Ричард III.

СЦЕНА 2.

Лондон.

Другая улица.

Вносят тело короля Генриха VI в гробу. Дворяне с алебардами миледи Анна в трауре сопровождают гроб.

Леди Анна.

Постойте! Опустите славный гроб?

Ужели славе быть похороненной?

Еще хочу над доблестным Ланкастром,

Над гибелью безвременной рыдать.

Лик ледяной святого короля!

Бескровные останки царской крови!

Ты, бледный прах Ланкастерского дома!

Дано мне право дух твой призывать,

Чтоб слышал ты стенанья бедной Анны,

Жены Эдварда, сына твоего,

Убитого той самою рукой,

Что нанесла тебе вот эти раны!

Вот — окна, из которых жизнь ушла,

В них лью бальзам бессильный бедных глаз.

Будь проклят тот, кто сделал это дело,

И дух того, кому хватило духу,

И кровь того, кто пролил кровь твою!

Пусть доля злая поразит мерзавца,

Что гибелью твоей нас обездолил,

Какой я жабам, паукам, ехиднам,

Всем гадам ядовитым не желаю!

А если у него дитя родится,

Пусть будет недоносок и урод,

Чтоб видом безобразным и ужасным.

Мать, полную надежд, он поразил.

И унаследовал отца пороки!

Жену ль возьмет — пускай она вдовою.

Оплачет горше смерть его, чем я.

Над юным мужем и тобою плачу.

Идите в Чартси, груз святой несите,

Что взят для погребения из церкви;

А как устанете, вы отдохните.

И снова я над королем поплачу.

Входит Глостер.

Глостер.

Остановитесь! Ставьте гроб на землю.

Леди Анна.

Какой колдун врага сюда признал,

Чтоб набожному делу помешать?

Глостер.

На землю труп, мерзавцы, иль, клянусь,

В труп превращу того, кто непослушен.

Дворянин.

Милорд, уйдите; пропустите гроб.

Глостер.

Прочь, грубый пес, и слушай приказанья.

Прочь алебарду, иль, клянусь святыми,

На землю сброшу я тебя пинком,

Негодный нищий, за твое нахальство!

Несущие гроб опускают его на землю.

Леди Анна.

Как? Вы дрожите? Все вы испугались?

Увы, не осуждаю вас: вы — люди,

А смертный взор пред дьяволом бессилен.

Уйди, ужасное орудье ада!

Ты властен был над этим смертным телом,

Душа тебе не отдана; уйди.

Глостер.

Молю тебя, святая, не бранись.

Леди Анна.

Уйди, проклятый дьявол, не мешай нам.

Ты адом сделал радостную землю,

Проклятьями и стонами наполнил.

Коль радует тебя вид гнусных дел.

Вот образец твоей кровавой бойни.

О, посмотрите, джентльмены, раны.

Застылые открылись, кровь течет!

Красней, красней, обрубок безобразный;

Перед тобою льется эта кровь.

Из жил холодных, где уж нету крови.

Неслыханный и дикий твой поступок.

Неслыханнейший вызвал здесь потоп.

Бог, кровь ты создал, отомсти за смерть!

Земля, кровь пьешь ты, отомсти за смерть!

О небо, молнией убей убийцу!

Земля, раскройся и пожри его,

Как королевскую ты кровь пожрала,

Что выпущена дьявольской рукой.

Глостер.

Миледи, милосердие вам чуждо,

Добро за зло и за проклятье — благость.

Леди Анна.

Чужд подлецу закон людской и божий,

А лютый зверь и тот ведь знает жалость.

Глостер.

Не знаю жалости — вот и не зверь я.

Леди Анна.

О чудо? Дьявол правду говорит.

Глостер.

Еще чудеснее, что ангел злится.

Позвольте, совершенство среди женщин,

В моих предполагаемых злодействах.

Пред вами мне, как должно, оправдаться.

Леди Анна.

Позволь мне, среди всех мужчин зараза,

За все известные твои злодейства.

Тебя, проклятого, еще проклясть,

Глостер.

Ты, чью красу бессилен описать я,

Немного потерпи: я обелюсь.

Леди Анна.

Ты, чье уродство сердце не измыслит,

Лишь удавившись, обелиться можешь.

Глостер.

Отчаяньем лишь очерню себя.

Леди Анна.

Отчаяньем ты можешь оправдаться,

Себе достойно отомстив за тех,

Кого ты недостойно убивал.

Глостер.

