Доктор Хаус, которого создал Хью Лори.
СЕЗОН ПЕРВЫЙ.
1.1. Пилотный эпизод.
Дата премьеры: 16 ноября 2004 г.
Сценарий: Дэвид Шор.
Режиссер: Брайан Сингер.
Приглашенные актеры: Робин Танни (Ребекка Адлер), Рекха Шарма (Мелани Лондон), Майа Массар (мама астматика), Дилан Басу (астматик), Ава Ребекка Хьюджес (Сидни), Кварра Виллис (второй ребенок), Этан Кайл Гросс (Молнар / пациент), Кандус Черчилл (учительница), Мишель Эсчер (женщина с яйцами и салатом), Алана Хазбэнд (техник), Джанет Глассфорд (медсестра регистратуры), Эндрю Эйрли (оранжевый пациент).
Постановка диагноза.
Так или иначе, стартовый эпизод не может не отличаться от последующих — так происходит при съемках любого сериала, — однако его недостатки ни в коем случае не должны, отпугнуть зрителя. Задача первой серии — влюбить зрителя в мизантропа и сухаря доктора Грегори Хауса (Хью Лори), а также в его обаятельных и ироничных помощников. В начале первой серии, прежде чем мы проникнем в вымышленный госпиталь Принстон-Плейнсборо, озаренный утренним солнцем, будет рассказана предыстория первой пациентки, причем гораздо подробнее, нежели в последующих сериях.
Итак, Ребекка Адлер (Робин Танни), двадцати девяти лет, учительница младших классов, внезапно начинает лепетать у доски, точно годовалый младенец. И, успев-таки накалякать на доске: «Позовите медсестру», Ребекка теряет сознание. К доктору Хаусу она попадает с подачи лучшего друга последнего — доктора Джеймса Вилсона (Роберт Шон Леонард), между прочим, заведующего онкологическим отделением. Предполагаемый диагноз интереса у Хауса не вызывает: по его мнению, опухоль мозга слишком скучное заболевание. Однако и Вилсон — которого, между прочим, частенько именуют доктором Ватсоном при Хаусе-Холмсе как сами создатели шоу, так и критики, — знает, что делает: предвидя реакцию Хауса, он заявляет, что пациентка — его двоюродная сестра. Дальше выяснится, что это ложь, однако цель достигнута: Хаус соглашается. А для нас в эти первые семь минут сериала будут обозначены главные его темы: правда и ложь. В общем, «все лгут», как любит говаривать Хаус.
Любопытно отметить, что, когда Хаус впервые появится в сериале, мы как раз его и не видим. Нам покажут лишь его трость. Хаус, по своему обыкновению, прогуливается по госпиталю в арьергарде у Вилсона, который несет историю болезни. И зрителю предстает не сам Хаус, а его хромота — и рука, опирающаяся на ручку трости. Итак, по задумке авторов, первая вещь, которую нам необходимо знать о Хаусе, — это его ущербность. Он инвалид. И мы тут же узнаем, что он сам думает по этому поводу. «Людям не нужен больной врач», — разъясняет он Вилсону, аргументируя, почему он не желает носить белый халат. Мы еще не знакомы с Хаусом достаточно хорошо, а потому не готовы предположить, что главная причина его нежелания встречаться с пациентами лицом к лицу заключается совсем в ином: для него больные — логические загадки.
О, вот и команда. Эрик Форман (Омар Эппс) — новый член диагностического коллектива, приступивший к своим обязанностям невролога всего лишь три дня назад. Доктор Эллисон Кэмерон (Дженнифер Моррисон) — врач-иммунолог, в госпитале шесть месяцев. И Роберт Чейз (Джесси Спенсер) — врач-реаниматолог, в госпитале один год.
— Доктор Хаус не любит общаться с пациентами, — шепчет Кэмерон Форману во время их первой диагностической сессии.
Тогда же проявляются и первые разногласия между Форманом и Хаусом. Эти двое безусловно в чем-то очень похожи — не зря эпизодом позже Кэмерон ехидно заметит, что Форман начал носить кроссовки. Да, у Хауса и Формана много сходства, и прежде всего они одинаковы в своем эгоцентризме и манере упорствовать до конца в том, что считают правильным. Но при этом и противоречия между ними достаточно серьезны. Форман, например, считает, что врач лечит пациентов, а Хаус — что врач лечит болезни. Эта разница в подходах, заявленная в самом начале фильма, лейтмотивом протянется и дальше.
Итак, первое обсуждение получается напряженное, и буквально через секунду Форман и Хаус уже препираются по поводу диагноза. Форман цитирует расхожее врачебное кредо: «Еще на первом курсе учат, услышав стук копыт, предполагать, что это лошадь, а не зебра». На что Хаус тут же парирует: «Так ты все еще на первом курсе?» Судя по всему, обидеть или унизить подчиненного — для Хауса не проблема. Очевидно, что работать с ним непросто, но при этом запросто можно его возненавидеть. Однако зритель-то отмечает, что бестактность для него лишь средство, чтобы выявить все нюансы и определить истинное положение вещей. Нельзя забывать, что зачастую на карту поставлена человеческая жизнь. Но Форман успевает произвести на него впечатление. Он использует логику самого Хауса, заявив, что раз все люди лгут, то можно и облажаться в диагнозе, а значит, все тесты надо переделать. Этот обмен репликами напоминает нам о старинной поговорке «Не верь никому, разве только каждому тридцатому», в данном случае сокращенной до «Не верь никому». Тема всеобщего вранья будет продолжена и дальше, когда Хаус и Форман примутся обсуждать историю пациентки. Так куда вывернет философия «Все лгут»? Да очень просто: к тезису «Всякая правда начинается с вранья».
Ну что же, раз с Форманом заключено временное перемирие, а Кэмерон с Чейзом не являются достойными противниками, Хаус приступает к разборкам с начальством — доктором Лизой Кадди (Лиза Эдельштейн). Эта привлекательная дамочка тоже очень зубаста. Кадди не только босс Хауса, она еще и его спарринг-партнер по словесному пинг-понгу: на любую реплику Хауса у нее найдется мгновенный и острый ответ. Эта парочка соревнуется в весьма сомнительных шуточках, однако их уважение друг к другу также не вызывает сомнений. В первых двух сезонах редкий эпизод обходится без комментария Хауса о декольте Кадди, ее неглиже, о том, что она неровно к нему дышит. А Кадди издевается над его хромотой, не забывая проводить сравнение трости с фаллосом и постоянно указывая, что Хаусу ее никогда не догнать… Между прочим, Кадди отлично управляет вверенным ей госпиталем, да и выходки Хауса ее редко шокируют. И безусловно, две столь сильные личности не могут не биться за первенство. И у каждого свое оружие. В первой серии Кадди аннулировала доступ Хауса ко всему оборудованию. В результате он не может ни провести, сканирования, ни даже по межгороду позвонить — пока не отработает положенные часы в поликлинике (а прогулов у него накопилось за несколько лет преизрядно). Хаус орет, Кадди мило отвечает ему и в конце концов добивается своего: проклиная все на свете, Хаус отправляется в ненавистную поликлинику принимать икающих и шмыгающих носами пациентов. Другого выхода у него нет — ему позарез необходима МРТ,[19] вернее, его пациентке.
Эти несчастные пациенты поликлиники частенько будут появляться в фильме, и порой именно через осмысление и обсуждение их незначительных болячек Хаус сможет решить настоящие загадки. Или хотя бы найти промежуточное решение, которое позволит на время поддержать тяжелого больного, — но лишь до того момента, пока ему опять не станет хуже. И именно такое предсказуемое развитие фильма в немалой степени и делает его столь популярным. Пациенты поликлиники — это клоуны, которые своими не всегда обычными болезнями, а также своим идиотским поведением подталкивают Хауса к истине. В этой клоунаде нет и намека на красоту — в любом значении этого слова, но, как и всякая клоунада, она притягивает зрителей. Ведь на самом деле мы с вами вряд ли обрадуемся, если доктор будет прятаться от нас в смотровой, наслаждаясь сериалом «Больница», и уж точно нам не понравится, когда нам в лицо заявят: «Откуда взялись все эти люди?» Нет, на месте бедных жертв Хауса мы быть не хотим. А вот на месте Хауса — с превеликим удовольствием. Многие из нас совсем не прочь вести себя так же раскованно, как Хаус, и столь же откровенно выражать свои чувства, но страх и чувство такта не позволяют нам этого. И маленькое шоу в поликлинике — это юмореска на вечную тему «как увильнуть от работы», что Хаус проделывает каждый раз с изощренной виртуозностью. В первой серии он поделится с одним пациентом викодином (наркотический анальгетик, который он принимает от постоянных болей в ноге), небрежно поинтересуется у другого, в курсе ли тот, что у его жены роман на стороне. Хаус не выписывает пациенту рецепт, он даже не осматривает его на предмет жалоб — болей в спине. И подобное поведение типично для Хауса, как и милые словечки «идиот» или «болван», которыми он щедро осыпает пациентов. И при всем том этот человек — истинный герой, ибо его диагноз правильный в девяти случаях из десяти.
Ну и конечно, из этой серии мы можем составить представление о характерах Чейза и Кэмерон. Во-первых, молодым докторам приходится часто полагаться исключительно на интуицию Хауса — он не всегда дает им разъяснения, заставляя действовать вслепую. Например, после того как они прекратили облучение Ребекки, им приходится как-то объяснить это пациентке. Доктор Чейз ловко изворачивается, Кэмерон более прямолинейна и попросту отмалчивается. Мы еще увидим в следующих сериях, что такой стиль поведения для них очень характерен. Кэмерон ненавидит лгать пациентам и в то же время старается ободрить их. С ее образом милой и доброй девушки дурные вести совсем не вяжутся, и она отчаянно желала бы быть вестницей только хороших новостей. Кэмерон из тех, кто всегда поступает правильно, даже если это и выводит ее саму из эмоционального равновесия. Чейза раздражает, что она потакает ложным надеждам пациентки, но Кэмерон настаивает, будучи уверенной, что в данном случае ложь — это лучше, чем ничего. И здесь мы опять возвращаемся к теме правды и лжи.
Поскольку автор идеи шоу Дэвид Шор признается, что при его создании он вдохновлялся произведениями Бертона Руше («Медицинские детективы», 1980, «Настоящие истории медицинских открытий», 1996), то и сериал построен по детективным канонам. Первые два сезона доктора постоянно заняты захватывающими поисками токсинов, аллергенов, грибов, наркотиков и домашних животных, способных переносить вирусы, — в общем, всего, что может стать причиной заболевания. В первой серии, после обследования места работы Ребекки, Формана, как новичка, отправляют обследовать ее жилье. Надо сказать, что Форман шокирован таким заданием, однако Хаус тут же напоминает ему кое-какие юношеские проступки, за которые его даже привлекали к суду. Несмотря на закрытость такой информации, Хаус, когда хочет, всегда может докопаться до нужных ему деталей, и он объясняет Форману, что именно его «знание жизни на улице» явилось одной из причин, почему его взяли на эту работу. Состояние пациентки ухудшается, у команды иссякли идеи, и Форман все-таки отправляется на дело, прихватив с собой для спокойствия «белую цыпочку» Кэмерон. Да, в фильме достаточно часто можно услышать рассуждения по поводу расизма, обычно этим занимаются Форман и Хаус, однако первая шуточка такого рода принадлежит все-таки Форману.
Итак, команда торопится выяснить истинную причину симптомов пациентки, и идея у них уже есть. Вот только теперь возникает новая проблема: сама пациентка теряет к ним доверие. Единственное, чего она хочет, — это вернуться домой и умереть. Хаус будет вынужден встретиться с ней — ее упрямство вполне может соперничать с его собственным. Ей выпадает редкий для пациента шанс поставить диагноз доктору — и заодно еще раз дать возможность осмыслить самым невнимательным или «не въехавшим» зрителям жизненные установки Хауса.
Надо отметить, что параллели между ситуациями и характерами Хауса и Ребекки подчеркнуты одинаковой цветовой гаммой их одежды, и смысл этой сцены абсолютно прозрачен: он — тот, кто преодолел болезнь, она — та, кто отказывается бороться. Зато Ребекка критикует Хауса за манеру прятаться от людей, объясняя это его нежеланием выставлять на всеобщее обозрение свою увечность (это, кстати, перекликается с беседой между Хаусом и Вилсоном), — так что, по ее мнению, ему не с чего ожидать стойкости от нее. Аргументы Хауса в этом споре убедительны — но все-таки недостаточно. В конце концов Ребекка соглашается на тесты, вот только какой это может быть тест? Одной убежденности мало. Надо подтвердить, что в мозге Ребекки поселились личинки свиного цепня (врачи подозревают у нее цистицеркоз). «Мы здесь не автомобили делаем, мы не выдаем гарантий», — заявляет Хаус. Чейз быстро предлагает неинвазивный способ обследования пациентки, который и наводит Хауса на мысль поискать личинки в мышцах бедра, — вот и еще одна параллель между Ребеккой и Хаусом.
Серия подходит к концу, и каждая сюжетная линия должна найти свое завершение.
Одна из них связана с Кэмерон — после разговора с Форманом, который признается в своих юношеских судимостях, Кэмерон рвется выяснить у Хауса, какими же причинами он руководствовался, наняв ее? Хаус любезно сообщает, что выбрал ее из массы других кандидатов, потому что она очень красива. Но причина слишком банальна и проста, тут явно есть подводный камень. И Хаус разъясняет: «Роскошные женщины не поступают в мединститут, разве что с ними что-то не так». По его мнению, она бросила вызов закону человеческой психологии, в соответствии с которым люди идут по пути наименьшего сопротивления, и вместо того, чтобы эксплуатировать свою внешность, предпочла тяжкую профессию врача. Именно в этой сцене между ними впервые возникает какая-то другая, «нерабочая» энергия.
Вторая сюжетная линия — это Оранжевый пациент с предположительно неверной ему женой. Он уже не оранжевый (наверное, исключил из рациона морковку и витамины, по совету Хауса, а вот на то, что у него прошла боль в спине, мы можем только надеяться), и на его пальце отсутствует обручальное кольцо. В ответ на его претензии к Хаусу, Кадди вынуждена ответить честно: «Сукин сын — лучший врач, который у нас есть».
Третья концовка серии — ученики Ребекки радостно общаются со своей выздоравливающей учительницей, для такого случая доктора сделали исключение и допустили их в палату.
И последнее — финальная беседа Хауса с Вилсоном, который признается, что солгал о родственных связях с Ребеккой. Что же, эпизод начинается с доверительной беседы двух докторов и ей же заканчивается. Хаус же в ответ уверяет: «Я-то никогда не лгу». И тут, словно для того, чтобы утвердить в наших головах философию «все лгут», является один из пациентов поликлиники — с требованием очередной дозы викодина, вместо которого Хаус подсунул ему плацебо — конфетки из автомата в холле. Вот так!
Интересные моменты.
• С чувством и жаром Хаус рассуждает о проблемах жизни и смерти — далее в сериале мы этого больше не увидим.
Верная подруга.
• Знаменитая трость Хауса — это приспособление, придающее ему сексуальности. Применяется также как орудие угрозы. Ну и при ходьбе, само собой. Хаус любит вращать тростью в минуты тягостных раздумий, а в самые напряженные моменты он даже отшвыривает ее, как и во время реанимационных процедур, когда ему нужно действовать двумя руками. В таком эпизоде он говорит Кадди: «Ты собираешься ухватиться за мою трость, чтобы остановить меня?».
Смотровая.
• Хаус опирается на свою трость со стороны больной ноги — то есть держит ее правой рукой. Дэвид Шор по этому поводу отмечает: «Некоторые люди чувствуют себя намного комфортнее с тростью в доминирующей руке, и это вполне допустимо».
• Хаус читает желтую прессу, что-то вроде «Самые горячие штучки этой весны», — что ж, Шерлок Холмс, оказывается, еще и не чурается плотского.
• В этой серии Хаус одет в костюм. Позже мы всегда будем любоваться им в джинсах.
• У Вилсона модная прическа, и волосы его почти такой же длины, как у Чейза. К следующему эпизоду он будет уже более традиционно пострижен.
• За исключением Формана, команда вроде бы не старается соблюдать дистанцию в отношениях со своим боссом. В одной сцене Чейз стоит за белой доской Хауса, напротив полок. В другой раз он бездельничает в кресле Хауса. Кэмерон же держит его драгоценный маркер для белой доски — и никаких комментариев со стороны Хауса. (Кстати, во втором сезоне подобные поползновения на его имущество будут беспощадно пресекаться.) Но одна сцена в этом эпизоде весьма красноречива: Хаус решает наполнить свою чашку, и вся команда послушно следует за ним из офиса в другую комнату, словно марионетки.
• На картинке, которую приносят Ребекке ее ученики, можно разглядеть темные угрожающие спирали. Внутри открытки написано: «Мы рады, что Вы не умерли, мисс Ребекка».
• Мы можем сделать вывод, что Кадди прекрасно справляется как с обеспечением финансирования госпиталя, так и с руководством самим госпиталем. В сцене разговора с Оранжевым пациентом она упоминает деньги, которые тот вложил в госпиталь. Дальнейшие события в сериале еще напомнят нам об этой беседе, например, когда в госпитале появится некто Эдвард Воглер — миллионер, желающий царствовать здесь единолично.
• Здесь, как и в последующих эпизодах, команда часто задается вопросом: «А если мы не правы?» Хаус в таких случаях обычно отвечает: «Тогда он / она умрет». Но в этом эпизоде он отвечает несколько мягче: «Тогда будем знать что-нибудь еще». И уже в финальной сцене, когда они вместе с Вилсоном смотрят медицинскую мыльную оперу, один из персонажей на экране телевизора спрашивает другого, зачем они это делают. Нужно ли озвучивать ответ? «Потому что мы врачи. Когда мы ошибаемся, люди умирают».
Другие темы.
Уважение — эта тема начинается с общения Хауса и Кадди, когда он цитирует песню — «Роллинг Стоунз»: «Нет, ты не всегда можешь получить то, что хочешь». Позже Кадди ответит ему другой строчкой из этой песни: «Если попытаться, то можно получить, что хочешь».
Эту тему можно проследить и в беседе пациентки с Вилсоном, когда она спрашивает, хороший ли человек доктор Хаус. Ответ Вилсона заставляет ее призадуматься: можно ли быть хорошим врачом, не заботясь о людях? Когда Ребекка отказывается от лечения, команда прикидывает, а нельзя ли опротестовать ее решение в судебном порядке, представив дело в таком свете, что болезнь оказала влияние на ее умственные способности? Здесь Хаус абсолютно тверд в своем решении не допустить такого поворота событий. Вилсон полагает, что теперь, встретившись с пациенткой лицом к лицу, Хаус уже не будет воспринимать Ребекку просто как еще одну историю болезни. Хаус уважает ее, а следовательно, должен уважать ее желания.
Форман и Кэмерон — обоих не устраивают причины, по которым их наняли на работу. Им кажется, что это свидетельствует о недостатке уважения со стороны Хауса. Получается, что Хаус пренебрег их заслугами в блестящих медицинских школах, успехами и даже тем, что они просто хорошие врачи. Кэмерон тем не менее настойчиво требует уважения от Хауса. «Как тяжело работать с человеком, который тебя не уважает», — говорит она.
Ляпы.
• В сцене, где Форман и Кэмерон вламываются в квартиру пациентки, Форман одет в костюм, в то время как на Кэмерон только открытая маечка на бретельках. Получается, что у худеньких двадцати-с чем-то-летних докторов уже бывают приливы? Или это просто такой способ намекнуть: «Что-то сегодня жарковато на улице, не правда ли?».
• В этой же сцене Форман обследует собачью лежанку и замечает, что у собаки блохи. Животного при этом не видно, и сценой ранее нас убеждали, что у Ребекки никого нет. Так кто же следит за ее собакой?
• Ребекка слепнет после разговора с Вилсоном, однако потом, когда она разговаривает с Хаусом, что-то не похоже, что она совсем ничего не видела, — она смотрит на дождь за окном, делает Хаусу «большие глаза» и весьма эмоционально плачет. Она же отказалась от лечения, почему же прозрела? Даже если она и способна различать только тени, ее жестикуляция выглядит фальшиво.
В чем дело, док?
• Трахеотомия в этом эпизоде максимально детализирована.
• Шейный бандаж слишком высоко размещен на горле Ребекки.
• Фанаты сериала вели споры по поводу возможности проведения трахеотомии в палате, где находится МРТ-сканер, поскольку намагниченность металлических предметов может сказаться на нем. Но некоторые уверяют, что хирургические инструменты вовсе не обязательно должны быть намагничены.
1.2. Отцовство.
Дата премьеры: 23 ноября 2004 г.
Сценарий: Лоуренс Каплоу.
Режиссер: Питер О'Фэллон.
Приглашенные актеры: Кайли Кохран (молодая мамочка), Алекс Скуби (Джон Фунстен), Скотт Мекловиц (Дэн), Пол Ганус (тренер), Робин Томас (отец Дэна), Венди Гэзелль (мать Дэна), Скотт Хошстадт (Джейк).
Постановка диагноза.
Серия «Отцовство» начинается с показа разгара игры в лакросс. (Эта игра, очень похожая на бейсбол, распространена в Канаде, только вместо бит используются штуковины навроде сачков. Не связано ли это с канадскими корнями Дэвида Шора, рожденного на берегах Онтарио?) В накале игрового азарта Дэн — шестнадцатилетний подросток — сталкивается с другим игроком так, что от удара у него начинается головокружение, в глазах все двоится. Однако операторские приемы (размытость, раздвоение картинки) еще до столкновения Дэна с соперником дают зрителю понять, что болезнь подростка не явится следствием полученной в игре травмы.
Затем под музыкальное сопровождение[20] идут титры, а в следующем кадре — крупным планом подошвы кроссовок (с четко различимым лейблом фирмы Nike), это ноги Хауса, которые он закинул на стол. Хаус изучает некий таблоид — что-то про жизнь знаменитостей, сосет красный леденец на палочке. Вошедшего Вилсона он просит побыстрее закрыть дверь, так как до конца приема осталось всего пять минут, и если на то, чтобы поставить диагноз мальчику, у него уйдет секунд тридцать, то на утешительную беседу с его матерью — двадцать пять минут!
— Да, беспокойство родителей может иногда раздражать! — замечает Вилсон, в качестве ремарки к названию эпизода.
Хаус заглатывает свой викодин, посасывая таблетку точно леденец, с которым он тоже не расстается.
Ничего не поделаешь — обязательства перед клиникой вынуждают Хауса принять мальчика и его родителей, имеющих на руках «подписанное» им назначение на прием. Сначала Хаус отрицает, что выписывал это назначение, но, поняв, что это «любезность» Кэмерон, отвечающей за его почту, он соглашается осмотреть подростка. Узнав, что Дэна мучают ночные кошмары, Хаус оживляется. Но дальше, отчитав родителей за непозволительную назойливость по столь незначительному поводу — легкий посттравматический синдром у их сына, вызванный небольшой травмой трехнедельной давности, — он теряет к ним интерес. И, посоветовав приобрести очки, заканчивает прием. Однако неожиданно его внимание привлекает непроизвольное подергивание ноги мальчика. Быстро осмотрев у подростка глазные яблоки, Хаус диагностирует «миоклональный тик» и заодно обращает внимание на различие цвета радужной оболочки глаз у сына и у отца.
— О чем нам говорит миоклональный тик? — задает коллегам первый вопрос Хаус на своем традиционном консилиуме, построенном по принципу «мозгового штурма».
— Ни о чем хорошем! Мозг теряет контроль над телом — не может заставить глаза сфокусироваться, регулировать режим сна и контролировать мускулы, — первым отвечает Форман, оправдывая свою фамилию.[21].
Хаус спрашивает, почему цвет глаз у отца и сына разный, и у них с Форманом начинается спор, они делают ставки на отцовство родителя Дэна.
Хаус решает понаблюдать за ночными кошмарами Дэна, сам становясь для мальчика частью этих кошмаров. Кстати, на протяжении всего сериала Хаус часто выступает как символ смерти, присутствуя в видениях пациентов, — видимо, его резкие заявления относительно возможного исхода болезни отпечатываются в сознании больных.
Сделав мальчику томограмму мозга, Чейз первым высказывает свое мнение, надеясь заслужить одобрение Хауса и получить невидимую золотую звезду, а Форман, естественно, тут же выступает с возражениями. В конце концов все приходят к общему мнению о необходимости хирургического вмешательства — проведения шунтирования между полушариями мозга, чтобы уменьшить давление «пробки».
— Сегодня — кошмары, а завтра он будет рыдать кровавыми слезами. — Хаус в своем репертуаре, в очередной раз подтверждая свой статус символа смерти.
Операция проходит успешно, однако врачи предполагают, что давление — симптом, а не проблема. И, по всей видимости, симптом рассеянного склероза. Чейз сообщает новости родным — в отличие от Кэмерон в предыдущей серии, он правдив и, ничего не скрывая, позволяет семье узнать диагноз (который, впрочем, еще нуждается в уточнении). Это рассеянный склероз, и это будет мучительно.
И тут случается непредвиденное — ночью Дэн неожиданно исчезает из палаты. Врачи предполагают, что мальчик может быть склонен к суициду. Взглянув на крышу, Хаус замечает, что кое-кто из санитаров бегает на крышу покурить и вполне способен не запереть дверь. Интересно, что в этой серии, как и в предыдущей, Хаус проявляет отменную осведомленность о привычках больничного персонала. Вспомним, что в пилотной серии он заметил насморк у буфетчицы, делающей бутерброды с салатом и яйцом.
В данном случае Хаус рассматривает ночные блуждания пациента как хорошие новости, считая, что такое состояние Дэна несовместимо с диагнозом рассеянного склероза. Кэмерон предполагает нейросифилис, однако в конце концов, как мы это еще не раз увидим в сериале, одна из пациенток Хауса в поликлинике — сумасшедшая мамочка со своим натуральным грудным молоком — приведет Хауса к разгадке болезни Дэна.
Интересные моменты.
