Сказки народов Азии.

Афганские сказки.

Как надо делить добычу. Афганская сказка. Перевод 3. Калининой.

Обрались однажды вместе тигр, волк и лиса и пошли на охоту. Добыли они козу, джейрана и зайца и притащили к жилищу тигра.

Волк и лиса надеялись, что тигр возьмет себе все, что ему захочется, а остальное поделит и даст каждому, что ему причитается. Но тигр догадался, чего они хотят, и сказал про себя: «Вы-то думаете так, а я иначе. Посмотрим, что теперь будет!».

Однако каждый из зверей держал свои мысли в тайне.

Когда все улеглись, тигр повернулся к волку и сказал:

— Ты мой помощник, подели нашу добычу!

Принялся волк за дело.

— Ты большой, — обратился он к тигру, — и коза большая, значит, она твоя. Я невелик, и джейран невелик. Пусть он будем моим. А лиса маленькая, и заяц маленький. Пусть он достанется лисе.

Рассердился тигр:

— Ты, я смотрю, прежде всего о себе думаешь: «Я такой-то… Это мое…» А кто ты такой? Что ты о себе мнишь? Кем себя воображаешь? Знаешь ли ты, несчастный, с кем вздумал тягаться?! А ну подойди ко мне ближе!

Подошел волк к тигру, тот рыкнул и убил беднягу одним ударом.

Потом повернулся к лисе и приказал ей:

— Теперь ты дели добычу!

— Коза очень хороша на завтрак царю зверей, — молвила лиса. — Джейрана следует приберечь на обед — пусть царь порадуется. А заяц пригодится царю на ужин.

— Скажи мне правду, — спрашивает тигр, — у кого ты научилась так умело делить добычу?

— Милосердный государь, — отвечает лиса, — да падут все твои беды на меня! Хвала тому, кто заботится о других. Когда я увидела, что стало с волком, то поняла, что не следует думать только о себе.

— Раз так, — решил тигр, — я поступлю по справедливости. Возьми всех трех зверей себе, а я добуду еще что-нибудь.

Обрадовалась лиса: «Как хорошо, что выпало мне делить добычу после волка! А не то и мне пришел бы конец!».

У страха глаза велики. Афганская сказка. Перевод 3. Калининой.

Ил в лесу тигр, и была у него подружка обезьяна. Однажды тигру по какому-то делу нужно было отлучиться. Просит тигр обезьяну:

— Побудь здесь до моего возвращения, но смотри, никого в дом не пускай!

Ушел тигр. Вдруг явился лис с лисой и лисятами. Осмотрелись они по сторонам, походили туда-сюда да и зашли в дом. Очень понравился дом лисьему семейству, и решили они остаться здесь. Подошла к ним обезьяна и говорит:

— Эй, как смели вы тут расположиться? Ведь это жилище тигра! Вот придет он, тогда вам плохо будет.

— Замолчи, глупая, — сказал лис, — дом принадлежит вовсе не тигру, а моему отцу и достался мне в наследство. А если это и не так, какое тебе-то дело?

«И впрямь, мне-то что? Чего лис добивается, то и получит», — подумала обезьяна.

— Давай сами уйдем отсюда, — зовет лиса, — тигр сильный зверь, как бы не нажить нам беды.

— Эй, жена, сиди спокойно! Когда придет тигр, тогда и будет видно, что нам делать.

Тем временем возвратился тигр. Обезьяна бросилась скорей к нему и все рассказала. Выслушал тигр обезьяну и подумал: «Это, должно быть, не лис, а еще кто-нибудь. Какой же лис осмелится поселиться в моем доме?» А обезьяна знай клянется и божится, что это лис, что она сама с ним разговаривала, что не такая уж она глупая, чтобы не отличить лиса от других зверей.

— Ты говоришь разумно, — согласился тигр, — только не верится мне, что лис может вести себя таким образом.

