Эпоха крестовых походов.

Фридрих II: Сицилийское королевство, крестовый Поход.

Фридрих II как король Сицилии. — Просвещение при сицилийском дворе. — Религиозные взгляды Фридриха II. — Фридрих II и Гонорйй III. — Григорий IX. — Крестовый поход Фридриха II. — Сан-Джерманский договор.

Фридрих II как король Сицилии. Со смертью Иннокентия III совпадает начало действительного правления Фридриха II, В его лице на арене средневековой истории появляется как бы новый тип государя. Те из современных нам писателей, которые изучали его жизнь, стараются определить это впечатление тем, что называют Фридриха то первым по времени государем новой истории, то предшественником итальянских тиранов XV и XVI столетий. Но ни одно из этих выражений не дает ясного представления об этой странной и сложной натуре. До сих пор большинство великих политиков средневековья — Карл Великий, Оттон I, Григорий VII, Фридрих Барбаросса — были люди цельные, точно из одного куска. Мы сравнительно легко можем проникнуть в их душу, анализировать их мысли и характер. Цельные в своих идеях, они такими же являются и вовне, в своем образе действий; они не умеют схватывать оттенков, не понимают компромиссов; они идут прямо вперед свободным и твердым шагом и приступом берут каждое препятствие. Ум Фридриха II находится в состоянии беспрерывного волнения; в его характере соединяются черты, которые на первый взгляд кажутся совершенно противоречивыми. Недоверчивый и лукавый, он вносит в искусство управления такие политические приемы, которые были чуж ды его предшественникам. Он обладает более тонким и гиб ким умом, чем они, но лишен настойчивой энергии и упор ства своего отца или деда. Если в критические минуты и сказывается в нем кровь Гогенштауфенов с их надменной твердостью и неумолимой жестокостью, то по иным чер там характера его можно отнести к другой расе и иной эпохе. Приветливый, любезной, обольстительный, он напоминает уже властителей времен Ренессанса. С другой стороны, где бы мы ни наблюдали его — в Германии или Италии, — не только его политика, но и принципы его правления до такой степени изменчивы, что в одном месте, он оставляет феодальный строй в полной силе, тогда как в другом организует королевскую власть в наиболее абсолютной форме, какую когда-либо видела Европа. Поэтому надо отказаться от попытки внести в его портрет единство, которого нет в его деятельности: эта личность, так часто изменяющаяся, выступит рельефнее в самом, изложении событий.

Чтобы вполне понять Фридриха, надо прежде всего ознакомиться с его деятельностью в Южной Италии. Сын сицилианки Констанции, он вырос в Сицилии и позже всегда любил жить в ней. Притом, по своим вкусам и характеру образования он походил на норманнских королей, от которых он унаследовал корону и которые, стоя на том месте, где скрещивались арабская» греческая и латинская культуры, старались сочетать разнородные элементы и поддержать таким образом смешанную цивилизацию, полную жизни и блеска» Первым его делом было восстановление порядка в этом королевстве, включавшем Сицилию и Южную Италию. Здесь со времени смерти Вильгельма II господствовала анархия. Когда Иннокентий III сделался опекуном малолетнего Фрвдриха, сицилийские арабы, опасаясь преследований с его стороны, восстали. Тщетно папа давал обещании не нарушать их обычаев и привилегий; он принужден был начать войну. Побежденные в 1200 г., они вскоре опять восстали. В 1221–1225 гг. Фридрих окончатель но усмирил их. При этом он переселил часть сицилийских ара бов в Южную Италию, в Лючеру, позже — в Ночеру, и здесь образовал из них военные поселения. Этим он не только обес печил себе их верность, но и приготовил себе храбрую армию, готовую сражаться за него без религиозных колебаний. К концу его царствования население Лючеры достигало по мень шей мере 60 тысяч человек; из них около трети были воинами, и это сарацинские солдаты, к великому соблазну христиан, участвовали в итальянских войнах императора.

