Темная Башня.

Глава 5. Стик-тете.

1.

Спутники седоволосого мужчины, гораздо моложе его (одному, на взгляд Джейка, не исполнилось и двадцати), едва не теряли голову от страха. Они боялись, что их подстрелят, поэтому приближались с поднятыми руками, но и чего-то: теперь они не могли не понимать, что стрелки их не убьют.

Седовласый дернулся, возвращаясь в реальный мир.

— Разумеется, ты не Бобби, — пробормотал он. — Во-первых, волосы не того цвета… и…

— Тед, мы должны выметаться отсюда, — по голосу самого младшего, чувствовалось, что времени у них в обрез. — Я хочу сказать, inmediatamento note 33 .

— Да, — кивнул седовласый, но его взгляд не отрывался от Джейка. Он прикрыл глаза рукой (как показалось Эдди, жестом экстрасенса, собравшегося прочитать, что написано на листке в запечатанном конверте), опустил ее. — Да, конечно, — посмотрел на Роланда. — Вы — дин? Роланд из Гилеада? Роланд Эльдский?

— Да, я… — начал Роланд, тут же согнулся пополам, и его опять вырвало. На этот раз только брызгами слюны. Свою порцию супа и сэндвичей Найджела он уже отдал. Потом в приветствии поднес чуть дрожащий кулак ко лбу.

— Да. Только я тебя не знаю, сэй.

— Это неважно, — ответил седовласый. — Вы пойдете с нами? Вы и ваш ка-тет?

— Будь уверен, — ответил Роланд.

За его спиной, Эдди снова сложило пополам, вырвало остатками еды.

— Бог побери! — прохрипел он. — И я думал, что поездка на «грейхаунде» — это ужасно. Да в сравнении с этой дверью автобус… автобус…

— Каюта первого класса на «Королеве Марии» — едва слышно закончила фразу Сюзанна.

— Пойдемте… скорее! — вновь поторопил их самый младший. — Если Горностай уже едет сюда со своими тахинами, они прибудут через пять минут. А этот кот умеет царапаться.

— Да, — согласился с ним седовласый. — Мы действительно должны идти, мистер Дискейн.

— Показывай дорогу, — ответил Роланд. — Мы последуем за вами.

2.

Они попали не на железнодорожную станцию, а в колоссальный крытый сортировочный узел. Серебристые линии, которые увидел Джейк сквозь дверь, на самом деле были пересечениями железнодорожных путей, которых насчитывалось никак не меньше семидесяти. На некоторых из них двигались взад-вперед приземистые локомотивы-автоматы, выполняя заложенную сотни лет тому назад программу. Один толкал перед собой платформу, на которой лежали ржавые рельсы. Второй вдруг начал громко кричать механическим голосом: «Камка-А, вас ждут у погрузочной платформы 9. Камка-А, пожалуйста, подъезжайте к погрузочной платформе 9».

Подпрыгивания на бедре Эдди привели к тому, что Сюзанне вновь захотелось блевануть, но желание поскорее убраться подальше от двери передалось ей от седовласого, как простуда. Опять же, теперь она знала, кто такие тахины: отвратительные существа с телом человека и головой птицы или зверя. Они напоминали ей тварей с картины Босха «Сад радостей земных».

— Меня, возможно, сейчас начнет рвать, сладенький, сказала она. — Если начнет, не вздумай сбавить шаг.

Эдди что-то проворчал, и Сюзанна решила, что получила положительный ответ. Видела пот, струящийся по белой коже, и жалела Эдди. Его ведь мутило точно так же, как и ее. Теперь она знала, каково пользоваться созданным наукой устройством для телепортации, которое более не могло работать, как часы. Задалась вопросом, а смогла бы она заставить себя шагнуть в такую «дверь» вторично.

Джейк посмотрел наверх и увидел крышу, состоявшую из миллиона панелей различного размера и формы. Она напоминала мозаику, все элементы которой выкрасили в темно-серый цвет. Потом птица влетела в одну из панелей, и он понял, что это не плитки, а стекло, причем многие панели разбиты. А темно-серый — цвет окружающего мира в Тандерклепе. «Как при постоянном затменье», подумал он, и по телу пробежала дрожь. Рядом с ним Ыш остановился, прокашлялся и побежал дальше, тряся головой.

3.

Они миновали груду какой-то техники, возможно, генераторов, вошли в лабиринт беспорядочно стоящих вагонов, которые сильно отличались от тех, что тащил за собой Блейн Моно. Некоторые напомнили Сюзанне вагоны пригородных поездов, которые она видела на Гранд-сентрал-стейшн в Нью-Йорке в своем 1964 году. И в подтверждении своих мыслей ей попался на глаза вагон с надписью «РЕСТОРАН» на борту. Однако, были и другие, вроде бы куда более древние, обитые приклепанными листами жести или стали, безо всякого хрома, она выглядели, как вагоны из фильмов-вестернов или телесериалов вроде «Маверика». Около одного из таких вагонов стоял робот, из шеи которого во все стороны торчали провода. Под одной из рук держал голову, в шляпе с надписью на круглой бляхе: «КОНДУКТОР 1-ГО КЛАССА».

Поначалу Сюзанна пыталась считать левые и правые повороты, которые они делали в этом лабиринте, потом махнула рукой. А вскоре они вынырнули из лабиринта вагонов в пятидесяти ярдах от обшитого досками домика с надписью на двери «ПОГРУЗКА/ПОТЕРЯННЫЙ БАГАЖ». От вагонов домик отделяла полоса треснувшего бетона, заставленная багажными тележками и сваленными в кучи ящиками. Тут же лежали два сломанных Волка. «Нет, поправила себя Сюзанна, — не два, а три». Третий, в глубокой тени, привалился к стене домика «ПОГРУЗКА/ПОТЕРЯННЫЙ БАГАЖ».

