За гранью сказки.

Глава 7. Ответы на чердаке.

Как только Бри доделала домашнее задание по биологии, миссис Кэмпбелл велела ей навести порядок на чердаке. Не то чтобы там был беспорядок, но, отрабатывая наказание, Бри либо убиралась на кухне, либо стригла газон, поэтому её маме приходилось проявлять изобретательность, придумывая новые поручения для дочери. А дом Кэмпбеллов, благодаря трудовой повинности Бри, выглядел теперь как нельзя лучше.

На чердаке было темно и пыльно, и Бри было нечего там делать, так что она решила просто передвигать коробки из одного конца чердака в другой, пока мама не позовёт ужинать.

Сначала Бри хотела расставить коробки с вещами по временам года, но бросила это дело, когда не смогла определиться, к какому сезону отнести коробку со старой детской одеждой.

Затем ей пришло в голову распределить вещи по цветам, однако вскоре она наткнулась на коробку с рождественскими гирляндами и быстро потеряла интерес к такому способу сортировки – слишком уж много потребовалось бы возни.

Способы сменились ещё несколько раз, и в конце концов она стала просто складывать коробки одна на другую, выстраивая из них знаменитые архитектурные сооружения.

В последнее время Бри постоянно одолевали разные неразрешимые вопросы и теории, поэтому она была даже рада ненадолго отвлечься от своих мыслей, занявшись делом. Разумеется, она даже не догадывалась, что именно здесь, на чердаке, найдёт то, что даст ей ещё больше пищи для размышлений.

Одну из коробок она поставила так высоко, что та рухнула вниз, и по полу рассыпалось содержимое. Среди вещей лежала маленькая шкатулка, которую Бри никогда раньше не видела. С виду она была очень старой: цветочный узор, нарисованный на дереве, поблёк от времени.

Бри сдула со шкатулки толстый слой пыли и увидела, что на крышке выгравировано имя: «Анналиса».

– Анналиса? – пробормотала Бри, разглядывая шкатулку. – Ой, наверно, она бабушкина!

Получалось, шкатулка принадлежала немецкой бабушке Бри, а поскольку в последнее время Бри стала частенько задумываться о своих корнях, ей стало интересно, не узнает ли она что-нибудь новое, покопавшись в бабушкиных вещах.

Бри открыла шкатулку, и в нос ей ударил резкий запах духов. Внутри лежало много писем, фотографий и газетных вырезок, которые ее бабушка хранила годами.

За одну из таких вырезок, пожелтевшую от времени и жёсткую на ощупь, и зацепился взгляд Бри. Это была заметка о помолвке Анналисы и Стивена Кэмпбелла, дедушки Бри.

А под этой вырезкой лежало письмо, адресованное её бабушке. У Бри замерло сердце, когда она прочитала адрес отправителя:

– Гримм? – прошептала Бри, быстро доставая и разворачивая письмо. Именно это она и искала.

Из конверта вместе с письмом выпала чёрно-белая фотография. На ней были запечатлены две молодые женщины у входа в большой особняк. Та, что слева, была бабушкой Бри, а рядом с ней, судя по всему, стояла Корнелия.

Корнелия выглядела на несколько лет моложе Анналисы. У неё были светлые волосы до талии и улыбка как у Анналисы. Бри подумала, что они, скорее всего, родственницы. Отложив в сторону фотографию, она развернула письмо и начала читать.

Бри отложила письмо и уставилась в пол, потрясённая до глубины души. Гримм – не такая уж часто встречающаяся фамилия, так что если Корнелия – это двоюродная сестра её бабушки, значит, вполне возможно, что она и правда состоит в родстве с Вильгельмом Гриммом! И письмо это доказывает!

Бри поискала в шкатулке другие письма, но ничего не нашла: видимо, её бабушка и Корнелия за годы потеряли связь и перестали переписываться. Но это было неважно. После прочтения этого небольшого послания у Бри было такое чувство, будто у неё внутри взрываются тысячи фейерверков.

Девушка быстро достала из кармана телефон, ей не терпелось позвонить Эммериху. Даже если в Баварии уже было поздно, она должна была рассказать о том, что узнала, пока её не разорвало от избытка чувств.

– Бри, скоро ужинать! – сказала миссис Кэмпбелл, поднимаясь наверх. – Что ж, чердак теперь не узнать.

– Я не знала, как тут всё переставить, – сказала Бри. – Закончу после ужина.

– Нет, милая, не нужно, – ответила миссис Кэмпбелл. – Мы тут с папой поговорили и решили снять с тебя наказание. Ты больше не под домашним арестом.

– Правда? – Бри удивилась такому неожиданному повороту. – А почему?

– Потому что твоя младшая сестра сегодня отрезала однокласснице хвостик, – объяснила миссис Кэмпбелл. – А ты так старалась, наводя порядок в доме, что нам теперь сложно придумать наказание для неё. К тому же ты, похоже, усвоила урок.

Бри кивнула.

– Ещё как усвоила, – с жаром подтвердила она.

