Теософические архивы (сборник).

—

Перечень сомнительных «исследователей» никоим образом не исчерпывается этими безобидными искателями. Есть еще два класса – христиане и спиритуалисты, причем последние в некотором отношении ужаснее, чем кто-либо другой. Первые из них, по рождению и воспитанию верующие в Библию и сверхъестественные «чудеса» на основании авторитета, или, используя народную поговорку, «подтверждения из тридцать седьмых рук», часто вынуждены отступать перед лицом непосредственного свидетельства своего собственного разума и органов чувств; после этого они способны к вразумлению и переубеждению. Они создали априорные мнения и окаменели в них, подобно мухе в куске янтаря. Но этот янтарь раскололся и, как один из признаков этого, они задумываются об отчасти запоздалом, но искреннем поиске, чтобы либо удостоверить истинность своих старых суждений, либо расстаться с ними. Обнаружив, что их религия – подобно религии подавляющего большинства их товарищей – была построена на человеческом, а не божественном основании, они приходят к нам, как к хирургам, веря, что теософы могут удалить всю застарелую путаницу из их сбитых с толку мозгов. Иногда именно так и происходит; однажды увидев ошибочность того, что некогда они приняли и отождествили себя с какой-либо формой веры, и лишь потом, спустя многие годы, собрались проверить ее, они вполне естественно пытаются не впасть снова в ту же самую ошибку. Однажды они уже удовлетворились такими интерпретациями своих освященных временем догматов, поскольку это позволила сделать ошибочность, а часто и абсурдность последних; но теперь, прежде чем поверить, они стремятся узнать и понять.

Это правильное и совершенно теософское состояние ума; оно полностью соответствует заповеди Господа Будды, который учил никогда не верить просто на основании авторитета, но проверять последний средствами нашего личного разума и высшей интуиции. Лишь такие искатели вечной истины могут извлечь пользу из уроков древней Восточной Мудрости.

Поэтому наш долг помочь им защитить свои новые идеалы, снабдив их наиболее подходящим и серьезным оружием. Ибо им придется не только столкнуться с материалистами и спиритуалистами, но и сразиться со своими собратьями по религии. Последние используют против них весь свой арсенал, состоящий из пугачей библейской казуистики и истолкований, основанных на буквальном понимании текстов и изворотливом переводе псевдо откровения. Они должны быть готовы ко всему этому. Им скажут, например, что в Библии нет ни единого слова, которое подкрепляло бы веру в реинкарнацию или более чем однократную жизнь на этой земле. Биологи и физиологи посмеются над такой теорией и уверят их, что ей противоречит уже сам тот факт, что ни один человек не имеет ни одного даже мимолетного воспоминания о прошлой жизни. Неглубокие метафизики и сторонники беззаботной церковной этики этого века будут серьезно рассуждать, сколь несправедливым было бы наказывать в данной жизни за поступки, совершенные нами в предыдущем бытии, о котором нам ничего неизвестно. Все подобные возражения отметаются и выглядят явно ошибочными для любого человека, серьезно изучающего эзотерические науки.

Но что же нам сказать о наших яростных противниках, последователях Кардека, или реинкарнационистах Французской школы, а также анти-реинкарнационистах, т. е., о большей части спиритуалистов старой школы. Тот факт, что первые верят в повторное рождение, но с их собственной грубой, нефилософской точки зрения, делает нашу задачу еще более сложной. Они вбили себе в голову, что человек умирает, и его «дух», после нескольких утешительных визитов к тем смертным, которых умерший оставил, может по своей собственной доброй воле перевоплотиться в кого он захочет и когда он захочет. На их взгляд, девакханический период, продолжающийся не менее чем 1 000, а, как правило, 1 500 лет, – это мучительная ловушка для разума. У них ничего подобного не будет. То же самое думают спиритуалисты. Они в высшей степени философски возражают, что «сие попросту невозможно». Почему? Потому что эта перспектива неприятна для большинства из них, особенно для тех, кто знает о себе, что он персональный аватар, или перевоплощение некоего великого с исторической точки зрения героя или героини последних веков (вероятность появиться на свет от, или среди, отбросов Уайтчепела,[367] для них этот вопрос не стоит). И «это так жестоко», видите ли, говорить любящим родителям, что фантазия о том, что мертворожденный ребенок, их дочка, которая, как они воображают, выросла в «детской» Саммерлэнда, а теперь спустилась вниз и ежедневно навещает их в семейной комнате для сеансов, – это абсурдная вера, независимо от того, есть реинкарнация или нет. Мы не должны оскорблять их чувства, настаивая на том, что любой ребенок, умерший до наступления разумного возраста – когда только он и становится ответственным созданием, – перерождается сразу же после своей смерти, поскольку, не имея личных заслуг или недостатков в любом из своих действий, он не может претендовать на дэвакханическое воздаяние и блаженство. Кроме того, поскольку он не является ответственным, скажем, до семилетнего возраста, вся тяжесть кармических последствий, вызванных его короткой жизнью, падает прямо на тех, кто его выращивает и направляет. Они не хотят слышать ни о каких подобных философских истинах, основанных на вечной справедливости и действии кармы. «Вы оскорбляете наши лучшие, наши самые благочестивые чувства. Прочь!» – вопиют они, – «мы не признаем ваших учений».

