Париж на три часа.

Завоевание Парижа.

Было два часа ночи. Мале подошел к дверям кордегардии Десятой когорты Национальной гвардии Парижа.

— Кто идет? — окликнул часовой. — «Конспирация»…

— … «Кампания»! — ответил Мале, и перед ним широко распахнулись ворота столичной казармы.

Полковник Судье, командир Десятой когорты, хворал. Он лежал на низкой египетской тахте, посреди ковров и разбросанной вокруг кожуры апельсинов. Полковник мутно посмотрел на вошедшего генерала и, казалось, вовсе не удивился внезапному появлению своего давнего сослуживца.

— Что с тобою, бродяга Сулье?

— Да знаешь, — зябко простонал полковник, — опять треплет лихорадка, которую я подобрал по дороге, когда переходили через болота По… А я тебя давно не видел. Говорили, ты был сильно болен. Как твои неприятности кончились?

— Я уже выздоровел, а сейчас пронаблюдаю, как ты избавишься от своей болотной лихорадки. — Мале раскрыл портфель и бросил на тахту Сулье плотный пакет. — Для начала вот тебе чек Парижского банка на пятьдесят тысяч франков… Каково?

— Пора! — воскликнул Сулье, просияв. — Давно пора оценить заслуги таких старых драбантов, как я…

Командир когорты начал возиться с пакетом, распечатывая его, но Мале расчетливо опередил его словами:

— Послушай, ты, я вижу, еще ничего не знаешь.

— А что? — рассеянно спросил Сулье. — Разве что-нибудь случилось в Париже? Опять новости?

— Так знай, что император погиб под Москвою! Сулье отбросил пакет и даже прослезился:

— Я знал, что с Россией нам лучше не связываться… — Сейчас не время рыдать. Временное правительство уже готовит конституцию, а мир с Россией, а мир с Испанией — это ныне самое насущное в новой политике Франции…

— Скажи хоть, как все это случилось?

— Ты же, Сулье, хорошо знал нашего императора: он всегда крутился на своей кобыле где надо и не надо. Вот ему и досталось от какого-то казака из шайки атамана Платова.

Мале вслух прочитал командиру когорты указ сената о своем назначении комендантом всего Парижа.

— Рад за тебя, — ответил Сулье, вытирая слезы. — Наконец-то вспомнили о нас, ветеранах революции!

— А сейчас, — наказал ему Мале, — ты должен построить свою когорту полностью — как перед боем.

— Моя когорта всегда к услугам нации… — Сулье позвонил в колокольчик, вызвав дежурного капрала, чтобы тот пригласил капитана Пиккереля. — Сюда его, ко мне. И бейте сбор…

Пиккерель был помощником командира Десятой когорты.

— Милейший капитан, — сообщил ему Сулье, — радость всегда тащит за собой на аркане великое горе: меня наградили банковским чеком, а наш император пал у стен русской столицы…

И тут случилось невероятное — Пиккерель произнес:

— Ну, Сулье, у вас какие-то старые слухи! О смерти императора в Париже говорили давно. А сейчас солдаты только и болтают об этом… Неужели вы сами не слышали?

Мале с живостью повернулся к Пиккерелю:

— А что вы думаете по этому поводу, капитан? Пиккерель от груди до пяток прозвенел саблей и шпорами.

— Я думаю так: армия засорена случайными людьми и выскочками, а сейчас, со смертью императора, возникнет давно назревшее перемещение в офицерских кадрах.

— Это время уже наступило! — произнес Сулье, потрясая перед ним банковским чеком. — Видите?

— Но меня, — авторитетно продолжал капитан Пиккерель, — беспокоит сейчас одно: императора не стало, и… Что же все французы будут делать без великого императора?

— А что вы делали, Пиккерель, когда императора еще не было у французов? между делом обронил Мале.

— Я учился в Сорбонне, составляя атлас коровьих глистов.

— Вот и будете опять заниматься глистами… Но Сулье все еще не мог успокоиться:

— Его уже нет с нами, и нация осиротела. Но что станется с Великой Армией? Как она выберется из русских лесов?

— Армии не существует, — ответил Мале. — Кутузов разбил ее полностью, и часть ее, которая не погибла, разбрелась по ужасным пустыням, где ее ждет смерть от мужиков и медведей.

— Армия погибла? Вот как! — оживился Пиккерель. — Нет, — твердо решил он в эту минуту, — в таком случае глисты могут подождать, а я остаюсь в гарнизоне. Именно нехватка в армии офицеров даст всем нам очень скорое повышение в чине…

Когорта была построена и ждала одного — приказов!

Десятая когорта стояла под проливным дождем на казарменном дворе. Она стояла — четкая, невозмутимая, молчаливая.

— Бутри! — велел Мале. — Читайте указ неторопливо и выразительно, чтобы любой солдат проникся каждым словом…

Бутри встал под навес и развернул лист воззвания:

Бутри, кажется, и сам был потрясен прочитанным.

— Я закончил, господин комендант, — сказал он.

— Благодарю вас… Капитан Пиккерель, — напомнил Мале, — передайте Сулье, что я забираю его когорту, как и договорились. В начале дня солдаты вернутся в казармы.

— Пожалуйста, — равнодушно отвечал Пиккерель.

— Впрочем, вы тоже последуете за нами.

Пиккерель, забежав вперед, встал перед когортой.

— «Конспирация»! — А отзыв: «Кампания»!