— Пойдемте, — махнул рукой седовласый, — уже недалеко. Но нам надо спешить. Если тахин из Дома разбитых сердец схватит нас, они вас убьют.

— Нас они тоже убьют, — вставил самый младший. Откинул волосы с глаз. — Всех, кроме Теда. Тед — единственный, кто незаменим. Он слишком скромный, чтобы так и сказать.

За домиком «ПОГРУЗКА/ПОТЕРЯННЫЙ БАГАЖ» стоял другой, с надписью на двери (и Сюзанне это показалось вполне логичным) «ТРАНСПОРТНАЯ КОНТОРА». Седоволосый попытался открыть дверь. Заперта. Его это нисколько не расстроило, скорее обрадовало. «Динки?» note 34 — позвал он.

Динки, самый младший из троицы, взялся за ручку. Сюзанна услышала, как в двери что-то щелкнуло. Динки отступил на шаг. На этот раз Тед открыл дверь без труда. Они вошли в темное помещение, разделенное пополам высокой стойкой. На ней стояла табличка, вызвавшая у Сюзанны чувство тоски по дому: «ПОЛУЧИТЕ НОМЕР И ЖДИТЕ».

Как только дверь за ними закрылась, Динки вновь ухватился за ручку. И опять раздался щелчок.

— Ты только что запер дверь, — в голосе Джейка слышалось осуждение, но он улыбался, а на щеках вновь затеплился румянец. — Запер?

— Не сейчас, пожалуйста, — попросил седовласый, Тед. — Нет времени. Пожалуйста, следуйте за мной.

Он открыл калитку в стойке и повел их за собой. За стойкой они увидели двух застывших роботов и три скелета.

— Почему мы все время натыкаемся на кости? — вопросил Эдди. Как и Джейк, чувствовал он себя заметно лучше и всего лишь размышлял вслух, не ожидая ответа. Но получил его. От Теда.

— Вы слышали об Алом Короле, молодой человек? Слышали, разумеется, слышали. Насколько мне известно, однажды он накрыл эту часть мира облаком ядовитого газа. Скорее всего, забавы ради. Темнота, которые вы видите — остаточный эффект. Он, конечно же, безумен. И это — немалая часть проблемы. Сюда.

Мимо двери с надписью «ТУАЛЕТ», он провел их в комнату, которая, скорее всего, служила кабинетом какой-нибудь большой шишке в мире погрузки и транспорта. На пыльном полу Сюзанна увидела следы, указывающие на то, что недавно здесь кто-то побывал. Возможно, эта самая троица. Помимо стола, на котором скопился слой пыли в добрых шесть дюймов, в кабинете стояли два стула и диван. Окно находилось позади стола. Когда-то его закрывали жалюзи, но они давно уже свалились на пол, и глазам странников открылся вид, одновременно ужасный и завораживающий. Местность за станцией «Тандерклеп» напоминала плоскую, пустынную территорию на другом берегу реки Уайе, там, где находился «Доган», но только более скалистую и, соответственно, труднопроходимую.

Разумеется, здесь было гораздо темнее.

Железнодорожные пути (на некоторых навечно застыли поезда) радиально расходились от станции, словно стальная паутина. Над ними темно-темно-серое небо висело так низко, что, казалось, его можно потрогать. От земли небо отделял слой густого воздуха. Сюзанне приходилось щуриться, чтобы что-то в нем разглядеть, хотя не было ни тумана, ни смога.

— Динки, — позвал седовласый.

— Да, Тед.

— И что твоими стараниями найдет наш друг Горностай?

— Робота-ремонтника. Все будет выглядеть так, словно он случайно открыл дверь из Федика, поднял тревогу, а потом сгорел на путях в дальнем конце сортировочного узла. Некоторые еще очень горячие. Там все время гибнут птицы, сгорают заживо, но даже большая расти слишком мала, чтобы поднять тревогу. А вот робот может… Я уверен, он на это купится. Горностай, конечно, не дурак, но все будет выглядеть очень правдоподобно.

— Хорошо. Это очень хорошо. Посмотрите, стрелки, Тед указал на высокую скалу-шпиль на горизонте. Сюзанна разглядела ее без труда: в постоянно сумеречной стране горизонт находился очень близко. Ничего особенного отметить не смогла. Скала, как скала, с начисто лишенными растительности отвесными склонами. — Это Кан Стик-тете.

— Маленькая игла, — вставил Роланд.

— Прекрасный перевод. Туда мы и направляемся.

У Сюзанны упало сердце. Эта скала, вернее, холм с крутыми склонами, выпирающий из равнины, находился в восьми или десяти милях. Во всяком случае, на пределе видимости. Она не верила, что Эдди, Роланд и двое парней помоложе, которые сопровождали Теда, смогут так далеко ее унести. Да и потом, они же не знали, можно ли доверять этой троице?

«С другой стороны, — подумала она, — разве у нас есть выбор?».

— Нести вас не придется, — повернулся к ней Тед, — но Стенли не откажется от вашей помощи. Мы возьмемся за руки, как в спиритическом сеансе. Я хочу, чтобы вы все визуализировали эту скалу, когда мы отправимся туда. И постоянно думайте о ее названии: Стик-тете, Маленькая игла.

