Ричард III.
СЦЕНА 3.
Лондон. Дворец.
Входят королева Елизавета, Риверс и Грей.
Риверс.
Немного потерпите, королева:
Король поправится, конечно, скоро.
Грей.
От вашей боли он болеет хуже.
Прошу вас, ради бога, успокойтесь;
Его живым весельем развлеките.
Королева Елизавета.
Что станется со мной, когда умрет он?
Риверс.
Одна беда вас ждет — потеря мужа.
Королева Елизавета.
Такого мужа потерять — все беды.
Грей.
Вас бог благословил прекрасным сыном:
Он в смерти короля утешит вас.
Королева Елизавета.
Он очень юн, и юность всю его.
Доверил Глостеру король, тому,
Кто ни меня, ни вас совсем не любит.
Риверс.
Уже правителем назначен он?
Королева Елизавета.
Все решено, хоть назначенья нет.
Когда скончается король, так будет.
Входят Бекингем и Стенли.
Грей.
Сюда идут лорд Бекингем и Стенли.
Бекингем.
Приветствуем душевно королеву!
Стенли.
И молим бога радость ей вернуть!
Королева Елизавета.
На это пожелание, лорд Стенли,
Едва ль аминь графиня Ричмонд скажет.
Хоть вам она жена, милейший лорд,
И нас не любит, верьте, что я вам.
За эту дерзость злобой не плачу.
Стенли.
Не верьте, королева, клевете.
Тех, кто ее пред вами очернил.
Но если в обвиненьях есть и правда,
То к слабостям ее не будьте строги:
Они в ней от болезни, не от злобы.
Риверс.
Милорд, видали короля вы нынче?
Стенли.
Вот только что с милордом Бекингемом.
Его величество мы навестили.
Королева Елизавета.
Похоже ли на улучшенье, лорды?
Бекингем.
Да, государыня; король был весел.
Королева Елизавета.
Дай бог, чтоб так. Вы говорили с ним?
Бекингем.
Да, королева. Хочет примирить он.
Милорда Глостера и ваших братьев,
А также всех их с лордом-камергером.
Перед собой он всем велел явиться.
Королева Елизавета.
Дай бог, да только этому не быть,
Боюсь, что счастью нашему — конец.
Входят Глостер, Хестингс и Дорсет.
Глостер.
Таких обид не стану я терпеть!
Кто те, что жаловались королю.
Что будто бы я груб и не люблю их?
Клянусь, должно быть, дорог им король,
Что сплетнями его тревожат слух.
За то, что я не льстив, не сладкогласен,
В лицо не улыбаюсь, как француз,
Не кланяюсь с учтивостью мартышки,
Считаюсь я злокозненным врагом!
Ужели человек прямой не может.
Спокойно жить, чтоб простотой его.
Не пользовались плуты и пройдохи?
Риверс.
О ком здесь ваша светлость говорит?
Глостер.
Да о тебе, в ком чести светлой нет!
Когда тебе вредил я, обижал.
Тебя или твоих? Кого из шайки?
Чума на вас! Не может наш король,
Храни его господь на горе вам!
Спокойно миг прожить, чтоб не терзали.
Вы жалобами гнусными его.
Королева Елизавета.
Брат Глостер, вы ошиблись. Сам король.
Не под влияньем чьих-нибудь искательств.
А собственною королевской волей.
Послал за вами. Видно, он заметил.
Вражду, что вы питаете ко мне.
И к братьям всем моим и к сыновьям,
Вражду, что в ваших действиях ясна.
Поэтому решил он разобрать.
И устранить причины неприязни.
Глостер.
Не знаю я. Так плох стал свет, что совы.
Летают там, где места нет орлу.
С тех пор как каждый шут здесь дворянин,
Дворяне скоро все шутами станут.
Королева Елизавета.
Мы знаем ваши мысли, герцог: зависть,
Что в милости мои друзья и я.
Дай бог нам никогда в вас не нуждаться!
Глостер.
Пока бог дал, что нам нужда есть в вас.
Наш брат в тюрьме по вашим наущеньям,
А я в немилости, — и все дворянство.
В пренебреженье. Каждый день возводят.
В дворянство тех, кому не то что двор,
Но кол вчера в диковинку казался.
Королева Елизавета.
Клянусь тем, кто меня от скромной жизни.
На тяжкие высоты эти поднял,
Что против герцога я никогда.
Его величество не возбуждала,
Но защищала Кларенса пред ним.
Позорным, лживым подозреньем вашим,
Милорд, меня вы подло оскорбили.
Глостер.
