Дед Снегур и Морозочка.

Глава 7.

Несколько дней Лену не беспокоили. Часов в комнате не было, окон тоже, Кротова не знала, сколько времени прошло после того, как она очутилась в красно-бордовой спальне. Еду ей приносила Жаклин, но никаких разговоров не затевала, просто ставила поднос и уходила.

Во время очередного ее появления Лена не выдержала и закричала:

– Мой муж искать меня будет! Он поставит на ноги всю милицию страны! Вам мало не покажется!

Жаклин вынула из кармана газетную вырезку.

– Жаль тебя огорчать, но Елену Кротову сегодня похоронили в Москве. Почитай, там написано про несчастье в ущелье, есть фото твоего мужа, идущего за гробом.

Кротова трясущимися руками развернула листок, прошлась по тексту глазами раз, другой, третий и наконец выдавила из себя:

– Не понимаю.

– Яснее некуда, о тебе никто не станет беспокоиться, ты мертва, – спокойно ответила Жаклин, – если хочешь на самом деле очутиться на том свете, можешь орать. Решишь еще пожить – обслуживай клиентов. Здесь тебя, как в семье, не обманут, за каждого посетителя спишут определенную сумму.

Лена замолчала, Морков закрыл лицо руками.

– Господи! Леночка, поверь, я никому, никогда, ничего не был должен!

– Я знаю, – прошептала она.

– Я видел твой труп, – продолжал Тим, – лицо… оно… было… я…

Эстер вцепилась мужу в плечо.

– Тима провели в комнату и показали нечто ужасное! Он с трудом осмотрел останки. Понимаете, Лена падала с большой высоты, в таком месте, куда не рисковали спускаться даже местные жители. Пришлось ждать МЧС, труп достали лишь через три дня. Жара, мухи… Вам трудно представить, какое зрелище открылось перед ним.

– Но он все-таки опознал жену? – уточнил Гри.

Морков поднял голову.

– Да. Платье Лены, на правой руке обручальное кольцо, которое сделал к свадьбе мой приятель-ювелир. Украшение недорогое, денег у нас тогда совсем не было, но оно изготовлено в единственном экземпляре. Еще мне показали сумку, Лена взяла с собой на экскурсию документы и деньги, она не хотела оставлять паспорт и кошелек в гостинице.

– Следовательно, вы установили личность по одежде, вещам и удостоверению? – подвел итог Чеслав.

Я глянула на него. О личной жизни Чеслава, равным образом о его образовании и службе до того, как он возглавил нашу бригаду, мне ничего не известно. Но сейчас, услышав слова «установили личность», я почти уверилась: шеф ранее работал в милиции, а может, находился на оперативной или следственной работе в ФСБ.

Тим положил руки на стол и уронил на них голову. Эстер накинулась на Чеслава:

– Что вы себе позволяете? Неужели не видите, как ему плохо?

Но нашего босса не запугать криками, он спокойно ответил:

– Платье легко натянуть на другого человека, обручальное кольцо тоже не прибито к пальцу, сумка элементарно переносится.

Эстер вскочила.

– Вы обвиняете моего мужа в том, что он, находясь в тяжелейшем моральном состоянии, не смог досконально изучить изуродованные останки? Между прочим, я тоже опознала Лену!

– Вы ходили с Морковым в морг? – уточнил Гри.

Ротшильд села и обняла Тима.

– Конечно. Ему было очень плохо. Тимофей даже позвонил матери, они давно не общались, свекровь не принимала невестку, не изменила своего отношения к Лене даже после того, как та помогла ее сыну раскрутиться. Но смерть Кротовой потрясла Веру, она хотела сразу приехать к Тиму, но не смогла, так как за неделю до трагедии сломала ногу. Вера тут же сообщила мне о несчастье, я помчалась к Тиму и была с ним рядом в тяжелую минуту. Тимофей почти потерял разум, он сначала рыдал, потом стал пить. Поймите, Лена упала на глазах у экскурсантов, люди видели тело на дне ущелья в бинокль, сомнений в личности пострадавшей не возникло, опознание было формальностью. Тим еле пережил те дни!

И тут ожил молчавший все время Коробков.

– Отбросив в сторону романтические рассуждения о любви и переживаниях, я хочу вычленить скелет истории. Господин Морков убеждает всех, что в пропасть свалилась Елена Кротова. Тело предают земле, а безутешный муж спустя короткое время женится на Эстер Ротшильд, давно ожидавшей шанса стать его супругой. Но вот незадача! Первая-то жена воскресла, Софья Меркулова пишет письма, просит о помощи! И как должен поступить безутешный вдовец? На мой взгляд, ему нужно рвануть в Алаево, но наш фигурант прячет послания и никому о них не сообщает. Его поведение вызывает удивление. Вот я и стихами заговорил! Разрешите представиться, Дима, псевдоним Саша Лермонтов, сейчас пишу поэму «Евгений Мцыри».