Миссис Кэмпбелл хотела смолчать и не говорить того, что вертелось у неё на языке, но эта мысль давно не давала ей покоя, поэтому она не сдержалась:

– Почему ты поступила так глупо, Бри? Я всех вас, своих девочек, одинаково люблю, но ты у меня самая умная. О чём ты думала, когда решила сбежать в Европу?

– Ну я же говорила, мам, – сказала Бри. – Просто хотела немножко повеселиться. А ещё, если тебе станет легче, я тут недавно прочитала одно исследование, в котором рассказывалось, что синдром смены часового пояса влияет на рассудок. Возможно, всё дело именно в этом.

– Ну, как бы там ни было, больше никогда так не делай, – сказала миссис Кэмпбелл. Тут она заметила шкатулку и письмо у Бри в руке. – Что это ты такое нашла?

– Письма бабушки Анналисы, – ответила Бри. – Вот это от некой Корнелии Гримм. Тебе это о чём-то говорит?

Миссис Кэмпбелл задумалась.

– Да, кажется, это женщина из старого бабушкиного ковена, – смеясь, сказала она.

Бри думала, что ослышалась.

– Ковена? – переспросила она, сглотнув. – В смысле, ведьминского ковена?

– Твой папа и его братья называли его так в шутку, – объяснила миссис Кэмпбелл.

– Погоди, получается, бабушка была ведьмой?

Миссис Кэмпбелл встревожило, что дочь восприняла эту новость всерьёз.

– Солнышко, ведьм не существует. Когда твоя бабушка переехала в Америку, она поселилась в большом доме в Коннектикуте с какими-то дальними родственницами. Кажется, вместе они занимались всякими странными делами – скорее всего, это были просто европейские традиции. Пока твоя бабушка не познакомилась с дедушкой, она вела очень замкнутую жизнь.

Бри разинула рот.

– Может, надо туда поехать и всё выяснить? Неважно, насколько мы дальние родственники, – если у нас там есть семья, было бы классно с ними познакомиться.

Миссис Кэмпбелл смотрела на дочь так, будто та тронулась умом.

– Милая, в Коннектикут ты не поедешь. Этих женщин, скорее всего, уже нет в живых. Ты слишком много времени провела под домашним арестом. Тебе надо почаще гулять и видеться с друзьями. Это полезно.

Миссис Кэмпбелл стала спускаться вниз в гостиную, даже не догадываясь, в каком состоянии пребывает её дочь. У Бри в голове роилось столько мыслей, что она не могла даже сойти с места. Потом она машинально опустилась на пол, продолжая лихорадочно размышлять.

Ей предстояло много дел, но она не собиралась гулять и видеться с друзьями, как советовала мама. Ей надо было каким-то образом добраться до Коннектикута.

Глава 8. Единственное возражение.

День свадьбы Шапочки и Фрогги наконец-то настал, и королевство, теперь называвшееся Центральным, вовсю готовилось к торжеству. Несмотря на постоянные задержки, Шапочке удалось завершить все задуманные приготовления вовремя. А благодаря небывалой выдержке Златовласки, у неё получилось ещё и дожить до этого знаменательного дня.

Бывший парадный зал Палаты Прогресса превратился в зал для венчания. На возвышении стоял алтарь, пять сотен стульев для гостей расставили рядами. Для оркестра из двухсот инструментов выстроили платформы, а над залом, упираясь множеством труб в потолок, высился гигантский орган. По всему помещению тут и там стояли вазы с белыми, розовыми и красными цветами, а белые колонны украсили розовой шёлковой драпировкой.

Златовласка всё утро отдавала распоряжения слугам и осталась очень довольна проделанной работой. Однако, когда Шапочка явилась проверить, всё ли готово, Златовласка убедилась, что как подружка невесты она должна не просто ей помогать, а спасать всех от неё.

Шапочка влетела в зал Палаты Прогресса в розовом банном халате и пушистых тапочках, с бигуди на голове и без макияжа. Глаза у неё едва не вылезали из орбит, а на лице застыла жуткая гримаса – никогда ещё она не нервничала так сильно.

– Всё НЕ ТАК, всё НЕ ТАК! – кричала Шапочка. – Стулья стоят слишком близко друг к другу – платья между ними застрянут! Алтарь далеко – я замуж выхожу, а не паломничество совершаю! Скажите музыкантам, что им нельзя прикасаться к еде, – угощения успели приготовить только на гостей! Колонны и драпировки должны сочетаться по цвету, а то сейчас зал похож на огромную грудную клетку!

Не трудясь даже разглядеть повнимательнее хоть что-нибудь, Шапочка размахивала руками, кричала и тыкала пальцем во всё подряд, что её окружало.

– Шапочка, всё сделано в точности как ты хотела, – осадила её Златовласка. – Тебе надо успокоиться.

– Прошу, скажи, что ты не в этом будешь на свадьбе! – взвыла Шапочка, переключившись на Златовласку.

– Нет, мой наряд гораздо ужаснее этого, и ты сама его для меня выбрала. Помнишь? Такое розовое платье с рукавами-буфами на плечах.

Шапочка не слышала ни слова. Она принялась расхаживать по залу, бормоча себе под нос.

– Ты спала ночью? – поинтересовалась Златовласка.

