Том 5. Проза, рассказы, сверхповести.

4-Й парус. Переселение душ.

Я беженкой от боженьки Лечу сейчас с Остоженки.

Полечу к портным за меркою Человеческой судьбы, В диком поле исковеркаю Все столетние дубы.

<1>

Мы – мыслящие печи, Дыханье наше – дым, А сам печник далече За облаком седым. Кто там? толстяк, чудак и купчик Одену, как тулупчик. Будет на небе морозно, Я одену осторожно.

<2>

Краснощекий здоровяк, Он удобнее кривляк.

Я синею летучей мышью Полечу одна над крышами.

Со Спасителя нетленного, Восковую покинув щеку, Я потною слезой теку, Стекаю и живу, Потом скачу козой, Дровами современными Творца грез наяву.

Я образ, я уборная, Одежды я бросаю, Лечу меж туч босая, Я девушка проворная!

Я продаю права на рай, Хожу в серебряной парче, В руке горшок или ковчег. Захочешь – умирай!

Я красных губ промеж. Но все же водку лей, Иль дам тебе я бучу!

А я одену тучу. Она суровым зубром Повисла над землей.

А я со скрипкой буду Печальный старый чех. Платок связал простуду На жалком скрипаче.

10.

Я оденусь палачом: Мне жестокость нипочем!

11.

Седни в доме сумасшедшем Врачу я предложила Улечься в жаркой печи, Чтоб скушать его жилы. О, врач родной и милый!

12.

А я помчусь мыслителем Над письменным столом, Помчусь людей учителем Сквозь дикий бурелом, Где сосны лишь да ели Насмешливо скрипели.

13.

Буду биться волной В глины обрыва. Девушка, пой: Что умерло, живо!

14.

Я лечу к торгашу И собою небо черное гашу.

15.

А я кусочек хлеба Несу Любяшке неба. По слухам, голодает И потому страдает.

16.

Судьбиной медленной Я промчусь, как гроб оседланный. Блестящи, живы очи Царицы полуночи. Когда же гроб хохочет, Гнилые скалит зубы, Я верю: он пророчит, Что пухнут неба трубы.

17.

Я труп сложила в ящик, Красива, как вода. В глазах моих блестящих Есть почерк «нет стыда».

18.

Я кушала сома – Он сладок и жирен.

19.

А я схожу с ума, Мой разум озарен.

20.

Купца или рабочего Сейчас одену я. В глубинах дома отчего Одежынька моя. Всегда на мне лоскутья <Молнийных перепутий>.

21.

<Я напишу на теле Седого звонаря Черной молнии стрелы – Мрак и заря.>

22.

Я буду близорукими штанами людей.

23.

Я волосом снега седей.

24.

Я буду вор ночной, В рубашке – нож.

25.

Я горничной У царских лож.

26.

В зеленые ткани Одето окно. В молитве и брани – Я одно! я одно!

27.

Сегодня хорохорится Во мне какой-то дух, И двое во мне борются С глазами от старух.

28.

Я буду сапоги.

29.

Иди, дитя, беги!

30.

Лежу одна в мертвецкой И жду ножа ученого. А завтра девой светской Письмо прочту сужоного.

31.

Я полномочный господин Своего трупа. В мертвецкой я один. Глупо.

32.

На том, кто мне знаком, Я черным котелком Усядусь, заблестев, От солнца почернев.

33.

Я буду умной книгой.

34.

Умы зови и двигай!

35.

А я катушкой ниток Свернусь красивой змейкой. Все ж маленький прибыток Ночной кудрявой швейке!

36.

О дробных степенях пространства Кто думал по ночам,– Его как свое убранство Я подаю очам.

37.

Я буду нищим.

38.

Я голенищем.

39.

Женой писателя.

40.

Глаза<ми> Спасителя.

41.

Мы едины, мы равны, Дети правды и волны!

42.

Я слово «Бог», и вслед ругательство Кого-то – «стерва!», Что догоняет собакой лающей Кошку на дереве. И, кроме того, я мечтательство. Кто желает? Верю вам.

43.

Я – «Боже! Боже!», – возглас уст священника.

44.

А я настой из веника.

45.

Мы – молнии, Люди – молний лохани. Разнообразные ткани, Одежды, молитесь телам, Вечного моря волнам!

46.

В лягушку верю. Раскройте двери!

47.

Я мертвая дева, Чья пена волны Свирелью напева Уносит сквозь сны.

48.

