Великие мифы народов мира.

ПОЛИНЕЗИЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ. Н о в а я З е л а н д и я. Начало. Н о в а я З е л а н д и я и Г а в а й и. Мауи, несущий огонь. Как Мауи хотел добыть бессмертие для всех; Пеле, гавайская богиня вулканического огня.

Новая Зеландия.

НАЧАЛО.

Боги родились от союза Ранги (Отца-Неба) и Папа-туануку (Матери-Земли). В те дни небо лежало на земле, и не было разницы между светом и тьмой. Ничего не могло расти на земле, ничего не созревало, ничто не сгибалось под тяжестью плодов. Небо и Земля породили семьдесят детей-богов. Но тогда еще не было места, чтобы эти дети могли расти.

Они жили в расселинах и трещинах, образовавшихся в земле, а сверху на них давило небо. Одни лежали на спине, другие на боку, кое-кто ползал или передвигался согнувшись. Они слышали о свете, но знали только темноту, им оставалось только гадать, какой он – свет. Боги советовались, как принести свет туда, где они находились, и как расширить для себя жизненное пространство. Один из богов, Ту-матауэнга, отец войны и раздоров, предложил своим братьям и сестрам убить отца и мать, чтобы они больше не давили на них.

Другие боги пришли в ужас от этого предложения и отвергли его. Тогда Тане-махута, ласковый бог лесов, предложил более разумную мысль, как и полагалось тому, кому хватает терпения, чтобы дождаться, пока крошечные семена прорастут и превратятся в высокие деревья. Он предложил своим братьям и сестрам просто разъединить отца и мать. «Пусть Ранги станет далек от нас, но Папа останется рядом, чтобы нянчить нас. Пусть Ранги будет сверху, над нашими головами, а Папа – снизу, под нашими ногами. Это предложение понравилось всем богам, кроме Тауириматеа, бога ветра, который заревел громким голосом в знак несогласия. Он ревел все время, пока боги говорили, что небо должно быть поднято над головой, а земля оказаться под ногами.

Дети Ранги и Папа согласились разделить своих родителей. Ронго-матане, бог земледелия, попытался отделить небо от земли. Он сделал попытку, но она оказалась неудачной. Тангароа, бог рыб и всего, что есть в море, тоже попытался, но поднял небо от земли лишь на высоту волны, и этого было мало. После него за дело взялся Гумиатикитики, бог диких плодовых деревьев, но тоже не слишком преуспел.

Боги уже были готовы отказаться от своего плана и так и остались бы между небом и землей, не имея жизненного пространства и не зная разницы между светом и тьмой, если бы не Тане-махута. Терпеливый Тане-махута долго смотрел на тщетные усилия своих братьев. Наконец и он решил попробовать. Он изо всех сил толкал руками небо, но его усилия тоже оказались тщетными. Тогда он решил отделить небо от земли, встав на голову, и оттолкнуть небо ногами. Плечи его прижались к Папа, а ноги уперлись в Ранги. Медленно и неторопливо Тане-махута начал отталкивать небо от земли. Родители богов закричали и застонали, отделяясь друг от друга. «Зачем вы убиваете своих родителей?» – стонало небо. «Почему вы, наши дети, совершаете этот ужасный поступок?» – вторила ему земля. Боги стояли и молча взирали на происходящее. Тане-махута не прекращал попыток. Высоко вверху он упирался в небо, а внизу – отталкивался от земли.

Когда пространство между ними стало больше, свет пришел туда, где были боги. Они смогли выпрямиться и свободно перемещаться на большие расстояния. Теперь стало достаточно места для богов и растений. Земля и небо так и остались вдалеке друг от друга. Повсюду стали расти деревья, на которых созревали сочные плоды. Появились первые люди, которые постепенно заселили землю.

Ранги до сих пор печалится в разлуке с Папа, и его слезы каждое утро падают на землю росой, а иногда проливаются дождем. А с вершин заросших лесами гор к небу Ранги поднимаются вздохи печальной Матери-земли.

Новая Зеландия и Гавайи.

МАУИ, НЕСУЩИЙ ОГОНЬ.

Когда родился Мауи, последний ребенок в семье, его мать подумала, что у нее не хватит для него еды. Она отнесла его на берег моря, завернула в прядь своих волос и бросила в морскую пену. Но Мауи не утонул. Сначала к нему подплыла медуза: она обернула его своим мягким телом и согревала, пока он плыл по волнам. Потом его заметил бог моря и решил позаботиться о нем; он принес младенца в свое жилище, обогрел и приласкал его. Маленький Мауи вырос в доме бога моря.

Но еще мальчиком он вернулся в страну своей матери. Он увидел мать и четверых братьев и прошел за ними в дом. Это был дом, куда заходили все жители страны. Мауи сел рядом с одним из своих братьев. Когда же мать позвала детей, чтобы идти с ними домой, она увидела рядом с ними незнакомого мальчика. Она не знала его и не взяла с собой. Но он все равно увязался следом. И когда четверо его братьев вышли за порог их собственного дома, они увидели его рядом и стали играть с ним. Сначала они играли в прятки, но потом смастерили для себя копья из стеблей тростника и начали кидать их в стену дома.

