Толкование на четырнадцать Посланий святого апостола Павла.
Отделение второе.
Глава 7.
(1) А о нихже писасте ми, добро человеку жене не прикасатися. Апостол ясно дает видеть, что пишет ответы на вопросы, которые ими были предложены. Спрашивали же коринфяне, должно ли сочетавшимся законным браком с женами, а потом сподобившимся спасительного Крещения иметь супружеское общение. Итак, пишет, и воздержание похваляя, и блуд осуждая, но соизволяя и на супружеское общение. Ибо, сказав, что добро человеку жене не прикасатися, присовокупил:
(2) Но блудодеяния ради кийждо свою жену да имать, и каяждо жена своего мужа да имать. И мужам и женам узаконивает одно и то же, потому что естество одно. Кстати же присовокупил: блудодеяния ради, потому что осудил уже оное.
(3) Жене муж должную любовь да воздает; такожде и жена мужу. Апостол узаконивает сие о целомудрии, повелевая и мужу и жене равно нести супружеское иго и не смотреть по сторонам, не расторгать уз, но питать друг к другу должную любовь. Но прежде дал сей закон мужу, потому что муж глава жене (1 Кор. 11, 3; Еф. 5, 23). Человеческие законы женам предписывают быть целомудренными и наказывают нарушающих сей закон, а от мужей не требуют равного целомудрия, потому что мужи, как постановители законов, не заботились о равенстве, но сделали послабление себе самим. Божественный же Апостол, вдохновенный Божиею благодатию, мужьям первым предписывает законом целомудрие. А поскольку случалось, что или мужья, или жены, возлюбив воздержание и без соизволения на то живущих с ними в супружестве, удерживались от брачного общения, то, как и следовало, дает повеление и о сем.
(4) Жена своим телом не владеет, но муж: такожде и муж своим телом не владеет, но жена. Поскольку супружеский закон сделал их единою плотию, то Апостол справедливо тело жены назвал принадлежащим мужу, а также и тело мужа состоящим под властью жены. Но здесь женам первым изрек закон, потому что у жен большею частью, преимущественно перед мужьями, в обычае любить воздержание.
(5) Не лишайте себе друг друга, точию по согласию до времене, да пребываете в посте и молитве: и паки вкупе собирайтеся. Человек почитает себя лишенным того, что отдает не по своей воле. Посему апостол весьма кстати употребил сие слово об избирающих воздержание не по согласию. Ибо когда одна жена возлюбит воздержание, тогда муж огорчается тем, потому что жена воздерживается не по его воле; то же самое терпит и жена, когда муж один избирает лучшее. Посему справедливо Апостол сказал: Не лишайте себе друг друга — и присовокупил: точию по согласию; зная же немощь естества, присоединил к сему: до времене; а как разумел время, объяснил, сказав: да пребываете в посте и молитве, ибо должно чтить пост святостью жизни. После же поста дозволяет [супружеское] общение и выражает сие словами: и паки вкупе собирайтеся. И объясняя, что узаконивает это, имея в виду другое, прибавил:
Да не искушает вас сатана. Показывая же, что сами мы увеличиваем его над нами владычество, присовокупил:
Невоздержанием вашим. «Поскольку живете беспечно и охотно порабощаетесь удовольствиям, то диаволу служит сие поводом вести с вами брань». А что Апостол соразмеряет законы с человеческою немощью, сие дал он видеть в последующих словах.
(6) Сие же глаголю по совету, а не по повелению.
(7) Хощу бо, да вси человецы будут якоже и аз. Апостол и совершенство указал в воздержании, и снизошел к малым недостаткам. И слово его как предложило целебное врачевство немощи, так при избрании лучшего представляет образец. Образцом же предложил Апостол себя самого, будучи вынужден открыть нам богатство собственной своей чистоты.
Но кийждо свое дарование имать от Бога, ов убо сице, ов же сице. Утешил и живущих в супружестве, и брак назвав дарованием Божиим. Вспомоществуемый Божиею благодатию человек и в брачной жизни преуспевает в целомудрии; благодать же помогает тем, которые привносят от себя доброе усердие, ибо сказано: Просите, и дастся вам, ищите, и обрящете (Мф. 7, 7). Сказав сие в ответ на вопросы коринфян, постановив приличные законы живущим в супружестве, Апостол пишет, что надлежит делать тем, которые не приняли еще на себя супружеское иго или приняли, но потом узы сии расторгнуты смертью, и оплакивают они вдовство.
(8) Глаголю же безбрачным и вдовицам, добро им есть, аще пребудут якоже и аз. Апостол опять дал видеть, что сам он из числа не вступивших в брак, ибо не было причины включать себя в число вдовцов тому, кто был еще юношею, когда сподобился призвания. Никто же да не подумает, что узаконивает он безбрачную жизнь мужам, а воздержание после брака одним женам. Ибо тому и другому обучает тот и другой пол.
(9) Аще ли не удержатся, да посягают: лучше бо есть женитися нежели разжизатися. Апостол разжжением называет не временные восстания похоти, но порабощение души и преклонность ее к худшему. Сказанное же им значит: «и вам, непричастным брачному общению, и вам, сочетавшимся, но потом разрешенным от брачных уз смертью, лучше предпочесть воздержание. Но если не можете выносить приражений похоти и душа ваша немощна для сего подвига, потому что нет в ней пламенного усердия к доброму, то никакой закон не возбраняет вам вступать в брак». После сего Апостол переходит к другому узаконению.
(10) А оженившымся завещаваю не аз, но Господь: жене от мужа не разлучатися: (11) Аще ли же и разлучится, да пребывает безбрачна, или да смирится с мужем своим: и мужу жены не отпущати. Апостол напомнил евангельское законоположение, ибо Господь в Священном Евангелии сказал: Всяк отпущаяй жену свою, разве словесе любодейнаго, творит ю прелюбодействовати (Мф. 5, 32). Посему и он присовокупил: не аз, но Господь. Сие же: да пребывает безбрачна, или да смирится с мужем, не противоречит сказанному выше: Не лишайте себе друг друга, точию по согласию (1 Кор. 7, 5). Ибо то сказано разлучающимся не по другому предлогу, но только по воздержанию; а здесь постановляет закон расходящимся по другим причинам и старается сохранить брачные узы нерасторгаемыми; снисходя же к немощи, разлучающемуся предписывает воздержание, и тем удерживая от расторжения брака, ибо, воспрещая сочетаться с другим, понуждает ту и другую сторону возвратиться к прежнему браку.
(12) Прочым же аз глаголю, а не Господь. Сие аз глаголю значит: «Не нашел я, чтобы закон сей написан был в Священном Евангелии, но постановляю оный теперь». А что законы апостольские суть законы Владыки Христа, сие явно для сведущих в Божественном. Ибо Апостолом сказано: Понеже искушения ищете глаголющаго во мне Христа? (2 Кор. 13, 3); и: Не аз, но благодать, яже со мною (1 Кор. 15, 10); и еще: Благодатию давшеюся мне (Рим. 12, 3). Так и здесь дает закон, потому что вещает через него Всесвятой Дух.
Аще который брат жену имать неверну, и та благоволит жити с ним, да не оставляет ея: (13) И жена аще имать мужа неверна, и той благоволит жити с нею, да не оставляет его. (14) Святится бо муж неверен о жене верне, и святится жена неверна о мужи верне: иначе бо чада ваша нечиста были бы: ныне же свята суть. Не узаконивает брать жену неверующую и не повелевает жене верующей сочетаться с мужем неверующим, ибо предписывает совершенно тому противное. Так, вскоре после сего, постановляя закон для вдовиц, присовокупил: точию о Господе (1 Кор. 7, 39), то есть да вступает в супружество с верным, благочестивым, целомуд ренно, честно. А здесь сказал о сочетавшихся прежде принятия проповеди. Ибо случалось, что муж уверует, а жена остается в неверии, и обратно: жена приемлет проповедь, а муж пребывает в недуге неверия. И Апостол повелевает здравому переносить немощь пребывающего с ним в супружестве и заботиться о его спасении. Сие и значит сказанное: Святится бо муж неверен о жене верне, и святится жена неверна о мужи верне, то есть имеет надежду спасения. Даже если муж или жена пребывают в недуге, то семя мужа будет причастно спасению. Употребил Апостол столь образную речь, убеждая не оставлять сожительства.