А если не убил их?

Леди Анна.

Значит, живы?

О нет, мертвы! Тобой убиты, пес.

Глостер.

Мной муж ваш не убит.

Леди Анна.

Так, значит, жив он?

Глостер.

Нет, умер он — убит рукой Эдварда.

Леди Анна.

Лжет глотка подлая! Видала меч твой.

Еще от крови теплым Маргарита,

Тот меч, которым ты уж раз грозил ей;

Но братья отклонили острие.

Глостер.

Ее злым языком я вызван был,

Что приписал мне без вины вину их.

Леди Анна.

Ты вызван был твоим кровавым духом,

Что только бойню видит и во сне.

Убил ты короля?

Глостер.

Да, признаю.

Леди Анна.

Признал ты, гад? Так пусть признает бог,

Что проклят будешь ты за злое дело.

О, был он ласков, чист и милосерден!

Глостер.

На небесах ему приличней быть.

Леди Анна.

На небесах он, где не будешь ты.

Глостер.

Пускай благодарит — туда он послан,

Где быть ему пристойней, чем средь нас.

Леди Анна.

Тебе ж пристало только быть в аду.

Глостер.

Нет, место есть еще… Сказать посмею ль?

Леди Анна.

Тюрьма?

Глостер.

Нет, ваша спальня.

Леди Анна.

Пускай беда живет там, где ты спишь.

Глостер.

Так это есть, пока не сплю я с вами.

Леди Анна.

Я полагаю.

Глостер.

Это так. Миледи,

Оставим остроумья поединок.

И к разговору мирному вернемся.

Не правда ли, причина ранней смерти.

Эдварда, Генриха Плантагенетов.

Хулы достойна так же, как палач?

Леди Анна.

Ты был причиной и орудьем смерти.

Глостер.

Нет, ваша красота — причина смерти:

Она во сне тревожила меня,

Звала убить весь мир, чтоб час один.

Прожить, прижавшись к вашей нежной груди.

Леди Анна.

Когда б я это думала, убийца,

Ногтями б эту красоту содрала.

Глостер.

Глазам не вынести красы погибель;

При мне не надругались бы над ней.

Мне ваша красота — вся радость, так же.

Как миру — солнце. Свет она и жизнь.

Леди Анна.

Пусть мраком станет свет твой, смертью — жизнь.

Глостер.

Себя клянешь. Ты — жизнь моя и смерть.

Леди Анна.

О, если б так, тебе б я отомстила.

Глостер.

Раздор наш против естества. Нельзя.

Мстить человеку, что тебя так любит.

Леди Анна.

Раздор разумен наш и справедлив.

Желанье отомстить убийце мужа.

Глостер.

Тот, кто лишил тебя, миледи, мужа,

Тебе поможет лучшего добыть.

Леди Анна.

На всей земле нет лучшего, чем он.

Глостер.

Есть. Вас он любит больше, чем умерший.

Леди Анна.

Кто он?

Глостер.

Плантагенет.

Леди Анна.

Его так звали.

Глостер.

Да, имя то же, но покрепче нрав.

Леди Анна.

Где он?

Глостер.

Он здесь.

Леди Анна плюет на Глостера.

Ты на меня плюешь?

Леди Анна.

Тебя бы ядом оплевала я.

Глостер.

Не место яду на губах столь нежных.

Леди Анна.

Но место яду на гнуснейшей жабе.

Прочь с глаз моих! Ты для меня — злой яд.

Глостер.

О милая, твои глаза мне — яд.

Леди Анна.

Пускай убьют тебя, как василиски.

Глостер.

Пускай убьют — лишь умереть бы сразу!

Они меня разят живою смертью.

Из глаз моих они исторгли слезы,

Постыдные, соленые, ребячьи,

Из глаз, не знавших жалостливых слез.

Когда над Ретлендом меч поднял Клиффорд.

И, жалкий мальчика услышав стон.

Отец мой Йорк и брат Эдвард рыдали;

Когда рассказывал отец твой грозный.

О смерти моего отца, слезами.

Рассказ свой прерывая, как дитя;

Когда у всех залиты были лица,

Как дерева дождем, — в тот час печальный.

Мои глаза пренебрегли слезами,

Но то, что вырвать горе не могло,

Ты сделала, и я ослеп от плача.

Ни друга, ни врага я не молил.

И нежно-льстивых слов не знал язык мой.

Теперь краса твоя — желанный дар.

Язык мой говорит и молит сердце.