А лис тем временем приказывает жене:

— Когда тигр подойдет к нам, сделай так, чтобы лисята заплакали. Я спрошу: «Что это детки плачут?», а ты скажи погромче, что плачут они потому, что просят свежей тигрятинки.

Почуяла лиса тигра и шепнула лисятам, чтобы они заплакали.

— Что это детки плачут? — спрашивает лис.

— Свежей тигрятинки хотят, — громко ответила лиса.

— Да ведь я только вчера приволок в дом тигра. Разве они его уже съели?

— Нет, еще не съели. Они требуют свежатинки.

— Подождите, детки, — принялся лис успокаивать лисят, — как появится вблизи тигр, поймаю его, будет у вас свежатинка.

Услыхал это тигр, выскочил из дома и ну бежать, ног под собой не чует.

Подошла обезьяна к тигру, удивляется:

— Разве ты не понимаешь, что лис тебя обманывает? Пойдем, не бойся его!

Увидала лиса, что идут тигр с обезьяной, опять лисят просит, чтоб хныкали погромче.

А лис и говорит:

— Ну-ка успокой деток! Будет им свежатинка! Обезьяна, мой большой друг, обещала сегодня тигра привести.

Услыхал это тигр и в страхе убежал, да так далеко, что его больше никогда не видали в этих местах. А лис остался жить да поживать.

Бык, осел и петух. Афганская сказка. Перевод А. Герасимовой.

Днажды к пророку Сулейману пришел один человек и попросил:

— Научи меня понимать язык зверей и птиц.

— Хорошо, — пообещал пророк. — Только смотри, если кому откроешь эту тайну, умрешь в одночасье!

Научил пророк Сулейман человека языку зверей и птиц, и отправился человек домой. Ночью слышит, в хлеву бык, осел и петух разговаривают.

— Скажи-ка, молодец, как прошел у тебя день? — спрашивает осел у быка.

— Тяжелый денек выдался. Как с утра в повозку запрягли, так целый день и таскал поклажу, — отвечает бык.

— А хочешь, научу тебя одной хитрости? Сразу избавишься от всех этих трудов да хлопот.

— Конечно, научи! — обрадовался бык.

— Задаст тебе хозяин корму на ночь, а ты не ешь, да и все тут. Утром увидишь, на работу тебя не пошлют. Вот мой совет, — говорит осел.

— Ладно, — решил бык.

И ничего не стал есть, к корму не притронулся.

Утром человек и говорит:

— Бык не ел ничего, видно, нездоров, запрягайте осла вместо быка.

Целый день работал осел. Вечером вернулся в хлев, а бык и спрашивает:

— Скажи, молодец, как у тебя прошел день? Кажется, ты и не работал вовсе?

— Сначала-то мне было очень тяжко, все утро гоняли с поклажей. А потом полегчало. Стали люди решать, когда резать тебя, вот я и передохнул малость.

— Как резать? — взревел бык.

— Не знаю, — ответил осел. — Они все повторяли между собой: «Раз бык не ест, надо его резать, пока не сдох».

— Что же мне теперь делать? Как спастись? — вскричал бык.

— Ешь побольше, — отвечает осел, — другого выхода нет.

Наклонился бык к корму и ну заглатывать! Торопится! «Надо бы, — думает, — съесть побольше, пусть хозяин увидит».

А человек все слышал. Понял он, о чем бык с ослом переговаривались, и засмеялся.

— Что это ты смеешься? — удивилась жена.

— Да так, — замялся хозяин.

Он ведь помнил, что сказал ему пророк Сулейман: откроешь кому тайну, умрешь в одночасье!

— Нет, расскажи, над чем смеешься! А не скажешь, уйду из дома, и все тут, — заупрямилась жена.

Понял человек, не отстанет жена. Придется, видно, ему поведать тайну пророка Сулеймана, рассказать, что наделен он теперь способностью понимать язык зверей и птиц. Да уж, видно, смерть его пришла.

— Ладно, — говорит. — Подожди только, составлю завещание, а потом объясню тебе все.