E pur si muove! [ «А все-таки она вертится!», ит. ] Такие аргументы напоминают одно из любопытных возражений против сферической формы земли и отрицание таковой некоторыми мудрыми древними отцами церкви. «Как же может земля быть круглой?» – доказывали святой умник, «достопочтенный Бэда», и манихей Августин. – «Если бы это было так, то люди внизу должны бы были ходить вниз головой, подобно мухам на потолке. Хуже всего, они не могли бы увидеть Господа, нисходящего в своей славе в день второго пришествия!» Так же, как эти очень логичные аргументы казались неопровержимыми христианам первых веков нашей эры, столь же правдоподобными выглядят и глубокие философские возражения наших друзей, теоретиков Саммерлэнда, в наш век неотеософии.

Нас могут спросить: а каковы же ваши доказательства, что действительно имеет место подобный ряд жизней, или что вообще существует такая вещь, как реинкарнация? Мы отвечаем: (1) свидетельство любого провидца, мудреца и пророка, на протяжении бесконечной череды человеческих циклов; (2) масса фактов, выведенных логически и очевидных даже для непосвященного. Правда, этот тип доказательств – хотя нередко люди опираются именно на такое логическое свидетельство – не является абсолютно надежным. Ибо, как сказал Локк: «Сделать вывод – это означает не что иное, как при помощи одного предположения, принятого за истинное, вывести истинность другого». Однако все зависит от характера и силы этого первого предположения. Те, кто верит в предопределение, могут считать истинной свою доктрину Судьбы – то милое верование, согласно которому каждому человеческому существу заранее определен нашим «Всемилостивым Отцом Небесным» либо вечный адский огонь, либо «Золотая Арфа», по принципу игры с завязанными руками. Предположение, из которого выводится и на котором утверждается истинность этого любопытного убеждения, основывается, в данном случае, всего лишь на ночных кошмарах Кальвина, которых у него было множество. Но тот факт, что его последователи насчитывают миллионы человек, не дает основания называть всеобщей и универсальной верой ни теорию тотальной вседозволенности, ни теорию предопределения. Они все же ограничиваются лишь небольшой частью человечества, и о них никогда не слышали до появления этого французского реформатора.

Существуют пессимистические учения, порожденные отчаянием; верования, искусственно привитые человеческой природе, которые, поэтому, не могут служить добру. Но кто учил человечество переселению душ? Вера в последовательные перерождения человеческого эго в ходе жизненных циклов в разные тела – это универсальная вера, несомненно, укорененная в самом сердце человечества. Даже сегодня, когда теологические догмы человеческого происхождения задушили и почти что изгнали эту естественную, врожденную идею из ума христианина, даже сегодня сотни самых выдающихся западных философов, писателей, артистов, поэтов и глубоких мыслителей все же твердо верят в реинкарнацию. По словам Жорж Санд, мы:

Брошены в эту жизнь, как в перегонный куб, где, после предшествующего существования, о котором мы забыли, мы обречены переделываться, обновляться, закаляться страданием, борьбой, страстью, сомнением, болезнью, смертью. Все эти бедствия мы терпим ради наших богов, ради нашего очищения, и, так сказать, чтобы стать совершенными. Из века в век, от расы к расе, мы совершаем медленный прогресс, медленный, но очевидный, и, несмотря на все, что говорят скептики, появляются доказательства его успеха. Если все несовершенства нашего бытия и все горести нашего положения вселяют в нас ужас и повергают в уныние, то с другой стороны, все более благородные качества, которыми мы одарены, чтобы стремиться к совершенству, работают на наше спасение и освобождают нас от страха, нищеты и даже смерти. Да, божественный инстинкт, который всегда возрастает в свете и силе, помогает нам понять, что ничто во всем этом мире не умирает целиком, и что мы лишь исчезаем из одного круга вещей, окружающих нас в нашей земной жизни, чтобы вновь появиться в условиях, более благоприятных для нашего вечного возрастания в добре.