Мифы и легенды австралийских аборигенов.

Глава 2. МИФЫ О ЖИВОТНЫХ.

ЭГОИСТИЧНАЯ СОВА.

Давным-давно, когда на Земле еще не было людей, на ней обитали птицы, животные и рептилии. Раз в году, весной, различные племена встречались и проводили фестиваль рассказчиков, танцевали и веселились. Считалось, что в племени птиц были лучшие рассказчики. Какаду крикнул: «Давайте же приготовимся к этому великому празднеству». Все отправились в буш и стали украшать себя листьями и ветками. Оттуда они вернулись, красуясь нарядами, и стали танцевать перед ромбовидным питоном, кенгуру и другими представителями племени животных. Животные и рептилии криками приветствовали танцующее пернатое племя. После таких похвал и восхищения пернатое племя зазналось. Какаду, который всегда считался очень задорным парнем, подошел к орлу, вождю пернатого племени, и сказал: «О отец орел, разве мы, пернатое племя, не величественнее кенгуру, ромбовидного питона, варана, да и всех других?» Орел ответил: «О сын мой какаду, конечно же мы выше всех других племен».

Услышав это, другие племена очень рассердились, и после долгих споров пернатое племя вызвало другие племена на бой, чтобы доказать свое превосходство. Но одно семейство, племя летучих мышей, оставалось в стороне, не принимало никакого участия в спорах и отказалось бороться за ту или иную сторону. Но тем не менее вождь племени летучих мышей собрал свое семейство и велел всем подготовиться к битве и ждать. Как только они увидят, какая из сторон побеждает, они присоединятся к ней и помогут одержать победу.

И вот началось великое противостояние. Животные и птицы стали метать друг в друга вадди и копья, другие сошлись в рукопашной схватке, размахивая нулла-нулла. Когда стало видно, что птичье племя побеждает, а племена животных, включая кенгуру с его армией, отступают, вождь племени летучих мышей приказал своему семейству включиться в битву: «Отправляйтесь на помощь орлу! Вперед! Уничтожьте кенгуру и его армию!» Итак, племя летучих мышей встало бок о бок с какаду, зимородком-хохотуном, вороном и сорокой. Летучие мыши очень ловко бросали бумеранги и обращались с этим оружием так быстро, что многочисленные бумеранги, летавшие вокруг, напоминали облако.

Когда в битве наступило затишье, кенгуру созвал свою армию и стал подбадривать воинов, стоявших в ожидании следующей атаки врага. Животные увидели, как их вождь смело встречает врага, в них вселилась храбрость, и они, яростно сражаясь, заставили племя птиц отступить. Как только вождь племени летучих мышей увидел, что совершил ошибку, он призвал своих последователей покинуть ряды птичьего племени и перейти к их врагу. Таким образом, летучие мыши теперь присоединились к животным и стали сражаться против птиц. Маятник войны стал раскачиваться все с большей амплитудой. Верх брали то животные, то птицы, а летучие мыши постоянно перебегали от одной стороны к другой. Наконец кенгуру и эму столкнулись лицом к лицу в смертной схватке, и кенгуру, взглянув в глаза эму, крикнул: «О эму, зачем нам сражаться? Кругом так много крови и боли, горя и смерти!» Кенгуру, который всегда считался добрым животным, предложил эму пожать друг другу руки и прекратить войну. Эму согласился, и оба решили стать друзьями. Увидев, что их вожди пожимают друг другу руки, племена животных и птиц последовали их разумному примеру. Какаду пожал руку динго, зимородок-хохотун – вомбату, и все вокруг, племена животных, птиц и рептилий, стали пожимать друг другу руки. Кругом воцарились мир и дружба, и все племена были переполнены радостью. Одно лишь племя летучих мышей не знало, что им теперь делать, так как они оказались предателями для обеих сторон, им пришлось уйти и остаться жить с лукавыми совами, которые всегда жили самостоятельно, в стороне от всех и обожали темноту.

Великое Солнце, правящее всем, наблюдая за всеми схватками и убийствами, которые происходили среди племен, очень рассердилось и спрятало свое лицо. Землю окутал мрак, и жизнь в темноте создавала огромные трудности для всех племен. Ходить в темноте было нелегко, и все постоянно спотыкались. Птицы не могли петь. Единственные, кто против этого не возражал, – это совы и летучие мыши, так как они обожали темноту. Когда эму и кенгуру снова повстречались, эму сказал: «О кенгуру, что же нам делать? Наши дети не могут играть в темноте, а нам трудно добывать себе пищу и одежду». Кенгуру задумался, и ему пришла идея. Он предложил эму повсюду разжечь костры, чтобы кругом было светло. Тогда эму отправился к ворону, фазану, сороке и какаду и попросил их помочь собрать запас дров, чтобы поддерживать огонь костров. Они долго собирали повсюду дрова, пока не составили достаточный запас топлива.

Эму снова пришел к кенгуру и объяснил ему всю серьезность положения. Кенгуру некоторое время медитировал, а затем посоветовал эму созвать все племена и обсудить с ними проблему топлива и огня. Эму обошел все лагеря и пригласил всех прийти на великое собрание. Все племена животных, птиц и рептилий собрались на встречу и расселись кругом, чтобы обсудить, каким образом обеспечить свет или вернуть солнечное сияние. Как обычно, больше всех говорил какаду, но так и не смог предложить способ возвращения света.

Маленькая ящерица, которая сидела у ног кенгуру, наконец сказала: «О кенгуру, сова и летучая мышь знают, что нам делать. Я слышала, что они могут вернуть солнечный свет». И тогда было решено послать ящерицу пригласить сову и летучую мышь принять участие в их совещании. И вот маленькая ящерица отправилась в путь, спотыкаясь в темноте, чтобы позвать сову и летучую мышь. Когда она нашла их, то сказала: «О вождь сов и вождь летучих мышей, кенгуру просит вас прийти и принять участие в нашем собрании. Вы придете?» – «О да, – ответили сова и летучая мышь, – мы придем». Маленькая ящерица поспешила назад, а ее сердце переполняла радость, потому что она возвращалась к кенгуру с хорошими новостями. Когда, наконец, они пришли, кенгуру спросил их, могут ли они вернуть всем свет или солнечное сияние. Вновь прибывшие заявили, что знают, как вернуть свет и солнце, но сделать это отказались.

И тогда кроншнеп и динго стали долго и громко выть, тоскуя по свету. Даже сегодня можно слышать, как они завывают. Несмотря на это, сова, которая любила темноту и обладала коварным сердцем, отказалась вернуть другим свет, потому что и она сама, и ее дети обожали темноту. И тогда кроншнеп сказал: «О тетя, неужели ты откажешь своему племяннику? Во имя моих детей и детей других племен дай нам свет». Но сова опять отказала им.

Тогда племена животных, птиц и рептилий громко закричали: «О тетя, дай нам свет! О тетя, дай нам свет!» Этот крик был настолько жалобным, что растопил ледяное сердце летучей мыши, она вспомнила обо всех нехороших поступках, которые совершила ранее, и сказала себе: «Пришло время искупить все грехи, которые я совершила». И тогда летучая мышь прокричала: «Я дам вам свет!».

Все животные, птицы и рептилии перестали рыдать, а летучая мышь спросила, у кого из них есть с собой бумеранг. Ящерица, которая пригласила сову и летучую мышь принять участие в собрании, ответила: «Бумеранг есть у меня, и я с радостью отдам его тебе».

И ящерица дала свой бумеранг летучей мыши, которая обратилась к собравшимся: «Я чувствую, что приношу большую жертву. Я люблю темноту, и моим детям нравится играть и кувыркаться в полной темноте, но я знаю, что если я принесу эту жертву, то заслужу всеобщее одобрение».

С этими словами она взяла бумеранг и изо всех сил запустила его на север, и тот, обогнув Землю, вернулся с юга. И снова бумеранг был запущен с той же целью на запад, облетел вокруг Земли и вернулся с востока. И только летучая мышь снова собралась метнуть бумеранг, как зимородок-хохотун сказал: «Погоди немного, о летучая мышь. Нам не нужна демонстрация метания бумеранга. Нам нужен свет». – «Да, – ответила летучая мышь, – я знаю, что вы с нетерпением ждете появления солнца, и для этого я разгоняю великую тьму. Я хочу дать вам свет и оставить темноту себе».

И она снова, с еще большей силой метнула бумеранг, на этот раз на запад, и тот, обогнув Землю, вернулся с востока, и, когда он еще кружился над головой летучей мыши, та крикнула: «Посмотрите на восток! Появляется свет! Появляется свет!» Взглянув в указанном направлении, племя птиц так обрадовалось, что начало щебетать, чирикать и насвистывать, как при восходе солнца. А летучая мышь все кричала: «Свет идет! Свет идет!» И как только бумеранг коснулся земли, взошло солнце. О, какое это было счастье! Кенгуру запрыгали от радости, динго носились кругом и кувыркались, а зимородок-хохотун засмеялся от всего сердца, как он это делает и по сей день. Неразлучники бегали вокруг и танцевали, попугаи хрипло кричали, а какаду болтали больше обычного. Все были счастливы, кроме коварной совы. Летучая мышь подождала метать бумеранг, пока солнце не закрепилось на западном небосклоне, а затем вернулась домой в свою пещеру.

Теперь, когда сова отваживается выйти из своего дома в дневное время, все пернатые племена, летающие в округе, ищут возможность клюнуть ее за то, что она была такой эгоистичной и отказалась дать им солнечный свет. Но если летучая мышь выходит из дома на закате или поздним вечером перед закатом, ни одна из птиц не набрасывается на нее. Все относятся к ней с добром, потому что она пожелала искупить свои нехорошие поступки и совершила в конце концов доброе дело, вернув величественный солнечный свет, дарующий жизнь и энергию всем земным созданиям.

Что же касается маленькой посланницы, ящерицы, то она до сих пор любит сидеть и смотреть на солнце, а если вы внимательно приглядитесь, то увидите, что она до сих пор носит на шее бумеранг, который уступила летучей мыши, чтобы та отделила темноту от света.

ПОЧЕМУ ЛЯГУШКИ ПРЫГАЮТ В ВОДУ.

Абориген Австралии – очень внимательный наблюдатель. Он пристально изучает повадки и особенности животных и птиц, а затем с удовольствием объясняет причины всего происходящего и извлекает из того, что видел, уроки. Урок, который преподают лягушки в этой легенде, говорит о том, что человек неполноценен без женщины, а когда люди остаются в одиночестве, их преследуют страхи и неудачи. Преодоление страхов – это одна из первейших задач в культуре и подготовке молодежи аборигенов.

Вот легенда о лягушках.

В одно прекрасное время все мужчины-лягушки почувствовали разочарование и оставили своих жен и сестер. Каждый ушел в свою сторону и стал жить самостоятельно. Но однажды ночью, когда они готовили себе еду, с ними произошло что-то странное. Каждый почувствовал, что с юга к нему кто-то подкрадывается. Лягушка ничего не видела, но чувствовала чье-то приближение. И вот неизвестный голос попросил немного пищи. Лягушка оглянулась по сторонам, но никого не увидела.

«Хорошо, – сказала лягушка, – я дам тебе немного еды, но кто ты такой? Я тебя не вижу». – «О, это не важно, кто я, – ответил голос, – ты меня увидишь позже. Я устал. Я путешествовал по всему миру. Дай мне что-нибудь поесть».

И тогда лягушка угостила голос рыбой. Лягушка видела, как рыба исчезает, но не могла понять, кто ее ест.

Когда трапеза закончилась, голос сказал: «Я устал. Можно я буду спать сегодня здесь?» – «О да», – ответила лягушка и через несколько минут услышала чей-то храп.

Но сама лягушка не могла уснуть. Она вскочила и стала бегать вокруг и кричать: «Кто ты такой? Дай мне взглянуть на тебя и прикоснуться к тебе». И голос ответил: «Ты увидишь меня, когда я буду идти завтра по равнине».

На следующее утро голос пробудился раньше лягушки и ушел из лагеря до того, как лягушка успела задать какой-либо вопрос. Лягушка только слышала, что голос уходит.

На следующий вечер лягушка стояла на бугре возле своего лагеря и ждала, когда голос вернется. Но увидела лишь небольшой вихрь, вилли-вилли[31], кружащийся над равниной. Ураган приблизился и стал кружить над ее лагерем. И тогда голос сказал лягушке: «Ну вот я и здесь». – «Но, – сказала лягушка, – я тебя не вижу. Я хочу увидеть тебя своими глазами». – «Ну, хорошо, – ответил голос, – ты увидишь меня завтра вечером».

В то время все лягушки жили на берегу реки, поблизости от воды. Когда наступил следующий вечер, лягушка запрыгнула на большое бревно и стала ждать прихода голоса. Взглянув на равнину, она увидела, что приближается огромный вилли-вилли. Яростно задул ветер, и ураган обрушился на лагерь. Шторм бушевал над лагерем лягушки, и огромные эвкалипты раскачивались в разные стороны под его мощными ударами. Затем последовал ужасный порыв ветра, и послышался голос: «Я есть…» – но лягушка так испугалась, что не стала слушать до конца, а нырнула в реку и оставалась под водой, пока буря не закончилась.

Старейшины аборигенов рассказывают эту историю детям. Они говорят, что именно по этой причине лягушки теперь прыгают в воду при малейшем дуновении ветра. «Посмотрите, посмотрите, – говорят они, – какими пугливыми стали лягушки, когда стали жить самостоятельно».

КИНИ ГЕР – МЕСТНАЯ КОШКА.

В давние темные времена умение думать и рассуждать развивалось довольно медленно. В те туманные века человека окружало бесконечное множество очень странных существ. Некоторые из них были хорошими и оказались даром для человечества, другие же – плохими, и по сей день человек является наследником жестоких и порочных страстей, унаследованных от этих злых существ.

Кини Гер был одним из тех, кто творил жестокие и смертоносные деяния. У него были голова, рот, уши и тело современной местной кошки, но руки и ноги, а также пальцы на них напоминали человеческие. Он не умел мыслить и размышлять, ему не были даны чувства любви или жалости, но он обладал привычкой подкрадываться и обожал жестокость, как кошки наших дней. Он любил убивать даже тогда, когда только что поел. Ему нравилось смотреть, как жизнетворящая кровь вытекает из раны жертвы. Самым счастливым моментом для него было наблюдать, как глаза его жертвы стекленеют, и она испускает последний вздох.

Молва о его жестокости широко разнеслась в округе, и мудрый старый кенгуру стал обдумывать план, как отучить это неестественно жестокое существо приносить смерть. Он отобрал мужчин из каждого племени, которые обучали молодых, и велел им передать своим подопечным, чтобы они не отлучались далеко в одиночку по делам или ради удовольствия. В целях общей безопасности молодым следовало выполнять указания старших. Воины-охранники обучались мастерству владения копьем и бумерангом, и любой, кто отправлялся на охоту или для того, чтобы отнести куда-либо палочку-письмо[32], мог воспользоваться услугами этих охранников. Но убийства продолжались.

В один прекрасный день самонадеянный молодой кенгуру, всюду хваставшийся своей силой, невзирая на все запреты и предупреждения, вышел вперед и сказал: «Я отправляюсь на запад, чтобы собрать травы и ягоды, вернусь на закате солнца и присоединюсь к вам». Огромными прыжками он поскакал через равнину и вскоре скрылся из вида. Но на закате дня гордый молодой кенгуру уже лежал холодный и бездыханный. Рана на его теле была вполне узнаваема и вызвала общее беспокойство. А поздно вечером, когда мужчины сидели вокруг костра и обсуждали его смерть, один из собравшихся прошептал: «Эта рана была нанесена копьем Кини Гера».

Кини Гер не знал чувства жалости. Он без разбора жестоко расправлялся с животными и птицами, безжалостно убивал рептилий. И тогда животные, птицы и рептилии собрались вместе, чтобы обсудить, как положить конец этим убийствам. Эму, кенгуру, варан и ромбовидный питон размышляли над тем, как поймать и уничтожить этого жестокого врага. Наконец эму вызвался отправиться с копьем в руке на встречу с этим ужасным противником. Однако уже на рассвете прибыл переполненный горем посланник и рассказал всем, как отважный эму пал жертвой копья Кини Гера.

Среди птиц сова и ворон долго жили в мире и согласии, так как женились на сестрах-близнецах. Ничто не омрачало их счастья до того ясного и солнечного дня, когда мать-сова и мать-ворон заглянули в кроватки, где спали их ненаглядные детки. О, какой ужасный вид предстал перед ними! На груди каждого малыша зияла огромная рана, а их сердца были вырваны. Опять же это была работа Кини Гера. С тяжелым сердцем и заплаканными глазами каждая из матерей говорила: «О муж мой, ты должен не съесть ни крошки, не выпить глотка воды и не давать отдыха своему усталому телу, пока не убьешь этого коварного Кини Гера».

Тогда сова и ворон отправили дымовые сигналы далеко во все стороны, повелевая строго охранять все водные источники в двух днях ходьбы к северу, к югу и востоку, а источник, который находился в половине дня ходьбы по направлению к восходу солнца, следовало оставить без охраны. Никому не разрешалось разбивать лагерь рядом с этим местом, никому не следовало охотиться или бродить там. На некоторое время эта местность объявлялась запретной.

Опечаленные птицы, животные и рептилии приходили, чтобы выразить свое сочувствие, а старейшины собрались, чтобы сотворить молитву. Скорбящая и разгневанная сова ответила всем так: «О руки мои, вы еще не забыли, как держать верное копье. Отомстим Кини Геру за эту кровавую бойню, убийство двух невинных детей. Не забывай, о копье, о своей благородной миссии и избавь нас от злобного и коварного врага. С твоего острия и его зазубренных граней должна капать кровь Кини Гера».

Эта страстная речь воодушевила толпу, и все запели военные песни своих отцов. Ворон и сова танцевали боевой танец мщения, но неожиданно остановились и побежали на восток, к водному источнику. Сова направлялась к северной стороне источника, а ворон – к южной. Когда до цели оставалась сотня шагов, они ненадолго присели, чтобы обдумать план, как лучше убить Кини Гера. Между собой они общались знаками и жестами. Потом они поднялись и пошли к кусту примерно в сорока шагах от колодца. Внутри этого куста они выкопали яму, в которую могли встать и укрыться по пояс. Так, стоя, они терпеливо ждали появления Кини Гера.