Начал человек писать завещание. Увидели это бык и осел, перестали с горя есть и пить. Только петух беззаботно прыгает да поет.

— Хозяин наш скоро умрет, а ты веселишься, — укорили петуха бык и осел.

— Почему это он скоро умрет? — удивился петух.

— А потому что с женой поссорился.

— Подумаешь! Под моим началом двадцать кур, я и то с ними справляюсь. А хозяин с одной женщиной совладать не может.

Услышал эти слова человек, рассердился на жену — чего она любопытничает! — и решил: умирать ему вовсе ни к чему! И молчок!

Вор и мудрец. Афганская сказка. Перевод А. Герасимовой.

Ил на свете мудрец. Как увидит где старую тряпку — подберет, а потом в чалму завернет, поглубже спрячет. Снаружи чалма казалась людям огромной и красивой, но мы-то знаем: внутренность чалмы составляло старое тряпье.

Вот как-то утром отправился мудрец на базар да по дороге столкнулся с вором. Сдернул вор с мудреца чалму — и бегом! Радуется, что поживился, богатую чалму заполучил. А мудрец кричит ему вслед:

— Эй, любезный! Размотай-ка чалму! Коли она тебе и размотанной понравится, бери, не стесняйся, я тебе дарю ее.

Остановился вор, принялся чалму разворачивать. Смотрит, внутри совсем немного добротной материи, а остальное все тряпье. Со зла порвал он чалму, а клочки разбросал по ветру. И кричит мудрецу:

— Не стыдно тебе? Какую злую шутку сыграл со мной! Мог ли я думать, что такая красивая чалма внутри набита старьем?!

— Ты говоришь разумно, — ответил мудрец, — но надобно и тебе знать: не все то красиво, что блестит.

Скупой. Афганская сказка. Перевод А. Герасимовой.

Ил один богатый человек, такой скупой, что по великой своей скупости мяса никогда не покупал и не ел. А как станет невтерпеж, захочется отведать мясного, он покупал задешево баранью голову и съедал ее с жадностью. Так и текла его жизнь.

Как-то один из знакомых спросил скупца:

— А почему ты не ешь ничего мясного, кроме бараньей головы?

— Потому что мне так нравится, — ответил богач.

— Право, не понимаю тебя, — возразил знакомый. — Видно, в этом твоем пристрастии есть какой-то особый смысл. Открой его мне, скажи правду.

— Я никому об этом не говорил, — признался богач, — но если ты поклянешься, что не откроешь людям тайны, то от тебя не утаю истины.

— Зачем мне твои секреты рассказывать кому-то? — говорит приятель.

— Дело в том, что баранья голова — великолепная вещь. Во-первых, цена ей невелика. Во-вторых, когда варят какое-нибудь другое мясо, то повар или слуга может тайком съесть кусочек. А от бараньей головы ничего украсть невозможно, нет такого лакомки, который сумел бы незаметно хоть малую толику отрезать от бараньей головы. Словом, стоит баранья голова дешево, а выгоды от нее большие. Потому-то я всегда ее ем и не покупаю другого мяса.

— Клянусь, в жизни не видал я еще человека столь скупого, как ты! — воскликнул собеседник.

Хитрый ученик и мнительный учитель. Афганская сказка. Перевод А. Герасимовой.

Ыл один учитель с очень скверным характером, чуть не каждый день колотил своих учеников. Стали мальчики сговариваться друг с другом:

— Ну, совсем невмоготу! Давайте придумаем какое-нибудь средство, чтобы избавиться от этой напасти.

Среди учеников был один постарше, он и молвил:

— Если вы согласитесь с тем, что я скажу, то мы кое-что придумаем.

— Как ты скажешь, так мы и сделаем, — ответили в один голос мальчики.

— Тогда поступим так, — объявил он. — Завтра придем на урок, и каждый скажет учителю: «Здравствуй, учитель! Что ты так плохо выглядишь, о учитель? Может, ты нездоров или есть какая-то другая причина?» Больше ничего не говорите.