• Наводящий ужас Хаус — ночной кошмар пациента. В этой серии юноша просит позвать родителей, в то время как жуткий доктор собирается отчекрыжить ему большой палец на ноге, приговаривая: «Будет больно, Дэн!».
• Лори исполняет эту сцену в совершенстве — естественно и зловеще! Кстати, следует отметить, что Хаус правильно называет имя пациента — и это верный признак маловероятности происходящего!
Верная подруга.
• Когда Кадди заявляет Хаусу, что он должен оплатить из собственного кармана тестирование ДНК родителей пациента — поскольку изначальной целью происходящего являлся выигрыш в заключенном пари на отцовство, — Хаус позволяет себе положить на стол, разделяющий их, свою клюку. И эта вызывающая дрожь ложно-сексуальная символика смотрится очень эффектно!
Кто лжет.
• Хаус и Вилсон спорят по поводу того, что является большей ложью — сбежать из поликлиники раньше времени или просто запереться в кабинете.
• Для того чтобы провести тест на установление отцовства, Чейз в шутку предлагает сказать семейству, что у их сына болезнь Хантингтона,[22] — «надо проверить всю семью, или они все умрут».
• «Мальчик, который подал в суд на волка» — имеется в виду знаменитая басня Эзопа, где разъясняется, что ложь приводит к тому, что в следующий раз тебе никто не поверит.
• Хаус лжет пациенту поликлиники, любителю судиться с врачами, что анализы на гонорею у того положительные. Или Хаус не лжет?
• Хаус проводит тестирование ДНК родителей пациента без их согласия — просто стащив их стаканчики из-под кофе.
• Родители пациента лгут мальчику все его шестнадцать лет, а теперь еще и докторам, что якобы являются его биологическими родителями.
• После того как Хаус с родителями пациента выясняет в кабинете Кадди, кто же из них больше виноват, он сокрушается по поводу их поведения, обращаясь к своей команде: «Неверное лечение убивает все надежды на правильный диагноз. Почему люди лгут мне?».
• Пациент знал, что родители скрывают от него правду, однако это никак не повлияло на его отношение к ним.
Смотровая.
• Кроссовки Хауса — это идея Хью Лори еще в пилотной серии. Художник по костюмам Кэти Крэндалл так рассказала об этом в интервью «Телегиду» в марте 2007 года: «Он подумал, что человеку, который ходит с помощью трости, нужна удобная обувь, а так как Хью Лори сам носит „Найк Шокс“, то мы их и использовали». В результате в костюмерной сериала накопилось 37 пар этих кроссовок размера 12 1/2 — обувка для Хауса.[23].
• Можно заметить, что в распечатанном Кэмерон назначении на прием указано, что Хаус принимает пациентов в поликлинике по понедельникам с 15:00 до 18:00. В предыдущей серии он ретировался из кабинета в четыре часа. И после этого она якобы заставила его проявить сочувствие? Ха!
• Назначение на прием подписано от руки — Грег Хаус. Подпись не особенно «девичья», но, возможно, сойдет за подпись мужчины с тростью.
• Пианино Хауса произведено фирмой Sohmer&Co, которая изобрела пятифутовые кабинетные рояли. Мы в первый раз видим инструмент дома у Хауса. Телефон надрывается — это подчиненные хотят сообщить, что они, выражаясь литературно, «теряют пациента», — но Хаус не собирается отвечать. Он слишком поглощен сигарой.
• Хаус и правда предлагает Форману кофе, даже наливает. Конечно, Форман провел всю ночь, спасая Дэна, блуждающего по крыше, однако для Хауса столь простой жест вежливости вовсе не является характерным. Возможно, Хаус стал более чутким — как говорит «эксперт по поддельным назначениям» доктор Кэмерон.
• Хаус заигрывает с Кэмерон. Когда она спрашивает: «Как насчет секса?» — имея в виду, разумеется, причину заболевания пациента, он не раздумывая отвечает: «Ну, это будет непросто. Мы работаем вместе, я тебя старше, но, возможно, ты любишь такое». Специалистам по развитию межличностных отношений следует взять этот диалог на вооружение.
• Чейз не участвует в пари по поводу отцовства. Зато Хаус выиграл 100 долларов у Кадди, 100 у Кэмерон, 200 у Формана и 600 у Вилсона, который предпочел вариант «двойная ставка или ничего». Хаус предложил ему пари после того, как присвоил остатки кофе родителей Дэна.
• В следующей серии Хаус продемонстрирует полное равнодушие к проблеме ложного отцовства, спрашивая беременную женщину, которой уже поздно делать аборт, насколько ее бойфренд похож на мужа.
Ляпы.
• В сцене игры в лакросс в начале эпизода появляется перевернутое изображение — слово TARTANS (название команды; переводится как «Шотландские горцы») на майках написано в зеркальном отображении.
• В начале эпизода Дэн играет за команду «Шотландские горцы». В финальной сцене его команда называется «Кометы».
• После первого хирургического вмешательства у Дэна достаточно длинные волосы. На нем надета хирургическая повязка и чепчик, однако не похоже, что голову ему побрили. Медсестра была так озабочена сохранением прически красавчика?
В чем дело, док?
• Глаза выдают — это касается тех актеров, кто не способен контролировать свое «зеркало души». Голова пациента закреплена при помощи специального устройства, однако проблема с вращением глазных яблок не решена. В сцене, когда Форман объясняет Дэну механизм взятия биопсии сетчатки, он говорит: «Мы пройдем сквозь твой зрачок. Ты не почувствуешь это. Твои глаза будут словно парализованы». Один из зрачков Дэна действительно абсолютно черный и расширенный, в то время как другой нормального размера. При приближении к глазному яблоку гигантской иглы пациент начинает косить. Мы можем быть уверены, что даже бутафорская игла ужасна, если вспомнить слова Формана.
• Пациент выздоравливает слишком быстро для такого диагноза. По данным экспертов, выживаемость при подостром склерозирующем лейкоэнцефалите (осложнение после кори) достаточно низкая. В 2004 году было зарегистрировано только 37 случаев заболеваемости корью в Соединенных Штатах. Для сравнения — по сообщениям Национального института здоровья, в период, когда вакцинацию против кори не проводили — до 1963 года, — заболеваемость составляла около 500 000 случаев каждый год.
1.3. Бритва Оккама.
Дата премьеры: 30 ноября 2004 г.
Сценарий: Дэвид Шор.
Режиссер: Брайан Сингер.
Приглашенные актеры: Марко Пелаез (фармацевт госпиталя), Кевин Зегерс (Брэндон Меррелл), Фэйф Принс (Беки Меррелл), Алексис Торп (Миндил), Лоурен Кохн (Джоди Мэтьюс), Джасон Стюарт (Адам Браун), Бен Кэмпбелл (Джерри Моррис), Джон Келли (Роберт Маррелл), Джошуа Вольф Колеман (фармацевт из пригорода), Бет Холл (Шелби Левер).
Постановка диагноза.
Серия начинается с панорамного показа идиллического университетского городка с дальнейшим наездом на спальню Брэндона, где последний, разговаривая по телефону, симулирует сильный кашель, чтобы не выходить на работу. На работу ему выходить действительно не придется: после бурного секса с подружкой он теряет сознание. О да, интрига сюжета завязывается в приснопамятной манере — с появления жертвы. Необходимо отметить, что хотя эта серия в эфир пошла третьей, но в графике съемок она была второй.
Следуя уже появившейся традиции, мы наблюдаем привычную перепалку между Вилсоном и Хаусом о необходимости принять этого пациента. В конце концов они приходят к выводу, что все сводится к интимной близости, а Хаусу все-таки придется принять его, поскольку он находится в отделении скорой помощи. Тема близости неуловимо проходит через всю серию, а откровенная сексуальная сцена — одна из первых в фильме.
Кроме того, в этой серии пациенты поликлиники могут воочию убедиться в «благорасположенности» к ним доктора Хауса. Встав перед ними и официально представившись, Хаус, заявив, что он — единственный доктор, который принимает здесь против своего желания, бравирует поглощением викодина и интересуется, не желают ли они, чтобы их принял другой доктор.
Его первая пациентка — женщина, простудившаяся на прошлой неделе и добавившая красителя в слюну, чтобы продемонстрировать доктору ее нездоровый цвет. После одного-двух оскорбительных замечаний Хаус становится вдруг удивительно чутким, догадавшись, — что пациентке грозит увольнение с работы с лишением медицинской страховки, в связи с чем она и стремится обследоваться по полной, — и предлагает ей выписать необходимое направление. Все же остальные его пациенты останутся ждать Кадди — такова уж его манера: улизнуть от выполнения тех обязанностей, которые ему не хочется выполнять. Больной с ангиной; женщина, протопавшая шесть миль и стершая ноги; юноша с МРЗ-плеером в заднице — все они останутся ждать Кадди. Все, за исключением пациента Вилсона. Вот и снова тема близости…
Между тем состояние Брэндона ухудшается. Симптоматика расширяется: отказ почек, лихорадка, низкое артериальное давление, кашель, тошнота, боли в брюшной полости и кожные высыпания. Подружка Брэндона достаточно сильно озабочена его состоянием, чтобы без всякого стеснения в откровенном разговоре с Чейзом предположить, что всему виной ее агрессивное поведение в постели. Обмен мнениями между Чейзом и Кэмерон по этому вопросу приводит их к разногласию. После того как Кэмерон устраивает ему ликбез по части секса, Чейз холодно вопрошает: «А у тебя так было?» В сериале это первый намек на флирт между Чейзом и Кэмерон. Каждый, кто интересовался вопросами сексуального поведения человека, знает, что влечение основывается и на близости объекта в том числе, вот почему Чейз не может не интересоваться Кэмерон, в типично школьной манере спрашивая Формана: «А она странная, не правда ли?» Странности человека, как и его недоступность, бывает, только усиливают влечение.
Другие любопытные межличностные отношения в этом эпизоде — это отношения между Хаусом и Форманом. Они основываются на активном противоречии: Хаус вроде как требует от Формана каких-то соображений относительно диагноза Брэндона, однако всякий раз перебивает его, не давая высказать свою точку зрения. Чейз же на протяжении, данной серии продолжает играть роль «послушного сынка», который хочет быть учеником звезды и постоянно оправдывает Хауса перед Форманом.
Да, симптомов у болезни Брэндона многовато, что не может не вызывать тревогу у Хауса и команды. В итоге это напоминает им принцип «Бритвы Оккама»: «То, что можно объяснить посредством меньшего, не следует выражать посредством большего».
Вначале Хаус предполагает возможность ошибки фармацевта, когда пациент покупал препараты от кашля, но эта гипотеза вроде бы не находит подтверждения и отвергается. В последующих заключениях команда приходит к верному на первый взгляд решению проблемы, однако затем возникают сомнения — и разгадка все еще под вопросом. Озарение посещает Хауса, когда доктор Ватсон… ой, простите, конечно же — доктор Вилсон! Так вот, озарение приходит к Хаусу, когда доктор Вилсон выписывает ему рецепт на викодин. Хаус проводит аналогию: если его близость с Вилсоном позволяет ему получать лекарство без врачебного осмотра, то и Брэндон мог обратиться в любую аптеку — и получить лекарство. Тут и произошла ошибка — Хаус находит таблетки колхицина,[24] внешне очень похожие на таблетки от кашля. Принцип «Бритвы Оккама» и первая гипотеза все-таки оказываются верны.
Интересные моменты.
• Красноречивые рассуждения Кэмерон о том, какие процессы происходят в человеческом организме во время секса, ошеломляют Чейза. Она заигрывает с ним на грани фола. Мы видим, что она прекрасно отдает себе отчет о произведенном впечатлении, свидетельством чему служит резкое «Нет!», сказанное ожидающему продолжения Чейзу. В то же время плавный переход от сексуального описания многочасового женского оргазма к реплике «Эй, Форман, что это?» настораживает и веселит.
Верная подруга.
• Роль трости в этом эпизоде проигнорирована; деревянной подружке Хауса не уделено никакого сколько-нибудь значимого внимания.
Кто лжет.
• Брэндон лжет своему начальству, поскольку хочет остаться в постели со своей подружкой.
• Вилсон избегает лжи, когда объясняет Хаусу, почему он хочет, чтобы именно Хаус занялся делом Брэндона. Прежде мы видели, как Вилсон прибегает к уловкам в таких ситуациях, но в этот раз он откровенен.
• Кэмерон пытается манипулировать Чейзом, демонстрируя свою власть над ним. Это не ложь, но у нее определенно есть скрытые мотивы.
• Хаус лжет, заявляя пациентам поликлиники, что они не могут, в отличие от него, получить викодин. Мы уже знаем, что иногда он склонен к сочувствию.
• Мать Брэндона, дающая сыну лекарство от кашля, лжет, не сообщая докторам о своих действиях.
• Сын лжет, скрывая, что принял это лекарство.
• Хаус прикидывается, что ему нужна помощь, дабы поставить простейший диагноз.
Смотровая.
• Вилсон в этой серии явно остроумнее, нежели Хаус…
• После спора с Кадди Вилсон напоминает Хаусу о тонкости грани между любовью и ненавистью; снова тема близости.
• Мы можем наблюдать, как отражение Чейза в стеклянной стене накладывается на изображение Хауса, находящегося в своем кабинете. Этот метод съемки получил распространение благодаря знаменитому тандему режиссера Райнера Вернера Фасбиндера и оператора Михаэля Бальхауса — именно они впервые применили его.[25] Такая раскадровка подразумевает единство и борьбу противоположностей. Другими словами, даже когда команда Хауса поддерживает шефа, в его натуре все равно остается нечто такое, что их разделяет.
• Сцена, в которой Кэмерон со всей откровенностью рассуждает о сексуальных радостях, а Чейз проливает кофе, лишний раз доказывает, что Форман прав: Кэмерон завладела эротическими фантазиями Чейза.
• Единственный вопрос, возникающий после просмотра этой серии, так и остается открытым: почему некоторые родители сами назначают лечение своим детям, не понимая и не зная, как это скажется на здоровье последних? Это выглядит бесподобно, когда мама приносит сыну, лежащему в больнице практически при смерти, безобидные, с ее точки зрения, таблетки от кашля, не ставя об этом в известность врачей. До этого Чейз и Форман рассуждают о власти, которую имеют лечащие врачи над пациентами. «Они согласились на лечение?» — спрашивает Чейз. «Конечно! Мы же доктора», — отвечает Форман. Так-то оно так, если бы не родительское вмешательство в процесс лечения. Команда решается поместить Брэндона в стерильную палату, чтобы оградить его организм от любых внешних факторов, Форман при этом предупреждает: «Если парень подхватит простуду, он умрет!» Это предостережение должно повергнуть в ужас любого родителя, тем более мать Брэндона, которая параллельно занимается лечением сына.
• В одной и той же сцене Хаусу приходится дважды напоминать имя пациента.
• Тема этой серии будет продолжена в серии 2.15 «Бестолковый» — там Хаус также с самого начала будет уверен в причинах заболевания, но не может это обосновать.
• Работа с людьми действительно делает тебя лучшим врачом, — говорит Кадди Хаусу, закрывая тему близости.
Ляпы.
• Фанаты сериала отмечают, что буква «F» в слове «Fever» (лихорадка) по-разному написана в разных сценах на белой доске. Другой неоднократно повторяющийся ляп относится к прическе Кэмерон: когда она разговаривает с Чейзом о сексе, волосы у нее заправлены за ухо, а секундой позже спадают на лоб. В следующем кадре, когда нам показывают Кэмерон в профиль, прядь опять перемещается за ухо.
• Поклонники также указывают на погрешности в использовании электронной игры «Геймбой», которой так увлекается Хаус. Дело в том, что звуки, которые издает игрушка, не соответствуют тем, что на самом деле сопровождают игру «Метроид — нулевая миссия». К этому можно относиться по-разному — и как к потрясающей наблюдательности фанатов, и как к чрезмерному формализму.
1.4. Материнство.
Дата премьеры: 7 декабря 2004 г.
Сценарий: Питер Блейк IV.
Режиссер: Ньютон Томас Сигел.
Приглашенные актеры: Эвер Каррадин (Карен Хартиг), Кеннет Чой (доктор Лим), Бенжамин Паррилло (доктор Кубисак), Сэм Траммелл (Этан Хартиг), Кресс Вильямс (поверенный госпиталя), Двигт Армстронг (Чарли), Нэйт Торренс (молодой человек), Жоселин Джексон (молодая женщина), Хеди Барресс (Джилл), Мелисса Марсала (Лупино), Александра Бокуин Чун (Ким Чен), Мэдисон Бауэр (пациент из мыльной оперы), Марк Менард (доктор из мыльной оперы), Шон Картер Петерсон (студент-медик), Донна Стернс (волонтер).
Постановка диагноза.
Душещипательная, вышибающая слезу серия начинается с крупного плана новорожденного. Пока молодые родители с умилением придумывают имя младенцу, он срыгивает, и из их разговора мы понимаем, что это уже не в первый раз. Вообще-то эта физиологическая реакция вполне обычна для грудничков, но в данном случае настораживает другое — ребенок срыгивает еще до еды. Младенца срочно забирает акушер, и ребенок теряет сознание у него на руках. Позже мы поймем, что эта кроха — Максина — тот ребенок, который не выживет. Да, в этой серии впервые нам покажут смерть, причем в одном из самых жестоких ее проявлений. Это лечебное дело попадает к Хаусу по стечению обстоятельств — случайно. Вообще роль случая в этой серии является одной из ключевых тем.
Бездельничая за просмотром мыльной оперы в ординаторской акушерского отделения, Хаус слышит разговор врачей о проблемах с новорожденным. Почуяв неладное, он призывает свою команду к «охоте на кроликов» — так он в свойственной ему манере предлагает им обследовать всех младенцев, находящихся в родильном отделении. Обычно Кадди с Вилсоном приходится выламывать Хаусу руки, заставляя его принимать пациентов, но в этот раз все происходит наоборот: они оба отговаривают его брать на себя ответственность.
— Ты расстроен, потому что тебя акушеры выгнали из ординаторской, — пытается уколоть Вилсон.
А Кадди в свою очередь злословит по поводу домыслов Хауса о возможной вирусной эпидемии. Однако их ирония исчезает без следа, когда обнаруживаются еще три младенца с аналогичными симптомами.
Обыденная жизнь клиники, которая проходит фоном, тоже так или иначе затрагивает тему материнства. Например, Джилл занимается марафонским бегом, однако никак не может сбросить лишний вес. В чем же причина? Очень просто — она, несмотря на имплантированное гормональное противозачаточное средство, беременна, и срок не менее четырех месяцев. Не будучи уверенной в отцовстве своего мужа и боясь разоблачения, Джилл просит Хауса провести анонимное обследование ее мужа для установления истинного отца будущего ребенка. Однако Хаус, вполне допускающий зачатие ребенка на стороне и измену мужу, интересуется:
— А ваш любовник похож на мужа? — И продолжает: — Самые прочные браки основываются на обмане. И у вас обнадеживающее начало!
Останется ли он верен этой своей догме во втором сезоне, когда будет продолжена тема супружеского обмана?
В то время как Кадди закрывает на карантин родильное отделение, которое Хаус называет «ее ребенком», и продолжает поиски возбудителя инфекции, команда Хауса начинает лечение младенцев наудачу, надеясь антибиотиками нейтрализовать инфекцию. Дважды Кэмерон должна была сообщать плохие новости семейству Чен-Лупино, и дважды вместо нее это делали другие доктора. Нам уже приходилось видеть эту слабость в поведении Кэмерон относительно плохих новостей, но в данной серии это проявляется намного более контрастно и сфокусированно. Когда Форман отчитывает ее в первый раз, она слабо сопротивляется:
— Мне легче умереть самой, чем видеть, как умирают другие.
Поскольку из-за антибиотиков у младенцев начинают отказывать почки, Хаус решает прибегнуть к «терапевтической проверке». Метод основывается на том, что из двух вводимых пациенту антибиотиков доза первого уменьшается за счет увеличения дозы второго, в то время как для другого пациента все сделано в обратной пропорции. Напряженность этого момента хорошо передается словами Формана, обращенными к Хаусу:
— Таким образом, вы приговариваете одного из этих детей к смерти, основываясь на случайном жребии?
— Полагаю, что да, — признается Хаус.
И мы снова видим двойственность его натуры: с одной стороны, он способен приносить смерть, а с другой — готов примерить на себя роль Бога. Хаус выглядит несчастным и далек от игривого тона при общении с пациентами. В таком вот выборе — тяжесть его работы.
Интересные моменты.
• Для такой напряженной серии трудно обозначить «интересные моменты», однако Хью Лори и здесь находит возможность для юмора. Пациентке, не подозревающей о своей беременности, он говорит: «Не переживайте! У многих женщин заводится такой паразит. Они придумывают ему имя, покупают нарядные тряпки и со временем выводят на прогулку с другими паразитами». Джилл никак не может уловить смысл.
Верная подруга.
• Хаус вручает трость Кэмерон.
Кто лжет.
• Форман разъясняет Хартигам, какие варианты лечения их ребенка возможны — со всеми рисками. Он называет это последней отчаянной попыткой. Кэмерон, напротив, ничего не говорит о курсе лечения, а только произносит: «Если это сработает, мы узнаем через двадцать четыре часа».
• Беременная Джилл просит Хауса, чтобы он инкогнито проверил на отцовство ее супруга, объяснив последнему, что это обычное обследование. Хаус, очевидно, выполняет ее просьбу, потому что сообщает Джилл хорошие новости во время ее следующего визита.
Смотровая.
• Жизненная ситуация важнее для Хауса, чем страсти, разыгрываемые по телевидению. Он бросает просмотр мыльной оперы, чтобы заняться выявлением инфицированных младенцев, — хотя, в общем-то, это не его забота.
• Форман, пожалуй, действительно фаворит Хауса. Во время «охоты на кроликов» он объединяется с Хаусом, тогда как Чейз с Кэмерон образуют другой тандем.
• Несмотря на неспособность Кэмерон ко лжи, она все-таки находит возможным в разговоре с парой Чен-Лупино «подсластить горькую пилюлю правды». «Если их ребенок умрет завтра, ты думаешь, они проклянут меня за то, что я сказала им сегодня? Нечего даже думать об этом!».
• Мы обнаруживаем, какой впечатлительный, оказывается, Чейз — в случае с ребенком Чен-Лупино. Младенец умирает, и дефибрилляция сердца уже не имеет смысла, однако Чейз продолжает раз за разом пытаться запустить сердце. Он не может поверить в смерть ребенка.
• «Удостоверься, что она выполняет свою работу», — говорит Хаус Вилсону, когда Кэмерон пытается уклониться от извещения родителей о смерти ребенка. Несомненно, тяжелый момент, но этот случай показывает, сколь ответственно Хаус относится к своему делу. Он полагает, что Кэмерон должна научиться полностью отдаваться работе, в том числе и самым тягостным ее сторонам. Вскоре мы можем понаблюдать за Хаусом, собирающимся произвести вскрытие трупика младенца. Эта печальная сцена оставляет зрителя в раздумье: какая же часть их работы является наиболее трудной — весть о смерти или рассечение вот этого тельца?
• Позже, в лифте, Хаус интересуется у Формана состоянием Кэмерон — вот тут он демонстрирует доброту и отзывчивость. Форман озадачен интересом Хауса и в пику его волнению равнодушно отвечает: «Прекрасно». Заметим, что Форман всегда оберегает себя от участия в драматических сценах и по мере сил избегает их.
• Наконец, Хаус спрашивает Кэмерон о ее опыте столкновения со смертью: «Ты уже теряла кого-то? Ты потеряла ребенка?» Она обзывает его ублюдком, и через мгновение мы видим ее на лестнице — Кэмерон наблюдает, как выписывают малыша Хартигов. Мы пока еще не знаем, какую роль играла смерть в жизни Кэмерон, но можем догадываться, что Хаус был недалек от истины.
Ляпы.
• Хаус допускает ошибку в расчетах срока родов своей пациентки из поликлиники. Проводя вскрытие младенца, он указывает дату — 2 декабря 2004 года. Позже, когда пациенты его спрашивают о сроке, он называет конец марта — «примерно через пять месяцев». Да, но если сейчас декабрь, то примерно пять месяцев истекут в апреле.
В чем дело, док?
• Когда в начале серии малышка Максина начинает срыгивать, ее родители объясняют, что она ничего не ела, чем можно было бы срыгнуть. Хаус, читая историю болезни, называет возраст Максины — 36 часов. Но младенец не мог быть некормленым 36 часов! Таким образом, один факт противоречит другому.
• Хаус с командой обсуждают наличие возможных вирусных возбудителей, они исключают из «списка подозреваемых» вирусы семейства герпесвирусов,[26] при этом оставляя в списке цитомегаловирус, который, между прочим, также относится к этому семейству.
1.5. Куда ни кинь…
Дата премьеры: 14 декабря 2004 г.
Сценарий: Сара Б. Купер.
Режиссер: Грег Яйтанис.
Приглашенные актеры: Элизабет Митчелл (сестра Августина), Лусинда Джинни (сестра Евхаристия), Тайжи Колеман (технический работник), Джеймс Симингтон (священник), Дэкин Мэттьюс (Марвин / Санта-Клаус), Энн Доуд (мать-настоятельница), Лори Ром (сестра Пиус).
Постановка диагноза.
Чем Рождество в Принстон-Плейнсборо может отличаться от обычных дней? Разве что присутствием среди пациентов трех монашек да Санта-Клауса, страдающего расстройством желудка…
Итак, отдавая должное рождественской теме, — вопросы Веры и Доверия в данной серии!
