Ричард III.

СЦЕНА 7.

Двор Бейнардского замка.

Входят с одной стороны Глостер, с другой — Бекингем.

Глостер.

Ну как? Что горожане говорят?

Бекингем.

Да что! Пречистой девою клянусь,

Безмолвствуют, не говорят ни слова.

Глостер.

Сказал, что дети Эдварда ублюдки?

Бекингем.

Ну да. Сказал о договоре брачном.

И с леди Люси и о том, который.

Во Франции послом был заключен;

О похоти сказал и о насильях.

Над горожанами, о казнях страшных.

За пустяки; о том, что он ублюдок,

Что не похож он вовсе на отца;

Потом о вашем сходстве говорил я,

Что вылитый отец вы и лицом.

И благородством духа несравненным;

Шотландские победы ваши вспомнил,

И твердость на войне, и разум в мире;

Я говорил, что вы щедры, смиренны.

И добродетельны; я ничего.

Не упустил, что было б вам полезно.

Когда же кончил речь, я предложил.

Всем тем, кто родине желает блага,

Кричать: «Да здравствует король наш Ричард!».

Глостер.

Ну, а они кричали?

Бекингем.

Помилуй бог, ни слова не сказали,

Как будто камни или истуканы,

И, бледные, глядели друг на друга.

Я стал их упрекать, спросил у мэра,

Что значит это дерзкое молчанье.

Он отвечал, что не привык народ.

К таким речам, что здесь глашатай нужен.

Тогда его заставил повторить я.

Мои слова. Сказал он: «герцог то».

Да «герцог се», а от себя ни слова.

Как кончил он, тут молодцы мои.

Вверх шапки кинули, поодаль стоя,

И жидко крикнули: «Король наш Ричард!».

Воспользовался этой горстью я,

Сказал: «Друзья и граждане, спасибо.

Рукоплескания и клики ваши.

Знак мудрости и к Ричарду любви».

На этом я закончил и ушел.

Глостер.

Вот глыбы безъязычные! Молчали?

Бекингем.

По правде говоря, молчали.

Глостер.

Что ж, с присными лорд-мэр сюда придет?

Бекингем.

Он скоро будет. Страх изобразите;

Не сразу соглашайтесь слушать их;

Молитвенник в руках держите; стойте.

Меж двух священников, мой добрый лорд.

Об этом я им проповедь скажу.

На просьбы не склоняйтесь: точно дева,

Твердите «нет», а все же принимайте.

Глостер.

Ну, если будете вы так же сильно.

Просить, как я отказываться буду,

Все к доброму концу мы приведем.

Бекингем.

На галлерею! Там лорд-мэр стучится.

Глостер уходит.

Входят лорд-мэр и горожане.

Приветствую я вас, лорд-мэр. Все жду,

Не согласится ль герцог нас принять.

Входит Кетсби.

На просьбу что милорд ответил, Кетсби?

Кетсби.

Мой благородный лорд, он просит вас.

Зайти хоть завтра или послезавтра.

Сейчас он с преподобными отцами.

Святому размышленью, предается;

Для дел мирских покинуть не хотел бы.

Своих благочестивых он занятий.

Бекингем.

Вернитесь, Кетсби, к герцогу; скажите,

Что я, лорд-мэр, а также горожане.

С намереньем серьезным, в важный час,

Пришли, чтоб с герцогом поговорить.

Кетсби.

Сейчас все это доложу ему.

(Уходит.).

Бекингем.

Да, не похож наш герцог на Эдварда!

Днем не валяется в срамной постели,

А молится он, стоя на коленях;

Он с парой куртизанок не шалит.

С двумя монахами проводит время;

Не спит он, чтобы тело разжирело,

А молится, чтоб дух обогатить.

Счастливой Англия была б, когда.

Принц этот добрый стал бы ею править!

Но я боюсь, его нам не склонить.

Лорд-мэр.

Бог да хранит нас от его отказа!

Бекингем.

Боюсь, что он откажет.

Входит Кетсби.

Ну, Кетсби, что сказал теперь милорд?

Кетсби.

Он удивляется, что вы собрали.

Такую силу граждан, чтоб прийти.

Осведомлен не будучи об этом,

Боится он, что цель у вас дурная.

Бекингем.

Жалею, что кузен мой благородный.

Во мне подозревает злые мысли.

Клянусь, сюда пришли мы с чистым сердцем.

Вернитесь к герцогу, скажите это.

Кетсби уходит.

Когда возьмутся набожные души.

За четки, их не оторвать от них:

Так сладок им молитвенный восторг.

Наверху появляется Глостер между двумя епископами,

Кетсби возвращается.

Лорд-мэр.

Смотрите, герцог между двух духовных!

Бекингем.

Для принца христианского — подпора,

Что бережет от суетных желаний.

Смотрите, и молитвенник в руках.

Святого человека украшенье,

Плантагенет светлейший, герцог славный,

Склони благоприятный слух к мольбам.

Прости нас, что осмелились прервать мы.

Усердие твоих молитв святых.

Глостер.

Милорд, таких не нужно оправданий.

Прошу я вас простить меня, милорд,

Что, с рвеньем богу моему служа,

Сначала я друзей моих не принял.

Но бросим это. Чем могу служить вам?

Бекингем.

Да тем же, чем послужите и богу.

И добрым людям, что живут без власти.

Глостер.

Боюсь, я что-то совершил, что город.

Обидою считает, и пришли вы,

Чтобы невежеством меня корить.

Бекингем.

Да, совершили. Но, послушав нас,

Вы можете грех искупить, милорд.

Глостер.

Да, в христианском я краю живу.

Бекингем.