Но не одних арабов пришлось усмирять Фридриху. Смуты, начавшиеся после смерти Генриха VI, благоприятствовали стремлению к независимости тех южных областей, в которых владычество императора было установлено путем насилий и жестокости. Многие норманнские и итальянские бароны фактически освободились от всякой зависимости, и Фридрих, вступив в управление государством, лишь после нескольких лет борьбы сделался действительно властелином страны. Но и позже, во время его борьбы с папством, Юг не раз пользовался его затруднительным положением. В 1228–1230 гг., когда он был в Палестине и папские войска под предводительством Иоанна Бриеннского и двух кардиналов вторглись в Terra di Lavoro, многие сеньоры восстали, и мятеж охватил почти всю Апулию и даже некоторые части Сицилии. Спустя несколько лет Мессина, Катана, Сиракузы и другие города взялись за оружие, чтобы отстоять свои вольности против покушений императора. В 1234 г. вспыхнул мятеж в самой Италии. Все эти движения были подавлены с неумолимой жестокостью.

Для упорядочения администрации королевства Фридрих в 1231 г, издал в Мельфи «Уставы королевства Сицилии». Он хотел заменить феодальный строй монархическим, в котором король взамен гарантируемого им порядка и мира располагал бы неограниченной властью и сосредоточивал бы в своих руках всю политическую жизнь страны. До него ни один европейский государь не решался провести такую коренную реформу; поэтому некоторые историки утверждают, что его пример послужил образцом для Капетингов. Феодализм лишается значительной доли как имуществ, так и привилегий. Земли, оторванные от королевского до мена, должны быть возвращены короне; замки и крепости, построенные сеньорами со смерти Вильгельма II, должны быть разрушены. Знать, подчиненная королевским чинов никам, может прибегать к дуэли лишь в определенных случаях; всякому, кто вызовет междоусобную войну, грозит смертельная казнь; знатный, совершивший убийство, обезглавливается, его имущество конфискуется. Только люди, служащие королю, могут носить оружие. Наконец, сеньоры лишаются даже права женить своих сыновей или выдавать замуж дочерей без разрешения короля. Они сохраняют в своих поместьях право гражданского судопроизводства, но лишаются уголовного. Не менее строг Фридрих II и по отношению к церкви. Он подчиняет ее королевской юрисдикции и облагает податями; он совершенно лишает ее права суда над мирянами, исключая случаев прелюбодеяния; он запрещает клирикам занимать какие-либо общественные должности и заставляет их ограничиваться исключительно их религиозной ролью. С другой стороны, он наносит смертельный удар церковному феодализму, запрещая дарить и продавать землю церквам. В этом государстве, где рядом с ним не должна существовать ни одна независимая власть, нет места, конечно, и таким своевольным муниципиям, какие возникли на Севере. Поэтому городам воспрещается избирать себе подеста, консулов или ректоров. Тем не ме-нее, в городах королевского домена при королевской чиновнике, который управляет городом, состоит совет нотаблей, избираемый гражданами. Король созывает также делегатов от городов в общие собрания или парламенты ко ролевства. Впрочем, мы не знаем, какова была роль этих уполномоченных в парламенте, — призывались ли они для того, чтобы излагать свои мнения, или только для того» что бы получать инструкции.