– Спала? Разве можно спать, когда столько всего нужно сделать? Погоди, хочешь сказать, у меня лицо опухло? О БОЖЕ, у МЕНЯ ЛИЦО ОПУХЛО! Свадьба отменяется! Идите все по домам!

Златовласка вынула цветы из ближайшей вазы и окатила Шапочку водой, чтобы та успокоилась. Невеста взвизгнула.

– Слушай меня внимательно, – проговорила Златовласка, грозно нависая над Шапочкой. – Всё здесь сделано так, как ты хотела. У тебя просто предсвадебное волнение. Тебе ничего не нужно менять или исправлять. А нужно вот что: возвращайся в замок и готовься к церемонии, потому что если я услышу от тебя ещё хоть одну жалобу, свадьба мигом превратится в твои похороны! Всё ясно?

Шапочка нахмурилась, у неё задрожал подбородок, затем она медленно кивнула:

– Да. – Она повернулась к слугам. – Прошу прощения. Вы молодцы! В знак благодарности за вашу помощь я приглашаю вас на приём в замке, который состоится после торжественной церемонии. Только не ешьте там ничего!

Однако не только Красная Шапочка волновалась перед свадьбой.

Фрогги, Коннер и Джек, одетые в ладно скроенные костюмы, ждали в библиотеке начала церемонии. Фрогги застыл как истукан возле окна, отрешённо глядя на толпы подданных, подходивших к замку. Они с восторгом предвкушали праздник и надеялись хоть одним глазком увидеть королевскую свадьбу.

– Забавно, как меняется жизнь, – тихо проговорил Фрогги. – Четыре года назад я жил в подземной норе и не показывался на людях, потому что страшился того, что меня будут презирать и бояться. А уж о любви и вовсе не мечтал. Теперь же я выборный король этого королевства и вот-вот женюсь на одной из самых красивых женщин на свете, пусть и она сама сделала мне предложение.

– Уж что жизнь умеет, так это преподносить сюрпризы, – заметил Джек. – И зачастую сюрпризы эти приятные.

Коннер сидел в кресле, уставившись в пол, и не слушал их беседу. Он всё думал и думал о поисках сестры и Человека в маске.

Когда повисла пауза, Коннер быстро поднял голову и посмотрел на друзей.

– Извини, что ты сказал? – Коннер был шафером Фрогги и пока что плохо справлялся с этой ролью.

– Так, размышляю, ничего особенного, – сказал Фрогги. Он сглотнул и ослабил галстук. – Почему все сомневаются в своём решении жениться именно в день свадьбы? За несколько месяцев я даже не задумывался об этом, а теперь весь аж похолодел от страха.

Коннер рассмеялся.

– Ты же лягушка, Фрогги! Ты и должен быть холодным!

Фрогги улыбнулся. Хорошее получилось сравнение, а страх как рукой сняло.

Тут в дверь постучали, и Третий Поросёнок заглянул в библиотеку.

– Ваше величество, бывшая и будущая королева почти готова. Церемония скоро начнётся.

Джек похлопал Фрогги по спине.

– Вот и всё. А ты готов?

– Целиком и полностью, – кивнул Фрогги. – Господа, прошу провести со мной последние минуты моей холостяцкой жизни.

Они вышли из библиотеки, но Коннер задержался на пороге. У него тревожно сосало под ложечкой, и он оглянулся на опустевшую комнату. Ему казалось, будто он что-то упускает из виду, было лишь непонятно, что именно.

Коннер побежал догонять друзей, но странное чувство его не покинуло. Впрочем, может, ему просто передалось всеобщее волнение.

Тем временем Красная Шапочка у себя в покоях очень долго надевала подвенечное платье. Дожидаясь невесту, Златовласка пыталась разгладить буфы на рукавах, чтобы они не выглядели такими объёмными, но у неё ничего не получалось.

– Давай быстрее, Шапка, – подгоняла невесту Златовласка. – Ты же не хочешь опоздать на собственную свадьбу.

– Поспешишь – людей насмешишь, – крикнула ей Шапочка из гардеробной.

Прислушиваясь к доносившимся из-за двери звукам шумной возни, Златовласка подумала, что Шапочка сражается с огромным тканевым чудищем, а не надевает платье с помощью служанки. Когда та вышла из комнаты, лицо у неё было пунцовое, будто она пробежала без остановки несколько миль.

– Вот так платье, – пропыхтела служанка.

– Ну же, выходи, Шапочка, – позвала подругу Златовласка. – Мне не терпится его увидеть.

Подвенечное платье было такое необъятное, что сначала из гардеробной появилась пышная юбка, а вслед за ней – сама невеста. Наряд представлял собой белую лавину рюшей и кружев с красной окантовкой, усеянных нелепыми красными бантами. А бесконечная фата низвергалась с головы Шапочки, будто лава из вулкана.

Златовласка потеряла дар речи, и явно не от восторга. Когтиус спрыгнул с кровати и с лаем набросился на платье, словно на дикого зверя.

– Ну, что думаете? – спросила Шапочка с улыбкой, полной надежды.

– Ты вроде говорила, что хочешь зрелищную свадьбу, верно? – осторожно поинтересовалась Златовласка.