Так знайте же, что грех ваш — то смиренье,

С каким вы гордый и высокий трон,

И ваше место, ваших предков власть,

И званье ваше, и права рожденья,

И дома королевского всю славу.

Гнилой и хилой ветви отдаете.

Для блага Англии мы будим вас.

От кротости сонливых ваших мыслей.

Теряет остров собственные члены;

Рубцами срама лик обезображен,

Ползучие растенья обвились.

Вкруг царского ствола, и он ушел.

Уж по плечи в бездонную пучину.

Ничтожества и черного забвенья.

Чтоб остров наш спасти, всем сердцем просим,

Светлейший герцог, это бремя взять.

По управленью нашим королевством;

Не как правитель, опекун, наместник,

Не как смиренный исполнитель власти,

Как кровный и наследственный король.

Должны державою своей вы править.

Вот почему с толпою этих граждан,

С друзьями, почитающими вас,

По просьбе их усердной я пришел,

Чтоб с ними вместе умолять вас, герцог.

Глостер.

Для званья моего, что лучше будет.

Уйти в молчанье или горьким словом.

Вас упрекнуть за предложенье ваше?

Коль промолчу, вы можете решить,

Что, онемев от честолюбья, принял.

Я золотое иго царской власти,

Что вы в безумье мне надеть хотите;

И если я за ваше пожеланье,

Что выражает верную любовь,

Вас упрекну, — друзей я огорчу.

И потому, чтоб избежать укоров.

И недоразумений с двух сторон,

Ответ вам окончательный даю:

Благодарю вас за любовь, но я.

Не заслужил таких высоких просьб.

Ведь даже если б не было препятствий.

И путь мой к трону был бы так же ясен,

Как ясно право моего рожденья,

Так нищ я духом, а мои пороки.

Так велики и так многообразны!

Скорей бы спрятался я от величья,

Чем, этого величья домогаясь,

Стал в испареньях славы задыхаться:

Мой челн не вынес бы морей могучих.

Но, слава богу, я не нужен вам.

Я слишком слаб, чтоб вам помочь в нужде.

Плод царский древо царское дало нам;

Пройдут года незримо, плод созреет,

С достоинством займет великий трон.

И царствованьем осчастливит нас.

Слагаю на него то, что хотели б.

Вы на меня сложить, — его права.

И сан, что дан ему звездой счастливой.

Не дай мне бог на это посягнуть!

Бекингем.

Милорд светлейший, совестливы вы;

Но ваши доводы, как разглядишь их,

Неубедительны и щекотливы.

Эдвард — сын брата вашего? Согласен;

Но он не сын его жены законной.

Ваш брат был с леди Люси обручен,

Чему живой свидетель — ваша мать.

А после он заочно обручился.

С сестрою короля французов, Боной.

Просительница жалкая обеих.

Их отстранила: бедная вдова,

Увядшая мать взрослых сыновей,

Уже на склоне лучших дней своих.

Его распутный взор обворожила.

И вовлекла, власть захватив над ним,

В паденье гнусное и двоеженство.

С ней в беззаконной связи прижил он.

Эдварда, что мы принцем величаем.

Я мог бы привести покрепче довод,

Но, почитая тех, кто жив еще,

Грань точную я языку поставил.

Итак, милорд, возьмите на себя.

Достоинство, предложенное вам,

И если не для нас, не для страны,

То чтобы вывести ваш славный род.

Из порчи, что гнездилась в нем годами,

На путь прямого престолонаследья.

Лорд-мэр.

Вас молят граждане, милорд; решайтесь!

Бекингем.

Не отвергайте их любви, милорд!

Кетсби.

О, дайте радость им, исполнив просьбу!

Глостер.

Увы, зачем мне этот груз забот?

Не создан я для трона, для величья.

Прошу вас, на меня не обижайтесь.

Я не могу и не хочу вам сдаться.

Бекингем.

Усердье и любовь мешают вам.

С престола свергнуть этого ребенка:

Сын вашего он брата; все мы знаем,

Как сердцем женственны вы и нежны,

Как вы добры к своей родне, а также.

И к людям всех сословий.

Но знайте, — вы уступите иль нет,

Эдварда сын не будет королем.

Другого мы посадим на престол,

Чтоб род ваш посрамлен был и погиб.

Так порешив, мы оставляем вас.

Идемте, граждане. К чертям все просьбы!

Глостер.

О, не бранись, мой милый Бекингем.

Бекингем и горожане уходят.

Кетсби.

Верните, герцог, их и согласитесь.

Другой из приближенных Глостера.

Всей Англии отказ ваш — злое горе.

Глостер.

Вы целый мир забот хотите дать мне!

Зови обратно их.

Кетсби уходит.

Я не из камня,

И нежная мольба пробила сердце,

Хоть против этого и дух и совесть.

Входят Бекингем и другие.

Мой Бекингем и мудрые мужи,

Раз вы решили на плечи взвалить.

Мне эту власть, я должен терпеливо,

Хочу иль нет, тяжелый груз нести.

Но если безобразный срам, злословье.

За вашим принужденьем вслед придут,

Да будет мне щитом насилье ваше.

От грязной клеветы и от бесчестья.

Бог видит, видите теперь и вы,

Как от желаний этих я далек.

Лорд-мэр.

Храни вас бог! Все видим, все и скажем.

Глостер.

Сказавши это, скажете лишь правду.

Бекингем.

Я с титулом вас поздравляю ныне;

Да здравствует король английский Ричард!

Все.

Аминь.

Бекингем.

Угодно ль завтра вам короноваться?

Глостер.

Когда хотите, если так решили.

Бекингем.

Мы завтра к вашей светлости придем.

И радостно прощаемся сегодня.

Глостер.

Вернемся к набожным занятьям нашим.

Прощайте же, кузен, друзья, прощайте.

Уходят.