Хрупкие копья не могли пробить толстый слой травы, которой был обложен дом. Но Мауи заколдовал тростник, из которого сделал себе копье, тот стал прочным и тяжелым, и проделал в стене большую дыру. Мать вышла, чтобы отругать мальчика и прогнать его прочь. Но когда женщина, стоя на пороге, увидела, как он сердит и как легко разрушает ее дом своими копьями, она узнала в нем великую силу, которая была у его отца, и она позвала его в дом. Мальчик не вошел, пока она не положила руку ему на плечи и не повлекла за собой. Когда же она это сделала, его братья почувствовали зависть и ревность. Они не понимали, почему их мать уделяет внимание этому странному мальчику. Они не хотели, чтобы он оставался с ними. И тогда заговорил старший брат. Он сказал: «Ничего, пусть он будет с нами и станет нашим дорогим братом». И братья пригласили Мауи войти в дом.

Дверные косяки – Короткий косяк и Длинный косяк – не желали пускать его. (Поговаривали, что это были его дяди, которые заправляли хозяйством в доме, пока мальчики были еще маленькими.) Мауи поднял копье. Он бросил его в Длинный косяк и опрокинул его. Он снова бросил копье и опрокинул Короткий косяк. После этого он вошел в дом и стал жить со своими братьями.

В те дни, как утверждают люди, знающие сказания о старых временах, мужчины и женщины на островах не видели птиц. Те летали вокруг домов, было слышно хлопанье их крыльев и шелест потревоженных ими листьев. И еще была слышна дивная музыка. Но люди, никогда не видевшие птиц, считали, что это звучит музыка богов, которые не хотят, чтобы люди их видели. Мауи видел птиц. Он радовался их ярким оперениям, и, когда он звал их, они прилетали и рассаживались на ветках вокруг него и пели для него свои самые радостные песни.

Как-то раз в страну, где жил Мауи, прибыл заморский гость. Он много хвастался о диковинах, которыми была полна его страна, и люди из страны Мауи подумали, что у них нет ничего достойного подобного восхваления. И тогда Мауи позвал птиц. Они прилетели, и со всех сторон полилось их сладкоголосое пение. Гость, который так красноречиво хвастал о чудесах в своей стране, признал, что в его стране нет ничего подобного этому дивному пению.

Теперь, когда пением птиц восхищались все, Мауи произнес заклинание, и птицы стали видны всем: красные, желтые, голубые – всех мыслимых цветов и оттенков. Восторг от их созерцания был ничуть не меньше, чем восторг от их пения. С тех пор птицы всегда были видны людям, и люди не уставали радоваться яркому оперению и неповторимому пению. Это сделал Мауи, еще когда был мальчиком и рос в доме своей матери вместе с братьями и сестрами.

Его мать, очевидно, знала о существовании огня и о том, как его использовать; не зря же ее звали Гина-из-огня; знала она и о том, как получилось, что ее птицы знали, где спрятан огонь, и что надо сделать, чтобы он разгорелся. Но люди, жившие на острове, не знали огня: они ели сырые коренья и сырую рыбу, они страдали от холода. Для них Мауи и решил добыть огонь; именно для них он отправился в нижний мир, для них он обошел верхний мир в поисках огня.

В Новой Зеландии есть сказка о Мауи, которую гавайцы не знают. Там рассказывают, как он посетил свою прапрабабку Махуи-Ике, которая была хранительницей огня в подземном мире. Он нашел дыру в земле, которая вела в подземный мир, и отправился в гости к Махуи-Ике. Старуху настолько очаровал ее красивый потомок, что она спросила его, что он хочет получить от нее. Мауи попросил у нее немного огня, чтобы принести его к себе в дом. Махуи-Ике выдернула один из своих ногтей на руке, который был пылающим огнем, и Мауи вернулся с огнем в верхний мир.

Переходя ручей, Мауи уронил ноготь в воду и погасил огонь. Потом он вернулся к Махуи-Ике и сказал ей, что, пока он шел домой, огонь погас. Прапрабабушка ответила, что такое иногда случается, выдернула еще один ноготь и вручила ему. Оказавшись в верхнем мире, Мауи снова погасил огонь.

Вернувшись в нижний мир, он получил третий ноготь и опять уронил его в ручей. Он проделывал это снова и снова до тех пор, пока у Махуи-Ике не остался всего один ноготь на ноге. Прежде она проявляла терпение, но тут ей стало ясно, что ее праправнук – просто обманщик, который пытается обхитрить ее. Она выдернула последний ноготь и погнала Мауи в верхний мир огромным языком пламени. Она швырнула пламя на землю, воскликнув: «Если ты хотел огня, так получай его!».