(15) Аще ли неверный отлучается, да разлучится: не поработися бо брат или сестра в таковых. Сторона верующая, говорит Апостол, да не подает повода к разлучению, а если сторона болящая захочет разойтись, ты неповинен и свободен от обвинения.
В мир бо призва нас Господь Бог. Если и сказал Господь: Не приидох воврещи мир на землю, но мечь, разлучити человека на ближняго своего (Мф. 10, 34–35), то не противоречит тому сказанное Апостолом, но объясняет он учение Господне. Ибо, говорит, спасительная проповедь не смятение вводит в жизнь, а, напротив того, домогается паче истинного и боголюбивого мира. Расторгает сперва худое согласие и разногласием достигает похвального единомыслия. Ибо принявшие Божественную проповедь, став учителями неверных, производили сверх чаяния чудный переворот и разъединившиеся семейства приводили в достолюбезное согласие. Сие говорит Апостол и здесь.
(16) Что бо веси, жено, аще мужа спасеши? Или что веси, мужу, аще жену спасеши? (17) Точию коемуждо якоже разделил есть Бог. С доброю надеждою, говорит Апостол, прими на себя труд, помощником усердию имеешь Бога. Кийждо якоже призван бысть Господем, тако да ходит: и тако во всех церквах повелеваю. Апостол здесь ясно дал видеть, что не повелел сочетаться с неверными мужьями или женами, но узаконил это призванным уже сочетавшимися. Потом по обычаю от излагаемого им предмета переходит к другим, всем предписывая приличные им законы.
(18) Во обрезании ли кто призван бысть? Да не отторгнется. В необрезании ли кто призван бысть? Да не обрезуется. (19) Обрезание ничтоже есть, и необрезание ничтоже есть, но соблюдение заповедей Божиих. Кто призван необрезанным, да не принимает обрезания, и обрезанный да не усиливается выказать себя необрезанным. Ибо и необрезание естественно, и обрезание совершается по ветхому Закону. Похваляется же не самое дело, но хранение Божественной заповеди.
(20) Кийждо в звании, в немже призван бысть, в том да пребывает. Потом Апостол переходит к иным предметам.
(21) Раб ли призван был еси? Да не нерадиши: но аще и можеши свободен быти, болше поработи себе[93]. «Благодать не знает различия между рабством и господством. Посему не избегай рабства как недостойного веры, но, хотя и возможно получить свободу, оставайся в рабстве и ожидай воздаяния». Сие же преувеличение[94] употребил Апостол не без намерения, но убеждая не избегать рабства под предлогом богочестия. Предлагает же и иное утешение.
(22) Призванный бо о Господе раб, свободник Господень есть: такожде и призванный свободник, раб есть Христов. Свободником обыкновенно называем отпущенного на свободу раба. Сим именем нарек Апостол раба, сподобившегося веры. И как свободного назвал он рабом Христовым, так раба – свободником, научая сим, что и свободные имеют Владыкою Христа, а также и рабы воспользовались истинною свободою. Ибо кто в такой же мере свободен, в какой и освободившийся от греха? И кто рабствует в таком же горьком рабстве, в каком и состоящий в рабстве у страстей?
(23) Ценою куплени есте: не будите раби человеком. Не противный сказанному постановляет закон, но повелевает не иметь раболепного образа мыслей и называемому рабом, и именуемому свободным.
Весьма же ясно и рабов, и владык признал подобными друг другу рабами, сказав, что те и другие куплени ценою. «Владыка купил вас, – говорит Апостол, – дав за вас собственную Свою кровь».
(24) Кийждо, в немже призван бысть, братие, в том да пребывает пред Богом. Сие поставил Апостол и в предисловии, и в послесловии своего наставления. И снова переходит к изложению нового закона.
(25) О девах же повеления Господня не имам. Ибо Господь на вопрос Апостолов, если так говорит закон о жене, лучше есть не женитися, отвечал: Не вси вмещают словесе сего; и еще: Могий вместити да вместит (Мф. 19, 10–12). Потому и божественный Апостол сказал следующее: повеления Господня не имам. «Посему если закона не дано тебе, то что же значит слово твое?».
Совет же даю. «Не ввожу закона, но предлагаю совет. Ибо и Бог, узаконив сообразное с естеством, только как совет предлагает то, что выше естества». Поскольку же некоторые, как вероятно, противоречили совету сему, как нововведению, Апостол присовокупил:
Яко помилован от Господа верен быти. С обычною скромностью указал Павел на апостольское достоинство: «Достойный внимания я советник, – говорит он, – по великой милости Владыки призванный и поставленный проповедником». Что же советуешь ты нам?
(26) Мню убо сие добро быти за настоящую нужду, яко добро человеку тако быти. (27) Привязался ли еси жене? Не ищи разрешения. Отрешился ли еси жены? Не ищи жены. Присовокупил мню, не потому что сомневается, что девство добро и наилучшее из благ, но, чтобы совет не обратился в закон, он выразил сомнение. Ибо закон сопровождается хранением, и преступлением, и наказанием преступающих, потому не узаконивает великого, но предлагает сие в виде совета и, сказав: не ищи жены, присовокупил:
(28) Аще ли же и оженишися, не согрешил еси, и аще посягнет дева, не согрешила есть. А почему же советуешь не жениться, если брак свободен от греха?
Скорбь бо плоти имети будут таковии. А тебе какая о том забота?
Аз же вы щажду. И отеческую любовь свою обнаружил, и показал пользу безбрачной жизни. Надобно притом знать, что сие: аще и оженишися, не согрешил еси, аще и посягнет дева, не согрешила есть, Апостол сказал не о тех, которые однажды навсегда отреклись от мира, но о тех, которые еще не избрали ни того ни другого, стоят же на общем перепутье жизни брачной и безбрачной. Потом Апостол и иначе подтверждает слово свое.
(29) Сие же глаголю, братие, яко время прекращено есть прочее. Здешняя жизнь стремится к концу, близко окончание настоящего века. Да и имущии жены, яко не имущии будут:
(30) и плачущиися, якоже не плачущии: и радующиися, якоже не радующеся: и купующии, яко не содержаще:
(31) и требующии мира сего, яко не требующе. «Настоящее чуждо для нас, – говорит Апостол, – потому что преходим отсюда весьма скоро. Посему никто да не сетует о нищете и не думает высоко о богатстве; если кто и многим владеет, да не тратит сего на забавы и прихоти, но пользуется из этого только самым необходимым». Ибо сие значит сказанное: и требующии мира сего, яко не требующе. И устами Иезекииля Бог обвиняет овнов за то, что на благой пажити паслись, а останок ногами попирали, и чистую воду пили, а останок ногами возмущали (Иез. 34, 18). С сим согласно и сказанное Апостолом: требующии мира сего, яко не требующе. Потом, показывая скоротечность настоящего, присовокупил:
Преходит бо образ мира сего. Не будет более ни земледелия и мореходства, ни царств и военачалий, ни рабства и господства, ни искусств и наук, ни нищеты и богатства, потому что из всего этого и подобного сему состоит настоящий век. То же говорит и блаженный Исаия, предвозвещая будущее: И будет раб аки господин его, и раба аки госпожа, и купуяй аки продаяй, и должный, как не должный (Ис. 24, 2). Ибо в будущей жизни иначе будет все различаться между собою. Впрочем, божественный Апостол, показав кратковременность настоящей жизни, присовокупил:
(32) Хощу же вас безпечальных быти. Сим ясно указал на цель девства, ибо у девственника душа свободна от излишних и неразумных забот и он, сколько возможно, подражает будущей жизни. Сие и говорит Апостол в последующих словах.