— Вау, вау, — вырвалось у Эдди. Они уже подошли к очередной двери, за которой находился стенной шкаф. Там висели металлические плечики и древний красный блейзер. Эдди схватил Теда за плечо, развернул к себе лицом. Отправимся как? Отправимся куда? Потому что, если эта такая же дверь, как та…

Тед смотрел на Эдди снизу вверх, ему приходилось так смотреть, потому что Эдди был выше ростом, и Сюзанна увидела нечто удивительное и пугающее: глаза Теда, похоже, тряслись в глазницах. Но чуть позже она поняла, в чем дело: зрачки сокращались и расширялись с невероятной частотой. Словно он никак не мог решить, темно в комнате или светло.

— Мы пройдем туда не через дверь, во всяком случае, эта — не из тех дверей, которые вам знакомы. Вы должны довериться мне, молодой человек. Прислушайтесь.

Все замолчали, и Сюзанна услышала шум приближающихся моторов.

— Это Горностай, — сказал им Тед. — С ним тахины, может, четверо, может, и полдюжины. Если они заметят нас, Динк и Стенли практически наверняка умрут. Им нет нужды ловить нас, достаточно только заметить. Ради вас мы рискуем жизнью. Это не игра, поэтому я прошу вас прекратить задавать вопросы и следовать за мной!

— Мы последуем, — ответил Роланд. — И будем думать о Маленькой игле.

— Стик-тете, — согласилась Сюзанна.

— Тошнить вас не будет, — вставил Динки. — Обещаю.

— Слава Богу, — вырвалось у Джейка.

— Сла-гу, — подтвердил Ыш.

Стенли, третий член группы Теда по-прежнему не произнес ни единого слова.

4.

Это был всего лишь стенной шкаф, стенной шкаф в кабинете, узкий и пыльный. К нагрудному карману древнего красного блейзера крепилась бляха «НАЧАЛЬНИК ТРАНСПОРТНОЙ КОНТОРЫ». Первым в шкаф вошел Стенли, уперся в глухую заднюю стену. Позвякивали металлические вешалки. Джейк смотрел под ноги, чтобы не наступить на Ыша. Он всегда был склонен к клаустрофобии, и теперь начал чувствовать, как пухлые пальцы паники ласкают шею, то слева, то справа. Рисы мягко постукивали в плетеной сумке. Семь человек и ушастик-путаник в одном стенном шкафу заброшенного кабинета? Бред какой-то. Он слышал приближающийся шум двигателей. Поисковая партия, которую возглавлял Горностай.

— Беремся за руки, — прошептал Тед. — Сосредотачиваемся.

— Стик-тете, — повторила Сюзанна, и на этот раз Джейк уловил сомнение в ее голосе.

— Маленькая иг… — начал Эдди и замолк. Глухая стена в глубине шкафа исчезла. На ее месте возникла маленькая ровная площадка с грудой валунов по одну сторону и крутым, лишенным растительности склоном — по другую. Джейк, пожалуй, согласился бы поставить на то, что перед ним склон Стик-тете: и если это выход из замкнутого пространства, увиденное могло его только порадовать.

Стенли застонал, от боли и напряжения. Он стоял с закрытыми глазами, из-под век сочились слезы.

— Давай, — сказал Тед. — Веди нас, Стенли, — а для остальных добавил. — И помогайте ему, если можете! Помогайте ему, ради ваших отцов!

Джейк попытался сосредоточиться на скале, увиденной через окно и двинулся вперед, держась за руку Роланда, который находился впереди, и Сюзанны, за спиной. Почувствовал, как разгоряченную, потную кожу обдало холодным воздухом, и вышел на склон Стик-тете в Тандерклепе, на мгновение вспомнив мистера К.С. Льюиса и чудесный гардероб, через который читатель мог попасть в Нарнию.

5.

Из стенного шкафа они вышли не в Нарнию.

На склоне холма было холодно, и Джейк вскоре начал дрожать. Оглянувшись, не увидел портала, через который они прошли. В тусклом воздухе стоял какой-то резкий, не особо приятный запах, словно неподалеку разлили керосин. Из маленькой пещеры на склоне, размером не больше стенного шкафа, Тед принес одеяла и флягу с водой, в которой чувствовался резкий привкус щелочи. Джейк и Роланд завернулись каждый в одно одеяло. Эдди взял два и укутал себя и Сюзанну. Джейк, стараясь не дать зубам начать выбивать чечетку (чувствовал, что остановить их уже не удастся), завидовал этой парочке, которая согревала друг друга.

Динк тоже завернулся в одеяло, а вот Тед и Стенли холода, похоже, не чувствовали.

— Посмотрите вниз, — предложил Тед Роланду и остальным. Он указывал на стальную паутину рельсов. Джейк увидел стеклянную крышу сортировочного узла, примыкающего к зданию с зеленой крышей, длиной никак не меньше полумили. Рельсы уходили во всех направлениях. «Станция „Тандерклеп“, — размеры станции произвели на него впечатление. — Где Волки сажали в поезд похищенных детей и везли по Тропе Луча в Федик. И откуда отсылали обратно в Калью уже рунтами».

Даже после всех приключений, выпавших на его долю, Джейку с трудом верилось, что двумя минутами раньше они находились внизу, в шести или восьми милях от Маленькой иглы. Он подозревал, что они все внесли свою лепту, чтобы держать портал открытым, но создал его лишь один из них — Стенли. И теперь он побледнел и выглядел очень усталым, словно совершенно вымотался. Однажды даже покачнулся, и Динк (по мнению Джейка, очень неудачное тому дали прозвище) схватил его за руку и помог удержаться на ногах. Стенли вроде бы и не заметил. Смотрел на Роланда с благоговейным трепетом.

«Это не просто благоговение, — думал Джейк, — и не совсем страх. Что-то еще. Но что?».

