Мао Цзэдун.

***

Как-то в начале «культурной революции» Мао послал Цзян Цин письмо, в котором приветствовал «полный беспорядок в Поднебесной». Тогда же он написал: «Я верю самому себе, но в чем-то не верю. В молодости я говорил: „Жизнь человека длится двести лет, и поднятые им волны должны колыхаться три тысячи лет“. Как видно, гордыни хоть отбавляй, но в то же время я не уверен в себе, у меня всегда такое ощущение, что, когда в горах нет тигра, тогда царем зверей становится обезьяна. Вот и я стал таким царем, но это не проявление эклектики, во мне есть и дух тигра, это — главное, есть и дух обезьяны, это — второстепенное. В свое время я использовал следующие несколько фраз из письма Ли Гу, жившего в ханьскую эпоху, к Хуан Цюну [биографии и того и другого содержатся в династийной хронике Поздней династии Хань, составленной в V веке]: „Твердое легко ломается, светлое легко пачкается; кто поет 'янчунь байсюэ' [древняя мелодия, которую очень трудно исполнить], тот легко может оказаться в одиночестве; большая слава вряд ли бывает заслуженной“. Последние две фразы как раз указывают на меня»⁵.

Прав ли был Мао в этом самоанализе? Или просто разыгрывал очередную роль? А может быть, все же делился с женой сокровенным? Этого мы уже не узнаем. Председатель давно беседует с Марксом.