На следующий день ученики пошли в медресе[61], и каждый говорил учителю:

— Доброго тебе здоровья, учитель! Хорошо ли ты себя чувствуешь, о учитель? Ты сегодня плохо выглядишь, почтенный.

— Нет, нет! Я совершенно здоров! — отвечал учитель.

Но в сердце его закралось сомнение.

Позже всех пришел старший из учеников. Он почтительно открыл перед учителем книгу, но потом вдруг быстро убрал ее. Учитель и спрашивает:

— Почему ты убрал книгу?

— Господин! — вздохнул мальчик. — Часто видишь, что каждый заботится только о своем благополучии, не найти ни в ком ни справедливости, ни сочувствия. Но я вижу, о учитель, ты так болен! Когда я смотрю на твое изнуренное, желтое лицо, сердце мое сжимается от жалости. Ведь, кроме тебя, не может быть у меня другого учителя! Вот когда ты избавишься от хвори, тогда я и возобновлю свое ученье.

Учитель поднялся и в страшной растерянности отправился восвояси. Крикнул жене:

— Открой дверь!

Та с радостью вышла, открыла дверь, смотрит, стоит муж, расстроенный, бледный.

— Почему ты так скоро вернулся из медресе? — удивилась жена.

— Ты что, слепая? — завопил учитель. — Неужели не видишь, что делается с твоим мужем? Чужие люди и то сочувствуют. А ты… Поистине ты злая, черствая. Сидишь себе дома, никогда и не подумаешь спросить меня о здоровье.

— Помилуй, по-моему, ты вполне здоров, — растерялась жена.

— О злая женщина! — воскликнул учитель. — Ты еще издеваешься… Но не радуйся моему горю!

— Постой, — говорит жена, — сейчас я принесу тебе зеркало, посмотри сам на свое лицо. Ты вполне здоров! Зачем понапрасну изводишь себя?

— Провались ты сама и пропади пропадом твое зеркало! — кипятился учитель. — Какова ты, такое у тебя и зеркало! Не надобно мне зеркала, не буду я в него смотреться. Иди лучше приготовь мне постель поскорее, я лягу.

Стоит жена, удивляется. А он еще пуще сердится и кричит:

— Нечего на меня смотреть, иди и приготовь мужу постель!

Жена постелила постель для мужа и положила перед ней коврик. Учитель улегся и велел передать ученикам: «Сегодня будем заниматься не в медресе, а у меня дома».

Огорчились мальчики.

— Как было, так и осталось, — говорят. — Ничего не изменилось, мы так и не освободились от неволи. Нужна другая хитрость, иначе не избавиться нам от этого злого человека.

— Давайте сделаем так, — предложил старший ученик. — Как начнется урок, шумите погромче.

Подняли они крик, устроили страшный шум, а старший ученик вдруг укорил товарищей:

— Бесстыжие, что это вы расшумелись? Разве не понимаете, что от такого шума у учителя голова болит?

— Он правду говорит, — признался учитель. — Уходите, нечего здесь шуметь.

Обрадовались мальчики, убежали и долго играли на улице.

Прошло несколько дней. Матери мальчиков встревожились:

— Глупые! Сейчас для вас самое время постигать науки, а вы все гуляете да играете. Когда же учиться будете?

— Разве мы виноваты, что учитель заболел? — оправдывались ученики. — С кем нам теперь заниматься?

— Ладно, — решили женщины, — завтра мы пойдем к учителю и узнаем, как его здоровье. Выясним, правду ли вы говорите.

Назавтра женщины и впрямь отправились к учителю. Пришли к нему в дом, смотрят, учитель лежит укрытый двумя или тремя одеялами, пот его прошиб. И стонет бедняга, и охает. Женщины глядят, головами качают.

— Поправляйся, учитель, — говорят. — Что за хворь на тебя напала? Мы ведь совсем не знали, что ты болен.