К станции приближались две моторизированные повозки на большущих надувных шинах — вездеходы. Джейк предположил, что это Горностай (кем бы он ни был) и его тахины.

— Как вы уже поняли, — продолжил Тед, — в кабинете главного надзирателя Девар-тои зазвенел сигнал тревоги. В кабинете ректора, если хотите. Так происходит всегда, если кто-то пользуется дверью между зоной сосредоточения и станцией…

— Я уверен, что вы называете его не старший надзиратель и не ректор, — сухо оборвал Теда Роланд, — а ки'-дам.

Динки рассмеялся.

— В этом вы не ошиблись.

— Что означает ки'-дам? — спросил Джейк, хотя, в принципе, уже догадывался, каким будет ответ. В Калье говорили: ума палата, сердца палата, ки'палата. Выражение это охватывало, спускаясь сверху вниз, мышление, эмоции и низшие функции человека. Другими словами, животные, физиологические. Синонимом ки'палаты являлась говна палата, если кому-то хотелось выразиться грубо.

Тед пожал плечами.

— Ки'— дам означает говно-вместо-мозгов. Так Динки прозвал сэя Прентисса, ректора Девар-тете. Но ты это уже знал, не так ли?

— В общих чертах, — признал Джейк.

Тед ответил долгим взглядом, и когда Джейк проанализировал этот взгляд, он смог более точно определить, как Стенли смотрел на Роланда: без страха, но как зачарованный. Джейк не сомневался, что взгляд Теда во многом обусловлен его внешним сходством с кем-то по имени Бобби, и он точно знал, что Теду известно о его способности читать мысли других. Но в чем причина зачарованности Стенли? Или он все выдумал. И Стенли так смотрел на Роланда только потому, что не ожидал увидеть настоящего живого стрелка.

Тед резко повернулся от Джейка к Роланду.

— А теперь посмотрите сюда.

— Вау! — воскликнул Эдди. — Что за черт?

А видели они единственный мощный, великолепный столб солнечного света, падающий вниз сквозь дыру в прижимающихся к земле облакам. Столб этот прорезал необычно темный воздух, как луч прожектора и освещал поселение, которое располагалось примерно в шести милях от станции «Тандерклеп». «Примерно в шести милях» — это все, что можно было сказать о местоположении поселения, потому что здесь не было ни севера, ни юга, во всяком случае, в привычном всем понимании. Тут речь могла идти только Тропе Луча.

— Динки, наш бинокль в…

— Нижней пещере, да?

— Нет. Я принес его в верхнюю, когда мы приходили сюда в последний раз, — он говорил медленно и размеренно. — Он лежит на ящиках у самого входа. Сходи за ним, пожалуйста.

Эдди пропустил этот разговор мимо ушей. Не мог оторвать глаз от единственного столба яркого солнечного света, падающего на веселенький, зеленый участок земли, который неведомо как оказался в этой темной и голой пустыне… он подумал, что, должно быть, именно так воспринимали Центральный парк туристы со Среднего Запада, впервые приехавшие в Нью-Йорк.

Эдди видел здания, которые выглядели, как университетские, и очень красивые, общежития. Другие больше напоминали старинные особняки, и с широкими зелеными лужайками перед ними. Дальнюю сторону освещенной зоны занимала улица с магазинами по обе стороны. Идеальная маленькая Главная улица Америки, за исключением одного: и начало, и конец упирались в темную скалистую пустыню. Видел четыре каменные башни, стены которых увивал зеленый плющ. Нет, шесть. Две практически полностью прятались в тени старых вязов. Это же надо, вязы в пустыне!

Динк вернулся с биноклем, предложил его Роланду, но тот покачал головой.

— Не обижайся на него, — Эдди повернулся к Динки. — У него глаза… да, скажем так, это больше, чем глаза. А вот я не прочь воспользоваться биноклем.

— Я тоже, — поддакнула Сюзанна. Эдди протянул бинокль ей.

— Дама имеет право.

— Да нет, я…

— Прекратите, — Тед чуть ли не рявкнул. — Времени у нас в обрез, наши риски огромны. Не укорачивайте первое и не увеличивайте второе, пожалуйста.

«Нет, — холодно подумала Сюзанна, — некоторые знают. Вот почему эти трое пришли нас встречать».

— Это Девар-тои, — в ровном голосе Роланда не слышалось вопросительных интонаций.

— Да, — кивнул Динки. — Наш добрый знакомец Девар-тои, — он встал рядом с Роландом и указал на большое белое здание рядом с общежитиями. — Видите тот белый дом? Это Дом разбитых сердец, где живут кан-тои. Тед называет их «низшими людьми». Они — помесь людей и тахинов. И для них это не Девар-тои, а Алгул Сьенто, что означает…

— «Синие небеса», — закончил Роланд, и Джейк сразу понял, откуда такое название: крыши всех домов, кроме башен были синими. Не Нарния, а «Синие небеса». Где местный народ приближал конец мира.

Всех миров.

6.

— Кажется, лучшего места для жизни не найти, во всяком случае, после крушения Внутреннего мира, заметил Тед. — Не так ли?

— Миленькое местечко, все так, — согласился Эдди. У него возникло, как минимум, тысяча вопросов, и он полагал, что Сюзи с Джейком могли на пару задать еще тысячу, да только времени на вопросы не было. В любом случае, он продолжал смотреть на лежащий внизу чудесный стоакровый участок note 35 . Единственное зеленое пятно во всем Тандерклепе. Единственное красивое место. И почему нет? Только лучшее для наших дорогих Разрушителей.

И, тем не менее, один вопрос таки соскользнул с его губ.