Не оженивыйся печется о Господних, како угодити Господеви: (33) А оженивыйся печется о мирских, како угодити жене. Разделися жена и дева. (34) Непосягшая печется о Господних, да будет свята и телом и духом, а посягшая печется о мирских, како угодити мужу. Апостол в кратких словах показал разность забот у избравшего супружеское иго и у возлюбившего безбрачную жизнь. Но желающему нетрудно узнать труды и заботы живущих в мире. Да и мы пространнее изобразили их в написанных нами словах о девстве[95], в которых любителей доброго побуждали к приобретению сего богатства. Божественный же Апостол, продолжая свой совет, приложил еще следующее:
(35) Сие же на пользу вам самем глаголю: да не сило вам наложу, но к благообразию и благоприступанию Господеви безмолвну. Не нуждою, говорит он, привлекаю вас к этому богатству, как бы наложив на вас сило и уловляя насильно, но показываю проистекающую отсюда выгоду. Ибо возможно пребывать нам постоянно в служении Богу не иначе, как избежав житейских уз.
(36) Аще ли же кто безобразити о деве своей непщует, аще есть превозрастна, и тако должна есть быти: еже хощет, да творит; не согрешает, аще посягнет. А кто признает безбрачную жизнь неприличием и потому желает выдать дочь замуж, пусть поступает по своему благоусмотрению, потому что брак свободен от греха. Но и здесь опять Апостол дал повеление о не избравших еще девства.
(37) А иже стоит твердо сердцем, не имый нужды, власть же имать о своей воли, и се разсудил есть в сердцы своем блюсти деву свою, добре творит. Сказано: не имый нужды, то есть будучи свободен, не состоя под властью господина.
(38) Темже и вдаяй браку добре творит: и не вдаяй лучше творит. Апостол показал, что одно хорошо, а другое прекрасно, и тем наложил узы на язык еретикам, осуждающим брак. Но признал он необходимым дать полезный совет и вдовам.
(39) Жена привязана есть законом, в елико время живет муж ея: аще же умрет муж ея, свободна есть, за негоже хощет, посягнути, точию о Господе, то есть идти замуж за верного, благочестивого, целомудренно, законно.
(40) Блаженнейша же есть, аще тако пребудет, по моему совету. Апостол опять не закон постановил, но предложил совет. А чтобы сделать оный достойным вероятия, присовокупил:
Мнюся бо и аз Духа Божия имети. «Это не мои, – говорит он, – слова, но благодати Всесвятого Духа, потому что я орудие сей благодати». При сем надобно заметить, что воздерживающуюся от супружества не просто надлежит называть блаженною – Апостол назвал ее блаженнейшею, научая тем, что не вступившая во второй брак не несчастна; но блаженна сочетавшаяся по апостольскому закону, потому что сравнительно и она оказывается блаженною. А и этого достаточно для обличения последователей Новата[96], которые осуждают второй брак как блудодеяние, прямо вопреки апостольским законам.
Апостол, написав это после первого обвинения и предложив приличный совет касательно брака и безбрачной жизни, а также вдовства и девства, касается другого еще обвинения, содержание которого нужно изложить предварительно в кратких чертах. Некоторые из уверовавших, может быть, в Коринфе, между близкими знакомыми имея одержимых еще заблуждением, вместе с ними принимали пищу в идольских храмах, конечно, вкушая предлагаемое не как идоложертвенное, но в том убеждении, что все есть Божие создание. Но не имевшим еще сего познания весьма вредило делаемое ими. Ибо видя, что совершеннейшие из них небоязненно вкушают идоложертвенное, находили для себя в этом побуждение делать то же самое, и для них обращалось сие в тяжкое прегрешение, потому что вкушали с той же мыслью, с какою первые, но, не имея их познания, ели прямо как идоложертвенное. Узнав об этом, божественный Апостол осуждает дело сие и против недуга сего предлагает многие и различные врачевства.
Глава 8.
(1) О идоложертвенных же вемы: яко вси разум имамы. С некою насмешливостью Апостол засвидетельствовал об их разуме. А что не действительно приписал им разум, дает о том знать после сего. Ибо говорит: аще ли кто мнится ведети что, не у что разуме, якоже подобает разумети. Посему в насмешку сказал это: вемы: яко вси разум имамы. Потом присовокупляет:
Разум кичит, а любы созидает. Любовь выше знания. Ибо знание нехорошо им пользующихся часто доводит до превозношения, а любовь промышляет о благодеянии ближнему, ибо сие выражает Апостол словом созидает. Обвиняет же слово сие коринфян в том, что не имеют любви, потому что если бы приобрели ее, то прилагали бы попечение о пользе немощных.
(2) Аще ли кто мнится ведети что, не у что разуме, якоже подобает разумети. Сим показал Апостол, что коринфяне не только не имеют любви, но лишены и знания, которое приписывая себе, высоко о себе думали. Обвинение же выражает неопределенно, потому что хочет более врачевать, нежели поражать.
(3) Аще же кто любит Бога, сей познан бысть от Него. Много потребно нам ведения, и в настоящей жизни приобрести совершенное ведение есть нечто невозможное. Посему возлюбим Бога, чтобы сподобиться Его о нас Промышления. И сие выразил Апостол с великою точностью, ибо не сказал: «Кто любит Бога, тот познал Его», но: познан бысть от Него, то есть сподобляется Его попечения. Так и блаженный Моисей сказал Самому Богу всяческих: Ты мне рекл еси: обрел еси благодать предо Мною, и вем тя паче всех (Исх. 33, 12, 17). И так сие познан бысть от Него означает великое Божие попечение.
(4) О ядении же идоложертвенных вемы, яко идол ничтоже есть в мире, и яко никтоже Бог ин, токмо един. Знаю, говорит Апостол, что привыкли вы говорить так, потому что у меня научились говорить это; знаю, что идолы неодушевленны и бесчувственны и что Творец и Владыка всяческих есть единый Бог.
(5) Аще бо и суть глаголемии бози, или на небеси, или на земли: якоже суть бози мнози и господие мнози. Божественный Апостол намерен предуготовить сим иное. Поскольку сказал: яко никтоже Бог ин, токмо един, но проповедовал, что Христос есть Бог, а также и Всесвятого Духа сопричислил к Отцу и Сыну; не научившимся же еще точному богословию подавало сие повод к сомнению, что Бог един, когда есть и Сын Божий, и сопричисляемый [к Ним] Всесвятой Дух, поэтому Апостол тем самым, что говорят противники, предуготовляет собственное свое учение и дает видеть, что эллины утверждают бытие многих богов, их же именуют и господами, но они вовсе не существуют, известны же по одним именам. Ибо сие сказал он: Аще бо и суть глаголемии бози или на небеси, или на земли: якоже бо суть бози мнози и господие мнози, потому что одних и тех же называли и богами, и господами. А сие: или на небеси, или на земли — говорит по эллинской мифологии[97]. Ибо одних богов называли небесными, как то: Зевса, Аполлона, Геру, Афину, а других земными, как то: источники, реки, так называемых нимф, Геракла, Диониса, Асклепия и тысячи других.