— Я и сам не знал, — выдохнул учитель, — у меня и в мыслях не было, что я совсем уже плох. Но в том-то и беда! Если бы знать о болезни с самого начала, то легче было бы вылечиться. Спасибо вам, добрые женщины, только исцелиться мне будет трудно.

Ушли женщины, а учитель все лежал в постели, не вставал. Прошло еще несколько дней, и мальчики проговорились, что учитель заболел из-за их хитрости. Стали матери учеников советоваться:

— Этот несчастный умрет, и мы будем виноваты. Подумайте, какое ему сейчас нужно лечение, чтобы он поправился.

В сердцах мальчиков тоже пробудилась жалость.

— Надо исцелить нашего учителя, — решили они.

— Давайте пойдем проведать его по одному, — предложил старший мальчик. — Каждый, кто заглянет к нему, скажет: «О учитель, ты теперь здоров, ты выглядишь прекрасно».

Так они и сделали. Каждый из учеников проведал учителя и приободрил его:

— Учитель, ты, верно, уже здоров или поправляешься?

После всех малышей пришел старший ученик, взглянул на учителя и воскликнул:

— Учитель, сейчас у тебя вид здорового человека, но тебе нужно немножко подвигаться! Ведь когда человек поправляется, нехорошо, если он сидит на одном месте. Сейчас тебе надо подняться, выйти на улицу, погулять.

Учитель встал с постели, и ученик вышел на улицу вместе с ним. Радовались прохожие:

— Учитель снова поднялся на ноги. Он поправился!

И каждый, кто встречался с учителем, поздравлял его с выздоровлением. Учитель радовался, а ученик втайне посмеивался.

Хвори больше не мучили почтенного учителя, а выздоровев, он подобрел к своим ученикам.

Дружба глупца равносильна дружбе врага. Афганская сказка. Перевод А. Герасимовой.

Дин падишах[62] держал для охоты белого сокола и очень его любил и берег. Однажды сокол улетел и опустился на крышу дома некой старушки. Она тут же его поймала и стала разглядывать. Показалось ей, что клюв у сокола кривой, она и говорит:

— Ай, ай, бедняжка! Как же ты с таким клювом будешь зерно клевать?

Взяла она подходящий нож и подрезала клюв сверху. Подровняла снизу и сверху, полюбовалась на свою работу:

— Вот и хорошо, теперь ты сможешь клевать зерно.

Потом старуха посмотрела на лапки сокола, показались они ей очень когтистыми.

— Ох, несчастный! — сказала она. — Неужели никто в жизни не мог постричь тебе когти? Да и на ногах-то ты еле держишься из-за этих большущих когтей.

И старушка быстренько обрубила соколу когти. Она, бедняжка, любила его по-своему и старалась избавить от всех недостатков.

Узнал падишах, что сокол улетел и пропал, и отдал приказ, что того, кто найдет сокола, ожидает щедрая награда. Стали люди разыскивать птицу и нашли сокола в доме старушки. Вскоре падишаху доставили его любимую птицу, рассказали, как любит ее старушка, как заботилась о ней и в каком положении оказался из-за этого бедный охотничий сокол.

Посмотрел на своего сокола падишах и очень опечалился, но ничего не сказал. Только велел выпустить его на волю и объявил, что подобное может случиться со всяким, кто попадет в руки невежественных людей.

Запомните же, друзья: одинаково скверно, когда враг умно подстроит вам неприятность и когда глупый друг вздумает услугу оказать.

Плохой аппетит. Афганская сказка. Перевод А. Герасимовой.

Бедной хижине одного крестьянина подошел путник. Когда приспело время обеда, крестьянин зашел в хижину, принес четыре лепешки и положил их перед путником. Сам же поспешил обратно, чтобы принести ему еще и чечевичную похлебку.

