его и убегает, рванул хвост изо всей силы и, порядком его ободрав, вытащил из воды. Взвыв от боли, волк помчался за лисой.
Бежит лиса, петляет между деревьями, а волк за ней. Бежит лиса вверх по склону, волк за ней, бежит вниз по склону, волк за ней. Когда лиса совсем уж подбегала к своей норе и собиралась нырнуть в нее, волк настиг ее и схватил за заднюю ногу.
— Ой! — воскликнула лиса и добавила удивленным голосом. — Что ты делаешь, волк? Ты ведь схватил не мою ногу, ты впился зубами в корень! Отпусти корень, глупый, и хватай ногу!
Волк поверил лисе, отпустил ее ногу и изо всех сил вонзил зубы в корень дерева.
Лиса скрылась в норе.
Через некоторое время, придя в себя и отдышавшись, она прошипела из норы:
— Вот и получай свое монисто!
— Ой-ой-ой! Как ты обманула меня, злодейка! — завыл волк и с ободранным хвостом и сломанными зубами потащился домой.
КРЕСТЬЯНИН И ЗМЕЯ.
Жил в деревне крестьянин, и была у него упряжка волов. Он обрабатывал на волах землю, ездил на базар. Как-то раз оставил он их отдохнуть и попастись на лесной лужайке.
Когда пришло время снова браться за работу, отправился крестьянин в лес разыскивать своих волов. Идет он по склону холма и видит огромный дуб, объятый снизу пламенем, — наверно, кто-то разжигал под ним костер и плохо затушил. Подошел крестьянин поближе и вдруг заметил на дереве змею, которая переползала с одной ветки на другую и никак не могла спуститься на землю. Змея тоже увидела человека и позвала на помощь:
— Спаси меня! — воскликнула она. — Я дам тебе за это все, что ты захочешь!
Крестьянин сказал:
— Я не могу забраться на эту ветку и спасти тебя, ведь снизу ствол горит.
Но мудрая змея ответила:
— Возьми длинную жердь или поваленный тонкий ствол дерева и прислони его к суку дуба, а я по нему спущусь.
Крестьянин нашел тонкий ствол поваленного дерева, прислонил его к ветви дуба, и змея соскользнула по стволу прямо ему на руки. Она ловко обвилась вокруг туловища человека, потом вокруг шеи и тут же принялась его душить.
— Что ты делаешь? — с перепугу закричал крестьянин. — Я же спас тебя от огня, зачем ты меня душишь?
— Да, я душу тебя, — ответила змея.
— Но какое ты имеешь право меня душить, если я тебя спас!
— Ты меня спас, но я имею право ужалить и задушить тебя, — ответила змея.
— Ну, это уж слишком, — возразил крестьянин, — такого права у тебя нет. Это несправедливо. Идем к судье, и пусть он нас рассудит.
— Кто же нас будет судить?
— Кого первого на дороге встретим, тот пусть и судит, — ответил крестьянин.
Отправились они искать судью и вскоре увидели старую лошадь, понуро стоявшую среди камней у подножия горы. Подойдя поближе, крестьянин сказал лошади:
— Мы бы хотели, лошадь, чтобы ты рассудила нас и сказала, кто из нас прав, кто виноват.
— Ну что ж, рассказывайте, — вздохнула лошадь.
Крестьянин стал рассказывать:
— Ты видишь змею, которая обвилась вокруг моей шеи и хочет ужалить меня и задушить? Так вот с чего все началось. Пошел я по своим делам в лес, иду и вижу на склоне холма дуб, объятый снизу пламенем. А на дубу змея переползает с ветки на ветку и никак не может спуститься на землю. Змея позвала меня: «Иди сюда скорее, человек, и спаси меня, иначе я сгорю. Я дам тебе за это все, что ты захочешь». Ну, я подошел и спас ее, а теперь вместо того, чтобы поблагодарить и наградить меня, она хочет меня погубить. Скажи нам, разве это справедливо?