Доктор Хаус, в свойственной ему манере, хотел бы проигнорировать сестру Августину, прибывшую в госпиталь с двумя своими коллегами более часа назад, однако за пять минут до окончания дежурства был, как и следовало ожидать, отловлен доктором Кадди и вынужден провести осмотр необычной пациентки. Диагноз поставлен быстро: сыпь и язвы на руках сестры — вовсе не стигматы, как склонны толковать некоторые монахини, а всего лишь контактный дерматит, развившийся, очевидно, как реакция на средство для мытья посуды, которое применялось при чистке недавно пожертвованной монастырю медной утвари. Столь мирской диагноз вызывает благодарность старшей из монашек — сестры Евхаристии, уверенной в воле одного лишь Всевышнего послать болезнь и излечение от нее, но не одобряющей разговоры о стигматах. Сестра Августина принимает антигистаминное, запивая чаем из своего термоса, и… Видимо, случай «аллергии на лекарство от аллергии». События при анафилактическом шоке развиваются стремительно — приступ тяжелой одышки должен быть остановлен уколом эпинефрина (адреналина), однако вместо восстановления дыхания у пациентки начинается тяжелый сердечный приступ.
Придя в себя, сестра Августина скажет своей младшей коллеге:
— Верь, сестра, все происходит не без причины.
Так в чем же причина сердечного приступа — в передозировке адреналина, введенного Хаусом, или в наличии неустановленного заболевания? У доктора Хауса есть на поиски 24 часа, прежде чем Кадди будет вынуждена сообщить юристам больницы о возможно допущенной им халатности. Уверенность не является слабой стороной Хауса, а значит, он будет искать, допуская только теоретическую возможность ошибки, но отрицая факт ее совершения.
— На стороне сестры Августины Бог, — считает Форман.
Кэмерон же не верит в Бога, она верит только в некий высший порядок, а прежде всего — безоглядно и полностью в одного человека, в доктора Хауса. Форман, наоборот, не понимает, как верить человеку, не способному даже допустить, что он может в чем-то ошибиться. Чейз уходит от вопросов веры, но признается, что не выносит монахинь.
После того как у сестры Августины развивается эпилептический припадок как симптом герпетического энцефалита, команде Хауса становится понятно, что лечить ее дальше гормональными препаратами невозможно из-за нарушений в иммунной системе. Хаус уверен в необходимости применения гипербарической оксигенации, в то время как у Формана противоположное мнение, он считает нужным придерживаться при лечении утвержденных протоколов.
— Меня одновременно забавляет и раздражает, что ты думаешь, будто можешь переупрямить меня, — говорит Хаус Форману. — Я уверен, а ты — нет. Вопрос в том, что ты будешь делать.
При усилении противоречий между ними Форман делает выбор, сообщая о своих сомнениях Кадди, после чего Хауса отстраняют от лечения пациентки. Вера сестры Августины в Хауса также ослабевает.
Сомнение — вот теперь главная тема, и Хаус начинает сомневаться в себе. Доктор Вилсон, обычно воплощающий совесть Хауса, застает его проверяющим ящик со шприцами с адреналином. Редчайший эпизод — Хаус не уверен в правильности совершенных действий.
Уже после обнаружения причины сердечного приступа — а ей оказался принятый сестрой чай из травы норичника,[27] усиливающий действие адреналина, — Хаус читает нотацию Кэмерон о необходимости отстаивать свое мнение. Ведь Кэмерон с самого начала утверждала, что все симптомы, если исключить сердечный приступ, указывают на наличие тяжелой длительной аллергической реакции, но не настаивала на этом, поскольку данный диагноз косвенно свидетельствовал бы об ошибке Хауса с дозой адреналина.
— Твое нежелание придерживаться этого диагноза чуть не убило больную. Бери пример с Формана! — отчитывает ее Хаус.
Итак, проблема теперь только в причине аллергической реакции. Замученную болезнью сестру Августину помещают в стерильную комнату, где полностью исключены контакты с внешним миром, а значит, и с аллергенами. Сестра утрачивает веру и в Хауса, и в Бога, — она страшится смерти. Неожиданно на помощь приходит Чейз, согласившийся помолиться вместе с ней и напомнивший псалом из Послания Петра: «Эти испытания лишь проверяют вашу веру…» Оказывается, Чейз когда-то учился в семинарии, о чем догадывается вездесущий Хаус:
— Почему хорошие мальчики становятся хорошими мальчиками?
После выяснения и извлечения причины аллергии — внутриматочного контрацептивного средства из меди — сестра Августина отплатит Чейзу той же монетой, прочитав молитву о блудном сыне, еще раз напомнившую, какую роль сыграли чувство долга и желание соответствовать чьим-то ожиданиям в развитии личности Чейза.
Интересные моменты.
• Достаточно враждебный флирт Хауса с сестрой Евхаристией в больничной часовне. Утверждение Хауса, что менее чем за две минуты сестра впала при помощи своих высказываний и поведения в четыре из семи смертных грехов (гордыня, злоба, зависть, обжорство), а судя по ее взгляду, собирается предаться и пятому — похоти.
Верная подруга.
• Кэмерон приносит в честь Рождества леденцовые трости.
«Что это еще за чертовщина? Леденцовые трости, — передразнивает Хаус. — Ты что, смеешься надо мной?».
Кэмерон, как и всегда, принимает его всерьез и оправдывается.
• Направляясь в стерильную палату к сестре Августине с целью уговорить ее довериться ему, а не Богу и остаться в госпитале, Хаус оставляет свою трость перед входом. Обычно трость — это символ его мужественности. Здесь — еще и символ его гордыни?
Кто лжет.
• Хаус не лжет, когда уверяет, что он ввел правильное количество адреналина. Он говорит правду. Но он лжет, когда Кадди ожидает его признания в халатности: «Да, я был там, в клинике, пьяный, открыл шкафчик и с закрытыми глазами вытащил первый попавшийся шприц…».
• Сестра Евхаристия сообщает Хаусу, что Августина не всегда говорит правду. В переводе Хауса для его команды это звучит как: «Старая монашка считает, что больная монашка еще и лживая монашка».
• «Вы плохой лжец, доктор Чейз», — говорит Августина после его утверждения, что ее пульс в норме. Она абсолютно права. В каждом эпизоде, где Чейз лжет, другие персонажи всегда замечают это, да и мы тоже.
• Хаус пытается уличить во лжи настоятельницу монастыря и других монахинь — ведь они не рассказывали правды о прошлом сестры Августины. Настоятельница объясняет Хаусу, что они не лгали, поскольку считают, что их жизнь начинается заново после произнесения обетов!
Смотровая.
• Обычно Хаус хватается за викодин в стрессовой ситуации. В данном случае он немедленно достает пилюли, как только замечает трех монашек в своей смотровой.
• После того как Хауса отстранили от ведения пациентки, Кэмерон бросает Форману: «Ты сделал то, что считал нужным!» Если бы она сказала: «Ты сделал то, что нужно», это означало бы одобрение и понимание причины его действий. Простое добавление слова «считал» однозначно выражает ее позицию.
• За время, прошедшее от момента поступления в госпиталь монашки до отстранения Хауса, пиджаки на докторе Хаусе меняются не менее трех раз. Означает ли это, что на самом деле Кадди дала ему более суток для доказательства его невиновности?
• Заметили ли вы короткий кадр, снятый через сквозное внутреннее окно при посещении Хаусом монастыря, когда он разговаривает с матерью-настоятельницей на кухне? Наверху с той стороны окошка висит набор медной утвари, а с нашей стороны — распятие. Комбинация этих предметов точно указывает на главную причину заболевания его пациентки — медный крест, находящийся у нее в матке в качестве противозачаточного средства. Это центральный эпизод, но только при повторном просмотре его можно оценить, как вкрапленный в диалог ключ к разгадке.
• Чейз полностью раскрывает название серии. Высказывание «Осудят, если ты сделаешь, и осудят, если не сделаешь» принадлежит Элеоноре Рузвельт и полностью звучит как: «Поступай по велению своего сердца — все равно тебя осудят, как бы ты ни поступил: тебя будут проклинать, если ты это сделаешь, и проклинать, если не сделаешь». Большинство героев можно осудить в сложившейся ситуации: Чейза — за потерю его веры в Бога, Хауса — за возможную ошибку, Кэмерон — за отсутствие веры в себя и в свой диагноз, даже несмотря на то, что она сохраняет веру в Хауса. Только Форман не может быть подвергнут критике — он поступает, как считает нужным.
• Вилсон предлагает рассматривать состояние сестры Августины как проявление Божьей воли. Хаус отвечает, что это не его воля, опять присваивая себе статус Высшей силы.
• Вилсон может думать, что Хаус направляется в ад прямой дорогой, однако у Хауса иное мнение относительно еще одного рождественского гимна — и в финальных кадрах он исполняет на пианино рождественскую мелодию «Молчаливая ночь».
• В финальных кадрах мы видим Кэмерон, открывающую коробку с рождественским подарком, который кто-то оставил на ее столе, — и нам, конечно, хочется верить, что это был Хаус, способный все-таки иногда на нежность, несмотря на весь эгоцентризм.
Ляпы.
• В этом эпизоде они практически отсутствуют. Единственным ляпом можно считать выбившиеся из-под шапочки волосы Чейза во время проведения интубации в стерильной палате, сами собой потом заправившиеся обратно.
В чем дело, док?
• В киношной интернет-базе IMDB процитировали доктора Формана, ссылающегося на количество «эофинозилов» у пациента, в то время как правильно этот термин произносится как «эозинофил» и обозначает клетку крови. В специальном выпуске, посвященном первому сезону фильма, Дженнифер Моррисон провела экскурсию по госпиталю Принстон-Плейнсборо и разъяснила трудности, связанные с употреблением актерами сложных слов, особенно если эти слова приходится одновременно писать на знаменитой белой доске. Возможно, Омар Эппс просто оговорился.
1.6. Метод Сократа[28].
[28].Дата премьеры: 21 декабря 2004 г.
Сценарий: Джон Манкевич.
Режиссер: Питер Медак.
Приглашенные актеры: Стейси Эдвардс (Люсиль Пальмеро), Арон Гимельштейн (Люк Пальмеро), Джон Проски (доктор Бергин), Соня Эдди (Салли), Пэт Мьюзик (Трина Уайфф), Лилас Лэйн (Терри), Вероника Лей (Венди), С. Ксавиер Дрэйтон (ленивый служащий).
Постановка диагноза.
В первой же сцене эпизода мы знакомимся с Люсиль Пальмеро — она и будет здесь главной пациенткой, страдающей галлюцинациями и болями в ноге. Причина, предположительно, заключается в тромбозе вен. Тут же нам показывают и метод, при помощи которого она пытается справляться со своими проблемами, — несколько глотков алкоголя. И по всей видимости, она лечится спиртным с прошлой весны, когда ей впервые был поставлен диагноз — шизофрения. Пока социальный работник готовит документы для продления пособия по нетрудоспособности, Люси хватается за сердце и теряет сознание, — что ж, начало вполне стандартное. Добавим к этому подтвержденный тромбоз глубоких вен, пятнадцатилетнего сына и Хауса, с увлечением читающего газету — сразу после титров.
Возраст и сопутствующие ему проблемы — вот главная тема этого эпизода. Во-первых, Хаус не может не заинтересоваться тем фактом, что пациентка слишком молода для своего диагноза — ей 38, и «ей не хватает 20 лет, чтобы заработать тромбоз». Во-вторых, как бы там Хаус ни пытался откреститься от неизбежного, но у него день рождения. В-третьих, несовершеннолетний сын пациентки Люк вынужден лгать насчет своего истинного возраста, заявляя, что ему уже восемнадцать — для него это единственная возможность остаться жить вместе с матерью и получать для матери необходимую медицинскую и социальную помощь.
В течение первой же минуты обсуждения диагноза Хаус отвергает шизофрению как причину тромбоза глубоких вен. И, вопреки своей обычной манере поведения, отправляется лично пообщаться с пациенткой, вызвав бурную реакцию коллег.
— Ты отказываешься разговаривать с пациентами, потому что они лгут, но только тебе дают пациентку, у которой отсутствует представление о реальности… — начинает нудеть Вилсон.
На что Хаус ему отвечает:
— Если бы не Сократ, этот безумный шизофреник, мы бы не знали, что такое метод Сократа. Лучший метод обучения всему чему угодно.
Чейз и Форман тоже не остаются в стороне от обсуждения визита Хауса к пациентке.
— Ему нравятся сумасшедшие. Нравится, как они думают, — уверяет Чейз, демонстрируя неплохое знание обсуждаемого предмета.
— Они плохо думают. Это определение сумасшествия, — замечает Форман. — Поэтому они ему и нравятся. Они не скучные.
Вилсон принимает участие в беседе, добавляя, что Хаус обожает головоломки.
Что же, Хаус, которому всегда необходимо найти разгадку, может быть очень терпеливым, когда надо, — он не жалеет времени на расшифровку высказываний пациентки. Сидя возле ее больничной койки, покручивая в руках свою трость, он ведет беседы. «Нет, мы говорим не о бейсболе, не о „Метс“,[29] а о „медс“ — лекарственных препаратах» — так он направляет ее мысли в нужное русло.
— Никто мне не верит, — жалуется Люсиль.
— Я верю, — возражает Хаус.
Тут возникает вторая отсылка к тематике дня рождения — на приеме в поликлинике, где молодая красивая мамочка хочет услышать от Хауса лекцию о вреде сладкого для фигуры ее дочки, прикрываясь просьбой о тесте на стрептококки. На самом деле она собирается отказать дочке в торте ко дню рождения, однако Хауса так легко не провести.
Напряжение нарастает, когда Хаус запрещает своим подчиненным назначать пациентке психотропные препараты: он уверен, что отказ от лечения шизофрении может привести к разгадке заболевания Люсиль. Тем не менее Форман делает ей инъекцию галдола[30] — для собственного удобства, чтобы проще было взять пробу на свертываемость крови.
Сын пациентки не может не пожаловаться Хаусу — он говорит, что у Люсиль от галдола «немеет душа». Хаус недоволен поведением Формана, особенно после того, как у Люсиль начинается кровавая рвота, но одно, по крайней мере, он признает: галдол помог диагностировать у пациентки дефицит витамина К. Логика Хауса такова: теперь можно абсолютно доверять тестам на свертываемость крови, поскольку после седативного воздействия кровь в сосудах пациентки течет как полагается. Так или иначе, но поставленный диагноз не удовлетворяет Хауса, и он требует от команды дополнительных версий. Чейз, например, уверен, что основная проблема пациентки — это алкоголизм. По всей вероятности, он опирается на собственный жизненный опыт.
Обнаружение дома у пациентки в холодильнике шести упаковок гамбургеров разъясняет недостаточность витамина К, однако не приближает команду к разгадке. В конце концов две вещи наведут Хауса на мысль, что у Люсиль вовсе не шизофрения, — сначала он обнаруживает, что у нее опухоль печени, а затем появляются сотрудники службы опеки, прибывшие за Люком. Хаус понимает, что именно Люсиль позвонила в службу опеки: она не могла больше допустить, чтобы сын ухаживал за ней. А это слишком логичный поступок для сумасшедшей. Ее действия и ее возраст — вот что составляло разгадку.[31].
Интересные моменты.
• Второй пациент Хауса в поликлинике — мужчина с неукротимой икотой, — безусловно, привносит комическую нотку в этот эпизод, особенно когда Хаус советует ему постараться ударить себя посильнее.
Верная подруга.
• Когда сын пациентки преграждает Хаусу дорогу, возмущаясь, что его матери дали успокоительное, хотя он просил этого не делать, Хаус угрожает: «У меня есть трость и я знаю, как ей пользоваться».
• Хаус отвешивает Кадди комплимент, насмешливо замечая, что ее костюм прямо-таки кричит: «Я все еще женщина». Кадди в долгу не остается, отпуская в свою очередь едкий комментарий: «Твоя большая трость тоже незаметна».
• Хаус вешает свою трость на разделительную перегородку, прежде чем помочиться, — в тот момент, когда в мужской туалет врывается Кадди с целью продолжить выяснение отношений.
Кто лжет.
• В разговоре с социальным работником Люк упоминает, что «на попечении» находится его младший брат, в то время как он, старший, просто помогает матери. Очевидно, что у него нет братьев, это он находится на попечении.
• Люк заявляет, что ему восемнадцать лет, в то время как на самом деле ему только что исполнилось пятнадцать.
• Кэмерон сообщает сотрудникам лаборатории, что пациентка потеряла две единицы крови и если это произойдет еще раз, то она умрет. Таким способом она вынуждает их провести тест на свертываемость крови как можно скорее. «Случись это дома, она бы уже была мертва», — говорит Чейз, оправдывая ее ложь.
• «Что, все лгут, кроме шизофреников и их детей?» — спрашивает Кэмерон у Хауса, когда тот отказывается поверить, будто пациентка могла скрыть от них прием еще каких-либо препаратов. Это даже не вопрос, а скорее утверждение — учитывая, что в этом эпизоде все именно так и происходит. Ну, за исключением одной вещи, которую мать делает тайком от сына.
• Хаус уверяет Люка, что он может установить возраст по рентгеновскому снимку костей. На самом деле этот снимок даже не имеет к Люку никакого отношения.
• Хаус предлагает накачать опухоль пациентки этанолом, чтобы уменьшить в размерах и обмануть хирурга, — что они успешно и проделывают. Вся команда и Вилсон на стороне Хауса.
• Хаус не собирается разуверять Люка в его убежденности по поводу того, кто позвонил в социальную службу. Он предпочитает обман ухудшению взаимоотношений между сыном и матерью (а они все-таки воссоединились).
Смотровая.
• В первый раз мы узнаем о предпочтениях Хауса в еде — рубеновский сэндвич,[32] «сухой, без картошки фри и огурцов», 5 долларов 80 центов с налогами. Он выпроваживает из палаты сына пациентки в кафетерий, снабдив его деньгами и указаниями.
• «Не лги ему, хромоножка. Жизнерадостная Люси никогда не лжет Люку. Посмотри, что я с ним делаю», — говорит Люсиль Хаусу. Это звучит как абсолютный бред, однако, если задуматься, — нет, это ее способ объяснить свои взаимоотношения с сыном. И способ спросить Хауса, может ли она ему доверять.
• Кэмерон представляется Люку как Эллисон Кэмерон, а не как доктор Кэмерон. Звучит несколько странно, особенно если учесть возраст мальчика.
• Кэмерон — первая, кто вспомнил о дне рождения Хауса. Она уверяет, что выяснила это, разбирая его электронную почту.
• Стихотворение, которое Люк читает матери вслух, — это «Хвала ей» Уильяма Батлера Йейтса. Первые три строчки стихотворения, которые мы не слышим в этой сцене, звучат так: «Она первая из тех, кому я мог слышать хвалу / Я бродил вокруг дома, то воспрянув, то падая духом / Как человек, который опубликовал новую книгу…» Обратим внимание, что здесь упоминается дом (House) и еще «бродил вокруг» — именно та ситуация, когда мальчик, читающий эти стихи, встретил доктора с таким именем.
• Чейз поддевает Кэмерон, сумевшую быстро получить результаты теста: «Быстро! Ты обещаешь отправиться на свидание со всей лабораторией?» Да, у Чейза такая манера флиртовать.
• Можно отметить кадр, где через рентгеновский снимок проглядывает доктор Вилсон. В сериале встречаются похожие кадры с Хаусом — и под ту же музыку.
Ляпы.
• Поклонники сериала отмечают, что обычно события в нем происходят как бы в реальном времени. Этот эпизод вышел в эфир в канун Рождества, однако здесь не заметно рождественской тематики. Хотя точная дата и не объявляется, однако ясно, что вот он — день рождения Хауса. Однако в эпизоде 2.24 «Без причин», в котором Хаус оказывается в больнице как пациент, на его браслете ясно указана дата рождения: 6 июня 1959 года. Кстати, это настоящая дата рождения Хью Лори. Получается, что вопрос с днем рождением Хауса остается открытым — какая дата верна? Любители астрологии могут отметить, что такой склад личности более характерен для Козерога, нежели для Близнецов, однако этот аргумент представляется несколько смешным.
• Когда Хаус беседует с Люком о дефиците у матери витамина К, крышка на бутылке томатного соуса то открыта, то закрыта.
1.7. Верность.
Дата премьеры: 28 декабря 2004 г.
Сценарий: Томас Л. Моран.
Режиссер: Брайан Спайсер.
Приглашенные актеры: Доминик Пурселл (Эд Сноу), Минди Крист (Элис Сноу), Клементин Шепхерд-Форд (Саманта Кэмпбелл), Бреннан Эллиот (Адам), Генри Лубатти (шеф-повар), Эндри Хьюлс (второй повар), Джеймс Конкл (мальчик).
Постановка диагноза.
Посмотрев эту серию, легко понять, что другого названия у нее и быть не могло. Тема супружеской верности красной линией проходит через все развитие сюжета.
Итак, Эд возвращается с утренней пробежки со своим лучшим другом — очень любопытным типом, которого почему-то чрезвычайно интересуют отношения Эда с женой Элис, вплоть до количества сексуальных контактов, — и застает свою жену все еще в постели. Не все люди просыпаются по утрам в добром расположении духа, однако это не повод для того, чтобы давать по физиономии человеку, пытающемуся тебя поднять с кровати. Тем не менее Элис поступает именно так — и, сама испугавшись содеянного, признается, что ей нужна помощь.
С подачи Кэмерон эта история болезни попадает к Хаусу — и, в силу уже сложившейся традиции, он интересуется, что она нашла любопытного в этом случае и с чего вдруг взяла, что ему тоже станет любопытно. Да, невероятный 18-часовой сон и последующий припадок, уже в присутствии докторов, дают основания для подозрения на рак молочной железы. Заботливая Кэмерон, сделавшая пациентке маммографию, связывает эти подозрения еще и со смертью матери Элис — та умерла от этого заболевания в таком же возрасте.
Тем временем пациентка поликлиники, учительница с «силиконовым сердцем», лишний раз доказывает, что «мужики всегда остаются мужиками». Она обратилась в клинику с жалобами на затрудненное дыхание, но, конечно, вовсе не по этому поводу Хаус консультируется с Вилсоном. Побочная сюжетная линия дает возможности для обсуждения самого широкого круга вопросов, связанных с супружеской верностью. Так, в случае с затрудненным дыханием Хаус предполагает, что муж пациентки добавляет ей в овсянку лекарственные препараты, снижающие сексуальное влечение. Ее силиконовая грудь была подарком супругу на день рождения, однако, видимо, неудачным, — вот и получается, что он «не хочет» и не хочет, чтобы «хотели» другие. И Хаус фактически предлагает очень простой выход: чтобы эта женщина сделала то, что делают люди на протяжении столетий. Завела любовную связь на стороне.
Но вернемся к Элис. Никакой опухоли не обнаруживается, однако болезнь явно продолжает развиваться: у пациентки начались галлюцинации, ей мерещится, что по телу ползают муравьи. Хаус выдвигает гипотезу с африканской сонной болезнью, но команда категорически с ним не согласна. Они придерживаются своих версий, мотивируя отказ от гипотезы Хауса тем, что, во-первых, пациентка никогда не бывала в Африке, а во-вторых, ей никогда не делали переливание крови. Тем не менее спорить с Хаусом сложно: он всегда стремится оставить последнее слово за собой и на этот раз сообщает, что известен случай передачи африканской сонной болезни половым путем:
— Португальскому мужчине три года назад был поставлен диагноз «сонная болезнь с поражением центральной нервной системы», в то время как единственное, что связывало его с Африкой, — это его подружка, служившая в Анголе.
Удивленный Чейз восклицает:
— Да ну?! Откуда такие сведения?
Хаус не упускает случая похвастаться:
— Журнал Института гигиены и тропической медицины — вы что, не читаете по-португальски?!
И вот Хаус предполагает, что болезнь Элис имеет все шансы стать вторым таким случаем. Но почему он лично должен копаться в грязном белье, собирая информацию о чужой сексуальной жизни? И Хаус отправляет свою команду выяснять, были ли муж и жена абсолютно верны друг другу, — они должны понять, что от их откровенности зависит жизнь Элис. Но пара, влюбленная друг в друга со времен колледжа, отрицает походы на сторону. Элис впадает в кому, Хаус предлагает Эду продолжить лечение Элис препаратами, которые могут оказаться фатальными — если она действительно была верна мужу и у нее не сонная болезнь. Вот он, случай, когда верность может убить человека. Мы понимаем, что у Эда есть только один выбор — отказ. И все-таки… Подозрения оказываются обоснованными, и Элис выходит из комы. Однако еще до того, как она пойдет на поправку, Эд откровенно признается докторам в своей надежде, что она умрет — и тем самым докажет ему свою супружескую верность. Да, похоже, Кэмерон была не так уж не права, обозвав его ублюдком…
Интересные моменты.
• Кэмерон плачет в лаборатории — и тут заходит Хаус. Она настраивает центрифугу, и Хаус комментирует ее действия, отмечая, что у него самого настройка этого аппарата всегда вызывает слезы, Кэмерон раскрывает ему свой жизненный опыт в отношении смерти, и мы впервые узнаем о ее покойном муже.
Верная подруга.
• В полном соответствии со своим образом — Хаус держит ее в правой руке.[33].
Кто лжет.
• Элис изменила мужу.
• Элис скрывает факт измены мужу от врачей.
• Хаус лжет о необходимости консультации с Вилсоном. А может, и не совсем лжет и консультация ему действительно нужна, но не по медицинской части.
• Хаус и Вилсон спорят по поводу пластической операции: перестает ли она быть ложью, если все знают, что это ложь?
• Реальная причина интереса приятеля Эда, с которым он бегает по утрам, к семейной жизни последнего — это его собственные отношения с Элис.
• Вилсон говорит правду про свою неверность. Он раскрывает это даже тогда, когда это вовсе необязательно.
Смотровая.
• В этот эпизод вошли шутки, связанные с использованием реальных имен некоторых создателей «Хауса»: это Марси Дж. Каплан (исполнительный продюсер) и Синди Карр (костюмер и декоратор).
• Форман и Хаус спорят — Хаус якобы постоянно давит на Формана, особенно после того, как Форман назначил седативные средства и так достаточно спокойному пациенту. В определенной степени эта сюжетная линия повторяет таковую в эпизоде 1.6 «Метод Сократа», где Хаус категорически запрещает давать пациентке успокоительное, а Форман его не слушает.