И весь мир охватил огонь. Мауи побежал в верхний мир, а разъяренная Махуи-Ике следовала за ним по пятам. Он бросился в воду. Но вокруг горели леса, горела земля, и вода закипела. Мауи побежал дальше, Махуи-Ике – за ним. По пути он произнес волшебное заклинание, которое должно было вызвать дождь, чтобы загасить огонь:

Дождь пришел: долгий дождь, короткий дождь, дождь, стучащий по листьям и проливающийся на землю стремительным ливнем. Огонь, который свирепствовал в лесах и опустошал землю, был погашен. Махуи-Ике, преследовавшая Мауи, едва не утонула в потоках воды. Она увидела, что от огня, всего огня, который был в нижнем и верхнем мире, ничего не осталось. Тогда она собрала отдельные искры, которые ей удалось найти, и спрятала под корой деревьев, чтобы огонь до них не добрался. Мать Мауи, судя по всему, знала, где именно старуха спрятала огонь. Если нет, то это знали ее священные птицы. Они могли срывать кору с деревьев и тереть ее, пока не получали огонь.

На Гавайях рассказывают, как Мауи и его братья каждый день выходили в море ловить рыбу. Однажды, удалившись в море достаточно далеко, они увидели дым, поднимающийся над склоном горы.

– Что это? – сказал один.

– Огонь! Но чей же он? – сказал второй.

– Давайте поплывем к берегу и приготовим нашу рыбу на этом огне, – предложил третий.

Наловив рыбы, Мауи и его братья направили каноэ к берегу. Самый быстроногий из них побежал вверх по склону горы, но когда он достиг места, откуда поднимался дым, то увидел только болотную курочку, которая скребла глину вокруг обугленных головешек. Курочки прятались в местах, где их невозможно было заметить, но Мауи продолжал преследовать их, надеясь поймать момент, когда огонь будет разведен.

Его братья отправлялись на рыбную ловлю, а Мауи наблюдал, не покажется ли где дым от разведенного курочками огня. Но только они не разводили огонь в те дни, когда Мауи не рыбачил с братьями. «Мы не сможем сегодня приготовить для себя бананы, – сказала старая птица молодым, – потому что быстроногий сын Гины где-то рядом. Он заметит нас и прибежит раньше, чем мы успеем погасить огонь. Помните, что хранитель огня приказал нам никогда не говорить людям, где он спрятан и как его можно взять из нашего тайника».

Мауи догадался, что курочки следят за ним и не разводят огонь, пока не увидят, что он вышел в море на каноэ. Он знал, что они пересчитывают людей, которые находятся в каноэ, и если одного не хватает, они не готовят пищу. Всякий раз, когда он выходил на рыбалку, он видел поднимающийся над склоном горы дым.

Тогда Мауи решил обмануть упрямых курочек, не желавших отдавать огонь, тем самым обрекая людей на то, чтобы есть сырые коренья и сырую рыбу. Свернул Мауи циновку и закрепил ее в каноэ так, чтобы издалека ее можно было принять за человека. Потом он спрятался на берегу. Братья отправились рыбачить, а курочки сосчитали людей в каноэ. «Сегодня быстроногий сын Гины ловит рыбу, – сказала молодая курочка, – мы сможем испечь себе бананы».

Они вместе собрали хворост, потерли кору и получили огонь. От костра поднялся дым, и быстроногий Мауи устремился вверх по склону горы. Он подбежал к стае птиц как раз в тот момент, когда самая старая курочка выплескивала воду на угли. Схватил Мауи птицу за шею и крепко зажал ее в руках.

– Я убью тебя за то, что ты прячешь от людей огонь.

А курочка и говорит:

– Если ты убьешь меня, Мауи, тебе никто и никогда не покажет, где взять огонь.

– Покажи мне, где взять огонь, и я тебя отпущу! – воскликнул Мауи.

Хитрая птица решила обмануть Мауи. Она подумала, что сумеет отвлечь его, он ее отпустит, и она улетит, так и не сказав правды.

– Пощади меня, Мауи! А я тебе скажу, где можно взять огонь. Попробуй потереть стебель тростника.

Стал Мауи тереть стебель тростника, а искр все нет и нет, одна влага. Но при этом он продолжал держать курочку за шею. В гневе повернулся Мауи к курочке и еще сильнее сжал ее шею, а она ему опять:

– Если ты убьешь меня, Мауи, тебе никто и никогда не покажет, где взять огонь. – Хитрая птица не оставляла надежды обмануть Мауи. – Иди и потри стебли таро! Получишь огонь.

Не выпуская птицу из рук, Мауи потер стебли таро, но огонь так и не появился. Он сильнее сжал шею. Птица уже была полумертвой, но все еще старалась обмануть человека.

– Возьми листья бананов и потри их. Получишь огонь.

Мауи так и сделал, но огня так и не добыл. Рассвирепев, он едва не придушил курочку.

