Афоризмы и крылатые фразы кино.

А кровавые мальчики беспокоить не будут?

А ты кто такой, скажи пожалуйста? – А ты кто такой? – Нет, кто ты такой, я спрашиваю?! – А ты кто такой?!

Автомобиль, товарищи, не роскошь, а средство передвижения!

Бензин ваш, а идеи наши!

Ближе к телу, как говорил Мопассан!

В детстве таких, как вы, я убивал на месте из рогатки.

В этой карете прошлого далеко не уедешь!

В нашем черноморском отделении тоже есть свои слабости, свои неполадки в пробирной палатке, но такого бюрократизма, как в «Геркулесе»!..

В этом флотском борще плавают обломки кораблекрушения.

Вам нечего терять, кроме запасных цепей.

Взвейтесь, соколы, орлами!

Водку пить не будете? Голые танцевать не будете при луне?

Вот я и миллионер! Так снимайте меня в кино, сбылись мечты идиота!

Вставайте, граф, вас зовут из подземелья.

Вставлю себе золотые зубы и женюсь!

Для хорошего человека и миллиона не жалко!

Вы еще не знаете Паниковского! Паниковский вас всех продаст, и купит, и снова продаст, но уже дороже!

Вы же босяк, Шура, горьковский тип! Вас надо приодеть, умыть, дать вам капитальный ремонт.

Вы знаете новость, Адам, на каждого гражданина, даже партийного, давит атмосферный столб весом двести четырнадцать кило!

Вы знаете, как я люблю гуся! – Знаю, в Арбатове видели. – Да вы ничего не видели! Я убиваю его одним ударом, как тореадор, я его убиваю! – Вперед, вперед, вперед! – Это опера, когда я иду на гуся! «Кармен», вы понимаете! – Вперед, вперед, вперед! – Послушайте, Козлевич, это фемина! Это опера! Ножка, шейка… шейка… крылышко!

Вы мыслитель? Как ваша фамилия, мыслитель? Жан-Жак Руссо? Марк Аврелий? Спиноза?

Вы произошли не от обезьяны, как все остальные граждане, вы произошли от коровы: туго соображаете.

Вы пижон, сын пижона и дети ваши будут пижонами!

Вы, может, хотите меня зарезать, разрубить тело на части, отправить малой скоростью в разные города, а голову заквасить в бочке с капустой?! Так я против.

Газеты надо читать! Иногда они сеют разумное, доброе, вечное!

Гомер, Мильтон и Паниковский – теп… теплая компания!

Дай мильён! Дай мне мильён! Дай мне один мильён!… Дай мильён!…

Девушки любят молодых, длинноногих и политически грамотных!

Жизнь диктует нам свои суровые законы.

Заседание продолжается, господа присяжные заседатели!

Знаток! Убивать надо таких знатоков!

И на старуху бывает проруха, как сказала польская красавица Инга Заёнц через месяц после брака с другом моего детства Колей Остенбакеном.

И только утром, на рассвете я вдруг вспомнил, что этот стих уже написал А. Пушкин. Какой удар от классика!

Извините, девушка, вы не жили в 1898 году близ Марселя?

Интересный вы человек, Александр Иваныч! Все у вас в порядке! Удивительно! С таким счастьем – и на свободе!

Когда мы будем делить наши деньги?

Командовать парадом буду я!

Кто против? – Я! – Единогласно!

Кто такой Козлевич, что с ним делиться?! Мы не знаем никакого Козлевича!

Ладно, живите, я вас прощаю!

Лично у меня есть четыреста сравнительно честных способов отъема денег!

Мамаша, пойдемте в закрома.

Материализация духов и раздача… слонов!

Мне не нужна вечная игла. Я не хочу жить вечно, я хочу умереть.

Мне никогда не добиться от вас того, чего добился друг моего детства Коля Остенбакен от подруги моего же детства польской красавицы Инги Заёнц: он добился от нее любви.

Мне нужно пятьсот тысяч и по возможности сразу, а не частями. – Может быть, все-таки возьмете частями, м-м?

Мулаты, миллионеры, бухта, экспорт кофе, чарльстон под названием «У моей девочки есть одна маленькая штучка»! О чем говорить!

На вашей могиле не будет сидеть прекрасная вдова с персидскими глазами, и заплаканные дети не будут кричать: «Папа! Папа, слышишь ли ты нас?!».

Нам предстоят великие бои!

Не буду вас отвлекать. Это помешает вам правильно выделять желудочный сок, столь необходимый для здоровья.

Не делайте из еды культа!

Не надо оваций! Графа Монте-Кристо из меня не вышло. Придется переквалифицироваться в управдомы.

Нет никакого Рио-де-Жанейро, и Америки нет, и Европы нет. Ничего нет. И вообще последний город на земле – это Шепетовка, о который разбиваются волны Атлантического океана.

Нет, это не Рио-де-Жанейро!

От десяти до четырех вы – за Советскую власть. Но вот о вашей второй жизни, от четырех до десяти, знаю я один.

Пилите, Шура, пилите!

