Хроники Средиземья.

* * *

Преследуемые хриплым карканьем, одолеваемые мрачными мыслями, разведчики вернулись к своим товарищам. Подумать только, еще в июне они отдыхали в Последней Приветной Обители, у щедрого и великодушного Элронда! Казалось, это было давным-давно, хотя прошло всего несколько месяцев. Компания очутилась в незавидном положении. Цели путешествия достигли, но до исполнения заветных желаний по-прежнему было ох как далеко! На помощь рассчитывать не приходилось, оставалось полагаться лишь на собственные силы — а те уже почти иссякли.

Как это ни удивительно, лучше других чувствовал себя господин Торбинс. Он даже попросил у Торина карту и придирчиво ее изучал, гадая, как правильно истолковать загадочную надпись лунными рунами на пергаменте. Именно Бильбо своими беспрестанными понуканиями вынудил гномов приняться за поиски потайной дверцы.

Лагерь перенесли в узкий распадок севернее ворот. С обеих сторон возвышались нижние отроги Горы; два из них длинными и крутобокими скалистыми гребнями протянулись на запад к равнине. На западных склонах этих отрогов следов драконьего лиходейства было поменьше, росла трава — значит, было чем кормить гюни. Разбившись по двое-по трое, путники день за днем, с утра и до заката, когда солнце начинало клониться к далекому Лихолесью, обшаривали склоны, разыскивая обозначенный на карте потайной ход. И день за днем возвращались в лагерь несолоно хлебавши.

Им повезло, когда они уже утратили всякую надежду. Фили, Кили и хоббит забрели однажды на каменную осыпь в южном конце распадка. Около полудня Бильбо забрался за громадный валун, торчавший, точно указующий перст, и наткнулся на что-то вроде вырубленных в скале ступенек, уводивших вверх. Все трое поспешно поднялись по лесенке и обнаружили узкую извилистую дорожку, едва различимую — так давно по ней никто не ходил; дорожка привела сначала на вершину южного отрога, а дальше — на неширокий скалистый карниз, тянувшийся вдоль северного склона Горы. Под карнизом, на дне распадка, раскинулся их собственный лагерь!

Никто не проронил ни слова. Опираясь о скалу справа, миновали гуськом карниз, и вдруг скалы словно разошлись и взглядам открылась уютная, поросшая травой лощина. Снизу этот проход заметен не был из-за карниза; издалека же казался всего лишь одной из многочисленных расщелин. Лощина упиралась в каменную стену, поверхность которой у самой земли была столь гладкой, будто ее долго и любовно обтесывали, — гладкой и ровной, ни щелки, ни тебе трещинки.

В стене не было ничего такого, по чему можно отличить дверь — ни косяка, ни засова, ни замочной скважины. Но все трое были уверены, что наконец-то отыскали потайной ход.

Они стучали по стене кулаками, пинали ее ногами, нажимали и толкали, читали все обрывки древних заклинаний, какие только приходили на память. Но стена не поддавалась. В конце концов решили бросить это дело и попытать счастья в другой раз, уже всей компанией. Передохнули на травке и под вечер вернулись в лагерь.