• Дерзкий ответ Чейза на претензии Формана по поводу вмешательства Хауса в его лечебные дела в определенной степени верен. Форман — любимчик Хауса. Даже если Хаус излишне тверд с ним, он воспринимает Формана как более или менее равного — и зрелого человека, в то время как Кэмерон и Чейз для Хауса еще дети.
В чем дело, док?
• Да, с практической точки зрения это не самая удачная идея — отправлять такую сумасбродную и эмоционально неустойчивую особу, как доктор Кэмерон, к любовнику Элис с целью сообщить ему о необходимости пройти курс лечения. Но безусловно, такой ход делает концовку сериала намного более эффектной — когда около фешенебельного особняка Кэмерон встречает напарника Эда по утренним пробежкам.
1.8. Яд.
Дата премьеры: 25 января 2005 г.
Сценарий: Мэтт Виттен.
Режиссер: Гай Ферланд.
Приглашенные актеры: Роксанн Харт (Марго Дэвис), Джон Патрик Амедори (Мэтт Дэвис), Ширли Найт (Джорджия Адамс), Курт Фуллер (Марк Адамс), Мак-Налли Сагал (миссис Миллер), Молли Манкевич (блондинка), Кристофер Малпед (Мат Уиз), Кения Д. Виллиамсон (медсестра), Улиссес Ли (Чи Линг), Джим Лау (Чоу Янг Линг), Линда Ванг (Джен Линг), Энди Милдер (водитель автобуса).
Постановка диагноза.
То, что станет «Делом о ядовитых брюках», начинается на школьном экзамене. Мэтт Дэвис во время сдачи экзамена просит разрешения выйти в туалет. Учительница, подозревая уловку с целью списывания, не разрешает, и тут он в конвульсиях падает на пол.
Форман передает лечебную карту юноши Хаусу. Однако Хаус не собирается браться за это дело до тех пор, пока Форман не признает, что данный случай интересен ему не с точки зрения сострадания, а сугубо с медицинской. Сцена возвращает нас к разговору, состоявшемуся между Форманом и Хаусом в первой серии, когда Форман настаивает, что они должны лечить пациента, а Хаус в своей саркастической манере убеждает в прерогативе лечения болезни. Отметим, что, безотносительно к различиям в их взглядах на объект медицинского воздействия, у обоих одинаковая цель — нести людям выздоровление. Обмен мнениями между ними краток и оставляет Формана полным противоречивых чувств, что, безусловно, приводит к динамике отношений между ними, наблюдаемой на протяжении всей серии. И… возникновению взаимной симпатии и даже похожести: Форман начинает носить кроссовки!
Когда дело касается молодого пациента, то в качестве первоисточника болезни рассматривается главный подозреваемый — наркотики. Мама Мэтта начисто отрицает употребление ее сыном каких-либо запрещенных препаратов, но команде Хауса необходимо любым способом самим убедиться в этом. Они осматривают дом Дэвисов и… не находят никаких наркотиков! Что же еще? Возможно, испорченный томатный соус, найденный в кладовке? Исключив бактериальную инфекцию, они склоняются к отравлению ядом. Возникает другая проблема: если это яд, то какой? Они подключают Мэтта к аппарату искусственной вентиляции легких, и Чейз объясняет его матери, что у них есть уверенность в отравлении органофосфатом, а значит, выздоровление — вопрос времени. К сожалению, этому обнадеживающему заявлению сбыться не суждено — заключение ошибочное. У Мэтта стремительно падает сердечная активность, и мать вынуждена наблюдать, как Чейз с медсестрами всеми силами пытаются нормализовать сердечную деятельность…
Повторный осмотр дома Мэтта в поисках возможного источника отравления и найденная пустая емкость от садового опрыскивателя возвращают команду к версии отравления пестицидами, которая вполне укладывается в имеющуюся симптоматику. Вот только новая неувязка: в тот момент, когда Чейз снова пытается получить образцы отравляющего вещества с кожи пациента, вмешивается мать Мэтта. Она сообщает, что сын сам готовил раствор для полива, настаивая его на апельсиновой кожуре, — так было надо для доклада по природоведению. Тем не менее доктора допускают, что Мэтт мог использовать пестициды, скрывая это от всех, — и начинают лечение. Мама Мэтта, в свою очередь, требует это прекратить — ведь в случае, если они не правы, проводимое лечение может оказать обратное действие. Да, в очередной раз мы возвращаемся к теме доверия — здесь мать верит своему сыну как самой себе, — а это больше, нежели доверие докторам.
В это время в клинику поступает новый пациент с такими же симптомами — Чи Линг учится в той же самой школе, где и Мэтт. Команда выезжает в дома заболевших, теперь уже с целью поиска чего-нибудь общего, а мать Мэтта запрещает проведение любых медицинских процедур до получения результатов анализа сына из Центра контроля заболеваний.
Форман и Кэмерон проворачивают грандиозную работу, сравнивая все, что может связывать двух ребят: средства личной гигиены, косметика, парфюмерия… Но единственное, что они находят, это средство для стирки. Причина окажется, конечно, не в нем, однако именно оно наведет Хауса на мысль обратить пристальное внимание на одежду мальчиков…
У пациентки поликлиники, 82-летней Джорджии, интересные симптомы, вероятно связанные с изменением личности. Дело в том, что она постоянно пребывает в состоянии эйфории. Хаус диагностирует не леченный примерно с 30-х годов сифилис, но не прежде чем Джорджия признается ему во вспыхнувших чувствах к актеру Эштону Катчеру и… может, и к самому доктору Хаусу тоже! Вилсон «шепотом» зачитывает любовную записку Джорджии к Хаусу. Впечатляет!
Верная подруга.
• «Может быть, нам скинуться и купить тебе трость?» — шутит Кэмерон, отвечая на вопрос Формана о его отличии от Хауса. «И я не такой напыщенный, как этот хромоногий калека!» — уверяет сам Форман.
• Хаус вращает трость в руках, когда задает вопрос респектабельному Вилсону, стирает ли тот новую одежду, прежде чем надеть ее. Исходя из логики ответа Вилсона на этот вопрос, можно догадаться, что трость здесь в очередной раз выступает как символ мужского естества. «Я — мужчина! — объявляет Хаус. — И мне некогда заниматься стиркой! Я здесь жизни спасаю!».
Кто лжет.
• Чейз звонит матери Мэтта от имени доктора из Центра контроля заболеваний, чтобы дать Хаусу возможность провести те процедуры, которые он считает необходимыми для спасения мальчика.
• Мэтт сознается в покупке дешевых ворованных вещей. Он покупал их, чтобы вписаться в ту сумму карманных денег, которые выдавала ему мать. Это единственное, что он скрыл от нее.
Смотровая.
• Главный персонаж этой серии Мэтт — тезка автора сценария. Совпадение?
• Хаус посылает Кэмерон с Форманом в дом Мэтта, подозревая там наличие каких-то наркотических веществ. Такое впечатление, что Хаус больше доверяет Кэмерон, нежели Форману. Забавно, если учесть, как изменится поведение Кэмерон во втором сезоне.
• Чейз теряет доверие миссис Дэвис после первого осмотра ее сына. Вызывая ее на откровенность, он признается, что у его мамы тоже были проблемы с ним, когда он был подростком. Миссис Дэвис абсолютно не впечатляет его опыт употребления наркотиков в юношестве. И почему она должна ему после этого доверять? Принимая во внимание, что врачи имеют достаточно свободный доступ к наркотическим веществам, кому хочется знать об их проблемах с наркотиками — будь они в прошлом или в настоящем?
• Во время первого приступа у Мэтта в клинике Хаус наблюдает через стеклянную перегородку за происходящим в палате, подобно тихому ангелу смерти, — вместо того чтобы чем-то помочь.
• «Увернулся от личного вопроса с помощью шутки», — говорит Кэмерон Форману, когда у них заходит речь о Хаусе. Это первый случай, когда Форман выказывает обеспокоенность тем, что Хаус употребляет наркотики. Кэмерон удивлена неприятием Форманом любых доводов, оправдывающих это. Мы понимаем, что у нее действительно отсутствует опыт в этой области, что в конце концов подтвердится в серии 2.7 «Охота».
• Мы впервые видим вывеску «Принстон-Плейнсборо Учебный Госпиталь» — здорово! Вот только буквы все прописные… Интересно было бы посмотреть на разработчиков корпоративного логотипа!
• Кэмерон — первая, кто предполагает, что характерные симптомы отравления пестицидами вовсе не обязательно являются доказательством такого отравления. Она частенько верно диагностирует заболевание, но так же часто и отказывается от своего мнения.
• Мэтт и сын Джорджии — две противоположности, на их примере можно изучать развитие взаимоотношений мать-сын. В случае с Джорджией сын, который привел ее к врачу, — законченный скептик. В случае с Мэттом в этой роли выступает его мать. Сын Джорджии в штыки воспринимает все, что говорит его мать. Мама Мэтта верит всему, что говорит ее сын, но не хочет верить ничему, что говорят доктора.
• Миссис Дэвис расстроена, что у врачей имеются необоснованные подозрения, однако равнодушно относится к тому, что они копаются в ее доме и гараже, пытаясь найти материальное подтверждение своим подозрениям.
• В этом эпизоде Хаус делает то, что умеет лучше всего, — запугивает. Он запугивает мать пациента, сидящую у постели сына, чтобы она позволила ему делать то, что он считает необходимым. Перефразируя официальную форму отказа от лечения, Хаус говорит: «Я наслаждаюсь контролем над каждым шагом моего сына, даже если это означает смерть. Подпишите здесь, пожалуйста. Я принес ручку». Быть может, он и чересчур грубо оказывает давление на мать и обвиняет ее в жесточайшем контроле над сыном, но тем не менее он делает именно то, что должен — в данный конкретный момент.
Ляпы.
• Миссис Дэвис говорит, что в ночь перед приступом они с сыном повздорили по поводу его интервью для поступления. Он хотел быть самим собой: никаких стрижек, потрепанная старая одежда. Это пресловутый подростковый максимализм: Мэтта больше заботит, что о нем будут думать сверстники, нежели администрация университета? Или это провал в памяти?
1.9. Отказ от реанимации.
Дата премьеры: 1 февраля 2005 г.
Сценарий: Дэвид Фостер.
Режиссер: Фред Келлер.
Приглашенные актеры: Брэнди Норвуд (в роли самой себя),[34] Гарри Дж. Леннике (Джон Генри Джайлс), Хлоя Вебб (Кора), Клинт Бэйкер (Томми), Дэвид Конрад (Марти Гамильтон), Майк Стар (Вилли), Ричард Синклейр (доктор), Кортни Хенггелер (слуга), Виктор Райдер-Векслер (Джудж Винтер), Риф Халтон (Моррис), Майкл Оберлэндер (Росс), Денис Говард (Чаплэйн).
Постановка диагноза.
«Отказ от реанимации» — это название можно истолковать применительно к двум сюжетным линиям эпизода: во-первых, от реанимации отказывается пациент, а во-вторых, реанимировать прошлое отказывается Форман. Дело в том, что здесь появляется предыдущий босс Формана — естественно, с предложением вернуться обратно, хотя, как мы помним, Форман не так давно в штате Принстон-Плейнсборо. И уже не Форман конфликтует с Хаусом, а Хаус с Форманом.
Хаус ввязывается в этот случай исключительно потому, что его интересует личность пациента. Это знаменитый трубач Джон Генри Джайлс, который не может больше играть на трубе из-за прогрессирующей болезни, диагностированной как амиотрофический латеральный склероз. Будучи прикованным к инвалидному креслу в течение двух последних лет, он попадает в госпиталь с симптомами, характерными для пневмонии. Кадди настойчиво напоминает Хаусу, что именно этой проблемой и нужно заниматься, поскольку по поводу основного заболевания он наблюдается в другой больнице. Однако Хаус предпочитает игнорировать это предупреждение и продолжает вмешиваться в дела пациента, которого ведет Форман — его лечащий врач, назначенный Кадди. Дело в том, что тонко разбирающийся в музыке Хаус считает делом чести вернуть миру столь выдающегося музыканта. И он готов заплатить за это любую цену, даже если придется нарушить подписанный пациентом отказ от реанимации, что в конечном итоге и произойдет. Хаус «нападает» на пациента, проводя интубацию при остановке дыхания, — и это приводит его в суд. Спор между Форманом и Хаусом протекает примерно в таком ключе:
— Вы напали на человека!
— Ладно, это больше не повторится.
— Нет, повторится!
— Но тогда тем более нет смысла спорить.
На заседании суда мы неожиданно узнаем, что Хаус вовсе не чужд дипломатии, — конечно, когда он преследует свои собственные цели. Ему удается произвести впечатление на судью весьма незамысловатым способом: заметив, что у последнего якобы есть «утолщения» на пальцах, он уверяет, что это может быть признаком заболевания сердца, и советует проконсультироваться с лечащим врачом. Позже он признается Вилсону, что просто не поленился изучить семейный анамнез судьи — а пальцы здесь абсолютно ни при чем. Адвокат Хауса заявляет, что его подопечный имеет право предстать перед судом, а это автоматически означает, что до слушания дела о нападении на пациента никто не может отключить последнего от системы жизнеобеспечения. Хаус доволен — он думает, что выиграл время, но противоположная сторона опять его обходит — они просто снимают с него обвинение. Без обвинения получается, что права Хауса нарушены не будут — и значит, пациент умрет, в то время как Хаус так и не разгадает загадку его болезни.
В разгар драматических событий в госпиталь пребывает врач, который уже давно наблюдает Джона Генри, некто Марти Гамильтон — по совместительству бывший босс Формана и человек, как назло, относящийся к тому типу людей, каких особенно не переносит Хаус. Что ж, с одной стороны, Хаусу необходимо доказать Гамильтону, что он не прав, а с другой — для этого придется вылечить неизлечимое.
Интересные моменты.
• Хаус и Форман спорят о разнице между Гамильтоном и самим Хаусом в качестве боссов. Форман упоминает ошибку, допущенную им при работе под руководством Гамильтона, и уверяет, что последний простил его. Хаус парирует: «Он никогда не говорил тебе, что ты прощен. Он сказал, что это не твоя вина». «И что?» — удивляется Форман.
Тогда Хаус начинает растолковывать ему, почему с Форманом они смогут эффективно работать вместе: «Тебе выпал шанс сделать что-то великое. Ты был не прав, но это все равно было великим. Тебе надо чувствовать себя куском дерьма, потому что ты был не прав, — вот разница между ним и мной. Он считает, что ты просто делаешь свою работу, а что случится, то и случится. А я считаю: то, что каждый из нас делает, стоит очень многого. Он лучше спит ночью. А зря».
• Хаус наконец разъяснил нам, что же привлекательного в его характере и почему, несмотря на его неэтичность, сексизм, расизм, цинизм и грубость, мы продолжаем поддерживать в душе многие его поступки — и почему каждую неделю включаем именно этот сериал.
Верная подруга.
• Хаус вручает трость Чейзу, прежде чем начать интубировать Джона Генри.
• Хаус бросает трость на кровать пациента, чтобы выкатить кровать из палаты и отвезти пациента на обследование.
Кто лжет.
• Джон Генри не рассказал своему менеджеру про то, что собирался на запись.
• Хаус соглашается лечить только пневмонию, но на самом деле собирается заняться и остальными проблемами.
• Хаус нарушает соглашение между госпиталем и пациентом — не реанимировать последнего. После того как Форман обвиняет его в нападении на человека, Хаус уверяет, что он больше так не поступит. Форман бросает ему вызов, заявляя, что это ложь, — он знает, что Хаус может сделать это снова.
Смотровая.
• У пациента весьма символичное имя — Джон Генри, прямо как у афроамериканского фольклорного героя — работяги, привыкшего с детства работать молотом и знающего, что другой судьбы у него быть не может. Да, после изобретения парового котла физический труд стал прерогативой машин, однако среди людей еще встречаются персонажи, единственным смыслом жизни которых является работа, даже если она их убивает. Вот и Джон Генри — гениальный трубач — абсолютно не видел своей жизни без музыки и, конечно, распознал в Хаусе родственную душу, недаром Джон говорит ему: «Я останусь, чтобы удовлетворить вашу одержимость». Ну и кстати, не случайна и созвучность фамилии Джайлс с Майлз[35] — именем настоящего великого джазового трубача.
• В этом эпизоде на белой доске пишет Форман.
• Хаус услужливо передает бумаги Кэмерон.
• Менеджер Джона Генри приносит сумку из магазина популярной музыки «Принстон Рекорд Эксчендж», расположенного в Принстоне, Нью-Джерси.
• В сцене в суде Вилсон сидит позади Хауса — прямо как ангел-хранитель у него за плечами. Мы часто еще будем видеть Вилсона в роли совести Хауса. Во втором сезоне их отношения станут еще более близкими. Его фраза «Я знаю, что я должен» звучит у Хауса в голове, — очевидно, потому, что сам Хаус не очень-то способен так думать. Здесь мы, пожалуй, впервые отмечаем силу их дружбы.
• В этой серии впервые упоминаются имена (а не фамилии) персонажей — правда, не без доли сарказма. В дальнейшем Кэмерон будет часто использовать имена, чтобы манипулировать «Робертом» или «Эриком». А в этой серии Хаус и Гамильтон называют имена, подначивая друг друга. «Передай привет моему другу Джимми», — говорит Хаус, имея в виду общение Гамильтона с Вилсоном.
• В конце серии Джон Генри сможет оставить свое инвалидное кресло и покинуть госпиталь, опираясь на трость — подчеркивая тем самым схожесть с Хаусом.
1.10. События прошлого.
Дата премьеры: 2 августа 2005 г.
Сценарий: Джоел Томпсон.
Режиссер: Дэниел Аттиас.
Приглашенные актеры: Пол Склар (второй полицейский), Смит Чо (Джулиа), Лесли Хоп (Виктория Мэтсон), Оджи Дурхэм (Крис), Чарльз С. Стивенсон Дж. (Валтер), Трой Робинсон (первый полицейский), Пэтти Онаган (подруга), Томико Мартинез (полная девочка), Брэндон Брокато (Фил), Бонни Перлман (Мом), Фарах Скайлер Грей (медсестра), Сюзанн Форд (миссис Витни), Кевин Мун (врач «скорой помощи»), Ларри Кларк (офицер Джилмар), Лесли Карпмэн (Джоди).
Постановка диагноза.
Борьба за прием пациентов в поликлинике продолжается: раз Хаус изображает из себя больного, стремясь всеми силами избежать этой работы, то Кадди находит ему другую, заставляя принять на практику по сбору анамнеза двух студентов. Одновременно пациенткой команды Хауса становится бездомная женщина, которая ставит докторов в тупик, несмотря на очевидность диагноза.
Итак, бездомная женщина — значительно позже ее удастся идентифицировать как некую Викторию Мэтсон — забредает на рейверскую вечеринку в заброшенном доме. Она ищет своего «друга» по имени Джеймс, и мы пребываем в полной уверенности, что на самом деле это ее знакомый наркодилер. Однако найти она никого не успевает: тусовку накрывает полиция, а у женщины случается припадок с судорогами, и она попадает в Принстон-Плейнсборо, под крыло доктора Вилсона. Она не производит впечатления человека, ведущего нормальный образ жизни, и даже не может сообщить свое имя. К ее лечению Вилсон привлекает невролога — Формана. Форман же относится к ее случаю с известной долей скептицизма: он считает, что пациентка просто хочет задержаться в больнице из-за бесплатных обедов, и даже после еще одного припадка продолжает придерживаться политики невмешательства. Тогда Вилсон обращается за помощью к Хаусу, и тот не сможет устоять перед искушением выяснить, почему так заинтересован в этой пациентке Вилсон и почему Форман так не хочет ею заниматься.
Несмотря на нежелание, Форману все-таки придется стать одним из главных персонажей в этой истории. Дело в том, что и в больнице пациентка продолжает думать о Джеймсе и даже рисует его портреты, однако после вопроса Формана, кто это, впадает в невменяемое состояние, нападает на него и… даже впивается зубами врачу в руку. Форман активизируется и пытается без очереди протащить ее на МРТ — под именем другой пациентки. Тут в дело вмешивается Кадди, останавливая Формана, — оказывается, у пациентки в руке осталась хирургическая булавка — след операции после травмы; по идентификационному номеру булавки можно установить, где и когда проводилась операция и настоящее имя женщины. Форман, который теперь мучается угрызениями совести из-за недостаточного внимания к этому случаю, отправляется на городские улицы общаться с бездомными: он хочет собрать информацию о жизни этой женщины. Информацию он получает — правда, в обмен на свой шикарный пиджак. Форман находит заброшенный дом, где жила пациентка. Странно, что, посетив его и обнаружив тучи летучих мышей, он не догадывается об истинной причине заболевания, в то время как мы уже привыкли, что команда Хауса может найти подсказку для постановки диагноза в коробке с завтраком пациента и даже в еде его домашнего питомца.
Пройдя через обсуждение самых разных диагнозов, врачи все-таки останавливаются на неоперабельном раке яичника. Теперь они уже многое знают про свою пациентку — ее зовут Виктория; она неизлечимо больна, — вот только правильный диагноз в результате оказывается другим — бешенство. Форман, которому теперь придется пройти курс вакцинации, уже не может остановиться, пока не выяснит все про Викторию до конца, и, прихватив с собой Вилсона, снова направляется в заброшенный дом. Да, судьба действительно была жестока по отношению к этой женщине. Руководствуясь ее рисунками, они находят коробку со старыми фотографиями и документами, откуда и узнают, что сын Виктории (Джеймс) и ее муж погибли в автокатастрофе — в той самой, после которой она выжила, отделавшись операцией.
Интересные моменты.
• Хаус рассматривает рисунки Виктории, когда явившиеся на практику и шокированные его поведением студентки-практикантки спрашивают: «Вы читаете комикс?».
Ответ не заставил себя ждать: «А вы что, хотите привлечь к себе внимание при помощи этих топов с таким вырезом? О, простите, похоже, мы тут проводим соревнование по очевидностям».
Верная подруга.
• Когда те же студентки являются к Хаусу как к своему куратору и преподносят ему две абсолютно разные версии того, как одна и та же пациентка получила травму, Хаус делает стойку — вот он, пациент, который лжет! Выясняется, что пациентка лжет, потому что у нее потеря памяти — синдром Корсакова.[36] Чтобы студентки убедились в правильности поставленного диагноза, Хаус показывает пациентке свою трость — и, когда он снова заходит к ней в палату через несколько секунд, ее история звучит уже по-новому: «Там был страшный старик с тростью…».
Кто лжет.
• В первую очередь, Хаус лжет о своем недомогании — чтобы избежать приема больных в поликлинике.
• Форман пытается обманным путем провести Виктории МРТ без очереди.
• Полицейский лжет — на самом деле он применил к Виктории электрошокер.
• Пациентка с синдромом Корсакова лжет в силу своего заболевания.
Смотровая.
• Это уже не первый случай (и, кстати, не последний), когда Форман демонстрирует предубежденность против малоимущих пациентов, ведущих асоциальный образ жизни. В серии «Метод Сократа» мы уже видели, как он вопреки запрету Хауса, дал сильное успокоительное средство пациентке с шизофренией, чтобы она не доставляла слишком много беспокойства при сборе анализов. Дело в том, что Форман по складу своей натуры всегда ставит собственное «Я» на первое место и всегда в первую очередь защищает себя — даже если это и может привести к ущемлению интересов пациента. В данном случае, если бы события развивались по сценарию Формана, пациентка была бы выписана еще в самом начале этой истории (причем Форман при этом не был бы искусан). Нет, обычно Форман умеет сопереживать людям, просто у него слишком развит инстинкт выживания, который иногда приводит к развитию «толстокожести»: он знает, что малоимущие часто находятся на грани отчаяния и потому менее предсказуемы.
• Создатели сериала продолжают резвиться с именами: в рисунках Виктории упоминается магазин под названием «Пассаж Каплоу». Лоуренс Каплоу один из сценаристов сериала.
• Хаус сообщает студенткам, что по своему складу характера он любит соревноваться. Эта черта, кстати, не делает его привлекательнее: вспомним, сколько медицинских случаев он начал изучать только ради того, чтобы доказать, как ошибались другие доктора.
• Лиза Эдельштейн высказывает вслух то, что беспокоит иногда и нас, буквально начиная с пилотного эпизода, — эти доктора явно не прочь поиграть в детективов: «Ты врач, вот и делай то, что врачи делают. Возьми телефон, набери 911 — и полицейский на том конце провода сделает то, что делают полицейские!».
• Странно, что Хаус, который знаком с Вилсоном достаточно долго, только сейчас узнает о существовании у него брата, прибегнув при этом к шпионской слежке за другом, — ну, правда, для Хауса это несложно.
Ляпы.
• Использование электрошокеров на территории Нью-Джерси незаконно.
В чем дело, док?
• При попытке сбить у пациентки температуру ее погружают в ванну, наполненную льдом, что выглядит как жестокая пытка. При этом Хаус представляется в воображении пациентки как наиболее зловещая фигура. Хаус использует термин «гидрофобия» (водобоязнь) для характеристики ее страха перед водой. Однако правильно надо, было сказать «аквафобия» — имеется в виду боязнь воды из-за страха утонуть, в то время как термин «гидрофобия», или «водобоязнь», означает симптом бешенства и связан с явлениями спазма глоточной мускулатуры при виде воды и усиленным слюноотделением.
• Инъекции в живот, которые делают Форману против бешенства, не применяют с середины 80-х годов. В наше время вакцинация проводится намного меньшей иглой, и, как правило, в ягодичную область или в плечо.
• Симптомы у Формана начали проявляться через несколько часов после укуса. На самом деле место укуса должно было просто покалывать несколько дней. И если он начал получать вакцинацию после появления неврологических симптомов, то смысла в ней уже нет…
• В наше время хирургическое оборудование обычно производят из немагнитных металлов. Виктории могли бы спокойно сделать МРТ, не опасаясь последствий (как, кстати, спокойно провели МРТ Джону с металлической пластиной в голове в серии 1.15 «Законы мафии»). Другое дело, если речь идет о проведении МРТ пациентам, имеющим кардиостимулятор, — к ним действительно нельзя применять такой способ исследования.