(6) Но нам един Бог Отец, из Негоже вся, и мы у Него: и един Господь Иисус Христос, Имже вся, и мы Тем. Итак, эллины, объятые мглою неведения, заблуждаются, признавая многих и притом несуществующих богов, а мы ведаем единого Бога Отца и единого Иисуса Христа. И здесь достойна удивления мудрость апостольская. Ибо в сказанном выше показав, что наименование Господь равносильно наиме нованию Бог, теперь Апостол разделил сии наименования и одно приложил к Отцу, а другое к Сыну, врачуя тем немощь коринфян. А что многократно именует Сына Богом, нетрудно узнать сие желающему из [других] его Посланий. Ибо говорит: Ждуще явления славы великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа (Тит. 2, 13); и: От нихже Христос по плоти, сый над всеми Бог (Рим. 9, 5); и: В царствии Христа Бога (Еф. 5, 5) и многое сему подобное. А здесь Отца наименовал Богом, а Сына Господом, чтобы недавно избавившимся от эллинской прелести и познавшим истину не подать повода возвратиться к обольщению многобожия. Если же последователи Ария и Евномия скажут, что сказанное един Бог поставляет Сына вне Отчего Божества, то пусть выслушают и последующее за сим: и един Господь. Ибо если потому, что един Бог Отец, Сын не Бог, то и Отец не Господь, потому что един Господь – Иисус Христос. Но на их главу да обратятся [их же] хуления! Ибо божественный Апостол доказывает равенство Отца и Сына, одинаково употребив выражение един и показав, что слово Господь равносильно слову Бог. Так и ветхозаветное Писание показывает именования сии соединенными. Ибо сказано: Аз есмь Господь Бог твой, изведый тя от земли Египетския (Исх. 20, 2); и: Слыши, Израилю: Господь Бог твой Господь един есть (Втор. 6, 4); и: Господи Боже мой, возвеличился еси зело (Пс. 103, 1) и многое сему подобное. Посему истинный Бог, без сомнения, и Господь; и истинный Господь, без сомнения, и Бог. Сверх сего нет иного Бога Отца, потому что един Бог Отец; и нет иного Господа Иисуса Христа, потому что един Господь Иисус Христос. А сие: и мы у Него – значит: к Нему должны мы обращаться, на Него взирать, Его непрестанно песнословить. И слова и мы Тем дают разуметь не создание, но спасение, потому что сотворено Им все, а мы, уверовавшие, улучили Им спасение.
(7) Но не во всех разум. «Не все знают это», – говорит Апостол. Из сего явствует, что выше в насмешку сказал: вемы: яко вси разум имамы.
Нецыи же совестию идолскою даже доселе якоже идоложертвенное ядят, и совесть их, немощна сущи, сквернится. Не вкушение сквернит, но сквернится совесть, не приняв совершенного ведения, но будучи еще одержима идольскою прелестию.
(8) Брашно же нас не поставляет пред Богом: ниже бо аще ямы, избыточествуем: ниже аще не ямы, лишаемся. Высоко думающих о сем знании учит Апостол поставлять служение Богу не в том, чтобы на идолов смотреть с пренебрежением, равнодушно вкушать идоложертвенное и пренебрегать немощью терпящих от того вред. Ибо сие дают видеть последующие за сим слова.
(9) Блюдите же, да не како власть ваша сия преткновение будет немощным. Объясняет же, как происходит вред.
(10) Аще бо кто видит тя, имуща разум, в требищи воз ле жаща, не совесть ли его немощна сущи созиждется идоло жерт венная ясти? Показал также и великость вреда.
(11) И погибнет немощный брат в твоем разуме, егоже ради Христос умре. Апостол усилил обвинение, чтобы прекратить тем вред. «За сего брата, – говорит он, – которым ты пренебрегаешь, Христос подъял смерть, а ты, приняв от Христа ведение, сим даром умерщвляешь спасенного Христом». Опять выражение в разуме Апостол употребил в насмешку, потому что приписывает ему не знание, но братоненавидение, чревоугодие и тому подобное.
(12) Такожде согрешающе в братию и биюще их совесть немощну сущу, во Христа согрешаете. Ибо это есть слово Самого Владыки: «Блюдите, да не презрите единаго малых сих, наименьших из верующих в Меня» (Мф. 18, 10). Дает же слово сие разуметь и иное, а именно, что и немощный брат принадлежит Телу Владыки, потому что причащается Владычнего Тела; глава же обиду, нанесенную члену, присвояет себе. Потом Апостол себя самого поставляет в образец пользы и дает знать, чего именно не делал для пользы других, хотя мог это делать.
(13) Темже аще брашно соблазняет брата моего, не имам ясти мяса во веки, да не соблазню брата моего. Не только от идоложертвенного, но и от всех других мяс не теперь только, но навсегда решусь отказаться ради спасения братий.
Глава 9.
(1) Несмь ли Апостол? То есть принял поставление свыше.
Несмь ли свободь? «То есть не под властью другого состою и не в чине ученика нахожусь, но вверена мне вселенная». И поскольку Павел призван был по вознесении Спасителя, апостолы же были у всех в великой славе, как сподобившиеся видеть Господа, то по необходимости присовокупил он и сие:
Не Иисуса Христа ли Господа нашего видех? Потом призывает во свидетельство и самих коринфян. Не дело ли мое вы есте о Господе? И о сем говорит пространнее.
(2) Аще иным и несмь Апостол, но обаче вам есмь. Апостол выразил это кратко, но сказал вдруг много о трудах в преподавании учения, о подвигах и всякого рода страданиях за оное и о чудесных действиях благодати, истинными свидетелями которых были коринфяне, как самовидцы. Посему-то говорил он: Аще иным и несмь Апостол, но обаче вам есмь. «Если и нет у меня ни одного свидетеля, то достаточно мне вашего свидетельства».
Печать бо моего апостольства вы есте о Господе. «Доказательством апостольских заслуг имею происшедшую в вас перемену». Ибо печатию Апостол называет доказательство и подтверждение. Так и богомудрый Иоанн сказал: Приемый Его свидетелство, запечатлел (εσφράγισεν), то есть подтвердил, яко Бог истинен есть (Ин. 3, 33).
(3) Мой ответ востязующым мене сей есть. Если кому угодно судить о моих трудах, то призываю во свидетельство вас, потому что вашего дела достаточно мне для свидетельства о моих трудах.
(4) Еда не имамы власти ясти и пити? (5) Еда не имамы власти сестру жену водити, яко и прочии Апостоли, и братия Господня, и Кифа? Апостол разумеет: ясти и пити от благовествования. Намерен же показать, что, имея право по Владычнему закону получать необходимую пищу от учеников, продолжал он работать и трудами снискивать необходимое пропитание, ради пользы учеников. Сие же: сестру жену водити — иные толковали[98] так, что как за Господом следовали верные жены, снабжавшие учеников необходимою пищей (Лк. 8, 3), так и за некоторыми апостолами следовали жены, которые показывали в себе горячую веру, привязаны были к их учению и содействовали Божественной проповеди.
(6) Или един аз и Варнава не имамы власти еже не делати? То есть «Господь дозволил всем проповедующим благовестие от благовестия жити; и мы ли одни лишены сего права?» Потом Апостол доказывает справедливость и необходимость сего и житейскими обычаями.
(7) Кто воинствует своими оброки когда? Кто насаждает виноград, и от плода его не яст? Кто пасет стадо, и от млека стада не яст? Так показав, что и воин питается от военной службы, и садовник вкушает плодов, и пастух добывает себе пищу из молока пасомых им, Апостол присовокупил:
(8) Еда по человеку сия глаголю? Не и закон ли сия глаголет? (9) В Моисеове бо законе писано. Если же кому покажется это человеческим рассуждением, тот пусть слышит, что ясно повелевает Закон.