Посмеете вы отрицать, что Хестингс.
Лишь из-за вас посажен был в тюрьму?
Риверс.
Посмеет, потому…
Глостер.
Посмеет, сэр. Кто этого не знает?
Она посмеет больше, чем отречься:
Посмеет в возвышенье, сэр, помочь вам,
Потом отречься в том, что помогала,
И приписать всю честь заслугам вашим.
Чего ж ей не посметь? Клянусь, посмеет…
Риверс.
Ну, что «клянусь»?
Глостер.
Клянусь, за короля посмеет выйти,
За холостого, милого мальчишку,
Да ваша бабка хуже замуж вышла.
Королева Елизавета.
Лорд Глостер, слишком долго сносила.
Упреки грубые и осмеянье.
Клянусь, я государю сообщу.
Об оскорбленьях, что я претерпела.
Уж лучше было б мне батрачкой быть,
Чем королевой, что должна терпеть.
Пренебреженье, травлю и насмешки.
Не радость быть английской королевой.
Входит сзади королева Маргарита.
Королева Маргарита.
(В сторону).
Молю, чтоб бог убавил эту радость!
Твой сан, и трон, и честь — мои по праву.
Глостер.
Грозите вы все королю сказать?
Скажите, не щадя: все, что сказал я,
Решусь я подтвердить пред королем,
Хотя бы Тауэр мне грозил за это.
Пора мне говорить: мой труд забыт.
Королева Маргарита.
(В сторону).
Да, дьявол, помню я твои труды:
Убит тобой был в Тауэре король мой,
При Тьюксбери — мой бедный сын Эдвард.
Глостер.
Когда еще вы не царили оба,
В делах великих вашего супруга.
Я вьючной клячей был, бичом врагов.
И другом щедрым всех его друзей.
Чтоб кровь его возвысить, отдал кровь я.
Королева Маргарита.
(В сторону).
Кровь лучшую, чем в вас обоих, лил ты.
Глостер.
В те годы вы и муж ваш Грей стояли.
На стороне Ланкастерского дома.
Вы также, Риверс. — Не был ли убит.
В Сент-Олбенсе супруг ваш в их рядах?
И если вы забыли, вам напомню,
Чем были вы до этого, чем стали,
А также чем я был и чем я стал.
Королева Маргарита.
(В сторону).
Ты был убийцей подлым и остался.
Глостер.
Несчастный Кларенс Уорика оставил,
Нарушил клятву — бог, ему прости!
Королева Маргарита.
(В сторону).
Бог, покарай его!
Глостер.
Он перешел на сторону Эдварда,
Венец ему он добыл, и за это.
Бедняга заключен. О, дай мне, боже,
Кремневое, как у Эдварда, сердце.
Иль жалостное, нежное мое.
Ему отдай! Я прост и глуп для мира.
Королева Маргарита.
(В сторону).
Оставь наш мир и спрячься в ад, бесстыжий и гнусный демон, — там дарить ты должен!
Риверс.
Лорд Глостер, в эти трудные года,
Хоть выставить хотите нас врагами,
Мы шли за нашим королем законным.
Будь вы — король, мы также шли б за вами.
Глостер.
Будь я король! Уж лучше буду я.
Разносчиком. Прочь эту мысль из сердца!
Королева Елизавета.
И точно: мало радостей узнали б,
Милорд, когда б вы стали королем.
Поверьте, так же мало их нашла я,
Став королевой в этом государстве.
Королева Маргарита.
(В сторону).
Немного радости здесь королеве:
Да, королева я, и я несчастна.
Терпеть все это больше не могу.
(Выходит вперед.).
Эй, вы, пираты! Что ж вы разругались?
Награбленное делите добро?
Вы не дрожите, глядя на меня?
Коль вы как подданные не склонялись,
Теперь, мятежники, вы трепещите!
А, благородный хам, ты отвернулся?
Глостер.
Что, злая ведьма, хочешь от меня?
Королева Маргарита.
Пересчитать хочу твои злодейства;
Лишь сделав это, отпущу тебя.
Глостер.
Не изгнана ли ты под страхом смерти?
Королева Маргарита.
Да, изгнана. Но мне изгнанье хуже,
Чем смерть, что дома поразит меня.
Отдать ты должен мне супруга, сына!
(Королеве Елизавете.).
Ты — королевство, — вы же все — покорность.
Все горести мои — по праву ваши;
А радость вы украли у меня.
Глостер.
Когда отца ты моего венчала.
Венцом бумажным, проклял он тебя.
Потом своим безжалостным глумленьем.
Ты реки слез из глаз его исторгла.