– Иди в лес и найди там сандаловое дерево и дерево гау, – наконец подсказала курочка.

Мауи потер кору этих деревьев, и скоро огонь у него разгорелся. Распространявшее сладкий аромат сандаловое дерево Мауи назвал «или-аха» – огненная кора, потому что легче всего огонь получается от трения именно коры. Взяв ветки этих деревьев, Мауи пошел к людям. Он показал им, как добывать огонь трением одной палочки о другую. Больше людям не приходилось питаться сырыми кореньями и сырой рыбой. У них появился огонь. Мауи был все-таки сердит на птицу: зачем она гоняла его, почему не сказала сразу про нужные деревья? И он прижег огнем гребешок курочки. С тех пор гребешки у кур стали красными.

КАК МАУИ ХОТЕЛ ДОБЫТЬ БЕССМЕРТИЕ ДЛЯ ВСЕХ.

Пришло время, и Мауи вернулся в страну своего отца.

– Кто может победить меня? – спросил он. – Я дал людям огонь, я заставил солнце двигаться по небосклону медленнее, я поднял со дна моря острова. Есть ли в мире кто-нибудь, способный меня одолеть?

Отец протянул руку в сторону горизонта, туда, где море встречается с небом. Там были видны сполохи.

– Они от зубов страшной богини Гине-нуи-те-по, великой дочери ночи. Эта могущественная богиня – твоя прародительница, Мауи, – объяснил он. – Она побеждает всех, поскольку несет всем живым существам смерть. Одолеет она и тебя, сын мой.

Мауи похвалился своими прежними подвигами и сказал:

– Пойдем без страха, отец мой, вырвем сердце из ее груди и покончим с ее властью над живыми существами. Она не сможет приносить людям смерть, и все будут жить вечно.

Но отец отказался идти к великой богине Гине-нуи-те-по.

Тогда к Мауи подлетели птицы, желая быть товарищами в его предприятии, и вечером отправились с ним. Малиновка и дрозд, овсянка и трясогузка – много разных птиц сопровождали Мауи. В компании птиц Мауи направился к горизонту – туда, где небо с морем встречается. Их путь начался вечером, и они по пути видели сполохи от зубов страшной богини. Ее зубы были из вулканического стекла. Ее рот был широк, как рот рыбы. Ее волосы разметались по сторонам, как морские водоросли расплываются по морю. Глаза сверкали даже на большом расстоянии.

Они пришли к жилищу Гине-нуи-те-по, увидели ужасную богиню, и Мауи почувствовал страх. Даже на великого Мауи произвела впечатления великая дочь ночи Гиненуи-те-по. Но он вспомнил, что обещал своим спутникам найти способ дать всем живым существам бессмертие, и стал думать, как вырвать сердце из тела богини.

Богиню они застали в глубоком сне. Мауи приготовился влезть в ужасный открытый рот Гине-нуи-те-по, взять ее сердце, вытащить наружу и отдать на съедение всем живым существам. Мауи запретил птицам смеяться, когда они увидят его влезающим в старую повелительницу, а когда он весь скроется в ней и начнет выходить из ее рта с сердцем в руках, тогда они могут смеяться громко и долго. Маленькие птицы собрались вокруг великого Мауи, и одна из них, дрожа от страха, сказала: «О, наш господин, мы не будем смеяться. Мы не пророним ни звука. Только будь осторожен».

Затем Мауи закрепил на поясе оружие. Он сбросил свою одежду, и кожа его бедер, татуированная резцом Уетонги, была разноцветна и прекрасна, как чешуя макрели. Он несколько секунд постоял обнаженным, а потом протиснулся между челюстями своей ужасной прародительницы. Он благополучно миновал зубы, необычайно острые, поскольку были из вулканического стекла. Он пролез по пищеводу в желудок и приблизился к сердцу. Он вырвал сердце богини, направился в обратный путь и вскоре добрался до мощных челюстей и увидел между ними голубое небо.

Сначала птицы молчали. Одна из них, самая маленькая, привыкшая смеяться, изо всех сил старалась сдерживаться. Она смотрела, как обнаженный Мауи протискивается между челюстями ужасной дочери ночи, и прилагала все усилия, чтобы не расхохотаться. И все же она не выдержала, маленькая тивакавака, и разразилась громким и веселым смехом, разбудившим Гине-нуи-те-по.

Дочь ночи вскочила. Она крепко стиснула челюсти, схватила Мауи и разорвала его. Так умер Мауи, держа бессмертие в руках, и смерть посетила мир. С тех пор никто не подходит близко к логову Гине-нуи-те-по, богини ночи и смерти. Если бы Мауи проник в ее тело и вышел из него невредимым, люди не умирали бы более.

ПЕЛЕ, ГАВАЙСКАЯ БОГИНЯ ВУЛКАНИЧЕСКОГО ОГНЯ.

I.