1.11. Детоксикация.
Дата премьеры: 15 февраля 2005 г.
Сценарий: Лоуренс Каплоу, Томас Л. Моран.
Режиссер: Нельсон Мак-Кормик.
Приглашенные актеры: Марко Пелаез (фармаколог), Акико Морисон (анестезиолог), Морис Годин (доктор Хорани), Аманда Сейфрид (Пэм), Николас Д'Агосто (Кейт Фостер), Америка Оливо (Ингрид), Марк Гарелик (мистер Фостер).
Постановка диагноза.
О, в этой серии Хаусу предстоит столкнуться лицом к лицу со своим самым злейшим врагом, а именно с самим собой без таблеток. Кадди предлагает ему пари: освобождение на месяц от работы в поликлинике в обмен на неделю без викодина. Пожалуй, попробовать стоит, вот только остается проблема — жизнь пациента-тинейджера, висящая на волоске.
После обманчивого начала, в котором нам кажется, что шестнадцатилетние девушка и юноша все-таки «сделают это» (будучи одетыми), мы видим, как они хватают ключи и запрыгивают в папин «порше». Пока девушка ведет машину, Кейт Фостер начинает кашлять — кровь брызжет на ветровое стекло. Страх, помноженный на беспечное вождение, едва не приводит к столкновению. Однако через несколько недель Кейта с внутренним кровотечением доставляют в Принстон-Плейнсборо.
Внутреннее кровотечение, отягощенное гемолитической анемией — что само по себе необычно для шестнадцатилетнего подростка, — заставляет команду провести кучу анализов. Кейт неожиданно чувствует, что ослеп на один глаз. Как только Кейт погружается в сумрак, Чейз понимает, что это тромб, и команда строит догадки об «инфекции». Чейз в этом эпизоде просто вундеркинд, он предлагает откачать жидкость из глаза в надежде на то, что это вызовет движение и разрушит тромб, и, надо отдать ему должное, так в конце и происходит. Надо сказать, что Хаус, который проходит свои круги ада без викодина, оставил бы глаз в покое, чтобы сконцентрироваться на жизненно важных органах. Чейз, безусловно, польщен.
Однако и к жизненно важным органам им все же приходится приглядеться: печень повреждена, и у Хауса возникает бредовая идея, что, возможно, у пациента редкая разновидность гепатита — гепатит Е, который он и вознамеривается лечить. Кэмерон редко не соглашается с Хаусом, но здесь именно такой случай, и она заявляет в присутствии всей команды:
— Это ошибка.
Форман идет еще дальше, замечая:
— И подсудное дело!
Только Чейз остается послушным сыночком, указав на то, что Хаус часто бывает прав в долгосрочных прогнозах. Кэмерон уверена, что симптомы мальчика указывают на волчанку, — по крайней мере, это более вероятно. Тем не менее она приступает к лечению, назначенному Хаусом, поскольку не желает идти на обман. Форман советует ей не делать этого.
— И быть уволенной? — вопрошает Кэмерон, на что Чейз замечает, что этого никогда не случится.
Логично было бы ожидать, что галлюцинации начнутся у Хауса — из-за ломки, но неожиданно они посещают Кейта: пациент видит следы лап животных на своей груди. Что ж, с появлением нового симптома от идеи редкой формы гепатита приходится отказаться — и команда снимает этот диагноз с повестки своего «круглого стола». Дела у пациента очень плохи — и с пораженной печенью Кейт скоро сам окажется на столе, только уже операционном.
Между тем Хаус выглядит как настоящий наркоман — каковым он, собственно, и является. Он бьет себя по пальцам пестиком, чтобы отвлечься от боли в ноге. Он ругается и оскорбляет мистера Фостера, чей сын Кейт в этот момент находится при смерти, и даже Кэмерон не может скрыть своего отвращения к поведению босса. Форман пытается вернуть Хауса в нормальное состояние и… незаметно подбрасывает ему лекарство. Он пытается заставить Хауса сначала заняться спасением жизни мальчика и только потом уж — решением своих проблем. Хаусу же (как это часто бывает) приходит в голову нестандартная мысль: а что, если галлюцинации Кейта — вовсе не галлюцинации? Быть может, животное по кличке «Джулис» существует на самом деле? И опять-таки, как это часто бывает, оказывается прав: подружка Кейта дает более детальное описание жизни пациента, нежели его отец. Джулис — это кот, умерший месяц назад.
Трясущийся в ломке Хаус приказывает выкопать труп кошки, и мы видим, как он проводит вскрытие, в то время как Кейта готовят к операции по пересадке печени. Хаус врывается в операционную с термитом в руках и требует остановить операцию. Видимо, Хаусу произведенный эффект кажется недостаточным: мало того, что он вломился — без перчаток и маски, размахивая при этом термитом; чтобы добиться своего, он еще и плюет на операционный стол. Отец Кейта в бешенстве. Узнав, что его сыну не будут пересаживать печень, он становится первым в сериале родственником, применившим физическую силу к Хаусу (в следующих эпизодах будут и другие). И, как всегда, только к Кэмерон у мистера Фостера сохраняются остатки доверия, поэтому, когда она говорит: «Думаю, вам стоит довериться доктору Хаусу», он сдается и разрешает отдать печень другому пациенту.
Итак, даже без своих болеутоляющих колес Хаусу удается разрешить эту медицинскую загадку. Дело в том, что нафталин, которым спасались от нашествия термитов, убил кота Джулиса и чуть не погубил Кейта: заболевание обострилось, когда от стресса и больничной еды мальчик начал терять вес.
Интересные моменты.
• Несмотря на то что Хаус предстает здесь не во всей красе, для Хью Лори эта серия просто подарок. Здесь есть что играть — Хауса швыряет от спокойствия к буйству, то он мило теряет дар речи, когда женщина массирует ему руку, то превращается в беспощадного монстра, врывающегося в операционную.
Верная подруга.
• Хаус швыряет трость на стол, когда обсуждает с Вилсоном возможные изменения или НЕизменения своей личности после того, как он снова подсел на викодин. Хаус списывает все симптомы на возраст — мол, он постарел и стал брюзгой.
Кто лжет.
• Ожидается, что Кэмерон будет лгать отцу больного — или хотя бы убедит его начать лечение от гепатита Е. Она вроде начинает, но в конце концов не делает этого.
• Хаус лжет, когда говорит Вилсону, что прищемил руку дверью машины.
• Вилсон утаивает, что на самом деле это была его идея — о заключении Кадди с Хаусом сделки по поводу отказа от таблеток.
Смотровая.
• Стол Хауса неожиданно становится металлическим, что очень удобно, особенно если кто-нибудь захочет дробить свои пальцы тупым предметом. В других эпизодах у стола стеклянная поверхность, что, конечно, не оправдало бы себя в этой серии.
• После того как Хаус врывается в операционную с термитом в руке и заодно плюет на стол, операционная сестра говорит: «Мы теперь не можем оперировать!» На что раздраженный хирург заявляет: «Ты думаешь?!» — словно это самое глупое утверждение, которое он когда-либо слышал. Заметим, что по сценарию медицинский персонал довольно часто говорит очевидные вещи (ну, для улучшения общего восприятия), после чего другие доктора отпускают издевательские замечания — действительно, ну нельзя же ТАК выражаться.
Ляпы.
• Отдавая должное бесчисленным сценам с вождением, где актер долго и пристально глядит на пассажира — вместо дороги, в «Хаусе» это доводится до совершенства. Подружка Кейта сидит за рулем, она петляет и обгоняет на большой скорости, но, как только Кейт начинает кашлять кровью на лобовое стекло, она полностью переключает свое внимание на него.
• Хаус делает вид, что не понимает, когда массажистка, которую привел Вилсон, крепко жмет его руку и начинает говорить по-испански. Это удивительно, принимая во внимание его способности к языкам. Испанский, благодаря фонетике, считается одним из самых легких для изучения языков. Португальский и испанский схожи, а ведь Хаус только недавно читал статью о сонной болезни в португальском медицинском журнале в серии 1.7 «Верность», И подождите-ка… разве Хаус не говорил с матерью Диего на испанском в вышеупомянутой серии?
В чем дело, док?
• Хаус упоминает термин «некропсия», когда делает «аутопсию». Но аутопсия, проводимая на животном, также имеет свое название. Это может быть и ляпом, а может быть и очередным примером упрощения терминов, чтобы не путать зрительскую аудиторию.
1.12. Спортивная медицина.
Дата премьеры: 22 февраля 2005 г.
Сценарий: Джон Манкевич, Дэвид Шор.
Режиссер: Кейт Гордон.
Приглашенные актеры: Скот Фолей (Хэнк Вигген), Брайан Сингер (продюсер звезды — практически сыграл самого себя), Мередит Монро (Лола), Арт Лафлер (Уорнер Фитч), Сали Ричардсон-Уитфилд (Шерон), Дейдра М. Смит (Кэрол Моффатт), Тимоти МакНейл (второй пациент), Сиан Иврет (четвертый пациент), Ричард Свейдан (студент колледжа).
Постановка диагноза.
Хэнк Вигген, знаменитый бейсболист, попадает в больницу. Даже придерживающийся строгих правил Вилсон не может удержаться, чтобы не погреться в лучах славы знаменитости и не получить автограф на свой бейсбольный абонемент. Дело в том, что Хэнк сломал руку прямо накануне своего триумфального возвращения, и проблема заключается в повышенной хрупкости костей. Сейчас Хэнк уверяет, что ведет праведный образ жизни — будто бы знакомство в Японии с будущей женой Лолой в корне изменило его поведение; однако всем известная история из его биографии со злоупотреблением наркотиками дает богатую почву для едких замечаний со стороны Хауса.
Проблемы с почками и хрупкость костей указывают на употребление стероидов. Кроме того, факт, что Хэнк набрал почти двенадцать килограммов за последнее время, может служить тому подтверждением. Анализ мочи Хэнка чист, однако Хаус уверен, что стероиды могут «прятаться» от анализа. Но кое-что не спрячешь… съежившиеся яички, когда Хаус срывает простыню с Хэнка. У пациента явно гормональные проблемы, и Хаус назначает лупрон,[37] уверяя бейсболиста и его жену, что это ему не повредит. Честно сказать — повредит, и весь расчет на то, что если Хэнк действительно не балуется стероидами, то у него могут начаться серьезные проблемы с дыханием. Вскоре Хэнк начинает задыхаться… Что же, получается, что его гипогонадизм[38] обусловлен низкой выработкой тестостерона организмом.
В серии, где диалоги напичканы спортивными метафорами (и тестостероном), жизнь персонала тоже должна крутиться вокруг спортивных событий. Хаус оказывается фанатом гонок монстр-треков.[39] Как ни странно, Вилсон тоже, хоть и не настолько, чтобы пойти с Хаусом на соревнования. Его не прельщают даже билеты — по словам Хауса, это самые лучшие места и за них можно даже выцыганить отсрочку от смерти. Вилсон откланивается, ссылаясь на необходимость своего выступления на конференции онкологов. В поисках компании Хаус предлагает билет последнему человеку, которого можно ожидать увидеть в клубах пыли на корте, — Кэмерон. Романом тут даже и не пахнет, но мы понимаем, что все-таки за этим что-то есть — Кэмерон интересуется, не свидание ли это.
Дела пациента тем временем совсем плохи. У Хэнка начинают отказывать почки, и жена полна решимости пожертвовать свою.
— Мы две половинки, абсолютно подходим друг другу, — заявляет Лола Хаусу, словно во власти любви сделать это правдой.
— Настоящая любовь. Только так мы и подбираем органы сейчас, — соглашается Хаус. — Во Франции есть пара — влюбленные студенты. Так вот, они обменялись мозгами!
Любовь, несомненно, достаточно сильная штука, однако здесь на ее пути встает кое-что еще: Лола беременна. Эта новость радует ее до тех пор, пока Хаус не объясняет, что она не может одновременно быть и беременной, и донором для Хэнка. Это как раз один из таких моментов, когда Хаус не выглядит бесчувственным, и он оставляет Лолу, чтобы она смогла обдумать выбор и обсудить решение с мужем. Хэнк настаивает, что Лола не должна прерывать беременность, как она того хочет, но ведь для нее жизнь мужа сейчас важнее, чем тот, кто еще не родился (они всегда могут попробовать снова). Хэнк полагает, что Лола должна сохранить ребенка. Все эти разбирательства приводят к краже Хэнком лекарства у менеджера — это попытка суицида, и состояние его здоровья резко ухудшается.
Команде удается спасти пациента, и, когда Хаус выговаривает ему за совершенную глупость, Хэнк реагирует очень эмоционально. Он не хочет, чтобы Лола делала аборт. В запале он опрокидывает утку с мочой, и Хаус вынужден закруглиться с разборками, поскольку его «обмочили». Но этот небольшой инцидент приводит его к точному диагнозу. В коридоре Хаус натыкается на Лолу, и, когда он говорит ей, что, по его мнению, она должна оставить ребенка, Лола плачет и обнимает его. Хаус понимает, что она не чувствует запаха мочи. Даже не догадывается, что брюки Хауса пропитаны мочой! Соединив этот симптом с симптомами ее мужа, Хаус и находит ответ. Требуются двое, чтобы все встало на свои места…
Интересные моменты.
• Вступление серии просто феноменально. Сцену, в которой Хэнк Вигген ломает руку, можно смотреть множество раз. Фаворит, наступающий этой сцене на пятки: Хаус срывает простыню с Хэнка, обнажая его, и произносит: «Гипогонадизм. Разве это не великое слово?» И наконец, когда Хаус приглашает Кэмерон на гонки монстр-треков, уточняя: «Совершенно верно, кроме части о свидании».
Верная подруга.
• На гонку супермонстр-треков Хаус берет суперкрутую трость.
Кто лжет.
• Хаус подозревает Хэнка во лжи относительно употребления наркотиков. Хэнк, конечно, нечестен, но не в том ключе, как думает Хаус.
• Вилсон лжет, что ему нужно выступать на конференции. Правда заключается в том, что он ее уже отменил.
• Хаус дает больному лупрон, чтобы выявить стероиды. Кадди возражает: «Ты дал ему лупрон… И ты сказал ему, что это молоко?» Когда Хаус признается в содеянном, она спрашивает: «Хоть в чем-то это похоже на правду?» И Хаус защищается: «Ну, он тоже белого цвета».
• Под давлением Хэнк сознается, что он употреблял стероиды пять лет назад.
Смотровая.
• Брайан Сингер, великий и ужасный режиссер фильмов «Люди Икс» и «Подозрительные лица», сыграл эпизодическую роль режиссера антидопинговой компании Хэнка.
• И снова есть сходство в именах персонажа и авторского состава. Хэнк Вигген — бейсболист, Мэтт Виттен — один из авторов сериала.
• В этой серии Хаус просит черный кофе без сахара. В других сериях мы видим, что он кладет сахар. Доктор следит за своим весом? Или он жаждет сахара только в определенные дни?
• Сюжетная линия, в которой Форман встречается с представительницей фармацевтической компании, очень быстро прерывается. В эпизоде 1.9 «Отказ от реанимации» доктор Гамильтон интересуется у Формана, встречается ли он с кем-нибудь и серьезно ли это. Форман отвечает утвердительно, возможно предвосхищая эту сцену. Но мы только мельком увидим квартиру Формана, перед тем как действие двинется дальше.
• Это первое упоминание о Стейси и о романтическом прошлом Хауса. Мы ее еще не видим, но зато нам известно, что Хаус способен на любовь. Самое интересное, что эта информация появляется, когда он общается с Кэмерон.
Ляпы.
• Во вступлении к серии Хэнк ломает правую руку, но на рентгеновских снимках мы видим сломанную левую руку.
• Когда Чейз, Кэмерон и Форман отправляются вместе выпить, Форман кладет свой мобильный телефон на столик. Приходит сообщение, и Кэмерон берет телефон как свой — чтобы посмотреть, от кого оно. Она только пригубила от наполовину полного бокала, однако через несколько секунд уровень спиртного в стакане подрос до трех четвертей.
• Фамилия Хэнка на бейсбольной карточке «Вигген», но Хаус однажды сказал «Виггенс»: «Хэнк Виггенс стащил ваши колеса».
1.13. Проклятый.
Дата премьеры: 1 марта 2005 г.
Сценарий: Мэтт Виттен, Питер Блэйк IV.
Режиссер: Дэниел Сакхейм.
Приглашенные актеры: Трейси Миддендорф (Сара Рейлих), Дэвид Генри (Томми), Нестор Карбонелл (Джеффри Рейлих), Р. Дж. Рут (Сэм), Джек Вальш (Оззи), Алехандро Патино (Кэбби), Эбби МакБридж (Блонд), Деннис Бендерски (Дэйви), Дэрил Сабара (Гэбриел Рейлих), Патрик Баучау (доктор Ройан Чейз).
Постановка диагноза.
Как мы уже обращали внимание, одной из тем сериала является извечная тема отцов и детей, — и эта серия, безусловно, вносит значительный вклад в ее развитие. Здесь рассказывается история о волевом и успешном разведенном мужчине и его сыне, чья болезнь в конечном итоге разрушает мужественный образ отца.
Эпизод начинается сценой тусовки двенадцатилетних мальчишек в пустующем доме, — конечно, мансарда как нельзя лучше подходит для употребления запрещенных по закону пива и сигарет. Хорошего мальчика Гейба привел сюда приятель, чувствует он себя не очень-то уверенно, и совсем уж его напрягает появление доски для вызова темных духов. И — надо же! — первое, что сообщает мальчикам темный дух в ответ на вопрос, умрет ли кто-нибудь из них в этом году: умрет, и это будет Гейб. Гейб убегает, и по дороге он расцарапает руку, упав в этом зловещем доме…
Неделю спустя мама Гейба, не в силах самостоятельно справиться с затянувшейся простудой сына, везет его в Принстон-Плейнсборо. Кадди ловко втюхивает дело Хаусу, хотя предположительно у мальчика самое обычное воспаление легких. Вот только если бы еще не сыпь… Хауса так просто вокруг пальца не обведешь. Он мигом догадывается, что родители мальчика являются спонсорами госпиталя, — это одна из самых распространенных причин, по которым пациенты попадают в его отделение. Тем не менее в данном случае Хаус не кочевряжится, поскольку его заинтересовала сыпь — папулезное поражение в области царапины на руке у мальчика. Ну конечно, Кадди ведь знает, как заинтриговать его.
В то время как организм Гейба обследуют на предмет наличия буквально всего, начиная от хламидийной инфекции и заканчивая болезнью Лайма, его отец (мы узнаем, кстати, что он бывший летчик-испытатель) третирует абсолютно всех — бывшую жену, персонал и даже больного сына. Сам Гейб, конечно, думает, что он проклят темными силами, о чем доверительно и сообщает Чейзу, устроившему с ним беседу без свидетелей, — беседу о симптомах болезни, возможных причинах и властолюбивых отцах. Эта тема продолжает стремительно набирать обороты: неожиданно появляется собственный отец Чейза — доктор Ройан Чейз, ревматолог с мировым именем. Не поддерживая с отцом отношений на протяжении многих лет, Чейз и сейчас остается внешне равнодушным к его попыткам установить контакт. Зато отчего-то неравнодушный к этой проблеме Хаус[40] быстро устанавливает, что у доктора Ройана терминальная стадия рака легких, — и одной из причин его приезда из Австралии является консультация у доктора Вилсона. Но, следуя данному Чейзу-старшему обещанию, Хаус не сообщает о его болезни Чейзу-младшему, что, кстати, еще отразится на жизни и работе их обоих — в следующем сезоне.
Чейз возвращается с места тусовки мальчиков с образцами изоляционного материала полов, в котором обнаруживаются споры сибирской язвы. Гейбу назначают адекватную терапию, однако ему становится все хуже. На Хауса пытается оказать давление отец Гейба, убежденный, что врачи способны провести толковое лечение только после оказания больнице спонсорской помощи. В доказательство своей правоты он приводит свой собственный случай — врачи сделали ему операцию по поводу кистевого туннельного синдрома только после денежного пожертвования госпиталю, и между прочим, как будет видно дальше, операция не помогла…
Чейз-старший принимает участие в консультациях, вызывая беспокойство Чейза-младшего, — и предполагает наличие аутоиммунного синдрома (в таких синдромах он крупный специалист). Действительно, а как иначе может так получаться, что врачи лечат сибирскую язву, а кожные поражения у мальчика прогрессируют? Хаус вспоминает о том, что отец Гейба упоминал о редких инфекциях, распространенных в Азии, когда достаточно агрессивно интересовался, почему же его сына не проверяют на их наличие. Откуда бы ему знать о существовании, этих инфекций? Хаус сопоставляет это знание с онемением запястья, сохранявшимся у отца и после операции, — и уверенно диагностирует у него лепру.[41] Конечно, не обходится без напряженных сцен — Хаусу придется вынудить отца мальчика признаться, что, рассказывая всем о карьере летчика-испытателя, на самом деле этот человек два года провел в ашраме в Индии, пытаясь найти ответы на какие-то свои вопросы. По его собственным словам, «остался без денег и без ответов». Понятно, что он не может гордиться этим опытом сейчас, став успешным бизнесменом.
Серия завершается сценой неловкого прощания Чейзов — Роберта и Ройана. Чейз ищет отца, чтобы пригласить его выпить вместе, но тот уже садится в такси, чтобы ехать в аэропорт. Чейз все-таки, обнимает отца, конечно не предполагая, что видит его в последний раз.
Интересные моменты.
• При обследовании Чейзом мансарды пустующего дома собирающиеся там мальчишки принимают его за полицейского. Когда же приезжает настоящая полиция, Чейзу, несмотря на его благовоспитанность, приходится последовать не только их примеру, но и способу отступления: он выбирается из окна, неловко спускается по стволу дерева и приземляется в конце концов на задницу.
Верная подруга.
• Собираясь посмотреть в микроскоп, Хаус передает трость Чейзу.
Кто лжет.
• Гейб обманывает родителей, отправившись туда, где ему не положено находиться. Он признается в этом Чейзу, только когда родители не могут его слышать.
• Отец Гейба и сам лжет — он не был летчиком-испытателем.
• Отец Гейба держит в тайне свое посещение Индии.
• «Он просто лжец», — говорит Гейб о своем отце в конце серии, на что Чейз ему возражает: «Он тебя любит…» Но ложь сводит на нет любовь: в конце концов чей-то отец умрет, так и не сказав «прощай».
• Чейз-старший говорит, что он здесь на конференции. Хаус выясняет, что он не регистрировался как ее участник.
• Хаус скрывает от Чейза (и это его упущение) правду о настоящей причине визита его отца. Но! Он держит слово, данное Чейзу-старшему.
Смотровая.
• В этом эпизоде фигурирует стеклянная, а не белая доска — редкий случай! Вообще доска меняется в течение сериала несколько раз.
• Чейз говорит, что его родители развелись пятнадцать лет назад, мамы уже десять лет как нет. Он также упоминает ее алкоголизм — пристрастие к джину с тоником. Теперь мы понимаем, что еще подростком Чейзу пришлось взвалить на себя ношу взрослого человека, заботясь о матери, — и нам яснее становятся мотивы его поступления в семинарию.
• Хаус втягивает старшего из Чейзов в поиск разгадки заболевания мальчика частично и для собственного развлечения — ему нравится смотреть, как отец и сын спорят между собой, но он вовсе не жесток. Он желает играть роль царя Соломона, подтверждая, что оба диагноза (аутоиммунный синдром — отец Чейза, сибирская язва — все остальные) имеют право на существование и, более того, одно из них могло спровоцировать другое. Хаус вообще непривычно ведет себя в этой серии, мучаясь дилеммой: говорить или не говорить Чейзу о болезни отца.
• В который уже раз (и далеко не в последний) мы наблюдаем доктора Вилсона в роли совести Хауса, на этот раз при обсуждении, стоит ли Чейзу знать о том, что его отец умирает. Вилсон говорит: «С одной стороны, есть такая штука — относись к другим так, как бы хотелось, чтобы относились к тебе». «Я точно должен сказать ему!» — немедленно отвечает Хаус. «Ты хочешь знать все! Есть еще такая штука, как выполнять свои обещания».
• Как и в некоторых других сериях, здесь встречается намек на настоящее заболевание отца мальчика — когда Хаус поддевает Формана: «В случае, если бы мы находились в Калькутте».
Ляпы.
Чейз говорит, что пустующий дом выглядит так, будто построен в 60-е. Здание однозначно так не выглядит.
• У старшего Чейза нет времени выпить с сыном? Вроде бы примирение с сыном было одной из основных причин его визита в Нью-Джерси. Перелеты из Австралии, конечно, штука недешевая, но, наверное, было бы лучше, если бы отец перенес дату вылета.
В чем дело, док?
• Отец Чейза говорит, что это он экстубировал Гейба, когда мальчику стало лучше. Но он же, повторимся, из Австралии! Откуда у него лицензия для практики в Нью-Джерси?
1.14. Контроль.
Дата премьеры: 15 марта 2005 г.
Сценарий: Лоуренс Каплоу.
Режиссер: Рэнди Зиск.
Приглашенные актеры: Рон Перкинс (доктор Симпсон), Чи Мак-Брайд (Эдвард Воглер), Шейла Кавалетт (анестезиолог), Джошуа Миллер (Рики), Эндрю Барба (мистер Ван дер Мер), Сани Мабри (Дженни), Дэвид Джойнер (второй хирург-трансплантолог), Дэвид Кастеллани (член правления госпиталя), Вивиан Банг (Робин), Сара Кларк (Карли Форлано), Дар Диксон (Дон).
Постановка диагноза.
Многие зрители, надо отметить, были недовольны появлением в сериале некоего Воглера — генерального директора фармацевтической компании, ставшего членом правления Принстон-Плейнсборо. Однако, как бы там ни было, доктору Хаусу требовался противовес, хотя бы с целью ослабления его богоподобия, — повествование от этого только выиграло, получив возможность более глубокого развития.