День был знойный, и ветер дул с севера. Пыльная буря бушевала целый час, и глотки животных и птиц пересохли настолько, что они были вынуждены искать колодцы и водные источники, чтобы напиться.

Когда солнце прошло половину своего пути по западному небосклону, Кини Гер, чтобы утолить жажду, пришел к колодцу, у которого прятались в засаде ворон и сова. В руках он держал наготове свою воммеру и копье, готовый тут же пустить их в ход, если кто-то осмелится на него напасть. Он подошел к источнику и спустился к нему, чтобы напиться.

Сова и ворон именно этого и ждали. У каждого было наготове копье, установленное в воммеру. Они приготовились метнуть свои копья, и, как только Кини Гер остановился, они выпустили свои копья столько точно, что поразили Кини Гера. Затем сова и ворон вышли из своего укрытия и вынули свои копья из тела Кини Гера. Они снова и снова кололи копьями уже безжизненное тело. Кровь врага растеклась и смочила землю вокруг. Когда же солнце село на западе, сова и вороны предали тело Кини Гера огню.

Поздно вечером, когда они сидели и наблюдали, как догорает тело Кини Гера, они вдруг заметили, что одна искра, побольше чем другие, поднялась и улетела в темнеющие небеса. Они наблюдали за тем, как она поднималась все выше и выше, пока не заняла свое место на Млечном Пути. Потом они вернулись к своим женам, с нетерпением ожидавшим их, и поведали им о своей победе.

На следующий день птицы, животные и рептилии пришли посмотреть на то место, где был повержен их враг. Они увидели пятно в том месте, где растеклась его кровь. От этого места вели отпечатки ног некоего странного, крохотного существа, которое, похоже, восстало из крови Кини Гера. В большом возбуждении они пошли по следам и нашли безвредное создание, застенчивое, как все современные местные кошки.

ДИКОБРАЗ И ГОРНЫЙ ДЬЯВОЛ – МОЛОХ[33].

[33].

Цель браков, которые заключались между племенами животных, птиц, рептилий и насекомых, была в производстве детей, которые будут совершеннее других и, таким образом, смогут занять важное место в церемониальных торжествах на общих собраниях племен. Выполняя эту задачу, прекрасный юноша из племени дикобразов, Ин-Нард-Дуах, выбрал себе в жены девушку-молоха, Йи-На-Пах. Все юноши различных племен восторгались прелестями и красотой молодой Йи-На-Пах, но она отказывалась общаться с ними, потому что уже отдала свое сердце красавцу Ин-Нард-Дуаху.

Итак, однажды ночью, когда луна сияла и озаряла всю землю и небо своим серебряным светом, все создания, мужского и женского пола, старые и молодые, обитавшие в этой стране, пришли, чтобы посмотреть на свадьбу этой четы. Луна заговорила с этой молодой парой и рассказала им об их обязанностях перед племенами, друг перед другом и перед их соседями. Она выразила надежду на то, что они произведут на свет детей, которые станут лучше, в которых разовьется человеческий разум и пойдет дальше. Луна сказала: «Мои сын и дочь, вы оба решили взять на себя огромную ответственность и дать жизнь другим существам. Тебя, сына животного и птицы, и тебя, прекрасную дочь птицы и рептилии, я благословляю произвести на свет много детей. Прислушайтесь к моим словам – не перечьте друг другу ни в мыслях, ни в чувствах. Ин-Нард-Дуах, сотвори благо и всегда помни о моих словах. Будь кроток и ласков со своей женой. Ты должен потакать ее желаниям и стремлениям, какими бы они ни были. Йи-На-Пах, не держи никакой обиды в сердце на своего мужа. Помните – каковы ваши помыслы, таковы и ваши тела. Ваши тела и мысли отразятся в ваших детях, так не допускайте злых мыслей. Помни, Йи-На-Пах, что ты подобна потоку воды, который течет непрестанно, даруя жизнь и рост другим. То, как вы относитесь друг к другу, отразится и в ваших детях, а то, что они унаследуют от вас, они передадут как приданое последующим поколениям».

Когда Луна говорила, племена животных, птиц, рептилий и насекомых кивали головами, подобострастно распростершись на земле. Затем они поднялись и молча стояли целый час. И тогда кенгуру нарушил молчание и сказал, что пришло время приступить к свадебной церемонии. Трясогузка Вилли поспешно бросился разжигать костер. Он положил в него палки длиной примерно в четыре фута и шириной в три дюйма. Когда они занялись огнем, он раздал их родственникам племен дикобраза и горного дьявола, и все направились с факелами в руках к тому месту, которое было выбрано для будущего дома Ин-Нард-Дуаха и Йи-На-Пах.

Когда молодые, дикобраз и горный дьявол, прожили в браке около трех месяцев, муж сказал своей жене: «Давай отправимся на восток, в места освежающего южного ветра». Жена с радостью согласилась, и они отправились в путешествие. По пути они испытывали все большее счастье и радовались тому, что им никто не мешает. Когда Йи-На-Пах видела красивый цветок и восхищалась им, Ин-Нард-Дуах восхвалял замечательный вкус своей жены. Так они продолжали идти в любви и счастье, пока не пришли на совершенно пустынную территорию, отнюдь не похожую на страну, откуда была родом Йи-На-Пах. Вечера здесь были прохладными, а ночи и ранние утренние часы – очень холодными. И тогда Йи-На-Пах обратилась к мужу: «О муж мой, я замерзла и вся дрожу. Не мог бы ты встать и разжечь костер?» Ин-Нард-Дуах быстро поднялся, поспешно собрал траву и сучья и разжег костер.

Вскоре Йи-На-Пах стала сожалеть о том, что они вообще отправились в это путешествие. Она говорила мужу: «Давай вернемся в нашу собственную страну, к твоему и моему народам. Ты, наверное, уже заметил, что ямс в этой стране не такой сладкий и вкусный, как у нас. Климат не такой теплый, а воздух не такой чистый, да и само путешествие очень трудное».

Тогда Ин-Нард-Дуах решил прекратить путешествие и приступил к сооружению уютного дома, в котором можно было бы укрыться от холода. В окрестностях он искал ямс и другую пищу, и все собранное клал перед женой и уговаривал ее поесть, но она постоянно жаловалась на то, что эти продукты не такие на вкус, как в ее родной стране. Мало-помалу Ин-Нард-Дуах начал сердиться на Йи-На-Пах, и вот однажды он сказал ей:

«Я хочу отправиться вон на ту гору. Оттуда я осмотрю окрестности и выберу место для дома, которое тебе понравится. Ты должна оставаться здесь и ждать моего возвращения. Я вернусь примерно через четыре дня».

«Нехорошо оставлять меня одну на целых четыре дня. Не можешь ли ты отложить свой поход еще на день?» – ответила жена.

«Я не могу ждать еще день. Мне нужно отправляться немедленно».

«Если ты оставишь меня здесь, я не стану дожидаться твоего возвращения».

«Ты сделаешь так, как я сказал. Я твой хозяин и повелитель».

«Ты не имеешь права считать себя моим хозяином. Ты всего лишь мой партнер, мой защитник и мой кормилец».

«Я твой хозяин и повелитель», – повторил Ин-Нард-Дуах.

И тогда впервые прекрасная Йи-На-Пах возмутилась, и в ней вспыхнуло чувство злобы. Она горько рыдала от злости и ненависти и поклялась, что обязательно покинет это место, как только сможет это сделать.

Ин-Нард-Дуах взял свое копье и бумеранг и спешно отправился на юг. Всю вторую половину дня Йи-На-Пах позволяла злым страстям буйствовать в ней, а утром следующего дня Йи-На-Пах родила пять мальчиков и пять девочек. Наблюдая за своими очаровательными отпрысками, она чувствовала гордость материнства. Потом она решила на следующий день отправиться в путь, чтобы уйти подальше от своего мужа. Утром она сказала детям: «Поторопитесь. Нам предстоит отправиться на гору, поближе к солнцу». С одной стороны от нее шли пять мальчиков, а с другой – пять девочек. Так они шли целый день, а ночью устроились на отдых под кустом. На следующее утро они поднялись спозаранку и продолжили свой путь.

На пятый день Ин-Нард-Дуах вернулся из своей экспедиции. Он очень обеспокоился, когда обнаружил отсутствие жены. Присев, он начал сожалеть о тех грубых словах, которые сказал ей перед уходом. Потом он вспомнил о тех молодых людях, которые пытались добиться благосклонности Йи-На-Пах. Может быть, один из них проследил их путь к новому дому, подождал, когда уйдет Ин-Нард-Дуах, и воспользовался этим. «Ему не придется, – думал он, – долго уговаривать Йи-На-Пах бросить мужа». С такими мыслями Ин-Нард-Дуах воспылал ревностью и позволил коварным мыслям завладеть всем его существом. И тогда он поклялся выследить их и убить свою жену и ее нового друга.

На следующее утро он встал довольно рано, позавтракал, а когда солнце поднялось над восточными горами, пришел в лагерь, недавно оставленный его женой, и стал изучать все следы, чтобы определить, ушла ли она одна или с компаньоном. На земле он увидел четкие отпечатки ее ног и с большим удивлением обнаружил по обе стороны от них по пять нечетких цепочек чужих следов. Некоторое время он стоял в задумчивости, и наконец его осенило, как решить эту проблему со множеством следов. Он отправился вперед по следам, внимательно изучая их по дороге. Следы матери и ее отпрысков все время шли параллельно. По пути он решил, что, когда приблизится к своей жене, то затаится в засаде и проследит, есть ли у нее компаньон. И вот, наконец, он ее заметил. Ин-Нард-Дуах долго и терпеливо наблюдал, но не увидел рядом с ней никого, кроме детей. Он видел, как вечером она сидела у костра и готовила пищу. Так он следил за ней несколько дней.

Однажды вечером он подполз поближе к ее лагерю и стал наблюдать за ней из кустов. Так он делал каждый вечер в течение месяца. Ин-Нард-Дуах понимал, что поступил неправильно, оставив свою жену, но не желал признаться ей в этом. Он сидел в кустах, охваченный злыми мыслями настолько, что не замечал, как острые концы травы кололи его тело и прилипали к нему. Не покидая своего потайного места, он продолжал следить за женой, подозревая, что здесь могут появиться другие ее поклонники. Ему постоянно мерещилось, что кто-то ее сопровождает, и поэтому он продолжал таиться. Ин-Нард-Дуах замечал, что искры костра опускаются на его жену, но она была настолько поглощена своими мыслями, что не придавала этому значения. В свою очередь, она думала, что муж бросил ее и ищет себе других красавиц. А в это время каждая искра, садившаяся на тело Йи-На-Пах, оставляла свою отметину.

Больше не в силах терпеть, одним прекрасным утром муж подошел к ней и сказал:

«Йи-На-Пах, что ты здесь делаешь одна с детьми? Я Ин-Нард-Дуах, твой муж».

«Что ты сделал со своим телом?» – взглянув на своего мужа, спросила Йи-На-Пах.

«Когда я сидел в этой колючей траве, погруженный в свои злобные мысли о тебе, острые кончики травы вонзались в меня и остались там. А что, моя дорогая Йи-На-Пах, ты сделала с собой? Что значат эти метки на всем твоем теле?».

«О, – ответила Йи-На-Пах, – когда я сидела у костра, размышляя о твоем нехорошем отношении ко мне, горячие искры садились на мое тело, но мне было недосуг смахивать их, и тогда они оставили эти отметины. А теперь я намерена продолжить свое путешествие».

«Но, – возразил Ин-Нард-Дуах, – давай все обсудим, может быть, мы сможем прийти к согласию во имя наших детей».

«Нет, – ответила Йи-На-Пах, – я больше не хочу быть твоей женой. Я тебя ненавижу».

Тогда Ин-Нард-Дуах стал уговаривать свою жену позволить ему вернуться, и через некоторое время Йи-На-Пах, похоже, согласилась и сказала своему мужу:

«Ты можешь отправиться с нами на эту гору. В ней есть пещера, которую я очень хочу исследовать».

Эта пещера однажды приснилась Йи-На-Пах. Она считала, что там живет чудовище. Никто и никогда не отваживался войти туда. Йи-На-Пах рассчитывала уговорить мужа войти в пещеру, чтобы чудовище убило его, а она вновь обрела свободу и нашла себе другого мужа. Итак, муж, жена и дети отправились к пещере. Они добрались до нее и вошли внутрь; там царила такая тьма, что ее можно было даже пощупать. Йи-На-Пах шла вперед, пока не добралась до места, от которого, как ей приснилось, шел проход вверх, на открытый воздух. Она пошла по этому проходу и после длительного путешествия оказалась на вершине горы и вышла на чистый воздух и солнечный свет. А в это время несчастный Ин-Нард-Дуах все бродил и бродил в темноте, ведь он не видел никаких снов, которые могли бы ему помочь найти выход.

Спустя некоторое время он нашел проход, который, похоже, вел наверх. Он пошел по нему, но в конце уперся в глухую стену. Тогда Ин-Нард-Дуах начал рыть землю. Он рыл и рыл до тех пор, пока не увидел свет. Ин-Нард-Дуах уселся в проеме, чтобы подышать чистым воздухом и отдохнуть после всех этих испытаний. Он размышлял о том, что случилось с его женой, ничего не подозревая о ее злых намерениях. Потом он высунул голову из отверстия в горе, чтобы осмотреться, и понял, что оказался в безвыходном положении: под ним был крутой обрыв, а над ним нависал уступ скалы. Он понял, что не сможет выбраться, вернулся назад и стал рыть другой ход. Выбравшись снова на поверхность, он опять увидел под собой обрыв и подумал: «О, как мне спуститься вниз в долину?». Ин-Нард-Дуах вернулся обратно в пещеру и сел весь в раздумьях. Через некоторое время он снова подошел к проему в скале и посмотрел вниз на простиравшуюся далеко внизу долину. «Да, – сказал он, – думаю, у меня это получится». И тогда он свернулся в шар и покатился по склону горы в лежавшую под ним долину, где он построил свой дом.

С тех пор и по сей день эта высокая гора с острыми скалами и крутыми склонами стала непреодолимым препятствием между Ин-Нард-Дуахом и Йи-На-Пах. Они больше не пытались воссоединиться, а уродство, которое появилось из-за их злых помыслов и неповиновения Луне, и по сей день обезображивает их отвратительные тела.

ЗЕЛЕНАЯ ЛЯГУШКА[34].

[34].

Это история о зеленой лягушке, которая появилась на свет усилиями духа воды. Дух воды – это самый изменчивый их всех духов, поскольку как в нем самом, так и через него происходят превращения из одной формы существования в другую. Вбирая что-то в себя, он возвращает назад совершенно иную форму. Это рассказ о том, как зеленая лягушка появилась среди нас.

На западном склоне Голубой горы журчал ручей чистой, прозрачной воды, стекавший со склона горы. В наши дни этот ручей является притоком великой реки Мюррей.

В некоторых из этих горных ручьев можно слышать тихую, булькающую песню водных духов. Эти духи существуют в форме маленьких пузырьков, которые тесно слипаются вместе в чистых водах прудов, отчего их поверхность выглядит белой как снег. В одном из этих скоплений крохотных пузырьков жил дух, который выглядывал из множества своих чистых, как кристалл, окошечек. Размышляя над тем, как было бы хорошо высвободиться оттуда в определенной форме и выполнять полезную роль в жизни других, дух пузырька сидел и наблюдал за маленькими рыбками, которые, играя, шныряли в чистых водах пруда. Он наблюдал за тем, как какие-то странные крохотные существа шевелились в воде, а затем вырывались наружу и, расправив крылья, летали над водой, над камышом и цветами, которые росли на берегу. «О, – думал он, – как прекрасна жизнь, когда ты можешь идти куда хочешь и возвращаться когда пожелаешь!».

Затем дух подумал о том, как было бы приятно прыгнуть и освежиться в прохладном потоке, прикоснуться к нежным листьям водяной лилии или покачаться на длинном стебле камыша, который раскачивает легкий восточный ветерок под прикосновениями теплого дыхания Бога солнца, насладиться песенкой маленькой птички, живущей у воды, послушать веселый смех зимородка-хохотуна, когда эти прекрасные птички сидят на низко нависающих над водой ветвях большого эвкалипта и отражаются в чистой воде. О, какое прекрасное это будет превращение – стать частью сего материального мира!

И когда яркое солнце светило на чистом небе, посылая вниз теплые лучи, дарившие всем силу и жизнь, неожиданно это скопление пузырьков по желанию духа стало превращаться в живое существо. Поначалу процесс шел медленно, но постепенно на свет появился зеленый лягушонок и начал познавать новую жизнь. Первое, что в форме лягушки попытался сделать дух, – это произнести звук. Затем он начал имитировать различные звуки, которые слышал в Стране духов. Постепенно он увлекся этим. Некоторое время он жил в своем пруду. В жаркие летние дни туда прилетали птицы, чтобы напиться чистой, прохладной и освежающей воды. Затем они рассаживались на ветвях ближайших деревьев и начинали распевать свои хвалебные песни. В ранние часы летнего утра все пернатое племя пело свои гимны, различные ноты которых сливались в одну сладкую гармонию. «О, не могу ли я присоединиться к этой замечательной мелодии?» – подумала зеленая лягушка, которая к тому времени стала известна среди племен птиц, рептилий и животных как «дочь чистого водного потока».

Вот как лирохвост рассказывает о том, как зеленая лягушка получила свое имя: «В том месте, куда мы прилетаем пить, я заметил в пруду маленький пузырек. Я находился всего в нескольких шагах от этого пузырька, когда увидел, как он плывет по воде, и это привлекло мое внимание. Похоже, что внутри него находился дух, который просил меня освободить его, но я не решился это сделать. Отдыхая на берегу пруда, я пел свою песню. Сначала я пел песню ворона и оливкового тирани, потом я запел песню сороки, а в промежутках между своими песнями я имитировал струящиеся нотки песни бегущего ручейка. Все это время я не отрывал глаз от пузырьков, которые мирно лежали на поверхности чистой, прозрачной воды. В это время дух Неизвестности прошептал мне на ухо: «Продолжай петь. Твоя прекрасная песня вселяет жизнь в духа, находящегося внутри тела, которое только сейчас начинает обретать свою форму». И тогда я запел свою песню и повторял ее снова и снова. Теплое солнце даровало здоровье и силу всему живому как на воде, так и под водой. Маленькие рыбки весело сновали туда-сюда. Потом пузырек исчез, некоторое время ничего не было видно, пока, наконец, я с удивлением не увидел странную форму жизни, глядевшую прямо на меня. Я подошел к берегу и остановился озадаченный.