Когда крестьянин вернулся с похлебкой, путник уже проглотил все лепешки. Крестьянин снова заторопился к себе в хижину и принес еще четыре лепешки. Возвратившись, он увидел, что путник съел всю похлебку. Снова пошел крестьянин за похлебкой. Когда вернулся — не было лепешек. Так крестьянин раз десять ходил домой: только принесет одно, а путник тем временем уже покончит с другим.

Присел крестьянин рядом с путником и спрашивает:

— Скажи, юноша, куда ты путь держишь?

— Слышал я, — отвечает путник, — живет отсюда недалеко искусный лекарь, хочу ему показаться.

— А что у тебя за болезнь? — полюбопытствовал крестьянин. — Зачем тебе понадобилось идти к лекарю?

— Аппетит у меня скверный, — признался юноша. — Может, даст он мне какое-нибудь лекарство, чтобы у меня появился аппетит.

— Что ж, это хорошо, — улыбнулся крестьянин. — Только исполни и мою просьбу.

— Конечно! А чего ты желаешь? — спросил путник.

— Когда вылечишься, не ходи обратно этой дорогой, пойди другой.

Нет худа без добра. Афганская сказка. Перевод А. Герасимовой.

Ил среди арабов мудрый и справедливый человек, советов которого все всегда слушались. Однажды там, где он жил, за одну ночь сдохли все собаки. Наутро люди пришли к мудрецу и рассказали о случившемся.

— Ничего, все будет хорошо, — ответил тот.

На другую ночь в деревне сдохли все голосистые петухи. Снова утром люди пришли к мудрецу, и снова он ответил:

— И это к лучшему.

— Странно! — возразили люди. — Собаки нас охраняли, петухи своим пением объявляли наступление утра. Что же хорошего, что их теперь нет?

— Кто знает, кто знает… — уклончиво ответил мудрец.

На третью ночь стали люди в деревне зажигать огонь, а он не загорается.

— Что за беда приключилась? Понять не можем, — взмолились они.

В это время неприятельское войско напало на ту страну, разоряло, грабило и сжигало захваченные селения. Когда враги подошли к селу, где недавно передохли все собаки и голосистые петухи, военачальник удивился:

— Ни света не видно, ни собаки не лают, ни петухи не кричат. Наверное, и людей здесь нет. Пустое село, пустые дома. Что нам тут делать?

С этим враги и ушли. А село осталось в целости и сохранности.

Оказалось, что мудрец правду говорил: «Нет худа без добра».

Верное средство. Афганская сказка. Перевод А. Герасимовой.

Ил-был один очень толстый падишах. Был он столь тучен, тело его достигало таких размеров, что ему стало трудно ходить. Собрал падишах врачей, чтобы кто-нибудь его вылечил, — очень хотелось падишаху похудеть. Но сколько его ни лечили, он все больше толстел. Наконец нашелся один сметливый лекарь. Взял он падишаха за руку и говорит:

— Если любезному падишаху будет угодно, я загляну в астрологические книги. Изучу все лекарства, которые только знает природа, и дам их падишаху.

— Очень хорошо, — обрадовался падишах, — иди прочти все книги по астрологии. Как найдешь способ лечения, неси мне лекарство.

Ушел лекарь, а наутро приходит и докладывает:

— Нет лекарства для милостивого падишаха.

— Как это так! — вскричал падишах. — Как нет лекарства?!

— В книгах сказано, — отвечает лекарь, — что падишаху осталось жить всего сорок дней, а потом он умрет.

Страшно разгневался падишах:

— Бросить в темницу этого шарлатана! А как минует сорок дней, повелю казнить злодея!

Бросили лекаря в темницу, а падишах места себе не находит: вдруг и правда осталось ему жить всего сорок дней?! Вдруг не врут астрологические книги? День и ночь пребывал он в отчаянье, а родственники и друзья уже оплакивали его.

Прошло сорок дней. Исхудал падишах, стал легким, тонким, словно тростинка. Но все-таки не умер. Тогда он приказал привести лекаря во дворец.

— Завтра казню тебя, — говорит. — Зачем ты солгал мне? Видишь, я жив и здоров.