Да не заградиши устне вола молотяща (Втор. 25, 4). Еда о волех радит Бог? (10) Или нас ради всяко глаголет? Нас бо ради написася, яко о надежди должен есть оряй орати, и молотяй с надеждею своего упования причащатися. Не то говорит Апостол, что у Бога нет попечения о волах. Ибо печется Бог и о них, но печется ради нас, потому что ради нас их и создал. Потому и блаженный Давид сказал: Прозябающему на горах траву и злак на службу человеком (Пс. 146, 8).
(11) Аще мы духовная сеяхом вам, велико ли, аще мы ваша телесная пожнем? Дав гораздо большее, погрешаем ли, если берем гораздо меньшее?
(12) Аще инии власти вашея причащаются, не паче ли мы? В сих словах Апостол подразумевает тех, которые худо управляли коринфянами.
Но не сотворихом по области сей: но вся покрываем; то есть переносим, выдерживаем, терпим. А для чего?
Да не прекращение кое дамы благовествованию Христову. Весьма выразительно Апостол назвал вред прекращением, потому что не дает, говорит он, распространяться благовествованию, задерживает его течение, препятствует спасению посредством проповеди. Потом, поскольку упомянул о волах и истолковал Закон, вероятно же, иные возражали, что толкование сделано не как должно, то указывает на Закон, еще яснее подтверждающий слово его.
(13) Не весте ли, яко делающии священная от святилища ядят? И служащии олтарю со олтарем делятся? Посмотрите на священнодействующих по Закону: часть приносят они на жертвенник, а другою частью пользуются сами. Ибо сие выразил Апостол словами: со олтарем делятся; потому что на жертвенник приносили почки, и препонку печенки, и тук иже на них (Исх. 29, 13), себе же брали рамо десное и груди (Лев. 7, 31–32), показывает же Апостол, что согласно с Законом повелел и Владыка.
(14) Тако и Господь повеле проповедающым благовестие от благовестия жити. Ибо Его это слово: Достоин бо есть делатель мзды своея (Мф. 10, 10). И не сказал апостол: «От благовестия богатеть», но: жити, потому что Господь повелел получать только необходимое пропитание.
(15) Аз же ни едино сотворих от сих, «то есть проповедуя у вас». О сем извещает и во Втором Послании: Что бо есть, егоже лишистеся паче прочих церквей, разве точию, яко аз сам не стужих вам? (2 Кор. 12, 13). Ибо что брал у других, о которых думал, что, взяв у них, окажет им пользу, извещает в следующих словах: От иных церквей уях, приим оброк к вашему служению (2 Кор. 11, 8). Так хвалит и филиппийцев, что много раз услуживали ему тщательно (Флп. 4, 15–16). За сие желает благ и Онисифору (2 Тим. 1, 16–18). Но, зная немощь коринфян, делал своими руками, ничего у них не заимствуя. А чтобы не подумал кто из них, будто бы сказал это, желая получать, то не без основания присовокупил:
Не писах же сия, до тако будет о мне, добрее бо мне паче умрети, нежели похвалу мою кто да испразднит. Похвалою же называет Апостол проповедовать даром и простираться далее положенного предела.
(16) Аще бо благовествую, несть ми похвалы: нужда бо ми належит. «Делаю это, как раб, служа Владыке; ни один же служитель не думает о себе высоко, выполняя приказанное господином».
Горе же мне есть, аще не благовествую, потому что противиться Владыке – дело, достойное наказания.
(17) Аще убо волею сие творю, мзду имам: аще же неволею, строение ми есть предано. Слова волею и неволею Апостол употребил не относительно к своему произволу, но показывая сим, что исполнял закон Владычний.
(18) Кая убо ми есть мзда? Да благовествуяй без мзды положу благовестие Христово, во еже не творити ми по области моей в благовествовании. «Владыка дал мне право, – говорит Апостол, – от учеников получать необходимое пропитание, а я не пользуюсь сим правом, но тружусь, работая сам, чтобы пожать плод сего труда». Обо всем этом распространился Апостол, пытаясь и коринфян, которые худо пользовались знанием, небоязненно ели идоложертвенное и тем подавали немощ ным повод терпеть вред, заставить отказаться от худого права. Посему-то и показал, что, получив право и от Закона и от Бога всяческих, и видя, что апостолы пользуются сим правом, и основание оного усматривая в самом естестве дела, ничему этому не внял, имея в виду один только успех проповеди и пользу слышащих. С сим согласны и последующие за тем слова.
(19) Свободен бо сый от всех, всем себе поработих, да множайшыя приобрящу. Апостол разумеет свободу, данную под благодатию. Яснее же излагает, что назвал рабством.
(20) Бых Иудеем яко Иудей, да Иудеи приобрящу: подзаконным яко подзаконен, да подзаконныя приобрящу. Иудеями, думаю, называет еще не уверовавших, а подзаконными – принявших Евангелие, но еще привязанных к хранению Закона. И ради тех и других и законное очищение совершил в Иерусалиме (Деян. 21, 26), и Тимофея обрезал в Ликаонии (Деян. 16, 3), и делал по усмотрению многое другое сему подобное.
(21) Беззаконным яко беззаконен, не сый беззаконник Богу, но законник Христу, да приобрящу беззаконныя. Беззаконными называет Апостол живущих вне Закона. Всякого же рода его икономию[99] можно видеть не только в его писаниях, но и в Деяниях Апостолов. Ибо иначе беседовал в иудейских синагогах и иначе предлагал учение в Ареопаге, против каждой болезни употребляя сообразное с нею врачевство.
(22) Бых немощным яко немощен, да немощныя приобрящу. Так, в Послании к Римлянам сказал: Должни есмы мы сильнии немощи немощных носити (Рим. 15, 1). Надлежит же нам до точности уразуметь сказанное. Ибо божественный Апостол не менялся, соображаясь с временем, как утверждали некоторые[100], клевеща на него, но употреблял всякие средства ради пользы других. Сие и говорит он: да Иудеи приобрящу, да подзаконныя приобрящу, да приобрящу беззаконныя, да немощныя приобрящу.
Потом, выражаясь короче, продолжает:
Всем бых вся, да всяко некия спасу. Апостол знал, что не все сделаются причастниками спасения, однако же и ради одного прилагал всякий труд.
(23) Сие же творю за благовестие, да сообщник ему буду. Ибо цель Евангелия – спасение людей. Для сего-то Владыка и с мытарями ел (Мф. 9, 11; Мк. 2, 16), и жену грешницу допустил сетовать у ног Своих (Лк. 7, 37–39), научая сим, что пришел ради спасения людей. Потом говорит Апостол, что труд проповедующих Евангелие сходен с трудом подвизающихся телесно, а венец не подобен венцу последних, но несравненно его превосходнее.
(24) Не весте ли, яко текущии в позорищи вси убо текут, един же приемлет почесть? Тако тецыте, да постигнете. Там [то есть на спортивных зрелищах] подвизаются многие, а победителем провозглашается только один; здесь же каждый из подвизающихся доблестно удостаивается провозглашения.
(25) Всяк же подвизаяйся от всех воздержится. Итак, посмотрите на труды тех [кто соревнуется телесно][101]. Не всё то едят они, чего бы пожелалось, но ту употребляют пищу, какую предлагает [им их] тренер. Посему, указав на труд, Апостол указывает на различие венцов.
И они убо да истленен венец приимут, мы же неистленен. Представляет [Апостол] в пример и себя.
(26) Аз убо тако теку, не яко безвестно: тако подвизаюся, не яко воздух бияй. «Взираю на уповаемые блага, потому что небезызвестен мне венец и не всуе тружусь, бия воздух, но наношу удар невидимым сопротивникам». Сказал же сие Апостол, использовав образ обучающихся борьбе. Ибо они обыкновенно, упражняясь, вместо противника против воздуха приводят в движение руки. Какой же способ наносить удары?