Димон, как обычно, не удержался и стал зубоскалить, но присутствующие не обратили внимания на выверты компьютерного гения.

– Вы обвиняете Тима? – ахнула Эстер. – Это ни в какие ворота не лезет! Он до сих пор тоскует по Лене!

– Я не прятал письма, – не поднимая головы, сказал Морков. – Мне приходит огромное количество сообщений, и на е-мэйл, и в обычных конвертах. Послания бывают трех разновидностей: «дайте мне денег, желательно побольше; очень вас люблю, пришлите фото с автографом. И письма от сумасшедших, мне рассказывают о рождении ребенка, чьим отцом я якобы являюсь, сообщают о наших родственных связях. Если им верить, у Тима Моркова более двухсот племянников от несуществующих братьев и сестер, которых родители разместили по всем детдомам России. Как мне следовало отнестись к посланиям из Алаева? С момента гибели Лены прошло немало времени, и я сам хоронил жену.

– Неужели вы лично отвечаете фанатам и попрошайкам? – не успокаивался Коробок.

Эстер подняла руку.

– Это моя работа, я просто ставлю на фото или постере факсимиле подписи Тима и отправляю его фанату.

– Но почта из Алаева не попала в ваши руки? – вкрадчиво поинтересовался Димон.

Ротшильд растерялась.

– Верно, иногда Тим сам забирает конверты на студии.

– Послания от Софьи пришли на домашний адрес, – промурлыкал хакер, – навряд ли он широко известен зрителям.

Морков выпрямился.

– Да, я сам вытащил почту из ящика в подъезде, Эстер уезжала, я порадовался, что она не увидела этой глупости. Не хотел доставлять жене лишних переживаний, только и всего.

– Я ничего не писала! – заплакала Лена. – Мне бы это и в голову не пришло. Пока обслуживала клиентов, каждый день молилась: «Тимка, услышь, что я жива, найди меня, верни домой». А потом сообразила: помощь не придет. Довольно скоро я заболела, и меня перевели в лабораторию раскладывать порошок, фасовать таблетки. Мне казалось, что в борделе невыносимо, но выяснилось: бывает еще хуже. У Сурена у меня была своя комната, ванная, я спала на чистом белье, ела нормальную пищу. Нас даже гулять выводили, в небольшой двор с высоченным забором, но, если поднять голову, можно было увидеть небо. У наркодилера все оказалось намного хуже. Нас загнали в горы, в пещеру, кормили раз в день баландой, спали мы на тряпках, на полу, мыться негде, вместо туалета ведро. И бригадир бьет, может даже изнасиловать. Правда, меня он не трогал, брезговал, я же из борделя, боялся заразу подцепить.

Эстер поднесла к глазам платок, а Димон продолжил беседу:

– Как же вы умудрились сбежать?

Лена закрыла глаза.

– Я очень устала. Можно отдохнуть?

Тим резко встал.

– Я забираю Лену.

– Куда? – поинтересовался Гри.

– Домой! – прогудел Морков. – Моей жене необходимо пройти обследование у врача, ей понадобится психотерапевт.

– Понимаете ли вы последствия столь поспешно принятого решения? Едва вы доставите Кротову в свою квартиру, как папарацци пронюхают о появлении первой супруги. Кстати, ваш брак с Эстер Ротшильд посчитают незаконным, а вас, вероятно, заподозрят в покушении на убийство Елены.

Тим поправил красиво уложенные волосы.

– Невероятное предположение.

– Нелепое, – кинулась на защиту мужа Эстер.

– Не дает мне покоя одна мысль, – неожиданно произнес Димон. – Если бы Тимофей ответственно подошел к процедуре опознания, преодолел ужас и осмотрел тело, он непременно бы понял: одежда Лены натянута на другую женщину. Есть мелкие приметы, о коих любящий муж просто не может не знать: родинки в тех местах, которые скрыты от посторонних глаз, маленькие шрамы. Морков мог потребовать экспертизу стоматолога, анализ ДНК. Но нет! Он сразу ответил: «Это моя жена», затеял похороны и обрек живую Елену на годы мучений.

– На что ты намекаешь? – вскипел Морков, сжав кулаки.

Я насторожилась. Похоже, у звезды взрывной характер, сейчас он пустит в ход руки. Судя по сериалам, Тим профессионал в драке, а наш хакер хорош лишь в виртуальных битвах, в реальности он не сможет побороть и комара.

– Я не намекаю, – отчеканил Димон, – а говорю конкретно. Уж не знаю, по какой причине, но ты поспешил закопать гроб.

– Леночку кремировали, – прошептала Эстер.

– Здорово, – захлопал в ладоши Коробков. – Чеслав, Гри, скажите, о чем в первую очередь думает следователь, когда слышит о поспешной кремации?

– Огонь скрывает все следы, – сказала Марта.

Эстер налетела на Карц и стала молотить ее кулачками:

– Тим не убийца!