— Тед, а почему Алый Король хочет свалить Башню? Вы знаете?

Тед коротко глянул на него. Эдди оценил этот взгляд как холодный, может, даже и ледяной, но внезапно седовласый улыбнулся. А когда он улыбался, вспыхивало все его лицо. Опять же, зрачки переставали быстро-быстро сужаться и расширяться, что могло только радовать.

— Он безумен, — ответил Тед. — Крыша у него съехала полностью. Ездит на знаменитом резиновом велосипеде. Разве я вам этого не говорил? — а потом продолжил, не ожидая ответа Эдди. — Да, действительно красиво. Как бы вы это место не называли, Девар-тои, Большая тюрьма, или Алгул Сьенто, выглядит оно потрясающе. И не только выглядит.

— Все удобства, — согласился Динки. Даже Стенли смотрел на залитый солнцем городом с таким видом, словно его туда тянуло.

— Еда — лучше не бывает, — Тед начал описывать достоинства Алгул Сьенто. — Дважды в неделю — два новых фильма в кинотеатре «Жемчужина». Если не хочешь идти в кино, можно посмотреть фильмы на ди-ви-ди.

— Это еще что? — спросил Эдди. Тут же покачал головой. — Неважно. Продолжайте.

Тед пожал плечами, как бы спрашивая: «А что еще вы хотите знать?».

— Абсолютно астральный секс, прежде всего, — подал голос Динки. — Конечно, симуляция, но все равно невероятно. Я трахнулся с Мерилин Монро, Мадонной и Николь Кидман на одной неделе, — в голосе слышалась гордость. — Мог поиметь их всех сразу, если бы захотел. То, что они нереальные, можно понять, если дышать прямо на них, с близкого расстояния. Когда ты это делаешь, часть, на которую ты дуешь… как бы исчезает. Это нервирует.

— Выпивка? Наркота? — спросил Эдди.

— Выпивка в ограниченных количествах, — ответил Эдди. — Если вас интересует инология, на каждом приеме пищи вас будут ждать новые чудеса.

— Что такое инология?

— Наука о винах, сладенький, — ответила Сюзанна.

Если до прибытия в «Синие небеса» вы были наркоманом, вас отучают от этой дурной привычки, продолжил Динки. — По-доброму. Один или двое парней упирались… — на мгновение он встретился взглядом с Тедом. Тот пожал плечами и кивнул. — Они исчезли.

— Так уж вышло, что новые Разрушители «низшим людям» не нужны, — сказал Тед. — Тех, что есть, вполне достаточно для завершения работы.

— Сколько их? — спросил Роланд.

— Примерно три сотни, — ответил Динки.

— Если точно, то триста семь, — поправил его Тед. — Мы живем в пяти общежитиях, хотя это слово принижает уровень наших жилищных условий. У каждого из нас отдельные апартаменты и с другими Разрушителями мы можем общаться в силу нашего желания, часто или редко.

— И вы знаете, что делаете? — спросила Сюзанна.

— Да. Хотя многие об этом не думают.

— Я не понимаю, почему они не бунтуют.

— Из какого вы когда, мэм? — спросил Динки.

— Какого…? — тут она поняла. — 1964 год. Он вздохнул и покачал головой.

— Значит, вы ничего не знаете о Джиме Джонсе и Народном храме. Если б знали, не пришлось бы долго объяснять. Почти тысяча людей совершили самоубийство в религиозном поселении, которое этот человек-Иисус из Сан-Франциско организовал в Гайане. Они пили отравленный «кулэйд» note 36из большого котла, а он наблюдал за ними с крыльца своего дома и в рупор рассказывал им истории о своей матери.

Сюзанна в ужасе смотрела на него, отказываясь верить своим ушам, а Тед с трудом сдерживал нетерпение. Однако, должно быть, полагал этот разговор важным, поэтому хранил молчание.

— Почти тысяча, — повторил Динки. — Потому что они в голове у них царил сумбур, они были очень одинокими и думали, что Джим Джонс — их друг. Потому что, подумайте об этом, им было некуда и не к чему возвращаться. И здесь та же ситуация. Если бы Разрушители объединились, они стали бы ментальным молотом, удар который вышиб бы Прентисса, Горностая, тахинов и кан-тои в другую галактику. Вместо этого нас всего лишь трое, я, Стенли и любимый всеми суперразрушитель, несравненный мистер Теодор Бротигэн из Милфорда, штат Коннектикут, выпускник Гарварда 1920 г., член Драматического общества, Дебатного клуба, издатель «Кримсона» и — разумеется! — фи-бета-креппер note 37!

— Может ли мы вам доверять? — вопрос Роланда прозвучал обманчиво праздным, заданным вроде бы для того, чтобы заполнить паузу.

— Вы должны, — ответил Тед. — Ничего другого вам не остается. Так же, как и нам.

— Будь мы на их стороне, — вмешался Динки, — неужели нам пришлось бы носить вот эти мокасины, сделанные из резиновых гребаных покрышек? В «Синих небесах» можно получить все, исключением элементарных вещей. Вещей, которые обычно не кажутся незаменимыми, но которые… в общем, труднее держать порох сухим, когда тебе нечего носить, кроме этих шлепанцев «Алгул Сьенто», скажем так.

— Я все равно не могу в это поверить, — Джейк покачал головой. — Я про то, что столько людей заняты разрушением Лучей. Вы не обижайтесь, но…

Динки повернулся к нему, кулаки сжались, лицо исказилось в яростной улыбке. Ыш тут же занял место перед Джейком, зарычав, обнажив многочисленные зубы. Динки то ли этого не заметил, то ли не обратил внимания.