Я никогда не видел ничего похожего. Тогда я запел для нее и направил свой голос на противоположный берег пруда, и это существо повернулось и посмотрело в этом направлении. Затем я повысил голос, чтобы он был слышен по всему берегу. Это существо быстро оглянулось и замерло, словно в изумлении. Это странное существо меня очень заинтересовало, и через некоторое время, когда солнце высоко поднялось в небесах, я вернулся его навестить, сел на берегу и стал петь ему песни наших племен и имитировать звуки журчащего ручейка, струящегося с горы. Оно очень старалось подражать мне и наконец издало глубокий гортанный звук. Затем ему удалось издать несколько звуков. Тогда я стал расспрашивать его, откуда оно появилось, и спросил:

«Никто не предупредил о твоем появлении. Скажи мне, откуда ты взялось?».

«Мой дом – это бегущий ручеек. Я в нем живу», – ответило оно.

«Раз так, я назову тебя дочерью чистого бегущего ручейка», – сказал я в ответ.

С этих пор это стало ее именем, но теперь ее зовут зеленой лягушкой».

Зеленая лягушка заявила, что ей хотелось бы петь, как сорока, и смеяться, как зимородок-хохотун, и лирохвост согласился научить ее. Он приходил каждое утро и давал уроки своей старательной ученице. Через некоторое время лягушка уже могла спеть несколько песен лирохвосту. Потом лирохвост стал все реже посещать свою ученицу, но по прошествии нескольких месяцев решил еще раз ее посетить. Когда он снова прилетел в долину, лирохвост услышал, как ему казалось, мелодичную песню своего брата и удивился, что его брат может делать на этом пруду. Тогда лирохвост осторожно опустился на берег и пошел вокруг кустов, чтобы его брат не заметил его приближения. Выйдя на берег, лирохвост огляделся, но нигде не видел своего брата. Тогда он подумал: «Возможно, мой брат подшучивает надо мной», но потом ему пришла мысль: «А может быть, это шутки хитрой зеленой лягушки?» И тогда он позвал: «Зеленая лягушка!» – и услышал ответ, раздававшийся из овражка, откуда он только что пришел. Лирохвост снова позвал: «Зеленая лягушка!» – и чей-то голос ответил: «Иду, иду!» Голос все приближался и приближался, пока не зазвучал прямо из воды пруда.

Лирохвост с изумлением отметил, что его уроки не прошли даром, и сказал зеленой лягушке: «Мне хотелось бы знать, сколько песен ты теперь можешь спеть и как много голосов или звуков можешь имитировать?» И тогда зеленая лягушка запела, как сорока и сорокопут, засмеялась, как зимородок-хохотун, и стала подражать звукам журчащего по гальке ручейка и плеску воды, переливающейся через камни. Когда она закончила, лирохвост похвалил ее за прекрасные успехи и сказал, что в искусстве чревовещания зеленая лягушка превзошла своего учителя. После таких похвал зеленая лягушка раздулась от гордости и подумала про себя, что теперь ей нужно найти другую аудиторию и порадовать ее своими достижениями.

Но перед этим она устроилась поудобнее и начала репетировать. Она копировала голос сороки так, чтобы аудитории казалось, что поющий находится совсем не там, где на самом деле.

Потом она имитировала всплески воды и легкий южный ветерок, шелестящий в листве эвкалиптов и посвистывающий в длинных, узорчатых листьях дуба. Раздавался шум бури и грома, треск веток, словно ужасный ветер трепал огромные эвкалипты, а затем, за порывами неистового ветра, слышался дождь. И все это было лишь имитацией звуков зеленой лягушки.

Потом зеленая лягушка пожелала отправиться во внешний мир, чтобы набраться опыта. Она поведала о своей мечте лирохвосту, который рассказал ей, что этот мир огромен и в нем имеется большое число различных существ со странными привычками и незнакомыми языками.

В то время, когда зеленая лягушка демонстрировала свои достижения, она и не заметила, как к пруду прилетели стриж и сокол, чтобы отдохнуть и освежиться. Усевшись, они наслаждались прекрасными напевами, которые, казалось, появлялись ниоткуда, пока случайно не обнаружили, что все эти прекрасные песни исполняло странное существо, сидевшее на листе водяной лилии. Они видели, как оно заговорило с лирохвостом, который только что прилетел, и тогда они сорвались с места, подобно урагану, и поспешили разнести по всей стране, различным племенам, весть о существе, которое могло творить такие чудеса. Племена животных, птиц, рептилий и насекомых очень заинтересовались и спросили, не могут ли они наведаться к этой зеленой лягушке.

Сокол и стриж вернулись, уселись на ветвях того же самого дерева, на котором сидели несколько дней назад, и стали ждать появления лирохвоста. Вскоре он прилетел, и они рассказали ему о том, что различные племена желают прийти и послушать этого пришельца. «Ну, хорошо, – согласился лирохвост, – если вы немного подождете, я переговорю с лягушкой. Думаю, она сейчас отдыхает в зарослях тростника, там внизу». Итак, лирохвост, стриж и сокол сидели на берегу пруда и терпеливо ждали, когда появится зеленая лягушка.

А в это время зеленая лягушка спокойно спала и в своем сне радовалась общению с существами своей расы в Стране духов. Проснувшись, она сильно расстроилась. Выбравшись из тростника, она отправилась на свое обычное место и оттуда увидела лирохвоста, стрижа и сокола. И тогда лирохвост рассказал ей, что многие народы, числом не меньше растущего в водах этого пруда тростника, прослышали о ее удивительных достижениях и очень хотят получить приглашение посетить ее и послушать ее представление. Лирохвост спросил, можно ли их пригласить. «Ну конечно, – ответила зеленая лягушка. – Я буду только рада встретиться с ними. Пожалуйста, попроси их прийти в следующую полную луну».

Заслышав такой ответ, стриж и сокол уже собрались было в путь, но лирохвост предложил им сначала обдумать, как они доставят это послание. И тогда было решено, что стриж отправится на север, пролетит двадцать миль, затем будет двигаться по спирали, постоянно расширяя ее, а когда пролетит сорок миль, направится на запад и покроет еще шестьдесят миль. Сокол же отправится на север, пролетит сорок миль и таким же образом покроет еще двадцать миль на восток. Таким способом они смогут оповестить все племена о приглашении зеленой лягушки.

Получив эти указания, стриж, словно молния, сорвался с места и полетел, рассекая воздух, со скоростью урагана.

Пролетев по прямой двадцать миль, он стал летать по спирали, расширяя ее по мере продвижения на север и сообщая всем о приглашении зеленой лягушки. Сокол взлетел и стал подниматься все выше и выше, пока почти не исчез из вида. Подобно стреле, выпущенной из лука сильным лучником, он отправился на север. Он летал по все расширяющейся спирали, пока не повстречался со стрижом. Затем маленькими кругами он поднялся вверх на нужную ему высоту и прямиком направился на восток. Так оба летали, пока не закончили свое путешествие и не сообщили всем племенам о том, что лягушка ждет их у себя дома в следующую полную луну.

Выполнив свою миссию, стриж и сокол вернулись назад, к тому месту, где жила зеленая лягушка, и остались там у нее в услужении. Они всегда были готовы передать любое ее послание до того, как начнется великое представление. В назначенный день огромная армия птиц, животных, рептилий и насекомых явилась посмотреть, как это странное создание будет повторять их песни, услышав только раз. Когда приблизился вечер, все расселись на берегу и стали ждать. И тогда вокруг них стали раздаваться великолепные песни. Всю ночь они просидели как завороженные, когда поднялось солнце, зеленая лягушка все еще продолжала свое удивительное представление. Гости слышали шум сильного ветра, но кругом царил штиль. Им казалось, что они слышат раскаты грома и бушующий ураган. Все это звучало так натурально, что зрители разбежались в поисках укрытия. Неожиданно шум стих, и все увидели, что природа абсолютно спокойна. Затем послышался звук водопада, но никакого водопада поблизости не было. И тогда все закричали: «Ура! Ура!».

Это представление длилось несколько дней, а затем животные, птицы, рептилии и насекомые отправились по домам и еще долго рассказывали друг другу о том, что видели и слышали. А в это время дух бегущего ручейка подарил зеленой лягушке супруга. В один прекрасный день она забавляла свою половину удивительным голосом. Она все пела и пела, и в это время ее гордость становилась все больше и больше, пока она не попыталась сделать что-то, что было выше ее сил, и надорвала свой голос. С того момента единственным звуком, который она смогла произнести, было кваканье. Сегодня зеленая лягушка может только квакать и никогда больше не сможет петь песни птиц или имитировать другие звуки, которые слышит вокруг себя.

КАК ЧЕРЕПАХА ОБРЕЛА СВОЙ ПАНЦИРЬ.

Давным-давно все птицы и животные буша жили в большой и глубокой долине, окруженной со всех сторон высокими холмами. Еды стало не хватать, и тогда все животные и птицы собрались вместе, чтобы обсудить, как исправить это положение. Они все говорили и говорили, но так и не смогли решить, как им раздобыть больше пищи. Наконец, черепаха поднялась и заговорила, но все животные только смеялись и подшучивали над черепахой, потому что она была медлительной и неуклюжей. Все видели в ней сонливую дурочку, которая почти все время спала. Но черепаха все же предложила большому орлу, грозному повелителю птиц и великому охотнику, перелететь через хребты и поискать пищу там. «Ну, хорошо», – согласился большой орел и отправился в путь.

Покрыв большое расстояние, он наконец перелетел через вершины холмов и увидел под собой прекрасную страну, полную различной пищи, но не встретил там ни птиц, ни животных, кроме одного маленького трясогузки Вилли. И тогда орел спросил его: «Могу ли я привести своих братьев и сестер, страдающих от голода, в твою прекрасную страну?» – «Конечно, – ответил трясогузка Вилли, – но сначала тебе придется побороться со мной».

Конечно же большой и сильный орел подумал, что для него это не составит труда, но хитрый маленький трясогузка Вилли утыкал все место, где им предстояло бороться, острыми рыбьими костями, и, когда оба сошлись в борьбе, трясогузка Вилли стал двигаться быстро и проворно, скакать и подпрыгивать, как он это делает и сегодня. Неожиданно трясогузка Вилли подставил орлу подножку, и тот упал на острые шипы, которые пригвоздили его к земле, и остался там лежать на милость трясогузки Вилли, который тут же заклевал орла до смерти.

А в это время там, за холмами, все птицы и животные с нетерпением ожидали возвращения орла. Устав ждать, они послали коршуна, но и его ожидала та же участь, что и орла. Затем по очереди они стали посылать сороку, вомбата, динго и других, но хитроумный маленький трясогузка Вилли всех их бросал на колючие кости, а затем заклевывал до смерти. И тогда все птицы и животные очень обеспокоились, так как никто из посланных не возвращался.

Вокруг не оставалось никакой пищи, и их положение становилось все хуже и хуже. И тогда вызвалась пойти старая черепаха. Она отправилась в путь, медленно и с большими трудностями поползла через горы в страну трясогузки Вилли. И тот, как всегда, предложил пришельцу побороться. «Ну, конечно, с удовольствием, – ответила черепаха, – но подожди немного». Черепаха отправилась в буш, вырезала куламон и кусок толстой коры эвкалипта. Потом черепаха привязала куламон себе на спину, а на грудь – кусок толстой коры. И после этого пошла бороться с трясогузкой Вилли.

Быстрый и проворный трясогузка Вилли прыгал и бегал вокруг нее, пока ему, наконец, не удалось опрокинуть медлительную старую черепаху, которая упала на острые кости, но куламон спас ее. Снова и снова трясогузка Вилли опрокидывал черепаху, но ту всегда спасали либо куламон на спине, либо толстая кора на груди. Мало-помалу трясогузка Вилли выбился из сил, и тогда черепахе удалось схватить и убить хитрую маленькую птичку.

Так быстро, как только могла, черепаха известила всех птиц и животных об обилии пищи в этой стране. Что орлу, динго, кенгуру и всем другим животным не удалось осуществить с помощью грубой силы, медлительная старая черепаха сделала с помощью разума и хитрости, поэтому и по сей день ей разрешается носить куламон и нагрудную пластину в честь той великой победы над коварным врагом. На протяжении всей своей долгой жизни она теперь носит боевые доспехи, не мечтая при этом ни о каких почестях.

ЗЛОБНЫЙ ВОРОН И ДОБРО, КОТОРОЕ ОН СОВЕРШИЛХ[35].

[35].

Как рассказывается в легенде нарриньери, ворон отправился в путь от северной части Квинсленда до реки Дарлинг. Следуя своим путем, он постепенно добрался до Мюррея.

Пробыв там некоторое время, он познакомился с орлом. Одна из привычек ворона заключалась в том, что он обращался к каждому по имени ронгги, что означает «кровный брат». Когда ворон прибыл в дом орла, он назвал его «кровным братом». А когда орел спросил ворона, на каком основании он его так называет, ворон пояснил, что много веков назад, когда еще многих не было на этом свете, девушка-ворон вышла замуж за юношу из племени орла. «Ну, раз так, – сказал орел, – входи и оставайся со мной, а когда поспишь и поешь достаточно, чтобы восстановить свои силы, сможешь продолжить свой путь». После такого приглашения ворон остался в доме орла. Проведя там две недели с хозяином, ворон сказал: «О мой кровный брат, теперь я тебя покидаю и отправляюсь в свой путь». В ответ орел сказал: «Отправляйся, мой кровный брат, когда настанет рассвет».

Ворон отправился дальше, но вскоре захромал, а орел наблюдал за ним до тех пор, пока тот постепенно не скрылся из вида. Когда ворон понял, что орел его больше не видит, он перестал хромать. Его хромота была притворной и нужной ему только для того, чтобы показать, как ему трудно идти. А поскольку в нем обитал злой дух и он мог перемещаться с одного места в другое на темном крыле Зла, то он в один миг перенесся от Мюррея до озера Виктория. Скорость его перемещения была столь высока, что когда он оказался на месте, то стоял несколько секунд, словно потрясенный.

Пока он стоял так, собираясь со своими мыслями, один из старейшин пеликанов, который сидел в одиночестве и медитировал, вздрогнул от сильного ветра. Он вскочил на ноги и стал изумленно осматриваться вокруг. Увидев ворона, стоявшего примерно в десяти шагах от него, пеликан настолько испугался, что не знал, спасаться ему или нет. Он было уже собрался улететь, когда ворон сказал: «Мой кровный брат, я очень сожалею, что так неожиданно появился рядом с тобой. Прости меня». Пеликан так и остался стоять с открытым ртом, поскольку совершенно не ожидал, что этот странник обратится к нему как к «кровному брату». Оправившись от изумления, он спросил ворона: «О незнакомец, почему ты так меня называешь? Я никогда раньше тебя не встречал, и никто из старейшин о тебе не рассказывал». В ответ ворон сказал: «Кровный брат потому, что твой прапрадедушка был рожден от брака одного из братьев моей семьи и одной из сестер твоей семьи. В северных землях моя раса, которая говорит на моем языке, по традиции считает пеликанов своими кровными братьями. Вот, сам прочитай запись о нашем родстве».

И ворон протянул ему палочку-письмо, которая на вид выглядела очень древней. Пеликан не взял палочку, так как не мог читать причудливые кривые углы и точки, но не хотел показать свою неграмотность. Поэтому он сказал: «О мой кровный брат, я принимаю тебя и считаю своим кровным братом. Иди за мной, я отведу тебя в мой дом, в лагерь моей расы». И пеликан пошел вперед, а за ним побрел ворон, который опять начал хромать и стонать, словно от боли. Оглянувшись, пеликан увидел несчастного старого ворона, который хромал позади него, и поинтересовался: «Что случилось, мой кровный брат? Где ты поранился?».

И ворон стал рассказывать ему придуманную историю. «О мой кровный брат, я спускался вон с той великой горы, а когда оказался на равнине, повстречал племя эму. Они не пригласили меня в свой дом, а начали доказывать, что они мне не родня, схватили свои кайке, вадди и бумеранги и стали вызывать меня на бой. В ответ я взял свой щит и стал защищаться. Эму бросил копье, но я отразил его щитом, тогда он метнул бумеранг, который попал в мой щит и раскололся на две половинки. Одна из половинок отлетела в сторону, а вторая отскочила и попала мне в колено. Поэтому я и хромаю. Потом я метнул свое копье, но, увидев, что племя эму собирается атаковать меня, решил, что мне лучше спасаться бегством, и я убежал. Вот почему я так неожиданно оказался возле тебя».

«Но где же находятся эму? – спросил пеликан. – Я их не видел».

«Ты их и не можешь видеть, – ответил ворон, – потому что я бежал быстро, как ветер, и они не смогли меня догнать».

Тогда пеликан сказал: «Пойдем, осталось совсем немного, и ты вскоре окажешься в нашем вурли. Там тебя накормят, и ты сможешь прилечь и отдохнуть, а мы позаботимся о твоих ранах. Посиди немного здесь. Мой вурли находится вон там, на краю лагуны. Я отправлюсь туда и расскажу моим людям, что ты наш кровный брат, пришедший с севера».

Ворон присел и стал ждать, а пеликан отправился в свой лагерь, нашел старейшин племени и рассказал им, что прибыл незнакомец, который представился ему как их родственник. Старейшинам не терпелось увидеть пришельца, уверявшего, что он их кровный брат. «Отправляйся, – велели они пеликану, – и пригласи его воспользоваться нашим гостеприимством. Мы сделаем все возможное, чтобы ублажить его». Тогда пеликан пошел и сказал ворону, что все готово. Когда они прибыли в лагерь, все старейшины племени пеликанов вышли вперед и приветствовали его словами: «Кровный брат, отдохни немного у нас».