Над сеньориальным классом, над духовенством и народом, лишенными своей автономии» Фридрих устанавливает строго правильную администрацию. На самом верхустоит король— единственный законодатель королевства. Высшим судебным учреждением является верховный суд (magnacuria), состоящий из четырех судей под председательством великого юстициария и находящийся в Капуе. Он ведает в первой инстанции всеми феодальными делами и окончатель но решает все остальные, какие вносятся в него путем апел ляций. Высшее финансовое учреждение, magna curia rationum, имеет надзор за всем, что касается налогов, доходов короны. В провинциях финансовыми и гражданскими делами заведуют камерарии, уголовным судопроизводством и полицией — юстициарии. Суд — даровой; для того чтобы он был беспристрастен, юстициариями назначаются люди чуждые той провинции, в которой служат, и не имеющие в ней ни родственников, ни поместий. Затем следуют бальи, или баюлы, сосредоточивающие в своих руках адмииистративные, судебные и финансовые функции. Они разбирают в первой инстанции гражданские дела и наблюдают за сбором налогов. Вся областная администрация подчинена над зору великого юстициария, который раз в год объезжает провинции. Эти постановления, дававшие такую точную и твердую организацию королевскому абсолютизму, вызвали, между прочим, протест и со стороны папы. Григорий IX обвинял Фридриха в том, что он «воздвиг гонение «на церковь и стеснил общественную свободу».

Просвещение при сицилийском дворе. Фридрих является как бы представителем новой эпохи; его справедливо называют предшественником итальянского Возрождения в его двойной форме — литературного гуманизма и артистического характера культуры. Выросший при палермском дворе, где в предшествующем веке работало столько арабских, греческих и латинских ученых, он сам обладает большими познаниями по математике, живо интересуется естественной историей и нераздельными тогда астрономией и астрологи ей. Его трактат об охоте, «Dearte venandi cum avibus», свидетельствует о его знакомстве с анатомией и зоологией; он собрал настоящую коллекцию животных Востока и повсюду возил ее с собой во время своих итальянских войн. Он занимался медициной, ветеринарным искусством, хирургией; ему приписывается открытие некоторых лекарств. Он знал несколько языков: кроме итальянского и немецкого, еще французский, греческий и арабский. Он писал стихи, притом не только на латинском, но и на народном языке, и Данте в своем трактате «De, vulgari eloquio» говорит о нем как об одном из пионеров итальянской поэзии. Вокруг него группируется целая школа сицилийских трубадуров, кото рые по примеру провансальских воспевают любовь и наслаждение; между ними мы находим и некоторых сановников Фридриха — например, его канцлера Петра Винейского.

Наука, просвещение являются для Фридриха не просто предметами любознательности: он видит в них один из элементов народного благоденствия. До него в Сицилийском королевстве, по свидетельству одного современника, «вовсе не было или было мало образованных людей». Чтобы распространить образование, он основал университет в Неаполе. Он первым из императоров возымел мысль о подобном учреждении. В письме, которым он учреждал университет и которое разослал по всему королевству (1224), он заявляет, что хочет доставить возможно большему числу людей выгоды и свет знания. В Неаполе будут преподаваться все науки «для того чтобы алчущие знания могли находить нужную им пищу в самом королевстве, чтобы они не были принуждены покидать отечество для образования и по крохам, как милостыню, собирать знания на чужбине».

В Салерно находилась знаменитая медицинская школа; нам известны имена учителей, преподававших тамв XI в., и даже раньше. Фридрих покровительствовал ей: он издал указ, в силу которого право практиковать в Сицилийском королевстве по медицине или хирургии предоставлялось только тем, кто прошел курс наук в Салернской школе (1231). Оа привлекал к своему двору писателей и ученых, как, например, Михаила Скота, который перевел для него многие из трактатов Аристотеля, в том числе и «Историю животных». Посылая эти переводы Неаполитанскому университету, он пишет, что «наука должна идти об руку с законами и оружием», что без нее «человек не умея бы достойным образом пользоваться жизнью и что она укрепляет силу духа». Он указывает на то, что сам он, любя науку с ранних лет, старается заниматься ею и теперь, среди государственных дел. «Приказав перевести сочинения Аристотеля. — говорит он, — мы подумали, что это великое приобретение не доставит нам полного удовольствия, если мы не сделаем его доступным и для других. Никто не имеет большего права на обладание источниками античной мудрости, чем те, которые пользуются ими для утоления духовной жажды юношества». Еще более приближается он к идеям нового времени в одном письме к жителям Верчелли: «Мы считаем выгодным для себя, — пишет он, — дать нашим подданным средства к образованию, ибо наука сде лает их более способными к самоуправлению и управле нию государством».