Итак, начинаем. Карли, молодая бизнес-леди, будучи исполнительным директором в крупной компании, проводит достаточно напряженную презентацию для совета директоров. Но случается неприятность: в самом начале презентации она вдруг перестает ощущать свою ногу. Сдерживаясь из последних сил, она прерывает заседание под благовидным предлогом, вверяя себя заботам ассистентки.
Параллельно идет заседание правления Принстон-Плейнсборо, и Кадди сообщает будоражащую новость: Эдвард Воглер, очень крупный бизнесмен, человек, всего в жизни добившийся сам, предлагает больнице пожертвование размером в сто миллионов долларов. Что взамен? Он хочет стать председателем правления госпиталя… Отличная сцена, когда Воглер в сопровождении Кадди знакомится с госпиталем и первый раз видит доктора Хауса. Надо отметить, симпатии к Хаусу у него сразу не возникло. Со своей стороны, Хаус уверяет Кадди, что Воглер, несомненно, планирует использовать Принстон-Плейнсборо как площадку для проведения клинических испытаний.
Одновременно со всем этим Кэмерон, устав от игнорирования ее мнения другими членами команды, пробует манипулировать ими, применяя политику «переговоров с мягкой позиции». О, насмешек Хауса ей не избежать. Как и предполагал Хаус, у Карли обнаруживаются симптомы онкологии, но она отказывается от простого, хотя и неприятного теста колоноскопии, проводимого обычно для исключения возможного диагноза рака прямой кишки. По всей видимости, она считает его унизительным, что заставляет Хауса задуматься о ее психическом состоянии. После того как рак прямой кишки все-таки исключают (при помощи колоноскопии виртуальной — дорогостоящего теста, не включенного в страховку и оплаченного самой пациенткой), Хаус продолжает обсуждение диагноза с командой и замечает, что Чейз провел ангиографию здоровой конечности пациентки дважды, а значит, совершил грубейшую медицинскую ошибку. Чейз получает беспощадный выговор и предупреждение, что его ошибка могла бы убить пациентку. Навестив Карли, когда она спит, Хаус обнаруживает на верхней части ее бедра очевидные отметины (один из главных ляпов серии — интересно, как их не заметили другие врачи, при условии, конечно, что они вообще осматривали пациентку). Природа этих отметин не вызывает у Хауса ни малейших сомнений — Карли страдает булимией. Диагноз подтверждается — в палате пациентки он обнаруживает флакон с сиропом рвотного корня. Карли подорвала себе сердце приемом опасных препаратов: применение рвотного корня привело к повреждению мышц, в том числе и сердечной мышцы. Хаус немедленно помещает Карли в так называемый лист ожидания на трансплантацию сердца. При этом он скрывает факт наличия у нее булимии — диагноз психического заболевания сделал бы получение нового сердца практически невозможным. Сохранение этой тайны означает также и сохранение тайны про ошибку Чейза.
Хаус и Воглер пересекаются несколько раз, но пока их стычки касаются в основном вопроса о том, почему Хаус не носит белый халат. Воглер лично посещает Хауса в его кабинете — очевидно, эти двое ни за что не поладят. Неприязнь усиливается во время заседания Комитета по трансплантации, но, несмотря на подозрительные взгляды Кадди, Карли получает новое сердце.
После успешно прошедшей операции Воглер снова навещает Хауса, демонстрируя ему бутылку с тем самым злосчастным сиропом. Он говорит, что ее нашла медсестра в вещах пациентки, но Хаус подозревает, что это Чейз его продал.
Интересные моменты.
• Воглер во время выяснения отношений с Хаусом выключает его iPod, в котором звучит песня «Baba O'Riley» группы Who.[42] После обмена любезностями Хаус включает плеер снова, однако вместо указанной композиции звучит веселенько аранжированная «Хава Нагила».
• Да, и еще сцена, когда Кэмерон загоняет Хауса в угол, напрямую спрашивая, нравится ли она ему.
Верная подруга.
• Привычные для Хауса действия: отбивает тростью ритм, ударяя по воображаемому барабану, вращает ее, размышляя над симптомами, указанными на доске.
Кто лжет.
• Ребенок в поликлинике с «немым» отцом: отец лжет относительно своей неспособности разговаривать после того, как Хаус вкалывает ему лекарство, однако соглашается подать доктору знак морганием, признавая, что лекарство помогло. Дело в том, что пациент не хочет возвращать денежную компенсацию, которую он получил от госпиталя за допущенную врачебную ошибку, последствия которой и устранил Хаус введением препарата. Хаус, кстати, в данном случае тоже поступает нечестно — он не собирается сообщать об излечении пациента.
• Хаус лжет Комитету по трансплантации, избегая, сколько возможно, вопроса — есть ли что-то, что он не сообщил о пациентке, нуждающейся в пересадке сердца?
• Хаус говорит Кэмерон, что она ему не нравится. Это ложь или нет? Он руководит ею, он с ней играет, он частенько отвечает на ее жесты доброй воли. Мы пока не знаем ответа на этот вопрос.
Смотровая.
• «Я исцелил тебя», — говорит Хаус немому пациенту поликлиники, опять, как и в некоторых других случаях, напрашиваясь на аналогию с Христом.
• Явно указывая на то, что эта сюжетная линия будет продолжена, Воглер говорит Хаусу о том, что трудно быть доктором, — вся эта власть, в которую играет Хаус.
• Хаус говорит немому пациенту, что еще вчера он бы сказал ему, что придется вернуть госпиталю полученные за врачебную халатность деньги, поскольку он, Хаус, излечил его от немоты. Что же изменилось за один день? Это прямо-таки разновидность саботажа на рабочем месте. В тот момент, когда больница купается в деньгах, а на вершине этого финансового благополучия стоит некто, кого Хаус не уважает, с чего бы доктору испытывать какие-либо угрызения совести?
• Хаус говорит, что он пережил три смены руководства в госпитале. Он работает под началом Кадди уже восемь лет (как мы узнаем из следующей серии), то есть он должен быть хорошо знаком с ключевыми фигурами в правлении больницы.
• Именно в этом эпизоде Чейз начинает ненавидеть Хауса. Кэмерон, наоборот, восхищается им еще больше.
• Даже обманывая, Чейз поступает так, как поступил бы Хаус: он роется в вещах пациентки в поисках улик. Разница только в том, что на этот раз Хаус не приказывал ему этого делать.
Ляпы.
• Бостонский акцент Лизы Эдельштейн явно выходит на первый план при заседании Комитета по трансплантации.
В чем дело, док?
• Опровергая Кадди, надо сказать, что клинические испытания вовсе не «спасают тысячи жизней». Девять из десяти новых лекарственных препаратов, разрабатываемых фармацевтическими компаниями, никогда не выйдут на рынок именно потому, что они НЕ спасают жизни людей.
• «Она переживет всех нас», — говорит Хаусу хирург, выходя из операционной после пересадки сердца Карли. Несмотря на то что средняя продолжительность жизни пациентов с пересаженным сердцем с каждым годом растет и что у женщин она действительно статистически выше, такое заявление тем не менее, безусловно, серьезное преувеличение. На 2006 год Тони Хьюзман являлся наиболее долго живущим в мире человеком с донорским сердцем — к этому моменту он прожил 28 лет.[43] Так что даже если Карли догонит Тони, то проживет она (к ее 32 прибавим 28) где-то до шестидесяти лет.
1.15. Законы мафии.
Дата премьеры: 22 марта 2005 г.
Сценарий: Дэвид Фостер, Джон Манкевич.
Режиссер: Тим Хантер.
Приглашенные актеры: Чи Мак-Брайд (Эдвард Воглер), Дэвид Бурк (Эверхардт), Дэнни Нуцци (Билл Арнелло), Джозеф Лайм Тейлор (Джо Арнелло), Грег Коллинс (Маршал Брэди), Ингрид Санай Бурон (Кимберли), Э. Дж. Траут (Генри).
Постановка диагноза.
Взаимная неприязнь Воглера и Хауса мало того что продолжает развиваться, она прямо-таки фонтанирует, когда привозят пациента, госпитализированного по предписанию Федерального суда. Пациент при этом, естественно, скрывает нечто более серьезное, нежели бандитское прошлое.
В номере отеля гангстер по имени Джо обедает под наблюдением федеральных агентов. Некто Билл — его брат и адвокат заодно — пытается убедить Джо отказаться от дачи свидетельских показаний, поскольку это приведет его к необходимости воспользоваться программой защиты свидетелей. Сильно нервничая, Джо закуривает сигарету, однако Билл вырывает ее у него, напоминая брату, что тот бросил курить. Джо встает с дивана в поисках своих пилюль от табакозависимости, но неожиданно теряет сознание и впадает в кому.
В это время Кадди и Воглер обсуждают финансовое положение клиники, и в первую очередь, конечно, затраты на отделение Хауса. Воглер выясняет, что диагностическое отделение вылечивает примерно одного пациента в неделю. В этот момент в офис заходит Хаус — сообщить, что он должен осмотреть федерального свидетеля. Хаус не хочет этого делать в принципе, а кроме того, еще и потому, что этого хочет от него Воглер. Кадди напоминает Хаусу, что он может обратиться к своему адвокату, на что Хаус возражает, что будет рад вылечить пациента. МРТ показывает, что у Джо была травма головы (в мозге находится металлическая пластина), что и могло явиться причиной комы. Пока Форман продолжает обследование, Джо приходит в себя.
Кто-то из команды информирует Воглера, что пациент пришел в себя, — и Воглер настаивает на его немедленной выписке. Хаус взбешен — не столько из-за утечки информации, сколько из-за того, что Воглер смеет ему указывать. Этот спорный вопрос разрешается, когда через два часа после выписки Джо возвращается в клинику — опять в коме. Теперь уже абсолютно необходимо выяснить причину, и проведенные тесты показывают необыкновенно высокий уровень эстрогенов и наличие гепатита С. Эту инфекцию Джо мог заполучить в тюремном заключении при сексуальных контактах или нанесении татуировки. Когда Чейз сообщает новость о гепатите брату Джо, тот неожиданно ударяет доктора (Чейз, кстати, наиболее часто подвергается физическому насилию среди всех персонажей сериала). Билл говорит Чейзу, что он запрещает ставить своему брату такой диагноз:
— У него нет этого! И не лечи его от этого!
С этой проблемой адвокат отправляется к Хаусу:
— Ваши люди оскорбили моего брата — они имели в виду, что он или наркоман, или педик!
Да уж, ну и проблемы у людей! Билл не хочет, чтобы о диагнозе брата стало кому-нибудь известно, и доктор Хаус обещает ему «забыть» внести диагноз в карту. В качестве благодарности Хаус получает от мафии шикарный подарок — отреставрированный автомобиль «Корвет» 1965 года. Вилсон пытается убедить Хауса, что он не может оставить шикарное авто себе, Хаус с ним спорит. Так или иначе, но время на то, чтобы прокатиться на роскошной тачке, они находят.
Итак, лечение от гепатита С производится в полном объеме, однако команду продолжают смущать другие симптомы, а именно высокий уровень эстрогена и периодическая кома. Разгадка посещает Хауса после весьма любопытного случая: уже трижды к нему на прием в поликлинику один и тот же молодой человек приводит своего младшего брата, упорно запихивающего себе в нос игрушечные фигурки. Их последовательность наводит Хауса на две мысли: во-первых, в носу малыша еще что-то есть, а во-вторых, эстроген — это не симптом, уж слишком высок его уровень. Последовательность же фигурок, попадающих в нос мальчика, была такая: полицейский, затем пожарный, а затем и пожарная машина — все это ребенок отправлял себе в нос, чтобы спасти застрявшую там игрушечную кошку. Итак, если эстроген — это не симптом, то все становится ясным, и Хаус объясняет кому наследственным метаболическим синдромом — недостаточностью орнитинтранскарбамилазы (гипераммониемия). Дело в том, что в обоих случаях, прежде чем впасть в кому, Джо обедал стейками — едой, категорически противопоказанной при таком заболевании. А высокий уровень эстрогенов — из-за приема биологической добавки афродизиака, широко распространенного в среде гомосексуалистов и продающегося на том же сайте, где Джо покупал свои таблетки от курения. Биллу придется поверить, что его брат гей, который хочет пойти под программу защиты свидетелей для того, чтобы начать жизнь в новом месте под новым именем и не бояться признать свой гомосексуализм, что недопустимо с точки зрения законов мафии.
А в это время в своем кабинете Кадди сообщает Хаусу, что Воглер собирается провести сокращения в его отделении. И хотя самого Хауса она отстояла (сама она пока нужна Воглеру из-за знания всех «секретов» госпиталя), Хаус должен пожертвовать одним из членов своей команды.
Интересные моменты.
• Даже фанаты Джесси Спенсера согласны признать: забавно было видеть Чейза, получающего оплеуху.
Верная подруга.
• Просто невозможно держать свою трость подальше от белой доски. Эти два предмета всегда где-то рядом.
Кто лжет.
• Джо хочет жить своей жизнью, но не хочет позволить брату узнать, что он гей.
• Кто-то из членов команды сообщает Воглеру, что пациент готов к выписке. Каждый из них строит предположения, чьих это рук дело, — но ни один не признается.
• Хаус идет на намеренную ложь, согласившись не вносить диагноз Джо в его медицинскую карту.
• Это не ложь, это жульничество, когда Хаус отстраняет Формана от дела только ради того, чтобы все остальные думали, будто Хаус считает, что Форман заложил его Воглеру по поводу лжи в Комиссии по трансплантации.
Смотровая.
• Хаус надевает белый халат, когда понимает, что все уже очень серьезно. Ему нравится подтрунивать над Кадди перед Воглером, но тем не менее даже Хаус чувствует, где проходит грань, у которой надо остановиться.
• При поступлении Джо в клинику сообщается, что ему 35 лет, но при постановке диагноза упоминается, что ему 30. Актер Джозеф Лайм Тейлор (он появляется во многих эпизодах сериалов «Анатомия страсти» и «Закон и порядок») родился в 1964 году, так что он все-таки немного старше своего персонажа, разменявшего четвертый десяток. Хотя, конечно, нелегкая жизнь мафиози могла состарить этого человека раньше времени.
• Кэмерон секретничает с Чейзом, рассказывая ему про свою беседу с Хаусом по поводу чувств. Чейз остается безразличным, замечая, что он не понимает, как Хаус может ей нравиться. Однако мы еще помним, что всего лишь девять серий назад («Метод Сократа») Чейз флиртовал с Кэмерон, спрашивая ее, обещает ли она свидание в обмен на быстрый результат теста, и всего лишь двенадцать серий назад («Бритва Оккама») он говорил Форману: «Она симпатичная, не правда ли?».
• В этом эпизоде Кэмерон секретничает с Чейзом, а Хаус — с Форманом.
• Хаус называет Кэмерон «моя девочка» даже после ее признания в своих чувствах — какая расчетливая игра. Он ничего такого не имеет в виду. И надо отдать ей должное, она не покупается на это. Позже он говорит ей, что, поскольку она везучая, результаты ее исследований будут лучше, чем у Чейза. Бедный Чейз, бескорыстный и брошенный…
• Когда они обсуждают болиголов, Кэмерон говорит: «Он растет в дикой природе далеко отсюда», имея в виду, что по своему происхождению это растение не из Америки: Философ Сократ — одна из наиболее известных жертв отравления болиголовом.
• Кэмерон продолжает быть хорошей девочкой, приносящей благие вести. Именно она сообщает Биллу: «Он хочет видеть вас», когда его брат выходит из комы в последний раз.
• Хаус следует совету Вилсона в этом эпизоде, надев наконец-то свой белый халат и позволив Воглеру сообщить в Федеральный суд, когда приходит время выписывать пациента.
• «Доброе утро», — говорит Хаус своей команде в конце эпизода — как будто они школьники в классе. Так он приветствует их после того, как рассказал Вилсону, что дал согласие на увольнение одного из них.
Ляпы.
• Почему Билл так беспокоится из-за курения своего брата, когда у того проблем просто не счесть? Это отвлекающий маневр с целью убедить нас, что один из братьев отравляет другого (таблетки от курения), но, когда мы узнаем правду, повторное упоминание об этом излишне, не так ли?
• У Джо есть татуировки, сделанные в тюрьме, тем не менее он подвергается исследованию при помощи МРТ. Существует ли для него такая же опасность, как для персонажа Эл. Эл. Кул Джея в серии 2.1 «Признание»?
• Кэмерон пьет кофе в лаборатории. Как насчет сохранности дорогостоящего оборудования?
• Хаус играет в игру Metroid Prime: Hunters на приставке Nintendo DS, однако фанаты сериала выяснили, что звуковые эффекты не соответствуют этой игре.
• Хаус говорит, что подаренный «Корвет» 1965 года, но Вилсон упоминает год его выпуска как 1966-й.
• Чейз дружелюбно шутит с Биллом, заметив по поводу использования свиньи для очистки крови Джо: «Да, мы держим целый скотный двор в подвале». Это странно, потому что с того момента, как Билл его ударил, прошло совсем немного времени.
• В поликлинике, когда Хаус достает последнюю игрушечную фигурку из носа мальчика, все фигурки выстроены по порядку на столике: кошка, полицейский, пожарный и пожарная машина. Возникает вопрос: мальчик же не оставался в больнице, а значит, в предыдущие визиты извлеченные из носа игрушки должен был бы забрать. Нет, ну конечно, тогда не получилось бы такой прекрасной сцены, ведь именно посмотрев на игрушки, Хаус получает возможность воскликнуть: «Эврика!».
1.16. Бремя.
Дата премьеры: 29 марта 2005 г.
Сценарий: Томас Л. Моран.
Режиссер: Фред Гербер.
Приглашенные актеры: Чи Мак-Брайд (Эдвард Воглер), Роуз Коласанти (кассир), Синтия Эттингер (миссис Симс), Рамон Франко (мистер Хернандес), Карен Гоберман (миссис Эйрс), Тедди Лэйн-мл. (мистер Конрой), Сьюзен Слом (миссис Люси Хернандес), Дженнифер Стоун (Джессика Симс), Элисон Морган (Клементин), Аустин Лесли (Сет), Алек Джордж (первый одноклассник), Ди Джей Эванс (второй одноклассник), Брайан Фебиан (третий одноклассник).
Постановка диагноза.
Эта серия посвящена проблеме внешней привлекательности, и, как обычно, в ней полно увлекательных событий: Хаус занят стравливанием своих подопечных, а Воглер сжимает вокруг отделения тиски и готов пустить в ход тяжелую артиллерию.
Урок физкультуры в частной школе — девочка с избыточным весом по имени Джессика с трудом прыгает через скакалку под насмешки своих одноклассников. Учитель физкультуры подбадривает ее, но она падает на землю и теряет сознание. Что это? Результат нагрузки? Учитель оказывает первую помощь и вызывает «скорую» — похоже, у десятилетней ученицы действительно сердечный приступ.
В клинике Хаус приступает к обсуждению этого случая со своей командой — у десятилетних детей не бывает сердечных приступов из-за нагрузок. Все получили задания, все заняты проведением тестов — и тут Хаус обыденно сообщает, что Воглер настаивает на увольнении одного из них. Естественно, это влечет за собой соперничество и споры — и все параллельно с обследованием Джессики. Чейз абсолютно уверен, что ее состояние — последствие образа жизни и избыточного веса. Кэмерон и Форман защищают девочку, утверждая, что возможны и другие причины. Во время проведения одного из тестов Джессика выдает психотическую реакцию, что наводит Хауса на мысль, не принимает ли девочка препараты для снижения веса. Гипотеза подтверждается после беседы со школьной подружкой Джессики. Теперь, когда причина сердечного приступа ясна, пациентке назначают варфарин и другие антикоагуляты для предотвращения образования тромбов.
Воглер тоже не теряет времени даром, потихоньку изучая каждого из членов команды и вступая с ними в конфиденциальные беседы — а всем ли они довольны, как им работается с Хаусом и не надо ли чем помочь? Мы узнаем, что информатор Воглера, сообщающий ему обо всем, что происходит в отделении, — это Чейз. Положение Чейза вообще-то незавидное — Воглер манипулирует им, напоминая, что его статус в отделении ненадежен, а информацию Воглер может получить и от других членов команды.
У Джессики начинается кровотечение из открывшихся на груди язв, которые команда диагностирует как спровоцированные введением варфарина. Если это действительно так, то им придется провести девочке операцию по удалению груди (радикальная мастэктомия), но команда отчаянно пытается найти другое объяснение происходящему. Хаус решает посмотреть на это под другим углом: а вдруг ожирение — само по себе симптом какого-нибудь заболевания? Когда они вычисляют, что рост у Джессики явно недостаточен для ее возраста, тем более при таких высоких родителях, то приходят к заключению, что у девочки аденома гипофиза. Эта болезнь объясняет и ожирение, и язвы.
После успешной операции Джессики Хаус отправляется к Воглеру с предложением снизить расходы на отделение, уменьшив зарплату всем четверым, — и никого не увольнять. Нет, отвечает Воглер. Безусловно, истинная причина его жестких требований не экономическая, а психологическая: он хочет подчинить Хауса. Тот, припертый к стенке, называет имя Чейза, но Воглер накладывает вето на это решение, заканчивая эпизод распоряжением: «Выберите кого-нибудь еще — или это будет вся ваша команда!».
Интересные моменты.
• Заявление Чейза о том, что он почти никогда не видел, как в Америке дети едят яблоки или катаются на велосипеде.
Верная подруга.
• Удивительно, но в конце эпизода обнаруживается, что трость — это не единственная поддержка, с которой Хаус может расстаться.
Кто лжет.
• Джессика лжет своей школьной подружке, что это мама дала ей таблетки для похудения.
• В то же время Джессика держит прием этого средства в тайне от мамы.
• Пациентка поликлиники, некая Люси Хернандес, лжет своему мужу, изменяя ему. Он приходится отцом далеко не всем ее многочисленным детям.
Смотровая.
• У Чейза, оказывается, есть фобия избыточного веса, в то время как Форман признается, что в юности он был несколько полнее, чем полагается. Чейз открыто насмехается над Кэмерон, когда они обсуждают давление общества на выбор человека, каким ему быть — толстым или худым. Чейз заявляет, что некоторым легко быть довольными своей наружностью, если весят они всего лишь сорок пять килограммов. Это признак того, что Чейз продолжает страдать, зная, что Кэмерон предпочитает Хауса?
• Форман спрашивает Хауса: он что, играет с ними, когда заявляет, что один из них должен быть уволен до конца недели? Форман имеет в виду юмористическое шоу MTV «Подстава», основанное на использовании скрытой камеры. Продюсером этого шоу является американский актер Эштон Катчер, он дважды упоминается в этом сезоне нашего сериала и один раз — в третьем. Может быть, один из сценаристов шоу испытывает к Катчеру чувства, более подобающие известному американскому журналисту Дэну Сэвэджу?[44].
• В который раз Хаус вертит, как хочет, Вилсоном. Он получает бесплатный ланч, просто ответив «вместе» на вопрос кассира в буфете, как посчитать блюда на их подносах.
• Как и обычно, Хаус глотает свой викодин после того, как отправляет команду к пациенту.
• Как и обычно, Форман — первый, с кем Хаус обсуждает проблему грядущего увольнения.
• В этом эпизоде Хаус часто общается с Кэмерон — но не в том ключе, в каком ей бы того хотелось. Он ущемляет ее гордость, заставляя доказывать свою невиновность в случае с возможно полученной Джессикой избыточной дозой варфарина. Она называет его «несчастным сукиным сыном» — слышит ли он ее? Это высказывание он потом повторит про Воглера.
Ляпы.
• После удачной операции могла ли Джессика сбросить пятнадцать килограммов в течение ОДНОЙ недели?
В чем дело, док?
• Варфарин обычно назначают в таблетках, инъекции делают очень редко.
• Воглер сколь угодно может быть великим и ужасным председателем правления госпиталя, однако это не дает ему права разгуливать по больнице, заглядывая в истории болезни пациентов.
1.17. Образец для подражания.
Дата премьеры: 12 апреля 2005 г.
Сценарий: Мэтт Виттен.
Режиссер: Питер О'Фэллон.
Приглашенные актеры: Чи Мак-Брайд (Эдвард Воглер), Боббин Бергстром (медсестра в палате интенсивной терапии), Джой Мортон (сенатор Гэри Райт), Мисси Кредер (Сьюзан), Элизабет Карр (хозяйка), Доминик Оливер (Рейнолдс), Сахар Бибиан (сестра в клинике).
Постановка диагноза.
В динамичности этой серии не откажешь — здесь Хаус лечит чернокожего кандидата в президенты США, а Воглер придумывает новый поворот для своей больничной версии «Последнего героя».
На благотворительной вечеринке Демократической партии сенатору Гэри Райту становится плохо: его тошнит, а потом он теряет сознание. В больнице Воглер просит Хауса заняться этим случаем, а чтобы «подсластить пилюлю», соглашается не увольнять никого из команды, но взамен надо выступить на кардиологической конференции с докладом о несомненных преимуществах нового лекарственного препарата, производимого его фармацевтической компанией. Пока Хаус размышляет над этой идеей — а стоит ли приносить такую жертву? — его команда осматривает сенатора и находит у того на языке необычный шрам. Форман обнаруживает, что у сенатора отсутствуют рефлексы. В то время как все симптомы указывают на проблемы с мозгом, биопсия выявляет токсоплазмоз, паразитарное заболевание, чаще всего встречающееся у ВИЧ-положительных пациентов с «распустившимся» СПИДом. Сенатор настаивает на новом тесте и клянется, что никогда не входил в «группу риска». Проникнувшись доверием к сенатору, Хаус, к огромному удивлению Вилсона, проводит новый тест, который дает отрицательный результат. Таким образом, СПИД исключен, а у сенатора обнаруживается еще более невероятная инфекция, явным показателем которой является убывающее количество лейкоцитов в крови. Команда начинает подозревать лейкемию. Как бы то ни было, состояние сенатора критическое — он уже интубирован, а Хаус не может найти разгадку.