— Вижу, — ответил лекарь. — Другого-то лекарства, чтобы ты похудел, я не нашел.

Обрадовался падишах и щедро наградил лекаря.

Скряга всегда двойной убыток несет. Афганская сказка. Перевод А. Герасимовой.

Идел однажды скряга во дворе своего дома и ел лепешки с медом. Проходил по улице человек и окликнул его. Пришлось скряге из вежливости пригласить прохожего в дом.

Он поспешно спрятал лепешки, а мед убрать не успел. Так мед и остался на виду. «Ничего, — думает скряга, — не станет же он есть один мед без лепешек». А сам говорит гостю:

— Да ты ешь мед, коли любишь.

— Спасибо, — отвечает гость, — мед — вещь хорошая. Как его не любить!

И принялся уплетать мед, расхваливать его необыкновенный вкус.

— Да, — выдавил из себя скряга, — вкус у меда действительно хорош. Только не ешь слишком много, а то сердце заболит.

— Правильно, — усмехнулся гость, — заболит сердце. Только чье? Твое?

Справедливый судья. Афганская сказка. Перевод А. Герасимовой.

Одного жадного человека пропал кошелек, в котором было сто золотых монет. Как он ни искал, как ни старался, ни горевал — ничего не нашел. Тогда он объявил: «Тому, кто найдет мой кошелек и вернет мне деньги, я дам в благодарность десять золотых монет».

Нашел этот кошелек один хороший человек и отдал его скупцу.

— Давай мне те десять золотых, которые ты обещал, — говорит он ему.

— В этом кошельке было сто десять золотых, — ответил скупой, — а сейчас здесь только сто. Десять монет остались у тебя. Ты уже получил свою долю! Чего же еще ты от меня хочешь?

Пошел тот человек к судье и рассказал ему все. Призвал судья скупца и спрашивает:

— Почему не отдаешь его долю?

— Да он сам уже взял ее из этого кошелька, — отвечает тот. — Что я ему дам?

Судья взял кошелек, осмотрел его и завязал точно так же, как тот был завязан раньше. Потом и говорит скупцу:

— Если в твоем кошельке было сто десять золотых монет, а здесь только сто, то ясно, что кошелек не твой. Иди-ка поищи сам свой кошелек, а этот отдай человеку, который его нашел. Когда придет хозяин кошелька, он ему и вернет.

Жадность. Афганская сказка. Перевод А. Герасимовой.

Ил на свете очень богатый человек. Но такой он был жадный, что даже самому себе жалел хлеба.

Однажды кто-то позвал его в гости. Богач пошел. Хозяин дома подал множество разных блюд, и гость принялся за еду.

Сначала он попробовал мяса и съел его очень много, потому что оно было острое, вкусное и ему страсть как понравилось. Потом подали какое-то мучное блюдо, которое так и таяло во рту. Скупец его тоже съел. Потом наступила очередь яиц и лапши.

Что ни стояло на столе, всему богач отдал должное.

После обеда хозяин подал разные фрукты — абрикосы, дыни, виноград, груши. Скупец смотрел на них голодными глазами, будто в жизни не видывал подобных вещей. В конце концов он съел и все фрукты.

После того как набил он живот горячим и холодным, захотелось ему попить.

Богачу едва успевали наливать бокалы. Он выпил столько, что живот у него раздулся — вот-вот лопнет. Из последних сил, с большим трудом скупец дотащился до дому.

Через некоторое время стало ему совсем плохо.

Испугались домашние:

— Да ведь он, того гляди, умрет.

Побежали за лекарем.

— Уж не объелся ли ты? — спрашивает лекарь.

— Да, — ответил богач, — я был в гостях и хорошо пообедал там.

— Что же ты наделал?! — воскликнул лекарь. — Еда-то чужая, но живот ведь твой собственный!

— Да, это так. Но угощенья было так много и все такое вкусное! Мыслимо ли самому отказаться от вкусного и дарового обеда!