Среди ученых, которым оказывал покровительство Фридрих, находился и великий математик XII столетия Леонардо Пизанский, введший в христианскую науку алгебру и арабские цифры и посвятивший императору свой трактат об алгебре, «о квадратных числах». Фридрих не обещал никакого внимания на вероисповедание или религиозные убеждения тех лиц, которым покровительствовал. Особен но привлекала его арабская наука. Ученый еврей Яков бен Абба-Мари, переводчик сочинений Аверроэса, поселившийся в Неаполе, благодарит Бога за то, что Он «вложил в сердце нашего господина, императора Фридриха, любовь к на уке и ее служителям и внушил ему расположение к нему, Якову, так что он помогает ему и его семье во всех нуждах». Фридрих находился в сношениях с учеными арабами Египта, Испании и Африки; он призвал к себе Ибн-Сабина из Мурсии; он предлагал этим ученым вопросы о происхождении мира, бессмертии души; до нас дошел арабский текст этих вопросов вместе с ответами на них: это так называемые Сицилийские вопросы. Вместе со знаниями он заимствует у арабов и привычки. Он три раза был женат и окружал себя любовницами; в Лючере он имел, по-видимому, гарем с наложницами и одалисками; в одном из своих писем он говорит об их нарядах и издержках. Даже во время своих войн он возит с собой целую толпу женщин.

Религиозные взгляды Фридриха II. Каковы мог ли быть верования этого своеобразного ума? Его противники утверждали, что он вовсе не христианин. В одном посла нии ко всему духовенству и всем правоверным папа Григорий IX писал: «Этот царь пагубы, как мы можем доказать, открыто заявляет, что мир был обольщен тремя обманщиками: Иисусом Христом, Моисеем и Магометом, и двое из них умерли в почете, третий — на кресте. Мало того, он утверждает, что только дураки могут верить, будто девственница могла родить от Бога, творца вселенной, он го ворит, наконец, что человек должен верить только тому, что может быть доказано силой вещей или здравым смыслом». Один из папских агентов, Альбрехт Чех, упрекает Фридриха в том, будто он верит, что душа погибает вместе с телом.

Ничто не доказывает» чтобы император заходил так да леко в своем скептицизме и неверии. Напротив, он часто заявлял о своем благочестии и, чтобы подтвердить эти уве рения, жестоко преследовал еретиков как в Италии, так и в Германии. Он издал несколько эдиктов против их; особенно суров был эдикт, изданный им в Равенне в 1232 г. Но несмотря «а все эти признаки религиозного усердия, многие места его переписки свидетельствуют о глубоком неверии. Думал ли он, как не раз утверждали, об основании независимой церкви под своим главенством? Весьма возможно. В 1227 г. он указывает на то, что «основами первоначальной церкви были бедность и простота». Он порицает духовенство за его роскошную жизнь и богатства и во время борьбы с папством берет на себя роль руководителя реформой церкви: «Помогите нам, — пишет он, — против этих гордых прелатов, чтобы мы могли укрепить нашу мать, св. церковь, дав ей более достойных руководителей, и чтобы мы могли, как требует наш долг, преобразовать ее на благо ей и во славу Божию». Он завидует тем странам, где государи являются и духовными главами или где они имеют неограниченную власть над священнослужителями: «Счастлива Азия, — пишет он греческому императору Ватацису, — счастливы самодержцы Востока, которым нечего бояться ни оружия своих подданных, ни козней своих первосвященников». Задумал ли он, под влиянием любимой им арабской культуры, сделаться в христианском мире повелителем верующих?