Странные результаты теста на вирус заставляют Хауса сфокусироваться на детстве сенатора и на его шраме — действительно ли это результат несчастного случая, как уверял сам пациент? Из разговора с сенатором Хаус узнает, что Райт в детстве страдал от эпилепсии и приступ явился причиной шрама, в то время как лекарство, которое больной принимал в то время, могло спровоцировать ослабление иммунной системы организма. У пациента — вариабельный неклассифицируемый иммунодефицит замедленного типа.
Уже выздоравливающего сенатора Хаус спрашивает, зачем тот баллотируется в президенты, если знает, что не выиграет.
— Я так понимаю, вы хотите выиграть каждый бой, — отвечает сенатор.
Да, он все правильно понял про доктора, — и именно это желание заставляет Хауса пойти на конференцию. Под пристальными взглядами своих коллег он зачитывает пресс-релиз — без всякого выражения, после чего пытается покинуть сцену. Как бы не так, Воглер заставляет его вернуться. Делать нечего — и Хаус выдает пламенную речь о патентах, которые нужны фармацевтическим компаниям, чтобы впаривать новые препараты пациентам. Все в аудитории в ужасе…
Интересные моменты.
• Оказывается, достаточно просто факта занятия сексом во сне, хотя первая сцена с пациенткой поликлиники тоже очень хороша. Хаус говорит ей, что она беременна, на что та отвечает: «Я даже не ходила на свидания!» «Конечно, физически, невозможно заняться сексом, если никто не покупает тебе обед», — саркастически замечает Хаус. В результате она получает прекрасный совет от Хауса насчет ее непорочного зачатия — основать религию.
Верная подруга.
• «Дневное развлечение, ей просто нравится дерево», — говорит Хаус про Кадди, держа свою трость.
• Он бросает свою трость на прикроватный столик сенатора, прежде чем лишить его кислорода и заставить признаться во лжи.
Кто лжет.
• Сенатор скрывает свою детскую эпилепсию и выдает ее за несчастный случай на игровой площадке. Хаус слышит историю от начала до конца, однако до поры до времени не догадывается об эпилепсии.
• Хаус уверяет свою команду, что Воглер признал все свои ошибки и раскаялся. Тем не менее команда узнает о сделке, которую заключили Хаус и Воглер, — после того как Кэмерон находит текст пресс-релиза в компьютере Хауса.
• Форман и сенатор обсуждают ложь, в частности, врут ли черные политики меньше, чем белые. Сенатор утверждает, что да, потому что им это труднее сходит с рук.
• «Соврите мне», — просит сенатор Формана, когда тот ему сообщает, что операция будет болезненной. Форман придумывает неубедительную ложь, и сенатор отмечает: «Вы не умеете врать».
• Пациентка поликлиники утверждает, что не занималась сексом. Хаус говорит, что в таком случае либо она врет, либо он ошибается. Выясняется, что они оба правы — ведь пациентка не знала о своей сексуальной активности во сне.
• Хаус думает, что сенатор лжет, потому что его тест на ВИЧ был положительным, а сенатор отрицает свою гомосексуальную принадлежность.
• Первый тест на ВИЧ ввел всех в заблуждение. Он был ложноположительным.
• Чейз говорит правду по поводу передачи информации Воглеру.
• Хаус говорит аудитории правду про новый лекарственный препарат компании Воглера.
Смотровая.
• Кэмерон сравнивает Хауса с Богом, спрашивая, не знает ли он, зачем люди молятся Богу. Хаус указывает ей, что она не верит в Бога, — Кэмерон не может этого не признать и говорит, что благодарит Хауса, потому что быть благодарной для нее многое значит.
«Это здорово, но ты ведь знаешь, я не посадил дерева», — отвечает Хаус, имея в виду стихотворение Джойса Килмера.[45].
• Чуть ли не впервые Хаус кому-то верит — видимо, сенатор расшевелил его своей речью. Хаус делает еще один тест на ВИЧ, и у нас появляется ощущение, что он способен перенять кое-что у Кэмерон.
• Хаус спрашивает Вилсона, почему тот никогда не приставал к Кэмерон, на что Вилсон отвечает: «А с чего ты взял, что я не приставал?» — впервые превосходя в чем-то Хауса. Взгляд Хауса говорит Вилсону (и нам) многое.
• Дважды за эпизод Хаус спрашивает Кэмерон «Почему?» — один раз, почему он нравится ей, второй — почему она уходит. Ответы очень похожи, и оба раза она приближается к нему, в то время как он уходит. Первый раз, в лаборатории, она подходит к нему очень близко, однако он никак не реагирует. Во второй раз, в доме Хауса, она протягивает ему руку, но он даже и не смотрит.
• По иронии, Хаус играет «High Hopes»[46] на рояле, когда Кэмерон является к нему в гости, чтобы сообщить о своем уходе. Это песня о муравье, который переместил каучуковое дерево, и о невозможных вещах, осуществить которые помогает вера.
1.18. Младенцы и вода в ванне.
Дата премьеры: 19 апреля 2005 г.
Сценарий: Дэвид Шор, Питер Блейк IV.
Режиссер: Билл Джонсон.
Приглашенные звезды: Чи Мак-Брайд (Эдвард Воглер), Рон Перкинс (доктор Симпсон), Кенни Чу (доктор Лим), Майкл Гурьен (Шон Рэндольф), Мерин Хинкл (Наоми Рэндольф), Регги Джордан (анестезиолог), Джон Берг (доктор Пратер), С. Е. Перри (офицер Дэвис), Гай Камиллери (Хейден Браун), Кевин Бриф (офицер Энджел), Дайан Селлерс (Гайл Фридман), Вероника Браун (женщина — член правления), Майкл Симпсон (Эндрю Каплан), Натали Шоу (Рейчел Каплан).
Постановка диагноза.
Злоключения продолжаются — и команда размышляет, не зашел ли Хаус слишком далеко в своем противостоянии с Воглером. Что же, это похоже на Хауса — отвлечься от проблем настолько, насколько это возможно, — и снова спасти жизнь.
Наоми, немолодая беременная женщина, отвозит своего немного пьяного мужа домой с вечеринки. Вдруг она начинает отключаться и сворачивает на обочину дороги. Подъезжает полицейская машина, и офицер требует, чтобы она вышла из машины для проверки на алкоголь, но муж протестует. Наоми падает и теряет сознание.
В больнице Форман осматривает Наоми и говорит ей, что, по всей вероятности, проблема не носит неврологического характера. После этого он встречает Чейза, который спрашивает, не видел ли тот Хауса или Кэмерон. Они еще не знают, что Кэмерон уволилась, принеся ненужную жертву. А что же Хаус? О, Хаус мирно дремлет в поликлинике, наслаждаясь прекрасным юмористическим сном, — сном, как он сообщает Воглеру, что у того последняя стадия рака. Абсолютно неизлечимая. Мы довольно быстро понимаем, что это сон, ведь Хаус не хромает. Форман и Чейз будят Хауса, чтобы услышать от него, что он прячется от Воглера, а Кэмерон ушла…
Однако Хаус заинтересовывается случаем Наоми, отвлекшись от остальных проблем. Чейз думает, что это преэклампсия,[47] — и ребенок, видимо, погиб. Хаус дает указания проводить тесты, все еще продолжая прятаться в поликлинике. В поликлинике тоже есть чем заняться — там он лечит младенца молодой пары, приверженцев только сырой пищи, и замечает, что у ребенка пневмония, к тому же он быстро теряет вес. Хаус, естественно, вылечивает ребенка и читает нотацию родителям, но сразу после этого Кадди звонит в Общество защиты детей, и ребенка забирают у родителей.
В момент проведения томографии у Наоми начинаются преждевременные роды, хорошо, что команде удается вовремя остановить их. Хаус прокрадывается в свой кабинет в клинике, чтобы проверить почту, но попадает прямо в лапы Воглера, который ставит ультиматум: Хаус увольняется и публично опровергает свою речь — либо он его уничтожит.
Наоми теряет контроль над мышцами горла и не может глотать даже мягкую пищу. Удостоив ее аудиенции, Хаус обнаруживает обвисшие веки — возможный признак рака. Наоми сообщают, что ей должны сделать кесарево сечение и немедленно начать лечение против рака. Пациентка, в свою очередь, настаивает на том, чтобы подождать еще пару недель — чтобы у малыша было больше шансов выжить. Как она признается Хаусу — ну, или как он догадывается, — это не первый ее ребенок, хотя муж ничего не знает. Много лет назад у нее была дочь, которая умерла в младенчестве. Вот почему она не хочет рожать раньше срока.
Тем временем Воглер созывает правление больницы — с целью поставить на голосование вопрос об увольнении Хауса. Конечно, Вилсон не может допустить этого — и единственный голосует «против», после чего Воглер просит его покинуть заседание и… ставит на повестку дня вопрос увольнения Джеймса Вилсона. Удрученный, Вилсон возвращается в свой кабинет паковать вещи, где его и обнаруживает Хаус. Тому необходимо узнать, не проводятся ли в клинике какие-нибудь испытания препаратов против рака, — и расстроенный Вилсон тем не менее сообщает об исследованиях, которые могут помочь. Хаус умалчивает о том, что женщина только что после кесарева сечения и, значит, не очень годится в группу испытуемых. Воглер обнаруживает это и отстраняет Наоми, а потом окончательно ругается с Хаусом в приемной.
Далее снова объявляются поклонники сыроедения — они ловят Хауса в коридоре и клянутся, что не морили ребенка голодом и что диета, которой они придерживались, была порекомендована им дядей жены, профессиональным диетологом. Наоми же готова к операции по удалению тромба, выявленного после остановки дыхания. Однако Чейз не успевает ее начать — у пациентки случается обильное кровотечение в брюшной полости. Ясно, что готовиться надо к худшему — она, по всей видимости, не выживет. Хаус выходит в коридор, чтобы поговорить с мужем Наоми. Ему предстоит сделать самый паршивый выбор в жизни: либо бороться за Наоми, которая почти наверняка умрет, либо спасти хотя бы ребенка. Муж соглашается на кесарево сечение… и Наоми умирает.
Поймав Кадди по пути на очередное заседание, Хаус просит ее присмотреть за малышом поклонников сырой еды. Девочка вовсе не голодала, у нее синдром ДиДжорджи,[48] который и был причиной снижения веса. Тем временем на заседании Воглер снова предлагает уволить Хауса. И снова все голосуют «за», на этот раз в оппозиции — Кадди. Воглер, конечно же, удивляется, почему она за один день изменила свое мнение, — и немедленно получает ответ: потому, что Хаус снова спас две жизни. Что же, в таком случае Воглер тоже готов идти до конца и предлагает уволить Кадди, — однако это для госпиталя уже чересчур, он зашел слишком далеко… Итог собрания? Правление дружно голосует против Воглера — и тому придется уйти, пусть даже вместе со своими миллионами…
Жизнерадостный финал этой сюжетной линии: Кадди заходит в кабинет к Хаусу, где празднование победы в самом разгаре, выпивает залпом бокал шампанского и предупреждает мужчин, чтобы они скорбели, — в обмен на спасение нескольких должностей больница потеряла миллионы долларов.
Интересные моменты.
• Хаус так же дерзок, как и всегда. После своего публичного выступления по поводу патентов и увольнения Кэмерон он имеет наглость поинтересоваться у Воглера, квиты ли они. После того как Воглер обещает уничтожить его, Хаус вопрошает: «Это значит „нет“?».
Верная подруга.
• В своем сне Хаус ходит без трости.
• Ее нет с ним также в операционной и в коридоре, когда он говорит с мужем Наоми.
Кто лжет.
• Хаус лжет, чтобы Наоми могла попасть в программу клинических испытаний, — он опускает тот факт, что она беременна.
• Наоми лжет, что это ее первый ребенок.
Смотровая.
• Хаус в диагностическом кабинете ищет сахар. Без Кэмерон он даже не может приготовить себе чашку кофе! «Мне действительно нужно было оставить Кэмерон. Она знала, где лежит сахар», — бормочет Хаус, забывая, что на самом деле не он отпустил ее, а это она решила уйти. Неужели Доктор Зло не имеет ответов на некоторые вопросы?
• История пациентов поликлиники развивается независимо от пациентов диагностического отделения, где лежит уже родившийся, но все еще слабенький ребенок. В поликлинике же у Кадди появляется новый пациент с геморроем — весьма распространенным заболеванием при беременности, однако этот пациент — мужчина. «Это не рак», — успокаивает его Кадди. «Я умру?» — вопрошает перепуганный мужчина. «От геморроя не умирают», — отвечает Кадди.
• Акушер, которого мы видим в этом эпизоде, также появлялся в серии 1.4 «Материнство».
• Дженнифер Моррисон не появляется в этом эпизоде, но мы видим ее имя в титрах и понимаем, что ее отсутствие — явно лишь временное явление.
Ляпы.
• Когда в начале эпизода полицейский задает Наоми вопросы, ее рука меняет положение.
В чем дело, док?
• Как указано на сайте Politedissent.com, «доктор Чейз подозревает, что у пациентки преэклампсия, но не замечает, что у нее отсутствуют три главных симптома: отек ног, высокое артериальное давление и белок в моче».
• Сайт также отмечает, что в аптечке, которой оборудованы все кабинеты томографии, очень кстати обнаружился тербуталин, который обычно туда не входит.
• Согласно книге «Медицина в сериале „Доктор Хаус“», пациентам и их близким редко приходится выбирать между жизнью матери и плода. В большинстве случаев, если срок беременности составляет 27 недель, проводить лечение от рака достаточно безопасно для ребенка. Жесткая химиотерапия и радиационное лечение проводились беременным раковым больным на третьем триместре, если луч можно было направить, не задев области плода. Наиболее опасным периодом для химии является ранний период беременности. Главные органы плода формируются на втором месяце, и поэтому в таких случаях беременность обычно прерывают.
1.19. Детки.
Дата премьеры: 3 мая 2005 г.
Сценарий: Томас Л. Моран, Лоуренс Каплоу.
Режиссер: Дэран Сарафьян.
Приглашенные актеры: Стефани Вендитто (Бренда), Марк Блум (первый доктор), Джеральдин Сингер (женщина), Тим Халдеман (мужчина), Скай МакКол Бартусиак (Мэри Кэрролл), Диего Клер (Доусон), Эрин Фостер (второй соискатель), Дилан Куссман (мистер Кэрролл), Риа Ландо (второй одноклассник), Линдсей Палзифер (первый одноклассник), Бен Джелен (первый соискатель), Синди Лу (медсестра), Эрик Казенави (второй доктор), Келли Кирклин (миссис Кэрролл), Эдди Мак-Клинток (тренер), Шэри Хэдли (третий соискатель).
Постановка диагноза.
И вот в госпитале наступает «поствоглеровский» период жизни! Хаус занят проблемой возвращения Кэмерон на рабочее место (и чуть-чуть позволит нам увидеть, как он может повести себя на, не побоимся этого слова, свидании), в то время как в городе разыгрывается эпидемия, но причина болезни юной пациентки Хауса явно в чем-то другом…
Итак, место действия — бассейн. Двенадцатилетняя Мэри готовится к прыжку с трамплина. Тренер замечает, что она немного бледновата, и предлагает не выполнять прыжок в три оборота. Но Мэри настроена весьма решительно — она выполняет прыжок. Только вот почему же, выныривая, она не слышит аплодисментов? Оказывается, в этот момент один из судей потерял сознание. Как мы скоро узнаем, это вирулентная форма бактериального менингита.
Квартира Кэмерон — мы видим, как она усердно тренируется на беговой дорожке. Стук в дверь — конечно же, это Хаус, он пришел просить ее вернуться. Это очень трогательно — нас не покидает ощущение, что, похоже, между ними что-то происходит. Кэмерон отказывается, но посередине разговора Хауса вызывают в госпиталь в связи с началом эпидемии менингита. Там, конечно, сумасшедший дом, и Кадди требует, чтобы он немедленно присоединился к остальному персоналу, занятому осмотром всех-всех, кто находился на территории спортивного комплекса, и их сортировкой. Хаус не был бы Хаусом, если бы не попытался отвертеться, напоминая Кадди, что вообще-то это обязанности медицинских сестер, а не врачей. К тому же именно она, Кадди, недавно сократила штат. В ответ на такой выпад Кадди справедливо замечает, что из-за кое-кого госпиталь лишился финансовой поддержки:
— Интересно, понимаешь ли ты, что стоил нам сто миллионов долларов?
Делать нечего, и, осматривая пациентов одного за другим, Хаус задерживается на Мэри, у которой есть все симптомы менингита: сыпь, жар и боль в шее. Но… Хаус заинтригован «неправильностью» этой боли. Дело в том, что классическим проявлением менингита является боль при движении головой вниз-вверх, в то время как у девочки шея болит при движении вправо-влево. Хаус хочет продолжить ее обследование. После перепалки с Кадди команда во главе с Хаусом получает один час на изучение этого случая. Сложность заключается в том, что в связи с эпидемией и колоссальной перегруженностью госпиталя обычные методы исследования недоступны. Это захватывающие сцены, когда команде приходится делать люмбальную пункцию и пункцию костного мозга в самых неподходящих местах — от коридоров до морга (единственное стерильное помещение, которое удалось найти). Менингит не подтверждается… но что же тогда происходит с Мэри? Хаус отправляет Чейза, который теперь служит у него мальчиком для битья, изучать всю медицинскую литературу с целью отбора ВСЕХ заболеваний, сопровождающихся таким симптомом, как боль в шее.
Отведенное время истекает быстро, основное тестирование проведено, и Кадди загоняет всю компанию осматривать пациентов, находящихся в карантине. Только у Хауса короткая передышка, ему необходимо провести собеседование с кандидатами на место Кэмерон. Хаус приступает к интервью в присутствии Вилсона — считается, что это поможет не сделать собеседование полным кошмаром для соискателей. Однако Вилсон, видимо, тут бессилен — ему и в лучшие дни нечасто удается контролировать штучки Хауса. Первый кандидат, симпатичный парень хиппового вида, закончил университет Хопкинса[49] (как и Хаус) и любит ту же музыку, что и Хаус. Доктор Зло вроде бы благожелательно выслушивает его, но только затем, чтобы после раздавить обвинениями в бессмысленном духе сопротивления и татуировке с азиатской символикой. Соискатель номер два — сексуальная и умная еврейка, способная запросто парировать любое провокационное высказывание Хауса. Когда Вилсон восклицает, что это как раз то, что надо, Хаус убивает его возражением по поводу ее туфель — с его точки зрения, они прямо-таки кричат об ее неуверенности в себе. Что ж, Вилсону ясно, что Хаус просто не готов заменить кем-то Кэмерон…
После импровизированного (при помощи УЗИ — остальная техника недоступна) сканирования мозга Мэри выясняется, что у девочки кровотечение в височной доле мозга. Тут надо отдать должное Кадди — в условиях переполненного госпиталя она в кратчайший срок обеспечивает операцию. Все проходит успешно, но Хауса вдруг начинает занимать мысль, почему его пациентку навещают только подружки-девочки? А где же друзья-мальчики? Размышляя над этой ситуацией — связана ли она с постоянными поездками или со слишком «взрослым» образом жизни детей-спортсменов? — Хаус проводит УЗИ-диагностику брюшной полости девочки и… показывает ей ее ребенка. Диагноз Мэри, тромбоцитопеническая пурпура, — редкий мультисистемный синдром, развивающийся при беременности. Хаус объясняет Мэри про лечение и про необходимость аборта.
В отчаянной попытке все-таки вернуть Кэмерон обратно в клинику Хаус опять приходит к ней домой. На этот раз Кэмерон идет с ним на сделку: она вернется, если Хаус согласится пойти с ней на свидание.
Интересные моменты.
• Хаус и Вилсон обсуждают претендентку на место Кэмерон. Хаус: «Глаза могут обманывать, улыбки могут врать, но туфли всегда говорят правду!» Вилсон: «Они от Прада, а значит, у нее хороший вкус». Хаус язвительно его перебивает: «Они не от Прада! Ты не распознал бы Прада, даже если бы тебе наступили каблуком на мошонку».
У Вилсона, судя по его ответу, похоже, богатое воображение: «О'кей, да… но они симпатичные, правда».
Верная подруга.
• Кэмерон замечает, что у Хауса новая трость. Хаус, небрежно: «Да, парень в магазине сказал, что полоски будут меня худить».
• Хаус колотит тростью в дверь Кэмерон (это сначала слышно, а потом уже видно).
• Хаус открывает тростью кран в туалете для парня, предположительно страдающего геморроем.
Кто лжет.
• Лжет ли Мэри по поводу своей сексуальной активности? Или в отсутствие Кэмерон в команде некому интересоваться личными историями пациентов?
• Хаус лицемерит, водя за нос соискателя с татуировкой.
• Хаус утверждает, что у «превосходной кандидатки» туфли говорят о ней правду как о неуверенной в себе, ограниченной особе.
Смотровая.
• В самом начале серии тренер говорит о Мэри — «она взрослая», сама Мэри отмечает, что она более эмоциональна, чем обычно, — все это в некотором роде намеки на ее состояние. Мы также получаем намек, когда Хаус, проводя совещание со своей командой в туалете, обращается к неизвестному в кабинке, издающему стоны: «Боже мой, вы там испражняетесь или рожаете?» Эта фраза — несомненный ключ к разгадке, тем более что, против всяких ожиданий, из кабинки выходит мальчик лет двенадцати.
• Кандидатов на место Кэмерон интервьюируют в вестибюле, заполненном пациентами.
• Заметили ли вы, что Форман и Кадди осматривают одного и того же пациента: Форман — перед тем как Хаус зовет его разбираться с Мэри, а Кадди — когда Хаус просит ее организовать операцию.
• «Это наш Гитлер!» — восклицает Вилсон, когда подходящая по всем параметрам кандидатка покидает собеседование. Достаточно непосредственно — вспомним, что и Вилсон, и эта соискательница — евреи.
• «По законам Нью-Джерси решать только тебе», — говорит Хаус двенадцатилетней Мэри в ответ на ее вопрос, будет ли он сообщать ее родителям о беременности и аборте. Это шокирует многих, но это правда. Законодатели Нью-Джерси отвергают необходимость родительского согласия / уведомления в таких случаях, — это законно.
Ляпы.
• Тренер говорит, что девочка «взрослая», но большинство тренеров и учителей знают, как уязвимы их подопечные, действующие «по-взрослому».
• Почему в клинике проводят собеседования во время эпидемии? Это карантинная зона, и туда, по идее, не должны пускать никого.
• Хаус с мальчиками спрятался в мужском туалете, чтобы без помех продолжить обсуждение случая с Мэри. Однако, как мы уже могли заметить, в Принстон-Плейнсборо нет помещений, разделенных по половому признаку. Кадди уже разыскивала Хауса в мужском туалете в серии 1.6 («Метод Сократа»). И всей командой они вломятся в женский туалет в серии 2.15 («Бестолковый»). Так что от Кадди в туалете не спрятаться.
• Когда Форман снимает сонограмму мозга Мэри, она приходит в себя. В следующем кадре датчик прибора перемещается с левой половины ее головы на правую.
• Многие поклонники сериала предполагают, что отцом ребенка Мэри является ее тренер. Массаж плеч в начале эпизода, то, что он называет ее «взрослой», то, что они много путешествуют вместе, а также факт отсутствия навещающих ее мальчиков — казалось бы, все говорит в пользу этого предположения. Но может быть и другой намек — почему бы не кто-нибудь из толпы, показанной нам в начале эпизода, — кто-нибудь, наблюдающий за ее выступлением?
В чем дело, док?
• На белой доске — целых две орфографические ошибки. Читайте внимательно: «intercranial» — кровотечение, что должно означать кровотечение между костями черепа. Позже уже исправлено верно: «intracranial» — внутричерепное кровотечение.
Хаус также неправильно пишет слово «hemorrhage» как «hemorrage». Правильный вариант мы также увидим на доске позже. Но — стоп, даже доктора могут ошибаться. Кто сказал, что персонаж Лори должен писать без ошибок?
1.20. Любовь зла.
Дата премьеры: 10 мая 2005 г.
Сценарий: Сара Б. Купер.
Режиссер: Брайан Спайсер.
Приглашенные актеры: Стефани Вендитто (Бренда — медсестра), Марко Пелаез (фармаколог), Джон Чо (Харви Парк), Марк Браун (доктор Мей), Кристофер Райан Уинтерс (новый парень), Элизабет Санг (Мэрилин Парк), Джун Сквибб (Рамона), Мэтт Мэллэй (Обри Шифрен), Кеон Янг (Клайд Парк), Кристина Кокс (Аннет Рейнс), Питер Грейвс (Майрон Чейс).
Постановка диагноза.
Помимо возвращения Кэмерон (пытающейся ранить намеченную жертву), эта серия полна черного юмора и рискованных решений, что, конечно, задаст тон последующему развитию событий.
В клинике явно сильно нервничающий молодой кореец Харви Парк, которого сыграл Джон Чо (больше известный по фильму «Гарольд и Кумар уходят в отрыв»), ожидает своей очереди на прием — при этом в руках у него стаканчик с чем-то весьма напоминающим мочу. Столкнувшись в коридоре с не менее взволнованным Хаусом, только что дискутировавшим с Вилсоном, Харви проливает на него содержимое, на что Хаус выкрикивает: «Какого черта вы бродите тут с анализом мочи?» Харви в ужасе поворачивается к Хаусу спиной и пускается в бегство. Вилсон успокаивает Хауса — это всего лишь яблочный сок, и теперь хорошо было бы все-таки извиниться, — и Хаус пускается вдогонку. Вот только Харви не очень-то реагирует на его извинения — выясняется, что у него припадок.
Хаусу ничего не остается, как только взять этого пациента к себе в отделение — в искупление вины за случившееся. Итак, команда собирается сделать МРТ, чтобы найти очаг приступа, но у Харви обнаруживается металлическая пластина в челюсти, имплантированная после аварии год назад. С возвращением Кэмерон в команду все разговоры вертятся, естественно, вокруг того, какие условия ей удалось вытребовать у Хауса. И естественно, когда выясняется, что условием было всего лишь одно свидание, слух моментально распространяется по клинике, с вполне ожидаемым эффектом: все горят желанием дать совет — как Кэмерон, так и Хаусу. Вилсон по доброте душевной старается предупредить Кэмерон, что сердце Хауса — весьма странное болото. Действуя с другой стороны, тот же Вилсон дает советы и Хаусу, и даже Кадди не может удержаться и предлагает ему надеть небесно-голубую рубашку, замечая при этом, что она «почти ему идет».
