Парки и дворцы Берлина и Потсдама.

Зверинец за стеной.

С 1960 года пост главы Государственного совета ГДР занимал Вальтер Ульбрихт, коммунист, чьи ортодоксальность и трудолюбие с лихвой компенсировали отсутствие таланта. Подняв вопрос об усилившейся эмиграции в Западный Берлин, он предложил решить проблему на удивление простым способом. Уже через год вдоль границы между двумя частями города была протянута колючая проволока и выставлены блокпосты, а в последующие дни временное заграждение начали заменять бетонной стеной. Мощная, в средневековом духе жутковатая постройка, дополненная сторожевыми башнями, отпугивала не только своим видом: вооруженные часовые с восточной стороны получили приказ стрелять в каждого, кто задумает покинуть коммунистический Берлин без официального разрешения. Судя по многочисленным инцидентам, такие мысли у «красных» берлинцев возникали довольно часто, но попытки перебраться через стену чаще заканчивались арестом.

Гораздо вольготнее жилось в Восточном Берлине животным, как домашним (немцы очень любят кошек), так и диким, которым здесь никогда не грозили решетки. Берлинский зоопарк (нем. Zoo) начал действовать при Фридрихе-Вильгельме IV и тогда являлся всего лишь королевским зверинцем. В прелестном саду с искусственными горами и фонтанами из белоснежного мрамора свободно гуляли львы, слоны, порхали пестрые китайские птички. По указу короля зодчие построили оранжерею, которую обустраивали выписанные из Англии специалисты по выращиванию болотных растений – таких, как ряска, кувшинки, лилии. В начале следующего столетия в этом павильоне разместился аквариум.

Едва появившись на свет, берлинский Цоо стал считаться самым технически оснащенным зверинцем Европы. Во время штурма германской столицы в мае 1945 года он, к сожалению, не избежал обстрела; гепарды, тигры, волки гибли под пулями, умирали от голода или разбредались по городу. Тогда жители срубили на дрова уникальные деревья, а оставшихся зверей просто съели. Некогда ухоженная территория превратилась в пустырь, пугающий воронками, разрушенными павильонами, пустыми птичниками, плавающими в грязной воде.

Когда бомбежки закончились, берлинцы пожалели о содеянном и сумели упросить магистрат выстроить новый Цоо взамен уничтоженного войной и людской безответственностью. Выбрать участок не представляло труда, ведь в городе имелось немало заброшенных поместий, например Фридрихсфельде, где обветшавший дворец стоял посреди прекрасного парка, созданного великим Ленне. На фасаде плохо сохранившегося здания еще просматривались черты раннего барокко, столь любимого прусскими королями конца XVII века. Облагородить изрядно запущенную территорию усадьбы взялся профессор берлинского университета Генрих Дате, который справился с задачей быстро и очень хорошо, за что впоследствии был назначен директором зоопарка.

Страна непуганых зверей стала реальностью в 1955 году, меньше чем через десятилетие после того, как город лежал в руинах. Жители столицы проявили немалый энтузиазм уже на стадии строительства и еще больше постарались после открытия. Первые звери приобретались на общественные средства, включая частные пожертвования, деньги предприятий и всевозможных фондов. Чтобы помочь германским друзьям, с некоторыми своими питомцами расстались сотрудники зоопарков Москвы и Санкт-Петербурга. Делая своему городу щедрый подарок, берлинцы были не просто щедры, но и проявляли присущий им юмор. Известно, что рабочие завода, выпускавшего холодильники, в складчину купили белого медведя, Министерство тяжелого машиностроения преподнесло слона, мебельная фабрика, специализировавшаяся на выпуске спальных гарнитуров, – аиста, а из города Штраусберга в столицу прибыл страус.

С такими помощниками Берлинский зоопарк добился замечательных успехов, особенно в разведении малайских медведей, которых здесь появилось на свет больше, чем во всех европейских зоопарках вместе взятых. Местные зоологи активно сотрудничают с зарубежными коллегами; теперь бывший королевский зверинец является перевалочным пунктом для животных, партиями поставляемых в подобные учреждения всех стран мира. Его гостям предоставляется возможность увидеть около тысячи видов диких зверей, 2 тысячи птиц и более 500 видов пресмыкающихся. Однако развлекательно-коммерческая программа не стала единственной стороной деятельности Берлинского зоологического сада. Научным целям служит созданный вскоре после открытия исследовательский центр, относящийся к Академии наук Германии. Серьезную исследовательскую работу ведут служащие змеепитомника, где эксперименты проводятся практически на глазах у публики.