Шапочка решительно пересекла комнату, подходя к зеркалу, и посмотрела на своё отражение. Судя по выражению лица, платье не оправдало её ожиданий.

– Я похожа на снежную глыбу! – ахнула Шапочка. – Ничего не понимаю – на бабушкином эскизе оно выглядело очень красиво!

– Ты не примеряла его раньше?

– У меня не было времени! Я помогала близнецам искать Человека в маске!

– Может, получится сделать его попроще? – предложила Златовласка.

Служанка запротестовала:

– Оно сшито как влитое, распарывать и перешивать будем несколько часов. Уж лучше тогда пойти к алтарю голой.

Шапочка запаниковала. Стараясь не размазать макияж, она смахивала набегавшие слёзы и ходила по комнате кругами. Шапочка думала, что свадьба напрочь испорчена.

– Может, у меня получится помочь? – раздался вдруг знакомый голос.

Все повернулись и увидели Алекс. Никто не заметил её появления. Когтиус бросился к фее, чтобы приветствовать её любимым способом, но Алекс взмахнула рукой, и волк застыл, как изваяние. Но через несколько секунд ему всё равно удалось лизнуть её в щёку.

– Алекс! – воскликнула Златовласка и обняла её. – Мы так за тебя волновались! Как же здорово, что с тобой всё в порядке!

– Ну, бывало и лучше, – ответила Алекс.

Шапочка кашлянула, привлекая к себе внимание.

– Простите! Алекс, я очень рада тебя видеть, но у меня тут свадебная катастрофа! Мне бы не помешало немножко волшебства!

– Боюсь, немножко будет мало, – рассмеялась Златовласка.

– Так ты поможешь или нет? – завопила Шапочка.

Увидев Красную Шапочку в таком отчаянии, Алекс забыла о собственных заботах, но сомневалась, стоит ли ей применять магию.

– Не знаю, надо ли, – сказала Алекс. – Вы же видели, что я сделала с Советом фей. Я не контролирую свои силы – невозможно предугадать, что я с тобой сотворю.

Шапочка никогда ещё не выглядела такой несчастной.

– Да хоть в огненный шар или в молнию меня преврати, плевать! Даже так я буду выглядеть гораздо лучше, чем в этом платье!

– Ну ладно. – Алекс пожала плечами. – Но мне понадобится твоя помощь, Шапочка. Я применю волшебство, но ты должна сосредоточиться. Чётко представь, в каком платье тебе хочется идти к алтарю, где тебя ждёт Фрогги.

Шапочка кивнула и закрыла глаза. Алекс протянула к ней руки, и необъятное платье окутал свет. Шапочка как следует сосредоточилась, думая о платье, в котором она всегда мечтала пойти под венец.

– О боже, – ахнула Златовласка, прикрыв рот ладонью.

– В жизни не видела такого красивого платья! – воскликнула служанка.

Шапочка посмотрела в зеркало на своё отражение и изумилась до глубины души. Она была ослепительно красива!

Ткань платья была такая мягкая и воздушная, что оно напоминало невесомое облако. Как и полагалось, нелепую фату заменил капюшон, а от накидки тянулся длинный шлейф, ниспадавший на пол. Платье сверкало, как звёзды на небе.

– Думаю, не хватает ещё одной детали, – сказала Алекс.

Фея щёлкнула пальцами, и в руках у Шапочки вместо букета появилась корзинка с цветами.

– Я выгляжу красивой! – прошептала Шапочка. Впервые за день она плакала от радости, а не от разочарования. – Спасибо, что ты так вовремя появилась! Я тебе очень благодарна!

Сначала Алекс хотела пропустить свадьбу Шапочки, чтобы не устроить там переполох. Но, увидев, как счастлива Шапочка, Алекс устыдилась, что ей вообще пришло это в голову.

– Мне бы хотелось увидеть церемонию, – сказала Алекс. – Но, скорее всего, моё появление вызовет суматоху…

– Ой, об этом не волнуйся, – перебила её Шапочка. – Орган на самом деле ненастоящий: это потайная комнатка. Я велела соорудить её на случай, если кто-то из моих друзей будет в бегах и не захочет появляться на людях.

Алекс и Златовласка быстро переглянулись. Они не ослышались?

– Ты предусмотрела, что кто-то из нас будет в бегах? – уточнила Златовласка.

– Вам не привыкать. Кто-то из нас вечно влипает в неприятности и убегает от кого-то или чего-то. Сегодня один, завтра другой. Так что да, я это предусмотрела.

Алекс и Златовласка смотрели на неё восхищённо и в то же время изумлённо.

– Пора идти, ваше бывшее и будущее королевское величество, – сказала служанка.

Когтиус заскулил – он так и висел в воздухе. Алекс взмахнула рукой, и волк опустился на пол.

– Прости, Когтиус, но придётся тебе сидеть в замке, пока не поймёшь разницу между детьми и игрушками, которые можно грызть, – сказала Шапочка. – Долго рассказывать, но мы успели вовремя.

Шапочка посмотрелась в зеркало напоследок и направилась к двери. Служанка помогла ей выйти, проследив за тем, чтобы платье ни за что не зацепилось. Пока Шапочка пыталась не споткнуться, с трудом передвигаясь в платье, Златовласка пропустила её вперёд и отвела Алекс в сторону.