Леди Анна смотрит на него с гневом.

Ты губы гневом не криви; они.

Не для презрения — для поцелуев.

Простить не может мстительное сердце.

Тогда возьми вот этот острый меч,

Ударь меня и выпусти на волю.

Ты сердце, что тебя боготворит:

Нагую грудь удару открываю;

О смерти на коленях я молю.

(Открывает грудь.).

Леди Анна пытается ударить его мечом.

Не медли, нет: я Генриха убил;

Но красота твоя — тому причина.

Поторопись: я заколол Эдварда,

Но твой небесный лик меня принудил.

Леди Анна роняет меч.

Меч подыми иль подыми меня.

Леди Анна.

Встань, лицемер. Тебе хочу я смерти,

Но палачом твоим быть не желаю.

Глостер.

Скажи, чтоб сам себя убил, — убью.

Леди Анна.

Сказала я.

Глостер.

Но это было в гневе.

Лишь повтори, — и тот же, кто убил.

Любовь твою, тебя любя, — убьет,

Любя тебя, любовь, что всех вернее,

И ты причиной будешь двух смертей.

Леди Анна.

Твое б мне сердце знать!

Глостер.

Язык о нем сказал.

Леди Анна.

Боюсь, что оба лгут.

Глостер.

Тогда нет правды в людях.

Леди Анна.

Ну, спрячьте меч в ножны.

Глостер.

Скажите, что мы в мире.

Леди Анна.

Узнаешь после ты.

Глостер.

В надежде жить ли мне?

Леди Анна.

Все люди так живут.

Глостер.

Прими кольцо мое.

Леди Анна.

Но своего не дам.

(Надевает кольцо на палец.).

Глостер.

Мое кольцо как тесно сжало палец,

Так сердце бедное мое — в тебе.

Носи их оба: оба ведь твои.

И если б бедный твой покорный раб.

Мог милость выпросить еще одну,

Его б ты вечным счастьем одарила.

Леди Анна.

Какую милость?

Глостер.

Оставьте грустные заботы эти.

Тому, кто в трауре быть должен первый,

А вы теперь же в Кросби удалитесь.

После того как я похороню.

Достойного монарха в храме Чартси.

И гроб его слезами оболью,

Я тотчас поспешу, чтоб вас увидеть.

Молю вас ради разных тайных целей.

Мне милость оказать.

Леди Анна.

От всей души. Какая радость мне,

Что видела я покаянье ваше.

Баркли и Трессел, вы со мной пойдете.

Глостер.

Со мной проститесь.

Леди Анна.

Вы не заслужили;

Но раз вы лести учите меня,

Вообразите, что простилась с вами.

Леди Анна, Баркли и Трессел уходят.

Глостер.

Возьмите тело.

Дворяне.

В Чартси нам, милорд?

Глостер.

В Уайт-Фрайерс, господа; меня там ждите.

Уходят все, кроме Глостера.

Кто обольщал когда-нибудь так женщин?

Кто женщину так обольстить сумел?

Она — моя! Но не нужна надолго.

Как! Я, убивший мужа и отца,

Я ею овладел в час горшей злобы,

Когда здесь, задыхаясь от проклятий,

Она рыдала над истцом кровавым!

Против меня был бог, и суд, и совесть,

И не было друзей, чтоб мне помочь.

Один лишь дьявол да притворный вид.

Мир — и ничто. И все ж она моя.

Ха-ха!

Уж своего она забыла мужа,

Эдварда храброго, что мной в сердцах.

Убит три месяца тому назад.

Пленительного юношу такого,

Который был бы так красив и смел,

И мудр, и королевской чистой крови,

Уж больше в целом мире не найти.

Она свой взор теперь к тому склонила,

Кто принца нежного скосил в цвету.

И дал ей вдовью горькую постель,

Ко мне, не стоящему пол-Эдварда,

Ко мне, уродливому и хромому!

Я герцогство против гроша поставлю,

Что до сих пор в себе я ошибался.

Клянусь, хоть это мне и непонятно,

Я для нее мужчина хоть куда.

Что ж, зеркало придется покупать.

Да завести десятка два портных,

Что нарядить меня бы постарались.

С тех пор как влез я в милость сам к себе,

На кой-какие я пойду издержки.

Но прежде сброшу этого в могилу,

Потом пойду к возлюбленной стонать.

Пока нет зеркала, — свети мне, день,

Чтоб, проходя, свою я видел тень.

(Уходит.).