С другой стороны, можно думать, что он хотел заимствовать от древнего Рима учение о божественном происхождении императорской власти. Говоря о своем родном городе, он замечает: «Долг повелевает нам любить Иези» благородный город Марки, где родила нас наша божественная мать, откуда распространился блеск нашей колыбели. Эта благо словенная страна, этот Вифлеем, где увидел свет цезарь, будет вечно жить в нашей памяти и в нашем сердце». Его окружающие усвоили эти идеи; император становится вторым Богом; один из его приверженцев заявляет: «Господь поставил своим помощником и наместником на земле римского императора, самодержавного по имени и на деле, чей божественный дух находится в руках Бога, направляющего его по своему желанию». Канцлер Петр Винейский обращается в апостола: «Петр, на камне которого основана им перская церковь, Петр, на ком отдыхает душа Августа, ког да он совершает вечерню со своими учениками».

Возможно, что Фридрих пытался обратить в свою пользу те мистические ожидания, которые в эту эпоху охватили всю Италию, надежды на скорое воцарение новой церкви. В каждом доме, вплоть до папского дворца, можно было найти следующие стихи: «Судьба возвещает нам, звезды и полет птиц предсказывают, что впредь будет только один молот для всего мира. Рим, который, идя путем греха, давно колеблется, падет и перестанет быть столицей мира». И папа утверждал, что автор этих стихов — Фридрих.

Подобные фразы, в которых языческие воспоминания так странно смешаны с христианскими элементами, во всяком случае не дают права утверждать, что Фридрих сознатель но стремился к основанию новой религии и соединению в своих руках власти первосвященника с императорской. Не следует принимать на веру те угрозы и резкие выражения, которые вырвались у него в самую критическую минуту его борьбы с папством.

Притом, в духовной жизни Южной Италии обнаружива ются в эту эпоху новые течения. В Калабрии благочестивый аббат Иоаким дель Фиоре (1132–1202), увлеченный видениями своей мистической фантазии, возвещает в своих сочинениях «Вечное Евангелие» наступление после царства Отца и Сына царства Св. Духа; это учение удовлетворяет потребности и ума, и сердца, потому что оно рисует образ более чистого и более кроткого христианства, где все— свет и все — любовь, где полное обладание истиной не оставляет места сомнениям и тревогам. Оно увлекает общество и в следующем веке найдет пылких последователей в среде учеников Франциска Ассизского.

Фридрих II и Гонорий III. Воспитанник Иннокентия III Фридрих в юности избег разорения только благодаря защите папства. Он начал свою деятельность как «поповский король», по выражению Оттона IV. Естественно, что в первые годы своего правления он исполнял все требования курии. Между ними было одно, имевшее для пап наибольшее значение: если бы Сицилийское королевство и империя со средоточились в одних руках, то папство в случае конфликта оказалось бы окруженным со всех сторон. После смерти Иннокентия III на папский престол вступил добродушный Гонорий III, бывший раньше воспитателем Фридриха. Между ним и королем в течение нескольких лет разыгрывается странная комедия; Фридрих явно издевается над своим бывшим учителем. При своем вторичном короновании в Ахене в 1215 г., он дал клятву совершить крестовый поход: теперь он просит одной отсрочки за другой; он поклялся отказаться от Сицилии: теперь он снова отнимает ее у своего сына Генриха; он не может оторваться от этой прекрасной страны, в которую вложил свою душу; он хочет добиться от лапы разрешения владеть ею до своей смерти. В апреле 1220 г. он устраивает избрание своего сына Генриха в римские короли и, чтобы успокоить Гонория III, бесстыдно пишет ему, что выборы прошли без его ведома. В сентябре по возвра щении в Италию он держит себя кротко и миролюбиво: в вопросе о наследии Матильды, который уже в течение по лутора веков служит предметом ожесточенного спора, он признает справедливость папских требований; разве он не «преданный сын» Гонория, как он охотно заявляет? В ноябре 1220 г. они вместе вступают в Рим: Фридрих коронован императором; он добивается всех своих целей, он получает разрешение удержать за собой Сицилию при условии предоставления ей административного устройства, независимого от империи. Мы видели выше, что он исполнил эту задачу, но своей реформой только раздражил папу. Впрочем, он не скупится на обещания и уступки. В день своего коронования он издает указ, предоставляющий церкви чрезвычайно обширные привилегии в ущерб вольностям муниципий: ловкая политика, направленная к тому, чтобы поселить вражду между папством и городами.