Богиня Пеле выбралась из кратера Килауеа. Больше она не будет сидеть внизу у очага из лавы, когда кожа чернеет, волосы приобретают цвет углей, а глаза становятся красными. Она больше не будет казаться старухой, от которой отворачиваются люди. Он вышла из кратера в облике молодой красивой женщины. У нее были сестры, и все они были чуть менее привлекательны, чем Пеле в тот день. Они стояли по бокам от богини, поскольку было запрещено приближаться к богине сзади и касаться руками ее горящей спины.

Пеле и ее сестры стояли на краю кратера. Вокруг них раскинулась почерневшая равнина, но где-то внизу была Пуна с разбивающимся о камни прибоем, зелеными цветущими рощами. Эта земля принадлежала Пеле. Она ее создала и могла уничтожить. Ее могущество признавалось и на небесах – вулканический огонь вполне мог достичь небес. Все боги, даже великие боги Ку, Кане, Каналоа и Лоно, были вынуждены последовать за ней, когда она покинула Кахики, землю за великим океаном, и прибыла на Гавайи. Килауеа стал ее домом на Гавайях – так она решила. А теперь она вышла из кратера и сказала своим сестрам: «Давайте пойдем на берег в Пуне и будем купаться, радоваться и наслаждаться жизнью». Сестры обрадовались и вместе с Пеле отправились на берег.

Они купались, играли, плавали, бегали друг за другом по берегу. Потом Пеле пошла в пещеру отдохнуть. Она сказала сестре, которая всегда была рядом с ней:

– Я буду спать, пока сама не проснусь. Если кто-то из вас попробует разбудить меня, это принесет смерть всем вам. Но если все же кому-то придется меня разбудить, пусть это сделает самая младшая из сестер.

Так сказала Пеле, легла на дно пещеры и крепко уснула. Сестры переглянулись.

– Как странно, что несущая разрушение спит так крепко!

Они по очереди дежурили рядом с богиней, пока она спала в пещере.

Но самой младшей из сестер, маленькой Хииаки, не было рядом с Пеле, когда она отдавала распоряжения, прежде чем лечь спать. Хииака пошла туда, где в рощах зеленых деревьев лехуа цвели роскошные цветы. Он была очарована буйством зелени и богатством красок, она собирала цветы и плела венки. А потом она увидела другую девушку, которая тоже собирала цветы и плела из них венки. Эта девушка была духом дерева лехуа Хопое. Хопое, увидев Хииаку, стала танцевать для нее. Девушки подружились. Они танцевали, играли, вместе плели красивые венки. Никогда еще у маленькой Хииаки, сестры грозной богини, не было такой прекрасной подруги, как Хопое, жизнь которой проходила в роще зеленых деревьев лехуа.

А в это время богиня Пеле мирно спала в пещере, и во сне она слышала барабанную дробь. Барабан звучал так, словно напоминал о начале хула-хула. Ее дух покинул место, где она спала, и полетел на звук барабана. Над морем пролетел ее дух, направляясь на звук. Он прилетел на остров Кауаи. Там она увидела зал, воздвигнутый в честь богини Лака[40], где танцевали хула-хула. Пеле вошла туда в облике молодой и очень привлекательной женщины. Люди, собравшиеся на хула-хула, обернулись, чтобы взглянуть на нее. И в этом зале Пеле увидела принца Лохиау.

Он сидел на возвышении, а перед ним расположились музыканты. Пеле прошла через толпу туда, где был принц. Лохиау усадил ее рядом с собой; он приказал накрыть столы, чтобы угостить прекрасную незнакомку. Пеле не притронулась к еде. «Должно быть, она явилась издалека, – говорили люди, – ведь если бы такая красивая женщина жила на нашем острове, мы бы не могли не знать ее». Принц Лохиау тоже не ел. Он не мог думать ни о чем, кроме прекрасной женщины, которая сидела рядом с ним.

Когда хула-хула закончилась, он отвел Пеле в свой дом. И хотя они сидели рядом на циновке, Пеле не позволила ему ласкать ее. Она разрешила ему поцелуи, но не более того. Она сказала: «Когда я привезу тебя на Гавайи, ты будешь обладать мной, а я буду владеть тобой». Принц попытался схватить ее и задержать, но она ускользнула, взмыла над землей и улетела. Она покинула дом принца, покинула остров, пролетела над морем и вернулась туда, где ее тело лежало в темной пещере.

Принц Лохиау сильно тосковал о женщине, которая была с ним; больше всего он тосковал о ней ночью, темной безлунной ночью, когда наступало время духов. Он думал, что потерял ее навсегда. Поэтому он вернулся в дом, снял с себя набедренную повязку и повесился на потолочной балке своего дома. Утром его сестра и соплеменники вошли в его дом и обнаружили своего вождя мертвым. Они горько оплакивали его и проклинали женщину, которая была с ним и которая послужила причиной его смерти. Потом они завернули тело в одежды из тапы[41] и положили в пещеру на склоне горы.