Дочь олигарха легко остановила Ротшильд:

– Успокойся, Димон не обвиняет Моркова в запланированном преступлении. Он хочет сказать, что артист просто обрадовался трагедии, поэтому особенно и не старался установить личность погибшей, заранее был уверен: Кротова мертва. Знаешь, любой брак идет трещинами, а в том случае, когда жена делает из мужа звезду, ей всегда следует быть начеку. Настанет момент, когда знаменитость залезет на вершину славы, вытопчет там для себя удобное местечко и не захочет иметь рядом ту, кто помнит его неудачником. Коробков пытается донести до Тимофея простую истину: начни он тогда активно искать Лену, ей бы не пришлось долго мучиться в публичном доме и пройти через концлагерь лаборатории. Подсознательно Тим хотел, чтобы Кротова исчезла, а тут она упала в ущелье. Дьявол услышал невысказанную просьбу Моркова и поспешил ее выполнить. Но Кротова-то жива! Строчит письма из Алаева!

– Я не писала, – заплакала Лена, – нет! Тим, поверь, это придумала Софья! Мне хотелось просто спрятаться, разве я могла разрушить твое счастье? Появиться на пороге нашего дома, после того как обслужила сотни клиентов? Я больна и хочу спокойно умереть.

Эстер бросилась к ней.

– Ленуся, мы тебя вылечим! Отправим в лучшую клинику. Все уладим! Придумаем!

Женщины обнялись и зарыдали, Морков вытащил из кармана пузырек и начал вытряхивать из него пилюли. Их позвякивание заставило Кротову вздрогнуть, она высвободилась из рук Эстер и внезапно совершенно другим голосом спросила:

– Что это?

– «Викарил», – ответил Морков, отправляя в рот сразу несколько таблеток.

– Новейшее успокоительное, – всхлипнула Ротшильд, – недавно появилось в России, Тим сейчас занят в очень тяжелых съемках, они его изматывают, поэтому он принимает лекарство.

Лицо Елены странно изменилось, оно стало по-детски растерянным: так выглядит дошкольник, потерявший в толпе маму.

– «Викарил» три раза в день, – с трудом произнесла она, – «Залкан» на ночь, «Асентракс» днем.

– Тебе плохо? – испугалась Эстер и взяла ее за руку.

– Нормально, – выдохнула Лена, – «Викарил» очень вреден, от него тошнота начинается.

Ротшильд погладила Елену по голове, потом похлопала ее по плечу. Кротова моргнула, и ее лицо стало прежним.

– Плевать, – буркнул Морков, – с моей работой без колес никуда.

Я подняла руку.

– Можно?

– Говори, – кивнул Чеслав.

– Нам предстоит решить трудную задачу: как легализовать Лену, не поднимая шума. Тимофею нельзя везти первую жену домой. Кротова изменилась, но все же легко узнаваема, соседи начнут перешептываться, новость быстро долетит до прессы.

Эстер села около Моркова.

– У Тима есть старая дача, там вполне комфортные условия: свет, газ, горячая вода, ванная, туалет, несколько спален. Дом принадлежит матери моего мужа, но после смерти Николая Ефимовича она туда не ездит. Я там не была, просто знаю это место. В декабре поселок пустой. Мы отправимся туда на пару дней, пока не найдем врачей для Леночки. Что до внешнего сходства, то я придумала объяснение. Якобы у первой жены Тима была родная сестра, сейчас она сильно заболела и попросила его о помощи.

– Неплохая идея, – одобрила я, – раздобыть документы на имя какой-нибудь Наташи Кротовой не составит большого труда. Но есть небольшое осложнение. Лена, в публичном доме много девушек?

– Не знаю, – прошептала воскресшая.

– Пять, десять? – настаивала я.

– Больше, но сколько – не помню, – пролепетала Лена.

– И в подпольной лаборатории немало людей? – не успокаивалась я.

– Да, там и мужчины работают, – слегка оживилась Кротова.

– Вы не хотите их спасти? – поддержал меня Гри.

– Как? – испугалась Лена. – Поехать назад? Ни за что! Нет. Не хочу ни о ком думать!

Димон крякнул, а Карц элегически произнесла:

– Чем больше узнаю людей, тем больше люблю кошек.

Эстер поднялась.

– Хватит. Мы не разрешим мучить Лену допросами. Ей необходимы тишина, покой, хорошее питание, крепкий сон. Я очень благодарна вам за помощь, но остальные проблемы мы решим с Тимом сами. Перед уходом хочу напомнить, что вы обязаны тщательно хранить служебную тайну.

Я кивнула.

– Законное требование. Но есть один нюансик, о котором мы все начисто забыли в процессе увлекательной беседы. Кто погиб в ущелье? Кого ошибочно опознал в морге Тимофей? На чьей могиле сейчас льет слезы ангел из белого итальянского мрамора? Вероятно, у той женщины остались родители, муж, дети, они должны знать, что случилось с их дочерью, женой и матерью.