Вместе с тем он соглашается обратить светскую власть в орудие церковных отлучений, чему в эту же эпоху с такой разумной твердостью воспротивился Людовик Святой, и предписывает своим чи новникам преследовать еретиков. «Никто, — говорит он далее, — не имеет права взимать поборы с церкви или церковного лица, никто не может привлекать клирика к светскому суду ни по гражданскому, ни по уголовному делу».

Поступал ли он искренно, подчиняя таким образом государство церкви? Едва ли: стремление сохранить Сицилию опреде ляло всю его политику. Этой цели он приносил в жертву все остальное; раз добившись ее, он мог откладывать до бесконечности исполнение тех обещаний, на которые был так щедр. Оннесомненно имел намерение совершить крес товый поход, который мог принести ему и выгоды, и славу но предварительно следовало восстановить порядок в Сицилийском королевстве. Пока он занят этим делом, кресто носцы, которые в 1217 г. переправились в Египет под на чальством Иоанна Бриеннского, принуждены сдать Дамиетгу (1221). Папа обвиняет в этом несчастьи Фридриха и грозит ему отлучением от церкви. Император успокаивает его ласковыми словами; в 1223 г. на съезде в Ференти но он дает клятву выступить в поход в t225 г. и жениться на дочери Иоанна Бриеннского Изабелле, наследнице Иерусалимского королевства. Действительно, он делает большие приготовления в Германии и Сицилии; Герман фон Зальца, великий магистр тевтонского ордена, старается склонить к участию в походе немецких князей. По истечении срока Фридрих просит новой отсрочки: он дает клятву отправиться в св. землю в августе 1227 г., женится на Изабелле и тот час, не обращая внимания на права своего Тестя, принимает титул иерусалимского короля. С другой стороны, он заявляет о необходимости «восстановить права империи»; он требует от населения Сполето, подчиненного св. престолу, военной службы. Гонорий III возмущается, обвиняет Фридриха в неблагодарности; последний сбрасывает с себя личи ну смирения, но его тон и поведение начинают беспокоить и города, которые чувствуют опасность, грозящую их сво боде. В марте 1226 г. Ломбардская лига восстанавливается на 25 лет. В то время, как Фридрих спускается в Италию, Верона отказывается пропустить его сына Генриха, командующего одним из корпусов армии, и Генрих принужден вернуться в Германию. Епископ Гильдесгеймский налагает интердикт на Лигу, император в Борго-Сан-Доннино объявляет мятежные города (Милан, Верону, Пьяченцу, Верчел ли, Лоди, Александрию, Тревизо, Падую, Виченцу, Турин, Наварру, Мантую, Брешию, Болоныо, Фаэнцу) лишенны ми всех имперских прав; но паgа, которого он принужден принять в посредники спора, отказывается утвердить интердикт. Таким образом, союз между папством и Ломбардской лигой едва не возобновился, этого не случилось даже при миролюбивом Гонорий III.

Григорий IX. В марте 1227 г. этого добродушного и доверчивого папу сменил Григорий IX, 80-летний старик, но еще запальчивый и страстный, неспособный на полумеры и уступки. Комедия, которую так развязно играл Фридрих II в течение десяти лет, тотчас превращается в драму. Принужденный, наконец, выступить в поход, он 8 сентября отплывает из Брундизия, но 11-го возвращается назад: ландграф Тюрингский, который сопровождал его, — при смерти, да и сам Фридрих болен. Он пишет папе, извиняется перед ним; но Григорий IX ничего не хочет слышать и 29 сентября в Ананьи провозглашает императора отлученным от церкви. Фридрих отвечает на интердикт грамотой, где оправдывает себя и обвиняет Римскую церковь в том, что она обращается с ним, как мачеха. Эту грамоту он приказывает прочитать на Капитолии «по воле сената и римского народа». Он отменяет акты, по которым были уступлены Римской церкви Анконская марка и владения Матильды. По его наущению гибеллинская партия, руководимая семьей Франджипани, производит бунт в Риме, и в понедельник на Пасхе 1228 г. Григорий IX, оскорбленный толпой в храме Петра, вынужден был бежать из города.