Планируя территорию, архитекторы предусмотрели все мыслимые удобства для посетителей и немало постарались для комфортного существования животных. Широкая длинная аллея протяженностью более 1 км ведет от бывшего дворца Фридрихсфельде к ресторану и далее тянется вдоль вольеров с белыми медведями. На этом живописном участке путь разделяется на две короткие дороги, по которым можно пройти к площадке, вернее, к обширному полю, отведенному для зубров, бизонов и свободного выгула молодых зверей.

Неизгладимое впечатление у гостей оставляет посещение павильона Альфреда Брема. Внутри этого здания в застекленных помещениях, заросших тропической травой, бамбуком, лианами, фикусами и даже небольшими пальмами, на которых созревают плоды, содержатся вараны, крупные хищники, змеи. Еще один павильон по виду и колоссальным размерам напоминает аэропорт. Здесь, среди камней, свежего песка, деревьев и яркого солнечного света, нашли приют сотни видов птиц, видимо, довольных соседством с летучими собаками. В затененных местах порхают или невозмутимо висят на ветках летучие мыши, в том числе очень крупные, способные прокормить себя плодами с деревьев, растущих прямо в павильоне.

Кажется, что в Берлинском зоопарке животная жизнь протекает без участия человека. Звери, собранные со всего света, здесь обитают в условиях, сходных с естественной средой. Полярные медведи находят прохладу в бассейнах, антарктические озорники-пингвины не ощущают тепла даже летом, и наоборот, львы, жирафы и прочие дети жаркой Африки спокойно зимуют в павильонах с искусственным светом и отоплением, создающими атмосферу «черного» континента. При необходимости млекопитающих парами помещают в затемненные, закрытые от посторонних глаз отсеки – апартаменты для «молодоженов», – где происходит таинство зарождения новой жизни в неволе.

Берлинский зоопарк.

В Берлинском зоопарке.

С обратной стороны павильона Брема расположены вольеры, приспособленные для орлов и грифов. Длина и высота этих помещений позволяет крупным хищным птицам летать, поднимаясь достаточно высоко, хотя и не взмывать в небо, как это происходит в природе. В зоопарке нет холмов, поэтому охватить его взглядом, как другие берлинские сады, невозможно. Однако посетители могут оценить богатство здешней растительной коллекции, не поднимаясь на гору. Гуляя по тенистым аллеям, нетрудно заметить уникальные породы деревьев, например североафриканские кедры или калифорнийские секвойи, достойные представления в крупном ботаническом саду. В павильоне Брема произрастают рододендроны, азалии, несколько видов орхидей. Тем не менее самые сильные ощущения гости испытывают вблизи открытых площадок. В Берлинском зоопарке большая часть диких зверей содержится без клеток. Ламы, верблюды, водяные буйволы, лани, зубры и даже такие опасные представители земной фауны, как львы, отделены от посетителей рвом, наполненным водой. Дети подолгу задерживаются подле живущих на островке гиббонов. Тем, кого природа интересует во всех проявлениях, предлагается осмотреть скульптурные композиции с изображением животных, появившиеся в итоге совместного труда русского художника Василия Ватагина и группы немецких мастеров под руководством Генриха Драке.

Пингвины в Берлинском зоопарке.

После серии сложных реставрационных работ зоологический музей открылся во дворце Фридрихсфельде, посещением которого принято завершать экскурсию по парку. Во дворе перед старым зданием, словно компенсируя скромность фасада, красуется цветник. В центре роскошной клумбы расположен бассейн с золотыми рыбками, куда принято кидать монеты, выражая надежду вернуться в этот прекрасный уголок Берлина.

До парка Трептов, расположенного в одноименном районе на юго-востоке города, легче добраться по железной дороге, но берлинцы предпочитают прогулочные теплоходы, ведь в таком случае развлечения начинаются уже по дороге. Обширные сады в примыкающих к Кёпенику рабочих кварталах были разбиты в 1880-х годах и сразу стали местом для народных гуляний. Памятник создателю Трептова, архитектору Густаву Майеру, почти столетие находится на лужайке Шпильвизе. Известный всему миру парк раскинулся на левом, самом живописном берегу Шпрее и, несмотря на изначальный прозаический смысл, приобрел политический характер. Вскоре после открытия в нем начали устраиваться митинги, именно здесь впервые нашли тысячи слушателей легендарные германские коммунисты Роза Люксембург, Карл Либкнехт, Эрнст Тельман, Рудольф Брейтшейд. Отсюда берлинский пролетариат стройными колоннами отправлялся в сторону Бранденбургских ворот, чтобы выразить свое недовольство непосредственно властям.