Ворон уселся перед вурли, которое один из пеликанов предоставил ему на время пребывания. Выказывая свое уважение к гостю, другие члены племени пеликанов стали предлагать ему различную еду, треску, сомиков и омаров. Все эти деликатесы были разложены на подносах из коры эвкалиптов. Ворон был настолько голоден, что съел всю предложенную ему еду. Потом он повернулся к своему хозяину и сказал: «Мой кровный брат, с твоего позволения, я пойду и лягу спать. Мое тело устало от длительного путешествия». Пеликан поднялся и отвел его в вурли, показал, где он может спать, и сказал: «Спи спокойно». С этими словами пеликан удалился, а ворон остался один.

Ворон хорошо выспался, а когда проснулся примерно в час или два пополудни, солнце уже было высоко в небе. Для ворона было непривычно спать так хорошо и долго и просыпаться так поздно. Сидя на кровати, он оглядывался вокруг и думал, почему он совершил такую ошибку и спал так хорошо и так долго. Эта мысль очень его обеспокоила. Затем он начал перебирать те злые мысли, которые обычно занимали его разум. «Может быть, старый пеликан, мой хозяин, околдовал меня? – подумал он. – Наверное, он положил вокруг вурли магическую волосяную веревку»[36].

Чем больше ворон думал об этом, тем больше убеждался в своей правоте, и тогда он поклялся, что отомстит пеликанам за это. Он настолько привык чинить зло другим, что, когда с ним происходило что-нибудь необычное, он всегда думал, что кто-то другой пытается нанести ему вред. Он вышел из вурли и уже на пороге, в трех ярдах от себя, увидел костер, на котором готовились различные блюда в подносах из коры. Он присел у костра и позавтракал, продолжая при этом размышлять о причинах его столь длительного сна. Затем он поднялся и осмотрелся вокруг, есть ли кто-нибудь дома. Но все вурли были пусты. Вокруг не было ни одного пеликана. Тогда он стал кругами бродить по лагерю, каждый раз расширяя круг. Всякий раз, натыкаясь на следы пеликанов, он видел, что все они ведут в одном направлении – в сторону большой лагуны. Тогда ворон пошел по их следам и вскоре нашел пеликанов. Все они сидели на берегу. Пожилые пеликаны беседовали со своими женами, молодые пеликаны, юноши и девушки, мужчины и женщины, с удовольствием купались, а старые плели и чинили сети, готовясь к предстоящей рыбалке.

Ворон спрятался и стал наблюдать за всем, что делали пеликаны, планируя, как отомстить им за то зло, которое они якобы причинили ему. И вдруг он заметил пеликана, который со всех ног бежал с противоположной стороны лагуны к другим пеликанам, занимавшимся своими сетями. Все пеликаны поднялись и с сетями в руках поспешили ему навстречу. Молодые пеликаны также прекратили плескаться в воде и последовали за старшими. И тогда этот пеликан повел остальных на противоположный берег лагуны, где они вошли в воду, расставили сети и стали ловить рыбу.

Но тут послышался детский плач, и ворон, покинув свое укрытие, стал искать, откуда доносится этот звук. Он заглядывал под каждый куст, но ничего там не нашел. Тогда он стал заглядывать в дупла деревьев, думая, что матери могли оставить своих детей там. Но и там никого не было. И снова послышался плач, который, похоже, шел отовсюду. Похоже, что голоса детей доносились сверху. Он посмотрел вверх и на расстоянии вытянутой руки, в развилке ветвей огромного эвкалипта, увидел детей пеликанов. Их матери, приходившиеся друг другу сестрами, поместили своих маленьких детей на этот эвкалипт, потому что его ствол был очень гладкий, и добраться по нему было очень трудно. Но они не заметили в его стволе дупло. У основания эвкалипта была натянута сеть, чтобы дети не пострадали, если упадут сверху.

Ворон немного постоял в задумчивости. «Вот моя возможность, – подумал он, – я украду этих детей и отдам их болотному ястребу. Уверен, он будет рад заполучить этих детишек пеликанов. Для него это будет очень вкусная и нежная еда!» Вот какие коварные мысли бродили в голове злого ворона. Тогда он попытался достать маленьких пеликанов, но все его попытки оказались тщетными. И тогда он решил срубить дерево. Ворон поспешил в лагерь и нашел топор. Поспешно вернувшись назад, он попытался срубить дерево, но топор принадлежал пеликанам и отказался рубить дерево. Ворон пытался снова и снова, но безрезультатно. Тогда он обругал топор, сказав:

«О ты, бесполезный, ни на что не годный топор! Своим видом ты похож на топор, но этот вид обманчив!» – «О, о, – ответил топор, – уж не думаешь ли ты, что я послушаюсь твоих коварных указаний и осуществлю всякий удар, который ты наносишь мною, чтобы срубить дерево, на котором находятся дети моих хозяев. Так кому же я должен подчиняться? Я не твой слуга. О жестокий и коварный старый ворон, я не буду тебя слушать. Я слуга пеликанов и подчиняюсь только им».

Тогда ворон швырнул топор на землю и выругал его, сказав: «Я прекрасно обойдусь и без тебя. Я использую другие средства. Я подожгу дерево, и оно упадет на землю».

Ворон снова побежал в лагерь и принес оттуда факел. Он положил кучу сухих веток у ствола эвкалипта, добавил сверху сухой травы и поднес к ней факел. Однако факел отказался поджигать траву и сучья. Тогда ворон стал раздувать факел, чтобы разжечь костер, но факел упорно отказывался воспламенять траву. Тогда ворон рассердился и сказал: «И ты тоже, о факел, подобно топору, отказываешься выполнять то, что является твоим прямым делом?» – «Да, – ответил факел, – я слуга хороших и мирных пеликанов. Они никому и никогда не наносят вреда. Они окружили тебя гостеприимством, а теперь за все то добро, которое они для тебя сделали, ты хочешь навредить им. Я слуга пеликанов и подчиняюсь только их приказам».

Жар огня покинул палку, которая теперь в руках ворона превратилась в простую черную и мертвую головешку. Он не знал, что ему делать – топор отказался рубить дерево, а факел отказался его поджигать.

«Так, дайте мне подумать, – сказал ворон, – о, я придумал! Я стану петь древесную песню тукони»[37]. И ворон запел песню дерева. Неожиданно, словно ниоткуда, появились маленькие тукони. У каждого был крохотный бумеранг. Под эту песню они танцевали по кругу и пели: «О дерево всех деревьев, расти вверх и вверх, вверх до неба». Каждый раз, когда ворон произносил слово «вверх», маленькие тукони подпрыгивали и делали руками так, словно оттягивают и подталкивают что-то воображаемое кверху. И каждый раз само дерево тоже тянулось к небу. Оно росло и росло до тех пор, пока дети пеликанов не стали совсем маленькими и почти невидимыми. Ворон посмеялся про себя, удовлетворенный тем, что совершил что-то грандиозное. И тогда он сказал сам себе: «Что мне не удалось выполнить с помощью топора и факела, я сделал посредством песни леса и с помощью тукони».

Ворон думал, что сумел отомстить пеликанам за их проступок, не подозревая о том, что тем самым оказал им великую услугу, так как в этот же самый день господин и госпожа ковровые питоны прибыли туда на каноэ, выдолбленном из ствола дерева. Они нежились на берегу реки под теплым солнышком, и господин ковровый питон проголодался и отправился на поиски пищи. Рыща по бушу, он добрался до лагеря пеликанов и стал осматривать каждый вурли в надежде найти там хоть одного детеныша пеликанов, но оказалось, что матери надежно спрятали своих детей, опасаясь нападения врагов, ковровых питонов.

Когда ковровый питон подошел к дереву, он с изумлением увидел, что дерево выросло очень высоко и теперь расстояние от дупла до развилки ветвей по длине составляло примерно сотню или больше ковровых питонов. Питон оглянулся и увидел ворона, который стоял и радовался:

«Кар, кар! Хорошо сделано! Я отомстил! Какой это будет удар для матерей! Они будут рыдать! Какое их постигнет горе, когда они увидят, что не могут достать и спасти своих детей!».

«Привет! – крикнул ему ковровый питон. – Похоже, тебя радует то, как выросло это дерево. Но мы всегда кормились у этого дерева. Каждую новую луну кто-нибудь оставлял здесь своего ребенка и шел собирать раковины в лагуне либо дикие травы в лесу. Но в эту новую луну все обстоит иначе. Эти дети принадлежат пеликанам. Я чувствую их запах. Мой дух подсказывает мне, что там пища».

«О да, – ответил ворон, – там наверху шесть маленьких пеликанов. Дерево было небольшим, но я пропел песню леса, которая заставила дерево вырасти высоким, и теперь родители этих детей не смогут их спасти».

«Ах ты, коварный старый ворон, ты повсюду суешь свой нос! От тебя всегда одни неприятности. Сначала ты вредишь родителям, но это меня не касается, а потом ты лишаешь меня пищи или делаешь ее недоступной для меня. О ты, негодяй!».

«Подожди минуту, – сказал ворон, – и дай мне подумать. Может быть, я попытаюсь вернуть дерево в его прежнее состояние».

Ворон долго думал, но так и не смог придумать способ, песню или колдовство, которые могли бы заставить дерево вернуться в его прежнее состояние. «Нет, – наконец сказал он, – мне не удается снова призвать этих маленьких волшебных человечков, которые заставили дерево расти. Они обладают волшебной силой, заставляющей деревья расти, и я не понимаю, почему они не отвечают на мое желание».

Ворон не знал, что тукони – это маленькие духи, которые творят добро, но не зло. Они пришли на песню ворона и заставили эвкалипт расти, потому что маленький добрый дух знал, что ковровый питон направляется именно к этому дереву. Поэтому он и послал тукони, чтобы они, танцуя под песню ворона, заставили дерево вырасти, и, таким образом, дети оказались недосягаемыми для коврового питона.

Но теперь маленькие тукони получили другое указание. Они знали, что должно произойти что-то важное. Их миссия была закончена, но им разрешили понаблюдать из невидимого мира за чудесным спасением детей пеликанов.

Через некоторое время матери пеликанов стали беспокоиться о своих детях и поспешили с места рыбалки туда, где их оставили. Придя к эвкалипту, они увидели, что дерево выросло гораздо выше других и теперь они не могут ни видеть своих детей, ни поговорить с ними. Вместе с тем матери слышали крики детей, это их очень опечалило, и они стали бить себя по голове палками ямса и резать свои тела кремневыми ножами, нанося себе глубокие раны. В отчаянии они издали длительный и надрывный вой, который разнесся по всей лагуне. Услышав его, все члены племени пеликанов бросились им на помощь, но вскоре поняли, что ничем не могут помочь ни детям, ни их матерям. Тогда они уселись вокруг дерева и стали рыдать и плакать, пока все другие племена, вараны, эму, кенгуру, опоссумы и сороки, не услышали их причитания и не присоединились к их плачу.

После того как они погоревали так примерно с час, кенгуру призвал добровольцев. Варан и опоссум вызвались попытаться взобраться на дерево. Но когда дерево росло в вышину, оно также росло и в толщину. Чуть ниже развилки ветвей на стволе был нарост, напоминавший кольцо, и он увеличился настолько, что теперь его никто не мог преодолеть.

Первым стал карабкаться вверх варан. Он поднимался все выше и выше, пока не покрыл половину пути до развилки ствола, и тут он увидел, что с того момента, как дерево начало расти, препятствие на его пути значительно увеличилось. Он спустился на землю и рассказал пеликанам и всем остальным, что это оказалось значительно труднее, чем он себе представлял. Он сказал: «Дайте мне топор и помогите мне прорубить проход в том препятствии, которое, как вы видите, выросло там, наверху». Ему дали топор, и варан стал взбираться все выше и выше, пока не добрался наконец до этого препятствия и попытался прорубить себе путь через него, но это ему не удалось, и он во второй раз вернулся на землю очень расстроенный. Варан сказал пеликанам, что, по его мнению, им не удастся спасти детей, но, может быть, опоссум сможет взобраться на дерево и преодолеть эту трудность.

Теперь опоссум побежал вверх по стволу, пока не встретил препятствие. Он попытался его обойти, но безуспешно. Расстроенный и упавший духом, он спустился на землю и рассказал о той трудности, которая не позволяет ему благополучно вернуть детей их матерям. Тогда кенгуру, опоссум, варан и сорока стали рыдать вместе с племенем пеликанов.

Маленький голубой крапивник со своими двумя женами услышал этот стон и стал перелетать с куста на куст, пока не достиг места, откуда мог все видеть и слышать. Он понял, в чем проблема, и, не говоря ни слова рыдающей толпе, крапивник обратился к своим женам: «О мои две дорогие маленькие женушки, я не в состоянии переносить плач этих больших и сильных пеликанов, кенгуру, варана и всех остальных. Оставайтесь обе здесь в кустах и не показывайтесь никому, а я полечу и попрошу моего кузена, дятла, прийти на помощь этим детям. Никто лучше него не может лазать по деревьям».

С этими словами голубой крапивник поспешил через лес больших эвкалиптов. Это была трудная задача для такой маленькой птички, но его поддерживал дух, который позволяет творить великие дела. Этот дух придал крылышкам крапивника силу огромных крыльев орла. Он летел сквозь заросли огромных деревьев в поисках замечательного древолаза.

Но вот голубой крапивник остановился, так как неожиданно услышал поблизости знакомый голос. Он оглядывался вокруг, ища, с какого дерева доносится звук. Сквозь деревья он увидел, как к нему приближается дятел. Тогда он скромно попросил: «О дятел, не отправишься ли ты со мной на спасение детей пеликанов, которые остались на вершине дерева? Варан пытался, но не сумел, опоссум проделал полпути вверх, но не смог пройти дальше, и ему пришлось оставить свои попытки и спуститься назад, отчего он очень расстроился. Ну, пойдем! Матери этих детей – сестры. От рыданий у них могут разорваться сердца».

И тогда дятел попросил крапивника сообщить пеликанам, что он скоро придет на помощь их детям.

Маленький крапивник с сердцем, переполненным радостью, вернулся к племени пеликанов и словами, дарующими успокоение, рассказал, что дятел скоро придет и вернет маленьких детей их матерям. И все – пеликаны, сороки, кенгуру, опоссумы и вараны – с нетерпением стали ждать прихода прекрасного древолаза. И вот, не замеченный никем, прилетел дятел и сказал маленькому крапивнику: «Позови ко мне кенгуру. Мне надо сказать ему несколько слов». Крапивник подлетел к кенгуру и прошептал ему на ухо: «Кенгуру, дятел хотел бы сказать тебе несколько слов перед тем, как поднимется на дерево. Не поспешишь ли ты к нему?».

Кенгуру пару раз кивнул и через секунду оказался рядом с дятлом. Дятел сказал кенгуру, что все должны отойти от основания дерева, никто не должен говорить, шептать или глядеть вверх, все должны склонить головы и закрыть глаза, чтобы никто не видел, как он поднимется вверх и вернется. Кенгуру передал всем пожелания дятла, и те обещали сделать так, как их просят.

Когда все собравшиеся расселись вокруг на земле, склонили головы и закрыли глаза, дятел начал свой подъем. Он обошел препятствие, привязал одного ребенка себе на спину веревкой, сделанной из волокон чайного дерева, вернулся на землю и отдал ребенка кенгуру. Затем он снова поднялся и принес второго ребенка. Так он поднимался на дерево шесть раз, спас шестерых детей и отдал их всех кенгуру.

Пеликаны и матери детей пеликанов все еще сидели с закрытыми глазами и не знали, удалось ли ему спасти детей или нет, пока кенгуру не велел им открыть глаза и посмотреть. Матери радостно закричали и бросились обнимать детей. Когда же сестры оглянулись, чтобы поблагодарить спасителя, его уже и след простыл. Он был уже далеко, так как не хотел, чтобы из него делали героя.

Когда кенгуру увидел, что волнение улеглось и дети снова с матерями, он сказал собравшимся: «Это дело рук какого-то нашего врага. Теперь все должны искать того, кто заставил дерево с помощью волшебства вырасти таким высоким в такое короткое время. Может ли кто-нибудь из вас вспомнить что-то, что кажется ему подозрительным? Перед тем как вы отправитесь по домам, я очень прошу вас серьезно все обдумать».

Вперед выпрыгнул маленький голубой крапивник и сказал: «Когда я со своими двумя женами совершал обычную прогулку, нас привлекли ваши рыдания. Тогда я решил подойти и узнать, в чем дело. Мы осторожно перелетали с куста на куст, пока не приблизились к этому большому дереву. Вы все с волнением смотрели вверх, мы поступили так же и увидели, как варан пытается добраться до нужного места. Затем мы увидели опоссума, а также слышали плач детей, доносившийся с дерева. Подойдя поближе, мы узнали печальную новость о том, что спасти детей невозможно. Это сильно тронуло наши сердца, и тогда я предложил: «Давайте же, жены мои, отойдем за куст и обсудим этот вопрос». Тогда мы спрятались за кустами и, к своему большому удивлению, обнаружили там незнакомца, которого мы никогда раньше не видели и о котором никогда раньше не слышали. Он выглядел довольно лукавым и беседовал с ковровым питоном. Я слышал, как незнакомец предупреждал змею, чтобы она никому не рассказывала о случившемся, чтобы это не дошло до пеликанов, которые предоставили ему такое удобное ложе для ночлега и преподнесли прекрасное угощение, поскольку нарушение законов гостеприимства означает смерть. На что питон ответил: «Ну, ты лучше спасай свою жизнь. Беги и не останавливайся, пока не достигнешь Миполонга». И тогда незнакомец без лишних слов умчался прочь. Давайте же отправимся к ковровому питону, окружим его вурли и потребуем рассказать все о волшебном искусстве, которое заставляет деревья расти».

Все тут же вскочили на ноги, и кенгуру сказал: «А теперь, маленький крапивник, пожалуйста, покажи нам вместе с твоими женами, где искать змею». И тогда маленький голубой крапивник отвел их к тому месту, где располагался лагерь коврового питона. Они окружили его кольцом, и кенгуру приказал питону выйти вперед, так как они желали поговорить с ним. Питон вышел из своего вурли и, представ перед кенгуру, сказал: «У нас не принято, чтобы ты, представитель племени животных, обращался ко мне, члену племени рептилий. По обычаю ты должен попросить варана найти меня и попросить встретиться с представителями других племен. Ты не только нарушил этот закон, но из-за своего неблагоразумия нарушил закон родственных отношений. Ты, мохнатое племя, имеешь наглость обращаться к чешуйчатому племени! Ты, который принадлежит к мохнатому племени, нарушаешь закон, требуя, чтобы представитель пернатого племени показал тебе дорогу ко мне. Это нарушение строгого закона, и ты, о кенгуру, за это ответишь. И еще одно. Пернатое племя ближе по родству к нам, чем к тебе. Ты вообще не связан с ним никаким образом».

