Европейские поэты Возрождения.

ПАМЯТИ ЛЮБИМОГО МНОЮ МИСТЕРА ВИЛЬЯМА ШЕКСПИРА, СОЧИНИТЕЛЯ; И О ТОМ, ЧТО ОН ОСТАВИЛ НАМ.

Ни к этой книге, ни к тебе, Шекспир, Не мыслю завистью исполнить мир, Хотя твои писанья, признаюсь, Достойны всех похвал людей и муз. То правда. Но по этому пути, Хваля тебя, я б не хотел идти, А то пойдет невежество за мной, Ничтожный отзвук истины живой, Иль неразумная любовь, чей ход Лишь наудачу к правде приведет, Или коварство, чьи стремленья злы, Начнет язвить под видом похвалы. В том вред, как если сводня или б… Решилась бы матрону восхвалять, Но ты для них навек неуязвим, Не жертва их и не обязан им. Начну же: века нашего Душа, С кем наша сцена стала хороша, Встань, мой Шекспир! К чему в тиши могил, Где Чосер, Спенсер, Бомонт опочил, Теснить их, чтобы кто-то место дал? Ты памятником без могилы стал. Ты яшв еще, покуда жив твой том И мы для чтенья снабжены умом. Тебе искать я место не примусь Меж славных, но несоразмерных Муз. Будь нужен ты для наших лишь годов, Тебе б найти я равных был готов, Сказав, как Лили с Кидом ты затмил И Марло, что исполнен буйных сил. Нет, хоть запас твоей латыни мал, А греческий еще ты меньше знал, Тебя равнять с другими мне претит. Пускай Эсхил, Софокл и Еврипид, Пакувий, Акций, Сенека придут И слушают, как сцену сотрясут Твои котурны; а надень ты сокк — И кто б тогда с тобой сравниться мог? Эллада дерзкая и гордый Рим Померкли пред умением твоим. Ликуй, моя Британия! Твой сын Над сценами Европы властелин. Не сын он века, но для всех времен! Порой расцвета муз, как Аполлон, Он к нам пришел наш слух отогревать Иль, как второй Меркурий, чаровать. Была горда сама Природа им, Наряд из строк его был ей любим: Он так хитро и соткан был и сшит, Что ей талант иной не угодит. Шутник Аристофан, задира-грек, И Плавт с Теренцием ушли навек: Они в забвение погружены, Как будто не Природой рождены. Но здесь одна ль Природа? Нет, права, Шекспир, есть также и у мастерства. Пусть сотворен Природою поэт, Но все ж Искусством выведен он в свет. Кто стих живой создать желает, тот Пусть, не жалея, проливает пот (Как ты), вздувая в горне жар огня, По наковальне Муз вовсю звеня, Иль вместо лавров стыд познает он! Прямой поэт и создан и рожден — Таков ты был! Живут черты отца В потомстве — так, не ведая конца, Шекспира ум и нрав живет в веках В законченных, отточенных строках, И каждая в могуществе своем Грозит невежеству, тряся копьем. О нежный лебедь Эйвона! Как мил Твой вид среди потоков наших был, А твой полет над Темзой, дивно смел, Элизу с Яковом пленить сумел! Но вижу я: взойдя на небосвод, Твое светило нам сиянье льет. Звезда поэтов, ярче нам сияй И наш театр зачахший оживляй: Ушел ты — и ему надежды нет На луч в ночи, когда бы не твой свет.