— Да? А знаешь, что я тебе скажу, малыш? Я обижаюсь. Я чертовски обижаюсь. Ты знаешь, какого это, всю жизнь быть отщепенцем, жертвой всех шуток, Кэрри на гребаном балу?

— Кем? — переспросил в недоумении Эдди, но Динки уже понесло, так что вопрос остался без ответа.

— Там если парни, которые не могут ходить или говорить. У одной девчонки нет рук. Некоторые гидроцефалы, то есть головы у них, как гребаный Нью-Джерси, — руками он показал размеры такой головы, отставив их на два фута от собственной с каждой из сторон. Они решили, что это преувеличение. Потом выяснилось, что нет. — Бедный старина Стенли — один из тех, кто не умеет говорить.

Роланд глянул на Стенли, его бледное, небритое лицо, курчавые темные волосы. И почти что улыбнулся.

— Я думаю, он может говорить, — возразил он и тут же добавил. — Ты носишь имя своего отца, Стенли? Я уверен, что носишь.

Стенли опустил голову, на щеках затеплился румянец, однако, он улыбался. И при этом заплакал. «Да что здесь, черт побери, происходит?»— подумал Эдди.

Тед определенно задался тем же вопросом.

— Сэй Дискейн, если не возражаете, позвольте спросить…

— Нет, нет, извини, — оборвал его Роланд. — Времени у вас в обрез, ты так сказал и мы это чувствуем.

— Разрушители знают, чем их кормят? Что им дают, чтобы увеличить их возможности?

Тед сел на валун, посмотрел вниз, на сверкающую стальную паутину.

— Это как-то связано с детьми, которых привозят на станцию, не так ли?

— Да.

— Они не знают, и я не знаю, — Тед внезапно осип. — Это правда. Нам каждый день дают десятки таблеток. Утром, днем, вечером. Какие-то — витамины. Другие помогают держать нас в узде. Мне повезло в том, что я могу выводить эти вещества из моего организма… и Динки может… и Стенли. Только… чтобы это сработало, стрелок, чтобы удалось вывести эти вещества, нужно этого захотеть. Вы понимаете?

Роланд кивнул.

— Я давно уже думал, что они также должны давать нам какой-то… ну, не знаю… стимулятор мозговой деятельности… но, когда таблеток так много, невозможно сказать, какие именно являются этим стимулятором. Которая превращает нас в людоедов, или в вампиров, или в тех и других, — он помолчал, глядя на этот невероятный солнечный столб. Вытянул руки в стороны. Динки взялся за одну, Стенли — за другую.

— Посмотрите, — сказал Динки. — Это любопытно.

Тед закрыл глаза. Его примеру последовали Динки и Стенли. Через мгновение странники видели только трех мужчин, которые поверх темной пустыни смотрели на солнечный столб Сесиля Б. Де Милля… и Роланд знал, что они смотрели. Даже с закрытыми глазами.

Солнечный столб мигнул и погас. На десяток секунд Девар-тои стала такой же темной, как и окружающая пустыня, и станция «Тандерклеп», и склоны Стик-тете. Потом абсурдное золотое сияние вернулось. Динки тяжело выдохнул (но не без удовлетворенности) и отступил на шаг, разорвав контакт с Тедом. И тут же Тед отпустил руку Стенли и повернулся к Роланду.

— Это сделали ты? — спросил стрелок.

— Мы втроем, — ответил Тед. — Но, в основном, Стенли. Он — исключительно сильный излучатель. Если Прентисс, «низшие люди» и тахины чего и боятся, так это потери этого искусственного света. Такое случается все чаще, знаете ли, не из-за нашего воздействия на технику. Она сама… — он пожал плечами. — Выходит из строя.

— Как и все, — вставил Эдди.

Тед посмотрел на него, без тени улыбки.

— Но не так быстро, как хотелось бы, мистер Дин. Разрушение двух оставшихся Лучей нужно прекратить, и очень быстро, иначе будет поздно. Динки, Стенли и я поможем вам, сделаем все, что в наших силах, даже если придется убить их всех.

— Конечно, — Динки сухо улыбнулся. — Если преподобный Джонс смог это сделать, почему не сможем мы?

Тед бросил на него осуждающий взгляд, вновь повернулся к ка-тету Роланда.

— Возможно, до этого не дойдет. Но, если придется… — он внезапно поднялся, схватил Роланда за руку. — Мы — людоеды? — спросил он хриплым, скрипучим голосом. — Мы поедали детей, которых Зеленые плащи привозили из Пограничья?

Роланд молчал.

Тед посмотрел на Эдди.

— Я хочу знать. Эдди не ответил.

— Мадам-сэй, — теперь Тед смотрел на женщину, которая оседлала бедро Эдди. — Мы готовы помочь вам. Почему вы не хотите помочь мне, ответив на мой вопрос?

— Разве знание что-нибудь изменит? — спросила Сюзанна.

Тед еще несколько мгновений не отрывал от нее глаз, потом повернулся к Джейку.

— Ты действительно мог быть близнецом моего юного друга. Ты это знаешь, сынок?

— Нет, но меня это не удивляет. Почему-то именно так и устроен мир. Все… э… сходится.

— Ты скажешь мне то, что я хочу знать? Бобби бы сказал.

«Чтобы ты смог съесть себя живьем? — подумал Джейк. — Съесть себя, вместо них?».

Он покачал головой.

— Я — не Бобби. Каким бы похожим на него я вам не казался.

Тед вздохнул, кивнул.

— Вы все заодно, и почему меня это должно удивлять? Вы, в конце концов, ка-тет.