– Ты разговаривала с братом? – спросила Златовласка.

– Не хочу я с ним разговаривать, – покачала головой Алекс. Она до сих пор была подавлена из-за того, что Коннер не встал на её сторону во время спора с Советом фей.

– Возможно, тебя удивит то, что он хочет сказать, – заметила Златовласка. – Мы кое-что узнали о Человеке в маске.

– Что?

– Зелье, которое он украл из дворца, изобрела твоя бабушка, когда твой папа был маленьким. Оно превращает любое художественное произведение в портал, ведущий в описанный там мир. А учитывая, что Человек в маске сказал ведьмам, мы думаем, что он хочет с помощью зелья завербовать армию из книг, которые хранились у твоей бабушки.

– Что?! – воскликнула Алекс. Она знала, что зелье обладает огромной силой, но даже не подозревала, что такое вообще возможно. – И какие книги ему нужны?

– Мы надеялись, что ты знаешь, – сказала Златовласка. – Ничего в голову не приходит?

Алекс задумалась, но на ум приходили только бабушкины книги заклинаний.

– Не могу вспомнить, – вздохнула Алекс. – Но даже если мы узнаем, какие книги он ищет, мы не сможем его остановить, пока не найдём его самого.

Златовласка кивнула.

– Если мы снова будем действовать сообща, то найдём его гораздо быстрее.

– Я знаю, – сказала Алекс. – Но после того, что я натворила в Совете, мне страшно находиться рядом с вами. Если я опять потеряю самообладание и нападу на кого-то из вас, то не переживу этого.

Златовласка взяла Алекс за плечи и посмотрела ей в глаза.

– Алекс, последние полгода я живу по милости бушующих гормонов. Мне то очень грустно, то слишком весело, я то испытываю сильную жалость, то становлюсь очень злой. Золотой середины не бывает. Вчера Джек сказал, что я красиво выгляжу, и я ему врезала.

– Зачем ты мне это говоришь? – непонимающе спросила Алекс.

– Затем, что я знаю, каково это, – не контролировать свои эмоции, – призналась Златовласка. – И если я смогу прожить этот день, не убив Шапку, то и ты сумеешь научиться не терять самообладания.

Алекс была благодарна Златовласке за веру в неё.

– Я постараюсь.

– Эй! – позвала их Шапочка из коридора. – Пойдём! Церемония начинается!

Алекс и Златовласка вышли из покоев Шапочки и догнали невесту в коридоре.

– Ты рада, Шапочка? – спросила Алекс.

– Честно говоря, я и не догадывалась, что буду так счастлива. Кто бы мог подумать, что свадьба с лягушкой доставит мне столько радости?

Все приглашённые гости прибыли и расселись. Музыканты наигрывали приятную слуху мелодию, ожидая начала церемонии. Впрочем, органист сидел без дела и недоумевал, почему орган не работает. Все ждали невесту.

Фрогги, с виду очень обеспокоенный, стоял на возвышении у алтаря. С каждой минутой ожидания он всё сильнее волновался, что Шапочка может передумать. Он боялся, что в любую минуту в зал вбежит служанка Шапочки и скажет всем, что невеста не придёт.

Все королевские семьи приехали поддержать Фрогги и Шапочку. Братья жениха – короли Ченс, Чендлер и Чейз – подбадривали его одобрительными жестами, а его невестки Золушка, Белоснежка и Спящая Красавица посылали ему воздушные поцелуи.

Королева Рапунцель уложила свою длинную косу на колени, потому что другие гости об неё спотыкались. А те, кто сидел позади императрицы Эльфины, были не на шутку расстроены: её раскидистая корона из древесных ветвей загораживала им весь обзор, но попросить её снять убор они боялись.

Бабушка Шапочки и Старушка, хозяйка постоялого двора «Башмак», сидели по бокам от Эльфины и без умолку трещали.

– Я слыхала, эльфы не больно хорошие портные, – сказала бабушка. – Давайте-ка я загляну к вам в Эльфийскую империю да научу их шитью. Шапочке я с самого детства шила одёжки. А её свадебное платье – лучшее моё творение! Я уж надеюсь. А то я несколько недель назад очки потеряла.

Среди приглашённых были и феи из Совета, и Коннер, как мог, старался не встречаться с ними взглядом. Увы, спрятаться от всех, с кем он не желал общаться, Коннеру не удалось.

– Свадьбы полны романтики. Ведь правда, Сливочный мальчик?

Услышав этот голос, Коннер разом напрягся. Подняв голову, он увидел Тролбэллу, которая выбрала стул как можно ближе к его месту.

– Я вспоминаю о нашей так и не состоявшейся свадьбе. Помнишь, Сливочный мальчик? Это были лучшие десять минут в моей жизни.

Коннер много раз пытался стереть их из памяти.

– Что-то такое припоминаю.

– Конечно, тогда мы были очень юны и неразумны. Нам было рано вступать в брак, – с сожалением сказала Тролбэлла.

– Это было всего два года назад, – напомнил ей Коннер.