А в это время в пещере Пуны лежало тело Пеле. Казалось, богиня спокойно и крепко спит. Оно лежало без движения день, ночь, и еще день, и еще ночь. Ни одна из ее сестер не решалась разбудить богиню. Но в конце концов они испугались. Им показалось, что богиня впала в некий транс, который длится слишком долго. Они решили, что младшая из сестер Хииака должна разбудить Пеле, и послали за ней.

Хииака увидела посланца от сестер, когда гуляла в роще деревьев лехуа с любимой подругой Хопое. Глядя на приближающегося гонца, она пропела:

А Хопое, любимая подруга Хииаки, возразила:

– Неправда то, что ты спела. Посмотри! Наши деревья лехуа вовсе не увяли и не засохли. Если бы это было так, я бы не смогла ни говорить с тобой, ни видеть тебя. Тогда почему ты причитаешь? Ты останешься со мной, и мы соберем еще много цветов для венков и гирлянд.

Хииака ответила:

– Увидев посланца, который идет сюда, чтобы увести меня, я увидела деревья лехуа, уничтоженные огнем Пеле.

Посланник подошел и сказал, что Хииака должна вернуться туда, где остались ее сестры. Она попрощалась с Хопое и пошла туда, где ее ждали сестры. Они привели ее в пещеру и показали Пеле, которая лежала без движения, бледная, словно мертвая. Тогда Хииака, младшая и любимая сестра Пеле, встала над ее телом и запела заклинания. И дух Пеле, который свободно витал в пещере, вернулся в ее тело. Воздух проник в легкие, богиня едва слышно вздохнула, краски вернулись на лицо – оно порозовело. Богиня вулканического огня потянулась, встала и заговорила с сестрами.

Они вернулись в жилище Пеле в кратере Килауеа. Прошло некоторое время, и Пеле обратилась к сестрам. Она сказала каждой из них:

– Будешь ли ты моей посланницей, чтобы привести нашего возлюбленного – твоего и моего – с Кауаи?

Ни одна из старших сестер не согласилась. Они понимали, насколько опасной может оказаться такая миссия. Но когда Пеле обратилась с этим предложением к Хииаке, самой младшей из сестер, девушка сказала:

– Я согласна. Я приведу сюда мужчину.

Старшие сестры пришли в смятение, услышав эти слова Хииаки. Путешествие было долгим, и любой, кто брал на себя эту миссию, подвергался нешуточной опасности. Но никто не мог предвидеть, какую волну гнева и ненависти обрушит богиня огня на женщину, которая будет с мужчиной, избранным богиней для себя. Хииака, согласившаяся выполнить эту миссию, была самой младшей и самой неопытной из сестер. Старшие пытались предупредить ее об опасности, но они боялись высказывать свои мысли вслух. Кроме того, они знали, что Хииака всей душой предана своей старшей сестре и готова ради нее на все.

Пеле сказала Хииаке:

– Когда ты доставишь сюда нашего возлюбленного, пять дней и пять ночей он будет моим. После этого он станет твоим. Но пока я не сниму табу, ты не должна дотрагиваться до него, ласкать его, целовать его. Если ты нарушишь мой запрет, это принесет смерть тебе и принцу Лохиау.

Сестры стали уговаривать Хииаку, и она задержала свой отъезд. Она снова предстала перед Пеле, и та упрекнула сестру за медлительность. И тогда Хииака обратилась к своей старшей сестре, грозной богине. Она сказала:

– Я отправляюсь за возлюбленным для тебя, а ты остаешься дома. Но прежде я хочу поставить одно условие. Если ты захочешь пронестись в огне по землям, которыми мы обе владеем, обойди стороной тот участок, где растут деревья лехуа с прекрасными алыми и желтыми цветами, не причиняй вред моей подруге Хопое, чья жизнь в этих деревьях.

Хииака сказала это и собралась в путешествие. Только теперь она осознала, насколько долгий и опасный путь ей предстоит. Ей стало страшно. Она увидела себя, одинокую и беспомощную, идущую по бесконечной дороге. И тогда она вернулась к грозной богине. Она сказала, что в пути ей необходим спутник, и попросила, чтобы ей была дана часть маны, то есть волшебной силы Пеле. Грозная богиня не отказала сестре в этом. Она призвала солнце и луну, звезды, ветер, дождь, молнию и гром дать помощницу ее сестре и ее посланнице. Получив желаемое, Хииака отправилась в путь, который лежал через острова и моря в дом человека, которого возжелала ее сестра Пеле, богиня вулканического огня.

II.

Далеким было путешествие Хииаки и ее спутницы, много времени они провели в пути, с большими опасностями встретились и преодолели их. Наконец, они пришли в деревню, где вождем был Лохиау.

– Зачем вы пришли? – спросили люди, встретившие измученных путешественниц.

– Я пришла, чтобы отвести принца Лохиау к Пеле, чтобы они стали любовниками.