Добрый и мудрый кенгуру спокойно выслушал грозную тираду коврового питона и, выдержав паузу, сказал змее: «Я прекрасно знаю, что закон всех рас проводит четкую разграничительную линию между нами, я также знаю, насколько важен этот закон. В этой стране никто не соблюдает этот закон строже, чем я и мое племя. Но, как ты знаешь и как знают все собравшиеся, есть одна вещь, перед которой любой закон, обычаи или традиции отступают, и это – когда ребенок находится в опасности или нуждается в помощи, и тогда все законы, верования и касты отходят на второй план».

Когда кенгуру закончил свой ответ ковровому питону, все собравшиеся закричали: «Правильно! Мы все согласны с тобой, о кенгуру!» Затем, снова повернувшись к змее, кенгуру продолжил: «Ты слышала мнение различных племен по этому вопросу – животных, птиц и рептилий. Неужели тебе не понятно, что ты, как представитель племени рептилий, осталась в одиночестве? Но будем друзьями. Давай вместе найдем того, кто совершил этот ужасный поступок по отношению к невинным и беспомощным детям. Вспомни, о ковровый питон, что у тебя самого есть дети. В один прекрасный день ты и твоя жена тоже можете оказаться в аналогичном положении, как это случилось с пеликанами сегодня, и тогда тебе потребуется помощь других. Подумай не только о себе, о змея, но о любви и беспомощности слабых созданий».

Опустив голову, ковровый питон подошел к кенгуру и сказал: «О кенгуру, я признаю, что был слишком вспыльчив в своем ответе. Сожалею о том, что обвинил тебя в нарушении закона, обычаев и традиций нашей расы. Прошу меня простить».

И тогда ковровый питон поведал им, что тот, кто с помощью волшебства заставил дерево так быстро расти, был не кем иным, как коварным вороном, которому за день до этого семья пеликанов предоставила кров и пищу.

«Но, – спросил один из пеликанов, сделав шаг вперед, – как могло случиться, что ворон поклялся в родстве с нашим племенем? Он обращался к нам «кровный брат», и как могло случиться, что тот, кто женат на нашей сестре, мог опуститься так низко и сотворить такие ужасные вещи? Такого просто не может быть, о змея. Будь осторожен, иначе ты будешь с болью в сердце вспоминать тот день, когда обвинил невиновного».

«Друзья, – сказал ковровый питон более сочувственным тоном, – простите меня, я был вне себя, когда использовал такие выражения. Я уже просил кенгуру простить меня. Я происхожу из очень древней расы. В пещерах и на деревьях у нас сохранились с незапамятных времен рисунки генеалогических деревьев всех племен. Ворон, который был вашим гостем прошлой ночью, не является вашим кровным братом. Он лгун. Он – это Зло».

«Значит, – сказали пеликаны, – нас обманули, и мы стали жертвой его злых замыслов. Давайте догоним его и сотрем с лица земли».

«Простите меня, пеликаны, – сказал кенгуру, – но давайте не будем торопиться в свершении возмездия по отношению к Злу. Скоро он сам истощит все зло, которое находится внутри него. Все его коварные замыслы могут обернуться против него, могут заставить его раскаяться либо уничтожат его. Единственный возможный для нас путь – это послать сокола предупредить все другие племена о том, чтобы они были настороже».

Когда все разошлись по домам, пеликаны посовещались и решили, что они никогда больше не будут помещать своих отпрысков на ветви деревьев. С тех пор и по сей день они соблюдают свою клятву и оставляют детей на земле, то есть откладывают яйца на земле. Они больше не рискуют оставлять своих наследников на деревьях.

А тем временем сокол отправился на поиски ворона. Когда он парил высоко в небесах, его наметанный глаз замечал каждое живое существо внизу. И вот ему показалось, что он заметил ворона. Сокол замедлил свой полет, чтобы бросить еще один взгляд, но предмет исчез так же быстро, как и появился. Он летал по все расширяющейся спирали, уверенный в том, что он заметил именно ворона. Сделав круг, он вернулся в центр, но больше не видел никаких следов ворона. Тогда он подлетел к ближайшему уступу скалы и сел отдохнуть, чтобы подготовиться к следующему обзору наутро. На ночлег он устроился на ветке дерева рядом со скалой. Ночь была ясная и спокойная, и он крепко уснул. Вдруг сокол почувствовал легкое прикосновение к своему плечу, оглянулся и увидел, что рядом с ним сидит сова. Посетительница тихо-тихо прошептала ему на ухо, опасаясь, что в чистом ночном воздухе любой звук может быть услышан каким-нибудь хищником. Она сказала: «В этих местах появился незнакомец. Я видела его в сумерках, когда я и моя соседка, летучая мышь, выглянули из пещеры вон в той долине. Он вел себя очень подозрительно. Его шаги, его движения говорили о том, что его преследует кто-то, либо его собственный злой разум».

В это время появилась летучая мышь. Она уцепилась за сук когтями и повисла вниз головой рядом с соколом. Она сказала: «Я видела незнакомца. По нему видно, что он совершил какое-то зло. Не так давно, когда я была в долине, я кое-что видела. Сначала я подумала, что это моя подруга, сова, сидит рядом с тобой. Затем с ужасной быстротой что-то вознеслось к небесам, а когда достигло определенных высот, то бросилось вниз, подобно метеору, оставляя за собой столб света. Я так испугалась, что бросилась назад в свою пещеру и пряталась там некоторое время. Когда я решила, что опасность миновала, я отправилась на поиски совы, чтобы предупредить ее об этом странном незнакомце, ужасном враге, коварном чудовище, которое держит свой путь в Мюррей. Я увидела, что ты сидишь здесь, а сова рядом с тобой, и поэтому пришла, чтобы рассказать о том, что случилось». Тогда сокол сказал: «Мне приказал мой царь, царь птиц, поймать этого незнакомца, который сеет зло и горе среди племен».

А в это время ворон держал путь в Мюррей. Он повстречал болотного ястреба, который отдыхал на ветви сухого эвкалипта, сожалея о своей неудачной попытке поймать крысиного кенгуру.

«О, – сказал ворон, – я все думаю, не являешься ли ты моим кровным братом».

«Я не знаю, какое родство может связывать нас. Ты мне совершенно незнаком, ты пришелец в этой стране», – ответил болотный ястреб.

«Так оно и есть, – ответил ворон, – без сомнения. Это первый раз, когда я или кто-либо из моей семьи посещает эту страну. Но позволь мне задать тебе один вопрос. Является ли пеллати[38] твоим тотемом?».

«Да, – ответил болотный ястреб, – но как ты, незнакомец, можешь об этом знать?».

«Это одно из тайных письменных свидетельств моей расы, расы, к которой я принадлежу, племени воронов, по которому ты являешься моим кровным братом».

«Ну хорошо, – согласился болотный ястреб, – будем друзьями. Посиди здесь, а я пока попытаюсь поймать крысу».

«Ладно», – ответил ворон.

Как только болотный ястреб улетел, ворон поспешил в кусты и соорудил там подобие логова крысы. Потом он взял колючки со спины дикобраза и утыкал ими землю в том месте, где сделал дом крысиного кенгуру. Затем он вернулся назад и, увидев на расстоянии болотного ястреба, дал ему знак осторожно приближаться. Ворон шел впереди и показывал путь, пока они не дошли до ловушки, устроенной вороном. Ворон показал вперед и прошептал: «Вон там, в траве, отдыхает крыса. Иди тихонько и осторожно».

Болотный ястреб потихоньку подкрался к указанному месту, и ворон показал ему знаками: «Прыгай в это логово и схвати крысу».

И тогда болотный ястреб прыгнул прямиком туда, где должна была отдыхать крыса, но вместо крысы он приземлился на иголки дикобраза, которые впились ему в ноги.

«О, о!» – кричал болотный ястреб, корчась от боли и оглядываясь вокруг в поисках обманщика. Но того и след простыл. Болотный ястреб уселся на землю и стал стонать от боли. Он не мог вынуть иголки из своих ног и кричал все громче и громче, но никто его не слышал. Он долго кричал, пока не изнемог от страданий и лег умирать.

По пути домой сорока заметила, что болотный ястреб лежит на земле и стонет. Тогда она спустилась и помогла ястребу. Сорока кормила его, пока тот не поправился. Его раны зажили, но иголки остались внутри ног, и с тех пор он может хватать свою добычу более эффективно. До этого увечья болотный ястреб удерживал свою добычу с большими трудностями, но сейчас его лапы, оснащенные когтями, цепко удерживают добычу, и ни одно животное не в силах вырваться. Поэтому болотный ястреб воспринимает ворона не как своего врага, а как своего друга.

Ворон повстречал еще одну жертву, жену смертоносной гадюки. В одно прекрасное солнечное утро она лежала перед своим домом, греясь на солнышке. Гадюки были мирными рептилиями, и, если кто-то причинял им увечья, они стойко переносили страдания, но не нападали в ответ.

«Ну вот, – подумал коварный ворон. – Я помещу в ее тело вирри[39]. Какой это будет сюрприз!» И тогда, воровато оглядываясь, он подкрался к гадюке, следя за тем, чтобы его никто не видел. Подойдя поближе и убедившись в том, что она крепко спит, он нежно прикоснулся к ее лбу. Гадюка не пошевелилась, и тогда он вонзил вирри в ее хвост, вскочил и убежал. Спрятавшись за кустом, он наблюдал, что будет дальше, но гадюка продолжала лежать спокойно, не двигаясь. Острие палки вонзилось ей в хвост, причиняя ужасную боль, от которой она потеряла сознание. Ворон вновь подошел к своей жертве и, встряхивая, пытался разбудить ее, но безуспешно – она была без сознания.

И вдруг с вышины на него обрушился сокол. Ворон пытался высвободиться, но сокол крепко держал его и сказал: «Своими неблагочестивыми деяниями ты несешь горе и слезы различным племенам. Но теперь ты ответишь за свое лукавство».

Во время схватки сокола и ворона другие члены семейства гадюк вернулись с охоты и увидели, что их несчастная родственница лежит, похоже, мертвая. Они стали причитать, и ветер подхватил их плач и разнес его по долинам до вершин гор. Заслышав его, птицы, животные и рептилии поняли, что это призыв гадюк, и поспешно отправились посмотреть, что происходит. Собравшись вокруг тела, они тоже стали плакать от горя, сожалея о безобидной гадюке. Они желали знать причину ее смерти, и сокол рассказал, что ворон вонзил в нее вирри. Тогда все закричали: «Прикончите его! Похороните его заживо! Он должен быть похоронен вместе со своей жертвой!».

Они подняли тело гадюки, положили его на носилки и отнесли в ближайший овраг. Все шли в одной процессии, а эму и кенгуру вели ворона. Вомбаты вырыли достаточно глубокую могилу, тщательно подготовили тело, обернув его для захоронения в кору чайного дерева, и приказали ворону лезть в могилу. Помедлив, он запрыгнул туда, но, едва коснувшись дна могилы, он исчез, неожиданно и необъяснимо.

Вомбат прыгнул в могилу, чтобы посмотреть, нет ли там бокового прохода, и, к своему великому изумлению, обнаружил тоннель, ведущий на юг. Вомбаты считались искусными копателями тоннелей, и поэтому он сразу понял, в каком направлении идет тоннель и на каком расстоянии будет его следующий выход на поверхность земли. Тогда он крикнул остальным: «Бежим к Солт-Крик!».

В мгновение ока сокол встал на крыло и устремился по направлению к Тинтинаре на юго-востоке. Не обнаружив там ворона, он продолжил свой путь мимо Кингстона, прямиком к Маунт-Бенсон. Там он остановился, окинул окружающую страну своим острым взором, но не обнаружил никаких следов ворона.

Сгорая от нетерпения, он стал подниматься все выше и выше в небо, пока не превратился в крохотную точку. Затем он стал кружить, отклоняясь все дальше и дальше, пока не покрыл сотни миль. Но нигде не было никаких следов ворона, и никто не мог подсказать соколу, где его искать.

Между тем ворон обнаружил большое количество тоннелей и посчитал, что ему будет безопасней оставаться в этих проходах, пока сокол не решит, что ворон погиб. Однако жизнь под землей была настолько неинтересной, монотонной и утомительной, что ворон решил выйти на поверхность земли ночью, чтобы подышать свежим воздухом. Так он и делал некоторое время, пока не сказал сам себе: «Мне надо воспользоваться ранними утренними часами, когда солнце еще не поднялось, чтобы порадоваться жизни, пока сокол не занял свой наблюдательный пост».

Так он и делал от одной новой луны до следующей, пока, наконец, не решил для себя: «Рискну и останусь наверху целый день». Таким образом, он стал наслаждаться прекрасными ясными днями, которые приходили и уходили. Он стал вести свой обычный образ жизни открыто, бродя вокруг в поисках новых жертв.

Когда сокол стал летать кругами над Маунт-Бенсон, он увидел семейство гадюк в большом горе. Тогда он приземлился среди гадюк и поинтересовался, что происходит. Они рассказали ему, что казавшаяся мертвой гадюка вернулась к жизни, она просто пребывала в бессознательном состоянии после того, как ее укололи отравленной палочкой. Ее рана быстро заживает. Вирри вросла в ее тело, и все птицы и животные боятся подходить и прикасаться к ней, они также не позволяют ей прикасаться к ним, потому что теперь она обладает смертоносным жалом[40]. И с этого дня те создания, которых до этого презирали, шпыняли и пинали, стали обладать оружием, которое несло смерть любому, кому не повезло уколоться о него.

После этого сокол вновь взлетел и отправился через Тинтинару к реке Мюррей, а затем, обогнув Мобилонг, к тому месту, где орел ждал от него отчета о местонахождении ворона. Дожидаясь его прилета, орел сидел на огромном сухом эвкалипте. И вот сокол появился, уселся рядом с ним и сказал: «О орел, безобидная гадюка стала жертвой лукавого ворона, и теперь помимо их желания вся ее семья имеет жала, несущие смерть». – «Немедленно отправляйся, – приказал орел, – и запрети им причинять увечья другим членам племени рептилий».

И снова сокол поспешил по направлению к Татиаре и Тинтинаре, останавливаясь там и здесь, когда встречал варанов и ящериц, чтобы предупредить их о необходимости сторониться ворона. «Не разговаривайте с ним, – говорил он, – и не помогайте ему, даже если он страдает от голода или жажды. Не позволяйте ему приближаться к вам».

Когда сокол спросил у варана, где остальные члены его племени, тот ответил: «Ворон позвал их всех спуститься в подземные ходы. Я плакал, у меня просто разрывалось сердце, когда я уговаривал мое племя не совершать эту глупость и не слушать лесть этого хитрого и коварного ворона. Все семейство ящериц, два семейства змей, ромбовидных и брильянтовых, прислушались к моим советам и отказались от приглашения. Но остальные семейства змей уже гостят в пещерах ворона.

Пригласив змей в прекрасные пещеры, ворон подготовил там для них большой праздник и, когда змеи расселись вокруг, обратился к ним и сказал: «Позвольте мне на некоторое время отлучиться. У меня есть очень важное дело». Змеи ответили, что устроятся поудобнее и будут ждать его возвращения. Ворон поспешно выбрался из пещеры на солнечный свет, поднялся в воздух и кружил там, пока не решил, что стал недосягаем для семьи ястреба. С высоты своего полета он вглядывался вниз, стараясь определить, где находится дом гадюк. Определив это место, он увидел, что там, внизу, царит большое возбуждение. Словно молния с чистого неба, он опустился среди собравшихся и увидел сцену, которая его очень порадовала. Повернувшись к гадюкам, которые столпились вокруг него, ворон сказал: «Разве я не осуществил стремление моего сердца? Так расти, о отравленная острая кость, в теле гадюки. Ты должна стать частью ее тела, и вся ненависть твоей души должна вместиться в этом жале, которое станет жалом смерти. Разве я также не желал, чтобы оно осталось не только в одном этом теле, но и перешло к вашим детям, а от них – их детям, на все грядущие поколения?».

Неожиданно, в мгновение ока, ворон схватил гадюку и понес ее в пещеру, где змеи спали спокойным сном. Они все ели и ели, пока не объелись, и теперь лежали в состоянии оцепенения и мечтали о празднестве, отдаваясь прекрасным видениям. Ворон попытался растолкать их, но безрезультатно. Всмотревшись в их лица, он заметил, что они, похоже, улыбались и выглядели счастливыми и удовлетворенными. Он снова попытался растолкать их, но опять безуспешно. Ворон остановился в раздумье. Он принес им гадюку, чтобы показать, какое эффективное оружие есть у нее. И тогда к нему пришла мысль. Он сказал себе: «Если они блаженно спят, то я заставлю эту пещеру грохотать. Мне нужно позвать на помощь зимородков-хохотунов. Эти веселые ребята сумеют наполнить мою пещеру веселым смехом».

И тогда ворон выбрался наружу и нашел зимородков-хохотунов у Риди-Крик. Он рассказал им, что змеи объелись, они съели так много, что впали в состояние оцепенения, но, несмотря на это, они улыбаются и кажутся счастливыми. «А теперь, – сказал он, – у вас есть возможность использовать ваш прекрасный смех для хорошего дела и разбудить змей». – «Да, – сказал старший из зимородков, – я знаю, что наш смех заразителен. Когда мы смеемся, мы вселяем жизнь и удовольствие в усталых и отчаявшихся. Наш смех делает приятным даже переход в другой мир. Мы согласны. Показывай дорогу!».

Во сне змеи услышали заразительный смех зимородков-хохотунов, и все подняли головы, открыли рты и стали смеяться от души, пока не проснулись. Тогда ворон попросил зимородков-хохотунов спешно убраться, и они покинули пещеру и отправились по домам. Змеи же, которые полностью отошли ото сна, спросили ворона, зачем он позвал их в пещеру. «О, – сказал ворон, – я хочу показать вам кое-что, чем вы также хотели бы владеть. Смотрите!» Он показал им гадюку и спросил, заметили ли они какое-нибудь изменение у этой особи. Змеи стали пристально ее разглядывать, а потом сказали ворону: «Мы видим только вирри, которая вросла в ее тело. Но какая в этом польза?» – «Подождите минутку, – сказал ворон, – сегодня вы станете свидетелями одного из величайших зрелищ нашего века».