Чтоб осушить их, герцогу дала ты.
Платок в невинной Ретленда крови.
И то проклятье горестной души,
Взывая к мести, пало на тебя.
Бог, а не мы, за это дело мстит.
Королева Елизавета.
Бог справедлив, и мстит он за невинных.
Хестингс.
О дело мерзкое — убить ребенка!
Жестокое, неслыханное дело!
Риверс.
Бездушные — и те тогда рыдали.
Дорсет.
Все мщенье призывали на тебя.
Бекингем.
Нортемберленд был там, — он тоже плакал.
Королева Маргарита.
Как! Пред моим приходом вы ругались,
Друг другу горло чуть не перегрызли,
Теперь против меня вся ваша злоба?
Ужель проклятье Йорка больше значит,
Чем гибель Генриха, Эдварда гибель,
Потеря власти и мое изгнанье?
И все за жалкого того мальчишку?
Проклятье может долететь до неба?
Раздвиньтесь, тучи, дайте путь проклятьям!
Да сгинет от обжорства ваш король,
Что королем стал, короля сгубив!
Эдвард, принц Уэльский, сын твой — за Эдварда,
Что сыном был моим и принцем Уэльским,
Безвременно пусть сгинет злою смертью!
Ты, королева, власть переживи,
Как я, несчастнейшая королева!
Живи подольше и оплачь детей;
Гляди, как я гляжу, на королеву,
Укравшую твои права и сан!
Будь долговечней счастья своего,
А умирая горестно, ты будешь.
Не королева, не жена, не мать!
Вы зрителями были, Риверс, Хестингс,
Дорсет, когда кровавыми ножами.
Зарезан был мой сын, — молю я бога,
Чтобы никто из вас своею смертью.
Не умер! Чтоб злой случай вас сгубил!
Глостер.
Заклятья кончила ты, злая ведьма?
Королева Маргарита.
Забыв тебя? Нет, пес, ты стой и слушай.
Когда у бога про запас есть язвы.
И хуже тех, что на тебя зову я,
Пусть их хранит, пока грехи твои.
Созреют, и тогда лишь поразит.
Тебя, что в бедном мире мир разрушил!
Пусть совесть душу изгрызет твою!
Всю жизнь друзей своих считай врагами,
Врагов друзьями лучшими считай!
Пусть сон коснется грешных глаз твоих.
Лишь для того, чтоб в тяжких сновиденьях.
Рой гнусных дьяволов тебя пугал!
Горбун ты, недоношенный свиньей!
Ты, заклейменный в час, когда родился,
Как раб природы, как отродье ада!
Ты, чрева материнского позор!
Ты, семя мерзкое отцовских чресл!
Бесчестное отребье.
Глостер.
Маргарита!
Королева Маргарита.
Эй, Ричард!
Глостер.
Что?
Королева Маргарита.
Тебя я не звала.
Глостер.
Тогда прошу простить. А я подумал,
Что злобно так меня ты обозвала.
Королева Маргарита.
Ну да, тебя. Но мне ответ не нужен.
Дай мне проклятие мое окончить!
Глостер.
Его я кончил именем твоим.
Королева Елизавета.
Себя вы прокляли своим проклятьем.
Королева Маргарита.
Ты, крашеная горе-королева!
Ты, блеск пустой моей судьбы счастливой!
На паука раздувшегося сахар.
Ты сыплешь, путаясь в его сетях.
О глупая, нож точишь на себя!
Наступит день — меня умолишь ты.
Проклясть с тобой кривую, злую жабу!
Хестингс.
Довольно, лгунья, бешеных проклятий!
Не раздражай нас на беду себе.
Королева Маргарита.
Позор на вас! Меня вы разъярили.
Риверс.
Услугой было б — научить вас долгу.
Королева Маргарита.
Чтоб долг исполнить, мне должны служить вы.
Я — королева, подданные — вы;
И, мне служа, исполните вы долг свой.
Дорсет.
Она — безумная; не спорьте с ней.
Королева Маргарита.
Молчите, маркизенок. Наглы вы!
Ваш новый герб едва лишь установлен.
Судить ли может новое дворянство.
О горе тех, кто потерял его?
Тот, кто высоко, вихрям всем подвержен,
И, падая, он вдребезги разбит.
Глостер.
Совет, клянусь, не плох. Маркиз, учитесь.
Дорсет.
Относится он также к вам, милорд.
Глостер.
Да, верно. Но рожден-то я высоко.
Кто на вершине кедра свил гнездо,
Тот с ветром — друг и солнца не боится.
Королева Маргарита.