– Лохиау мертв уже много дней. Он был околдован ведьмой и добровольно расстался с жизнью. – И люди показали Хииаке пещеру на склоне горы, в которой его сестры положили тело принца Лохиау.

Хииака была потрясена до глубины души. Но она взяла себя в руки, собрала всю силу, которой ее наделила Пеле, и посмотрела в сторону пещеры на горе. Она увидела, как кто-то бродит у входа в пещеру, и поняла, что это маячит усталый и исхудавший дух Лохиау. Она знала, что должна вернуть дух в тело, которое лежит в пещере, и поняла, что все трудности, с которыми ей пришлось столкнуться, были ничем по сравнению с этой задачей. Она протянула руки в сторону пещеры и прошептала заклинание, которое должно было удержать дух на месте. Присмотревшись, Хииака увидела, что дух еще более исхудал, чем ей показалось вначале. Она был испугана его эфемерностью. Голос, который донесся до нее, был слаб и тих, словно шелест травы. Она ответила, и ее голос был полон сострадания:

Вместе со своей спутницей Хииака направилась к склону горы. Солнце склонялось к закату. Им едва хватило бы времени, чтобы взобраться по лестнице и войти в пещеру, прежде чем наступит ночь и лестницу унесут ведьмы, затаившие вражду к Хииаке. Дух Лохиау заплакал тонко и жалобно.

Хииака произнесла заклинание, задержавшее солнце на небе, и, обеспечив таким образом себе освещение, она и ее спутница полезли на гору. Они подошли к входу в пещеру. Хииака поймала дух Лохиау, и женщины вошли в пещеру. Хииака велела своей спутнице взять за ноги мертвое тело. А сама поднесла дух Лохиау, который держала в руке, к глазнице и постаралась заставить его проникнуть в тело. С помощью заклинаний ей удалось сделать это. Душа вернулась в тело и стала двигаться по нему вниз. Достигнув паховой области, она остановилась. Хииака заклинаниями подтолкнула ее дальше. И вот душа достигла ног; руки зашевелились, вздрогнули веки, вернулась способность дышать. Хииака и ее спутница подняли тело и уложили его на циновку. Потом они омыли его оздоровляющими травами с головы до ног. Спутница Хииаки сказала:

– Бесполезно, он все равно не оживет.

– Я произнесу заклинание, – сказала Хииака, – если все сделать правильно, жизнь обязательно вернется к нему. – И она запела:

Хииака продолжала произносить заклинания. Прошла ночь, а за ней и следующий день. Соплеменники Лохиау были заняты танцами и не мешали Хииаке. Она произнесла последнее, самое сильное заклинание, душа воспряла в теле, и принц Лохиау ожил.

Хииака и ее спутница подвели его к выходу из в пещеры. Оттуда вниз протянулись три луча радуги, и по ним Хииака, ее спутница и принц Лохиау спустились с горы. Они вышли на берег, и все трое совершили очищающее омовение в океане. Теперь, когда все трудности остались позади (а их было немало: долгое изнурительное путешествие, возвращение Лохиау к жизни), Хииака вспомнила о роще деревьев лехуа и своей дорогой подруге Хопое.

Теперь, когда пришло время возвращаться обратно, Хииака обратила свой взор в сторону Гавайев и пропела:

Они прошли много островов, пересекли много каналов и наконец оказались на Гавайях. Хииака отправила свою спутницу вперед, чтобы уведомить Пеле о прибытии Лохиау. Когда она вместе с принцем достигла восточных врат солнца, когда она пришла в Пуну, она поспешила вперед, чтобы посмотреть на свою землю.

Пеле изрядно потрудилась. Несмотря на договор со своей сестрой и посланницей, она уничтожила огнем рощи лехуа. Там больше не было роскошных деревьев, украшенных волшебной красоты цветами. И жизнь Хопое, любимой подруги Хииаки, окончилась вместе с жизнью тенистых рощ.

Только черные обугленные пни стояли всюду насколько хватало глаз. Хииака стояла на возвышенности, откуда прежде открывался великолепный вид на ее любимую землю, и всю горечь, переполнявшую ее сердце, она излила в песне:

Потом она сказала: «Я выполнила все, о чем мы договаривались с моей сестрой. Я не тронула ее возлюбленного. Я не ласкала его. Я не подарила ему даже поцелуя. Теперь наш договор утратил силу. Я свободна и могу сделать этого красивого юношу своим возлюбленным. Я вижу, что он давно желает меня. И пусть Пеле сама увидит, что нас с ней больше ничего не связывает».

Когда Лохиау подошел, она взяла его за руку и была добра к нему; она сказала, что мечтала о времени, когда их спутница оставит их вдвоем и они смогут быть вместе. Рука об руку они пошли по черной, опустошенной огнем земле. Они пришли туда, где на камнях росло уцелевшее дерево лехуа. Там Хииака сорвала цветы, чтобы сплести венок для своего возлюбленного.