В расщелине скал он спрятал вомбата и теперь позвал его. Когда тот появился, ворон приказал ему укусить гадюку, но, как только вомбат попытался это сделать, гадюка махнула хвостом, ударила вомбата в ногу и нанесла ему рану. Ворон сказал: «А теперь посмотрите, какой будет эффект». Вскоре все увидели, как тело бедного вомбата задрожало, и он упал наземь бездыханный. «Ну вот! – сказал ворон. – Разве вы не хотите обладать таким же оружием? Вы можете иметь его у себя во рту. Позвольте мне показать вам это оружие. Поместите его в вашу верхнюю челюсть и оставайтесь в пещере, пока оно не прирастет и не станет частью вас». И змеи ответили согласием.

Итак, ворон провел эту операцию со змеями, и теперь они обладают смертоносными ядовитыми зубами, подарком злобного ворона. Когда пришло время змеям покидать их убежище, ворон решил, что ему будет безопаснее теперь отправиться в другие земли, и поэтому он направился к Маунт-Гамбиер и некоторое время жил там.

А в это время змеи, получив новое средство для убийства, стали рыскать вокруг в поисках жертв, на которых можно было проверить его эффект. Змеи и гадюки убивали кенгуру, вомбатов, эму и небольших животных. Тогда животные собрали совет, чтобы обсудить нависшую над ними большую опасность – исчезновения всей их расы. На совете животных вомбат сказал кенгуру: «Мне кажется, из того, что я слышал, можно сделать вывод, что племя рептилий разделилось, и сейчас ящерицы готовы начать войну со змеями в любое время. Они больше не дружат со змеями, с тех пор как те побывали в гостях в пещере у ворона. Поэтому, я думаю, будет полезно пригласить сюда исполинскую гладкую ящерицу сцинка, варана и послушать, что они предлагают».

«Хорошо, – согласился кенгуру. – Бандикут, сделай одолжение, отнеси мое послание варану и ящерице».

И бандикут спешно отправился выполнять свое задание. Когда он добрался до дома племени варанов, он спросил одного из них, который отдыхал в тени дерева: «Где мне найти вашего вождя?» Ему посоветовали направиться к большому эвкалипту, который упал несколько лет назад, совершенно высох и имел дупло с южной стороны ствола. Тогда бандикут отправился дальше, пока не прибыл к месту назначения. Он постучал в открытую дверь, оттуда выглянул маленький варан и спросил, чего ему нужно. «О, – сказал бандикут, протягивая палочку, – я принес это послание от вождя варанов».

Маленький варан отнес палочку-письмо своему отцу, который сидел в тяжелых раздумьях о страшной опасности, с которой столкнулись племена, в виде смертоносных укусов змей или ударов жала гадюк. Он внимательно рассматривал рекомендованную их знахарем траву, которая могла противодействовать яду змей. Когда палочка оказалась пред ним, он отложил в сторону свою работу и прочитал послание от своего старого хорошего друга кенгуру. После этого он торопливо вырезал на палочке, лежащей рядом с ним, послание: «Я и мое семейство принимаем твое предложение принять участие в совете и обсудить ужасную опасность, нависшую над нами. Давайте встретимся в назначенном месте». Палочку-письмо отдали бандикуту, который бросился бежать и вскоре благополучно добрался до дома своего вождя и повелителя – кенгуру.

Прочитав послание, кенгуру приказал всем на рассвете следующего дня отправляться к назначенному месту встречи. Там собралось множество животных, птиц, рептилий и насекомых. Варан сказал животным, птицам и рептилиям, что их единственный шанс – это объединить все силы и начать войну против змей. Он сказал: «Я нашел траву, противодействующую яду змей в моем племени. Вчера я вышел из дома и повстречал своего кузена, коричневую змею. Я спросил у него, где я могу найти пищу для моих детей. Он ответил мне очень грубо, я не мог этого снести, набросился на него, и мы начали яростно сражаться. Он укусил меня в плечо, и я почувствовал резкую боль. Тогда я побежал, набрал определенных трав, которые держу сейчас в руке, и начал жевать и глотать их. Эффект был замечательный. Словно по волшебству, боль исчезла, и мои силы, похоже, восстановились. Я вернулся и нашел змея, преспокойно лежащего под кустом. Он очень удивился, увидев меня живым. Сначала ему показалось, что это явился мой дух, чтобы преследовать его, но я ему сказал: «О мой враг, враг всего моего племени, я не дух. Это я, кто сражался с тобой полчаса назад. Выходи, и давай продолжим нашу битву!» Потом мы сошлись, и я схватил его за горло и сильно сжал. Как я уже говорил, травы придали мне двойную силу, и я смог задушить его насмерть. Но в этой траве есть один изъян: что вылечивает меня, может не вылечить вас. Но я все равно считаю, что, если мы объединим силы и объявим змеям войну, они станут либо дружелюбнее, либо будут истреблены. Пусть выбирают сами».

И тогда было решено послать кого-нибудь к змеям. В путь отправилась плащеносная ящерица, чтобы позвать тигрового питона быть представителем своего племени. Тигровый питон выслушал слова ящерицы.

«О тигровый питон, – сказала ящерица, – сообщи своему семейству, что животные, птицы и ваши кузены, семейства рептилий, решили объединить силы для того, чтобы уничтожить вас. Отправляйся и обдумай это!».

Тигровый питон вернулся к своему семейству и передал это послание, однако они не пришли к согласию в отношении того, что им следует делать.

Это положение вещей сохранилось по сей день. Старые вараны всегда воюют со змеями и являются их самыми злейшими врагами. Другим врагом змей считается маленькая, короткая толстотелая ящерица с голубым языком – сцинк. Эта ящерица готова напасть на змею, которая в пять или шесть раз больше нее. Причина, по которой ящерицы, такие как вараны и сцинки, испытывают ненависть к змеям, заключается в том, что, до того как змеи обрели свои ядовитые зубы, они были безвредны и не могли защищаться от врагов, а вараны и сцинки всегда принимали их сторону, сражались за них, предоставляли им пищу и убежище в холодное время года. Порой зимородок-хохотун и кое-кто из семейства орлов отправлялись на охоту и с удовольствием ловили и уничтожали безвредных и неопасных змей. В те времена маленькая ящерица выполняла роль часового для семейства змей и при приближении опасности подавала сигнал плащеносным ящерицам, которые и принимали сражение.

А в то время ворон сидел на том месте, которое сегодня известно как Маунт-Гамбиер, и плакал. Вспоминая прошлую жизнь, он глубоко сожалел о нехороших деяниях и рыдал, вымаливая прощение. Окидывая взором прошлую жизнь, он чувствовал, что все было напрасно и ничего путного не вышло. И тут, словно ниоткуда, появился маленький голубой крапивник и сказал ворону: «О Зло, из плохого тоже можно извлечь хорошее. Когда маленькие пеликаны стали жертвами твоей хитрости и колдовства, во мне проснулся дух, заставляющий думать о других и сопереживать. Я поспешно позвал дятла и попросил его спустить вниз маленьких пеликанов».

Когда же ворон вновь оглянулся, он увидел рядом с собой еще один вид – маленького красногрудого дрозда. «Не печалься, о ворон, – сказал дрозд, – твоя миссия тоже принесла некоторые плоды. Ты дал гадюкам и змеям орудие убийства, это принесло много горя и смертей, но мы нашли способ избежать смерти, используя полезные свойства трав».

В следующий момент дрозд исчез, а гору, на которой сидел ворон, закрыло большое темное облако. Из него блеснула яркая молния, и сильный грохот потряс вершину горы. Разразилась буря, хлестал дождь, а ветер дул с такой силой, что легко ломал большие сучья деревьев. «Все это ужасно», – сказал ворон. И вдруг, словно по волшебству, буря прекратилась. Солнце ярко засияло, повсюду стали расцветать цветы, украшая гору, а в долине распустились цветы цвета моря. «Ну, – сказал ворон, – я все же сделал некоторое добро, хотя и хотел учинить зло». Почувствовав легкое прикосновение к плечу, он обернулся и увидел некую форму. Она кивнула ему и сказала: «Пойдем со мной. Для тебя приготовлено место на небесах».

Сегодня если вы посмотрите на вечернее небо, то увидите ворона, который уже не является символом тьмы и зла, а представляет собой сияющую звезду, выполняющую миссию, для которой он и был создан.

ВУВИ[41].

[41].

Вуви был одним из самых ужасных созданий, какие когда-либо существовали. По форме он напоминал варана, но был намного больше его. Длина чудовища составляла примерно двадцать футов. Самое странное в этом создании было то, что оно обладало шестью ногами, по три с каждой стороны тела, слегка напоминавшими ноги варана, а также длинным хвостом. Его огромная голова напоминала голову лягушки. Это создание было очень коварным, оно нападало и разрывало на части всякого, кто встречался на его пути. В те далекие времена все в ужасе бежали от него. Его движения были довольно медленными. Иногда оно появлялось в лагере, когда все крепко спали, и, передвигаясь абсолютно бесшумно, глотало одного за другим, а что не могло проглотить, уносило в свое логово. За один присест оно могло разорвать от тридцати до шестидесяти особей.

Вуви обитал в районе Риверины и охотился в пределах этой местности. Его главным пристанищем была пещера на берегах реки Мюррей, которая тянулась на многие мили под землей. В жаркие летние дни он грелся на солнышке, на берегу реки или на острове. В тех местах, где он проходил, от его тяжелой поступи оставались большие кучи песка, которые можно видеть и по сей день. Это положило начало формированию песчаных дюн в районе Риверины.

Это ужасное чудовище предпочитало питаться животными. Больше всего досталось племени водяных крыс. И тогда они собрались на совет, чтобы решить, как им обеспечить свою безопасность. Вождь водяных крыс сказал своим соплеменникам: «Мы очень маленькая раса и быстро исчезнем. Если мы не уйдем в далекую страну, то вскоре не останется ни одного живого из нас, и никто больше не будет представлять нашу расу. Поэтому решайте, что нам предпринять». И он присел на бревно, ожидая, когда выскажутся его подданные. Среди собравшихся поднялся один престарелый член племени с длинной косматой бородой и обратился к остальным представителям своей расы: «О дети мои, мне уже много лет, и я не могу даже подумать о том, чтобы предпринять длительное путешествие. Более того, я провел много счастливых лет, путешествуя вверх и вниз по реке Мюррей, любуясь окружающей территорией. В те светлые дни здесь было достаточно еды. В реке мы собирали много ракушек, в ней было достаточно рыбы. Сейчас рыбы не меньше, но мы не решаемся отправиться на берег реки, чтобы наловить ее, из-за страха перед нашим большим врагом, Вуви. А поскольку я не склонен покидать родные места, давайте подумаем, какие еще способы у нас есть, чтобы избавиться от этой великой опасности без особых потерь для нашего племени. Наверное, нам следует позвать на помощь другие племена».

Когда старейшина высказал свое мнение, вождь приказал сразу же после восхода солнца соорудить множество костров, и все отправились на ночной отдых. Одни спали, другие несли охрану, чтобы тут же предупредить всех, если в лагере появится Вуви. Сначала одни водяные крысы стояли на часах, а потом их сменяли другие, чтобы те тоже смогли поспать. Так они и стояли на страже, пока остальное семейство спало. Подобная смена караула не прекращалась всю ночь.

Когда взошло солнце, все водяные крысы занялись сбором дров и устройством костров в различных местах. Увидев столько дымовых сигналов, окрестные племена поняли, что это сообщение о горе и просьба о помощи. В свою очередь, они тоже стали посылать сигналы дымом, сообщая, что они готовы оказать помощь и прибудут на рассвете следующим утром. Одни водяные крысы срочно занялись охотой и наловили много рыбы, другие собрали полные корзины ракушек. Часть этих ракушек зажарили на углях, другие запекли в очагах, вырытых в земле. Весь день водяные крысы были ужасно заняты, некоторые из них готовились к прибытию множества племен на следующее утро, другие исследовали территорию с целью определить место нахождения Вуви – бродил ли он в поисках добычи или нежился на солнышке. Но в этот день его нигде не было видно, и самые отважные из водяных крыс отправились к пещере Вуви на берегу реки и подошли довольно близко к входу в нее, высматривая его следы. После тщательного осмотра они убедились, что следы ведут в пещеру, и теперь Вуви потребуется целая неделя, чтобы добраться до своего логова, которое находилось в самом конце пещеры, пещера была очень длинной. Из нее больше не было выходов, кроме этого, на берегу реки.

На следующее утро, в точно назначенное время, отовсюду стали стекаться люди. Некоторые несли с собой копья и нулла-нулла, другие – каменные топоры. Животные, птицы, рептилии были полностью представлены здесь.

Разведчики водяных крыс вернулись в лагерь и рассказали остальным о результатах своих поисков. Они выразили уверенность в том, что Вуви забрался в пещеру и ему потребуется неделя, чтобы добраться до своего дома. И тогда, чувствуя себя в безопасности, водяные крысы и их гости провели день и ночь, развлекая друг друга танцами, пением и рассказывая легенды. На следующий день после всех этих празднеств они начали готовить атаку на своего большого врага, Вуви. Все собирали ветки и связывали их в удобные, небольшие охапки, чтобы их можно было занести в пещеру. Им придется нести их на большое расстояние внутрь. Члены различных племен полностью отдались этой работе, начав ранним утром и закончив поздно вечером. Так продолжалось до тех пор, пока, по их предположениям, Вуви не достиг конца пещеры. Они сложили пучки ветвей в середине пещеры примерно на полпути в логово Вуви, а вторую кучу свалили на выходе. Потом они зажгли эти кучи, и, когда огонь разгорелся, дым заполнил всю пещеру.

Естественно, это не понравилось Вуви, и он направился к выходу из пещеры, борясь с дымом и огнем. В конце концов, осознав всю опасность положения, он зарычал, как разъяренный зверь, вступивший в схватку с мощным противником. Его борьба продолжалась шесть дней, а на седьмой Вуви выбрался из пещеры, ослепленный и в полубессознательном состоянии. Когда он появился из пещеры, животные, птицы и рептилии начали атаковать его копьями, каменными топорами и нулла-нулла. Они наносили ему глубокие раны, из которых рекой лилась кровь. После таких побоев и большой потери крови умирающий монстр упал на землю.

И сейчас, когда легкий ветерок задувает в пещеру, можно слышать, как тяжело вздыхает умирающий Вуви. А когда маленькие мальчики и девочки аборигенов ведут себя плохо и не слушаются, их матери говорят им: «Осторожно, а то Вуви услышит вас», – и дети начинают прижиматься к своим матерям в поисках безопасности, оглядываясь вокруг широко раскрытыми глазами, опасаясь увидеть поблизости огромного дракона – Вуви, который когда-то жил в Риверине.

ВЕЛИКИЙ ПОТОП И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ.

Были времена, когда животные, птицы и рептилии размножались в своей стране так быстро, что в конце концов им стало тесно. Они непрестанно натыкались друг на друга, отдавливали друг другу ноги, и грубость стала обычным делом. Тогда они решили, что надо что-то сделать для того, чтобы предотвратить кровопролитие и достичь всеобщего взаимопонимания. И тогда было решено провести встречу представителей различных племен.

Животные решили послать на совещание своего вождя, кенгуру, в сопровождении мудрого коалы в качестве советника. Племена птиц решили направить своего вождя, орла, советником которого будет ворон. Племена рептилий были представлены их вождем, вараном, которого сопровождал его советник – тигровый питон.

На своей первой встрече вожди и их советники решили, что общее собрание состоится в месте, которое называется Блю-Маунтин.

Прежде всего, нужно было решить, кто из представителей на открытии совещания получит первое слово, изложит свои предложения и претензии, а также мысли по поводу того, как им преодолеть эти трудности. Животные и птицы по общему согласию отдали предпочтение представителям рептилий. И тогда было предложено выступить варану и тигровому питону.

Варан поднялся и обратился к кенгуру, орлу и их советникам со следующими словами: «Единственный способ преодолеть трудности – это согласиться всем племенам на предложение моего советника, и сейчас я передаю ему слово». Потом, повернувшись к тигровому питону, он сказал: «Будь любезен, изложи свое предложение и помни, что тебя поддерживает твоя раса, и мы с гордостью подчеркиваем это».

Тогда поднялся тигровый питон и начал свою речь: «О представители животных и птиц, я долго обдумывал эту ситуацию и предлагаю одному или двум племенам, которые вы представляете, отправиться жить в другую страну. Вы больше приспособлены к таким переходам, чем мы. У вас, птиц, есть два крыла, а у большинства животных есть четыре ноги, на которых вы можете передвигаться, не волоча свое тело по земле. Эти ноги, ниспосланные вам Провидением, приспособлены для того, чтобы переносить вас с большой скоростью на большие расстояния. С их помощью вы также можете преодолевать препятствия на своем пути. Ну что, о кенгуру и о коала, разве мое предложение вас не устраивает? Могу ли я сразу же заручиться вашим согласием или вам требуется время, чтобы обдумать мое предложение?».

Затем тигровый питон повернулся к орлу и сказал: «О вождь птичьего племени, тебе и твоему семейству достался дар богов – возможность говорить, знание языка, способность выразить свои мысли и таким образом обмениваться идеями. Обладая таким даром, ты являешься благословением не только для своей собственной семьи, но и для всех животных, а также и для моего семейства. Ты радуешь нас своими веселыми песнями по утрам и своими любовными песнопениями по вечерам. Более того, и ты и твои семейства получили благословение Богов Полета. Ты можешь сменить свое пристанище в мгновение ока. Ты наслаждаешься скоростью, путешествуя как ветер, ты можешь подняться даже выше шторма. А мы, принадлежащие к несчастному семейству рептилий, не способны так быстро, как птицы, сменить место нашего обитания, мы намного медлительней, чем вы. Прими во внимание наши возможности и дозволь попросить тебя отправиться в полет в какую-либо другую страну. Я уверен, ты согласишься со мной, что не стоит решать этот вопрос силой. Ты прекрасно знаешь, что мы владеем смертоносным жалом, но мы всячески стремимся избежать, сегодня и здесь, столкновения представителей различных племен на почве ненависти. Подумай, пока мы вновь не встретимся здесь, и помни – мы не хотим применять силу».

