Военные противники России.

* * *

Клюге принадлежал к старшему поколению гитлеровских военачальников. Он был прежде всего прусским генералом, приверженцем традиций этой замкнутой военной касты. Понимая своим проницательным умом всю порочность нацистского режима, он тем не менее на протяжении многих лет продолжал ревностно служить ему, поскольку видел в этом сотрудничестве большую личную выгоду (быстрая военная карьера, высокое положение, чины, ордена, материальное благополучие и т. п.). Только во имя этого Клюге слепо повиновался Гитлеру, выполняя любые его приказы и распоряжения.

Вместе с тем необходимо отметить, что Клюге иногда проявлял и своего рода оппортунизм, особенно когда в той или иной мере задевались его собственные интересы. Как никто другой он умел добиваться от Гитлера выгодных для себя решений, а также уходить от ответственности, подставляя в качестве виновных, как правило, других. Этим приемом он обычно пользовался в тех случаях, когда хотел избавиться от неугодных ему генералов (Г. Гудериан, Э. Гепнер, А. Штраус во время битвы под Москвой в 1941 году, Д. Хольтиц во Франции в 1944 году и др.). Немалую роль в этом играла и ревность Клюге к боевым заслугам других.

В правилах Клюге была двойная игра, за что он получил прозвище «хитрый Ганс». Так, в период подготовки операции «Цитадель» (май 1943 года) Клюге прибыл в ставку Гитлера с намерением добиться отсрочки наступления. Когда же он узнал, что Гитлер такое решение уже принял, то стал выступать против задержки операции, преследуя при этом цель оградить себя от ответственности на случай провала наступления, действуя по принципу «я же предупреждал…».

Двойную игру он вел и с заговорщиками против Гитлера. Одобряя на словах их замысел и не препятствуя их деятельности, он в то же время категорически отказался присоединиться к ним. В течение многих месяцев Клюге проявлял тайную солидарность и даже духовную близость с участниками антигитлеровского заговора, но все это время колебался между чувством гражданского долга, призывавшего его к решительным действиям, и личной выгодой. Он так и не сумел окончательно определиться и, в конечном счете, предал своих единомышленников по устранению Гитлера от руководства государством. Впрочем, они, оказавшись в фашистском застенке, возмущенные вероломством Клюге, отплатили ему тем же, выдав его с головой гестаповским палачам. В итоге бесславная смерть поставила последнюю точку на военной карьере этого гитлеровского фельдмаршала.

Как военачальник Клюге обладал незаурядными военными способностями. Командуя армией, он отличился во время Польской кампании 1939 года, Французской кампании 1940 года и летне-осенней кампании 1941 года на Восточном фронте. Возглавляя группу армий «Центр», вел успешные оборонительные действия против превосходящих сил советских войск в кампаниях 1942 и 1943 годов. С переходом Красной Армии летом 1943 года в общее наступление сумел избежать полного разгрома своих войск, как это произошло с другими группами армий, хотя и вынужден был отступить в Белоруссию. Но здесь следует признать, Клюге просто помогло стечение обстоятельств, т. к. основные усилия Красной Армии были сосредоточены в то время на других стратегических направлениях. Что касается командования Клюге войсками Западного фронта летом 1944 года, то оно было слишком кратковременным (всего около полутора месяцев), чтобы можно было сделать по нему какие-либо выводы. Однако остается фактом, что даже этот короткий период никаких лавров Клюге не принес. Когда он оставил свой пост, войска возглавляемого им фронта находились на грани полного поражения. Подавляющее техническое превосходство противника совершенно сломило Клюге и подавило его волю к сопротивлению. В этот период он полностью утратил присущие ему всегда энергию и находчивость, действовал вяло и нерешительно, что только усугубило и без того тяжелое положение его войск. Не исключено, что причина такой не свойственной Клюге пассивности заключалась в провале антигитлеровского заговора и в предчувствии неминуемой расплаты за свое заигрывание с заговорщиками. Словом, свою последнюю хитроумную комбинацию «хитрый Ганс» вчистую проиграл и счел за благо добровольно уйти из жизни. Тем самым он избежал неминуемого возмездия и в какой-то мере «сохранил лицо».