– А как будто вчера, да? Я очень рада, что мы тогда не поженились. Нам нужно было побыть порознь, прежде чем решиться на этот шаг. Каждому надо было пожить своей жизнью и встречаться с другими. К счастью, я испытала это с Гатором, да упокоится он в небесных землях троблинов. Уверена, ты чувствуешь то же самое к той белобрысой.

– Ты о Бри? – спросил Коннер. – Мы не встречались. Я даже не разговаривал с ней уже несколько месяцев.

Хоть они давно не общались, Коннер часто думал о Бри. На самом деле, только мысли о ней и утешали его в последнее время.

– Странно, что искра любви угасает так быстро, – с тяжёлым вздохом сказала Тролбэлла. – К счастью, я поняла разницу между искрой и огнём. Раньше я этого не осознавала, но Гатор был для меня лишь искрой. Теперь с этим покончено, мне нужен огонь.

Тролбэлла смотрела на Коннера, хлопая ресницами, а у него аж внутренности скрутило – ему казалось, что к этой теме они больше не вернутся.

– Ну, надеюсь, ты его найдёшь, – ответил Коннер, похлопав её по плечу. – Прошу прощения. – Он поспешно отошёл от королевы троблинов и встал рядом с Фрогги на возвышении.

Лучше бы Тролбэлла не напоминала ему о Бри. Будь он честен с собой, то признал бы, что сильно по ней скучает.

Но каждый раз, когда эта мысль появлялась, он её отгонял: боялся, что если слишком много будет об этом думать, то его чувства перерастут в нечто большее.

Коннер был рад, что Бри нет рядом, – по крайней мере, он себя в этом убеждал. Но он и так уже подверг её опасности, когда взял с собой в Европу, а потом сюда, где им пришлось сражаться с Великой армией. Так что где бы она ни находилась, ей было лучше без него, потому что Коннера опасности сопровождали везде и всюду, а также выпадали на долю тех, кто был с ним рядом.

Сможет ли он вообще когда-нибудь жениться? Будет ли эгоистично втягивать любимого человека в такую безумную жизнь, как у него? Кто-нибудь вообще захочет по своей воле надеть ему на палец кольцо, зная, как сильно рискует?

Тут Коннер со всей силы шлёпнул себя ладонью по лбу.

– Кольца! – пробормотал он себе под нос. – Вот что я забыл!

– Что-то не так? – спросил Джек.

– Я кольца забыл в библиотеке.

– Хочешь, схожу за ними?

– Нет, я знаю, где их там оставил. Сейчас вернусь. Я худший шафер на свете.

Со всех ног Коннер помчался к выходу из Палаты Прогресса и рванул к замку. Бежать было трудно – улицы наводнили толпы людей, встречающих золочёную карету, в которой ехала Шапочка.

– Чёрт! – ругнулся Коннер. – Сейчас начнётся! – И он побежал ещё быстрее, надеясь успеть принести кольца вовремя.

Карета подъехала к Палате Прогресса, и люди поднялись на ступеньки парадной лестницы. Из экипажа вышли Шапочка и Златовласка, и толпа радостно загомонила при виде свадебного платья невесты. А услышав шум снаружи, гости, ждавшие внутри, приготовились к началу церемонии. Третий Поросёнок, выступавший в роли священника, занял место за кафедрой у алтаря. Джек встал на ступенях возвышения чуть ниже Фрогги, замещая убежавшего Коннера как шафер жениха.

– Куда делся Коннер? – спросил Фрогги.

– В уборную. Он сейчас вернётся.

Алекс с помощью волшебства незаметно для всех появилась в маленькой комнатке внутри органа. Она была очень благодарна Шапочке за такую предусмотрительность. Оглядывая зал, Алекс увидела многих, с кем не хотела встречаться. Хотя брата она тоже не нашла.

По проходу к алтарю прошла Златовласка и встала напротив Джека. Наконец в дверях во всём блеске красоты появилась Шапочка, и все встали. Она направилась к алтарю, двери за ней закрылись. Невеста ступала так легко, что будто не шла, а парила.

Когда Фрогги увидел Шапочку, ему показалось, что время замерло. Он забыл, где он и как сюда попал. Для него существовала лишь она одна. Никогда в жизни он не видел такой красоты. При взгляде на Шапочку его большие блестящие глаза заволокло слезами.

Шапочке приходилось напоминать себе дышать, пока она шагала к алтарю. Ей не верилось, что этот миг наконец настал. Церемония была безупречной, и казалось, что всё идёт как следует.

– Можете садиться, – объявил Поросёнок, когда Шапочка дошла до алтаря. Затем он произнёс вступительную речь, рассмешив гостей. Шапочка и Фрогги неотрывно смотрели друг другу в глаза и не слышали ни слова.

Джек забеспокоился: церемония шла полным ходом, а Коннер до сих пор не вернулся.

– Что такое? – шёпотом спросила Златовласка.

– У меня колец нет! – тоже шёпотом ответил Джек.

– Теперь пора обменяться кольцами, – сказал Поросёнок.

Златовласка повернулась к органу и показала на свой палец.

– Кольца! – одними губами прошептала она, надеясь, что Алекс услышит.