Крестовый поход Фридриха II. Теперь роли переменились. Папа запрещает крестовый поход, освобождает крестоносцев от их обета; он не хочет допустить, чтобы от лученный от церкви император руководил священной войной. Напротив, Фридрих на этот раз твердо решил исполнить свой обет, чтобы иметь право заявить, что он защищает интересы христианства против своекорыстного честолюбия папы. В июне 1228 г. он снова отплывает из Брундизия, в сентябре — он в Палестине.

Сношения Фридриха II с мусульманскими государями вызывали резкое осуждение со стороны многих его современников. Без сомнения, ему были совершенно чужды те чувства и иллюзии, которые в соединении с некоторыми ме нее благородными мотивами повлияли на первые крестовые походы; но и многие из лиц, окружавших императора, разде ляли его мнение, что было бы наивно все еще мечтать об истреблении неверных и что гораздо благоразумнее — всту пить с ними в соглашение. Если он прибегал к дипломатическим переговорам чаще, чем к оружию, то это был не первый пример, когда христианский государь подписывал договор с неверными, и если его враги утверждали, что он продавал мусульманам христианских девушек, то ничто не доказывает справедливости этих показаний. Наследник норманнских королей, он усвоил по отношению к арабскому Востоку такую политику, которая способствовала торговому расцвету итальянских городов. Позже, в промежутках борьбы, когда папство на минуту становится способным пожертвовать своими страстями ради интересов христианства, оно утверждает эти самые договоры, которыми враги Фридриха пользуются как орудием против него. Действительно, он всегда при согла шениях с мусульманами выговаривает освобождение из-под их власти св. мест. Может быть изучение фактов покажет, что его образ действий, менее героический, чем образ дей ствий Готфрида Бульонского, был, по крайней мере, практи чен, тогда как папство, преследуя его своей ненавистью за гранью моря, в значительной степени способствовало гибели христианского владычества над св. местами.

Политика Фридриха по отношению к Востоку оставалась неизменной с начала де конца. В 1215 г. он послал епископа города Кефалу в Египет, чтобы возобновить договоры, существовавшие между этим государством и Сицилией; но он не изменил и деду крестовых походов, так как в 1221 г. отправил подкрепления христианской армии, воевавшей в Египте, и его адмирал пытался защитить Мальту. Если он сам не торопится выступить в поход и тем поставить на карту интересы императорской власти в Германии а Италии, то невозможно, отрицать, что он деятельно готовится к по ходу. Когда он, наконец, пускается в путь, Григорий IX об виняет его в том, что он не ведет с собой достаточных сил; но в Сирии его ждали 1 тысяча 500 рыцарей и 10 тысяч солдат, в том числе великий магистр тевтонского ордена храбрый и ловкий Герман Зальца. В эту минуту общественное мнение на стороне Фридриха: папу порицают за его жестокость и один современник сравнивает Фридриха с Христом, гонимым Каиафой.