И тогда поднялся кенгуру и сказал: «Друзья, представители семейств птиц и рептилий, я рад представить вам утконоса. Он присутствует сегодня здесь потому, что его класс самый многочисленный. Его семейство превосходит по своей численности всю мою расу и ваше семейство, о племя птиц, а также ваше семейство, о племя рептилий. А теперь, о рептилии и птицы, не кажется ли вам, что нам следует решить с ними этот вопрос мирно и попросить их замедлить столь быстрое размножение? Взгляните, по обе стороны этой гряды гор утконосы встречаются повсюду и в большом количестве!».

Ворон, советник птичьего племени и орла, поднялся, не спрашивая разрешения своего вождя, и предложил перенести продолжение совета на следующий день. Итак, по общему согласию все поднялись, и дневное совещание на этом закончилось.

Когда племена встретились на второй день, кенгуру велел коале прежде всего подумать о том, как решить больной вопрос дня, а также рассмотреть способы оказания помощи семейству утконосов.

На совете присутствовали: вождь племени животных, кенгуру, с коалой; вождь птиц, орел, с вороном и вождь рептилий, варан, с тигровым питоном. Тигровый питон поднялся и сказал, что перед тем, как продолжить обсуждение, он хотел бы получить определенный ответ – собирается ли племя птиц принять его предложение и иммигрировать. Тогда вперед выпрыгнул ворон и своим каркающим голосом заявил, что, по их мнению, в другую страну следует отправиться животным. Он сказал: «Разве не авантюрный дух коалы привел нас сюда из Моря Тысячи Островов? Как могло случиться, что этот великолепный разум не может охватить данную проблему и найти ее решение? Может быть, он утратил дух своих отцов и ослаб разумом и телом?».

И тогда ворон, будучи в плохом настроении и глядя коале прямо в глаза, с издевкой сказал: «О коала, твой разум был велик давным-давно, когда твоя семья пересекла Великий океан. Но куда он делся сейчас? Найди же выход из этого трудного положения! Похоже, твой разум остался в твоем хвосте, который ты утратил?».

Такие слова разозлили коалу, он поднялся и только собрался сказать несколько неприятных слов ворону, как вмешался добрый кенгуру и предотвратил ссору. Тогда поднялся питон и сказал: «Мы собрались здесь не для того, чтобы ссориться. Я прошу ворона взять назад те нелюбезные слова, которые он сказал коале. Мы все признательны коале за то, что он привел нас сюда из далеких земель. Именно ему мы обязаны нашим великим братством семейств. Не будем же ссориться».

Среди них находилось одно племя или семейство, связанное с рептилиями, которое обладало знаниями о том, как вызывать дождь. Их тотемом были стихии – молния, гром, дождь, буря и ветер. Они были очень важные и решили не советоваться ни с кем, а сделать так, как им нравится.

Это было семейство плащеносных ящериц. И пока шел совет, они направили своих представителей в различные части страны с инструкциями, чтобы в дни и вечера недели, предшествующие новой луне, каждая ящерица начала петь песню шторма, а когда наступит время, им надлежит взять свои кремневые ножи, порезать свое тело и пустить кровь, а затем смазать тело жиром и красной охрой и покрасить лицо белой глиной. Им следует запеть свою молитвенную песню, умоляя великий дух молнии, грома, дождя, бури и ветра выполнить их скорбную просьбу. И они запели: «Приходи, о молния, приходите, о гром и ветер, приходите со всей своей мощью и уничтожьте семейство утконосов, так как они стали слишком многочисленными».

Они непрерывно пели свою песню шторму, вплоть до последних дней и вечеров перед появлением новой луны. И тогда огромные облака стали заволакивать чистое небо, а из черных туч засверкала молния, озаряя все небо и землю и вселяя ужас в сердца животных, птиц и рептилий. Следом за грозными вспышками молний грохотал гром, порывы сильного ветра ломали ветви огромных эвкалиптов, вырывали с корнем маленькие деревья и кусты и гнали их прочь, а дождь и буря врывались в каждое укрытие, где прятались животные, птицы и рептилии.

Когда племена птиц увидели, что на них надвигается буря, они взлетели и стали подниматься все выше и выше, пока не поднялись над облаками и штормом. Животные же в поисках убежища поднимались все выше и выше в горы, прячась за деревьями, скалами и валунами, пока не достигли вершины горы, где почувствовали себя в безопасности. Так их совет закончился опустошением и смертью.

А дождь все лил и лил, затопляя долины и низменности, пока этот великий потоп не уничтожил в округе почти всю жизнь. Но хитрые плащеносные ящерицы, пока их шаманы пели песню дождю и шторму, забрались на вершины гор и построили там себе дома, чтобы спастись в них от непогоды.

А когда шторм закончился, воды потопа отступили, и вновь засияло солнце, кенгуру огляделся вокруг, позвал остальных членов своего племени, вомбата, опоссума и коалу, и велел им спешно отправляться в путь. Им предстояло осмотреть всю страну и узнать, что произошло с семейством утконосов[42] и многие ли из них пережили этот ужасный шторм. И тогда вомбат, опоссум и коала побежали по склону горы вниз, в долины, осматривая по пути колодцы, биллабонги, ручейки и реки, чтобы узнать, спаслись ли утконосы. Пред ними предстала ужасная и удручающая картина. Среди поломанных ветвей эвкалиптов, меж камней, на склонах холмов и в долинах – всюду виднелись мертвые и искалеченные тела несчастных утконосов. Они не встретили ни одной живой души. И тогда они вернулись к кенгуру и поведали ему эту печальную новость. Кенгуру и все его племя стали скорбеть о гибели утконосов. Племена рептилий, которые прятались в расселинах камней и в пещерах, услышали этот шум и пришли, чтобы узнать его причину. Плащеносная ящерица, которая пряталась на вершине горы, вылезла из своего уютного дома и поинтересовалась: «Зачем печалиться, о кенгуру? Неужели в вашем племени или семействе случилась большая потеря?» – «Нет, – ответил кенгуру, – я бы меньше переживал, если бы в этом потопе погиб кто-нибудь из моего племени или семейства. Я столь печален потому, что семейства утконосов больше не существует».

Спустя три года племена птиц вернулись домой. Одни поселились на озерах и реках, в лагунах и биллабонгах, другие остались жить в густом лесу, а некоторые отправились в пустынную местность. Через некоторое время эму опечалился, когда вспомнил о несчастных утконосах, и тогда он отправился в длительное путешествие на поиски баклана, чтобы спросить у него, не видел ли он сам, а может быть, слышал какие-то разговоры о том, что кто-то где-то видел хоть несколько утконосов. И баклан ответил: «Да, я что-то припоминаю. Некоторое время я и моя жена жили за Блю-Маунтин. На полпути между горой и берегом течет ручей, впадающий в Восточное море. На берегу этого ручья я заметил следы нескольких утконосов. Однажды ночью я лежал и думал, куда бы мне отправиться порыбачить, чтобы обеспечить едой свою жену, которая в то время присматривала за детьми. Мы обратили внимание на то, что непосредственно под деревом, на котором мы сидели, располагался большой пруд, и тут мы услышали засасывающий звук, который обычно издают утконосы во время кормежки. Слетев с ветки, я направился к пруду, чтобы посмотреть, не попадутся ли мне следы утконосов. Следов я там не увидел, но то, что я нашел, заставило мое сердце сжаться. Там, на берегу, я заметил отпечаток клюва. Я поднялся и полетел назад, осматривая поток, в надежде увидеть утконоса, вышедшего на кормежку. Но ни тогда, ни позже там так никто и не появился. Возможно, они отправились к другому потоку».

Получив эту небогатую информацию, эму отправился домой и серьезно задумался. Он ворочался с боку на бок всю ночь, а рано утром поднялся и отправился к кенгуру.

Заметив приближающегося эму, кенгуру вышел ему навстречу. После обычных приветствий кенгуру положил свою правую руку себе на живот и сжал пальцы, а затем возложил эту руку на живот эму. Этот знак означал: «Я принимаю тебя со всеми хорошими чувствами сочувствия и любви. Приглашаю тебя разделить всю еду и весь уют моего дома». В ответ эму кивнул и сказал: «Да будет так!» – и последовал за кенгуру в его дом, сел там и разделил предложенную ему еду.

Поев, эму рассказал кенгуру, о чем поведал ему баклан. Все это походило на правду, так как и другие тоже видели в некоторых местах следы и отпечатки клювов утконосов. Добрый кенгуру некоторое время сидел молча, словно молясь духу этих существ. Ни одно из племен не могло понять, почему утконосы больше не показываются. Со своей стороны, утконосы, вспоминая о шторме, разразившемся во время совета, считали, что все животные, птицы и рептилии стали их врагами и вызвали этот потоп специально для того, чтобы стереть их с лица земли. Поэтому теперь они передвигались только по ночам. Кенгуру попросил эму собрать различные племена на встречу и организовать специальную поисковую партию, которая исследовала бы все реки, озера, колодцы и биллабонги в поисках уцелевших утконосов. Эму ответил, что с радостью сделает все, чтобы помочь разыскать утконосов. С тем эму и ушел, и попросил все племена встретиться с кенгуру в определенном месте и в назначенный день.

А в это же время ковровый питон решил разузнать, где обитают утконосы. В один прекрасный день он брел по долине, пока не дошел до ручья, где, как ему говорили, видели утконосов. Он отправился спать и проспал всю вторую половину дня в нескольких ярдах от того пруда, о котором баклан рассказывал эму. После захода солнца, когда мрак окутал долину, питон медленно подполз к берегу и следил за прудом всю ночь, но так и не увидел ни одного утконоса. Когда наступило утро и поднялось солнце, он пополз дальше по ручью, дополз до следующего пруда и устроился спать в нескольких ярдах от него. Через некоторое время он проснулся, подполз поближе к пруду и стал следить за водой. И опять его постигла неудача. Он не увидел ни одного утконоса. Сильно огорчившись, он решил вернуться домой, но, когда питон полз по густо заросшей долине, он очутился в идеальном месте, заросшем папоротником и вьюнком. Там находился пруд, полный кристально чистой воды, а посередине пруда виднелся маленький островок, покрытый папоротником. Когда ковровый питон с восхищением разглядывал этот островок, думая о том, что он мог бы быть прекрасным домом для утконосов, его острый глаз заметил под поверхностью воды нору, которая по своей форме могла принадлежать только утконосам. Тогда он торопливо пополз по густой растительности равнины, через гору, спустился по ее противоположному склону на западную равнину, пока не добрался до дома эму. В изнеможении он упал перед входом в миа-миа эму и лежал там, словно умирающий. Эму и члены его семьи выбежали, чтобы посмотреть на пришельца. Перед ними лежало почти бездыханное тело коврового питона. Они подняли его, отнесли в пустующее миа-миа, дали ему напиться воды и стали ждать, когда он придет в себя. И тогда эму спросил: «Какова цель твоего визита?» Ковровый питон ответил: «О, мне кажется, я совершил великое открытие. Я нашел дом утконосов. А теперь поспеши и сообщи доброму кенгуру, что ему больше не о чем беспокоиться. Пропавшие найдены, я видел их дом. А пока я отдохну здесь и подожду твоего возвращения вместе с кенгуру. И тогда я отведу его к дому утконосов».

Эму позвал одного из молодых мужчин своего семейства, который считался отличным бегуном, и повелел ему бежать не останавливаясь, пока он не найдет кенгуру. Эму помчался со всех ног и покрыл огромное расстояние. Он бежал по кругу, все время расширяя его, пока тот не достиг сотни миль в диаметре. Со все увеличивающейся скоростью он мчался вперед, подстегиваемый мыслью о том, что ему поручено донести очень важное послание. Наконец он прибыл в лагерь семейства кенгуру. Его без промедления доставили к вождю, с нетерпением ожидавшего новостей об утконосах. Эму сказал: «О кенгуру, у меня есть для тебя приятные новости. Утконос нашелся. Эти вести принес нам ковровый питон, и мой вождь послал меня рассказать об этом тебе и велел мне остаться у тебя в услужении, если я тебе нужен».

Кенгуру так обрадовался, что даже прослезился на радостях. Словно гора свалилась с его плеч. Он сказал: «Подожди, мой маленький эму, пока я приду в себя. Я так много думал о судьбе утконосов, боялся, что они полностью исчезли с лица земли и больше не существуют. Сейчас отдохни и поешь, чтобы восполнить свои силы для предстоящего путешествия, а я тем временем обдумаю план организации встречи с другими племенами – животными, птицами и рептилиями».

Эму уселся и с удовольствием стал наслаждаться пищей в виде ягод и сладкой нежной травы, недавно собранной на поляне, оставленной специально для старейшин племени кенгуру. Эму просто не мог не воскликнуть: «Какие прекрасные ягоды, какая нежная трава, насколько она вкусна и аппетитна! Я готов всегда выполнять поручения моего вождя и относить послания тебе, чтобы вновь отведать такой прекрасной еды». Наевшись, эму, как это было принято, без дальнейших разговоров сказал: «Я готов выполнить любое твое поручение, о кенгуру. Приказывай!».

Кенгуру дал эму палочку, на которой стояла его подпись, а кривые и остроугольные значки означали место, где всем народам племен животных, птиц и рептилий предлагалось собраться на совещание, чтобы обсудить будущее утконосов. При этом он сказал: «Боюсь, что мы столкнемся с трудной проблемой, когда повстречаемся с утконосами. Что-то внутри меня подсказывает, что это именно так». Выразив, таким образом, свое мнение эму, он продолжил: «Отправляйся, сын мой, и подготовь встречу племен птиц и рептилий для совета со мной».

С этим эму и отправился на выполнение своей миссии. Он снова побежал по все расширяющейся спирали, встречаясь с различными племенами, пока не выполнил свое поручение. Затем кратчайшим путем он вернулся в свое племя. Он бежал изо всех сил, пока не оказался дома и не сообщил это послание своему племени: «Все племена согласились встретиться с кенгуру, чтобы обсудить конкретный способ оказания помощи, которая позволит утконосам снова занять надлежащее социальное положение».

До окончания совета никому не позволялось приближаться к дому утконоса, чтобы тот не подумал, что животные, птицы или рептилии снова вознамерились причинить ему вред. В начале первой недели новой луны назначенного срока началась подготовка к совету. Все племена со своими семьями направились к Блю-Маунтин. Там имелась обширная площадка для лагеря с большим количеством миа-миа, сооруженных из веток и травы. Миа-миа семейства кенгуру, валлаби, древесных или лазающих какаду, а также опоссумов находились на северной стороне. Птицы – эму, орлы, вороны и другие члены этого семейства – разбили свой лагерь с западной стороны. Племя рептилий заняло южную сторону, а племя насекомых устроило свой лагерь на восточной стороне.

Более крупные племена не признавали племя насекомых. Они смотрели на них как на низшую расу, не советовались с ними и не приглашали ни на одно большое совещание. Первый раз это правило не соблюдалось, так как со времен великого потопа кенгуру считал, что любая жизнь, будь то жизнь животного, птицы, рептилии или насекомого, была уникальна.

Кенгуру сообщил всем прибывшим, что совещание начнется в первую неделю новой луны. Перед этим все племена должны изучить свои генеалогические древа и традиции рас, от которых они произошли, и собрать достаточно сведений для того, чтобы определить, насколько близко они роднятся с утконосом и на какую помощь с их стороны он может рассчитывать. Итак, эму, пеликан, лебедь, орел, попугай, лирохвост и различные виды уток – все с усердием погрузились в изучение своих традиций и рисунков на скалах и деревьях. Племена рептилий занимались тем же делом, выясняя, какие отношения существовали между ними и утконосом. Племена животных не отставали от них в этом занятии.

Первыми некоторые черты родства определили племена птиц.

«Почему так случилось, – спросили черные утки, – что у утконоса клюв почти такой же, как и у нашей кузины утки?».

Принимая это во внимание, птицы поклялись в своей верности и обещали утконосу помощь и защиту. Затем пеликан с солидным видом заявил:

«Утконос также находится в родстве с нами, так как он откладывает яйца».

«Так оно и есть, – подтвердили какаду и зимородки-хохотуны, – единственное отличие состоит в том, что его яйца напоминают яйца семейства рептилий».

«Ну и что, – возразил неразлучник, – это все же яйца».

Зимородок-хохотун был в плохом настроении, и, когда услышал речь туповатого неразлучника, он сказал:

«Вы только поглядите, неразлучник тоже пытается что-то сказать! Он выглядит так смешно со своей лысой головой и тонкими длинными ногами, что меня просто разбирает смех – ку-ка-ку-ка-ку-ка!».

«Успокойся, – обратилась к нему суетливая сорока, – мы собрались не для того, чтобы обмениваться колкостями. У всех нас более серьезная задача».

«Оставьте это, – прервал их ворон, – давайте вернемся к делу».

«Очень жаль, – заявил эму, – что утконос не одевается в перья. Уверен, что из него получилась бы неплохая птица».

«Ку-ка-ку-ка! – снова засмеялись зимородки-хохотуны. – Какая забавная птица получилась бы из него с его короткими и смешными перепончатыми ногами! Представь себе своих внучат, о эму, с такими короткими неуклюжими ногами и с таким забавным хвостом, виляющим позади тебя! О, какой у тебя, однако, забавный родственник!».

«Хватит, – заявила сорока, – если ты не прекратишь свои речи, я тебя удалю».

Тогда эму распорядился, что они не будут сейчас обсуждать этот вопрос, а отложат его до общего совета, который состоится позже.

В южной части этого огромного лагеря рептилии честно занимались поисками традиций своей расы, чтобы определить, в каком родстве с ними находится утконос. Ромбовидный питон сказал:

«Должен признать, что он больше напоминает животных и птиц, чем нас – рептилий. У него нет с нами ничего общего, кроме того, что он откладывает яйца».

«Но этого еще недостаточно, не правда ли?» – сказал варан, обращаясь к сонному короткохвостому сцинку, который в это время зевал, демонстрируя свой синий язык.

