Королевский музей изящных искусств Брюссель.

Питер Брейгель Старший (1525–1569) Перепись в Вифлееме. Фрагмент.

Питер Брейгель Старший (1525–1569) Перепись в Вифлееме. Фрагмент.

Питер Брейгель Старший (1525–1569) Перепись в Вифлееме. Фрагмент.

Федерико Цуккаро (1540/1541-1609) Штудии борзой собаки 1563–1564. Красный и черный мел на бумаге. 13,7x20,7.

Федерико Цуккаро — художник и теоретик искусства, крупнейший представитель позднего римского маньеризма. Карьера итальянского мастера тесно связана с именем его старшего брата Таддео Цуккаро (1529-1566), учеником и помощником которого он был. Братья создавали красочные монументальные циклы в римских лоджиях, виллах и церквях. Живопись в их работах объединяла сложные символические арабески с тонкими наблюдениями реальности, изломанность маньеризма с простой логикой композиционной структуры.

Этюд борзой собаки — подготовительный эскиз к одной из монументальных аллегорических или исторических росписей, которые создавал художник. Цуккаро увлек облик животного, он фиксирует его анатомические особенности, два раза повторяет голову — сначала в трехчетвертном повороте, затем в профиль. Рисунок играл важную роль в работах мастера. В своем трактате «Идея живописцев, скульпторов и архитекторов» (1607) он утверждает, что рисунок и разум тождественны. Рисунок у Цуккаро — олицетворение формы и порядка. Он подразделяется на «внутренний» и «внешний». Первый — когда художник в своем воображении создает то, что им задумано, и потом лишь переносит видение на полотно или бумагу. Для Цуккаро основная цель творчества в максимально точной передаче образа, рожденного сознанием. Второй — «внешний рисунок» — он определяет как «простое очертание любой вещи». Цуккаро считал, что необходимо заменить реальное и подлинное субъективным способом видения, поставить искусство выше природы во имя оригинальности, фантазии и художественной выдумки.

Пауль Бриль (1554–1626) Лесное озеро 1595–1600. Бумага, карандаш, тушь, акварель (смешанная техника). 20,1x17.

Пауль Бриль, мастер станковой и фресковой живописи, сыграл важную роль в развитии европейского пейзажа. Художник родился в Антверпене, в двадцать с небольшим лет переехал в Италию к старшему брату Матиасу и плодотворно работал, создавая росписи в римских палаццо. Постепенно интерес Бриля концентрировался лишь на области пейзажа. Он начинает писать немного фантастические видения природы, своеобразные пейзажные ведуты.

В данном произведении, как и во многих других, похожих по композиции, мастер выбирает определенный уголок природы и сосредоточивается на передаче его особенностей. Левый край рисунка обрамляет могучее дерево, которое будто приветствует зрителя и вводит его в лесную чащу. Выбор определенного ракурса — ниже и ближе — создает впечатление присутствия внутри этой работы. Бриль не забыл и фламандскую традицию: изобилие листвы или воды на первом плане наглядно говорит, что автор — северный мастер. Художник так тщательно изображает и передает строение каждого листочка, ветки и коры деревьев, что охотник с собаками становится вторичным элементом композиции и даже немного теряется в окружающей его природе. В отличие от предшественников Бриль под влиянием итальянских мастеров на своих полотнах стремился к единству освещения и тем самым значительно развил искусство пейзажа. Элементы первого плана прописаны ярко и сочно, более нежен второй план, а задний фон очерчен легко и мягко, едва заметно. Мастерский, точный рисунок художника выдает в нем гравера — передача объема с помощью светотеневой моделировки происходит лишь благодаря утолщению линии.

Джузеппе Арчимбольдо (1526–1593) Аллегория воды 1566. Холст, масло. 63x53.

Итальянский мастер, которого часто считают предшественником сюрреализма XX века, много и плодотворно трудился для династии Габсбургов, восхищавшейся его удивительными произведениями. Однако после смерти художника его полотна томились незамеченными в кладовых и запасниках, скрывались в частных собраниях более трехсот лет и до 1920-х были практически неизвестны широкой публике.

Картина «Аллегория воды» принадлежит к серии, состоящей из четырех «стихий», наряду с «Огнем», «Землей» и «Воздухом». Арчимбольдо в причудливом портрете, составленном из морских и речных обитателей, ракушек и жемчуга, иносказательно назвал императора Рудольфа повелителем и владыкой одной из четырех стихий. Принимая во внимание, что природные трансформации напоминали алхимические превращения, — это был весьма лестный для Рудольфа намек на его одержимость опытами и поисками философского камня. При разглядывании картины у монарха возникал клубок ассоциаций — научных, мифологических, литературных, и это было явно приятным времяпрепровождением для чудаковатого властителя Праги.