Пишет, смотрите! Ильф и Петров!

Подзащитный пытался меня убить, но, разумеется, только из чистого любопытства: ему просто хотелось узнать, что у меня там находится внутри.

Поезжайте в Киев, и все! – Какой Киев? – Поезжайте и спросите, что делал Паниковский до революции. Поезжайте и спросите. И все! Поезжайте и спросите. – Ну и что? – Нет, вы поезжайте и спросите, и вам ответят, что до революции Паниковский был слепой, Шура!

Полное спокойствие может дать человеку только страховой полис.

Полтора миллиона человек, и все поголовно – в белых штанах!

Пора начинать трудовую буржуазную жизнь в Рио-де-Жанейро!

После знакомства с вашим прошлым и настоящим я потерял веру в человечество. Разве это не стоит миллиона рублей?!.

Придется действовать не только на суше, но и на море.

Профсоюз пролетариев умственного труда!

Прошу нервных покинуть зал!

Сколько вам нужно денег для счастья? – Сто рублей. – Нет, Шура, вы меня не поняли. Не на сегодняшний день, а вообще. Для счастья, ясно? Чтоб вам было хорошо на свете. – Для полного счастья? – Да. – Шесть тысяч четыреста.

Работники из вас, как из собачьего хвоста сито!

Раз в стране бродят денежные знаки, значит, должны быть люди, у которых их очень много.

Разве я похож на человека, у которого есть родственники?!

С деньгами надо расставаться легко, без стонов.

С плачем полезет он в буфет и достанет оттуда тарелочку с голубой… что? – Каемочкой!

Самое главное – это внести смятение в лагерь противника. Враг должен потерять душевное равновесие.

Сегодня же в поезд и – на Запад, к большим культурным центрам.

Сейчас многие забывают имена героев революции. Угар НЭПа. Нет уже того энтузиазма!

Снимите шляпы! Обнажите головы! Сейчас состоится вынос тела!

Советского миллионера не может найти даже Наркомфин с его сверхмощным налоговым аппаратом.

Сознался наш Скумбриевич, не выдержал очной ставки. Подкачал!

Сразу видно человека из раньшего времени, Шурочка! Таких людей уже нет. Где?! А скоро совсем не будет. Раз, два – и все!

Товарищи! Международная по… обстановка… наш ответ Чемберлену… а я его побил за гири и еще раньше с ним дрался.

Только кража. – Только ограбление. – Только кража, Шура! – Только ограбление!

У вас нет холодной котлеты за пазухой?

У лейтенанта было три сына: двое умных, третий дурак.

У меня жена, дети и еще одна женщина в Ростове-на-Дону.

Убивать надо таких толстовцев!

Увели девушку! Прямо из стойла увели!

Ударим автопробегом по бездорожью, разгильдяйству и бюрократизму!

Узнаешь, узнаешь брата Колю? – Узнаю, узнаю брата Колю!

Умоляю вас, вы не ешьте на ночь сырых помидоров, чтобы не причинить вреда желудку.

Фамилия ему была Небаба. Кристальной души!

Хорошая была папка! Жалко отдавать, да деньги нужны!

Что вы орете, как белый медведь в теплую погоду?

Я бедный студент, я заочник. У меня денег нет! Нищее детство в Кременчуге! Дядя грудью меня вскормил!

Что сейчас будет! Что я с ним сделаю! – Гражданин, гражданин! – Не трогайте меня! – Здесь не ночной бар… – Что я с ним сделаю! – …здесь молочное кафе. – Вы не знаете, это море крови! Сейчас будет убийство!

Это – мне, это – ему, это – тоже ему, это – Остап Ибрагимычу, это – мне, нет, это – сюда, вот это – мне, это – Остап Ибрагимовичу, это – мне, это – ему, это – тоже ему, это – мне, это – Остап Ибрагимычу…

Это был бывший слепой, самозванец и гусекрад.

Это конец! – Это конец первой серии, студент! Первой серии!

Я не херувим, у меня нет крыльев, но я чту Уголовный кодекс – это моя слабость.

Я очень бедный… я год не был в бане… я старый… меня девушки не любят…

Я подаю только по субботам.

Я подхожу с левой стороны, а вы заходите с правой стороны. Темно, очень темно! Я его с левой стороны жму в бок, а вы его с правой стороны жмете в бок. Тогда этот дурак останавливается и говорит: «Вы хулиган!» Мне говорит. «Вы хулиган! Вы хулиган!» Я: «Хулиган?» И вы тоже подходите и говорите: «Где здесь хулиган? Вы хулиганите?» Я его в это время бах!..

Я покупаю самолет! Заверните в бумажку!

Я сын лейтенанта Шмидта. Помните? Очаков.

Я сын турецкоподданного, следовательно, потомок янычаров, а янычары не знают жалости ни к женщинам, ни к детям, ни к подпольным советским миллионерам.

Я Фунт! Я всю жизнь сидел за других, такая моя профессия – страдать за других!

Я, знаете, не финансист, я свободный художник и холодный философ.