(27) Но умерщвляю тело мое и порабощаю, да не како, иным проповедуя, сам неключим буду. «Как пища делает крепким телесного борца, так трудолюбие и воздержание укрепляют меня, низлагают же сопротивника. Пользуюсь же я сим способом, боясь и трепеща, чтобы, научив, чему должно, других, самому не остаться вовсе не достигшим цели подвигов». Потом, с намерением еще более устрашить их, Апостол упоминает об Израиле – и сколькими пользовались они благами, и коликим подпали наказаниям; и совершившееся с Израилем называет образами для коринфян, научая, что и они, в подобное впав неверие, потерпят подобное тому же.
Глава 10.
(1) Не хощу же вас не ведети, братие, яко отцы наши вси под облаком быша, и вси сквозе море проидоша. (2) И вси в Моисеа крестишася во облаце и в мори, (3) и вси тожде брашно духовное ядоша, (4) и вси тожде пиво духовное пиша. «Бывшее с ними (Исх. 14), – говорит Апостол, – есть образ совершающегося у нас». Ибо море уподоблялось купели, облако – благодати Духа, Моисей – иерею, жезл – кресту, перешедший море Израиль – крещаемым, а преследующие египтяне представляли собою образ демонов, сам же фараон служил изображением диавола; потому что, перейдя через море, израильтяне освободились от владычества египтян, как бы в некое прообразование приняли с неба манну (Исх. 16). Да и камень уподоблялся Владычним реб рам (Ин. 19, 34), потому что сверх чаяния источил им воду (Исх. 17, 6). И сие Апостол излагает яснее. Пияху бо от духовнаго последующаго камене, камень же бе Христос (1 Кор. 10, 4). Хочет же сказать сим Апостол, что не камень послужил для них этим, но Божия благодать, соделавшая, что и оный камень сверх всякого чаяния издал потоки вод. Ибо если бы камень последовал за ними или последовала вода из камня, то отчего бы им снова иметь нужду в воде?
(5) Но не во множайших их благоволи Бог: поражени бо быша в пустыни. Ибо, кроме Халева и Иисуса Навина, все вошедшие в перечисление были истреблены (Чис. 17, 38). Так показав, что хотя все сподобились благодеяний, однако же бо́льшая из них часть не извлекла для себя пользы из Божиих даров и понесла наказание за непокорность, Апостол присовокупил:
(6) Сия же образи нам быша, яко не быти нам похотником злых, якоже и они похотеша. (7) Ни идолослужителе бывайте, якоже нецыи от них: якоже есть писано: седоша людие ясти и пити, и восташа играти (Исх. 32, 6). (8) Ниже соблудим, якоже нецыи от них соблудиша, и падоша во един день двадесять три тысящы.
(9) Ни да искушаим Господа, якоже нецыи от них искусиша и от змий погибоша. (10) Ни ропщите, якоже нецыи от них ропташа и погибоша от всегубителя. Каждое из сказанных событий Апостол представил, как сходное с тем, в чем погрешали коринфяне. И во-первых, указал на злое похотение, от которого рождается большая часть зол; потом – на идоло служение и на чревоугодие, от которого произошло и первое, потому что и коринфяне, поработившись чревоугодию, делали пиры в идольских капищах. Упомянул и о блуде, показал число умерщвленных за него, посевая тем страх наказания в уме соблудившего. Роптали же и у них сподобившиеся меньших дарований, потому что не всех были удостоены. И искушали Господа говорившие разными языками, пользуясь сим дарованием в Церкви более по честолюбию, нежели по надобности.
(11) Сия же вся образи прилучахуся онем, то есть как прообразы, потому что в них предначертывалось совершающееся у нас. Писана же быша в научение наше, в нихже концы век достигоша. Ибо не ради их пользы сделал Бог, что предано сие письму, потому что какую пользу приобрели от писаний умершие? Напротив того, имелась в виду польза, проистекающая из того для нас. Прекрасно же Апостол присовокупил слово и о конце века, возбуждая коринфян к поспешнейшему деланию добродетели.
(12) Темже мняйся стояти да блюдется, да не падет, то есть «блюдись ты, возомнивший о себе, что имеешь ведение». Поскольку и коринфяне терпели многие оскорбления и обиды от неверующих и потому, вероятно, высоко о себе думали, то Апостол присовокупил:
(13) Искушение вас не достиже, точию человеческое, то есть малое, ибо сие выражение обычно употреблять божественному Апостолу в означение малого, например, когда говорит: Человеческо глаголю, за немощь плоти вашея (Рим. 6, 19), разумеет: «говорю соразмерно с природой [человеческой]».
Верен же Бог, иже не оставит вас искуситися паче, еже можете, но сотворит со искушением и избытие, яко возмощи вам понести. Сим Апостол научил не полагаться на себя самих, но испрашивать Божией помощи. Изложив же все сие, возвращается к главному предмету.
(14) Темже, братие моя возлюбленная, бегайте от идолослужения. Апостол постепенно усиливает обвинение и показывает, что равнодушное вкушение идоложертвенного нимало не отличается от служения идолам.
(15) Яко мудрым глаголю. Обличение произносит вместе с похвалою, стараясь одобрительным словом и оное сделать удобоприемлемым.
Судите вы, еже глаголю. Вас самих беру в судьи, потому что знаю ваше благоразумие.
(16) Чаша благословения, юже благословляем, не общение ли крове Господней есть? Хлеб, егоже ломим, не общение ли тела Господня есть? (17) Яко един хлеб, едино тело есмы мнози: вси бо от единого хлеба причащаемся. «Сподобляясь Священных Таин, не с Самим ли Владыкою вступаем в общение, не говорим ли, что это Его Тело, Его Кровь?» Вси бо причащаемся от единого хлеба. Потом Апостол подтверждает сие иным образом.
(18) Видите Исраиля по плоти: не ядущии ли жертвы общницы олтареви суть? «Посмотрите же.
И на Израиля и поймите, что причащающиеся жертв вступают в общение с самим жертвенником, потому что из одной жертвы часть приносят на жертвенник, а часть едят сами». Израилем же по плоти Апостол назвал израильтян, пребывающих в неверии, так как уверовавшие именуются Израилем духовным.
(19) Что убо глаголю? Яко идол что есть? Или идоложертвенное что есть? (20) Но зане, яже жрут языцы, бесом жрут, а не Богови. Но никто да не думает, будто бы говорю, что идоложертвенное имеет какую-либо силу и по естеству своему может осквернить вкушающего. Не это разумею, но что служащие сему суеверию приносят жертвы бесам.
Не хощу же вас общников быти бесом. Потом Апостол внушает больший страх.
(21) Не можете чашу Господню пити и чашу бесовскую. [Ибо коринфяне вкушали и идольских возлияний][102].
Не можете трапезе Господней причащатися и трапезе бесовстей. Возможно ли нам вступать в общение и с Господом, вкушая Честного Тела Его и Крови, и также с демонами, вкушая идоложертвенной пищи?
(22) Или раздражаем Господа? Еда крепчайши Его есмы? Слово раздражаем (παραζηλουμεν) Апостол употребил в значении «уязвляем» (παραχνιζομεν); напомнил же коринфянам и Божие слово, изреченное Израилю: Тии раздражиша Мя не о Бозе, прогневаша Мя во идолех своих (Втор. 32, 21).
(23) Вся ми леть суть? (это надобно читать как вопрос, потом как ответ). Но не вся на пользу. Вся ми леть суть? (и сие так же). Но не вся назидают.