Между тем Кэмерон замечает, что с Харви что-то не так, — ей показалось, будто он получает наслаждение от неврологического теста, во время которого в мышцы втыкают иголки. Ее подозрения подтверждаются, когда его единственную посетительницу, Аннет, застают как раз в тот момент, когда она душит пациента. Конечно, первое побуждение врачей — вызвать полицию, однако Чейз останавливает их, объяснив, что Аннет — «госпожа» Харви, которую он видел один раз на фетиш-вечеринке. Конечно, признание Чейза о посещении таких мест не может не повергнуть в шок окружающих и не вызвать насмешки со стороны Хауса. На самом деле Харви и Аннет составляют садо-мазо пару. Теперь команда склонна рассматривать возможные травмы пациента как причину его припадков, — заметим, что Чейз и ранее высказывал такую точку зрения, однако не настаивал на этом, поскольку не хотел, чтобы Аннет выставили из клиники.
Харви впадает в безумие, и докторам нужно получить согласие на операцию, чтобы найти очаг кровоизлияния в мозг. Хотя Харви и утверждает, что его родители погибли, Хаус со свойственной ему проницательностью подозревает, что дело тут нечисто, и заставляет команду разыскать их. Удачной оказывается только вторая попытка разговора с ними; в первый раз до родителей пациента дозвонилась Кэмерон, но на том конце провода бросили трубку. Тогда Хаусу приходится браться за дело самому, и он сообщает им, будто бы их сын мертв. Конечно, после такой новости им приходится обратиться в клинику, и в конце концов они оказываются в кабинете Кадди с намерением подать на госпиталь в суд. Выясняется, что, стыдясь образа жизни сына, родители годами не разговаривали с ним, однако Хаусу удается хитростью получить от них согласие на операцию. Тем не менее эти ухищрения напрасны — у пациента начинается кровоизлияние. Разгадка приходит неожиданно: Хаус спрашивает у Чейза, где он берет мятные леденцы, которые жует целый день, и Чейз признается, что раздобыл их в квартире Харви — там их целый ящик. Хауса осеняет, и, подойдя к Харви, все еще находящемуся без сознания, он ощущает чудовищную вонь, исходящую из его рта. Проверить гипотезу просто — Хаусу удается откачать невероятное количество гноя, просто воткнув иголку в челюсть пациента, — именно гнойный очаг в челюсти и вызывал припадки.
А что же свидание Хауса и Кэмерон? Оно начинается нервно, как и все свидания. Однако благодаря дивному характеру Хауса заканчивается неординарно: он уверяет Кэмерон, что ее интерес к нему обусловлен всего лишь его ущербностью. Второе свидание не планируется, но финал серии представляет собой трогательную сцену: Хаус разглядывает фотографию, и мы начинаем предполагать, что прошлое может начать преследовать его раньше, чем он думает.
Интересные моменты.
• Чейз и Кэмерон вместе осматривают квартиру Харви, буквально набитую всякими садо-мазо штуковинами. Чейз слишком долго задерживается, изучая арсенал Харви, и вызывает тем самым подколки и раздражение Кэмерон.
• Или другой момент — Хаус, Вилсон и пациент Хауса, не желающий возвращаться на работу, смотрят телевизор в поликлинике и обсуждают отношения Хауса с Кэмерон. Пациент при этом весьма фамильярен с Хаусом. «Переспи с ней, или ты гей!» — заявляет он.
Верная подруга.
• «Похоже, ей нравятся хромые», — говорит Вилсон Хаусу перед его свиданием с Кэмерон, подразумевая двусмысленность ситуации.
Кто лжет.
• Харви и его подружка Аннет лгут, что родители Харви погибли.
• Харви и его подружка Аннет лгут о своих взаимоотношениях — на самом деле она не подружка, а его «госпожа».
• Чейз утаивает от команды свое понимание истинной природы взаимоотношений между Аннет и пациентом.
• Хаус сообщает родителям Харви, что их сын мертв, — ему необходимо, чтобы они приехали в больницу.
• Рамона — пожилая пациентка поликлиники — просит Хауса соврать ее другу Майрону и выписать ему для поддержания сексуальной функции препарат послабее, сказав, что это лучше для сердца.
• Рамона обманывает Майрона, заставляя его обратиться к Хаусу.
• Рамона и Майрон не женаты. Хотя они никогда и не говорили, что являются законными супругами, однако Хаус считает их таковыми. Они не признаются друг другу в том, сколько секса действительно нужно каждому из них.
• «Госпожа» Аннет проникает в палату Харви под видом медсестры, чтобы увидеться с ним.
• Команда обманом проводит Аннет к Харви, когда той уже запрещено появляться в больнице.
Смотровая.
• Намек нам дается еще в названии — извращение приведет к лечению, и когда Хаус говорит Вилсону: «Он меня обмочил. Я в этом не участвую». Второй намек — когда Хаус пытается извиниться перед Харви: «Ну давай один хороший парень поможет другому хорошему парню». Позже он назовет Харви извращенцем.
• Форман и вернувшаяся Кэмерон тепло обнимаются, однако для Чейза объятия не предусмотрены.
• Вечно рассеянный Чейз замечает: «Он слишком старый» — по поводу увлечения Кэмерон Хаусом. На что Кэмерон парирует: «Зато ты слишком молодой!» Несмотря на свои сомнения по поводу выбора Кэмерон, Чейз тоже советует ей «наброситься» на Хауса, так как по-другому ей ничего не светит. Как мы поймем из последующих эпизодов, несмотря на свой подростковый флирт с Хаусом, Кэмерон без проблем может получить то, что ей нужно, когда дело касается Чейза. Возможно, все-таки дело в возрасте.
• Чейз уже порядком отошел от своих семинарских дней и готов принимать любовь девушек с разными странностями — или одной девушки, наконец.
• Форман отговаривает Хауса от свидания с Кэмерон. Ему нравится Кэмерон, как это видно из объятий при ее возвращении, но он против служебных романов. «Некоторые отношения не нужно начинать», — говорит он Хаусу, советуя ему вести себя как мерзавец — чтобы Кэмерон не захотелось и дальше увлекаться им.
• В кабинете Кадди мистер и миссис Парк упоминают фамилию своего адвоката, пытаясь дозвониться ему. Может, он такой и не один, но они называют имя самого известного адвоката в Лондоне, штат Онтарио, — в родном городе создателя сериала Дэвида Шора.
• Хаус впервые показывает свой страх перед общением с людьми: «Это ошибка. Я не умею поддерживать светские разговоры. Ты думаешь, что говоришь об одном, но люди либо скучают, либо думают, что ты имеешь в виду другое. В общении с людьми тебе нужен декодер». Вилсон оказывает ему всяческую дружескую поддержку и помощь.
• Для мужчины, который просто хочет отделаться от свидания, Хаус готов на все сто к выходу в свет: он в полном облачении от кончика галстука до воротника, да еще и прикупил бутоньерку для дамы. Единственное, чего он не желает делать, так это бриться. Кто-то может и удивиться: как это ему удается постоянно поддерживать четырехдневную небритость? Он должен бриться хотя бы иногда, иначе у него была бы более густая растительность.
• Хаус употребляет слово «поврежденный», чтобы описать себя. Это же слово он употребляет по отношению к самой Кэмерон в пилотной серии: «Роскошные женщины не идут в медицинский институт. Только если они настолько повреждены, насколько красивы… ты ведь повреждена?».
• В конце эпизода мы видим, как Хаус смотрит на фотографию. Позже мы поймем, что это Стейси.
В чем дело, док?
• Как уже упоминалось ранее, большинство хирургических штифтов теперь не помеха для МРТ.
1.21. Три истории.
Дата премьеры: 17 мая 2005 г.
Сценарий: Дэвид Шор.
Режиссер: Перис Барклай.
Приглашенные актеры: Сила Уорд (Стейси Уорнер), Стефани Вендитто (Бренда), Боббин Бергстром (вторая медсестра), Николь Билдербэк (заботливая студентка), Кармен Электра (она сама), Эндрю Киган (непокорный студент), Джош Цукерман (сильный студент), Джеймс Саксенмейер (мужчина после тридцати), Энди Истад (волейболистка), Ингрид Санай Бурон (третья медсестра).
О, эта серия — нечто большее, нежели финал первого сезона. Это наиболее драматичная серия сезона, приоткрывающая прошлое Хауса в весьма оригинальной манере повествования. Да к тому же нам тут показывают просто невиданное зрелище — Хаус в роли настоящего учителя.
Что тут долго объяснять, конечно же, это решение Кадди — Хаус должен провести занятие по диагностике для студентов (Принстон-Плейнсборо, между прочим, еще и учебный госпиталь). И конечно же, Хаус категорически этого не хочет, даже в обмен на два часа НЕработы в поликлинике. Но придется — и Хаус отправляется в аудиторию. По дороге его подкарауливает некий пациент, добивающийся с ним встречи. И этим пациентом оказывается Стейси, бывшая жена Хауса. Она снова вышла замуж, и ее новый муж страдает непонятным заболеванием, разобраться с которым, верит Стейси, может только Хаус. Тот, и его можно понять, пытается оградить себя от каких бы то ни было обязательств на этот счет:
— Я не слишком занят, но я не уверен, что хочу, чтобы он жил.
И вот Хаус нависает над группой молодых докторов, рассматривая их в упор. Он представляет им три случая, связанных с болью в ноге; один случай приведет пациента к наркотической зависимости, а еще один — практически к летальному исходу.
Во время лекции Хауса повествование реальное будет чередоваться с нереальными замечаниями Хауса, где симптомы, пациенты и результаты исследования мелькают как в калейдоскопе, перемещаясь во времени и пространстве. Надо сказать, что поклонники сериала пытаются связать стиль этой серии с другими творениями кинематографа, например с фильмом «Подозрительные лица» того же Брайана Сингера, а также с классикой французской новой волны, например с фильмом «Люблю тебя, люблю» Алена Рене или даже с фильмом самого Альфреда Хичкока «Страх сцены».
Итак, три случая боли в ноге: фермер, укушенный змеей; волейболистка, якобы с растяжением; наконец, третий случай — трудно себе представить, но это Кармен Электра, гольфистка, правда, по ходу рассказа и скачков во времени она трансформируется в мужчину средних лет с наркотической зависимостью.
Последний случай очень запутанный — интенсивная боль, проходящая только после инъекции морфина (причем пациент сам выхватывает шприц из рук сомневающегося врача и делает себе инъекцию — да тут думать нечего, он наркоман!). Как объясняет Хаус, с волейболисткой вроде бы не происходит ничего плохого, но из-за чересчур внимательного доктора (естественно, в прошлом это была Кэмерон) ей приходится подвергнуться дорогостоящему и болезненному обследованию. Фермеру вводят противоядие от змеиного укуса, но это не помогает — только вызывает аллергическую реакцию, в то время как некроз тканей продолжает развиваться. И только когда Хаус сообщает пациенту, что он умирает, кое-что становится ясно. Оказывается, больше всего на свете фермера беспокоит, что тогда будет с его собакой. Хаус догадывается, что пес — самое главное в жизни пациента и, возможно, фермер скрывает, что пес его покусал, опасаясь, что по закону собаку придется умертвить. Укус собаки привел к стрептококковой инфекции, вызвавшей некроз. Вот такие моменты, когда смерть подступает вплотную, объясняет Хаус, и позволяют узнать, что для человека важнее всего, — а значит, что он скрывает. Собаку придется усыпить, ногу пациента — ампутировать, но он будет жить.
В истории с волейболисткой выясняется, что она серьезно больна остеосаркомой.[50] Лечение будет успешным, хотя ногой также придется пожертвовать.
А вот в анализе мочи мужчины — предполагаемого наркомана (изначально гольфистка Кармен Электра) — обнаружены следы распада крови. Хаус давит на аудиторию, желая услышать от них ответ, что это означает. Правильно ответит Кэмерон, зашедшая в учебный класс вместе с Вилсоном и компанией, дабы полюбоваться на Хауса в нехарактерной для него роли преподавателя.
— Мышечная смерть из-за инфаркта, — говорит Кэмерон и тут же начинает оправдываться, защищая студентов: — Нет ничего страшного в консультации.
Хаус сообщает, что пациент сам поставил себе правильный диагноз — но слишком поздно (вот вам и польза от консультаций!), когда уже требуется хирургическое вмешательство для удаления поврежденных тканей, а попросту — ампутация ноги. Вот он, драматический момент, когда в качестве пациента мы видим самого Хауса, да еще гладко выбритого!
Повествование прерывается дебатами Хауса с Вилсоном в перерыве занятия по диагностике. Они спорят по поводу необходимости лечения мужа Стейси.
И снова мы переносимся на пять лет назад, в палату, где находятся Хаус и Стейси. Кадди — лечащий врач Хауса — говорит, что придется ампутировать ногу. Хаус не соглашается, уверяя их и себя, что они могут сделать шунтирование сосудов, а адскую боль, связанную с распадом мышц, и возможные сердечные приступы он переживет. Пройдя через все эти мучения, Хаус просит ввести его в химическую кому, чтобы легче перенести самый тяжелый период после операции. Кадди и всем остальным понятно, что операция по шунтированию не помогла — он может умереть. Пока он находится в коме, Стейси (будучи его доверенным лицом), посоветовавшись с Кадди, принимает нелегкое решение: выбрать промежуточный вариант между ампутацией и смертью — удалить часть мышц, чтобы сохранить ему жизнь и ногу.
Студенты в аудитории оживленно обсуждают этичность этого решения. Но мы-то уже знаем, что операция не помогла и боль в ноге осталась с ним навсегда. Сохранило ли это ему жизнь? Наверное. Но, как Стейси говорит Кадди: «Он посмотрит на это иначе». Хаус не простит Стейси, и ее решение положит конец их браку, как и вообще всяческим отношениям.
Хаус заканчивает занятие по диагностике, после чего принимает решение принять нынешнего мужа Стейси в качестве пациента.
Интересные моменты.
• Несомненно, эффектна вся серия в целом. Она не только справедливо получила «Эмми», но и цитировалась, когда сериал получил награду «Пибоди».
Верная подруга.
• Мы теперь знаем, как Хаус ею обзавелся.
Кто лжет.
• Фермер, скрывающий, что его укусила собственная собака.
• Стейси, заверяющая Хауса, что все будет хорошо, тогда как сама собирается подписать согласие на операцию, на которую он ни за что бы не согласился.
Смотровая.
• В этом, безусловно, есть доля иронии — Хаус в роли пациента изначально подозревается докторами в наркомании, тогда как он находится на полпути к инвалидности. А вот в третьем сезоне мы увидим Хауса, демонстрирующего именно тот тип поведения, который здесь и показан.
• Команда Хауса ничего не знала до этого момента об истории болезни босса. Раскрытие некоторых тайн — это удачный конец сезона, но, с другой стороны, получается, что с Хаусом никто не работает достаточно долго.
• Хаус рассказывает аудитории о своем опыте и видениях при остановке сердца, замечая, что все это является лишь результатом химических процессов, когда мозг умирает. В ответ на вопрос Формана Хаус говорит: «Это не чистая наука. Мой выбор не имеет отношения к моей жизни, я выбрал то, что считаю удобным». Кэмерон скептически переспрашивает: «Тебе удобнее верить, что это только химия?».
• Сюжетная линия могла бы быть более чувствительной благодаря Форману и Чейзу. Кэмерон, как мы уже знаем (серия 1.5), говорит, что она не верит в Бога. Возможно, она верит в жизнь после смерти без участия монотеистических фигур, но ее утверждениям не уделяется здесь внимания.
Ляпы.
• Один из пациентов описывается как игрок в гольф; позднее мы узнаем, что этот пациент — сам доктор Хаус. Возможно, он больше не может играть, но мы никогда не замечали хоть каких-то намеков на его связь с гольфом. Он много смотрит телевизор, но вовсе не трансляции профессиональной Ассоциации гольфа. И мы видим, что он способен проделывать множество трюков при помощи своей трости, но ни один из них не напоминает движение клюшки гольфиста. У него, правда, есть соответствующая кепка. Но игроки в гольф — это чаще всего игроки в гольф на всю жизнь, поэтому странно, что Хауса больше интересуют бейсбол, баскетбол, борьба и гонки, гольф вроде как отсутствует в его жизни.
• Насколько мы понимаем, Хаус всегда был блестящим врачом, а не только под действием викодина. Он правильно оценил собственные симптомы без помощи коллег, но почему он медлил с этим целых три дня?
• Многие фанаты сериала считают, что эта впечатляющая серия должна была завершать сезон. Действительно, следующая серия намного слабее, и было бы логично сделать этот эпизод завязкой второго сезона.
В чем дело, док?
• Хаус знает три вида ядовитых змей, обитающих в Нью-Джерси, но почему тогда он не может отличить укус змеи от укуса собаки?
• Подготовка к ампутации. Хаус пишет: «Не эта нога» — на своей ноге, которую действительно будут оперировать.
1.22. Медовый месяц.
Дата премьеры: 24 мая 2005 г.
Сценарий: Лоуренс Каплоу, Джон Манкевич.
Режиссер: Фредерик Кинг Келлер.
Приглашенные актеры: Сила Уорд (Стейси Уорнер), Карри Грэхем (Марк Уорнер), Марк Холмс (водитель «скорой помощи»), Ревитал Кравитц (женщина).
Постановка диагноза.
После предыдущей серии, снятой совсем в другой манере — в виде нескольких параллельных историй, шоу возвращается к обычному своему стилю повествования. Хотя начинается серия с самого странного свидания за всю историю сериала.
В ресторане Хаус и Стейси ожидают ее мужа Марка. Они очень заняты — препираются по поводу того, придет он или нет (Марк уже дважды пропустил назначенные Хаусом встречи в клинике). И вот Марк наконец является. Естественно, он неприятно удивлен, увидев Хауса, — это к вопросу о том, насколько неудачной может оказаться первая встреча. На самом деле для Марка ее неудачность подтвердится очень скоро: после того как мужчины обмениваются колкостями, Марк выпивает пива, уверяя, что он совершенно здоров, — через секунду выяснится, что это не так, — и теряет сознание. Моментально прибывает «скорая помощь», и добро пожаловать в Принстон-Плейнсборо! Кто не понял — Хаус подсыпал Марку в пиво снотворное, чтобы спокойненько доставить его в клинику и произвести осмотр. Машину «скорой помощи» он при этом вызвал заранее. Хорошо, что «скорая» не приехала раньше времени…
Все тесты оказываются малоинформативными: они не дают ответа на вопрос, что могло бы явиться причиной болей в животе и слабости. Хаус настаивает на диагностической операции — лапаротомии, Марк соглашается, но хирурги тоже не находят ничего подозрительного. Хаус, до крайности раздраженный тем, что никто не верит в болезнь Марка (включая самого Марка), проводит ночь, изучая отснятый во время операции материал. Он обнаруживает тремор мышечного волокна кишечника. Команда считает — это начало болезни Альцгеймера,[51] редкой в таком возрасте, но возможной. К счастью для Марка, тесты на Альцгеймера отрицательные, но, к несчастью, его вскоре парализует.
Параллельно Хаус продолжает выяснение отношений со своей бывшей любовью. Он посылает Формана с Чейзом обследовать жилье пациента, хотя, честно сказать, мы ожидаем, что это-то уж он захочет сделать сам. Они обнаруживают, что Марк, по всей видимости, забросил свой крутой горный велосипед и переключился на занятия йогой. Для нас это ничего не значит, но для Хауса это один из ключей к загадке. По какой же причине он так поступил? Выясняется, что Марк вовсе не возил Стейси в Париж на медовый месяц, как сам он искренне считает. Итак, что мы имеем: боли в животе, полиневропатия, паранойя и мании; прибавим сюда светочувствительность (вот откуда замена велосипеда на занятия спортом в помещении) — и диагноз есть: острая интермиттирующая порфирия.[52] Возникает другая проблема: это заболевание можно подтвердить только при проведении анализа мочи во время приступа, а начинать лечение без полной уверенности в диагнозе опасно для жизни пациента. Хаус предлагает спровоцировать приступ — что тут сложного? Коктейль из барбитуратов, алкоголя и протеинов — и пожалуйста. Стейси соглашается, а Марк — нет. Действуя единым фронтом со Стейси (все-таки они два сапога пара) и обманув бдительность коллег, Хаус вкалывает свой коктейль против воли пациента, чем и вызывает у того весьма драматический приступ. Прежде чем дать пациенту успокоительное для остановки припадка, Хаусу придется взять образец мочи прямо из мочевого пузыря пациента — катетер вырван.
Но зато вот и результат: тест положительный, лечение может быть начато. Для Марка это означает, что ему еще придется побыть пациентом Принстон-Плейнсборо, а для Стейси — что она, по приглашению Кадди, может пока поработать в госпитале на должности главного консультанта. Стейси соглашается на это предложение только при условии, что Хаус не будет против. Хаус не против. Последняя сцена серии (и сезона): Хаус пытается передвигаться без трости — так, как мог когда-то, до операции и расставания со Стейси. Когда он спотыкается, звучит песня «Роллинг Стоунз» «Нет, ты не всегда можешь получить то, чего желаешь» — очень символично. И последний кадр: подбросив таблетку викодина, Хаус ловит ее ртом.
Интересные моменты.
• «Женщина, с которой вы жили?» — спрашивает Кэмерон. «Это индейское имя, а в правах она значится как Стейси Уорнер», — парирует Хаус без промедления.
• Женщина-с-которой-он-жил еще проявит себя, отвечая на рассуждения Хауса по поводу ее чувств к нему: «И что ты хочешь сказать — я все еще влюблена в тебя? И мне нужно бросить умирающего мужа и сбежать с тобой в Рио?».
Верная подруга.
• Хаус постоянно что-то проделывает со своей тростью в этой серии — возможно, будучи в неадекватном состоянии духа от присутствия своей бывшей. Он постукивает тростью по полу, когда они разговаривают. Он играет с ней, изображая слепого, закидывает ее за голову и, наконец, отшвыривает ее в конце серии, когда пытается ходить самостоятельно.
Кто лжет.
• Стейси лжет Марку, назначая ему встречу за обедом, — она не говорит мужу, что обедать они будут вместе с Хаусом.
• Хаус подсыпает Марку снотворное в пиво, а в ответ на беспокойство других посетителей ресторана заявляет, что беспокоиться не о чем, только если они не ели телятину.
• Кэмерон спрашивает, почему Хаус доверяет словам жены пациента больше, чем словам самого пациента. «А что стало с принципом „все лгут“?» — имея в виду, что у Стейси могут быть какие-то свои мотивы. «Вот я и лгу», — отвечает Хаус.
• Хаус соглашается (и осуществляет) на проведение Марку теста без его согласия.
• Хаус говорит Вилсону правду: «Какая-то часть меня хочет, чтобы он умер. Я только не уверен почему. Потому что я хочу быть с ней — или я хочу, чтобы она страдала?».
• Кэмерон говорит Хаусу, что она счастлива знать, что Хаус способен кого-то любить, пусть даже и не ее. Это действительно так?
Смотровая.
• Хаус снова мешает выпивку с препаратами. «Прекратите пялиться на подозрительно пустую бутылку и посмотрите на экран», — говорит он коллегам, собрав их после ночи, проведенной за просмотром видеоматериалов внутренностей Марка.
• Надо полагать, в отделении акушерства и гинекологии госпиталя не только лучшая мебель для отдыха, там еще и лучшее медицинское оборудование, включая монитор, который Хаус стащил именно из этого отделения для просмотра материалов.
• Когда Хаус катит монитор на колесиках, он может идти без трости, опираясь на монитор.
• Заметили ли вы, что Стейси всегда «Стейси Уорнер» или просто «Стейси». В госпитале, где принято называть друг друга по фамилии, означает ли это, что Хауса мучает напоминание о ее статусе замужней женщины? Но остальные — кстати, Кадди, Вилсон — тоже так ее называют, просто все они знакомы друг с другом намного больше лет, чем она замужем.
• Хаус приносит Стейси чашку кофе, пока она ожидает результатов операции мужа. Он даже помнит, какой она любит, «двойное молоко, без сахара», хотя времена изменились и теперь она предпочитает сладкий кофе. Это единственный раз, когда мы видим Хауса, приносящего кофе кому-то, за исключением Вилсона (в третьем сезоне), когда Хаус подсыплет ему амфетамин.[53] Нет, еще однажды он поднес кофе Форману (в серии 1.2) — после того, как Форман всю ночь провел в лаборатории.
• Мы узнаем, что Стейси переехала жить к Хаусу через неделю после первого свидания, они были вместе пять лет. Наверное, это было рискованно.
• «Время идет», — говорит Хаус, когда Марка парализует. Это как будто продолжение его разговора со Стейси на крыше, когда он констатирует: «Одна из трагедий жизни в том, что что-то постоянно меняется».
• Как и всегда, когда Хаус пытается спровоцировать у Марка приступ болезни, не получив согласия пациента, Форман первым преграждает ему дорогу. Затем к Форману присоединяются Кэмерон и Чейз. Чейз — последний, кто встает на пути у Хауса, заслуженно получая такой комментарий: «А австралиец сам убежит, как раненый вомбат, когда начнется заварушка».
• Короткий взгляд на Хауса в лаборатории после подтверждения диагноза позволит нам понять, как трудно ему было взять этого пациента, нарушив тем самым еще и собственный выбор Марка. Не беспокойтесь, Хаус без проблем вторгнется в дела его жены в третьем сезоне.
Ляпы.
• Что Стейси делает в лаборатории, кроме того, что мирно беседует с Кэмерон о романтических отношениях с Хаусом? Что она вообще там может делать? И еще с кофе!
В чем дело, док?
• Диагноз «острая интермиттирующая порфирия» действительно подтверждают на основании анализа мочи. Но это моча вообще, не обязательно взятая во время приступа.
