Герцог Бекингем.

Парламент 1624 года.

Парламент 1624 года являл собой нечто парадоксальное в истории Англии. Во время его заседаний, можно сказать, сражались две партии. Бекингем, который при предыдущем парламенте (как и при последующем) был обвиняемым, превратился в 1624 году в кумира общественного мнения, «любимчика большинства» ^{244} и вел депутатов за собой. Напротив, вечно больной король Яков, пользуясь нездоровьем как поводом, отсутствовал на заседаниях и оставил поле битвы сыну и фавориту, которые, образно говоря, захватили власть. Современники назвали этот парламент «Парламентом принца». Что до Бекингема, то мы еще увидим, какие дерзости он позволял себе теперь в общении с государем. По аналогии с «Парламентом принца» можно было бы говорить и о «Парламенте Бекингема». Это очень хорошо почувствовали иностранные послы.

Яков I присутствовал лишь на открытии парламента 20 февраля. Его тронная речь составлена в тоне, характерном для старого шотландского короля. В ней чувствуются его доброжелательность, его склонность к живописным сравнениям, но вместе с тем и разочарование ^{245}. Вопреки обыкновению, он не разыгрывает из себя ни моралиста, ни теоретика абсолютизма. Он говорит о своем желании сохранить мир среди христиан, возлагает ответственность за отказ от брака с инфантой на испанцев. Походя, но с благодарностью, он упоминает Бекингема: «По настоятельной просьбе сына я согласился послать его в Испанию, где он хотел добиться решения своего дела (хотя предприятие это носило чрезвычайный характер), и ради его безопасности послал вместе с ним Бекингема, человека, которому полностью доверяю. Я велел ему всегда находиться подле принца и не оставлять его ни на минуту вплоть до его благополучного возвращения домой».

Король пояснил, что теперь, после провала брачного проекта, он созвал своих лордов и депутатов общин, дабы услышать «их разумное мнение во имя славы Божьей, мира для королевства и счастья моих детей». Он поручил им голосование по вопросам субсидий, необходимых для достижения политических целей, которые также предстояло наметить. В том, что касается законов против католиков, говорил он, «я как добрый рыцарь всегда считал наилучшим пользоваться то кнутом, то пряником». На все время дебатов король доверил Бекингему играть роль выразителя своих желаний перед лордами и депутатами и посредника между ним и ими.

Мы не можем удержаться от того, чтобы не привести здесь неподражаемый теологически-сентиментальный отрывок из речи Якова I, являющийся ярким примером изысканности его стиля: «Я созвал вас, дабы поговорить с вами откровенно, ибо я помню, что иногда в прошлом между нами возникало непонимание, подобное ссорам между мужем и женой. Все мы знаем, что Христос, даровавший мне трон нашего королевства, является супругом Церкви, а Церковь является Его супругой. Потому я желаю быть вашим супругом и чтобы вы были моею супругой». Так и представляешь себе суровых депутатов-пуритан в образе супруги, скрытой вуалью девственности… «А следовательно, как добрый муж, желающий пребывать в гармонии со своею женой, я хочу доказать вам свою любовь, полностью доверяясь вам как представителям моего народа…».

Все это ни в коей мере не проливало свет на предстоящие дебаты. Однако вскоре Бекингем раскрыл карты короля.

24 Февраля обе палаты собрались в специально убранном большом зале Вестминстерского дворца, чтобы выслушать отчет главного адмирала о поездке в Испанию. Этого доклада ожидали с нетерпением. Королевский трон пустовал (Яков возвратился в Ройстон), но у его подножия восседал наследный принц. Бекингем был рядом с ним. Присутствующих поразила почти королевская честь, оказанная оратору: он официально стал почти вице-королем.

Достаточно пространный доклад Бекингема представляет для нас один из основных источников информации о шести месяцах пребывания принца и его друга в Испании, о ходе переговоров по поводу заключения брака с инфантой и о том, как они в конце концов потерпели неудачу. Сравнивая его с другими источниками, особенно с письмами Бристоля и документами из испанских архивов, мы убеждаемся в том, что он совершенно правдив, несмотря на явную антииспанскую направленность ^{246}.

Речь делится на шесть частей: мотивы поездки принца, брачный договор, отказ от возвращения Пфальца, решение принца вернуться в Англию, прием, оказанный ему королем, и, наконец, нынешнее состояние дел. Бекингем весьма ловко избегает подробного описания своей роли в том, что происходило. Речь все время идет о «принце» или «Его Высочестве»: именно он действует, говорит, решает. Что до испанской стороны, то король Филипп либо вовсе не упоминается, либо о нем говорится нейтральными словами. Оливарес же, напротив, предстает злым, раздражительным, склонным к обману. Многие документы приводятся in extenso. Доклад прекрасно построен и убедителен для аудитории, которая мечтала, чтобы ее убедили.

Карл несколько раз перебивал фаворита, чтобы подтвердить правдивость предоставляемых сведений. Можно сказать, это был доклад не только главного адмирала, но и самого принца. Учитывая общий тон рассказа, вывод, хотя он и не был однозначно сформулирован, напрашивался сам собой: испанцы обманули принца, унизили его и с самого начала не собирались заступаться за интересы Фридриха Пфальцского. Из этого следовала необходимость разрыва отношений с Испанией, что Бекингем и предложил в завершение своего выступления. Ответом ему были восторженные аплодисменты.