Главной магистралью парка является широкая обсаженная платанами аллея, названная в честь русского поэта А. С. Пушкина. Примерно в середине от нее отходит мощеная тропа, которая ведет к памятнику Советским воинам. На гранитных порталах входной части памятника на двух языках высечена надпись: «Вечная слава героям, павшим за свободу и независимость социалистической Родины». Глубокий смысл текста можно понять, находясь в мемориальном комплексе, с 1949 года устроенном на пересечении коротких аллей, окаймленных голубыми елями. Символику этого печального места раскрывает колоссальная, выполненная из 50-тонного гранитного монолита фигура простой русской женщины, склонившей голову в скорби по своим погибшим сыновьям.

В жестокой битве за германскую столицу не оставалось времени на достойное погребение павших воинов. Многих закапывали прямо на улицах, и останки тех, чьи могилы удалось обнаружить после окончания боевых действий, вскоре были перенесены в братскую могилу парка Панков-Шёнхольц. Мемориал в Трептове начал строиться в следующем году, когда завершился конкурс на лучший проект, где вновь победил русский, а именно знаменитый на родине скульптор-монументалист Евгений Вучетич. Будучи фронтовиком, он стремился выразить героизм и самоотверженность соотечественников, не принижая роли немцев, принимавших участие в освобождении Германии от фашизма. По его замыслу, «в центре грандиозного ансамбля надлежало стоять солдату-фронтовику, человеку в военной форме, взявшему в руки оружие отнюдь не для того, чтобы убивать. Образ Солдата победы не может быть статуей, застывшей в помпезном триумфе. Он должен напоминать о трагедии, скорбеть о погибших и направлять взгляд в будущее».

Возведение мемориального комплекса началось с аллеи, которую работавшие здесь русские архитекторы решили засадить плакучими ивами. Пройдя сюда от главного входа, сегодняшние посетители парка могут увидеть два склоненных в трауре стяга – монументальные стелы из темно-красного гранита. Перед ними установлены статуи воинов без касок, символическим жестом отложивших в сторону оружие. По центральной оси мемориала располагается общее захоронение русских солдат и офицеров, погибших в битве за Берлин. Каждая из пяти братских могил покрыта каменным постаментом, а тот украшен отлитым из бронзы венком. Согласно надписям на плитах, в этом некрополе нашли вечный покой 5 тысяч воинов и еще 200 похоронены в кургане под мавзолеем.

С обеих сторон братских могил расположены надгробья из белого камня с рельефами, на которых аллегорически представлена борьба русского и немецкого народа с фашизмом. Образцом для кургана, увенчанного мавзолеем и огромным изваянием Воина-победителя, стали древние могильники, каких немало сохранилось в донских степях. В 116-метровой статуе выражена основная идея мемориального комплекса в Трептове: исполненный внутреннего спокойствия и силы, русский солдат, опустив меч на разбитую свастику, держит на руке немецкую девочку.

Памятник советскому воину в парке Трептов.

Основой сюжета этого памятника послужили реальные события. В апреле 1945 года во время битвы за Берлин рота освободителей залегла у канала, невдалеке от рейхсканцелярии. В затишье перед атакой солдаты услышали детский плач, и сержант Николай Масалов под непрерывным пулеметным огнем пополз к мосту, где нашел 3-летнюю девочку, мать которой погибла от ран. Сам памятник неслучайно появился именно в Трептове, ведь для берлинцев сад близ Кёпеника был не столько местом отдыха, сколько местом политических сходок. Однако при устройстве комплекса зодчие, по собственным словам, «стремились избежать искусственности, а главное помпезности, поскольку тема сражающегося и погибающего во имя свободы солдата вряд ли исчерпает себя в скором времени; она затрагивает сердца сейчас, и будет действовать также на грядущие поколения».

Тем не менее для жителей Восточного Берлина парк Трептов не стал местом, только лишь вызывающим в памяти трагедию войны. Утратив политическую подоплеку, он вновь обрел черты народного увеселительного сада, хотя соседство с мемориалом потребовало иного, более серьезного начала. Впрочем, решение этой непростой задачи еще за полвека до начала Второй мировой войны нашел профессор Архенхольд, предложивший построить здесь обсерваторию. Берлинцы идею поддержали, тем более что власти намеревались сделать сие полезное заведение открытым для публики. Предвосхитив ситуацию с зоопарком, голодные рабочие Берлина выходили на субботники, собирали средства на здание и оборудование, не поскупившись на главное – 130-тонный телескоп с 21-метровым фокусным расстоянием, который по германской традиции стал самым крупным среди имевшихся на тот момент устройств для наблюдения за звездным небом.

Теперешняя Берлинская обсерватория располагает гораздо более мощными средствами, но старый аппарат бережно хранится в качестве предмета, доказывающего превосходство германской техники. Кроме того, этот любопытный выставочный экспонат свидетельствует о том, насколько щедрым и общественно активным может быть немец, если сам того пожелает.