На открытой террасе, где их могла видеть Пеле и все ее приближенные, Хииака усадила юношу рядом с собой. Она сплела для него венок из цветов лехуа. Она надела венок ему на шею, а он, не ведая о глазах, которые на них смотрят, хотел любить девушку.

– Подвинься ближе, – сказала Хииака, – я хочу закрепить венок. – Она обвила руками шею Лохиау и прижалась к его груди.

Сестры, стоявшие рядом с Пеле, в один голос закричали:

– Хииака целует Лохиау! Хииака целует Лохиау!

– Губы созданы для поцелуев, – ответила Пеле, но в ее глазах заполыхал огонь.

III.

Потом Пеле приказала сестрам надеть свои платья, сшитые из языков пламени, и уничтожить Лохиау. В огненных платьях отправились они туда, где был принц. Приблизившись, они бросили угли к его ногам и удалились. Но Пеле знала: они только сделали вид, что уничтожили человека. Котел в ее кратере кипел, из него выплескивался огонь. Пеле призвала на помощь Лоно-макуа, Ку-пулупулу, Кумоку-халли, Куалана-вао. Сначала они не пожелали помочь ей уничтожить человека; вместо этого они собственными руками собрали распространившийся огонь обратно в котел. Тогда богиня вулканического огня пригрозила помощникам, и Лоно-макуа отправился выполнять ее приказ.

Лохиау увидел двигающийся на него огонь и запел:

Огонь, который наступал на возлюбленных, обошел Хииаку, а Лохиау задохнулся в дыму, упал, и поток лавы поглотил его.

Так Хииака лишилась того, кого хотела любить, как прежде потеряла рощи лехуа и свою любимую подругу Хопое. И виной тому была ее сестра, злобная богиня Пеле. В горе она хотела проломить землю, заставить подняться море и уничтожить острова, но перед ней явился Кане – бог, создающий земные формы. Кане успокоил Хииаку, она вернулась в кратер и села рядом со своими сестрами.

Однажды человек, слывший великим колдуном, пришел к кратеру.

– Зачем ты пришел? – спросили его.

– Я пришел, чтобы узнать, почему был уничтожен мой друг Лохиау, – ответил гость.

– Он и Хииака поцеловались, а этот мужчина должен был достаться Пеле, – сказали сестры.

– Он уже узнал вкус смерти на Хаене. Почему он должен был снова пройти через это на Гавайях?

Тут заговорила Пеле, сидевшая у дальней стены кратера:

– Что ты сказал? Лохиау познал смерть на Хаене?

– Да, Хииака вернула душу в его тело. Потом они вместе отправились на Гавайи.

– Это правда? – спросила Пеле свою младшую сестру. – Правда, что ты обнаружила Лохиау мертвым и вернула его к жизни?

– Да, это правда, как правда и то, что я не позволяла себе ласкать Лохиау, пока не узнала, что ты уничтожила мои рощи лехуа и любимую подругу Хопое.

Эти слова молвила Хииака, и Пеле, грозная богиня вулканического огня, надолго замолчала. Тогда подал голос друг Лохиау:

– Я буду говорить с Пеле. Но кто из вас Пеле? Позвольте, я проведу небольшой опыт. Я возьму каждую из вас, о нимфы, за руку, и сам узнаю, кто из вас богиня.

Он по очереди брал руку каждой из сестер Пеле и прикладывал к своей щеке. А свою вторую руку он приложил к уху, чтобы лучше слышать. Руки сестер Пеле излучали естественное тепло. А потом он взял руку женщины, кожа которой почернела, волосы были цвета углей, а глаза красные. Эта рука обожгла щеку пришельца, а его ухо уловило рокот, издаваемый бушующим пламенем.

– Это Пеле, – сказал он, и поклонился, и воздал ей почести.

Пеле понравился друг Лохиау. А узнав, что Хииака не нарушила своего обещания, она захотела вернуть к жизни Лохиау. Но только один бог, обитавший на далеком Кахики, имел достаточно могущества, чтобы вернуть Лохиау к жизни. Это был Кане-милохаи, брат Пеле.

И Кане-милохаи, пронесшийся над водами на своем каноэ-раковине, нашел дух Лохиау, воплотившийся в птицу. Он поймал ее и принес туда, где лежало тело Лохиау. Он взломал застывшую лаву, поглотившую тело, воссоздал его из сохранившихся фрагментов, вернул внешность, которой до своей гибели обладал Лохиау. После этого он вернул дух в тело.

Случилось так, что Хииака, гуляя там, где снова начали расти молодые деревья лехуа, и радуясь тому, что даже после полного уничтожения жизнь возрождается снова, услышала песню:

Хииака пошла на голос и встретила Лохиау, снова возродившегося к жизни. Вместе с ним она пошла бродить по землям, раскинувшимся у подножия вулкана. Мужчины и женщины населяли эти земли, и боги вулкана больше не внушали ужаса.