Прибыв в Палестину, он, правда, вступает в переговоры с каирским султаном Малекэль-Камелем, но обнаруживает и готовность воевать. Перемирие на десять лет, заключенное в феврале 1229 г., доставило христианам власть над Иерусалимом, Вифлеемом, Назаретом и поселениями, лежавшими на пути из Назарета в Птолемаиду. Иерусалим ский патриарх восстал против этого договора, тогда как другие — например, Герман фон Зальца — находили, что он представляет серьезные выгоды; в письме к папе Герман указывал на то, что Фридрих добился бы еще более выгодных условий, если бы на Востоке не было известно о распре между папством и империей. 18 марта отлуученный Фридрих в храме св. Гроба сам возложил на себя корону Иерусалимского королевства» хотя ни церковный обряд коронования, ни даже богослужение не были совершены. Затем от его имени было прочитано примирительное и очень искусное заявление, в котором он, вместо того, чтобы нападать на папу, прощал его. Тем не менее, архиепископ Цезарей на следующий день по приказанию иерусалимского патриарха, наложил интердикт на св. места. Упорное противодействие патриарха и тамплиеров вывело Фридриха из терпения и заставило его прибегнуть к насильственным мерам; но после его отъезда Балиан Сидонский, которому он поручил управление королевством, успешно боролся и с султаном Дамаска Ал-Ашрафом и с враждебной императору партией, руководимой могущественной фамилией Ибелинов. Впрочем, в 1231 г; Григорий IX санкционировал политику Фридриха: он предписал великому магистру тамплиеров исполнять договор 1229 г., столь необходимый для поддержания спокойствия в св. земле.

Чем же можно оправдать папу и его приверженцев, которые позже еще не раз нарушали это спокойствие? Когда возобновилась борьба между ним и императором, было ли благоразумно перенести ее и в св. землю» тем окончатель но поколебать и без того шаткое положение христиан? Между тем, он поступал именно так: венецианцы по соглашению с папой, напали на владения Фридриха в Сирии; противники императора, становясь все более смелыми, из гнали его приверженцев из Сен-Жанд'Акры; они нарушили договоры, заключенные с египетским султаном Эюбом. Последний, чтобы отомстить христианам, призвал хорезмийских турок. Они напали на Иерусалим; так как укрепления города не были восстановлены, то его пришлось покинуть, и латиняне, застигнутые врасплох в своем убежище, были перерезаны (1244). Иерусалим был окончательно потерян, и попытка сирийских христиан вернуть его привела только к новому поражению — при Газе (октябрь 1244 г.).

Сан-Джерманский договор. В июне 1229 г. Фридрих II вернулся в Италию. Да и пора было. Имперские войска, правда, вторглись в Анконскую марку; зато папа освободил подданных Фридриха от клятвы верности и двинул в Южную Италию наемное войско под начальством бывшего иерусалимского короля Иоанна Бриеннского и двух кардиналов. Поведение местных баронов, жаждавших независимости, способствовало успеху этого предприятия. В Германии Григорий IX пользовался услугами доминиканцев, чтобы восстановить общественное мнение против Фридриха; он хотел противопоставить последнему соперника в лице вель фа Оттона Люнебургского, который, однако, отказался. Гер цог Баварский Людовик изменил империи, но был побеж ден королем Генрихом. Внезапное возвращение Фридриха вызвало замешательство среди его противников. Папские войска принуждены были очистить Сицилийское королев ство, где снова водворился порядок. Григорий IX, будучи не в силах продолжать борьбу, должен был вступить в переговоры, которые при посредничестве Германа Зальца и привели к миру. Он был заключен в Сан-Джермано в августе. Фридрих дал амнистию тем, кто принял сторону папы; он обещал вернуть те части Анконской марки и Снолекжого герцогства, которые были заняты его войсками; он пре доставил духовенству Сицилийского королевства важные привилегии, как например, свободу от податей и светской юрисдикции. 28 августа 1230 г. с Фридриха было снято от лучение. 1 сентября в Ананьи произошло торжественное свидание между противниками; он сели вместе за стол и долго разговаривали; единственным свидетелем этой встречи был Герман Зальца. «Папа, — писал Фридрих, — говорил со мной чистосердечно, успокоил и прояснил мой дух; я не хочу более вспоминать о минувшем». — «Император, — писал со своей стороны Григорий IX, — встретил насс сыновней преданностью; мы любовно беседовали, и я убедился, что он готов всеми средствами исполнять наши указания и желания во всех делах».