«Позволительно тебе по тому ведению, какое приписываешь себе, делать все, но неполезно тебе делать вред другим. Делаемое тобою не назидает их. Положим, что ты совершен, но надобно позаботиться и о немощных». Ибо сие присовокупил Апостол:
(24) Никтоже своего си да ищет, но еже ближняго кийждо. Но поскольку Апостол совершенно воспретил вкушение идоложертвенного, а в то время города полны были таковых мяс и, вероятно, одни из уважения к апостольскому закону не стали бы вовсе покупать их, а другие по чревоугодию пренебрегли бы законом, то по необходимости и касательно сего узаконивает, что следовало.
(25) Все, еже на торжищи продаемое, ядите, ничтоже сумнящеся, за совесть: (26) Господня бо земля и исполнение ея (Пс. 23, 1). «Все – Божие создание, все Богом приведено в бытие. Посему покупайте небоязненно, не спрашивая, идоложертвенное ли это или нет». Ибо сие значит сказанное: ничтоже сумнящеся.
(27) Аще ли кто от неверных призывает вы, и хощете ити, все предлагаемое вам ядите, ничтоже сумнящеся, за совесть. Апостол не повелел и не запретил позванному идти, но власти позванного предоставил, что делать, потому что невозможно было бы уловлять неверных, прекратив общение [христиан с окружающими].
(28) Аще ли же кто вам речет: сие идоложертвенно есть: не ядите за оного поведавшаго и совесть. Господня бо земля и исполнение ея (Пс. 23, 1). Одно и то же прибавил и о ядении, и о неядении, научая, что и вкушающим должно знать, что все есть Божие создание, и также не ядущим надлежит быть в том же уверенными.
(29) Совесть же глаголю не свою, но другаго. «Ты знаешь, что Господня земля и исполнение ея, и презираешь немощь идолов, а он, поработясь заблуждению, терпит от сего вред, думая, что ты причащаешься идоложертвенных мяс». Сие дают видеть последующие за тем слова:
Вскую бо свобода моя судится от иныя совести? Свободою называет Апостол благодать веры. Ибо сему научает и в сказанном ниже.
(30) Аще аз благодатию причащаюся, почто хулу приемлю, о немже аз благодарю? То есть несправедливо другому терпеть вред по причине моего совершенства.
(31) Аще убо ясте, аще ли пиете, аще ли ино что творите, вся в славу Божию творите. Прекрасно Апостол все это: и сидеть, и ходить, и беседовать, и сожалеть, и наставлять – совокупляет воедино, чтобы во всем поставить для себя одну цель – Божию славу. Так повелел и Господь: Да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, иже на небесех (Мф. 5, 16). Так сказано и здесь.
(32) Безпреткновени бывайте Иудеем и Еллином и Церкви Божией. Да не будет никакого повода к соблазну ни неверующим, ни уверовавшим уже.
(33) Якоже и аз во всем всем угождаю. Правда, это свойственно и льстецам, но не таково, что сказано дальше.
Не иский своея пользы, но многих, да спасутся. Льстецы же не чужой пользы, а своей ищут, лучше же сказать, и своей не ищут, потому что вредят себе больше, нежели другим. А божественный Апостол своего не искал, имел же в виду спасение других, через них приумножая негибнущее богатство.
Глава 11.
(1) Подражателе мне бывайте, якоже и аз Христу. «Соревнуйте сим моим мерам в деле Домостроительства, потому что и я подражаю Владыке, Который иначе беседовал с иудеями, а иначе с Апостолами, и иное предлагал совершенным, а иное несовершенным». Так заключив обвинение во вкушении идоложертвенного, Апостол исправляет иные еще погрешения. Ибо коринфские женщины имели обычай и во время молитвы не покрывать главы, а иные, величаясь своим красноречием, покушались даже и учить в церкви. Посему Апостол исправляет здесь это.
(2) Хвалю же вы, братие, яко вся моя помните, и якоже предах вам, предания держите. И это – не истинная похвала, потому что Апостол укоряет их паче, как не сохранивших данных им уставов.
(3) Хощу же вас ведети, яко всякому мужу глава Христос есть: глава же жене муж: глава же Христу Бог. Мужьям желая подчинить жен и уча, что на преподавание учения не надлежит отваживаться той, которой издревле Бог повелел состоять под властью мужа (Быт. 2, 18), употребил Апостол сей образ выражения. Ибо, не Божественные преподавая догматы и не богословие излагая, дал речи такой порядок. Но последователи Ария и Евномия и из этого пытаются доказывать, что Сын есть тварь и создание, потому что сказано: Глава Христу Бог. Следовательно, и жена – создание мужа, так как глава жене муж! Но жена – не создание мужа, а из сущности мужа. Значит и Сын – не создание Божие, но из сущности Божией[103]. Сие же, что всякому мужу глава Христос есть, говорит божественный Апостол, как очевидно, о верующих. И Христос – Глава наша не по Божеству, а по человечеству, ибо мы нарицаемся Телом Его; Главе же надлежит быть однородною с Телом. Посему по человечеству Он – наша Глава. Следовательно, по человечеству и Его Глава – Бог. Если же угодно им утверждать, что сказано сие и по Божеству, то пусть знают, что как в отношении нас, имеющих человеческое естество и верующих в Него, именуется Он Главою по человечеству, потому что по человечеству единосущен с нами, так и Отец, именуясь Его Главою, показывает Свое с Ним единосущие; и один и тот же единосущен Отцу по Божеству и нам по человечеству[104]. Главою же Его именуется Отец, как Отец и Виновник [бытия Сына].
(4) Всяк муж, молитву дея или пророчествуяй покрытою главою, срамляет главу свою. Коринфяне и на сие отваживались безразлично, ибо по эллинскому обычаю и волосы отращивали, и с покрытыми головами молились Богу.
(5) Всяка же жена, молитву деющая или пророчествующая откровенною главою, срамляет главу свою: едино бо есть и тожде остриженней. (6) Аще бо не покрывается жена, да стрижется: аще ли же срам жене стрищися или бритися, да покрывается. Обычаем растить волосы Апостол достаточно доказал, что жене прилично покрываться.
(7) Муж убо не должен есть покрывати главу, образ и слава Божия сый. Жена же слава мужу есть. Человек есть образ Божий (Быт. 1, 27) не по телу и не по душе, но по одному праву начальства[105]. Посему, так как ему вверено начальство над всем, что на земле, то и называется он образом Божиим. А жена, состоя под властью мужа, слава мужу есть и как бы образ образа. Ибо хотя и она начальствует над другими, но повелено ей быть в подчинении у мужа. Потом и иным образом доказывает сие Апостол.
(8) Несть бо муж от жены, но жена от мужа. Посему мужи имеют первенство и по порядку создания.
(9) Ибо не создан бысть муж жены ради, но жена мужа ради. И сего достаточно в доказательство, что муж достоин верховной власти, потому что не он приведен в бытие на потребность жене, а она на потребность мужу (Быт. 2, 18).
(10) Сего ради должна есть жена власть имети на главе ангел ради. Покрывало Апостол назвал властию, как бы так говоря: «Пусть [она] показывает подчиненность, прикрывая себя, и особенно ради Ангелов, которые приставлены к людям, потому что им вверено попечение о них». Так и в Деяниях сказано: Не сам он, но ангел его есть (Деян. 12, 15). И Господь говорит: Блюдите, да не презрите единаго малых сих, верующих в Меня: аминь бо глаголю вам, яко ангели их выну видят лице Отца Моего небеснаго (Мф. 18, 10). Поскольку же Апостол сказанным давал мужам сильный повод к превозношению, то по необходимости присовокупил:
(11) Обаче ни муж без жены, ни жена без мужа в мире, потому что от супружества и взаимного их общения размножился [человеческий] род.
(12) Якоже бо жена от мужа, сице и муж женою. И не удовольствовался сим Апостол, но указал Виновника их.
Вся же от Бога. И опять самих коринфян призывает в судии.