— Нам пора, — обратился к нему Динк. — Мы и так пробыли здесь слишком долго. Дело не в проверке. Мы со Стенли сможем подстроить их гребаную телеметрию так, чтобы Прентисс и Горностай, проверяя ее, скажут: «Тедди Би все время находился у себя. Как Динки Эрншоу и Стенли Руис, с этими парнями никаких проблем.

— Да, — согласился Тед. — Полагаю, ты прав. Еще пять минут?

Динки с неохотой кивнул. Ветром до них донесло слабый вой сирены, и молодой человек радостно улыбнулся.

— Они так расстраиваются, когда солнце отключается. Когда им приходится видеть то, что действительно вокруг них, один из сценариев ядерной зимы.

Тед сунул руки в карманы, уставился себе под ноги, потом вскинул глаза на Роланда.

— Пришла пора… пришла пора положить конец этой гротескной комедии. Мы трое вернемся сюда завтра, если все будет хорошо. А пока… в сорока футах по склону есть пещера побольше. На той стороне, что не видна ни со станции «Тандерклеп», ни из Алгул Сьенто. Там есть еда, спальные мешки, газовая плитка. Работает на пропане. Карта Алгула, очень грубая. Я также оставил вам магнитофон и несколько кассет. Из них вы узнаете, возможно, не все, что вас интересует, но они многое объяснят. А пока учтите, что «Синие небеса» не такие благостные, какими кажутся на первый взгляд. Все поселение окружено тройным барьером. Если вы попытаетесь выбраться наружу, первый заслон разве что уколет вас…

— Как колючая проволока, — вставил Динки.

— На втором вы получите разряд, который сшибет вас с ног, — продолжил Тед. — А третий…

— Думаю, мы поняли, — кивнула Сюзанна.

— А что вы можете сказать насчет детей Родерика? — спросил Роланд. — Они имеют какое-то отношение к Девар-тои. По пути сюда мы встретили одного, который и сказал нам об этом.

Сюзанна, посмотрела на Эдди, ее брови удивленно поднялись. Эдди ответил взглядом: «Расскажу позже». Для людей, которые любят друг друга, в таких ситуациях слова и не требовались.

— Эти придурки, — в голосе Динки, однако, слышалось сочувствие. — Они… как их называли в старых фильмах? Кажется, доверенные лица. У них маленькая деревенька примерно в двух милях за станцией, — указал он. Они выполняют в Алгуле всю черную работу, а трое или четверо, самых умелых, могут ремонтировать крыши. Менять черепицу и все такое. Уж не знаю, какая отрава в здешнем воздухе, но эти бедолаги очень к ней чувствительны. И вместо прыщей и экземы у них на коже появляются язвы, как при лучевой болезни.

— Расскажите мне о них, — Эдди вспомнил несчастного Чевина из Чайвена, с язвами на лице, пятном свежей мочи на одежде.

— Странствующий народ, — подал голос Тед. — Бедуины. Думаю, они, в основном, они ходят вдоль железнодорожных путей. Пол станцией и Алгул Сьенто есть катакомбы. Роды легко в них ориентируются. Там хранятся тонны продуктов, и дважды в неделю Роды привозят их в Девар-тои на телегах. Эти продукты мы, в основном, и едим. Они, конечно, съедобные, но…

— Внизу тоже все рушится, — мрачно добавил Динки. Но, как и говорит Тед, вино отличное.

— Если я попрошу привести сюда завтра одного из детей Родерика, вы сможете это сделать? — спросил Роланд.

Тед и Динки удивленно переглянулись. Потом оба посмотрели на Стенли. Тот кивнул, пожал плечами и вытянул руки перед собой, ладонями вниз: «Зачем, стрелок?».

Роланд какое-то время постоял, глубоко задумавшись. Потом посмотрел на Теда.

— Приведи того, у которого в голове осталась половина мозгов. Скажешь ему: «Дун сур, дан тур, дан Роланд, дан Гилеад». Повтори.

Тед повторил, без запинки. Роланд кивнул.

— Если он будет колебаться, скажи, что ему велит прийти Чевин из Чайвена. Они могут говорить, не так ли?

— Конечно, — кивнул Динки. — Но, мистер… вы не можете позволить Роду прийти сюда, увидеть вас, а потом спокойно уйти. Они слишком болтливы. На их молчание рассчитывать бесполезно.

— Приведите одного, а там посмотрим. У меня, как говорит мой ка-мей, Эдди, предчувствие. Вы понимаете, о чем я?

Тед и Динки кивнули.

— Если все получится, отлично. Если нет… будьте уверены, парень, которого вы сюда приведете, никому не расскажет о том, что он здесь увидел.

— Вы его убьете, если ваше предчувствие не сработает? — спросил Тед.

Роланд кивнул. Тед с горечью рассмеялся.

— Разумеется, убьете. Мне вдруг вспомнилась сцена из «Гекльберри Финна». Гек видит взрыв на колесном пароходе, бежит к мисс Уотсон и вдове Дуглас с новостями, а когда одна из них спрашивает, не погиб ли кто, Гек отвечает с присущим ему апломбом: «Нет, мэм, только один ниггер». В нашем случае мы можем сказать: «Только один Род. У стрелка было предчувствие, но оно не оправдалось».

Роланд холодно улыбнулся ему, продемонстрировав, однако, массу зубов. Эдди уже видел такую улыбку, и только порадовался, что обращена она не к нему.

— Я думал, ты знаешь, каковы ставки, сэй Тед. Или я ошибался?

Тед с мгновение выдерживал этот взгляд, потом опустил глаза. Его губы беззвучно двигались.

В это же время Динки о чем-то молча совещался со Стенли.

