Темная Башня.

6.

Отдавая себе отчет, что сейчас он говорит точно так же, как однажды говорили с ним, Эдди Дин сказал: «Повтори оставшуюся часть своего урока, Джон из Ист-Стоунэма, и не ошибайся». В это утро Каллем поднялся с постели сторожем летних коттеджей, из тех, кого мир не видит и не знает. Чтобы вечером лечь в постель потенциально одним из самых влиятельных людей, истинным принцем Земли. Если его это и страшило, вида он не показывал. Возможно, еще не осознал произошедшей с ним перемены.

Но Эдди в это не верил. Перед ними сидел человек, которого послала им ка, умный и храбрый. И будь Эдди Уолтером (или Флеггом, как иногда называл себя Уолтер), он бы, пожалуй, задрожал от предчувствия беды.

— Итак, — продолжил Джон, — вам без разницы, кто управляет компанией, но вы хотите, чтобы «Тет» поглотила «Холмс», потому что отныне задача компании — не производство зубной пасты и коронок, хотя какое-то время и будет казаться, что именно этим она и занимается.

— А что…

Больше Эдди ничего сказать не успел. Джон поднял мозолистую руку, останавливая его. Эдди попытался представить ее с калькулятором «Тексас инструментс» note 23, и смог, очень даже легко. Странно, но факт.

— Позволь мне, юноша, и я тебе скажу.

Эдди откинулся на спинку стула, провел пальцами вдоль рта, словно закрывая его на молнию.

Обеспечить безопасность розы, это первое. Обеспечить безопасность писателя, это второе. Кроме того, я, этот парень Дипно и другой парень, Карвер должны создать одну из крупнейших в мире и самых влиятельных корпораций. Мы будем заниматься недвижимостью, будем работать с… э… — тут он достал из кармана потрепанный зеленый блокнотик, быстро сверился с ним, убрал. — Мы будем работать с разработчиками «программного обеспечения», кем бы они ни были, потому что именно они станут следующей технологической волной. Мы должны запомнить три слова, — он перечислил их без запинки. — Майкрософт. Микрочип. Интел. И какой бы большой ни стала наша корпорация, и как быстро, три наши основные задачи останутся неизменными: оберегать розу, оберегать Кинга и при каждом удобном случае вставлять палки в колеса двум другим компаниям. Одна называется «Сомбра». Вторая… — короткая пауза, — «Северный центр позитроники». По вашим словам, «Сомбра» больше интересуется недвижимостью. «Центр позитроники»… ну, наукой и всякими устройствами, это очевидно даже мне. Если «Сомбра» захочет приобрести участок земли, «Тет» постарается ухватить его первым. Если «Центр» захочет приобрести патент, мы будем стараться перекупить его или, хотя бы, помешать им. Скажем, сделать так, чтобы он достался третьей стороне.

Эдди одобрительно кивал. Насчет последнего он Джону ничего не говорил, но старик дошел до этого сам.

— Мы — три беззубых мушкетера, три старых пердуна Апокалипсиса, и наш долг — помешать этим двум компаниям получить то, что им хочется, как честными средствами, так и нет. Грязная игра тут более чем уместна, — Джон ухмыльнулся. — Я не посещал Гарвардскую школу бизнеса, — Га — а — арвардскую школу бизнеса, — но, полагаю, могу пнуть кого-нибудь по яйцам не хуже любого.

— Хорошо, — Роланд начал подниматься. — Думаю, нам пора…

Эдди вскинул руку, останавливая его. Да, ему хотелось увидеть Сюзанну и Джейка, не терпелось обнять свою любимую, покрыть ее лицо поцелуями. Казалось, прошли годы с того момента, как он видел ее в последний раз на Восточной дороге в Калье Брин Стерджис. И однако, он не мог подняться и уйти с легкостью Роланда, который привык к тому, что ему повинуются, и воспринимал, как должное, готовность совершенных незнакомцев служить ему верой и правдой, не щадя живота своего. Но по другую сторону стола Дика Бекхардта сидел не просто подвернувшийся под руку человек, сгодившийся для выполнения конкретного поручения, а не привыкший кому-либо повиноваться янки, умный настырный… но, чего уж там, слишком старый для того, что они от него хотели. Однако, если считать старом Джона Каллема, то в какую категорию следовало отнести Эрона Дипно, больного раком и сидящего на таблетках?

— Мой друг считает, что нам пора, и я с ним согласен, нарушил затянувшуюся паузу Эдди. — У нас впереди долгий путь.

— Я знаю. На твоем лице это видно, сынок. Как шрам.

Идея восхитила Эдди: долг и ка, как нечто, оставляющее отметину на лице, которая может выглядеть знаком отличия для одного и уродством для другого. За стенами дома громыхнул гром, сверкнула молния.

— Но почему вы это делаете? — спросил Эдди. — Я должен знать. Почему вы это делаете для двух людей, которых только что встретили?

Джон обдумал вопрос. Коснулся креста, который уже носил, который будет носить до самой смерти в 198 9 году, креста, полученного Роландом от старой женщины в забытом всеми городке. Точно также он будет прикасаться к нему и оставшиеся у него годы, обдумывая серьезную проблему (самой серьезной станет разрыв всех контактов с ИБМ, корпорацией, выказывавшей все большее желание работать с «Северным центром позитроники») или готовя операцию прикрытия (к примеру, после поджога комплекса «Сомбра энтерпрайсис» в Нью-Дели за год до смерти). Крест «поговорил» с Мозесом Картером, но более никогда не подавал голоса в присутствии Каллема, как бы тот ни старался, сколько бы на него ни дул, но иногда, засыпая, он сжимал крест рукой и думал: «Это сигул. Это сигул, дорогой… что — то, пришедшее из другого мира».

И, подходя к концу тропы, он сожалел только об одном (если исключить сожаление о человеческих жизнях, которые унесло противодействие «Сомбре»): ему так и не выпал шанс побывать в мире, который открылся ему в одну грозовую ночь на Тэтлбек-лейн, в городе Лоувелле. Время от времени сигул посылал ему сны, в которых он видел поле красных роз и черную, как сажа, башню. А иногда ему снились два ужасных алых глаза, плавающие сами по себе, безо всякой головы, и неослабно обозревающие горизонт. Иной раз в своих снах он слышал, как человек трубит и трубит в рог. После этих снов просыпался со слезами на щеках, слезами тоски, потери, любви. Рука его, когда он просыпался, сжимала крест, и он думал: «Я отвергаю Дискордию и ни о чем не сожалею; я плюнул в бестелесные глаза Алого Короля и радуюсь этому; я связал свою судьбу с ка — тетом стрелка и Белизной и никогда не ставил под вопрос правильность выбора».

И, тем не менее, он хотел побывать, хоть разок, в другом мире: том, что находился за дверью.

Теперь же он сказал: «Вы, парни, хотите сделать то, что нужно сделать. Яснее выразиться не могу. Я вам верю, он запнулся. — Я верю в вас. И вижу искренность в ваших глазах».

Эдди уже подумал, что Каллем выговорился, но тот неожиданно, как мальчишка, расплылся в улыбке.

— И потом, у меня такое ощущение, что вы предлагаете мне ключи от огромного грузовика. Кто же откажется завести его и посмотреть, что из этого выйдет?

— Ты боишься? — спросил Роланд. Джон Каллем задумался, потом кивнул.

— Ага.

Кивнул и Роланд.

— Хорошо.