(13) В вас самех судите, лепо ли есть жене откровенней Богу молитися? (14) Или и не самое естество учит вы, яко муж убо аще власы растит, безчестие ему есть. (15) Жена же аще власы растит, слава ей есть? зане растение власов вместо одеяния дано бысть ей. Если жена вменяет себе в честь иметь волосы, отъятие же их почитает бесчестием, то пусть рассудит, как бесчестит она Давшего волосы, приступая не с подобающею стыдливостью и честью.
(16) Аще ли кто мнится спорлив быти, мы таковаго обычая не имамы, ниже церкви Божия. Слова сего достаточно к тому, чтобы пристыдить и крайне спорливых, ибо Апостол показал, что таково мнение не его одного, но и всех церквей Божиих. Итак, против сей погрешности употребив приличное врачевание, Апостол по примеру наилучших врачей врачует и другую немощь. Был обычай в церквах после та́инственной литургии иметь общую трапезу богатым и бедным, и это служило великим утешением для бедных, потому что состоятельные приносили из дому припасы, а живущие в нищете по общению веры участвовали в пиршествах. Но с течением времени совершалось это не как должно, и состоятельные стали пренебрегать бедными. Дознав это, божественный Апостол пишет и о сем, что надлежало.
(17) Сие же завещавая не хвалю, яко не на лучшее, но на хуждшее сбираетеся. Упрекаю вас справедливо, ибо должно было вам с течением времени приумножать добродетель, а вы утрачиваете ее и умаляете сие богатство.
(18) Первое убо, сходящымся вам вкупе, слышу в вас распри сущыя, и часть некую сих верую. Апостол разумеет распри не догматические, но происходящие от честолюбия, в которых обвинял и в начале Послания. Весьма же премудро умерил силу обвинения, ибо не сказал просто: «верю», но: и часть некую сих верую.
(19) Подобает бо и ересем в вас быти, да искуснии явлени бывают в вас. Ересями называет Апостол прения, но не разногласия в догматах. Слово же подобает не означает необходимости. Подобно сему и сказанное Господом, что нужда есть приити соблазном (Мф. 18, 7). Как в точности предвидящий будущее, предрек Он, что предвидел, но не Сам принудил, чтобы сделалось это. Впрочем, это не вредит, говорит божественный Апостол; при обличении живущих порочно проявляется благоискусность мужей доблестных.
(20) Сходящымся убо вам вкупе, несть Господскую вечерю ясти. Господскою вечерею Апостол называет Владычнее Таинство [Евхаристии], потому что оного одинаково причащаются все: и живущие в бедности, и хвалящиеся богатством, и слуги, и господа, и начальники, и подначальные. «Посему должно было, – говорит Апостол, – чтобы и общие трапезы действительно были общими и уподоблялись Владычней вечери, которая всем одинаково предлагается. Ныне же не так вы поступаете».
(21) Кийждо бо свою вечерю предваряет в снедение, и ов убо алчет, ов же упивается. Апостол показал, что общие трапезы совершенно противоположны Трапезе Владычней, потому что сей Трапезы все ра́вно причащаются, а там ов убо алчет, ов же упивается. Не сказал Апостол «пьет» или «насыщается», но упивается, усугубляя обвинение: и тем, что пьет один, и тем, что упивается. Потом продолжает со строгою укоризною.
(22) Еда бо домов не имате, во еже ясти и пити? Или о церкви Божией нерадите, и срамляете не имущыя? Если приходите роскошествовать, то в домах это делайте. Ибо это – и оскорбление, и явное поругание церкви. Не самое ли неуместное дело – внутри храма Божия, в присутствии Владыки, Который предложил нам общую трапезу, вам роскошествовать, а нуждающимся алкать и быть в стыде по причине бедности?
Что вам реку? Похвалю ли вы о сем? Не похвалю. Апостол водится обычною ему кротостью, укоряет духовно, а не как судия. Потом яснее напоминает им о Священных Таинах.
(23) Аз бо приях от Господа, еже и предах вам, яко Господь Иисус в нощь, в нюже предан бываше, прием хлеб, (24) и благодарив преломи, и рече: приимите, ядите: сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое: сие творите в Мое воспоминание. (25) Такожде и чашу по вечери, глаголя: сия чаша новый завет есть в Моей Крови: сие творите, елижды аще пиете, в Мое воспоминание. Апостол напоминает коринфянам о той священной и всесвятой ночи, в которую Господь положил конец пасхе прообразовательной, показал первообраз прообраза, отверз двери спасительному Таинству и не только одиннадцати апостолам, но и предателю преподал честноé Тело и честну́ю Кровь. Апостол же учит, что всегда можно пользоваться благами той ночи.
(26) Елижды бо аще ясте хлебе сей, и чашу сию пиете, смерть Господню возвещаете, дондеже приидет. Ибо по Пришествии Его не будет уже потребности в символах[106] Тела, потому что явится Само Тело. По этому сказал Апостол: дондеже приидет. Представил же сие божественный Апостол только для примера, давая видеть неуместность того, на что отваживались коринфяне. Начав же слово о Таинах, предлагает и о сем надлежащие наставления.
(27) Темже иже аще яст хлеб сей или пиет чашу Господню недостойне, повинен будет Телу и Крови Господни. Здесь Апостол наносит чувствительный удар болеющим любоначалием, также блудившему и вместе с ними тем, которые равнодушно ели идоложертвенное, а кроме них и нам, с лукавою совестию осмеливающимся вкушать Божественные Таины. Сие же: повинен будет Телу и Крови — дает разуметь, что как предал Его Иуда и надругались над Ним иудеи, так бесчестят Его и те, которые всесвятое Тело Его приемлют нечистыми руками и влагают в скверные уста. Так устрашив, Апостол делает надлежащие наставления.
(28) Да искушает же человек себе, и тако от хлеба да яст и от чаши да пиет. Сам себе соделайся судьею, в точности исследуй сделанное тобою в жизни, испытай совесть – и тогда принимай Дар.
(29) Ядый бо и пияй недостойне, суд себе яст и пиет, не разсуждая тела Господня. «Ибо, приняв Дар противозаконно, не только не получишь от того спасения, но еще понесешь наказание за поругание Дара». В будущем же удостоверяет Апостол тем, что уже совершилось.
(30) Сего ради в вас мнози немощни и недужливи, и спят доволни. О сем Апостол сказал как об исполнившемся на деле, ибо не решился бы писать о том, чего не было, зная, что это явная ложь.
(31) Аще бо быхом себе разсуждали, не быхом осуждени были. (32) Судими же, от Господа наказуемся, да не с миром осудимся. Если бы захотели мы рассудить, что сделано нами в жизни, и произнесли сами на себя справедливый приговор, то не услышали бы от Бога осуждающего на мучение определения. Впрочем, и тяжко согрешивших Владыка наказывает в меру, чтобы не были мы преданы гибели с нечестивыми. А что слово о Таинах Апостол предложил для примера, уча коринфян, чтобы они общие трапезы в церквах делали, взирая на оную священную Трапезу, о сем свидетельствует присовокупляемое им.
(33) Темже, братие моя, сходящеся ясти, друг друга ждите: (34) Аще ли кто алчет, в дому да яст: да не в грех сходитеся. О прочих же, егда прииду, устрою. Ибо не о всем можно было писать, но, написав более о нужном, прочее соблюл Апостол до своего прибытия.
А мы, и из сего извлекши пользу, будем избегать всего, что вредит вере, позаботимся же иметь попечение о бедных и, предварительно очистив совесть, потом уже будем причащаться Божественных Таин, чтобы принять в себя вселяющегося в нас Благого Владыку. С Ним Отцу со Всесвятым Духом слава и великолепие ныне и присно и во веки веков! Аминь.