Увы, но он на солнце тень бросает.
Свидетель сын мой: он в тени смертельной.
Ты злобной тучей скрыл его лучи.
И в вечный мрак загнал его сиянье,
И свили в нашем вы гнезде гнездо.
О ты, всевидящий, не потерпи,
И кровью пусть они за кровь заплатят!
Бекингем.
Хоть постыдитесь! Смилуйтесь! Довольно!
Королева Маргарита.
Нет милости и нет стыда во мне.
Не милостивы были вы со мной,
Бесстыдно вы надежды все убили.
Жестокость — милость, срам — вся жизнь моя;
И в сраме — бешенство печали дышит.
Бекингем.
Ну, полно, полно!
Королева Маргарита.
Лорд Бекингем, твою целую руку.
В знак дружбы и союза. Пусть тебя.
И дом твой честный счастье посетит.
Одежд не запятнал ты нашей кровью,
Тебя мое проклятье не коснется.
Бекингем.
Пусть не коснется и других. Проклятья.
К губам их произнесших пристают.
Королева Маргарита.
О нет, они должны лететь на небо,
Чтоб божий тихо спящий мир нарушить.
О Бекингем, ты пса остерегайся;
Виляя, он кусает, и укус.
Отравленных его зубов — смертелен.
Не знайся с ним, его ты берегись.
Грех, смерть и ад отметили его,
И слуги их ему подчинены.
Глостер.
Лорд Бекингем, что вам она сказала?
Бекингем.
Внимания не стоит это, герцог.
Королева Маргарита.
Как! Ты глумишься над советом добрым,
И льстишь ты черту, что тебе опасен?
О, вспомни это в день, когда печалью.
Твое пронзит он сердце, и скажи:
«Пророчицей была ты, Маргарита».
Пусть каждого из вас он ненавидит,
А вы его и всех вас вместе — бог.
(Уходит.).
Хестингс.
Ах, от проклятий волосы встают.
Риверс.
И у меня. Зачем она на воле?
Глостер.
Я не сужу. Клянусь святою девой,
Она так много претерпела зла.
Я каюсь в том, чем перед ней виновен!
Королева Елизавета.
Не помню, чтоб я вред ей нанесла.
Глостер.
Однако вред тот вам пошел на пользу.
Я делал слишком горячо добро.
Тому, кто холодно об этом помнит.
Вот Кларенс дорого за это платит:
Он в хлев засажен, чтобы там жиреть.
Прости, господь, тех, кто виновен в этом!
Риверс.
Как добродетельно, благочестиво.
Молиться за нанесших нам обиды!
Глостер.
Так делаю всегда я,
(В сторону).
Зная дело;
Кляня других, себя бы проклял я.
Входит Кетсби.
Кетсби.
Король вас приглашает, королева.
(Глостеру.).
И вашу светлость.
(Другим.).
Также вас, милорды.
Королева Елизавета.
Иду я, Кетсби. — Вы со мной, милорды?
Риверс.
За вами мы идем.
Уходят все, кроме Глостера.
Глостер.
Творю я зло — и сам о зле горланю;
И беды тайные, что создал я,
Тяжелым грузом на других валю.
Пред простаками, вроде Бекингема.
Иль Стенли, я над Кларенсом рыдаю,
Которого я сам в тюрьму упрятал;
И говорю, что леди Грей с родней.
На брата натравила короля.
Они, мне веря, подстрекают к мести.
Вогену, Риверсу и Грею. Я же.
Вздыхаю, повторяя из писанья,
Что бог велит платить добром за зло.
Так прикрываю гнусность я свою.
Обрывками старинных изречений,
Натасканными из священных книг.
Входят двое убийц.
Но тише! Вот идут мои ребята.
Что, смелые и верные друзья,
Идете вы закончить это дело?
Первый убийца.
Идем, милорд. За пропуском пришли мы,
Чтоб в Тауэр допустили нас к нему.
Глостер.
Подумал я об этом; вот, возьмите.
Окончив дело, приходите в Кросби,
Но дело делайте внезапно, крепко;
Ему вы не давайте защищаться.
Ведь Кларенс — говорун и может вас.
Растрогать, если говорить дадите.
Первый убийца.
Тшш…
Милорд, не бойтесь, мы болтать не станем.
Плохой деляга — говорун; поверьте,
Не языки, а руки пустим в ход.
Глостер.
Дурак льет слезы; если ж вам придется.
Заплакать, то посыплются каменья.
Вы нравитесь мне, молодцы. За дело!
Идите же скорей.
Первый убийца.
Милорд, идем.
Уходят.