— Ладно, — усмехнулся лекарь, — что было, то прошло. Теперь нужно принять лекарство, которое извлечет из тебя излишки пищи.

— Э нет, такого лекарства я не хочу! Вот если найдешь лекарство, которое улучшает пищеварение, давай! А если нет, уж ладно, на сытый желудок и помирать легче. А другого вреда мне не будет. Ты свободен, иди себе.

Три плута. Афганская сказка. Перевод 3. Калининой.

Дин плут отправился из Хорасана в Индию в надежде, что там ему удастся обмануть кого-нибудь да разживиться, а двое других плутов шли из Индии в Хорасан — за тем же самым. Вот и повстречались они на полдороге. Посидели, поговорили, а тут и спор затеялся: кто из них самый ловкий враль? Раззадорились и решили, что каждый расскажет какую-нибудь небылицу. Кто не выдержит, заявит, что это ложь, — проиграет. Надлежит проигравшему отдать победителю пятьсот золотых монет.

Вот один из индийских плутов начал:

— Мой отец славился своим богатством, добра у него было — не счесть. И еще владел он сотнями тысяч буйволиц. Каждая море молока давала. Отец, помню, устроил бассейн прямо в степи, выбелил его известью и давай квасить молоко. Только молоко скиснет, запускают в бассейн тысячу буйволиц. Купаются буйволицы в молоке, снуют туда-сюда, барахтаются — вот масло и сбивается. Выведет отец буйволиц на землю, спустит в бассейн плот и давай лопатами масло собирать. А пахту прямо в степь выливает. Потом сливочное масло перетопят — сотни чанов топленого получается.

— Знамо дело, — молвил хорасанец, — раз такие буйволицы, молоко и впрямь будет отменное. Да и масло тоже. В твоем рассказе нет ничего удивительного.

Теперь пришла очередь второму индийскому плуту.

— Мой отец тоже был очень богат, — начал он. — Десятки миллионов кур в загоне держал. И сотни тысяч петухов. Как начнут куры нестись, яиц целые горы вырастали. Возьмет отец грабли и давай ворошить яйца. Глядишь, дней через двадцать выводятся цыплята. Отец их в степь выпускал, а через некоторое время продавал — большие деньги выручал.

— Знамо дело, — молвил хорасанец, — раз такие куры, горы яиц и впрямь вырастут. Чем же их ворошить, как не граблями? Да и за цыплят, конечно, выручишь немалые деньги. И в твоем рассказе нет ничего удивительного. Вы вот лучше меня послушайте. Мой отец был очень хороший человек. У меня было много братьев. Вот как-то заболел наш младший брат, ранка на голове стала кровоточить. Присыпали мы ему ранку землей, и что же, вы думаете, получилось?! Видно, в землице той оказалось случайно семечко проса. Оно возьми да прорасти! Росточек растет, а мы к корешку землицу подсыпаем! Смотрим, росточек заколосился, потом колос созрел, зерна осыпались, новые ростки появились. Глядь, у брата на голове целое поле образовалось! А тут засуха! Что делать? Погибнет ведь поле-то! Как прослышим про дожди, ведем брата в ту сторонку. Ну, созрело просо, наняли мы батраков. Забрались они на братнину голову, несколько месяцев урожай убирали. Тут мы ему на голову быков отрядили, батраки давай молотить, много проса намолотили. Урожай получился знатный. Уж сколько людей в долг-то брали, и не перечислишь! Ваши отцы тоже приходили. На пятьсот золотых проса взяли. Так что возвращайте мне долги-то!

«Вот так раз! Ну и хорасанец! Что ж теперь делать? — растерялись плуты из Индии. — Скажешь — ложь, значит, проиграл в споре, выкладывай пятьсот золотых. Скажешь — правда, опять проиграл, выкладывай отцов долг!».

Отдали они хорасанцу тысячу золотых, распрощались с ним и повернули обратно. А хорасанец тоже пошел домой.