— Если вам нужен Род, мы его приведем, — сказал он. — Это ерунда. Проблема в том, чтобы вообще вернуться сюда. Если мы не сможем…

Стрелок терпеливо ждал завершения фразы. Но молодой человек молчал, и Роланд спросил: «Если вам это не удастся, что тогда делать нам?».

Тед пожал плечами. С такой точностью скопировал Динки, что в другой ситуации Эдди, скорее всего рассмеялся бы.

— Все, что сможете. В нижней пещере есть оружие. С десяток электрических гранат, их называют снитчами. Несколько автоматов, или, как говорят «низшие люди», скорострелов. «АР-15», из арсенала армии США. Насчет остального мы не уверены.

— Там есть какое-то лучевое ружье, как в фантастических фильмах. Думаю, оно должно превращать цель в пыль. Но, то ли я слишком глуп, чтобы задействовать его, то ли села батарея, — он озабоченно посмотрел на седовласого. — Пять минут истекли, и даже больше. Нам пора сваливать, Тедстер. И побыстрее.

— Да. Мы вернемся завтра. Возможно, к тому времени у вас будет план.

— А у вас плана нет? — удивился Эдди.

— У меня был план — бежать. Тогда мне казалось, что это блестящая идея. Я и убежал в весну 1960 года. Они поймали меня и привезли назад, не без помощи матери моего юного друга Бобби. А теперь мы действительно должны…

— Еще минуту, если тебя это не затруднит, — и Роланд шагнул к Стенли. Тот смотрел себе под ноги, но его щеки вновь зарделись. И…

«Он дрожит, — подумала Сюзанна. — Дрожит, как зверь в лесу, который впервые встретился с человеком».

Стенли выглядел лет на тридцать пять, но мог быть и старше. Кожа его отличалась гладкостью, которую Сюзанна приписала определенным умственным дефектам. В отличие от Теда и Динки, прыщей у него на лице не было. Роланд сжал его руки в своих и пристально смотрел на него. Но поначалу глаза стрелка видели только темные, курчавые волосы на склоненной голове Стенли.

Динки хотел что-то сказать, но Тед взмахом руки остановил его.

— Ты не посмотришь мне в глаза? — спросил Роланд. С мягкостью, которую Сюзанна в его голосе слышала крайне редко. — Не посмотришь, перед тем, как уйти, Стенли, сын Стенли? Или Шими?

Сюзанна почувствовала, как у нее отпала челюсть. Рядом с ней Эдди крякнул, как человек, которому врезали под дых. Она подумала: «Но Роланд стар… так стар! И если это тот самый служка из таверны, которого он знал в Меджисе… с ослом и в розовом сомбреро… тогда он тоже…».

Мужчина медленно поднял голову. Из глаз ручьем текли слезы.

— Добрый старина Уилл Диаборн, — хриплый голос уходил то на высокие, то на низкие частоты, как бывает, если голосовые связки долго бездействовали. — Мне так жаль, сэй. Если ты достанешь револьвер и убьешь меня, я пойму. Я все пойму.

— Почему ты так говоришь, Шими? — все также мягко спросил Роланд.

Поток слез усилился.

— Ты спас мою жизнь. Артур и Ричард тоже, но в основном ты, добрый старина Уилл Диаборн, который на самом деле был Роландом из Гилеада. Я позволил ей умереть! Той, которую ты любил! И я тоже любил ее!

Лицо мужчины перекосило от душевной боли. Он попытался вырваться, но Роланд его не отпустил.

— Твоей вины в этом нет, Шими.

— Я должен был умереть за нее! — воскликнул он. Умереть на ее месте! Я глуп! Дурак, как они говорили! — он ударил себя по лицу, по одной щеке, потом по другой, оставив красные отметины. Но, прежде чем он нанес третий удар, Роланд перехватил его руку и опустил вниз.

— Во всем виновата Риа, — сказал Роланд.

Стенли, который в другом мире был Шими, вскинул глаза на Роланда, встретился с ним взглядом.

— Ага, — Роланд кивнул. — Та, с Кооса, и я, не меньше. Мне следовало остаться с ней. Если на ком совсем нет вины, так это на тебе, Шими… Стенли.

— Ты так говоришь, стрелок? Действительно, говоришь? Роланд кивнул.

— Мы об этом еще поговорим, если будет время, и о тех давних днях, но не сейчас. Сейчас на это времени нет. Ты должен иди со своими друзьями, а я останусь с моими.

Шими еще раз всмотрелся в глаза Роланда, и да, Сюзанна увидела мальчишку, который в стародавние времена кружил на таверне «Приют путников», собирал пустые стаканы, складывал их в бочку для мытья, которая стояла под чучелом лося с двумя головами, известного, как «Сорви-Голова», избегая шлепков Корал Торин и куда более крепких пинков Красотули, стареющей шлюхи. Она видела, как юношу едва не убили за то, что он расплескал «верблюжью мочу» на сапоги крутого парня, которого звали Рой Дипейп. В тот вечер от смерти Шими спас Катберт… но именно Роланд, которого местные жители знали, как Уилл Диаборн, спас их всех.

Шими обнял Роланда за шею, тесно прижался к нему. Роланд улыбнулся и погладил курчавые волосы изувеченной правой рукой. Из груди Шими вырвалось долгое, громкое рыдание. И Сюзанна увидела слезы в уголках глаз стрелка.

— Да, — говорил Роланд едва слышно, — я всегда знал, что ты — особенный. Берт и Алан тоже знали. И здесь мы нашли друг друга, хорошо встретились дальше на тропе. Мы хорошо встретились, Шими, сын Стенли. Хорошо. Хорошо.