Афоризмы и крылатые фразы кино.

А вот руки-то я вам не подам!

А вот у вас за рубежом грибные леса есть? – За рубежом грибных лесов нет. – Грибные леса везде есть!

А полы тебе помыть не требуется? А то я вымою, ты свистни.

Андрей, дом, где я спал, как называется? Трез-ве-ва-тель? – Вытрезвитель.

Андрей, там было много новых слов. – Да, да, наверно. – Я запомнил, это может быть интересно.

Вот у вас в Дании такие заграничные куртки на улицу выкидывают? – Нет. Это чистый хлопок, это дорого. – А у нас выкинули. Чуть-чуть рукав порвался – и выкинули.

Бузыкин, хочешь рюмашку? – Не-е. – А я люблю, когда работаю. Допинг.

Вино утром вредно. – Всего по сто пятьдесят разговора, чистая формальность.

Все народы мира должны с ним пить!

Выпейте, Билл, он все равно заставит.

Говорил тебе, Палыч, купи машину. Сейчас на ней и ездили б.

Жалко мне эту дурочку. Промурыжишь ты ее до сорока лет, как меня мой Володька, и бросишь.

И шьет. – Да. – И готовит. – Да. – И печатает. – Да. – И стирает. – Да. – И спасает. – Да. – И мучает. – И любит.

Как? – Хорошо. – Что? – А вот это! – Ой, наблюдательный ты мой! Я же себе юбку новую сшила!

Коза кричала нечеловеческим голосом. Это я не мог оставить.

Значит, ты меня первый ударил – это хорошо.

Купи цветы. Секретарше.

Ленинград – город маленький, Андрей Палыч.

Маленький раскордаж.

Монинг! – Монинг! – Вы готовы? – Джаст э момент. Доложусь жене.

Мы – пас, у нас работа. – Это работе не помешает.

На машинах понаехали ханурики дешевые, все грибы подмели.

Надо будет ночью посидеть. – Угу. Посиди, посиди, чем по бабам бегать. В нашем возрасте.

Надо бумаги убрать со стола. Закапаем.

Наша? – Чужая.

Не тот лес. Не тот.

Нолито, не обратно же выливать, Палыч, ну, что он о нас подумает?

Палыч, беда! Билля в вытрезвитель замели.

Палыч, ну, Палыч, ну, сам же время тянешь, ну что ты, ну, Палыч, ну, садись.

Палыч, ты в компании пришел, в компании и уйдешь.

Плохо. Плохо он воспитывает свою жену.

По грибы идем. – Какие грибы? – Человек жил, грибного леса не видел. Вернется – будет что рассказать.

Погоди, ну что ты, так у нас не положено, Палыч. Теперь надо посидеть. Ну что ты.

Пообедали – не хватило. В гастроном – не хватило. Опять поехали, а там эти, дружинники. Я говорю: да вы что, профессор из Дании. А они ржут.

Почему-то телефон не соединялся, а потом это чертово такси никак не мог поймать, а потом мосты развели. Чего их разводят? Нева вот-вот замерзнет.

Прибыли в Советский Союз? – Прибыл. Да. – Надолго? – Надолго, но скоро уезжаю. – А у меня тоже сегодня свободный день.

Про меня трепу не было? – Был. – Чего сказали? – Сказали, что ты портвейн с водкой мешаешь. – Ну и что?! Им-то чего?! – Не знаю. Сказали.

Профессор, я обижусь!

Съездил бы за грибами. Поллитру бы купил, рюмочку нолил, и грибочек один. И жена у тебя за грибами не ходит.

Русская водка… водка… им нравится.

Скажи, Бузыкин, может, я бездарная, а?

Там у меня – всё. Было. Но теперь – всё.

Тостуемый пьет до дна. – Не понимаю. – Я за вас выпил. Значит, вы тостуемый. Я – до дна, и вы – до дна. Такой у нас порядок.

Тостующий пьет до дна.

Тут уже стучат. – Где стучат? На кафедре?

Ты что, водохлеб, слепой что ли?! Не видишь, что я еду?!

Что вы там молчите и дышите? Хоть бы мяукнули.

Я алкач? – Алкач, алкач. – Андрей, а вы ходок. – Ходок, я ходок.

Хорошо сидим.

Туда и обратно. Всего и делов-то!

Я говорил ему, а он: коктейль, коктейль! Хиппи лохматое!

Я записываю. Завтра в семь кафедра.

Я сегодня утром уже корзину грибов нарвал.

А тебе не показалось, что у него женский голос? – У кого? – У Веригина. – Так он через секретаря звонил, э-э… через секретаршу.

Дядя Коль, а правда, когда Андрей Палыч ест, он на кролика похож?

У тебя «Разбитая луна» в каком состоянии? – В разбитом.

Цветочки… валидол… корвалол… Ну, а я побежал…