Лошадь ответила:
— Конечно, справедливо. Змея имеет право ужалить и задушить тебя, потому что вы, люди, несправедливы и неблагодарны, и правды от вас не дождешься вовек. Я вот, старая лошадь, тридцать лет отработала на своего хозяина, а когда одряхлела и стала такой немощной, какой вы меня видите, хозяин перестал меня кормить и привел сюда, где травинки не найдешь, чтобы утолить голод. А сегодня утром он позвал живодера, тот осмотрел меня и сторговался с хозяином. Завтра живодер придет и сдерет с меня шкуру, а потому лучше всего будет, если змея задушит тебя.
Крестьянин ответил:
— Нет, ты не права, в тебе говорит злоба на людей. Мы поищем другого судью.
Отправились они дальше, и вскоре встретился им старый вол. Когда крестьянин заметил, что вол здоров и мирно пасется на зеленом лугу, то подумал: «Наверно, этому откормленному волу неплохо живется у своего хозяина, если тот привел его попастись на лужайку с такой сочной травой». И сказал змее:
— Пойдем к волу, пусть он нас рассудит.
— Хорошо, — согласилась змея.
Подойдя к волу, крестьянин спросил:
— Вол, можешь ты нас рассудить по справедливости?
Вол ответил:
— Рассказывайте, я рассужу вас по справедливости.
— Эта змея, которая обвилась вокруг моей шеи и хочет меня задушить, сидела на высоком дубу, — начал свой рассказ крестьянин. — Дуб загорелся, и она не могла спуститься на землю. Тут бы ей и конец, да увидела она меня и стала просить: «Подойди сюда, человек, сними меня с дуба и спаси, я дам тебе за это все, чего ты пожелаешь». Я подошел и спас ее, а теперь вместо благодарности и награды она норовит ужалить меня и задушить. Скажи нам, разве это справедливо?
Вол ответил:
— Если судить по справедливости, то тебя нужно ужалить и задушить, потому что вы, люди, нетерпимы и жестоки, вы самые злые из всех зверей. Вот я, вол, двадцать лет проработал на своего хозяина, таскал плуг и арбу, да и верхом он на мне наездился.
А сейчас, когда я ослабел и не могу ходить в упряжке, он выпустил меня попастись и откормиться на этом сочном лугу. Сегодня утром он привел сюда мясника, и они договорились о цене за мое мясо. Завтра мясник придет и зарежет меня. Хозяин продаст ему часть мяса, остальное оставит себе и сам будет им угощаться. А ведь я двадцать лет таскал плуг, кормил хлебом его семью, помог ему вырастить сыновей. Поэтому будет очень хорошо, если змея задушит тебя.
Услышав это, змея сказала крестьянину:
— Видишь, я была права и поэтому сейчас ужалю тебя и задушу.
— Нет, подожди, — взмолился крестьянин. — Вол не мог рассудить нас справедливо. Он слишком сердит на людей. За то зло, которое ему причинил хозяин, он хочет отомстить мне. Поищем другого судью!
Змея подумала и сказала:
— Хорошо, я согласна выслушать третьего и последнего судью, но с одним условием: пусть это снова будет кто-нибудь из зверей или животных, только не человек!
На том они порешили и пошли искать еще одного судью. Идут и видят — бежит им навстречу лиса. Крестьянин говорит ей:
— Вот хорошо, что ты сюда прибежала, а то мы как раз шли тебя искать. Скажи нам, старая, можешь ли ты рассудить нас по справедливости?
Лиса ответила:
— Еще бы, конечно, могу.
Крестьянин стал рассказывать ей все по порядку:
— Сидела эта змея на дубу, а дуб загорелся, и грозила змее неминуемая гибель. Увидела она меня и стала кричать: «Караул! Спаси меня, человек, а я дам тебе все, чего ты пожелаешь!» Ну, я подошел к дубу и спас ее, подставив к суку длинную жердь. Просить у нее в награду ничего не стал, а она спустилась по жерди вниз и вместо того, чтобы отблагодарить меня, как обещала, собирается задушить. Вот и рассуди нас, лиса, ты ведь в наших краях слывешь самым мудрым и справедливым зверем. А за свои труды получишь плату — пять кур.
