Хрущев. Творцы террора.

* * *

Вообще чем больше знакомишься с тем, что реально говорил и писал Сталин, тем больше колеблется даже та версия, которую мне, по правде сказать, очень хочется поддержать — что это он просчитал и спровоцировал уничтожение партийного аппарата (в то, что он инициировал остальные репрессии, я попросту не верю — не потому, что он такой хороший, а потому, что это идет вразрез со всей его прежней политикой, а шараханье было Иосифу Виссарионовичу никоим образом не свойственно). Но уж этих-то, у которых ноги по колено, а руки по локти в крови, хотя бы этих… Тем не менее он явно старается снизить накал чисток, вероятно, надеясь на свой колоссальный авторитет. Не помогло. Почему? Отчасти и потому, что для людей, которые на самом деле проводили эти чистки, Сталин авторитетом не был.

Имелся ли у сталинской команды интерес в том, чтобы уничтожить партийную верхушку, пресловутых «старых большевиков»? Безусловно. Ибо это были и в самом деле «рыцари революции без страха и упрека». А что такое рыцари? Это закованные в железо солдаты, ведомые делом, которому они служат. Дальше вообще не жизнь, а песня: «А перед нами все цветет, за нами все горит. Не надо думать, с нами тот, кто все за нас решит». Хрущев очень старался показать, что этим, кто «все решает», был Сталин, и остальные современники и очевидцы событий тоже, само собой, «вспоминают» именно это. (А тех, у кого в памяти засело другое, попросту не печатали, как сталинского наркома Бенедиктова, а то и с работы могли выгнать или еще чего учудить). И не зря, между прочим, собрание сочинений Сталина было оборвано на работах начала 30-х годов, ой не зря… Если бы его не оборвали, то можно было бы сопоставить Сталина с остальными партийными боссами, хотя бы прочесть его выступления на этих двух пленумах, чтобы убедиться, что он шел как раз против течения.

Так кто же был тот, кто «все решает»? Задачка нетрудна: они постоянно проговариваются о себе и своих: «ленинская гвардия». Не Сталин за них решал, отнюдь, а «вечно живой» Ильич, либо идеи Ленина, что «живут и побеждают». Да ведь они и сами с этим не спорят.

А время Ленина — это время борьбы, «классового подхода», «пролетарской диктатуры». Борьбы, не смущающейся никакими средствами, дискриминации и репрессий по классовому признаку, диктатуры партии от имени рабочего класса. Есть у ленинцев и некоторые специфические черты: особая враждебность к крестьянству, ярко выраженная русофобия, маскируемая интернационализмом (кстати, второе совершенно не означает первого), патологическая ненависть к церкви. И особый признак, фирменный стиль — склонность решать любые вопросы методом грубой силы. Именно ленинцы перли вперед по трупам, заливая страну кровью, во время всех и всяческих кампаний. Для государственного строительства, да и вообще для любого созидательного труда они были не то что бесполезны, а попросту смертельно опасны.

Нет, был, еще какой интерес был у сталинцев в том, чтобы всю эту публику отправить к их вождю. Вот только механизма не было. Разве что заставить «гидру революции» заняться самоедством. Если уж совсем честно, то мне очень хочется, чтобы ликвидация «ленинской гвардии» была сталинским планом. Поэтому я выскажу свои — крайне зыбкие, — аргументы «за». Никакой фактуры — чистая психология.

1. У Хрущева есть одно замечательное свойство: его постоянно несет. И в результате он проговаривается. Никита Сергеевич, один из уцелевших региональных секретарей, причем из числа самых кровавых, обвиняет Сталина фактически в уничтожении «честных партийцев». И называет имена таких же «красных баронов», как и сам, — Эйхе, Постышева, Косиора…

2. Непроясненным остается один очень важный вопрос: за что Хрущев и его команда так ненавидели Сталина? Чтобы пойти на то, на что они пошли на XX съезде, не пожалев ни собственную партию, ни страну, нужна была очень серьезная мотивация. Не зря весь мир попросту обалдел — ведь никаких практических причин учудить такое у них не было. Власть была в их руках, строй они установили, какой хотели, вся страна лежала у их ног. Нет, этого мало — им захотелось еще и вычеркнуть Сталина из советской истории. Другая причина, кроме мести, здесь просто не просматривается.

И если не за это — за что тогда?

3. А если еще подумать, то мы обнаружим, что символами «тридцать седьмого года» они сделали трех человек, которых почему-то ненавидели до дрожи. Сталин, Берия, Вышинский. Кстати, они многим похожи. Все трое — «государственники», созидатели, «законники», все трое очень умны. И еще, между прочим, крохотный фактик: осенью 1936 года, в начале сентября, то есть сразу после первого «московского» процесса, Сталин приезжал к Берии в Тбилиси. И кстати, был очень недоволен, что Берия в связи с его приездом вызвал из отпуска жену.

Неужели только вина выпить приезжал? Особенно если учесть, что практически сразу после этой встречи состоялось назначение Ежова и пошла «раскрутка» дел оппозиционеров? А расправа с «внутренней партией» носит отпечаток той же виртуозности в организации, что и последующее обуздание НКВД…

Впрочем, это уже сюжет не для исторического расследования, а для романа…