К облегчению Джека, на его ладони по волшебству появились два сияющих кольца. Он дал одно Фрогги, а второе – Шапочке. Эти двое не замечали ничего вокруг, кроме друг друга, поэтому даже не подозревали, что что-то не так.

Однако столь быстрая подмена не осталась незамеченной. Эмеральда смотрела на кольца с подозрением: она знала, что Алекс, скорее всего, где-то рядом. И фея оглядывала зал, ища, куда она спряталась.

– Уходи отсюда! – прошептала Златовласка в сторону органа.

Алекс хотела остаться до конца церемонии, но понимала, что лучше уйти, пока есть возможность. Она посмотрела на друзей напоследок и тихо растаяла в воздухе.

– Прими это кольцо в знак того, что отныне ты моя жена, – произнёс Фрогги, надевая кольцо Шапочке на палец.

– Прими это кольцо в знак того, что отныне ты мой муж, – сказала Шапочка, тоже надевая ему на палец кольцо.

– Король Чарли Прекрасный, согласен ли ты взять в жёны Красную Шапочку, дабы она стала королевой, и быть с ней, пока смерть не разлучит вас?

– Согласен, – ответил Фрогги. От волнения он даже тихо квакнул.

– Красная Шапочка, согласна ли ты взять Чарли Прекрасного в мужья и быть с ним, пока смерть не разлучит вас?

– Согласна, – сказала Шапочка. – Более чем.

Их сердца были так переполнены радостью, что казалось, она затопила весь зал Палаты Прогресса. У всех в глазах стояли слёзы. Все пары обняли друг друга покрепче.

– Тогда, если ни у кого нет возражений, я объявляю вас…

БА-БАХ!

Двери с грохотом распахнулись, и полыхнула ослепительная вспышка. По залу пронёсся резкий порыв ветра, опрокидывая вазы и колонны. Гости закричали и закрыли головы руками. В зал вошло какое-то рогатое чудище и не спеша направилось к алтарю. Когда оно подошло ближе, Фрогги и Шапочка поняли, что это никакой не зверь, а… женщина.

– Простите, что помешала, но возражения есть у меня, – злорадно улыбаясь, сказала Морина.

Все в зале недоумённо перешёптывались. Никто не знал эту женщину.

– Да как ты смеешь! – возмутился Фрогги. – Кто ты такая?

– А ты меня не узнаёшь, Чарли? – притворно нахмурившись, спросила Морина. – После всего, что между нами было?

Хотя у Шапочки рогов на голове не было, она едва не набросилась на незваную гостью, как бык на красную тряпку.

– Чарли, ты знаешь её?

Однако Фрогги не припоминал, чтобы когда-то с ней встречался.

– Никогда в жизни её не видел. Представься, женщина!

Морина громко расхохоталась, по залу прокатилось эхо.

– Ну что ж, я – твоя невеста, – сказала она. – Ещё одна невеста.

Все в зале возмущённо зашептались, не веря, что эта женщина посмела заявиться на свадьбу, да ещё и так бессовестно лгать.

Все были возмущены, а уж Фрогги особенно. Он будто окаменел, как статуя, и побледнел до нежно-салатового оттенка. Он всё же её знал, но даже подумать не мог, что когда-то снова с ней встретится.

– Морина… – пробормотал он. – Ты изменилась…

Ведьма обрадовалась, заметив, как его поразило её перевоплощение.

– Мы давно не виделись. А вот ты ни капельки не изменился.

Шапочка схватила Фрогги за руку, опасаясь, что случилось что-то страшное.

– Чарли, о чём она говорит?

Фрогги била дрожь, словно он увидел привидение.

– Я не встречал её много лет. Она была моей первой любовью, но я боялся, что семья осудит меня за то, что я встречаюсь с ведьмой, поэтому я с ней расстался. Она думала, что я бросил её из-за того, что она не была красавицей, хоть я и клялся, что её внешность тут ни при чём. Тогда она наложила на меня проклятие, превратив в человека-лягушку, чтобы отныне я стыдился собственного лица.

Шапочке стало дурно. Все Прекрасные короли вскочили со своих мест.

– Стража! – закричал король Ченс. – Схватите эту женщину! Она преступница!

– Ой, да сядьте вы, – сказала Морина, и по щелчку её пальцев братья Фрогги будто прилипли к стульям. – У вас нет доказательств, что это я наложила на него проклятие. Хотя это в моём духе.

– Зачем ты пришла, Морина? – спросил Фрогги. – Что тебе нужно?

– А разве не ясно? Я решила тебя вернуть. Все эти годы я очень по тебе скучала. Зачем ещё мне так грубо прерывать твою свадьбу?

– Ты его получишь только через мой труп! – в гневе вскричала Шапочка, вставая между ведьмой и Фрогги.

Морина закатила глаза.

– Это я запросто устрою, – пригрозила она. – У тебя два варианта, Чарли. Либо ты сейчас же уйдёшь со мной, и мы снова будем вместе, как много лет назад, либо ты остаёшься здесь, и я у тебя на глазах наложу на твою невесту проклятие во сто крат страшнее твоего. Выбор за тобой.