Лисице пришлась по душе похвала крестьянина, а еще больше обещанная плата — пять кур. Она поразмыслила и сказала:
— Уж сколько лет я, старуха, живу на свете и скольких зверей и людей рассудила, и так все меня за мой праведный суд хвалят, это ты верно говоришь, а вот ваш случай рассудить не могу.
— Как же так? — удивились крестьянин и змея.
Лиса ответила:
— Не верю я, чтобы змея могла забраться на дуб, а ты снял ее с помощью какой-то жерди. Сделаем сейчас так: пусть змея снова заползет на дуб, а ты сними ее оттуда так, как снял в прошлый раз. Только все проверив, я смогу вас рассудить.
Крестьянин и змея с ней согласились, и отправились все вместе к большому дубу. Змея, обвивавшая шею крестьянина, спустилась на землю, медленно вползла на дуб и расположилась на одной из веток. А крестьянин стал искать жердь, чтобы спустить змею на землю и показать лисе, как все происходило. Лиса с насмешкой спросила его:
— Чего же ты, интересно, ждешь? Чтобы змея снова сползла на землю и обвилась вокруг твоей шеи?
Крестьянин удивился:
— А что мне делать?
Лиса ответила:
— Брось эту палку и беги скорей домой, тогда змея тебя не задушит.
Тут крестьянин понял, как плутовка-лиса перехитрила змею. Он бросил жердь и поспешил домой, а лиса побежала за ним получать вознаграждение — пять кур. Когда они приблизились к деревне, лиса сказала:
— Ты иди домой и принеси мне обещанную плату, а я подожду тебя здесь.
Пришел крестьянин домой и говорит жене:
— Отбери мне пять кур и положи в мешок.
— Зачем тебе куры? — удивилась жена. — И почему ты не привел волов?
Крестьянин ей все рассказал: как он пошел на лужайку за волами, как увидел горящий дуб и змею на нем, как помог змее спуститься на землю, а она его чуть не задушила.
— Я должен расплатиться этими курами с лисой, — сказал он жене. — Она спасла меня. Иначе бы мне уж не быть в живых.
Жена ответила:
— Чем кур изводить, возьми-ка лучше охотничью собаку да спусти ее на лису. Разве можно упускать такой случай? Надо поймать лису и продать лисью шкуру, она ведь стоит сорок грошей.
Долго спорили они, но в конце концов муж согласился с женой, запихнул в мешок вместо кур охотничью собаку, взвалил поклажу на спину и пошел за околицу, где его ждала лиса.
— Вот тебе заслуженная награда, — сказал он лисе, сбрасывая мешок на землю. — Подойди-ка сюда поближе, я развяжу горловину, а ты залезай в мешок и расправляйся с курами, потому что если я их выпущу, они разбегутся, и ты их больше не поймаешь.
Но лиса не была бы лисой, если бы брала на веру все, что ей говорят.
— Ничего, выпусти кур, — сказала она, не подходя к крестьянину слишком близко, — и не беспокойся: уж от меня-то они не убегут.
Крестьянин развязал мешок, и оттуда выпрыгнула охотничья собака. А лиса, которая уже приготовилась броситься и перерезать горло курице, едва успела отскочить в сторону. Началась погоня. К счастью для лисы, недалеко был лес, а в нем заросли колючего кустарника. Лиса, ободравшись до крови, залезла в кусты, а охотничья собака забраться туда не смогла.
Когда собака убежала, лиса, зализывая раны, потащилась в свою нору.
— Что случилось со мной, горемычной? — думала она. — Чего ради на старости лет я связалась с людьми?