Европейские поэты Возрождения.

Фортуна долго нянчилась со мной, Но, подавая мне рукой одной Имения, чины и блага прочьи, До коих мы во Франции охочи, Она петлю вила рукой другою, И та петля была моим слугою, Спасти хотевшим жизнь свою младую, Надета мне на голову седую; И я глазам своих детей, с рожденья К высокому привыкших положенью, Предстал, увы, и перед смертью в нем, На виселицу вздернут палачом. Лишился я столь дорогой мне чести, Которая со мной погибла вместе. Меня мое богатство не спасло, А до постыдной казни довело. Не многим помогли мне и друзья: Оплакан для приличья ими я. Так щедро взыскан я судьбою был, Что от щедрот оскомину набил. Меня своим отцом король наш звал, Но даже это суд в расчет не взял. Там все ошибки мне в вину вменили, Заслуг же и трудов не оценили И обрекли меня по приговору Удавке, разоренью и позору, И мне одно осталось — к месту казни Проследовать, не выказав боязни И ни на миг не побледнев с лица, Чем так привлек к себе я все сердца, Что вынудил, идя в последний путь, Завистников своих и тех всплакнуть. Не стану спорить, жил я столь богато, Что зависть в людях пробуждал когда-то, Но пусть она теперь уснет спокойно: Болтаюсь я, считавший, что пристойно Меня по смерти предадут земле, На Монфоконе в мерзостной петле, И сильный ветер труп мой охладелый Качает в вышине остервенело, А слабый — в волосах моих седых Играет, как в листве дерев густых. Мои глаза, что молнией блистали, Добычею ворон голодных стали, А шею, коей я вовек не гнул, Ошейник смертный мне, как псу, стянул. Носил я встарь изысканный наряд, А ныне бьет меня нещадно град, И дождь сечет, и солнце сушит там, Где место лишь убийцам да ворам. Заканчивая жалобу свою, Богач злосчастный, я совет даю И королю, и смертному простому За славою не гнаться по-пустому. Я в жизненной игре брал верх не раз, Но и меня — не первого из нас! — Фортуна, уготовив мне веревку, В последний час переиграла ловко: Я слыл за ловкача из ловкачей, Она же оказалась половчей. Итак, прошу я люд честной молиться. Да и с душой моей не сотворится Того, что плоти довелось узнать; А также заклинаю всех понять, Что золото хоть и сулит услады, Да за него платиться горем надо.