Я человеческая молния На молнии земли, И равенство наполню я, Лежащее в пыли.

49.

Хочу быть глаголом: «Аз есмь Бог» И в доме веселом Звать топотом ног, И неводом рыбацким Ловить глаза верующих, Тонуть в дыму кабацком, Где дымно водке меру ищем.

50.

Я буду изречением веселого гуляки: «Да не будут тебе бози иные, Но окорока свиные». Пророческий совет Уже почтенных лет!

51.

Красивой дороги, чтоб жить, ищу. Тревога. Вытешу, вытешу, вытешу Тело нового бога. Небо, будь камнем! Даль высока мне.

52.

Помчусь я солнечным пятном – Урожаи будут сном. Я просьбами колоса ржи Небес укрепляю тяжи.

53.

Я просьба земли: <«Человек, будь больше меня, внемли!»>

54.

Я в звездном небе шума ищу И расту себе деревом думающим.

55.

Люди, все вы молнии и все равны, Ровно как овнов стада. Да!

56.

Я ветки ломала, Где плавал пловец. Потом задремала Со стадом овец.

57.

Под водопадом, где коряга, Меня на удочке тянет ловец. Что делать мне? О горе мне, бедняга! Становится в глазах темней.

58.

Ты поцелуй его поскорей Над государством пескарей, Миляга!

59.

Буду бедствия рогом Над хлеба стогом.

60.

А я одену, как шубейку, Село и приглашу скорей соседку и швейку.

61.

Я книга засохших морей.

62.

Я буду ножик.

63.

Я – мотыльками <полей>.

64.

А я семьей босоножек.

65.

А я учебником детей Сейчас по воздуху летала.

66.

Я в руках рыбака – грузом сетей Провисала.

67.

Буду единцем.

68.

Я – пехотинцем.

69.

Я небу бросаю Холодное слово: «пес!» И косы кусаю. Мой образ бос.

70.

<Кого я одену? какую судьбу? Судью с законами в руке Иль дурня, что шепчет «бу-бу»?>

71.

<Где я небесней? где я чудесней? > Я песнь влюбленного.

72.

Я раздета донага – Одену серебряное чело мертвеца ученого.

73.

Я кусочек жира В мышеловке между книг.

74.

«Отречемся от старого мира» – Я в поле раздавшийся крик.

75.

Кто будет размышлять Своим белым скорбным челом до зари, Его я буду приучать Быть пламени – «гори!»

76.

За вечерним самоваром, Ложкой стукая в стакан, Я оденусь земным шаром, Уеду в небостан.

77.

А я ночной сторож.

78.

А я толпой, где сто рож.

79.

Я полечу за урожаем На солнечные пятна. Мы молодеем и свежаем, А после на попятный.

80.

Игре сынов земли мятеж дай! Люди, мы носим вас нашей одеждой.

81.

Я буду кудрявою нитью чахотки.

82.

А я лицом деревенской молодки.

83.

Я город насекомых У нищего певца.

84.

Чумной на соломах, Несчастьем отца.

85.

Чумною палочкой.

86.

А я русалочкой.

87.

Я чаном с ядом. Лечу к усладам! Старуха будет по каплям капать И бить лбом в паперть.

88.

А я болезнью, чьи союзники – Крысы, мухи и суслики.

89.

Толпой стрекоз.

90.

Бочонком водки.

91.

Купавами около лодки.

92.

Я судорога чумных После смерти.

93.

Я – хохотушка. А люди – черти!

94.

Я босоножка, <играю поступками>.

95.

Я женщина с покупками.

96.

Я нож кровавый, на вершок Он в сердце был!

97.

Я с голубым цветком горшок, А имя я забыл.

Гроза.

Сестра за сестрою летели, во мраке ныряя.

Хор.

Сестры! Сестры! все мы нагие! Все мы едины! все мы равны! Бросимся в реки, все мы похожи, Как капли воды! Великого мы девушки-цацы. Все смуглоглазые, будем купаться. Сложим одежды, потом перепутаем, Все переменим – все мы равны, И после оденем, русалки волны. И кто был в воде нем, будет бус без. Мы – равенство миров, единый знаменатель. Мы ведь единство людей и вещей. Мы учим узнавать знакомые лица в корзинке овощей, Повсюду единство мы – мира кольцо! Бога лицо.

<Смех.>

Мыслители, нате! Этот плевок – миров столица, А я – веселый корень из нет-единицы.

<1918–1921>