Как раз в этот момент дерзкая плащеносная ящерица бросила небольшой камушек прямо в рот сцинку, который долго кашлял, пока не выплюнул этот камушек обратно. Варан велел плащеносной ящерице уйти и сказал, что если она и дальше будет продолжать свои глупости, то он прикажет тигровому питону уничтожить все семейство плащеносных ящериц, так как они уже однажды стали причиной великого потопа, поглотившего многие семьи, и он, варан, а также другие семейства рептилий проследят за тем, чтобы такое больше не повторилось.

Тогда плащеносная ящерица ушла, заявив, что ей более не интересно искать родство с утконосом. Когда ее выгнали с собрания, она обиделась и погрузилась в грустные раздумья. Ее переполняла ненависть, которая по сей день отпечаталась на ее уродливой и злой улыбке и остроконечных складках кожи с каждой стороны лица. Чем больше она думала об унижении, которым ее наградил варан, тем уродливее становилась.

Варан же предупредил других членов своего племени о необходимости следить за коварной плащеносной ящерицей, чтобы она не натворила других бед. К этому времени племя животных уже четко решило, что они находятся в родстве с семьей утконоса. Кенгуру попросил коалу, опоссума и крысу воздержаться от дальнейших предложений, а всех остальных – хорошенько подумать о том, какое сходство они могут найти между собой и утконосом и как далеко могут проследить свое родство.

Кенгуру назначил всеобщий совет на день, предшествующий полной луне. Когда все собрались, он попросил присутствующих выступать по очереди, не ссылаясь на какие-либо племена или личности, думая прежде всего о самом насущном вопросе – восстановлении расы, пришедшей в упадок. Он сказал: «Утконос относится к очень древней расе. Более того, члены племени утконосов обладают обширными знаниями. А теперь я хотел бы попросить ромбовидного питона отправиться и пригласить утконосов, которые проживают на маленьком острове, принять участие в нашем совещании. Сегодня, в ночь полной луны, мы обсудим эту проблему и послушаем, что может сказать по этому поводу сам утконос».

Под общие аплодисменты ромбовидный питон отправился в путь, чтобы пригласить утконоса принять участие в совещании. Ромбовидный питон обогнул гору и, достигнув ее основания, лег отдохнуть и немного вздремнуть, пока солнце не скроется за западной горой. Когда стемнело, он поспешил к озеру, в котором видел дом утконосов, и стал с нетерпением вглядываться в чистую воду в поисках признаков жизни, но ничего там не увидел. Наконец он услышал голос кого-то, кто якобы обращался к широкой аудитории. Это был старейшина утконосов, разговаривавший с молодыми членами своего племени, он уговаривал их решиться и отправиться на север, юг, восток и запад в поисках других представителей их народа или племени. «Будет ужасной катастрофой, – говорил он, – если нам не удастся отыскать кого-нибудь еще из нашей расы».

Ромбовидный питон не стал больше ждать, заскользил по чистой воде к островку и спокойным, приятным голосом произнес: «Брат утконос, меня послали племена животных, птиц, рептилий и насекомых просить тебя удостоить нас своим присутствием и оставаться с нами столько, сколько пожелаешь. Мы все будем очень рады видеть тебя. Так собирайся и следуй за мной».

Не задавая лишних вопросов ромбовидному питону, утконосы поднялись и последовали за ним, пока не достигли вершины Блю-Маунтин. Там ромбовидный питон сказал: «Отдохните немного здесь, пока я не вернусь. Я пойду и предупрежу все племена о вашем прибытии». С этими словами ромбовидный питон отправился к месту собрания. Он увидел, что все племена собрались большим кругом в ожидании прибытия утконосов. Тогда он вернулся к утконосам и сказал: «Пойдемте, мои друзья. Все готово к вашей встрече». И утконосы последовали за ромбовидным питоном, который проводил их к месту встречи.

Сова объявила об их прибытии, и все склонили головы, увенчанные шапками из глины, которые используются при трауре, и закрыли глаза. Посторонившись, собравшиеся освободили проход для посетителей в центральную часть общего собрания. Вновь прибывшие уселись и склонили головы, а вомбаты поместили им на головы глиняные шапки. Это означало, что все сожалеют о той великой потере, которая постигла утконосов. Собравшиеся оставались в таком положении до полуночи, а затем все племена поднялись и отправились по домам, а утконосы остались на своих местах в окружении старейшин племен животных, птиц и рептилий, которые обеспечили их укрытием из волокон и коры деревьев. Утконосы спокойно проспали до утра, а затем им построили миа-миа, чтобы укрыться от палящих лучей дневного солнца.

Во второй половине дня кенгуру один пришел навестить утконосов. Обняв за шею старейшину утконосов, он горько заплакал и сказал: «Я очень сожалею о тех страданиях, о утконос, которые выпали на вашу долю. Я ваш друг, и мы встретились для того, чтобы ты мог выбрать самую прекрасную дочь любого из нас, будь то птица из числа девиц эму, либо лебедей, либо пеликанов, либо одна из самых прекрасных дочерей попугаев или какаду, либо же одна из девиц рептилий, змей или ящериц. Выбирай из любой семьи. Если ты пожелаешь, мы предоставляем тебе возможность сделать свой выбор». Сказав это, кенгуру покинул их миа-миа, чтобы утконосы могли обдумать его предложение.

После захода солнца, вместо того чтобы, как обычно, отправиться на отдых, все вновь собрались на совещание. Это было задумано специально для утконосов, потому что они выходили только ночью и сторонились дневного света. Все расселись широким кругом вокруг утконосов, и воцарилась тишина. Старейшина племени утконосов поднялся и обратился к собравшимся со следующими словами: «Животные, птицы и рептилии, много лет тому назад были времена, когда я находился в тесном родстве с семейством рептилий, затем, с течением лет, я породнился с животными, а позже с птицами. Это было очень-очень давно, но я до сих пор могу говорить о моем родстве с моим большим другом, кенгуру. Фактически я могу называть его братом, не опасаясь опровержения, поскольку мы одной плоти и принадлежим к мохнатому семейству. Я не стану говорить больше, пока не услышу мнения семейств птиц и рептилий».

Закончив свою речь, утконос назвал эму по имени «Ты, который думает», а затем сел. Все сильно удивились, когда услышали это имя, которое казалось таким древним. Ворон взглянул на сороку, сова сидела с выпученными глазами, словно вспоминала рисунки в пещере, где-то в горах, где она видела это имя. Потом, взглянув на утконоса, она повернулась к своему другу, козодою, и сказала: «Нас удостоил своим присутствием очень знающий. Он говорит на мертвом языке, принадлежавшем прошлым поколениям. Этого имени нет в нашей памяти, оно не известно ни животным, ни рептилиям. Это лишь свидетельствует о том, насколько древний род утконосов».

Тогда поднялся эму и, обращаясь к животным и рептилиям, выразил удовольствие по поводу того, что он имел счастье встретиться и поговорить с несколькими оставшимися представителями великой расы, отличавшейся в древности своей численностью, знаниями и мудростью. Он признался, что удивился, когда услышал, как утконос назвал его таким древним именем. Его всегда называли «Пиньяли», но теперь его назвали «Ты, который думает». Это означает, что утконосы происходят из очень древнего племени и их знания окажут огромную помощь всем нынешним племенам. Он сказал: «Я не буду долго говорить, но я рад случаю, подобно этому священному для нашей расы, когда племена имеют возможность обсудить и изучить свои родственные связи».

И тогда эму напрямую спросил утконоса: «Каков твой тотем? Кто твой брат по крови?» «Бандикут, – ответил утконос, – это племя, с которым я связан. Но позволь мне, о эму, спросить, к какой крови принадлежишь ты? С каким племенем ты связан? Кто твоя плоть?».

«Мы принадлежим к семье змей», – ответил эму.

«Однажды, в далекие времена, моя семья и твоя семья были братьями, но потом вы восприняли другие верования и религию», – сказал тогда утконос.

«Да, – согласился эму, – у нас различные религии и верования, поскольку они отвечают твоим и моим потребностям».

«А какой прок нам, утконосам, от вашей смены религии?».

«Это позволяет вам сочетаться браком с членами моей семьи», – ответил эму.

Этот связанный с законом вопрос поставил перед утконосом дилемму. Похоже, у него не было выхода, и тогда он сказал:

– Дай мне время подумать, и после совещания я отвечу тебе. Я поговорю со своим дядей, бандикутом, и узнаю, что он об этом думает.

– Дело в том, – возразил эму, – что бандикут теперь мой дядя, и больше не родственник тебе.

– В таком случае, – сказал утконос, – если со времен потопа все так изменилось, я не желаю становиться родственником никому из вас. Давайте спросим собравшихся, возможно ли перенести этот вопрос на рассмотрение следующего совещания. Я хочу пригласить на него все пушные племена, а также племена змей, ящериц и пернатых.

Такое поведение утконоса рассердило эму, и он уже собрался силком заставить его принять свои условия, но добрый кенгуру вмешался и посоветовал утконосам потихоньку исчезнуть ночью и отправиться на север. Но одна из дочерей племени бандикутов слышала, как кенгуру советовал утконосам уйти, пока их никто не видит. Она сообщила об этом своей семье, и те затаились на дороге, по которой должны были пройти утконосы. Когда же бандикуты увидели идущих утконосов, они сказали им: «Не хотите ли вы прийти в наш дом? Мы из пушного племени и с симпатией относимся к вам. Приходите и проведите с нами несколько месяцев. Мы живем недалеко от озера, из которого пришли вы». Утконосы согласились, поселились у бандикутов и занимались любовью с дочерьми бандикутов. Потом они справили свадьбы и забрали своих молодых жен с собой на север. Там, в своей новой стране, они зажили вполне счастливо.

Однако было еще одно пушное племя, племя водяных крыс, озлобившихся на утконосов за то, что тем достались девушки, которые по законам этой страны должны были стать их женами. И тогда молодые водяные крысы проследовали к дому утконосов. Ночью, когда утконосы отправились на поиски пищи, молодые водяные крысы напали на них. Это была страшная битва. Враги сражались в воде, набрасываясь друг на друга. Тогда утконосы крикнули своим женам: «Принесите наши копья, мы в большой опасности». Девушки-бандикуты бросились на помощь своим мужьям. У каждой в руках было копье, которым они наносили смертельные раны озлобленным водяным крысам. После битвы утконосы со своими женами вернулись в свои дома на берегу реки.

Хотя утконос всячески старался отмежеваться от племени птиц, все кругом напоминало ему о том, что это невозможно, так как его жена откладывала яйца, а у него самого был утиный клюв. Несмотря на это, он старался отгородить свое семейство от птиц. Ему удалось избавиться от перьев, которые, как ему напомнил эму, он носил в давние-предавние времена. Он также пытался порвать все связи с животными, но и это ему не удалось. Он все еще принадлежит к племенам кенгуру и опоссума. Он всячески пытался отгородиться широким рвом от любезного кенгуру, который относился к нему с симпатией, но чем больше он старался, тем труднее ему было, и поэтому сейчас он бросил все свои тщетные попытки и удовлетворился тем, что он и не птица, и не рептилия, и не кенгуру, а истинный утконос. Он больше не ищет дружбы с племенами животных, птиц или рептилий, а счастливо живет своей собственной жизнью в реке или биллабонге.

Он поет молитву богу пропитания: «Дай мне побольше личинок на водной глади и уготовь мне хлеб из семян нарду. Делай это так часто, как восходит солнце, а я в тени ночи буду добывать себе пропитание, которое ты бросишь в воду, на месте моей охоты, поскольку я прячусь весь день, опасаясь того, что кто-нибудь может ниспослать на меня молнию, гром и дождь.

КАК ВОЗНИК ЗАЛИВ СПЕНСЕР.

У народа племени наррангга, который давным-давно жил на полуострове Йорк, существует одна история, которая передается из поколения в поколение. Эта история о странном и удивительном существе, жившем в те времена, когда залива Спенсер еще не существовало, а вместо него болотистая местность простиралась внутрь территориальной части Австралии. Именно одна из костей этого животного и положила начало этому заливу.

В лагунах этих болот проживали различные семейства. В одной поселились семейства уток – черные утки, чирки и древесные утки. В другой лагуне, в пятидесяти милях от первой, жили семейства бакланов – большой черный и малый черный, большой белогрудый и черноспинный, а также малый белогрудый и все остальные семейства бакланов залива, среди которых было множество разновидностей. Семейство бекасов также было широко представлено. Семейство лебедей потребовало себе отдельную лагуну. И каждое семейство водоплавающих птиц жило в своей собственной лагуне.

Примерно в паре миль от этих лагун жили наземные птицы – какаду, зимородки-хохотуны, эму, орлы, сороки, вороны и лесные птицы. Рядом с наземными птицами проживали также опоссумы, валлаби, кенгуру, крысиные кенгуру и местные кошки. Все они жили бок о бок и прятались под одним и тем же эвкалиптом. Змеи и ящерицы тоже жили в одном доме, но спали отдельно – змеи сами по себе, а ящерицы – сами по себе.

Все эти семейства жили в гармонии. Семейство уток приглашало семейство ящериц погостить у них в лагуне. Бывало, что сцинки, бородатые ящерицы и вараны принимали такие приглашения. Семейство бакланов могло пригласить семейство кенгуру прийти к ним в гости. И тогда в прекрасной лагуне бакланов можно было видеть, как наслаждаются жизнью голубой, серый, черный и крысиный кенгуру. Так все народы и жили в этой цепи лагун и болот. В те времена не существовало никаких семейственных или другого рода границ, но в один прекрасный день кто-то высказал довольно глупую идею о том, что семейства каждого вида должны жить отдельно, не общаясь с другими семействами. Тем не менее это предложение было воспринято благосклонно. Пеликан, к примеру, сказал: «Я не считаю благоразумным, если семейство уток приглашает к себе в гости семейство ящериц, а семейству бакланов приходится развлекать семейство кенгуру. Птицы должны приглашать птиц, животные – животных, а рептилии – рептилий». И тогда племена птиц издали приказ, запрещающий животным и рептилиям появляться в их лагунах.

Тогда кенгуру, который был вождем племени животных и которого любили и ценили все племена, отправился обсудить этот вопрос с жителями лагун. Он убеждал их, что в интересах всех было бы оставить доступ к водам лагун свободным. Он говорил, что вода необходима для существования всех. Тогда владельцы лагун согласились, что всем можно посещать лагуны, но только для того, чтобы напиться, и таким образом мир сохранялся еще в течение многих лет.

Но потом какаду сказал другим птицам:

– Только представьте себе, что плащеносная ящерица и сцинк придут к нашей воде и испортят ее своим присутствием!

– Совершенно верно, – поддержала его сорока, – неприятно видеть, как еж или вомбат пьют воду рядом с прекрасными девицами попугаев.

В конце концов гордость птиц вышла за рамки разумного, и они запретили животным и рептилиям пить воду из лагун.

И тогда началась великая война между птицами и животными, птицами и рептилиями. И хотя животные сражались за правое дело, кенгуру, эму и трясогузка Вилли не принимали участия в войне и с сожалением наблюдали за непрекращающимися распрями. Старейшины кенгуру часто совещались, каким образом можно установить мир.

«Я думаю, – сказал эму, – если нам удастся что-нибудь сделать, чтобы отобрать у этих эгоистов их владения, то, уверен, они станут более дружелюбными и сговорчивыми». – «Но это, – сказал кенгуру, – потребует большого кровопролития, хотя я и согласен, что утрата их владений сделает птиц более миролюбивыми».

И тогда трясогузка Вилли предложил попробовать впустить море в эти лагуны и болота. По его мнению, если им это удастся, то проблема будет решена. И тогда кенгуру, эму и трясогузка Вилли разбили единый лагерь, где намеревались обдумать свой план, но даже к концу недели им не удалось придумать, как впустить море в лагуны и болота.

И вот в один прекрасный день кенгуру, эму и трясогузка Вилли сидели на берегу между мысом Спенсер и Порт-Линкольном. Эму ненадолго отошел от своих товарищей и случайно нашел бедренную кость огромного кенгуру. Он принес ее к тому месту, где они спали прошлой ночью, и воткнул у входа в лагерь. Вскоре прибыли кенгуру и трясогузка Вилли. Увидев кость, они спросили, откуда она взялась. Тогда эму рассказал им о своей находке, которую сделал еще вчера. Кенгуру спросил, где он нашел эту кость, и эму обещал показать ему то место на следующий день. Друзья отправились спать, но их настолько измучили мысли о том, как впустить море в лагуны, что эта ночь для них оказалась очень беспокойной.

Наутро они обсудили свои дела. Первым говорил трясогузка Вилли.

«О! – сказал он. – У меня был ужасный сон! Мне приснилось, что я стоял на острове, круглом по форме и без единой горы или холма на нем. Повсюду вокруг меня простиралось море. И вдруг поднялась огромная волна и с шумом стала приближаться к острову. Я очень испугался и старался убежать от нее, но волны шумели и плескались вокруг всего острова. В отчаянии я простер руки к небу. Я просто не знаю, что не позволило морю затопить весь остров и утопить меня, но я все еще переживаю увиденное в этом ужасном сне и поэтому не желаю больше об этом говорить».

«А мне приснилось, – сказал эму, – что там, где сейчас находятся лагуны, теперь сухая, пыльная и растрескавшаяся земля. Кругом царит опустошение, повсюду лежат мертвые тела животных, птиц и рептилий».

Тогда эму и трясогузка Вилли обратились к кенгуру: «А теперь ты расскажи нам, что тебе приснилось ночью».

«У меня не было ни снов, ни каких-либо видений, – ответил кенгуру, – на протяжении всей ночи у меня была лишь одна мысль, мысль об этой берцовой кости. Давайте-ка отправимся и поищем другие кости».

Тогда эму отвел кенгуру и трясогузку Вилли на то место, и они стали копать и копать, пока не нашли все остальные кости. Эти кости лежали по прямой линии, указывая в сторону Порт-Аугусты. Тогда кенгуру взял кость, которую нашел эму, и постучал ею о землю. Он не знал, что эта кость волшебная, и, как только он воспользовался этой костью, земля раскрылась. Кенгуру пошел по направлению к Порт-Аугусте и по дороге все стучал этой волшебной костью о землю. И тогда море прорвалось и с шумом и грохотом покатилось по каналу, прорезанному костью кенгуру. Оно затопило все лагуны и болота, которых теперь совершенно не видно. И с тех незапамятных времен, когда с помощью своей волшебной кости кенгуру создал залив Спенсер, птицы больше не демонстрируют свой эгоизм.