Мемуары.

В Берлинской опере.

К моему великому удивлению, я нашла дома личное приглашение Геббельса на праздничную премьеру в Городской опере Берлина. Кажется, тогда давали «Мадам Баттерфляй». Вероятно, министр хотел показаться на публике со мной как с «лауреатом Национальной премии», чтобы опровергнуть слухи о существующей между нами вражде. Возможно, ему велел это сделать Гитлер.

В центральной ложе театра меня приветствовали супруги Геббельс. Министр предложил мне место справа от себя. Его жена Магда с итальянским послом Черрутти сидели за нами. Слева от министра — его адъютант, принц Шаумбург-Липпе.[231] Я потому столь точно помню, как мы разместились в ложе, что нас фотографировали, и снимок появился во многих газетах.

Когда в театре стал медленно гаснуть свет и заиграл оркестр, я с испугом почувствовала, как рука Геббельса оказалась у меня под платьем, коснулась колена. Я вцепилась в нее и пожалела, что ткань мешает ее расцарапать. Что за пошляк этот тип!

Я с удовольствием ушла бы в антракте, но боялась скандала. Поэтому и осталась рядом с Магдой, которая, кстати, снова ждала ребенка. Стараясь казаться наивной, она без умолку тараторила о тех ухищрениях, на которые ей приходится идти, чтобы не выглядеть Золушкой рядом с красивыми актрисами, увивающимися возле ее мужа, чьи любовные похождения были притчей во языцех во всей Германии.

«Бедная женщина, — подумала я, — она не знает, что сочеталась узами брака с дьяволом».