Услышав угрозы, феи из Совета поднялись со стульев.

– Если ты попытаешься наложить на кого-нибудь проклятие, мы лично сопроводим тебя в тюрьму Пиноккио, – сказала Эмеральда.

– Успокойтесь, ничего незаконного я ещё не сделала, – возразила Морина. – Решать Чарли. Так что скажешь?

Все затаили дыхание, ожидая ответа, но Фрогги не знал, что делать и сказать. В её присутствии его будто парализовало.

– Ладно, – проговорил он. – Я пойду с тобой.

Все ахнули, а Морина рассмеялась, хлопая в ладоши.

– Что?! – выкрикнула Шапочка. – Чарли, ты не можешь! Я тебя не отпущу!

– Я должен, дорогая. Я не позволю ей тронуть тебя.

Шапочка обхватила ладонями его лицо, и по щекам её покатились слёзы.

– Пускай наложит на меня проклятие, мне плевать. Нет такого проклятия, которое будет хуже жизни без тебя!

– Шапочка, она гораздо сильнее, чем кажется. Только так я могу тебя защитить.

– Она пугало с накрашенными губами! Я могу с ней потягаться! – плакала Шапочка. – Я не дам ей отнять тебя!

– Прости, любимая, – сказал Фрогги сквозь слёзы. – Я должен идти… Должен…

Шапочка вцепилась в него мёртвой хваткой, но Фрогги поцеловал её в лоб, отстранился и подошёл к Морине. Ведьма взяла его за руку, и они вместе направились к выходу из зала.

Слёзы бежали по лицу Шапочки ручьями.

– Эмеральда, сделай что-нибудь! – обратилась она к фее. – Нельзя позволять ей это!

– Она ничего не сделала, – ответила Эмеральда. – Он ушёл с ней по своей воле.

– Тогда пусть кто-нибудь их остановит! – завопила невеста. – Пожалуйста, умоляю! Остановите их!

Все в зале в отчаянии переглядывались, но не могли ничего сделать.

Поняв, что ей никто не поможет, Шапочка бросилась следом за Фрогги, но споткнулась о подол платья и упала на пол.

– ЧАРЛИ, ПОСТОЙ! ВЕРНИСЬ! ПОЖАЛУЙСТА, ВЕРНИСЬ!

Шапочка ползла по проходу и звала Фрогги, но он так и не обернулся. Они с Мориной дошли до двери и исчезли в облаке чёрного дыма.

Шапочка лежала на полу и горько плакала. К ней подбежала Златовласка и села рядом. Золушка, Белоснежка, Спящая Красавица и бабушка тоже подошли к девушкам, но Шапочка была безутешна.

Прекрасные братья встали около своих жён.

– Мы найдём его, Шапочка, – сказал Чейз.

– Мы не позволим этой ведьме снова забрать нашего брата, – поддержал его Чендлер.

– Но она его не забирала… – плача, возразила Шапочка. – Он бросил меня… Бросил на нашей свадьбе… – Шапочка была сама не своя от горя и начала бредить: – Это сон, Златовласка? Прошу, скажи, что это сон…

Златовласка не знала, как утешить подругу. Шапочка положила голову ей на колени и постепенно затихла, забывшись сном. Помочь ей было нечем, поэтому феи из Совета исчезли одна за другой. Другие гости тоже направились к выходу из зала Палаты Прогресса.

– А где же Сливочный мальчик? – спохватилась Тролбэлла, шагая к дверям с остальными.

Джек огляделся, но Коннера не нашёл.

– Пойду поищу Коннера, – сказал он Златовласке. – Наверно, с ним что-то случилось.

Джек поспешно вышел из Палаты Прогресса. Люди, ждавшие снаружи, не знали о том, что свадьба не состоялась, и радостно приветствовали всех, кто выходил из дверей; они ждали, что в любую минуту новобрачные король и королева выйдут принять поздравления от своего народа.

Джек пробрался сквозь толпу горожан и прикинул, какой дорогой мог пойти Коннер, чтобы забрать кольца. Джек дошёл до замка, но Коннера по пути не встретил. Однако, войдя в библиотеку, он сразу понял, что чутьё его не обмануло. Вся мебель была перевёрнута, картины сорваны со стен. Окна были распахнуты, а книжные полки сломаны. На полу тут и там валялись книги и осколки стекла.

– Коннер! – закричал Джек.

Он услышал стон и в углу увидел скрючившегося Коннера. Под глазом у него темнел фингал, губы были разбиты, и он обхватил живот руками. Джек осторожно поднял друга и усадил, прислонив к стене.

– Коннер, что случилось? – спросил Джек. – Кто тебя так отделал?

Коннера до сих пор трясло, и каждое слово давалось ему с трудом.

– Он… был здесь… – пробормотал он.

– Кто?

– Человек в маске. Когда я вернулся сюда за кольцами… он был в библиотеке… уносил книги… я пытался ему помешать… но он со мной справился…

Коннер поднял руку и показал Джеку мешок, крепко зажатый в кулаке. В потасовке он стянул его с головы Человека в маске.

– Я увидел его лицо… – проговорил Коннер. – Алекс была права… Это наш папа!